— Как думаешь, Егор, — спросил, неудобно повернувшись к коллеге молодой задиристый старший лейтенант Миша Ечкин, — это его свои телевизионщики грохнули или какой залетный варяг?

— У тебя носовой платок есть? Или свой одолжить? — непонятно отозвался с заднего сиденья капитан Немигайло, безразлично глазеющий в боковое окно на запруженный машинами Проспект Мира.

— Зачем мне твой платок? — писклявым от неожиданности голосом спросил Ечкин.

— А пот утирать, — невозмутимо объяснил Немигайло. — Не употел еще, перед паровозом-то бегаючи? Сколько еще раз тебе повторять — нельзя делать никаких выводов и строить предположения, пока собственными глазами не увидел место преступления и со свидетелями не поговорил! И результаты экспертизы тоже надо на руках иметь. Ну откуда тебе известно, что его убили? А ты… Варягов он, видишь ли, нашел! А почему не греков? Да что там мелочиться? Может, это вообще марсиане на летающей тарелке прилетели и из космического бластера его пришили? Нет уж, друг дорогой, ты будь любезен: на коленках вокруг трупа поползай, все вещественные доказательства найди, все следы зафиксируй, всех свидетелей опроси и только тогда выдвигай свои версии.

— Так ведь звонили, сказали, что застрелили.

— Да мало ли кто что по телефону скажет! А если тебе позвонят и сообщат, что я Джек Потрошитель, ты что, тут же начнешь спецоперацию проводить по моему задержанию? Или все-таки подумаешь сначала?

Не считая нужным добавить к сказанному что-либо еще, Немигайло снова уставился безразличным взглядом в окно автомобиля.

Оперуполномоченный МУРа по особо важным делам подполковник Колапушин, тоже сидевший на заднем сиденье, одобрительно хмыкнул. Слишком уж молодой старший лейтенант торопился с выводами. Его еще учить и учить правильной оперативной работе.

Строго говоря, МУР уже довольно давно называется не МУР, а УУР — Управление уголовного розыска ГУВД Москвы, но муровцы на это очень обижаются. Они категорически не согласны с переименованием своего знаменитого подразделения и продолжают говорить «Мы из МУРа» или «Мы с Петровки».

Хотя был уже поздний вечер — можно даже сказать, ночь, — августовская жара, стоявшая в Москве уже вторую неделю, почти не спала. Однако все находившиеся в машине были не в футболках или каких-нибудь рубашках-гольф, а в пиджаках.

А что прикажете делать? Цеплять на футболку штатный «макаров» в наплечной кобуре? Служба есть служба — приходится терпеть.

Немолодой сержант, водитель «Волги», чертыхавшийся все время, пока машина не миновала Рижскую эстакаду, после Крестовского путепровода немного затих, а проехав светофор у Маломосковской улицы, и вовсе повеселел — проспект стал уже почти свободным.

— Постойте, — недоуменно обратился к нему Колапушин, когда серая служебная «Волга» ГУВД, оставив слева темно-серое мрачное здание фабрики «Гознак», выскочила на ярко освещенную эстакаду у метро «ВДНХ», — нам же надо было под эстакаду и налево по Королева… Как же мы так теперь в Останкино-то попадем?

— А нам вовсе и не в Останкино, товарищ подполковник, — отозвался водитель. — Эти игрушки совсем в другом месте снимают. Теперь этих студий по всей Москве развелось столько… Да вы не беспокойтесь, я знаю, здесь недалеко. Я туда полковника Галкина возил — у него там жена в каком-то шоу снималась.

— Точно, — подхватил неугомонный Ечкин. — Я по карте в Интернете смотрел. Сейчас выставку проедем и там по Бориса Галушкина, направо, а после ВГИКовских общежитий — налево по переулку.

— Вот еще, по Галушкина тащиться! Делать нечего! — не согласился водитель. — Там тебе и светофор, и трамвай, и автобусы, и машин полно — все отсюда на Преображенку и в Сокольники по ней шуруют. Замучаешься перегазовывать! Лучше мимо «братской могилы» и по Касаткина — там всегда свободно. А сразу после больницы — налево, и приедем тютелька в тютельку!

— Мимо какой еще «братской могилы»? — удивился толстый капитан Немигайло, занимавший больше половины заднего сиденья «Волги». — Где ты там кладбище-то нашел?

— При чем здесь кладбище? — хмыкнул сержант, притормаживая у светофора. — Это дом так прозвали — вон он, впереди, справа за сквером, видите? Его еще при Хрущеве строили. Тогда только пятиэтажки и лепили, а этот размахнули на цельных двадцать пять! Да и первого этажа вовсе нет, а вместо него, сами видите, одни только бетонные подпорки и подъезды. Тонкий, высоченный… Это сейчас никто не удивляется, а тогда все были уверены, что он обязательно рухнет, вот и прозвали его братской могилой, — заключил сержант, трогая на зеленый сигнал светофора.

Что-что, а Москву сержант — водитель «Волги» знал досконально. Действительно, улица Касаткина была совершенно свободной. Не прошло и минуты, как машина свернула влево и, плавно спустившись по горке, подъехала к железным, сдвигающимся вбок воротам. Водитель коротко просигналил.

— Вы к кому? — хмуро спросил охранник в синей форменной одежде, не спеша вышедший из стеклянной будки, находящейся слева от ворот. — Пропуск на вас выписан?

— Давай, открывай! — задиристо проговорил Ечкин, перевешиваясь через водителя к открытому боковому окну. — Раньше надо было бдительность проявлять, когда у вас тут людей убивали! Развелось вас сейчас таких, с дубинками! Не делаете ничего — только пузо ниже колен отращиваете. С Петровки мы, в ваших делах приехали разбираться! Тоже мне, охранник! Что ты здесь в будке засел? Почему у тебя убийцы спокойно по территории шастают?!

— А я здесь при чем? — возмутился охранник. — Мой пост здесь! Кто в списках записан, того и пропускаю. По паспорту, конечно. А вас и в списках нет, и формы на вас тоже нет. Откуда мне знать, кто вы такие? Вот прокурор приехал — так он в форме.

— Подожди, Миша… — проговорил Колапушин, опуская стекло со своей стороны. — Вот вам мое удостоверение. — Он протянул охраннику раскрытый документ. — Я оперуполномоченный по особо важным делам Управления уголовного розыска подполковник Колапушин. А в форме оперативники никогда и не ходят — только на награждение или очередное звание получать. Нельзя нам на улице в форме светиться, понимаете? Вам все должны удостоверения предъявлять? Тогда учтите, видите, сзади оперативный микроавтобус подъехал: там тоже наши — еще один оперативник и эксперты.

— Да ладно, товарищ подполковник, все ясно. Вы сейчас давайте вниз и налево. Как лихтваген проедете, ну, трейлер такой с генераторами, справа сразу будет белая дверь. Я сейчас позвоню по местному, выйдут, встретят вас.

Охранник вернулся в свою стеклянную будку. Створка ворот со скрипом медленно поползла в сторону.