Феликс задействовал все свои связи, чтобы перехватить королеву Юджинию на полдороге к столице. Но упросить своенравную женщину о встрече с Мэл, о которой мужчины отказались сообщать при свидетелях, было трудно, но не невозможно.

— Ваше величество, встреча с данной особой крайне важна не столько для нас, сколько для вас. От этого зависит судьба вашего внука.

— Да не пугайте меня, молодой человек, — пробрюзжала, заметно сдавшая за последние годы, королева. — Знаю я, как вы умеете убеждать, и больше на эту удочку не попадусь.

— Поверьте, это в ваших же интересах, — вступил в диалог Сорос. Королева посмотрела на него, горько вздохнула от осознания, что этот полукровка почти ее ровесник, а по виду ему и тридцати не дашь, тогда как она всего лишь старая, сожалеющая об ушедших годах, развалина. — Ладно, даю вам пять минут, не больше. И если ваше дело окажется пустяком, я всерьез озабочусь, а действительно ли вы друзья моего внука.

— Не сомневайтесь, сударыня. Эта встреча вас не разочарует.

Мужчины откланялись, и очень скоро в комнате появилась та, из-за кого королеве пришлось остановиться в этой, богами забытой, гостинице.

Девушка поразила ее с первого взгляда не столько внешностью, сколько взглядом, слишком серьезным для столь юных лет.

— Ваши спутники отказались мне говорить даже ваше имя, сударыня, быть может, вы объяснитесь?

— Простите им чрезмерную подозрительность. В это неспокойное время даже друг может оказаться врагом.

— Вы кажетесь очень разумной, подойдите, подойдите ко мне.

Мэл приблизилась к королеве, склонила голову в знак почтения, но не присела в реверансе, как любая другая женщина более низкого сословия. Королеву это задело. Либо она не знает этикета, либо намерена оскорбить, обращаясь к ней, как к равной.

— Как вас зовут?

— Еще недавно я носила имя родителей — леди Мелани Эужения Кэйн Аскот.

— Кэйн по матери?

— Да, она происходила из древнего, но, увы, угасшего рода.

— Вы сказали, до недавнего.

— Два месяца назад я вышла замуж за того, кто называл себя капитан Александр Кросс.

— Это неправда! — воскликнула королева. Она, одна из немногих, знала, кто скрывается за маской бесстрашного капитана.

— Это правда, — спокойно, без желания перекрикивать и что-то доказывать, ответила Мэл. — Факт брака может подтвердить каждый житель небольшого прибрежного городка Южный крест, а также все без исключения члены корабля Хэйзер, на котором мы плыли в столицу, включая господина Андре Эдейра и принца Дэйтона.

— Я не понимаю… — обескураженная королева упала в кресло, и уже по-новому посмотрела на свою гостью. — Вы кажетесь слишком юной.

— Мне скоро исполнится двадцать один, и я понимаю ваше замешательство, Ваше величество. В точно таком же замешательстве пребывала и я, когда узнала, что мой супруг — король.

— Вы не знали?

— Он предпочел скрыть от меня этот факт по только одному ему ведомой причине.

— Но король умер.

— Да, — равнодушно ответила девушка, чем усилила подозрения королевы, что все это какое-то ужасное недоразумение. — Я была с ним, когда… его не стало.

— Не понимаю, что вы хотите теперь?

— Я — не коронованная королева, об этом факте знают только семеро — Андре Эдейр, Феликс Росси, виконт Кради, первый министр Ричард Колвейн, его супруга, моя близкая подруга и принц Дэйтон. Теперь и вы. Я бы могла уйти в тень, вернуться в Южный крест или остаться в столице, забыть обо всем… я бы хотела, но меня волнует судьба Арвитана, судьба вашего внука и то, что сказал бы мой муж, узнай он, что я малодушно отказалась от памяти о нем, отказалась от данных когда-то обещаний. Он бы не простил мне этого, я сама бы себе не простила. Именно поэтому я сейчас здесь, стою перед вами, предлагаю свою помощь и все, что потребуется, чтобы воля моего мужа была исполнена, чтобы принц Киран стал новым Солнечным королем.

— Вы хорошо говорите, что означает только одно — вы не так просты, как кажетесь. Я почти поверила вам, но… где гарантия, что все это не обман, не ложь?

— Я не встречала человека порядочней и честнее чем первый министр Ричард Колвейн, надеюсь, в его слове вы не усомнитесь.

Они предвидели, что королеву будет не просто убедить, поэтому Ричард написал ей письмо, которое Мэл не замедлила передать королеве.

Королева на несколько минут погрузилась в чтение, хмурилась, пытаясь осознать открывшуюся правду, и, наконец, отложив письмо, снова обратилась к все еще стоящей перед ней девушке.

— Что ж, если вы действительно та, за кого себя выдаете, то вы должны знать, что у Кирана мало шансов стать королем, так как он…

— Не является кровным сыном короля? Поверьте, у него есть все шансы.

— А как же Дэйтон?

— Принц незаконнорожденный.

— Но он кровный сын…

— Нет. У короля не было кровных детей. Я надеялась когда-нибудь подарить ему их, но… Он знал, что Дэйтон и Киран не от него, но любил их, как родных. И если он сделал Кирана своим наследником, то никто не в праве оспаривать его волю, ни я, ни вы, ни даже…

— Леди Ровенна Элиран, — перебила девушку королева. — Ай-да коварная дрянь. Я знала, что она способна на все, но выдавать своего ублюдка за принца, водить за нос пол-света… Александр и в самом деле знал об этом?

— Он не считал нужным скрывать это от меня.

— Видимо, и правда доверял.

— Наверное, — ответила Мэл, впервые с самого начала этого разговора, почувствовав горечь утраты. Королева заметила то, что должна была увидеть, то, что окончательно убедило ее в правдивости слов девушки, она увидела боль в ее глазах, настоящую, неподдельную боль.

— Что ж, допустим, я вам поверила, но какую роль вы выбрали для себя?

— Я хочу защитить вашего внука всеми возможными способами. А для этого мне нужна корона и ваша поддержка. Я хочу стать регентом при будущем Солнечном короле до достижения им того возраста, когда он сможет взять управление государством в свои руки.

— Вы хотите получить неограниченную власть? Вы хотите стать четвертой Солнечной королевой?

— Да, — честно ответила Мэл. Конечно, Феликс убеждал ее, что лучше будет изъясняться образно, не выкладывать все карты на стол сразу, но он уже давно играл на арене политики, а она только начинала. Да и королева не показалась ей женщиной, любящей подобные словесные баталии. «Все или ничего» — мысленно проговорила Мэл и даже где-то глубоко внутри желала, чтобы королева отказала, и обреченно вздохнула, когда та протянула ей руку и проговорила:

— Да будет так.

Последующие переговоры прошли уже с участием Сороса и Феликса. Андре предпочел не вмешиваться, зная, что эти двое понимают в подобных вопросах куда больше его самого, да и за Мэл надо было последить. Ему показалось, что она вышла от королевы подавленной, если не сказать больше.

— Вас что-то гложит? — все же рискнул спросить он, провожая до комнаты, где ей предстояло ночевать.

— Королева больна. Ей остался год, может чуть больше. Я бы могла помочь…

— Даже не думайте об этом, — строго и даже угрожающе проговорил он.

— Это позволило бы нам получить верного и преданного союзника.

— Это подвергло бы вас излишней опасности. Мы и так рискуем.

— Вам не кажется, что вы перебарщиваете с опекой? — гневно сверкнула глазами Мэл.

— Кто-то же должен вас сдерживать, если вы сами на это не способны.

— Вы забываетесь, милорд.

— Разве? — обвиняющее посмотрел он, намекая на то, что случилось на корабле.

Ответом ему стала с силой захлопнувшаяся дверь. Мэл не любила, когда кто-то напоминал ей о тех днях, а этот грубый человек позволял себе делать это с завидной регулярностью.

Каждый день в последнее время она делила на плохой и хороший. В плохие дни — отчаяние буквально захлестывало ее, заставляло задыхаться, в хорошие — становилось чуть легче. Сегодня был один из самых плохих дней. Она несколько часов ходила из угла в угол, пыталась отвлечься, забить голову размышлениями о прочитанных книгах по политике, тактике, стратегии, логике, которые в избытке поставлял Сорос. Чтение законов или изучение кабинета министров, обязанности, которые те исполняют, их семьи, достоинства и недостатки и даже пороки, о которых она узнавала из личных дел, составленных людьми Феликса. Все это не раз спасало ее от острого желания достать шкатулку Иолы, взять флакон с настойкой первоцвета и послать все к черту, просто забыться. Пара капель в воду, и боль, эта неутихающая, ноющая боль прекратится. Останавливало только одно — страх, что вместе с болью исчезнут и те прекрасные воспоминания о муже, которые она тщательно лелеяла и оберегала в душе.

Например, первое утро после замужества. Она проснулась от восхитительного запаха свежеиспеченного хлеба, аромата поджаренного бекона и яичницы. Все это принес он, суровый и бесстрашный капитан, вдруг ставший таким… нежным.

— Что это? — спросила она, в легком недоумении.

— Завтрак, — загадочно улыбнулся он. Его взгляд был таким завораживающим и притягательным, что она совершенно позабыла о завтраке. Ей хотелось потянуться к нему и поцеловать. Но, кажется, он и сам едва сдерживался, чтобы не сделать тоже самое… В общем завтрак был благополучно позабыт, но, как бы ей не хотелось, совсем ненадолго. Он очень скоро взял себя в руки, не дав ей расстегнуть оставшиеся пуговички рубашки, отодвинулся, сурово погрозил пальцем и заставил выпить большой стакан клюквенного морса.

— Между прочим, я терпеть не могу клюквенный морс, — призналась она. — Он кислый даже с сахаром и навевает не слишком приятные воспоминания.

На следующий день вместо морса был персиковый сок. Этот вкус навсегда стал ассоциироваться у нее с ним, с их маленьким, немного странным, семейным счастьем.

Именно из-за этих чудесных воспоминаний она накапала в стакан капли из другого флакона с настойкой, восполняющей физические силы. Да заснуть ей, похоже, сегодня не удастся. Так зачем зря терять время, если можно заняться чем-то более полезным, например, сосредоточиться на жизни и страстях очередного приближенного к короне.

* * *

— Моя дорогая, как хорошо, что вы пришли, — проговорила королева, увидев Мэл в дверях комнаты, отведенной под ее покои. Конечно, даже самый лучший номер был далек от идеала, но королева, как и четыре ее фрейлины, смирилась с вынужденным неудобством. — Познакомьтесь, это дочь моей давней подруги из Арвитана, леди Мелани Кэйн. Я обещала подруге позаботиться о ней, и надеюсь, вы — леди Берта и вы — девушки, возьмете над ней шефство.

Четыре фрейлины королевы слаженно присели в реверансе и с любопытством посмотрели на хрупкую, миниатюрную девушку с нежным, ангельским лицом и глубокими, немного грустными синими глазами.

Легенда, придуманная королевой, помогла Мэл без особых проблем влиться в коллектив юных фрейлин, а поездка в одной карете позволила ближе узнать друг друга и подружиться. Леди Берта — строгая камер-фрейлина сопровождала королеву в другой карете.

Мэл опасалась немного, что ее молчаливость и серьезность отпугнет новых знакомых, но они были такими искренними, такими живыми и непосредственными, что она и сама оттаяла, позабыв о своих невзгодах и печалях, вспомнив, пусть ненадолго, что она тоже еще очень молода.

Все девушки были разными не только внешне, но и внутренне. Розу отличал высокий рост и немного грубоватая наружность, которая с лихвой компенсировалась легким характером и доброй душой. Рея обладала внешностью истинной южанки: густые кудри, оливковая кожа, кошачий разрез глаз, и характер был внешности под стать. Она была единым сгустком энергии, не умела, да и не хотела усидеть на месте. Ей нужен был простор, движение, порывистость. Всегда, где бы она не появлялась, возникал легкий хаос, будь то светское общество или таверна в придорожной гостинице.

Третья фрейлина Марисса была ее полной противоположностью. Истинная леди, немного манерная, немного высокомерная, она казалась холодной и равнодушной, но Мэл заметила в ней и другие черты — способность тонко чувствовать, и сопереживать. Девушка, вероятно, стеснялась этой стороны своего характера, и старалась никому ее не показывать, но однажды, Мэл увидела, как та сложила несколько куриных косточек в салфетку и после вечерней трапезы отнесла их на улицу для тощей дворовой собаки. Конечно, когда она обнаружила, что за ней наблюдают, то сделала вид, что глупая псина, благодарно виляющая хвостом, вовсе ее не интересует, гордо вскинула подбородок, и удалилась, не сказав новой фрейлине ни слова.

Мэл улыбнулась подобной реакции, потрепала псину по холке и посмотрела на небо, усыпанное миллиардами звезд. Вечер был замечательный, теплый и спокойный, а она не могла в полной мере насладиться моментом, потому что думала о том, что совсем скоро они прибудут в столицу, и она забудет каково это — быть никем.

— Вам не стоит гулять одной, — проговорил Андре, накинув ей на плечи шаль. Сорос и Феликс уехали еще несколько дней назад, а Андре остался в качестве сопровождающего и инструктора королевских стражей.

— Вы думаете, здесь мне может угрожать какая-то опасность? — скептически выгнула бровь девушка.

— Сейчас время неспокойное. На дорогах хватает лихих людей.

— Но это ведь не единственная причина, по которой вы остались. Думаете, меня нельзя оставлять без присмотра? Боитесь, что я снова наделаю глупостей? Успокойтесь, Андре. Я не настолько безумна.

— Боюсь, что ваши слова едва ли способны меня переубедить. Помнится, тогда вы тоже говорили, что все хорошо, а через час мне пришлось вытаскивать вас из кровавой…

— Замолчите! — резко выдохнула она. — Почему вы все время пытаетесь меня обидеть? Почему напоминаете о тех днях? Вы не знаете, каково это, вы не теряли любовь всей своей жизни, вы…

— Я потерял друга, — также резко перебил Андре, — потерял сына, которого у меня никогда не было, я потерял своего короля, и я не хочу потерять вас.

Мэл вскинула голову, услышав подобное признание из уст того, кто, как ей казалось, ненавидит ее, осуждает, винит в смерти Александра точно так же, как она продолжает винить себя. А теперь что же получается?

— Я не понимаю…

— Я обещал ему, что буду оберегать и защищать вас… даже от вас самой, и не собираюсь нарушать слова. Поэтому прошу вас, миледи, не осложняйте мою работу еще больше.

— Как скажете, милорд, — обиженно проговорила она и поспешила вернуться в дом. Тяжело осознавать, что ты обуза, неприятная и неугодная обязанность, лишь часть слова, данного другу. Было жаль, что Андре так плохо думает о ней, но она понимала, что сама виновата. Иногда горе заставляет нас совершать чудовищные поступки, за которые позже становится очень стыдно. Как сейчас.

— Мэл, ты вернулась, а мы решили отметить последнюю ночь в пути, — воскликнула Рея, когда она вошла в комнату, отведенную им четверым для ночлега. Девушки сидели на полу, а Роза разливала в кружки вино.

— Где вы его достали? — удивилась Мэл, присоединяясь к ним.

— Я соблазнила мальчишку слугу, — подмигнула Рея.

— Флиртом, — пояснила Роза, пока подруга не подумала о своевольной фрейлине что-нибудь не то.

— И когда ты только успела? — спросила впечатленная девушка.

— Уметь надо, — ответила та в ответ. — Итак, за что выпьем?

— За то, чтобы эта ужасная дорога поскорее закончилась, — сказала Марисса.

— А я предлагаю выпить за приключения, что ждут нас впереди, — не согласилась с ней Рея.

— Главное, чтобы они не были опасными, — продолжила Роза.

— Брось, приключений без опасностей не бывает. Нет, я хочу много-много опасностей и еще больше приключений.

— Думаю, при дворе Эссира нас ждет и то, и другое, — заключила Мэл. Девушки переглянулись, чокнулись и выпили немного кислое вино.

— Да, это не вестральский ликер, — скривилась Марисса. На этот раз все девушки были с ней согласны.

— Девочки, а давайте погадаем, — предложила слегка захмелевшая Рея, после третьей порции вина. Остальные горячо поддержали идею, все, кроме Мэл. Она даже предприняла попытку остудить их, взывая к разуму, но… видимо разум у всех троих молчал, а душа требовала зрелищ. Пришлось ей смириться и наблюдать, как Рея ставит зеркало, Роза наливает в тазик для умывания воду, а Марисса зажигает свечи.

— А я думала, что это ты будешь у нас голосом разума сегодня, — хмыкнула Мэл.

— Я тоже думала, — хихикнула девушка в ответ. — Видимо, это и правда не вестральский ликер, а что-то… ик… ик… покрепче.

— Чувствую, завтра вам всем будет не до веселья.

— То будет завтра, — беззаботно воскликнула Рея и закружила Мэл по комнате. — А сегодня мы будем гадать и начнем с тебя. Садись.

— Нет, лучше ты, — отказалась Мэл, уступая место перед зеркалом новой подруге.

— Хорошо, — не стала спорить девушка, приняла серьезный вид, вгляделась в зеркало, перед которым Марисса поставила зажженную свечку, а затем перевела взгляд в тазик с водой. — Зеркало-зеркало, покажи нам наших суженых?

Девушки затаились, разглядывая тазик, только Мэл посчитала эту затею немного глупой и неправильной. Они с Мэдди тоже когда-то так гадали, и тогда ей показалось, что она увидела море. Сегодня ей тоже привиделось море и корабль, большой и странный. У него были красивые голубые паруса, а корму венчала чайка, птица, с раскрытыми в полете крыльями. Видение длилось всего секунду, и совсем ей не понравилось. Александр мертв, он был ее суженым, другой любви она не желала.

— Девочки, вы что-то видели? — почему-то шепотом спросила Рея.

— Не знаю, — также шепотом ответила Роза. — Мне показалось, что я увидела меч.

— Меч?

— Да, с большим рубином в рукояти и руки, крупные и грубые. Они сжимали этот меч.

— А мне привиделась маска. Словно я на маскараде, и ко мне подходит человек в красной маске. Марисса, а что видела ты?

— Ничего, — буркнула девушка. — Глупо все это.

— И вовсе нет. Меня няня научила этому гаданию, а она была ведьмой. Сильной ведьмой. Ты не могла ничего не увидеть, — настаивала Рея. Она с таким негодованием посмотрела на девушку, что еще чуть-чуть, и кинулась бы выбивать признание силой.

— Я тоже ничего не видела, — пришла на помощь Мэл. — Может, потому, что мы не восприняли гадание всерьез? Ведь правду говорят, что если ты хочешь увидеть, то увидишь, а если нет…

— Ладно, — сдалась Рея. — Не хотите, не говорите, но я готова поклясться, что и вы что-то видели. Признайся, Мэл.

— Может и так, но гадание врет.

— Почему ты так думаешь? — спросила Роза.

— Потому что мой суженый — мертв, — необдуманно призналась Мэл, потому что после ее слов настроение у всех испортилось, девушки быстро свернули вечеринку и разошлись по кроватям.

— Прости меня, — прошептала в темноте Рея. — Я…

— Все в порядке. Я рада, что сказала вам.

— Поэтому ты здесь? — выдохнула Роза со своей кровати.

— Мои близкие надеются, что служба Ее величеству поможет мне забыть.

Мэл еще долго лежала без сна. В голове была какая-то странная, пугающая пустота. Впервые она сказала кому-то о своем горе, ей не стало легче, но и привычной горечи не чувствовалось. Наверное, это и есть смирение.

— Я видела дракона, — неожиданно прошептала Марисса. — Но это невозможно. Драконы живут только в Илларии, а я никогда туда не попаду.

— Моя любовь тоже казалась невозможной.

— Ты хочешь сказать, что это реально?

— Если ты готова в это поверить. Но как я уже сказала, мое видение — всего лишь ложь.

* * *

Утром королева со свитой продолжила путь, преодолевая последние мили до столицы. Но чем быстрее они приближались, тем неспокойнее становилось Андре. Война научила его быть осторожным, подмечать мельчайшие несоответствия обстановки, не сознанием, но интуицией. К центральным воротам Эссира вели две дороги, одна называлась королевской и огибала поля, вторая проходила через Темный лес. Но стоило только доехать до развилки дороги, как процессия остановилась. Андре поехал вперед, чтобы выяснить причину задержки.

— Дозорные сообщают, что дорогу размыло, — сказал начальник стражи королевы. — Вторая дорога тоже ведет к столице?

— Да, но думаю, нам стоит переждать.

— Господа, в чем дело? — леди Берта вышла из кареты, и начальнику стражи пришлось проехать назад, чтобы успокоить Ее величество. Вернувшись, он отдал приказ сворачивать на второй путь.

— Постойте, это небезопасно, — попытался остановить его Андре.

— Другого пути нет, ведь так?

— Мы можем переждать.

— Королева больше не может ждать. А вы всего лишь сопровождающий, а не командир, — сурово напомнил он. — Так сопровождайте.

Андре отступил, сплюнул на дорогу и покачал головой. Мальчишка, желающий выслужиться перед властью. Сколько он таких повидал? Только именно из-за таких мальчишек и их решений гибнут люди. Хотел бы он, чтобы сегодня и они с Мэл не пополнили их число.

Темный лес имел дурную славу, так говорили крестьяне, передавая страшилки об ужасных чудовищах, обитающих в нем из уст в уста, в чем-то они были правы, лес таил в себе много опасностей: хищники, непроходимые чащи, остаточная магия этого места, нечисть. Король несколько раз отправлял туда своих лучших воинов, но те возвращались полностью уверенные, что в лесу опасности нет, однако люди, торговцы, заблудившиеся путники если въезжали туда, то уже не возвращались. И Андре был склонен верить крестьянам, потому что и сам не раз ощущал что-то вроде суеверного страха, оказываясь поблизости.

Сейчас он чувствовал не просто страх — опасность, повсюду. И чем больше они погружались вглубь, тем явственнее она ощущалась.

Мерное покачивание кареты и однообразный пейзаж за окном сморили фрейлин. Мэл тоже впала в полудрему. Ей снилось море, снился корабль и снился Он, впервые за много дней. Она шла по палубе к нему, их разделяли какие-то ничтожные метры, но ей они казались пропастью, каждый шаг — боль, каждый вздох — яд. Она хотела побежать, или окрикнуть его, хотела, но не могла. И вдруг он обернулся, посмотрел на нее с тревогой и болью в глазах, и что-то прошептал. Она силилась разобрать, напрягла слух до предела, и ветер донес этот шепот:

— Проснись, умоляю, проснись.

Вздрогнув, она очнулась, резкие, неестественные звуки ворвались в сознание, и все существо ее прокричало: «Опасность». Сердце забилось с утроенной силой, разум затопила паника, но усилием воли она приказала себе не бояться, а действовать. Для начала надо разбудить девочек. Она осторожно толкнула Мариссу и жестом приказала молчать. Девушка быстро сообразила, что что-то не так. Они стояли посреди леса, и повсюду их окружал туман.

Когда Марисса разбудила остальных, Мэл приоткрыла дверь кареты.

— Нам нужно добраться до королевы, — прошептала она.

— Похоже туман не просто туман. Он усыпил нас всех.

— Это магия, — испугалась Роза. — Откуда в Арвитане магия?

— Спросишь, когда выберемся, — ответила Рея и утянула подругу за карету, а Мэл попыталась разбудить Андре, который лежал чуть позади, практически под каретой. Видимо, он упал с лошади, когда туман усыпил его, но сама лошадь не заснула, как и другие животные. Они нервничали, перебирали ногами и стригли ушами, но были вполне адекватны.

Андре очнулся, быстро оценил обстановку и приказал девушкам ждать, а сам ушел вперед. Но неугомонная Рея не могла устоять на месте, и все порывалась пойти следом, и Мэл в этом вопросе ее поддержала. Тем более, она заметила, как туман начал отступать. Они отступили вместе с ним, надеясь остаться незамеченными для невидимого врага, шаг, еще шаг, еще, пока Роза не споткнулась обо что-то, упала, перепачкалась и несколько секунд с недоумением разглядывала свои руки, а поняв, во что же такое она вляпалась, закричала, перепугав всех. На земле, у ее ног лежал стражник с перерезанным горлом.

Рея среагировала первой, бросилась к девушке и зажала ей рот рукой, Мэл и Марисса попытались ее поднять, пока не услышали, как позади хрустнула ветка, затем еще одна, а после в миллиметре от шеи Мариссы просвистела стрела, задев волосы. Тогда они бросились бежать, так быстро и так далеко, как только могли. Их гнал страх, опасность, ужас и желание выжить. Девушки не разбирали дороги, они просто бежали.

В какой-то момент они разминулись. Секунду назад Мэл видела край плаща Мариссы, а еще через секунду осталась только непроходимая чаща. Девушка пробежала по инерции еще сотню метров, а после остановилась и попыталась оглядеться. Мир вокруг показался ей сейчас страшным и враждебным, злым и коварным, а главное, она не представляла, чего ожидать. Магия… ее магия была светлой, целебной, а здесь все было пропитано злом.

Она не знала, сколько бродила там одна, в темноте, боясь вскрикнуть, или позвать девочек. Это Мэдди всегда любила лес, а Мэл терялась в нем, пугалась. Теперь ее страхи стали реальностью.

Неожиданно, что-то промелькнуло среди деревьев, затем еще раз и еще, она видела лишь размытое пятно, испуганно вжалась в дерево, но пятно не приближалось, оно следило за ней до тех пор, пока она не разглядела два больших горящих зеленью глаза. Животное. Оно моргнуло несколько раз, глаза пропали, и снова появились чуть дальше. Ей показалось, что эти глаза зовут ее, хотят что-то показать, а может, даже помочь. И она пошла вслед за ними сквозь чащу, и через некоторое время оказалась на большой, пустой поляне, с огромным черным камнем в самом центре. Тогда глаза пропали совсем.

Ей не нравилось это место. Все естество дрожало, призывая немедленно уйти, бежать, спрятаться, но почему-то она поверила этим глазам.

Успокоив немного тревожно бьющееся сердце, она начала слышать звуки. И самым главным звуком была почему-то капель. Что-то капало на камень, она подошла ближе, чтобы разглядеть и увидела в центре камня нишу, в которой и скапливались падающие сверху капли. Мэл поднесла руку, чтобы поймать одну из них и тут же отдернула, потому что это была вовсе не вода — кровь. Она резко подняла глаза вверх, к небу, а увидев то, что висело в десяти метрах над камнем, распятое на веревках, онемела от ужаса. Человек, там висела женщина, и она узнала ее платье.

Мэл хотела убежать, закричать, сделать что-то, но ноги не слушались, руки дрожали, а сама она, словно попала в какой-то страшный, безумный кошмар, от которого никак нельзя проснуться. Шорох позади, отрезвил ее, она обернулась, чтобы увидеть приближающихся к поляне людей с горящими факелами. По тому, как спокойно и тихо они приближались, Мэл поняла, что это вряд ли поисковой отряд спасения, поэтому быстро метнулась в спасительную темноту зарослей. Спрятавшись в колючих кустах, она увидела десятки людей, именно людей, не монстров, не чудовищ, но то, что они делали…

Их скрывали плащи, но голоса были и женскими, и мужскими. Они все вышли на поляну, образовав круг вокруг камня, факелы были воткнуты в землю, освещая все, что происходило внутри этого круга.

Она слышала голос мужчины, глубокий, ровный и равнодушный.

— Сегодня мы воздаем хвалу нашему богу, нашему повелителю. Приди, приди Везулий, прими нашу дань тебе, омойся в жертвенной крови, одари нас своей милостью.

Что-то зашевелилось в противоположной стороне, Мэл силилась увидеть, что же такое приближалось сейчас к поляне, пока не почувствовала дыхание истинного зла, кожа покрылась мурашками, сердце сжалось от дурного предчувствия, а когда она увидела то, что вышло на зов, то едва не потеряла сознание. Это было огромное, под три метра существо с копытами вместо ступней, рогами на голове и звериным голодом в глазах. Он был сложен, как мужчина, но там, где заканчивалась спина, был большой, как у животного, хвост.

— Мне надо больше, — проревело чудовище, едва не оглушив ее. И тут этот, главный просигналил одному из своих людей, и на поляну вывели…

— О, нет! Марисса.

Девушка была смертельно бледна, а от вида чудовища, едва не лишилась чувств. Но упасть в полноценный обморок не дали, наоборот, тот, что держал ее, толкнул к камню, а другой, в капюшоне, взмахнул рукой, и камень стал ее кандалами.

«Магия. Злая и черная, как и все, что здесь происходит» — подумала Мэл и вздрогнула от звука рвущейся ткани. Марисса истошно закричала, когда один из приближенных главаря разодрал на ней одежду, и вдруг умолкла, когда чудовище приблизилось к ней.

— Господин, вы довольны жертвой?

— Я скажу тебе позже, человек, — прогрохотало оно. — Посмотрим, сможет ли она утолить мой голод.

Чудовище на мгновение повернулось боком, и Мэл поняла, что тварь говорила вовсе не о еде. А когда он приблизился к смертельно напуганной, девушке, с вполне конкретными намерениями, а остальные просто стояли и смотрели, она сдержаться уже не могла. Молниеносно бросилась к ближайшему факелу и схватив его в руки, словно меч, бросилась на первого из тех, в плащах. Ее появления не ожидал никто, образовалась свалка, кто-то закричал, кто-то побежал, и только главный резким окриком все это прекратил.

— Девица, — вскричало чудище. — Еще одна. Человек, да ты меня балуешь.

Она не знала, откуда в ней это взялось, но откуда-то из глубины сердца, из самой души возник пожар, он растекся по венам жидким золотом, и сосредоточился где-то в руке. И Мэл поняла, что нужно выпустить эту энергию наружу, позволить этому чему-то внутри нее обрести реальную форму. И она сделала это, бросила факел и ударила по земле. Огромная световая волна прошлась по поляне ослепляя, сметая все на своем пути, раскалывая камень, те, кто не успел убежать, истошно закричали, включая главаря и чудовище. Оно вдруг вспыхнуло, как свечка, так ярко и сильно, что глаза обожгло этим светом, а после все схлынуло, на поляне не осталось даже пепла, только обнаженная Марисса и, подвешенная вниз головой, Берта.

К удивлению Мэл, веревки вдруг сами распутались и аккуратно спустили женщину на землю, на почему-то стремительно зеленеющую поляну. Все, до чего достала волна, словно ожило, изменилось, стало теплым, спокойным, безопасным. Здесь больше не было зла. Но самое главное, и Марисса, и камер-фрейлина Берта, были живы, без сознания, но живы. О большем чуде она не могла и мечтать, но ошиблась, потому что позади ее ждало еще одно чудо.

Она обернулась, почувствовав чужое присутствие, и увидела Дэйтона, в боевом облачении, с мечом в руках и потрясением в глазах. Она и сама была потрясена и обессилена.

Он кинулся к ней, когда девушка стала оседать на землю, подхватил, тревожно осмотрел и коснулся абсолютно седых волос.

— Исчерпала все силы, чтобы снова спасти незнакомцев. Моя хорошая, ты совсем себя не бережешь.

Он позволил себе такую вольность, поговорить с ней так, как он всегда хотел, пусть даже она и не услышит его слов. А если бы услышала, то не приняла бы, ни его, ни его чувств, ни его заботы.

— Позаботьтесь об остальных, — приказал он появившимся из леса воинам. А сам перехватил Мэл поудобнее и понес назад, в лагерь, который они разбили в нескольких милях от поляны. Сегодня был трудный и страшный день, один из самых страшных в его жизни.

Когда Дэйтон выехал, вопреки воли матери, навстречу королевскому кортежу, когда увидел, что главная дорога размыта, у него еще сохранилась надежда, что им хватило разума переждать. И вдруг, Воин показал ему картинку, от которой кровь застыла в жилах. Мэл, его Мэл одна, в Темном лесу, испуганная и беззащитная. Конечно, он бросился в самую чащу и едва не опоздал. Он даже представить боялся, что было бы с ней, что было бы с ним самим, если бы она не обладала магией, если бы не успела себя спасти.

— Прости меня, прости, что так поздно подоспел, — прошептал он, все еще сходя с ума от тревоги, и крепче прижал ее к себе, единственная вольность, единственная близость, на которую он мог надеяться. Пусть так, но главное, что она есть, что жива, дышит, существует. Ему достаточно и этого… пока.

* * *

Как только Дэйтон вышел к лагерю, к нему поспешил Андре.

— Жива?

Принц кивнул и с сожалением передал свою драгоценную ношу наставнику.

— Мэл!

— Мэл!

Рея и Роза, все еще напуганные лесом, бросились к девушке. Им повезло, еще до темноты их обеих отыскали. Убийцы перебили почти всех стражей, а те трое, что остались в живых, должны были охранять королеву. Только когда появились полукровки во главе с белокурым мужчиной — ведущим стражи, только тогда они смогли немного перевести дух.

— Да что вы кудахчите-то, как наседки? Все с ней в порядке будет.

— Но волосы, Роза, посмотри, что с ее волосами?

— Побелели от переживаний, — проговорил Андре, оттесняя девушек. — Ничего, оклемается и еще краше станет. Ну, чего стоите? Помогите в карету ее уложить.

Девушки засуетились, помогая устроить Мэл, а когда принесли леди Берту и Мариссу, им было уже не до страхов. Королеве тоже это происшествие придало сил и энергии. Она помогала во всем, давала распоряжения о телах погибших, уступила свою карету для раненых фрейлин, и даже перебрала вместе с Андре обоз с вещами.

— Вы думаете, это было покушение? — спросила королева, воспользовавшись тем, что они с капитаном Эдейром остались одни.

— Вряд ли это было покушение конкретно на вас, скорее им просто нужны были жертвы.

— Страшное место и так близко от столицы, почему король за столько лет так и не смог избавиться от него?

— Боюсь, что все не так просто, Ваше величество.

— О, прошу, зовите меня Юджиния, по крайней мере, здесь.

— Хорошо, — согласился Андре. — А что касается леса… он служит прибежищем не только для зла и чудовищ, но и укрытием для тех, кому в нашем мире опасно.

— Что вы имеете в виду? Нечисть?

— Сейчас всех магических существ называют нечистью. Даже горных кошек харашши причислили к одному из подвидов нечисти. А вы знаете, что они могут обитать и охотиться без вреда для окружающих только здесь? Да и нашим воинам нужно где-то тренироваться, набираться опыта, а если когда-нибудь снова откроют школу…

— Все, все. Я поняла, что он вам необходим, но и безопасность для путников должна быть обеспечена лучше. Такие потери недопустимы. Если бы это произошло где-то еще, могло дойти до войны.

— Я понимаю ваше негодование. И думаю, будет лучше, если никто не узнает о том, что происходило здесь сегодня.

— Вряд ли вы предоставите мне другой выбор, господин Эдейр, — усмехнулась королева. — Кажется, вот она, ваша коробка.

Королева передала мужчине шкатулку из саквояжа Мэл.

— Интересно, что же в ней прячет будущая королева Арвитана?

— Ничего, что стоило бы вашего внимания, Ваше величество, — туманно ответил он, забрал весь саквояж и отнес к карете фрейлин. Мэл уже пришла в себя и с благодарностью забрала саквояж.

— Слава богам, они не разбились, — прошептала она, проверяя флаконы. Она достала свой привычный настой, восполняющий силы, а когда хотела закрыть шкатулку, пальцы скользнули по еще одной склянке. Зелье забвения. Ей показалось, что это именно то, что нужно сейчас бедной, впечатлительной Мариссе. То, что она пережила там, на поляне… ужасно, нельзя, чтобы это хоть как-то повлияло на ее жизнь. Конечно, через год девушка все вспомнит, боль и страх вернутся, но Мэл надеялась, что к тому времени в ее жизни будет много тепла, возможно появится любовь, кто-то способный разрушить страшное, травмирующее душу наваждение.

А после они все договорились о том, что все случившееся в лесу, в нем же и останется, как и те двенадцать подонков, что хотели принести их в жертву чудовищу. Мэл не знала всего, но, судя по изменившимся лицам Дэйтона и Андре, допрос этих людей огорчил их больше, чем они того хотели. Спросить об этом Мэл не рискнула, боялась вызвать еще большие подозрения у своих новых подруг. Их и так чрезвычайно удивило слишком пристальное внимание Его высочества принца Дэйтона к ее персоне.

Нет, он не старался приблизиться, ни словом, ни делом не выдавал их знакомства, но стоило ей только переместиться по периметру, как и он перемещался, на расстоянии, но всегда в поле видимости. Куда бы она ни пошла, что бы ни делала, он постоянно оказывался поблизости. Ее спасало только то, что не один принц вел себя подобным образом. У Розы тоже неожиданно появился свой молчаливый поклонник — ведущий отряда полукровок Онор. Именно он нашел ее в лесу и спас от жутких чудовищ, что мерещились девушке за деревьями. А когда она увидела его меч, то совсем растерялась. Ведь в рукоятке этого самого меча блистал большой, огненный рубин.

— Прямо как в видении, — прошептала впечатленная Рея и по-новому взглянула на странного полукровку. — А он ничего.

— Замолчи, — одернула подругу Роза и покраснела. Эти двое так и играли в гляделки до самой границы леса. Леди Берта и Марисса все еще не пришли в себя, поэтому остались в королевской карете, Мэл ехала с королевой во второй, а Розу и Рею усадили на лошадей, они единственные хорошо умели ездить верхом. Мэл тоже умела, и была бы не прочь составить им компанию, но тут один суровый рыжий толстяк напомнил, что будущей королеве не пристало въезжать в столицу верхом на кобыле. Пришлось смириться, впрочем, и поездка в карете с королевой стала прекрасной возможностью, чтобы преподнести ей приготовленный еще в пути подарок.

Конечно, Андре запретил ей пользоваться магией, но подарки дарить он ей не запрещал. И этим подарком стала рубашка с обережной вышивкой.

— Моя подруга… многое умеет, — ответила она на немой вопрос королевы.

— Например, возвращать седым волосам привычный цвет? — с намеком спросила женщина.

— И это тоже. Эта рубашка убережет от болезней, а может, и излечит от вашего недуга.

— Разве такое возможно? — скептически покачала головой королева. — От моего недуга нет лекарства, и даже маги-лекари тут бессильны. Старость не лечится, моя дорогая.

— Да, вы правы, вторую молодость вам никто не подарит, но если вас не будут терзать старческие боли, то и силы появятся. Поверьте.

— Вряд ли у меня есть выбор, — ответила она, соглашаясь. — В конце концов, я ведь ничего не теряю.

— Думаю, этот подарок вас еще удивит, — улыбнулась Мэл и посмотрела в окно. Страшный лес остался далеко позади, а впереди их ждала столица, которая казалась ей не менее опасной, чем лес, из которого они с таким трудом выбрались. А еще она подумала о том, что в этом лесу живут не только чудовища, иначе откуда утром на ее лежанке взялся букетик маленьких лесных цветов. Мэл сначала подумала, что это Дэйтон, но тот пребывал в таком же недоумении, как и она сама, а перед самым отъездом ей вдруг почудился среди деревьев маленький бородатый старичок. И она поняла — это лесной хозяин за что-то ее благодарил.

Прав был Андре, в этом лесу жили не только монстры. Наверное, так всегда бывает, добро идет рука об руку со злом, как две стороны одной монеты. Вот только, не хотелось бы ей еще раз встретиться с обратной, злой стороной.