Старенькую пассажирскую «Газельку» покачивало на ухабистой проселочной дороге. Справа сплошной стеной стоял лес, по левую сторону изредка проглядывали серые крыши деревушек, к которым шли тонкие нитки направлений из накатанной по земле колеи. Позади, километрах в двадцати, оставался город, а в нем клуб и сотовые телефоны, которые предложили оставить вместе с остальными лишними вещами, вроде кофт и ветровок. Весна, конечно, изрядно потеплела в последние дни, но иногда холодный ветер находил излишне оптимистичных на улицах города и продувал насквозь.

Впереди же была неизвестность, про которую сказали «увидишь сам».

В машине фоном играло радио, выводя что-то хриплое и отечественное по вкусу водителя — ранее не знакомого мне мужика лет под пятьдесят, чуть полноватого, с двухдневной щетиной и седым ершиком волос. Представляться он не торопился, с остальными наверняка был знаком судя по поведению, а я пока был просто «плюс один» к четверым: Михаилу, Матвею, Олегу и Алексею. Народ расположился рядом с окнами, занавешенными самодельными тканевыми шторками, с противоположной от солнца стороны. Я тоже сидел один в своем ряду, позади остальных.

Собирались по походному: короткие рубашки, майки, светлые брюки и летние джинсы с кроссовками. Даже какая-то еда была уложена в пакетах под соседнем рядом сидений; изредка на кочках громыхал мангал и позвякивали стеклом бутылки. Так то оно, наверное, правильно — остановит кто, и будет объяснение откуда мы и куда: из города, природу портить шашлыками.

Ехали молча, но без нервного молчания — не банк ведь грабить. И без мрачного настроя, отведенных взглядов или ухмылок тайком — так что, будем верить, не могилу себе копать придется, и обратно я вернусь. Лене я намекнул, что задержусь до девяти и сообщил с кем, чтобы не искала звонками… Или знала, где искать, если в самом деле пропаду. Особого доверия к ребятам из клуба все равно не было, месяц знакомства — это не годы. Хотелось верить, что им действительно нужны люди, но гарантии, в каком качестве — партнером или же товаром — никто дать не мог. Если все пройдет хорошо, то сыграет моя ставка на «сотрудничество с Леной» — буду в нашей группе тем самым неофициальным контролером, который должен пресекать доступ к порталам, а значит нового нам не назначат, и мешать никто не будет.

Но если все обернется плохо — то в значке-архиваторе на бедре есть копье, одежда, нож и некоторое количество меди. Только вот с примерным расположением бы определиться, и можно прорываться к порталу в министерстве или в Шарапово. К досаде своей, отметил, что этой мысли бы прийти чуть раньше — я тогда карту местности заучил бы накрепко. Погрешность все равно будет, но хотя бы не такая страшная, как при ориентировании на север по кронам деревьев, солнцу и мху. Будем верить, спасаться не придется.

— Тут ведь поворот? — Перекрикивая музыку, спросил водитель, чуть снижая скорость перед очередным съездом — на этот раз направо, вглубь леса.

— Да, — так же громко ответил Михаил, чуть привставая и глядя на дорогу.

Почти тут же присел и жестко вцепился в кресло перед собой. Остальные повторили этот маневр, да и я не стал отставать. Не зря, причем — если нечто ухабистое до того под нами еще кое-как могло держать километров сорок в час, то сейчас микроавтобус периодически взмывал вверх, словно корабль в шторм на волне, даже на самом малом вперед.

— Как танками все разбито, — проворчал я в момент пологого пути, чтобы не прикусить себе язык.

— Тяжелой техникой лес везли, — пояснил Михаил, переждав очередной ухаб. — Дальше получше пойдет.

Так оно и вышло, минут через пять качки. Постепенно пошли массивные бетонные плиты, врытые в землю и установленные почти встык.

— Рядом с дорогой такая же бетонка была, но растащили, — пояснил Михаил, пересаживаясь рядом на соседний ряд. — Сейчас заброшено все.

— Ясно, — качнул я плечом, имитируя участие в диалоге.

— До конца по дороге нам не нужно, еще минуту-две и пешком пойдем. Тут рядом озеро есть, природа — закачаешься. Места глухие, людей нет.

— А зверье?

— Случается, — хмыкнул он, поглядывая в окно на медленно проплывающие пейзажи. — Кабанов видели, лису. Людей боятся, сами не подходят. Для волков тут близко к городу.

— Мне, получается, туда идти, или здесь…

— Потом решим, — хлопнул он по плечу, поспешно отсаживаясь.

А там и поднялся, чтобы сесть на места за водителем, в пол-оборота глядя на дорогу.

Примерно через минуту газель остановилась — как была посреди бетонки, никуда не съезжая. Все равно тут движения нет, судя по всему.

Откатную дверь шустро отворили, так же споро перекидали сумки с едой и мангалом из салона на дорогу, распределили грузы между собой, махнули рукой водителю и неспешно пошли вслед за Михаилом.

Глянул назад — шофер неторопливо вышел, открыл капот и медитативно уставился на железную начинку микроавтобуса.

— Забыл предупредить, — приотстал Михаил, пропуская вперед Олега. — При водителе никаких разговоров.

— А разве… — Удивился я, оглядываясь. — Не с вами?

— Он нас на шашлыки возит. — Усмехнулся тот. — Весь секрет, который он знает, что это место наше, тайное.

— Обычно про хорошее место всем друзьям хотят рассказать. — Хмыкнул в ответ.

— Далеко от города, — категорично качнул Михаил головой. — Нас водитель сам убеждал, что есть места лучше. Отвезти хотел. Мы ему придумали, что Саша у нас дикий после чеченской, после водки на людей бросается.

Впереди фыркнул Александр.

— Короче, не нужны нам соседи, им же хуже будет.

— Поверил?

— Сам ведь видишь, с нами не идет. Мы ему потом шашлыка принесем немного.

— А будет время жарить?

— Конечно, — усмехнулся наш лидер. — Костер все равно нужен, после Той стороны отогреться. Мясо, водочка…

— Я не большой любитель, — чуть поморщился.

— Да тут все такие. Только вот водителя уже не первый раз нанимаем, — хохотнул Михаил.

— А те самые, которые заказчики. Они уже там? — Позволил себе толику любопытства.

— Как шашлыки будут готовы, объявятся, будь уверен, — улыбнулся он, вновь прибавляя в шаге, чтобы обогнать всех и чуть скорректировать путь.

Значит, есть еще пятый человек, который приведет «отставших» к пикнику.

В таком походном темпе, двигаясь колонной по натоптанной тропе, через некоторое время выбрались к озерцу метров в триста шириной. Почувствовалось оно влажным холодом еще шагов за сотню, но показалось во всю свою красоту буквально на последних шагах. Были тому виной подтопленные деревья, уходящие под воду на добрый метр — пологий спуск к водоему проглядывал только с противоположной стороны, здесь же пришлось некоторое время поискать полянку, достаточную для размещения всей группы. Вернее, не искать — а просто дойти до знакомого всем, кроме меня, места. Потому как на месте обнаружилась и пара грубых лавок, сколоченных из горбыля, и след от костра меж ними, и воткнутый в пенек проржавевший топорик чуть в стороне и даже промокший мешок с остатками угля, который Матвей с разочарованием выудил из-под черного от нагара котелка, в свою очередь отрытого из земли.

Наши пакеты положили в одно место и на некоторое время просто сели отдыхать, глядя на водную гладь.

— Тут родники, — качнул рукой Михаил, пространно очерчивая где это — тут. — Раньше воду забирала лесопилка, потом канал забился, и вода в озерце поднялась. Заодно потеплела, не такая студеная. При этом чистая, в жару не цветет.

— Воду отсюда брать будем?

Питьевой с собой не взяли. Я главным образом потому и подумал, что мангал — бутафория. Емкости же были и тут — там, где Михаил брал котелок, были замаскированы пустые пластиковые пятилитровки.

— Из родника. Пойдем, покажу, — поднялся он и зашагал вдоль берега, слегка забираясь в сторону леса. — Не бери пока, — остановил мой порыв захватить бутылки. — Прогуляемся.

На поляне же, уловив движение лидера, решили завершить отдых — загремели железки, вдумчиво перебирались пакеты, а сама поляна силами Матвея очищалась от мусора.

То, что шли мы не совсем к роднику, понималось сразу. Но все равно завершить путь возле мерцающего прямоугольника, притаившегося на пятачке меж трех невысоких деревьев, было неожиданно. Вечный шелест перехода скрывался журчанием воды — родник действительно был в двух десятках шагов, чуть в стороне и ближе к озеру. Рядом с переходом сор и ветви убраны в сторону, есть и отпечатки следов на некогда влажной, а теперь подсохшей земле. Впрочем, никто и не собирался специально скрывать этот портал — сама природа с этим справлялась лучше некуда.

Сколько их еще не найденных на просторах родины? Один у них, один у меня, еще один случайно обнаружил себя в Шарапово. Казалось бы, и тут и там случайности, но ведь все это — часть статистики. Если везет всем, то скорее в шансе дело, а не в личной удаче? Но с другой стороны, за ординарную вещь сто тысяч не платят.

— Как считаешь, сколько таких у нас возле города? — Мысли преобразовались в вопрос.

— Мало, — считал Михаил.

Не особо долго думая, словно готовый ответ был давно.

— Десяток, сотня?

— Меньше десятка, — ответил он, вглядываясь в мерцающее серебро перехода. — Статью видел, — чуть повернулся Михаил ко мне. — В самом начале кто-то проверил со спутника, там, где это возможно — в степях и на открытых территориях. У нас, в Казахстане тоже, в других странах. Там было что-то около одного на семьдесят квадратных километров. Где-то больше, где-то меньше. Статью стерли потом.

— Это, получается, у нас на всю страну… — решил я блеснуть знаниями географии, лихорадочно деля общую площадь на указанное число.

— В воде порталов нет, — пресек всю математику Михаил. — Но пару сотен тысяч, это точно.

— Сколько же им бетона понадобится, чтобы все закрыть…

А одновременно думал, что где-то в городе и районе есть еще как минимум шесть переходов. С такими их размерами, искать — та еще проблема. Размер ведь как у обычной двери, никаких тебе рам или конструкций. Пока не наткнешься, как сейчас… Летом так вообще в упор подходить придется, чтобы разглядеть за зеленью.

— Этот как нашли, если не секрет? — С некой осторожностью в деликатном вопросе поинтересовался.

— На лесопилке той заброшенной в пейнтбол играли. Дружественный клуб позвал, — качнул плечами собеседник. — Оттуда пешком, решили озеро поискать. Вот, набрели, — повел он рукой.

— А там, за ним, что?

— Опушка леса. Озера нет, но вдали проглядывает река. Сам скоро увидишь.

— Миш, а говорят, порталы лечат, да? — Чуть смущенно произнес я, коснувшись лица.

Свои синяки и бланши я кое-как замотивировал деревенской дракой, постаравшись не врать больше положенного. Рано или поздно владение в Шарапово всплывет, а это удобный способ замотивировать, почему ехать туда нет никакого желания (и звать с собой — тоже). Обычная ситуация — они пьяные, а я не курю. Даже как-то расспрашивать не стали, потому как истории такие редко хочется обсуждать, а ребята с пониманием. Отмахался, жив — молодец.

— Такую красоту — нет. Но можешь быть уверен, если грызет тебя какая инфекция сейчас, то больше не станет, — ободряюще улыбнувшись, развернулся Михаил обратно к поляне.

— И то хорошо, — хмыкнув одобрительно, бросил взгляд на чуждый прямоугольник иномировой серебристой пленки и пошел следом.

Приготовление пищи, тем временем, шло обстоятельно и в полный размах — мангал был собран, угли тлели, взрываясь искрами от махов картонки в руках Матвея над ними. Прокаливались на огне темные от сажи шампуры. Алексей методично нарезал мясо из пластикового бидончика на более мелкие куски. Куда-то пропал Олег — но судя по отсутствующим пятилитровкам, отправился за водой к другому роднику. Тихонько шумел лес над головой, где-то вдали заливалась трелями неизвестная птичка, плескало озеро волной в паре шагов.

Идиллия, если забыть, зачем мы сюда пришли. А так — нервно немного, хоть и пытался в себе это подавить.

Минут через двадцать сняли первую пробу мяса, удивительно сочного и вкусного с таким гарниром, как дикая природа и тайна межмирового перехода рядом. Ну и соус удался, тоже надо отметить.

— Пойдем? — Глянув на наручные часы, спокойно поднялся с деревянной лавки Михаил.

Было девятнадцать десять.

Угли тушить не стали — незачем. Разве что мясо прикрыли крышкой, после чего вместе отправились к переходу.

Разделись там же, украшая ветви деревьев своими вещами. Михаил с Матвеем хотели было объяснять про механику портала и необходимость оставить свои вещи здесь, но успокоил, что читал и знаю. А так, наверное, у любого человека дискомфорт возникнет от предложения голым прогуляться в неизвестность. В Шарапово, вон, так бы и махнули в одежде, если я пример бы не подал.

Первым шагнул наш руководитель, за ним Алексей, потом я и Матвей с Олегом. Выходили на молодую зеленую траву лесной опушки и тут же отходили в сторону, уступая следующему место. Над головой было облачно — ветер нес в сторону грозовые тучи, царапая холодным ветром заодно и нас. Для меня холод ощущался терпимо, ребята же держались за счет мясо-водочного допинга. Хотя, разумеется, ветер все равно пробирал до гусиной кожи.

Где-то слева и впереди действительно отливала серой сталью речная гладь, отражая пасмурное небо, но все остальное пространство занимали невысокие холмы с редким украшением в виде нескольких деревьев. Признаков разума отыскать не удалось — разве что старые людские следы под ногами. Это место тоже звучало немудреной живой природой — птицей, зверем.

— Разбирай оружие и одежду, — тронул Матвей за плечо.

Повернулся к нему и перевел взгляд на самодельные копья из стволов молодых деревьев. Около десятка их лежало чуть в стороне, сваленные вместе. Там же лежала «одежда» из содранной и почищенной древесной коры, закрепленная гибкими ветвями. Фактически — пластина впереди и пластина для спины. Вряд ли защитит от чего-то, скорее для соблюдения приличий. И чешется, надо отметить, немилосердно — отметил я в первую очередь, как Матвей помог ее на себя накинуть. Да еще жучки мелкие бегают… Обувь — такая же деревянная, но с толстой подошвой. Так себе на вид, мешает движению и гораздо хуже поделок, которые были на Хооме, но всяко лучше, чем на голой земле стоять. Но опять же — в ней действительно лучше стоять, потому что при ходьбе царапается.

— Обратно перейдем, вся грязь уйдет, — успокоил товарищ меня, глядя на мое кислое выражение лица. — Вот, копье, — помог он взять в руки выбранное мною «оружие».

С таким доспехом нагибаться — то еще удовольствие.

— Только острие пальцем не трогай, порежешься. — Хмыкнул Матвей. — Заточено особым образом.

Знаю я ваш особый образ, но информированность показывать не стал — покивал просто и посмотрел на чуть потемневшее навершие с интересом.

По завершению всех приготовлений, меня отвели на сотню шагов вперед и влево, наказав внимательно смотреть вперед себя.

— Вон от того деревца и до края холма справа твоя зона ответственности. Если что увидишь, скидывай эти колодки и тут же беги обратно, но без крика, — строго предупредил наставляющий меня Михаил. — Как бы оно не выглядело. Главное, внимание не привлекать.

— А если догонит, драться?

— Лучше бы, чтобы не догнало, — шепотом произнес он и с опаской посмотрел по сторонам. — И самое главное.

Михаил сделал паузу, глядя мне в глаза.

— Да?

— Ни в коем случае не поворачивайся к порталу, пока я к тебе не подойду и не окликну. Понял?

— Понял, — чуть недоуменно пожал я плечами.

— Вообще не поворачивайся! Наши гости не любят публичности. Тебе их в лицо знать незачем. А им это очень не понравится. — Строго наставлял лидер, внимательно разглядывая — будто сомневаясь, достаточно ли я проникся предостережением. — В таких делах, сам понимаешь… За тобой тоже присмотрят, так что решишь даже краем глаза подсмотреть… Тут уж извини. — Развел он легонько руками.

Как-то даже уточнять не хотелось, что он подразумевал под «извини», так что отделался общими уверениями, что все понял. И для пущего его успокоения задал вопрос:

— А потом сколько заплатят? — С некоторой робостью уточнил я.

Иначе подозрительно это — храбро кивать, идти в неведомое, соблюдать разные условия и надеяться на то, что «не обидят» потом рублем.

— За сегодня будет пятьдесят тысяч, — чуть подумав, ответил Михаил. — И сверху двадцать на лечение зубов. Пломб не чувствуешь, а?

— Есть такое, — спохватился я и с обеспокоенным видом изобразил, как проверяю языком состояние эмали.

Целой и здоровой — но это ему знать не нужно.

— Врачу скажешь, в платной клинике диверсию устроили, чтобы с тебя денег содрать, — подмигнул он. — попросишь, чтобы нарастили, иначе пломбы опять пропадут. Все. Стой, не поворачивайся и следи прямо с этого мгновения. Удачи.

— Спасибо! — радовался, разумеется, озвученной сумме.

Отвернулся в сторону заданного мне сектора и напряг главным образом слух — самое время садануть мне-ответственному по голове и продать такого доверчивого местным. Но, судя по звукам деревянных колодок, Михаил спешно зашагал обратно.

Потянулись минуты ожидания, перевитые напряжением и существенной толикой разочарования — эдак мне действительно не суждено ничего увидеть. Зачем только шел — на чужие природы любоваться? Так дома оно гораздо симпатичнее местами и в тепле… Подглядывать же не собирался — во-первых, за мной наверняка присматривают, как за новичком. Да и меж лопаток что-то чешется, словно от взгляда… Или это какой муравей с деревянной одежды решил отведать человеченки… Аж плечами вздрогнул и постарался не думать о вкусовых предпочтениях местных инсектов.

В общем, решил коротать время за порученной мне работой — а именно разглядыванием окрестностей. Для начала, обычным взглядом, затем, закрыв глаза для четкости, и своим талантом — обнаруживая немалое такое количество теплых огоньков в обозримом пространстве. Ничего страшного, просто обычные обитатели берега реки, самым большим из которых посчитал некий аналог выдры.

А потом как-то незаметно для себя перевел этот внутренний, полученный из камня-кристалла паучихи взгляд себе за спину. Не поворачиваясь телом, не поворачивая голову, стоя прямо — как до того. Даже успел испугаться до того, как понял, что все еще стою прямо. А как успокоился, с интересом стал смотрел по сторонам, выглядывая главное…

Наверное, минут десять уже прошло с начала дежурства — и те самые «клиенты» обязаны были явится за тем, что им тут хотят продать. Но никого, кроме ребят, не было. Даже больше — все они стояли чуть поодаль от портала, глядя на меня. Просто стояли и смотрели, изредка по одному заныривая обратно в наш мир и через какое-то время появляясь, все эти двадцать минут — пока холод в самом деле не стал пробирать мое тело, начав с ног. И так продолжалось до того момента, как трое из них разошлись по периметру вокруг портала, а ко мне стал приближаться Матвей.

— Сергей, все, — окликнул он за десяток шагов.

— Поворачиваться можно?

— Поворачивайся, — со смешком ответил он. — И пошли уже греться.

Положил на прежнее место копье, сгрузил древесную «одежду», невозмутимо последовал за остальными обратно в свой мир. И, разумеется, фразы на вроде «но ведь никто не приходил» оставил при себе. Даже когда изрядно подточенный шашлык объясняли тем, что вот — гости отведали, вместе с горькой (которой тоже было на донышке), уважительно кивал и поглядывал в сторону леса, где был микроавтобус. А то, что ребята не особо налегали на мясо, предпочел не заметить.

Значит, проверяли. Оно, наверное, и правильно.

— Вот твоя доля, — на обратном пути положил мне в руки рулон тысячных купюр Михаил.

— Спасибо, — хозяйски пересчитал и припрятал я деньги в карман брюк.

На мгновение уловил недовольный взгляд Олега, идущего впереди и чуть ускорившегося от услышанного.

Видимо, вчетвером скидывались на проверку, а с кровными деньгами расставаться не особо приятно.

— Завтра еще раз в восемнадцать, если не против.

— Конечно!

— Наверное, в последний раз, — добавил Михаил в голос грусти. — С этим клиентом почти все, нового неизвестно когда найдем. Осторожно ведь надо, сам понимаешь.

Я поддакнул, соглашаясь на новый раунд проверки. Да и шашлыки у них вкусные, можно поскучать полчаса на прохладе. А слова о «последнем рейсе», наверняка — это если стучу, и тут же стану названивать начальству с требованием немедленно организовать захват. Потому как «гипс снимают, клиент уезжает». Резон есть у ребят — поймают их за «шашлыками в другом мире» — будут, конечно, проблемы с законом. Но не с клиентами, которые могут запросто всех переселить за метр под землю, опасаясь огласки.

Мысли свои вновь озвучивать не стал, наоборот — выражал светлую грусть по поводу сорвавшегося легкого пути к обогащению. Даже легонько предложил свои услуги в поиске клиентуры, но тут меня осадили в четыре голоса, строго приказав забыть о таком и более не думать. Есть, кому искать — он за это процент получает.

Водитель тоже получил свои деньги за ожидание, вместе с порцией шашлыка, и мы отправились обратно — чуть уставшими, осоловевшими от съеденного и с приятной негой в конечностях как от завершения нагрузок и холода, так и потому, что кончилось это внутреннее напряжение на сегодня.

Сотовый в клубе мерцал индикатором, отражая аж несколько десятков вызовов за прошедшее время — и, если честно, от широты спектра вызывающих было как-то не по себе.

Ладно Эдуард Семенович с работы — два вызова. И пусть даже шесть звонков от Анны Михайловны. Но более двух десятков от Лилии, Татьяны, Елены… Не к добру.

Сразу звонить не стал, а потом еще Михаил предложил подбросить до дома — не при нем же беседовать. Так что к ответным звонкам приступил уже в родном подъезде.

С некоторым сомнением и предчувствием недоброго, набрал Лену — мне у нее документы на дом забирать, а сейчас как раз около девяти.

— Привет, — обозначил я радость в голосе.

— Ну, привет, — сухо ответили мне.

— Лена, я освободился, можем встретиться.

— Я документы в твой почтовый ящик положила. Получишь, перезвони.

— Подожди, сейчас проверю, — нажал кнопку вызова лифта, и пока тот едет выудил рукой связку с ключами из кармана.

Железный короб ящика открылся с тихим скрипом несмазанных петель, открыв вид на довольно увесистый белый конверт.

— Все на месте, спасибо!

— Погоди, а ты сейчас в лифте уже поднимаешься? — Спросили меня вкрадчивым голосом.

— Ага, — автоматически ответил, входя в кабину.

И звук закрывающихся дверей лифта подтвердил мои слова.

— А я тут с девочками сижу, — таким же мягким тоном продолжила она.

В трубке послышалось какое-то шуршание, звук открывающейся двери и напоследок гулкое эхо бетонной лестничной площадки.

— С Лилей и Таней… Знаешь таких?

Я резко вдавил кнопку «стоп» и нажал кнопку возврата на первый этаж.

— Куда!!! — Взвыло в трубке Шерханом, упустившим добычу, на три знакомых голоса.

— Я за цветами, — резко отдернул я трубку от уха и даже не с первого раза нажал на кнопку отбоя вызова.

Оттого «А ну вернись и прими свою…!» услышать успел.

Наверное, концовка там про то, как важно быть настоящим мужчиной и потому умереть в расцвете сил и лет.

Из лифта выбежал, с опаской прислушиваясь — не слышен ли шелест домашних тапок по лестнице. Сдуру глянул в просвет меж лестничными маршами и еле уклонился от бутылки вина. Та разбилась вдребезги, оросив пол алыми пятнами и осколками стекла.

— Вы там совсем офигели?! — Прокричал я возмущенно, но высовываться еще раз не спешил.

— Лена, дай ствол, я по нему шмальну! — С азартом требовала Лилия где-то наверху.

Да ну их к ящерам! Как-нибудь потом по телефону объяснюсь — выбежал я из подъезда от греха и рикошета.

— Сынок, что там делается-то? — Спросила старушка с лавочки, с жадным любопытством

— Там трое женщин, — приостановился я рядом, пытаясь отдышаться и успокоить нервы. — Пенсии лишить хотят.

Потому как если пристрелят — ее у меня точно не будет.

— Вот проститутки! — С возмущением отреагировала она. — Это из негосударственного пенсионного фонда, да?

— Все может быть, — оторвался я от скамейки и шустро зашагал со двора, вновь доставая убранный было телефон.

А вообще, с появлением сотовых общение стало гораздо удобнее. Вот напишешь: «Прости меня, я тебя люблю!» — и рассылкой сразу на три номера. Потом «дорогая, ну не сердись!». «Ты все неверно поняла!».

И только им приходится по старинке набирать в индивидуальном порядке все эти несправедливые гадости и обвинения. А я ведь их в самом деле люблю, всех троих.

Добрел до цветочного магазина, оставил там пятую часть сегодняшнего заработка в обмен на шикарные букеты и доставку до квартиры. Пока ждал оформления, читал смски и мрачнел. Под конец хотел оставить только один букет, озаглавив «прекраснейшей», чтобы они там передрались друг с другом, хамки очаровательные, но махнул рукой. Пусть их… Тем более, что вопрос «кто прекрасней и милее» очевиден, потому что у Лены ствол…

Соизмерив опасность возвращения домой, решил ехать к родителям. Только заявляться таким красивым — с фингалами и синяками, к ним точно не стоит. Значит, плевать на конспирацию — решил и направился в любимое кафе, заедать лечение и грусть тамошней пищей.

«Спасибо за цветы. Плетем тебе венок».

Нормально, а?!

Месть моя была ужасна — тут же в кафе оформил заказ на доставку вкуснейших тортов и бисквитов, указав Лилин адрес. И водки. Еще минус десять тысяч, для понимания масштаба заказа. Пусть толстеют и плачут, плачут и толстеют.

— С вами все в порядке? — Уточнила вежливо официантка, глядя, как я массирую грудь сквозь расстегнутую рубашку.

— Да, нормально, — улыбнулся я, убирая мрачный вид.

Синяк почти сошел, но место, конечно, для исцеления не самое лучшее. Тем более, что дело к закрытию, народу в зале мало. Ладно, с собой еды тоже возьму и в пути завершу.

«Ах, это мы проститутки?!»

Это бабка из подъезда до них добралась.

«Ну гад, сейчас мы ей ВСЕ про тебя расскажем».

Уронил лицо на ладони. Квартира, конечно, отличная, но придется съезжать. Впрочем, из каждой неприятности можно найти преимущества — так что пока скорблю, решил подлечить фингалы на лице.

— Мужчина, вам вызвать такси? — Снова подошла милая девушка в очаровательном переднике форменной одежды поверх легкомысленного платья.

— Света, — прочитал я ее имя на бейджике.

— Да? — Зарделась она румянцем.

— У меня три любовницы.

— Но жены нет? — Деловито уточнила она.

Я еще раз закрыл лицо ладонями.

Может, это все-таки инопланетный дар такой? А может, Оно сидит во мне и пытается размножится через гипноз симпатичных представительниц землян и совместной постели? И через девять месяцев на Земле должна появиться новая раса повелителей планеты… И только надежные латексные презервативы отделяют галактику от порабощения…

— Света, дайте водки, — со стоном отмахнулся я от дурацких мыслей.

— Сейчас, — побежала она, бросив по-женски жалостливый взгляд.

Вот, сервис. А обычно к стойке приходится идти-заказывать.

До закрытия заведения всю бутылку уговорить не успел, да и не пытался. Потом кое-как отказался от приглашения Светы, отдарившись парой тысяч чаевых, и поехал к родителям.

«Мы ршили. Выбрй, кого лбишь бльше». — Это с Лилиного телефона, у нее Т9 выключен из-за банковских дел.

«Разве можно приказать ребенку любить папу больше, чем маму?» — Отправил им философское послание, другой рукой пытаясь тормознуть частника на дороге.

Затем стряхнул легкое опьянение и вызвал машину службы такси. Иначе так до утра махать можно.

«Они грустные и пьяные, я их спать уложила. Гад ты, Сережа». — Лена.

Ну а вообще, да — взгрустнулось и мне.

«Спасибо, торт вкусный, цветы красивые. На двери не я писала».

От последнего предложения затребовал у таксиста заехать в мой двор. Там прокрался по лестнице до своего этажа, включил фонарик на сотовом и с возмущением посмотрел на исписанный фломастерами лист железной двери в мое жилище. Хотел было стереть, но вместо этого начертил нанесенной на руку побелкой с потолка длинную стрелочку к соседней двери. Потом перечитал текст и констатировал — Лилия не такая. Зашел к себе, взял полотенце, спирт и воду и быстренько все отмыл. Ушел раньше, чем подозрительное шебуршение за соседской дверью успело перерасти в очередную атаку бутылкой.

— Теперь куда? — Спросил водитель, приглушая громкое радио.

— Домой, к родителям. — Вздохнул я.

— Со своей поссорился?

— Да…

— Помиритесь, — обещал он. — Цветы, вино…

— Не надо вина. — Чуть вздрогнул я.

— Шампанское тогда.

Но насчет цветов дело здравое — еще раз остановился возле круглосуточного цветочного, набрал небольших белых букетов и вернулся, чтобы рассовать под стеклоочистители на знакомых машинах. Благо, все были в одном дворе.

— Жене и дочкам? — Полюбопытствовал шофер.

Угукнул, не став опровергать.

— А я вот на днях вот так в район мужчину возил, — выруливая на шоссе, произнес водитель. — Так тот суперагентом оказался. Его потом на вертолете забрали, представляешь?

— Да вы что? — Деланно удивился я, приготовившись слушать.

Ну а дальше была ночная трасса, радость на лицах родителей и горделивое выражение на лице отца, демонстрирующего почти завершенный гараж.

— Силы есть, делаю, — скромно произнес он, окидывая пространство строения, освещенного парой фонарей изнутри.

— Молодец, отлично получилось. — Похвалил его от всей души — и слова мои ему были приятны. — У меня на завтра выходной нарисовался, помогу, чем смогу.

— Вот это здорово, — пришла от него волна радости.

Как будто можно иначе — быть дома и не помочь старикам.

Посмотрел на подошедшую маму, порозовевшую и будто помолодевшую с прошлого моего прихода.

«И со здоровьем тоже помогу».