Выстрелы, вспышки, грохот разрывов… Бесконечные подземные лабиринты… Буран должен там кого-то догнать. Тоннель выводит в помещение с круглыми стенами и высоким потолком. Буран вскидыват руку с оружейным модулем, но стена позади рассыпается, и его заваливает обломками…

Усилием воли десептикон заставил сознание вырваться из-под власти фантомных образов. Он лежал на ремонтном столе — вернее, то, что на данный момент от него осталось. Надо сказать, осталось немного, и от вида своего разобранного корпуса Бурану стало не по себе.

Квинт что-то там шаманил за пультом, шевеля щупальцами, и это тоже не успокаивало.

— Не беспокойтесь, все будет хорошо! — услышал он голос Фай. Переведя взгляд (ага, оптика еще работала, и аудиосенсоры, раз он слышал голос, тоже!), он увидел девушку, сидевшую рядом с диагностическим столом.

— Я посижу с вами, пока Харра-соку меняет блоки рецепторной сети, — проговорила она. Буран хотел ответить, но не смог — синтезатор речи не работал. Однако Фай все поняла, кивнула и улыбнулась.

Он то проваливался в забытье, то всплывал к реальности, и тогда он видел Фай — ассистирующую Харракешу илм просто сидящую возле панели с экранами. Квинтэссон исчезал и появлялся, а Фай, казалось, все время была рядом. А может, это просто реальность смешивалась с перезагрузочными видениями…

Выйдя из очередной перезагрузки, Буран обнаружил, что он один в лаборатории. Судя по таймеру, прошло десять суток. Экраны на прозрачной панели над ним мерцали диаграммами и цифрами, в которых было лень разбираться.

Он попытался сесть — натянулись подсоединенные к его корпусу провода. Голос Харракеша в динамиках проговорил:

— Подождите вскакивать, юноша. Еще не закончилось промежуточное тестирование.

— Где Фай? — забеспокоился Буран.

— Отдыхает, — ответил голос Харракеша. — Надо же хоть раз в декаду перезагрузиться.

Значит, мне не привиделось, и она действительно все это время была со мной, понял десептикон. Зачем? Ведь в этом не было необходимости. Он так же спрашивал когда-то и Кагеру — зачем? Кагеру улыбался в ответ: "Мне так спокойнее". "И мне так лучше, когда ты рядом", — хотел тогда сказать ему Буран, но не сказал — постеснялся… А теперь уже и не скажешь…

Фай вскоре появилась. Войдя, она спросила Бурана о самочувствии и села за пульт. Просмотрела результаты тестирования, развернулась в кресле и улыбнулась:

— Все в порядке! Сейчас я вас отсоединю. — Грациозно встав из кресла, Фай скользнула к ремонтному столу и начала рассоединять коннекторы, связывавшие Бурана с диагностической аппаратурой. Закончив работу, она отошла в сторону: — Все. Можете попробовать встать.

Буран сел на столе. Еще раз осмотрел свой проапгрейденный корпус. Да, все путем — привычные крылья за спиной, и дополнительные движки, как договаривались, и даже сине-серебристая обшивка подновлена.

— Ага, и ваши крылышки для маневрирования на месте, — заметил он, глянув на ноги. — Так я что, уже могу летать?

Фай рассмеялась:

— Какой вы нетерпеливый! Сначала потренируйтесь в симуляторе. А потом мы с вами полетаем над океаном.

— Фай, — спросил Буран, пристально глядя на нее, — ты так и сидела со мной, все десять суток? Зачем?

Лицо девушки-гандама стало серьезным:

— Вам было неспокойно — кривые психического состояния все время ползли вверх… И я решила побыть рядом, на всякий случай… Она потянула его за руку: — Попробуйте подняться на ноги и скажите, что чувствуете!

Буран рывком встал со стола — и загремел бы носом вперед, если бы Фай его не поддержала.

— Мы уменьшили время ответа рецепторной сети, — пояснила она, — и ваш квантовый процессор не успевает реагировать на входящие сигналы. Но он подстроится. Вам надо походить, тогда системы быстрее синхронизируются друг с другом. Давайте помогу, — Фай взяла десептикона под руку.

Вдвоем, они побродили по пустынным помещениям лаборатории. За стеклянной стеной Буран увидел Харракеша, колдующего над незнакомым черно-малиновым десом.

— Харра-соку работает, — проговорила Фай. — Я отведу вас и пойду ему помогать.

Когда они вошли в комнату Бурана, десептикон уже уверенно передвигался сам — видимо, какая-то подстройка уже произошла. Фай заставила Бурана сесть в кресло перед монитором, объяснила, как пользоваться симулятором и убежала.

Подсоединившись к симуляционному компьютеру, Буран вошел в виртуальную реальность. В ровном голубом пространстве вспыхнуло объемное меню с вариантами реабилитационных программ. Сначала Буран попробовал базовые вещи — передвижение в универсальной трансформации по пересеченной местности, переход в трансформацию самолета и обратно. Попробовал взлететь. Сделал несколько кругов над виртуальным летным полем и зашел на посадку. Десептикон попробовал разные варианты взлета и посадки, включая самый сложный — вертикальный при переходе из универсальной трансформации в самолетную. Результатом он остался доволен.

"А хотите попробовать воздушный бой?" — спросил кто-то. Взлетная площадка исчезла, сменившись ровной голубизной, в которой парил парнишка-десептикон желто-оранжевой расцветки.

"Буран, это я, Фай".

"Я понял".

Вызвав перед собой меню, Фай-десептикон что-то выбрала, и голубизна промежуточного пространства сменилась яркой небесной синевой. Внизу поблескивала солнечными бликами поверхность океана. Они стояли на посадочных площадках, расположенных на плоских вершинах двух поднимающихся из воды скал. Фай спрыгнула со скалы и трансформировалась в желто-оранжевый самолет, Буран тоже перешел в трансформацию для полета и резко рванул с места. Они начали кружить, стреляя из легких лазерных пушек под крыльями.

"Буран, вы убиты! Один-ноль в мою пользу!"

Пространство рассыпалось золотыми искрами, и Буран снова оказался на взлетной площадке. Он трансформировался и стартовал. У Фай, по данным симулятора, было сорок процентов повреждений, и десептикон думал, что сейчас быстренько сравняет счет, однако вышло наоборот: неожиданно вынырнув снизу из-за скалы (крыло ее почти чиркнуло по воде), Фай на вираже начала поливать его огнем и одновременно всадила ракету. Счет стал ноль-два.

Когда счет стал ноль-четыре, Буран начал на себя злиться, и даже то, что ему удалось в конце концов подбить Фай ракетой, его не обрадовало — у девушки просто кончился ресурс. Однако дальше дело пошло лучше, и счет начал выравниваться, а потом поменялся в пользу десептикона.

Фай переключила двигатели в реверс, тормозясь:

"Хотите попробовать что-нибудь еще?"

"Как насчет боя в универсальной трансформации? — предложил Буран. — Вспомню, чему меня учил Кагеру".

Пейзаж с океаном и двумя скалами исчез, сменившись голубизной, в которой парила фигурка Фай — на этот раз в ее нормальном облике.

"Я загружу "Зеленый лабиринт", — сказала девушка-гандам, вызвала меню и что-то быстро выбрала.

Голубизна сменилась интенсивной зеленью, и Буран обнаружил себя стоящим на земле под высокими древесными кронами. Он удивленно огляделся — надо же, где-то бывают такие огромные деревья… Их стволы возвышались как колонны, и пространство между ними было заполняла густая листва, за которой, кстати, удобно скрываться в засаде.

И Фай наверняка где-то скрывалась.

Зашелестели листья — в ветвях взмахнуло крыльями что-то большое, какая-то органическая форма жизни. Буран повернул голову. И в наказание за то, что отвлекся, получил удар в спину — Фай спрыгнула откуда-то сверху, ударив его ногой. Он не упал, а использовал инерцию удара и включив двигатели на спине и ногах, перевернулся через голову, одновременно разворачиваясь лицом к противнику. Фай сделала выпад, пытаясь достать его горизонтальным ударом лазерного меча. Буран отскочил назад (двигатели на спине позволяли с легкостью совершить этот маневр), потом снова сократил дистанцию, и их с Фай клинки скрестились. Глаза девушки весело светились.

Буран оттолкнул ее, она сманеврировала двигателями и поднырнула под его руку, пытаясь прорезать его обшивку снизу вверх по диагонали; он ушел в сторону, одновременно блокируя ее клинок. Фай подскочила в воздух и атаковала сверху, он снова ушел. Заметив, что Фай открылась, Буран нанес ей режущий удар своим мечом. Фигура девушки рассыпалась золотистыми искрами.

"Вы здорово деретесь! Совсем как гандам!".

Они еще долго носились по зеленому лесу, устраивая друг на друга засады. Фай, конечно, не была бойцом уровня Кагеру, но спарринговаться с ней оказалось интересно, тем более, что девушка все время придумывала что-то нетривиальное. Один раз она метко кинула в него чем-то сорванным с дерева, большим и склизким, попав в лицо и залепив видеосенсоры.

"Ну берегись, Фай, сейчас я тебе отомщу!" — пообещал Буран, когда симулятор вернул его на исходную позицию под большим деревом в трансформерский обхват. На этот раз он не стал нападать, а подкараулил девушку, осторожно передвигающуюся среди ветвей (ее желто-оранжевая обшивка была хорошо заметна среди зеленой листвы.

"Попалась!" — торжествующе заявил Буран, заключив Фай в объятия, которые она не смогла разорвать. Фай включила на полную мощность двигатели в ногах, поднимаясь вверх вместе с десептиконом. Буран добавил своей тяги, они прошли сквозь древесные кроны как скозь туман, и лес остался внизу зеленым океаном, а над ними распахнулось безмятежно-синее небо с легкими перистыми облаками. Лицо Фай с весело сияющими золотистыми глазами было совсем рядом, и у Бурана вдруг мелькнула мысль — а что будет, если поцеловать девушку в симуляторе. Но он устыдился этой мысли и разжал объятия, отпуская Фай.

Она взяла его за руки, и регулируя полет двигателями, они продолжали парить над зеленым морем.

"На какой основе смоделирована эта виртуалка?" — поинтересовался Буран. — "Не таким ли был Кибертрон, когда он еще назывался старым именем Тайкаро?"

"Это не Тайкаро, а Селерис", — пояснила Фай. — "Харра-соку говорит, там и сейчас так… А здорово сделано, правда?"

"Да, неплохо". — Буран притянул девушку ближе, и теперь, держась за руки, они пытались сохранить вертикальное равновесие. Фай с ее гандамским корпусом это удавалось легко, и она даже чуть-чуть поддерживала Бурана, помогая ему. Крылья за ее спиной были приподняты, двигатели из-под них выбрасывали снопы серебристых искр. Золотистые глаза девушки радостно сияли.

"А вы можете держаться вертикально сами?" — спросила Фай и разжала ладони, отпуская десептикона. Буран прибавил тяги в двигателях на спине. Попытался сманеврировать и потерял равновесие. Фай подхватила его за руку.

"Здесь есть место, которое я смоделировала для себя. Просто, чтобы отдыхать. Хотите, покажу?"

Фай трансформировалась в самолет, резко сбросила высоту и помчалась над лесом, почти касаясь фюэеляжем зеленых крон. Буран, трансформировавшись, последовал за ней. Деревья расступились, открывая пространство, покрытое низкой зеленой растительностью. Фай, снизившись, трансформировалась и повалилась на мягкую зелень:

"Правда, хорошо?"

Она перевернулась на спину и раскинула руки. Буран, опустившись на ноги, потрогал ладонью зеленый покров, но потом решился и сел рядом.

Фай молчала, глядя в небо, на лице ее светилась беззаботная улыбка. Реальность действительно смоделирована хорошо, отметил про себя Буран. Вот солнце пригревает корпус, вот ветер чуть колышет, как ее… траву. И в траве даже копошится какая-то мелкая органическая жизнь. Только бы эта жизнь не забралась в корпус и не начала там разлагаться… Буран захотел немедленно вскочить, но вспомнил, что это всего лишь симулятор.

"Фай, можно один прямой вопрос?" — спросил он. Девушка повернула к нему лицо. — "У тебя есть друг? Ну, ты понимаешь, что я имею в виду".

"Нет", — беззаботно ответила Фай. Ее золотистые глаза хитро блеснули: — "А почему вы спросили?"

"Просто я подумал, что если у тебя есть друг, то он счастливое существо… Но раз у тебя нет друга, значит, кому-то еще предстоит стать счастливым".

"Пока желающих не нашлось", — весело отозвалась Фай.

"Почему же?" — удивился Буран. — "По-моему, ты очень милая девушка. Неужели тебе никто не признавался в любви?"

"Признавались", — ответила Фай, словно не заметив комплимента. Она села, обхватив руками колени: — "Понимаете… Я, наверное, странная. Когда мне признаются, я всегда спрашиваю — а согласны ли вы полюбить меня на всю жизнь. И хотя мне отвечают "да", я вижу, что это несерьезно… А зачем любовь, если она не навсегда?"

Понимаю, подумал про себя Буран. Сейчас предпочитают скоротечные, ни к чему не обязывающие отношения… Кто возьмет на себя труд любить так, как Кагеру любил свою жену?..

"А можно и мне прямой вопрос?" — вдруг спросила Фай. — "У вас есть жена? Не подружка на время, а существо, с которым вы дали клятву быть всю жизнь?"

"Нет", — ответил десептикон.

"А почему?"

"Потому что не нашлось пока существа, которому я мог бы дать такую клятву".

"Понятно…" — Фай положила голову на колени, о чем-то задумавшись. Потом встрепенулась: — "Мне пора… Я обещала помочь Харра-соку. Вы еще потренируетесь?"

"Да, пожалуй", — решил Буран.

"Тогда до свидания", — Фай вспыхнула золотым светом и исчезла.

Посидев немного на смоделированной Фай поляне, Буран решил попробовать что-нибудь еще и вышел в меню. На этот раз он сам захотел сконфигурировать виртуального противника. Пусть будет гандам, по уровню мастерства приближающийся к Кагеру. А реальность… ну пусть, например, эта заброшенная подземная база.

Это оказалось посложнее, чем спарринг с Фай, потому что виртуальный противник, в отличие от нее, не прощал ошибок. Он бил сильно и точно. Помимо прочего, он минировал тоннели, и Буран, несмотря на то, что с таким приемом сталкивался на практике, пару раз все-таки попался на мины.

Но когда узкий тоннель вдруг вывел в помещение с высоким потолком, и противник вместо того, чтобы сражаться, резко рванул вверх, Буран немедленно сделал то же самое. Потому что он знал, что должно произойти. Часть стены дрогнула, рассыпаясь на куски. Да, если бы не движки вертикального взлета, быть ему засыпанным камнями. Как тогда…

Служба в "Разряде" шла успешно, и Буран дважды получал повышение за блестяще проведенные операции по отлову контрабандистов. Валтар все больше и больше уделял ему личного внимания. Ходили даже слухи, что он включил Бурана в число своих возможных преемников. Но молодой десептикон об этом не задумывался — ему просто нравилась служба.

Он, конечно, сильно изменился. Из молчаливого десептиконского парнишки, избегающего общества, он превратился в сильного, уверенного в себе бойца, умеющего прекрасно ладить с товарищами. Выяснилось, что он пользуется популярностью у девушек, да и сам он был не прочь уделить внимание какой-нибудь симпатичной представительнице Фиолетового знака. Он стал жить как все, и это помогало заглушить тоску о Кагеру…

Буран понимал, что далеко не все происшедшие в нем перемены понравились бы гандаму. Но он не знал, как жить по-другому. Чтобы выживать в этом обществе, приходилось мимикрировать под него, играть по его правилам. Кагеру был сильным и мог одним своим присутствием что-то менять в мире. Но он, Буран, вовсе не такой сильный, как Кагеру…

Иногда он доставал подаренный гандамом лазерный меч, задумчиво разглядывая витой узор на рукояти и надпись старой иероглифической письменностью Тайкаро. Меч — единственное, что у него осталось от Кагеру; инфотеку конфисковали квинтэссоны, заявив, что там содержатся важные научные сведения, а дерево в кадке зачахло вскоре после смерти гандама.

Однажды Валтар вызвал его и поручил задание, которое заставило Бурана удивиться — такие операции доверяли опытным бойцам. Но Валтар заверил молодого десептикона, что он справится. Похоже, на этот раз командир решил устроить ему серьезную проверку… И нужно проверку выдержать — а куда деваться?

Задание состояло в том, что Буран с двадцатью полицейскими должен проникнуть в подземелья на окраинах Теты и задержать группу террористов под предводительством некоего Лейо. Считалось, что террористы угрожают Сигма-компьютеру. От шпиона было известно, где примерно базируется Лейо и сколько у него бойцов — всего полтора десятка плохо вооруженных автоботов, вполне можно справиться.

Тета была малозаселенным районом с относительно слабым полицейским контролем; очевидно, поэтому террористы и выбрали ее своей базой. Операция поначалу шла гладко — Бурану удалось обнаружить группу и начать преследование. Однако террористы, похоже, заранее готовились к отступлению — коридоры оказались заминированы. Кто-то из ребят не заметил мину, и часть отряда оказалась погребенной под завалом. Буран оставил их дожидаться спасателей, а сам с несколькими полицейскими рванул за Лейо.

Невезение продолжалось — кого-то ранило, кто-то угодил в провал, кого-то опять завалило, — и в конце концов Буран остался один. Но приказ есть приказ — Буран должен поймать Лейо сам, в одиночку.

Может, в этом и состояла устроенная Валтаром проверка…

Он продолжал преследование и в одном из подземных тоннелей настиг врага. И с удивлением обнаружил, что врагом оказался гандам! В синей с красным броне, с дополнительным модулем за спиной и яростно горящими под боевой маской изумрудными глазами.

Гандам сбросил модуль, и они начали бой на лазерных мечах. Вот тут Бурану и пригодилось все, чему учил его Кагеру. Противник оказался не таким сильным, как Буран думал вначале, да и рецепторная сеть у него реагировала с задержками, — видимо, он уже был подранен… Но его выручала великолепная гандамская координация и знание местности. Они сражались в тоннелях, потом оказались в круглом помещении с высоким потолком — похоже, здесь когда-то была аэродинамическая труба, — и тут противник вдруг резко взмыл в воздух. Буран вскинул руку, активируя электромагнитный шокер, и лишь мгновение спустя понял свою ошибку: стена дрогнула, и разваливаясь на куски, обрушилась на него.

Когда он вышел из аварийной перезагрузки, он обнаружил себя придавленным бетонными блоками. Часть блоков кто-то убрал. Спасатели? Нет. Перед ним на краю бетонной плиты сидел синий с красным гандам. Боевую маску он снял. Его изумрудные глаза смотрели устало и спокойно.

Увидев, что Буран очнулся, он проговорил:

— Вам придется подождать, пока ваши заберут вас. Мои бойцы за это время успеют уйти.

— Вы могли меня просто убить, — с некоторым удивлением сказал Буран. — Зачем вам лишний свидетель?

— Я не хотел вас убивать, — отозвался гандам. — Я только хотел спросить — за что вы нас преследуете?

— Вы терроргруппа Лейо, планирующая атаку на Сигма-компьютер, — сурово проговорил Буран. — Вы были взяты на заметку в Альфе четыре декады назад, вас пытались задержать, но вы оказали вооруженное сопротивление.

Гандам повертел в пальцах рукоять погашенного лазерного меча:

— Да, я Лейо и у меня действительно есть ребята, умеющие драться. И мы были в Альфе. Но мы не собирались атаковать Сигма-компьютер.

— Вы хотите сказать, что приходили в Альфу с мирными намерениями? — иронично спросил Буран. Лейо горько усмехнулся:

— Можете мне не верить, но — да… Вы, наверное, не слышали об инициативной группе, подававшей правительству проект альтернативного поселения в Тете. Это и понятно — квинты манипулируют информацией как хотят и подают все так, как им выгодно…

Мы добивались права поселиться на пустующих землях и оформить свой сектор как самостоятельную административную единицу, на которую не распространялись бы законы, исходящие из Альфы. Это был бы сектор, где автоботы могли бы жить на поверхности, а не под землей, получать хорошее образование и апгрейдиться так, как они хотят, а не как предписывают правила, придуманные квинтами… Об этом мечтал мой отец, и я пытался осуществить его мечту.

Буран молчал. Он понимал, что террористы могут наговорить все, что угодно, лишь бы выставить себя героями… Лейо сидел, задумчиво постукивая пальцами по рукояти лазерного меча. Почему-то вдруг Буран спросил:

— Вы помните своего отца? Каким он был?

— Интересно, что вы об этом спросили… — Лейо помолчал. — Он был уверенным, сильным. И добрым… Он всегда защищал других и учил меня так жить. Он был военным, служил на наземной базе. Когда автоботов начали ущемлять в правах, он в знак протеста отказался от всех полученных ранее воинских званий, покинул базу и переселился в их сектор — тогда еще автоботы жили на поверхности… Там он встретил мою мать, женился… Я сам наполовину автобот, хотя корпус у меня гандамский… Кстати, — мзумрудные глаза Лейо вспыхнули, — кто вас учил ближнему бою? Вы сражаетесь как гандам.

— У меня был старший друг-гандам, — отозвался Буран. — Он заботился обо мне, как отец… Он и научил меня технике ближнего боя.

— Как его звали? — спросил Лейо.

— Кагеру, — ответил Буран и уточнил: — Кен Кагеру, если полностью…

— Кагеру-сэн, — повторил Лейо. — Я знал его… Он улыбнулся по-мальчишечьи светлой улыбкой: — Когда был жив отец, Кагеру-сэн иногда прилетал к нам. Мы спарринговались на полигоне… Он всегда немного поддавался, я это замечал и обижался… — Улыбка сошла с его лица: — Навряд ли бы Кагеру-сэн одобрил то, что вы сейчас делаете.

— Не вам судить, что одобрил бы или не одобрил мой учитель, — с досадой проговорил Буран. — Да и не факт, что вы говорите правду.

— Неважно, верите вы моим словам или нет, — устало отозвался Лейо. — Просто прекратите нас преследовать. Оставьте нас в покое, а лучше дайте возможность жить самостоятельно. Мы принесли бы только пользу. Среди нас есть хорошие ученые, инженеры… Мы могли бы строить города, орбитальные станции, заниматься исследованиями… А вы нас гоняете от Альфы до Теты. У меня погибло несколько ребят, оставив безутешных жен. Кто заменит этим женщинам погибших мужей?

Буран молчал. Лейо поднялся, подсоединил брошенный у стены модуль, и к удивлению десептикона, трансформировался в глайдер, — гандамов с глайдерной трансформацией Буран еще не видел:

— Мне пора… Прощайте. Скорее всего, мы больше не увидимся.

Бурана нашли и вытащили из-под завала спасатели. Едва он вышел из ремонтного отсека на базе "Разряда", его выэвал Валтар. Десептикон зашел в кабинет командира. Валтар — высокий десептикон в черной с синим броне и широкими крыльями за спиной, сидел в кресле за столом. Он кивнул Бурану на второе кресло:

— Ну что, боец, садись и отчитывайся о выполнении задания.

Буран сел и опустил голову:

— Задание с треском провалено.

Валтар улыбнулся:

— Ошибаешься, боец. Операция проведена блестяще. Ты задержал Лейо, как и планировалось, и наши основные силы смогли найти и уничтожить его. Так что готовься праздновать повышение!

— Что? — Буран дернулся в кресле. — Лейо убит?

— Не веришь — взгляни сам. — Валтар включил голографический экран. На экране появился грузовой контейнер, в котором лежало то, что осталось от корпуса полугандама. Буран ощутил неприятный шум внутри, в глазах начало темнеть.

— Это… неправильно… — пробормотал он, сминая пальцами бипластовый подлокотник кресла. — Лейо… Он ничего плохого не хотел… Зачем вы его убили? Ведь можно было просто захватить его, поговорить и разобраться!..

— Лейо — опасный преступник, угрожавший целостности Сигма-компьютера! — отчеканил Валтар. — А наговорить он мог тебе все, что угодно!

Может быть, растерянно думал Буран. Может быть, Лейо врал, чтобы разжалобить его. Нет, не врал, понимал десептикон. Он пытался дозваться хоть до кого-нибудь. Ведь он мог просто убить Бурана, пока тот лежал в отключке. Убить и уйти, и не попасться под орудия спецназа… Десептикон почувствовал, как в нем закипает глухой и тяжелый гнев.

— Лейо не врал, — тихо, но твердо проговорил он. — Врали вы, объявив его террористом. Он просто хотел жить своим умом, а не под диктовку квинтов. — Не спросив разрешения, Буран поднялся и направился к выходу.

— Боец Буран, я не отпускал тебя! Отставить! — услышал он за спиной суровый голос Валтара и по привычке остановился, но пересилил себя и молча вышел.

Буран заперся в своей комнате и впервые в жизни напился до отключки. К нему звонили, пытались достать его по спутниковой, но он послал всех к Юникрону. В конце концов дверь в его комнату выбили, а самого Бурана, уже неспособного передвигаться самостоятельно, приволокли и бросили в карцер.

Он лежал на сыром бетонном полу с торчащими прутьями арматуры. Ему было все равно, что с ним сделают — пусть отдадут под трибунал, пусть просто расстреляют без суда и следствия.

Да, Кагеру не одобрил бы того, что Буран преследовал Лейо и оказался виновен в его гибели. Но Кагеру не оставил бы Бурана наедине с кризисом, который он сейчас переживал. Гандам молча сел бы рядом, положив руку Бурану на плечо. А потом тепло посмотрел бы зелеными глазами и сказал: "Ну давай думать, как из этого выбираться"…

"Кагеру, ты учил меня быть сильным, — думал Буран. — Ты говорил, сила во мне самом… Нет во мне никакой силы. Я слабак, не умеющий принимать собственные решения. Но я попробую принять хоть одно, чтобы не было стыдно перед тобой…"

Заскрежетала отодвигаемая бронедверь, и в камеру вошел Валтар. Отблески тусклой лампы дневного освещения легли на его шлем и сегменты брони. Он присел перед лежащим Бураном и положил руку на плечо десептикона.

— Иди к квинтам, — сказал Буран и сел на полу, сбросив с плеча руку командира. Валтар, помолчав, проговорил:

— Ты действительно не прошел испытание, Буран… Спецназ — на то и спецназ, чтобы выполнять правительственные приказы.

— Даже если это приказ расстрелять невиновного? — зло спросил Буран. Валтар покачал головой:

— Увы… — Он помолчал. — Да, мы можем ошибиться. Возможно, ты прав и мы ошиблись, сочтя Лейо преступником… никто ведь не застрахован от ошибок. Но мы должны продолжать дейстовать так, как действуем. Мы защищаем общество, Буран.

— Демагогия, — скривился десептикон. — Какой смысл в обществе, неспособном защитить одну-единственную жизнь… — Он посмотрел на командира: — Валтар, я уже решил. Я ухожу из "Разряда". Лучше вкалывать на стройке, как автобот, чем так…

— Как знаешь… Хотя мне будет очень жаль, если ты уйдешь. Я возлагал на тебя большие надежды… Думал воспитать из тебя будущего командира "Разряда"… Прими хотя бы мой совет: подумай, не руби сплеча. Ты очень способный боец и хорошо работаешь с подчиненными. Конечно, за нарушение дисциплины тебя понизят в звании, но это все временно.

— Валтар, ты, конечно, можешь дать мне подумать. Но я уже решил и решения менять не собираюсь, — Буран отвернулся и снова лег ничком. Валтар сидел рядом, словно хотел сказать что-то еще.

— Буран… — голос командира был тихим, и десептикон услышал в нем нечто новое — нотки вины. — Прости… Я не смог заменить тебе Кагеру.

— Его никто не заменит, — глухо отозвался Буран. — Валтар, ты тоже прости… я все-таки уйду.

Валтар неожиданно помог ему и по своим каналам ввел Бурана в круг "охотников за головами". Эти ребята за деньги отлавливали преступников и сдавали органам безопасности. Здесь у Бурана была свобода — он сам выбирал, браться за дело или нет. Это его устраивало, а выработанные на тренировках с Кагеру навыки ближнего боя позволяли захватывать противника живым, что делало Бурана особенно ценным специалистом. Так он и жил десятилетия, и по крайней мере его не мучала совесть…

Буран отодвинул пустой бокал с энергоном-2. За окном звезды мерцали в просветах среди облаков над океаном, и океан слабо фосфоресцировал в ответ — странное явление, такого десептикон еще не видел. Но выходить наружу любоваться красотой настроения не было, и Буран откинулся в кресле, уходя в перезагрузку.