Как ни странно, той ночью Памелла спала как убитая. Ей даже ничего не снилось. Последним, что она видела из окна спальни, прежде чем лечь в постель, был горящий в сарае свет — свидетельство того, что Эрик никуда не уехал. Потом, едва коснувшись головой подушки, Памелла будто провалилась в бархатистую тьму.

Утром она проснулась с ощущением тихой радости и сначала не могла определить ее источник. Затем провела языком по губам и сразу словно окунулась в воспоминания минувшего дня.

Она долго лежала, детально вспоминая вчерашние события и пытаясь угадать, к чему все это может привести. Давешнее ошеломление прошло, и она обрела способность более или менее трезво взглянуть на вещи.

Спустя некоторое время, постаравшись как можно более объективно оценить сложившуюся ситуацию, Памелла все же пришла к выводу, что ничего серьезного между ней и Эриком возникнуть не может. Безусловно, ей было очень приятно находиться в его объятиях, однако после событий двухлетней давности она не могла перебороть в себе былой обиды.

Не успела Памелла подумать об этом, как в ее памяти возник тот злосчастный день, когда состоялся последний разговор с Эриком.

К тому времени их отношения достигли такого уровня, что на горизонте замаячила помолвка. Не раз и не два Эрик упоминал о том, что им с Памеллой вскоре предстоит серьезный разговор. Она улыбалась, прекрасно понимая, каковым окажется содержание этой беседы.

Накануне памятного разговора Эрик сказал, что вечером зайдет к Памелле домой. Уловив в его тоне торжественные нотки, она решила обставить встречу соответствующим образом: приготовила изысканный ужин, принарядилась и стала ждать.

Эрик должен был прийти в семь. Примерно за полчаса до назначенного срока Памелла начала накрывать на стол. Но ее занятие неожиданно было прервано телефонным звонком.

— Да? — произнесла Памелла, подойдя к своему письменному столу. В этот момент ее взгляд упал на находящийся неподалеку от телефонного аппарата томик Льюиса Кэрролла. Книжка лежала вверх тормашками, и данное обстоятельство почему-то вызвало у Памеллы нехорошее предчувствие. Она не могла объяснить механизм его возникновения, просто отметила промелькнувшую в мозгу мысль о приближении беды.

Тут в трубке прозвучал взволнованный голос Эрика:

— Солнышко! Я хочу предупредить, что не смогу прийти к тебе сегодня. И, боюсь, в ближайшее время тоже.

Памелла замерла, упершись рукой в край стола и не сводя глаз с перевернутой «Алисы в Стране Чудес».

— Что случилось? — спросила она упавшим голосом.

— У меня большие перемены! — радостно сообщил Эрик. — Только что мне позвонили и сообщили прекрасную новость.

У Памеллы почему-то сразу возникло ощущение, что для нее эта новость окажется вовсе не такой прекрасной, как для Эрика.

— Какую? — тускло произнесла она.

— Ты не поверишь! Признаться, я и сам до сих пор не могу прийти в себя.

— И что же это?

— Меня допустили к соревнованиям по артистическому парашютизму! — воскликнул Эрик. — Представляешь, солнышко? Из любителей я сразу перехожу в профессионалы. Меня зачисляют в английскую команду, с которой я должен отправиться на тренировки. Три дня на сборы и…

Пока он говорил, Памелла все больше хмурилась. Последнюю фразу она не дослушала до конца.

— Значит, ко мне ты сегодня не придешь?

— Нет, солнышко. Я же говорю…

— А я такой чудесный ужин приготовила!

— Ну… даже не знаю, как быть. У меня никак не получится заглянуть к тебе сегодня. Извини, пожалуйста.

— А когда мы увидимся?

— Э-э… трудно сказать. Ты понимаешь, у меня сейчас такой напряженный период, все нужно успеть, просто голова кругом идет…

Эрик еще продолжал говорить об открывающихся перед ним перспективах, о том, что теперь ему придется окончательно распрощаться с биржей и посвятить себя исключительно спорту. Он рассказывал про подготовку к соревнованиям, про что-то еще, но тщетно Памелла пыталась услыхать хоть слово про их любовь, про дальнейшие отношения, помолвку, наконец.

Поняв, что парашютный спорт совершенно затмил для Эрика все остальное, она сухо спросила:

— Так сколько времени займут эти твои соревнования? — Ее взгляд не отрывался от четко выделяющихся на фоне зеленой травы башмачков и белых носочков Алисы, изображенной на обложке перевернутой книги. С тех пор этому «неправильному» образу суждено было ассоциироваться в подсознании Памеллы с последним, предшествовавшим разрыву с Эриком разговором.

Он так и не смог точно назвать дату своего возвращения, поэтому, повинуясь внезапному порыву, Памелла резко произнесла, что он может вообще больше не показываться в Кардиффе, ей это будет безразлично. И про нее он может забыть, потому что с нынешнего дня их отношения прекращаются.

Она швырнула трубку на телефонный аппарат и горько расплакалась.

В тот вечер еще несколько раз раздавались звонки, но Памелла не отвечала, прекрасно понимая, кто звонит.

Позже, поостыв и немного успокоившись, она сама позвонила Эрику, но там никто не взял трубку. Тогда она обратилась к родителям Эрика. Те и сообщили, что он уехал в Америку.

Примерно через полгода Памелла впервые увидела фотографию Эрика на первой газетной полосе. Ниже содержалось сообщение о мировом рекорде «нашего выдающегося соотечественника» Эрика Янга в области скай-серфинга и было сказано несколько слов о его стремительно развивающейся спортивной карьере.

Памелла не стала покупать эту газету. Напротив, побыстрее отошла от киоска, где та продавалась.

Потом состоялось ее знаменательное переселение в Брэмдейл, и другие заботы в известной степени вытеснили воспоминания об Эрике. В последнее время жизнь Памеллы текла очень размеренно, спокойно. Даже повышенное внимание со стороны Риччи почти не изменило ее душевного настроя.

И вдруг все в одно мгновение обрушилось. Стоило Памелле увидеть выходящего из недр ее собственного сарая Эрика, как от благостного и сонного деревенского бытия, к которому она изрядно успела привыкнуть, не осталось и следа. В один день ее жизнь перевернулась вверх тормашками — точь-в-точь как в свое время нарисованная на книжной обложке Алиса.

Самым волнующим было то, что к Памелле вернулись страстные желания. Она принадлежала к той категории женщин, которым, чтобы испытывать физическое влечение, нужно любить. Без этого их трудно, а порой почти невозможно растормошить, заставить почувствовать необходимость интимной близости.

К Риччи Памелла не испытывала никакого влечения, поэтому, сам еще того не ведая, он был обречен на поражение. Зато стоило появиться Эрику…

Дьявол! Что в нем такого и отчего я теряю над собой контроль? — подумала Памелла, закладывая руку за голову. Ведь совершенно очевидно, что прежней любви у меня к нему нет, но, как только он посмотрит на меня или, что еще хуже, дотронется, я словно вспыхиваю пламенем. На ее губах медленно появилась улыбка. Причем это так приятно! А насчет Риччи миссис Хэттер может не волноваться, ничего у меня с ним не получится. Кстати, я, кажется, начинаю понимать, почему она так старательно внушала мне мысль, что мы с Риччи не пара. Ясно как день: миссис Хэттер хочет устроить судьбу своей влюбленной в Риччи племянницы. Впрочем, по большому счету она права. Ну какие у меня могут быть с этим парнем отношения? Никаких. Разве что дружеские. Но ведь ему не это нужно. А тут, оказывается, есть Кэт, которая еще с юности питает к нему нежные чувства. Чего же? Да и Риччи, судя по его гневной реакции на некоторые вчерашние действия Эрика по отношению к Кэт, тоже помнит старую любовь. Вот пусть он и восстановит справедливость. А мне… пора вставать!

Она сладко потянулась, изогнувшись под одеялом, потом откинула его, встала и подошла к окну.

Интересно, как Эрик провел ночь? — пронеслось в ее голове, пока она смотрела на сарай. Может, к утру продрог и сбежал на автобусную остановку? Я думаю, что он здесь, а его давно и след простыл?

Пока Памелла готовила себе завтрак, ее не покидало желание проверить, остался ли Эрик в сарае. Да, вчера вечером он говорил, что никуда не уйдет и вообще останется рядом до тех пор, пока она не простит его…

Тут Памелла усмехнулась, потому что еще два года назад приняла бы подобные слова — тем более если бы они прозвучали из уст Эрика — за чистую монету. Но теперь она уже на многое смотрела по-другому и с гораздо большей осторожностью, если не со скепсисом.

Минувшим вечером Эрик действительно произнес несколько ласкающих слух слов. Но то было вчера и под воздействием идиллической деревенской обстановки. А за ночь он ведь мог и передумать. Как правило, отсутствие комфорта пагубно действует на романтику.

Нет, не стану проверять, решила Памелла, допивая чай. Если он здесь, то рано или поздно проявит себя.

Вымыв после завтрака посуду, она решила немного убраться в доме. В этом не было особой необходимости, однако нужно было как-то отвлечься от постоянных мыслей об Эрике.

Памелла решила, что будет держаться так, словно ничего особенного не случилось. А еще лучше — будто Эрика здесь попросту нет.

Примерно полдня она смахивала пыль с ваз и картин, пылесосила, подметала, протирала полы тряпкой, даже выстирала кое-какие мелочи. Конечно, в какой-то мере эти занятия помогли ей забыть про Эрика, но не совсем. Время от времени она подходила к окнам и выглядывала во двор. Или останавливалась и прислушивалась, не донесется ли какого-нибудь стука или иного звука, подтверждающего присутствие Эрика.

Однако во дворе царила такая тишина, словно Эрика там действительно не было. И это не могло не подогреть любопытства Памеллы.

Когда наступило время ланча, она приготовила себе сандвич с сыром и съела, запивая черным кофе. Жуя, Памелла размышляла о том, что, по всей вероятности, Эрик просто проспал все утро. Поэтому его и не было слышно.

Но к этому времени он наверняка уже встал и думает, чего бы поесть, не без злорадства усмехнулась она. А ничего и нет!

Последняя мысль неожиданно доставила ей удовольствие. Вынужденная голодовка Эрика воспринималась ею как своеобразный реванш за то, что в свое время он заставил ее страдать.

Следуя принятому ранее решению жить так, будто никакого Эрика поблизости нет, после ланча, захватив корзину, Памелла спустилась с крыльца. Еще два дня назад она задумала собрать в саду упавшие на землю яблоки и сварить из них джем.

Не менять же планы только из-за того, что в мой двор свалился с неба Эрик! — пронеслось в голове Памеллы по пути в сад.

Сбор падалицы она нарочно начала с тех деревьев, что росли почти у выходящего на улицу заборчика. Поднимая и укладывая в корзину пригодные для переработки яблоки, она старалась не смотреть в сторону сарая, однако ее взгляд будто что-то притягивало туда.

Поначалу Памелле мешали кусты смородины, но, переместившись к следующему дереву, она обнаружила, что дверь сарая распахнута. Самого же Эрика нигде не было видно. В конце концов Памелла не увидела его, а услышала голос.

С кем это он беседует? — подумала она.

Вообще-то с ее стороны подобный вопрос выглядел странным, что вскоре и было доказано. Получилось это так: потянувшись за лежащим поодаль краснобоким яблоком, она уткнулась коленом в землю, а основание одной ладони поставила на опавшие листья, однако те неожиданно скользнули вперед, в результате чего Памелла вынуждена была поспешно упереться и другой рукой. Она избежала падения на живот, зато продвинулась на полкорпуса вперед, вынырнув из-под низко растущих ветвей яблони.

— А вот и Памелла, — невозмутимо, словно продолжая разговор, заметила миссис Хэттер. — Надеюсь, она не ушиблась.

Ну с кем же, как не со своохотливой соседкой, беседовать Эрику!

Стоящий у живой изгороди Эрик обернулся. При виде Памеллы его лицо озарилось улыбкой.

— Ты не ушиблась, детка? — слегка повысила голос миссис Хэттер.

Эрик сделал было движение в направлении Памеллы с явным намерением помочь ей подняться, однако она уже выпрямилась.

— Нет, — ответила она, отряхивая сначала руки, а затем джинсы на коленях. — Добрый день.

— Здравствуй, дорогая, — заулыбалась миссис Хэттер.

— Привет, — сказал Эрик. — А мы тут обсуждаем нынешнюю замечательную погоду.

Памелла взглянула на голубое, покрытое перистыми облаками небо.

— Да погода сегодня выдалась на славу. Просто идеальная для работы на свежем воздухе.

— Верно, верно, — подхватила миссис Хэттер. — Вот я и решила сгрести опавшую листву, — опустила она взгляд на грабли, которые удерживала вертикально, положив обе руки на край деревянной рукоятки и прижавшись к ним подбородком.

— А я на днях задумала яблоки собрать, так сейчас самый подходящий момент, — сказала Памелла.

— Хочешь что-то из них приготовить? — спросила миссис Хэттер.

Памелла кивнула.

— Джем.

— Хорошая идея, — включился в разговор Эрик. — Обожаю яблочный джем.

Памелла посмотрела на него. Затем как-то вдруг объединила взглядом Эрика, миссис Хэттер, разделяющую их живую изгородь, собственный двор, небо над головой… Получившаяся картина показалась ей сюрреалистичной. Ну не мог Эрик вот так запросто, по-соседски, болтать с миссис Хэттер, стоя на приусадебном участке принадлежащего Памелле коттеджа, с таким видом, будто имеет право здесь находиться!

И тем не менее Памелла видела все это собственными глазами.

— А, собственно, почему ты не работаешь? — с прищуром произнесла она, обращаясь к Эрику.

Того, казалось, удивил подобный вопрос.

— Так ведь уикенд, законное время отдыха.

— К тебе это не относится, — ворчливо заметила Памелла. — Ты сам вызвался чинить крышу моего сарая, вот и займись делом.

Эрик с независимым видом сунул руки в карманы комбинезона.

— Непременно займусь, но не сейчас. Во-первых, мне еще нужно приобрести необходимые для ремонта материалы, во-вторых, обдумать план действий. В-третьих, я еще даже не завтракал, а какая без этого работа? Мало того что мне пришлось умываться ледяной водой из твоего наружного крана, так ты еще требуешь, чтобы я трудился голодным? Нет уж. И, кстати, мы не договаривались о сроках ремонта, поэтому я намерен действовать в удобном для себя режиме. Но ты не беспокойся…

Неизвестно, что хотел сказать Эрик, но закончить фразу ему не удалось. Со стороны улицы послышался шум проезжающего автомобиля, который вдруг стих.

Миссис Хэттер взглянула на Памеллу.

— Похоже, к тебе кто-то приехал.

Та пожала плечами.

— Я никого не жду. Может, это к соседям напротив?

— Нет, — сказал Эрик. И добавил, встретив удивленные взгляды дам: — Это ко мне.

Хлопнула калитка, и Памелла поняла, что Эрик не шутит.

— К тебе? — переспросила она.

На ведущей к дому дорожке послышались чьи-то торопливые шаги.

— Ну да.

— Ты назначил кому-то встречу на моей территории?

— «Встреча» — чересчур громкое слово. Просто мне приходится действовать по обстоятельствам. Так как я сейчас живу, можно сказать, в полевых условиях, то вынужден приноравливаться к…

Договорить Эрику не удалось, потому что его посетитель успел свернуть, и с дорожки, соединяющей коттедж и сарай, донеслось:

— Иду, иду! Спешу! Фу-у… запыхалась. Зато все свеженькое, горячее!

Услыхав знакомый голос, Памелла обернулась и с изумлением увидела Нелли с сумкой в руке. Приблизившись, она сказала:

— Добрый день. — Затем, оглядевшись, спросила: — А где же сервировать?

Памелла не поняла, о чем идет речь, миссис Хэттер, судя по всему, тоже, зато Эрик продемонстрировал прекрасную осведомленность.

— Одну минутку, — произнес он, скрываясь в сарае, чтобы через минуту появиться со старым раскладным столиком, который тут же и установил. — Вот здесь.

— Скатерти у меня нет, — задумчиво произнесла Нелли, глядя на потемневшую от времени деревянную столешницу. Затем в ее взгляде промелькнула какая-то мысль. — А! На салфетках расставлю.

После чего она принялась воплощать свои слова в реальность. Вскоре столик украсился одноразовыми тарелками, на которые Нелли переложила из принесенных с собой судочков разного рода кушанья — горячее мясное блюдо, ломоть недавно испеченного, еще теплого пирога с яйцом, рисом и луком, а также внушительных размеров кусок торта со сливочным кремом. Наконец она аккуратно положила по бокам центральной тарелки пластиковые нож и вилку и наполнила стаканчик кофе из термоса.

Тем временем Эрик вынес из сарая невесть с каких времен хранящийся там венский стул. Потом вынул из кармана комбинезона бумажник и расплатился с Нелли наличными. Пожелав ему приятного аппетита, та со всеми попрощалась и ушла.

Памелла и миссис Хэттер переглянулись.

— Ну и ловок ты, парень! — восхищенно произнесла последняя.

— А как это ты… — начала было Памелла, но тут же сообразила что к чему и махнула рукой. — Ах да, у тебя же есть телефон.

Эрик пожал плечами, усаживаясь за столик.

— Без него я как без рук. Вчера Джо, супруг Нелли, дал мне визитку, ну я и решил ею воспользоваться.

— Вижу, ты здесь неплохо устроился, — заметила миссис Хэттер, выпрямляясь и поудобнее перехватывая грабли. — Ночью не холодно было спать?

— Нормально. Единственный недостаток — нет подушки. Но со временем я решу и эту проблему.

— Не сомневаюсь, — усмехнулась миссис Хэттер. — Ладно, я удаляюсь, иначе намеченная на сегодня работа останется невыполненной.

— Я тоже возвращаюсь к своим занятиям, — подхватила Памелла, еще не окончательно придя в себя от прыти Эрика.

— Погоди минутку, — попросил Эрик. — Хочу кое-что выяснить.

— Да?

— Можно я позже зайду к тебе и возьму что-нибудь почитать?

Памелла на миг застыла. Вопрос прозвучал вполне невинно, но… лучше поостеречься.

— Не нужно. Я сама выберу и принесу тебе несколько книг. Тем более твои пристрастия в области художественной литературы мне хорошо известны.

На губах Эрика появилась усмешка.

— Как скажешь. Не понимаю, чего ты боишься, но… подчиняюсь твоему решению.

— Замечательно. — Она нырнула под ветви яблони и потащила корзину к участку, где землю гуще всего покрывала падалица.

Остаток дня Памелла была занята. Набрала полную корзину яблок, отнесла в дом, перемыла и принялась чистить. Примерно в середине этого процесса ей пришлось прерваться, потому что урчанием о себе напомнил пустой желудок.

Вспомнив, что действительно ела давненько, она наскоро нарезала салат и подогрела замороженный бифштекс. Затем, отодвинув в сторонку яблоки, устроилась на краю кухонного стола и принялась ужинать.

Через минуту в ее сознании возник образ преспокойно закусывающего на свежем воздухе Эрика. А потом всплыли произнесенные им вчера слова: «Я буду рядом до тех пор, пока ты не простишь меня». И она почувствовала, как сладко сжалось сердце от возникшей в нем надежды.

Неужели наши отношения действительно можно восстановить? — подумала Памелла, на время забыв о еде. Эрик хочет заставить меня понять, что мы предназначены друг для друга. Она грустно усмехнулась. Когда-то я в этом не сомневалась. Но тогда во мне была жива любовь.

Не успела Памелла подумать об этом, как в ее мозгу раздался знакомый саркастический смешок: брось притворяться хотя бы перед собой, золотце! Ты и сейчас влюблена в Эрика как кошка.

Именно как кошка. То есть ничего духовного, зато непреодолимое физическое желание. С этим я спорить не могу, все верно.

Ах какое лицемерие! Ну скажи, почему ты так настойчиво скрываешь от себя правду о своих чувствах? Ведь ясно же, что любишь. Ну признайся!

Памелла помрачнела. Какая-то препона в ее душе не позволяла капитулировать перед любовью. Причем попытки собственного подсознания ускорить принятие важного решения почему-то вызывали у Памеллы досаду.

Может, и люблю, но не признаюсь. Даже самой себе.

Но почему, почему? — не унимался голосок.

Да просто потому, что мне так хочется! — мысленно вспылила она. Это для меня вопрос принципа, в конце концов. Когда-то Эрик предпочел мне парашютный спорт, а сейчас я предпочитаю ему спокойный образ жизни. У меня есть все, чего я хотела. Спрашивается, зачем мне Эрик? Он только тревожит меня понапрасну.

Может быть. Только вот забавно получается: парашют, образно выражаясь, унес от тебя Эрика и он же доставил его обратно. Не кроется ли здесь некий тайный смысл? Подумай, возможно, вы оба нуждались в этом двухлетнем периоде, чтобы достичь определенной зрелости.

Не желаю я ни о чем думать! — качнула Памелла головой. И вообще… можно мне спокойно поесть в собственном доме?

После ужина она дочистила яблоки, сложила в медный тазик, добавила воды и проварила под крышкой до размягчения. Потом выключила огонь, оставив остужаться. А сама, помня данное Эрику обещание, поднялась в кабинет, чтобы выбрать ему какое-нибудь чтиво.

Вскоре Памелла вышла к лестнице с двумя книжками в мягкой обложке — детективом и триллером. Она занесла было ногу над ступенькой, но тут, вероятно, ей в голову пришла какая-то мысль, потому что действие осталось незавершенным. Минутку подумав, Памелла двинулась в свою спальню. Оттуда донесся тихий скрип дверцы шкафа и легкое шуршание. Потом Памелла вновь появилась на лестничной площадке, но кроме книг у нее было кое-что еще — прижатая локтем к боку подушка. Очевидно, она все-таки решила снизойти до сложного положения своего «квартиранта».

Дверь сарая была закрыта, но внутри горел свет. Немного помедлив, Памелла постучала.

— Да! — донесся голос Эрика.

Она открыла дверь и переступила порог. В сарае было тесновато, потому что вдоль стен стояли два старых шкафа, в которых хранился кое-какой инструмент и всякие необходимые в хозяйстве мелочи. В углу сгрудились тяпки, грабли и лопаты. Рядом с ними стояла газонокосилка, за ней темнели ведра, лейки и шланги. Словом, добра хватало.

Эрика Памелла увидела не сразу. Он находился у дальней стены, лежал, заложив руки за голову, на накрытой парашютом тахте и разглядывал прореху в потолке, но, увидев, кто к нему пожаловал, быстро поднялся.

— О, добрый вечер! А я собирался коротать вечер в одиночестве.

— Я на минутку, — поспешно произнесла Памелла, продолжая стоять у порога. — Принесла обещанные книги. Вот, держи.

— Детектив? Чудесно. А это что?

— Фантастический триллер. — Она усмехнулась. Фантастический в смысле жанра, а не художественной ценности. Впрочем, разок прочесть можно.

— Обязательно прочту, — произнес Эрик, устремив взгляд на зажатую под рукой Памеллы подушку.

— Это тоже тебе, — сказала она. — Решила слегка скрасить тебе временное пребывание в моем сарае, иначе миссис Хэттер сочтет меня извергом.

— Да? А я уж было подумал…

— Не нужно. Ты здесь не для того, чтобы думать, а чтобы дело делать. — Едва успев договорить последнюю фразу, Памелла сообразила, что звучит она довольно двусмысленно, подтверждением чему явился мгновенно возникший в глазах Эрика блеск. — Я подразумеваю ремонт крыши, — пояснила она.

— Конечно. Давай-ка подушку сюда, я ее на тахту брошу.

Однако, избавив Памеллу от принесенных предметов, Эрик взял ее руку и поднес к губам с таким видом, будто совершает нечто совершенно обыденное. Памелла даже опомниться не успела. Ситуация переменилась в одну секунду. Только что происходил вполне невинный разговор, и вдруг началось то, чего Памелла всячески стремилась избежать.

Или притворялась перед собой, что стремится.

— Что ты делаешь? — прерывисто произнесла она, не в силах убрать руку и беспомощно наблюдая за действиями Эрика.

Он медленно, но с едва сдерживаемой пылкостью целовал ее пальцы, каждый в отдельности и по многу раз. Потом перевернул кисть и принялся покрывать поцелуями ладонь, постепенно перемещаясь к запястью. Вскоре Памелла почувствовала, как Эрик щекочет его языком, и ей показалось, что от места этого прикосновения по всему ее телу распространяются волны удовольствия.

Она на миг закрыла глаза, всецело отдавшись ощущению сказочной неги. Потом с ее губ слетело хрипловато и взволнованно:

— Эрик…

— Памелла! — услыхала она в ответ.

Чтобы произнести это, Эрик прервал свое занятие, и у нее поневоле вырвался разочарованный вздох. Затем она подняла ресницы.

И встретила обжигающий взгляд Эрика. Тот всматривался в ее глаза, будто ища какого-то ответа.

— Солнышко, — сдавленно и напряженно произнес он, — я теряю голову. Ты мне нужна. Я… возможно, ты не поверишь, но все время, которое мы провели в разлуке, у меня никого не было. Умоляю, не нужно со мной играть. Ты ведь знала, направляясь сюда, что произойдет, верно?

Его глаза стали темнее ночи. Глядя в них, Памелла раздумывала всего мгновение. Для лукавства или игры у нее просто не было сил.

— Да.

Эрик вновь поднес ее ладонь к губам.

— Благодарю… за искренность. — Затем он крепко прижал Памеллу к груди. — Если бы ты только знала, как я хочу тебя!

— Эрик…

Памелла хотела что-то произнести, но он воспользовался этим, чтобы прильнуть к ее губам. В результате она издала лишь невнятный стон. Их языки сплелись, нежно лаская друг друга, и в мозгу Памеллы мелькнула мысль, что она могла бы простоять так целую вечность.

Казалось, поцелуй столько и длился, но в конце концов их губы разомкнулись. Они вновь посмотрели друг другу в глаза, и обоим стало ясно, что ни у одного из них не хватит сил оторваться от другого.

— И все-таки… кхм… — Эрик вынужден был прокашляться, потому что от волнения в его горле будто образовался ком. — Все-таки я хочу, чтобы ты произнесла это. Скажи, что тоже хочешь меня.

— Да, — одними губами прошептала Памелла. Потом повторила чуть громче: — Да.

— Солнышко!

Эрик принялся покрывать поцелуями ее лицо, затем отстранился, но лишь для того, чтобы закрыть дверь. Сделав это, он тут же вернулся к Памелле и вновь припал к ее губам, одновременно забрался руками под мягкий домашний свитер Памеллы, отыскал на спине застежку лифчика и разъединил крючки.

Памелла почувствовала, как теплые ладони Эрика нежно сжали ее обнаженную грудь. Это было так приятно, что она невольно выгнулась, словно стремясь стать поближе к нему. Некоторое время Эрик легонько поглаживал и стискивал полные упругие выпуклости, потом провел большими пальцами по отвердевшим соскам. В тот же миг Памеллу пронзило острое как кинжал наслаждение — настолько сильное, что она вынуждена была оторваться от губ Эрика ради глотка воздуха.

Тогда он попросту взялся за нижний край ее свитера, стащил через голову и бросил на тот самый венский стул, на котором сидел сегодня во время ланча. Следом полетел бюстгальтер.

Затем Эрик подхватил Памеллу на руки и осторожно, стараясь не задеть за углы шкафов, отнес на накрытую парашютом тахту. Памелла почувствовала под собой прохладу шелка, но это ощущение было ей приятно, потому что она вся пылала.

Действия Эрика были окрашены некоторой нервозностью, тем не менее ему удалось сравнительно быстро расстегнуть молнию на джинсах Памеллы и стянуть их по ее длинным стройным ногам вместе с трусиками.

Выпрямившись, он несколько долгих мгновений с восторгом смотрел на ту, которую он потерял два года назад и которая сейчас лежала, раскинувшись на его парашюте. На секунду в его взгляде появилось такое выражение, будто он не верит собственным глазам.

Однако через минуту Эрику поневоле пришлось убедиться, что он не грезит, потому что Памелла издала негромкий нетерпеливый стон и протянула руки, безмолвно призывая его к себе.

И Эрик с радостью повиновался, но сначала быстро разделся и выключил свет, потому что голая лампочка под потолком слепила глаза.

Памелла окунулась в темноту. Когда Эрик прижался всем телом к Памелле, она подумала, что это, пожалуй, самое волшебное ощущение из всех, которые ей только довелось испытать за несколько последних минут.

Ее глаза быстро привыкли к темноте, тем более что она не была полной — сквозь отверстие в крыше проникал лунный свет.

— А здесь даже уютно, — прошептала Памелла.

— Особенно когда ты рядом, — сказал Эрик, касаясь губами ее уха.

— Поцелуй меня, — попросила она.

И Эрик выполнил ее просьбу. Сначала он припал ко рту Памеллы, затем принялся поочередно целовать соски, время от времени щекоча их языком и легонько сжимая зубами. Прошло всего несколько минут — и Памелла застонала в его объятиях, извиваясь от избытка ощущений. Эрик и прежде был искусен в ласках, но теперь в его действиях появилась какая-то особенная изысканность, понимание сути каждого прикосновения.

Когда Памелле начало казаться, что больше она не выдержит, Эрик скользнул рукой меж ее ног. При этом он не отрывался от сосков, даже, напротив, стал ласкать их еще интенсивнее. И Памелла быстро понеслась к вершинам блаженства. Осознавая, что движется туда в одиночестве, она попыталась предостеречь Эрика от дальнейших действий и даже взялась за находящуюся между ее бедер руку… но лишь плотнее прижала к своему разгоряченному лону. А потом ее поглотило затмевающее разум удовольствие.

— Эрик, я… — хрипло произнесла она спустя несколько мгновений, но тот поцелуем заставил ее умолкнуть.

Затем задыхаясь произнес:

— Знаю. Извини, что я так поступил, просто меня надолго не хватит. — С этими словами он властно раздвинул ноги Памеллы, чтобы войти в нее сразу и полностью.

Она лишь успела обвить руками его плечи и вскоре услыхала сдавленный вскрик — свидетельство того, что и Эрика поглотила пучина блаженства…

Потом они отдыхали и снова занимались любовью. Памелла даже сбилась со счета, сколько раз это происходило. Наконец Эрика сморила дрема, и она воспользовалась случаем, чтобы улизнуть из сарая.

По ее мнению, проснуться в объятиях Эрика было бы слишком. Почти равносильно признанию в любви. Но она не собиралась делать подобных признаний.

Между тем Памелле очень понравилось то, что произошло ночью в сарае. Она даже находила это романтичным. К ним с Эриком будто вернулись прежние времена, хотя Памелла и продолжала убеждать себя в том, что это иллюзия. А Эрику постоянно твердила о том, что с ее стороны все происходящее лишь следование требованиям организма, не более того. Он был с этим не согласен, однако ему приходилось довольствоваться тем, что есть. Тем более что это было чрезвычайно приятно и безумно будоражило.

Так продолжалось недели две. Памелла почти каждый вечер приходила к Эрику, но под утро неизменно возвращалась в коттедж. Ремонт крыши застыл на одной точке. Единственное, что Эрик сделал, это взял лестницу, осторожно забрался на крышу и с помощью полиэтилена и скотча заклеил отверстие, чтобы моросящий время от времени дождь не попадал внутрь его прибежища.

Разумеется, Памелла видела, что Эрик не торопится приступать к работе, но закрывала на это глаза. Пока что ее устраивало существующее положение вещей.

За минувшие две недели Памелла четырежды проводила со своими учениками уроки внеклассного чтения. И каждый раз, когда она открывала кейс, чтобы достать «Алису в Стране Чудес», книга оказывалась в нормальном, а не в перевернутом положении. Это наводило на некоторые размышления, но Памелла сознательно в них не вдавалась, спеша поскорее сосредоточиться на обсуждении очередного прочитанного отрывка.

Однажды дети полностью отвлекли ее от раздумий над феноменом «Алисы», затеяв жаркий спор о том, какого наказания потребовало бы от суда современное Общество защиты животных для описанных Льюисом Кэрроллом игроков в гольф, которые в качестве клюшек использовали живых фламинго.

К середине третьей недели сильно похолодало, и в четверг вечером, не дожидаясь визита Памеллы, Эрик постучал в дверь коттеджа.

— Послушай, в конце концов, это смешно! — сказал он, когда Памелла появилась на пороге. — Почему я должен дрожать в сарае, если мы с тобой все равно каждую ночь проводим вместе? Или ты хочешь, чтобы я подхватил простуду?

Памелла улыбнулась и опустила ресницы, скрывая блеск триумфа в глазах.

— Ладно, пущу тебя, так и быть. Но с одним условием: спать мы все равно будем порознь, я в своей комнате, а ты в своей. Устроишься в моем кабинете, там есть диван. Согласен?

Эрик пожал плечами.

— Но хотя бы временно мы сможем сходиться на одной территории? Если да, то меня это вполне устраивает.

— Сможем, — усмехнулась Памелла. — Мой организм еще не насытился. Да и твой тоже, насколько мне известно. — Она отступила в сторону. — Заходи. Сейчас я отведу тебя в твою комнату и принесу постельное белье. А заодно покажу, где находится душ.

— Отличная идея. Признаться, мне до чертиков надоело плескаться во дворе ледяной водой. — Поднимаясь следом за Памеллой по лестнице на второй этаж, он добавил: — Кстати, не желаешь составить мне в ванной компанию?

Прошло еще две недели. Оказавшись под одной крышей, Памелла и Эрик стали заниматься любовью еще чаще, чем прежде, ведь теперь это можно было делать не только по ночам. Однако по утрам каждый из них неизменно просыпался в своей комнате. Пожалуй, только этим их совместная жизнь и отличалась от супружеской.

За это время Эрик неоднократно признавался Памелле в любви, а она, хоть и таяла от его слов, все же стояла на своем: никакой любви между ними нет и в помине, а есть только сильное физическое притяжение.

Наконец настал день, когда положение кардинальным образом переменилось. Впрочем, рано или поздно именно этим все и должно было завершиться: нельзя же, в самом деле, так безоглядно и интенсивно заниматься сексом!

Первые признаки произошедших с ней перемен Памелла обнаружила в школе, когда во время первого урока вынуждена была поспешно удалиться из класса в туалет по причине внезапного приступа тошноты. Когда ее отпустило, она вдруг задумалась о том, а когда, собственно, у нее последний раз были месячные. По ее подсчетам, выходило, что месяца полтора назад. Да и собственная грудь показалась ей непривычно плотной на ощупь.

В класс Памелла вернулась притихшей и задумчивой. А после уроков, когда ученики разошлись, к ней неожиданно заглянул Риччи, которого она не видела со времени памятного ужина в «Иве».

— Я хотел кое о чем тебя спросить, — сказал он после взаимных приветствий. — Конечно, как и всякому в деревне, мне известно, что Эрик поселился у тебя, но все равно я должен уточнить: ты уверена, что… гм… между тобой и мной не могут завязаться более близкие отношения?

Памелла грустно улыбнулась.

— Да, Риччи, уверена. И я скажу тебе почему. Это еще никому не известно, кроме меня, но ты можешь узнать. Видишь ли, дело в том, что… у меня будет ребенок.

Казалось, Риччи ничуть не удивился.

— А отец — Эрик? — только и спросил он.

Памелла кивнула.

— Только он пока еще не знает.

Неожиданно Риччи усмехнулся.

— А как же твое хваленое планирование семьи, о котором ты столько рассказывала?

Она смущенно опустила ресницы.

— Видишь ли, я про него просто забыла.

— Что ж, может, оно и к лучшему. Потому что Кэт… Знаешь, она такая милая. Наверное, я сделаю ей предложение.

— Замечательно. — Памелла встала из-за стола. — Желаю тебе счастья, Риччи.

— А я тебе.

На этом они и расстались.

Потом в школе было учительское собрание, а когда Памелла вернулась домой, Эрик прямо у порога подхватил ее на руки и закружил, перемещаясь в гостиную.

— Это правда? — спросил он. Глаза его сияли.

Памелле не нужно было объяснять, что подразумевается под этими словами.

— Подожди. Поставь меня на пол. Скажи, откуда ты знаешь?

Эрик довольно ухмыльнулся.

— Миссис Хэттер сообщила.

Брови Памеллы озадаченно сошлись у переносицы. Она ожидала чего-то подобного, но…

— Миссис Хэттер? Она-то откуда знает?

Эрик развел руками.

— Так ведь деревня! — Минутку подумав, он добавил: — Вообще-то у меня сложилось впечатление, что здесь не обошлось без ее племянницы.

— Кэт! — В сознании Памеллы все сразу стало на места. Вероятно, Риччи поделился новостью с Кэт, ну а та… — И ты радуешься? — сдержанно спросила она.

— Конечно! — воскликнул Эрик. — Теперь ты выйдешь за меня замуж!

— С чего ты взял? Я и сама в состоянии воспитать ребенка. Кроме того, я тебе неоднократно повторяла, что замуж выйду только за любимого человека.

— Но ведь это я и есть! И сейчас это докажу. Подожди здесь минутку.

Эрик взбежал по лестнице и скрылся в кабинете. В душе наблюдавшей за ним Памеллы шевельнулось неясное предчувствие, но созреть не успело, потому что Эрик появился вновь. В его руке был какой-то листок.

— Вот, я нарочно переписал. — И спускаясь по ступенькам он прочел: — «Сквозь дымку проступает знакомый образ твой, далекий, но как прежде желанный и родной».

Памелла прикусила губу: Эрик обнаружил в кабинете ее тетрадь со стихами.

— Это про меня, — уверенно произнес он. — Я сразу понял.

Она вяло качнула головой.

— Ничего подобного, мало ли что…

— Брось, солнышко, меня не обманешь, я сердцем чувствую. Не забывай, я тебя люблю. — Он вновь опустил взгляд на листок. — «Далекий, но как прежде желанный и родной». Как прежде, да? А прежде у тебя был я. — Аккуратно сложив бумажку и сунув ее в карман, он шагнул к Памелле и нежно обнял ее. — Я же вижу, что ты любишь меня. Почему ты не хочешь в этом признаться?

Памелла вздохнула и прижалась щекой к его груди.

— Сама не знаю. Но… ты прав. — Она взглянула на Эрика снизу вверх. — Я действительно тебя люблю. С самого начала и по сей день.

— А замуж за меня выйдешь? — взволнованно спросил Эрик.

Памелла улыбнулась.

— Теперь я просто обязана это сделать, ведь с некоторых пор на меня легла ответственность еще за одного человека.

— Я тоже за него в ответе, не забывай, — с нотками ревности в голосе произнес Эрик. Потом счастливо улыбнулся и добавил: — И за тебя тоже.

С этими словами он наклонился, чтобы поцеловать Памеллу, однако она неожиданно отстранилась.

— Постой, есть еще кое что. Я не выйду за тебя замуж до тех пор, пока ты не отремонтируешь крышу сарая!

Эрик было нахмурился, но тут же облегченно вздохнул.

— Всего-то! — Затем он вынул из кармана мобильник и набрал номер. — Алло? Джефф? Привет, дружище, это Эрик. Да. Да… Послушай, у меня возникло к тебе дельце по плотницкой части. Не желаешь заработать?

Когда он закончил разговор, Памелла сокрушенно покачала головой.

— Ну и ну, снова ты обвел меня вокруг пальца… Да уж ладно, прощаю! — И она сама потянулась к губам Эрика.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.