Усманова с утра не было. Ковальчук, заикаясь вдвое против обычного, объяснил, что Женя поехал к матери Сиверко, да так пока и не объявлялся. Потом пожаловался на трудности со списком покойников, с которым он возился уже третий день. Намекал на то, что раз у них новый подозреваемый, то, может список теперь уже и не нужен? Но Марат его жалеть не стал и, поворчав немного, Ковальчук снова зарылся в бумаги. А вот стажер прямо-таки на стуле вертелся от нетерпения.

  - Ну, как? - не выдержал он, наконец, - узнали что?

  Марат прошел к столу, расстегнул папку и выложил на стол бумаги.

  - Узнал, - кивнул он, - на первый взгляд, довольно банальная история. Жил себе человек. Работал, делал карьеру, подавал надежды, и вообще, был весьма перспективным кадром. Но, увы, начал попивать. Потом странности появились, даже к психологу, по слухам, ходил. Но, видимо, не помогло - когда его шеф у него на глазах скончался, крыша не выдержала. Он пальто с портфелем схватил и убежал, куда глаза глядят, вот только пальто уже в коридоре обронил, а портфель, видимо, на улице - его ЖЭКовские работники в логове какого-то бомжа нашли. По бумагам поняли, куда нести, и принесли. Бомж, кстати, там же валялся - мертвый.

  - Ага! - сказал, внимательно слушающий, Дима.

  - Ну да. Только значения этому никто не придал. С бомжами такое случается.

  - И что? Все?

  - Почти. Его, конечно, искали - но без особого усердия. Съездили на съемную хату, позванивали время от времени на сотовый - но и только. Полагали, что он либо на улице замерз, либо - скорее всего - где-то в тихой комнате сидит в смирительной рубашке и рычит на санитаров. С 'Полиформом' на этом действительно все. А вот рядом - уже веселее. Во дворе, куда черный вход 'Полиформа' выходит в тот день ЧП случилось - кто-то местного жителя убил и ограбил - куртку и шапку снял. Я по дороге через УВД местное проехал - оказывается, убийства не было, смерть наступила по естественным причинам, так что налицо просто мародерство. Человеку стало плохо, он умер, а кто-то, проходивший мимо, снял с него куртку и шапку забрал.

  - Ай-яй-яй, как нехорошо, - Дима со значением улыбнулся.

  - Конечно, нехорошо, - согласился Марат, - в тот же день в том же УВД еще один чем-то похожий случай - двое граждан, оба ранее судимые, замерзли насмерть по пьяному делу. Правда, заявитель утверждал, что они еще теплые были, когда он их нашел. И что там еще третий труп имелся - с проломленной головой. Но к приезду оперативников третий труп куда-то делся, а сам заявитель был пьян до изумления, так что всерьез прислушиваться к нему никто не стал.

  Дима покачал головой.

  - Хреново работаем, однако. Четыре... даже пять трупов - в одном районе, с одними и теми же симптомами - и всем пофиг? Никто ничего не связал?

  Марат нахмурился.

  - Ну, это тебе сейчас всю картину видно. А так - какие пять трупов? Начальника неотложка увезла, ему сердечную недостаточность написали, никто о нем никуда не сообщал. Бомжа - сомневаюсь, что вообще кто-то всерьез освидетельствовал - умер и умер. Что остается? Один случай мародерства, да два мерзляка со следами алкоголя в крови и без признаков насильственной смерти. И что тут связывать?

  - Все равно, - буркнул, пожимая плечами, Дима, - можно было...

  - Общий привет! - в кабинет вихрем ворвался Усманов. Обвел всех веселым взглядом, пружинящей походкой прошел к своему месту.

  - Поздравляю всех. У нас есть подозреваемый и у нас есть мотив! - гордо заявил он, вальяжно откидываясь на спинку кресла.

  - Смотри не лопни от счастья, - посоветовал ему Марат, но Усманов только фыркнул.

  - Поговорил я с гражданкой Сиверко, Марией Львовной, - начал он, - и практически ничего нового не узнал. По ее словам, был он прекрасный человек и замечательный сын, а кроме этого, сказать ей и нечего. Одно только маленькое добавление - в качестве иллюстрации к тезису о замечательном сыне Мария Львовна привела пример того, как быстро он поставил на место хамку-соседку с верхнего этажа, имевшую наглость ее затопить. И что теперь-то защитить ее некому, соседка наверняка этим воспользуется и сживет старушку со свету. А соседка мало того, что хамка, так еще и приезжая - квартиру снимает - и мало того! Еще и аморальный образ жизни ведет. Наезжает к ней ейный хахаль и от них потом непотребные звуки доносятся, а тут дети живут - что они подумают?

  - Ладно-ладно, - сказал Марат, - не увлекайся.

  - Есть! Не увлекаться. Короче, поговорив со старушкой, я поднялся этажом выше. К счастью, хозяйка оказалась дома. Если б я сказал, кто я есть, она бы, несомненно, нашла в этом происки соседки снизу и откровенничать бы не стала. Поэтому я назвался представителем страховой компании.

  - Ха, - Марат скептически хмыкнул, - тоже мне, схитрил. Ты бы еще агентом Моссада назвался.

  - Не-не-не, - Усманов замотал головой, - я все продумал. Если б я сказал, что застрахована была бабкина квартира, она б, конечно, не обрадовалась. Поэтому я сказал, что застрахована была гражданская ответственность проживающего в ее квартире. И она может не беспокоиться, с бабкой мы все вопросы уладим, только мне надо задать несколько формальных вопросов. Разумеется, она обрадовалась и впустила меня на кухню. Зовут ее Елена Стрижова. Симпатичная девушка, кстати.

  - Что-то я сомневаюсь, что можно застраховать гражданскую ответственность без ведома застрахованного, - сказал Марат.

  - Я, на самом деле, тоже, - Усманов улыбнулся, - но прокатило же.

  Марат с сомнением покрутил головой.

  - Ладно, продолжай дальше, чего узнал.

  - Ну, сначала она удивилась, откуда взялась страховка. Поскольку, когда начались терки с бабкой, она выясняла у хозяйки квартиры - не было ли чего подобного. Когда сдают квартиру, хозяева частенько сами такую страховку покупают. Но выяснилось, что не было. Так что она принялась меня пытать, кто именно заключил договор страхования и когда. Я сказал, что эту информацию разглашать не имею права. Тогда она улыбнулась и сказала, что она и сама знает. И назвала имя. Как думаешь, чье?

  Марат удивленно посмотрел на Усманова.

  - Неужели?

  - Именно! - Женя победным жестом поднял над головой указательный палец, - я чуть не упал там же! Но тут же объяснил удивление - дескать, зачем спрашиваете, раз знаете? Она и говорит, что точно не знала, но ее 'парень' обещал ей это дело уладить. Она знала, что он - человек со связями, но не думала, что он задним числом ей страховку заключить умудрится. И тут же рот в ужасе зажала. Я говорю, что ничего не знаю, договор оформлен, как полагается, пусть она обстоятельства затопления мне расскажет, и я пойду.

  Марат хмыкнул. Усманов протянул ему густо исписанный неразборчивым почерком лист.

  - Достал я листок, ручку, все записал и ей на подпись дал. Все чин-чином. Мотив из текста прослеживается на все сто.

  Марат перевернул лист - с обратной стороны он тоже был исписан почти до конца. Поморщился, положил лист на стол.

  - Объясни вкратце. Про мотив.

  - Если вкратце, то гражданка Стрижова гражданку Сиверко действительно затопила. Но - по ее словам - несильно. Всех последствий - маленькое пятно на потолке, которое она в тот же вечер собственноручно забелила. Акта затопления не составлялось. А через день бабка начала ей предъявлять претензии по поводу дорогих старых книг, которые лежали в комоде, каковой тоже промок и книги теперь пропали безвозвратно. Требовала денег. Стрижова, разумеется, возмутилась - книг она никаких не видела, комода тоже и денег платить не собирается. Бабка приставала к ней с этими книгами дней пять, причем если поначалу она требовала компенсации десять тысяч рублей, то в конце - непонятно из каких соображений - уже оценивала каждую погибшую книгу в тысячу долларов. А было этих книг, по ее словам - двадцать штук. Стрижова достаточно резко высказывалась, что платить не собирается. Но неделю назад двое парней втолкнули ее возле дома в тонированный джип марки 'джип', - Усманов ухмыльнулся, - отвезли на какую-то глухую улицу, где к машине подошел неприятный господинчик в дорогом костюме, нецензурно ее обругал и посоветовал заплатить бабке все, что она требует. Если хочет оставаться живой и здоровой, конечно. И если она еще хоть раз нагрубит его матери, то умрет в тот же день. После чего господинчик сел в стоявший неподалеку 'Лексус' и уехал. А Стрижовой пару раз врезали по печени и выкинули ее у подъезда. Стрижова пыталась договориться с бабкой, но та, почуяв слабину, требовала уже пятьдесят тысяч долларов, что для Стрижовой громадные деньги. Тогда она и пожаловалась своему молодому человеку, и тот, не моргнув глазом, пообещал 'устранить проблему'. Поначалу, услышав новость о смерти Сиверко-сына, она даже подумала про своего парня нехорошее, но теперь все поняла и очень рада. Вкратце так.

  - Неплохо, - сказал Марат, - еще что?

  - Да все, пожалуй. Я ей телефон свой оставил, если бабка опять наезжать будет, дескать, пусть сразу мне звонит. Ну, и к самой бабке я завернул перед уходом. Та отрицать ничего не стала, сообщила, что наглая соседка погубила ей редчайших книг на сто тысяч долларов и платить ничего не собирается. Книги показать отказалась, сообщив, что те испортились совершенно, и она их выкинула. Я предложил ей написать заявление...

  - Зачем? - Марат удивленно поднял брови.

  - Просто проверить реакцию. Если б она согласилась, я бы сказал, что сам это сделать не могу и порекомендовал бы пойти в участок. Уж там бы ее точно завернули. Но она отказалась. Сказала, что еще подумает над суммой ущерба, а потом обязательно напишет. Я думаю, такими темпами через месяцок выяснится, что в ее комоде хранилась вся библиотека Ивана Грозного.

  - Ясно, - Марат осмотрел лежащий на столе лист, задумался.

  - Я думаю, брать его надо, - серьезно сказал Усманов.

  - Да ну? А что мы ему предъявим?

  - У тебя голова большая, ты и думай, что предъявлять. Вот только мне кажется, что этому типу мы ничего предъявить не сможем, даже если с поличным его возьмем, в момент, когда он гопников мочит. Так ведь?

  Марат нахмурился и собрался ответить в том духе, что 'поспешишь - людей насмешишь', но тут у Усманова зазвонил телефон. Женя достал сотовый из кармана, посмотрел на него, недоуменно нахмурился, поднес к уху.

  - Здравствуйте, - сказал он неуверенно, - кого? ...а зачем? ...вы кто?

  Отодвинул телефон в сторону, прикрыл его ладонью и недоуменно посмотрел на Кадырова.

  - Не знаю, кто это... просит дать 'начальника'.

  Марат молча протянул руку, взял телефон.

  - Алло.

  - Здравствуйте, господин полицейский, - с легкой иронией ответил ему мужской голос.

  - Представьтесь, пожалуйста, - жестко потребовал Марат.

  - Не думаю, что в этом есть надобность. У меня к вам один вопрос. Скажите, вам не кажется странным, что правоохранительные органы, вместо того, чтобы защищать честных людей, защищают преступников? Может, потому что те, кто отдает вам приказы, не относят себя к честным людям?

  - Может, нам стоит встретиться и обсудить это? - осторожно сказал Марат.

  - Нам нечего обсуждать. Вы знаете, чем я занимаюсь. Если вы действительно защищаете закон, тогда займитесь своим делом и ловите преступников. Если же вы продолжите защищать их и ловить меня, тогда мне не останется ничего другого, кроме как приравнять вас к преступникам.

  - Только суд имеет право решать, кто преступник, а кто - нет.

  - Вы о чем вообще?! - голос собеседника зазвучал с нескрываемой злостью, - Если вы сами хоть на один процент верите в этот бред, то вы полный идиот. Не хотите заниматься делом, так хоть не мешайте мне. Будете мешать - я вас просто убью.

  У Марата вдруг неожиданно и сильно закружилась голова, в глазах потемнело. Кадыров выронил телефон, покачнулся и вцепился в спинку кресла, на котором сидел Усманов. Тот испуганно вскочил, кресло поехало в сторону, и Марат чуть не упал.

  - Спокойно, - сказал он прерывающимся голосом, делая шаг в сторону и наваливаясь на стол, - спокойно, я в порядке.

  Проморгался, разгоняя красные мушки, оглядел встревоженные лица коллег.

  - Я живой, он меня просто пугал.

  Перевел дух, потянулся к Усмановскому креслу. Женя быстро пододвинул кресло поближе и помог шефу в него сесть.

  - Женя, ты не подумал, что твоя легенда рассыплется, как только Стрижова встретится со своим парнем? Пинкертон хренов...

  Усманов виновато пожал плечами:

  - Если бы я знал заранее, кто ее парень, я бы конечно, что-то другое придумал... Как оно? Самочувствие, в смысле?

  - Не очень, - Марат поморщился, - на сотряс похоже. Мутит и голова кружится. Зато теперь мы знаем, как это выглядит. И что это действительно возможно.

  - Может, врача вызвать? - не заикнувшись ни разу, спросил Ковальчук.

  Марат помотал головой, сглотнул.

  - Они у мертвых ничего найти не могли, думаешь, смогут у меня что-нибудь разглядеть? Не надо врача.

  Усманов вздохнул и присел на край стола.

  - Захват, я так понимаю, отменяется. Что делать-то будем, старшой?

  Марат посмотрел на него усталым взглядом.

  - Работать. А ты как думал? Все слушайте: с сегодняшнего дня - повышенная осторожность при телефонных разговорах. Если собеседник незнаком, не хочет представляться или просто подозрителен - немедленно класть трубку. Фотографию запомните. Он очень опасен и легко идет на убийство. Носите табельное оружие.

  - У меня нет, - осторожно сказал Казаков.

  - Тебе не понадобится, твоя стажировка закончилась.

  - Еще нет! - Возмутился Дима, - еще неделю!

  - Закончилась, - твердо сказал Марат, - я не могу оставить тебя работать над этим делом, зная, что ты не сможешь себя защитить, случись что.

  Кадыров встал, встряхнулся. Взял со стола листок с показаниями Стрижовой, пошел к своему столу, вложил его в папку. Папку взял с собой и пошел к выходу. Перед дверью остановился, обвел всех тяжелым взглядом.

  - Женя, вызови Стрижову повесткой. А я пошел к Лешему. Сдается мне, что пора раскрывать карты.