Леди Ровенна влюбилась в Эссир с первого взгляда, именно так, именно здесь она хотела бы жить. Широкие улицы, каменные двух- и трехэтажные дома, выкрашенные во всевозможные, сочетающиеся и не очень, цвета. Большие особняки, спрятанные под тенью парков за резными заборами и огромными воротами, которые неизменно охраняли каменные изображения горных львов харашши - символ Арвитана. Они были везде: на чеканных монетах, на гербах различных вельмож, на вывесках таверн и оружейных лавок, даже гобелены в комнате, где мадам Присцилла приняла их, изображали этих удивительных зверей, сцены их охоты и встречи с человеком.
- Как вам столица? - спросила мадам, пока служанка разливала чай в маленькие фарфоровые чашки. Вряд ли она действительно была заинтересована ответом, скорее заполняла пустоту между приветствием и основным разговором, ради которого они с графиней тряслись в наемной карете почти три дня.
- Она чудесная.
- Да, Эссир умеет поражать воображение, особенно, когда ты приезжаешь сюда в первый раз. Вы обязательно должны прогуляться по главной улице, подняться вверх до самого дворца и спуститься вниз к закрытой академии. Внизу разбили чудесный парк с фонтанами, древними гипсовыми скульптурами и удивительными беседками. Там часто назначают свидания и гуляют влюбленные пары.
Мадам говорила очень изысканно, держала осанку, взгляд, ее платье было настоящим шедевром современной моды, а особняк прямо напротив девичьего лицея поражал воображение. Все было чинно и респектабельно, и леди Ровенна никак не могла найти в этой леди ту самую сводню, рассадницу порока и разврата, как называла ее матушка. Ей даже начало казаться, что это какое-то недоразумение, что матушка просто не так все преподнесла, наговорила на эту, несомненно, светскую мадам. Ее и так удивляло их странное знакомство, а теперь, когда мадам предложила им остаться в своем особняке, она удивилась еще больше.
- Война не слишком изменила наш город, - тем временем продолжила мадам. - Разве что академия уже какое-то время пустует, появилось больше нищих, много бездельников и бродяг. Впрочем, и респектабельные господа стали возвращаться в город. Говорят, король готов вернуть им их дома, если они присягнут ему на верность, конечно. Вы представляете? Присягнуть на верность тому, кого должны ненавидеть. Впрочем, у них нет выхода, не так ли?
Графиня рассеянно кивнула и спросила:
- Но это ведь ничуть не мешает вашим делам?
- О, это замечательная история. Мне посчастливилось познакомиться с ближайшим окружением его величества. Феликс Росси частенько навещает мой особняк на Марменси, и обещает привести друзей.
- И когда же случится столь знаменательное событие?
- В воскресенье я даю маскарад.
- Эта новая мода, пришедшая из Палеруса, покорила и вас?
- Что сказать, эти дэйвы настоящие мастера на выдумки, - рассмеялась мадам. - Как можно не воспользоваться, если это, и правда, очень забавно. За маской может прятаться кто угодно, и леди, и служанка, и благородный господин, и сам черт, пойди определи кто перед тобой. Кажется, именно так, моя дорогая, вы познакомились со своим сиятельным супругом.
- Это дело прошлое, - поспешила перебить женщину графиня, а леди Ровенна вздрогнула. Ей показалось, что за этими словами прячется какой-то подтекст, она даже по-новому взглянула на мать.
- Итак, как я понимаю, вам необходимо приглашение на этот маскарад?
- Давай, мы сами все обсудим и отпустим мою уставшую дочь отдыхать, - предложила графиня.
- Что ж, думаю, так будет лучше всего, - снисходительно кивнула мадам и взяла с кофейного столика колокольчик. На зов появилась служанка, которая поспешила исполнить приказ госпожи и проводить молодую леди в комнату для гостей. И снова Ровенна удивилась изысканному убранству дома, респектабельности комнат и полному отсутствию людей.
- Простите, а кроме мадам, здесь кто-то еще живет?
- Разумеется, миледи, - откликнулась служанка. - На первом этаже проживает дворецкий, садовник, кухарка, несколько подсобных рабочих и четыре служанки, включая меня.
"Значит, не здесь" - мысленно успокоилась леди. Ведь одно дело знать, а другое - видеть воочию. Ровенна очень боялась всего этого, а слово разврат предпочитала не упоминать даже в мыслях. Одно дело, отдаваться любимому человеку в тиши собственного дома, но совсем другое, делать это за деньги. А ведь очень скоро она сама уподобится этим женщинам, которых даже представить себе не могла. Только платой станет ребенок. О, Пресветлая богиня, как же низко она пала. И все же она снова нашла себе оправдание: "Любовь", она делала это только ради любви, которая с каждым днем разгоралась все больше и больше.
Тем временем, служанка открыла дверь ее новой спальни, показала, где можно взять чистое белье и полотенца, предупредила о завтраке и ужине, и поспешила откланяться. А леди Ровенна подошла к окну, все еще погруженная в свои невеселые мысли, отодвинула тяжелую портьеру и восхищенно вздохнула от представившегося вида на сам дворец, большой, величественный и такой... такой желанный. Ведь где-то там, в глубине есть он, мужчина ее грез и мечтаний. Что он делает сейчас? О чем думает? Вспоминает ли о ней? Как бы она хотела обернуться птахой, выпорхнуть из окна и полететь туда, к нему навстречу.
"Когда-нибудь так и будет, когда-нибудь она сможет свободно входить туда, куда захочет, и видеть его так часто, как сможет, когда-нибудь, а сейчас... сейчас ее ждет маскарад и самое важное дело, от которого будет зависеть вся ее дальнейшая судьба.
* * *
Король, вопреки ожиданиям леди Ровенны находился в это время вовсе не во дворце, а в особняке губернатора Эссира, Ричарда Колвейна. В столице этот человек был самой влиятельной фигурой сейчас, за одним исключением, конечно.
Губернатор - единственный ставленник предыдущего Солнечного короля, которого не смогла или не захотела сместить Кровавая королева. В начале своего правления она была на удивление дальновидной и предпочла не настраивать против себя жителей столицы, а после ей стала импонировать позиция губернатора. Он не вмешивался в ее политические дела, а она давала ему полный карт-бланш в столице. Его интересовал только город, провинция и жители.
Как тогда, так и сейчас столица была самым просвещенным, самым богатым и самым чистым городом Арвитана. Здесь было отлажено все: от водоснабжения города, до утилизации отходов. Если в других городах можно было увидеть мусор в переулках, и зловонные реки сточных вод в сливных канавах, которые издавали убийственные запахи, порождали засилье крыс, несущих болезни, то в Эссире ничего такого и в помине не было. За мусор на улице давали штрафы, а сточные канавы давно засыпали землей. В создании водной инфраструктуры когда-то помогли маги, весь город теперь был опутан трубами, через которые поступала вода и сливались нечистоты. Также губернатор активно продвигал программу поддержки бедняков и нищих. В городе действовали два приюта, в которых такие люди могли получить и медицинскую помощь, и кров, и пищу, и даже работу. А за порядком следила самая мощная организация Эссира - тайная полиция.
Королю очень нравилось устройство города, в особенности идея обеспечения правопорядка. Не устраивало только одно, все эти инфраструктуры подчинялись не ему. Что говорить, в Эссире царил губернатор, не король, и с этим надо было что-то делать.
Когда накануне он задался этой проблемой, то ждал от своих друзей и соратников дельных предложений. Двоевластия в его стране не должно было быть, ни в каком виде. Проще всего было бы избавиться от помехи, но губернатор очень умный, прагматичный человек, с которым лучше дружить, чем воевать, к тому же Александру пригодилась бы его поддержка и советы.
Вот только как этого добиться? Как перетянуть этого сильного политика и его влиятельное окружение на свою сторону? Или скорее, как сделать так, чтобы все они перестали вспоминать Кровавую королеву и начали думать о будущем, о том будущем, которое он хотел построить?
- У губернатора есть дочь, - ожидаемо напомнил Сорос. Король и сам много думал об этом, но пока ни к какому конкретному решению так и не пришел.
- Говорят, она совсем не дурна, - поддержал Феликс, усевшись прямо на стол, как какой-то лицейский сорванец. - Если захочешь, я разузнаю о ней.
- У своей знакомой мадам Картуж? - хмыкнул Сорос.
- А почему нет, - лучезарно улыбнулся он. - Эта мадам просто кладезь весьма полезной и ценной информации. С ней нужно дружить и помогать, по мере возможности.
- Это ты как придворный повеса сейчас говоришь, или как шпион?
- Как тот и другой одновременно, - снова разулыбался Феликс. - Чего только не расскажут мужчины, когда их обнимает знойная красотка.
- По своему опыту судишь? - хмыкнул, почему-то хмурый сегодня, Андре.
- Сознаюсь, было дело. Познакомился я как-то с одной цыпочкой, красивой, сладкой, а какие у нее были руки...ммм... а что она ими вытворяла...
- Девка шпионкой оказалась?
- Еще какой, - продолжал радоваться Феликс. - Я ей все свои секреты выложил, что ненавижу кашу, люблю хорошо поесть и предпочитаю рыжих.
- Постой, постой, это не та ли девица приковала тебя к кровати и бросила в той убогой гостинице? - припомнил Андре.
- Ага, она самая. Ах, какой она была страстной. А какие искры из ее глаз сыпались, когда поняла, что я тоже шпион, - мечтательно закатил он глаза, но через секунду вся веселость сползла с его лица, словно маска и он сказал:
- Знаешь, Алекс, эта мадам одна стоит всей нашей шпионской сети.
Король привык полагаться на мнение своих советников и друзей, с которыми прошел многое, от совместных детских шалостей до ужасов войны. Феликс и Сорос не раз спасали ему жизнь, а Андре - этот рыжий весельчак когда-то учил их славную троицу держать в руках меч. Они все слишком давно были знакомы, чтобы что-то скрывать друг от друга.
- Хорошо, шпионаж - твоя прерогатива. Делай, как знаешь.
- Сделаю, не сомневайся. Главное, дать понять, что король не оставит мадам в беде, тайно, конечно.
- Хорошо, а что требуется от меня?
- В воскресенье она дает маскарад для избранных, так сказать. Было бы здорово, если бы мы все туда заглянули. Инкогнито.
- Я тоже тебе там нужен?
- Нет, боюсь, ты своей серьезной миной распугаешь всех гостей. А вот тебе, Сорос, не помешало бы развлечься. Андре, что скажешь?
- Вино там будет? - спросил толстяк о наболевшем.
- В неограниченных количествах, - пообещал Феликс. - Ну, а ты?
- Я бы предпочел остаться с тобой.
- Иди, - махнул рукой король. - Передашь мадам мое приветствие, а то этим двум олухам ничего серьезного не поручишь. Один за юбкой увяжется, второй разомлеет от вина, а ты...
- Да, да, он строгий, серьезный и холодный, как ледышка, - перебил Александра Феликс. - Но я готов поставить что угодно на то, что когда ты туда попадешь, тебе станет очень жарко.
Сорос лишь скептически хмыкнул на слова друга и устало потер переносицу.
- Когда ты узнаешь об этой... дочери губернатора?
- А я уже, - ответил Феликс, вытащил из сюртука небольшой пакет и протянул королю. - Зовут Амина, восемнадцать лет. Увлекается танцами и музыкой, любит читать любовные романы и ненавидит вышивать крестиком. Довольно скромна, до сих пор не увлечена ни одним кавалером, в порочащих связях замечена не была, папенька зорко оберегает, при королеве жила не в столице, магией не увлекается, чистокровный человек и да, как я уже говорил, она довольно красива. Там портретик имеется.
- Где ты все это достал? - обескуражено спросил Сорос. - А главное, когда успел?
- Ой, как будто ты его не знаешь, - подошел к мужчине Андре и хлопнул беднягу по спине в одобрительном жесте, да так, что тот едва со стола не слетел, как ядро из катапульты. - Молодец, парень.
Феликс прокряхтел что-то, осторожно потянулся, пытаясь выяснить, не сломал ли какую-нибудь сверхважную кость, и заодно отодвинулся подальше от здоровяка.
- Ну, и рука у тебя, - все же простонал он.
А остальные рассмеялись, уж слишком забавно он в этот момент выглядел, как обиженный ребенок, которому незаслуженно влепили подзатыльник.
Даже сейчас сидя в кресле, в ожидании губернатора, он вспоминал этот момент и не мог скрыть веселых лучиков в глазах. Это немного напомнило детство, единственное беззаботное время.
И все же, тот разговор заставил его задуматься о том, о чем не думал, пока не оказался в столице. Конечно, придворная жизнь в Стовийском форте мало чем отличалась от здешней. Там тоже хватало интриг, миловидных дам и строгих маменек, мечтающих поудачливее выдать замуж своих дочек, но там его воспринимали немного иначе. Никто не знал, выживет ли Солнечный принц после схватки с королевой и ее приспешниками. Поэтому благородные барышни не спешили примерить на себя возможность будущей короны. Ведь если бы он проиграл, его возможную супругу ждала бы незавидная участь. Теперь же, когда он стал королем, когда опасность минула, многие мечтали укрепить свое положение при дворе, отхватить, так сказать, лакомый кусок, за его счет. Будь он мягче и эмоциональней, у них бы получилось, но король давно запрятал чувства в самый дальний угол души. Для него всегда был важнее долг, благополучие его страны, его народа, а чувства... В конечном счете, разве они так уж и важны?
Как оказалось, для губернатора чувства играли огромную роль, особенно чувства его единственной дочери.
* * *
Посещение короля очень взволновало губернатора. И конечно, он прекрасно понимал, почему его не вызвали на аудиенцию во дворец, как всех остальных дворян, поэтому и сидел в своем кабинете, перекатывал в руках бокал с бренди и думал, много думал, пока его спокойное уединение не нарушила леди Маргарет, его прекрасная, любимая супруга. Они прожили в счастливом браке много лет, прошли, рука об руку, и горести и радости, родили замечательную дочь, и все это во многом благодаря ей. Она стала его талисманом, его ангелом - хранителем, его самым верным и преданным другом, и сейчас, как никогда, ему нужен был ее совет.
- Король хочет жениться на нашей дочери.
- Он сам тебе сказал? - спросила леди, усаживаясь на подлокотнике кресла, где сидел супруг.
- Он видит во мне соперника, если не врага.
- Надеюсь, ты убедил его, что не собираешься посягать на его власть?
- Пытался, но он также упрям, как и его отец.
- Мужчины вообще, довольно упрямы, - улыбнулась леди Маргарет, обнимая мужа за шею. - Кого-то он мне напоминает.
- Кого, интересно? - прищурился губернатор.
- Тебя, дорогой, тебя. Вы удивительно похожи. Странно, что еще не подружились.
- Ты так считаешь?
- Да, а еще я считаю, что если ты сделаешь это, если позволишь этот союз, то бросишь нашу дочь в гущу интриг.
- Если я не сделаю этого, то место рядом с королем займет кто-то другой, вроде Гизов или Вазилиев. А ты знаешь, на что они способны.
- Я знаю, что король не глуп.
- Нет, этот мальчишка очень умен, и более того, ему присуще качество, которое мне очень импонирует: он дальновиден. У него сильная воля, острый склад ума, и очень хорошие советники.
- Ты восхищаешься им, - это был даже не вопрос, скорее утверждение, которое губернатор подтвердил своими следующими словами:
- Со временем он станет великим королем, но я сомневаюсь, что наша дочь станет великой королевой.
- Милый, я открою тебе один маленький секрет: для величия мужчины не нужна великая женщина, нужна любящая женщина, которая просто должна любить, как я люблю тебя.
- Но я не великий, - возразил губернатор.
- Многие так не считают, даже король, если видит в тебе соперника.
- И что ты мне посоветуешь?
- Для начала прими его предложение о сотрудничестве.
- Но он не предлагал...
- Еще предложит. А ты в свою очередь напомни его величеству, что прежде чем жениться, неплохо было бы для начала познакомиться. Например, устроить бал.
- Бал? В наше время?
- Почему нет? Это будет бал примирения, бал единения и мира. Мы все устали от войны. Пора бы уже начать восстанавливать не только города, но и светскую жизнь, и если дети понравятся друг другу, если Амина полюбит, мы не станем препятствовать этому союзу.
- О, я не сомневаюсь, что наша девочка влюбится в этого упертого полукровку. В него все влюбляются. Но что, если эта любовь останется безответной?
- Мне кажется, его величество не только умен, дальновиден и силен духом, но он еще и глубоко порядочный мужчина. Вряд ли он станет изменять нашей девочке. Да и не нужен Арвитану сейчас король, подверженный страстям.
- Знаешь, милая, мне иногда кажется, что это не я великий губернатор, это ты мудрая женщина, которая сотворила вот этими тонкими ручками меня таким, каков я есть.
- Как же долго я ждала, когда в вашу светлую голову, придет эта правильная мысль, - рассмеялась леди Маргарет и перебралась к мужу на колени, чтобы ему удобнее было ее целовать.
- И все же мне тревожно, - вздохнул он, прижавшись к груди любимой жены.
- Ты - отец, тебе и должно быть тревожно, - мягко улыбнулась леди Маргарет в ответ.
За долгие годы супружества она научилась определять, когда губернатор пребывает в сомнениях, а когда уже все решил. На самом деле она понимала, что ему не нужен был ее совет, скорее поддержка уже давно принятого решения. И, как верная и мудрая супруга, она бы поддержала любое из них, главное, чтобы это не противоречило интересам семьи. В данном случае у нее было одно не требование, но настоятельная просьба: чтобы Амина была счастлива, и если это счастье составит ей король, то почему нет? Впрочем, до этого еще слишком далеко, и Ричард, как и она сама, успеют еще об этом подумать.
* * *
Воскресенье наступило неожиданно и слишком быстро. Леди Ровенна не успела подготовиться, не успела настроить себя, как ни старалась. Поэтому за завтраком была страшно рассеянна и даже не откликнулась, когда мадам Присцилла озаботилась ее подавленным состоянием.
Мадам давно поняла, что девочку сюда привело отчаяние, а вот ее мать - алчность. Она не знала, какую рыбу графиня пыталась подцепить на юбку собственной дочери, но то, что она без колебаний заставит ее лечь хоть с целой ротой солдат ради дела, не сомневалась.
Ей было жаль девушку, а вот ее слабость, ее покорность воли матери наоборот, вызывала раздражение. Уж сколько таких безвольных девиц она повидала на своем веку, сколько их перелопатила жизнь. Бедняжку тоже перелопатит, и тогда она либо сломается и канет в небытие, либо закалится.
Эта последняя мысль занимала ее куда больше, чем предстоящий маскарад. И чтобы освободиться от навязчивой мысли окончательно, она решила поговорить с девушкой. И случай представился подходящий. Графиня отлучилась из особняка, чтобы купить билеты на почтовый дилижанс на завтра, а леди Ровенна как раз должна была начать сборы для маскарада. Войдя в комнату девушки, мадам печально покачала головой. Девушка была нервной и запуганной, как маленькая птичка, выпавшая из гнезда.
- Прошу прощения за свое бесцеремонное вторжение.
- Что вы, это же ваш дом.
- Да, но эта комната ваша, пока вы здесь живете.
- Спасибо за гостеприимство, - вяло отозвалась леди Ровенна и продолжила смотреть в окно.
- Мне кажется, или вы сомневаетесь в решении матери?
- Я сомневаюсь в себе. Это не просто...
- Отдаться незнакомцу, - догадалась мадам. - Мои девочки в первый раз испытывают похожие страхи и сомнения. И знаете, что я делаю в таком случае?
- Что?
- Я позволяю им самим выбрать того, кого они захотят. И на один единственный вечер не они, а мужчина становится их добычей.
- Но я...
- Ваша матушка выбрала вам партию, она делает из вас жертву, но вы не должны слепо следовать ее воле. Если вы не хотите, то можете не идти, остаться дома, забыть обо всем этом, вернуться в свой замок и просто жить.
- Маменька никогда мне этого не позволит.
- Нет, это вы позволяете маменьке командовать собой, своей жизнью, судьбой. Вы жертва. И всегда ею будете.
Леди Ровенна еще больше расстроилась от этих жестоких слов, и слезы потекли по лицу. Лишь только дворец и мысли о короле давали ей хоть какое-то облегчение.
- Прекрасный вид, - подошла к окну мадам. Она и сама поняла, что была слишком резка с девушкой, но она иногда так сильно напоминала ее саму, ее прежнюю, что трудно было оставаться равнодушной. - Жаль, вы не задержитесь еще на месяц. Тогда бы увидели, как будет сиять дворец во время бала, первого бала за семь лет войны. Да, видимо и в самом деле Арвитан начал приходить в себя. Впрочем, это не единственная цель короля. Поговаривают, он подыскивает себе невесту.
- Что? - Ровенна повернулась так резко, и в глазах ее в этот момент было столько жизни и скрытой непокорности, что мадам засомневалась в своих собственных выводах на счет этой девушки, да и на счет причины, побудившей их всех приехать, тоже засомневалась. - Король женится?
- Когда-нибудь. Пока это только слухи, - настороженно проговорила женщина, а леди Ровенна в один миг переменилась. Плечи расправились, подбородок взметнулся вверх, а во взгляде появилась уже знакомая решимость.
- Простите меня, мадам, но я должна готовиться к маскараду, - резко ответила девушка и почти выпроводила мадам за дверь, чем ввергла ее в полное изумление.
Впрочем, леди и сама пребывала в каком-то странном состоянии. Матушка часто впадала в него, но ей еще не удалось испытать это чувство, до сегодняшнего момента. Ярость. Все в ее душе кипело от негодования и обиды, превращаясь в неконтролируемое желание сделать что-то плохое, расколотить вазу, например. Но она подавила в себе это глупое желание, пусть лучше оно кипит в ней, заставляет действовать, меньше думать и сомневаться. Нет, она не позволит королю жениться! Никто не займет места, принадлежащего ей. Только на ней он должен жениться, только ей дарить ночи любви, смотреть только на нее и думать только о ней. Только о ней! Нет! Она сделает все, чтобы в его жизни не присутствовало других женщин. Только она, только с ней и ни с кем другим.
Леди Ровенна стянула с себя домашнее платье, посмотрела на костюм, что лежал сейчас на кровати, красивый, шелковый и откровенный, и принялась одеваться.
И вот уже через час вместе с мадам шла прекрасная восточная красавица одалиска, закутанная в плащ с головы до ног, в которой не было ни капли смущения или страха. Сегодня она перестала быть леди Ровенной Элиран, дочерью графа Мартона, сегодня ее звали Сатин, та, что не боится ничего и получает любого мужчину.