Утро началось с неожиданности. Ровно в семь, когда родители и Женька завтракали, а я только-только выползла водички попить, в дверь настойчиво позвонили.
- И кого в такую рань принесло? - спросил папа и, как единственный двуногий и видимый мужчина в семье, пошел открывать. А мы что? Нам тоже интересно. Поэтому подорвались следом за папой.
Оказалось, это курьер.
- Эльвира Панина здесь проживает? - вежливо спросил он и, дождавшись утвердительного ответа, протянул планшет и ручку для подписи. Папа расписался, а взамен получил небольшой подарочный пакет.
- Всего доброго, - откланялся парень, а мы остались разглядывать неожиданный подарок. Внутри оказался мобильник. Красивый, новенький, белый и даже с чехлом. А когда он зазвонил, мы все подскочили.
- Ты ответишь? - спросил озадаченный и немного настороженный папа.
Конечно, отвечу. Потому что я знаю, кто решил отказаться от красивых, но совершенно непрактичных цветов, и начал дарить, действительно, необходимые подарки.
- Доброе утро. Не разбудил?
- Скорее, поразил, - улыбнулась я в трубку и пошла к себе. Все-таки это личное. Очень личное. - Это, конечно, мило и неожиданно, но мне сейчас папа допрос с пристрастием устроит.
- А ты скажи, что так всем будет спокойнее, когда ты на связи.
- До следующей неприятности с силами?
- Мы постараемся больше подобного не допускать.
- И каким же образом?
- Для начала сходим на свидание, сегодня.
- На нормальное свидание или магическое?
- Думаю, магических с тебя хватит. Мы пойдем в ресторан. Самый обычный ресторан, с совершенно обычными людьми и едой, как самая обычная пара.
- Какое красивое слово.
- Пара?
- Нет. "Обычные". Как давно я не была обычной.
- Сегодня будешь. Я заеду в семь. Люблю тебя.
- А?
Отключился. Это надо же. Он только что, просто так, между прочим, сказал, что любит. А я даже не знаю, как реагировать. Стою, как дура, и улыбаюсь.
- Элька, у тебя сейчас такой вид...
- Какой? - заинтересовалась я и посмотрела в собственное, растрепанное отражение в зеркале.
- Влюбленный.
Правда? Хм, а мне идет. Не знаю, правда, влюбленность это или что-то еще, но мне мое состояние нравится. И хочется пойти на свидание в ресторан. Самое обычное свидание. Быть может, мы даже потанцуем.
За дверью меня ждал крайне озабоченный папа, уже не так озабоченная мама и любопытствующая Женька.
- Это Диреев. Узнал, что у меня проблемы с телефонами, вот и прислал.
- Может, он нам еще домашний подгонит? - хмыкнула сестрица.
- Евгения! - воскликнула мама.
Папа тоже возмутился, но его все же больше волновал другой вопрос:
- А с чего это твоему учителю дарить тебе такие дорогие подарки?
- Ну, мы вроде как... встречаемся.
- Доча, напомни, насколько он старше?
- Пап, ну при чем здесь возраст? Тебе же он нравился.
- Нравился, пока за моей дочкой ухаживать не стал. И давно это у вас...?
- Андрей, ну что ты завелся, - очень вовремя вмешалась мама. - Эля у нас уже взрослая, а этот парень произвел на нас самое благоприятное впечатление. Ты же сам говорил, что он идеально ей подходит.
Папа аж задохнулся, не зная, что ответить. А мама незаметно мне подмигнула.
- Неужели не помнишь?
- Помню, - буркнул папа. - Что-то такое говорил. Но почему этот тип не хочет, как положено, прийти, спросить разрешения встречаться с моей дочерью. А он дорогие подарки присылает. И как же учеба? Тебе готовиться надо, а не с парнями встречаться.
- Пап, ты еще меня в монастырь отдай.
- И отдам, если придется. Мне хватило твоего предыдущего любовного опыта. На всю жизнь хватило. Не разрешаю! Пока не придет, не заявит о своих намерениях и не поклянется, что больше я не буду отмывать кровь собственной дочери с пола ванной.
Мое настроение испортилось. Окончательно и бесповоротно. Папа не просто наступил на мою давнишнюю мозоль, он на ней потоптался с силой и чувством. Ну, зачем он напомнил? Тем более о таком. Вот только я не на папу сержусь. Он имеет право и злиться, и беспокоиться, и напоминать. Я на себя злюсь, что когда-то была такой кретинкой, что из-за парня чуть не свела счеты с жизнью. Хорошо, что папа не в курсе, что этот парень тоже мне подарки шлет. Кстати, надо и это прекращать. И как можно скорее.
- Пап, если ты хочешь, он придет. И я не буду с ним встречаться без твоего дозволения. А еще, обещаю тебе, такого как тогда, больше не будет. Я выросла и поумнела.
- Надеюсь, - ответил папа, притянул меня к себе, поцеловал в макушку.
- Как насчет сегодня?
- Сегодня? Устроит. Но учти, я спрошу очень строго.
- Да хоть экзамен устрой.
- Ты так в нем уверена?
- Я в тебе уверена, пап. Ты ведь все видишь. Даже больше, чем я сама иногда. А Диреев, он... меня любит. Ты поймешь.
- Любит, - вздохнул папа. - Посмотрим, как он любит.
- Па-а-п, а я хочу на свой подарок взглянуть. Ключики дашь? - решила подлизаться, раз уж папа оттаял.
- Хитрюга ты, доча, - погрозил он пальцем.
- А то! Вся в тебя, - улыбнулась и чмокнула его в щеку.
Фух, кажется, буря миновала. Папа у меня суровый иногда, но отходчивый. Самый лучший.
- Эль, если ты скутер пойдешь обкатывать, то я тоже хочу, - выдала сестрица, уходя в школу.
- Почему бы и нет. Погода чудесная. Я тебя дождусь.
Сестрица обрадовалась, неловко обняла меня и убежала точить зубки о гранит науки. Что мне тоже не помешает. Пятнадцатого сентября я вроде как должна переселиться в общежитие МЭСИ. Раньше я не понимала, почему так? Ведь городским никогда не предоставляют общежитий, а тут все наоборот. Переселение - чуть ли не главное правило обучения. Такое же важное, как соблюдение устава института. Надо с Катериной об этом пообщаться и выяснить, а что она обо всем этом думает?
Решила свое желание в долгий ящик не откладывать. Мы с того дня, как я сдала ее родителям, не виделись и даже не перезванивались. Она обиделась, наверное. Блин, если бы не мой арест, побег Егора, его оправдание и загадочный J, который пишет пугающие записки, я бы не забыла, что у меня кроме проблем еще и друзья имеются. Не только Катя, но и Ленка, у которой свадьба на носу, а я не звоню.
- Да уж, Элечка, плохая из тебя подруга выходит, - сообщила своему отражению в зеркале. Оно согласно кивнуло и тяжело вздохнуло. Что ж, будем исправлять.
В первую очередь позвонила Кате. Она откликнулась почти сразу, предложила пообщаться в скайпе, а я с горечью поведала о моей войне с техникой, в которой обе стороны несут катастрофические потери.
- Так тебе и надо, - заключила Катерина. - Будешь знать, как подруг подставлять.
- Ну, прости.
- И ведь по голосу слышу, что ни капли не раскаиваешься. Меня, между прочим, заперли до конца каникул.
- Чего это твой папа так посуровел?
- Понятия не имею. Он вообще, в последнее время нервный. Думаю, последние события сыграли не последнюю роль.
- Поверь, твой домашний арест лучше инквизиторской темницы.
- Элька, пообещай, что больше в такие заварушки не полезешь.
- Кать, даже если я пообещаю, они сами меня найдут.
- Блин, что есть, то есть. Ладно, а как у тебя с... с кем, кстати?
- А как у тебя с Ником? - задала встречный вопрос я.
- Ты стрелки-то не переводи.
- Сама не переводи.
- Темнишь ты что-то подруга.
- Да и ты прозрачностью не блещешь.
Так мы ни до чего и не договорились. Мне не хотелось посвящать ее, особенно по телефону в мои отношения, а ей меня в свои. В общем, остались мы обе со своими тараканами, точнее с бывшими.
- Эль. Папа через пару дней оттает и нам надо будет план на первый день в институте составить.
- Это еще зачем?
- А затем, что я в лузеры в первый же день попадать не хочу. Попроси бабушку устроить нам экскурсию.
- Ни за что, - ответила я. - Я своим родством с ректором светить не собираюсь. Подумают еще, что я благодаря бабушке поступила.
- А тебя все еще волнует, кто что думает?
- Вообще-то, я тоже в лузерах ходить не хочу. Но и быть ректорской внучкой тоже не собираюсь. Знаю я, как к детям преподов относятся. Помнишь, Максима Галыбина?
- Наш кудряшка одноклассник? Кажется, у него с мамой проблем не было. И друзей у него было полно.
- Так то оно так. Но я помню, как за малейший промах его в учительскую вызывали. И отнюдь не поговорить.
- Постой, так ты и от преподов собираешься скрываться? Это невозможно.
- Я очень надеюсь, что бабуля убедит деканов о нашем родстве не распространяться в целях моей же безопасности. Для них я искра, а для студентов буду обыкновенной ведьмой со странной человеческой аурой.
- А ты оптимистка, подруга. Спорим, они уже через неделю просекут, что к чему?
- Кать, хватит меня обламывать. Дай хотя бы помечтать.
- Да я что? Мечтай себе на здоровье. Сказочница.
- Кстати о сказках, ты что-нибудь о Ленке слышала? И вообще, ты знала, что Ульянов, Олег, и она сама регистраторы?
Подруга подозрительно замолчала.
- Кать? Ты знала?
- Я знала, что Ульянов из наших, а про Кузнецовых... догадывалась. А как ты-то узнала?
- Олег поведал. Сказал, что работает на инквизицию.
- Вопрос, на кого работает твоя дорогая подружка?
- Ни на кого. Она не в курсе.
- Родители скрыли? Почему? Регистраторы хоть и не имеют активных сил, но не люди.
- Погоди, а я думала, что это одно и то же.
- Это не совсем так. Эль, это не телефонный разговор. Попробуй пока Крыса расспросить.
- Хорошая мысль, - задумчиво ответила я. Интересно. Кто же такие эти регистраторы? А еще интереснее, почему меня этот вопрос так волнует?
Мы договорились, что если до пятницы Катю не отпустят, я приду к ней. Нам и правда надо составить какой-то план, и вообще почитать хоть немного о предстоящем обучении, а то я ведь ничегошеньки не знаю. Хотя, нет. Кое-что знаю. У них странная пропускная система, наглые и подозрительные студенты, так и норовящие тебя в инквизицию сдать, чистильщики и какая-то безумная система баллов. Ах, да, еще есть всевидящий или всеслышащий голос, отбирающий у студентов эти самые баллы. Есть о чем задуматься на досуге.
Так, с Катей я поговорила, а вот до Ленки никак дозвониться не могу. Может, съездить к ней. Или не надо? Она наверняка с Ульяновым. А если нет? Если тоже обиделась на меня? Надо выяснить, пока есть и время, и возможность. Ох, чувствую, эта учеба окончательно отдалит нас друг от друга. И мне будет очень жаль. Мы с Ленкой дружим столько, сколько себя помню. И потерять нашу дружбу вот так, из-за недоразумения... Все, решено. Еду к ней. Заодно свой скутер испытаю. Папа ключики от гаража дал. А Женька... надеюсь, я успею до ее прихода из школы. А может, даже сюрприз решу устроить. Заеду за ней в школу, дам порулить. Но это в самом крайнем случае.