Хм, и что же надеть на мое первое, настоящее свидание? Платье или что попроще?

— Крыс, что ты об этом думаешь? — спросила я и покружилась перед зеркалом. Платьев у меня немного, но есть одно, совершенно особенное. Черное. Как там говорят? У каждой уважающей себя девушки обязательно должно быть в гардеробе маленькое черное платье. Вот и у меня такое имеется, на бретельках, с пышной юбкой, и украшенный паетками лиф. А если к нему подходящий палантин подобрать или шарф…

— Зачем тебе мое мнение? Ты же не хочешь слушать? — ответил все еще обиженный Крыс. А я ненавижу, когда мы ссоримся, поэтому вздохнула и уселась на его кресло, мириться.

— Крыс, возможно, я была не права.

— Возможно?

— Хорошо, я не права. Но что случится за один вечер? Ты же будешь здесь и дядюшка Петр, и я на врагов руну поставила. Ну, Крыс. Поддержи меня хоть раз?

— Ладно уж, — фыркнул кот и перебрался ко мне на колени. — Надевай свое платье, гляну. Только сначала почеши, почеши за ушком. Да, и здесь тоже можно.

Как я могла такой просьбе отказать? Зато получила дельный совет. Никакого палантина, только тонкий шелковый ярко-красный шарф и…

— Волосы наверх собери, — посоветовал хранитель, а затем протянул: — Принцесса, нет, королевна.

— Крыс, ты меня смущаешь.

— Глупая ты, Элька. Это же правда. Да за тобой мужики толпами будут бегать.

— Зачем мне толпы? — испугалась я. — С двумя бы разобраться, для начала.

— Так ты вроде, на свидание с Диреевым идешь? — не понял Крыс моей последней фразы.

Ну, да. Иду с одним, вот только иногда совсем о другом думаю, когда никто не видит, когда я сама себя не вижу. Но об этом Крысу не расскажешь. Замучает.

Маме с Женькой платье понравилось, а вот папа губы поджал.

— И когда же явится твой…

— А вот и он, кажется, — улыбнулась я и побежала открывать дверь, в которую позвонили.

Диреев. Пришел. С букетом, для меня или для мамы? Стоит, смотрит, глаз отвести не может, а я не могу не улыбаться. Да, да. Знаю, я красивая. Но как же приятно, что нахожу подтверждение в глазах того, кто претендует на мое сердце. Но и он тоже… глаз не отвести. Хорош. Я знала, что ему все идет, но строгий костюм особенно. Он на Джеймса Бонда становится похож, но не на того, которого Крейг или Броснан изображали, а на того, из книги, которого я выдумала в своем воображении. Я протянула руку, он протянул свою и с удивлением понял, что барьера нет.

— Эля? — нахмурился он. — Что ты сделала?

— Секрет, — улыбнулась я и чмокнула его в щеку. — Сейчас папа тебе допрос устроит, готовься.

Диреев удивился, хотел что-то спросить, но тут мама подошла.

— Здравствуйте, Станислав.

— Здравствуйте, Анна Николаевна, — проговорил Диреев, протянув маме цветы. А тут и папа появился.

— Андрей Григорьевич.

— Станислав. Значит, вы идете на свидание? С моей дочерью.

— Да. Эля сказала, что вы хотели поговорить со мной.

— Хотел, — ответил папа и еще больше посуровел. — Прошу.

Они прошли в зал и закрыли двери, а я занервничала.

— Эль, не переживай, — погладила меня мама по плечу. — Пойдем лучше на кухню. Я чай заварила.

— Я бы валерьянки сейчас навернула, — прошептала я.

— А куда вы идете? — спросила мама.

— Не знаю. Диреев не говорит.

— Диреев? — удивилась Женька. — Ты своего парня по фамилии зовешь?

— Ну да, а что? Я так привыкла. А он, вроде, не жалуется.

— Ну, не знаю. Я бы обиделась, если бы меня Степка Паниной стал называть.

— Я бы тоже обиделась, а мужики немного того.

— А я даже где-то читала, что им наоборот приятно, когда их по фамилии называют, особенно любимые девушки, — поддержала меня мама.

— Да?! Хм. Надо попробовать.

— Что же они там так долго?

— Не волнуйся, милая. Станислав взрослый мальчик. Справится.

— Надеюсь, — отозвалась я и поглядела на дверь. Очень хотелось подойти и послушать, о чем же они там беседы ведут? И, если бы мама и Женька поблизости не маячили, рискнула бы. Впрочем, кажется, им самим пришла та же светлая мысль. Блин, и ведь знаю, что Диреев сам ничего не расскажет.

Дверь распахнулась в самый неожиданный момент, когда мы, все трое и даже наша кошка, Багира на нее смотрели. Так, кажется, папа в порядке, улыбается. Диреев тоже выглядит нормально.

— Ну что, доча? Я разрешаю. Встречайтесь. Но чтобы в двенадцать была дома.

— Пап, а может пол-первого? Я вроде как взрослая.

Зря я про это сказала. Улыбка папы начала стремительно превращаться в хищный оскал.

— Не волнуйтесь, Андрей Григорьевич. Эля будет дома ровно в двенадцать.

— Ладно уж, разрешаю до пол-первого, — проявил добрую волю папа. — Но не позже.

А когда мы вышли, наконец, в подъезд, Диреев позволил себе вести себя менее прилично. Прижал меня к себе и поцеловал, долго, страстно и очень волнующе.

— Прости, не мог удержаться.

А я вовсе не против. Даже очень за. И мысли всякие возникают. Может, ну его этот ресторан? Правда, вслух я их не озвучила. Зря что ли наряжалась столько времени?

— Ты так и не ответила на мой вопрос, — проговорил Диреев уже в машине.

— Какой вопрос? — рассеянно спросила я, наблюдая за неприметной шестеркой, которая выехала со двора вслед за нами.

— О барьере.

— Ах, это. Ерунда. Не волнуйся. Завтра все будет в порядке.

— Эля, я о безопасности твоей беспокоюсь.

— А меня сейчас больше волнует хвост, который за нами пристроился.

Диреев посмотрел в зеркало заднего вида, но не озаботился. А я поняла.

— Это твои люди там?

— Технически это не люди.

— Ты устроил слежку? С каких пор?

— С тех самых, когда ты поведала о преследующем тебя сумасшедшем. Привыкай. Теперь ты живешь под охраной.

— И долго?

— Пока мы не выясним, кто посылает тебе цветы помимо меня и моего брата.

— Ты и об этом знаешь, — неприятно удивилась я. Не привыкла как-то жить под постоянным контролем.

Настроение пошло на убыль и грозило испортить нам все свидание, но Диреев сумел меня удивить. Он действительно привез меня в самый обычный ресторан под названием «День и Ночь», который оказался очень уютным. Летняя веранда на втором этаже, живая музыка, красивая мебель, обслуживание на высшем уровне. Теплый, все еще летний вечер, и мы не можем оторвать друг от друга глаз. И вроде я знаю каждую его черточку, могу нарисовать даже с закрытыми глазами, а все равно смотрю словно в первый раз. Изучаю.

— О чем ты думаешь?

— О том, как мне хочется тебя нарисовать.

— У тебя вроде есть мои портреты.

— Есть. Но не такие. И не в цвете.

— А обнаженным ты меня нарисовать не хочешь?

— Звучит заманчиво, — улыбнулась я и даже начала думать в этом самом направлении, пока он не сбил меня своим новым вопросом.

— Расскажи мне, как прошел твой сегодняшний день?

— В ожидании этого вечера. И в ожидании того, что, наконец, вытащу тебя танцевать.

— И я даже соглашусь.

— А почему Ленке отказал?

— Когда?

— А ты не помнишь?

— Нет. Но понимаю, почему отказал.

— Почему?

— Компания была неподходящая, — ответил он и протянул мне руку. Я улыбнулась и вложила в его ладонь свою.

Мы прошли к центру зала, где почему-то никто не танцевал, хотя я заметила, что людей в ресторане было предостаточно. Но, то ли музыка была неподходящая, то ли они не достигли еще той кондиции, когда можно раскрепоститься. А мне все это было неважно. Только он и наше обычное свидание. Он взял мою руку в свою, прижал к сердцу, мы почти не двигались. Да и зачем? Какая разница, что двигаемся мы не в музыку, какая разница кто, что и как о нас подумает? Сейчас мне казалось, что мы совсем одни. И так спокойно, правильно все. А потом все пошло совсем не так, как я мечтала.

И все из-за песни, которую решила исполнить стоящая на сцене девушка — певица.

Я резко обернулась к сцене, не понимая, почему из всех песен мира была выбрана именно эта? А вот то, что у меня от этих стихов условный рефлекс образовался, заметила уже давно. Когда их слышу, хочется кричать.

Диреев тоже напрягся от моей реакции. И не просто напрягся, обиделся, и все пытался поймать мой взгляд, а я ненавидела себя, за то, что до сих пор эти слова, эти стихи, воспоминания влияют на меня так, как влияют.

Дальше — больше. Неожиданно в моем обычном свидании, вечере, который должен был быть прекрасным и только нашим с Диреевым, появились они. Виктор, две девицы без аур, которых он обнимал за талию и тот, кого я меньше всего хотела видеть.

— Что они здесь делают? — прошептала я. — Почему именно сейчас, на нашем обычном свидании?

— Успокойся, это совпадение.

— Я не верю в совпадения. Со мной они не случаются, — ответила я и снова посмотрела в их сторону. Зря. Очень зря. Он так на меня смотрел… Господи, когда же это прекратится? Мне так плохо стало. В один миг. Потому что не могу ничего с собой поделать, сама себя ругаю, и Диреев все заметил, а главное, Егор тоже и Виктор. И, кажется, они собрались подойти.

— Диреев, давай уйдем. Пожалуйста.

Я снова его обидела, моя реакция его обидела. Он не показал виду, но в глазах…

— Привет, принцесса. Прекрасно выглядишь, а с нашей последней встречи, так вообще, неотразима, — улыбнулся Виктор, беззлобно и немного нахально, как всегда. — Брат, и ты тоже, смотрю, приоделся. Отдыхаете?

Диреев промолчал. Я тоже не знала, что сказать. Совершенно растерялась. Пока к нам эти девицы не подошли.

— Мальчики, долго нам вас ждать? Это ваши знакомые? — спросила одна, самая наглая. — Фу, человек, неужели вас привлекает пи…

— Заткнись, — рявкнули все трое, а я именно в этот момент, наконец, в себя пришла.

— Кхм, кажется, вечер закончен. Диреев, отвезешь меня домой?

— Да, только расплачусь, — ответил он и уже хотел меня с собой увести, а я уперлась.

— Я тебя здесь подожду.

Он засомневался, совершенно не желая оставлять меня с ними наедине, но его успокоило немного, что мы все же с Егором были не одни, а в помещении, полном народу, практически у всех на виду.

— Как дела? — спросила я Виктора и даже нашла в себе силы спокойно ему улыбнуться.

— Лучше всех. Жизнь кипит, наши враги повержены, у отца второе дыхание открылось, а наши акции на всех биржах мира взлетели вверх. Вот, решили поразвлечься. Хотя… Дэн, а я все думал, и чего ты тащишь меня в какой-то людской бар. Теперь понимаю.

Вик в излюбленной своей манере сдал братца со всеми потрохами, впрочем, Егора это мало озаботило. И раскаяния в глазах не наблюдалось. В них другое наблюдалось, то, чего я видеть не желала.

— Девчонки, — пропел Вик, и схватил обеих вампирш за плечи. Немного грубовато, на мой взгляд, но они даже не попытались возмущаться. Слишком пришибленными выглядели. Словно кто-то на них магией воздействовал. — А не заказать ли нам выпить? Шагом марш, красавицы мои.

И подтолкнул их к бару, да еще и по филейной части хлопнул обеих, придавая ускорения. Что это с ними такое?

— Это что-то вроде гасителя эмоций, — ответил Егор на мои мысленные вопросы. — Вик владеет этой частью магии в совершенстве.

— Хм, и со мной он тоже может такой фокус проделать?

— Нет, только с теми, с кем спал.

Я вздрогнула. Ничего себе магия. И темные, с их темными делишками.

— Не сомневаюсь, что и ты подобными фокусами владеешь, — съязвила я.

— Мне не нужно заставлять, чтобы женщины на меня вешались.

Да, в этом он прав.

— Откуда ты знал, что я буду здесь?

— Может, присядем? Не стоит устраивать для всех этих… бесплатное представление.

Я согласно кивнула, но когда он попытался коснуться, отшатнулась.

— Прости, — проговорил он и даже руки вверх поднял. — Больше не трогаю.

А меня начал занимать новый вопрос: почему Диреев так долго возится с оплатой счета?

И тут меня тоже просветили:

— Мой брат редко носит с собой наличность. Предпочитает обходиться картами. Но именно в данную минуту все их аппараты дали сбой.

И опять в глазах никакого раскаяния, только тоска…

Я решила больше на него не смотреть, потому что сердце мое не каменное, а очень слабое и разбитое этим гадом, который смеет сейчас так на меня смотреть, словно я самое важное, самое желанное, что есть в его жизни.

— Эля…

— Эта встреча была подстроена?

— Не совсем.

В ответ на мой вопросительный взгляд он пояснил:

— Да, я знал, что ты будешь здесь.

— Откуда?

— Мне не хочется тебе лгать…

Да неужели?!

— Я хочу попросить тебя, не присылай мне больше ничего. Мне трудно подарки Диреева объяснить, а мы встречаемся…

— Ты его любишь?

— Ты не имеешь права задавать мне такие вопросы, — воскликнула я. Но он не стал извиняться, впрочем, не нужны мне его извинения. И он сам не нужен. Поскорее бы уйти. — Цветы. Ты прекратишь?

— Если ты встретишься со мной и поговоришь нормально.

— Егор, ты в своем уме? Я не то, что встречаться, я видеть тебя не могу.

— Почему?

— Я с Диреевым. У нас все хорошо.

— Кого ты хочешь убедить? Меня или себя?

— Ты ничего про меня не знаешь, — разозлилась я. Как он может? Появляется в моей жизни и чего-то требует, когда не имеет на это ни малейшего права. Он прошлое. Мое паршивое, безрадостное прошлое.

— Ошибаешься, я знаю достаточно. И я знаю, что ты до сих пор дрожишь от одного моего прикосновения. А со Стасом… у него только одна страсть… его работа. Допускаю, что тебя он любит больше, но вот ты… согласишься ли ты его с ней делить?

Ненавижу его.

Я вскочила и бросилась к выходу. Лучше я там, на улице подожду. Отдышусь. Глядишь, успокоюсь. Но не успела я выйти из ресторана и завернуть за угол, к машине, как меня кто-то схватил сзади. И это был явно не Егор или Диреев, и даже не Вик, это был какой-то псих, маньяк и кажется в компании нескольких таких же психов. Блин, а я в платье и на каблуках, и кричать мне не дает дурацкая тряпка, зажатая у носа. Твою мать, хлороформ! Какого…? Меня вырубило мгновенно. Зато пробуждение было потрясающим. Потрясающе болезненным. Особенно, когда орут над самым ухом.

— Какого черта ты ее отпустил?

— Какого черта ты не приставил к ней охрану? Ты же ее парень. Она не перестает об этом твердить.

— А ты не можешь смириться, не так ли?

— Так. И не собираюсь. Я знаю тебя, Стас. Знаю, что когда станет выбор между Элей и долгом, ты выберешь отнюдь не любимую девушку.

— Долг хотя бы можно понять, а как ты оправдываешь то, что сделал с ней? Думаешь, она когда-нибудь сможет тебя простить?

— Эй, ребят, может хватит выяснять отношения? Надо Элю домой отвезти, пока не очнулась и эту гору трупов не увидела. У нашей девочки психика слабая, не дай бог расстроится.

Не знаю, то ли мне это привиделось, то ли этот разговор и правда состоялся, но проснулась я от поцелуя, и до боли знакомого голоса:

— Просыпайся, спящая красавица. Мы уже приехали.