Рассматривая документы из «Особой папки», мы с коллегами нашли явные следы фальсификации. Так, например, при рассмотрении документов с резолюциями и подписями Сталина, Берии, Ворошилова, увидели, что на одной из страниц напечатано «Секретарь ЦК И. Сталин». И тут же красная печать — ЦК Коммунистическая партия Советского Союза. А на бланке надпись «ВКП(б)». Какая может быть печать ЦК КПСС, когда в то время такого названия партии не было? Явная фальшивка! Причем грубая, такая, какую не заметить нельзя.
Потом мы еще долго находили нестыковки, ошибки, подчистки, грубые исправления. Такого небрежного делопроизводства в те времена допустить просто не могли. Это исключено. Документы, на которые Кремль буквально молился, считал их главным аргументом в обвинении «сталинско-бериевского режима», оказались грубой подделкой. Это было видно без экспертизы, невооруженным глазом, а Путин и Медведев продолжали упорствовать в своих ошибочных выводах.
Уже на следующий день мною было подготовлено, а через день опубликовано в патриотических изданиях и на сайте КПРФ следующее заявление:
«ЛОЖЬ И ПРАВДА О КАТЫНИ
28 апреля 2010 года Росархив со ссылкой на распоряжение президента Российской Федерации ДА Медведева рассекретил, как отмечено, подлинные документы, хранящиеся в так называемой «Особой папке № 1» Политбюро ЦК КПСС, касающиеся судьбы польских офицеров, попавших в плен в СССР в 1939 году при возвращении Советскому Союзу территорий Западной Белоруссии и Западной Украины. Гласности были преданы записка Л. Берии с предложением якобы расстрелять более 25 тысяч поляков, а также решение Политбюро ВКП(б), согласившегося с ним. Одновременно была рассекречена записка А. Шелепина, адресованная руководителю партии Н. Хрущеву об уничтожении личных дел расстрелянных поляков.
Надо отметить, что ничего сенсационного в решении Росархива нет. Рассекреченные документы стали достоянием многих еще в начале 90-х годов прошлого столетия, были неоднократно опубликованы и прокомментированы в России и за рубежом.
Этот шаг последовал после того, как участники «круглого стола» по теме «Катынь — правовые и политические аспекты», проведенного 19 апреля 2010 года в Госдуме, в котором приняли участие депутаты, известные российские писатели, крупные ученые-историки, юристы, обратились с письмом к президенту страны. В нем они обоснованно поставили под сомнение результаты проведенного российской Главной военной прокуратурой следствия, пришедшего к выводу о расстреле польских офицеров НКВД СССР под Смоленском весной 1940 года, и заявили о необходимости возобновления предварительного расследования, проверки всех доводов и версий по так называемому Катынскому делу с последующей его передачей в суд для публичной судебно-правовой оценки собранных доказательств.
Эта позиция основана на множестве фактов и доказательств. В частности, на том, что поляки были расстреляны из немецкого оружия, руки многих жертв связаны бумажным шпагатом, который не производился в СССР, но широко использовался в Германии. На многочисленных свидетельствах советских граждан, немцев, в том числе солдат вермахта, о расстреле поляков гитлеровцами после их оккупации летом — осенью 1941 года Смоленской области.
Ложь, которая навязывалась на протяжении многих лет о расстреле НКВД СССР пленных офицеров как в России, так и за рубежом, сегодня рассыпается на мелкие осколки. Однако их пытаются собрать российская власть и те отечественные историки, которые обеспечивали раскручивание у нас так называемого Катынского дела в конце 80–90-х годов прошлого века.
Рассекречивание и демонстрация в средствах массовой информации названных документов вызывает с одной стороны удивление, а с другой — откровенный сарказм.
Если эти документы были секретными до последнего дня, то как их копии могли предъявить в 1992–1993 годах представители Б. Ельцина в Конституционном Суде господа С. Шахрай и А. Макаров по так называемому делу «о запрете КПСС»? (См. «Материалы дела о проверке конституционности Указов президента РФ, касающихся деятельности КПСС и КП РСФСР, а также о проверке конституционности КПСС и КП РСФСР», том VI. — М.: «Спарк», 1999. С. 215–219).
Если они секретны, то как могло случиться, что еще в 2005 году комплект этих документов (электронные копии) был уже выставлен на сайте «Правда о Катыни»? За эти годы с ними ознакомились тысячи людей, интересующиеся расследованием Катынского преступления.
При всем при этом руководитель Федерального архивного агентства А. Артизов, комментируя 28 апреля 2010 года акцию Росархива «Вестям» телеканала Россия 1, акцентировал, что сам факт хранения кремлевских документов в сверхсекретном архиве уже позволяет говорить об их достоверности. Однако из истории известно, что ряд сенсационных исторических фальшивок были «родом», как правило, из сверхсекретных архивов.
Приведенные факты лишь усиливают нашу версию о том, что в начале 90-х годов прошлого столетия российские архивы представляли собой «проходной двор» или «барахолку», на которой торговали историческими документами, в том числе и на вывоз за рубеж. В такой обстановке фальсификация документов, в том числе и секретных, была вполне возможной и реальной.
Так называемое рассекречивание подтвердило и наше мнение о несостоятельности и неполноте предварительного расследования Катынского дела Главной военной прокуратурой. Свой основной вывод о расстреле польских офицеров она сделала на основании ныне рассекреченной записки Л. Берии 1940 года. Но ее подлинника нет в материалах уголовного дела, она не подвергалась экспертным и иным исследованиям. Поэтому мы констатируем большой парадокс — исследование документа не производилось, а выводы сделаны.
Ущербность следствия заключается и в том, что оно, обвиняя НКВД СССР в расстреле поляков, не установило и одной трети их трупов, а вывод о количестве жертв сделало на основании списков, представленных ему польской стороной. Не проверив при этом, действительно ли указанные в них лица были расстреляны, когда, где и кем.
Мы уже отмечали, что записка Л. Берии ельцинской стороной была представлена Конституционному Суду РФ. Однако суд из-за возникших сомнений и неисследованности документа отверг его, как отверг и попытку обвинить КПСС (в 1940 году ВКП(б)) в санкционировании расстрела польских офицеров.
Решение суда было обоснованным и мудрым. Но эту мудрость не могут или не хотят принять некоторые заинтересованные силы, стоящие вокруг российского политического руководства.
Президент ДА Медведев, выступая 28 апреля 2010 года в Дании, заявил, что после рассекречивания «Особой папки № 1» каждый может ознакомиться с ее документами, увидеть, кто их подписывал и сделать вывод о виновности конкретных лиц в уничтожении польских офицеров.
С этим нельзя согласиться. Любой документ несет в себе и на себе определенную информацию, а вывод о его достоверности или недостоверности можно сделать только после всестороннего исследования в совокупности с другими доказательствами. К тому же подобные высказывания явно предопределяют результаты предварительного расследования, обязывая его сделать правовое оформление политических установок.
Вызывает сожаление, что президент РФ не был своевременно ознакомлен с Открытым письмом от 22 апреля 2010 года, направленным ему по результатам работы упоминавшегося «круглого стола» 19 апреля с. г. Вызывает также крайнее сожаление, что нынешнее российское руководство продолжает находиться в плену устаревших и, очевидно, заангажированных выводов и оценок так называемого Катынского дела 1990-х годов.
Не будем перечислять многочисленные факты нарушений и несуразности, присутствующие в оформлении и содержании этих документов. Достаточно сказать, что к настоящему времени исследователями выявлено свыше 57(!) источниковедческих признаков поддельности документов «Особой папки № 1», причем число выявленных признаков подделки продолжает постоянно расти. Об ошибках и неточностях в катынских документах говорится не первый год, но до сих пор никто из сторонников официальной версии не дал вразумительного и исчерпывающего ответа относительно их происхождения.
В 2009 году по инициативе координатора международного проекта «Правда о Катыни» Сергея Стрыгина была осуществлена официальная экспертиза записки Л. Берии Политбюро ЦК ВКП(б) за № 794/Б. Вывод эксперта-криминалиста однозначный: первая, вторая и третья страницы текста этой записки отпечатаны на одной, а четвертая страница данной записки отпечатана на другой индивидуально-конкретной пишущей машинке.
Это невероятно для любой системы делопроизводства, тем более для существовавшей в сталинский период. Особенно если учесть, что на четвертой странице «записки Берии № 794/Б» находится лишь 5 строк текста из 89, составляющих общий текст записки. Все это вызывает дополнительные обоснованные убеждения в ее недостоверности.
По поручению участников «круглого стола»
заместитель председателя Комитета Госдумы
по конституционному законодательству и
государственному строительству,
заслуженный юрист РФ
В. И. Илюхин.
29 апреля 2010 г.».
* * *
26 мая 2010 года история получила новое и весьма неожиданное продолжение. Это отражено в моей докладной записке руководителю Компартии и фракции в Госдуме Г. Зюганову. Привожу ее дословно.
«Уважаемый Геннадий Андреевич!
Ставлю Вас в известность как лидера Компартии и депутатской фракции КПРФ в Госдуме, что 25 мая 2010 года мне позвонил неизвестный мужчина, который попросил о встрече со мной. При этом он сообщил, что может дать информацию в связи с расследованием гибели польских офицеров в Катыни. Данная встреча состоялась в этот же день.
Неизвестный назвал мне свою фамилию, в целях его безопасности раскрывать ее пока не буду, и сообщил, что он имеет непосредственное отношение к изготовлению и подделке архивных документов, в том числе и по расстрелу пленных поляков.
Из его высказываний следует, что в начале 90-х годов прошлого века была создана группа из специалистов высокого ранга по подделке архивных документов, касающихся важных событий советского периода. Эта группа работала в структуре службы безопасности российского президента Б. Ельцина. Территориально она размещалась в помещениях бывших дач работников ЦК КПСС в пос. Нагорное. Работа членов группы хорошо оплачивалась, они получали продуктовые наборы.
Он, в частности, сообщил, что ими была изготовлена записка Л. Берии в Политбюро ВКП(б) от марта 1940 года, в которой предлагалось расстрелять более 20 тысяч польских военнопленных. При этом он продемонстрировал механизм подделки подписей Л. Берии, И. Сталина (копии листов прилагаю). Не исключаю, что польскому правительству были также вручены поддельные документы по так называемому Катынскому делу.
Он сообщил, что его группой была изготовлена фальшивая записка Шелепина на имя Хрущева от 3 марта 1959 года. Непосредственное участие в написании текста принял полковник Климов.
По его словам, в Нагорное доставлялся необходимый заказ, текст для документа, который следовало изготовить, или текст, чтобы внести его в существующий архивный документ, изготовить под текстом или на тексте подпись того или иного должностного лица.
По его информации, над смысловым содержанием проектов текстов работала группа лиц, в которую якобы входили бывший руководитель Росархива Пихоя, приближенный к первому российскому президенту М. Полторанин. Названа также фамилия первого заместителя руководителя службы безопасности президента Г. Рогозина.
Группа проработала в пос. Нагорное до 1996 года, а потом была перемещена в населенный пункт Заречье.
Ему известно, что с архивными документами в таком же ключе работали сотрудники 6-го института (Молчанов) Генштаба ВС РФ.
Он утверждает, что в российские архивы за этот период были вброшены сотни фальшивых исторических документов и еще столько же были сфальсифицированы путем внесения в них искаженных сведений, а также путем подделки подписей. В подтверждение сказанного собеседник представил ряд бланков 40-х годов прошлого века, а также поддельные оттиски штампов, подписей и т. д. Он пообещал представить дополнительные материалы. Одновременно заявил, что у него частенько вызывает иронию представление общественности тех или иных архивных документов как достоверных, хотя к их фальсификации «приложила» руку названная группа людей.
Уважаемый Геннадий Андреевич, полагаю, что в рассказе собеседника есть доля правды. Сошлюсь, например, на то, что российскими учеными, в частности доктором исторических наук М. Мельтюховым, уже доказана фальсификация «Завещания В. И. Ленина», документов, связанных с отречением от престола Николая II, есть и другие подобные факты.
Вопрос более чем важный. Он связан с полнейшей дискредитацией значимости российских архивов, хранящихся в них документов, а главное — с дискредитацией нашей отечественной истории.
Работу по исследованию данной проблемы необходимо продолжить, привлечь к ней наших ученых-историков.
Ставить вопрос перед российским правительством считаю пока преждевременным.
Сообщается на Ваше усмотрение.
В. И. Илюхин.
26.05.10 г.».
* * *
Между тем у меня состоялась еще одна встреча с тем же человеком, о котором говорилось в приведенной выше записке. 28 мая я направил вторую докладную записку ГА Зюганову:
«Уважаемый Геннадий Андреевич!
В дополнение к моей записке от 26 мая 2010 года сообщаю, что мною продолжены контакты с лицом, заявившим о своем участии в фальсификации архивных документов, касающихся советского периода.
Им представлено, как он утверждает, архивное дело Спецфонда № 29 том 7 «Переписка НКГБ-НКВД с ЦК ВКП(б) в период с 02.01.1941 по 05.05.1941 года. О приготовлении Германии к войне против СССР» (фонд 9). Дело на 202 листах, подшито по описи 30 августа 1944 года. На обложке дела имеются следующие отметки: «Хранить вечно. Рассекречиванию не подлежит».
По его заявлению, данное архивное дело оказалось у него в связи с участием в начале 90-х годов прошлого века в работе группы специалистов по подделке исторических документов. Доступ к архивным материалам у них был свободен. Многие документы привозились в пос. Нагорное без всякого учета и контроля за их движением. Их получение не фиксировалось какими-либо расписками и обязательствами по хранению.
В деле действительно подшито 202 листа переписки со Сталиным, докладные записки руководителей НКВД, НКГБ СССР, Украины, пограничных служб, а также некоторые директивные записки. Данный том был изъят из архива, по мнению источника, с одной целью, чтобы в него вложить изготовленную в начале 90-х годов докладную записку от имени Народного комиссара обороны СССР маршала Советского Союза С. Тимошенко, Начальника Генерального штаба Красной Армии генерала армии Г. Жукова. Исполнитель записки — генерал-майор Василевский.
Записка действительно расположена на листах дела под порядковыми номерами 0072–0081 с грифом «Особой важности», «Строжайше секретно», датирована 11 марта 1941 года.
В записке дается оценка политической обстановки в Европе с предложениями обратить особое внимание на оборону наших западных границ. Отмечается, что на стороне Германии в войну против СССР могут быть вовлечены Финляндия, Румыния, Венгрия и другие союзники Гитлера. Дается расклад наших войсковых частей на Западе с предложениями по их усилению.
Источник заявил, что в таком же порядке в дело внесена и еще одна докладная записка на имя Сталина за подписями тех же ранее названных лиц от 4 апреля 1941 года (№ 961), размещена в деле под порядковыми номерами 0109–0115.
В записке дается характеристика численного состава германских войск, развернутых вблизи границ СССР. Высказано мнение, что Гитлер может начать войну против Советского Союза «в ближайшем обозримом будущем», сроки начала войны «от двух ближайших месяцев до года». Одновременно предлагались меры по развертыванию советских войск и ведению войны на территории противника.
Источник пояснил, что эти два фальшивых документа (докладные записки), насколько ему известно, готовились в основном военными специалистами Генерального штаба Вооруженных сил РФ, скорее всего, как он понял, для поднятия авторитета и значимости Генштаба Красной Армии.
Выскажу иную точку зрения.
По моему мнению, фальшивки были изготовлены с той целью, чтобы еще раз дискредитировать И. В. Сталина, это и было сделано в русле той оголтелой пропагандистской кампании охаивания советского руководства, которая особо цинично и откровенно велась в начале 90-х годов прошлого столетия и изощренно продолжается сейчас. Фальсификаторы исторических фактов содержанием «докладных записок» попытались внушить, что Сталину И. В. докладывалась ситуация на западных границах СССР о реально готовящемся нападении, а он просто игнорировал мнение Генштаба. Поэтому Красная Армия и в целом страна несли такие большие потери в первые два года войны.
В подтверждение моей версии о возможной легализации фальшивого документа сообщаю, что докладная записка от 11 марта 1941 года была опубликована в Сборнике документов «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне», т. 1, книга вторая, стр. 49–54, издат. А/О «Книги и бизнес», Москва, 1995, изданном Академией Федеральной службы контрразведки (ныне ФСБ) Российской Федерации.
Общение с источником все больше укрепляет мою уверенность в правдивости многих его сведений о фальсификации документов по историческим событиям большой важности, но, полагаю, он сообщил далеко не обо всех фальшивках.
Считаю уместным уже сейчас начать составление проекта официального заявления ЦК (Президиума) КПРФ по фальсификации архивных исторических документов.
В. И. Илюхин.
28 мая 2010 г.»