Ты прочитал книжку про советских подводников, про подводные лодки. Автор её Вадим Инфантьев и сам был подводником, закончил Высшее Военно-морское инженерное училище имени Ф.Э. Дзержинского. В нём учатся будущие инженеры-механики, те, кто управляет энергетическими установками кораблей.

Вадим Инфантьев начал свою подводную службу после войны. Но военным человеком он стал много раньше. Когда началась Великая Отечественная война, будущий автор этой книжки уже почти два года служил в Красной Армии.

Ещё мальчиком он любил рисовать, рисунки хвалили, брали на выставки. О своей родине, волжском городе Сарапуле, Вадим Инфантьев писал в первых стихах:

Стихи он любил писать, пожалуй, не меньше, чем рисовать. Поэму «Куликово поле» даже напечатала районная газета. Но всё же Вадим Инфантьев решил стать архитектором, приехал в Ленинград и поступил в институт. Только учиться почти не пришлось — студентов призвали на службу в Красную Армию. Ведь время было тревожное: гитлеровская Германия уже захватила Австрию и Чехословакию, напала на Польшу. И вот Инфантьев курсант школы младших командиров зенитной артиллерии.

Война... Гитлеровские полчища рвались к Ленинграду. Вскоре и орудие Вадима Инфантьева открыло огонь по летевшим к Ленинграду бомбардировщикам врага. А осенью, когда гитлеровцы пытались взять город Ленина штурмом, зенитки били и по танкам и по пехоте. Враг, остановленный у стен Ленинграда, начал строить вокруг блокированного города укрепления, устанавливать артиллерийские батареи, надеясь голодом и холодом, снарядами и бомбами сломить мужество его защитников, всех ленинградцев. Тут и понадобились точные планы позиций противника. Часами лежал в осенней грязи, леденел на снегу с биноклем у глаз сержант Вадим Инфантьев и рисовал, рисовал, рисовал. А ещё у него оказались технические способности: переделал прицел зенитной пушки, придумал правила стрельбы с ним по самолётам.

Сержанта-изобретателя назначили командиром опытного орудия. Его расчёт сбил два самолёта. Если начнёшь изобретать — не остановиться. Вот и Вадим Инфантьев всё время что-нибудь придумывал. Поэтому когда война закончилась, командир зенитного дивизиона сказал: «Тебе, Вадим, на инженера учиться надо!» И Инфантьев, окончивший войну старшим лейтенантом, решил начать всё сначала и поступил в Военно-морское инженерное училище.

Несколько лет плавал инженер-механик Инфантьев на подводных лодках. Набрался опыта — назначили командиром БЧ-5, то есть старшим механиком. Дело это ответственное — за всю лодку нужно отвечать. А потом он закончил Военно-морскую академию, занялся научной работой. Все это для того, чтобы советские подводные корабли были самыми лучшими в мире.

Говорят, человек может прожить несколько жизней. Если так, то первая жизнь Вадима Инфантьева довоенная — школьника, студента. Вторая — солдата Великой Отечественной. Третья — ты уже догадываешься — моряка-подводника. Три таких жизни — уже немало. А была ещё четвёртая, быть может, самая главная.

Знал я одного мальчика. Он сказал как-то: «Буду писателем!» В самом деле, учатся, чтобы стать шофёром, врачом, моряком, строителем, лётчиком... Но «научиться» стать писателем всё же нельзя. Пойми меня правильно: писать стихи и прозу, конечно, учатся. Учатся сами, в Литературном институте — в нём учат тех, кто. не только хочет быть писателем, но и уже начал — и неплохо! — сочинять рассказы, стихи... И всё-таки, чтобы писать хорошо, нужно знать жизнь, идти по ней, не страшась испытаний. «И чувствовать боль всего живого, что есть на земле». Так сказал о жизни замечательного писателя Андрея Платонова А. Шаров, автор хороших книжек для детей. Три жизни, которые прожил Вадим Инфантьев, полные суровых испытаний, труда и дум, подготовили его к четвёртой — писательской.

Я уже говорил о школьных стихах Вадима Инфантьева. Были у него стихи и в военные годы, иногда их печатали фронтовые газеты. Вот одно из них:

Но после войны он писал только прозу. Понять, как надо писать, Вадиму Инфантьеву помогли известные ленинградские писатели Михаил Слонимский и Леонид Рахманов. Многое ему дало и общение с талантливыми поэтами Сергеем Орловым и Михаилом Дудиным...

У Вадима Инфантьева много книг. Среди них повести и рассказы о Великой Отечественной войне, о морской службе, о подводниках. Писал он и исторические романы и научно-художественные книги.

В книжке, которую ты прочитал, есть глава о боевых делах советских подводников в годы Великой Отечественной войны. Но разве можно в одной главе рассказать достаточно полно о дерзких атаках из-под воды, прорывах через минные поля или в узкие фиорды? И Вадим Инфантьев думал о большой книге о советских подводниках. В ней непременно было бы рассказано о Петре Грищенко и его лодке «Л-3», о другом славном подводнике-балтийце Алексее Матиясевиче. Ведь их лодки «Л-3» и «Лембит» по пущенному на дно вражескому тоннажу следуют на Балтике сразу же за знаменитой «С-13» Александра Маринеско. О всех победах Грищенко и Матиясевича стало известно лишь после войны по документам гитлеровского флота: их лодки топили врага не только торпедами, транспорты и боевые корабли врага гибли и на минах, незаметно поставленных из-под воды.

«Л-3» вышла в море в начале августа 1942 года. Грищенко удалось успешно провести лодку через противолодочные рубежи врага в Финском заливе. Опытный командир прежде чем искать цели для своих торпед, решил потренировать свой экипаж: ведь до похода, во время стоянки на Неве, невозможно было учиться торпедным атакам, мгновенному погружению под воду. На войне же побеждает тот, кто более искусен в боевом мастерстве...

Недалеко от устья Финского залива, около островка Вогшер, на котором высится маяк, увидели в перископ сидевший на камнях транспорт. Вот по нему и начали учиться выходу в торпедную атаку. Тренировались и в быстром погружении, учитывая каждую секунду. Так прошёл день. А на следующий «Л-3» обнаружила конвой: двенадцать глубоко сидящих в воде транспортов охраняли миноносцы и сторожевые катера, три самолёта. Грищенко не колебался — в атаку! Лодка поднырнула под миноносец и оказалась внутри конвоя. На секунду приподняв перископ, командир заметил большой танкер. Залп! Грищенко вновь приподнял перископ, как только в лодке все услышали мощный взрыв. Танкер тонул! Но наверно, лучше бы сразу после залпа уйти на глубину: лодку заметили. «Л-3» нырнула на глубину 40 метров и уже шла в сторону открытого моря, когда у самого борта начали с оглушительным грохотом рваться глубинные бомбы. Долго преследовали корабли врага, много бомб взорвалось вблизи лодки, но всё же Грищенко удалось скрыться в глубинах моря.

Командир повёл свой корабль на юг, к берегам фашистской Германии. Близ острова Рюген, на меридиане Берлина, никто не ожидал появления советской подводной лодки. Суда шли с огнями, как в мирное время, часть транспортов не имела охранения. Грищенко несколько дней наблюдал за движением транспортов, а потом лодка поставила мины на их обычных путях. Когда все мины встали в водной толще на своих якорях и поджидали врага, «Л-3» начала торпедные атаки...

За этот поход, закончившийся у острова Лавенсари — передовой базы балтийцев, 8 сентября, «Л-3» потопила торпедами эсминец и четыре транспорта, а на поставленных ею минах погибла фашистская подводная лодка и ещё три транспорта. Осенью того же года Пётр Грищенко вновь повёл свою лодку в боевой поход. И вновь победы..

«Лембит» вышел в свой первый в 1942 году боевой поход 22 августа. С начала войны он был уже четвёртым. На выставленных лодкой в сорок первом году минах подорвались и пошли ко дну четыре вражеских судна. В этом же походе на борту «Лембит» были только торпеды. В первую атаку Алексей Матиясевич повёл свою субмарину меньше чем через две недели после выхода из Кронштадта.

Восемь транспортов идут под охраной четырёх сторожевых кораблей и нескольких катеров — вот что увидел в оптику перископа командир. Он выбрал для атаки самый большой транспорт, и лодка начала сближаться с конвоем. Незамеченным «Лембит» вышел в точку залпа, и вот две торпеды помчались к цели. Вскоре до лодки докатился гул взрыва. Транспорт был уничтожен.

Прошло десять дней. Около полудня на горизонте показались дымы. Лодка пошла в их сторону. Дымили трубы пяти транспортов, охранявшихся тремя сторожевыми кораблями и катером-охотником за подводными лодками. Командир вывел «Лембит» в такую позицию, что можно было попытаться одним залпом торпед пустить ко дну сразу два транспорта. Две торпеды, оставляя пенный след, устремились к конвою и каждая нашла свою цель. Услышав два взрыва, Матиясевич приподнял перископ: тонут два судна! Командир решил выйти в атаку ещё на одно судно, но это не удалось. К лодке, разрезая острым форштевнем волну, мчался сторожевой корабль.

— Перископ вниз! Глубина тридцать метров! — скомандовал Матиясевич. «Лембит» стремительно уходил на глубину.

Глубинные бомбы взорвались совсем близко от борта. И тут же, точно мгновенное эхо, в центральном отсеке раздался невероятный грохот. Казалось, в лодке взорвалась глубинная бомба. На самом деле случилось, пожалуй, не менее страшное: взорвались газы в аккумуляторной яме.

— Пожар в центральном отсеке! — доложил командир БЧ-5.

Пламя бушевало под палубой отсека. Взрыв разрушил радиорубку, вывел из строя многие приборы, только две уцелевшие лампочки тусклым светом освещали разгромленный отсек. Тринадцать человек находились в нём в момент взрыва. Шесть из них были ранены, остальные контужены, все задыхались в едком дыму. Лодка лежала на каменистом дне на глубине 36 метров. А на поверхности моря рыскали корабли гитлеровцев, продолжая охоту на неподвижный «Лембит». Временами они сбрасывали глубинные бомбы, пытались найти лодку металлоискателем.

С неимоверным трудом подводникам всё же удалось потушить пожар. Сразу начали ремонт приборов и механизмов. Прошло три часа после взрыва. Гидроакустик Михаил Николаев доложил:

— Корабли удаляются! — Вскоре он уже не слышал шума их винтов.

Решив, что советская подводная лодка уничтожена, вражеские корабли ушли. Только вечером «Лембит» всплыл на поверхность. Командир отдраил рубочный люк и поднялся на мостик. Свежий воздух, кружа головы подводников, хлынул в отсеки. Застучали дизели, и «Лембит» пошёл на восток — к входу в Финский залив. Энергию электромоторам при плавании под водой теперь давала только одна аккумуляторная батарея из двух — значит, и запас её вдвое меньше, пребывание под водой ограничено. И всё же Матиясевич, умело уклоняясь от противолодочных катеров, провёл лодку через все препятствия в Финском заливе. Последние мили похода давались особенно тяжело. Тридцать шесть часов не всплывала лодка на поверхность, трудно было дышать. 19 сентября «Лембит» всплыл у Лавенсари. Поход завершился...

Замечательные боевые походы совершили «Л-3» и «Лембит» и позже — в 1944 и 1945 годах. «Л-3» стала гвардейской, «Лембит» — краснознамённым. Память об этих прославленных кораблях жива. Рубка «Л-3» как реликвия боевой славы установлена в городке подводников в одной из военно-морских баз на Балтике. А «Лембит» вскоре можно будет увидеть на бетонном постаменте в столице Советской Эстонии — Таллине, в прекрасном парке Кадриорг.

Подводникам Северного флота не нужно было, как балтийцам, прорываться через минные поля, чтобы выйти в открытое море. Зато им противостояла суровая природа Заполярья, бурное Баренцево море. Но североморские подводники ходили в боевые походы и в полярную ночь и в полярный день, когда спасительная темнота не скроет лодку, всплывшую для зарядки аккумуляторных батарей.

Конвои транспортов гитлеровцев шли по Баренцеву морю с запада на восток в порты Петсамо и Линахамари. Они везли боеприпасы и боевую технику, продовольствие и обмундирование для гитлеровских горно-егерских дивизий, безуспешно пытавшихся прорваться к Мурманску, к главной базе Северного флота — Полярному. А обратно, на запад, суда везли никелевую и молибденовую руду, без которой не выплавить броневую сталь, в Киркенесе, норвежском порте, грузили железную руду. Подводники-североморцы топили суда врага и в море и в фиордах — узких и длинных заливах с отвесными высокими берегами, глубоко вдающихся в сушу.

2 октября 1941 года подводная лодка «М-171» незамеченной проникла в фиорд Петсамовуоно. Командир Валентин Стариков увидел в перископ два судна, стоящих у причала: грузовое и пассажирское. Лодка развернулась носом к причалу и выпустила две торпеды. Два взрыва — значит, оба судна поражены. Не всплывая, «Малютка» направилась к выходу из фиорда.

— Подошли к выходу из фиорда! — доложил штурман.

И тут лодка вдруг начала всплывать, причём нос её упёрся в какое-то препятствие. «Противолодочная сеть, выход в море закрыт!» — подумал командир. «М-171» выскочила на поверхность, и тотчас рядом встали высокие всплески. Это открыли огонь орудия вражеских береговых батарей. Снова и снова погружалась лодка, командир давал полный ход назад, пытаясь вырваться из стальных сетей. Прошло более получаса, прежде чем это удалось. Но как прорваться в море? И Валентин Стариков решил всплыть и дать артиллерийский бой. Решение отчаянное! Ведь на «Малютке» одно сорокапятимиллиметровое орудие, торпеды израсходованы... Но другого выхода, казалось, не было. Командир подозвал командира БЧ-5, дал ему гранату:

— В случае чего взорвёшь артиллерийский погреб...

Советские подводники сражаются до конца! К счастью, до артиллерийского боя дело не дошло. Начался прилив, в Баренцевом море он достигает нескольких метров. Уровень воды в фиорде повысился и верхняя кромка стальной сети уже не достигала поверхности. «Малютка» проползла над ней, не показываясь из-под воды. Больше часа гитлеровцы преследовали уходящую на север лодку. Прошли сутки с того момента, когда «М-171» погрузилась, чтобы войти в фиорд. Наконец гидроакустик доложил, что корабли ушли. Прошёл ещё день и ещё ночь, и Валентин Стариков ввёл «Малютку» в гавань Полярного.

А ещё раньше, в августе, в этот же фиорд проникла другая «Малютка» — «М-172». Командовал ею Израиль Фисанович. Это был первый боевой поход молодого командира, и ему помогал опытный подводник командир дивизиона Иван Колышкин. В глубине фиорда командир заметил стоящий у причала большой транспорт. Лодка уже шла к выходу из фиорда, когда прогремел взрыв попавшей в транспорт торпеды. Вражеские катера не смогли найти «Малютку», и глубинные бомбы рвались где-то в стороне.

Ночью «М-172» всплыла и зарядила аккумуляторную батарею. Теперь она была вновь готова к бою — ведь оставалась ещё одна торпеда. На следующий день Фисановичу удалось разглядеть на фоне покрытых снегом сопок выкрашенное в белый цвет судно. Маскировка не помогла. Последняя торпеда шла так же точно, как и первая. На лодке услышали взрыв, потом ещё один: видимо, на судне взорвались котлы. Вся атака продолжалась только десять минут!

Отважно воевали лодки-«малютки» Северного флота. Двадцать девять боевых походов совершила гвардейская «М-171», восемнадцать — гвардейская и краснознамённая «М-172», на груди их командиров Валентина Старикова и Израиля Фисановича, командира дивизиона Ивана Колышкина заблистали Золотые Звёзды Героя Советского Союза.

«Малютки» на Северном флоте действовали недалеко от своих баз, подводные лодки других типов, с большим водоизмещением, ходили в походы до норвежского порта Тромсе. Выдающихся побед добилась «С-56». Эта лодка пришла на Северный флот с Дальнего Востока. Плавание было нелёгким: в Тихом океане за советскими лодками охотились японцы, в Атлантике — гитлеровцы. Из шести наших лодок, вышедших в путь из Петропавловска-на-Камчатке, в Полярный пришли пять. «Л-16» была торпедирована в Тихом океане...

14 мая 1943 года «С-56» вышла в боевой поход в Баренцево море. Через три дня чуткие приборы гидроакустической станции уловили шум винтов вражеского конвоя. Командир Григорий Щедрин повёл лодку на сближение с противником. В перископ он увидел транспорт и танкер. Их охраняли восемь сторожевых кораблей и два самолёта. Значит, груз важный! До целей оставалось четыре-пять кабельтовых, когда «С-56» дала залп из четырёх торпед. Получился «дуплет»: танкер пошёл ко дну, транспорт был повреждён.

Храбро воевали и другие подводники Северного флота. Многие лодки подняли на своих флагштоках гвардейские и краснознамённые флаги. Краснознамённая гвардейская «С-56» воевала в Заполярье до победы. Её командиру Григорию Щедрину было присвоено звание Героя Советского Союза. Во Владивостоке на городской набережной на бетонном пьедестале стоит теперь славная «С-56», вернувшаяся после войны на Тихоокеанский флот и тем самым завершившая своё кругосветное плавание.

Больше бы рассказал Вадим Инфантьев и о черноморских подводниках. Они воевали в особых условиях. В начале войны на Чёрном море было не так много судов противника, боевые корабли и транспорты у гитлеровцев почти все имели небольшое водоизмещение. Нелегко приходилось нашим подводникам при атаках, потому что конвои врага старались прокладывать свой курс близ берегов, там, где малые глубины. И всё же торпеды черноморцев находили цели.

В 1943 году враг вновь начал перевозить танкерами нефть из Румынии в Италию и оккупированную Грецию. Вновь потому, что после уничтожения нашей подводной лодкой в первый год войны итальянского танкера перевозка нефти морем прекратилась. И вот опять советские подводные лодки вышли к Босфору. 30 августа вечером командир «Щ-215» Михаил Грешилов обнаружил в перископ два эсминца. Они шли к входу в пролив. «Не идут ли они брать под охрану танкеры или транспорты?» — задумался командир. «Щ-215» продолжала наблюдать за выходом из Босфора. И вот из пролива вышел в Чёрное море конвой. Большой танкер охраняли два эсминца и два противолодочных корабля, то и дело сбрасывавших глубинные бомбы.

Гитлеровцы, очевидно, надеялись отпугнуть подводные лодки. Но Грешилов сразу же повёл лодку в атаку, чтобы её не успели обнаружить корабли охранения и летевший над конвоем самолёт. Четыре торпеды веером помчались к танкеру. Уклониться враг не смог. Мощный взрыв, услышанный всеми подводниками, подтвердил, что танкер пошёл ко дну. А «Щука» затаилась на дне. Десятки бомб сбросили гитлеровцы с кораблей, бомбил и самолёт, но лодка осталась невредимой.

К западу от Севастополя в апреле 1944 года искала суда врага «Малютка», которой командовал Максим Хомяков. В это время советские войска уже вышли на подступы к Севастополю и готовились сбросить гитлеровцев в море. 22 апреля «М-111» торпедировала военный транспорт, а 4 мая одним залпом отправила на дно сразу два охотника за подводными лодками. Больше сотни глубинных бомб сбросили на «М-111» гитлеровцы, но она ушла от преследования.

Немало транспортов и других судов с войсками и боевой техникой потерял бежавший морем из Севастополя враг. Конвои громили подводные лодки, авиация и торпедные катера. За годы войны многие черноморские подводные лодки получили высокие награды. Среди них были и краснознамённые «Щ-215» и «М-111». Героями Советского Союза стали их командиры Михаил Грешилов и Максим Хомяков...

После разгрома гитлеровской Германии и милитаристской Японии многим казалось, что на нашей планете наступил навсегда долгожданный мир. Но, как оказалось, империалисты не оставили своих тайных замыслов. США и их союзники готовятся к новой войне. Воды океанов и морей бороздят эскадры боевых кораблей, в глубинах скрываются атомные подводные ракетоносцы. Их ракеты нацелены на СССР, на страны социализма. И всё же вот уже скоро сорок лет мирно трудится советский народ. Этим мы обязаны воинам наших славных Вооруженных Сил и в том числе морякам советских подводных атомоходов. Империалисты помнят о разгроме Красной Армией фашистского агрессора.

Мир нужно охранять. Поэтому и несут глубинный дозор моряки-подводники, властелины ракет и атомной энергетики. Если ты, дорогой читатель, встретишь морского офицера, на груди которого серебристая подводная лодка с красной звездой на рубке, знай — это командир подводного корабля или его ближайшие помощники. Они обладают почётным правом самостоятельно управлять подводной лодкой. Этот знак — особое отличие, им можно гордиться. А ещё подводника отличишь по красивому жетону «За дальний поход». На нём под бело-синим флагом Военно-Морского Флота изображена подводная лодка. Этот знак вручают матросам, старшинам, мичманам и офицерам, адмиралам за тысячи пройденных под водой миль, быть может и за походы подо льдами Арктики или за кругосветное плавание. Жетонами «За дальний поход» награждает Главнокомандующий Военно-Морским Флотом.

Ты вырастешь, окончишь школу. «Защита социалистического Отечества — священный долг каждого гражданина». Так сказано в Конституции — Основном Законе нашей страны. Быть может, и тебе доведётся проходить воинскую службу в Военно-Морском Флоте. Тысячи юношей, вчерашних школьников, приходят каждый год на подводные лодки. Они осваивают сложные специальности, они плавают на подводных атомоходах в полярных морях и тропиках. Среди них будешь и ты. А может быть, ты захочешь связать свой жизненный путь с Военно-Морским Флотом надолго. Окончив высшее военно-морское училище, ты придёшь на подводный корабль офицером, чтобы потом стать командиром атомохода или старшим механиком. Таким же отважным и умелым, как командиры и механики советских подводных лодок, о которых рассказал в своей книге «Подводники» писатель и моряк-подводник Вадим Инфантьев.

С. Зонин