И как такое могло произойти? Нет, я, конечно, понимаю — как, вот только я шла к нему с твердой уверенностью, что все кончено… и оказалась здесь. В этом прекрасном цветущем месте. И этот гад не хочет мне ничего объяснять. Затыкает рот поцелуями, едва я его открываю. Сволочь. Но какая любимая сволочь.

— Меня, между прочим, дела ждут, — проговорила я и отобрала у гада свою ногу. И чего он в ней нашел? Нога как нога. Он заграбастал вторую.

— Нет, ты не фетишист, ты маньяк.

— Очень может быть. Я одержим. Тобой.

— Хм. А кто-то говорил, что я этого не стою.

Не ответил. Только посмотрел так серьезно и жестко, что поежилась даже.

Этот взгляд ушел, возник другой. Очень такой ехидный и не предвещающий мне ничего хорошего. Все началось с легких поцелуев моей ступни, переместилось выше, к коленке, затем еще выше, к бедру, сопровождая все это безобразие соблазнительными прикосновениями. А потом этот гад взмахнул рукой, и мое тело перестало мне подчиняться.

— Это что еще за магия такая?

— Ну, ты же поймала меня на браслет, я поймал тебя на нечто другое, — проговорил он между поцелуями. Черт. Да что он творит вообще?

— Ты изверг, — прохрипела я, а потом замолчала, просто растворилась в чувствах, оооочень, очень приятных. Настолько приятных, что мне совсем не хотелось останавливать его. Пусть делает, что хочет. Я разрешаю. И даже приветствую. Да, и так можно, и так, а так совсем…

А потом все неожиданно прекратилось, вот так в один миг. Я даже вскрикнула от неожиданности.

— Эй!

А он только еще ехиднее улыбнулся и оказался на уровне моего лица.

— Хочешь продолжения?

Да, да, да, черт возьми. А вслух сказала:

— Нет, — вот такая я бяка.

— Нет? — усмехнулись в ответ и спустили руку туда, где она вообще не должна была находиться, но как же приятно. Это пытка, настоящая пытка.

Он снова прекратил все движения, оставив меня разгоряченной, изнывающей и страждущей, словно уставший путник в пустыне.

— Хорошо. Да! Доволен?

— Хочешь, чтобы я продолжил?

— Да.

— Тогда скажи мне, дорогая, что ты задумала?

— А ты? — не осталась в долгу я.

— Сейчас преимущество не на твоей стороне, — резонно заметили в ответ, а рука снова пришла в движение.

— Хорошо, хорошо. Я знаю, что предатель в Адеоне. И, кажется, знаю, кто он.

— И кто же?

— Думаю, ты и сам знаешь.

— Допустим. Но что ты собираешься делать с этим знанием?

— Для начала выясню, есть ли у него противоядие для Милы.

— А если нет?

Я не ответила, а он, этот невыносимый гад, нашел идеальный способ меня расколоть. Никакие угрозы и пытки не смогли бы дать того эффекта, что давали его руки, губы и точные, умелые движения. Черт. Когда он так хорошо успел меня изучить?

Видимо, я этот вопрос задала вслух, потому что, он оторвался на мгновение от моей, как оказалось, очень чувствительной груди и нагнулся к самому уху.

— В своем воображении. Там мы тысячу раз занимались любовью, в кровати и на берегу моря. Я просто жажду применить на практике многие из своих фантазий. Например, эту. — В этот момент я почувствовала, как он вошел в меня, всего на чуть-чуть и тут же вышел.

— Зачем ты меня мучаешь?

— Ответь на вопрос, и мучения закончатся. Всего один вопрос и такой простой ответ.

— Я отомщу, — пообещала я, — И месть моя будет жестокой.

— Надеюсь, такой же приятной. А теперь ответ, или все закончится.

— И ты так просто уйдешь? Оставив меня одну? Тебе хватит сил? — улыбнулась я и лизнула его нижнюю губу. Я бы что посущественней сделала, но чертов анвар так и не потрудился освободить мне руки. Не думала, что его может сжигать тот же пожар, что и меня, однако видела его в черных глазах, который медленно, но верно начал затухать.

— У меня больше самоконтроля, — ответил он, поцеловал меня в нос и уже собрался подняться.

Но этого я допустить не могла. Не в такой момент.

— Все сдаюсь. Я скажу. Только не сейчас. Пожалуйста. Пожалуйста. Я не вынесу, если ты бросишь меня здесь, одну.

Он пристально посмотрел, наклонился к губам и выдохнул.

— Сделка?

— Сделка.

И вот тогда-то моя любимая сволочь дала мне то, что я так сильно и так долго жаждала.

* * *

Он знал, что его странное исчезновение с Аурой не останется незамеченным. Это был вопрос времени, пока кто-то войдет в дверь с искренней тревогой на лице. Осталось совсем немного. Каких-то пара дней и все будет кончено. По крайней мере, для Ауры здесь станет безопасней. А пока пусть побудет на вилле. Там тепло, хорошо и уютно. А главное никаких опасностей и убийц. Ему давно пора было это сделать, но она сбежала. Думал, появится ради Азраэля, но вместо этого исчезли оба. А он не находил себе места. Все представлял, как один из наемников убивает его девочку. Он даже представлял тысячи способов, которыми можно ее убить, и рычал от бессилия. Но поставить новую защиту не мог, не выдав себя. Поэтому пришлось ждать и отправить на выручку Эйнара. Единственного из всех теней, кому доверял безоговорочно. Потому что не было у кузена никаких причин, чтобы предать. Власть его не интересовала. Из близких людей, которыми можно манипулировать, был он сам и отец.

Ноэль — друг, целитель и, кажется, не способен предать, но и у него есть свои слабости. Безответная любовь к девушке, которая никогда не видела в нем никого более, чем друга. А что если появится кто-то, кто предложит ему то, что тот так страстно желает? И нужно-то только и сделать, что забрать браслет.

Акрон. Его дар стал проклятьем. Когда-то Аура очень точно определила его страхи. Блуждая в чужих чувствах, очень легко можно затеряться. Если бы ему предложили избавиться от дара, стать обычным? Рейвен не был уверен, что он сможет устоять.

Макс, ставший почти не нужным, бывший регент, бывший советник. Может, его желание остаться у власти было гораздо сильнее любви к племяннику?

Корин — бывший ведущий, пожертвовавший столь значимым постом ради роли стать простым человеком. Даже не адеонцем. Почти никем. А что, если он об этом жалел?

Эльвира — женщина, магиана, способная сделать все, что угодно ради крестницы. Даже разлучить их. Ведь когда-то она уже пыталась. Почему же не попробовать вновь?

Захари Эйвери — один из самых лучших друзей Ауры. На что он готов, чтобы спасти друзей? На что он готов ради мести? Ведь Азраэль убил его брата… Весомый повод, чтобы предать.

И, наконец, Регина. О ней думать было труднее всего. Очень во многом она заменила ему мать. Стала единственной семьей. Она разделяла с ним и боль, и радость, и горе, и счастье, всегда поддерживала, всегда была на его стороне. Она казалась ему открытой книгой. Все они казались. Но… Его дар был не безупречен, так же, как и ее.

Рейвен очнулся от своих мыслей, когда в шкатулке на столе запищал амулет. Он откинул крышку, и активировал амулет, создавая проекцию. Кто-то был в его кабинете. Искал браслет Гвинервы. И он его нашел. Ловушка захлопнулась. Вот только удовлетворения не испытывал. Только грусть. Непонятную боль. Он привык к предательству, когда-то вынужден был стать толстокожим, потому что иначе не выжить при дворе, где каждый норовит ударить в спину, где любой секрет, рассказанный в постели, скоро будет знать весь свет, где дружба почти пустой звук, где слово «преданность» почти миф.

С Аурой он узнал, что жизнь не должна быть такой. В вечной борьбе, в вечных подозрениях, в постоянном страхе предательства, переросшем в паранойю. Его отца постигла эта участь. Безумный параноик, видевший даже в сыне врага. Он не хотел становиться таким, но понимал, что без осторожности рискует оказаться в ситуации, когда самый близкий предает. Как сейчас.

В шкатулке был не только амулет. Браслет, тот самый, который украл предатель. Только вот в его руках была подделка. Очень качественная, почти идеальная. Что ж. Пусть наслаждается. Осталось совсем недолго.

* * *

Мне снилась Алиссия. Такая живая, такая настоящая. Она улыбалась мне, а я ей, но не как подруге. Как дочери. В этом сне я была матерью, любовь которой к своим детям бесконечна. Лиса кружилась в белом платье, а я не могла налюбоваться.

— Мама, тебе нравится?

— Очень. Ты красавица.

— Я похожа на принцессу? Гар говорит, что я сорванец, и никогда никому не понравлюсь, если буду бегать смотреть на отбор. А мне так интересно.

— Гар просто завидует. Тебе разрешается все, а он вечно сидит за книжками.

— Он очень умный и все-все знает.

— Ты тоже можешь стать не хуже, если захочешь.

— Ты правда так думаешь? — с надеждой спросила дочка.

— Правда.

Лисса улыбнулась так лучезарно, что я, даже если бы была самым угрюмым человеком на свете, не могла не ответить.

— Гар здесь, в Адеоне. Он ищет Зака, чтобы попасть к вратам через туннели.

— В этом его план по возвращению Нила? — спросила я. Как-то выбились слова девочки из общего разговора, — А как же ты? Он бросит тебя здесь?

— Он не пойдет без меня. Но здесь ему опасно. Не получив повелителя, тьма попытается получить Гара. Неравноценный выбор, но это лучше, чем ничего. И Гар может ходить между мирами. Вернувшись назад, он будет полон тьмы. А тебя там не будет, чтобы его спасти.

— Разве я на это способна?

Лисса пожала плечами, не потому, что не знала ответа, а потому что не считала нужным объяснять очевидные вещи, которые для меня были не так очевидны. Я посмотрела в зеркало позади и впервые оглядела комнату. Светлую, не очень большую, но идеальную для девочки. А снаружи пахло свежестью и небо было таким голубым-голубым, что даже слепило глаза. Перевела взгляд на шпиль самой высокой башни, где в самом центре был солнечный камень, вот только сейчас его там не было. Я обернулась к дочке, чтобы спросить и застыла от ужаса. Моя Лисса побледнела, а на ее груди начало расползаться кровавое пятно. Я закричала, бросилась к падающей дочери, зажала рану, а кровь все сочилась и сочилась сквозь пальцы. Ее глаза, удивительно серые, дымчатые, начали гаснуть, затухать вместе с жизнью. И я ничего не могла сделать. Только кричала и звала на помощь, но никто так и не пришел.

Я очнулась от собственных слез. Мне было плохо. Очень плохо. На похоронах я не плакала, и потом тоже, словно копила это в себе, а сейчас прорвало. Просто в груди так болело, так невыносимо пекло, что я никак не могла остановиться. Просто не могла сдержать рыданий. От всего. От сна, от смерти Лиссы, от того, что не могу спасти Милу, не предав Рейвена, что не помогла Илане, когда она так нуждалась во мне. От того, что предателем оказался тот, кому мы все доверяли жизни. Почему он это сделал? Почему предал не только нас, но и себя? Неужели не понимает, что это путь в никуда? И ему я тоже ничем не могу помочь.

Успокоилась только через час. Осмотрелась. Рейвена нигде не было. Ушел. Я вышла на улицу и окунулась в сказочный мир солнца, тепла, моря, такого ласкового, немного шумного, но это от любви, и песка, в котором пальцы просто утопают. Солнце уже успело нагреть песок, совсем чуть-чуть, и так и норовило поиграть на моих волосах веселыми лучиками. Удивительное место. И уходить совсем не хочется. Здесь тепло и уютно, а там холодно и снежно. Зима никак не хочет уходить, и еще долго будет царить, почти два месяца.

Я прошлась по пляжу, и так захотелось почувствовать море, окунуться, хотя никогда не умела плавать. Вода омывала ноги, ластилась, словно щенок, а дно было таким же мягким песком, без единого камушка. Когда вода покрыла колени, натолкнулась на барьер. Даже удивилась немного. Потрогала, почувствовала вибрацию. Нет, это не барьер. Купол. Поняла, но даже ругаться не хотелось сейчас.

Вскоре поняла, что выбраться самостоятельно не удастся. Вот это подстава. И главное, сама дура. Ведь знала, что с повелителем шутки плохи, вот и попалась в золотую клетку птичка. И как выбраться понятия не имею. А ведь надо. У меня столько дел. Интересно, а подпространство мне тоже не подчиняется? Конечно, боязно было, после последней встречи с тьмой, но заняться особо нечем. И зачем он моря-то так немного оставил. Боялся, что я решу утопиться? Так не дождется. Эх, он мне заплатит. Вот доберусь до него, и за все ответит. Подпространство мне не ответило. Впрочем, как и Азраэль. Жаль. Я пригорюнилась, пожевала яблоко, облокотилась о стол в кухне, или комнате очень напоминающей ее и совсем заскучала, пока снаружи не послышался какой-то шум. Я встрепенулась, бросилась на улицу и застыла в недоумении. Передо мной стояла женщина, причем не просто женщина, побратим. Слегка полноватая, но с необыкновенными добрыми глазами. Она тоже не ожидала меня здесь увидеть, но, очевидно, была осведомлена, кто я такая.

— Поймал все-таки, — улыбнулась она.

— А вы…

— А я, девонька, прибираю здесь, и за домом слежу. И кухарка и экономка. Ты молочка хочешь? Я свежего принесла, парного, еще теплого. Как чувствовала, что хозяин появится, только не ожидала, что не один.

— Нет, спасибо. А мы где, вообще?

— Так на побережье.

— У вас лето.

— А у нас всегда лето. Если и холодает, то максимум до пятнадцати градусов. Зато ветра сильные бывают.

— И вы живете где-то рядом?

— Да. Наша деревня совсем недалеко.

— И что же, местные жители сюда не ходят?

— А зачем? — искренне удивилась женщина, — За домом я сама присматриваю, да и за садиком, который за домом, мне ухаживать в радость. Я очень рада, что здесь, наконец, хозяйка появилась законная.

— Да я вроде и не хозяйка.

— Да, а кто? — хмыкнула женщина, — До тебя, знаешь ли, здесь ни одной женщины не было.

Ну, еще бы была.

— И давно вы за домом присматриваете? По виду он новый.

— Да почитай лет десять уже.

— Сколько? — поразилась я. Ну, ничего себе. А я считала, что все знаю о моем анваре. Оказывается, далеко не все.

— Как он наши земли под контроль взял, так и служу ему.

— Простите, что спрашиваю. Но вы ведь побратим?

— Верно, девонька, — улыбнулась женщина, — Как и ты.

— И как же вы уживаетесь с теми, кто вас уничтожил?

— Мы сами себя уничтожили, милая. Забыли, кто мы есть, вот и пошли за тем, за кем идти было нельзя.

— Много вас здесь?

— Хватает. Долина стала нашим домом. Мы на земле работаем, скот выращиваем, мужчины в море ходят.

— И символ у вас?

— Черный топаз, — по инерции ответила она.

Вот картинка и сложилась, точнее пазл из семи камней. Об этом стоило очень хорошо подумать.

— Скажите, а большая у вас долина?

— Не маленькая, — немного насторожилась женщина.

— А насколько не маленькая?

— Глянуть хочешь?

— Очень. Только барьер.

— Так у меня ключик есть, отмычка. Амулетик на шее видишь? Вот он дорожку и открывает.

— А второго не найдется?

— Вот чего нет, того нет. Но я могу дать тебе амулет. Долину посмотришь и вернешься.

Какая же она добродушная оказалась. Побратим — Веста. Это имя ее. Так не хотелось обманывать. Но не могла я по-другому. Ведь знаю. Не выпустит он меня по доброй воле, а на вопросы отвечать сложные я пока была не готова. Поэтому с радостью приняла амулет, одела на шею и легко прошла сквозь барьер.

Веста мне дорожку показала, по пути направила, а я шла и поражалась диковатости этого места, которое еще не успела тронуть рука человека. Красота. А воздух просто необыкновенный. Сладкий, пахнущий свежескошенной травой и медом. Не знаю почему, но мне так казалось. И эта природа, эти просторы напомнили верхний остров побратимов. Здесь они нашли бы замечательный дом, без необходимости паразитировать на другом государстве, скрываться в пустыне и под землей. Да и Адеон за плечами. Чем не защита? Даже камни не требуются. И как же удивительно все складывается. Не знаю, судьба ли это или чья-то разумная воля, но сейчас я была готова с ней примириться. За такой подарок судьбы я готова была ей простить все и даже больше.