Дядя Оскар, разъезжая по свету, отовсюду присылал тёте Наше письма. Особенно ждал этих писем Дима, собиравший почтовые марки. Диму огорчало только то, что дядя Оскар давал концерты не в тех странах, чьи марки нужны были ему для коллекции.

— Ему бы поехать на остров Борнео, где на марке тигр выходит из чащи. А он засел в Швейцарии, с места его не сдвинешь, хотя марка там неинтересная — белый крест на голубом, — говорил раздосадованный Дима.

— Но в Борнео очень жарко, — возражала тётя Наша. — Дядя Оскар хотя и любит тепло одеваться и зимой всегда носит шапку-ушанку, но играть в жарком климате ему трудно.

— Тогда пусть едет в Австралию, — не сдавался Дима. — Хоть там тоже жарко, зато на австралийской марке — лебедь плывёт по воде. Эти лебеди бывают разные: оранжевые, зелёные. Но самый лучший — чёрный. За него дают двух тигров и сколько хочешь крестов.

* * *

— Дядечка, — сказал однажды вечером Дима, — я тебя очень прошу: пусть сегодня никто не придёт к нам и не помешает.

— Постараемся, — ответил папа.

Дима бережно раскрыл на столе свой альбом, где в каждой клеточке сидело по марке: целая маленькая география в картинках, которые можно было рассматривать часами.

— Заодно поглядывайте на глобус, — предложила мама и поставила на стол небольшой глобус, стоявший обычно у папы на книжном шкафу.

— Превосходная мысль, Лизонька, — одобрил папа.

Склонившись над альбомом, Дима стал нам показывать свои сокровища.

Мы увидели американскую марку: индейцы встречают Христофора Колумба, открывшего Америку.

Дима с гордостью показал нам другую марку — знаменитую, с чёрным лебедем. Он раздобыл её, не дождавшись поездки дяди Оскара в Австралию.

— Австралия целиком лежит в Южном полушарии, — показала на глобусе мама. — Поэтому времена года там обратны нашим: январь, февраль — летние месяцы. Июнь, июль — зимние.

— Как интересно! — сказала Тамара, — Нет, почему бы дяде Оскару не поехать в Австралию?

— Последнее письмо я получила из Голландии, — вспомнила вдруг тётя Наша.

— Голландская у меня уже есть, — сказал Дима.

Но марку всё же взял.

— Голландия вот. — И мама повернула глобус.

Перед нами была небольшая страна близ моря.

Голландия занимала на глобусе совсем мало места. Она находилась на Европейском материке и называлась «Нидерландами», что означает «Низко лежащая страна». Нидерланды расположены ниже уровня моря. И трудолюбивым голландцам приходится зорко следить за плотинами, чтобы вода не затопила их города и замечательные цветочные плантации, где растут лучшие в мире тюльпаны.

В Димином альбоме была и китайская марка, на которой извивался дракон. Была и японская — с восходящим солнцем. И разные другие.

Последняя марка изображала сидящую на скале женщину, которая смотрит вдаль.

— Африканская. Мыс Доброй Надежды, — с торжеством объявил Дима. — Очень редкая. Я за неё отдал египетскую, с пирамидой и сфинксом, и три гвоздя в придачу.

— Марка очень интересная, — подтвердил папа.

И рассказал нам о мысе Доброй Надежды.

Африка немного похожа на грушу, опущенную узким концом вниз. Два океана, Атлантический и Индийский, омывают её. Одна из самых южных точек груши — это и есть мыс Доброй Надежды. Сначала он назывался мысом Бурь, и понятно почему: два океана вздымают здесь свои волны, два великана, из которых один суровее другого. Смелый мореплаватель португалец Бартоломео Диац, много лет назад открывший этот мыс, в конце концов погиб у его скал. Корабль разбился. И два океана долго играли его обломками.

Но всё же мыс был открыт и вскоре стал называться по-другому: мысом Доброй Надежды.

На вершине мыса зажгли маяк, далеко-далеко видный в море. И, видя его свет, моряки твёрдо надеются на благополучный исход путешествия, Фигура женщины на марке — это и есть образ Доброй Надежды.

Нам хотелось слушать ещё и ещё. Но папа сказал:

— Довольно, милые, довольно. Я устал, да и марки кончились.

Уйдя из столовой, Дима, Тамара и я — мы долго рассуждали о том, что слышали.

— Мореплавателем — вот кем надо быть! — повторял Дима. — Я всегда это говорил.

— Но девочка не может быть мореплавателем, — печально возражала я.

— Зато девочка может быть смотрительницей маяка, — придумала Тамара. — Ведь и на марке изображена женщина.

Это так понравилось мне, что я в тот вечер долго не могла уснуть. Я видела себя на мысе Доброй Надежды в бурю. Грозные волны бьются у подножия скал. Горы покрыты туманом.

Но маяк, зажжённый смотрительницей маяка, бросает свет далеко в море. И корабли, плывущие вдали, видят его и надеются на добрый исход путешествия.