Нет, ну что это такое? Второй день натыкаюсь на этого типа. И не где-нибудь, а рядом со своей спальней.

— Не поняла? Тебя что рядом подселили?

— Ты что-то имеешь против? — невинно улыбаясь, спросил мой несостоявшийся репетитор.

— Да нет, мне все равно, — пожала плечами. — Просто не понимаю. Я вроде ясно дала понять, что не нуждаюсь в репетиторе.

— В самом деле? — засомневался он.

— Да. А ты все равно здесь. Почему?

— Надеюсь, что ты передумаешь.

— И что за непонятная настойчивость? Очень смахивает на преследование.

— Не льсти себе. Я просто должен твоей бабушке. Она попросила обучить тебя в уплату долга. И все.

— Слишком складно, не находишь?

— Ты слишком подозрительна.

— Жизнь, кого хочешь, научит.

— Не все такие, как он.

Завел старую песню этот страшно раздражающий меня тип. Блин, и что ему надо-то от меня?

— Я вроде, просила тебя не лезть мне в душу.

— Я и не лезу. Просто констатирую факт. Ты из-за этого не спишь ночами?

— Я сплю.

— Да неужели? Вчера я что-то этого не заметил.

— Ты что подглядывал за мной что ли? Как какой-то маньячный псих? — ужаснулась я.

— Нет, — резко ответил он. Похоже, я тоже успела его достать. — У тебя в комнате отвратительный пол. Всю ночь доски скрипели.

Так, кажется, я переборщила с обвинениями. Но извиняться не буду. Не дождется.

— Ладно, раз ты считаешь себя способным обучать, расскажи, есть ли какой-нибудь способ найти человека?

— Поисковиком в интернете пользоваться не пробовала? Или на передачу «Жди меня» письмецо послать?

— Очень смешно. А то бы я сама не догадалась.

Да ну его. Толку, как от козла молока. Я сделала попытку уйти, но он придержал.

— Ладно. Что ты хотела узнать? Как найти человека с помощью магии?

— Да. Я всю ночь в книжках рылась, но нашла только заклинание вызова. Даже про поиск предметов ничего нет. А в твоей магической абракадабре есть что-то подобное?

— Хм, есть много способов.

— Например? — загорелась я. Но совершенно забыла, что этот тип так просто ничего не делает.

— Это сложно объяснить.

— А ты попробуй.

— Прямо здесь? В коридоре?

— А что такого? Я же не на свидание тебя пригласила, а задала вполне конкретный вопрос. В чем сложность, не понимаю?

— Ну, хорошо, — хмыкнул он. — Если ты хочешь конкретного ответа на конкретный вопрос, тогда прошу.

Я заколебалась. Не каждый день меня подозрительные личности в свою комнату приглашают. И как-то боязно. Очень. Ладно. Рискнем. Надеюсь, он меня не съест.

Комната оказалась почти зеркальной моей. Обыкновенная. А вот его личных вещей я не обнаружила. Впрочем, допускаю, что их нет, он же на мотоцикле сюда заявился.

— Так что там с вопросом?

Я развернулась, чтобы услышать ответ и оказалось, что он стоит прямо за спиной. Схватил за плечи и заставил смотреть в глаза. Я вздрогнула. И вроде ничего не делает, а словно в душе копается. И что там нарыть хочет? У меня грязных секретов нет. Был один, так Крыс растрепал всем и каждому. А у него глаза интересные. То ли карие, то ли темно синие, то ли вообще фиолетовые. И зрачки закрыли почти всю радужку. Серьезный какой. Не люблю серьезных.

— С моей работой трудно оставаться весельчаком, — вдруг сказал он и отпустил меня.

— Да я и не… постой. Ты только что мои мысли читал что ли? Без спроса? Ты… ты. — моему возмущению не было предела, а ему, похоже, все равно. — Кто дал тебе право.?

— Вот когда ты научишься также, тогда можно будет переходить к тому, о чем просишь. Магия — не игрушки, Эля. В лучшем случае выкачаешь себя впустую, в худшем потеряешь остатки своих сил. Ты этого хочешь?

— Я просто задала вопрос. Так бы и сказал, что не знаешь. Или не хочешь показывать. А то устроил тут цирк с показательными выступлениями.

— Я не.

— Да иди ты.

Я вылетела из его комнаты, как ошпаренная и надо же было столкнуться с Ленкой. Она, пару секунд стояла в ступоре, а потом, конечно, все не так поняла. Поджала губы, разозлилась и хлопнула дверью своей комнаты перед моим носом.

— Лен. Да это не то, что ты думаешь. Лен.

Блин, ну что за день сегодня такой. Не успел начаться, как поссорилась с подругой.

К завтраку она не вышла. Бабушка с Владом вообще куда-то испарились, как и Ник с Марком. С Женевьев я завтракать не собиралась, а Олеф еще вчера уехала к своему уже официальному жениху. Поэтому я набрала еды на поднос и отправилась к себе. Репетитор тоже поднялся и заботливо предложил на выходе:

— Помочь?

— Помог уже, — буркнула в ответ и поспешила наверх.

Крыс просто в восторге от того многообразия, что я притащила. Даже от ноута отлип.

— Вот это я понимаю. Вот это сыр. Эль, ты только понюхай, какой запах, какой вкус, лизни, ну лизни.

— Да я верю, верю, — отмахнулась я от надоедливого хранителя. — Слушай, а может, тебе на кухню переселиться? Поближе, так сказать, к любимым деликатесам.

— Ага, Элька. Признавайся. Ты смерти моей хочешь?

— С чего это?

— Забыла о полной гречанке с таким же масштабным веником.

— Она не полная, — обиделась я за домоправительницу. — Афина просто золото.

И уж точно куда полезнее тебя. Конечно, последнюю фразу я вслух не сказала, памятуя о невероятной обидчивости моего хранителя.

Крыс выпал из жизни почти на час, а я решила связаться с домом. Так, у нас разница с Чехией в два часа. Лучше родителям сначала позвоню. Повезло, Женька как раз в сети обреталась.

Когда увидела ее улыбающееся лицо, поняла, что все у нее хорошо. За те полгода, что я жила в деревне, она стала еще счастливее. Родители не могут нарадоваться. Закончить год без троек, обрести кучу друзей. Никаких прогулов, угрюмости и депрессий. Сестрица даже с мальчиком встречаться начала. Нет, не с Ромкой. Как она там говорила:

— В одну реку дважды не входят.

А проще, поезд ушел, помидоры завяли, солнце закатилось, крышка гроба былой любви заколота гвоздями. Осталось похоронить. Что сестрица и сделала, проводив уже не парня, а друга благополучно в академию МВД в Москве. Его наше приключение в клубе так вдохновило, что решил наш Ромыч настоящим героем стать. Правда, не уверена, что в нашей доблестной полиции его альтруизм пригодится.

Я познакомилась с Женькиным парнем, а бабушка — так вообще на него целый компромат нарыла. Аж до седьмого колена его родословную проследила. Ни искр, ни подозрительных нелюдей в его роду не наблюдалось. Что несказанно порадовало меня, и слегка огорчило бабушку. Она все мечтает о настоящей династии особенных.

Именно тогда меня и заинтересовало, как же так получилось, что у нее родился папа? И история бабушкиной любви оказалась настоящим романтическим приключением, заставившим меня умиляться и завидовать.

Бабушка потомственная светлая ведьма. Родилась не так давно, всего каких-то два века назад. Для нее совсем ничего, я же… в осадок выпала, когда узнала. Ее, как и всех истинных, воспитывали в строгости, в почитании традиций, и она их свято соблюдала. Была образцовой ведьмой, дочерью, представительницей своего рода. Пока дедушку не встретила. Обыкновенного человека.

Она расследовала обстоятельства гибели студентов в 1959 году на загадочном перевале Дятлова. Конечно, до нее на Урале побывала не одна следственная комиссия, но она почему-то решила, что обязательно выяснит, что же там на самом деле произошло. Поехала одна, правда летом. Да и что могло случиться со светлой ведьмой, которая силу черпает от самой природы? Как оказалось, многое.

Бабушка узнала, что на перевале земля мертвая. И прямо на том месте возникла гигантская смертельная воронка, отравляющая гнилью и смрадом лес и землю. Это происходит, когда в мир выпускают темные силы, или когда случается ужасающая несправедливость, вроде гибели девяти ни в чем не повинных студентов. Впрочем, в своем докладе бабушка допускала, что два этих события связаны. Что кто-то выпустил темные силы, принеся в жертву этих людей. Девять человек. Сама эта цифра магическая. И если ее перевернуть…

Бабуля была так уверена в себе, что даже родным не сказала, куда едет, и проводника не взяла. А уж когда нашла воронку, решила своими силами ее закрыть. Нет бы вернуться в деревню, рассказать о том, что увидела, местному шаману или ведьмам. Они бы всем миром закрыли эту тьму. Так нет. Бабуля вся в меня, или я в нее. Не важно. Факт остался фактом. Землю она спасла, а сил, чтобы выбраться из леса не осталось. Там в тот момент такие энергетические потоки бушевали, что сама природа взбунтовалась. Началась сильнейшая гроза, которая продлилась много дней. Моя молодая, еще совсем зеленая бабуля погибла бы там одна. Но, ее нашел местный парень Григорий. И тут сама судьба вмешалась.

— Местные ведь никогда не ходили туда. Ни зверей ловить, ни ягоды собирать. Для них, как и для нас, это место проклятым считалось, — с улыбкой рассказывала бабушка. — А Гришенька пошел. Сама судьба его туда повела. Видимо, не время мне было умирать тогда. Он рассказывал, что словно голос чей-то слышал. И чем ближе подходил, тем сильнее хотелось сорваться на бег. Бежать, но не из этого проклятого места, а в самый центр. Ко мне.

— Бабуль, может, это лес тебя так благодарил?

— Кто ж его знает? Я с лесовиком так и не повстречалась. Мы же городские, тем более из благородных. Что нам за дело до хранителей?

— И он тебя нашел?

— Почти сразу после того, как буря началась. Принес в лесную сторожку. Всю ночь своим теплом согревал. А утром я проснулась, увидела его лучистые васильковые глаза и…

— Влюбилась?

— Да, нет. Отвесила хорошую оплеуху.

— За что?

— Так он меня голым согревал, да и на мне… ничего не оставил. Ну, я и подумала, что он воспользовался положением.

— Не воспользовался?

— Нет. Обиделся, — улыбнулась бабушка, и лицо ее в этот момент засветилось, убавляя и без того небольшой возраст лет на двадцать. Она в тот момент совсем девочкой показалась, причем странно на меня похожей. Я даже вздрогнула, от этой мысли.

— Мы провели там десять замечательных дней.

— Так долго?

— Мне они одним мигом казались. Я даже сожалела немного, когда нас обнаружили.

— Значит, вы там успели помириться?

— И не раз. Гришенька умел убеждать и удивлять.

— А потом?

— А потом я уехала в Москву, а он остался.

— Блин, бабуль. Если бы я не знала, подумала бы, что у вас на этом и закончилось.

— Я была в этом просто уверена. На то было много причин.

— Он человек.

— И это тоже. Мне тогда казалось, что я для него была всего лишь мимолетным приключением в лесу. Ничего не значащим эпизодом.

— А он для тебя?

— Эль, я к тому времени уже много лет прожила. На моем веку было столько романов. Но с ним… я словно в несмышленую девчонку превратилась. Как я уже говорила, он умел удивлять.

Да уж, но и бабушка, той еще шутницей оказалась. Когда дедушка спросил ее, что нужно сделать, чтобы она осталась с ним, так она сказала:

— Найдешь цветок папоротника в ночь на Ивана Купалу, тогда и поговорим.

Дедушка тогда в осадок выпал. И я представляю его состояние. А еще вспоминается Ночь перед рождеством, Гоголя. Там, красавица Оксана тоже своему ухажеру черевички от самой царицы заказала. Что сказать, бабушка, хоть и светлая, но все же ведьма.

— Его не было год. Я так себя корила за то условие. Думала, забыл обо мне. Страдала. А через год явился. С полупустым чемоданом и цветком папоротника в руках.

— Бабуль, это как? Где же он его откопал? Ведь всем известно, что папоротник не цветет.

— Цветет, искорка. Просто люди этого не видят. Но мой Г ришенька оказался весьма находчивым. Нашел какого-то ученого биолога, изучавшего эту проблему. Тот скрестил папоротник и орхидею. Вывел тем самым какой-то очень редкий сорт. А Гришенька упросил ученого дать ему этот цветок на один день.

— И твое сердце растаяло?

— Оно уже давно растаяло. Когда я с пузом ходила и корила себя дуру. Думала, сын безотцовщиной расти будет.

— А поехать? Рассказать? Разыскать его ты не пыталась?

— Милая, у нас в роду есть очень отвратительная черта. Мы гордые. Будем страдать, подушку кусать, или не спать ночами, но ни за что не признаемся, что кто-то нам нужен.

Похоже, с ночами, бабуля на меня намекнула. Да, я и правда не сплю. Зато больше читаю и о магии узнаю.

— И что сказал дедушка, когда папу увидел?

— Наорал, обозвал дурой и сбежал.

— Как? Не может быть? — воскликнула я.

— Да недалеко он убежал. У подъезда остановился. Так до ночи на скамейке и просидел. Потом поднялся, покидал наши с Андрюшкой вещи в свой чемодан, и мы на Урал поехали. Через год его по службе в Москву перевели, и мы вернулись.

— Бабуль, а как твоя семья отреагировала?

— Тяжело, Эля. Они от меня отказались.

— Как?! Совсем?

— Я когда узнала, что ребеночка жду, да еще от человека, родственники засуетились. Возможность рождения мага — пятьдесят на пятьдесят, но могла родиться и искра, если Григорий носитель. Но родился обыкновенный человеческий карапуз. Знаешь, я нисколько не пожалела, что мой сын не маг. Конечно, переживала, что не смогу полюбить его. Слишком глубоко в нас сидели эти предрассудки. И, когда родился Андрюша, родственники отвернулись. Я нарушила закон. Но… влияние моей семьи, мое влияние в нашем мире спасло.

— Ты могла бы попасть в тюрьму?

— За Григория нет. За Андрюшу, запросто. Это закон милая. Закон, который я тогда нарушила. Меня очень надолго отстранили от всех важных дел. Но я никогда не жалела, что сделала именно такой выбор. У многих, подобных мне, выбирающих иной путь, нет семьи, нет таких замечательных внучек. Не к кому возвращаться, понимаешь? Григорий стал моей единственной любовью, Андрюша — мой любимый сын, а вы с Женей… ты — смысл моей жизни.

— Но я ведь тебе не родная.

— Дурочка моя, — улыбнулась бабуля и обняла, крепко-крепко, как только она умеет. — Разве родство только кровью определяется? Кровь — вода, а то, что внутри… душа, сердце, любовь. Вот что важно.

Бабуля прожила с дедушкой много счастливых лет. Но, он был человеком. Она понимала. Не смирилась, конечно, но понимала, что рано или поздно его не станет. Дедушка ушел тихо, во сне. Просто однажды пришел с работы, поел, зашел к бабушке, поцеловал, пожелал спокойной ночи и сказал, что посидит за докторской своего последнего аспиранта. На пороге обернулся и вдруг произнес:

— Ты знаешь, Алечка, смотрю я на свою жизнь, на тебя и понимаю, что тот день на Урале был самым большим подарком, который могла мне судьба преподнести. Я — счастливый человек, потому что люблю тебя.

Он не часто говорил такие слова, но бабушка всегда чувствовала его любовь, заботу, трепет, восхищение и благодарность самой жизни, судьбе, богу, да не важно кому, что подарил ему такую насыщенную не только событиями, но и любовью жизнь.

— Я тоже тебя люблю, Гришенька, — по привычке ответила бабушка. Она не поняла тогда, что это был их последний разговор. Прощание.

Дедушка закончил править диссертацию ученика, лег спать в кабинете, а утром, бабушка поняла, что его не стало.

— Бабуль, а дедушка знал о тебе?

— Не знаю. Догадывался, наверное. За сорок лет вместе трудно не догадаться. Но напрямую я никогда не говорила. Это тоже запрет.

— И, как я понимаю, папа тоже не знает.

— С ним проще. Если он что-то замечал, тут же появлялись чистильщики и все исправляли. А с Гришенькой я такой жизни не хотела. Но, думаю, он понимал. Много лет прожил в тайге, в близости с природой. Да и наш случай. Ведь, он даже на охоту идти не собирался, а словно потянуло что-то.

К сожалению, мне не удалось узнать дедушку. Когда он ушел, мне было пять лет. Но я знаю его по письмам, которые он часто посылал бабушке из своих экспедиций. И каждое письмо было пронизано его любовью, каждая фраза, каждая буква. Особенно подпись в каждом письме: «До скорой встречи, моя милая, любимая, Алечка» и цветочек рядом. Я не знала тогда, что это не цветок, а символ рода Угличей — четырехлистник. Не знаю, действительно ли дедушка знал или рисовал его по наитию, а бабушка просто не обратила внимания. Как же жаль, что такая большая любовь закончилась.

А вот бабушка думает иначе. Она почему-то верит, что когда-нибудь снова встретит своего Гришеньку, если не в этой жизни, то на той стороне. Что это за сторона, я не знаю, но хочется верить, что так оно и будет. Очень хочется.

Так, с чего я там начинала? С Женьки. Сестрица порадовала свежестью лица, ясным взглядом и маячившим на заднем фоне дядюшкой Петром. Я даже помахала ему, а он в ответ.

— Ты кому это там машешь? — удивилась Женька и обернулась. Но комната была совершенно пуста. Для нее.

— Тебе, конечно. Как дела?

— Нормально, — немного насторожилась сестрица. — Ты какая-то веселая, нет?

— А чего грустить?

— Ну, не знаю. В последнее время ты была загруженная какая-то.

— Я просто по вас соскучилась очень. И по тебе тоже, не хмурься. Морщины появятся.

— Вот когда у тебя появятся, я начну о своих беспокоиться, — «обрадовала» сестрица.

— Добрая ты.

— Вся в тебя. Как отдыхается?

— Здесь тепло.

— Домой возвращаться не думаешь? Родители всю плешь проели. Как там наша Элечка, как там наше солнышко? Только не вздумай им сейчас звонить. У тебя мешки под глазами километровые. Подумают, что тебя там пытают.

— Так ты говорила, что я хорошо выгляжу.

— Для трупа, просто блестяще. Для живой девушки, что-то среднее между зомби и вампиром.

— Тьфу, не поминай клыкастых всуе.

— Ты бы хоть тоналкой что ли пользоваться начала. Эль, я серьезно. Страшно смотреть.

— Так не смотри, — обиделась я.

— А лучше выспись хоть раз хорошенько, — встрял порядком отъевшийся, потяжелевший и раздувшийся Крыс.

— Кто это с тобой? — вновь насторожилась Женька.

— Никто, — поспешно ответила и передвинула ноут чуть ближе к себе.

— Ну, расскажи, как там у тебя с твоим парнем? Степан, кажется?

— Он самый. Я, может, скоро его с предками познакомлю. А ты там себе какого-нибудь чеха не приглядела?

— Нет, не приглядела.

— Жаль. Я буду рада переехать в твою комнату.

— Не дождешься.

Я знаю, что Женька шутит… наверное.

— Ладно, Эль, мне пора. Степка уже притащился. Мы на роликах кататься идем.

— Класс. Передавай ему привет. И родителей поцелуй.

— Ага, — хмыкнула сестрица и отключилась.

Не уверена, что она слышала мою последнюю просьбу. Зато план на неделю я выполнила. Обещала звонить через день, значит, до воскресенья свободна. Но есть у меня еще одно важное дело. Звонок, который я не обещала, но обязана сделать.