Олли впечатлился, и домом, и историей, и экономкой. Но в целом, ему все понравилось. Здесь было хорошо, солнышко припекало, с улицы доносились ароматы цветов и фруктов, к концу дня ему даже позволили выйти на веранду, и полюбоваться на утопающий в зелени город. Красотища! И фрукты растут прямо на веранде, стоит только потянуться, и у тебя в руке окажется большой, сочный плод. Он хотел откусить его, попробовать на вкус, но засомневался. А вдруг он ядовитый? Поэтому решил спросить у Мирны, но та не была расположена к общению, обеспокоенная отсутствием капитана. Они с Семаром ушли еще днем и не вернулись, ни к вечеру, ни к ночи, ни даже к утру. Мирна не спала все это время, и Олли вместе с ней.

— Вы не должны волноваться. Семар капитана в обиду не даст, и сам не пропадет. Он ведь заговоренный.

— Заговоренный? — заинтересовалась экономка, отвлекаясь от своих грустных дум.

— Ну, да. Он два дня один в море провел и выжил, а потом мы в шторм попали, и он снова выжил, и корабль наш спас, и в бою с пиратами, и когда на него покушался один обиженный пират. Семара сама богиня бережет. Вот!

— Как бы мне хотелось, чтобы ты был прав, мальчик. Вот только если твоего Семара богиня оберегает, то у капитана такой привилегии нет, и если он… если он… — девушка не договорила, всхлипнула и убежала куда-то вверх по лестнице, а Олли пошел назад, на веранду, встречать рассвет.

Но не успел и шага сделать, как услышал шум на улице. Бросился туда и едва не налетел на Семара, который с большим трудом, превозмогая боль, тащил на себе раненного капитана Харди.

— О, богиня! Что случилось? — испуганно воскликнул мальчик.

— Ничего. Воды неси. В доме есть какие-то лекарства? Что-нибудь?

— Не знаю, но, наверное, Мирна знает, — ответил мальчик и прокричал — Мирна! Мирна, идите сюда скорей!

Девушка поспешно спустилась, мгновенно оценила обстановку и снова бросилась наверх. Ворвалась в комнату капитана, схватила стоящий на столике тазик и повытаскивала из шкафов все лекарства, что были в доме. Она не знала, что случилось, но, судя по смертельной бледности капитана, времени у них было немного.

— Только бы успеть, только бы выжил, — шептала она, спускаясь вниз. Олли пытался ей помочь, но она дала ему иное поручение. — Слушай, мальчик, нам самим не справиться. Здесь доктор нужен.

— Но где же его взять-то?

— Ты прав, нет на острове доктора, но есть… Так. Значит, ты сейчас побежишь по главной улице, быстро, как сможешь. Это нужно до рассвета сделать. Увидишь в конце большой синий дом. Стучи в него, пока не откроют, скажешь от меня. И запомни, как только солнце встанет, поздно будет. Ты все понял?

— Да, — кивнул мальчик и, не медля больше, кинулся на улицу.

Дом нашелся довольно быстро, но его удивило не это, а то, что калитка была распахнута настежь, и в доме горел свет. Мальчик опасливо вошел, огляделся и понял — он в доме ведьмы. И ведьма эта обнаружилась, одетая, собранная с большой сумкой наперевес.

— Ну, чего смотришь? Ведьму никогда не видел?

— Н…никогда, — заикаясь, проговорил мальчик.

— Значит, тебе повезло. Идем. У нас времени до рассвета.

Все время, пока они шли, Олли неотрывно за ней наблюдал. Она была очень красивой, нереальной какой-то. Светлые волосы, зеленые глаза, тонкий профиль, и изящная фигура. И на ведьму она совсем не походила. Олли даже обернулся на полдороги, чтобы проверить, может, все-таки домом ошибся?

— Нет, не ошибся, — хмыкнула та, что называлась ведьмой.

А мальчик аж подпрыгнул.

— Вы что же? Мысли читаете?

— Иногда. Когда кто-то слишком громко думает, — поддела его девушка и посмотрела на небо, уже светлеющее. У нее остался час или чуть меньше до рассвета, а после она уже ничем не сможет помочь. Значит, нужно поспешить.

Мирна встретила их на пороге, дрожащая и напуганная, как никогда. Она не спрашивала, но ведьма и так знала, о чем та думала, а точнее умоляла. Умоляла спасти своего капитана.

— Да спасу я его, успокойся. Надо только пулю вынуть.

— Семар уже занимается этим, как может.

— Это хорошо. Я пойду, а ты не стой, убери здесь все, чтобы блестело. Скоро к вам гости заявятся, не слишком приветливые.

Мирна испуганно кивнула и бросилась на кухню, за водой. Олли пошел вместе с ней, а ведьма направилась наверх, сама не зная, чего ожидать. Одного из тех, кто был там, наверху, она знала, а о втором много слышала. Вот как судьба-то сложилась. Ведь не было ни единого шанса, чтобы эти двое встретились когда-нибудь, но одно решение повлекло за собой другое и следующее, и звезды сошлись так, как сошлись. Она с опаской открыла дверь и вошла. Семар был слишком увлечен, чтобы заметить ее и разглядеть. Впрочем, когда они виделись, она была, так сказать, в несколько другом облике. И все же не сразу, но она почувствовала, что в нем что-то пробудилось при виде нее. Крупицы памяти.

— Кто ты? — спросил он, уставший и нахмуренный. Они провозились несколько дольше, чем она предполагала, но все же достали пулю, она смазала раны своими зельями, оставила настойки и собралась уходить, а тут он, со своим непростым вопросом.

— Важно не то, кто я, а кто ты. Когда поймешь, приходи. Поговорим.

Он ничего не понял, хотел что-то спросить, остановить, потребовать ответов у загадочной незнакомки, но она лишь головой покачала.

— Ты меня знаешь?

— Тебя нет, а вот того, кем ты был…

— Расскажи.

— Не могу. С памятью играть нельзя. Ты сам должен вспомнить, иначе плохо будет.

— Почему?

— Потому что, если не помнишь, значит не время еще. Но хочу предупредить, не принимай важных решений, пока все не вспомнишь, все, до последней крупицы, иначе, злые люди могут все так перевернуть, что добро покажется злом, а зло залезет к тебе под кожу.

— Я не понимаю. И мне это не нравится.

— Просто помни об этом, — сказала девушка и уже собралась уходить, но Семар спросил:

— Как тебя зовут?

— Иола, — ответила она. — Сейчас мое имя тебе ничего не скажет, но когда-нибудь… Помни обо всем, что я сказала и о прошлом, и о будущем. Твое состояние может много горя принести тем, кому ты дорог, такого горя, что ты и сам никогда себе не простишь.

С этими словами ведьма ушла. Олли вызвался ее проводить, но она отказалась. Слишком мало времени осталось. До дома она бежала так, как никогда в жизни, и едва переступила порог, захлопнула дверь, как тело ее окутал яркий свет, и через секунду вместо прекрасной девушки на пороге синего дома стояла древняя, седая старуха с молодыми, яркими зелеными глазами. Из одного из них выкатилась одинокая слеза, капнула на ладонь. Ведьма долго рассматривала эту слезу на старой, морщинистой руке в каком-то своем оцепенении.

— Еще один проклятый день, — прошептала она беззубым ртом и пошаркала к лежанке за прилавком. На сон у нее осталось всего два часа, а после лавка Иолы откроется, и она снова будет играть уже давно привычную роль умудренной жизнью, страшной и опасной ведьмы.

* * *

— Что значит, мальчишка исчез? Как вы, остолопы, могли его упустить? — орала леди Ровенна на смертельно бледных стражников принца Кирана. Они доложили ей не сразу, то ли побоялись, то ли были хорошо проплачены. И если первое, то она постарается, чтобы идиотов больше не было в Эссире, а вот если второе… — Говорите!

— Леди Элиран, позвольте мне, — вовремя вмешался Вернер, а то от злости она могла начать пытать этих олухов прямо в собственной гостиной. — Насколько я понял, они отвели мальчика и того, второго в покои принца Кирана, затем туда же проследовала няня мальчика и леди Маргарет. Она должна была забрать своего приемного сына и покинуть дворец.

— Что же ей помешало?

— Исчезновение обоих вместе с няней.

— И куда же они делись из запертой комнаты? — взревела вконец обозленная женщина.

— Миледи, там был тайный проход, — прошептал близкий к обмороку начальник охраны.

— И до этого вы даже не догадывались о его существовании?!

— Простите, миледи, но до этого принца охраняли другие люди.

— Идиоты! Какие вы все идиоты! Боги, помогите мне не убить их прямо сейчас! Вы хотя бы обыскали дворец, ход?

— Мы ждали ваших указаний… — попытался объяснить страж, но ответом ему стал полетевшая в голову ваза с цветами.

— Кретин! Займитесь этим немедленно! Немедленно!

Она выдохлась, даже у ярости есть свой предел, но негодование еще не иссякло, а в месте с ним стойкое ощущение, что ее провели.

— Ровенна…

— Что тебе еще?

— Леди Колвейн все еще ждет объяснений.

— Пусть идет к черту вместе со своими объяснениями! — рявкнула женщина, и руки зачесались еще что-нибудь куда-нибудь запустить. Но она сдержалась и обернулась к двери. — Приведи ко мне девчонку.

Барон кивнул и поспешил удалиться. Леди Элиран сегодня явно была не в себе. Неудачный суд, вмешательство королевы, исчезновение мальчишки, в котором некого больше обвинять. Все, кто мог его увезти сидят под арестом. Ну, не нянька же решила его спасти. Это абсурд!

— Чертова старуха! — шипела Ровенна. — Надо было дать ей уехать, и почему я не подумала об этом?

Она бы и дальше занималась самобичеванием, но тут Вернер привел доносчицу, испуганную, слабую, с глазами, полными страха и слез. Ровенна скривилась, увидев ее, с недавних пор она не выносила слабости, ни в себе, ни в других.

— Подойди!

Девушка осторожно подошла к женщине, но отчаянно желала бежать от нее как можно дальше.

— Ты знаешь что-нибудь об исчезновении принца Кирана?

— Нет, миледи.

— Не лги мне! — раздраженно бросила женщина. — Ты не могла не знать.

— Но я не знаю. Я рассказала вам все. Все, что знала, — прошептала девушка и умоляюще посмотрела на нее. — Пожалуйста, вы же обещали мне, обещали, что отпустите его, что позволите нам уехать.

— И ты думаешь, твой полукровка простит, думаешь, твои подруги простят? — рассмеялась Ровенна.

Девушка аж задохнулась от ее взгляда, от жестоких слов, и слезы брызнули из глаз.

Ровенна еще больше скривилась, и разозлилась, потому что девчонка напомнила ей саму себя много лет назад, еще до встречи с королем.

— Глупая, глупая девочка. Ты не знаешь его, как я. Несколько лет назад его семью обвинили в измене. Отца казнили, мать и братьев выслали из страны, а он отказался от всего, титула, денег, семьи, имени, и вступил в отряд полукровок, как рядовой, став никем, но с огромной жаждой смыть кровью и преданностью позор, со своего рода. Скажи мне, девочка, разве такой гордый мужчина сможет простить?

— Вы знали, вы с самого начала знали об этом.

— Конечно.

— Вы использовали меня!

— Боги, как же ты наивна, до тошноты прямо. Конечно, использовала. А ты так легко попалась, идеальная цель. А теперь скажи мне, что ты знаешь о бегстве принца Кирана? Кто его увел? И я выпущу его, прямо сейчас и даже лучше, я устрою вам свидание. А если откажешься, до рассвета милый Онор не дотянет.

— Вы чудовище! — выкрикнула Роза.

— Да, моя дорогая, и ты заключила сделку с демоном. Пути назад нет.

Несколько секунд девушка молчала, дрожала только, как осиновый лист на ветру.

— Я не знаю, кто мог это сделать, может леди Берта?

— Больная фрейлина королевы? — уточнила Ровенна.

В ответ Роза неуверенно кивнула.

— Ладно. Будет тебе встреча с твоим полукровкой.

— Спасибо, — прошептала она, поднялась и поспешно покинула комнату, а Ровенна лишь усмехнулась ей в след.

— Ничтожество. Сколько их еще ходит по земле?

Вопреки ожиданиям, леди Берту так и не удалось обнаружить, ни в замке, ни за его пределами, люди леди Элиран пытались их догнать или выследить, но Вернер в роли начальника тайной полиции явно не тянул, зато, в роли ищейки он весьма преуспел.

— Миледи, посмотрите, я кое-что обнаружил, — взволнованно сообщил он, практически ворвавшись в ее покои час спустя.

— Мальчишку?

— Кое-что получше, настолько лучше, что может, вам больше не понадобится помощь совета или губернатора провинции Иды, чтобы стать новой Солнечной королевой.

— Вот как? — заинтересовалась женщина, следуя за бароном, а когда увидела то, что он обнаружил, не смогла скрыть победной улыбки: «Что ж, дорогой, когда-то ты не захотел сделать меня своей королевой, а теперь я стану ею сама».

* * *

Стерва выполнила обещание. Она устроила их с Онором встречу, почти на рассвете его привели, избитого, окровавленного от многодневных пыток, но живого и такого родного. Роза кинулась к нему, обняла крепко-крепко и прошептала:

— Кажется, я лучшая в мире актриса.

— Поверила? — выдохнул он.

— А ты не верил?

— В тебя? Всегда, — проговорил он и посмотрел с такой нежностью, что у нее замерло сердце, но сейчас было не время и не место предаваться внезапно нахлынувшим чувствам. Леди Элиран не тот противник, с которым можно медлить. Поэтому Роза отстранилась и потянула любимого за собой.

— Идем, у нас мало времени.

Он подчинился, прошел за ней в маленькую комнатку, смежную с ее и увидел на стуле аккуратно сложенную одежду.

— Переодевайся, а мне нужно отлучиться на пару минут.

— Куда? — забеспокоился он, страшась ее отпустить.

— Попрощаться, — прошептала Роза, погладила Онора по щеке и ушла, чтобы встретиться с королевой.

— Ваше величество, — она хотела присесть в реверансе, но женщина стремительно подошла и обняла свою самую храбрую фрейлину.

Они с самого начала знали, что Ровенна будет искать предателя в их рядах, а чтобы ведьма не нашла настоящих, ей подсунули фальшивую и повод имелся — Онор. И они не прогадали, малышка Роза, добрая, светлая и наивная вдруг оказалась сильной, храброй, со стальным стержнем внутри. Королева не могла ее за это не вознаградить. Поэтому сняла с пальца кольцо и вложила в руку, а также вручила большой кошель с деньгами. Пока все не закончится, им лучше быть как можно дальше от ядовитой мести леди Элиран. И она, увы, в этом им помочь не может.

— Береги себя, девочка. И надеюсь, мы скоро встретимся уже в Вестралии.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Роза. — Скажите девочкам…

— Конечно, — поняла все без слов королева. — А теперь иди, верный нам человек проводит вас по тайному ходу. Иди, моя дорогая, и да прибудет с вами Пресветлая.

Через час ни юной фрейлины королевы Юджинии, ни бывшего ведущего отряда полукровок принца Дэйтона ни во дворце, ни в самой столице больше не было. Они направлялись на юг, сначала одни, а позже прибились к странствующему балагану.

Роза всегда боялась, что ее отец, суровый и жесткий герцог де Траверсе отвергнет ее выбор, но на границе их встречал именно он, все такой же суровый, жесткий, но в глазах его появилась гордость. Тогда-то она и поняла, что он всю свою жизнь раскаивался в своем предательстве и очень хотел когда-нибудь вернуться домой в Арвитан, а теперь, благодаря Розе, это стало возможным. И на счет Онора она зря переживала. Эти двое не просто понравились друг другу, а подозрительно быстро спелись. Герцог подключил будущего зятя к своим делам в его владениях, весьма обширных, но совершенно заброшенных.

У Герцога не было законных детей, а из незаконных только Роза, а теперь, у него появилась еще одна надежда на будущего наследника, того, кому он смог бы передать титул и все, что к нему прилагается. Так что, шустрый и хваткий отец быстренько дал свое благословение и через неделю после приезда эти двое обвенчались.

* * *

Ночь казалась бесконечной, особенно для того, кто нервно ходил из угла в угол комнаты, отведенной для ночлега, не в силах сомкнуть глаз. Мэл переживала за Розу, за Онора, за своих друзей, за девочек, за всех, и конечно, за их рискованный план. Рискованный во всех смыслах. В нем было столько изъянов, столько возможных срывов, казалось, стоит только кому-то что-то не то сказать, как все посыплется, как карточный домик. Утро не принесло долгожданного успокоения, особенно, когда она увидела своих подруг, которых не должно было быть сегодня с ней.

— Что вы здесь делаете? — шепотом спросила она, перед уже знакомыми высокими дверями зала для судилищ.

— Приказ стервы, — еле слышно проговорила Рея. — Мы сами не ожидали. Ее величество увели раньше, этот урод, что идет сейчас позади, очень грубо с ней обошелся.

Стражник, которого Рея смело обозвала уродом, побагровел, но стерпел или побоялся, что здесь, перед дверями суда, ему грубость с рук не сойдет. Так или иначе, но они с помощником открыли двери в зал и провели девушек внутрь.

Собрание было в самом разгаре, а точнее скандал, который разгорался с каждым сказанным словом все больше. И главными действующими лицами этого скандала была леди Элиран и первый министр Ричард Колвейн. Знать с интересом и предвкушением наблюдала за перепалкой этих двоих, а посмотреть было на что:

— Объяснитесь, милейшая? Мой приемный сын исчезает вместе с принцем Кираном в неизвестном направлении, а вы все еще утверждаете, что контролируете ситуацию?

— Расследованием этого инцидента уже занимаются…

— Какого инцидента? Может, это похищение или того хуже…

— Не стоит так нагнетать, — пыталась возразить Ровенна.

— Нагнетать?! Да не далее как вчера вы кричали здесь и набрасывались с обвинениями на уважаемых людей, которые действительно хотели защитить мальчика, а что теперь? Или без предателей вы ни один заговор раскрыть не можете?

Ричард Колвейн, несмотря на свой почтенный возраст и весьма мягкий характер, умел быть жестким и безжалостным. И сейчас он это демонстрировал во всей своей красе. Ровенна растерялась, и рядом не было всегда готового прийти на выручку, барона Вернера. Что показалось Мэл немного странным, а вот Сорос, Феликс и Андре ничего странного в этом не видели и просто наслаждались моментом, этим сладким моментом поражения ведьмы. Однако, как оказалось, леди Элиран еще не все свои козыри исчерпала.

— Господа, в свете последних событий, я полагаю, нам стоит прекратить этот балаган и заняться делами.

— Постойте! — Ровенна взяла, наконец, себя в руки, и поспешила перехватить инициативу. — Вы хотите ответов, и я готова вам их предоставить и предположить, что происходит во дворце.

— Предположить? — хмыкнул первый министр. — А вам не кажется, что время предположений уже прошло?

— Хорошо, тогда я готова выдвинуть обвинение.

— Как вчера, очередная ложь?

— Нет, господа. Вчера я не знала того, что открылось для меня буквально несколько часов назад. И это куда чудовищней, чем даже попытка измены.

— Какую еще ложь вы приготовили, милейшая?

— Ложь? Нет, это не ложь. И я готова озвучить свое обвинение: Господа, я утверждаю и обвиняю виконта Сороса Кради, Андре Эдейра и бывшего начальника тайной полиции Феликса Росси в том, что они укрывают мага.

— Мага?

— Мага?

— Не может быть!

— Невозможно!

— Чудовищно!

— Опасно!

— Это недопустимо!

Раздавалось отовсюду.

— А где доказательства? — вмешался Ричард.

— В этой маленькой коробочке, которую мои люди обнаружили в вещах фрейлин королевы Юджинии. Признайтесь, Ваше величество, вы привезли с собой мага? Чтобы повлиять на честное и непредвзятое мнение советников?

— Какая нелепость!

— Ну, отчего же? Подойдите, господа и вы убедитесь, что я говорю правду и даже знаю эту магию. Герцог Андорский, не вы ли недавно признались мне, что маг исцелил вашу супругу в обмен на ваше решение в пользу принца Кирана.

— Сссс… — зашипел Феликс, — она использует против нас наше же оружие.

— Насколько все плохо? — прошептала Мэл.

— Пока не знаю.

— Так это правда, губернатор? — продолжила леди Элиран.

— Возможно.

— Все это чудесно, но какая-то дурацкая коробка с ручной вышивкой и платками, едва ли может служить доказательством.

— Конечно, первый министр, — издевательски кивнула леди Ровенна, однако, мои люди нашли еще кое-что. Коробку с зельями.

И опять люди зашептались в недоверии и неприятии.

— Господин Крейм, ваш сын недавно сильно отравился во дворце, а здесь я обнаружила похожий яд. А мой сын, принц Дэйтон, как мы знаем, тоже был отравлен неизвестным ядом. В связи с этим я прошу немедленного расследования и допроса.

— Допроса какого рода? Все это домыслы.

— Вот и посмотрим, — сверкнула глазами в их сторону Ровенна и нанесла свой главный удар. — Я прошу привлечь к расследованию дэйвов.

— Нет! — выступил вперед Сорос. — Это незаконно, привлекать к внутренним делам представителей соседнего государства.

— Я уже озаботилась этим вопросом, виконт. И помощник Илларского посла согласился мне в этом помочь.

Все это время Мэл стояла ни жива, ни мертва, бледнея от каждого сказанного слова все больше и больше. Леди Элиран словно гвозди в крышку ее гроба сейчас заколачивала, вызывая острые приступы паники и тошноты. Она так сильно вцепилась в руку Мариссы, что рука онемела, но сама фрейлина не представляла, что происходит с подругой.

— Что не так?

— Ничего, — чуть слышно выдохнула Мэл. — Просто боюсь, что отсюда меня отправят прямиком на костер, если они не устроят кострище прямо посреди этого зала.

— Что? — несказанно удивилась Марисса ее словам, но продолжению диалога помешало появление дэйва.

Как же они были совершенны, прекрасны, по настоящему нереальны. Если полукровки были пусть на половину, но все же людьми, то эти существа походили на людей весьма отдаленно. Длинные, стройные, но при этом мощные, бьющие силой даже ничего не делая. Она видела их на балу, в нарядах их страны, в камзолах расшитых в цвета дома, к которому они принадлежали, длинные светлые или темные волосы они неизменно заплетали в косу, иногда в конский хвост, но самым чудесным и страшным одновременно были их глаза. У полукровок обыкновенные, но их глаза иногда мерцали, словно звездное небо, в зрачках порой вспыхивали искры или бушевал настоящий пожар. Она не видела раньше пожара, но предполагала, что с ними и такое возможно. Каждый из них имел на виске свой отличительный знак, светящуюся татуировку. Характер татуировки говорил о доме, к которому принадлежал дэйв, цвет, к уровню силы, которой он обладал. Она слышала когда-то, что чем темнее татуировка, тем могущественнее ее обладатель. У этого мужчины была темно фиолетовая, почти черная пантера на виске.

— Благодарю вас, что согласились помочь, — начала было Ровенна и даже подошла к загадочному дэйву, притягивающему и отталкивающему одновременно своим магнетизмом, но он одним лишь взглядом заставил ее остановиться.

— Вы просили меня найти мага…

— Самого сильного мага, — рискнула перебить странно дернувшаяся женщина.

— Я помню, — равнодушно ответил дэйв. — Здесь есть маг, я чую его.

В этот момент дэйв повернулся и посмотрел прямо на Мэл, но через секунду обзор заслонил Андре, а вместе с ним чуть ближе к ней переместились Сорос и Феликс.

— Эх, — весело прошептал Феликс, оттесняя девушек назад. — Кажется, нас ждет увлекательная драка.

— Это она. Девушка с седой прядью в волосах. Жена вашего короля. Я приветствую вас, песчинка дома ибиса.

И тогда воцарилась гробовая тишина, настолько гробовая, что все услышали, как какой-то старый советник тихо храпит на самом заднем ряду зала. Но никто не пытался его растолкать, никто не пытался на него взглянуть, все смотрели исключительно на них, Андре, Сороса, Феликса, двух ничего не понимающих и одну очень напуганную фрейлину.

— Теперь моя миссия исполнена. Я могу идти? — прозвучал равнодушный голос дэйва в этой звенящей тишине. И тут оттаяла леди Элиран.

— Вы сказали — жена короля?

— Все верно. Она супруга осколка дома солнца. Вы называли его Солнечный король.

— Вы ошибаетесь, у моего… у него не было жены.

— Дэйвы не ошибаются, песчинка дома бури. Все, что я сказал — правда. Эта женщина самый сильный маг здесь, и она должна быть вашей королевой.

Дальнейшие события превратились для Мэл в кошмарный сон наяву. Зал загудел, лорды пребывали в смятении, волнении и совершенном потрясении. У леди Элиран не было ни слов, ни аргументов, ровно до того момента, как она поняла:

— Королева! Маг не может быть королевой! Она маг, она опасна. Солнечный король никогда бы не посадил на трон мага, никогда! Она опоила его, обманом женила на себе, она ведьма. Ведьма! Ведьма!

Кто-то подхватил ее слова, кто-то повскакивал с мест, стража не знала, что делать, то ли защищать, то ли присоединиться к ревущей толпе негодующих. Голос Ричарда Колвейна потонул в этом гуле, единственное, что он сейчас мог — это защитить королеву, что он и сделал, оттеснил ее от толпы и вывел на неприметную лестницу, путь на второй этаж, к балконам.

Феликс и Андре оттеснили девушек к выходу, Сорос отобрал у одного из стражников меч, и принялся обороняться, а Мэл мечтала только об одном, чтобы весь этот ужас поскорее закончился, неважно как, да хоть костром, ведь тогда, она потеряет жизнь, но по ее вине больше никто и никогда не пострадает. Слезы текли по ее лицу, руки дрожали от страха и боли. Какой же она глупой была, когда поверила, что сможет противостоять Элиран, ее коварству, ее силе, ее безжалостности. И девочки, ее подруги, они так сейчас на нее смотрели… словно видели в первый раз, словно никогда не знали ее. Они смотрели с таким ужасом и недоверием, как все остальные, как эти безразличные и незнакомые ей люди, готовые растерзать ее прямо здесь. Это ранило больше всего, подавляя всякую волю и желание бороться.

Она готова была уже признаться, выступить вперед, отдаться на суд этим твердолобым старикам, лишь бы прекратить все это безумие, но неожиданно, когда ситуация достигла своего апогея, готовая вот-вот вылиться в настоящий самосуд, прямо в окно зала, разбив стекло влетел огромный белоснежный кот харашши, напугав своим появлением всех. Второй раз за этот ужасный день в зале воцарилась гробовая тишина, и только кот, посмотрел на всех брезгливым взглядом, зевнул, обнажая огромные клыки, полоснул когтями по паркету, оставляя глубокие борозды, и пошел сквозь толпу к дверям. Люди с ужасом бросались в стороны, памятуя о скверном характере королевского любимца. А когда кот дошел до дверей, то угрожающе рыкнул на тех, кто заслонял от него человека, пахнущего хозяином.

Андре и Сорос отступили, а Феликс непроизвольно заслонил собой дрожащую Рею. Кот лишь фыркнул на этот его жест и осторожно подошел к человеку, потом сел, лизнул руку и проникновенно заглянул в глаза. И тогда что-то произошло, настоящая магия. Мэл вдруг поняла, что видела уже этого наглого котяру и даже тягала того за хвост и усы, он сам ей это показал, каким-то своим, мистическим зрением. Она словно в его памяти побывала, на мгновение, а потом в голове возник четкий голос: «Я признаю тебя своей хозяйкой, человек».

— Зови меня, Мэл, — прошептала девушка, опустилась на колени и обняла большого, жуткого котяру. Тот, довольный лаской, облизал ей лицо, как настоящая дворовая собака. В каком-то смысле так и было. Коты харашши ведут себя, как коты со всеми, но с хозяевами, они точно щенки, жаждут внимания, ласки, любви и единения. Для них хозяин все.

И в третий раз за этот странный день воцарилась тишина, и в этой тишине раздался удивленный голос Реи:

— Я не понимаю. Харашши же выбирают только одного хозяина.

— Так и есть, — ответил ей появившийся в дверях Дэйтон, слабый, бледный, но твердо стоящий на ногах. — Король не был хозяином в полной мере, кот просто знал, что когда-нибудь, отец приведет его хозяйку. Господа, позвольте представить вам леди Мелани Аскот, супругу Солнечного короля. Все что сказал илларец — правда. Леди Аскот действительно маг, но ее магия светла и чиста, как вода в горном ручье. Эта женщина спасла мне жизнь дважды, и если кто-то посмеет ее хоть пальцем тронуть, то станет врагом империи. Это касается всех, даже моей матери. Лорды, советники, губернаторы, я — принц Дэйтон Вессар, сын Солнечного короля призываю вас преклонить колени перед нашей королевой, как это делаю я.

Принц действительно встал на одно колено и продолжил свою сильную и страшную речь:

— Я клянусь служить Ее величеству и Арвитану до конца моих дней, я отказываюсь от всяких притязаний на трон и выношу на общее обсуждение предложение признать принца Кирана новым королем Арвитана, а леди Аскот, Солнечную королеву регентом при нем, до совершеннолетия принца.

— Остановись! — закричала леди Ровенна. — Что ты творишь?

— Я восстанавливаю справедливость, — тоном, не терпящим возражений, ответил принц. После этого уже никто не посмел высказаться против, даже те, кто не смел отказать Элиран.

Так, Мэл стала той, кем должна была быть, Арвитан получил законную власть, а леди Ровенна осталась одна, в пустом зале, полностью опустошенная.

— Мама…

— Ты предал меня, — прошептала женщина. — Ради девчонки.

— Нет. Ты просто зашла слишком далеко. Это нужно было остановить.

— Я потеряла все.

— А разве ты что-то имела?

Она вздрогнула от этих слов, посмотрела на сына и тяжело поднялась со скамьи, на которой сидела. Поверженная, но не коленопреклоненная, она единственная тогда отказалась преклоняться перед этой… этой… И вдруг она поняла…

— Аскот, Мэл Аскот. Дочь… Боги, какая ирония? А я ведь знала ее мать, когда-то я любила ее, я качала Мэл на руках и даже учила плести венок из полевых цветов. Как же давно это было… И теперь она стала моим проклятьем. Какая жестокая шутка судьбы.

— Мне жаль, — сочувствующе проговорил Дэйтон и попытался обнять мать, но она отшатнулась.

— Не трогай меня. Ты предал меня, как предал твой отец. Как же ты похож на него, ничтожный, слабый, мечтающий о той, что никогда не будет твоей. Я ненавижу тебя, ненавижу вас обоих. Прочь с дороги!

Ему было горько и больно слышать эти слова, видеть, как уходит его мать, которую он всегда любил, но она… она хотела уничтожить Мэл, а он не мог этого допустить. Наверное, знал, что даже став идеальным сыном, он никогда не будет достоин ее любви, потому что в ее сердце было место только для одного мужчины — короля, для остальных просто не осталось места.

Кто-то тронул его за плечо. Дэйтон обернулся и увидел Сороса, друга и учителя, который так часто заменял отца в самые тяжелые моменты жизни.

— Ты был сегодня очень храбрым. Ты спас нас всех.

— Но она никогда мне этого не простит, — с горечью прошептал он.

— Она разучилась прощать уже очень давно. Ее погубила безответная любовь. Не уподобляйся ей.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Найди свой собственный путь. Мэл никогда не сможет ответить на твои чувства, но ты… не дай своему сердцу очерстветь.

— А ты? Тебе это удалось? Я знаю, ты любил мою мать.

— О, мой мальчик, разве ты не знаешь, что давать советы легче, чем следовать им. Но если ты попытаешься, кто знает, может, и я поверю, что полукровки любят не только один раз, и для меня еще не все потеряно. Кто знает…