Первое, что я поняла, когда вошла в свою комнату — моего хранителя опять где-то носит. На кухне что ли тусуется?

— А где Крыс?

— Не знаю, — с недоумением взглянула на меня Ева. — Я его не видела.

Значит, версия с кухней отпадает. Да и если бы он был в доме, то, наверняка, первый бы примчался с громкими воплями и обвинениями. И дня не прошло как я здесь, а уже в такую переделку угодила. Похоже, с этим выбором стороны моя невезучесть расцвела буйным цветом.

Я подошла к шкафу, достала чистое полотенце и потопала в ванную, по пути бросив:

— Ты рассказывай, рассказывай.

И пока я умывалась, услышала невероятное:

— Постой, так это москвич ту остановку времени вызвал? Ни фига себе. Бабуля по мелочам не разменивается. То-то она дедушку в дальние поездки со спокойной душой отпускала. С таким транспортом ничего не страшно.

— Боюсь, что это свойство потеряно, — вздохнула Ева. — Автомобиль очень поврежден. Мы загнали его в гараж, чтобы профессор раньше времени не увидел, что с его детищем сотворили.

Как сказала Ева, причиной таких сильных повреждений стали темные, которые после моего бегства такими заклинаниями стали разбрасываться, что весь город почувствовал. И Ева от них недалеко ушла. Оставшись без сдерживающего фактора в виде любимой дочурки, она развернулась по полной. В общем, им не повезло с жертвой, которая в защитной магии достигла таких уровней, что никому и не снилось.

Этот всплеск позволил Рейнеру найти Еву. Как оказалось, именно ему я и должна была позвонить.

— Значит, вы их поймали? — обрадовалась я.

— Троих. Четвертый успел скрыться, — сокрушенно ответила Ева.

Но радоваться особо было нечему. Когда каратели поняли, что дело плохо, они покончили с собой.

— Как? — выдохнула я, услышав об этом, а в голове появилась новая, совсем неприятная мысль: «Вряд ли их можно допросить с помощью некроманта». И я не удивлюсь, если так и есть. Чем больше событий происходит, чем больше фактов накапливается, тем четче начинает проявляться замысел J. Думаю, на нашу с Крысом картину событий после сегодняшнего можно добавить еще пару ниточек.

— А что ты думаешь? Зачем они на нас напали? У местных властей есть какие-нибудь идеи?

— Я не знаю. Они склоняются к ошибке. Возможно, нас просто перепутали с кем-то.

Хм, удобная позиция. Интересно, до встречи со мной Рейнер тоже так думал, или уже догадывался, что все не так просто.

— Может быть, — согласилась я. Сейчас для Евы безопаснее думать именно так, а вот размолвка с Рейнером очень не желательна, на что я и попыталась намекнуть Еве. — А этот Владимир Рейнер — приятный чел… э… инквизитор. Очень внушительный, и кажется надежным.

— Да? — удивилась Ева и внезапно напряглась. — Что он тебе рассказывал?

— Да так.

— А поподробнее, — не уступила она.

— Он сказал, что любит тебя. И что у него серьезные намерения.

— Прямо так и сказал?

Я услышала сомнительное хмыканье и даже поторопилась выйти из ванны.

— Да, прямо так и сказал. И если ты тоже испытываешь к нему что-то, то не смей упускать такой шанс. Такие мужчины на дороге не валяются.

— Милая, ты знаешь его меньше пяти минут, а уже успела сделать выводы?

— Иногда бывает достаточно и пяти секунд, чтобы понять, что мужчина любит и надышаться не может. Тобой, мам. Неужели ты не замечаешь?

Ответа почему-то я не дождалась, даже повернулась, чтобы понять причину заминки, а она просто стояла посреди комнаты и так на меня смотрела… даже объяснить не могу, как именно. И в глазах слезы стоят. Я даже перепугалась, вдруг, пока я сарафан натягивала, с ней что-то произошло, живот внезапно заболел, сердце кольнуло, но нет. Ее поразило совсем не это.

— Ты назвала меня мамой, — прошептала она.

Я задумалась. Действительно назвала, на автомате, кажется. Но дискомфорта во мне это не вызвало, поэтому я просто улыбнулась и пожала плечами.

— Ну, ты моя мама, логично, что я тебя так назвала.

— Логично, — смахнула непрошенные слезы Ева. И, чтобы скрасить неловкость возникшей ситуации, я улыбнулась, закрыла шкаф и сказала:

— Я готова. Пойдем знакомиться с бабушкиным профессором. Ты кстати ничего между ними не заметила? Флюидов там разных, симпатии?

— Это на что ты намекаешь? — удивилась и оживилась Ева.

— А что такого? Бабуля у меня о-го-го. До старости еще далеко, а дедушки уже больше тринадцати лет нет. У тебя вот все налаживаться стало, почему бы и бабушке не попробовать?

— А ты? — задала неудобный вопрос Ева.

— А с меня пока любовных драм хватит. Я учебой займусь, как вы с бабушкой и хотели.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива.

— И я обязательно буду… когда-нибудь.

Вот только разберусь с пророчеством, с J, доживу до 28 декабря и займусь своим сердцем. Как именно пока не знаю, но главное настрой. А он у меня позитивный.

Профессор Илья Захарович Верховин оказался не таким, как я себе его представляла. Я думала, это будет лысоватый дядечка в очечках, а на деле передо мной стоял импозантный мужчина лет пятидесяти, высокий, худощавый, в костюме, с очень умными, пытливыми, живыми глазами. Он так восторженно и как-то по-научному меня разглядывал, что я даже поежилась. Он смотрел на меня, как на занятную вещицу, как на головоломку, которые я тоже люблю разгадывать. И да, я понимаю почему.

— Алевтина — это твоя знаменитая протеже? Я удивлен. Вы, действительно, именно такая, как вас описывали.

Мне захотелось спросить, какая же именно, но бабушка не позволила, быстро взяв инициативу в свои руки.

— Илья, а ты не верил. Я же говорила, что привезу тебе бриллиант.

— Аля сказала, что вы создали живой скутер, — все так же заинтересовано спросил профессор.

— Это случайно вышло.

— У таких, как мы, юная барышня, случайностей не бывает, в силу того, что любая случайность — наш шанс создать что-то поистине уникальное. Запомните это. Я восхищен… но… нет. Прости, Аля, девочка, действительно, бриллиант, но у меня исследования, экспедиция. Я столько лет выбивал из этих старых маразматиков, называющих себя профессорами, средства, чтобы пройти по стопам великого Черного мага, увидеть места в Сибири, которые он видел, пройти теми же тропами. Это великий шанс, мечта, может даже всей жизни.

— Илья, твоя дурацкая экспедиция никуда не денется, — начала злиться бабушка. — Да я и не прошу многого. Всего каких-то два часовых занятия в неделю.

— Ох, Аля, я знаю, как ты умеешь убеждать, но…

— Нет, нет и нет. Я не принимаю отказа. Эле нужен наставник, не просто нужен, жизненно необходим, а ты лучший из всех. К тому же, вся библиотека будет в твоем распоряжении настолько, насколько ты захочешь.

— Это подкуп?

— Предложение. Ну же, соглашайся.

— Пока вы решаете, может, мы пойдем? — предложила Ева, а у меня глаза на лоб полезли, когда увидела, что вместо привычного раздражения в глазах бабушки появилось уважение и очень живой интерес к моей маме. Что за странная и непонятная перемена? Неужели из-за нападения? Бабушка редко так смотрит, словно прикидывает в уме, как можно использовать данный талант на благо своих интересов. Уж не думает ли она и Еву в школу переманить? Я не удивлюсь, если так и будет. Как бы эти двое друг к другу не относились, а бабушка никогда своего не упустит.

Два титана остались бодаться в гостиной, а мы на кухню завернули, откуда просто потрясающие запахи доносились. Нортроп расстарался. А уж как меня порадовал его вид. Бред Питт в фартуке, с поварешкой в руках, потрясающее зрелище. А вот мой внешний вид его огорчил.

— Это пустяк, пройдет, — поспешила успокоить я дворецкого, а то он так смотрел на мой порез на лбу, заклеенный телесным пластырем, что я даже вздрогнула. Как бы он не решил глянуть, что за жуткую рану пластырь скрывает.

— Хозяйка часто ранится. Это нехорошо.

— Я вроде просила не называть меня хозяйкой, — нахмурилась я, растеряв всю свою веселость.

— И защиты нет, — продолжил дворецкий, поджав губы.

— Мы над этим поработаем, — кивнула Ева.

— Не поможет. Хоз… — дворецкий запнулся, наткнувшись на мой грозный взгляд, и тут же исправился, — Эльвире нужен артефакт.

— Где ж его взять? — хмыкнула я.

— Может, ты попросишь Олеф вернуть браслет? — предложила Ева.

— Нет. Я сама должна научиться защищаться. Хватит уповать на всякие ненадежные артефакты и амулеты.

Признаюсь, сама я так не думала, пыталась лишь их успокоить, не очень успешно, как оказалось, но об этом позже. И да, я очень хотела позвонить Олеф. Останавливало только одно, если бы она думала, что он мне нужен, не стала бы просить. Значит, той, для кого она его забрала, браслет нужнее. А я… не уверена, что когда-нибудь вообще смогу научиться защищаться. И мне сейчас даже представить страшно, что будет, когда я вернусь в школу, слабая, беззащитная, в логово врагов, где у меня не осталось, наверное, ни одного друга. И если одни могут возненавидеть меня за то, что сделала с Венерой, Крис — за мой выбор, то о Кате я сама слышать не хочу. Это ж надо было меня так подставить. Да дело даже не в том, что в ее пойле яд оказался из-за которого я все потеряла, а в том, что она не стала меня защищать. Если бы она что-то подобное совершила, я бы… я бы… да я бы все что угодно сделала, чтобы ей помочь. Да я бы труп помогла ей закопать, если бы пришлось, а она… «Зачем ты ее злишь?» Ее волновало только наказание и свои собственные секреты. Какая она после этого подруга?

— Эля, ты в порядке? — озабоченно спросила Ева. — У тебя такой усталый вид.

Скорее злой и пышущий негодованием. И это мне нравилось. Я устала злиться на себя. Это ведет к саморазрушению, а вот выплеснуть свой гнев на кого-то другого, на кого-то виноватого… становится легче.

— Я, наверное, спать пойду.

— А как же ужин?

— Я что-то не очень…

— Ну уж, нет, — проговорила появившаяся на кухне бабушка. Обняла меня, посмотрела рану, нахмурилась. — Эй, вы, когда ваш ужин уже приготовится? Мы сейчас помрем от голода. Поторопитесь, милейший.

Нор странно дернулся, и ускорился.

— Чучело ходячее, — бросила бабушка ему, а мне сказала: — Я сейчас.

— Она еще хуже шшшипящей, — расстроено пожаловался дворецкий.

— Что поделать, светлые порой такие невоспитанные, — поспешила утешить его Ева. У меня же слов не нашлось. И чем это Нортроп бабуле не угодил?

Бабушка вернулась через несколько минут с мазями своими.

— Если сегодня намажешь, к утру пройдет.

Я уже хотела прямо тут средства и применить, но Ева остановила.

— Что вы туда добавляете? Эля больше не искра, не забывайте. Кто знает, как ваша светлая магия на ней отразится.

— Вы правы, — с сожалением ответила бабуля и сама закрыла мазь крышкой. Я должна посоветоваться с лекарями. Прости, милая, но до школы придется потерпеть.

— Ничего, переживу. Бабуль, правда. Жила я как-то восемнадцать лет без твоих мазей, и коленки расшибала и руку, ногу ломала, и похуже вещи со мной случались, а это так, ерунда.

— Ты мое сердечко маленькое, — обняла меня бабушка в порыве нежности. — Светлое сердце в темной шкуре. Не нравится мне это.

— Да, мне тоже, — почему-то проговорила Ева и эти двое странно переглянулись, а меня другой момент заинтересовал.

— Бабуль, а куда профессор подевался?

— Думать ушел. Завтра придет москвич ремонтировать.

— Вы его показали? — удивилась Ева.

— А что делать? Я не собираюсь выбрасывать своего Красавчика на свалку.

— Как вы объяснили повреждения?

— Неудачным приземлением. Он, конечно, мало поверил, но два и два не сопоставил.

— Это хорошо.

— Два и два? — не поняла я.

— На этот раз Ева с бабушкой отмалчиваться не стали и рассказали, какие последствия, кроме покореженного автомобиля могли ждать нас всех, если бы не вмешательство Рейнера.

— Ты еще юная ведьма, могла и не почувствовать, но когда такие силы бушуют, то магия влияет на природу. Мы успели, конечно, погасить воронку в зародыше, но…

— Выброс силы почувствовали многие, — продолжила Ева.

— Именно поэтому при магических поединках нужен защитный купол.

— А что за выброс, воронка?

— Потопы, природные катаклизмы, извержения вулканов, торнадо, смерчи.

— Постойте, вы хотите сказать, что все это… из-за магии происходит? И даже дожди?

— Только те, которые могут вызвать глобальные последствия, — подтвердила мою догадку бабушка.

— И что теперь? В Праге будет потоп? — испугалась я, но бабушка поспешила успокоить.

— Подобное сильное нарушение фона действительно может вызвать потоп, и часто вызывает, но мы изначально знали точку отсчета.

— Чтобы ликвидировать последствия, магам нужно найти источник выброса, вплоть до метра. Иначе все бесполезно, поэтому так много магов идет на специальность стихийников, работы всегда предостаточно.

— Вы удивляете меня Ева все больше и больше, — нахмурилась и восхитилась одновременно бабушка. — Откуда такие познания?

— У меня было достаточно времени и желания на чтение. Целых восемнадцать лет, — пожала плечами она, и продолжила: — Когда выброс просходит спонтанно, у специалистов иногда недели занимает вычисление показателей, к тому времени изменения почти необратимы. Магам только и остается, что сдерживать последствия до возможного минимума.

— В общем, пока эксперты разберутся, пока карту местности составят, мало никому не покажется, — заключила бабуля. — Ах, как жаль, что все случилось в начале года, а то я бы согнала сюда всех моих студентов стихийников. Такая возможность пропадает.

Даааа… бабуля в своем репертуаре.

— Интересно, а почему мои спонтанные выбросы подобных катаклизмов не вызывали?

— Когда?

— Когда я живой скутер сделала, или послала оборотней в Африку и молнией их ударила?

— Во-первых, это было не намерено, а во-вторых, только темная магия может вызывать подобные колебания фона.

— Или смертельная светлая, — вставила свои пять копеек Ева. Бабушке этот ее выпад в сторону светлых не понравился, но она смолчала. А я из всего этого диалога поняла одно, и те и другие не без греха. Уж и не знаю, хорошо это или плохо, но думаю, во всем этом делении ни тьма, ни свет особого влияния на человека, на мага не оказывают. Ведь я стала темной, но не заметила за собой каких-то новых темных изменений. Я также как и раньше четко понимаю, что такое добро и зло, не люблю ложь, не выношу притворства и верю, что за черной полосой всегда следует светлая. Вот только что-то моя полоска припозднилась. А я ее все жду и жду. И когда она наступит — эта прекрасная светлая жизнь?