- Странно, граф сменил твоих провожатых, - недовольно заметил мистер Харрис, наблюдая за улицей из окна. - Что-то этих молодых людей я раньше не видел.
- А это и не люди графа, - ответила Мэл, тоже подойдя к окну. - Кажется, я видела одного из них с капитаном.
- Вот как? Тогда ладно. Капитан кажется благородным.
- Не знаю. Мне не довелось его узнать близко, - почему-то солгала Мэл.
- Странно, а мне казалось, между вами что-то промелькнуло. Симпатия?
- Вам показалось, - нахмурилась Мэл. - Да, к тому же я подумываю уехать из этих мест.
- Да, я уже давно ждал, когда ты решишься.
- Вот как? - удивилась девушка.
- И мне будет очень жаль потерять такую замечательную и талантливую помощницу. Город обеднеет без тебя.
- Зато у вас, наконец, появится работа. А то я совсем лишила вас больных, - попыталась пошутить Мэл, но доктор даже не улыбнулся.
- Куда вы поедите? Хотя, нет. Не говори. Пусть это останется тайной даже для меня.
- Я буду скучать по вас.
- А я по тебе. У меня не было своей семьи, а вы с Мэдди как дочери мне стали.
- Ну вот, вы заставили меня плакать, - пожаловалась Мэл и не сдержавшись, обняла старого друга. Доктор Харрис знал ее всю жизнь, лечил болячки, помогал выхаживать брата после пожара, спасал ее от горя работой. Он научил ее не бояться трудностей, и трезво смотреть на вещи, принимать трудные решения, ведь иногда даже докторам приходится их принимать. В какой-то степени, он заменил ей отца, и ей очень жаль было снова терять родного человека.
- Я хочу отпроситься у вас ненадолго, позволите?
- И она еще спрашивает. Растрогала старика, негодница. Иди уже.
Мэл радостно чмокнула мужчину в щеку и скрылась за дверью. Она хотела воспользоваться передышкой и тем, что люди графа больше не следят за ней и навестить свою подругу знахарку, которая и научила ее управлять своим нежданным даром. Иола жила в небольшом двухэтажном домике в центре города. На первом этаже держала лавку с травами, которая надо сказать пользовалась большой популярностью. Не все же могут вылечить лекарства, да и сама Мэл не в праве растрачивать свой дар на пустяки, вроде мигрени или радикулита. Да и не всем нужно лечение, некоторые приходили к знахарке за любовной надеждой, или снадобьем от нежелательной беременности, а некоторым просто нужно было, чтобы их выслушали и пожалели. Доктор Харрис не одобрял их дружбу, но признавал, что иногда "сия особа", как он выражался, была очень полезна.
Планы Мэл немного спутал капитан, встретивший ее на пороге госпиталя.
- Вы уходите? - удивился он, увидев ее в городской одежде.
- Доброе утро, капитан, - учтиво проговорила она, призывая не забывать о вежливости, вот только Александру было не до светских расшаркиваний, особенно после того, как он получил от Мэл записку с просьбой встретиться с ней на корабле.
- Вы не желаете объясниться? - сурово проговорил он, преграждая ей путь.
- Может быть, не сейчас? Мне правда очень нужно идти.
- Что помешает мне пойти за вами?
- Неужели у вас нет других дел, кроме как следить за мной?
- Нет.
- Исчерпывающий ответ, - простонала Мэл. - И почему вы так упрямы?
- Боюсь, вы даже не представляете, насколько может быть упрям мужчина, если дело касается безопасности его любимой женщины. Так что выбирайте, сударыня, либо мы оба остаемся здесь, либо вместе идем по вашим делам.
Мэл слегка зависла на словах "любимая женщина", и оттаяла, только когда Александр мягко коснулся ее лица. - С вами все в порядке?
"Так, соберись немедленно!" - приказала она себе. - "Сейчас не время таять от его признаний".
- Да. Идемте, раз уж вы не оставляете мне выбора.
Шли они не долго, но все это время Александр с удивлением и некоей гордостью наблюдал, как сердечно приветствуют горожане Мэл ровно до того момента, как ее также сердечно не поприветствовал какой-то наглый мальчишка. Тогда ему захотелось прибить наглеца, затем еще одного и еще, а когда в переулке девушка едва не столкнулась с молодым джентльменом, явно ей знакомым, он и вовсе заскрежетал зубами. Они любезничали почти четверть часа, все время испытывая его выдержку на прочность.
- Боги, это путешествие когда-нибудь закончится? - почти прорычал он, когда еще какая-то леди и ее престарелый спутник окликнули Мэл.
- Что вы так нервничаете, капитан? - удивилась она, распрощавшись и с этими господами.
- Вы невероятно популярны, особенно среди мужского брата.
- Капитан, не далее, как вчера вы обвиняли меня в ревности, а сейчас, по-видимому, и сами страдаете этим недугом.
- Хм, кажется, это заразно, - хмыкнул он, поняв всю правдивость ее слов. - Вы, как будущий врач, не подскажете лекарства?
- Взаимное доверие, - не задумываясь, ответила она. - И перестаньте хмуриться, мы уже пришли.
Александр посмотрел на дом, у которого они стояли и удивленно вскинул брови.
- Лавка Иолы, - прочитал он сомнительное название, смутно предполагая, что его не ждет внутри ничего хорошего. И как же он был прав в своем предчувствии.
- Вы можете подождать меня здесь, - предложила Мэл.
- Ну, уж нет. Я пойду с вами.
Внутри было тесно, и пахло смесью разных знакомых и незнакомых трав. А еще довольно мрачно и темно.
- Это что? Магическая лавка?
- Нет, скорее лавка травницы. Иола не владеет магией, но она прекрасно разбирается в травах.
- И что мы здесь забыли?
- Вы же сами навязались на мою голову, а теперь жалуетесь? - недовольно воскликнула девушка. Пришлось ему заткнуться. А то с нее станется, прогнать его. Мэл удовлетворилась его смиренным видом, сурово погрозила пальцем и ушла куда-то за ширму.
- Она не надолго, - проговорил кто-то за его спиной. Александр резко обернулся, готовый к внезапной атаке неприятеля, но увидел лишь сухонькую старушку, закутанную в цветастый платок. - Ух, глазищи как горят, того глядишь, убьешь.
- Извиняться не стану.
- Да я и не прошу. И кто я такая, чтобы сам Солнечный король передо мной извинялся.
- Тише, - шикнул он, посмотрев за ширму.
- Да не бойтесь, Ваше величество, не услышит она нас. Я хоть и не маг, но кое-что все же умею.
- Мы знакомы? - настороженно спросил он, удивленный тем, что она знала его.
- Слава богам, нет. Но я знаю, кто ты.
- И откуда?
- Духи подсказали, - просто ответила женщина.
- Хм, а мне говорили, что ты не ведьма, - жестко ответил он.
- А я и не ведьма, я полукровка, как и ты.
- Врешь, полукровки не стареют.
- А я и не стара. Это ты меня такой видишь, да и все остальные тоже. Да и не за этим я тебе показалась.
- За чем же тогда?
- Поговорить с тобой хотела, в душу твою заглянуть.
- И что же ты там увидела, ведьма?
- Ты и сам знаешь. Мэл мне как сестра, береги ее. Пуще себя береги. Она - твое сердце, а ты ее проклятье.
- Ты врешь, ведьма, - похолодел он.
- Сам знаешь, что не вру. Мать твоя сильной была, страшной. Такое проклятье и архимагу не снять. Знай король - если забеременеет, потеряешь и ее, и ребенка.
Он долго стоял, прожигая старуху ненавидящим взглядом, потому что сказала ему то, чего он и сам боялся. Знахарка хотела еще что-то сказать, но тут из-за ширмы выглянула Мэл, и тоска, рожденная в его душе, немного отступила. Прав был Дэйтон, она как солнышко - уходит, а вместе с ней и весь свет исчезает, а возвращается и в мир краски приходят, яркие, цветные, живые.
- Иола, вот ты где, а я наверху искала.
- Да куда я денусь, милая. Ты же знаешь, до захода я отсюда ни ногой, - поскрипела старуха и засеменила следом за ширму.
- А почему она не выходит до захода солнца? - спросил Кросс, когда они, наконец, вышли из лавки ведьмы. - Вампир что ли?
- Сами вы вампир, - обиделась за травницу девушка. - У Иолы очень непростая судьба. Когда-то ее проклял один очень могущественный и злой маг. И теперь каждый день она выглядит, как древняя старуха, а ночью становится прекрасной девой.
- И что же, она никогда не пыталась снять проклятье?
- Пыталась, она и сейчас пытается, но иногда от страшных проклятий нет избавления.
- Да, я слышал об этом. Моего друга когда-то прокляла мать.
- Мать? - удивилась Мэл. - О, богиня, что за женщина способна на такое? Проклясть собственное дитя... да что бы он не натворил, мать на то и мать, чтобы простить и понять, когда никто другой его не понимает.
- А вы... хотите детей?
Он не знал, зачем спросил ее об этом, ведь знал же, что способен дать ей все, даже положить к ногам целое государство, но только не эту малость, разве что от другого...
- Очень, - улыбнулась она так светло и искренне, что ему стало еще тяжелее. - Я всегда мечтала о большой семье. А вы? Я знаю, Дэй - ваш сын...
- Он сам вам рассказал? - удивился Александр. Конечно, он предупреждал мальчика, что для всех, даже для него самого, сейчас он должен быть обычным матросом, а капитан Кросс - просто капитан, но мало ли что может рассказать пылкий влюбленный подросток, чтобы произвести впечатление на понравившуюся барышню.
- Я не думала, что это тайна, - стушевалась Мэл.
- Нет, не тайна. У меня два сына. С одним из них вы знакомы, а второй чуть старше вашего брата. И нет, я не женат.
- И вовсе я не собиралась спрашивать женаты вы или нет, - смутилась Мэл.
- И дамы сердца у меня нет, точнее есть одна красивая, умная и очень смущающаяся девушка, которую я бы хотел назвать своей.
От его слов Мэл смутилась еще сильнее и только то, что они, наконец, вернулись в госпиталь, спасло ее от окончательного позора.
* * *
Александр не долго пробыл в больнице с Мэл, ее ждала работа, а ему необходимо было вернуться назад, в лавку ведьмы, на которую он посмотрел совсем по-новому, чтобы выяснить то, что мучило его.
- Я знала, что ты вернешься, - проскрипела Иола.
- Скажи... те, есть ли хоть какая-то возможность...
- Только тот, кто наложил проклятье, способен его снять - покачала головой знахарка.
- Значит, для Мэл это...
- Ты можешь ее отпустить. Хотя нет, не можешь. Так же, как и проклятье свое изжить.
- Изжить? - не понял король.
- Зло не может быть абсолютным, у него обязательно должен быть противовес. В моем случае - это любовь. Если полюбит меня кто-то такой, если примет, захочет жизнь со мной разделить, то исчезнет оно. В теории, конечно. И у тебя должно быть противоядие, но найти его ты должен будешь сам.
- Спасибо, наверное.
- Постой, подарок у меня для тебя есть.
Старуха прошаркала к прилавку, поискала что-то в своих коробках и достала небольшой флакон с настойкой.
- Будешь давать ей по капле в день, в течение месяца. Тогда целый год не забеременеет.
- Я не собираюсь ее травить, - возмущенно отказался он.
- А спать с ней ты собираешься? Тогда бери. Обычные травы здесь не помогут. В ней чистая лечебная магия заключена. Любой отвар станет просто водой, а эту настойку я специально для тебя берегла, знала, что придешь. Бери, говорю. Безвредна она. Если закончится, отнесешь флакон любому травнику, он сделает новую. А теперь иди, иди к своей любимой и береги ее, она настоящее сокровище, а для тебя так и вовсе спасение...
* * *
После разговора с ведьмой король долго не мог прийти в себя, все ходил по своей каюте на корабле, как его Воин харашши по клетке. Он держал зажатым в кулаке злополучный флакон и почти жаждал его раздавить, ведь если посильнее сжать кулак, и колба лопнет, жидкость потечет по запястью прямо на пол. До чего он дошел? Собирается травить любимую женщину, чтобы иметь возможность любить ее. Надо было спросить у ведьмы, есть ли способ ему самому стать бесплодным? Ведь с собой он готов делать что угодно, но не с ней...
- Тварь! - он саданул свободной рукой по комоду в надежде резкой болью изгнать это мерзкое чувство отвращения. - Проклятая королева, надеюсь, ты жаришься в чертогах бездны.
Кто-то постучал в дверь, отвлекая его от злых мыслей. Неужели она пришла? Так быстро? Он поспешил открыть, но на пороге стоял Франсуа, главный повар на корабле.
- Капитан, простите, что отвлекаю, но вы не утвердили меню на ужин. Полагаю, у нас будут гости?
- Так и есть, - немного оттаял он. - Не уверен, что она останется на ужин, но на всякий случай...
- Вашей гостьей будет женщина? - несказанно удивился кок. О холодности капитана и его равнодушии к противоположному полу уже давно ходили легенды, и тут, такой поворот...
Но когда эта загадочная дама поднялась на борт Хэйзера, когда с восхищением оглядывала мачты, палубу, матросов, а капитан с таким же затаенным восхищением смотрел на нее, Франсуа, понял, наконец, что дело вовсе не в равнодушии, просто он ждал кого-то особенного, и кажется, он ее нашел.
А Мэл и правда впервые поднялась на такой большой корабль. Он так заметно выделялся на фоне остальных: "большой, величественный, аристократичный. Подстать своему капитану" - думала она поднимаясь по трапу. - "И немного пират".
Александр ждал ее на палубе, но не один, несколько матросов и офицеров с любопытством и даже легким потрясением смотрели, как капитан подает девушке руку и провожает в свою каюту.
- Ну, что застыли? - прикрикнул на них Лукас О Брайен. - Что, женщин никогда не видели?
- В том-то и дело, что на корабль никогда не вступала женщина, тем более такая... - выдохнул один из них, за что получил подзатыльник и громкий окрик от Андре.
Мэл с любопытством и восхищением рассматривала каюту капитана. Там не было ничего особенного, кровать, стол, стул, комод, несколько полок, ковер из шкур, сооружение напоминающее камин, хотя она слабо представляла, что на корабле можно его зажечь. В какой-то момент она заметила взгляд Кросса и занервничала. Поэтому поспешила сразу перейти к делу.
- Я попросила вас о встрече, именно здесь и именно так, в надежде, что вы не сможете отказать мне в небольшой услуге.
- Услуге?
- Я знаю, ваш корабль почти починили, и через несколько дней вы отправитесь в Сорель.
- Я еще не уверен на счет сроков.
- Так или иначе, но я вынуждена просить вас о помощи. Возьмите нас с собой.
- Нас? - удивился Александр, немного обескураженный просьбой. Да он и сам несколько дней обдумывал, как убедить ее поехать с ним, а тут она сама приходит с таким предложением. Он даже засомневался, а не шутка ли все это? - Простите, я не ослышался? Вы действительно хотите уехать, со мной?
- Не с вами, а на вашем корабле. Я собираюсь забрать Уилла и уехать в столицу к друзьям моей матери. Надеюсь, они помогут нам устроиться там. Так что вы скажете?
Он с трудом смог сдержать торжествующую улыбку.
- Но почему до Сорели? Мы можем отвезти вас до самого Эссира?
- В Сорели нас с Уиллом будет ждать Мэдди, и мы продолжим путь уже по суше.
Ладно, пусть она верит, что он отпустит ее одну, сейчас главное, убедить ее в своей готовности выполнить ее просьбу.
- Хорошо. Когда вы намерены уехать?
- Мне нужно еще пара дней, чтобы закончить кое-какие дела, а после... Скажите, ваш корабль будет готов к тому времени?
- Да. Технически мы можем отплыть прямо сейчас, - ответил он, а Мэл посмотрела своими синими, кристально чистыми глазами ангела на него и искренне сказала:
- Спасибо.
- Не за что.
Это всегда происходило между ними, стоило только взглянуть друг другу в глаза, как возникало почти непреодолимое притяжение и желание коснуться. И он подошел, взял ее дрожащие руки в свои, поцеловал ладони, заставляя ее еще больше нервничать и смущаться.
- Мне кажется, нам больше не стоит встречаться до отъезда, - выдохнула она, чтобы как-то преодолеть собственное неустойчивое состояние.
- Боитесь, что граф узнает?
- У него хватит изобретательности мне помешать.
- Хотя бы раз, позвольте мне позаботиться об этом.
- Я привыкла решать свои проблемы сама, - призналась Мэл.
- Иногда, каждому из нас нужна помощь.
- Даже вам? - не поверила она.
- Даже мне, - согласился он и поцеловал. У нее снова подогнулись колени, а капитан лишь едва заметно улыбнулся, заключил девушку в свои стальные объятия и полностью завладел ее вниманием, губами, телом, всем. Он и сам не понял, когда объятия стали слишком смелыми, когда страх обидеть или ранить уступил место страсти, когда ее пожар захватил его всего, когда ему перестало хватать просто поцелуя. Все страхи, сомнения, опасения и даже здравый смысл исчезли в этот момент, и он мягко взял ее на руки, отнес на кровать и обнажил плечи, чтобы покрыть каждый сантиметр бархатной кожи поцелуями.
- Ты сводишь меня с ума, моя маленькая нежная девочка, - прошептал он, обнажая грудь. Она дернулась, когда он прикоснулся к ней так, напряглась, но он не дал ей и шанса, завладел губами, заставляя расслабиться и позабыть обо всем на свете, кроме его сильных рук, жарких губ и сводящих с ума поцелуях...
Их прервали самым жестоким образом. Мэл тут же отстранилась, прикрылась покрывалом, и залилась румянцем стыда. Волшебство момента было разрушено робким стуком и криком Андре:
- Капитан, вы просили, позвать вас. Уже шесть вечера и...
- Черт тебя подери! - чертыхнулся Кросс и посмотрел на обескураженную и потерянную девушку. - Прости меня. Я должен идти.
- Мне тоже уже пора.
- Нет, прошу тебя, останься, останься на ужин.
- Я не могу, - прошептала она. Он видел, как расстроило и даже шокировало ее то, что едва не произошло между ними, и не находил слов, чтобы хоть как-то сгладить неловкость момента. Дурак! Слишком рано, она невинна, а он совсем об этом позабыл, да еще предупреждение знахарки. Секунду назад он жаждал растерзать Андре за то, что тот их прервал, а теперь был несказанно благодарен. Нельзя, нельзя так забываться, вот только проблема в том, что стоит только ей на него посмотреть, как всякий здравый смысл катится в бездну. Странно, но именно в этот момент он подумал о Соросе. Если его друг испытывал хоть часть тех чувств, что он испытывает к Мэл, то он больше не станет его винить за предательство. Ведь ради нее, ради этой маленькой, смущенной и сводящей с ума девушки он готов предать хоть целый свет.
- Хорошо, - наконец смирился он. - Мой человек вас проводит до госпиталя.
- Не нужно, - ответила она, полностью отгородившись от него. Эта стена, вдруг возникшая между ними, страшно ему не понравилась, но и приблизиться, поговорить он не посмел. Ему показалось, что если он сейчас это сделает, то она испугается еще больше и может передумать ехать с ним. Поэтому он отступил, кивнул и вышел, остановился за дверью, прислонился к стене, остужая себя и слушая тихое шуршание платья.
- Богиня, я сумасшедшая, - вдруг услышал он из-за двери и прошептал:
- Кажется, мы оба с тобой сошли с ума, потому что мне отчаянно сейчас хочется вернуться.
* * *
Второй частью плана Мэл был граф. Она готовилась к этой встрече, как никогда раньше, потому что ей предстояло сыграть, по-настоящему сыграть, вжиться в придуманную роль настолько, чтобы он поверил.
Когда-то граф говорил ей, что она не умеет лгать, что она для него, как открытая книга, и сегодня она намеревалась сыграть на этой своей открытой книге.
В особняке было тихо и мрачно. В последнее время здесь всегда было так. Они с Уиллом уехали, как и леди Виттория, граф остался совсем один. Она не знала, тяготит ли его это одиночество, впрочем, она многого о нем не знала. В столовой, к своему удивлению она обнаружила накрытый стол.
Граф подошел сзади, почти бесшумно и Мэл вздрогнула, когда он с ней заговорил. Она ощутила себя маленькой девочкой, попавшей в лапы чудовища, всего на мгновение, а после отсекла все свои страхи и обернулась к нему.
- Я рад, что ты пришла.
- Я пришла поговорить. Вы кого-то ждете?
- Тебя. Этот стол накрыт для нас.
- А леди Виттория...
- Леди Виттория не станет нам мешать, - поморщился он. Мэл решила не спорить и позволила усадить себя за стол, налить вина. - Я знаю, после нашей последней встречи ты сердишься на меня.
- Не на вас, на себя. Но ваша ловушка позволила мне многое понять.
- О, не воспринимай это так, пожалуйста.
- Хорошо, - покладисто согласилась она.
- Но, кажется, с капитаном это не была ваша последняя встреча, - заметил он. Казалось, что этот вопрос был задан просто так, между делом, но Мэл уловила в его тоне тонкие нотки ревности.
- Вы правы, он приезжал ко мне в тот же вечер, хотел объясниться.
- И вы объяснились?
- Да. Мы поняли друг друга. И я попросила не искать больше встреч со мной.
- Вот как? - удивился граф.
- Да. Знаете, я много думала... о чувствах. Я не буду скрывать, что он понравился мне, быть может даже больше... но он оказался не таким, как я себе представляла и то, что он мне мог бы предложить... не уверена, что мои родители одобрили бы это.
Она тщательно подбирала слова, чтобы донести до графа свои мысли, чтобы он не заподозрил ее в лукавстве или обмане. Ведь все, что она говорила, было чистейшей правдой.
- Мне кажется, чувства приносят только боль, но я не хочу страдать, больше нет. Поэтому я попросила капитана не искать меня, поэтому я сегодня здесь. Я хочу спросить, ваше предложение еще в силе?
- Которое? - выдохнул граф, еще не до конца осознав то, что говорит ему Мэл.
- Стать вашей женой?
- Прости, мне кажется, я ослышался, - проговорил он и почти залпом отпил вино из своего бокала.
- Я сказала, что готова серьезно рассмотреть ваше предложение, если оно еще в силе, конечно.
- Конечно, в силе, - выдохнул он и неожиданно опустился на колени, рядом с Мэл, захватил ее руки в плен своих и начал целовать тонкие пальчики. А она, как могла, пыталась сдержать отвращение. - Мэл, моя Мэл. Ты не представляешь, каким счастливым меня сделала.
- Прошу вас, милорд, давайте не будем торопиться. Может быть, для начала поужинаем.
Этот вечер не стал для нее самым худшим в жизни, даже наоборот, ей показалось, что она вернулась во времени на два года назад, когда еще не было этого знания, когда его безответная, противная ее природе любовь не стояла между ними, в то время, когда она считала его другом. Он рассказывал ей о своей поездке в столицу, о всяких пустяках и важных вещах, но иногда она ловила на себе его взгляд, торжествующий и голодный, словно где-то там, в глубине его глаз за ней следило то самое чудовище, о котором она думала недавно.
Когда они прощались, он поцеловал ее руку, и ей вдруг стало жаль его. Всегда одинокий, гложимый своими страстями, никем не любимый. Наверное, это ужасно, жить вот так.
- Я знаю, ты не любишь меня, но уверяю тебя, дорогая, моей любви хватит на нас обоих и даже больше.
Она не нашлась с ответом, просто села в коляску и уехала домой с тяжелым сердцем. Мэл так привыкла к их извечному противостоянию, к тому, что он чудовище, быть может, даже убийца, она придумала страшный образ врага, а сейчас растерялась.
- Ты слишком добрая, - сказала Мэдди, когда она поделилась с ней своими сомнениями. - И если бы он знал, что ты собираешься бежать, то думаешь, повел бы себя также? Да он бы угрозами и шантажом заставил тебя отказаться от планов.
- Я знаю, - вздохнула Мэл. - Мне просто очень жаль его.
- А себя тебе не жаль? Два года этот человек отравлял твое существование, держал в страхе, третировал и не давал свободно дышать, а теперь тебе его жаль. Может, тогда ты и впрямь выйдешь за него?
- Не говори глупостей, - обиженно воскликнула Мэл. - Все, я иду спать. Спокойной ночи.
- И тебе, - хмыкнула подруга.
А утром их разбудили крики на улице и громкий стук в двери.
- Что случилось, господа? - встревожено спросила Мэл, увидев несколько десятков стражей, собравшихся у их дома. Почти каждого из них она знала, но вперед выступил тот, кого она видела впервые.
- Именем короля, вы арестованы, сударыня.
- За что? - до крайности удивились они с Мэдди.
- За убийство графа Айвана.
- Что? Графа убили? - пораженно выдохнула она, оседая на землю. - Как? Когда?
- Вам лучше знать, - жестко оборвал ее офицер. - И перестаньте притворяться. У нас есть неопровержимые улики, у нас есть свидетель.
- Кто?
- Я! - Мэл повернулась на знакомый голос и увидела леди Витторию. - Я свидетельствую, что эта девушка вчера убила моего супруга и пыталась убить меня за то, что он отказался жениться на ней.
- Что?
Это было похоже на какой-то кошмар, на жуткую комедию абсурда, вот только камера в местной полиции оказалась вполне реальной, как и суровое лицо этого незнакомого офицера, что так бесцеремонно поднял ее с земли у дома и грубо затолкал в коляску, словно она и правда какая-то ужасная преступница.
Несколько часов этот жестокий, не желающий ничего слушать, человек допрашивал ее, не давая ни пить, ни есть, ни даже выйти по нужде. Он подавлял ее, кричал, угрожал и чуть ли не силой пытался выбить признание.
- Вы понимаете, что никто вас не спасет? Признайтесь, признайтесь же наконец, что это вы убили графа.
- Я никого не убивала, - упрямо твердила девушка, чем еще больше злила этого следователя из Сорели, имени которого она даже не знала.
- Ладно. Думаю, несколько дней в сырой, холодной камере с крысами, освежат вашу память. И не здесь, где каждый второй готов вам ноги целовать. Я отвезу вас в Сорель, туда, откуда вы уже не сможете выбраться.
Он сдержал свое обещание. Не прошло и нескольких часов, как ее уже везли под конвоем в крытой карете, а напротив сидел он, странно жестокий офицер. Только тогда она задумалась, а почему, собственно он так с ней обращается? Конечно, ей не доводилось раньше встречать следователей, а начальник местной полиции, мистер Бирмингем всегда очень тепло и сердечно обращался с ней. Так в чем причина такой неприязни?
- Простите, я что-то сделала вам?
Мужчина, до этого полностью игнорировавший ее, перевел взгляд и внимательно ее осмотрел, неприятным, каким-то липким взглядом. Мэл поежилась и даже немного испугалась.
- А ты красивая, как бабочка.
- Что вы делаете? - спросила она, когда офицер пересел к ней на сиденье.
- Очень красивая, - похабно ухмыльнулся он. Мэл вздрогнула и попыталась отодвинуться, но куда? В карете было слишком мало места. Никогда еще она не попадала в такую ужасную ситуацию. Никогда еще мужчина, даже граф так явно не демонстрировал свои низменные желания.
- Пожалуйста, перестаньте, я закричу.
- Кричи. Тебя никто не услышит.
Она и в самом деле собралась закричать, но внезапно карета остановилась и дверца приоткрылась.
- У вас есть час, милорд, - ответил мужчина из конвоя, а Мэл перевела ничего не понимающий взгляд на этого ужасного человека.
- Я же говорил, что нас никто не услышит, - мерзко ухмыльнулся он и накинулся на нее, закрыл рот своими влажными, холодными губами. Она пыталась вырваться, дралась изо всех сил, и даже укусила его, а он повалил ее на пол кареты и с силой ударил головой об пол, затем еще раз с силой по лицу. Все поплыло перед глазами, в голове помутилось, сил не осталось. Он шарил своими потными руками под юбкой, целовал мерзкими губами лицо и шею, а она провалилась в какую-то вязкую полуявь.
Внезапно снаружи послышалась какая-то возня, крики, выстрелы, дверь распахнулась, впуская свежий воздух и запах пороха, которые на мгновение привели ее в себя. Она увидела кого-то в проеме и этот человек, страшно зарычав, стащил с нее негодяя. Кто-то другой забрался в карету, коснулся ее разбитого лица, попытался поднять, но ей было больно шевелиться, поэтому он просто вытащил ее на руках.
- Александр, прекрати, остановите его кто-нибудь! Ты убьешь его!
Она снова отключилась, но опять ненадолго. Что-то или кто-то все время выдергивал ее из спасительного забвения.
- Не бойся, маленькая, я с тобой. Больше никто и никогда не тронет тебя. Слышишь?
- Я никого не убивала, - прошептала она.
- Я знаю, я все знаю, моя хорошая. Пожалуйста, останься со мной, говори со мной.
- Я хочу спать.
- Нет! - слишком громко сказал он, резкий звук заставил ее сжаться от боли. - Тебе нельзя спать, родная. Поговори со мной.
- Почему ты говоришь так, словно я умираю? - прошептала она. - Ведь ничего не случилось. Он просто ударил меня по лицу.
- И я убью его за это.
- Убьешь? Зачем? Ведь тогда ты попадешь в тюрьму. А мне придется умолять леди Маргарет спасти тебя.
- Леди Маргарет?
- Она - мой друг. И жена первого министра Колвейна. Ты знаешь, он каждый день здоровается за руку с королем. Кто еще может похвастать такой близостью к Его величеству.
- Да, никто, - усмехнулся он и погладил девушку по опухшей от удара половине лица.
- Не смейся, пожалуйста. Если надо, я дойду и до самого короля. Правда вряд ли маме бы это понравилось.
- Почему?
- Потому что она сказала, что он меня погубит. Глупо, правда? Ведь я совсем не знаю его.
- А почему... она так сказала?
- Не знаю. Наверное, верила, что он моя судьба. Но это не так. Свою судьбу я уже нашла. И это точно не король, ведь капитаны не бывают королями. Ты ведь не король?
- Значит, я - твоя судьба?
- Конечно, - уже совсем сонно пробормотала она. - Я люблю тебя.
- А я тебя, моя маленькая, солнечная девочка.
- Мне уже можно спать, я очень устала?
- Потерпи еще чуть-чуть. Мы почти приехали, - отозвался Александр.
Они и правда почти приехали к госпиталю доктора Харриса. Он уже ждал их у входа, хотел забрать ее сразу же, но Александр сам донес девушку до сестринской, уложил на кушетку и отказался уходить, даже когда доктор Харрис настоятельно приказал покинуть помещение.
- Вы понимаете, что мне нужно будет ее раздеть?
- Делайте свое дело доктор, я не собираюсь мешать, но и уходить не стану.
- И откуда вы такой упрямый взялись? - нахмурился доктор и махнул рукой. - Ширму хотя бы поставьте и сядьте уже куда-нибудь.
Через четверть часа доктор вышел из-за ширмы, потирая руки.
- Ну что же, не считая сильного испуга, легкого сотрясения и синяков на лице, она в порядке. Я дал ей успокоительную настойку, синяки обработал мазями, думаю, пару дней нужно будет за ней понаблюдать. Да не волнуйтесь вы так. Мэл - сильная, поправится.
- Я побуду с ней?
- Что с вами делать, оставайтесь.
Доктор ушел, а он пробрался за ширму, уселся на стул рядом с кушеткой, и прихватизировал ее руку. Какая же она маленькая, хрупкая, нежная. Как мог этот ублюдок ударить его маленькую девочку? Как же он за нее перепугался, как никогда и не за кого.
Когда Мадлен прибежала на Хэйзер с чудовищным известием об аресте Мэл, сначала он ничего не понял, принял все за чью-то глупую шутку и сразу же направился в полицию, где взволнованный мистер Бирмингем и сообщил, что Мэл увезли в Сорель. Он кинулся по следу, оставив Лукаса О Брайена разбираться с обвинением. Да кто вообще в здравом уме мог обвинить ее? Он ни секунды не сомневался, что она невиновна. Мэл даже паука в лавке знахарки пожалела. Тот ненароком спустился к ней на плечо, и она, вместо того, чтобы испуганно взвизгнуть, бережно взяла его в кулачок и вышла на улицу, чтобы выпустить насекомое в маленькую цветочную клумбу у магазина. Разве может такое чистое, невинное существо кого-то убить?
Местность была не знакомой, и они заблудились, лишь только их странная, естественно-неестественная связь помогла тогда определить верную дорогу и попытаться догнать карету. А когда они, наконец, настигли конвой, у него помутилось в голове от увиденного. Его любимую пытался изнасиловать тот, кто должен был ее охранять, тот, кто состоял на службе у короля, действовал от имени короля, от его имени.
Он не думал, просто вытащил подонка из кареты, и принялся методично убивать, и убил бы без всяких сожалений и угрызений совести, но Мэл неожиданно застонала в руках Андре, и он кинулся к ней. Увидев, что сделал подонок, он пожалел, что не закончил начатое. Впрочем... на войне с подобными ему поступали просто, отдавали на откуп жертве. А сейчас этой жертвой стал он сам.
- Убери его, - брезгливо приказал он Андре. - И этих тоже. Проследи, чтобы они получили по заслугам.
- Конечно, Ваше величество.
Андре специально выдал инкогнито короля, чтобы господа впечатлились всей безнадежности своего положения.
- Да, и... кто прислал вас в Южный крест? Отвечать!
Мужчины окончательно перепугались и активно принялись каяться. Из всего сказанного он понял одно, они действовали по приказу офицера тайной полиции Полака, который сейчас стонал на земле.
- Допроси его. Если будет молчать, убей.
Андре понимающе кивнул, а Александр уселся в ту самую жуткую карету, крепко обнял Мэл и приказал одному из своих людей трогать. Если бы у него был выбор, он бы никогда не посадил ее туда, но они гнались за ними на лошадях, а в состоянии Мэл, вряд ли она бы пережила тряску на лошади.
Ему хотелось, чтобы этот случай выпал из ее памяти, и из его тоже, навсегда забыть каким беспомощным он себя чувствовал при всей своей безграничной власти. Как тогда с Глорис и Аминой, когда ты можешь все, но не в силах помочь. Однако, в этой поездке он узнал и кое-что важное, настолько важное, что это испугало его. И он вдруг вспомнил одну маленькую четырехлетнюю девчушку, которая играла с его Воином харашши, как с ручным котом.
- Леди Генриэтта Аскот, ну конечно. Судьба, о которой говорил когда-то Сорос. Он и правда встретил ее в замке графа Мартона, просто тогда ей было всего четыре года.
"Мне кажется, или леди Генриэтта боится тебя?" - припомнил он слова Феликса. Так вот почему она боялась? Возможно, она если не знала, то догадывалась о его проклятьи и внушила свои страхи Мэл.
- Это может стать проблемой, - проговорил он, очнувшись от воспоминаний. - И как же этих проблем избежать?
"Привязать к себе настолько, чтобы никакие страхи не смогли заставить ее уйти" - пришел неожиданный ответ откуда-то из глубин его сердца. И он вдруг понял, что нужно делать. А после... она смирится, обязательно смирится, по крайней мере, он надеялся, что она будет видеть в нем все того же бесстрашного капитана, мужчину, которого она полюбила, даже если в довесок к кольцу он преподнесет ей корону.