Бабушка прибыла под утро, очень злая. Она не кричала, но говорила жестко и резко. Не со мной, с Диреевым. А мне было очень обидно за него. Он не виноват. Это все я и мои бесконтрольные силы. Я пыталась убедить бабушку в этом, но она все равно возложила всю ответственность на него. В общем, наше приключение стало для нее последней каплей. Бабушка поставила очень конкретное условие. Еще один прокол и у меня будет новый, более ответственный репетитор. Меня проняло. Диреева тоже. Мы совсем перестали говорить, а только тренировались, учились и расходились все дальше и дальше. Впрочем, сейчас наш дом лихорадило от другого потрясения. Катерина и Ник.

Николас — оборотень старой закалки. Поэтому для него было естественным позвонить родителям Кати и попросить разрешение встречаться с девушкой. Вот только результат имел эффект разорвавшейся бомбы. Родители не просто были против. Они тут же примчались в Прагу, захватив при этом и дедушку генерала. Не для того, чтобы поддержать или убедиться, что единственная дочь в надежных руках, а чтобы убедить всех в невозможности этого союза. Разразился жуткий скандал. Казалось бы, ну что такого. Они оба из одного мира, условно одной расы. Живут, правда, в разных странах, но это поправимо. Так нет. Была бы Катя не единственным ребенком в семье Ильм, никто бы и глазом не моргнул, или влюбись она не в старшего, наследника серебряного клана, а в младшего брата, то родители поругали бы, конечно, а потом устроили смотрины и дали свое родительское благословение. А так что же получается? Катя — наследница лунного клана, Ник — серебряного, у них серьезные чувства, а если поженятся, так один клан останется без наследника. Для лунных это смерти подобно. Для серебряных все не так критично, но. Марк в роли главы клана ничем не лучше, чем без него.

Теперь Катерина в шоке ходит, Ник психует из-за того, что упрямая кошка может послать его к черту, и его отец, Кирилл спешно возвращается из своей заграничной поездки, чтобы попытаться хоть как-то решить эту проблему. В связи с такими аховыми событиями подруга все больше времени стала проводить в моей комнате, прячась и от родителей, и от Ника. Это только кажется, что она своевольная и с легкостью сможет пойти против семьи, а на самом деле… в ней с момента перерождения воспитывали, иногда даже вбивали, чувство ответственности за себя, своих близких, а с первым перерождением и свой клан. Вопрос в том, готова ли она пожертвовать своими чувствами, какими бы они ни были, ради долга семьи?

Чтобы как-то отвлечь подругу от грустных мыслей, я стала утаскивать ее на долгие пешие прогулки по столице. Диреев, как всегда маячил поблизости, но это не мешало нам разговаривать обо всем. Темы Ника не касались, и все же, я видела, что ей хочется выговориться.

— Что будешь делать? — наконец спросила я, после часового блуждания по магазинам.

— Не знаю. Папа велит возвращаться домой. Но если Ник уедет, мне позволят остаться.

— А ты хочешь?

— Не знаю. Я вообще не думала, что этот идиот позвонит. О, как же я на него зла.

— Но рано или поздно это бы случилось.

— Лучше поздно.

— Может, приезд Кирилла как-то разрешит ситуацию?

— Очень надеюсь. Блин, как же мне хочется курить.

— Ты же не куришь.

— А теперь хочу начать, — вздохнула подруга. — Эль, а ты не обидишься, если я домой вернусь?

Как я могу? Конечно, мне будет не хватать ее, но…

— Если ты чувствуешь, что не выдержишь больше, тогда уезжай.

— А Ник?

— Переживет. Зато вы сможете проверить, а так ли сильны ваши чувства.

— А как у тебя? — вдруг спросила Катя.

— С чувствами?

— И с этим тоже, — Катя обернулась на бесстрастного Диреева и взяла меня под руку. — Я слышала, теперь ты стала лучше спать. И уже не плачешь.

— Это Крыс снабжает тебя информацией? — раздраженно спросила я.

— Не обижайся, он беспокоится, так же, как и я, как и многие другие.

— И все равно, я бы этому грызуну язычок укоротила.

— Так ты расскажешь мне, — не отставала Катя, — что тебе говорит твое сердце?

— Смотря, какой вопрос я задаю.

— Например, о парне, который сзади маячит и внаглую пытается нас подслушивать.

— Если он подслушивает, тогда зачем ты толкаешь меня на признание?

— А тебе есть что признавать? — прищурилась хитрая подружка.

Я решила вопрос проигнорировать и перейти в свое собственное наступление.

— Я тебе скажу, если ты ответишь, что за компромат у тебя есть на Диреева?

— Что? — изумилась Катя.

— Ничего. Думаешь, я не вижу, что он напрягается, едва ты появляешься на горизонте. Словно удара в спину ждет.

— Что за бредни? — насупилась Катя. — Тебе кажется.

— Ага, конечно, — хмыкнула я. Ничего мне не кажется. Вопрос в том, почему подруга мне об этом не рассказывает. Либо это что-то уж слишком личное, либо страшное. И это что-то заставляет его нервничать.

За разговорами мы даже не заметили, как оказались поблизости от того самого отеля из картины. Отель снаружи казался очень внушительным. Чуть поодаль от основной туристической тропы, но в самом центре. Огромная подземная парковка, на которую сами посетители отеля не въезжают. Они просто отдают ключи парковщикам. Жаль, можно было бы попробовать через подземный этаж проникнуть внутрь.

— Вряд ли у них там есть лифт, — заметила я.

— Даже если и есть, так просто он не работает, — согласилась Катя.

— Блин, зачем им такая охрана?

— Наверное, здесь часто бронируются очень важные люди.

— И как нам быть?

— Не знаю.

У входа дежурила пара мордоворотов. Причем только один из них человек.

— Кажется, этот отель не только люди облюбовали, — также заметила Катя. — Это усложняет дело.

— Да уж. Кругом облом.

Я вздохнула и снова посмотрела на вход с вращающимися дверьми из которых сейчас выходила.

— Ева, — крикнула я, и бросилась к ней, совершенно позабыв, что она как бы враг.

— Эля?! — не меньше меня удивилась она, а я застыла посредине лестницы, потому что поняла, наконец, что она тоже темная. Очень сильная темная. Меня это не то, чтобы оттолкнуло, но. Блин, либо у меня слабость к темным, либо у них ко мне. Слишком много их появилось в моем окружении.

— Ты прекрасно выглядишь, — улыбнулась женщина, когда мы оказались на одной ступеньке.

— Спасибо, — вежливо, но немного прохладно ответила я и уже хотела познакомить ее с Катей и Диреевым, как увидела нечто еще более странное. Они стояли и даже не смотрели друг на друга, а вот их жуткие тени почти выпрыгнули из тел хозяев, и оба почему-то бросились ко мне, как оказалось потом, защищая, но я подумала, что-то совсем иное. Отшатнулась от этого зрелища, и если бы Катя вовремя не поддержала, полетела бы я с этой лесенки вперед попой или лицом, это как повезет. Ева удивилась моей реакции, но ничего не сказала. Я тоже не знала, что сказать. Вроде и шанс попасть в отель появился, но и Ева мне не друг. Но тут Катерина сообразила взять всю инициативу на себя и сама представилась. Мне лишь осталось облегченно вздохнуть и не мешать.

— Здравствуйте, Катерина Ильм, подруга этой дурынды. А молодой человек… э… охранник.

— С каких пор каратели опускаются до роли охранника? — сузила глаза Ева. Похоже, она тоже имеет на них какой-то зуб.

— Понятия не имею. Не обращайте внимания… э. Ева?

— Евангелина Савойи, очень приятно познакомиться с такой милой подругой Эли, — проявила учтивость Ева.

— Савойи? Та самая?

— Именно так, — улыбнулась и немного удивилась женщина, а я удивилась тому, что Катя что-то слышала о Еве. Надо будет разузнать, когда мы наедине останемся.

— Вы куда-то спешите? Мы с Элей хотели пообедать, и были бы счастливы, если вы присоединитесь.

— С удовольствием, — не отказалась Ева. — И я как раз знаю одно очень уютное заведение неподалеку. Там готовят потрясающие диетические блюда.

Ева и Катю очаровала. Они так мило беседовали о новых трендах в моде, что я заскучала. В моде я понимаю мало, ношу только то, что нравится, да и не заморачиваюсь по этому поводу, а вот Ева, очевидно другая. Она всегда так идеально роскошно выглядит, что я начинаю комплексовать. Иногда, под правильным освещением она кажется совсем девочкой.

Диреев сидел за соседним столиком. И это была не просто просьба, почти приказ. Даже он, судя по виду, не совсем понимает, чем вызвана столь сильная неприязнь и хмурится, высчитывая что-то в уме.

— Эля, почему ты не ешь? Не вкусно? — дружелюбно спросила Ева, но показалось мне, что за невинным вопросом скрывается какой-то подтекст.

— Отчего же? Вкусно. Просто…

— Элька у нас вечно в облаках витает, — перебила Катя и сразу взяла быка за рога. — Скажите, Ева, а у нас есть хоть один шанс увидеть ваш отель изнутри? Пожалуйста. Мы весь день вокруг ходим.

— Конечно. Я буду просто счастлива принять вас… конечно, это не мой дом, но за неимением лучшего…

— А вы здесь надолго? — решила уточнить я.

— Точно не знаю. До конца июля, быть может. Я не связываю свою жизнь с Европой. Мое сердце в России.

Там, где папа, — подумала я и нахмурилась еще больше.

— Только с ней я связываю свою дальнейшую жизнь. Я так долго была вдали от родины.

— Почему? — спросила Катя.

— Так сложились обстоятельства. Ну, что? Идем? Я покажу вам отель. И, Элечка, я обещала тебе подарок, — улыбнулась Ева и накрыла мою руку своей, а я вздрогнула и высвободила ее. Поднялась первой, первой же вышла из кафе. Диреев шел позади. А я боялась, что не вытерплю и выскажу Еве все, что о ней думаю. Только страх все испортить, да предостерегающий взгляд Кати меня и останавливал.

Отель внутри был столь же впечатляющ, как снаружи. А главное, он был точно таким же, как на моих картинах, до мелочей, до дрожи. Даже Катю проняло.

— Элька, ты точно здесь никогда не бывала?

— Точно.

Мы подошли к портье, Ева попросила выписать нам два пропуска на все время ее проживания здесь, а пока мы ждали, решено было прогуляться по нижнему этажу. И здесь было на что посмотреть. Два ресторана, один бар, несколько площадок для занятий спортом и даже отдельное помещение для бассейна.

— Кать, мне кажется, или здесь какой-то магический расширитель пространства?

— Это называется «Простор». Не сложное заклинание, но доступное либо очень сильному магу, либо домовому, если хорошо попросить, — пояснила вместо Кати Ева и переместилась поближе ко мне. — А, поскольку большинство посетителей все же не люди.

— Но портье человек и администратор тоже, — заметила я.

— Ты так сходу это определила? — удивилась Ева.

В ответ я лишь пожала плечами и поспешила за неугомонной Катериной, желающей все скорее осмотреть.

— Эля, мне кажется, или ты за что-то обижаешься на меня? Мне казалось, мы могли бы стать подругами.

— Что вы делали тогда, на празднике? Что вы делали в том доме? — все же не сдержалась я. — Кого вы там искали?

— Никого. Меня просто пригласили, — растерялась она, а я, пока Катя восхищалась бассейном, а Диреев был достаточно далеко, задала самый главный свой вопрос. — И вы не знали, что мой папа тоже там? Я знаю, что вас что-то связывает. И не надо отпираться.

— Ах, вот ты о чем?! — странно расслабилась Ева и посмотрела на меня. — Ты права. Нас с твоим папой связывает очень многое. Вот только готова ли ты услышать, что именно нас связывает?

— Вы с ним… встречаетесь?

— Что? — искренне удивилась она и тихо рассмеялась. — Конечно, нет. Твой отец… когда-то нас действительно связывали романтические чувства. И да, мы встречались. Но это было так давно. Кажется, в прошлой жизни.

— Почему он просил меня держаться от вас подальше?

— Хм, узнаю Андрея. Он всегда на угрозу реагировал запретом. Влияние матери, скорее всего.

— Почему он считает вас угрозой?

— Этот вопрос ты должна задать не мне. Эль, ты хочешь пить? — неожиданно предложила Ева.

А я поморщилась.

— Я хочу ответов.

— А я хочу пить. Быть может, нам стоит подняться ко мне в номер, и вы расскажете, зачем так хотели получить сюда доступ. Молодой человек, не надо так агрессивно на меня смотреть. Я не собираюсь причинять вреда вашей девушке.

— Я не его девушка, — машинально поправила я. Все-таки есть в этой женщине что-то магнетическое. Она так легко умеет манипулировать людьми и не людьми тоже. Прямо как бабушка. Не знала бы, что темная, решила бы, что инкуб.

Номер Евы на четвертом этаже, отличался от всего, что я видела ранее. Да и номером-то его назвать было сложно. Скорее небольшая трехкомнатная квартирка. Две просторных комнаты, одна небольшая, гостиная, ванная и туалет раздельно. Кажется, здесь тоже какая-то магия была задействована. Все в теплых, мягких тонах, гигантское окно от пола до потолка, белый ковер на полу. Все очень изысканное, дорогое, идеально подходящее и хозяйке номера, и обстановке. И опять Ева поставила свое условие. Диреев должен остаться снаружи. Что было дня него неприемлемо.

— Тогда и Эля не сможет туда войти.

— Неужели вы думаете, что в моем доме ей может угрожать хоть какая-то опасность?

— Это правило, придуманное не мной.

Они просто стояли друг напротив друга, а вот их тени вели какой-то свой диалог. И никто не хотел уступать. Хорошо, с нами была еще и Катя. Она и разрядила обстановку.

— Так, стоп. Диреев, остынь. Ничего с ней не случится. Да и я рядом.

Он перевел гневный взгляд на Катю, однако ожидаемых возражений не последовало. И я снова убедилась, что Катя имеет над ним какую-то власть. Он отступил. Очень медленно и настороженно, позволил нам пройти и Ева с нескрываемым наслаждением закрыла перед его носом дверь.

— Не люблю карателей, но вынуждена признать, твоя бабушка правильно сделала, что привлекла его к твоей защите.

— Боже мой, у вас и балкон есть, — восхищенно проговорила Катя откуда-то из спальни. — Эль, ты просто обязана это увидеть.

Но мы с Евой не двинулись с места. И пристально смотрели в глаза друг другу. Наконец, она отвела взгляд, вздохнула и взмахнула рукой. Дверь в зал закрылась сама собой, и уверена, пока Ева не позволит, не откроется. Но меня, почему-то не напугало это. Ничего не пугало. Я была сейчас абсолютно уверена, что эта женщина никогда не причинит мне вреда. И, кажется, начала догадываться почему.

— Ты ужасно нетерпелива, — заметила Ева.

— Мне говорили.

— Обязательно попроси своего учителя включить в тренировки техники контроля. Если тебе когда-нибудь придется побывать на допросе инквизиторов, эти знания очень пригодятся.

— Я не собираюсь туда попадать.

— Когда-то я тоже не собиралась, — немного грустно ответила Ева. — Я знаю, у тебя много вопросов. Миллион вопросов. И вижу, что ты многого не понимаешь.

— Эй, кажется, дверь заклинило. Никак не могу открыть, — послышалось из-за закрытой двери.

— Что вы хотите сказать?

— То, о чем ты и так, наверное, догадываешься.

— Вы не хотите разрушать нашу семью.

— Нет.

— И вам нужен вовсе не папа.

— Я здесь не из-за него. Я здесь ради одного единственного человека. Ради тебя.

— Потому что вы — моя мать? — выдохнула я, уже зная, что последует дальше.

— Да. Так и есть, — устало ответила Ева.

— И почему я должна вам верить?

— Потому что ты чувствуешь это, как и я, с самой первой встречи. Признай. Увидев меня в первый раз, ты почувствовала что-то здесь. В самом сердце.

Она попыталась коснуться меня, а я отпрянула. Это понимание не ударило обухом по голове, но меня практически уничтожило другое.

— Папа. О, Господи. Я его дочь.

Вот о чем говорило то гадание, вот почему он так не хотел, чтобы я встретилась с Евой, чтобы ворошила все это. Господи, я всю жизнь верила, что родители от меня отказались, жила со статусом брошенного, никому не нужно ребенка. Я была ущербной, я искренне верила, что не достойна большего. И с Егором… я так цеплялась за него, так хотела, чтобы он меня любил, я отдала ему все, потому что никогда до конца не верила, что такую, как я можно полюбить. Потому что мои родители никогда меня не любили. Я была им просто не нужна. С этим знанием я росла, это была моя боль. А теперь к ней прибавилась другая. Разъедающая все хорошее, что было во мне. И все вдруг встало на свои места. Бабушкина любовь к сиротке, которую из жалости взяли в дом. Это так объяснимо теперь. Бабушка не святая, она не имеет большого сердца, она просто бабушка, любящая свою родную внучку. И папа, просто папа. Но они лицемеры. А мама… она знает? Или они и от нее это все скрыли? А после у меня возник еще один очень важный вопрос:

— Где ты была? Почему отдала меня им?

Вот только слышать ответы я была не готова.

— Ты врешь. Ты все врешь. Ты не моя мать, а папа… он не мог. Они не могли. Я не верю тебе, не верю ни единому слову.

— Эля, пожалуйста, успокойся.

Но как я могла. Меня буквально распирала боль, обида и злость. Я невероятно злилась на… всех. Поэтому попыталась открыть входную дверь, но она точно также как и дверь в спальню держалась на силе магии Евы.

— Откройте. Я хочу уйти.

— Ты не в себе сейчас.

— Я просто хочу уйти, пожалуйста.

Она сдалась. Махнула рукой, и обе двери открылись.

— Когда ты остынешь, я буду ждать тебя, чтобы все объяснить. Что бы не сказала тебе бабушка, пожалуйста, не забывай, что у медали есть две стороны. Пожалуйста.

Катя не поняла, что только что случилось, но по моему убитому виду догадалась, что ничего хорошего. Поэтому мы забрали наши сумки, и поспешили уйти. И спасибо им обоим, что не задавали вопросов. А меня разрывало внутри от гнева, от злости, от чувства предательства. Второго за всю мою жизнь. Конечно, это предательство не сравнить с тем. Тогда я была уничтожена, растоптана и практически перестала существовать, а сейчас я жаждала только одного. Получить ответы на свои вопросы. И первое, что сделала, когда мы приехали домой, подключилась к интернету, но не у себя в комнате, а в библиотеке. Я знаю, там тоже есть скайп.

Ответа пришлось ждать недолго. И, поскольку сегодня суббота, папа должен быть дома, а вот Женьки может и не быть, но мне повезло.

— Эль, привет. Ты что звонишь? Уже соскучилась?

— Жень, папа дома? — почти перебила ее.

— Да, — ответила сестра. Блин, а она действительно моя сестра. Сводная, конечно, но сестра. — Эль, у тебя все в порядке?

— Папу позови.

Она нахмурилась, но кивнула. Через несколько минут я увидела его радостное лицо с той стороны экрана. Только радость эта пошла на убыль, когда он увидел меня.

— Привет, Эльфенок, что-то случилось?

— Ты один? — хватило здравомыслия спросить. — Жень, если ты там, оставь нас с папой наедине.

Я услышала, как закрылась дверь и снова посмотрела на отца уже совсем другими глазами. А ведь я замечала раньше и наше сходство, и общие привычки, желания, взгляды на жизнь.

— Это правда? — голос сорвался, и я услышала свой собственный всхлип. — Правда, что ты мой отец?

— Эля. — окаменел папа, но по взгляду я поняла, что он прекрасно понял природу моего вопроса.

— Как ты мог? Я ведь думала… верила. а вы обманывали. Ты своей ложью заставил чувствовать себя чужой.

— Ты никогда не была чужой для нас. Разве хоть раз мы давали повод так думать?

— Но я так думала. Ты не знаешь, каково это. Ты не знаешь, каково это быть брошенным ребенком. А ты лицемер. Я… я. так разочарована в тебе, так разочарована.

И я отключилась. Скайп разрывался еще долго, а у меня в душе какая-то пустота образовалась. Словно умерло что-то. Ведь если бы я знала, знала, что он мой родной папа, что бабушка родная, что меня не держат в семье из милостыни. Я не знаю, что бы тогда было, какой бы я была. Но совершенно точно, я была бы другой.

Бабушка прибыла через час, нашла меня. Судя по тревоге в глазах, папа позвонил. Я встала, отряхнулась и сказала ей:

— Ты использовала меня. Всегда знала, что я иная. Обманывала. Ты не лучше Егора. Только он отнял силу, а ты — семью.

— Я спасла тебя, Эля, — возмутилась бабушка. Только имеет ли она право возмущаться? — Эта стерва, как всегда, умудрилась все извратить. Это она настроила тебя против родной семьи? Конечно, кто же еще?

Бабушка кипела от гнева, заходила по комнате, пытаясь себя сдержать. В итоге остановилась и посмотрела на меня:

— А ты знаешь, что именно она тогда рассорила твоего отца с Анькой, ты знаешь, что она хотела забеременеть потому что так приказал безумный извращенец, с которым эта тварь спала? Ты знаешь, что они хотели сделать, когда ты родишься?

— Мне плевать, что сделала она. Но я не могу понять, почему вы заставили меня верить, что я вам чужая.

— Эля?! — возмутилась бабушка. — Ты никогда не была чужой. Ты — мое сердце, мое солнышко, все, что я люблю.

— Потому что я искра. Ведь так бабушка? Папа родился простым человеком. А ты возлагала такие надежды.

— Это не так.

— Разве, бабуль? Хоть себе-то не ври.

Я ушла. И еще долго ревела в ванной за закрытой дверью. Так плохо мне уже очень давно не было. Крыс стучался ко мне, и Катя, и, кажется, Диреев тоже. Но мне просто надо было побыть одной. Выплакаться. А утром я встала, умылась, оделась и потопала на тренировку. Впервые, наверное, осознав, зачем мне все это нужно. Чтобы стать независимой.