Эвелина.
Но как-то неискренне вышел стих. И почему смотря на сына в душу вкрадывается сожаление? Что-то во мне изменилось с момента встречи с незнакомцем. Да...изменилось...в моей душе поселилась любовь. Настоящая, всепоглощающая, страстная, безудержная.
Я полюбила своего сынишку с первого взгляда! Но где-то в подсознании билась мысль, о том, что зря он оказался не от Адриано. Как бы я хотела, что бы это был наш общий сын!
Малыш приобретал все более голубоватый оттенок. Какой он красивый. Какой родной!
Его глазки притягивали, манили. Когда он вырастит по нему будут сходить с ума толпы девчонок -я уверена. Нежно прижав его к себе, я вдохнула его нежный детский аромат, отдающий утренним бризом.
Ко мне подошел Адриано. Я подняла глаза, уверена, что в них сейчас можно было прочесть любовь, только любовь. На лице Адриано застыла отчужденная маска, лишенная эмоций. Мое сердце больно кольнуло.
-Дай мне Его.-холодный будто чужой голос. Он протянул руки.
-Н..но зачем?...
-Тебе трудно мне Его дать? Ты мне не доверяешь?- в его интонации появились нотки высокомерия и презрения. Закусив губу, я протянула ему моего мальчика.
Адриано приподнял его на руки, втянул его божественный запах. Затем, за секунду оказался возле открытого окна. Шепча что-то, он наклонился к открытому иллюминатору.
Когда я поняла, что он собирается делать-было уже поздно. Я вскочила с кровати и от изнуряющей боли и слабости сразу рухнула.
-Неееееееет!!!!!!!!!!
Последнее, что я увидела, был мой малыш, падающий в бездну.
Мое сознание отключилось.
Рик.
Эве нет уже вторые сутки. Чего я только за это время ни передумал...
Сбежала. Похитили(хотя этот вариант отпадает-здесь её ни кто не знает)... Заблудилась. Погибла. Но все-же я очень надеялся, что последнего она избежала. Я обзвонил, все заведения, куда она могла попасть-«ни слуха ни духа».
Я скучал по ней, переживал за неё...но не больше. Увы. А ведь мне казалось, что я её любил. Нет, конечно я её любил! Но скорее как сестру, а не как женщину моего сердца.
Я очень боялся за малыша. Ах, как я хотел быть ему отцом... Но, видимо, не суждено.
Я медленно брел по дикому пляжу, ноги утопали в теплом золотистом песке. Было очень душно и жарко, что слегка не соответствовало зимней погоде. Я немного расстегнул рубашку.
Впереди, на большом валуне, виднелась хрупкая женская фигурка. Первой моей мыслью было «Эве!», но подойдя ближе я понял, что ошибся. У этой девушки были черные слегка волнистые волосы, достающие до пояса. Я уже с сожалением хотел пройти мимо, как услышал тихий плачь. Плечи девушки мелко подрагивали. В моей душе внезапно появилась невыразимая нежность, хотелось утешить её, спрятать от всех бед. Даже не задумываясь над последствиями, я направился к ней.
Присев рядом с ней на камень, я произнес:
-Что тебя так расстроило? Разве положено милым девушкам плакать? -она подняла на меня свои бездонные глаза и...я утонул. Утонул на всегда! Окончательно и бесповоротно. Её точеные черты лица, приоткрытый соблазняющий ротик, бледная кожа-все это запечатлелось в моей памяти. Хрупкие плечи девушки, все ещё слегка дрожали. На вид ей, наверное, около двадцати лет. Её женственное тело было не лишено той милой округлости, столь привлекающей мужчин.
-Ты прекрасна!...-её личико зарделось легким румянцем, нежная улыбка ослепила меня её больше.- Почему ты плакала?
-К..акая разница? Зачем вам нужны проблемы других? -она снова погрустнела.
-Прости, что лезу, возможно не в свое дело, просто мне очень хочется тебе помочь!
-Мне уже ничем не помочь - она тихонько вздохнула -Если только ты не воскрешаешь людей...
Я не знал, что на это ответить.
Но её будто прорвало. Она взахлеб, вперемешку со слезами начала говорить.
-Моя мама...Её..б-больше нет... Корабль, на котором она ехала из командировки, затонул -его подорвал какой-то террорист смертник, требуя выполнения своих указов у правительства.. А ведь мама меня воспитывала одна. Теперь у меня никого нет. -Она ещё пуще разрыдалась. Я, в каком-то внутреннем порыве, обнял её и успокаивая начал гладить по голове.
-Бедная...как же тебе тяжело! Даже не могу представить...ведь у моя мама умерла в моем раннем детстве, поэтому я не ощущал потери. -Девушка сочувственно посмотрела на меня своими глубокими глазами. Ресницы от слез слиплись, щеки влажно поблескивали, но это делало её образ лишь милее.
-Как давно это случилось?
-Пол года назад. Вот уже шесть месяцев я все время прихожу на этот пляж, сажусь на валун и плачу. – слезки вновь закапали, потекли по её прекрасному личику.
-Тише, тише, все будет хорошо. Подумай о том как хорошо сейчас твоей маме! Она сейчас точно в раю -ведь туда попадают безвинно убиенные. Но представь как больно ей видеть твои страдания?! -она с сомнением посмотрела на меня.
-Может ты прав...
-Поэтому все, что ты можешь сделать хорошего маме, -это быть счастливой! Кстати, как тебя зовут?
-Эсмеральда, но мама меня называла Эсми. -ещё одна слезинка скатилась по щеке. Я стер её пальцем.
-Какое потрясающее имя... такое же необычное, как ты вся.- Она снова зарделась. Я снял её с камнями и взяв за руку сказал:
-Ну что, начнем выполнять план, под названием «Стать счастливой».-она заинтересовано взглянула на меня. -Во-первых мы съедим по мороженному! Какое ты любишь?
-Апельсиновое со сливками - она снова покраснела.
-Ну что ж, вперед -в мороженицу!
Взявшись за руки, мы пошли в город.
...
Эвелина.
В моей голове неимоверная невесомость. Я будто парю в космосе. Мысли путаются, сталкиваются и не останавливаясь, летят дальше. Я вне времени. Меня ничего не интересует и не заботит. Я свободна от горя, страха, боли, одиночества, предательства,...любви. Я никто и, в то же время, - всё. У меня нет мира. Я сама есть – мир. Мозг отказывается работать. Он не воспринимает ни счастья, ни горя. Я вне чувств. Я вне жизни. Я умерла.
Это так хорошо - не жить. Просто не существовать. Тогда и тебе не делают больно, и другим ты не причиняешь страданий. Наверное, если бы люди знали – какого это «умереть», то жили бы лишь с этой целью. Смерть... Облегчение. Отречение от жизни, от чувств, от людей, от себя.
Теперь я понимаю, что означает вечная жизнь. Вечная жизнь – это вечная смерть. Вечный покой. Вечная безмятежность. Только после смерти мы живем. Мы ощущаем полноту существования. Нам ни кто и ни что не мешает думать. «Думать»...что это значит? Это значит позволять течь своим мыслям во всевозможных направлениях одновременно, ни на чем не зацикливаясь, ни на чем не останавливаясь. Умереть – это возродить в себе многогранность души, не связанной больше материальностью тела.
Что-то не то. Что-то не так! Почему мои мысли начинают структурироваться? Не хочу. Мне было так хорошо, так свободно. Я была так счастлива в небытии. Неужели счастье всегда заканчивается, даже после смерти? Кто тянет меня отсюда? Кому так нужна моя душа? Не могу...не хочу возвращаться!
Мысли складываются в ниточки, ниточки сплетаются в сеть, сеть заполняет мою голову. Мой уставший мозг вновь начинает функционировать. Я вновь начинаю жить.
Но это не жизнь! Это безысходность, потворство своей судьбе. Судьба никогда не приводит к добру. Судьба равноценна боли, которая со временем все больше нарастает. А я хочу жить свободно, а не существовать в материальной «клетке». Я хочу освободиться от оков! Я хочу жить вечно! Да- я хочу умереть!
Кто посмел возвращать меня из моего рая. Кто посмел вторгаться в мою жизнь?
В голове появляются цепочки мыслей. Они преобразуются в зрительные образы. Образы сменят друг друга, восстанавливая картину прошлого. Картину моей боли. Картину моей судьбы.
Последние часы моей жизни. Боль. Кровь. Боль. Мученье. Ребенок. Радость. Счастье материнства. Злость. Ненависть. Предательство. Гибель...
Мой малыш. Мой ангел. Его нет. Его больше нет! Нет!
Ко мне вернулись ощущения моего тела. Кто-то держал меня за руку. Так мягко. Так легко. Так нежно. Мое сердце учащенно забилось. Мои воспоминания напомнили мне, что мой организм уже реагировал так раньше на Него.
-Вернись! Вернись! Ты нужна мне здесь! Не покидай меня. Живи! Прошу, только живи...-сколько заботы и тепла в этом голосе. Какой родной голос. На него отзывается каждая клеточка моего тела.
Мой мозг сканирует информацию. Я уже слышала этот голос. Я уже знала этого человека. Мозг предоставил отчет своей работы. Он сообщил мне, все, что я знаю об этом человеке.