Небольшой западный городок Бекас был меньше Южного креста, но прославился своей ежегодной ярмаркой в начале осени. Сюда съезжались торговцы и купцы всех мастей, кто закупал товары оптом, а кто в подарок близким. Здесь можно было найти и заморские жемчуга, парнасские тканые ковры, изящные шелка, а также табак и даже зелья.
Местная знать и гости из столицы не гнушались поездкой на ярмарку. Многие даже одевали простые, скромные одежды, притворяясь местными, чтобы вечером, когда заканчивалась торговля и начинался праздник, можно было без стыда и стеснения попробовать заморское вино, горячий глинтвейн, спеть вместе с певчими народные песни или танцевать до упаду зажигательные арвитанские танцы.
У Мэдди в Бекасе жила тетя, которая и приютила девушек на время праздника. Они уехали рано утром, чтобы занять наиболее выгодное место на ярмарке. Уилла тоже взяли с собой, и тот с большим энтузиазмом принялся зазывать прохожих, привлекая внимание к товарам сестры.
- Ну, ты малец даешь, - поцокал языком сосед по торговой палатке, увидев, как быстро расходятся их товары, в то время как у него почти и не было покупателей. - Эх, мне бы такого зазывалу.
- А что? Я не против, за серебряную монету я и вам послужу, - тут же отреагировал мальчик.
- За серебряную, - крепко задумался мужик. - А если за пятьдесят медяков?
- По рукам, - не растерялся Уилл. А Мэл с Мэдди растерянно переглянулись.
- Что-то я в тебе раньше купеческой жилки не замечала.
- Это потому что ты во мне ребенка видишь, а я, между прочим, глава семьи.
- Верно, - ответила Мэл, пряча улыбку.
- Эй, ты пирожок будешь, глава? - хмыкнула Мэдди.
- Буду, - нахмурился мальчик, заметив, что девушки совсем не приняли его слова всерьез. Зато бородатый дядечка сосед принял, и продав почти весь свой товар с благодарностью отсыпал ему заслуженные пятьдесят медяков. Даже работу предложил в своей лавке на постоянной основе, а узнав, что они приезжие, заметно расстроился.
Когда и народу на ярмарке стало меньше и товара на прилавке почти не осталось, Мэл отпустила Мэдди с Уиллом погулять по рядам, присмотреть заготовки для новых работ, а заодно для Уилла ботиночки подыскать, а то старые совсем прохудились. А пока они ходили, Мэл решила провести, так сказать, ревизию остатков товара, но не успела даже браслеты пересчитать, как внезапно, у нее заледенели руки, сердце пустилось вскачь, и она совершенно отчетливо ощутила на себе чей-то взгляд. Нет, не чей-то, его взгляд...
Подняла голову и попала в плен знакомых зеленых глаз.
"Что он здесь делает? Как? Почему? Селил за мной?" - проносилось в голове. - "Нет, зачем ему следить. Наверное, он тоже хотел посетить знаменитую ярмарку Бекаса, и их встреча совершенно случайна, но так неожиданна".
- Здравствуйте, леди Аскот.
- Здравствуйте, - ответила она внезапно охрипшим голосом.
- Хм, красивые браслеты, - заметил он, подойдя так близко, что она могла даже ощутить его запах, от которого неожиданно закружилась голова. - Кажется, мне доводилось видеть уже такой.
- Вряд ли это возможно. Каждый из них уникален.
- А какой бы вы предложили мне?
Она, наконец, смогла освободиться от своего оцепенения и немного суетливо принялась перебирать браслеты в поисках того, который сделала совсем недавно, думая о нем. Удивительно, он был самым красивым в партии, но почему-то его так никто не купил. Впрочем, у Мэдди были свои предположения на счет браслетов Мэл.
- Мне иногда кажется, что они живые, ждут именно своего хозяина. Вот и покупает каждый по себе.
Мэл тогда рассмеялась словам подруги, но почему-то запомнила их.
- Вот этот, - она хотела протянуть его ему, но неожиданно он накрыл ее дрожащую руку своей, большой и теплой.
- Он... должен принести удачу и уберечь от опасностей в море, - запинаясь проговорила она.
- Вы поможете мне его надеть?
Сил хватило только на то, чтобы нервно кивнуть. Слишком сильно она волновалась, слишком сильно на нее действовал его взгляд.
С трудом, она завязала шнурок, старясь не прикасаться к коже, потому что каждый раз, как это случалось, ее словно током било, и нестерпимо хотелось провести кончиками пальцев по запястью и ладони. Странное и глупое желание. Жаль, что она не надела сегодня перчатки, быть может, все не ощущалось бы так остро.
- Капитан Кросс! - Уилл спас ее от окончательного смущения со своим громким, восхищенным возгласом. - Как я рад вас снова видеть.
- Снова? - удивилась Мэл и посмотрела в глаза капитану. - Вы знакомы?
- Я... э... - еще больше ее удивило, что брат смутился и даже начал заикаться. И тут-то она поняла:
- Ты снова ходил к причалу!
- Да, то есть нет, то есть...
- Так ходил или нет? - строго спросила сестра. В ответ мальчик понурил голову и грустно признался в содеянном.
- И вы совершенно случайно подошли именно к моему брату? - требовательно и гневно спросила она у капитана. А тот лишь улыбнулся и очень насмешливо на нее посмотрел. Так, словно она истеричная и слишком опекающая кумушка.
"Ну, прямо, как мама" - некстати подумалось ей.
- Совпадение. Иногда так случается, леди Аскот.
- И то, что вы сейчас здесь тоже совпадение? - прищурилась она.
- А вы как думаете?
Опять этот его взгляд, заставляющий подкашиваться ноги. Мэл поспешила перевести взгляд на Мэдди и досадливо поморщилась, когда увидела выражение ее лица: смесь удивления, недоумения и понимания.
- Мэдди, познакомься, это капитан Кросс, а это Мадлен Виленс, моя подруга и компаньонка.
- Очень приятно, - лучезарно улыбнулся капитан, так лучезарно, что Мэл глупо расстроилась, что он послал эту улыбку не ей.
"Что ж, леди Мелани Аскот. Я официально заявляю, что ты сошла с ума. Ты ревнуешь мужчину, с которым знакома меньше недели к собственной подруге. Какой кошмар!".
И еще Уилл все усугубил, рассказав капитану об их планах на вечер, и более того, пригласив его присоединиться. А она так надеялась, что он уйдет, и она сможет вернуть себе, наконец, душевное равновесие.
- Я буду счастлив, составить вам компанию, - ответил капитан. - Надеюсь, вы не будете против, если я приду не один?
- Конечно, нет, - ответила Мэдди, спасая Мэл от очередного волнующего взгляда капитана. - Мы будем только рады.
И когда он, наконец, ушел, почти упала на скамейку. Уилл пребывал в полном восторге, Мэдди в задумчивом недоумении, а Мэл просто пыталась собрать остатки самообладания, которым всегда так гордилась, и начать вести себя как взрослая, двадцатилетняя женщина. Получалось с трудом.
- Что с тобой произошло? - все-таки решилась спросить подруга.
- Хотела бы я знать, - пожала плечами она.
* * *
Мэл решила не ждать его, не искать глазами в толпе, просто веселиться и вообще забыть, что он существует, правда это слабо удавалось. Глупое сердце все решило за нее. Она снова почувствовала его поблизости, и мурашки страха и предвкушения побежали по спине.
- Вам необычайно идет это платье.
Хорошо, что Мэдди и Уилл ушли за мороженым и не слышали этого искушающего шепота. А платье и правда было чудесное. Тетушка Мэдди, когда узнала, что девушки не взяли с собой нарядов для праздника, дала им свои, те, что носила в юности. И пусть они казались слегка старомодными, зато идеально сели по фигуре. Мэл перевязала свой нежно-сиреневый наряд в талии широкой белой лентой, и такой же лентой перевязала волосы, вернувшие свой естественный и привычный медовый оттенок.
Медди же досталось двухцветное платье белый верх и черный низ, а чтобы оно не казалось слишком строгим, Мэл отдала девушке свою, расшитую серебряными нитями, шаль.
- Вы тоже кажетесь совсем другим, - заметила девушка, обернувшись. Капитан, казалось, был одет очень просто - белая рубашка, светлый в полоску жилет, темные брюки, заправленные в высокие черные сапоги с отворотами, темно-синий сюртук, придающий образу элегантности, однако, понимающий человек легко бы мог узнать в нем представителя высшего сословия. Таких людей очень трудно перепутать с кем-то еще, ведь в них, как ни в ком другом, проскальзывало некое превосходство, понимание собственной значимости. Не то, чтобы это не понравилось ей, скорее слегка удивило. Ведь во всех легендах, что ходили о нем, говорилось, что этот человек никогда не был аристократом.
- Лучше или хуже? - полюбопытствовал капитан. В ответ она отступила на пару шагов, вызвав в нем внутреннее несогласие с этим движением, и посмотрела на него долгим, оценивающим взглядом. Так смотрят на породистую лошадь, когда хотят ее приобрести. Она даже обошла его по кругу, усиливая это ощущение. И, наконец, ответила:
- Не знаю, но вы совершенно точно не сын рыбака.
- С чего же вы сделали такие выводы?
- В вас слишком много самодовольства.
- О, а в вас проснулась смелость? - усмехнулся Кросс. - Утром, мне помнится, вы робели и краснели от смущения.
- Мы, кажется, о вас говорили, - досадливо поморщилась она. Да, ее утреннее поведение было ужасающим, но теперь, она успокоилась, переосмыслила все для себя и решила перестать паниковать и отдаться на волю чувствам и судьбе. Сейчас ее чувства заставляли ее дерзить. - Уверена, в вас сокрыто куда больше, чем вы хотите показать.
- Как и в вас, леди Аскот, как и в вас, - заметил капитан.
- Вы, кажется, обещали привести друга. И где же он?
- Думаю, где-то поблизости. Его весьма заинтересовали местные танцы.
- А вас нет?
- Я не столь искусен в этом, как он.
- Очень жаль, а я надеялась, что вы составите пару для моей подруги.
- Я готов составить пару, но исключительно для одной девушки, - с намеком отозвался Александр.
- А кто сказал, что у меня уже нет партнера? - лукаво улыбнулась она, а когда заметила, как вытянулось лицо капитана, всегда такое жесткое, суровое с тем самым превосходством во взгляде, так сильно ее раздражавшим, весело рассмеялась. - А вот и мой кавалер.
Александр обернулся, чтобы запомнить наглеца, решившего перебежать ему дорогу, но увидел только Мадлен и Уилла с мороженым в руках.
- Разыграли? - чуть обиженно шепнул он ей.
- Вы это заслужили, - отозвалась девушка и направилась к брату.
Ему определенно нравилось сегодняшнее ее настроение. Утром Мэл казалась скованной, смущенной, очень напряженной, но теперь она шутила, смеялась и все время сводила его с ума своей улыбкой, дразнящим взглядом, и... О, боги! Она флиртовала.
Его друг и второй помощник, Лукас О Брайен присоединился к ним уже у импровизированной сцены, где уличный театр разыгрывал представление в лицах, а поскольку в последние годы основной идеей и вдохновением служил образ бесстрашного капитана Кросса, то Алекс с удивлением мог наблюдать историю своей выдуманной жизни. Конечно, им приходилось сражаться с пиратами и уходить от преследования шпионских кораблей, за ними гнались гигантские осьминоги, их трепали суровые шторма. И как же точно сейчас актеры изображали первого помощника - Андре, а вот у него никогда не было усов и столь длинных, как у Сороса, например, волос. Зато Мэл, когда увидела этого актера, так весело и заразительно смеялась, что он сам готов был расхохотаться в голос. Один Уилл всерьез сердился, ведь капитан Кросс был его героем, а эти глупые актеры так нагло потешались над ним.
Но тут, откуда ни возьмись, появился Андре, и не переодетый "петрушка", а самый настоящий, грузный, большой и рыжий, как таракан.
- Ух ты! - восхитился Уилл, полностью захваченный обаянием Андре. - Вы пират?
- Где ты увидел у меня костяную ногу, малец? - притворно нахмурился мужчина.
- Костяную ногу? - удивился мальчик.
- Конечно, разве ты не знаешь, что каждый уважающий себя пират должен обязательно иметь костяную ногу и черную повязку на глазу.
- Зачем?
- Чтобы его все боялись, конечно.
- Значит, вы видели настоящего пирата?
- Не только видел, но и сражался с ним, - просто и без затей ответил Андре.
- Правда? - восхитился мальчик.
- Ну, все. Теперь он от вашего друга не отстанет, - покачала головой Мэл.
Так и оказалось, но и Андре, как никто умел завлечь воображение детей рассказами о море, пиратах, сражениях и кораблях. Александр неожиданно вспомнил, что и сам когда-то вот также сидел с открытым ртом, ловя каждое слово рыжего вояки. Было в нем что-то притягательное для детских душ и умов, и если бы не война, из него бы вышла прекрасная нянька.
- С трудом верится, - задумчиво проговорила Мэл, глядя на этих двоих.
- Во что?
- В то, что ваш друг не пират.
- Тогда, следуя вашей логике, и я должен быть пиратом. Жаль, что это не так.
- Почему?
- Потому что иначе, я бы вас похитил.
- А вы коварный человек, капитан, - ответила она, немного обескураженная его полушутливым полусерьезным признанием.
- Вы даже не представляете насколько, - шепнул он прямо на ухо, вызвав толпу мурашек своим дыханием. В этот момент он был так близко от нее, вызывал такую сильную бурю эмоций, что ноги подогнулись, и она едва не упала, а он снова ее поддержал, невольно став еще ближе.
- Падаете в моем присутствии? - нагло и самоуверенно усмехнулся Кросс.
- Вот еще! - фыркнула она, опомнившись, и даже попыталась его оттолкнуть, но он не дал. Схватил за руку и повел куда-то сквозь толпу. Мэдди не заметила их исчезновения, увлеченная разговором с молодым помощником капитана, как и Уилл, заворожено рассматривающий травмы Андре, сопровождающиеся интересной и поучительной историей.
Александр остановился также внезапно, как и потянул ее за собой. Она оказалась у стены одного из домов лицом к толпе, а он встал так, чтобы заслонить ее от любопытных прохожих.
- Что вы делаете? - прошептала она, полностью захваченная его загадочным, мерцающим взглядом.
- А вы как думаете? - выдохнул он и наклонился к ней.
- Я думаю, что вы...
Он провел рукой по ее руке, от кончиков пальцев, до самого плеча, и оперся о стену, перекрывая всякий путь к отступлению. То же самое он проделал и со второй, только эта рука остановилась где-то в районе шеи.
- Вы сошли с ума, - прошептала девушка.
- Наверное, с того момента, как вас увидел.
Его лицо было всего в нескольких сантиметрах, но он просто смотрел, так и не пытаясь поцеловать. Ей показалось, что он дает ей возможность самой принять это решение. И она приняла его. Загипнотизированная его взглядом, своими ощущениями, чувствами, которые он вызвал, она подалась вперед и коснулась губами его губ.
"Сумасшедшая!" - прокричал разум, но как она могла сейчас его послушать, когда от одного лишь прикосновения губы опалило огнем, а сердце шептало только одно: "Не останавливайся"...
Он не выдержал первым, притянул к себе, забыв об обещании, данном самому себе, быть сдержанным и не пугать ее лишний раз, но все обещания разбились, лишь только он услышал тихий стон. Он сам углубил поцелуй, раздвинул нежные губы, проник языком в глубь рта, а рука блуждала по спине, притягивая ее все ближе и ближе. Она отвечала со всей пылкостью и нежностью, на которую была способна, обхватила его шею руками, пальцами зарывшись в на удивление, мягкие волосы, и желала только одного, чтобы поцелуй никогда не заканчивался...
Только когда кончился воздух в легких, он перестал терзать ее губы, но только на мгновение, хватившего, чтобы заполнить их снова, чтобы опять окунуться в это непередаваемое блаженство, которое она ему дарила. Ни с одной женщиной, никогда он такого не испытывал. Здесь слилось все - и страсть, и нежность, и отчаянное желание обладать, ласкать, отдавать и забирать не меньше. Он хотел ее так страстно и сильно, как никогда никого до этого.
- Ты - мое наваждение, - прошептал он и, призвав на помощь всю свою хваленую когда-то выдержку, отступил. - Боги, как ты прекрасна!
Он снова не сдержался и поцеловал еще и еще и еще, просто был не в силах оторваться.
И только громкие аплодисменты, возвещающие об окончании представления, заставили обоих прекратить это безумие.
Мэл смутилась, опустила взгляд, попыталась закрыться, но он не дал. Взял за подбородок, заставил смотреть в глаза и попросил:
- Давай забудем о том, кто мы, хотя бы на этот чудесный вечер, пожалуйста.
В ответ она кивнула и улыбнулась так, что ему снова захотелось послать все и всех к черту и прижать ее к себе, впиться в губы и заставить позабыть обо всем на свете. Неимоверными усилиями он сдержался и повел ее назад, к друзьям. В тот чудесный вечер они еще не раз целовались, пили глинтвейн и даже танцевали вместе со всеми. А когда Уилл совсем умаялся, мужчины тут же вызвались их проводить.
Они долго стояли на ступеньках не в силах расстаться. Просто смотрели друг другу в глаза, пытаясь осмыслить, как и когда это случилось, почему это случилось с ними. Мэл чувствовала, что капитан не лжет, не играет с ней, и она тоже не играла. Для нее этот вечер стал чудесным сном, от которого не хотелось просыпаться. Но там, за порогом ее ждала неприглядная реальность, где она не свободна, где любовь невозможна, по крайней мере, пока.
- Странно, что граф своих людей за тобой не отправил, - проговорила Мэдди, когда они укладывались спать.
- Да, я тоже их не видела, - вздрогнула Мэл. Как она могла о них забыть? Ведь если они доложат графу о том, что сегодня произошло, ничем хорошим для нее это не закончится.