Всевидящая оказалась совершенно беспомощной, словно младенец, только что родившийся. Разве что в пеленки не писается и не орет благим матом в поисках еды. А так все то же самое. Я до вечера с ней промучилась, пытаясь объяснить элементарные вещи. Поскольку ее настоящее имя никто не знал, то мы решили оставить имя предыдущей владелицы этого тела. Гвинерва или проще Гвин. Мне в вопросе ее просвещения очень Жанна помогала. Но, наверное, этой заботой о другом человеке она старалась унять клокочущий в ней гнев. Как ни крути, а Зак снова променял ее на какой-то долг. Очень жаль, но и в будущем проще ей не станет.

А мужчины решали свои глобальные дела, к которым меня никто не подпускал. Снаружи дежурили стражи и анвары внутреннего круга, которые все, как один принесли присягу новому ведущему. Еще бы не принесли, после того, как он их всех как котят по арене разметал. Из комнаты я выходила только с сопровождением. И злилась. Повелитель умудрился растрепать о моем интересном положении. Ну, конечно не всем, только тем, кому доверял.

По тем обрывкам, что до нас доходили, мы выяснили, что безликие устроили глобальное вторжение в Морию. А Лестар, к всеобщему удивлению, объединил усилия с мятежниками, в обмен на отмену рабства.

Я так поняла, вторжение началось именно в тот момент, когда Эйнар, Азраэль и Киара со Львом обсуждали совместные перспективы сотрудничества. В этом вопросе камень очень помог, ну, и поддержка Адеона, конечно.

Насчет Иланы и врат пока ничего не было слышно. Но я не сомневалась, скоро она и те, кто с ней связан, объявятся.

А вот, что действительно беспокоило, так это предатель, который просто испарился из дворца. Никто о нем не слышал и не видел. Пошел к своим? Почуял, что тьмы больше нет? Готовит ответный ход? Я не знала, но очень хотела выяснить. Еще бы от тюремщиков за дверью избавиться. Было бы здесь окно, улетела бы. Но… Рейвен слишком хорошо меня изучил.

Кстати, он не появлялся все это время. Не знаю, то ли давал мне перегореть, то ли подумать обо всем. О нас, например. Хотя, чего сейчас об этом думать? Все предельно ясно. Вот только не давало покоя то, что я себя неверной женой чувствовала, которая боялась сказать мужу о своей измене. И в роли мужа Азраэль. Как он все это воспримет? Поймет ли? Примет ли? И как же в этот момент мне не хватало Милы с ее советами, которые иногда были жестоки, но так необходимы.

Вечером Жанна ушла на встречу с Заком, а я решила воспользоваться тем, что осталась одна, не считая играющей с кубиками Гвин, чтобы поговорить с миром. Ведь тьмы больше не было, а значит, мне ничего не угрожает… наверное.

Спешить в этот раз было некуда и я решила побродить по дворцу. Особенно привлекало необычное сияние, исходившее из зала «трех мечей». Оказывается, именно здесь эти конспираторы устроили свою штаб квартиру. Удивительно, но сиял повелитель, спорящий о чем-то с Максом. Пользуясь тем, что он меня не видит, я решила прикоснуться к сиянию. Зря. Он почувствовал, вздрогнул и уставился в пространство. Хорошо, что меня по-прежнему не видел. Я вернулась к своему телу, нащупала нить более глубокого уровня и прошла по ней, чтобы через секунду оказаться в объятиях Милы.

* * *

— Ну, наконец-то, — воскликнула подруга.

А я говорить не спешила. Еще свежи были в памяти воспоминания о предыдущей Миле, которая вообще непонятно кем оказалась.

— Почему ты проиграла последний титул королевы зимы? — строго спросила я.

— Что? — удивилась девушка.

— Я вопрос задала. Отвечай, иначе уйду.

— Хорошо, — растерялась она, — Потому что дурой была. Так разозлилась на эту стерву, предательницу и гадину Медею, что напрочь забыла все слова. Поэтому постыдно сбежала со сцены в самый ответственный момент, довольна?

— Ага, — улыбнулась я, — А я думала, что это Медди тебя заколдовала.

— Не думала.

— Но хотела бы думать.

— Подлиза.

— Есть немного, — ответила я и уже без опаски обняла подругу, — Ты как?

— Терпимо. Твой камень очень помог. Теперь через меня проходят такие потоки, что иногда голова кругом идет.

— От магии?

— От того, что у меня столько друзей. И столько людей борются за мою жизнь.

— Привыкай быть важной персоной в этом мире.

— Стараюсь, но это сложно. И страшно немного.

— И не говори.

— А ты-то как?

— Совет нужен.

— Рассказывай.

Ну, я и рассказала обо всем. О том, что наболело. О Лиссе и Гаре, о Рейвене и его взгляде, о долине и многом другом.

— Вижу, ты времени зря не теряла.

— Но противоядие так и не нашла.

— Найдешь, — убежденно ответила она, — А насчет всего остального… вот что я тебе скажу, подруга. Ты не стоишь его. Вот ни мизинца его не стоишь. И чего он в тебе нашел? Безмозглая, постоянно рискующая собой, самовлюбленная идиотка.

— Ну, спасибо.

— Не смей обижаться на правду.

— А это правда?

— Сама посуди. Ты постоянно обвиняешь его в том, что он все за тебя решает, за то, что ограничивает твою свободу, а сама-то ты что делаешь? Он всю жизнь за тобой бегает, всегда первым делает шаг, всегда и во всем виноват, а ты? Ты хоть раз первой сказала «люблю»? Ты хоть раз поставила себя на его место? Вот представь, ты любишь девушку. Хорошо, не надо на меня так смотреть. Ты любишь мужчину, больше жизни, больше себя, больше…

— Поняла, поняла. Бесконечно.

— Не перебивай старших. Так вот. Ты его любишь, хочешь замуж. А он нет. У него есть друзья, родственники, какие-то девушки вокруг, которые ближе ему, чем ты, да еще оказывается, что у него связь с твоей сестрой, которую ты с детства не выносишь.

— Но я же пришла к нему тогда?

— Один раз, Аура. Один раз. Пришла, здрасти, сделала одолжение. После того, как растоптала его сердце на глазах у стольких зрителей. Да я бы на его месте тебя тут же бросила и нашла другую. Ту, что готова ради него на все. А ты… ты готова на все ради друзей.

— Но ради него я тоже готова.

— На что, Аура? На что ты готова ради него?

— На все. Я готова отказаться от крыльев.

— Так скажи ему это. Скажи ему все без утайки и полуправды. Докажи ему, что он тебе хотя бы нужен. Мне кажется, он этого достоин.

— Достоин, — согласилась я, — И даже больше.

* * *

Я решила не откладывать в долгий ящик свой разговор с Рейвеном. Я, конечно, пессимизмом не страдаю, но мало ли что. Останусь вдовой, не успев стать женой. Не, мне такого счастья не надо. Поэтому решила о себе напомнить, а то вдруг забыли. Гулять по дворцу, в конце концов, мне никто не запрещал.

Да и собрание их давно закончилось. Решила подождать в его комнате. Уже новой. Охранники примостились за дверью, а я немного походила, стараясь найти хоть что-то для себя интересное. Не нашла. Вздохнула. Но здесь хотя бы окно имеется. Уже плюс. Правда выходить не рискнула. Погода там не очень, а я без шали. Мне сейчас не только о себе надо думать. Я подошла к зеркалу во всю стену, поглядела на себя, на платье, одолженное Жанной, жаль, у нее тоже штанов приличных не нашлось, погладила живот. Конечно, плоский. Как мне объяснили, он еще месяцев пять таким будет. И какой я буду мамой? Буду ли я их достойна, своих детишек? Глупые мысли, знаю. Но все равно побаиваюсь этой новой роли, быть мамой. Надо книжки что ли почитать, или с Эльвирой проконсультироваться. Хорошо, что они с Лили сейчас в Свере. Подальше от всего этого. А еще надо будет у Гара спросить, может ему другое имя нравится. Пусть сразу скажет, и мы успеем назвать его Петром или Себастьяном или Владом, красивое имя. Сильное, наверное.

Я задремала. Даже не слышала, как он вошел. Зато прекрасно почувствовала, как он касается лица своими чуть грубоватыми пальцами. Я открыла глаза и снова утонула в этом взгляде обожания. Почему он раньше так на меня не смотрел? Или я просто не замечала, погруженная в свои проблемы.

— Давно ждешь?

— Нет. Всего пару часов. И я заметила, что тут очень не хватает книг и тебя.

Я притянула его к себе, и умудрилась забраться на колени. Хотелось сейчас чувствовать себя маленькой и защищенной от всех проблем. Это когда-нибудь закончится?

— Я хочу в долину, только боюсь, ты запрешь меня там, а ключ выбросишь.

— А как ты вообще оттуда выбралась?

— С помощью этого, — ответила я и протянула амулет.

— Веста. Так и знал.

— Не ругай ее. Я обманом выманила амулет. Хотела посмотреть на долину. Это место… как ты нашел его?

— После войны ходили слухи, что не все побратимы вымерли, что где-то на юге есть какая-то мифическая долина, где люди превращаются в зверей. Я просто решил проверить и нашел их.

— Я тоже кое-кого нашла в пустыне, в самом сердце Мории. Их не сотни. Несколько тысяч.

— И ты хочешь предложить им новый дом?

— Ты против?

— Вовсе нет. Это твои сородичи. Родственники, можно сказать.

— И ты даже не представляешь, какая у меня шумная семья. Не испугаешься?

— Я не из пугливых, — улыбнулся он, а потом посерьезнел, — Почему ты вернулась и не сбежала, когда у тебя была такая возможность? Почему ты здесь, сейчас?

— Потому что один умный человек дал мне хорошего пинка под зад. Я была несправедлива к тебе. Принимала нас как должное. Мне никогда не приходилось бороться за нас. Наоборот. Я никогда не ставила тебя на первое место. Всегда были другие — друзья, проблемы, прошлое и будущее. А ты где-то позади, как ненужное приложение. А теперь поняла, что ты просто сделал то же самое. Поставил Адеон выше нас. Но это неправильно. Нельзя жить без любви, без чувств. Даже правителям. Поэтому я вернулась. Чтобы сказать, что никогда больше не буду ставить других выше нас. По крайней мере, постараюсь. А еще я не хочу, чтобы ты меня ловил и в клетку запирал. Нет, молчи. Я понимаю. Злюсь, конечно. Ты та еще сволочь. Но… Я люблю тебя. Всегда любила. Всегда буду любить. Я болею тобой, ты в моей крови. Вот такая я глупая. И мне хочется, чтобы мы доверяли друг другу. Попытались хотя бы поработать вместе. Ты всегда недооцениваешь меня.

— Дело не в любви или доверии. А в том, что второй твоей смерти я не…

— Тшш, — я не дала договорить. Потянулась к нему, поцеловала, — А кто сказал, что я собираюсь умирать? У меня полно дел здесь. Да к тому же я знаю будущее. Еще лет шесть как минимум я буду испытывать твое терпение и играть на нервах.

— Ты стала провидицей?

— Нет. Птичка феникс на хвосте принесла. Кстати, совсем забыла рассказать, ведь Эйнар своего побратима нашел.

— Да, он рассказал.

— Наплачется он еще со своим… э… со своей… не знаю, как правильно…

— Его побратим — девушка? — удивился он. Видимо об этой особенности своего побратима старина Эйн умолчал. Шуточек боится. И правильно. Я еще не забыла, как он меня в краску вгонял в моих отношениях с Рейвеном, теперь пришла его очередь. Я уже предвкушаю.

— Не совсем. Ей до девушки еще лет как минимум пятнадцать.

— А ты и рада, — догадался он о моих коварных планах.

— Ну, а кто сказал, что будет легко? Мы, девушки, такие. Пока всю душу не измотаем, не успокоимся.

— Эту мудрость тебе тоже птичка на хвосте принесла?

— Нет, это уже я сама додумалась. Кстати, насколько сильно я испортила твои планы?

— Планы?

— Ну, не просто же так ты так жаждал от меня избавиться. И у тебя должна быть чертовски веская причина для этого. Ты мог потерять меня, причем навсегда. Я ведь тебе почти поверила.

— Мне обещали, что ты вернешься, — глухо ответил он и сжал меня крепче, словно боялся, что испарюсь.

— Вот как? И кто же этот провидец? Регина?

— Здесь все сложно, — ответил он. И похолодело как-то. Он замкнулся. Ну уж, нет. Я не позволю. Я приподнялась и обхватила его лицо ладонями.

— Никаких сложностей. Никаких секретов сейчас. Разве ты не видишь, что они разлучают нас.

— Как с Азраэлем?

— Да, — не стала увиливать я. Он имел право злиться на меня за это. Но злость и упреки порадовали, — Я боялась говорить. И скрывалась все эти годы в большей степени из-за него.

— Он твой халф.

— Да. А ты мой ли-ин. Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя. Только тебя. Ты веришь?

— Верю.

— Правда? — засомневалась я, — Это хорошо, а то я думала придется доказывать, говорить, убеждать.

— Я не против убеждения.

— Вот как?

Люблю, когда он смотрит на меня так, вгоняя в краску, и хочется совершить что-то безрассудное, не свойственное мне. Например, открыть окно и кричать во все горло о своей любви. Но, окно было далеко, да и он обнимал все крепче, еще чуть-чуть и задохнусь. Но я могла доказать ему, насколько сильно он мне нужен. Например, поцеловать шею, то самое место где бьется пульс, или пройтись пальцами по груди и животу, и сердце забьется быстрее, а в глазах темных, как ночь, появятся огненные всполохи. А губы, я говорила, что люблю их? Так вот, я их просто обожаю. И его поцелуи обожаю, и прикосновения рук, и каждую клеточку тела. Он мой наркотик. Я просто люблю его.

— Так ты расскажешь мне о планах, которые я умудрилась испортить?

— Это будет непросто объяснить. Ты была права насчет Регины. Она показала мне то, что мы оба хотели предотвратить.

— Что именно?

— Твою смерть. Она сказала, что я стану ее причиной.

— И ты поверил?

— Регина умеет убеждать.

— Регина много чего умеет, — скривилась я.

— Да. Ты права.

— И ты так просто решил сдаться?

— Не просто, — ответил он, — Есть кое-что еще. Предатель. Я знаю, кто он. И это началось не вчера. Много лет. Все это было спланировано, отыграно, словно по нотам.

— Он всегда опережал нас на много ходов. Я не могла понять, но теперь…

— Постой, так ты знаешь?

— Не все. И уж тем более я не понимаю. Никогда не смогу понять. И представляю, как тебе нелегко.

— Для всех нас это станет огромным потрясением.

— Значит, ты расставлял ловушку, а тут я?

— Хотел понять, что в итоге? Зачем так настойчиво нас разлучать? Чтобы я остался один или ты стала уязвимой?

— Думаю, и то, и другое. И что нам теперь с этим делать?

— Я думаю, еще недолго осталось. Несколько дней, может, меньше.

— Хочешь, я уеду на это время?

Он долго вглядывался в мои глаза. Не знаю, что пытался там найти, но…

— Хочу.

— Хорошо. Меня здесь не будет. Куда ты хочешь, и как ты хочешь.

— А еще я хочу слышать и видеть тебя настоящую. При других обстоятельствах ты бы осталась, полезла в самое пекло…

— И как ты можешь знать меня лучше меня самой? Но теперь я должна думать не только о себе, — я погрустнела и призналась, — Мне уже приходилось терять… нашего ребенка, поэтому большей глупости я не совершу.

— Та девушка? — догадался он.

— Ее звали Лисса, Алиссия. Она была замечательной. Такой умной, доброй, отважной…

— Как ее мама.

— Нет, гораздо, гораздо лучше. А Гар на тебя похож, заметил?

— И как так все вышло?

Я пожала плечами. Да и какая разница, все-таки. Как и почему они здесь оказались. Я была просто рада, что имела такую уникальную возможность узнать их.

— Я отправлюсь в долину или в Свер, или куда ты скажешь, завтра. Но только на время, — строго заметила я.

— На девять месяцев? — усмехнулся он.

— Или чуть дольше. Но потом учти, я на тебе отыграюсь.

— Даже не сомневался.

Вздохнули, прижали к себе еще ближе, поцеловали… почему-то в нос.

— Значит, ты предлагаешь сделку?

— Соглашение, — поправила я.

— Тогда… я согласен. А знаешь, как гномы скрепляют свои сделки?

— Нет, — ответила я, уже чувствуя подвох.

— Поцелуем.

— Да ты что? Бедненький. Это сколько же гномов тебе пришлось в последнее время перецеловать?

Договорить мне не дали весьма действенным и очень приятным занятием. Но я не поддавалась. Вот как представлю Вила, целующего моего уже почти мужа в… бррр. Жесть.

— А тебе с кем больше понравилось?

— О, я уже жалею, что вообще об этом заговорил, — простонал он. Но на этот раз я решила сжалиться над моим бедным, уставшим анваром, и даже позволила делать все, что захочет без всяких там связывающих заклятий.

* * *

Она заснула. А он не мог. Все смотрел и смотрел на нее, не отрывая глаз. На лицо, сияющее даже в темноте. Такое спокойное сейчас, почти детское. Но когда открывает глаза, то черты заостряются, и она взрослеет. Иногда, кажется, что на сотни лет, а иногда она дурачится, как ребенок. В ней было столько всего… и это все он любил. Сейчас сильнее, чем вчера, а завтра больше, чем сегодня.

Этот их маленький вечер очень многое изменил, разговор о таких простых вещах перевернул в нем что-то. Захотелось, чтобы всегда было так. Хорошо и спокойно, без вечной борьбы. Они оба от нее устали. Оба забыли, что на самом деле друг для друга значат. Для чего делают все это, для чего дышат и живут. Вот ради таких маленьких моментов единения. Ради глаз, в которых светится любовь, которые не хочется подводить больше, обижать, заставлять страдать. Он знал, что с ее характером и его, будет не просто. Но любовь, семья — это труд, каждодневный труд двоих. Не всегда есть страсть или вихрь эмоций, не всегда должен быть пожар в крови, рискуя спалить обоих. Иногда нужно остановиться. Оглядеться и понять, что если не будешь меняться, то можно потерять этот взгляд, светящийся любовью. А ему бы этого очень не хотелось.

Поэтому он встал, заходил по комнате и решил, что она никуда не поедет. Хочет остаться? Пусть остается. Он все-таки не просто анвар, он повелитель. Он может почти все. Так неужели он не сможет защитить ее? Тогда грош цена ему, как мужчине.

На Ауре было достаточно защиты от тьмы, но недостаточно от всего остального. Он надел халат, уселся за стол, зажег свечу и начал чертить самую совершенную защиту, на которую был способен сейчас. Пока еще на бумаге, но скоро… уже к утру он станет немного спокойнее. Больше ничто не сможет ей навредить. И все же об одной мелочи он забыл. Она больше не была одна.