Резкий звук корабельной сирены выдергивает из сна. Комната окрашена в красный свет аварийного освещения. В комме практически сразу появляется сообщение-приказ явиться на мостик в полном боевом облачении. Одеваю скаф и мчусь наперегонки с собакой к своему рабочему месту. На мостике двое дежурных; ни капитана, ни старпома. Сенсоры скафа моментально подстраиваются под фильтры настенных тактических мониторов и выдают картинку избиения нашего корабля. Шесть КИПов – космических истребителей-перехватчиков – кружат над обшивкой и методично уничтожают кластеры противокорабельной обороны. На втором мониторе показан абордажный борт, вцепившийся в бок «Азимута».

Дежурный быстро вводит в курс дела – противник каким-то образом подавил искин, и в данный момент корабль неуправляем. Как я узнал позже, с кораблем противника проводились торговые операции, и вместе с грузом была передана электромагнитная бомба, после активации которой торговец начал агрессию. Вместе с отключением главного мозга корабля недоступно координирование стандартного вооружения, некому производить расчеты. Наши КИПы – в полной готовности к вылету, но без артподдержки станут легкой добычей для вражеских кораблей. На самом корабле уже находится десант противника и продвигается в нашу сторону. Задача – спасти мир. В смысле – сманеврировать таким образом, чтобы КИПы смогли беспрепятственно стартовать и вступить в бой, так у них будет хотя бы какой-то шанс. В рабство не хотел никто, уж лучше смерть.

Привычным движением залезаю в кокон пилота, уже тянусь к кабелю связи с искином, но вспоминаю о его неработоспособности. На глаза попадается пес, активно порыкивающий на тактические мониторы. Подзываю киберсобаку к себе и аккуратно вытягиваю кабель прямого подключения из его уха. Дополнительные расчетные мощности сейчас будут нелишними. Хуже уж точно не будет. Появляется системное сообщение о подключении нового устройства, соглашаюсь с подключением. Режимы подключения – полная синхронизация, расчетный центр, настройка. Выбираю полную синхронизацию, разбираться в нюансах некогда, враг уже дочищает ПКО в непосредственной близости от стартовых боксов наших КИПов.

Время замирает. Строчки телеметрии и данных превращаются в нечто исконно понятное, я еще не успел произвести никаких действий, как интерфейс разворачивается вширь в десятки раз, отображая параметры сотни устройств. Что-то случается с сознанием, будто слабовидящему человеку в один прекрасный момент одели сильную оптику, и он прозрел. Это необычное, восхитительное чувство понимания данных. Строки цифр обретают облик старых знакомых, недовольно повествующих о недомоганиях, повреждениях, редко – о полном здоровье и готовности. Я наблюдаю свои действия как бы со стороны и стараюсь не мешать происходящему со мной преображению. Наоборот, я всеми силами стараюсь помочь в тех случаях, когда приходит чувство необходимости в моей помощи. С каждым мгновением все больше устройств подчиняется нашей воле. Ницше – а я не сомневаюсь, что это он, – подминает под себя всю электронику корабля, все механизмы и аппараты. Я чувствую, как активируются противоабордажные артавтоматы и выкашивают вторгшегося на борт противника. Еще мгновение – и главный калибр корабля разносит в пыль вражеский КИП, а сам корабль начинает цепь маневров и выпускает наши КИПы. Враг в растерянности: почти убитый хищник внезапно оскалил клыки и вцепился ему в глотку!

Мы набрасываемся на КИПы врагов, вынуждая их маневрировать и уклоняться, обеспечивая своим бортам тактическое преимущество. Торговец осознал перспективы борьбы и начал цикл разгона для прыжка. Думаю, наш капитан захочет лично побеседовать с руководством пиратского корабля. Ницше осознает мое пожелание, соглашается с ним и с хирургической точностью отстреливает движитель вражеского корабля. Остальные КИПы врага вывешивают глифы сдачи-переговоров. Конфликт заканчивается столь же стремительно, как и начался. Мониторим палубы – абордажники противника подавлены, все просто отлично. В качестве бонуса пытаюсь подключиться к камерам каюты лейта Мэй и с удивлением обнаруживаю, что в ее каюте физически нет камер видеонаблюдения.

С явной неохотой, через час после окончания конфликта, Ницше соглашается отключиться от управления кораблем. Мне тоже не хочется: опыт работы с его мощностями – это просто нечто!

Вылезаю из кокона, на меня смотрит испуганный дежурный.

– Ваша собака так рычала, мы боялись вас беспокоить. Вас вызывает к себе капитан, уже полчаса как.

Расслабленно идем в каюту капитана, спешить не хочется. В душе тепло от ощущения хорошо сделанной работы.

Разговор с капитаном Алексом Ли и его старшим помощником оставил двоякое впечатление. Вроде и хвалили, даже перехваливали. Начислили солидную премию. А вот дальнейшее иначе как торгом, иногда перерастающим в шантаж, не назвать. Капитан и старпом пытались выкупить у меня собаку, но я уперся и принципиально не рассматривал даже очень солидные суммы. Я не знаю, сколько может стоить искин предпоследнего поколения, и если честно – знать не хочу. Я воспринимаю собаку как друга, подарок, товарища, но не как деталь или устройство. В итоге сошлись на аренде до момента починки корабельного искина. Ремонтники обещали восстановить его в недельный срок в условиях ремдока. То есть срок аренды – с сегодняшнего дня и до стыковки с ближайшей безопасной ремонтной станцией плюс неделя. Заодно выторговал себе пакет новых документов гражданина Германии, мотивировав плохими заработками для не граждан внутренних систем.

К слову, Германия очень лояльно относится к «внезапно» объявившимся гражданам, так как не предоставляет какие-либо услуги в базовой версии гражданства. Хотите защиту правосудия и пенсию – улучшайте базовый документ до стандартного и ежегодно перечисляйте взносы. Обучение и медицина – привилегированный пакет за дополнительную плату. Само же правительство и вооруженные силы содержатся на косвенные налоги, заложенные в стоимость готовой продукции немецких предприятий.

Заодно попытался расспросить про тайну лейтенанта, но получил изрядный отлуп и чуть не лишился полученных документов. Все интереснее и интереснее… Пес задумчиво пожевывал парадный ботинок капитана в процессе наших торгов и к беседе интереса не проявлял.

В толще воды расстояния зрительно уменьшаются: все выглядит куда ближе, чем в реальности, что особенно заметно, когда стоишь на дне огромного бассейна. Увы, поплавать мне в жизни так и не довелось и, видимо, никогда не придется. Массивный скелет тянет ко дну. Все попытки плыть завершаются неуклюжим широким шагом и ощущением дна под ногами, в очередной раз. Сегодня плавать не получится тем более – дополнительным грузом на плечи давит одетый скаф. Через толщу воды наблюдаю за игрой лейтенанта Мэй и новорожденного «дельфиненка».

Вот так вот неожиданно у штатного сотрудника корабля появилось вовсе нештатное прибавление. Как так получилось и почему проглядели – это пусть у руководства голова болит, а мне просто нравится наблюдать. Эмоциональный фон заполнен радостью и азартом, время от времени «дельфиненок» подплывает ко мне и зовет веселиться вместе. Как бы я хотел… но, увы. Мэй подает мне сигнал, и я вылезаю из бассейна по металлической лестнице у стены.

На ловца, как говорят, и зверь бежит. Приглашение от лейта посетить бассейн оказалось, мягко говоря, неожиданным, но и отказываться было бы совершеннейшей глупостью. Как я успел выяснить, Мэй выполняла роль службы безопасности корабля и одновременно психолога, что вполне логично, учитывая ее эмпатические способности. Если отбросить изрядную романтичность места встречи, меня ожидал обычный допрос. Ранее моя проверка на лояльность не требовалась, так как мои действия ограничивались физически, но теперь я через искина фактически мог контролировать всю деятельность экипажа. Руководство это понимало, поэтому после захвата пиратского корабля ограничение передвижения было снято, но весьма не рекомендовалось разгуливать по кораблю, в особенности посещать десантную секцию. Прошлый сопровождающий, с которым мы расстались весьма своеобразно, как раз находился в штате десанта и был бы очень, очень рад меня видеть, вплоть до моей потери сознания – от счастья, разумеется.

К моему удивлению, вместо ряда вопросов, заданных глаза в глаза, Мэй протянула мне планшет с фотографиями. На первой был изображен серый саркофаг угловатых форм, метра три в длину и полтора в ширину. Больше смахивает на традиционный гроб, изрядно покореженный фантазией дизайнера.

– Это то, что вы так пытались увидеть все месяцы, проведенные на борту. – Лейт иронично смотрела, как я краснел от стыда. Действительно, глупо полагать, что вся моя деятельность и попытки «подглядеть» будут не замечены. Но вот когда тебе практически в лицо говорят об этом, становится как-то особенно стыдно.

Мэй переключается на следующее фото: на нем – горный массив под безоблачным небом.

– Мы нашли его во время выполнения операции Красного Креста по эвакуации коренного населения с места проведения горнопроходческих работ. Крупная корпорация выкупила права на планету, когда-то давным-давно колонизированную человечеством. За сотни лет изоляции население выродилось и скатилось в каменный век, поэтому опротестовывать покупку было некому. – Еще одно фото: десятки человек в примитивных нарядах. На ком-то можно заметить одежду из вполне современных синтетических материалов – куртки, брюки, но все в многочисленных заплатках. – На борту колонизатора в свое время находилось до миллиона человек, остались тысячи, разбросанные по поверхности планеты. Одно из таких племен и проживало у подножия крупного горного массива. Через трое суток по горам должны были провести ряд кинетических ударов с орбиты для создания площадки под перерабатывающее производство, так что эвакуацию мы проводили в добровольно-принудительном порядке. Та еще работенка, но под конец второго дня мы практически справились.

Старшие туземцев развели панику: мол, потерялся жрец, и они без него – никуда. Можно было усыпить недовольных, однако капитан приказал найти служителя культа. Опросили местных, определили местоположение священной пещеры. Нашли жреца и алтарь вот с этим. – Еще один слайд, изображен уже виденный ранее саркофаг на помосте, в огромной природной пещере. – Капсула выполняла роль божества. У капсулы встроенная защита, убивает все, неспособное к эмпатии. Некий вариант защиты от агрессивных биовидов. На глазах местных действие защиты выглядело так, будто божество забирает принесенную жертву или карает грешников. Ребят тоже задело, но через скафы не так сильно, двоих из десантной секции вырубило на пару минут.

Про эмпатию обнаружили опытным путем – на меня капсула не оказала негативного влияния. Жреца усыпили и эвакуировали, капсулу забрали на корабль. Еще сутки искали корабль пришельца – на чем-то он должен был прилететь, – но не успели, корпы начали обработку поверхности. – Фотография с орбиты: горы укрыты грибами от взрывов, схожими с теми, что возникают при ядерном взрыве. – Дальше становится интереснее. На корабле начали изучать капсулу; по всем показаниям датчиков – внутри содержалось нечто живое. Капсула лежала сотни лет, но все еще поддерживала жизнь того, кто внутри! Создали проекцию образа пришельца, пробили по базам известных разумных видов посткосмического развития. Семидесятипроцентное совпадение с человеческим видом. Ты не представляешь, какой ажиотаж творился в те минуты, какие версии выдавал руководящий состав! Это же открытие! Легенды о предтечах, новые технологии!

– Так почему вы не стали богатыми и известными? – Подобные находки не могли не всколыхнуть общественность и не просочиться в прессу.

– Капсулу мы фактически украли с планеты корпов. Юридически все права на находку принадлежат владельцам планеты. Обнародовать найденное было невозможно. – Лейт говорила с явным сожалением.

– Так скинуть на какую-нибудь ничейную планету и уже там якобы «найти»? В чем проблема?

– Не все так просто, место находки обычно пристально изучают. Фактически находка – это не только объект, но и место его нахождения; эксперты изучают все комплексно. Несмотря на подобные затруднения, так и хотели сделать первоначально, но решили провести еще ряд тестов. Мы пришли к выводу, что раз критерий разумности для капсулы – наличие способностей к эмпатии, то можно как-то взаимодействовать с механизмом капсулы или с ее жителем. Отправили меня для проверки гипотезы, и вот тут появился главный сюрприз.

– Какой же? – Я тем временем листал остальные слайды. В основном виды саркофага с разных позиций, диаграммы, таблицы с данными. Через пару слайдов пошли фото лейтенанта в бикини на каком-то пляже. Развернулся так, чтобы экран не был виден лейту, и с сосредоточенным видом продолжил просмотр.

– Сейчас соберусь с мыслями. Стоит прикоснуться к капсуле – и ты будто падаешь в чужой сон. Сильнейшее психоэмоциональное поле. То ли утечка активности жителя капсулы, то ли это так и должно быть, но факт остается фактом. Существо внутри видит сны, и каждый, кто коснется капсулы, может их созерцать вместе с ним, при наличии таланта к эмпатии, разумеется. В одном из снов пришелец смотрел на звезды.

– Пришелец-романтик? – На очередной фотке лейт обнимается с каким-то мужиком… какая досада.

– Не перебивай. Мы смогли вытащить картину звезд и провести анализ возможного сектора нахождения точки наблюдения за небом. Это наша галактика. Теперь сравни разницу, что выгоднее – продать нашу находку или найти целую планету древней цивилизации?

– Но? – задаю вопрос, с сожалением откладывая планшет в сторону; подглядывать за замужними как-то неинтересно.

– Что «но»? – удивленно смотрит лейт.

– Но вы, я так понимаю, по каким-то причинам еще ничего не нашли? – уточняю вопрос и располагаюсь поудобней.

– Да. Расчет точных координат требовал аренды громадных вычислительных мощностей. Для привязки звездной картины ко времени требовалось сравнение увиденного с глобальными космическими процессами, произошедшими в прошлом. Чтобы определить точные координаты, надо учитывать вихревое движение самой галактики и звездных систем, планеты, скорость света и еще десятки параметров. Дополнительные картины звездного неба упростили бы процедуру, поэтому капсулу поставили ко мне. Но за время, пока я нахожусь рядом, пришелец видел сны со звездами только один раз.

– А остальное, что ему снилось? Вы вроде как должны уже быть экспертом по их цивилизации?

– Морально очень сложно смотреть его сны. Даже секундный контакт изматывает. Я подключаюсь к капсуле довольно редко, поверь мне, это очень тяжело. – Лейт непроизвольно передергивает плечами. Видимо, действительно приятного мало. Тон беседы сменился на доверительно-дружеский, мы незаметно перешли на «ты».

– И нужно, чтобы этим «очень тяжело» занимался я? – скептически спрашиваю.

– Как эмпат ты сильнее, так говорит наш доктор. Тебе должно быть проще. Капитан – так вообще падает в обморок, несмотря на базовый талант. С остальными еще хуже. Наш пилот, которого ты подменяешь, зашел ко мне по неосторожности без скафа. Сейчас ему пытаются починить мозги в одной из клиник РИ.

– Допустим, я соглашусь. – Я увидел счастливые глаза Мэй и вновь подчеркнул: – Допустим. Это риск, это неприятно и вовсе не входит в мои должностные обязанности. Я хочу долю с найденного.

– Исключено, мы готовы оплатить сеанс твоей работы, но не более. – Взгляд лейта сразу стал тверже, вся она будто напружинилась.

– Тогда говорить не о чем. Я буду у себя. – Демонстративно поднимаюсь и иду к двери.

– Постой. Необходимо переговорить с капитаном, я не решаю подобные вопросы. – Лейт удерживает меня за руку.

– В чем проблема, зови капитана. – Удивленно смотрю на смущенного лейта.

– Дело в том, что… он сейчас не в той форме, чтобы вести переговоры.

– Он вроде не был травмирован, я беседовал с ним после штурма.

– Вовсе нет, он здоров, но тут очень многое наложилось, этот штурм, твоя собака, богатые трофеи с торговца, появление «дельфиненка» и…

– Он пьяный в хлам? – Подключаюсь к искину и запрашиваю картинку из капитанской каюты. Капитан спит, обняв подушку.

– Да. Кричал, что нас всех спас пес, как в старых добрых романах девятнадцатого века, и что он признает дельфина своим сыном, – хихикает лейт.

– Наша беседа, я так понимаю, это лично твоя инициатива? – Мэй смущенно кивает. – Пойдем тогда посмотрим на ваше космическое чудо-юдо. Первый сеанс даю бесплатно, в качестве рекламной акции. Вдруг еще не выйдет ничего. – Мне уже самому интересно. Я бы полез к саркофагу, даже если бы меня самого заставили заплатить за его посещение.

– Еще пара деталей. Важных для тебя в первую очередь, – останавливает меня лейт. – Ты прикасаешься к нашей тайне. В свою очередь, мы подвергаемся большому риску, так как гарантировать твою лояльность в будущем и сохранение информации не может никто. В данный момент проверка эмпатом или медикаментозно бесполезна, так как ты еще не осознал и не обдумал полученную информацию. Будь готов к проверке в будущем.

– Вопросов нет, право ваше.

– Кроме этого, – лейт вновь не дает мне продолжить движение, – есть еще пласт информации, интересный для тебя. Как я уже сказала, мы собираем деньги на покупку расчетных мощностей. Даже имея один снимок, мы вполне можем определить координаты нужного нам места. Но если у нас будет два и более образа, расходы существенно снизятся.

– И при чем здесь я? Безусловно, я приложу все усилия, но…

– Последние годы мы занимаемся не вполне законными операциями, гарантирующими высокую прибыль. Кроме того, берем задания для больших отрядов и выполняем своими силами. Раньше тебя это не касалось, ты не был в курсе нашей работы, но теперь, будучи полноправным пилотом, тебя будут привлекать к их выполнению. – Взгляд лейта пресек мою фразу в духе «всегда готов». – Мы взяли богатую добычу с «пирата». Если у нас появится хотя бы одно дополнительное изображение звезд с планеты пришельца, мы уже сможем заказать вычисление координат, не ввязываясь в очередную авантюру. Ты получил новые документы и стоишь на пороге новой жизни. Если мы «засветимся» в следующей миссии, нам аннулируют аккредитацию и заблокируют все выданные нами документы. А еще мы можем просто погибнуть или основательно замазаться в чужой крови. Я настоятельно советую тебе напрячь все силы и вытащить из головы этого предтечи нужные нам образы. Это в первую очередь в твоих интересах.

Ночь осторожно заглядывала в окно пентхауса делового центра через небольшой просвет между шторами. Обычно окна были закрыты гораздо тщательнее, в любое время суток, но сегодня кто-то невнимательный из обслуги дал шанс ночному небу подглядеть за сильными мира сего, определяющими будущее миллиардов людей на десятках планет. В ярко освещенном кабинете за огромным Т-образным столом сидели три человека. Во главе стола старый мужчина изредка перелистывал электронные страницы на экране перед собой, по правую руку от него терпеливо ожидал своей очереди на внимание хозяина кабинета полноватый господин в ярко украшенном восточном халате, по левую разместился человек средних лет, настороженно рассматривающий восточного господина напротив себя.

Старик устало пролистывал сотни отчетов и докладов. Дела складывались не слишком хорошо. Из-за провала со станцией русских пришлось атаковать лабораторию с запасами накопителей, что послужило стартом открытой войны между его и имперским родом. Слишком рано было начинать открытый конфликт, но новые союзники отказывались ждать. Хорошие вести об успехе операции были омрачены количеством добытого – всего сотня килограмм вместо планируемых трех тонн. Обретенного еле-еле хватило на немалые запросы «своих» магов, но было категорически недостаточно, о чем союзники напоминали ежедневно.

Милорд в глубине души надеялся, что представители имперского рода пойдут с ним на диалог, постараются решить конфликт за столом переговоров, но противник предпочел ответить на агрессию военными действиями. В отчетах перед милордом были сводки о боевых столкновениях на концернах и заводах, списки заблокированных счетов и рапорта о наездах госслужб. Его кабинет превратился штаб боевых действий, но особых успехов пока не было – как, к счастью, и провалов. Большинство концернов удалось перевести в офшор, охрану предприятий усилили наемниками, разморозили ряд припрятанных на черный день складов с передовым вооружением, спрятали наследников по дружественным державам. Так что династия все еще жила, а ее компании приносили прибыль.

Очередной головной болью стали новые пришельцы. Начальник нового отделения по противодействию пришлым колдунам, одетый с восточным колоритом, явно попросил аудиенции не для хороших новостей. Каждый его приход к милорду сопровождался проблемами, просьбами и крайне редко – расплывчатыми рассказами об успехах новорожденной службы. У хозяина кабинета уже появился условный рефлекс на его присутствие – предчувствие беды, сдобренное мигренью.

– Я вас слушаю. Альберт сообщил, у вас есть некие видеоматериалы, – наконец оторвался старик от неприятных мыслей и обратил свой взгляд направо.

– Это съемка с уцелевших камер наблюдения. Большинство приборов наблюдения выведены из строя. По счастью, напротив расположено здание очень непростого предприятия, способного позволить себе сверхзащищенные приборы высокого разрешения. Видеосъемка поступила к нам с примечанием, что аналогичные ролики направлены всем заинтересованным сторонам. – Мужчина подключил устройство памяти к настольному терминалу и включил запись.

На тротуаре оживленной улицы беседовали два человека. Огромные толпы людей словно бы не замечали собеседников, но при этом аккуратно огибали их за метр. На островке спокойствия в людском океане тем временем тон беседы становился все агрессивней, разговор не складывался.

– Я предупреждал тебя. Тебе не следовало появляться на моей территории. – Молодой парень, франтовато разодетый в отлично пошитый костюм, совершенно не стеснялся говорить на «ты» с разодетым под колдуна из фэнтези-фильмов стариком.

– Раз так… – Глаза мага блеснули раздражением, в позе появилась некая обреченная решимость. – Да явится миру голем металла! – Маг распахнул объятия и резко свел ладони.

Улицу огласил скрежет металлических конструкций. Автомобили и аэрокары, строительные краны и люки канализаций взмывали в воздух и сминались неведомой силой, сталкивались и раздирались на части. Из бетонных блоков зданий с нестерпимым стонущим скрежетом вырывались пруты арматуры. И все это, вместе с телами зазевавшихся прохожих и пассажиров, под тяжелый гул ветра летело и соединялось в нескольких метрах перед сомкнутыми руками мага. Несколько зданий по обе стороны улицы рушились под собственной массой. В тумане и пыли, вызванными разрушениями, формировалось чудовищная своей непропорциональностью десятиметровая человекоподобная фигура стального монстра.

– Мы не на нашей пустынной родине. Этот мир наполнен высокопрочным железом. Вам придется уступить! – с ожесточением воскликнул старик, пытаясь перекричать скрежет железа.

– Тут вообще много всего, – усмехнулся франт, – например, те трубы у зданий, что ты так неаккуратно вырвал, называются газопровод.

– Очень познавательно, но какое это имеет отношение к нашему спору? – Маг сделал легкий жест пальцем – и стальной голем двинулся в сторону собеседников.

– Сейчас покажу. – Франт щелкнул металлической зажигалкой и отправил ее по дуге в сторону здания.

Газ, скопившийся у поверхности земли, поприветствовал источник огня вспышкой взрыва и диким ревом разбуженного пламени.

– Позвольте представить – элементаль огня! – Франт повел рукой в сторону огненной бури, в сердце которой с каждой секундой все четче и четче проявлялся силуэт шестилапого порождения ада. В ореоле сотен отбрасываемых теней адская гончая заняла позицию перед големом.

Здания не выдержали появления нового персонажа, и перекрытия с грохотом обвалились. Среди обломков многоэтажек стальная и огненная фигуры шаг за шагом приближались друг к другу. Элементаль стремительным прыжком попытался вцепиться в горло металлической глыбе, но кажущаяся неповоротливой стальная фигура с невероятной ловкостью пропустила чудовище над собой и вонзила вооруженную железными прутьями правую руку в тело элементаля. Реальность вздрогнула от истошного крика огненного чудовища. Фигуры разорвали дистанцию между собой и вновь начали кружить, выжидая момент для атаки.

– Кто бы мог подумать, порождение огня и земли в этом мире сильнее первостихии-прародительницы, – рассмеялся маг.

– Согласен, потому вынужден прибегнуть к непопулярным мерам. – Франт с силой удержался от крепкого словечка и даже улыбнулся противнику.

– Что на этот раз, артефакт? Еще один накопитель? – Маг сильно воодушевился от преимущества голема и излучал скорее любопытство, чем настороженность.

– Все проще. Надо признаться, мне будет весьма и весьма стыдно, но что же делать… – Франт достал небольшую брошку из внутреннего кармана пиджака и активировал ее. – Папа! Мне нужна помощь.

– Маму еще позови, – подначил недовольный маг.

В это мгновение пространство исказила рябь наводимого портала. Маг изменился в лице, представив, какая чудовищная мощь вложена в заклятье перехода.

– Что это тут у нас? – Из портала вышел молодой мужчина, во внешности которого легко угадывалось родственное сходство с франтом. – Тэми, сынок, ты одел пиджак, который мы с мамой тебе подарили? Тебе отлично идет, я же говорил. Только выбор галстука совершенно неверный и все портит. Ну и пылища тут у вас, кстати говоря.

Новое действующее лицо легким движением очистило воздух от пыли и только после этого обратило внимание на противостояние двух монстров.

– Все хуже, чем я думал. Ты совершенно запустил учебу! – строго посмотрел отец на сына. – Огненный ведь твой?

Франт уныло кивнул.

Другой маг в это время пытался что-то сделать, активно мельтешил руками, разбрасывал какие-то предметы из сумки, но без видимого результата.

– М-м, мужчина, давайте вы не будете тут сорить, вы и так изрядно испачкали квартал. Мы с вами обязательно побеседуем, извольте подождать минутку, – обратил внимание отец на потуги мага. – Так вот, совершенно троечная работа по вызову. Если бы ты посещал факультативы, то легко бы смог вызывать вот это.

Небрежное движение рукой – и адская гончая превращается в огненного дракона, неистово ревет и огненным дыханием развеивает в пыль стальную конструкцию голема.

После очередного мановения рукой элементаль пропадает со звуком задутого пламени.

И франт, и маг пораженно смотрят на отца Тэми.

– Теперь вы, господин маг; вы что-то хотели?

– Скомпенсировать ущерб и уйти живым.

– Какая верная формулировка! Так чего же вы ждете? Сумку можете оставить и идите с миром, я вас не задерживаю.

После панического бегства мага отец вздохнул.

– Все лезут и лезут…

– О чем ты, папа? У нас будут проблемы? – Франт виновато посмотрел на отца.

– Да какие еще проблемы, – отмахнулся старший, – очередной теракт в сердце города, обычное дело. Радикальные элементы давно пора прижать к ногтю, пусть правительство шевелится.

– Радика… что? – Франт удивленно посмотрел на папу.

– Ох ты, горе мое необразованное! Пойдем домой, пусть мать с тобой разбирается…

В центре разрушенного квартала в очередной раз мигнула пленка перехода. И только через пять минут тишина места была разрушена ревом сирен полиции и пожарной службы.

На этом видео закончилось.

– У меня огромное число вопросов. Начнем с самого простого: зачем весь этот цирк? Почему они просто не поубивали друг друга? – Старик устало потер виски.

– Практически невозможно с ходу пробить защиту равного. Прибегают к вызову или конструированию первосил. Для уничтожения одиночного противника сил мага и его призванного создания вполне достаточно. Как адекватная защита другой стороны – вызов равного по классу существа. Получается некая дуэль, в которой на первых порах участвуют только призванные создания. Конкретно по этому поединку – нельзя направить голема на мага, проигнорировав элементаля. Маг продержится некоторое время, а элементаль уничтожит голема со спины.

– Но почему так открыто, посреди города?

– От кого им прятаться, милорд? Все заинтересованные лица уже в курсе, а иные не смогут им помешать.

– Этим роликом, видимо, вы хотели показать, что пришлые уже активно делят территорию и сферы влияния? – Старик выкинул из головы раздражение и попытался сосредоточиться.

– Именно так. Ровно таким образом – территориально – они поступали на своей старой родине. Фактически пока не происходит ничего страшного, их можно воспринимать как очередную мафию. Они кормятся с экономики. Причем действуют с непосредственностью ребенка – ограбление банков, крупные выигрыши в казино. Словом, берут что захотят. Политика наших новых гостей не интересует. Пока что.

– А что мы будем делать, когда заинтересует?

– Мы можем обозначить всю контролируемую династией территорию как свою собственность и выгонять чужаков. – Обладатель роскошного халата расслабленно откинулся на кресло.

– И что же вам мешает так действовать? – саркастически посмотрел на него милорд.

– Как я говорил вам при первом знакомстве, мы не боевой клан. Сожалею, но отстаивание территорий сопряжено с личными поединками, как у хищников в дикой прерии. Никто из нас не пойдет на угрозу собственной жизни. – Маг выставил перед собой ладони, предупреждая гневные реплики. – Но мы готовы сделать все возможное в других направлениях. Например, наблюдение за активностью магов и обеспечение вашей личной защиты и защиты ключевых сотрудников.

– То есть нужен боец, желательно свой? – Милорд задумчиво начал постукивать пальцами по столешнице. – Альберт, мне нужны досье всех воспитанников того самого проекта.

– Хочу предупредить вас, что обучение – далеко не легкое дело! Понадобятся десятилетия для воспитания мастера. – Маг засуетился: видимо, в его планах было преподнести руководителю свое решение проблемы.

– Спасибо, мы учтем ваши слова. Вы можете быть свободны. – Властным жестом старик показал собеседнику, что аудиенция закончена. Предстояло обсуждение с адъютантом целого ряда проблем, не терпящих лишних ушей. В том числе по последнему вопросу. Союзным магам совершенно не нужно знать, что во время тотальной проверки на честность с их мозга были сняты в том числе специфические навыки и что уже месяц как подготовлена магическая база знаний стандартного обучающего формата.