Становилось все холоднее. Серебряное озеро замерзло. Пошел снег, но ветер все время сдувал его в высокие заросли болотной травы и волнами гонял по низкому берегу.

Прерия тоже замерла, и в бесконечной тишине не было слышно ни звука, кроме свиста ветра.

Лора с Кэрри помогали маме по хозяйству, а Грейс играла в их уютном доме, топоча короткими ножонками по полу. Когда ей надоедало играть, она забиралась на колени к Мэри, потому что это было самое теплое место в комнате, а Мэри всегда рассказывала ей сказки. Под эти сказки Грейс засыпала. Мама укладывала ее в кроватку возле печки, и все уютно устраивались вокруг со своим шитьем, вязанием или вышиванием.

Папа кормил животных и обходил капканы, которые ставил на краю Большого Болота. В пристройке он сдирал шкуры с убитых лисиц, койотов и ондатр и натягивал их на доски сушиться.

В прерии было так пустынно и дул такой холодный ветер, что Мэри совсем не выходила из дома. Она с удовольствием сидела в уютной теплой комнате и аккуратными мелкими стежками что-нибудь шила. Нитку в иголку вдевала ей Лора.

Когда начинало смеркаться, Мэри, продолжая свою работу, говорила Лоре:

— Я могу шить, когда ты уже ничего не видишь, потому что я вижу пальцами.

— Ты всегда шила лучше меня, — говорила ей Лора.

Она тоже любила качаться в кресле, вышивать и беседовать, но шить она терпеть не могла. Ей частенько не сиделось в доме, и она начинала ходить из угла в угол, выглядывала в окна, за которыми вихрем кружились снежинки, и прислушивалась к шуму ветра, пока мама тихим голосом не замечала:

— Я никак не пойму, что с тобой делается, Лора.

Если день выдавался солнечный, Лора, невзирая на холод, непременно выходила погулять. Когда мама отпускала их с Кэрри, они закутывались в пальто, нахлобучивали капюшоны, натягивали варежки и теплые башмаки, завязывали шеи шарфами и бежали на Серебряное озеро. Взявшись за руки, они немного пробегали по берегу, скатывались на гладкий темный лед и со смехом скользили то на одной ноге, то на другой, пока им не становилось жарко.

Это были счастливые дни. Набегавшись по морозу, хорошо возвратиться в уютный теплый дом, поужинать и весь вечер слушать музыку, петь и танцевать. Лора веселилась больше всех.

Однажды, когда за окнами ревел ветер и вихрем кружился снег, папа принес большую квадратную доску, подсел к печке, взял карандаш и разметил ее на квадратики.

— Что ты делаешь, папа? — спросила Лора.

— Потерпи, увидишь.

Папа сунул конец кочерги в печку, раскалил его докрасна и аккуратно выжег дочерна поверхность каждого второго квадратика.

Я сейчас лопну от любопытства, — сказала Лора.

Не обращая на нее внимания, папа вырезал еще двадцать четыре деревянных квадратика. Половину квадратиков он положил на горячую печку и переворачивал, пока они не почернели.

Когда квадратики были готовы, он расставил их на доске, а доску положил себе на колени.

— Ну вот, теперь всё готово.

— Что готово?

— Шашки и шашечная доска. Подвинь сюда свой стул, и я научу тебя играть в шашки.

Лора научилась играть так быстро, что метель еще не успела кончиться, а она уже обыграла папу. Но потом они больше не играли столько партий подряд. Ни мама, ни Кэрри не любили играть в шашки, и поэтому, сыграв разок с Лорой, папа сразу убирал доску.

— Шашки — игра для эгоистов. Ведь в нее могут играть только двое. Неси сюда скрипку, Бочоночек.