ГЛАВА 1

— Есть оружие — есть солдат, нет оружия — нет солдата. Это так же очевидно, как солнце у нас над головой, — сержант с розовым, облупившимся от солнечных лучей носом посмотрел на сидящих перед ним парней и улыбнулся: — Предположим, что сейчас я выдам каждому из вас лазерные перчатки, но ведь из этого совсем не следует, что вы сумеете стать солдатами!

Все было не так-то просто. Да ремесло солдата никогда и не было простым. Молодые парни, смертельно уставшие после длительной тренировки, во все глаза смотрели на сержанта. Один из них, тот, что был чутьчуть постарше своих товарищей, чувствовал себя под жарким мальтенским солнцем явно неуютно — за последние шесть недель ему ни разу не удалось снять бронекостюм, и теперь его кожа, забывшая, что такое солнце, нежно розовела.

Молодые парни — почти мальчики — стояли по стойке «смирно» по обе стороны от него. Как они стеснялись и нервничали! Некоторые даже опускали глаза под пристальным взглядом сержанта. Джек бывал в таких ситуациях много раз, и теперь, начиная все заново в одном строю с этими необстрелянными детьми, он чувствовал какую-то неловкость от того, что не может соответствовать их радужной настроенности.

Когда-то, много-много лет тому назад, он хорошо усвоил науку управления бронекостюмом и сейчас не знал только одного — достаточно ли наладилось его здоровье для того, чтобы соответствовать требованиям Императорской Гвардии. В отличие от стоящих рядом с Джеком парней, горящих желанием послужить отечеству, патриотические чувства Шторма давно уже перегорели, а уж думать о том, что он чем-то обязан Пепису, Джек просто не мог — наоборот, скорее уж Пепис был кое-чем обязан ему.

Джек Шторм был на двадцать лет старше собравшихся здесь новобранцев. Правда, посмотрев на его молодое сильное тело, никто не смог бы даже подумать об этом. Двадцать лет жизни не отложили никаких отпечатков на его внешность — и в этом не было ничего удивительного, ведь он провел их в криогенном сне.

Его разрубленная на две половины жизнь возвращалась на круги своя. Шторм опять сидел на тренировочной площадке и слушал сержанта. Как и раньше, пот огромными каплями стекал по его спине, и ноги приятно ныли после бега. Песочные волосы были откинуты назад, а бледные голубые глаза смотрели чересчур горько и чересчур настороженно для такого молодого человека, как он.

Джек опустил ресницы — ему очень хотелось хоть на минуту отгородиться от того, что происходит здесь, — и тут же поднял их: каждый раз, когда он закрывал глаза, ему невольно вспоминался тот адский, длиною в семнадцать лет, криогенный сон. Впрочем, бывали дни, когда Шторм с благодарностью вспоминал сон в холоде: тело сорокалетнего мужчины вряд ли выдержало бы те нагрузки, которые легли на него за эти шесть недель.

Парень, стоявший рядом, пошевелился и бросил в траву окурок:

— Слушай, а к чему он клонит?

— Посмотрим, — спокойно ответил Джек.

Он хотел оглянуться и посмотреть на площадку, где собрались офицеры, но передумал: там должен был находиться Пурпур — легендарный владелец антикварного бронекостюма. Собственно, Пурпур — это было не имя, а кличка, имени командир рыцарей не имел точно так же, как Джек Шторм не имел реального возраста. Джек с Пурпуром были очень хорошо знакомы, — но даже этого знакомства было мало — на неумолимого сержанта, отбирающего добровольцев в Императорскую Гвардию, не мог повлиять никто.

Сержант посмотрел на новобранцев внимательным взглядом:

— Отлично, ребята. Вы знаете, что только один из четырех сумеет попасть в Императорскую Гвардию, но вы не знаете, когда и как будет приниматься это решение. Сегодня наступил решающий день. Вам были выданы ваши бронекостюмы. Вы ведь давно уже знаете, как обращаться с ними, как ремонтировать их. Вы привели их в порядок — и теперь комиссия посмотрит, насколько состояние вашего оружия соответствует требованиям, предъявляемым рыцарям Доминиона.

— Черт знает что! — прошептал рыжеволосый парень, стоящий через два человека от Шторма. Джек тоже непроизвольно вздохнул — ведь они только что вернулись с трудных учений, и времени на то, чтобы привести свои скафандры в надлежащий вид, практически не было.

Поначалу Джек возмутился, но потом успокоился. В общем-то, все было верно: рыцарь, управляющий бронекостюмом, знает свое оружие лучше всех, к тому же он просто обязан уметь ремонтировать его в кратчайшие сроки. Боеспособный солдат, умеющий справиться со своим вооружением в любых, даже самых неподходящих условиях, — а не механик, сидящий в императорских мастерских, — нужен был Пепису.

Что же, пусть будет так. В конце-то концов его костюм побывал на Песчаной Войне и выдержал огромные нагрузки, к тому же он перенес испытание временем. Джека немного беспокоило неизвестное живое существо, поселившееся в его бронескафандре, но с этим… с этим он не мог уже ничего поделать.

— А сейчас вы можете быть свободны! — кивнул сержант.

Джек расслабил напряженные мышцы. Интересно, а насколько серьезно они собираются копаться в бронекостюмах? Губы были в пыли, сухой и горячей. К раскаленному мальтенскому солнцу не так-то просто оказалось приспособить свой организм. Джек вздохнул и посмотрел по сторонам. Вдруг чья-то крепкая рука легла ему на плечо:

— Может, прогуляемся и попьем холодного пивка?

— А почему бы и нет? — ответил кто-то рядом. — Им ведь все равно придется проверить больше трехсот бронекостюмов!

Джек оглянулся — коренастый темнокожий парень Даку весело улыбался и все еще держал Шторма за плечо. Даку было далеко за двадцать, и среди добровольцев он был самым старшим, не считая, конечно же, Джека. Кем был Даку до того, как пришел сюда? Шторм ничего не знал о нем, впрочем, и о других новобранцах он не знал ничего. И все-таки приглашение этого темнокожего прогуляться выглядело довольно-таки странным: все эти месяцы Даку тренировался бок о бок с Джеком и не сказал ему ни единого слова.

— Наверное, беспокоишься? — осторожно спросил Шторм.

— Есть немного. — Даку лениво размял плечи. — А ты?

— Как тебе сказать… — Джек минуту подумал. — Здесь много ребят, которым абсолютно безразлична их судьба. Они обращаются со своими доспехами как попало и думают, что в Императорской Гвардии им обязательно выдадут новые бронекостюмы. Пожалуй, для них это будет последним испытанием…

Они прошли в раздевалку и переоделись. На Шторме теперь были спортивные брюки со множеством карманов и свободная легкая рубашка. А Даку… что-то странное было в его манере одеваться: чернокожий, он надел на себя черный комбинезон и черную же рубашку, будто бы стараясь подчеркнуть внешний мрак своего обличья. Джек поежился: встретиться с таким черным человеком в каком-нибудь темном уголке Мальтена… упаси Боже!

По улице то и дело проносились такси. Джек поднял руку и остановил первую попавшуюся машину с зеленым огоньком.

— Куда едем? — спросил таксист, когда они сели на заднее сиденье. Шторм пожал плечами и посмотрел на своего спутника:

— Мне все равно.

— Тогда… — Даку на минуту задумался. — Тогда поедем на площадь Мальтена, там есть неплохой бар.

Мальтен — давно уже вымершее ископаемое животное, останки которого были когда-то найдены миссионерами при открытии планеты. Голографическая реконструкция внешнего вида этой диковинной твари сейчас красовалась на одной из центральных площадей города. Город, как и планета, был назван именем этого зверя, наверное, для того, чтобы хоть как-то извиниться перед другой жизнью, когда-то бушевавшей здесь.

* * *

Даку заказал пиво и пытливо посмотрел на Джека.

В баре было тихо.

— А ты, похоже, совсем не волнуешься! — с любопытством спросил он.

Джек глянул на свои ладони и провел пальцем по шраму, который остался на месте ампутированного мизинца. Этот шрам постоянно напоминал Шторму, что такое сон в холоде — сон, могущий убивать тело и калечить душу. Интересно, а почему Даку из всех добровольцев заинтересовался именно Джеком? Парень явно не был простачком — этот бар, облюбованный воротилами уличного бизнеса, знали немногие. Шторм еще раз посмотрел на Даку. Да, с этим парнем надо держать ухо востро — он может быть очень опасен. Шторм вспомнил Пурпура. Прежде, чем идти сюда, надо было спросить у командира, что это за темнокожий и кто за ним стоит, но на время отборочного конкурса командир строго-настрого запретил Джеку подходить к нему с какими бы то ни было разговорами. Ну, что ж, Пурпур и так сделал для Джека многое — познакомил его с Пеписом, добился разрешения участвовать в отборочном конкурсе. А сейчас судьба Шторма находилась в его собственных руках. Впрочем, этого-то и хотелось ему больше всего.

Человек в длинной мантии с огромным резным крестом на груди подошел к входной двери бара и с интересом посмотрел сначала на Шторма, а потом на Даку.

Даку презрительно скривился:

— Посмотри-ка, а ведь это уокер!

Джек кивнул. Уокерами называли большую религиозную секту, ведущую свою родословную от одной из земных религий. Они поклонялись Господу Иисусу Христу и искали археологические доказательства пребывания мессии в других мирах. Шторм видел уокеров и раньше, но вооруженный уокер… Это было для него что-то новенькое. Джек скользнул глазами по оружейному поясу, кое-как прикрытому складками черной мантии, — судя по всему, этот миссионер понимал толк в войне. Уокер поговорил с барменом, кивнул и скрылся в одной из соседних кабинок.

Робот-официант толкнул дверь их прозрачной пластиковой кабинки и принес холодное пиво.

Даку хмыкнул и взял стакан.

— Послушай, Джек, ты воспринимаешь все, что происходило с тобой, очень хладнокровно, как будто бы до этого ты уже побывал на рыцарских учениях…

Джек насторожился, но решил не раздражать чернокожего:

— Я слишком многое поставил на карту, — пожал он плечами. — А в крупной игре причитания и переживания лишены всяческого смысла.

То, что откровенничать с Даку не стоит, Джек уже понял. Да, собственно, о чем, кроме Милоса, воспоминания о котором, как шрам, болели в нем, мог еще вспомнить Шторм? Для Даку это была далекая история, для него — собственная жизнь, от которой его отделяли семнадцать лет криогенного сна.

Наверное, Джек и хотел бы уйти от этих воспоминаний, но Песчаные Войны снились ему каждую ночь, и этому не было конца. К тому же, из-за длительного пребывания в криогенном сне память Джека была здорово нарушена: он прекрасно помнил все, что случилось с ним после того, как он очнулся в госпитале, а вот предыдущая жизнь вспоминалась ему только фрагментами, никак не связанными друг с другом.

— Насчет большой игры ты прав. — Даку отхлебнул глоток пива.

Дверь в бар открылась, и в помещение вошла молоденькая девушка, легкая и быстрая. Роскошные каштаново-рыжие волосы падали на плечи, а голубое платье удачно подчеркивало хрупкую прелесть фигуры. Девушка прошла мимо Джека и бросила на него пылающий взгляд, потом выбрала для себя небольшой уютный столик у самого окна и устроилась поудобнее.

Даку поставил на стол стакан и отвел взгляд от девушки.

— И откуда же ты взялся, человек с большими надеждами? — ехидно спросил он Шторма.

«А ты вначале расскажи мне о своих надеждах, парень, а уж потом спрашивай про мои», — спокойно подумал Шторм, вынул из кармана фотографию и положил ее перед негром:

— Я родом отсюда, — коротко сказал он. Даку ахнул и схватил снимок:

— Где ты это достал?

Шторм пожал плечами:

— Ну, это просто. Я купил ее у одного из членов команды, проводившей обследование планеты.

— Не очень хороший вид… — Даку был явно заинтересован.

Джек промолчал. Не очень хороший вид — это было слишком мягко сказано. Того чувства, которое возникало при взгляде на некогда цветущую, а теперь обугленную поверхность, нельзя было назвать. Правда, сквозь пепельно-серые клубы пара и дыма кое-где все еще проглядывали полоски темно-синих водоемов, и это вселяло надежду.

— Насколько я понимаю… — Даку повертел фотографию в руках, — это место было выжжено ураганным огнем массированной лазерной бомбардировки из космоса?

Джек кивнул:

— Да.

Даку отдал ему фотографию:

— За последнее время я слышал только об одной такой планете. Ее сожгли безо всякого предупреждения… Кэрон…

— К тому же, для этого не было никаких причин, — кивнул Шторм. Собственно, сейчас он говорил неправду — причины были, и об одной из них сказал ему человек по имени Балард: Кэрон сожгли потому, что на планете находился он, Джек Шторм, единственный рыцарь, уцелевший во время Песчаных Войн. «За Милос, уничтоженный траками и преданный людьми, за погибший в сыпучих песках Дорманд Стенд, за Кэрон, сожженный неизвестно кем, — я должен отомстить за все», — подумал Джек.

— Ну, без причин на этом свете не происходит ничего, — вяло заметил Даку. — Просто мы не всегда знаем их. Да, дело дрянь…

— Точно, — мрачно подтвердил Джек. Воспоминания о побеге с Кэрона под штурмовым огнем военных кораблей нахлынули на него лавиной. Джек тряхнул головой и попытался взять себя в руки.

— А сам-то ты откуда? — спросил он у Даку.

— С Африки-два, — ответил тот.

Джек удивился: планеты чернокожих очень редко имели дело с Доминионом. Африканцы изолировались очень много лет назад и ко всем белокожим проявляли враждебность. И вдруг — обитатель Африки-два собирается служить в гвардии императора Пеписа…

Даку словно бы услышал все то, о чем подумал Джек:

— Мне совсем не нравятся военные корабли траков, залетающие в наши края, — просто сказал он.

Эта философия Шторму подходила. Хотя их нынешний император Пепис заключил перемирие с воинственными жуками, Джек плохо верил в то, что простая бумажка, называющаяся мирным договором, может примирить столь долго воевавших друг с другом противников.

— Смерть тракам! — тихо сказал Джек и поднял стакан. Конечно, говорить этого не следовало — при желании подобный тост могли бы посчитать антиправительственным, но Джеку было все равно. Ведь именно угроза тракианского завоевания заставила его когда-то покинуть родительский дом на Дорманд Стенд и пойти добровольцем в рыцарские полки. Сейчас он почти не помнил своих родителей и свою планету!

— Хорошо сказано! — кивнул Даку и осушил стакан. — Слушай, а ты когда-нибудь видел планету, превращенную траками в песок? — как бы между прочим спросил он.

Видел ли Джек песчаную планету? Да, он был на Милосе, буйное зеленое цветение которого прямо у них на глазах превращалось в песчаную пыль. А еще — его родная планета Дорманд Стенд была превращена в инкубатор для тракианских яиц. Но об этом говорить не стоило. Шторм отрицательно покачал головой и посмотрел на девушку в голубом платье, упорно не сводящую с него глаз. Даку кинул в автомат еще одну кредитку, собираясь продолжить выпивку, но Джек протестующе махнул рукой:

— Нет-нет, с меня хватит. Я хотел бы вернуться на тренировочную площадку.

— Не стоит беспокоиться, Джек. Даку как-то странно улыбнулся. — Ты не вернешься назад. Ведь меня наняли как раз для того, чтобы я смог превратить тебя в глину. — Чернокожий вскочил и выхватил из кармана лазерный пистолет.

Джек отреагировал настолько быстро, что и сам не понял, что он сделал: он упал на пол, опрокинул на Даку стол и покатился в угол, стараясь увернуться от выстрелов. Девушка у окна закричала. Джек перевернул еще несколько столов и притаился, закатившись в самый дальний и самый темный угол.

Даку встал на ноги:

— Ты безоружен, и я не выпущу тебя отсюда живым!

Джек пригнул голову: сноп лазерного огня пролетел прямо над макушкой. В баре завыла сирена, и через несколько минут противопожарная система покрыла пол мокрой пеной. Даку отпрыгнул к другому столику.

Девушка в голубом платье наклонилась и, выхватив из кармана пистолет, кинула его Шторму.

— Что бы ты только делал без меня! — весело сказала она.

— А ну-ка, немедленно уходи отсюда! — крикнул ей Джек и проверил, заряжено ли оружие. — Пойди в служебное помещение и посиди там!

Девушка надула губы и юркнула в открытую дверь.

— Даку, а может быть, ты мне скажешь, кто тебя нанял? — Джек посмотрел в темноту.

— Работа у меня такая, — усмехнулся темнокожий и опять пустил в Шторма сноп лазерного огня. Джек увернулся. Стол, служивший ему прикрытием, разлетелся на маленькие кусочки, воздух наполнился дымом.

Даку прижался к полу и, решив, что Шторм его не видит, вытер кровь, льющуюся из рассеченной губы. Джек запросто мог бы пристрелить чернокожего прямо сейчас, но стрелять в спину… Двумя стремительными прыжками он преодолел расстояние, разделяющее его с наемным убийцей, и повалил Даку на пол:

— А теперь говори, кто тебя нанял?

Все-таки в суматохе Джек совершил ошибку: он загнул парню руки за спину, а этого делать не стоило — Даку был силен и теперь готов был сбросить с себя Шторма. Правая рука Даку вырвалась из руки Джека и потянулась к пистолету. Джек выстрелил в голову чернокожему.

— Да кто же тебя нанял? — прохрипел он. Но Даку уже не мог ответить.

Девушка в голубом платье подскочила к Джеку и стала теребить его за плечо:

— Давай выбираться отсюда! Скоро приедет полиция, и тогда не оберешься хлопот!

Они выскочили из бара и поймали такси. Шофер резко тронул с места и набрал скорость.

— Элибер, как ты оказалась в баре? — удивленно спросил Шторм.

— А как это получилось, что у тебя сегодня свободный день, а ты проводишь его не со мной? — гневно воскликнула девушка. — А потом… Этот Даку… ведь он целых шесть недель жил с тобой бок о бок и не сказал ни слова и вдруг — стал таким общительным? Да я просто пошла в казармы, чтобы навестить тебя, а мне сказали, что ты ушел с Даку, вот я и решила проверить, в какую историю ты вляпаешься на этот раз. Послушай, его кто-то нанял, или он решил убрать конкурента в Императорскую Гвардию?

Джек тяжело вздохнул, вынул из кармана брюк носовой платок и протянул его Элибер:

— Послушай, на тебе слишком много краски!

 

ГЛАВА 2

Обладатель Пурпура сидел в кресле и барабанил пальцами по краешку стола. Из застекленной кабинки, выходящей на площадку для тренировок, можно было видеть беспокойную очередь новобранцев, ожидающих решения комиссии. Молодые парни подходили друг к другу, о чем-то разговаривали, потом — бродили без дела, ожидая последних, может быть, роковых слов. Напряжение росло с каждой минутой. Джек оторвал лоб от бронированного стекла кабинки и оглянулся. Пурпур тихо спросил:

— Послушай, Джек, у этого парня была шизофрения, или он охотился за тобой?

Джек вздохнул:

— Он сказал мне, что у него такая работа-, так что на случайность это не тянет.

— А мы можем хоть что-нибудь узнать о нем? — Пурпур поудобнее устроился в кресле.

— Теперь уже нет, — коротко ответил Джек. Элибер, стоящая рядом со Штормом, махнула рукой и, вытянув шею, стала наблюдать за новобранцами:

— Можете спокойно обсуждать свои проблемы. Когда начнут объявлять результаты, я вам сразу же об этом скажу.

Джек вздохнул и опустился в кресло рядом со своим другом, а теперь — командиром рыцарей Доминиона.

— А потом… африканцы — это почти всегда наемные убийцы. Если бы не это и не признание парня, я точно думал бы, что Даку старается устранить конкурента в рыцари. Но тут те, кто его нанял, сделали ошибку.

— Но это ничего не объясняет. — Пурпур провел рукой по седым волосам. — Почему он напал на тебя именно сегодня? Согласись, инсценировать несчастный случай во время тренировки было бы намного проще!

Джек вздохнул:

— А может быть, Даку хотел заполучить мой бронекостюм? Боевое оружие для новобранца — это полжизни!

— Да, — Пурпур кивнул. — К тому же до этого у него скорее всего, не было возможностей разделаться с тобой.

— Пожалуй. — Джек посмотрел на своего старшего друга. Уж кто-кто, а Пурпур отлично знал, что такое настоящие доспехи — у него был свой, старинный, пурпурно-лиловый бронекостюм гораздо более старой конструкции, чем у Джека.

— К тому же, если Даку был наемным убийцей, тех, кто заказывал эту музыку, могли интересовать наши с тобой взаимоотношения.

— Пожалуй, в этом что-то есть, — согласился Пурпур. — И потом… наемник — это такая ненадежная штука… Сегодня он сражается с тобою плечом к плечу, а завтра… завтра он же стреляет тебе в затылок. Но, к счастью, на этот раз ты действовал правильно. Ваш поединок с Даку был записан на пленку видеокамерами охраны, и император уже успел просмотреть отснятые кадры, так что… тебя даже не будут допрашивать…

— Джек! — окликнула их Элибер, Джек, все собрались.

Пурпур взглянул на часы:

— Действительно, уже пора, — потом внимательно посмотрел на Элибер. — Это еще хорошо, что Джек прятал тебя подальше от новобранцев, а то ведь для начала Даку мог бы пострелять в тебя!

Элибер хмыкнула:

— Если бы он попытался это сделать, он бы уже был мертв.

Пурпур удивленно поднял брови:

— Мне кажется, что ты чересчур беспечна, осторожно сказал он. — Конечно, Джек — твой опекун, но и тебе следует быть хоть чуточку предусмотрительнее. Ведь Даку мог нанять и Рольф — твой бывший хозяин и сводник.

Элибер испуганно вздрогнула от этих, слов, но тут же взяла себя в руки:

— Рольф не был сводником, — медленно и отчетливо проговорила она.

Пурпур вздохнул и как-то неохотно кивнул головой:

— Может быть это и не он. Но у Рольфа обширные связи. К тому же, несмотря на приказание императора, он отпустил тебя очень неохотно.

— У него все равно не было выбора. — Элибер упрямо поджала губы.

— И да, и нет. — Пурпур лукаво посмотрел на нее. — Мне кажется, что Рольф просто помешан на Элибер, а вы со Штормом не хотите говорить мне об этом.

Элибер отвернулась. Что она должна была ответить новому командиру Джека? То, что ее бывший хозяин использовал ее психическую энергию и заставлял ее убивать людей? То, что ее подсознание — это подсознание тренированного убийцы, готового в каждый миг смертоносной энергии? А потом… Ни она, ни Джек не знали, кто стоит за Рольфам, а значит, обсуждать эту ситуацию было просто бессмысленно.

Джек махнул рукой. Сейчас его интересовал не Рольф, а те враги и предатели, которые затаились под крышей императорского дворца. Одного из них ему удалось обнаружить сразу же — Уинтон, тот самый Уинтон, который когда-то отдал приказ оставить на Милосе побежденных рьщарей.

— Послушай, Пурпур, это может быть совсем и не Рольф. Даку мог нанять кто-то третий или четвертый, имени которого мы даже не знаем. К счастью, у нас с Элибер есть одно преимущество: мы не имеем опознавательных чипов, так что компьютеры никому не смогут помочь отыскать нас. Но это только благодаря нашему яркому прошлому.

— Да, это очень удобно, если надо скрываться, — улыбнулся командир.

— Джек! — опять окликнула их Элибер. — Ты можешь опоздать. Тебе надо торопиться!

Джек поднялся с кресла и весело отсалютовал Пурпуру:

— С вашего разрешения, сэр…

Пурпур кивнул:

— Иди. А я, если не возражаешь, немножечко побеседую с Элибер.

Джеку не хотелось оставлять Элибер с командиром. Тот и раньше говорил Шторму, что он взвалил на себя непосильную ношу и Элибер совсем не нужны новые впечатления от кровавых разборок в разных уголках вселенной. Шторм быстро взглянул на девушку, кивнул и закрыл дверь.

Элибер насмешливо посмотрела на Пурпура. Слава не позволяла себе так восхищаться командиром, как это делал Джек, Конечно, вполне может быть, что она была не совсем права, но жизнь приучила Элибер не доверять никому — это помогало ей выжить.

— Так о чем же мы будем говорить?

— Совсем не о том, что случилось сегодня, — какимто излишне спокойным тоном ответил командир. — Хотя сегодняшний случай немного проясняет ситуацию.

Элибер напряглась. Что-то в тоне Обладателя Пурпура больно задело и взволновало ее. Она резко сказала:

— Мне совсем не нравится то, что ты сделал со Штормом. Во всяком случае, за последнее время у него очень изменился характер. Он стал… как бы это сказать… каким-то чужим…

— Послушай, Элибер, Пурпур нетерпеливо вздохнул. — Твоя связь Джеком — это обуза, которую он не сможет себе позволить, если поступит в Императорскую Гвардию. Я попытался настроить Шторма на дальнейшую службу и объяснить ему, что через какое-то время он должен будет стать оружием… оружием, которое невозможно остановить. Понимаешь, у него не будет Времени ухаживать за тобой.

Элибер презрительно фыркнула и отвернулась:

— Короче говоря, я — это что-то типа трещины в его броне?

Пурпур кивнул:

— В общем-то, да. Он сам попросит тебя, чтобы ты разрешила ему уйти. Видишь ли… рыцари живут в специальных казармах… так что проблем с жильем не будет: тебе оставят квартиру и деньги…

Элибер вздрогнула, подняла голову и посмотрела на него.

— Ну, а если я не хочу оставаться одна?

— Но ты мешаешь Шторму. — Пурпур забарабанил пальцами по столу. — Ему сейчас нельзя делать ошибок. Ясно?

Злой, холодный, бездушный человек! Элибер показалось, что ее душу тронул холод криогенного сна. Девушка сжала зубы и решила, что ни за что не проговорится этому ледяному вояке о том, почему она нужна Джекуведь она была единственным человеком, умеющим управлять непонятным существом, поселившимся в скафандре Шторма.

— Так ты позволишь ему уйти? — не оборачиваясь, спросил Пурпур.

— Только в том случае, если Джек сам меня об этом попросят. — Элибер отвернулась и попыталась скрыть набежавшие на глаза слезы.

* * *

Джек вызвал лифт и спустился на тренировочную площадку. Он никак не мог избавиться от беспокойства, охватившего его при прощании с Элибер. Он посмотрел на руки и задумчиво потер шрам, образовавшийся на месте ампутированного мизинца. Его участие в битве за Милос, то, что он единственный выжил на этой планете и знал о том, что и действительности творилось там, заставляло Шторма не только молчать, но и тщательно анализировать каждый свой шаг.

Лучи солнца ослепили его. Джек выскочил из лифта и пошел к тренировочной площадке. Светло-коричневый песок Мальтена прилипал к ботинкам. О, если бы кто-нибудь знал, как Шторм ненавидел песок! Из-за траков и из-за песчаных гнезд, из-за Милоса и Дорманд

— Стенд, из-за многих и многих планет, превращенных в пепел.

По рядам новобранцев прошел возбужденный шепот:

— Несут! Несут! Уже несут бронекостюмы!

Сердце заколотилось. Губы пересохли от волнения. Смог ли его старый бронекостюм выдержать проверку? Обнаружили ли этого странного берсеркера с Милоса, давным-давно поселившегося в его бронескафандре? Джек вздохнул. Он должен, должен, должен был поступить в гвардию. Ведь это была единственная возможность выжить — выжить и узнать то, что он обязан был узнать. Уинтон… Песчаная Война… Кэрон… Только здесь, в гвардии императора, он мог открыть интересующие его тайны. Шторм сжал кулаки и смешался с толпой добровольцев.

Его серебристо-белый бронекостюм внсел на месте. Джек посмотрел на другие, вывешенные на специальной вешалке скафандры. Все-таки его костюм здорово отличался от поздних моделей. Форма — более округлая, подвижные соединения на сгибах локтей и колен сделаны совсем из другого сплава, кое-где на все еще крепкой броне виднеются аккуратно заделанные трещины. А главное — его бронекостюм, в отличие от всех других покрыт тонким слоем блестящего дорогостоящего норцита.

Джек облегченно вздохнул и прижался лицом к бронекостюму. «А «Привет, Босс!» — сразу же окликнул его Боуги. Джек захохотал — ай да боевой дух! Ай да подарок с Милоса! Какие бы испытания ни выпадали на его долю и на долю его хозяина, это существо продолжало жить и развиваться! Впрочем, Шторм совсем не был уверен в том, что ему стоит радоваться, а не печалиться: каждый раз, когда он надевал бронекостюм, кошмары, связанные с этим крохотным созданием, преследовали его.

На Милосе рыцари боялись этих существ куда больше, чем траков. Медведеобразные жители планеты, попросившие императора Триадского Трона Рерига защитить их погибающую в волнах песка родину, решили, что ящероподобные берсеркеры лучше регулярной армии Доминиона справятся с отвратительными жуками. Они подбрасывали зародыши этих существ в бронекостюмы, и те росли в них, сжирая в конце концов ничего не подозревающих солдат, потом — разрывали броню скафандра, как яичную скорлупу, и с диким ревом выскакивали на свет. Милосцы надеялись на помощь ящероподобных берсеркеров, но получилось наоборот: страх перед этими чудовищами заставил Доминион бросить свои войска без всякой поддержки. В общем-то, все было рассчитано верно: в небе уже висели военные корабли траков, так что с планеты смог вырваться только один корабль. И все-таки пока этот таинственный, дух Боуги существовал отдельно от Шторма. Это они с Элибер выяснили. Правда, когда Джек надевал скафандр и вступал в бой, берсеркер как бы умножал его и без того незаурядные способности: Шторма охватывал азарт, он пьянел от боя и делался непобедимым.

— Привет, Боуги! — медленно и отчетливо подумал Джек. — Здорово они потрепали твою шкуру?

«Ты прав. Мне как следует досталось, — ответил берсеркер. — А где Элибер?»

— Элибер… — Джек улыбнулся. — Элибер помогала мне кое в чем.

Джек хотел сказать берсеркеру еще что-то, но Гарнер, задиристый и довольно-таки способный новобранец, сидящий рядом, криво улыбнулся:

— Я смотрю, ты здорово рад встрече со своим отсталым бронекостюмом. А тебе бы следовало его сдать в металлолом. Ведь тебе пришлось творить чудеса для того, чтобы держаться с нами наравне.

— Не лезь на рожон, Гарнер, — ответил кто-то изза вешалки. — Ведь и в этом брбнекостюме тебя обставляли при долгой ходьбе по кругу. К тому же узнай-ка лучше, что случилось с тем парнем который пошел вместе со Штормом попить пивка.

Джек подхватил свой бронескафандр и отошел в сторону — ему совсем не нужны были мелкие стычки. Гарнер не унимался. Он подошел к Джеку и ехидным голосом сказал:

— Вот-вот, ты опять молчишь. Потому-то тебя и называют Джек-молчун. Ты не такой, как все. И потом, ты всегда знаешь больше, чем позволяешь себе сказать.

Ситуация принимала нежелательный оборот. На них косились другие парни, явно поддерживая правоту слов Гарнера.

— Послушай, Гарнер. — Джек внимательно посмотрел на рослого юношу. — У тебя было время остановиться. А сейчас… Сейчас я предлагаю тебе держаться от меня подальше.

Вдруг по бронекостюму Шторма прошла дрожь, правая перчатка поднялась и сжалась в кулак.

«Дай-ка ему как следует, Джек!» — пропел берсеркер.

— Тише! — Джек в ужасе опустил рукав бронескафандра.

Только этого ему не хватало! Этот Боуги, этот чертов берсеркер Боуги вышел из-под контроля. Психические барьеры, которые попыталась установить Элибер, явно не работали, а значит, жизнь Джека опять висела на волоске. Он вспомнил один из кошмаров, преследующих его во сне: бронескафандр, расколотый пополам и жуткий ящер, вытаскивающий из доспехов мощную заднюю лапу и блестящий хвост. Билоски… Билоски… В том бронекостюме минутой раньше находился рыцарь Билоски. Он воевал с траками под командованием Джека.

* * *

На тренировочную площадку вышел сержант, и до них донеслась громкая команда:

— Стро-о-о-о-йсь!

Новобранцы подхватили свои доспехи и выстроились.

Вслед за сержантом на площадку вышел неизвестный и внимательно посмотрел на парней, застывших на плацу. Над тренировочной площадкой повисла тишина. Только бронедоспехи иногда звенели своим металлическим звоном да с прилежащих улиц Мальтена доносился грохот машин.

«Босс!»

— Помолчи, Боуги, не сейчас, — раздраженно подумал Джек.

Берсеркер успокоился. Где же Элибер? Неужели она потеряла контроль над неизвестным существом?

— Джентльмены! Я сейчас буду называть ваши имена, а вы выходите вперед, оставляйте бронекостюмы на вешалке и проходите в раздевалку. Там вам выдадут чеки.

Шторм превратился в слух.

— Кулинс, Ламенс, Марльборо, Стивент… — одно за одним выкликались имена. Эта тишина была такой же холодной и злой, как криогенный сон. Джек с нетерпением ждал, когда же наконец произнесут его имя, но так и не услышал его. Значит… Новобранцы, оставшиеся на тренировочной площадке, зашевелились.

— А теперь… — неизвестный человек поднял правую руку. — Поднимите ваши руки так же, как я, и повторяйте вслед за мной слово в слово: «Вступая в ряды доблестных рыцарей Доминиона и становясь личным телохранителем императора Пеписа, я клянусь оставаться верным ему душой и телом всю свою жизнь…»

Значит… с площадки ушли те, кто провалился на экзаменах в Императорскую Гвардию! Джек поднял правую руку и повторил клятву, которую уже произносил много лет назад, еще тогда, когда на троне сидел император Рериг. Шторм уже давно не верил ни в какие клятвы.

«Вступая в ряды доблестных рыцарей Доминиона и становясь личным телохранителем императора Пеписа».»

Каждое его слово разносилось эхом по огромной тренировочной площадке, долетало до розовых стен дворца и, ударяясь о них, возвращалось назад.

 

ГЛАВА 3

Элибер резко побледнела:

— Послушай, Джек, а что ты имеешь в виду? Разве я не пойду с тобой?

Джек смотрел куда-то в сторону:

— Видишь ли, я буду жить в казарме. И потом. Я ведь даже не знаю, какое звание мне присвоят. И еще… казармы — это для тебя не место. Ты останешься здесь, а значит, на территории дворца у тебя будут те же привилегии, что и раньше.

— Джек… — Элибер безвольно опустила руки. — Но ведь я буду одна!

— Одна ты не будешь. Ну! — Джек погладил Элибер по курчавой голове. — Когда я буду свободен от службы, я буду приходить к тебе в гости, а ты будешь заходить ко мне. Таким образом, у тебя появится время для того, чтобы учиться в школе.

Она закусила губу:

— Но я совсем не хочу учиться в школе.

Джек поморщился:

— Если ты не хочешь стать кем-то вроде Рольфа, тебе придется это сделать.

— Он убийца, а не вор, — сердито стукнула по столу Элибер. — Он и меня хотел сделать убийцей. Не забывай этого.

Джек посмотрел ей в глаза и увидел слезы.

— Элибер… — он опять протянул руку и погладил ее по голове. — Я ничего не забыл. Но он больше не доберется до тебя.

Элибер крепко сжала его руку:

— Джек, Джек, я хочу пойти с тобой и с Боуги, я совсем не хочу быть одна!

— Ты слишком молода для этого, — покачал головой Джек.

— Молода? — Элибер дернула его руку, как бы приглашая обернуться и посмотреть на нее. — Слишком молода — для чего? За свою жизнь в мальтенских трущобах я увидела гораздо больше, чем ты за всю свою долгую благополучную деревенскую жизнь!

Джек вздрогнул. Конечно, Элибер права. Он был обычным фермерским сынком на планете Дорманд Стенд, а затем стал рыцарем Доминиона, потом — рейнджером, а потом — бродягой, даже наемником, Если бы не сообразительность Элибер, он ни за что на свете не выжил бы на этой планете.

Элибер… Странное, непонятное, невозможное существо… Возьмем, например, ее лицо… Оно может быть детским, как у двенадцатилетней девчонки, а может быть старым — как у матери Джека, которую он смутно, очень смутно припоминал в своих мучительных снах. И все-таки это лицо волновало его, волновало и притягивало к себе. Он взял Элибер за подбородок:

— А если мы посмотрим на это так: твоя служба по шефству надо мной окончилась, и теперь ты свободна?

Элибер крутанула головой и высвободила подбородок из пальцев Джека:

— А если я ее не закончила? А если я ее не хочу кончать? — она вытерла слезы с глаз. — А что ты будешь делать с Боуги? Ведь ты же совсем не умеешь управляться с ним! Так кто же удержит его, если он сожрет тебя и выплюнет твои косточки?

Джек поежился:

— Не знаю… Он уже настолько силен, что и тебе не подчинится. Видимо, я должен взять его под свой контроль, или…

— Или что?

Джек пожал плечами и поднял со стула сумку.

— Не уходи! — крикнула Элибер.

— Или что? — наклонив голову, спросил Джек.

— О, черт возьми, я не знаю! Кто-то пытается тебя убить! *

— Да… — он остановился и задумчиво посмотрел на нее, — Вот поэтому-то мы с Пурпуром и не хотим, чтобы ты была рядом.

Он бросил сумку на пол и приселена стул. Элибер… Он взял в руки ее ладошки и разжал кулачки. Почему — неизвестно, но Джек никогда не боялся ее, хотя и понимал, что в любой момент она может убить его силой своего разума.

— Ты единственный человек на свете, знающий меня и мою жизнь.

Она затрясла головой:

— И совсем не всю. Ты никогда не говорил мне всего.

Джек вздохнул:

— И все же… Я рассказывал тебе очень много. Если со мной что-нибудь случится, расскажи обо мне Пурпуру. Ведь тогда ответы на все вопросы придется искать тебе… тебе и ему…

— Джек… — ее голос неуверенно задрожал. — Если хочешь, я могу помочь тебе найти Уинтона. Однажды я просматривала пленку и наткнулась на него. Я смогу сделать это и еще раз.

— Элибер… — Джек строго посмотрел на нее. — Не раньше, чем я выясню, кто он такой. Скорее всего, он хитро замаскировался, и император не имеет понятия, что из себя представляет этот человек. Но Унитон был на Милосе. А может быть, и Кэрон — его рук дело. У нас слишком много вопросов, и каждый из них может оказаться последним… конечно, если задать его не тому человеку.

— А Даку?

Шторм пожал плечами.

— Даку мертв.

— Да, тебе повезло. — Элибер гневно посмотрела на Джека. — Если бы я вовремя не пришла в бар, мертвым был бы ты, а не Даку.

— Возможно. — Джек поморщился. Хотя его наняли совсем не из-за Кэрона. Он был шокирован, когда я показал ему фотографию. Скорее всего, он сам не знал, в чем дело, а потому и поплатился жизнью.

Элибер сжала кулачки:

— Знаешь, кажется, твои враги очень высоко ценят твою жизнь. И все же я верю, что какого бы убийцу они ни наняли, ты справишься.

Он грустно улыбнулся:

— Я тоже хотел бы в это верить, — наклонился вперед и поцеловал Элибер в кончик аккуратного носика, потом подхватил свою походную сумку и вышел.

Как только он закрыл дверь, с внутренней стороны в нее ударило что-то тяжелое, и обиженный голосок громко сказал:

— У-у-у! Будь ты проклят, негодный рыцарь, Джек

* * *

Не оружием — второй кожей был бронекостюм для любого рыцаря Доминиона. Джек Шторм предпочитал оставаться обнаженным до пояса — биодатчики, прикрепляющиеся прямо к коже, были капризны, а рубаха только затрудняла движения. Его бронекостюм, прошедший огонь, воду и медные трубы, все еще служил своему хозяину. Боевые лазерные перчатки были мощным оружием, к тому же на спине он мог носить рюкзак с дополнительным комплектом боеприпасов. Единственное, за чем нужно было следить постоянно, — это датчики энергии. Не дай Бог, на шкале появится красная полоса и заряд бронекостюма будет исчерпан — скафандр сразу же превратится в неподвижную металлическую глыбу — бронированный гроб для рыцаря, находящегося внутри. На Милосе гибель солдат от нехватки энергии в оружии была обычным делом, несмотря на солнечные батареи, которые в обычных условиях способны довольно-таки долго подпитывать доспехи.

Джек скосил глаз и глянул на шкалу. В данный момент для беспокойства не было никаких причин. Шторм стоял по стойке «смирно» в приемной, ведущей в комнату с надписью: «Император Триадского Трона Пепис. Главнокомандующий Вооруженными Силами Доминиона». Кроме Шторма в комнате было еще три рыцаря, они стояли каждый в своем углу, делая вид, что не способны ни видеть, ни слышать вообще ничего, и внимательно следили за всем происходящим.

Высокая элегантная женщина с седыми волосами прошла мимо Джека. За ней следовал подтянутый холеный мужчина. Вдруг она остановилась и бесцеремонно уставилась на Шторма. Ее комментарии мало отличались от того, что им приходилось выслушивать целыми днями:

— Ага, это и есть рыцари императора.

— Похоже, что да, — мужчина рассеянно оглянулся.

— Ты знаешь, — женщина сделала неопределенный жест, — на мой взгляд, он очень неуклюж. Уж лучше бы император взял хороших полицейских роботов.

Мужчина успокаивающе погладил ее руку в перчатке:

— Роботы не всегда ладят с человеческим разумом, моя дорогая! Посмотрите, что произошло с нашей империей! Мы возвысили роботов, даже не подозревая, насколько большую угрозу они могут представлять для человека! Император просто не хочет рисковать. Были же разные случаи…

— Но после стольких лет… — женщина чихнула и высморкалась в кружевной платочек. — Хотя… этот парень не так уж плохо выглядит, — она прошла вперед и остановилась. — Господи, Мэрфи, посмотри, одного из уокеров допустили до аудиенции!

Мужчина кашлянул:

— Да, да, но мы не можем не допускать их. Джек еле держал себя в руках. «Молчи, молчи, молчи», — говорил он себе. Мэрфи, кажется, был безразличен ко всему.

— Но он ведь впереди нас в очереди! — дама возмущенно пожала плечами.

Что ответил мужчина, Джек не расслышал — Мэрфи подхватил даму под руку и удалился. Шторм скосил глаза к креслам, в одном из которых сидел уокер, одетый в голубую робу. Это был стройный лысоватый мужчина среднего возраста со спокойными умными глазами и деревянным крестом очень тонкой работы на груди. Если Джек не ошибался, этот уокер дожидался аудиенции уже пятый день. За это время Шторма заменили один раз, а терпеливого и молчаливого уокера так и не вызвали в кабинет. В общем-то, миссионер был терпелив — терпелив и настойчив.

— Святой Калин из Блуила, — наконец-то произнес голос секретаря в микрофон.

Уокер поднялся, вошел в зал для аудиенции и прошел к возвышению, на котором стоял трон императора.

— Все, все, все! — протестующе замахал руками Пепис. — На сегодня прием закончен.

Зал опустел, но уокер не вышел из дверей. Воистину, тут было чему удивляться! Частная аудиенция, предоставленная императором миссионеру! Жалко, что сейчас по уставу Джеку не положено было надевать шлем — так бы он включил усилители и смог расслышать, о чем таком важном могут беседовать представитель религиозной секты и глава нескольких планет.

Как раз в тот момент, когда Мэрфи, стараясь скрыть свое разочарование, направился к дверям, его элегантная дама обронила перчатку. Джек наклонился и поймал тряпицу, медленно кружившую в воздухе, еще до того, как она коснулась пола. Быстрота его реакции и легкая гибкость движений явно восхитили даму:

— О-о!

Джек улыбнулся и протянул кружевную перчатку владелице. Дама выхватила ее так быстро, как будто перчатка могла загореться. Мэрфи вспыхнул. Они прошли к закрывающимся дверям. Джек застыл по стойке «смирно». Его не сменят на посту до тех пор, пока император не посчитает нужным отпустить охрану.

Император сошел с трона и сел за маленький столик, на котором уже кипел серебряный чайничек. Его красно-рыжие волосы потрескивали и развевались вокруг головы. Уокер присоединился к нему, плеснул в чашку чая и заговорил о чем-то. Неожиданно Пепис встал и прошел в приемную:

— Капитан Шторм, прошу, присоединяйтесь к нам! Джек прошел в зал для аудиенций. На сердце было неспокойно. Уокеры были верующими, верующими — значит фанатиками, а с фанатиками всегда надо быть настороже. Тем не менее, император совсем не выглядел настороженным. Скорее, он был чем-то раздражен.

— Знакомьтесь! — Пепис махнул рукой. — Святой Калин. Капитан Джек Шторм, один из моих рыцарей.

— Ваше Величество… — Джек секунду помолчал. — Я думаю, что ваши тайные агенты значительно лучше справились бы с охраной. Бронекостюму тут совсем нечего делать…

— Я решаю вопросы так, как считаю нужным — Пепис нетерпеливо махнул рукой.

— Но ведь уокеры — люди, принадлежащие Богу.

Святой Калин явно обиделся и отвернулся, и все же Шторм успел заметить его пламенеющий взгляд. Джеку стало не по себе.

Император кашлянул:

— Святой Калин пришел ко мне по личному делу Конечно, мы допускаем свободу вероисповедания, но до тех пор, пока она не наносит ущерба империи. Правда, мой гость наверняка станет доказывать, что власть Бога превышает мою.

— Наверное, это так, сэр! — ответил Джек и осекся Святой Калин с интересом посмотрел на него и погладил крест:

— Насколько я понимаю, под этими доспехами спрятан мудрец, — сухо сказал уокер.

— Ну, не так уж и спрятан. — Пепис отхлебнул чая. — Я видел капитана Шторма в деле. Поверь мне, он выполнит все так, как тебе надо, и с той осторожностью, какой ты требуешь.

— Но я работаю гораздо лучше, когда знаю, в чем дело, — сказал Джек.

Пепис рассмеялся:

— Ну да, насколько ты видишь, терпение — это не его добродетель. Расскажи ему все то, что только что рассказал мне.

Уокер посмотрел на рыцаря и спросил:

— Откуда вы родом, капитан?

Шторм насторожился. Если он скажет правду, неизвестно, что сделает с ним император, а если соврет… но с этими двумя не стоило играть в такие игры. Уокер был явным мастером распознавать ложь, а император — великим умельцем выведывать правду.

— Я сын фермера с одной из отдаленных аграрных планет, — он наморщил нос, как это делала Элибер, и очень пожалел, что сейчас ее нет с ним.

— Ты — христианин?

— Я — нет, но мои родители были верующими людьми.

Святой внимательно посмотрел на него:

— В таком случае, ты должен был быть знаком с сектой уокеров.

Джек пожал плечами:

— Немного. Я знаю, что вы хотите доказать, будто Иисус Христос, которого вы почитаете как Бога, путешествовал по разным планетам и оставил на них свои следы. Подождите-ка, я попробую припомнить: «Божественная благодать не довольствовалась созерцанием себя самой, благо разливалось все дальше и дальше» — я правильно процитировал?

Святой Калин удивленно опустил руку на спинку кресла:

— Да, это так. Но все мы — просто ученые и археологи.

Пепис покачал головой:

— Не скромничай! Ваша религия проникла на каждую планету, а значит, она простирается по всей вселенной.

Они посмотрели друг на друга — земной и духовный правители ойкумены.

— И все же, новый крестовый поход никому не нужен.

Джек вспомнил вооруженного уокера, которого видел в баре тогда, когда на него напал Даку, и сказал:

— Мы организуем из ваших ребят военную группу, такую, чтобы они сами могли остановить особо ретивых.

Святой Калин как-то неопределенно посмотрел в сторону:

— Эта лихорадка очень быстро распространяется среди уокеров. Археологические находки продаются, секта стареет и устает. Говорят, что крестовый поход — лучший способ обращения людей в веру, и это становится по душе многим. Сам я думаю иначе, потому-то я и пришел сюда.

Пепис кашлянул:

— Джек, прежде чем принять решение, посоветуйся с Обладателем Пурпура и сообщи мне о результатах. А сейчас ты свободен.

Джек отсалютовал и вышел. Когда он закрывал дверь, до него донесся протестующий шепот Калина, а вслед за ним — тихий, но твердый ответ императора:

— Все будет в порядке. В конце-то концов, он может снять свои доспехи. Кстати, я слышал, что вы начали новые раскопки. Там что-нибудь интересное?

— Да, но мы не можем получить разрешения копать… Голоса затихли. Какие-то смутные подозрения шевельнулись в сердце Шторма. Все было слишком уж легко и просто.

Джек вошел в бар и глянул на бармена, суетящегося за высокой стойкой. Это был тот же человек, который обслуживал посетителей в тот день, когда Даку хотел пристрелить Шторма. Бармен скользнул по лицу Джека мутным, ничего не выражающим взглядом и отвернулся. Не узнал? А может быть, не захотел этого показать? Джек сел в маленькую пластмассовую кабинку, расположенную в самом дальнем уголке зала, заказал пива и, отхлебывая его мелкими глотками, стал внимательно следить за посетителями.

За весь вечер в бар вошли только три уокера, а наружу не вышел ни один. Выяснить ничего не удалось. Джек вздохнул и встал из-за столика — пора было возвращаться во дворец и говорить с Пурпуром. И всетаки он чуял, что что-то складывается не так. Слишком, слишком легко складывалась его карьера!

— У меня не слишком хорошие предчувствия, — сказал он командиру, отыскав его в маленькой комнатке для офицерского состава в дальнем крыле мастерских.

— Уокеры вооружаются и затевают крестовый поход? А еще один из вооруженных миссионеров был в баре, когда на тебя напал Даку? — Пурпур потер веки. — Ты знаешь, мне кажется, что мы их рановато застукали. И все-таки я не думаю, что святой Калин желает провалить свою собственную организацию. Видимо, всему тому, что творится, существуют какието серьезные объяснения. Итак, ты хочешь установить в баре аппаратуру электронного слежения?

Шторм подумал:

— Я не очень доверяю электронике. Во-первых, компьютерное наблюдение — вещь слишком явная, и его легко обнаружить, во-вторых, любую видеокамеру можно обойти. Мне кажется, здесь нужны живые люди.

— Хорошо. — Пурпур явно был согласен с доводами Джека. — Возьми с собой тех рыцарей, какие тебе подходят, но не говори им при этом, что они должны будут делать. Среди солдат есть такие, которые скорее присоединятся к уокерам, чем начнут выступать против них.

— Слушаюсь, — Джек отсалютовал и вышел.

* * *

Гарнер облизал сухие, потрескавшиеся губы. Его серые, цвета мокрого асфальта глаза подозрительно блеснули:

— Э-э, да ты хочешь, чтобы я пошел на дело без костюма? А я без костюма ничто, капитан. Понимаешь, ничто!

Джек вздохнул и стал терпеливо объяснять:

— Это не так, Гарнер, я знаю, что ты можешь прекрасно действовать и без костюма, только тебе при этом надо быть осмотрительным. А в костюмах… в костюмах мы будем действовать потом.

— Да-а… — Гарнер с недоверием посмотрел на Шторма. — Если останемся живы… — он помедлил минуту, как бы взвешивая все за и против, а потом, тяжело вздохнув, закончил: — Я пойду с тобой, Джекмолчун, но только в том случае, если я должен. И все же я предупреждаю тебя, что это очень опасно!

Джек улыбнулся. Какое-то благодарное тепло тронуло его сердце:

— Спасибо, Гарнер. Я не ожидал от тебя ничего другого.

Гарнер положил в карман записку с адресом места встречи. После того, как он ушел, Джек занес в свой блокнот данные. Значит, так. Он получит нужную информацию и опять переговорит с Пурпуром. А потом… а потом будет видно.

Святой Калин из Блуила сжал зубы. Его глаза были завязаны какой-то тряпкой, через которую не было видно ни зги. Материя была грубой и ворсистой, значит, его глаза будут чесаться и слезиться еще очень долго…

— Выходи, старик! — кто-то схватил его за локоть и вышвырнул из такси. Калин нащупал ногой асфальт и подумал, что, наверное, ему не стоило ходить к Пепису. Додумать эту мысль до конца он не успел — его опять толкали и куда-то запихивали. Он споткнулся и упал на колени. Куда они его тащат? Зачем они называют его стариком? Что-то тяжелое звякнуло о землю. Кажется, это была крышка люка. Цепкие пальцы на плечах ослабли, и Калин полетел куда-то вниз. Его Святейшество ударился об пол и скорчился от острой боли, изо всех сил стараясь не потерять сознания.

— Мы не хотим его убивать. По крайней мере, не хотим делать этого сейчас, — сказал грубый молодой голос. Кто-то подхватил Калина под мышки и поставил на ноги. Его Светлость сосредоточился — только Бог сможет помочь ему вынести это испытание! Он заставил себя забыть повязку, закрывающую глаза, связанные руки, боль в ушибленном боку и стал сосредоточенно, самозабвенно молиться. * Комната, в которой держали Святого Калина, была наполнена вооруженными людьми. Это можно было понять и с завязанными глазами — бряцало оружие, тяжелые шаги раздавались то тут, то там, грубые страстные голоса взбунтовавшихся уокеров будоражили слух. Что им было нужно? О! Это-то Калин знал хорошо: Священная империя, простирающая свои владения на тысячи звездных верст. Крестовые походы, потрясшие основы мира во времена его юности, до сих пор снились ему как страшные видения небытия.

Какой-то верзила с грубыми руками подошел к нему и развязал повязку. Калин вздохнул и распрямил плечи. Надо было держаться, ведь не зря же многие из его прихожан называли его святым.

Он спокойным взглядом обвел столпившихся вокруг него вооруженных уокеров и сказал:

— Вы опоздали. Император Пепис уже знает о ваших намерениях. Я никогда не поддерживал и не поддержу вас. Царство Божие не может быть найдено кровавым путем.

— Слишком поздно, старик! — молодой парень в ковбойской рубахе с крестом на шее и лазерным пистолетом в руках откровенно захохотал. — Во дворце у нас есть наемный убийца. Так что пока твой друг император поймет, что происходит, будет уже поздно: ни его Полиция мира, ни его хваленые рыцари не смогут его спасти!

Калин прислонился к стене. Глаза уже привыкли к полутьме, и теперь он мог рассмотреть комнату. В сводчатой темноте громоздились ящики с какими-то бутылками, банками, консервами. Кажется, они находились в подвальном помещении бара. Теперь он узнавал и лица. Многие из собравшихся были знакомы ему по общим собраниям уокеров. Но, Боже, как же исказило их суть задуманное злодейство! Калин кашлянул и тихо сказал:

— Правительство Триадского Трона — то же самое, что зубы у акулы. Вы выдернете один, а на его месте тут же вырастет второй. От террористической деятельности в мире не станет светлее. Вы думаете, что Пепис удивился, когда я рассказал ему, какие проблемы с уокерами могут возникнуть в ближайшее время?

— А ты думаешь, что мы очень удивились, когда узнали, что ты побежал к императору? — парень в ковбойской рубахе плюнул на пол. — Лучше заткнись и запомни, что твоя жизнь висит на волоске.

Калин пристально посмотрел на говорившего:

— Я тебя знаю?

— Еще нет, — огрызнулся тот. — Но ты меня скоро узнаешь. Мы намерены использовать тебя как связного. Ты будешь передавать императору все, что я тебе скажу.

Калин почувствовал, что смертельно устал. Он хотел закрыть глаза, но парень в ковбойской рубахе посмотрел на него с такой ненавистью, что Его Святейшество поднял веки.

— Ты будешь на нас работать, — процедил сквозь зубы молодой уокер. — Сейчас я заставлю тебя согласиться.

Парень подскочил к Калину и ударил его под ребра, потом залепил удар в ухо, потом… Его Святейшество прожил долгую жизнь и побывал во многих переделках. Он глубоко вздохнул, сосредоточился, схватил воинственного уокера за талию и перебросил через бедро. Противник грохнулся на пол.

— Держите его! — закричали изо всех углов до этого молчавшие люди. Калин зажмурился. Кажется, ему не стоило ждать пощады. И вдруг — противоположная стена задрожала и поползла на землю, а в образовавшуюся брешь стремительно и бесшумно ворвались… Святой Калин не мог поверить своим глазам! Это были… рыцари Пеписа!

Взбунтовавшиеся уокеры забились в угол — они явно были ошарашены видом огромных людей в бронированных костюмах.

— С вами все в порядке, сэр? — почтительно спросил у Калина солдат в серебристо-белых доспехах.

— Да, да, все в порядке, — растерянно ответил Калин и обнаружил, что все еще держит за горло уокера в ковбойской рубашке.

— Вас срочно требуют во дворец, капитан Шторм! — сказал рыцарю в белых доспехах только что вошедший в помещение солдат в голубом бронекостюме.

— Да, Гарнер, — кивнул Шторм. — Всем — очистить помещение. Святого Калина отпустить на свободу, остальных — арестовать.

Калин потер распухшее ухо:

— Но ведь ты же ничего не знал! Как тебе удалось это сделать? — удивленно спросил он у Шторма.

Джек улыбнулся. Он был явно доволен:

— Мы давно ждали этого, — ответил он.

Калин кивнул и отвернулся. Ему надо было поблагодарить рыцарей.

* * *

Пройти через систему охраны для Шторма не составляло никакого труда. Он посадил свой глиссер прямо на крышу императорского дворца и выпрыгнул из машины. Гарнер поспешно следовал за ним.

Джек лег на живот и посмотрел вниз. На уровне второго этажа сквозь ночную темноту светились розовые террасы.

— Самый быстрый путь вниз? — спросил заинтересованный Гарнер.

Шторм кивнул:

— Кажется, у нас есть шанс перехитрить систему охраны. Вынимай из рюкзака веревку с крюком и крепи ее здесь. Надо перебраться вон на тот балкон! — сказал обрадованный Джек.

Они загерметизировали шлемы и закрепили веревки. Потом закрепили на бронированных рукавицах фиксаторы и начали медленно спускаться по отвесной стене. Кажется, Гарнер умел это делать чуть хуже Шторма: несколько минут он неуклюже подпрыгивал и вертелся на веревке, потом зацепился за что-то и зафиксировался.

— Много еще осталось?

Джек посмотрел вниз:

— Ничего! Сейчас будем на месте!

Удар о балконные перила оказался сильнее, чем ожидалось. Бронекостюм хрустнул, но, как всегда, выдержал. Джек поднялся на ноги, отцепил крюк и, не дожидаясь Гарнера, приготовился к дальнейшим действиям.

Розовый мрамор комнаты для аудиенций мерцал в ночной темноте. Джек подошел к стеклянной двери, выходящей на улицу, поднял перчатку и пустил сноп лазерного огня. Стекло расплавилось и поплыло вниз.

— Что ты делаешь? — ужаснулся Гарнер. — Ведь мы могли бы пройти здесь!

Джек махнул свободной рукой:

— Да нет. Существуют разные системы сигнализации, которых не отключить. Но мы их обойдем!

Джек нагнулся, просунулся в оплавленное отверстие и нырнул внутрь. Гарнер — за ним. Надо было спешить. По идее, наемный убийца должен был пройти вниз по этому коридору — только так он мог добраться до императора.

— А откуда нам знать, может быть, он уже прошел? — недоверчиво огрызнулся Гарнер.

— Да, этого мы не знаем, — кивнул Шторм.

— Но тогда…

Гарнер не успел договорить: Шторм включил инфракрасный фонарь на шлеме и стал сканировать коридор. На внутришлемном экране засветилась маленькая тепловая точка.

— Что ты делаешь? — Гарнер переминался с ноги на ногу.

— Проверь свою систему инфракрасного видения, а потом стой тихо и, если не знаешь, что тебе делать, не мешай.

Джек бежал по коридору, как хорошая ищейка, взявшая след. Гарнер смотрел на него с удивлением: капитан двигался в тяжелых доспехах с таким изяществом и ловкостью, о которых только приходилось мечтать. Вдруг — черная тень отделилась от затененной стены и прыгнула на Джека. Гарнер вскрикнул.

Он еще никогда не видел такого: в узком изгибе мраморного коридора черная тень боролась с белой тенью. Шторм ловко уворачивался, парируя удары. Куда бы ни двинулся наемный убийца, человек в белом бронекостюме преграждал ему путь. Вдруг — Гарнер увидел в руках наемника мощный лазерный бластер. Господи, да этот убийца сейчас вспорет капитана, как пустую консервную банку! Белая тень на секунду отделилась от черной. Гарнер так и не понял, почему убийца не стрелял — тот скрючился и стал бросаться из стороны в сторону, как сумасшедший, потом, видимо сознавая, что проиграл, кинулся в конец коридора, к спальне императора. Джек поднял руку и включил лазерную перчатку.

Сигнальная система сработала сразу же — завыла сирена, во всех помещениях дворца зажглись ослепительные огни. Гарнер, поморщившись, перешагнул через груду того, что когда-то было наемником — от обугленного, скорчившегося трупа пахло гарью.

— Эй! — Гарнер покачал головой. — А для следствия ты хоть что-то оставил?

Джек кивнул и снял шлем:

— Это… это было великолепно! — Гарнер перепрыгнул через лужу крови. — Мы обезвредили и террористическую группу, и наемного убийцу! Я думаю, император будет очень доволен! О, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты позволил мне в этом участвовать!

Глаза Джека сияли. Он махнул рукой:

— Да не за что!

— И потом… — Гарнер смущенно повертел в руках шлем. — Я хочу извиниться перед тобой за те неприятности, которые порой я доставлял тебе во время тренировок… Я был неправ!.

— Не извиняйся, — быстро ответил Джек. — Будем считать, что это награда за то, что ты умеешь вовремя распознать опасного человека, — он повернулся и стал спускаться вниз по розовым мраморным ступеням. Гарнер изумленно посмотрел ему вслед.

* * *

— Капитан Шторм, примите мои поздравления! Работа выполнена просто превосходно! — Пепис улыбался. В его ладонях поблескивал маленький электронный приборчик. Что это было? Шторм так и не смог этого разобрать. Император положил инструмент на стол. — Святой Калин тоже очень доволен Моя разведка доложила, что если бы нам пришлось атаковать основную базу, дело было бы гораздо хуже: там нас встретили бы женщины и дети, — император озабоченно покачал головой. — Нам совсем не надо такой резни. Да, Джек… до того, как ко мне пришел Святой Калин, мои информаторы много раз говорили об опасности, и я уже подумал было, что… Впрочем, я рад, что он пришел. Мы знаем друг друга многие годы, и теперь мне очень неприятно, что совсем недавно я позволил себе так плохо думать о своем старом друге. И все-таки это было лучшим способом проверить на деле своих рыцарей!

Что-то внутри у Джека похолодело. Он представил себе живую стену из женщин и детей, через которую ему пришлось бы пробираться в бронекостюме, если бы… если бы все не сложилось так удачно.

— Спасибо, сэр, — поклонился он императору. Пепис улыбнулся:

— Ну-у! Не стоит благодарности! Я твой должник! А теперь ты свободен. Можешь идти.

Джек вышел. От волнения горло пересохло. Ему срочно надо было с кем-нибудь поговорить.

Элибер! Да, да, он сейчас же зайдет к Элибер! Вопервых, она еще не видела его, во-вторых, с нею он лучше всего отвлечется от невеселых мыслей.

Бронекостюм давно уже был вычищен и заряжен, и теперь Боуги опять врывался в сознание Джека со своими мыслями. Джек отмахнулся. Слава Богу, пока он мог контролировать это существо, и все же ему придется попросить Элибер еще раз поработать с воинственным духом. Джек набрал на замке код, перешагнул через порог и вдруг услышал где-то совсем рядом легкий хлопок, а потом на него налетел холодный ветер. Шторм закачался, пару раз схватил ртом воздух и упал на пол.

 

ГЛАВА 4

Песок. Вокруг него был песок. Песок скрипел под ногами, забивался в ноздри, мелкой сухой пылью оседал на губах. Разведка сообщала, что в песке живут какие-то микроорганизмы, необходимые для выведения личинок траков.

Он выпрямился. Без бронескафандра он чувствовал себя беспомощным, как грудной младенец. К тому же было очень холодно. Какая-то часть его сознания говорила, что он вовсе не должен находиться в этой пустыне. Может быть, на него опять накатил очередной полный кошмаров сон? Джек посмотрел на свои руки — все пальцы на них были целы. Значит… значит, ему действительно все это снилось… Как это могло произойти? Его снова заключили в камеру криогенного сна…

— Лейтенант! — кто-то хлопал его по затекшему плечу. — Ремонтники говорят, что бронекостюмы готовы!

Да, это был сержант. Джек сразу же узнал его голос. Реальность ускользала. Он снова был замурован в ледяных глыбах холодного сна. Милосские кошмары настигали его.

— Хорошо, сержант. Пусть все одеваются. Я только что получил приказ высаживаться на поверхность.

А что будет дальше? Сможет ли он на этот раз сделать все, как надо? Джек напрягся. Ему надо было хоть немного изменить ход событий.

Перед ним была тренировочная площадка. Взвод проверял вооружение. Сержант бросил ему лазерную винтовку:

— Тебе нужна помощь, лейтенант?

— Нет, спасибо.

Джек отвернулся и отошел к стеллажу с бронекостюмом. Что случилось? Он опять попал в замкнутый круг воспоминаний без славы и побед.

— Ты не должен этого делать, Джек! — раздался рядом с ним голос Элибер.

— Где ты? Я заперт! — хриплым голосом ответил он.

— Ну, давай же, Джек! — Теперь он видел ее. Элибер стояла совсем рядом и непокорно трясла своими рыжеватыми волосами. — Ты способен на многое. А уж вдвоем мы обязательно чта-нибудь придумаем! Ты — сияющий рыцарь, а я — девчонка из мальтенских трущоб. Помнишь? — она смотрела на него с умоляющей улыбкой. — Сейчас мы поймаем вон того верзилу. Ты его завалишь, а я обчищу карманы!

Джек заморгал. Какие карманы? У траков никогда не было карманов. Он протянул руку, пытаясь дотронуться до плеча Элибер, но рука прошла сквозь нее и утонула в розовом песке. Песок… опять этот песок… он опять сыплется сквозь пальцы. Только в отличие от тракианского песка тот песок, из которого состояла Элибер, был совсем розовым и теплым. Джек встал на ноги. Рыцари в бронекостюмах построились правильными рядами. Только почему… почему бронекостюмы казались пустыми, будто внутри них не было людей? Джек испугался. Он уже знал, что случится сейчас.

Доспехи вздрогнули. Низкий, вибрирующий, будто бы выходящий из глубины земли звук расколол воздух. Надо было срочно надеть бронекостюм, но Шторм стоял неподвижно. Вдруг воздух разорвал оглушительный треск разваливающейся на куски стали. Серо-зеленый ящер, намного превышающий размеры бронекостюма, прикрываясь кровавым плащом из кусков человеческого мяса, выпрыгнул из разломанной брони и бросился на него. Берсеркер!.. Белые зубы чудовища ослепительно блестели на солнце, глаза горели мутным красным огнем…

Джек закрыл глаза и заорал изо всех сил, но его крика никто не услышал. Он бросился бежать и бежал долго-долго, то и дело падая и утыкаясь лицом в сыпучие пески Милоса. Он снова попал в ловушку холодного сна.

* * *

Ночной воздух был довольно-таки зябок. Элибер поежилась. Пурпур держал ее за локоть и вел по затененным тропинкам императорского парка. Она не спрашивала его ни о чем. Зачем? Он все равно ничего не скажет. Элибер знала и без него, что с Джеком случилась беда.

Элибер споткнулась, ушибла ногу о камень, ойкнула, но сжала зубы и, не сбавив шага, пошла дальше. Наконец они дошли до здания с офицерскими квартирами, в котором недавно поселился Шторм. Прожектор, установленный возле открытой двери, освещал тропинку. Вокруг него суетилось несколько человек в полицейской форме. Элибер всегда ненавидела полицию, но теперь… теперь ей придется помалкивать и смотреть, смотреть и помалкивать.

Она вошла внутрь, огляделась по сторонам и с облегчением вздохнула — трупа не было, значит, самое страшное осталось позади.

— Есть хоть какие-нибудь следы? — спросил Пурпур

— Только это, сэр, — полицейский отдал Пурпуру крошечную пластиковую капсулу. — Мы обнаружили ее внутри вентиляционного канала.

— Что в ней было?

Элибер посмотрела на капсулу. Ну, о таких пустяках можно было и не спрашивать. Конечно, там был газ, и, судя по всему, сильнодействующий.

— Газ. Скорее всего, усыпляющий. А точно скажут только лабораторные исследования, — полицейский уставился на Обладателя Пурпура.

Элибер еще раз обвела взглядом комнату. Признаков борьбы и насилия не было. Бронекостюм Джека висел на месте и тихо мерцал своим серебряным блеском.

Ей нужно будет подождать, пока все уйдут, и как следует расспросить о случившемся Боуги. Конечно, это существо оживало тогда, когда Джек облачался в доспехи, и все же… все же, ей надо было попробовать поболтать с берсеркером.

— Звонка о выкупе еще не было? — Пурпур явно нервничал.

— Нет, сэр. Пока не было.

— Я думаю, что Джек жив. — Пурпур внимательно посмотрел на Элибер. — Скорее всего, нам удастся выяснить, что тут произошло.

Она с недоверием посмотрела на него:

— А как… как вы собираетесь искать?

— Надо будет просмотреть видеозаписи камер охраны. Может быть, на пленке что-то осталось.

Элибер хмыкнула. Полицейский откликнулся:

— Мы уже сделали это, сэр. На пленках ничего нет. В помещении не было никого, кроме капитана Шторма.

Обладатель Пурпура вздохнул, отпустил офицеров и опять посмотрел на Элибер:

— Послушай… тебе нельзя тут оставаться! Это — сверхсекретная зона.

Элибер села в кресло:

— Наверное, из-за ее особой секретности по ней и шляются всякие темные личности типа тех, которые похитили Джека. И потом… Ведь я знаю Шторма лучше вас всех. Может быть, полиция что-то просмотрела? Может быть, газ не оказал на него действия и он просто погнался за разбойниками?

Пурпур покачал головой:

— Хорошо. У тебя есть час или два, потом я присылаю охрану и ты отправляешься домой. Договорились?

Элибер кивнула.

Руки жгло. Ногу пронизывала страшная боль. Джек расслышал сквозь липкую темноту:

— Осторожнее. Этот человек явно был обморожен. Посмотри: у него ампутированы два пальца на ноге и мизинец на правой руке.

— Ты думаешь, это результат пребывания в холодном сне?

— Сомневаюсь. Наши криогенные камеры обычно не выдают таких сюрпризов.

Джек пытался проснуться. Он чувствовал, что к нему прикасаются мягкие теплые руки, но никак не мог выплыть из липкой темноты.

— А что у него с дыханием?

— Неровное. Он выходит из состояния криогенного сна, но синдромы какие-то странные…

— Ну ладно. Проследи за приборами. Если наступит дефибрилляция, мы его не реанимируем. Я и сам ничего не пойму в этом организме.

Его накрыли чем-то теплым, и Джек успокоился и затих, но ненадолго — вдруг на него накатили волны дрожи, он стучал зубами, трясся и никак не мог открыть глаза.

— Успокойся — сейчас все будет хорошо, — сказал ему мягкий женский голос. Стало теплее. Кажется, его накрыли еще одним термоодеялом.

— Я был потерян… а ты… а ты нашла меня… — сказал Джек, с трудом разомкнув губы.

— Нашла? — голос звучал удивленно и насмешливо — Да нет, ты уже был здесь. Лежи, пока не согреешься. Ты здорово намаялся, пока не пришел в себя.

Шторм застонал и постарался шевельнуть рукой, но оказалось, что она привязана. «Потеряны… Мы были потеряны…» — опять промелькнуло у него в мозгу Он успокоился. Лихорадка прошла. Он снова очнулся и снова найден, значит, впереди его ждет работа на Кэроне. Жизнь снова станет чудесной. На этот раз все будет хорошо.

* * *

— Элибер, мы сделали все, что могли. — Обладатель Пурпура смотрел куда-то в сторону.

Элибер ходила по комнате взад и вперед.

— Прошел уже целый месяц. А значит, либо он мертв, либо его нет на планете.

Пурпур положил на стол серебристую автоматическую ручку.

— Видишь ли… Если бы он был мертв, мы бы уже знали об этом. Это не Рольф и не кто-нибудь другой из подобных ему Наемники всегда оставляют тела там, где их можно найти.

Элибер требовательно посмотрела на Пурпура и подперла кулаком подбородок:

— Значит, его нет на планете?

— Но тогда у нас нет возможности отыскать его. — Пурпур опять отвел глаза в сторону. — На Шторма нет записей в банке данных, а потом, у него нет микрочипа. Видишь, как дорого приходится платить за свободу!

— Но должен же он быть вообще хоть где-то! — Элибер раздраженно топнула каблучком. — Он бы не бросил свой бронекостюм, он бы сообщил мне хоть чтонибудь, если бы мог. Но… — она заморгала, стараясь скрыть накатившуюся на глаз слезу. — Он жив. Если бы он был мертв, я бы уже знала об этом!

Пурпур посмотрел на нее внимательно и строго, и она вдруг поняла, что этот человек знает гораздо больше, чем говорит. А значит… Скорее всего, Джек ничего не рассказывал командиру о ее экстрасенсорных способностях… Обладатель Пурпура потер затылок. Понятно, у него уже разболелась голова! Элибер от нетерпения подпрыгнула в кресле и еще больше сосредоточилась. Сейчас, сейчас он скажет ей все, что знает!

— Мы думаем, что его похитили, Элибер, — командир вздохнул и уставил глаза в стол. — Это могли быть наемники, но я совсем не уверен в происходящем. Это все, что я могу тебе сообщить.

Элибер подошла к двери:

— Хорошо. — У нее не было никаких угрызений совести по поводу того, что она наградила головной болью ни в чем неповинного человека. Ради Джека она готова была пойти на все.

* * *

Ему снился Кэрон с его дикой первозданной природой. Дремучие Леса. Скалы с белоснежными шапками льда на вершинах, поля с диким хмелем и огромные желтые цветы с удушающим тяжелым запахом. Благословенный Кэрон! Джек мог неделями бродить там среди деревьев и трав, не встречая ни одного человека. А потом налетел огненный смерч. Небо раскалывалось от грохота боевых космических кораблей. Когда Шторм покидал свое жилище, небо полыхало огненным и багряным. Когда он загерметизировал бронекостюм и добежал до Звездных ворот, все живое на планете уже было мертво. А потом… потом он несколько дней дрейфовал в открытом космосе. В космосе, похожем на этот сон. Джек опять попытался вырваться из черного липкого пространства. Лихорадка съедала последние остатки его памяти.

* * *

— О, Господи, когда же этот тип перестанет стонать!

— Это патологическая реакция на криогенный сон. Не обращай внимания, лучше сдавай карты.

— Э-э, если этот парень болен, его надо поместить в медицинский отсек.

— Делай ставку, Сташ!

Шторм открыл глаза. В помещении тускло светились ночные лампы. Выплыть из своих снов и прийти в себя было почти невозможно. Где он находится? Кажется, на борту космического корабля… Руки… его руки почему-то связаны. »

В отсеке было душно. Большинство коек было занято неподвижными телами, прикрытыми термоодеялами. Пахло наркотиками. Что с ним случилось? Джек тихо вздохнул. Тишину нарушали только хлопки карт по поверхности стола. Джек посмотрел туда, откуда раздавались звуки. В голубом сигаретном дыму, кольцами вьющемся над небольшим столиком, виднелись две мужские фигуры в потертых коричневых комбинезонах. Один из них — коротко остриженный, молодой, делал вид, что смотрит в сторону, но его внимание было приковано к пластмассовым картам, зажатым в руках. Он не был красавцем. Пожалуй, его угольно-черные острые глаза можно было назвать необычными, но красивыми они считаться не могли — слишком уж красноречиво было их выражение — выражение нечестности и алчности. Как только второй мужчина, обрюзгший и старый, на минуту отвлекся, парень заглянул в его карты. Старик заметил этот маневр и, усмехнувшись, произнес:

— С тобою играть — как воевать с траком. Парень нагло усмехнулся:

— Заткнись и сдавай! Старик потянулся:

— Послушай, я устал. Пойдем-ка лучше поспим!

— Э, нет! — парень крутанул головой. — Ты мне должен. Проклятье! Чего они от нас хотят? А ведь раньше мы были горняками! А знаешь, я собираюсь прервать контракт. Нет такой силы, которая смогла бы удержать меня здесь.

Старик вздохнул:

— Это не так-то просто, Сташ! А потом… тебе ведь неплохо платят!

— Может быть. — Сташ пробежал взглядом по кроватям со спящими рабочими. — Кажется, среди этих парней есть такие, которые оказались здесь не по своей воле. А значит, им можно помочь выбраться отсюда и как следует подзаработать, — он выразительно щелкнул пальцами. — Знаешь, я Не из тех, кто пренебрегает возможностью заработать деньги.

— Эй, вы, двое! Пора отдыхать! — кто-то недовольно крикнул с нар.

— Да-а? — Сташ лениво потянулся. — А ты ведь мне должен, Боггс! — он посмотрел на койки, встал, плюхнулся на одну из кроватей и сразу же уснул.

Джек снова начал терять сознание. Сташ… Ему обязательно надо запомнить это имя! Ведь ему потребуется чья-то помощь, чтобы выбраться отсюда.

* * *

Шторм проснулся от четкого ощущения того, что за ним кто-то смотрит. Он открыл глаза и увидел, что на его кровати сидит Сташ и внимательно читает прикрепленную на железной спинке пластиковую карту. Он вздохнул, посмотрел на Джека и улыбнулся:

— Очнулся, приятель? Мы сейчас одни — остальные пошли перекусить. Помощь нужна? Врач сказал, что веревки можно будет ослабить, когда ты придешь в себя. — Его черные глаза язвительно блеснули. — Мы тут все слегка чокнутые, верно?

Джек дернул связанными руками:

— Развяжи…

Сташ молниеносно распутал веревку.

— А может, попробуешь поесть? — участливо спросил он.

Шторм кивнул. Сташ вынул из конверта пластиковую карту:

— Договоримся так: я тебе помогу. Но услуги надо будет оплачивать. Начнем с того, что я развязал тебя. Да, кстати… — он нервно дернул бровью. — А как тебя зовут, приятель?

Джек хотел ответить, но во рту было слишком сухо.

Сташ задумчиво почесал подбородок:

— Ну, да… у тебя была гипотермическая лихорадка. Я уже как-то сталкивался с этим. Парень просыпался и не мог вспомнить своего имени. Тогда сделаем так. Я прочитаю твое досье, а ты мне отдашь две карточки на паек, они остались у тебя от прошлой смены.

Джек кивнул. Сташ довольно разулыбался.

— Ладно, я скоро вернусь, приятель! Не свались с койки, а то мне как следует попадет от медсестры!

* * *

— Слушай. — Сташ пристроился на кровати Джека. — В твоем досье написано, что ты — Джек Шторм. Тебе — двадцать четыре года, ты подписал контракт на строительные или горные работы. Холост.

Джек кивнул:

— Продолжай.

Его имя и возраст кое-что ему говорили, а вот все остальное… Он с горечью осознал свое положение: контрактный рабочий…

Сташ кашлянул:

— На Внешней Границе у тебя был магазин электроники, но ты обанкротился и сделал распродажу. Все ясно, надо же было как-то оплачивать долги! Обычное дело. Да и образование у тебя самое обычное.

Джек хрипло спросил:

— А родственники… у меня есть какие-нибудь родственники?

— Живых — никого. — Сташ покачал головой и бросил пластиковое досье обратно в конверт. — Все обычно, все, как у всех. Ты им подошел, Джек!

Шторм закрыл глаза. Он уже сходил в столовую и обнаружил, что у него подгибаются ноги, как у восьмимесячного ребенка. Интересно что же он мог знать о контрактах, горном деле и грузовых кораблях, если он не мог осознать даже самого себя?

— Спасибо, Сташ. — Шторм устало посмотрел на своего нового знакомого. — Но эту карточку на паек положи назад. Ведь вчера я уже заплатил тебе.

Сташ покривился, но решил сдержаться:

— Да… вчера ты заплатил… К тому же эта карточка требуется и тебе самому… Ладно, отдохни, приятель!

* * *

— Эй вы, отбросы общества, поднимайтесь со своих коек и стройтесь!

Джек поднялся на ноги и не спеша подошел к остальным. Господи, как же он не нравился самому себе! Небритый, грязный, слабый, почти ничего не помнящий, одетый в какой-то страшный комбинезон из грубой ткани…

Приземистый коротыш ловко лавировал между рабочими.

— Будем знакомы, я ваш прораб, — у него в руке мелькнула горстка микрочипов. — Все ваши контракты — у меня. Предупреждаю: лодыри нам не нужны. За работу на Лазертаунских шахтах вы получите хорошие деньги, а потом, вернувшись, сможете снова встать на ноги.

Джек ничего не понимал. Перед глазами плыли темные круги. И вдруг — он вспомнил… Он вспомнил, как попал сюда! Да, он пошел домой, собираясь навестить Элибер, а потом… что-то щелкнуло, и на него повеяло снотворным газом. И больше он не приходил в себя…

Бригадир все еще говорил:

— Скоро посадка. Разберитесь по бригадам. Я буду называть вас по именам, а вы выходите и следуйте за мной.

Джек скрипнул зубами… Раб… Отныне он раб… В поселке рудокопов на Лазертауне свои правила выживания. Но Шторм совсем не был специалистом в горнорудном деле, а рабочие не потерпят ленивца в своих рядах.

Прораб выжидающе смотрел на рабочих. Кто-то крикнул:

— Ладно, не тяни, выдавай все плохие новости!

Бригадир ухмыльнулся и стал читать:

— Перес Джон, электромонтажник, на выход! Стоктон Марти, электромонтажник, на выход! Жюль Бланш…

Джек напряженно ждал, когда же назовут его имя. Он скользнул глазами по лицам и увидел, что Сташ смотрит на него напряженно и злобно. Шторм не видел своего ночного благодетеля уже несколько дней. Джек улыбнулся. Сташ сверкнул угольями глаз.

— Ты знал, что так заболеешь, когда подписывал свой контракт? — спросил он у Шторма.

Джек вздохнул:

— Ты хочешь предложить мне костыли?

— Я хочу предложить тебе выбраться отсюда, — прищелкнул языком Сташ.

— Всему свое время, — пожал плечами Шторм. — Но у меня такое ощущение, что это почти невозможно.

— Ты, может быть, и прав, приятель! — Сташ моргнул и уставился на прораба… Двигатели корабля загремели. Судя по всему, они меняли направление полета. Джек взял с кровати свой почти пустой мешок и закинул его за плечо.

— Путешествуешь налегке? — усмехнулся Сташ.

— У меня есть все, что нужно.

— Все вы так говорите! — Сташ презрительно расхохотался.

Бригадир все еще выкликал имена.

— Гру Делман, сварщик.

— Это я, — откликнулся Сташ. — Но вообще-то зови меня просто Сташем!

Людей в помещении оставалось все меньше. Джек волновался.

— Джек Шторм, подрывник, — вдруг выкрикнул бригадир.

Подрывник? Джек скрипнул зубами, Самая опасная работа во всем горнорудном деле! Стоящий рядом с ним жилистый старик удивленно произнес:

— Подрывник?.. А я никогда о тебе не слышал…

Сташ захохотал, наклонился к прорабу и ткнул пальцем в карточку:

— Эй, Бул, протри глаза, тут написано — сварщик!

Пошли отсюда, Шторм!

Прораб внимательно посмотрел на них:

— Хорошо, Сташ, забери его отсюда!

Джек рванулся к дверям.

— Приятель, ты мне должен! — догнал его в коридоре Сташ. На этот раз Шторм в этом не сомневался.

 

ГЛАВА 5

Элибер не думала, что ей опять придется превращаться в уличную девчонку. Она затаилась на заднем сиденье такси, направлявшемся в сторону мальтенских трущоб. В трущобах действовали свои законы, и сейчас она незаметно проверяла небольшой энергонож, закрепленный на лодыжке. В автомобильном зеркальце отражалось ее лицо — сосредоточенное и неприметное. Ей совсем не стоило привлекать лишнего внимания к своей персоне, хотя, вооруженная, она не боялась почти ничего. К тому же, она оделась так, как обычно одеваются профессиональные убийцы, а на них не нападают даже в трущобах.

Если она хорошо сыграет свою роль и проскользнет мимо камер безопасности и многочисленных знакомых, оставшихся в этом районе города с прежних времен, все будет в порядке. Конспирация нужна была для того, чтобы человек, которого она разыскивала, заслышав о ее появлении в трущобах, не скрылся.

Много времени прошло с тех пор, как на этих улочках она встретилась с Джеком Штормом! Ту старую жизнь она сбросила с себя, как изношенную, ни на что непригодную одежду. И все же на улочках Мальтена все было по-прежнему и все напоминало о том, что происходило когда-то.

Ей надо было как можно скорее найти Баларда, поговорить с ним и вернуться домой… Если у нее все еще был дом… Исчезновение Джека разрушило ее жизнь. Она не могла смириться с происшедшим. Джек был жив, а значит, Элибер должна была его найти!

Автомобиль затормозил, девушка нагнулась и бросила шоферу кредитку:

— Сдачи не надо! — потом выпрыгнула из машины и так, чтобы ее никто не заметил, юркнула в подворотню, вышла в кривой переулочек, прошла несколько домов, опять нырнула в подворотню и оказалась на той же улице. Элибер оглянулась. Такси уже уехало, и за ней, кажется, никто не следил. Она перешла на противоположную сторону и пошла в нужном направлении.

Энергонож холодил ногу. Все было в порядке. Элибер вздохнула. Можно ли было назвать порядком такую жизнь — это был вопрос, но она не помнила себя вне улиц. Рольф держал ее в узде и постоянно обучал воровству, наверное, он обращался с ней не так уж плохо. Правда, с добротой это никак не было связано. Просто… Просто Рольф обнаружил ее необычные психические способности — умение концентрировать мысль и давать неимоверный отпор, а иногда даже и убивать с помощью психической энергии. Конечно, практичный Рольф решил подзаработать, обучил ее медитации и почти сразу же загнал ее способности в бессознательную область. Поначалу Элибер не догадывалась о настоящих целях обучения. Она поняла, что так ей легче воровать и, к тому же, со временем не придется идти в проститутки. Правда, два раза с ней произошли странные истории: она теряла сознание, а потом приходила в себя рядом с трупом. Рольф уверял ее, что она убила своих жертв силой собственного мозга, но Элибер плохо верила этому. Скорее всего, Рольф убивал этих мужчин сам, а потом лодстраивал ситуацию, в которой получалось, что это ее рук дело.

А потом она встретилась с Джеком. У Шторма было много врагов, и они скрывались: Джек — от всего мира, она — от Рольфа. Но Рольф был упорен и хитер, а Элибер была для него выгодной сделкой. Конечно, он обнаружил их, и вот тогда-то она узнала, что может убить своей психической силой. Дело было даже не в самой возможности — образ жертвы давным-давно был занесен в сознание Элибер, и стоило ей услышать лингвистический код, который был только у Рольфа, как она превращалась в смертельное оружие, запрограммированное убивать, и ничего не могла сделать с собой. Джек… Джек ей нужен был для того, чтобы защищаться от самой себя, а поэтому… поэтому Элибер должна была найти его.

Кое-каких врагов Шторма Элибер знала, и все же Джек говорил ей далеко не все. Он берег ее, считая, что чем меньше она знает, тем меньше вероятность того, что его неприятели свалятся ей на шею. В общем-то, в этом была своя правда, и все-таки Элибер методично выспрашивала Джека о его жизни. К счастью, это было довольно-таки просто: Шторм был деревенским парнем, и когда он притворялся, на его щеках появлялся румянец, а когда вралязык как бы сам собой переставал слушать его.

Элибер прошмыгнула мимо видеокамер охраны и вошла в дверь небольшого грязного бара. Ей нужно было заметить Баларда раньше, чем тот увидит ее и постарается убраться.

В дальнем углу послышался шум. Элибер перепрыгнула через стул и, пробежав мимо кабинок, у черного выхода столкнулась с человеком, который, отворачивая от нее свой золотой окуляр, торопливо пробирался к выходу.

— Стой! — Элибер изо всех сил впилась в его руку. — Я одета, как наемный убийца, и никто в баре не удивится, если мой нож перекочует в твой здоровый глаз!

Балард зарычал, как зверь, и отбросил ее от двери. Элибер прокатилась под стол, схватилась за голову и нацелила на него мысленный удар. Балард покачнулся и сел на ступеньку, потом — нечленораздельно зарычал и схватился руками за голову.

— Прекрати сейчас же! — заорал он. Элибер встала.

— Мне нужно поговорить с тобой.

Балард плюнул и тяжелой походкой прошел в соседнюю кабинку. Элибер села напротив. Здоровый глаз у Баларда покраснел, а на электронном протезе подрагивала золотистая сетка. Элибер вынула из кармана сигаретку и бросила через стол.

— Что тебе нужно? — Балард зло посмотрел на нее. — Какого черта ты на меня набросилась, и потом — что это такое? У меня до сих пор круги в глазах…

Элибер пожала плечами:

— Да так, небольшой фокус. Удар иглой в нужное место. Ничего, через час ты будешь в порядке.

Так было лучше. Никому, кроме Джека, Элибер не собиралась сообщать о своих экстрасенсорных возможностях.

— Я соскучилась по трущобам, — весело сказала она. — И потом, мне надо узнать все, что ты знаешь о Джеке.

— Я ничего не знаю, — сразу же нахмурился он.

— Ну да! — Элибер недоверчиво подняла брови. — Например, ты знаешь, что он живым вернулся с Песчаных Войн.

Балард задумчиво помассировал затылок:

— Этого достаточно для того, чтобы нас убили — и его, и меня. Он выжил, а я дезертировал, мы оба живем в долг.

Элибер вытащила нож и показала его Баларду.

— Хорошо. Так что с ним случилось? Балард скосил на нее глаз:

— А что ты имеешь в виду?

Элибер подняла нож и поднесла его к лицу Баларда. Тот вздохнул и сказал:

— Его похитили.

— Что это значит?

— Его должны были убить, но вместо этого погрузили в холодный сон и вывезли с планеты. Куда его отправили, я не знаю, но я слышал, что оттуда не возвращаются.

У Элибер все похолодело внутри:

— Контрактные работы?

Балард безразлично пожал плечами:

— Возможно… Единственное, что я могу тебе посоветовать, так это держаться подальше от таких историй.

Элибер упрямо крутанула головой;

— Ладно. За этим стоит Рольф?

— Да нет, — Балард устало вздохнул. — Конечно, у Рольфа на этого парня большой зуб, но он чист. Судя по всему, здесь замешана какая-то очень крупная рыба… Если мы в это вмешаемся, нам не жить.

Элибер опять приподняла нож:

— Это не имеет никакого значения. Кто-то из нас давно мертв.

— Послушай. — Балард тронул ее рукой. — Если бы я что-то знал, я сказал бы тебе. Я уважаю Шторма, он настоящий рыцарь, знающий, что такое вести «чистую войну». Сегодня таких, как он, не осталось в живых.

Острие ножа все еще поблескивало против здорового глаза. Балард моргнул.

— Я говорю правду. Я следил за Джеком для того, чтобы знать, чем он занимается. Те, которые расправились с Джеком, хорошо его изучили.

Элибер засунула нож в рукав. Кажется, Балард говорил правду. Значит, ей нужно будет изучить все маршруты кораблей, перевозящих контрактных рабочих. Одна мысль о том, что Шторма погрузили в холодный сон, выводила ее из себя — ведь для него это означало неминуемый душевный срыв.

— Балард… — она внимательно посмотрела на собеседника. — Мне нужен хороший опознавательный чип. Я совсем не хочу, чтобы меня поймали на использовании чужого банковского счета.

Балард улыбнулся, оглянулся по сторонам и, убедившись, что за ними никто не смотрит, вынул из бумажника чип.

— Возьми вот этот. Это микрочип Принцессы. Элибер прихлопнула чип ладонью. Балард вынул из кармана клейкую ленту и приклеил чип к запястью Элибер. Итак, с этого момента она могла пользоваться счетом Принцессы. Ну что ж! В детстве ей хотелось стать межпланетной воровкой, добывающей редкостные драгоценности!

— Сколько с меня?

Балард протестующе развел руками:

— Ничего. Принцессе нужно алиби. Она сама попросила меня дать кому-нибудь поносить этот микрочип на несколько месяцев. Это плата за то, что я все еще жив.

Элибер рассмеялась:

— Хорошо, Балард! Я перешлю тебе этот микрочип! — Она встала и пошла к выходу из бара. Золотой глаз Баларда неподвижно смотрел ей вслед.

 

ГЛАВА 6

— Насколько я понимаю, ты из тех людей, на которых трудно напасть неожиданно. — Сташ вопросительно посмотрел на Джека. Дневное освещение на корабле медленно гасло, по бортовому расписанию наступала ночь.

— Может быть. — Джек приподнялся над подушкой. — А чего ты хочешь?

— Ты просыпаешься четыре-пять раз за ночь. Ты об этом знал?

Джек вздохнул и сел на край кровати. В руках у Сташа поблескивал неказистый скафандр горнодобытчиков.

— Я пришел, чтобы дать тебе урок, приятель! Джек махнул рукой:

— Ну, этим мы займемся после посадки. Сташ ухмыльнулся:

— Да вряд ли. Видишь ли, посадка — это очень сложная штука, она вообще может не состояться.

Корабль вздрогнул, и Сташ нахмурился.

— Лазертаун блокирован так, что посещать его совсем небезопасно.

Джек поднял бровь:

— Блокирован — кем?

— Да траками…

Шторм подошел к Сташу и взял из его рук скафандр. Сташ кивнул, открыл дверцу шкафа и достал оттуда еще один — для себя.

— Какие траки? — Джек ничего не понимал. — Ведь у нас с ними мирный договор!

Сташ пожал плечами:

— Я тебе говорю только то, о чем слышал. Лазертаун богат минералами и норцитом, потому-то жуки и кружат в окрестностях, а Триадский Трон почемуто смотрит на это сквозь пальцы. Если мы наденем скафандры, у нас будет гораздо больше шансов выжить. Ведь если корабль продырявят, у нас с тобой в легких останется кое-какой воздух, правда, приятель?

— Верно, — пробормотал Джек и, расстегнув скафандр, заглянул внутрь. Как бы он хотел, чтобы память вернулась к нему!

— Ты где-то потерял палец? — с интересом спросил Сташ.

Джек отмахнулся:

— Отморозил. Меня слишком долго держали в холодильнике. — Шторм сказал это и сам не поверил своим словам. Может быть, он только сейчас придумал это, а может быть, так и было на самом деле?

Сташ недоверчиво переспросил:

— Не шутишь? А впрочем, при сварке твой мизинец все равно никому не нужен. Получи изоляционные носки, а теперь — положи скафандр на пол, вот так…

Джек с удивлением смотрел за действиями приятеля. То, что Сташ считал само собой разумеющимся, для него было ново и непривычно. Конечно, Сташу придется платить… И все же, тот поручился за него, записав его сварщиком.

— А вот — ловушка для жучков. Мы работаем в этих костюмах по четырнадцать часов в день, а поэтому содержи в чистоте и себя и свое снаряжение. А — если чем-нибудь заразишься, сразу же беги в медотсек.

Джек натянул на себя скафандр из тонкой, но прочной ткани. Энергопривода не было, и при движениях громоздкая одежда только мешала. Ему было очень неприятно…

Джек вздохнул и бросил несколько кредиток в шлем Сташа:

— Может быть, это и немного, но все равно, они смогут скрасить твое существование! — сказал он.

Сташ быстро пересчитал деньги и, рассмеявшись, выскочил из отсека.

Джек стиснул зубы. Как же ему хотелось раздавить этот убогий скафандр! Осколки мыслей проносились в его сознании со скоростью ветра. Значит, до отправки сюда он уже провел в холодном сне несколько лет. Шторм задумчиво потер забрало старого шлема.

— Мерзкое существо — этот Сташ, — сказал чей-то голос сзади. — А ты давно с ним работаешь?

Джек обернулся. Жилистый старик небольшого роста устало смотрел на него.

— Я — Боггс, Альфред Боггс, — представился он. Джек дружелюбно кивнул:

— А я — Джек Шторм. Но я не работал со Сташем… просто мы с ним знакомы…

Старик плюнул.

— Он тебя обманывает при игре в карты, — рассмеялся Джек.

Боггс кивнул:

— Я знаю… Да и Сташ догадывается о том, что я давно это приметил. Лучше играть с известным шулером, чем с человеком, который может нанести удар в спину.

Шторм пожал плечами, повесил на крюк свой шлем и начал снимать скафандр. Вдруг — какое-то знакомое дрожание проплыло по телу корабля. Он замер. В глазах поплыли круги.

Боггс, скрестив руки, смотрел на Джека:

— Шторм… Какое-то странное имя… — задумчиво произнес он. — А сварщиком давно работаешь?

— Не очень.

В спальном отсеке было душно. Спящие рабочие что-то нечленораздельно мычали, храпели, ворочались с боку на бок.

Вдруг — сработал сигнал оповещения:

— Всем пристегнуться! До снижения остается тридцать секунд!

Корабль тряхнуло. На нижней койке кто-то выругался. По отсеку пробежал легкий шум.

— Черт побери, в нас уже попали! — мрачно сказал Боггс.

— Да нет, это атмосферные вихри, держись, Боггс, — сказал Шторм и тут же упал на бок от следующего, довольно-таки сильного толчка.

Кто-то пробормотал:

— Кажется, маневрируют. Сукин жук сел нам на хвост.

В отсеке повисла тишина. Корабль застонал — пилот резко менял курс. Ремни заскрипели от тяжести тел. А впрочем, пилот хорошо выполнил маневр. Джек закрыл глаза и сосредоточился. Итак, он был знаком с боевыми крейсерами, а из этого следовало…

Новый стон прорезал хрупкую тишину. Джек схватился за поручни. Корабль подпрыгнул, выровнялся, а потом подпрыгнул снова. Да, да, Шторм очень хорошо знал этот маневр.

— А вот сейчас, Боггс, — тихо сказал он, — по нам выстрелили.

По кораблю и правда чем-то рубануло. Джек прикусил губу и стер со лба капельки холодного пота. Корабль вращался. Взрывы сотрясали грузовой отсек. Джек не удержался и ударился лбом об угол койки, провел пальцами по виску и увидел на ладони кровь. Кто-то схватил его за руку и помог устоять на ногах. Металл скрипел. Вдруг — тряска прекратилась.

— Все позади! Мы идем на посадку! — крикнул он и почувствовал, как по его лицу текут слезы. Он вспомнил! Кое-что он все же вспомнил!

* * *

Элибер провела рукой по поверхности серебристобелого бронекостюма. Скафандр был уложен в большой контейнер и приготовлен к отправке. Все-таки хорошо, что Принцесса была состоятельной женщиной и могла себе позволить путешествовать с багажом!

Боуги почувствовал ее прикосновение и сразу же очнулся:

«Где Босс?» — спросил он.

— Не знаю, Боуги, но нам с тобой придется это выяснить.

Боуги заметно ослабел за последнее время. Видимо, ему здорово не хватало человеческого тепла и пота, и все-таки мысленная связь до сих пор существовала. Судьба Боуги не особенно волновала Элибер — уж если этот берсеркер смог выжить во время плутания потерянного корабля в космосе, значит, смерть от охлаждения ему явно не грозила. Элибер опустила крышку и защелкнула замки, потом — набрала код и сказала:

— Первая остановка — самая большая на Триаде нелегальная лаборатория холодного сна.

Люки корабля открылись. Контрактники нетерпеливо лезли вперед. Толпа, ползущая в длинный серый туннель, подхватила Шторма и понесла за собой. Воздух, наполненный человеческим страданием и потом, ворвался в легкие Джека.

Шторм остановился и оглянулся. Рядом с ним стоял Сташ. Он посмотрел на Джека и протер грязным, рукавом стенку туннеля:

— Посмотри-ка сюда, приятель!

Джек вздрогнул. Драматичность ситуации в первый раз дошла до его сознания: Лазертаун был мертвой луной, на которой обосновалась община горнодобытчиков. Длинные туннели, как щупальца спрута, простирались по его поверхности, а центральные купола из толстого бронированного стекла были чем-то вроде непомерно раздутого тела…

— Некуда бежать, приятель, — вздохнул Сташ. — Конечно, если ты не знаешь, куда бежать.

К Джеку подошел Альфред и шепнул на ухо:

— Держись от него подальше, Шторм!

Джек кивнул и закинул за спину вещмешок. Кажется, когда-то ему уже говорили подобное… Итак, ситуация, в которой он оказался, очень не нравилась ему: выбраться с этой планетки было невозможно даже после окончания контракта, а значит, он до конца своей жизни должен был оставаться каторжником…

В конце длинного коридора оказался зал. Тут воздух был немного свежее — несколько очистителей тихо гудели вдоль стен. На небольшой помост в центре зала вспрыгнул их бригадир Бул. а за ним — хрупкая женшина совсем небольшого роста.

— Контрактники! — бригадир окинул их насмешливо-презрительным взглядом. — Сейчас вы будете распределены по бригадам. Отнеситесь к своим товарищам с уважением, помните, что от этого зависит ваша жизнь. А теперь, — Бул посмотрел на маленькую грациозную женщину, — разрещите вам представить нашего губернатора Франкину…

Женщина подошла к микрофону и решительно повернула его к себе:

— Контрактники! — металлические нотки в ее голосе сразу же заставили толпу притихнуть.

«Интересно, — подумал Джек, — сколько лет коекто из них не слышал женского голоса?» — и тут же вспомнил Элибер. Господи, да как же он мог забыть ее?

— Контрактники, у нас на планете действуют свои законы, — говорила Франкина. — Те, с кем обошлись несправедливо, могут выйти вперед, и мы постараемся разобраться с вашими контрактами. Мы — община горнодобытчиков, и наша жизнь зависит от счастья и благонадежности наших рабочих.

Она улыбалась. Толпа тревожно зашевелилась, но вперед не вышел никто. Сташ покосился на Шторма:

— Скажи слово — и ты мертвец. Не верь ни одному ее обещанию. — За их спинами послышались голоса споривших мужчин:

— А я тебе говорю, это сделала моя бывшая жена! Она воспользовалась старым договором и оформила этот контракт!

— Да тише ты, слышишь, придержи язык!

— Желающих нет? — губернаторша погладила микрофон длинными пальцами.

— Какого черта! — буркнул Джек и вышел вперед. – Я хотел бы, чтобы мой контракт был пересмотрен, мадам!

Толпа затихла. Франкина посмотрела на него и улыбнулась.

— Хорошо, — сказала она. — Вы откровенный человек. Вас проводят.

Два огромных верзилы провели Джека до четырехместного автомобиля. Шторм оглянулся на Сташа и махнул ему рукой:

— Мы еще увидимся, приятель!

Почему-то Шторм надеялся на то, что сможет выжить. На пересмотр контракта он, конечно же, не рассчитывал, а вот осмотреть ловушку, из которой он собирался бежать, совсем не мешало. Автомобиль мчался по узеньким улочкам города-спрута.

 

ГЛАВА 7

— Леди Э…Э…Э…

Элибер надменно вскинула голову и тоненьким голоском прощебетала:

— Стайрен. — Она прекрасно знала, что манера держаться и говорить имела нисколько не меньшее значение, чем косметика. Она скосила глаза на солидного неповоротливого мужчину. Тот кивнул:

— Так вот, леди а… э… э… э… ваш багаж слишком тяжел.

Она невозмутимо пожала плечами, стараясь никак не выдать волнения. Оставить Боуги? Да это было попросту невозможно! Ведь он так нужен Джеку!

— Запишите на мой счет превышение веса, — махнула она рукой.

Конечно, это был совсем не ее счет, а счет Принцессы, но если та одолжила кому-то свой микрочип, значит, она могла предполагать такие варианты. Ничего, когда-нибудь потом Элибер постарается возместить ей все расходы. Контролер развел руками:

— Леди Стайрен, но вес вашего багажа превышает все допустимые нормы!

Элибер прикусила губу. Проклятье! Ну почему же Боуги такой тяжелый! Она погладила маленькую сумочку, примостившуюся у нее на коленях, — там помещался весь ее скудный гардероб. Контролер кашлянул:

— Я бы посоветовал вам отправить контейнер грузовым кораблем.

Элибер взглянула на проходивших мимо пассажиров и сказала:

— Нет, контейнер поедет со мной. Может быть, мы сможем как-то иначе устроить это дело?

Мужчина покраснел и отвел глаза:

— Леди Стайрен, но обычно так не делают…

— Хорошо… — она нетерпеливо тряхнула головой. — В таком случае, дайте мне еще один билет! — сказала она надменно. — Это будет гораздо дешевле, чем отправка контейнера грузовым кораблем, и никак не нарушит ваших порядков!

Контролер растерянно промычал:

— А…Э…Э…Э… — тяжелый пассажир. Впрочем, мы перевозили и тяжелее. Хорошо. Оплата — за ваш счет?

Элибер махнула рукой:

— Конечно. Надеюсь, теперь все улажено? Контролер поклонился:

— Да, да, леди Стайрен, проходите, пожалуйста! Элибер бросилась вверх по трапу. Контролер с удивлением посмотрел ей вслед: слишком уж легкой и грациозной была эта с виду немолодая женщина… Он был бы не прочь пококетничать с ней, но — увы, у него были четкие указания. Контролер вздохнул, вернулся в свой кабинет и набрал нужный номер на табло компьютерной связи: на экране появился немолодой человек в черном.

— Сэр Уинтон, я позволил ей зайти на корабль.

Уинтон нахмурился:

— Багаж все еще с ней?

— Да, сэр, — контролер озабоченно посмотрел на собеседника. — Я не мог ей в этом отказать.

Уинтон усмехнулся:

— Если бы я приказал тебе сделать это, ты бы смог.

— Да, конечно, если бы вы приказали, — у контролера пересохло в горле. — А… э…э…э… я могу…

— Не беспокойся, — прервал его Уинтон. — Пусть отправляется. Ты сделал все, что мог, конечно, в рамках своего ограниченного кругозора. Ладно, хватит с тебя…

Экран погас. Уинтон откинулся на спинку мягкого ярко-красного кресла и посмотрел на небо из прозрачного, как воздух, окна императорского дворца. На свете творилось что-то неладное. Тот человек, за которым он охотился, должен был быть мертв, а он был жив. Более того — он должен был быть мертв несколько раз подряд, но ни одна из поставленных ловушек не сработала. Ладно, пусть девчонка найдет его, если сможет, а потом он разберется с обоими. Конечно, если у девчонки ничего не выйдет и она не возьмет следа, можно считать Шторма наполовину мертвым, но половинав такой ситуации — это слишком большой риск. Шторм должен быть м е р т в, и не наполовину, а целиком, и даже не целиком, а дважды, трижды, четырежды мертв — только тогда он сможет спать спокойно.

* * *

Поднявшись на корабль, Элибер быстро нашла свою каюту, захлопнула дверь, сорвала с себя парик и стерла грим. Она должна была изменить всю себя — до неузнаваемости. Слава Богу, Рольф научил ее кое в чем разбираться. Этот контролер… слишком уж легко он разрешил ей подняться на борт. Значит, ему что-то было приказано…

За ней следили, это она поняла точно. Ну-ка, нука… Джека было приказано убить, но его не убили, а погрузили в криогенный сон и куда-то вывезли. Значит, если они будут следить за ней, то, когда она отыщет Шторма, эти неизвестные снова попытаются расправиться с Джеком… Проклятый Балард, проклятый микрочип Принцессы! Теперь понятно, почему ее так быстро вычислили. Но что она может сделать в этой ситуации? Выбросить микрочип за борт, забрать багаж и незаметно покинуть корабль?

Элибер посмотрела по сторонам и включила обзорный компьютер. По трапу поднимались последние пассажиры. Значит, багаж еще не грузили и Боуги стоит внизу. Но тогда ей совсем не стоит оставаться на борту!

По трапу поднималась элегантная немолодая пара. Легкий порыв ветра налетел на пассажиров, затрепал юбки и волосы и чуть-чуть приподнял широкий рукав богатого платья, эффектно подчеркивающего красоту немолодой женщины. Под рукавом мелькнуло что-то почти неприметное. Элибер бросилась к клавиатуре и приказала компьютеру дать десятикратное увеличение, потом — поймала в кадр полноватую руку женщины. Боже мой, да это была настоящая удача! Микрочип… микрочип у этой дамы был приклеен точно так же, как у Элибер! Она улыбнулась. Одно ловкое движение, и этот микрочип поменяет владельца, потом она раздобудет халат подсобного рабочего — она уже заприметила целую гору рабочей одежды в отсеке у трапа, — вытащит свой контейнер с грузовой площадки и будет такова. А остальной багаж… да теперь он ей просто не нужен!

В который раз ей придется начинать сначала. Что ж, жизнь учила ее этому с завидным упорством. Это не единственный космопорт на Мальтене, к тому же из этой дыры не летают самые быстрые корабли. Почемуто ей показалось, что только быстрый корабль может доставить ее к Джеку! А уж потом она подумает об остальном.

 

ГЛАВА 8

Особых иллюзий на тему губернаторши, как и на тему сопровождавших его здоровяков у Шторма не было. Джек вздохнул и огляделся по сторонам. Эта приемная явно не походила на камеру пыток.

— Садись, — махнул ему рукой верзила и показал на жесткое пластмассовое кресло. Джек сел и посмотрел вниз сквозь застекленную стену офиса. Внизу расползался бесформенный город — скучный, серый, стерильный. Как тошно и горько должно было жить в таких городах! Его охрана перекинулась между собой парочкой слов и направилась к выходу. Джек удивленно посмотрел на них:

— А что, разве вы больше не будете меня сопровождать?

Они ухмыльнулись:

— А ты никуда больше не пойдешь.

Джек пожал плечами, поднялся и подошел к окну. Купол над головой загораживал половину неба, и увидеть планету, вокруг которой вращался Лазертаун, было нельзя. И все-таки хорошо, что он не остался в туннеле — там бы он не рассмотрел и этого. Шторм потер руки и взглянул на бронированные двери. Эх, если бы у него был бронекостюм, он прошел бы их насквозь! Память постепенно возвращалась к нему, и это вселяло надежду. Вот, правда, Сташа он никак не мог вспомнить, хотя временами Джеку казалось, что они уже встречались когда-то.

Дверь во внутреннее помещение чуть-чуть приоткрылась, и из-за нее донеслись голоса.

— Что за авария? — спросил голос губернаторши.

— Туннель 102 перекрыт, — ответил хрипловатый мужской бас. — Бригада успела установить изоляционную плиту вовремя. Но они просят официального разрешения…

Конца фразы Джек не расслышал и поэтому решил подойти поближе к двери.

— Я не могу этого сделать, — ответила губернаторша. — Туннели не являются частью главной установки. Если Лазертаун — паук, то шахты — это его паутина. Как мы докажем, что удар нанесли траки? А вдруг — это результат падения метеорита? Вот что. Если ты считаешь, что утечка ликвидирована, отключи компьютер, отправь туда ремонтников и пригрози им, что снимешь зарплату за два месяца, если хоть один из них откажется выполнить приказ.

— Но, губернатор… — раздался треск, и Джек понял, что мужчина разговаривает с Франкиной по компьютерной связи. — Все дело в том, что они хотят какой-то защиты…

Женщина выругалась:

— Они работают под землей. Земля — это и есть их защита. А мне нужно думать о городских куполах. В конце-то концов, боевые орудия траков нацелены на них!

Связь отключилась. Джек задумчиво посмотрел в потолок. Через секунду раздался звонок еще одного вызова.

— Добрый день, губернатор Франкина!

— Добрый день, чем обязана, владыка Уисли? — губернаторша тяжело вздохнула.

— Мы обеспокоены последним тракианским налетом…

— О, не беспокойтесь, все идет прекрасно!

— Да? А мне сказали, что шахты повреждены и что там очень много жертв!

— Что вы! — а дальше Франкина врала, причем — врала без запинки. Шторм поморщился. Определенно, если эта женщина и умела думать, то только о своих ножках! — В одном из компьютеров неполадки. Взорвался новый туннель, и его пришлось перекрыть, но мы держим его под контролем.

— Что ж, это прекрасно… — мягкий мужской голос затих. — В таком случае, может быть, нам с вами удастся обсудить наше обращение?

— У меня нет времени, владыка Уисли. — Франкина не скрывала раздражения.

— Но вы уже несколько месяцев не можете решить наш вопрос, — настаивал на своем священник. — За это время я посмотрел некоторые проекты по открытой добыче…

Губернаторша взорвалась:

— Как вы получили к ним доступ? Ведь это же совершенно закрытая информация!

— Скажем так, — уокер улыбнулся — У миссионеров повсюду есть сторонники. Кое-кто верит, что наша археологическая находка заслуживает внимания, и эту горную площадку надо передать нам для исследований, а не рыть ее под очередную шахту. Ваша поспешность уничтожит уникальные экспонаты, которые сохранились только благодаря отсутствию на Лазертауне атмосферы.

— Ну, начинается, — Франкина стукнула кулаком — Для того, чтобы думать, что по этим пещерам мог ходить Иисус Христос, надо быть безумцем! Уисли, да вы хоть разок посмотрите, что творится за стенами куполов!

Уисли вздохнул:

— Пути Господни неисповедимы. Откуда мы знаем, может быть, Лазертаун не всегда был безжизненной планетой? А потом… Кто знает, в какой ипостаси Господь посетил ее…

Шторм затаил дыхание — этот разговор очень заинтересовал его. Франкина упорствовала:

— У меня нет времени. Я хочу своими глазами посмотреть на то, что вы нашли, прежде чем принимать решение.

Шторм усмехнулся: получить фотографии лазертаунской поверхности, когда в небе летают тракианские корабли, — очень трудно. Да, эти уокеры — упорный народ…

Священник кивнул:

— Ну, что же… По крайней мере, это не отказ. И когда вы будете готовы?

Франкина подумала:

— А вы случайно не можете отогнать траков? Это здорово облегчило бы существование нам всем…

— Я извиняюсь, губернатор, — священник смущенно кашлянул. — Но это не в моих силах. И все же, коечто я вам скажу… Мне сообщили, что глава нашей церкви уже в пути. Думаю, что он сумеет с вами поладить. Всего доброго.

Экран погас. В комнате наступила тишина. Раздраженная Франкина пробормотала:

— Эти уокеры кого хочешь сведут с ума.

Джек задумчиво почесал затылок: интересно, какие такие археологические древности могли выкопать здесь миссионеры? На это стоило посмотреть…

Дверь в приемную отворилась, и Франкина, улыбнувшись, кивнула:

— Ага, вы здесь. Хорошо. Не так уж много контрактников имеют смелость называть вещи своими именами.

Шторм вздохнул:

— Наверное, это был не самый мудрый поступок в моей жизни.

Женщина с интересом посмотрела на Шторма:

— Оказывается, у тебя не только вид интеллигента — ты на самом деле культурный человек…

Джек кивнул и глянул в окно.

— Видите ли… я вольный наемник, а не контрактник, губернатор Франкина. Но я не настолько глуп, чтобы думать, что в контракте есть лазейки. Иначе я просто не забрался бы так далеко.

Она улыбнулась:

— Если ты вздумаешь мне угрожать, ты заберешься еще дальше.

— Я не угрожаю, — пожал плечами Джек. — Но в среде вольных наемников процветает дружба.

Франкина зажгла сигарету и, затянувшись, спросила:

— Наверное, ты совершил что-нибудь такое, о чем даже мы в нашем захолустье могли слышать?

Джек задумался:

— Например, я был в той группе, которая захватила спутник генерала Гилгенбуша.

Она взметнула брови:

— Ты меня удивил. Как тебя зовут?

— Джек. Джек Шторм.

Она рассеянно глянула на бумаги, лежащие на столе.

— И на какую работу тебя завербовали?

Джек улыбнулся:

— Подрывником. А потом я сам себя перевел в сварщики.

Она кивнула:

— Для человека с таким боевым опытом быть подрывником куда естественнее.

— Может быть, — вздохнул Шторм. — Но выжить — это естественнее, чем умереть.

— Хорошо. — Франкина сосредоточилась. — В таком случае, расскажи мне о своих врагах.

— О врагах? — Джек виновато моргнул. — Но, мадам, в таком случае вы окажетесь в одном забое со мной.

Франкина резко выпрямилась:

— Насколько я понимаю, ты совсем не собираешься оспаривать свой контракт. Так зачем же ты явился сюда?

Джек опять посмотрел в окно. Отсюда был виден почти весь Лазертаун.

— Я хотел посмотреть на лунную поверхность, — улыбнувшись, сказал он. Шторм давно сообразил, что во время тракианского налета сбежать будет довольнотаки легко, но об этом решил не говорить вслух.

— Посмотреть на поверхность? — Франкина нежно улыбнулась. — Ты умудрился нарушить контракт, а значит, будешь должником у компании. Должником за все — перевозку, питание, одежду. Да и беседы на Лааертауне не дешевы.

В комнате стало тихо. Кажется, Шторм попал в сети паука, к тому же эта леди-паук была очень ядовита. Наверное, он мог бы получить некоторую свободу, оставшись здесь, но и наблюдали бы за ним куда пристальнее… Джек улыбнулся:

— Ну что ж… спасибо за экскурсию!

Франкина была в нерешительности. Она посмотрела по сторонам, а потом сказала:

— Останься со мной! Обычно мне не приходится упрашивать… но… возможно, это из-за твоих глаз…

Чего-то такого Шторм и ожидал.

— А будет ли мне от этого польза?

Она грустно покачала головой:

— Скорее всего — нет. Я здесь в такой же ловушке, как и ты, и сама могу освободиться, только выполнив квоту, но у нас мало рабочих, а значит, я ее не могу выполнить.

Джек подумал:

— В таком случае… позволь мне взглянуть на свой контракт. Я хотел бы знать, кто меня нанял.

Она покачала головой:

— Да нет же, там этого нет.

Джек подошел совсем близко к Франкине. Он тронул ее за руку и тихо попросил:

— Пожалуйста, покажи мне контракт!

Франкина вздохнула и склонилась над клавиатурой. Ловкие, быстрые руки, такие же, как у Элибер. В эту минуту воспоминание об Элибер было совсем ни к чему, но оно пришло, и Джек уже никак не мог отогнать его.

На экране появился текст контракта. Ни об именах людей, значащихся в документе, ни о брокере, ни о лаборатории, которая погрузила его в холодный сон, Джек ничего не слышал. Короткая автобиография почти вся была сфабрикована, конечно, за исключением одного пункта, и пункт этот был немаловажен.

Он числился, как ветеран. Значит, это было делом рук Уинтона! Ведь только Уинтон мог знать, что Джек Шторм побывал на Песчаной Войне. Когда он отправлялся на Кэрон, в его документах не было таких сведений.

Джек отключил терминал. Он по-прежнему стоял совсем рядом с Франкиной, но Элибер… Элибер не выходила у него из головы.

Франкина язвительно улыбнулась:

— Это твой последний шанс! Шторм пожал плечами:

— В другой раз, — он опять посмотрел в окно. — А пейзаж Лазертауна стоил того, чтобы на него посмотреть.

Франкина вспыхнула:

— За эту экскурсию вам придется заплатить очень высокую цену, мистер Шторм. В следующий раз вы не будете выделывать таких фокусов и купите себе карту, — она нажала на кнопку вызова, дверь открылась, и в нее вошли два ее помощника.

— Угостите мистера Шторма крапивными водорослями, — скривившись от отвращения, сказала она.

Его схватили за руки.

— В контракте не говорится о бесплатном питании, — хмыкнул Джек, когда охранники оторвали его от пола и потащили к выходу.

 

ГЛАВА 9

Элибер прислонилась к холодной гофрированной стене. Ей нужно было, чтобы ее не заметили. Стена была холодной, блестящей, на ней не было ни единого выступа, за который можно было бы спрятаться. О, пусть приборы инфракрасного видения не заметят ее! Она бы молилась, но она не умела молиться.

На лбу выступили холодные капельки пота. Слышать, как работают приборы, Элибер не могла, но каким-то шестым чувством внутри себя она ощущала их непрерывное гудение. Боже, пусть этот радар не заметит ее! Сейчас, именно сейчас она знает кое-что такое, что поможет ей добраться до Джека. Ей во что бы то ни стало надо было выжить и вырваться из этой западни.

Прошло несколько минут, но сирена так и не завыла. Элибер вздохнула. Если бы с ней не было бронескафандра, она давно бы выскользнула отсюда, но ее ждал Боуги, а вместе с Боуги те, которые непрестанно следили за ней. И все-таки она не хотела бы умереть здесь — на расстоянии многих звездных верст от родного Мальтена и все еще далеко от Джека Шторма.

Сколько времени ушло у нее на поиск? Наверное, больше месяца… Она подглядывала, подслушивала, шпионила, находила ключи доступа к секретной информации и наконец-таки обнаружила след Джека в списках контрактников, высланных на Лазертаун в основном на пожизненный срок.

Элибер опять прижалась к холодной металлической стене. Она не должна распускаться — только осторожность поможет выжить. Если ее обнаружат здесь — ее сразу же убьют. Убьют за знание и за любовь, как всегда это бывает в человеческих мирах. Она совсем не преувеличивала опасность — ведь не зря же убили человека, который занимался отправлением контрактников на Лазертаун и погружением их в холодный сон!

Ну вот. Кажется, теперь инфракрасный сканер прекратил свою работу. Настало время действовать. Элнбер вздохнула и отделилась от стены.

* * *

Тяжело и трудно Шторм выплывал из забытья. Огонь, скопившийся внутри, рвался наружу и обжигал каждый его нерв. Он попытался приподнять голову и опять опустил ее на подушку. Шторму показалось, что у него сломана шея, и если он еще раз попробует подняться, его голова так и будет раскачиваться во все стороны — из вечности в вечность. По коже побежали мурашки. Джек приподнял руку и попытался на нее посмотреть. Странно… волдырей и порезов не было, а кожа горела — нестерпимо и как-то необычно. Джек шевельнул пальцами — нет, этим ему было явно рано заниматься — волна острой боли пробежала по всей руке, так, будто бы в нее воткнули сотни маленьких острых иголок. Он даже обрадовался, что на его руках только девять пальцев — значит, порция боли, приходящаяся на десятый, миновала его. Рука упала, и он услышал чей-то стон. Чей-то? Да нет, с огромным трудом он понял, что это был е/о собственный стон.

Боль в правой руке медленно откатила. Джек опустил глаза и еще раз посмотрел на руку. Следов пыток, действительно, не было, а кровь все стучала и билась в висках, и сердце работало с перебоями — то останавливаясь, как смертельно загнанный зверь, то опять, после небольшой передышки, начиная толкать густую и вязкую кровь. Он закрыл глаза и попытался вспомнить то, что с ним происходило. Так… из офиса его забрали в какую-то лабораторию, там — усадили в кресло, а вот дальше… дальше он ничего не помнил…

Чей-то знакомый голос прогремел прямо у него над ухом:

— В чем дело, приятель? Как я посмотрю, ты вылезаешь из небытия только для того, чтобы постонать! А они сказали нам, что ты проваляешься без сознания до утра. Могу поспорить, ты не отказался бы от кружки холодной воды! Она здорово гасит боль от крапивных водорослей!

Джек повернул голову и с усилием посмотрел на Сташа. Тот усмехнулся и присел к нему на кровать:

— Ну, так что, приятель? Что ты мне дашь за кружку воды?

Рот, и язык скрипели, как пенопласт. Он долго пропихивал звук через пересохшую гортань, а потом наконец-таки выдавил:

— Заткнись!

— Вы посмотрите на него! — Сташ с хохотом обратился к окружающим. — Нет, вы только посмотрите! — потом взял кружку, подошел к крану и налил воды.

Половину Шторм все-таки расплескает — слишком слаб он был и слишком уж сильно дрожали у него руки. И все-таки огонь, полыхающий внутри, немного успокоился.

— Ты знаешь, приятель. — Сташ опять присел к нему на кровать. — Они говорят, что боль учит. Это точно. Каждого из нас она кое-чему научила — ведь не зря же мы не желаем с ней связываться! К свободе идут совсем другим путем — может быть, хитростью, может быть — обманом. Ты посмотри, что сделали с тобой крапивные водоросли! А ведь ты ни в чем — не виновен!

Джек заморгал: слова, как колокольное эхо, дробились в его сознании и раскалывались на отдельные звуки:

— Не-ви-но-вен?

— Конечно, нет, — пожал плечами Сташ. — И все это прекрасно знают. Ты невинен, как новорожденный младенец.

Шторм закрыл глаза и усмехнулся. Вряд ли новорожденный младенец смог бы пройти по искалеченным и изуродованным телам, по крови и слезам, по пустыне безводной и бесконечной. Нет, он не был младенцем — он был солдатом — оружием, обученным убивать и умирать. Сташ подоткнул термоодеяло.

— Они лишили тебя трехдневной зарплаты, приятель! — невесело сообщил он. — А теперь поспи и не беспокойся — мы тебя разбудим, когда это будет нужно. Нам, сварщикам, — Сташ понизил голос, — дали кое-какое дополнительное время для отдыха. Конечно, благодаря тракам… они там такого понаворочали в туннелях, но зато сварщики теперь на вес золота!

«Траки…» — подумал Шторм, и огонь снова охватил все его существо… Боже, как он ненавидел траков!

* * *

«Элибер…»

Элибер вздрогнула, подняла голову и осмотрелась вокруг. Нет, слава Богу, ее еще не обнаружили — это неизвестный дух Боуги окликал ее.

— Что? — отчетливо подумала она.

«Нашла Джека?»

Элибер устало улыбнулась: все-таки Боуги был очень нетерпелив.

— Почти, — она зевнула. — Нам надо будет добраться до станции «Колесный путь», а там — сделать пересадку. Я слышала, что «Колесный» — это очень крепкий орешек, и он не всем по зубам, но я думаю, мы с тобой справимся.

Элибер легла на контейнер и опять задремала. В грузовом отсеке было холодно, и ее пробирала дрожь. Пожалуй, сейчас ей очень пригодилась бы ее легкая сумочка с одеждой! Но что об этом вспоминать — ей надо было избавиться от погони, а лишние вещи только мешали.

«Элибер… нашла Джека?» — через какое-то время опять спросил Боуги.

Она потерла ладонью глаза. И правда, а что заставляло ее думать, что Боуги понимает их с Джеком с полуслова?

— Боуги, — терпеливо объяснила она, — я узнала, где Джек находится, и сейчас мы с тобой к нему едем. «Отлично, — Боуги немного помолчал, а потом выпалил: — Если потребуется, я буду за тебя сражаться!»

Элибер захохотала. Она нисколько в этом не сомневалась. Вот только вряд ли ей удастся влезть в бронедоспехи. Впрочем, смех был плохой — кто такой Боуги, они до сих пор не знали, а Джек постоянно просил ее контролировать берсеркера. Видимо, рисковать не стоит, а то Боуги превратит космопорт в груду развалин, и только потом она сообразит, как остановить его.

— Спасибо, друг, — подумала Элибер. — Но я надеюсь, что этого не нужно будет делать.

«Драка — это хорошо. Я люблю драку», — восторженно сообщил Боуги.

— Не всегда. — Как же объяснить берсеркеру законы их мира? — Драться можно только тогда, когда нужно выжить. А сейчас помолчи. Мне надо хоть немножко поспать.

Больше пяти минут Боуги молчать не мог.

«Элибер! — жалобно окликнул он. — А что такое сон?»

— Боуги! — Элибер рассерженно присела на краешек контейнера.

«Молчу».

О, Боже! Она опять легла и закрыла глаза. Когда она спала, ей не было так холодно, к тому же когда она проснется, у неё возникнет множество хлопот: например, ей надо будет раздобыть хоть какой-нибудь еды. А впрочем, они ничего ей не сделают, если даже и узнают, что она едет тайком. Ничего… Ну, в крайнем случае, выбросят в космос с остатками мусора… Элибер вздохнула. Наверное, Джеку сейчас не легче. Интересно, а что он делает?

* * *

Сташ мечтательно посмотрел в пространство:

— Смены с премиальной оплатой… да они на вес золота… Если бы таких смен было побольше, мы бы быстро освободились! — Он похлопал Шторма по спине. — Ты носишь этот горный скафандр так, будто это пижама, приятель!

Джек что-то буркнул в ответ.

Сташ возмутился:

— Я говорю тебе о прекрасной возможности выбраться отсюда, а ты даже не желаешь меня слушать!

— Кончай, Сташ! — Джек вытер руки. — На своей контрабанде ты делаешь гораздо больше денег, чем я на сварке!

— Может быть… — Сташ задумчиво посмотрел на Джека. — Но нам надо выбраться отсюда, а так можно купить билет…

Джек посмотрел на длинные, разветвляющиеся рукава туннелей. Наверное, он так никогда к ним и не привыкнет. Горнодобытчики постоянно ползли в глубь планеты — подрывники взрывали скалу и устанавливали крепления, а потом уже приходили сварщики и заканчивали подготовительные работы. Они сваривали швы и проверяли герметичность помещения, а по их следам приходили добытчики и просеивали породу.

Если им повезет, пока взрывники будут искать новую рудоносную жилу, работы приостановятся, и можно будет отдохнуть. Если не повезет — то этот бешеный темп жизни не замедлится, и они снова будут работать по восемнадцать часов в сутки. Ну, а если траки нанесут удар… Тогда сварщики вообще перестанут спать и будут, валясь с ног, варить, варить, варить стальные швы несколько суток подряд.

Они вышли из небольшого автофургрнчика, развозящего бригады по местам работы, у главного пересечения туннелей, совсем недалеко от бараков. Джек посмотрел вдаль — надо было дать хоть какойто отдых глазам, уставшим за смену от яркого электрического огня.

— Послушай, приятель, а ты не хочешь на это посмотреть? — окликнул его Сташ.

Джек оглянулся: возле мертвой серой стены, в груде лазертаунских камней и щебня виднелось крошечное серо-зеленое растение с колкими листиками и смешной метелочкой на макушке. Джек удивленно нагнулся. Что же! Жизнь всегда берет свое! Даже на безжизненной лазертаунской почве что-то пытается расти. А ведь машины-дезинфекторы по два раза в день обрабатывают туннели, чтобы в них не завелись плесень и мох… Наверное, это семечко приехало с другой планеты на чьем-то ботинке, упало в груду камней и все-таки отыскало способ выжить…

Сташ потрогал зеленый росток перчаткой.

Джек не выдержал:

— Оставь его в покое, ты слышишь, Сташ?

— Конечно, оставлю, приятель! — Сташ глянул на Шторма и, засвистев какой-то веселенький мотивчик, двинулся дальше. Джек посмотрел ему вслед. Э э, да этот парень явно знал, что это за растение! Скорее всего, он еще вернется сюда и постарается извлечь из этого ростка какую-то пользу… Джек вздохнул и пошел вслед за Сташем по гулкому туннелю.

В столовой было тихо. Счастливое выражение лица Сташа контрастировало с угрюмыми, усталыми лицами остальных членов бригады. Видимо, Сташ чувствовал это, но вместо того, чтобы отвернуться и не раздражать лишний раз людей, подошел к Шторму и громко спросил:

— А что ты делаешь в выходной, мой мальчик? Джек тихо ответил:

— Не знаю. Я еще об этом не думал. Скорее всего, отправлюсь куда-нибудь в центр.

— Ага, а ты, Фричи? — дернул Сташ за рукав громадного, будто бы из железа отлитого горняка.

Тот что-то невнятно проворчал.

— Что-что? Я совсем тебя не слышу! — не унимался Сташ.

Здоровяк развернулся и громко сказал:

— Кое-какие люди благодаря твоим махинациям остались без выходного.

Сташ широко открыл глаза и изумленно посмотрел на Фричи:

— Благодаря мне? А в чем же я виновен, Фричи? Тебе нужен был зажим, я его достал, а если ты должен за это занести на мой счет в журнале двойное время работы — так кто же в этом виноват?

Альфред Боггс покосился на Сташа и, забирая свой поднос с конвейера, посоветовал:

— Ты бы лучше отстал от него, Сташ! Сташ с обиженным видом развел руками:

— Вот и делай после этого добро!

Фричи заворчал и отвернулся. Джек оглянулся и увидел, что рядом с ним стоит Перес — озабоченный и хмурый.

— Что-то случилось? — тихонько спросил Шторм.

— Да… — махнул рукой Перес. — Это все сонная болезнь. Вчера один со второй смены подхватил ее… А ты… разве ты не слышал об этом? — он с удивлением посмотрел на Шторма. — Так давно в туннелях, а до сих пор не знаешь, что происходит? А ты нигде не интересовался, почему нас держат одной бригадой? А-а! Да потому, что они не хотят, чтобы мы общались с теми, кто поработал здесь чуть подольше.

Сташ почесал затылок и вмешался в разговор:

— Ага, я слышал, будто бы все они спятили…

Перес пожал плечами:

— Может быть, это и так называется… Но они выделывают невероятные вещи…

Что-то о сонной болезни Джек слышал — разговоры о ней давно ходили по баракам, но в чем конкретно она заключается — не знал.

— И что же они выделывают? — поинтересовался он.

— О-о! — Перес тяжело вздохнул. — Они гуляют.

— Гуляют? — удивленно переспросил Джек.

— Да-а, выбираются за пределы купола без скафандров и безо всякого другого снаряжения и гуляют по лазертаунской поверхности. Конечно, они не уходят далеко. Куда они могут уйти без глотка воздуха в легких? Но им все равно. Однажды ночью один из людей Була Квада попытался остановить одного из них — так тот его чуть не прикончил. — Перес поперхнулся и замолчал.

— А! — махнул рукой Сташ. — Да это им просто попались какие-то плохие наркотики!

Перес зло посмотрел на Сташа:

— Да, об этом уже тоже все знают! Если кому-то попадаются плохие наркотики, так значит, их покупали у тебя! Но там твоими зельями не пахнет — ведь сонная болезнь косит людей со дня открытия планеты! Оставили бы они в покое эту глыбу камней да приискали место для житья поудобнее! Так нет же! Здесь такая богатая руда, что они помирают, а выбраться отсюда не могут!

— Может быть, это что-то вроде воздушного наркоза? — неуверенно спросил Джек.

Перес махнул рукой:

— Да они сумасшедшие, вот что…

— Ладно, я голоден! — Сташ растолкал стоящих перед ним в очереди людей и направился к пищеблоку. Перес посмотрел на Джека:

— Будь осторожен, парень!

— Да, и ты — тоже.

Перес отошел. Джек отыскал поднос и пристроился в хвосте очереди. Так вот почему их не смешивают со старой бригадой! Такие проблемы объясняли многое из происходящего.

Сташ усмехнулся и, пронося мимо Джека поднос с пищей, прошептал:

— Думаю, что с тройными нормами, занесенными в мой журнал, и денежками, которые я зарабатываю на стороне, я смогу скинуть года полтора из положенного мне тут времени…

Дрожь пробежала по спине у Джека. Большинство людей, попавших сюда, обязаны были отработать в шахтах по два, а то и по пять лет, а потом им предстояла жизнь в городе, изолированном от неживой поверхности луны стеклянным колпаком. Тут не на что было посмотреть — ну разве что пройтись из одного конца города в другой да посидеть в искусственном саду… От такого будущего у кого хочешь побегут по коже мурашки…

— Отстань от меня, Сташ! — сказал Джек.

— Хорошо, приятель! Посмотрим на тебя через пару лет, А может быть, ты кое-что получил, пообщавшись с леди-пауком? Может быть, тебе и контракт отрабатывать не нужно? А может быть, ты поделишься своими деньжатами с Фричи, ведь они ему ох как нужны! А что до крапивной водоросли, так таких здоровяков, как он, эта закуска только пощекочет!

Верзила, стоящий недалеко от Джека, не вытерпел и опрокинул поднос с едой прямо на Сташа, потом схватил парня за грудки и повалил на пол. Еще двое, наверное, не разобравшись как следует в ситуации, налетели на Джека. От одного он отделался сразу же, а второй оказался понастырнее и поопытнее в драках. Джек отбросил его от себя мощным ударом под дых. Щеки Шторма зарозовели, по жилам заиграла кровь. О, Боже, как же хорошо было драться! Куски пищи летели вверх, размазывались по стенам, полу и потолку.

— А ты хорошо дерешься! — сказал рабочий и опять полез на него.

— Да, — согласился Джек и красивым ударом сбил противника с ног.

К нему подскочил Сташ:

— Давай, приятель, закругляйся, пора отсюда сматываться!

— Зачем? — Шторм вошел во вкус драки. Давно уже он не чувствовал себя таким живым и сильным, — Сейчас здесь будет полиция, а я не хочу потерять все свои деньги! — Сташ дернул его за рукав. — Слышишь? Пошли!

Когда Шторм вышел из прорабской, Сташ посмотрел на него большими от страха глазами. Он подбежал к Джеку и суетливо заговорил:

— Эй, приятель, расскажи-ка мне, что там было? Я очень хочу это знать!

Джек посмотрел на него сердито и презрительно:

— Ну и что же ты хочешь знать? Я не против штрафа за драку. В конце-то концов, мне она принесла огромное удовольствие. Меня беспокоит другое. Вопервых, ты на нас доносишь. Во-вторых, ты занимаешься торговлей наркотиками.

Джек попытался погасить раздиравшую его ярость. Сейчас он мог только злиться — ничего конкретного он предпринять не мог.

Сташ пожал плечами:

— Ну и что? Ведь я же когда-то был карманником!

Шторм передразнил его: он тоже пожал плечами и сказал:

— Ну и что? А я для тебя — коллега по работе. Коллега, и не больше. Но и не меньше. Так почему же ты не заступился за меня ни в столовой, ни перед бригадиром?

Сташ хохотнул:

— А ты думаешь, что меня кто-нибудь послушал бы? Да брось ты, Шторм! Ведь идет война — война нас против них, а на войне, сам понимаешь, как на войне.

— Ты не прав, Сташ! — Джек покачал головой. — Мы, рабочие, должны быть вместе, как пальцы в кулаке. До тебя это, насколько я понимаю, не доходит? Лазертаун — это совсем не место для жизни, а выберемся мы отсюда только в том случае, если будем вместе.

Сташ почесал синяк, который посадил ему Фричи, и тряхнул растрепанными волосами:

— Э-э… Да ты все еще младенец, Джек Шторм, — а потом, подумав, добавил: — Но поэтому-то ты мне и нравишься. Ты как глоток свежего воздуха в этих вонючих шахтах.

Джек посмотрел в спину удаляющемуся напарнику и пошел следом. Камеры службы безопасности водили своими окулярами, следя за каждым его шагом, но Джек не обращал на них никакого внимания. Его интересовало другое. Кажется, в перепалке со Сташем он нашел истину. Если все рабочие выступят вместе, силы, которая может удержать их на планете, не найдется.

* * *

Если она замерзнет еще больше, то уже не отогреется никогда. Элибер остановилась в темном переулке и попробовала отдышаться. Дыхание уже не превращалось в пар — внутри у нее было так же холодно, как и на улице. Держаться, держаться, во что бы то ни стало держаться!

Она упиралась и тащила за собой тяжелый контейнер с бронескафандром. Тот подрагивал и скрежетал своим металлическим дном по тонкому слою мокрого снега на асфальте. У нее не было ничего для того, чтобы как-то выжить на Колесном, — ни денег, ни комбинезона. И все же… раньше она думала, что пока человек жив, он должен надеяться — на Бога, на солнечный свет… но на этой забытой Богом планете не было ни солнца, ни того, что они привыкли называть дневным светом. Она засунула руки под мышки и попрыгала, чтобы хоть немножечко согреться. Да нет, что это такое она выдумала? Уж эта-то планета совсем не была забыта Богом, даже наоборот — здесь находилось довольно-таки крупное поселение миссионеров. Они должны были создать условия для исследований и промышленного строительства на Колесном. Пока на город не накатывала кромешная, почти что непроглядная темнота, все улицы просто кишели уокерами в утепленных мантиях.

Элибер поднесла руки к губам и подышала на них.

Может быть, пальцы отойдут и начнут двигаться., тогда она подождет, пока кто-нибудь не выйдет из бара или игорного зала, и попытается украсть хоть немного кредитов, а потом устроиться в гостинице на ночлег… Она изо всех сил дышала на руки и часто-часто подпрыгивала. Ничего, так бывает всегда — когда плохо, ночи кажутся невыносимыми, но потом наступает день, и становится легче. Она обязательно дотянет до утра, обязательно дотянет…

Если не превратится в ледышку этой же ночью. Элибер подумала, что она могла бы отдать под залог контейнер со скафандром, все равно таскать его за собой было довольно-таки мучительно, а на камеру хранения не было денег. Но вряд ли кто-нибудь из местных жителей сможет по достоинству оценить эти сияющие досрехи. К тому же в случае удачи их будет довольно трудно выкрасть и вернуть назад. Нет, эта идея никуда не годилась. Элибер пошевелила пальцами. Белые клубы человеческого дыхания взметнулись вверх в конце переулка, совсем недалеко от нее. Кажется, там кто-то шел.

— Сэр, видимо, нам надо расстаться, ведь завтра утром вам придется очень рано вставать! — сказал вежливый мужской голос. Да, по улице шло два человека, а Элибер очень не любила, когда ей приходилось одной выступать против двух. И все же на этой пустынной обледеневшей улице она могла наделать такого переполоха, что их силы автоматически сравняются.

Человек постарше — из-за тусклого света ночных ламп его почти нельзя было рассмотреть — потирал руки в перчатках:

— Я никогда не видел Колесного собственными глазами. Но мне очень нравится все то, что мы тут настроили.

Молодой и вежливый спутник вздохнул:

— Увы, сэр, но Колесный — уже не наш. Он находится слишком близко от границы, и поэтому на него предъявляют море претензий.

Пожилой что-то проворчал, а потом громко сказал:

— Видимо, мне придется продолжать эту работу в одиночку…

— Сэр, вы не можете… — Элибер почти не расслышала того, что ответил молодой, из-за сильного порыва ветра, налетевшего на переулок; только последнее слово долетело до нее — … раскопки.

— А-а! — старик явно был доволен. — Так вы хотели бы посмотреть на раскопки?

Молодой человек выпрямился:

— Больше, чем на что-либо, сэр. Старик вздохнул:

— Но ведь раскопки не были официально разрешены!

Элибер поняла, что ей нужно делать: она оставит контейнер с бронекостюмом в переулке — его уже достаточно завалило снежком, и так, рядом с сугробом, его вряд ли кто-то приметит. Потом, когда дело будет сделано, она обязательно вернется за ним, а пока… Сейчас или никогда! Элибер перебежала на противоположную сторону улицы, подскочила к старику, вытянула у него из кармана кошелек и, сделав подножку, повалила его прямо под ноги молодому спутнику. А теперь — бежать! Она бросилась наутек. Но не тут-то было. Молодой оказался гораздо проворнее, чем она ожидала — вместо того, чтобы споткнуться о старика и хоть немного поваляться в сугробе, он проворно прыгнул и бросился за ней. Замерзшие ноги плохо слушались. Она уже чувствовала за своей спиной горячее дыхание преследователя. И вдруг — Элибер поскользнулась и упала. Она свернулась на снегу клубочком и изо всех сил зажала в окоченевших пальцах кошелек. Молодой человек схватил ее за плечи и повалил на спину, его темные глаза глянули на нее с презрением и ненавистью.

— Ты, уличная воровка, как ты посмела обидеть святого!

Элибер вдохнула в себя морозный воздух:

— Я не знаю, святой он или нет, — резко ответила она. — Я знаю, что я хочу жить.

Пожилой мужчина подошел к ним и осторожно взял за руку своего спутника:

— Кого ты тут поймал, Ленский?

— Воровку, — молодой парень пнул ее сапогом по запястью, пытаясь выбить из ее окоченевших пальцев кошелек. Элибер ойкнула — боль от удара острой волной прошла по окоченевшей руке.

— Ладно, ладно, Ленский. Достаточно, она выглядит совсем безобидной…

— Это она-то? — сверкнул глазами молодой.

— Конечно, — старик рассмеялся, — в тех случаях, когда она этого хочет! Что ты здесь делаешь?

— Спасаюсь. — Элибер поднялась на Ноги и отряхнула с платья снег.

— Ну, воровство — это не самый лучший метод для спасения, — старик с улыбкой взглянул на Ленского. Вот для тебя первое испытание, мой друг. Сможешь ты ее исправить?

Ленский брезгливо отвернулся в сторону:

— Даже и пытаться не стану.

Старик улыбался так же широко и спокойно:

— Ну что ж. Тогда тебе придется исправляться самой. Посоветуй мне, как тебя наказать?

Элибер вспомнила об утепленных нарядах уокеров и выпалила:

— Достригите меня в монахини.

Пожилой человек открыл рот не то от удивления, не то от тихого, совсем беззвучного смеха:

— В самом деле? Ты хотела бы раскаяться и стать монахиней?

— Я стану кем угодно, чтобы хоть немного согреться, — честно ответила Элибер.

В глазах старика запрыгали веселые искорки.

— Это самопожертвование, сэр, — вздохнул Ленский.

— Ну уж нет! — старик громко и весело засмеялся. — Это называется реализм. Если хочешь, пойдем с нами, а там посмотрим, чем тебе можно помочь, но, конечно, только после того, как ты хоть немного отогреешься.

— Нет, сэр… — Ленский был явно возмущен. — Вы не можете взять с собой уличную воровку.

Старик с интересом посмотрел на него:

— Почему — не могу? ч

— Но ведь завтра утром вы улетаете!

— Ах, да… — старик задумался и, заметив, как дрожит девушка, накинул ей на плечи свою накидку. — Это действительно проблема. Но все равно — для того, чтобы немножечко отогреться, будет время. А потом…

— Он обратился к Элибер: — А может быть, ты захочешь полететь с нами?

Элибер затрясла головой и, стуча зубами, сказала:

— Нет-нет, сэр, ни в коем случае. Мне и самой есть куда лететь.

Старик недовольно посмотрел на нее:

— Но не могу же я тебя бросить на морозе! Может быть это и слабое месть уокеров, но когда мы видим подходящую для себя работу, мы не любим откладывать ее в долгий ящик. Насколько я понимаю, тебя нужно немножечко изменить, моя юная леди… конечно, если я не ошибаюсь…

Элибер остановилась и сбросила с себя теплую накидку:

— Вы ошибаетесь, — резко сказала она. — Меня совсем не надо изменять, ведь я не чей-нибудь проект, и потом, мне тут надо кое-кого найти… И все же — спасибо…

Ленскому явно понравился такой поворот событий:

— Да, да, Святой Калин, к тому же вы не можете взять ее с собой в Лазертаун!

Элибер вздрогнула: Лазертаун? Она подхватила одежду и, посмотрев в мягкие глаза своего пожилого спутника, сказала:

— А с другой стороны, я уже говорила вам, что для того, чтобы согреться, могу стать даже монахиней!

Святой Калин захохотал:

— Ну что ж! Бывали причины и похуже!

 

ГЛАВА 10

— Отлично! — сказал Святой Калин, устраиваясь в своих обширных апартаментах. Он до сих пор удивленно косился на извлеченный Элибер из сугроба контейнер. Калин явно хотел поговорить с девушкой, но ждал того момента, когда Ленский их покинет. Неуклюжий парень мялся у порога, косился на непрошеную гостью и медлил. Наконец, когда дальше тянуть было некуда, он сверкнул глазами на Элибер и вышел.

Элибер хмыкнула. Церковь уокеров пожертвовала ей теплую одежду, и теперь она, обрядившись в новое платье и немного согревшись, блаженствовала. Щеки раскраснелись, глаза лучились счастливой улыбкой: вот оно — долгожданное тепло!

Святой Калин присел рядом с ней:

— Не думай, что я поверил, будто ты собираешься стать монахиней, — серьезно сказал он. — Я хотел бы знать, зачем тебе надо на Лазертаун?

Элибер поморщилась:

— Да нет, вы совсем не так меня поняли. Я не очень-то заинтересована в Лазертауне, просто по мне — любое место намного лучше, чем этот айсберг.

Калин устало покачал головой:

— Нет, моя дорогая уличная воровка, я хочу услышать правду. Ведь ты совсем не с Колесного, ты тут транзитом, иначе на тебе была бы гораздо более теплая одежда. Я думаю, что ты кое-что знаешь о Лазертауне. Там обосновалась небольшая община горнодобытчиков. Завтра ты отправишься туда со мной и попадешь из огня да в полымя. Отнесись к моей просьбе с уважением и пониманием, дитя и скажи правду: что тебе надо в Лазертауне? * Элибер шмыгнула носом, тряхнула головой и осторожно посмотрела на уокера:

— Хорошо, — решила она открыться. — У меня есть друг, и я думаю, что его увезли туда.

Калин удивленно переспросил:

— Увезли!?

— Ну да. — Элибер махнула рукой. — Понимаете, нелегальный трудовой контракт. Скорее всего, его погрузили в холодный сон и отправили туда.

Уокер ничего не сказал, в его мягких глазах появилась задумчивая грусть. Ветерок, выдуваемый кондиционером, шевелил короткие седоватые волосы. Да-а… работа по контракту была, в сущности, каторгой.

Элибер отвернулась. Что-то в глазах нового знакомого очень смущало ее. И все-таки этот человек был красив и добр.

— Послушай, дитя, — он тяжело вздохнул. — А может быть, тебя просто бросили?

Элибер спрыгнула с кресла:

— Да нет! У него не было никаких причин вербоваться, поверьте, я это знаю точно! Его принудили силой, ведь он очень многим мешал!

— Хорошо. — Калин немного помолчал. — А кому это было нужно?

Она закатила глаза:

— А вот этого… вот этого вам совсем не нужно знать! У всего происходящего есть свои причины. Но если я попаду туда, я могу подтвердить, что он — это он, и они его сразу же отпустят!

— Значит, ты хочешь нарушить контракт? — тень сомнения промелькнула в глазах святого.

— Да, — голос Элибер срывался от волнения. — Я ищу его уже два месяца.

— Я понял, — миссионер потрогал большой деревянный крест, висящий у него на груди. — И кто же этот человек?

Элибер помедлила, но потом собралась с духом и решилась:

— Шторм, Джек Шторм. В последнее время он был рыцарем новой императорской гвардии, и поэтому он сумеет выбраться отсюда, а тот человек, который упек его в шахты, здорово об этом пожалеет!

Святой Калин побледнел:

— Ты сказала — Шторм? Такой молодой парень с русыми волосами и голубыми глазами? А лицо — простое, чуть деревенское, даже неприметное на первый взгляд?

— Да! Это он! Так вы его знаете? — радостно вскрикнула Элибер.

Старик сел в кресло и удивленно пробормотал:

— Да, кажется, знаю… — потом подошел к компьютеру, набрал номер и сказал: — Ленский, пожалуйста, скажите пилоту, что я даю согласие на взлет!

Элибер повернулась к Калину:

— На взлет?

Калин пожал плечами:

— Ну да, моя дорогая! Должен же я был знать, зачем тебе надо на Лазертаун! Я и сам кое-когда становлюсь мишенью, ну, а если по существу, так этот твой Джек хорошо потрудился, чтобы в прошлый раз вытянуть меня, из одной западни…

Элибер смотрела на святого во все глаза:

— Вы хотите сказать, что могли бы не взять меня с собой?

— Конечно. — Калин прошелся по комнате. — Я бы тебя не взял с собой, если бы ты не сказала мне правду или если бы то, что ты мне сказала, мне не понравилось. Я оставил бы тебе одежду и немного денег на еду

— ведь Христос учит нас быть милосердными. И все же… — он задумчиво посмотрел в окно. — Все же, эта поездка будет очень тяжелой…

Корабль подрагивал. Элибер пристроилась в мягком пассажирском кресле и затихла. Святой Калин сидел рядом с ней. Он поговорил с пилотом, потом пошарил в кармане, что-то оторвал от маленькой, похожей на блокнот книжечки, и передал Элибер кусочек бумажки.

— На-ка, прилепи это за ухо. Это триксополямин, он совершает чудеса при перегрузках.

Элибер прилепила бумажку за ухо и покосилась на Калина: он сидел, запрокинув голову и закрыв глаза. Его голубая мантия, надетая поверх простого рабочего комбинезона, чуть-чуть подрагивала.

— Что же такое случилось со Штормом? — вдруг спросил святой. — Ведь в бронекостюме он неуязвим и непобедим!

— Он был без доспехов, — ответила Элибер. — Все дело в том, что они в моем контейнере…

— Ну да, об этом я уже догадался. — Калин хмыкнул и заморгал. — А ты думаешь, что это разумно — везти на Лазертаун такую диковинку?

Элибер засмеялась:

— Не знаю, но мне кажется, что Джеку понадобятся разные виды убеждения.

— Да, в этом ты, наверное, права. — Его Святейшество покачал головой. — Но и я как союзник никому не помешаю.

Разговор прервался: корабль начал взлет, и удесятеренная тяжесть, навалившаяся на головы, плечи и руки и вдавившая хрупкие человеческие тела в амортизационные кресла, заставила забыть обо всем. Элибер закрыла глаза и подумала, что этот святой на самом-то деле великий реалист и умеет в любой ситуации понять самое главное. А главное было в том, что стены ада расступятся и выпустят пленников, если на Джеке Шторме будет бронекостюм!

* * *

Они шли гулким душным туннелем. Джеку совсем не хотелось смотреть на Сташа, но на этого коммерсанта, кажется, не так просто было произвести впечатление.

— Что-то ты выглядишь раздраженным, приятель — весело сказал тот.

Джек сверкнул голубыми глазами:

— Ты сам лишился денег и меня лишил моего мизерного заработка.

— Да, это так, — кивнул Сташ. — Но вот посмотри: здесь можно делать деньги, при этом я совсем не имею в виду работу в шахтах. Здесь существуют привилегии, а еще — маленькие, жалкие человеческие мечты, а уж их-то можно и покупать, и продавать.

Джек плюнул:

— Послушай, парень, прекрати. Ты прекрасно знаешь, что я этим не занимаюсь!

— Я тоже, приятель! — Сташ фамильярно похлопал Шторма по плечу. — Послушай, давай будем вместе, и я обещаю тебе, что наши дела пойдут в гору и уже через год мы сможем выкупить свой контракт!

Джек остановился и скинул руку Сташа со своего плеча:

— Я не хочу быть твоим подельником, приятель! Но я заметил, что ты буквально прилип ко мне. Если не секрет — почему?

Сташ отвернулся и отбросил со лба копну густых черных волос:

— Ладно… мне трудно это выразить, но мне кажется, что мы с тобой в чем-то похожи…

Джек ничего не ответил. Он повернулся и пошел к баракам — только один поворот туннеля отделял их от ночного прибежища.

— Послушай… — Сташ догнал его и схватил за руку. — Мы же с тобой не шахтеры и не сварщики, как остальные! Ну хорошо, пока мне не везет, но я совсем не собираюсь сдаваться!

— Нет, Сташ. — Джек резко качнул головой. — Ты совсем не такой, как я.

— А может быть, я похож на тебя гораздо больше, чем тебе кажется! — ответил парень с каким-то нервным вызовом и с нотками явной бравады в голосе добавил: — Ничего, скоро мы с тобой снова окажемся на вершине, вот посмотришь! А уже в этот уик-энд нас будет поджидать парочка хорошеньких девочек, и ты будешь счастлив от того, что старина Сташ создал тебе домашний уют!

Шторм пошел быстрее. Нет, отвечать не имело смысла и слушать тоже. Все, что ему говорил Сташ, было на редкость противно. — «Есть оружие — есть солдат, нет оружия — нет солдата!» — опять вспомнилось ему. А так ли уж прав был сержант-инструктор? Ведь даже Сташ, этот ни к черту не годный человечек, интуитивно чувствует доминанту жизни, проникает в самую сердцевину души и изо всех сил старается поразить ее… А он, Джек Шторм, — солдат, и если сейчас у него нет возможности сражаться в открытом бою-, это еще не значит, что его враг исчез, а сам он покорился. Он должен сражаться до конца, ведь если он отступит, он будет проклят!

Шторм надел свой рабочий комбинезон и приготовился к выходу в забой. На площадке стоял один из небольших транспортных автомобильчиков. Джек взглянул на маршрутную программу. Кажется, их бригада уже уехала, а они со Сташем, как это случалось частенько, запаздывали. Джек сел в автомобильчик и подождал Сташа, который уже вышел из барака и теперь направлялся к машине. Шторм подумал и решил, что связь в шлеме лучше отключить — очень уж раздражала его болтовня этого коммерсанта. Жалкий, жадный, никчемный человечек! Джек занес опознавательный номер в блок учета рабочего времени.

— Пятнадцать минут опоздания. Штраф, — запрыгали на табло огненно-алые буквы.

Джек пожал плечами и подумал, что могло бы быть и хуже. Автомобильчик подрулил к забою. Шторм выпрыгнул, перешагнул через груду толстых кабелей и направился к месту работы.

Альфред Боггс, увидев Джека, приветственно махнул ему рукой: Джек включил внутришлемную связь и перешел на прием.

— Мне жаль, что ты опять с ним, — крикнул Боггс. — Это дело никчемное!

Джек рассмеялся:

— Наверное, наша жизнь может быть и никчемной. Может быть, именно это я и заслужил! Какие новости?

Боггс показал рукой в глубь туннеля:

— Вот здесь мы будем строить Т-образный узел. По полученным данным, в этом месте находятся залежи драгоценных камней, но прораб прорабатывает и коекакие другие варианты.

— Хорошо. — Джек оглянулся по сторонам. — Где мне сегодня работать?

— Становись со мной. — Боггс махнул Шторму рукавицей. — Это очень сложный шов, металл все время выскальзывает и выпирает, а у тебя хорошо получается!

Джек кивнул. Вообще-то, это была сомнительная честь: туннель уже начали спрессовывать, а значит, если во время работы что-то случится и шов разорвет, они с Боггсом не успеют даже сообразить, что произошло. С другой стороны, то, что Боггс признал его как хорошего сварщика, радовало. Джек взял электрод и приступил работе. Он не обратил никакого внимания на то, что Сташ, пристроившись невдалеке, стал варить шов с другого конца.

— Такая хорошая работа и такая плохая оплата! — вздохнул Боггс, отвинчивая шлем и передавая его технику по ремонту рабочих скафандров, стоящему рядом с ним. Джек помог сварщику сбросить тяжелые доспехи.

— Да, к такой жизни кое-кто из нас должен привыкнуть! — сказал он.

Боггс погрозил технику костлявым пальцем:

— Смотри, парень, чтобы в следующий раз мой скафандр был заряжен как надо! Я не собираюсь таскать эту глыбу на своих плечах, а потом, я не хочу чувствовать какие-то недостатки, когда выхожу работать в две смены!

Техник покривился и бросил скафандр в тележку.

Боггс покачал головой:

— Надо же! Тут никому ни до чего нет дела!

Шторм хмыкнул:

— О тебе этого не скажешь!

Боггс выпрямился и сердито посмотрел на Джека:

— Я начальник смены, а поэтому обязан о вас беспокоиться. А потом… я ведь раза в два старше вас…

Джек вздохнул. Интересно, что бы сделал Боггс, если бы сейчас узнал реальный возраст Шторма? Джек скинул скафандр и пошел в душевые. Душевые — это, конечно, было слишком громкое название для такого заведения. Снабжение водой было очень скудным. В течение пятнадцати секунд тело обдавало теплым паром — поры едва успевали открыться, но чистоты от этого не прибавлялось. Когда-то, на боевом крейсере, кружившем над Милосом, ему приходилось принимать более короткие души — но там после водной процедуры он чувствовал себя освеженным и бодрым, а тут…

Джек взял с полки полотенце одноразового пользования и отправился в раздевалку. Из раздевалки уже доносился возбужденный голос Сташа. Шторм поморщился: ну, как всегда, на работу — последний, на отдых

— первый.

Сташ хитро улыбался и поглядывал на Фричи:

— Эй, приятель, а ты знаешь, что будет завтра? Уик-энд, вот что. А ты знаешь, куда я пойду? В Фиолетовую яму!

Обнаженный по пояс Фричи стоял перед пластиковой кабинкой и тяжело ворочал челюстями.

— А-а! Опять то же самое! — махнул рукой Боггс, выходя из душа вслед за Штормом. Члены бригады стояли у своих шкафчиков и молча следили за разговором.

— А у тебя не будет уик-энда, — прогремел Фричи. — Они лишили тебя денег за то, что ты развязал драку!

— Ты ничего не понял, дружок! — Сташ обмотал себя полотенцем. — Я потерял деньги, а не привилегии, так что — у меня будет уик-энд, и, более того, я надеюсь как следует им насладиться! — Сташ выразительно моргнул и надел свой комбинезон. — А ты знаешь, что я имею в виду, приятель? Говорят, в Фиолетовой яме появилась прехорошенькая малышка. Волосы черные и вот такие длинные, почти что до пят. Так вот, говорят, что если ей хорошенечко заплатить…

Фричи с силой захлопнул дверку шкафа. Сташ надменно улыбнулся:

— Ну ладно, может быть, у тебя другое представление о забавах. — Он посмотрел на притихших, насторожившихся рабочих. Здесь было сразу две смены — первая, отработавшая двойную норму, и вторая, только что закончившая смену.

— А вы знаете, как Фричи развлекается? — Сташ обвел взглядом толпу.

— Прекрати сейчас же! — одернул его Шторм, но Сташ язвительно посмотрел на него и решил продолжить комедию. Видимо, его мог остановить только кулак!

— Хорошо, я расскажу вам об этом, приятели! — Сташ покачал пластмассовую дверцу шкафа. — Так вот, Фричи шпионит за нами и докладывает обо всем самой губернаторше. Если вы не хотите отрабатывать ваши контракты до конца жизни, не обсуждайте с ним свои планы. Фричи — стукач, вот кто он!

Джек хотел дать Сташу в ухо, но Боггс поймал его за локоть и остановил:

— Эй, парень, отстань от них, Сташ прав, так что — пусть разбираются сами!

Но Фричи явно не собирался останавливаться. Он должен был рассчитаться со своим старым врагом! Фричи подпрыгнул к Сташу как-то очень быстро для своего солидного веса, и Шторм сразу же вспомнил старого сержанта-инструктора, потом — ударил Сташа коротко и метко, и тот сразу же полетел на пол. Несколько шахтеров подошли к дерущимся и стали их разнимать.

Фричи вытер рот:

— Ты можешь говорить обо мне все, что хочешь, но не трогай при этом мою дочь!

Сташ заморгал и хихикнул:

— А-а! Дочь! Так ты имеешь в виду ту длинноволосую брюнеточку? Ну, Фричи, ты должен был сказать мне об этом раньше, ведь тогда я смог бы получить скидку!

Фричи так и не дал Сташу подняться на ноги. Он с ревом набросился на парня и стал его молотить изо всех сил. Джек посмотрел на видеокамеру службы безопасности и заметил, что темный глазок покраснел. Кажется, была объявлена всеобщая тревога. Джек надел комбинезон и стал пробираться сквозь волнующуюся толпу. Кулаки Фричи молотили воздух. Да, эта драка здорово отличалась от той, что случилась накануне! Драка в кафетерии была безобидной, а сейчас… Если Фричи никто не остановит, он обязательно убьет Сташа! Все верно. Вот Сташ крикнул и сильно ударился о шкафы, Фричи подхватил его, повесил на одну из дверок, засунул слабую руку прибитого парня в другую кабинку и изо всех сил прихлопнул дверью. Вдруг — двери в душевую открылись, и в помещение ворвалась местная полиция.

— Не двигаться!

Все замерли. Только Сташ, причитая и громко охая, грохнулся на пол, его изуродованная рука откинулась в сторону. На фоне полуголой толпы полицейские выглядели нелепо. Они озирались вокруг, и в их до зеркального блеска отполированных щитах отражались лица рабочих. Боггс нарушил тишину:

— Это драка в рамках закона, — сказал он. — Полиция здесь не нужна.

Прораб вышел вперед, его голова блестела от пота. Джеку стало интересно, от чего же его оторвали для того, чтобы привести сюда. Он посмотрел на Боггса гневно и пренебрежительно:

— Может быть, кто-нибудь еще хочет что-то сказать?

Джек вздохнул. Конечно, надо было сказать хоть что-то, но он был не уверен — что следует говорить. Может быть, Сташ был и прав, обозвав Фричи стукачом компании. Но кто возьмется осуждать человека, дочь которого держат в борделе?

Сташ выпрямился, оперся спиной на шкафы и облизал распухшие губы:

— Я имею право на дуэль, — тяжело вздохнул он. Фричи хмыкнул:

— А я предоставляю ему это право, — он с усмешкой посмотрел на правую истерзанную руку парня. — А так как я — тот, которому бросили вызов, я буду говорить здесь и сейчас.

Боггс нерешительно посмотрел на прораба:

— Мистер Квад, поскольку они просят дуэли, я думаю, им надо разрешить ее. Пусть они успокоят дурную кровь и хоть немножечко очистят воздух!

Прораб пожал квадратными массивными плечами:

— Хорошо. Но я больше не хочу ничего об этом слышать. Возьми это на себя, Боггс, и учти: если будут осложнения, отвечать за это будешь ты! — он обернулся, посмотрел на полицейских и сказал: — Вы свободны.

Полицейские отдали салют и вышли так же красиво, как и вошли.

Сташ с удивлением и страхом огляделся по сторонам:

— Но я совсем не думал, что дуэль будет сейчас…

— А что ты думал, Сташ? — Боггс презрительно глянул на его избитую физиономию. — Ты ведь просил дуэли?

— Но я не могу драться с Фричи… — Сташ показал рабочим свою изувеченную руку.

Боггс нагнулся к нему и прохрипел:

— Ну что ж… Четыре дня в отсеке для больных — и твоя рука будет как новенькая! Встань на ноги, парень! Если ты бросил вызов, так не бери его назад, иначе Квад задаст нам всем по первое число!

Сташ оглянулся.

— В таком случае мне нужен чемпион. Пусть ктонибудь сразится на дуэли за меня! Все вы видели, что сделал со мной Фричи: он сбил меня с ног. Ведь он меня убьет! Ну же! — Сташ, бледный и перепуганный, посмотрел вокруг.

Кто-то насмешливо сказал:

— Видно, пришло твое время, приятель!

Рабочие заворчали, заговорили между собой, зашаркали ногами по влажному полу раздевалки. Некоторые из них, потеряв всякий интерес к происходящему, отвернулись и продолжили свои дела. Все было правильно — Сташ Должен был получить то, что заслужил.

Джек качнулся из стороны в сторону и вышел вперед:

— Я буду за него!

 

ГЛАВА 11

Боггс с явным недоверием посмотрел на Джека:

— Слушай, парень, ты этому подонку ничего не должен! — подождал минутку, а потом, видя, что Шторм не двигается, пожал плечами: — Ну, что ж, если решил — готовься.

Сташ облегченно вздохнул:

— Спасибо тебе, приятель!

— Не благодари меня, — махнул рукой Шторм. — Я это делаю совсем не для тебя.

— Тогда для кого же? — Сташ удивленно посмотрел на него.

— Для Фричи. Ему совсем не нужно, чтобы обвинение в убийстве висело у него на шее. — Джек окинул взглядом комнату и повысил голос. Все смотрели на него с немым изумлением. — На Лазертауне мы все вместе, хотим мы этого или нет.

Рабочие зашевелились, Два средних ряда шкафов отодвинулись назад и посередине образовалось что-то вроде арены.

Фричи надел рубашку и посмотрел на Шторма. Одетый, он выглядел еще внушительнее:

— Я не хочу драться с тобой, старик! — подумав, сказал он.

Джек пошевелился:

— Но ты ведь тоже просил о дуэли, так что дурная кровь должна переиграть! А ты, наверное, удивлен!

Джек надел ботинки и прокатился в них по полу — притяжение на Лазертауне было в несколько раз меньше того, к какому они привыкли, и поэтому всем выдавали обувь с «липучкой» — для компенсации неуверенных движений.

Все верно, ослабленная гравитация действовала и на Фричи — здоровяк нерешительно топтался на месте, разведя руки в стороны и посматривая на Шторма.

Фричи дрался хорршо, но он знал только один способ драки — стремительную, сокрушительную атаку звериной силы. Больше всего Шторм опасался того, что он попадется в стальные руки противника.

Боггс подобрал губы:

— Он намного сильнее тебя, сынок! — крикнул он Джеку. — Не дай ему себя схватить!

Джек кружился вокруг Фричи и не спускал с него глаз:

— Не беспокойся, Боггс, я справлюсь! — ответил он и вдруг на полуслове неожиданно прыгнул и угодил правой ногой в подбородок здоровяка.

Фричи потер челюсть и с каким-то детским уважением посмотрел на Шторма:

— А я и не знал, что ты можешь так сделать! — сказал он. «Наверное, и его дочь такая же — не слишком красивая и очень-очень наивная», — почему-то подумалось Джеку. Но Шторм недооценивал своего противника — Фричи рванулся с места и бросился прямо на него.

Как всегда, Джека спасла его молниеносная реакция — он прыгнул, сделал кульбит и успел увернуться от железной хватки противника — тяжелый Фричи по инерции врезался в шкафы. Грохот стоял страшный. Пока здоровяк вставал и приходил в себя, Шторм уже приготовился к нападению. Рабочие были явно заинтересованы — кто бы мог подумать, что в лазертаунских шахтах отыщутся два таких профессиональных бойца! Шахтеры спорили между собой, размахивали руками, разбивались на команды болельщиков и делали ставки. Шторм улыбнулся. Фричи удивленно тряс головой:

— Эй, парень, за что ты мне такое сделал? Джек пожал плечами Фричи махнул своей здоровенной ручищей и пробурчал:

— Ну, ладно… Дай мне хорошенько врезать тебе правой, и мы будем квиты!

— Нет, Фричи, — ответил Шторм с сожалением. — Как все контрактники, мы должны будем довести бой до конца. Правда, в наших условиях это нелегко — ведь оба мы можем нанести ответный удар!

Шторм так и не успел договорить — здоровяк Фричи врезал ему своей правой. Конечно, Джек успел отпрыгнуть, но все-таки удар зацепил его. Шторм откинул голову и, вращаясь так, чтобы погасить удар, повалился на пол, потом резко подскочил, ударил своего противника в живот и, пританцовывая, отошел назад. Да-а, драться с Фричи было не самым легким делом — его тело реагировало на удар, как стальная стена — непробиваемая и жесткая. Шторм тряхнул головой, скинул с глаз русые волосы и внимательно посмотрел на противника. Фричи крутанулся на месте — легко, необычайно легко для такого тела! Шторм совсем не ожидал такого от этой стальной громадины, наверное, поэтому он отскочил недостаточно быстро. Фричи молотил его своими кулаками Кровь выступила на животе и подбородке. Джек пошатнулся. Вот так. Фричи не был скован в движениях, да и к тому же не был глуп. В этой манере проведения боя угадывался профессиональный боец.

Шторм вздохнул и резко вскочил на ноги. Перед глазами плыли радужные круги.

— Давай, приятель, давай! Я получил на тебя премию всей смены! — во всю глотку орал Сташ.

Фричи победоносно улыбался. Джек заглянул в его глаза и отпрянул — что-то нехорошее было в этих темных колючих зрачках. Боггс вытер ему полотенцем разбитый нос, толкнул навстречу Шторму и пробормотал:

— Ты же сам просил этого, так теперь иди и улаживай дело!

Радужные круги в глазах у Шторма стали пропадать как раз в тот момент, когда Фричи качнул своей кувалдой-рукой и нацелился Джеку между глаз. Джек метнулся вправо и как следует саданул здоровяка коленом. Фричи хрюкнул и согнулся. Джек выпрямился и отошел в сторону, ожидая, когда его противник придет в себя. Громила разогнулся, посмотрел на него своими черными влажными глазами и с уважением произнес:

— А ты хороший боец!

— Спасибо, — кивнул Шторм. — Ты тоже боец что надо!

Фричи скривил рот:

— До того, как мне пришлось подписывать этот идиотский контракт, я был чемпионом! — он снова принял боевую стойку и кивнул Шторму. — А ну-ка, подойди поближе!

Джек покачал головой:

— Да нет, Фричи, в другой раз. Сташ, что тебе нужно, чтобы твоя честь была-удовлетворена?

Сташ презрительно плюнул на пол:

— Я хочу, чтобы эта жирная свинья сдохла!

Джек посмотрел на него укоризненным и твердым взглядом:

— Будь рассудителен!

— Ладно… — Сташ немного подумал. — В таком случае, пусть кто-нибудь из вас одержит победу!

Джек немного удивился, но потом понял, в чем дело, — пока он прыгал, уворачиваясь от кулаков Фричи, Боггс перешел за спину Сташа и сейчас что-то ему нашептывал.

— Неплохо, — сразу поддержал Сташа Боггс. — А как ты, Фричи?

— Хорошо, старик, — он с улыбкой кивнул Джеку. — Сейчас я тебе врежу.

Джек едва успел отскочить в сторону от резкого броска, который сделал Фричи. Вот теперь ему действительно пришлось поработать! Здоровяк резко прекратил притворное боксирование, и Джек не успел оглянуться, как оказался в его железных объятиях. Да-а! Фричи раза в полтора был тяжелее его. Джек попытался вырваться… Да нет, это было бесполезно!..

— Я совсем забыл сказать тебе, в каком виде борьбы я был чемпионом… — прохрипел громила.

Джек попытался использовать локоть и все-таки сумел вырваться. Он перекатился по полу, тяжело вздохнул и напряг мышцы. Фричи опять плыл на него, как кит в морской пене. Кто-то из болельщиков крикнул.

Джек прыгнул. Он подскочил так, будто делал энергопрыжок. Фричи промахнулся, потерял равновесие и опрокинулся. Ну да, именно этого и ожидал Шторм. Он подскочил и изо всех сил ударил Фричи по голове. Рука заболела. Видимо, здоровяку досталось как следует: его голова запрокинулась, а глаза остекленели. Рабочие, болевшие за верзилу, подхватили его и поставили на ноги, но тут вышел Боггс и поднял руку:

— Внимание! Дуэль закончена! По результатам поединка победил Джек Шторм!

Фричи поднял свои литые кулаки и оглушительно крикнул:

— Молодец! — потом бросился к Джеку, подхватил его на руки и подбросил вверх. Пристроившись на плече Фричи, Шторм посмотрел вниз — глаза рабочих посветлели и подобрели, будто все, находившиеся в раздевалке, хлебнули свежего воздуха. Фричи торжественно пошел к баракам, неся на плече Джека.

— Лучше я слезу, приятель! — Джек потрепал Фричи по руке. Он вздохнул и опустил Джека на землю. Тот пожал своему противнику руку и нырнул в толпу.

— Ты мерзавец! — прошептал кто-то у него за спиной. Джек хотел узнать, кто это сказал, обернулся, но так ничего и не понял — людей было много, и каждый из них занимался своим делом, К нему кинулся ликующий Сташ:

— Приятель! Да я опять сделал на тебе состояние! Джек устало посмотрел на него:

— А как твоя рука? — Сташ хотел увернуться, но Шторм все-таки успел схватить его за руку. — Ты стонал так, что я подумал ее надо будет загипсовать на пару недель, а у тебя — ссадина да пара кровоподтеков…

Сташ выдернул руку и пожал плечами:

— Ну да, у меня все быстро заживает!

— Да нет… — Джек покачал головой. — Ты хотел, чтобы мы подрались, с того самого момента, как тебя оттаяли на борту корабля. Ты дерьмо, Сташ. А теперь — иди ты к черту и держись от меня подальше! — Джек вздохнул. — И запомни: все мы сможем выбраться отсюда, только если будем поддерживать друг друга.

Сташ вспыхнул и как-то дико и зло посмотрел на Джека, потом отбросил со лба черные волосы и сказал:

— Ты вернешься домой, Джек. Все вы вернетесь. Ведь все вы — честные люди, а честным людям ох как не нравится делать грязную работу! — он сплюнул. — Но все вы, честные-пречестные, должны будете платить таким, как я, чтобы они сделали грязную работу за вас. — Сташ отвернулся, нырнул в толпу и исчез за дверями барака.

Джек замер. Он вдруг вспомнил, где раньше видел этого плута. Конечно! На самом же первом туре отборочных испытаний в императорскую гвардию Сташ с треском провалился! Значит, и Сташ помнил Шторма, причем помнил его очень хорошо! Значит, надо быть начеку если этот мерзавец решит заработать денежек, он поступит с этой информацией так, как ему заблагорассудится.

Рабочие постепенно расходились. Кто-то крикнул:

— Пора! Уже комендантский час, Боггс!

— Ничего! — Боггс махнул рукой. — Всем нам на этой планете некуда идти, так что — все мы в нужную минуту будем на своих койках!

К Джеку подошел Фричи. Он уже отошел от поединка и теперь выглядел виноватым и чуточку взволнованным:

— Я хотел бы когда-нибудь рассказать тебе о своей дочери, — вздохнул он и посмотрел на Шторма подетски наивным взглядом.

Джек улыбнулся:

— Все в порядке, Фричи. У всех у нас свои истории — а мы ведь еще много времени будем работать вместе!

 

ГЛАВА 12

Конечно, серые кривые улочки Лазертауна были поближе к солнцу и звездам, чем глухие подземные туннели. И все же большой разницы между подземной и наземной частью города Шторм не ощущал. Толстый стеклянный купол защищал жителей от жестких космических лучей и удерживал над городом воздух. Сквозь его блестящую прозрачную поверхность, испещренную клетками металлических рам и креплений, можно было видеть небо — тяжелое, свинцово-серое, будто бы подернутое дождевыми облаками. Шторм никак не мог понять, почему небо над Лазертауном такого цвета — ведь атмосферы на этой маленькой луне не было, а значит, не было и влаги. В общем-то, если бы у них над головой светился своим глубоким фиолетовым свечением космос, — Джек радовался бы этому гораздо больше.

Они с Фричи шли по центру города, и здоровяк без умолку о чем-то говорил. Шторм его почти не слушал

— он впервые мог свободно пройтись по улочкам Лазертауна, и поэтому изо всех сил вертел головой и оглядывался во все стороны. В этом индустриальном городке ничего не останавливало на себе взгляда и не радовало сердце — серая, нудная, монотонная масса, способная убить любое живое человеческое чувство. Какая-то часть этого УГРЮМОГО настооения исходила и от жителей — они толкались по улицам, такие же хмурые и усталые, как серое небо над их головой., В самом центре городка, там, где располагался сектор бизнеса и отдыха, магазины были открыты, но ни слепящая реклама, ни аляповатые, бог знает чем заставленные витрины не вносили в жизнь ни капельки счастья. Казалось, все, живущие в Лазертауне, делали это не по своей воле.

— Пойдем туда! — Фричи схватил Шторма за руку и подвел к небольшому прилавку с сэндвичами. — Вот это здорово! Это я люблю! — Фричи положил на горячую булочку кусок мяса, разулыбался, как ребенок, взял с прилавка большую бутылку с соусом и, полив сэндвич, сказал: — Это действительно здорово. У нас в столовой такого не бывает. Ты попробуй!

От соуса пахло слишком остро. Шторм с сомнением покачал головой, отодвинул в сторону еще несколько приправ, предложенных Фричи, и взял у торговца бутерброд. Продавец забрал деньги и как-то зло бросил их в свой ящичек. Мясо было горячим и ароматным, а его сок придавал хлебу особый вкус.

— Здорово, правда, Джек? — Фричи наслаждался лакомством.

Продавец упорно не обращал на них внимания. Почему-то это насторожило Шторма. Джек откусил еще один кусок мяса. Фричи справился со своей порцией быстро и полез за деньгами, собираясь взять еще один сэндвич. Джек поймал его за локоть:

— Послушай, Фричи, мне кажется, нас здесь не ценят. Давай-ка мы полакомимся у какого-нибудь другого продавца!

Продавец — приземистый мужчина средних лет с морщинками возле глаз — хмуро посмотрел на Шторма:

— Вот-вот, уважь нас обоих, дружок, уберись со своим приятелем подальше, а у меня покупателей и без шахтеров хватит!

Фричи нахмурился. Джек сжал его локоть, стараясь успокоить своего нового приятеля, и с интересом спросил у продавца:

— А что, собственно, ты имеешь против шахтеров? Тот пожал плечами:

— Ничего. Абсолютно ничего. Конечно, вы чуть грязнее и чуть беднее, чем мы, но в этом нет ничего особенного, — продавец немного подумал, а потом, с нескрываемой злобой взглянув на Шторма, продолжил: — Убирайтесь-ка, парни, к себе. Уж там-то вы, по крайней мере, под землей! А если траки ударят здесь… — он махнул рукой, показывая на купол, — Ведь между нами и космосом нет вообще ничего, кроме этой тоненькой стекляшки!

— Так вы нас за это вините? — удивленно спросил Шторм.

Продавец фыркнул:

— А как ты думаешь, из-за чего на нас нападают эти жуки? Может быть, им нужен мой прилавок с сэндвичами? А потом… они ведь никогда не бьют прямо по шахтам! Зачем же рушить то, за что воюешь! А что будет с нами, никого не волнует. Так что, все мы на поверхности — сидячие мишени, а эта блокада к тому же здорово урезает наши поставки. Вы меня простите, парни, но вам самим понравилась бы такая жизнь?

— Ты говоришь одно, а делаешь совершенно другое… — Джек хотел было объяснить продавцу всю несуразность его выводов, но Фричи нетерпеливо потянул его за рукав:

— Ладно, Джек, не связывайся, пойдем отсюда!

Джек сбросил с плеча руку Фричи и, посмотрев прямо в глаза продавцу, резко спросил:

— В таком случае, что вас здесь держит?

— Ничего, — продавец развел руками и рассмеялся. — Ничего, кроме бедности. Видишь ли, я работал в туннелях так же, как и ты. Потом — рассчитался со всеми долгами, которые значатся в хитросплетениях этого контракта, и был отправлен на свободу. Но карман мой был пуст, и я не мог добраться до дома, хотя… сейчас я уже не знаю, есть ли у меня дом… Ладно, уходите. Я должен выжить, а поэтому я совершенно не хочу, чтобы кто-то увидел вас здесь!

Фричи опять потянул Шторма за рукав:

— Не создавай людям неприятностей, Джек! — он нюхнул мясной аромат, висящий в воздухе, и печально добавил: — Я совсем не думал, что ты станешь кому-то делать неприятности…

— Не понимаю, о каких неприятностях ты говоришь! Я просто хотел узнать, о чем он думает!

То, что выяснил Шторм, было неутешительным: беглые контрактники вряд ли могли рассчитывать на поддержку и сочувствие жителей города. Джек показал Фричи на толпу угрюмых стариков, столпившихся на обочине тротуара:

— Посмотри-ка на этих людей — ни один из них не улыбается!

Фричи вздохнул:

— Да, на Лазертауне люди не смеются, — вдруг здоровяк резко остановился и посмотрел в глаза Шторму: — Послушай… Я не хочу, чтобы ты беспокоил Джейлу!

Джек удивленно переспросил:

— Кого?

— Джейлу. Это моя дочь. — Фричи смотрел на Шторма строго и требовательно. Джек развел руками:

— Господи, да я обещаю тебе, что не причиню твоей дочери никаких неприятностей!

— Хорошо. — Фричи растерянно потоптался на месте. — Видишь ли, она наркоманка. Бывают такие дни, когда Джейла не узнает меня… и все же… мне совсем не нравится, когда она плачет…

Джек не знал, что ответить. Он молча пробирался сквозь серую толпу.

— Так это ее ты выкупаешь? — наконец-то спросил Шторм.

Фричи кивнул:

— Я завербовался на пять лет. Это большой срок. Но это должно освободить нас обоих…

Освободит… Но только в том случае, если они оба сумеют выжить… Пять лет на Лазертауне, в общем-то, равняются пожизненному заключению. Теперь Шторму стало понятно, почему Фричи занимается стукачеством для компании… И все же Джек не думал, что этот здоровущий чемпион может навредить кому-нибудь из них, выкладывая свои наблюдения губернаторше. Собственно, Боггс сказал Шторму то же самое. Джек вздохнул. Фричи опять говорил — беспокойно, длинно, сбивчиво — обо всем и, в частности, ни о чем. Сейчас они шли по другому, гораздо более оживленному району. Шторм оглянулся: по противоположной стороне улицы величественно вышагивали два уокера. Их светло-голубые одежды здорово контрастировали с грязносерыми домами района для сомнительных развлечений. Они шли по своим делам и ни малейшего внимания не обращали на бурлящую вокруг жизнь. Фричи как-то тяжело вздохнул:

— Видишь, миссионеры…

Джеку вспомнился разговор, который он подслушал в офисе губернатора. Интересно, что же такое могло находиться в районе раскопок? Столь важное, что сотни людей забрасывают свой дом и свои дела и прилетают на эту совершенно не пригодную для житья планетку, под тракианские пушки и давящее небо над головой?

Фричи остановился:

— Ну вот. Мы пришли. Можно подняться здесь, а можно и здесь, по вот той лестнице.

Они шли через зрительный зал. Фричи нерешительно покосился на Шторма.

— Нет, нет, — ответил тот. — Мы просто идем в гости к твоей дочери.

Фричи улыбнулся:

— А знаешь, я рад, что взял тебя с собою, Джек! — он толкнул дверь в темный коридор.

Комнатка Джейлы была совсем маленькой — чуть побольше ящика. Увидев Фричи, девушка разулыбалась так же наивно и бесхитростно, как это делал обычно ее отец. Джек сел рядом с дверью и внимательно посмотрел на Джейлу. Она была очень красивой девушкой. Бледная матовая кожа, темные глаза, темные каштановые волосы почти до пола, прямые и мягкие, отливающие какой-то фиолетовой волной.

— Расскажи мне, папа, как они с тобой обращаются? — спросила она у Фричи.

Тот присел на угол кровати и поцеловал девушку в лоб:

— Неплохо, дочка, совсем неплохо!

— Хорошо… — она оценивающе посмотрела на Шторма и тут же отвернулась. — Ты узнай, достаточно ли калорий вы получаете вместе со своими завтраками!

— Узнаю! — кивнул Фричи и посмотрел через открытую дверь в зал, но тут же отвел глаза и покраснел. Джек не оборачивался. И по лицу Фричи он мог догадаться, что творится на сцене.

Джейла вскочила и захлопнула дверь.

— Ты совсем не обязана этого делать! — Фричи с мольбой посмотрел на дочь.

— Я знаю, но… — она помолчала и отвернулась. Фричи умоляюще глянул на Джека:

— Нет, нет… Она совсем, совсем не обязана этого делать…

Шторму стало неловко.

— Хорошо, — сказал он. — Если так, я оставлю ей кое-какие деньги.

Джейла глянула на него с какой-то робкой, детской благодарностью. Джек подошел к окну и стал смотреть на улицу, стараясь не слушать, о чем Фричи говорит с дочерью. Они долго разговаривали о чем-то, а потом замолчали.

— Хорошо, дочка, на этот раз — все, — грустно сказал Фричи и встал.

— Папа…Джейла откинула с хорошенького личика длинные пряди волос. — Как бы я хотела увидеть тебя снова… Приходи ко мне почаще!

Фричи посмотрел на пол:

— Я был здесь на прошлой неделе, — наконец-то сказал он. — Ты ведь не помнишь?

Она покраснела и посмотрела куда-то в сторону. Фричи осторожно прикоснулся к ее голове и повелительно сказал:

— Только не вздумай плакать!

Джейла вытерла глаза и шмыгнула носом:

— Хорошо. А сейчас я вам что-то расскажу. Вам обязательно надо об этом знать. На планете что-то происходит. Недавно пропала одна из девушек, и ее тело обнаружили недалеко от купола…

Джек резко выпрямился:

— Это… сонная болезнь?

Джейла кивнула:

— Да, во всяком случае, все так думают… Она стала очень странной. Говорят, что ее звали какие-то голоса… А потом случилось это… Девушка ушла и не вернулась…

— А ты знала ее? — Шторм пристально посмотрел на Джейлу.

— Немного… Но она была в полном порядке… Шторм задумался:

— Так, может быть, ее кто-то выбросил на поверхность планеты?

— Нет… — Джейла покачала головой. — Во всяком случае, никто так не думает. Сохранились записи видеокамер охраны, и везде девушка одна. — Она вздрогнула и посмотрела на Фричи. — Ты знаешь, папа, они проводят какие-то раскопки, о которых никто не должен знать. Туда направляли старую бригаду. Все пошли, потому что им обещали очень хорошо заплатить… — ее глаза стали влажными. — Ты знаешь, я боюсь, что они попросят об этом и тебя. Ведь тебе так нужны деньги! Но ты ни за что, слышишь, ни за что не соглашайся! Это очень опасно! Я слышала ужасные вещи… На этих раскопках и подхватывают сонную болезнь. Не дай им обмануть себя! — голос Джейлы задрожал напряженно и моляще. Фричи вздохнул и обнял ее за плечи:

— Не бойся, я не оставлю тебя одну, — пообещал он.

Джек решил выйти и подождать на улице. Он вынул из кармана несколько кредиток и протянул их Джейле. Девушка благодарно кивнула.

Раскопки определенно заинтересовали Шторма. С ними действительно было не все ладно. Например, он не мог понять, почему Франкина готова нести расходы и подвергать опасности рабочих вместо того, чтобы передать этот участок поверхности миссионерам. А может быть, и траки проявляют такой интерес к Лазертауну совсем не из-за норцита, а из-за этих таинственных раскопок? Действительно, норцит жуки могут добыть и на других планетах, и вряд ли из-за него стоит нарушать договор. Об этом стоило хорошенько подумать..

* * *

Вой сирены, мрачный и заунывный, возвестил рабочим о том, что наступило время идти в столовую. Смолкли хлопки карт и игральных костей о пластмассовую поверхность стола, стихли разговоры.

Боггс почесал затылок:

— Скорее бы прекратился этот чертов вой!

Сташ хмыкнул:

— Не нравится — сдавай! — они еще не закончили игру.

Джек собрал свои бумажки. Не стоило показывать их кому не следует. Вот уже пару вечеров он делал наброски, пытаясь воспроизвести на бумаге все то, что ему удалось разглядеть во время воскресной прогулки.

Столовая… Да, в столовую надо было идти…

Шторм загрузил на поднос ужин и присел к маленькому столику у окна. Фричи сел напротив него. Он с удовольствием ел бисквит и запивал его теплым молоком, продающимся тут же, в небольшом автомате. Кажется, этот здоровяк даже не подозревал, чем только что занимался Джек. Хотя… если бы даже Фричи сказал об этом кому-нибудь, вряд ли это произвело бы впечатление — пытаться бежать с Лазертаунских шахт мог только безумец… Безумец, не понимающий, что любое его действие обречено на провал. К тому же, местная полиция всю интересующую ее информацию получала через пленки видеокамер охраны, а этот вариант Шторм предусмотрел.

Джек задумчиво почесал затылок. Удивительное дело! Будто бы в ответ на его мысли дверь в столовую отворилась и в дверях появился начальник полиции. Приземистый, лмсый, он выглядел не то смертельно усталым, не то очень нездоровым.

— Боггс! — окликнул полицейский их начальника. Тот вопросительно посмотрел на него. — Боггс, скажи своим работягам, что нам нужны люди для работы за пределами куполов. Берем всех, кто пожелает, и всем гарантируем тройную оплату.

— Работа на поверхности планеты? — Булл кивнул.

— Но это очень рискованно, так что деньги, которые ты нам предлагаешь, вряд ли кому-то понадобятся…

Фричи молчал и как-то странно поглядывал на полицейского. Вдруг он поднялся и, тяжело вздохнув, выдавил из себя:

— Ладно… я пойду… Шторм схватил его на руку:

— Фричи! Опомнись! Что ты делаешь! Ведь ты обещал Джейл не оставлять ее!

Фричи скинул руку Шторма и упрямо спросил:

— А что там за работа?

Полицейский улыбнулся:

— Да… ничего особенного… рытье канав… Послышались голоса. В столовую входили рабочие.

— А что случилось со старой бригадой? — спросил один из них, узнав, о чем идет речь.

Начальник полиции пожал плечами:

— Случилось? Да ничего особенного. Просто — все устали, а потом — начальник смены разругался со мной из-за того, что я далеко не всем даю возможность заработать такие хорошие деньги..

— Не ври! — крикнул кто-то из угла. — Эта работа адски опасна!

Полицейский повысил голос:

— Я не собираюсь с вами нянчиться. Либо вы добровольно отправляетесь на поверхность за тройную оплату, либо остаетесь в шахтах и упускаете возможность хорошего заработка!

Фричи встал из-за стола и шагнул к полицейскому:

— Я точно решил. Я иду.

Больше никто не пошевелился. В комнате стояла гробовая тишина. Полицейский подхватил Фричи под локоть, и они ушли.

— Бедный Фричи. Сегодня мы видели его в последний раз! — сказал кто-то из рабочих.

 

ГЛАВА 13

Элибер крепко сцепила руки. Корабль гудел и постанывал, маневрируя вокруг Лазертауна. Хотя, в общем-то, посадка прошла мягко. Элибер охватило лихорадочное нетерпение. Она была готова делать все, абсолютно все, что угодно, — но только не ждать.

Номера, предоставленные им в местной гостинице, были шикарными, особенно апартаменты, в которых разместился святой Калин. Скучать не приходилось. Уокеры, проживающие на этой маленькой планетке, шли непрерывным потоком, стремясь хоть как-то продемонстрировать свое уважение к посетившему их святому. Из боковой комнатки Элибер могла хорошо видеть их светившиеся религиозным экстазом лица. Сама она не понимала, какие такие качества делают ее нового знакомого святым, но люди, пришедшие сюда, верили ему до самозабвения. Всетаки что-то отличало уокеров от тех сект, с представителями которых ей приходилось сталкиваться на Мальтене. До недавнего времени она считала, что религия и парапсихология — самое большое жульничество, какое может существовать на свете. Скажем, в игорных домах тоже было жульничество — но каждый, садившийся за стол и отдававший себя во власть рока, знал, что он либо выиграет, либо проиграет. А уокеры… похоже, они не знали, что такое проигрыш… Бесконечная вереница победителей толпилась в коридоре у дверей Калина. Но вот в чем заключалась победа этих веселых, спокойных, уверенных в себе людей, — этого Элибер понять не могла. И все же даже ее цинизм и уличная привычка подмечать все худшее, чтобы выжить, не могли помешать рассмотреть некий особенный свет, исходящий из уокерских глаз.

Эти миссионеры… наверное, в чем-то они были радикалами. Они не ожидали ни второго, ни третьего пришествия, постоянно отвечая на подобные вопросы одним и тем же: никто не знает сроков и на все воля Господа, а человеческое дело — исправлять свою душу и делать добро, а не биться над покрытыми тайной замыслами Божьими. К тому же уокеры считали, что Господь безграничен, и каждый мир, который они открывают для человечества, — только одно из неизвестных до этого творений Господа.

Элибер украдкой посматривала на Святого Калина. Он излучал уверенность и спокойствие. Трудно сказать, с чем это было связано — может быть, с глубокой верой и природной разумностью, а может быть, он был отличным организатором и так хорошо понимал людей, что они были готовы для него на все. И все-таки с чем бы ни был связан его авторитет, Калин явно не злоупотреблял им.

Элибер была очень удивлена, когда узнала, что Джек работал со святым Калином по просьбе императора. Она ничего об этом не знала — впрочем, Шторм предпочитал молчать о многих вещах. А прошлым летом он заходил к ней очень редко — только тогда, когда совпадали свободные часы в ее школьном расписании и графике дежурств императорских рыцарей. Элибер вздохнула. Уж теперь-то об учебе можно было не думать…

Они долго говорили со святым Калином о сложившейся ситуации, и глава общины уокеров согласился с ней в том, что пока Джек Шторм не будет обнаружен, императору Пепису ничего сообщать не стоит. Более того — даже после обнаружения Джека не стоит надеяться на содействие императора. Пепис гордился своей беспристрастностью и мог протянуть руку помощи только после того, как человек сам начинал выпутываться из ситуации. Хотя… незаконная вербовка на шахты и галактическая война с траками — это, конечно, были две разные ситуации, а на Лазертауне пахло войной…

Она правильно сделала, что привезла Джеку бронекостюм. Элибер улыбнулась и, пристроившись поудобнее в кресле, решила ждать возвращения в отель святого Калина. Он обещал, что узнает, где находится Шторм, и устроит им с Элибер встречу. Собственно, даже со свиданием должны были возникнуть проблемы — семьи могли посещать завербованных рабочих только во время их отдыха. А впереди ожидало еще очень много дел… Например, надо будет как-то раздобыть копию контракта и попытаться выяснить, что же случилось на самом деле — кто похитил Джека, завербовал и отправил сюда? Ладно, завтра же утром она начнет искать лазейки, а если уж ничего не удастся сделать добром, тогда… тогда Элибер опять применит свои паранормальные способности.

Дверь дрогнула, и Элибер облегченно вздохнула. Кажется, ее ожидание подходило к концу — святой Калин и его помощник Ленский вернулись… Элибер выскочила им навстречу:

— Есть какие-нибудь новости?

Калин выглядел озабоченным: он прошелся по комнате и нерешительно взглянул на нее:

— Придется потерпеть, Элибер…

Ее глаза от испуга расширились:

— Вы нашли его?

— Да, но… — Калин сгорбился и отвернулся. — Видишь ли… на шахте произошла авария…

Элибер вздрогнула:

— Какая еще авария?

Калин вздохнул:

— Знаешь, это бывает довольно-таки часто. Авария на шахте, прямо под землей. Администрация обещала мне, что как только что-нибудь станет известно, нам сразу же сообщат…

* * *

Джек взял со стеллажа скафандр. Техник Ренальдо лукаво улыбался:

— Ну что, парень, у тебя опять вторая смена? Джек кивнул:

— Ну, вам-то, ремонтникам, это легко — вы целыми днями болтаетесь в бараках!

Ренальдо помахал Джеку рукавицей с усиленной изоляцией:

— Все верно, дружище! Вы, землекопы, работаете там, где воздух разрежен, а нам это совсем не нравится, так что, пожалуй, я пойду и немножечко вздремну. — Ремонтник хотел было осуществить свое намерение, но услышал крик одного из электромонтажников, звавшего его на-помощь. Что-то было не в порядке.

Ренальдо ушел. Джек посмотрел ему вслед, улыбнулся и стал надевать скафандр. Шахтерская роба чем-то напоминала Шторму бронекостюм, и все же она так отличалась от сияющих всемогущих доспехов, что это напоминание невольно выводило Джека из себя. Да, это был костюм, а вернее, пародия на боевой костюм, а Шторм не заслужил такого унижения!

Джек сжал зубы и, стараясь не думать ни о чем плохом, завинтил и загерметизировал шлем. Очень хотелось спать — и Джек, подавив зевок, попробовал собраться. Что ж — рано или поздно, а бесконечные двойные смены начинали сказываться. Джек посмотрел на индикаторы энергии. Кажется, на этот раз техник нарядил скафандр как надо. Если бы Шторму очень захотелось, сегодня он мог бы смело прогуляться по туннелям, вот, правда, прогуливаться в этих подземельях было некуда… Джек немного размялся… Тренированное тело деревенело от однообразных движений… Даже если бы он нашел место, где можно хоть немножечко поразмяться, его тотчас задержали бы и вернули в бригаду. Конечно, если бы в это время на шахты не налетели траки и не опустили на голову начальству парочку хорошеньких бомб… Так что выбор времени для прогулки был особо деликатным занятием. Джек приглушил микрофоны внутренней связи в шлеме. Шум, поднимаемый членами бригады, теперь еле-еле долетал до него. Что там происходило? Да все то же самое. Рони опять дразнил Доби. Доби опять обижался. На какое-то мгновение Джеку показалось, что он оторван от мира и замкнут в чертогах тишины — таинственной и светлой. Эта тишина заглядывала внутрь человека и оценивала его беспристрастно и строго — не по словам, а по делам. Этот мир подходил Шторму лучше всего. Он махнул рукой и решил, что пока не будет включать связь. Сташ прошел мимо и не сказал Джеку ни слова. Альфред Боггс похлопал Шторма по плечу и, прислонившись к стеклу его шлема, громко сказал:

— Послушай, парень, я хочу, чтобы сегодня ты работал на Т-секции…

Джек кивнул, и Боггс, разулыбавшись, направился к вагончикам. Шторм прыгнул в автотележку и пристроился поудобнее. Все-таки костюм горнодобытчика под давлением был очень неуклюж… Т-секция — самая дальняя в туннеле, а значит, его остановка будет последней. Это далеко… в том конце туннеля пока еще не побывала вся их бригада… Джек выскочил из вагончика и, оглянувшись, очень удивился — его напарника не было видно. Он включил связь и позвал начальника смены:

— Послушай, Боггс, а где Фричи?

Ответа не было. Джек подумал, а потом двинулся в сторону станции — техника безопасности не рекомендовала рабочим оставаться в туннелях по одному. Обычно они работали по двое, по трое, а иногда и целой бригадой, но сейчас их смена явно выбилась из графика, и может быть, Боггс решил таким образом наверстать упущенное время. К тому же сегодня у стеллажей с оборудованием Фричи не было, так что вполне возможно, что здоровяк еще не вернулся с объекта…

Джек остановился в полной нерешительности. Если, он будет работать один, на сварку первого рукава у него уйдет первая смена, а вторая смена уйдет на работу со вторым рукавом, значит, он не сможет закончить проверочную опрессовку до утра, как раз до тех пор, пока кто-нибудь еще не освободится. Туннели на Лазертауне было принято испытывать — ведь в любую минуту могло произойти чта-нибудь на верхних уровнях или под куполами, а значит, в эти подземные шахты придется эвакуировать население. В общем-то, за герметичностью туннелей постоянно следили компьютеры — если одна из секций перестанет быть герметичной, переборки, размещенные по разным концам туннеля, закрываются и авария, угрожающая всему Лазертауну, предотвращается.

Большинство туннелей проходило около рудоносных жил. Иногда шахтеры работали за пределами туннелей, но на такое шли только тогда, когда выход на поверхность оправдывался огромной прибылью, приносимой найденным месторождением. Даже внутри туннеля в шахтерском скафандре работать было достаточно рискованно, а уж если происходил обвал или костюм рабочего терял свою герметичность, человек был обречен.

На датчиках заморгали лампочки. Джек посмотрел на Фричи и усмехнулся. И без того огромный, в шахтерском костюме чемпион по боксу напоминал гору. Шторм включил связь:

— Эй, Фричи, как дела? Насколько я понимаю, сегодня нас с тобой только двое?

Здоровяк кивнул, но ничего не сказал. Шторм потрогал его за руку и, встав на цыпочки, заглянул внутрь шлема. Лицо Фричи находилось в тени, и поэтому разглядеть хоть что-нибудь было сложно, и все же того, что удалось увидеть Джеку, хватило для того, чтобы он отпрянул от своего напарника совершенно потрясенным. Фричи… Фричи лет на двадцать постарел за прошедшие сутки. Глаза ввалились, лицо прорезали глубокие морщины, рот… рот превратился в какую-то темную дыру…

— Эй, друг, ты в порядке? — Джек похлопал чемпиона по плечу. Фричи нервно кивнул. — Иди отдохни, я сам займусь этим швом!

Фричи потоптался на месте и безвольно, как автомат, перешел на другую сторону. Через несколько секунд его аппарат выпустил сноп ярко-синего огня. Напарник Шторма сваривал трубы на другой стене туннеля.

Джек увлекся работой. Да и мысли, постоянно загоняемые вглубь, не давали ему покоя. Ему вспоминался Мальтен, император Пепис, рыцарская гвардия и Обладатель Пурпура, а еще — Элибер. Маленькая, беззащитная Элибер, так боящаяся попасть в руки Рольфа… Сколько времени прошло? Наверное, пара часов. Шторм оторвался от работы и огляделся. Фричи говорил сам с собой. Настойчиво, монотонно и бессмысленно.

Джек выключил сварку и присмотрелся к напарнику. Обычно тот двигалсявдоль шва, плавно и методично сваривая металл. Но сегодня… сегодня напарник Шторма двигался какими-то непонятными рывками. У Джека пересохло во рту. Он облизал губы, потом нашел питьевой клапан и сделал несколько глотков.

— Эй, Фричи! — он постарался говорить как можно более беззаботно и весело. — Как дела?

Напарник медленно повернулся. Джек вздрогнул — совсем давнее воспоминание пролетело у него перед глазами — рыцарь, запаянный в бледно-голубые доспехи, поворачивается на его голос, но вдруг бронекостюм начинает трещать и расползаться по швам, и из него вываливается берсеркер. «Господи! — подумал Джек. – Как хорошо, что это не берсеркер, а Фричи, что это Лазертаун, а не Милос!» Шторм изо всех сил старался не нервничать, и все же он понимал, что с его приятелем произошло что-то ужасное. Только сейчас Джек догадался взглянуть на работу своего напарника — все эти долгие часы Фричи не сваривал швы, а наоборот — распаивал уже готовые.

Фричи прислонился к стене и стал дергать руками, совсем как сумасшедший.

— Мне нужно идти! — крикнул он Шторму, оторвался от стены, развернулся и побежал по гулкому коридору. Джек кинулся за ним. Так вот куда спешил Фричи — здесь, в конце туннеля, был огромный незаваренный шов. Если чемпион прорвет его, туннель взорвется и их разнесет на мелкие кусочки.

— Не делай этого, Фричи! — Джек поймал напарника за руку. Фричи рванулся, и они упали на слабую, еще почти не закрепленную металлическую секцию. Вообще-то такого удара плита выдержать не могла, но она почему-то выдержала. Фричи бился в руках у Шторма и приглушенно всхлипывал. Джек постучал рукавицей по стеклу лицевого шлема:

— Эй, приятель, включи-ка ты связь! — Фричи перестал вырываться. Слабый, как ребенок, он висел на руках у Джека. Шторм подхватил напарника под мышки, и помог ему сесть. — Фричи, объясни-ка ты мне, в чем дело?

— Ах! ххх! — Фричи схватился за голову и стал раскачиваться взад и вперед, — Ах! х-х-х!

— Что-нибудь случилось с Джейл?

Фричи перестал качаться и повернулся к Шторму. Теперь его покрасневшее от слез, изрезанное какимито неестественными морщинами лицо было хорошо видно. Он медленно покачал головой:

— Нет..

— А тогда что же? — Шторм успокаивающе погладил напарника по плечу. — Это я, Джек, ты узнаешь меня? Расскажи мне, что случилось, приятель, и тебе сразу же станет легче!

Фричи мотнул головой, дернулся, правой рукой сбросил со своего плеча руку Джека, потом встал, рванулся на разъединенные между собой плиты Тсекции и забился в какой-то конвульсивной истерике:

— Выпустите меня! Выпустите меня! — кричал здоровяк и барабанил кулаками по металлической поверхности.

Джек с удивлением следил за ним. Поистине странное превращение — только что вялый, убитый горем человек вдруг взрывается от целого моря бурлящей внутри лучистой энергии. Кажется, с Фричи надо было вести себя как-то по-другому… Шторм потряс здоровяка за плечо:

— Послушай, друг, я помогу тебе выбраться наружу, но для начала ты должен рассказать мне, что произошло.

Огромное существо в шахтерском скафандре медленно повернулось к нему. В наушниках раздался тоскливый свистящий вздох. Что сейчас будет делать этот явно больной, лишенный разума человек? Может быть, заговорит, а может быть — и набросится на Джека, а с боксерскими способностями напарника это может обернуться большой бедой… Фричи покачнулся и стал на колени.

— Понимаешь, я ходил наружу… — хрипло, с какойто странной одышкой, сказал он. — Они забирали нас всех наружу — копать траншеи. И это… это было там, Джек, и понимаешь, оно ожидало меня, одного меня!

Шторм поежился:

— Фричи, расскажи мне по порядку, что ты там видел?

Фричи откашлялся:

— Они хотели, чтобы мы там копали, именно поэтому. Понимаешь, оно находится под землей, и пока е г о не видно. Но я должен туда вернуться, вернуться и помочь ему. Оно зовет меня… зовет постоянно… Понимаешь, я терплю, но этого нельзя вынести… — Фричи замолчал, уткнулся стеклом шлема в рукавицы и тихо и жалобно заплакал. Шторм растерялся. Он абсолютно не знал, что ему делать. Ждет… Зовет… О н о… Он похлопал напарника по плечу:

— Послушай меня. Все будет в порядке, — и беспомощно замолчал. Что это за оно? Неужели же чтото живое поджидало неосторожных рудокопов в глубинах лазертаунской почвы? Фричи плакал все громче и безудержней.

— Эй, приятель, успокойся!..

— Да, да, я попробую… Попро… Нет, Джек, ты не понимаешь! Мне нужно идти! — Фричи дернулся, оттолкнул Шторма в сторону и снова бросился к незакрепленной секции. Джек извернулся и поймал Фричи за ноги. Тот упал и покатился по твердой каменной поверхности. Еще чуть-чуть — и секция не выдержала бы.

Фричи лежал лицом вниз и скулил — жалобно и протяжно. Надо было что-то предпринимать. Джек мключил дальнюю связь и решил поговорить с Боггсом, но тут что-то загрохотало и с потолка прямо над Ними посыпались осколки породы. Взрыв! Это был взрыв! Джек кинулся в сторону и попытался оттащить от оползня Фричи, но тот дернулся и пополз прямо к разламывающейся стене.

— Идти… идти… мне надо идти… — бормотал обезумевший напарник.

Скала обрушилась прямо на них.

 

ГЛАВА 14

Джек очнулся и сразу же вспомнил о Фричи. Интересно, где он сейчас? Шторм пошевелил пальцами. Да-а, кажется, только пальцами он и мог пошевелить… Видимо, половина Лазертауна сейчас отдыхала на его спине…

Интересно, а почему взорвался туннель? Перед обвалом Джек отчетливо слышал звук взрыва. А скафандр, его скафандр нигде не порван? Ведь если в нем имеется хотя бы маленькая дырочка, через пару минут весь его скудный запас воздуха окажется в космосе… Джек задержал дыхание. Нет, никакого свиста не было — системы жизнеобеспечения в его скафандре работали нормально. Кажется, ему удалось уцелеть, по крайней мере пока — один Бог знает, где он находится и удастся ли ему выбраться отсюда… Лицевое стекло его шлема уперлось в землю, а видеокамер обзора в этом скафандре не было, так что, ко всему прочему, Джек был еще и слеп, совсем как крот. Джек попытался взвесить свои шансы. Нет, он слишком мало знал о происходящем… А еще… еще ему надо было подумать о Фричи, ведь тот был совсем рядом с ним, когда над головой загремело. Может быть, напарник где-то рядом? А может, его оторвало от Шторма лавиной или скалой? А может быть… Этот туннель шел довольно-таки близко от поверхности, так что напарник мог выбраться наружу.

Хотя… какая судьба могла ожидать здоровяка вне куполов? Он мог только заблудиться и задохнуться, точно так же, как Шторм под лавиной щебня.

Собственная слепота надоела Джеку. Он не мог видеть даже своих рук — кучи щебенки на спине не давали пошевелиться. Шторм напрягся и вытянул руки — щебень стал осыпаться. Что-то подобное с ним уже было однажды — когда он взрывал плотину вместе с фишерами и попал на речное дно, под километровые толщи ила и воды. Но тогда он был в бронекостюме, и его верное оружие, как всегда, помогло ему выжить. А сейчас… Скафандр шахтера был весьма примитивен и ненадежен, так что полагаться можно было только на работу компьютеров, установленных в туннелях, да на своих товарищей. Аварийная сигнализация обязательно сработает, а значит, на место взрыва прибудет спасательная бригада. С минуты на минуту в наушниках должен раздаться голос Боггса.

Джек мотнул головой и нажал подбородком на кнопку связи, проверяя, работает ли. В наушниках стояла тишина. Ни шороха, ни свиста помех. Действительно, а работает ли связь?

— Боггс, Боггс, это я, Джек! — громко сказал он в микрофон. — Я нахожусь в Т-секции. У нас что-то случилось. Не то взрыв, не то обвал. Скорее всего, переборки уже закрылись, но сам я цел и невредим. Кто-нибудь, вытащите меня отсюда!

Тишина… Что же у них там происходит? Шторм поднатужился и просунул руки под лицевое стекло скафандра. Под ним сыпучего гравия не было, значит он лежал на твердом полу туннеля, а над ним свисал твердый скальный уступ, защитивший его от многотонного обвала. Кажется, дела его плохи, но все же до тех пор, пока в скафандре нет утечки и воздух все еще поступает в легкие, он может жить. Правда, в шахтерских скафандрах запас воздуха очень мал, но все же…

Шторма поразило другое. Этот обвал или, скорее всего, взрыв, совсем не был случайностью. Боггс отправил его работать вместе с Фричи, хотя лучше Джека знал, что с тем творится. Для чего это было нужно — вот вопрос. А может быть, Боггс хотел, чтобы Шторм оказался на лазертаунской поверхности? Как знать… Не начальник ли смены и выкрикнул тогда, что Джек

— мерзавец? Шторма давно уже поражала странная закономерность всего происходящего с ним. Ни одной случайности, начиная с Милоса! А ведь это — долгие двадцать лет метания между жизнью и смертью! Каким чудом он уцелел на разрушенном корабле? А Кэрон? Уж с той-то планеты Джек ни за что не должен был выбраться живым! А Мальтен? Ведь на Мальтене столько раз покушались на его жизнь… А теперь вот Лазертаун и этот обвал… Нет, живым он остался совсем не из-за ловкости и быстроты реакции, что-то другое, более высокое не давало ему умереть… Джек вздохнул и вспомнил Мальтен, Мальтен и Элибер… Как хорошо, что они встретились тогда! Что бы он делал без этой быстрой и сообразительной девушки!

— Элибер, — тихо сказал он, — Кажется, они выбили из меня того простоватого парня с фермы, каким я был еще недавно!

Еще недавно Шторм сомневался в том, что из-за такой незначительной персоны, как он, кто-то может сжечь целую планету, а теперь было понятно — ему объявили войну, и Доминион, Триадский Трон, траки, милосцы, фишеры здесь совсем ни при чем — эта война шла между ним и Уинтоном. Что заставляло Уинтона воевать с Джеком? На этот вопрос он не мог бы ответить точно, но это было настолько важно, что даже жизнь людей, населяющих целую планету, не бралась в расчет.

Джек повернул голову. Сделать это было довольнотаки трудно, но каких только трудностей не преодолел он за свою жизнь! Надо было посмотреть на приборы и узнать, что происходит с его шахтерским костюмом. Воздуха было достаточно, а вот с энергией дело обстояло не так хорошо… Энергозапас уменьшался, причем уменьшался стремительно — стрелка медленно проползла одно деление прямо у него на глазах. Видимо, чтото в костюме было нарушено — может быть, где-то образовалось короткое замыкание, а может быть, по какой-то причине энергия просто вытекала наружу. Новость была из разряда плохих — если энергия закончится, ему будет все равно, отыщут его товарищи, или нет. Джек дернулся. В приемнике послышался какойто слабый шум. Может быть, это был Боггс или Бул Квад? Да какая разница! От волнения у него пересохло во рту.

— Я здесь, внизу. — прохрипел он. — Идите на сигнал. Он вздохнул и переключил тумблер на автоматическую передачу позывных. Конечно, это дополнительный расход энергии — но других шансов выжить в данной ситуации не было. Воздух в скафандре был густым и душным. Очень хотелось спать.

* * *

Элибер изо всех сил вцепилась в руку святого Калина. Ей казалось, что если она подольше подержится за своего нового знакомого, с Джеком будет все в порядке. Ведь недаром же уокеры называют Калина святым! Ее колотил нервный озноб. Наверное, это было вызвано очень уж мрачным видом туннеля! К тому же ее разыгравшееся воображение то и дело подсовывало ей картинки этакого каменного спрута, пожирающего человеческие жертвы. Кто-то из мастеров сказал:

— Они начали поднимать тела на поверхность… Тела? Джек? Новая волна дрожи прошла по ее телу, и она еще крепче сжала руку святого Калина. Калин откашлялся и спросил:

— Многих отыскали?

Мастер кивнул:

— Пять человек, ведь взрывом разнесло две секции…

— Цепная реакция? — кажется, святой Калин тоже нервничал.

— Да нет, вряд ли… А один человек пропал…

— Пропал? — голос Его Светлости озабоченно дрогнул.

— Да, во всяком случае его нет там, где он должен был быть. Кажется, рабочий вылез из завала и ушел.

Калин погладил Элибер по руке и переспросил:

— Простите… ушел в глубь туннелей?

— Да нет, — бригадир отвел глаза в сторону. — Скорее всего он где-то снаружи…

— Ну, тогда, считай, мертвый. — Ленский поперхнулся, взглянул на Элибер, а потом как-то нехотя процедил, — Извини…

Она презрительно и гневно посмотрела на помощника Его Святейшества:

— Он не мертвый! Если бы он был мертв, я бы об этом знала!

Калин сжал ее руку:

— Элибер, он найдется, надо только иметь терпение! Видишь ли, они не пустят нас ни в забой, ни в барак. Еще спасибо, что нам разрешено подождать здесь — в погрузочном доке…

Элибер промолчала. Она обвела потухшим взглядом маленькие вагончики, готовые доставить раненых и мертвых к месту назначения, людей с усталыми лицами, мрачные каменные стены…

— Они сейчас появятся! — сказал темноволосый немолодой рабочий и встал. Прораб, стоявший рядом и что-то слушавший по линии внутренней связи, согласно кивнул.

— Они уже на подъемнике. — сказал он и покосился на молоденькую девушку и двух миссионеров. — По крайней мере один из них жив.

Элибер рванулась к прорабу:

— А кто он? Вам сказали, кто он?

— Нет… — прораб покачал головой и отошел в сторону. — Эй, вы там, не спите! Подавайте вагончик к шахте подъемника!

Элибер пыталась успокоиться, но никак не могла унять дрожь. И вдруг двери грузового лифта открылись и из них выкатили медицинские носилки на колесиках. Завыла сирена.

— Дорогу! Дорогу! Дорогу! — прокричал чей-то хриплый голос.

За первыми носилками выкатили вторые, за вторыми — третьи. Боже мой, как были изуродованы тела рабочих! Из разодранных скафандров вываливались плоть и кровь. Кажется, эти тела уже нельзя было отделить от рабочей экипировки. Одну из тележек катила группа людей в белых халатах. Кислородная маска закрывала лицо лежащего на носилках человека. Элибер бросилась вперед. Она проскочила между санитарами, подпрыгнула к тележке и остановила ее.

— Прочь с дороги! — раздраженно крикнул санитар.

— Но я хочу знать, кто это! — требовательно сказала Элибер.

Человек, лежащий на тележке, приподнял голову и с огромным трудом прохрипел:

— Не может быть… Элибер… Откуда ты взялась?

— О Боже! Джек! — крикнула Элибер и расплакалась.

* * *

— Ну что вы, могло быть и хуже, гораздо хуже! — доктор отошел в сторону. — Конечно, у него сбиты колени, но я думаю, что к утру все будет в порядке. Больше всего он пострадал от удушья, и все же скафандр сработал на редкость хорошо, так что никаких последствий не предвидится — на Джека и Элибер доктор не смотрел. Все свои слова он обращал исключительно святому Калину. — Завтра утром мы отправим его в казарму.

Элибер напряглась. Доктор говорил негромко и таким тоном, будто объяснял, что перед ними лежат отходы и их завтра же надо выкинуть. Элибер взяла Джека за руку. Все-таки выглядел он ужасно — вопервых, он потерял очень много веса, а во-вторых, был очень и очень бледен. Элибер не знала, стоит ли говорить Шторму про бронекостюм. Может быть, сейчас у него не хватит сил носить свое боевое снаряжение?

Его Святейшество подождал, пока доктор покинет палату, осмотрелся вокруг и присел на кровать рядом с Джеком. Элибер чуть не ойкнула — верховный повелитель уокеров, а совсем как она, уличная девчонка, ищет вокруг мониторы! Не таким уж наивным был этот человек, каким старался себя показать!

— Ну вот, все хорошо, — мягко сказал святой Калин. — Я очень рад тебя видеть!

— Я тоже, — улыбнулся Шторм. — Как долго я пробыл под землей?

Калин усмехнулся:

— Ваш губернатор, а она, насколько я мог понять, женщина не совсем обычная, — так вот, она уверила меня, что не больше чем пару суток.

Элибер вздрогнула, увидев лукавые искорки, промелькнувшие в глазах у Шторма:

— С ней надо быть очень осторожным! — прохрипел он.

— В этом можно не сомневаться. — Калин потрогал рукой свой крест. — Мои люди вот уже несколько месяцев ведут переговоры с губернатором Франкиной, но разве с ней хоть о чем-то можно договориться!

Джек попытался подняться на кровати.

— Нет-нет, вставать пока рано! — воспротивился святой Калин, но Элибер подхватила Джека под мышки и облокотила о подушки. Шторма, извлеченного в буквальном смысле этого слова из-под земли, до сих пор не вымыли — русые волосы были в саже, да и на руках виднелись пятна от углеобразной, рассыпающейся и мажущейся породы. Душ ему обещали завтра, как будто это было бог весть каким подарком. А впрочем… кто знает, что можно считать подарком на этой безрадостной планетке! Джек устроился поудобнее и внимательно посмотрел на Элибер и Калина:

— Как вы меня нашли?

Его Святейшество взглянул на свою юную спутницу:

— А ты лучше у нее спроси! У меня такое чувство, что я возник на ее горизонте только в самом конце всей этой эпопеи. — Он встал и бережно расправил складки своей голубой тоги. — Хорошо. Я еще наведаюсь сюда, но чуть позже. — Калин немного постоял у двери. — Не задерживайся слишком долго, Элибер! А если решишь возвращаться в отель, дай знать об этом Ленскому.

Элибер улыбнулась и кивнула:

— Хорошо.

Джек подождал, пока шаги миссионера не стихнут, и повернулся к ней.

— Ни о чем не спрашивай, — строго сказала Элибер.

Шторм кивнул:

— Хорошо. — Ему очень мешали кислородные трубки, проходившие у самого носа. — А ты узнала, кто это сделал?

Элибер вздохнула:

— Тот человек мертв. Он должен был тебя убить, но решил, что это подходящий случай для того, чтобы немножко подзаработать, погрузил тебя в холодный сон, а потом продал в рабство. Вот так вот, Джек. А напасть на твой след было очень трудно…

Шторм поморщился:

— А что это за человек?

— Хуан Эндин. — Элибер задумчиво посмотрела в потолок. — У меня не было возможности узнать его биографию, но мне кажется, мы оба знаем… — конца фразы Шторм не расслышал, Он устало закрыл глаза.

— Джек! — Элибер тронула его за руку. Он открыл глаза и посмотрел на нее:

— Я в полном порядке.

— Ладно, тебе было сказано отдыхать. — Элибер встала. — Знаешь, может быть, я еще успею догнать святого Калина.

Шторм поднял руку:

— Пока не уходи!

— Хорошо! — она запрыгнула в кресло и сразу же повеселела.

Джек немного помолчал, провел ладонью по стене, а потом, как бы собравшись с духом, спросил:

— А что с Фричи? Почему мне никто не хочет о нем рассказывать?

Элибер нахмурилась:

— Это случайно не тот рабочий, которого должно было засыпать вместе с тобой?

Шторм кивнул:

— Тот самый.

Элибер пожала плечами. Движение ее гибкого молодого тела очень волновали Шторма, и он покраснел, но, к счастью, она этого не заметила. Интересно, как долго Джек находился в холодном сне, если за это время Элибер успела так повзрослеть?

— Джек, я больше ни о ком ничего не знаю. Есть еще один парень, которому удалось выжить, но он лишился ног. Его обещают отправить на протезирование. А еще об одном парне они не хотят ничего говорить.

— Не хотят говорить? — заинтересовался Шторм.

— Да. Скорее всего, он выбрался из-под обвала и оказался на поверхности планеты. — Элибер поежилась

— Представляешь, там, на поверхности луны, вне этого стеклянного городского колпака…

— Должно быть, это и есть Фричи. — Шторм задумался. Скафандр, конечно, если в нем не было существенных повреждений, мог поддерживать жизнь беглеца. Значит, Фричи до сих пор мог оставаться живым, но вечно это продолжаться не могло. Джек посмотрел на настенные часы. Где-то через полчаса их бригада вернется из шахт.

Элибер забеспокоилась:

— Джек, что?

Он устало потер лоб:

— Ничего. Просто я хотел бы на несколько минут закрыть глаза. Я ведь не умею спать долго, ты знаешь… Не уходи. Я хочу, чтобы ты была здесь, когда я очнусь.

Его нервная реакция была явно замедленной. То ли болеутоляющие средства так действовали на психику, то ли сказывалась стрессовая ситуация со взрывом… И все же… он должен позвонить Боггсу или кому-нибудь еще и рассказать о предполагаемом местонахождении Фричи. Проблема была в другом — он не мог понять, спасут ли они Фричи, отыскав его на поверхнбсти Лазертауна, или болезнь уже сделала свое.

* * *

— Хорошо, что вернулся! — Боггс протянул Джеку руку. — Мы хотим отправить тебя в первую смену независимо от того, уезжаешь ты или нет.

Джек кивнул:

— Да… А вы нашли Фричи?

— Нет… — Боггс сгорбился и посмотрел в сторону. — Но твоя информация дает какую-то надежду. — Боггс пригладил рукой свою блестящую лысину. — Я извиняюсь, Джек. Я думал, что ты сможешь с ним управиться. Они вернули его с раскопок и сказали, что он создает массу проблем и мешает работать. Но я думал, что он отойдет и поправится.

Теперь Шторму стало понятно, почему его поставили работать вместе с Фричи. Наверное, Боггс рассчитал все верно… или почти верно.

Он решил попытаться узнать все, что можно:

— А что случилось в шахте?

— Мы не знаем. — Боггс развел руками. — Могу сказать единственное — мы обнаружили взрывной патрон, который почему-то не сработал. Судя по тому, как силен был взрыв, этот патрон был третьим, а значит, происшедшее нужно считать преднамеренной диверсией. Раньше у нас такого не было.

Джек быстро спросил:

— А внутри или снаружи?

Боггс непонимающе посмотрел на него:

— Что?

— Где была заложена взрывчатка — внутри или снаружи?

— Снаружи.

Значит, сделать это мог только тот, кто выходил за пределы купола. Рабочие тут были явно ни при чем — они могли выйти на поверхность планеты только в случае крайней опасности.

— Но зачем это понадобилось? — тревожно спросил Боггс.

Джек пожал плечами:

— Если бы я знал! Фричи пытался выбраться из туннеля и здорово ослабил стенку. Если бы не это, давление, образовавшееся при взрыве, разорвало бы нас на мелкие частицы. Так что, если подумать, окажется, что нам просто повезло. Да… и еще… те, кто положили взрывные патроны, прекрасно знали, что в эту смену секции будут испытывать под давлением. Пожалуй, это все, что касается рабочей площадки… — Джек замолчал и улыбнулся. — Достал для меня новый скафандр?

Боггс кивнул:

— Он на стеллаже. — Начальник смены хотел сказать что-то еще, но его слова утонули в шуме вернувшейся из столовой бригады. При виде Шторма брови Сташа поползли вверх от удивления:

— Ба, приятель! Да ты вернулся, чтобы на добровольных началах заключить с нами контракт?

И все же что-то было не так. Джек остро почувствовал, насколько выражение горящих, как угли, глаз не соответствует добродушному тону. Джеку стало неловко. И вдруг — по внутренней связи передали:

— Внимание! У нас в гостях женщина!

— Вот те на! — Перес растерянно развел руками. — Так что, это значит, что опять что-то случилось?

Рабочие столпились у дверей. Джек не волновался. Он точно знал, что это Элибер решила лишний разок повидаться с ним. И точно, Элибер пробиралась сквозь толпу. Ее лицо было очень напряженным — обычно она выглядела так, если чувствовала себя или несчастной, или замерзшей, а на этот раз, скорее всего, все собралось вместе.

Элибер что-то сказала, но ее слова заглушили свист и крики. Часть фразы он все-таки услышал:

— Из госпиталя мне не удосужились сообщить, что ты уже вышел на работу.

— Элибер! — Джек невесело усмехнулся. — В данный момент я еще контрактный рабочий!

Кажется, Элибер пришла не одна. Вслед за ней к Шторму пробирался святой Калин. Огромный деревянный крест на груди покачивался в такт его шагам.

— Джек, неужели же ты собираешься идти на смену? — Элибер крепко обвила руками его шею.

— Видишь ли, я должен. Франкина все еще не сказала своего слова…

Элибер покачала головой:

— Нет, Джек, не иди! Джек погладил ее по голове:

— Я должен, Элибер, понимаешь — должен! — повторил он. — Если я не сделаю этого, они принудят меня силой. А вам вряд ли понравится то, что они делают с людьми, когда наказывают их. И потом, я хочу поработать на месте взрыва. Может быть, что-нибудь подскажет мне, где искать Фричи.

Калин поджал губы:

— Я не думаю, что сегодня можно посылать рабочих в шахты. Мне сообщили, что утром активизировались траки. Кажется, жуки готовятся к атаке. А если учесть, что туннели и без этого повреждены…

Элибер опустила руки:

— Хорошо, — сказала она. — Если тебе надо идти, — иди, но у меня есть для тебя сюрприз. — Она обернулась и махнула рукой Ленскому, пыхтящему в дверях над массивным контейнером.

Джек застыл. Этот контейнер он узнал бы среди тысячи подобных. Бронекостюм! Джек был потрясен. Он облизал пересохшие от волнения губы. Когда помощник Калина открыл крышку и вытащил из контейнера небольшой портативный стеллаж, все рабочие стихли.

При виде засиявшего в тусклом электрическом свете бронекостюма Сташ присвистнул:

— Ну вот, друзья! — сказал он. — Сейчас вы все увидите, из чего сделан этот человек!

Боггс оглянулся и растерянно почесал лысину:

— Что происходит, Джек?

Сташ захохотал:

— Да нет, теперь он не просто Джек. Теперь вы, болваны, находитесь в присутствии капитана рыцарей Доминиона Джека Шторма. Того самого Джека Шторма, который с некоторых пор находится на службе у императора Пеписа. А это… это его броня…

Джек так обрадовался, увидев свой бронекостюм, что почти не услышал выспренной речи Сташа. Он протянул руку и погладил сияющую поверхность скафандра.

«Привет, Босс!» — тотчас же сказал Боуги.

— Давай же, одевайся! — поторопила его Элибер.

— В эту штуковину? — Боггс подошел поближе и покачал головой. — Да это же танк!

Джек посмотрел через плечо:

— Вам нужна была огневая мощь для того, чтобы очистить Т-секцию от завала, верно?

Боггс только переминался с ноги на ногу и тряс головой. Остальные рабочие тоже удивленно молчали. Джек повернулся к Элибер:

— Костюм заряжен?

Она улыбнулась:

— Да, и рвется в бой!

— Хорошо. — Джек скинул рубашку. Элибер посмотрела на его израненное тело и тихо заплакала.

Джек расстегнул бронекостюм. Казалось, до того, как он облачился в доспехи, прошла целая вечность. Всетаки Шторм очень ослабел за время работы в шахтах, и теперь его боевые доспехи казались ему неимоверно тяжелыми. Наконец он надел шлем и защелкнул его. Боуги ликовал. Он обернулся вокруг Шторма своим невидимым телом.

«Босс! Босс! Босс!» — то и дело стрекотал он.

И вдруг туннели задрожали и люди бросились врассыпную.

 

ГЛАВА 15

Джек сорвал с головы шлем.

— Пусть все надевают скафандры! — крикнул он, но бригада уже бежала к цеху. Стены опять вздрогнули, и по ним прокатилась взрывная волна. Шторм схватил Элибер за локоть, она вскрикнула от боли. Ах, да! Джек совсем забыл о возможностях бронекостюма! Он ослабил хватку. Калин и Ленский стояли тут же.

— Нам нужно как-то пробраться к выходу! — испуганно сказал помощник Его Святейшества.

Джек покачал головой:

— Я думаю, что лучше оставаться здесь. Ведь забои атакуют очень редко. А на тот случай, если переборки дадут утечку, вам надо надеть скафандры. — У него заложило уши. Кажется, самое худшее из всего, что он предполагал, все же произошло. — Спешите! Нам нельзя терять ни секунды!

Двери между бараком и цехом начали медленно закрываться. Шторм вытолкал Калина и Ленского в цех и успел отдернуть к себе Элибер как раз в тот момент, когда соединяющиеся створки грозили разрезать ее пополам. В бараке было пусто. Они остались одни.

— Что случилось? — испуганно спросила Элибер.

Джек вздохнул:

— Может быть, ударили по циркуляционным насосам, а может быть, очень большая авария в туннеле.

Элибер схватила его за бронированную перчатку:

— А как же мы выберемся отсюда?

Джек оглянулся. Коридор в столовую был перекрыт. Он мрачно улыбнулся:

— Кажется, нам предстоит самое трудное… И все же пока на закончится бомбежка, лучше оставаться внизу.

— Внизу? — Элибер побледнела. — А что же будет со мной?

Джек задумчиво посмотрел на нее. Боуги помогал ему сегодня так, как не делал этого никогда раньше. Шторм был уверен в своих силах. Уж если это будет нужно, а особенно, если это нужно будет для Элибер, он пройдет сквозь любые стены.

Элибер выжидательно смотрела на него:

— Джек?

У него опять заложило уши. Значит, барак терял давление — где-то была утечка, а может быть, это помещение отключили от воздухоперерабатывающего компьютера.

— Но ты же со мной! — сказал он и расстегнул бронекостюм, потом подхватил Элибер и посадил ее к себе за спину. Конечно, сейчас он не мог добраться до пары переключателей, но все равно — это был лучший выход. Элибер тяжело дышала ему на ухо.

— Успокойся, — сказал он. — Воздуха в бронекостюме хватит на двоих.

— Это не из-за этого. — Элибер крепче прижалась к нему. — Это из-за Боуги. Он стал таким сильным!

В этот момент яростная радость берсеркера захлестнула и Шторма. Кажется, этот неизвестный дух был очень рад тому, что смог заполучить в сферу своего влияния сразу и Элибер, и Джека. Какое-то мгновение Шторм наслаждался всплеском адреналина в крови, но потом вспомнил о сверхчувствительности Элибер и сказал Боуги успокоиться.

«Нет, Босс!» — закапризничал берсеркер, но поток эмоций все же немножечко утих.

— Куда мы идем? — спросила у Джека девушка.

— Только не в цех, — ответил он. — Видишь ли, он загерметизирован, и если я туда прорвусь, я разрушу целостность зоны. В бараках и без нас хватает проблем, так что мне не хотелось бы добавлять утечек и разрушений при своем выходе. Сейчас мы обойдем вокруг и выйдем в туннель в другом месте — как раз возле выхода из цеха.

Джек наслаждался мощью бронекостюма. Он вскинул кулак и нацелил палец бронеперчатки на металлическую стену. Лазерный луч мгновенно расплавил металл. Джек ударил ботинком в стену и пробил себе выход.

Элибер выдохнула ему в ухо:

— Джек, Джек, а что с Калином?

Джек вздохнул:

— Будем надеяться, что ему хоть когда-то приходилось носить какой-то скафандр. Если они не будут паниковать, бригада им поможет.

Джек осмотрел туннель. Стены опять тряслись. На этот раз траки были поистине безжалостны. Кажется, жуки ударили по главным куполам, вот только — зачем? Джек посмотрел на датчики и направился вниз.

— Куда мы идем? — опять спросила Элибер.

— Думаю, что вниз. — Джек включил фонарь и остановился возле того, что еще минуту назад было цехом. Снаряд разорвался прямо в помещении. На этот раз траки явно не щадили шахт. Ворота были взорваны, металлическая обшивка лохмотьями свисала со стен, а внутри огромною мертвой горой высились тела в развороченных скафандрах. Джек посмотрел на датчики воздуха — да… в поврежденном обмундировании в этом помещении было не выжить…

Элибер уткнулась носом в его затылок:

— Что же будет с Калином? — глухим голосом спросила она.

«Сейчас мы будем драться» — подал свой голосок Боуги.

— Это точно. — устало ответил Шторм.

— Точно? Что точно? — переспросила Элибер.

— Да ничего. — Джек отмахнулся от громких мыслей Боуги. — Если ты хочешь, я войду внутрь, но все же нам безопаснее оставаться в туннеле, пока не прекратится бомбардировка.

Где-то рядом опять разорвался снаряд, и потолок над головой предательски задрожал, стены заходили ходуном, и отовсюду посыпалась щебенка. «Бара-бам! Бара-бам!» — упивался Боуги встречей с Джеком и долгожданными голосами войны.

Джек размышлял:

— Знаешь, Калин мог оттуда выбраться. В цехе гораздо меньше людей, чем должно было быть. Если ты хочешь, я войду внутрь… — Джек говорил и пытался как-то обуздать расшалившегося берсеркера.

«Босс! Будем воевать! Бара-бам! Бара-бам!» — радостно бубнил Боуги.

Элибер зажмурилась и изо всех сил сжала шею Шторма:

— Нет, — наконец прошептала она. — Скорее всего, Калина там нет…

Джек понял, чем она только что занималась. Сколько бы ни боялась она неведомых сил, гнездящихся в ней и заставляющих ее убивать, все-таки у нее хватало смелости хоть иногда пользоваться своими загадочными способностями.

— Но ведь ты в этом не уверена? — осторожно переспросил Джек.

— Совсем не уверена. Я просто не могу быть уверенной. Пожалуйста, если ты можешь это сделать, пойдем!

— Хорошо. — Шторм покосился на покореженные трубы. Вот теперь настала пора давать волю духу милосского берсеркера. Все-таки что-то в этом существе было… По крайней мере тогда, когда Джек позволил ему разрушить барьеры между ним и собой, он весело рассмеялся.

— Джек! Джек! — приглушенный голос Элибер вернул его к действительности. Он помог ей поудобнее устроиться за спиной.

— Что?

Что-то мокрое-мокрое потекло по его затылку. Кажется, уличная девчонка Элибер позволила себе расплакаться.

— Фу! Слава Богу! — дрожащим голосом сказала она. — Я думала, что ты уже никогда не очнешься. Я тебе кричала-кричала!

Он удивленно поднял брови:

— Знаешь, а я ведь совсем тебя не слышал!

— Как ты мог не слышать меня, Джек? — Элибер забарабанила кулачками по его потной спине. — Как ты мог меня не слышать? Ведь я же сижу у тебя за спиной и я кричала прямо в твое ухо!

Шторм понимал, что на этот вопрос можно не отвечать — оба они прекрасно знали, в чем дело: это милосский берсеркер Боуги завладел Джеком и захватил почти все органы его чувств. Джек остановился, собрал в кулак всю свою волю и поставил воинственного духа на место. Сознание пришельца отхлынуло с уважением и страхом.

Джек осмотрелся вокруг. Сейчас они были в самых глубоких шахтах. Звуковые приемники бронекостюма постоянно передавали вой внешних сирен, а за воем — оглушительные взрывы. Кажется, тракианская атака переросла в полномасштабную войну. Видимо, губернатор Франкина все же отдала приказ нанести ответный удар из лазерных пушек. Впрочем, это был слабый ответ, и к тому же запоздалый. Траки явно решили принудить Лазертаун к сдаче.

Элибер уткнулась лбом в спину Джека. Если бы она откинула голову назад и чуть-чуть повернулась, она смогла бы вполне свободно смотреть через лицевое стекло и видеть все, что происходит в туннелях, но она совсем не была уверена в том, что хочет все это видеть. Пока Шторм не трогал только скальных пород — а так он проходил через закрытые двери, железные стены и переборки, шахты неработающих подъемников. Он то бежал, то прыгал, то выделывал какие-то замысловатые пируэты, название которым в любом языке подыскать трудно.

У Элибер все еще колотилось сердце. Сейчас она понимала, почему Шторм не захотел менять свой бронекостюм, хотя дух, дарящий ему минуты упоения войной, мог оказаться очень коварным. И все же этот восторг стоил того, чтобы идти по острому лезвию жизни и смерти. Душа неизвестного пришельца была душой настоящего воина.

— Элибер, перестань шевелиться хотя бы на время! — нетерпеливо окликнул ее Джек.

— Ты хочешь, чтобы я перестала дышать? — удивленно переспросила она.

— Совершенно верно. — Шторм был так занят, что даже не мог обратить внимания на всю нелепицу сказанных слов. — Лицевая плита покрывается влагой. Значит, один из нас выдыхает слишком много воздуха.

Элибер засопела. Она несколько минут сдерживала себя, но потом любопытство все же пересилило:

— Что ты делаешь, Джек?

— Чего я только не делаю, даже с этим оборудованием! — он повернулся и внимательно посмотрел на стену туннеля. — Видишь ли, здесь должен идти параллельный туннель, и всего на расстоянии каких-то нескольких метров. Так вот, я хочу прослушать стенку и убедиться в этом.

Элибер застонала. Понятно. Значит, сейчас он будет пробиваться сквозь эту скалу. Она почувствовала, как он заволновался, и мгновенно взяла себя в руки:

— Хорошо, хорошо. Я задержу дыхание или что там еще нужно!

Шторм кивнул.

— Сиди тише мыши. Я совсем не хочу пропустить показания приборов.

Элибер закрыла глаза и прижалась щекой к затылку Джека. Кажется, впереди их ожидала довольно-таки сложная процедура. Шторм что-то измерял, сверлил отверстия, потом отходил в сторону, потом опять сверлил и измерял. Через пять минут он дробормотал:

— А сейчас держись как следует!

Элибер изо всех сил ухватилась за Джека и зажмурила глаза, но так ничего и не почувствовала. Правда, через пару секунд она уловила сильное нервное возбуждение, исходящее от Шторма.

— Получилось? — нетерпеливо спросила она.

— Да, все в порядке.

— Ну, а что же ты собираешься делать сейчас?

Джек вздохнул:

— Сейчас я должен буду найти мою бригаду.

Элибер удивилась:

— Послушай, а с чего ты взял, что они здесь, внизу?

— Потому что сейчас — это самое безопасное место, — объяснил Шторм. — Связаться с ними я не могу — наши передатчики работают на разных частотах. Хотя, если бы в бронекостюме не было так тесно, я попытался бы подстроиться под их частоту…

— А-а! Так это из-за меня! — пробормотала Элибер.

— Разве я так говорил? — недовольно переспросил ее Шторм.

Элибер ухмыльнулась. Еще недавно она очень сомневалась в том, что когда-нибудь сможет опять поговорить с Джеком, а теперь он был рядом, слава тебе, Господи, рядом! Она обняла его и провела ладонью по его слипшимся волосам:

— Ты думаешь, что они там и эта скала разделяет нас?

— Ну… не совсем скала… В стене есть пустоты, и если мне повезет, я найду одну из них и пробью мембрану.

Элибер ничего не поняла. Что за мембраны? Джек коротко объяснил ей устройство туннелей с мембранами, через которые можно было проходить, не нарушая герметизации, — мембраны уплотнялись и сходились прямо за спиной.

— А-а! — обрадовалась Элибер. — Значит, если в туннеле есть воздух, я смогу вылезти из бронекостюма?

Джек кивнул:

— А почему бы и нет?

— В таком случае, — она тихонечко захихикала, — я иду за тобой.

Джек вздохнул и примерился, собираясь пробить в туннеле большое отверстие. Сейчас в секции совсем не было давления, и тем не менее он не мог гарантировать, что на них не обрушится потолок. Вдруг Элибер тряхнула его за плечо:

— Слушай…

Джек прислушался:

— А что ты имеешь в виду? Я ничего не слышу!

— Как не слышишь! Ударные волны затихли. А когда?

— Действительно… — Джек ошеломленно остановился. Кажется, ему нужно было признать, что во время контакта с Боуги он перестает воспринимать окружающий мир. И все же, над этой новостью стоило задуматься. — Ты знаешь, — сказал он, — Если бомбежка прекратилась, значит, они скоро будут здесь. Должны же они посмотреть, насколько эффективны были их удары из космоса! Ладно, держись! Мы будем прорываться!

Шторм прорывался через скалу. Трудно сказать, на что было похоже это действие — нет, не плавление породы лазерным огнем — на Элибер обрушилась пелена дикой ярости, исходившая от Боуги и на какое-то время ее сознание заволокло. Потом, когда воинственный дух немножечко утих и она смогла очнуться, оказалось, что Джек стоит перед блестящей мембраной, перекрывающей зияющую в скале пустоту.

Элибер уперлась подбородком в спину Шторма:

— Так мы будем через это проходить?

— Элибер, не мешай! — отмахнулся от нее Джек.

— Мы прорвем ее? — не унималась она.

— Может быть, — кивнул Шторм. — Эти мембраны позволяют проходить сквозь них очень медленно, ведь во время медленного прохождения затягиваются все щелочки, и происходит самоизоляция.

— А-а! — Элибер тряхнула головой. — Значит, как только мы пройдем через эту стенку, она сразу же сомкнется и никакой утечки воздуха не произойдет?

Шторм прислонился плечом к мембране:

— Ну, это теоретически. А практически все будет зависеть от того, насколько правильно я буду двигаться. Нам еще надо благодарить Бога за то, что мы до сих пор не столкнулись с жилой норцита — у него ведь очень высокая температура плавления! А сейчас не двигайся! Мне надо узнать показания голографа!

Элибер застыла. Вообще-то это путешествие превращалось во что-то адское — у нее давно уже болели спина и плечи, а рычаги и кнопки, расположенные на спине бронекостюма, больно врезались в кожу. Кажется, она заработала сегодня много синяков, огромных, страшных. Синяков, которые никогда не пройдут, ну, конечно, только в том случае, если они с Джеком все-таки выживут. Она вздохнула и шепнула на ухо Шторму:

— Не тяни! Я уже собралась с духом!

Джек вытянул руки вперед и стал проходить через мембрану. Он двигался очень медленно и очень осторожно, так, будто был тонким и хрупким инструментом, а не двуногим танком.

Пленка качнулась, растянулась и стала медленно заглатывать перчатку. Так, секунда за секундой — половина бронекостюма исчезла в мембране: сначала — рука до локтя, потом — до плеча, потом — правая нога до колена. Перед тем, как погрузить в мембрану плечо, Джек качнулся, чтобы не потерять равновесия, и быстро и решительно шагнул вперед. В какой-то момент опять заговорил Боуги. Ему явно хотелось взять контроль над Штормом. Элибер закрыла глаза, чтобы не видеть всех тех странных махинаций, которые проделывает Джек, и сосредоточила свое внимание на сознании инопланетного духа — пусть он лучше действует на нее, но только ни в коем случае не трогает Шторма! В голове зашумело от панических выкриков Боуги. Элибер представила, что она подобна губке, вбирающей воду, — ее психика вберет в себя ярость берсеркера и потушит ее. Что-то у нее получалось, но Боуги был невероятно силен. У нее раскалывалась голова, а жилки на шее чуть не лопались от напряжения. Джек тоже был напряжен. Он сейчас очень походил на пловца, ныряющего в непрозрачную воду. Но, кажется, все осталось позади — они вынырнули по другую сторону мембраны — большая часть прозрачного шлемового стекла смотрела на шершавую стену параллельного туннеля. Вот уже свободна вся голова, наконец Джек вытаскивает плечо, потом — руку, потом — левую ногу. Мембрана медленно затягивается за ним.

— Ну вот, кажется, у нас все получилось, — облегченно сказал Шторм, посмотрев на табло с приборами.

— Что ты имеешь в виду?решила уточнить Элибер.

— Видишь ли… — Джек открыл тонкую перегородку, отделяющую их от основного туннеля. — Здесь должен быть воздух.

Шторм включил на полную мощность фонарь-прожектор на лбу скафандра и огляделся вокруг — ни души. Видимо, люди попросту не дошли сюда — эта секция была старее тех, в которых они работали в последнее время. Но он вспомнил другое — в конце этого туннеля, за переборкой, находилась еще одна секция, ведущая к шахте лифта-подъемника…

Джек остановился и внимательно посмотрел на показания приборов. Ну что ж, в общем-то неплохо — при таких темпах продвижения им хватит воздуха еще на двадцать шесть часов. Правда, повреждения в шахтах настолько серьезны, что для того, чтобы их вытащили отсюда, потребуется примерно столько же времени… Шторм вздохнул и стал разгерметизировать шлем.

— Эй, послушай! — Элибер тронула его за плечо. — Ты должен учесть, что воздух снаружи значительно хуже, чем внутри скафандра!

Шторм не отвечал. Он расстегивал бронекостюм. Боуги отпустил его мысли, и сейчас Джек чувствовал себя совершенно размагниченным. Все-таки этот берсеркер отнимал уйму психической энергии. Когда бронекостюм расстегнулся, он с облегчением вздохнул:

— Элибер, давай-ка вылезай!

Она осторожно высунула из-за его спины личико:

— А это безопасно?

Он кивнул:

— Пока да.

Элибер соскользнула на пол и хотела встать и потянуться, но у нее почему-то подогнулись ноги, и она упала.

Джек склонился над ней:

— Ты в порядке?

Она потянулась и тряхнула своими спутавшимися кудрями:

— О, я в полном порядке! Мне так хорошо, что лучше и не бывает! К тому же теперь я знаю, что чувствует сэндвич в плотной упаковке. — Элибер захохотала и откинула золотистые растрепанные локоны, с лица. Джек резко выпрямился. Та же мысль, которая посещала его и раньше, больно уколола немым вопросом: сколько же времени он пробыл в холодном сне, если Элибер успела так вырасти за это время?

Элибер посмотрела на него огромными смеющимися глазами:

— Ну, и что же мы будем делать дальше?

Он присел рядом с ней на каменные плиты:

— Дальше? Будем ждать…

— А разве… — она скользнула взглядом по сияющей броне костюма, — ты не можешь выбраться наружу?

Он покачал головой:

— Я не думаю, что сейчас это нужно делать…

Элибер подобрала камешек, лежащий у ее ног, и запустила его в стену:

— Почему?

— Видишь ли… — Шторм обвел глазами помещение. — Это старый туннель. Здесь в любой момент может возникнуть утечка воздуха. А потом… я совершенно не представляю, что происходит на верхних ярусах — справились они с траками или нет? Если чтото случится здесь, я смогу опять посадить тебя в боонекостюм. Но сражаться с траками, когда ты сидишь на мне…

Элибер побледнела, потом положила свою руку на его перчатку и спросила:

— Как ты думаешь, блистающий рыцарь, а можно ли мне пожать твою настоящую руку, а не холодную броню?

Он усмехнулся:

— Ну, конечно! — и вытянул руку из рукава бронекостюма.

Рука Элибер была холодной и влажной.

— Когда же закончится эта война! — пролепетала она, прислонилась к плечу Шторма и тотчас же задремала. Джек только сейчас почувствовал присутствие Боуги. Так вот почему так устала Элибер! Она постоянно сдерживала напор этого воинственного духа! Кажется, и Боуги был утомлен:

«Босс, будем драться?» — как-то вяло спросил он.

— Пока нет, — ответил Джек, прислонился к стене и закрыл глаза. Берсеркер успокоился и замолчал. Ждать… На какое-то мгновение Джек ощутил резкое разочарование от того, что никто, кроме них с Элибер, не добрался до этого туннеля. Ладно, сейчас он немного поспит, а потом настроит приемник на нужную частоту и попробует хоть что-нибудь узнать.

Слава Богу, спать долго Шторм не умел. Он проснулся с каким-то странным ощущением тяжелой сухости во рту. Голова раскалывалась. Ему опять снился огромный милосский ящер, охотящийся за ним. Отвратительное создание бродило по берегу огромного озера и мешало Шторму выйти на берег. С огромным усилием Джек открыл глаза.

Элибер спала, как мертвая. Джек глотнул воздух — язык распух и совершенно не слушался его. Что-то не так? Может быть, это как-то связано с тем, что ему снилось? Он потер ладонью лоб — Боже, он никак не может сосредоточиться и подумать! Машинально он взял шлем, лежащий рядом с ним, надел его и посмотрел на показания приборов. Ага, ну теперь-то все было ясно! Состав воздуха ухудшался. Конечно, эта секция была герметична, но рециркуляторы не работали. Что ему нужно было сделать? Ах да, быстро застегнуть бронекостюм и разбудить Элибер. Он тряхнул ее за плечо:

— Элибер, просыпайся! Мы с тобой не должны терять ни минуты!

Элибер посмотрела на Джека затуманенными, ничего не понимающими глазами:

— Это ты, Джек? Я люблю тебя! — она ласково улыбнулась.

— Хорошо! А сейчас — очнись! — он затащил ее в бронекостюм и загерметизировал швы. Элибер! Он чуть не задохнулся от прикосновения ее тела. Шторм задержал дыхание, включил приборы контроля воздуха, посмотрел на датчики и облегченно вздохнул:

— Кажется, я проснулся вовремя. Как ты?

Элибер обхватила руками его шею. Пока она ничего не понимала, но, судя по показаниям приборов, это вот-вот должно было пройти. И точно, через несколько секунд она пошевелилась:

— Что ты делаешь, Джек?

— Видишь ли… воздух в шахте стал очень плохим…

— Но ведь я совсем не на месте! Так мы с тобой не сможем и шагу ступить! — она вздохнула и стала медленно пробираться к его спине. — Послушай, а ты не можешь хотя бы на минутку открыть скафандр? Я боюсь, что так не сумею протиснуться к тебе за спину!.. Ну-ка, подожди минутку… — Элибер обхватила его за шею и пощекотала за ухом. Джек с облегчением вздохнул. Кажется, воздух привел ее в чувство, и она наконец осознала серьезность ситуации.

— Послушай, а мы долго спали?

— Ты не поверишь, — Шторм машинально взглянул на внутренние часы. — Мы проспали почти двенадцать часов. Это еще хорошо, что я вовремя проснулся!

Повезло? Он усмехнулся своим словам. С каких это пор сны про милосских берсеркеров стали считаться везением? Впрочем, вид этой гадкой твари моментально пробудил его…

— А что мы собираемся делать? — Элибер устроилась поудобнее.

— Мы должны выбраться отсюда. Воздух в этой секции отравлен, так что ничего страшного не будет, если я сделаю надрез вдоль одного из швов.

Элибер сосредоточенно засопела:

— Послушай, Джек… Но так ты не сможешь прорваться к поверхности!

Он остановился возле металлической переборки и поднял боевую перчатку:

— Вот те на! И почему же не смогу?

— А как? — она крутанула головой. — Ведь эта скала такая прочная!

Он улыбнулся:

— Вся прелесть любой скалы заключается в ее прочности, Элибер. Но на этом участке прочных скал нет — в этой породе очень много пустот, и она довольно-таки мягка. Ведь именно поэтому мы и закрепляли туннели металлическими секциями! Это единственный способ поддерживать давление в подземном лабиринте! Так что если нам с тобою повезет, на пути к поверхности мы обнаружим очень много пустот.

Она задумчиво кивнула:

— Если ты только знаешь, где этот верх находится! Я боюсь, что вг результате мы застрянем в этой скале на полпути к поверхности, как жуки в янтаре. Скажи мне, у тебя достаточно энергии?

Кажется, ее доводы были разумны. Для пробивания сквозь такую толщу земли заряда было явно недостаточно. К тому же, если в бронекостюме кончится энергия, значит, у них кончится и воздух. Да и потом, двоим в бронекостюме было тесновато, и он не знал, как долго они с Элибер смогут выдерживать такую экзекуцию.

Значит, надо поступать по-другому. К шахте подъемника он, скорее всего, прорваться сможет, а энергии для реактивного двигателя, который должен будет поднять их вверх по отвесному колодцу, пожалуй, хватит. Но это только в том случае, если при спуске вниз он правильно посчитал число уровней. И все-таки, что-то нужно было делать. Если они останутся здесь, они погибнут.

— Никогда больше не говори мне об этом, — прошептала ему на ухо Элибер. — Я не хочу этого слышать!

Ах, вот в чем дело! Последнюю фразу он произнес вслух! Конечно, разве Элибер могла слушать речи о гибели! Он вытащил руку из рукава бронекостюма и ласково погладил пальчики девушки:

— Я тебе обещаю, что с нами это никогда не случится!

Она кивнула:

— Хорошо. Я знаю, что ты отважный боец и ни за что на свете не сдашься! А что у нас со связью?

В скафандре было слишком тесно. Он не мог дотянуться до антенны и настроить приемник на нужную частоту.

— Надо покрутить вот эти вот выключатели? — Элибер показала на ряд круглых кнопок у подбородка Шторма.

Элибер протянула руку к приборам настройки:

— Объясни мне, что нужно сделать?

— Прикоснись к голубому квадрату. Пока все. А рабочую частоту я отыщу сам.

Джек немного послушал трески и шумы, раздающиеся в наушниках, вздохнул и нацелил перчатку на металлическую переборку. Переборка поддалась быстро. Шторм перешагнул через нее и попал в туннель, прилегающий к тому, из которого они выбрались. Стены шахты были в трещинах, а на полу лежали неподвижные тела в серых рабочих скафандрах.

— Джек! — невольно вскрикнула Элибер.

— Я вижу, — вздохнул он.

— Послушай, — Элибер вцепилась ему в плечо. — А они все — мертвые?

Джек подошел к одному из рабочих и осторожно шевельнул его ногой. Тело в скафандре опрокинулось, и сквозь прозрачное стекло Шторм увидел посиневшее вздувшееся лицо. Человек был мертв. Джек задохнулся:

— Проклятье!

— Он… — Элибер испуганно замолчала.

— Да, да… — Шторм развел руками. — Он мертв, но он был бы жив, если бы скафандры были как следует заряжены!

Эта нелепая и ненужная смерть вывела Шторма из себя. Ну ладно — умирать от лавины, от тракианских снарядов, от разгерметизации скафандра, наконец, но умирать из-за того, что ремонтники, делящие с тобой харчи, не захотели выполнить свою собственную работу… Неожиданно очнулся Боуги:

«Не горюй, Босс, мы еще отомстим!»

— Отомстим! Отомстим! — передразнил Шторм берсеркера. — Для начала нам нужно выбраться отсюда! — Он подошел к следующему скафандру. На плече было написано «Перес». Джек осторожно тронул рабочего за плечо. Вдруг связь в бронекостюме ожила:

— Откуда ты взялся, приятель?

Джек показал рукой на пробитую переборку. Перес удивленно присвистнул, встал на ноги и начал будить своих товарищей. Еще двое рабочих задохнулись во сне так же, как и первый, а все другие худобедно могли держаться на ногах. Вдруг Элибер завизжала от радости:

— Джек! Джек! Святой Калин! Он жив! Мы его отыскали!

— Как хорошо! — сказал Его Святейшество и поднялся с каменного пола. — Ангел милосердия спустился с небес, чтобы вывести нас из этого ада!

Из дальнего конца туннеля появился Сташ:

— Если не ошибаюсь, приятель, — воскликнул он, — ты попал в ту же переделку, что и мы!

Джек внимательно посмотрел на парня:

— Ты не ошибся. А где Боггс?

— Не знаю, — Сташ оглянулся. — Вполне возможно, что он не успел выбраться.

Перес кашлянул:

— Мы разделились. Повсюду разрывались снаряды, и в этой суматохе трудно было понять, где кто находится. Да-а! Жуки нас здорово потрепали на этот раз!

Джек вздохнул:

— И что вы делали все это время?

Ему ответил Калин:

— Все дело в том, что у нас мало воздуха. Элибер! Я могу тебя слышать, но видеть пока не могу!

— Я в бронекостюме, вместе с Джеком! — откликнулась она.

— Да-да, — Калин кивнул. — Я догадался. Должно быть, вам тесновато!

Шторм усмехнулся:

— Послушай, Сташ, а что находится за этой переборкой?

— Конечно, подъемник. Но он засыпан, — контрактник махнул рукой.

— Засыпан? — переспросил Шторм. Сташ пожал плечами.

— Ну, конечно. Мы осмотрели его сразу же после того, как улеглась пыль! — парень саркастически взглянул на броню Шторма:

— Ты, наверное, думаешь, что сможешь пробиться сквозь эту осыпь?

Шторм прикинул:

— Пожалуй, это мысль! Сташ вздохнул:

— Да нет, скорее всего тебе не удастся этого сделать! Ведь для этого нужно пробить путь высотой в один, а может быть, и в два яруса, к тому же сам подъемник оборван. Как ты будешь преодолевать все эти препятствия?

Шторм махнул лазерной перчаткой:

— Если ты прошел курс начальной рыцарской подготовки, ты сам знаешь, как это делается, — он повернулся к Пересу. — Начинай аварийную передачу. Мы находимся здесь довольно-таки давно, так что, я думаю, кто-то ведет поиск.

Рабочие запротестовали. Перес поднял руки:

— Ладно, ладно, друзья! Все мы знаем, что у нас нет другого выхода, ведь и кричать мы можем только до тех пор, пока можем дышать!

Джек подошел к переборке. Сташ иронично поклонился и отошел в сторону. Джек включил лазерную перчатку и разнес металлическую дверь на куски, потом, когда видимость стала нормальной, Шторм опустился на колени и отгреб от дверей кучу серой пыли. Впереди лежал валун, как пробка заткнувший проход в шахту. Джек посмотрел на приборы. Красная полоса пока не показалась, значит, энергии в бронекостюме хватало. Впрочем, как знать, хватало ли — ведь за это время он потратил изрядную часть своего энергозапаса. Элибер почувствовала его неуверенность и крепко обняла Джека за шею:

— Действуй, слышишь, действуй!

Джек вклинился в слой мягкой пыли. Экран кругового обзора внутри шлема показал, что бригада отходит от оползня.

— Держись крепче. — крикнул он Элибер. — Мы можем быть погребены внутри этого оползня!

— Мы погребены и так, — ответила она. — Так какая же разница?

— Правильно, — Шторм решительно сделал еще один шаг вперед. — Отпусти Боуги.

— Что? — воскликнула она, но больше ничего не сказала.

Его сознание сразу же наполнилось ослепительной яростью берсеркера:

«Босс! Босс! Неужели же ты собираешься закончить жизнь в этой шахте? Босс! Босс! Я буду проклят, если так случится!»

Шторм пустил впереди себя веер лазерного огня и тут же включил энергопрыжок, так как валун стал осыпаться. Джек наносил и наносил удары. Бронекостюм буквально купался в огненной реке расплавленных частиц. В наушниках послышались крики — это рабочие за их спинами, не теряя времени, убирали осыпавшуюся породу. Бронекостюм был явно перегружен. Джек слышал, как надрывается от стона двигатель вертикального взлета. Шторм поднимался вверх трудно, рывками, а впереди их ожидал еще один сюрприз — очередная пробка из валунов перекрывала подъемную шахту. Он вздохнул, запустил на полную мощь лазерную перчатку и выпустил заряд в камни. Валуны превратились в жидкий огненный водопад и хлынули вниз.

— Вот это да! — крикнул кто-то из рабочих, когда он очистил первый ярус.

Перес возбужденно орал:

— Эй, парень! Ты предупреждай, когда будешь плавить породу, иначе мы все изжаримся под таким дождичком!

Он преодолел еще один ярус, потом — еще один. Элибер шепнула ему на ухо:

— Джек, а что значит вон та красная полоса на приборе?

— Ничего. — Он решил не объяснять ей, в чем дело, но прицелился намного аккуратнее. Кто знает, может быть, это был последний выстрел! Реактивный двигатель уже не мог поднимать их, он только поддерживал бронекостюм в воздухе.

Скала откололась, и на стенке шахты образовался довольно-таки большой выступ. Джек вскарабкался на него и устроился поудобнее:

— Все. Я сделал все, — несколько этажей шахты над ними были свободны, но взлететь он уже не мог.

— Ох, Джек, что же будет! — Элибер проглотила слезы.

— Мы слышим тебя! Отзовись! Мы слышим тебя, но никак не можем понять, где ты находишься! Это спасательная команда!

Джек подпрыгнул от неожиданности и чуть не свалился вниз.

— Спасатели! Я внизу! Подо мной — четыре яруса, а в туннеле остатки второй бригады.

— Продолжай говорить, — голос спасателя прерывался движениями и возней. — Сейчас мы откроем двери и спустим канат.

Послышался взрыв. Шахта вздрогнула, и через какоето время серебристый трос подъемного блока, извиваясь, опустился к ним.

— Ниже, ниже, еще ниже! — крикнул Джек. — Ну вот, а теперь я поймал его!

— Хорошо, — отозвался спасатель. — А сейчас я расскажу тебе, как надо сделать петлю, чтобы мы смогли тебя поднять.

Шторм уже закрепил на себе трос:

— Да не рассказывай! Мы уже готовы!

Джек задрал голову и посмотрел через взорванные двери. Какие-то проблески света падали в темную шахту. Трос дернулся, напрягся, бронекостюм завис в воздухе, а потом медленно поплыл вверх.

Руки в брезентовых перчатках подхватили его и помогли выбраться из шахты. Все вокруг что-то кричали, размахивали руками, пытались о чем-то рассказать…

— Сколько людей осталось внизу? — спросил командир спасательной команды.

— Почти вся вторая бригада. Около двадцати пяти человек.

— И еще — святой Калин из Блуила. — добавила Элибер.

— Ах! Святой Калин! — какая-то странная фигура в скафандре неизвестной марки вышла вперед. Джек нагнулся и заглянул в стекло шлема. Перед ним был трак! — Миссионер будет взят под дипломатическую охрану, а все остальные останутся в бараках.

Джек остолбенел от удивления и ярости.

 

ГЛАВА 16

— Мне чертовски не нравится менять одного хозяина на другого, даже если при этом всех нас расселят в резиденции губернатора. — Сташ ударил кулаком по железной койке.

Боггс безучастно посмотрел на парня. Всю эту ночь начальник смены занимался опознанием тел, найденных спасателями. Бул и Квад погибли, а бригадир первой бригады до сих пор не был найден.

— Замолчи, Сташ, — махнул Боггс рукой. — Мы ведь не знаем, чего они от нас хотят, и к тому же мы

— военнопленные.

— Все ты прекрасно знаешь. — Сташ провел рукой по своим черным волосам и сердито посмотрел на Боггса. — Они хотят, чтобы мы продолжали добывать норцит. Конечно, не для компании, а для Тракианской Лиги.

Джек не вмешивался в разговор. Он занимался бронекостюмом и не обращал никакого внимания на то, что происходит в комнате. А еще его беспокоила Элибер. Святой Калин убедил командира траков, что ее тоже следует взять под дипломатическую охрану. Так что она вернулась в отель, и что с ней происходило сейчас, Джек не знал.

Рабочие спали. Они очень устали за время бомбардировки и аварии. Джек снял с бронированной поверхности последнее пятно расплавленной, а потом застывшей породы и занялся шлифовкой гибких сочленений на локтях и коленях. Ему еще надо будет как следует зарядить костюм — сейчас идти в шахты без него это безумие.

— Я не хочу, чтобы какой-то безмозглый жук говорил мне, когда я должен есть, а когда — спать, — возмущался Сташ.

— Ну ладно, хватит! — прервал его Боггс. — Что ты можешь сделать? Разве ты забыл, что самый близкий военный пункт Доминиона находится в трех месяцах лету отсюда!

Сташ зловеще улыбнулся:

— Ты спрашиваешь, приятель, что мы можем с этим поделать? Ну, так я тебе расскажу. Людей на этой планетке гораздо больше, чем жуков. Если мы чтонибудь предпримем, весь город перейдет на нашу сторону. Представляешь, мы станем героями! Я не знаю, покрутил ли ты головой по сторонам, когда нас везли в шахты от космопорта? Лично я все примечал. Так вот! лазерные пушки находятся на внешней стороне купола, а значит нам не составит никакого труда до них добраться!

Джек прислушался к разговору. Он тоже видел эти пушки.

— Они не только на внешней стороне куполов, Сташ. Часть пушек установлена рядом с горнорудной базой. Но любой, отважившийся выйти на поверхность, окажется абсолютно беззащитным. В этой ситуации от скафандра мало толку.

Сташ пожал плечами:

— В данной ситуации это совсем небольшой риск.

Шторм хмыкнул:

— Да нет, это огромный риск. Ты думаешь, что траки — дураки и позволят себе оставить пушки в рабочем состоянии? Да они уже сейчас с ними возятся!

— Все верно, — Сташ посмотрел на Шторма. — Но на демонтаж пушек потребуется дня три-четыре, а значит, мы успеем сделать все как надо, если не будем терять времени зря. Разве такого ловкого человека, как ты, может испугать такая пустяковая операция?

Джек собрал инструменты и поднялся с кровати. Поначалу у него были подобные мысли, но Элибер находилась в плену у траков, а это меняло все его планы…

— На сегодня у меня другие планы, Сташ, — хмыкнул он. — Я собираюсь завалиться на мягкую постель и поспать до утра. Утром в небе опять появятся тракианские корабли, а значит, нам придется как следует погулять по туннелям. Пока Доминион не спохватился и не дал отпор тракам, им надо добыть как можно больше норцита. А мы… мы можем стать активом или пассивом. Кстати, ты никогда не интересовался, что делают траки с пассивом?

Сташ скривился и пробормотал:

— Правильно, приятель! Хорошо, что хоть ты думаешь об этом!

— Я думаю о многом. — Джек подтянул бронекостюм поближе к кровати, лег и накрылся тонким вытертым одеялом. Первую бригаду изолировали от них в другой части барака. Шторму было очень интересно, с чем связаны такие крутые меры. А еще его интересовало, почему траки пошли на риск и захватили Лазертаун, хотя это могло обернуться большим скандалом в Конгрессе Доминиона, а вокруг вращалось множество небольших планет с норцитовыми залежами. Видимо, норцит был не единственной причиной этой небольшой войны. Насколько он понимал, Франкина вела какие-то работы на месте археологических раскопок… Интересно, что было обнаружено на безжизненном скалистом Лазертауне, если кроме Франкины туда изо всех сил прорывались миссионеры? Судя по тому, что никому из них не разрешают общаться с первой бригадой, траки тоже заинтересованы раскопками… Но с чем это связано? Перед тем, как уснуть, — Джек вспомнил Фричи. Его так и не нашли. Что произошло с этим огромным наивным человеком? Может быть, он заблудился, а может быть — погиб от разрыва одного из тракианских снарядов? Как только можно будет выбраться на поверхность, Шторм обязательно встретится с Джейлой. Он обязан это сделать.

Через несколько часов Джек проснулся. Красные лампочки ночного освещения подрагивали и гудели. Рабочие спали. Оно и понятно: сколько нервов и жизней унесли прошедшие дни! Рядом с его постелью стоял бронекостюм. Джек с удивлением подумал, что вчера оставил его в другом месте и совсем в другом положении. Во-первых, бронекостюм находился не так близко к кровати, а во-вторых, он не стоял, а лежал. Опять Боуги! Опять этот неизвестный дух, привезенный им с Милоса! Джек испугался: чем дольше он носил бронекостюм, тем ближе была кровавая развязка. И все же… та яростная сила, которая поддерживала его все эти дни, значила и обещала многое. Может быть, стоило спросить у Элибер, мог ли этот дух быть не зверем, а чем-нибудь более разумным? А вдруг он способен мыслить и у него есть душа?

Он рассмеялся и улегся в постель. Нет, кажется, события последних дней вконец доконали его. Если так пойдет и дальше, он свихнется и попадет в больницу. О чем, спрашивается, он только что думал? О том, что у берсеркера, у милосского берсеркера, может быть душа? Хватит! Как только он вернется на Мальтен, сразу же подберет себе новый бронекостюм, если секреты старого оружия так беспокоят его. Он закрыл глаза. Ему показалось, что кто-то рядом с ним шепнул:

«Джек!» — но Шторм не обратил на это никакого внимания.

* * *

Элибер во все глаза смотрела на трака, пришедшего к ним для того, чтобы переговорить со святым Калином. Джек рассказывал ей об этих жуках сотни раз, но во плоти она их так ине видела. Конечно, говорить о траке «во плоти» было слишком по-человечески и слишком неточно. Не во плоти, а в хитине ходили эти жуки. Трак был очень похож на насекомое. Сейчас он почему-то нервничал и от этого постоянно менял свои позы — то становился на две крепкие задние лапы и перебирал в воздухе своими многочисленными членистыми ножками, то опускался на все конечности сразу и ползал по полу совсем как обыкновенный жук. Голова и то, что у траков считалось лицом, были отшлифованы и блестели, как драгоценный камень. А еще — для такого огромного жука трак был очень проворен. К условиям человеческого существования жукообразные приспособились неплохо — только маленькая трубочка неизвестного назначения подходила к дыхательным, отверстиям трака, а так этот инопланетянин вполне обходился тем воздухом, который циркулировал под лазертаунскими куполами. Существо, явившееся на переговоры с Калином, явно было мужчиной. Элибер никто этого не сказал, но она и так догадалась, хотя объяснить — почему, — наверное, не смогла бы.

— Дорогой Талтос! — святой Калин в сотый раз повторял одно и то же. — Насколько я понимаю, мы находимся пед домашним арестом. И все же… и нас, и вас на Лазертауне прежде всего интересуют шахты. Я очень прошу вас разрешить моим помощникам заняться археологическими раскопками. Мы вас не станем беспокоить. Нам не нужна никакая дополнительная рабочая сила. Ну, а если уж вам так хочется нас охранять, тогда мы предоставим вам эту возможность! — Калин иронично усмехнулся. — Что, собственно говоря, может вас так беспокоить? Гарантирую, что оттуда мы не сможем нанести контрудара!

— Нет, — выдохнул трак. Кажется, за время разговора это было уже шестое «нет», сказанное жуком. Доводы Его Святейшества явно не действовали на сознание насекомого. /

— Это «нет» относится к раскопкам или к охране? — не сдавался святой Калин. — Я согласен вести переговоры, но вы должны сделать хоть какую-то уступку, ведь любые переговоры начинаются со взаимных уступок!

— Нет, — опять сказал трак. Его хитиновый панцирь раздулся и затрещал. — Мы не верим в то, что проводить там раскопки необходимо.

Элибер зевнула. Эта встреча прервала ее краткий отдых. Она посмотрела из окна отеля на серую пленку чуть-чуть мерцающего купола. Времена года здесь были почти неразличимы. И вообще, время на Лазертауне двигалось так медленно, что можно было даже не заметить, что оно существует… конечно, если бы не обрушившиеся на них события…

Калин взъерошил свои седеющие волосы:

— Командир, мои люди умеют прекрасно обращаться со скафандрами, к тому же все они — отличные специалисты, прошедшие через много раскопок. Наши работы не принесут вам никаких хлопот — я обещаю. Если бы вы могли мне позволить осмотреть эту местность! Очень важно, чтобы раскопки были как следует обследованы до того, как Трон Триады нанесет ответный удар! Эта война может абсолютно все уничтожить!

Элибер хмыкнула. Она уже представила себе, что трак опять затрещит своим хитиновым панцирем и произнесет тупое и упрямое «нет», но произошло нечто другое.

— Может быть, — ответил жук и щелкнул своими щупальцами.

Святой Калин даже растерялся от неожиданности:

— Может быть, — это значит, что мы сможем пройти к месту раскопок? Когда же?

— Завтра.

Глаза Калина засветились:

— Вот спасибо! Вот это хорошо!

Трак еще раз щелкнул клешней:

— Чуть-чуть попозже мы уточним условия вашего похода к месту раскопок. Запомните, мое присутствие при этом обязательно. — Трак треснул щитками хитинового панциря и удалился.

Когда дверь за жуком закрылась, Калин от удовольствия захлопал в ладоши:

— Вот это да! Вот это здорово! Пусть и маленькая победа, но она за нами!

— Ну, это крохи! — еле слышно пробормотала Элибер.

— Возможно… — Его Святейшество задумчиво посмотрел на нее. — Возможно, они просто решили протянуть время, а потом отказать. Как ты думаешь?

— Я думаю… — Элибер встала, — что я очень хочу есть!

Миссионер рассмеялся:

— Ну уж в этом-то я точно смогу тебе помочь! Узнай, проснулся ли Ленский, и сразу же пойдем завтракать.

* * *

Боггс подобрал с тарелки остатки еды и пробурчал:

— Ну хотя бы кормежка при жуках получше, верно, Сташ?

— Не настолько, чтобы об этом стоило говорить.

Джек наблюдал за вечно недовольным парнем:

— Интересно, а что бы могло тебя удовлетворить?

Сташ повертел в воздухе вилкой и проглотил кусок мяса:

— Ну… если траки хотят, чтобы я на них работал, они должны предоставить мне определенные удобства…

Шторм хмыкнул:

— Я думаю, что это тебе придется обеспечивать их удобствами!

Бригада, сидевшая за соседними столиками, весело расхохоталась. Сташ оглянулся и зло посмотрел на рабочих, потом повернулся к Шторму:

— А ты знаешь, что я имею в виду, приятель?

— Конечно, знаю. — Джек улыбнулся. — Мы все знаем, что ты имеешь в виду. И все же я посоветовал бы тебе держать язык за зубами и получше слушать и думать обо всем происходящем в течение нескольких ближайших смен. Мы ведь не знаем, чего от нас хотят траки и что они намерены с нами сделать, так что — немного осторожности!

Боггс смял салфетку и бросил ее в маленькую мусорную корзинку.

— Шторм прав. Я тоже думаю, что тебе надо помалкивать, Сташ. Новый прораб появится здесь утром. Он поговорит с нами, а уж потом разобьет нас на рабочие группы. И все же я не пойму — если им так нужен норцит, зачем надо было бомбить шахты? Кажется, горнодобытчики для них не так ценны, как вы думаете.

Сташ пожал плечами и зло посмотрел на Шторма:

— Эй, приятель, я ведь молчал о том, что ты рыцарь, не так ли? Так что, я и сам знаю, как надо играть в подобные игры. — Он насупился, отвернулся и за время завтрака больше не сказал ни слова.

Подошли служащие столовой, убрали посуду, а потом отнесли в сторону столы. Бригада построилась и, тихо переговариваясь, стала ожидать нового прораба. Боггс протянул Джеку пачку со жвачкой. Тот покачал головой:

— Нет, спасибо! — повернулся и вдруг почувствовал специфический, очень хорошо знакомый ему запах, доносившийся из коридора. У него похолодели руки. Когда новый прораб появился в дверях, Шторм уже понимал, чего ему следует ждать.

У Переса отвисла челюсть.

— Господи Иисусе Христе! — пробормотал он, и сквозь его смуглую кожу отчетливо проступила смертельная бледность. Прораб остановился. Что-то огромное, темное и живое пряталось за его спиной. У Джека

— Итак, друзья горнодобытчики, я — капитан Крок, — представился новый прораб. — Как вы видите, я милосец, доблестный солдат, которого взяли в плен на планете, завоеванной траками. Я долго и жестоко дрался за свободу моего народа и поэтому заслужил уважение противника. С сегодняшнего дня я буду вашим командиром. — Милосец открыл рот и обнажил свои огромные желтые клыки. Кажется, этот звериный оскал стоило понимать как добродушную усмешку.

Высокий, широкоплечий, лохматый гуманоид с медвежьей головой внимательно посмотрел на рабочих. Этот милосец явно не был молод — его темная грива поседела от зим и лет, хотя… может быть, «это была ранняя седина — результат сладкой жизни в плену у траков? Джек непроизвольно закрыл глаза. Кажется, один из его кошмаров претворился в жизнь. О том, что траки щадят побежденного врага и принимают его к себе на службу в том случае, если этот враг поражает их своим мужеством, Джек слышал неоднократно. Но он хорошо знал милосцев — нацию лгунов и изменников. И то, что медведь, стоящий перед ним, сумел выжить, говорило только о том, что он был самым хитрым и самым продажным из всех своих собратьев. Шторму стало интересно, какой мерой свободы пользуется Крок в тракианском плену.

Крок будто почувствовал вражду направленных на него мыслей. Он отступил на шаг в сторону и вытолкнул из-за своей спины существо, которое привел с собой в столовую:

— А вот это… Да, да, прошу познакомиться! Вот это мой телохранитель. Я взял его с собой для того, чтобы кто-нибудь из вас не вздумал меня ослушаться!

Через узкую дверь в столовую вошел огромный ящер.

У Джека в горле застрял комок. Он попытался проглотить его, но не смог. Боггс раскрыл рот, да так и остался стоять, не заметив, как кусок его любимой жвачки шлепнулся на пол.

— Всемогущий Боже, что это такое? — наконец прошептал он.

Милосец посмотрел на Боггса и ухмыльнулся:

— Это берсеркер, человек. Да, да, легендарный берсеркер с моей родной планеты!

В первый раз в жизни Шторм почувствовал, что его коленки дрожат. Он хотел успокоиться, но ничего не смог с собой сделать. Милосец улыбнулся и добавил:

— Берсеркеры вырастают из яиц, отложенных в мертвую плоть, а иногда — и в живую. А самое лучшее питание для берсеркера — это человеческое тело. Так что если кто-нибудь не будет меня слушаться, я позволю своему берсеркеру отложить яйца.

Кого-то из рабочих вырвало, и запах рвоты как-то странно перемешался с запахом милосца и его телохранителя.

— А сейчас… — Крок опять оскалил клыки, — позвольте мне рассказать вам, чего ожидаем от вас я и командир Талтос.

Что говорил милосский медведь, Джек почти ничего не слышал. Он пытался успокоиться, но каждый мускул в нем дрожал, как натянутая струна, и он смотрел и смотрел на берсеркера. Вот в кого, вот в кого он может превратиться, если оставит Боуги живым!

 

ГЛАВА 17

Джек сказал бригаде, что ему необходимо спрятать свой бронекостюм — уж кто-кто, а милосец обязательно поймет, что это за оружие. Рабочие успокоились и поверили, что Шторм не желает надевать бронекостюм именно из-за Крока. Один Сташ интерпретировал этот жест по-своему. Он почему-то уверился в том, что Шторм решил возглавить восстание и свергнуть траков.

Командира жукообразных Талтоса Шторм совсем не боялся — тот не участвовал в Песчаных Войнах, а поэтому и не мог знать, что за грозное оружие находится в шахте, но Крок… он точно прошел через милосское побоище, и его омерзительный берсеркер скорее всего вылупился из одного оставшегося в песках завоеванной траками планеты бронекостюма.

Шторм отработал три двойные смены, и только потом милосец позволил ему созвониться с Элибер. Что же, наверное, Крок был по-своему справедлив… Во всяком случае, у него хватило ума на то, чтобы понять, что бригаде нужна определенная свобода, а еще хоть какие-то стимулы для того, чтобы делать работу и делать ее быстро. А стимулом для любого, работающего здесь, было одно — билет на космический корабль, улетающий с Лазертауна. Правда, методы, которыми разумный медведь убеждал работяг не лениться, были несколько изысканными — Крок выпускал в туннель мелких млекопитающих и с наслаждением следил за тем, как берсеркер отлавливает и пожирает их.

Вообще-то этот чудовищный ящер ел не так уж и много, но даже одного такого завтрака хватило на то, чтобы его запомнила вся смена.

Боггс, увидев кровавую трапезу, содрогнулся, а Сташ, как всегда, стал философствовать:

— Вы знаете, друзья, этот милосец напоминает мне парня, у которого я одно время работал. У него был огромный аквариум, а в нем плавала отвратительная хищная рыба. Так вот, можете себе представить, он кормил ее точно так же — бросал ей маленьких красненьких рыбок, а она хватала их и пржирала прямо живьем.

За эти смены Шторм очень устал. Он принял душ, подошел к видеофону и вызвал Элибер. Через секунду послышался гудок, и на экране появилось сияющее личико девушки:

— Джек! Джек! Я тебя так ждала! Что случилось? Почему ты не звонил? Ты выглядишь очень бледным!

— Не волнуйся, Элибер, — он тяжело вздохнул. — Они заставляют нас много работать, вот и все. Но зато они кормят нас гораздо лучше, и контракт будет считаться отработанным тогда, когда они начнут эвакуацию.

Элибер капризно поморщилась:

— Ну вот, Джек, что ты такое говоришь! Я думаю, что тебя надо срочно оттуда забирать!

Он пожал плечами:

— Знаешь, на мой взгляд, это все же лучше, чем то, что случилось с губернатором Франкиной.

Элибер вздохнула:

— Да, я слышала об этом. Они поджарили ее прямо на рабочем месте. Хотя… ходят слухи, что она сама покончила с собой. — Глаза Элибер были широко открыты и влажны. Она явно хотела сказать Шторму, что за этой сплетней скрывается глубокий и важный смысл, но говорить по телефону впрямую… да нет, ведь траки прослушивают связь не хуже Полиции Мира!

Джек улыбнулся:

— А как поживает святой Калин?

— А-а, он готов к тому, что его повяжут. Траки не хотят шевелиться и отпускать его на раскопки. Он… — в микрофоне зашумело, и по экрану пошли частые-частые полосы. Джек так и не расслышал изза помех того, что говорила Элибер. Через пару секунд изображение наладилось, и звук стал чище. Элибер сморщила свой конопатый нос и испуганным голосом произнесла:

— Цензура…

Шторм так и предполагал. Линия связи прослушивалась, а если собеседники говорили что-то такое, что не устраивало жуков, передача глушилась, и на экране возникали помехи.

Шторм вздохнул:

— Элибер, будь хорошей девочкой. — сказал он. — Пока траки обходятся с нами сносно.

— Хорошо. — Она немного подумала. — А как Боуги?

— Кто? — Джек чуть не онемел от ее неосторожности.

— Боуги, — повторила она. — Джек…

— Элибер, об этом — не сейчас, — быстро прервал он ее. — Я отработал три двойные смены, но мне немножечко удалось отдохнуть во время простоя.

Она обиженно заморгала, но потом поняла, что Джек совсем не хочет говорить с ней о бронекостюме.

— Ладно. — Она смотрела на него во все глаза. — Тебе надо как следует выспаться.

— Это я сделаю. Послушай… — он многозначительно улыбнулся. — Крок — вроде бы милосец, но он очень хороший командир.

— Милосец… — как эхо повторила Элибер, и связь тотчас же оборвалась.

Хорошо. Элибер догадается обо всем. У нее очень большой опыт жизни в трущобах, а значит, она сумеет защитить себя. А теперь ему надо подумать о том, как выжить самому.

Джек вернулся в казарму и осмотрелся. Тишина в помещении стояла редкостная — все спали, и даже Боггс и Сташ не играли в картишки, а видели радужные сны. Джек подошел к своей кровати и устало опустился на скрипучий матрац Внизу, упрятанный у стены, лежал бронекостюм Шторм протянул руку и прикоснулся к холодной отполированной стали. Боуги тотчас же проснулся:

«Босс! Будем воевать?»

— Нет, — Джек отдернул руку, но берсеркер все же говорил с ним.

«Мы свободные воины. Мы будем сражаться за свободу!»

— Нет, — опять повторил Шторм.

«Я сохраню тебе жизнь!», — милосский дух все не унимался.

— Нет. — Шторм лег, закутался в одеяло и уткнул голову в подушку.

«Одевайся, Босс! Нам нужно идти!» снова заговорил Боуги.

Джек почесал затылок. Сегодня он никак не мог успокоить насельника собственного скафандра. Интересно, куда это собирается идти берсеркер?

«Меня зовут!»

Джек вздохнул и понял, что ему надо как следует заняться собой. Он закрыл глаза и произнес несколько команд. Эти формулировки всегда помогали ему сохранить дух рыцаря! «Я силен. Я свободен. Я способен на подвиг» — несколько минут мысленно повторял Джек. Голос Боуги ослаб, а потом и совсем исчез. Шторм повернулся к стенке и тут же заснул. Но даже во сне он ощущал, как что-то в глубине его сознания умоляет его ответить.

* * *

— Прошлой ночью они потеряли еще одного человека из первой бригады, — тихо сказал Перес.

— Он, наверное, сбежал? — спросил Шторм.

— Если бы… Говорят, что он заболел сонной болезнью. — Перес заговорил еще тише. — Ходят слухи, что после того, как купола были обстреляны, заболели очень многие. — Бейли и Рон отвернулись и продолжили завтрак. Они явно не хотели говорить об этих страхах. Шторм выжидательно посмотрел на Переса:

— Но ведь при таком обстреле погибают не только от сонной болезни…

— Да нет, — Перес поморщился. — Они говорят…

Огромная тень милосца нависла над их столиком:

— Говорят, что вторая бригада опаздывает на работу!..

Они вскочили и бросились к своим скафандрам. Джек отвернулся. Он изо всех сил старался не смотреть на берсеркера, сидящего рядом с разумным медведем. Тварь была голодна и милосец явно хотел выпустить ее в назидание работягам. Огромный ящер рычал и раздувал чешуйчатый воротник при виде скорого завтрака. Джек поморщился, подумав, что через секунду от этого ласкового зверька ничего не останется. Крок уловил настроение Джека и, расхохотавшись, сказал:

— Как я посмотрю, ты испытываешь к моему берсеркеру здоровое уважение, а, Шторм?

— Можно сказать и так, — процедил Шторм сквозь зубы.

Милосец пошел за ним:

— Как странно! А я слышал, что ты вел себя как герой и спас многих людей из своей бригады.

Джек махнул рукой:

— Они, как всегда, преувеличивают. А вот ты, наверное, герой! Чем ты смог удивить траков? Ведь они оставили тебя в живых!

Милосец остановился:

— А разве ты что-нибудь знаешь о Песчаных Войнах? Да нет, не может быть… ты для этого слишком молод… В то время ты был младенцем…

— Мой отец когда-то жил на планете Дорманд Стенд, — коротко ответил Джек.

Крок разулыбался:

— Ну, тогда понятно. А я долго и жестоко бился за родной Милос.

— А как ты себя чувствуешь? Ведь ты один из последних, оставшихся в живых милосцев? — Джек посмотрел в глаза медведю.

Крок пожал плечами:

— Выжил не я один. Конечно, нас очень мало, но мы снова возрождаемся. Не то, что этот берсеркер. Как тебе сказать… они регенерируют. В общем-то, им для этого нужно совсем мало — скажем, небольшой кусочек кожи…

Джек быстро глянул на ящера:

— А я думал, что они откладывают яйца…

Милосец кивнул:

— Иногда. А иногда бывает необходимо убить всех берсеркеров. Убить, чтобы не быть убитым самому… А?

Джек поморщился. Его руки заметно дрожали, когда он надевал на себя свой рабочий скафандр. Регенерация… Маленький кусочек кожи… Значит, все дело в замшевой прокладке, закрепленной в бронекостюме! От этих прокладок погибло много его товарищей на проклятой планете Милос.

Боггс побледнел и вдруг шагнул прямо к Кроку:

— Я надеюсь, вы не собираетесь выпустить этого милого зверька прямо здесь?

— Нет, человек, — милосец обнажил клыки. — Может быть, и нет. Вполне вероятно, что я кину этого зверька в один из ваших скафандров, а потом отправлю за ним берсеркера. Ха-ха-ха!

Крок захохотал и пошел дальше. Берсеркер — за ним.

Боггс повернулся к Шторму и изо всех сил заорал:

— Пошевеливайся! Если один из нас опоздает на смену, пострадают все! — потом, ворча, отвернулся. Ему совсем не понравилось то, что только что сказал этот медведь. И все же… все же Боггс совсем не был похож на человека, которого так уж легко запугать.

* * *

Калин вошел в комнату и опустился в кресло. Он очень постарел за эти дни, и Элибер это беспокоило. Глава уокеров занял в сердце Элибер очень большое место — почти такое же большое, как и Джек Шторм. Элибер даже думать не хотела о том, что она будет делать, если настанет день, когда им придется расстаться.

Девушка подошла к Его Святейшеству и села в свободное кресло.

— Есть какие-нибудь весточки от Джека? — спросил Калин.

Она покачала головой:

— Нет… Скорее всего, он опять в двойной смене.

Калин снял свою голубую накидку и расстегнул пуговички тугого воротничка:

— Мне сказали, что рабочих с каждым днем становится все меньше. Последняя группа была набрана силой.

— Не надо так шутить! — не дала ему договорить Элибер.

— Хорошо, оставим это, — Калин посмотрел в окно. — Они только что отправили домой корабль с контрактниками, отработавшими на Лазертауне свой срок. Так что сейчас они остро нуждаются в рабочей силе. К тому же ходят упорные слухи, что в первой бригаде произошло множество несчастных случаев.

Элибер втянула голову в плечи:

— Что еще за несчастные случаи?

— Они очень отличаются от тех несчастных случаев, которые обычно бывают в шахтах. — Калин посмотрел ей в глаза. — А разве ты сама не слышала чегонибудь необычного? Каких-нибудь слухов, разговоров…

Она порозовела от смущения:

— Да… мне кажется, я кое-что знаю…

— Что? — нетерпеливо переспросил Калин.

— В общем, это связано с психикой. Но об этом тяжело говорить. Люди начинают вести себя очень странно, а потом уходят за пределы лазертаунских куполов…

Калин поднял брови:

— Вот так? Самоубийство на почве истерии?

Элибер вздохнула:

— Не знаю, истерия ли это… но выйти за купол без скафандра — это, конечно, самоубийство.

— Интересно…Калин посмотрел куда-то вдаль. — А ведь больше всего таких случаев в первой бригаде, то есть среди тех, кто посетил раскопки!

Элибер села в кресло.

— А так ли это?

— Из того, что мне удалось узнать, можно сделать именно такие выводы. Во всяком случае это объясняет странное поведение жуков — ведь они упорно не хотят выпускать нас наружу! Объясняет это и странное поведение Франкины — мир ее праху! — месяцами тянувшей с переговорами.

Элибер почувствовала, что Калин смертельно устал и что он ни за что не отступится от своей идеи посетить раскопки, и смертельно испугалась.

— А что это может быть? — спросила она.

— Это известно одному Богу, — он вздохнул. — Но от этого мне еще больше хочется побывать там. Я ведь должен все увидеть сам и должен знать, что происходит!

— Нет! — Элибер встала и метнулась к окну. — Нет! Если эта прогулка не состоится, для всех будет лучше! Калин рассмеялся:

— Моя дорогая! Не переживай так обо мне! Вполне возможно, что я тоже одержим какой-то манией, но мне кажется, что все же пока я свободен в своих поступках. К тому же я могу предпринять кое-что. Я не могу покинуть Лазертаун, так и не побывав на раскопках… У меня во второй бригаде есть сообщник… Так вот, он обещал мне, что отвлечет жуков.

Элибер улыбнулась и вопросительно посмотрела на Калина.

* * *

Странный, неясный сон снился Джеку Шторму. Ему снилось, что они с Боуги стоят под кроной неведомого дерева с золотистою листвой и смотрят на речную долину. Фиолетовые остроконечные скалы громоздятся на горизонте, задевая своими макушками белые облака. Боуги держит Шторма за руку и тихонечко говорит:

«Мне нужно идти, Джек!»

— Куда? — спрашивает Шторм.

«Туда, вниз. Я слышу, что меня зовут, и знаю — я должен идти».

Джек посмотрел на темные фиолетовые пятна у самых вершин далеких скал. Он ничего не понимал в объяснениях Боуги.

— Зачем?

«Я ничего не могу поделать, — настаивал на своем Боуги. — Я должен и д т и. И вы… ты и Элибер — вы тоже должны идти со мной. Идти, невзирая ни на что».

Невзирая ни на что. Невзирая ни на что… Белый бронекостюм тащил Шторма за собой. Джек сопротивлялся изо всех сил, но не мог ничего поделать с Боуги. Он обернулся и протянул руки к маленькой колышущейся тени:

— Элибер! Мне нужна твоя помощь!

О, да, она, как всегда, была готова помочь ему! Она схватила его за руку. И они вместе стали сопоотивляться упорной воле берсеркера, но все было тщетно — остановить Боуги было нельзя. Бронекостюм шагал вперед, сметая все препятствия. Он даже опрокинул дерево с золотою листвой, вставшее у него на пути. Они были обречены…

Шторм почувствовал на своем плече чью-то сильную руку и тут же вскочил.

— Спокойно, приятель! Обычно ты спишь очень чутко!

Джек повернулся:

— А! Сташ! Что ты тут делаешь?

Сташ улыбнулся:

— Мы все уже встали. Теперь — очередь за тобой. Уже пора!

Джек осмотрелся и увидел, что вся бригада одевается в рабочие костюмы. Он удивился:

— Что-то случилось?

Сташ кивнул:

— Да… Мы хотим преподнести жукам небольшой сюрприз…

Боггс увидел, что Шторм проснулся, и подошел к нему:

— Давай, Джек, надевай бронекостюм! Ты нам нужен!

Черт! Шторм хотел выругаться, но слова застряли у него в горле. Кажется, они собираются вырваться из шахт и захватить лазерные пушки! Джек знал это точно — так, будто ему уже сказали все, что последует дальше. Если им удастся осуществить этот план, тракианский корабль, находящийся на орбите, станет их первой мишенью.

Джек посмотрел на Боггса:

— Все идут?

— Все, или никто. Только так, приятель! — похлопал его по плечу Сташ.

Да, похоже, собрались все. Перес уже был одет и теперь выглядывал в коридор, поджидая, не появится ли там Крок со своим берсеркером, Доби и Рон надевали свои рабочие скафандры, а Бил и Мэни вытащили из-под кровати бронекостюм, расстегнули его и теперь ожидали Джека.

Шторм кашлянул:

— Его нужно зарядить…

— Он уже заряжен. Хоть для чего-то я могу сгодиться! — Сташ улыбнулся и присел на корточки рядом с Джеком. — И не говори мне, что императорский супермальчик не будет сражаться за свою свободу!

Господи! Если бы Сташ хотя бы догадывался, о чем идет речь! Джек посмотрел на бронекостюм. После встречи с милосским берсеркером ему было страшно притронуться к этой сияющей броне.

Боггс прошептал:

— Не будем терять времени!

Тут же отозвался дрожащий от нетерпения Боуги:

«Пора, Босс!»

«Ты прожорливый, кровожадный попрошайка!» — ответил ему Шторм. Отступать было некуда. Боггс уже держал в руках шлем Джека:

— Ты знаешь, что мы собираемся делать.

— Я догадываюсь. — Шторм посмотрел на входную дверь. — А что будет с Кроком и его берсеркером?

— Мы хотим, чтобы ты их куда-нибудь увел. Шторм наклонился и поправил ботинок. Он был очень рад, что Боггс не видит выражение его лица. Он ответил неопределенно:

— Об этом легче сказать, чем сделать. Но я постараюсь задержать их как можно дольше, договорились?

— А больше ничего и не надо! — Боггс хлопнул его по плечу и пошел надевать скафандр.

«Мы будем драться! Мы победим!» — бубнил необычайно радостный Боуги.

— Заткнись! — пробормотал Джек и проверил, насколько хорошо заряжен костюм.

* * *

Элибер проснулась, услышав, что кто-то прикоснулся к ее плечу. Это был святой Калин. Он наклонился и таинственно прошептал:

— Пора!

— Что пора? — Элибер села и протерла глаза. Только сейчас она заметила, что Его Светлость одет.

— Я уже говорил тебе об этом, Элибер! Скоро тракам станет жарко! Ты знаешь, у Ленского есть тележка с компьютерным управлением. Я уже дал ему координаты. Так что — сейчас или никогда.

— А что, если… — Элибер не договорила.

Калин нагнулся и поцеловал ее в лоб:

— Вы с Джеком сможете о себе позаботиться, если что-то случится со мной. Но я тебя прошу — запомни правила христианского поведения и соблюдай их всю жизнь!

— Я… я попытаюсь… — мягко ответила Элибер. — А что я должна делать сейчас?

— Ждать и молиться. — Его Святейшество посмотрел ей в глаза. — Ты веришь в Бога?

Что за ужасный вопрос! Всю свою жизнь она верила только в себя и Джека! Элибер посмотрела в потолок:

— Иногда…

— В таком случае, чего ты мне пожелаешь?

Элибер посмотрела на Калина расширенными от ужаса глазами:

— Удачи!

— Хорошо. — Калин бодро кивнул. — В таком случае, молись удаче, которая свела нас всех тут, на Лазертауне! Знаешь, я никогда не сомневался в том, что это не случайно! — он выпрямился, махнул рукой своему помощнику и вышел.

— О, Боже! — Элибер схватилась за голову.

 

ГЛАВА 18

Пока они шли по темным, освещенным только тусклыми ночными лампочками коридорам, Джек думал о том, что так и не сумел разыскать Фричи — у него не было на это времени. Воспоминание о пропавшем товарище очень беспокоило его. Джек хотел запретить себе думать обо всем, что не касается происшествий сегодняшнего дня, но не смог — картины недавнего прошлого все проплывали и проплывали у него перед глазами. Его очень беспокоило и другое — он так и не выбрался к Джейл и не сообщил ей о том, что случилось с ее отцом. А еще — он ничего не сказал Элибер о том, что для него значат ее поиски по всей вселенной, ее постоянная помощь. Он так и не сказал ей о своих чувствах — о той большой любви, которая зародилась в нем. Однажды они поцеловали друг друга, но это было давно… очень давно.

Шторм остановился и попытался сосредоточиться. Все это были совсем не те мысли, которые должны возникать перед выполнением боевого задания!

«Босс! Я им врежу!» — самозабвенно пел Боуги.

— Пока врезать некому, — ответил Джек. — Те люди, которые идут впереди нас, — друзья. — Волна каких-то странных эмоций прокатилась в сознании Шторма. А-интересно, способен ли Боуги отличать друга от врага? У того ящера, который повсюду следует за Кроком, кажется, вообще нет никаких мыслей.

Джек впервые подумал о том, что, наверное, Кроку пришлось преодолеть немало трудностей, прежде чем ему удалось приручить берсеркера. При первом же воспоминании об этом чудовище он вздрогнул. Вот сам бы он не смог ходить по коридорам шахт с этаким созданием! Интересно… значит, воспоминания о прирученном берсеркере приводят его к мысли о том, что Крок достоин уважения?

На боковом экране внутри шлема появились два пятна. Они двигались по соседнему коридору. Боггс, Сташ и другие члены бригады почти дошли до подъемника. Джек опять посмотрел на экран: ну да, два пятна, и оба — уродливые. Он крикнул:

— Боггс! Тут в правом коридоре объявилась одна компания… Вы сможете взорвать воздушный шлюз? — Он увидел, как они сгрудились у переборки, а потом разошлись. Через секунду на экране появилась яркая вспышка.

— Все в порядке! Мы его взорвали! — Боггс явно был доволен. — Тут рядом оружейный склад полиции… Кажется, нам придется туда забраться…

— Будьте осторожны. Я сейчас буду очень занят. Все. Прерываю связь. — Шторм отключил передатчик и повернул в боковой коридор. В том, что милосец со своим берсеркером находятся именно там, он ни капельки не сомневался. Все же-эта встреча страшила его — бронекостюм был слишком слабой защитой от хищника. Шторм вспомнил Милос, палящее солнце над желто-коричневой пустыней, боевые костюмы, разорванные в клочья, и ящеры, вылезающие из них… «Держись-ка ты на расстоянии от этого зверя!» — сказал он сам себе.

Сначала из-за угла появилась тень, а потом и сам Крок с норцитовым щитом. На нем было надето что-то типа защитного шлема с прозрачным забралом.

Медведь посмотрел на Шторма, на какое-то мгновение застыл от удивления, а потом, опомнившись, спросил:

— Кто ты? — берсеркер за спиной милосца качнул маленькой хищной головкой.

Шторм вздохнул. Кажется, для того, чтобы остановить этого милосца, ему придется обрушить на себя все здание. Но для этого нужно было, чтобы за его спиной висел ранец с ракетами и дополнительным энергозапасом, — а этого у него не было… И все же задержать медведя он сможет… конечно, если ему не помешает норцитовый щит…

— Э-э! Да таких, как ты, я видел раньше! — громкий рев Крока эхом пополз по туннелям. — Откуда ты взялся? Ведь ты должен был превратиться в песок вместе со всей моей планетой! — он пытался рассмотреть лицо Джека. — Скажи мне, ты один из рабочих? Да, я думаю, что это так…. Я чувствовал, что ты отличаешься от остальных. Ты ведь Джек? Джек Шторм…

Джек поднял боевую перчатку и пустил лазерный луч по стене коридора. Яркие искры оттолкнулись от стены и обрушились на милосца. Крок отскочил и дико зарычал. Сноп огненных искр, как фейерверк, посыпался от норцитового щита. Кажется, пара искр попала и в берсеркера — во всяком случае этот зверь издал такой звук, определение которому Шторм не взялся бы искать ни в одном словаре мира.

Милосец был опытным воякой. Он вытянул шею, выглянул из-за щита и сделал ответный выстрел. Джек успел отпрыгнуть вовремя — но времени для дальнейших размышлений у него не было — Крок бросил в атаку своего страшного ящера.

Джек включил энергопрыжок и взвился в воздух. Ящер по инерции промчался дальше по коридору. Шторм приземлился и сразу же выстрелил в Крока. Тот успел подставить норцитовый щит, потом высунул из-за него морду и обнажил свои желтые клыки:

— А когда-то мы воевали вместе и были товарищами по оружию, а, Джек? Я понимаю, сейчас ты очень удивлен тем, что я служу тракам!

Джек не удивлялся. Он знал, что надо ответить милосцу:

— В этом нет ничего удивительного. — ответил он. — Если ты мертв, ты уже не сможешь выжить!

— Да! — Крок усмехнулся. — Это истина. А сейчас для меня главное — спасение моего народа.

Шторма это устраивало. Он внимательно посмотрел на милосца:

— В таком случае, посторонись и дай мне пройти. Я совсем не хочу тебя убивать.

Джек оглянулся. Берсеркер все еще лежал на полу — видимо, он здорово ударился головой о стенку. Но то, что это чудовище вот-вот очнется и нападет на Шторма и к тому же нападет на него со спины, совсем не устраивало рыцаря.

Крок покачал лохматой медвежьей мордой:

— Нет, рыцарь Доминиона, я должен драться, ведь тракианские офицеры от меня этого требуют! Надеюсь, ты понял? А потом… для этого есть и еще одна причина – здесь, на Лазертауне, хранится тайна веков. Ради спасения моего народа я должен пойти и узнать эту тайну.

— Тайна? — Джек пристально посмотрел на милосца, потом краем глаза взглянул на экран заднего обзоpa. Ему показалось, что берсеркер пришел в себя и вздрогнул.

— Да… — кивнул Крок. — Там, в скалах, что-то погребено. Траки очень интересуются раскопками. Трудно себе представить, что это. А еще труднее понять, почему именно здесь, на мертвой, безжизненной луне. В общем, я должен увидеть это чудо.

Джек понял, что сейчас милосец сообщил ему чтото очень важное.

— Но для этого тебе надо будет найти очень большой скафандр!

Милосец засмеялся громоподобным рычащим смехом:

— Ты стоишь того, чтобы я кое-что сказал тебе, воин! Ведь ты носишь бронекостюм, уцелевший со времени Песчаных Войн! Возможно, когда-то мы с тобой встречались на моей родине… Хотя… я никак не могу понять, почему ты так молодо выглядишь? Так вот, послушай меня внимательно. Траки разрушили и мой, и твой дом. Они превратили наши цветущие планеты в песчаные пустыни, этакие огромные гнезда для своих личинок. Спрашивается — зачем? Ради выживания. Нет потомства, нет и народа. В этом траки ничуть не отличаются от нас с тобой. Жуки — очень хорошие воины. Ни ты, ни я не сможем остановить их, пока они сами не захотят остановиться.

Джек опять посмотрел на обзорный экран внутри шлема: берсеркер шевелился. Интересно, он просто пришел в сознание или приготовился к прыжку? Джек насторожился. Конечно, сейчас ему не надо было слушать Крока, но что он мог поделать, если у этого медведя были ответы на те вопросы, которые Джек задавал себе каждый день? Милосец продолжал:

— А теперь скажи мне, что заставило и тебя, и меня покинуть наши дома? Траки — Воины больше чем мы. А что заставило траков покинуть свои собственные планеты? — у Крока в глазах полыхнул такой огонь, что, казалось, бронекостюм Шторма расплавится. — Конечно, более сильные воины. Так, может быть, на Лазертауне погребен один из тех воинов, которых смертельно боятся траки? Ведь из-за этого стоит бомбить Лазертаун! Так вот, я хочу знать, что найдено в раскопках. Ведь если траки этого боятся, значит, я боюсь этого еще больше!

У Джека не было времени на ответ. Берсеркер взметнулся, зарычал и ударил его в спину.

— Я ухожу, Джек! — крикнул Крок. — Желаю тебе удачи! — милосец повернулся и исчез в серых потемках коридора.

Ладно, пусть уходит. В этот момент Джек был слишком занят для того, чтобы сожалеть об исчезновении Крока. Огромное чудовище царапало когтями по броне, стараясь покрепче схватить рыцаря. Шторму очень не хотелось, чтобы берсеркеру удалось это сделать — он упирался изо всех сил и все же через несколько секунд оказался в воздухе. Огромный ящер размахивал им, как тоненькой травинкой, и готовился бросить его на пол.

«Босс! Босс! Разорви его на куски!» — изо всех сил вопил Боуги.

— Влипли! — пробубнил Шторм. — Ну, и как ты думаешь, что он собирается со мной сделать? — он включил на полную мощь реактивный ускоритель и опрокинул ящера на пол, вырвался из его лап, перекатился по полу, вскочил и с силой ударил ботинком в зубастую пасть берсеркера. Ящер поднялся, защелкал зубами, зарычал и снова набросился на Шторма. В ярости это чудовище было раза в три сильнее, чем обычно. Если ситуация полностью выйдет из-под контроля, рыцарь не сможет остановить хищника. А ведь Боуги, пригревшийся внутри его бронекостюма, был родным братцем этого зверя! Джек выругался, на минуту представив себе, что имеет шанс превратиться вот в такое вот отвратительное, злое и хищное существо. И вдруг ярость, исходившая от Боуги и переполнявшая Шторма, стихла, будто бы берсеркер, поселившийся в его скафандре, чего-то испугался. Джек поднял боевую перчатку, выстрелил в чудовище, оставленное ему Кроком, и снес ящеру челюсть. Из раны хлынула кровь. Шторм прислонился к стене. Ноги почему-то дрожали, перед глазами роились разноцветные круги. Он был ранен, причем ранен серьезно. Видимо, когда он падал и вырывался из лап чудовища, у него что-то повредилось внутри. Скорее всего, были, сломаны ребра…

Джек вздохнул. Боггс, Сташ, Бейли и вся остальная бригада ожидали его на поверхности — ведь надо было захватить лазертаунские пушки! А кто бы еще смог помочь им сделать это? Броня полицейских была слабовата рядом с его скафандром. Люди ждали рыцаря Доминиона, чтобы тот помог им завоевать свободу. Крок ушел. Скорее всего, он ушел к тем лазертаунским раскопкам, из-за которых траки вели войну. Джек облизал губы, вздохнул, собрал свою волю в кулак и побежал. Где-то внутри его сознания обиженный Боуги чуть ли не плакал, что его боялись и ненавидели вместо того, чтобы любить.

 

ГЛАВА 19

Элибер сидела в маленькой комнатке гостиницы и смотрела в окно. Вдруг дверь распахнулась, и тракианский охранник швырнул в нее сопротивляющегося Калина. Его Святейшество упал на пол. Элибер подбежала к старику, потом повернулась, уперла руки в бока и изо всех сил плюнула в трака. Тот раздраженно захрустел своими панцирными пластинами и вышел из комнаты. Элибер думала, что теперь они со святым Калином остались наедине, но в проеме двери показалась еще одна фигура — громоздкая и странная. Посетитель стянул с головы шлем, и воздух наполнился острым запахом.

Калин пробормотал:

— Все хорошо. Я в порядке.

Элибер подбежала к нему, помогла Его Святейшеству встать на ноги, а потом довела его до кресла. Посетитель пригнул голову, вошел в двери и повертел лохматой медвежьей мордой:

— Я — Крок, — представился он. — Командир Талтос вернулся на корабль, который сейчас находится на окололунной орбите. Вам повезло, что вас обнаружил я, а не он.

Элибер трясущимися руками подала Калину стакан воды. Огромный лохматый зверь с неприятным мускусным запахом возвышался над ними. Может быть, это и есть тот милосец с шахт, о котором успел сказать ей Джек? Но в таком случае, что происходит со Штормом?

Калин почесал затылок:

— А вы не могли бы нам объяснить, что произошло? Элибер с отчаянием переводила взгляд с Крока на Калина, с Калина на Крока. Эх, если бы она не потеряла на Колесном свой лазерный пистолет! Крок изучающе посмотрел на Калина:

— Рабочие захватывают лазерные пушки. Идет бой, и траки проигрывают.

Калин покачал головой:

— А где мой помощник Ленский?

— Ой, нет! — Элибер почувствовала, что она задыхается. — Слушай, Крок, чего ты от нас хочешь? Если мы станем заложниками, от нас никому не будет пользы!

Милосец шагнул к окну:

— Возможно, и нет, — он посмотрел на Калина. — Миссионер, тележка была уничтожена вместе с вашим человеком. Но вы знаете, куда нужно идти, а мне нужна эта информация

— Вы хотели бы узнать, где находятся раскопки? — Элибер почувствовала, что Калин замер и насторожился. Она схватила его за руку:

— Мы не должны ничего говорить! А что касается Джека, так если он не мертв, он сумеет за себя постоять!

— Джек? — Крок с уважением и явным удивлением взглянул на Элибер. — Вы знакомы с рыцарем?

Она кивнула:

— Да.

Калин предостерегающе посмотрел на нее:

— Элибер, больше ничего не говори!

Она пристально посмотрела на милосца. Все-таки одно оружие, с помощью которого она могла справиться с медведем, у нее было — она убьет его силою своей мысли!

Крок поднял боевую перчатку и нацелил ее на Элибер:

— Как я вижу, ты тоже воин, но только маленький!

Элибер очень удивилась. Как он смог понять, что она собирается сделать? Милосец наклонился к Его Святейшеству:

— Если я попаду на место раскопок, я спасу свой народ. Дайте мне координаты!

Калин поморщился:

— Зачем? Чего ты ожидаешь от раскопок?

Глаза медведя вспыхнули:

— Ты — уокер, а хочешь вести раскопки. Талтос рискует испортить отношения с Доминионом из-за раскопок. Рабочие на Лазертауне гибнут из-за тех же раскопок. Я должен узнать, в чем дело, может быть, это поможет мне возродить мой народ и планету Милос, превращенную в пустыню траками.

Калин отпустил руку Элибер и схватился за голову:

— Боже! Я был прав! — сказал он сам себе. — На раскопках нашли что-то сверхъестественное! — он посмотрел на медведя и строго спросил:

— А ты не повредишь нашей находке?

— Как знать! Может быть, разрушу, а может быть, и нет… Но вы мне скажете, куда идти!

Глаза Калина стали твердыми:

— Ты не поймешь этого. Это касается моей религии, милосец. А я не могу позволить идти туда существу, которое желает все разрушить!

Элибер затаила дыхание и опять сосредоточилась на милосце. Медведь посмотрел на нее сердито и недружелюбно — так, будто понимал, что она собирается с ним сделать.

Калин резко встал:

— В таком случае возьми меня с собой! Пойдем туда вдвоем и посмотрим, что там находится!

Элибер возмущенно воскликнула:

— Калин!

Святой Калин отмахнулся:

— Не лезь в это, Элибер!

Она тряхнула кудрями:

— Как же не вмешиваться? Ведь он сможет убить тебя и бросить там, если захочет!

Никто из них не мог ожидать от медведя такой стремительности — его рука проскочила мимо Калина, отбросила его в сторону и вцепилась в горло Элибер. Она болталась в воздухе, не доставая ногами пола, задыхалась и с трудом хватала ртом воздух.

Элибер изо всех сил метнула в мозг милосца свои мысли, но ничего не произошло. Милосец еще раз тряхнул ее. Она болталась в воздухе, как тряпичная кукла:

— Маленький воин должен знать, что не все оружие действует одинаково! — прохрипел медведь.

— О чем он говорит? — Калин схватил медведя за лапу. — Отпусти ее, Крок! Слышишь, отпусти!

Милосец спокойно посмотрел на Его Светлость:

— Ты мне скажешь все, о чем я хочу знать!

Элибер закрыла глаза и опять попыталась ударить милосца по мозгу.

* * *

— Еще десять градусов, и было бы прямое попададание!раздраженно кричал Доби.

— Тише, приятель! Ты мешаешь мне сосредоточиться! — Джек примостился поудобнее у основания лазерной пушки. Приборы в бронекостюме показывали, что он израсходовал уже половину энергии. И все же первую часть схватки они выиграли, хотя и большой кровью — недалеко от пушки лежали тела убитых рабочих, а рядом с ними — мертвые изувеченные траки.

— Я не могу больше удерживать этот рычаг! — Боггс посмотрел на Шторма. — Наводи и стреляй! Но скажи мне при этом — что, траки больше не будут заставлять нас добывать норцит?

— Больше не будут, — машинально ответил Джек.

Его внимание было сосредоточено на экране с координатной сеткой. Если сейчас они не собьют тракианский корабль, заставлять будет вообще некого. Вдруг Шторм заметил какое-то движение возле одного из бункеров. Трак! Трак выстрелил из своего гранатомета!

Джек хотел поймать гранату, но, конечно же, не успел. Она ударилась о стену за их спинами, отскочила далеко в сторону и разорвалась. Ладно… по сравнению со звуковой волной осколки были менее опасны. Боггса отбросило в сторону. Шторм покачнулся, но удержался на ногах. Он отошел от пушки и склонился над стариком. Шипение воздуха, выходящего из пробитого скафандра, заглушало стоны. Пробоина была на ноге, как раз у самого ботинка. Джек включил сварочный луч в левой перчатке и аккуратно заварил дыру.

— Все в порядке, Боггс? — участливо спросил он.

— Я потерял часть воздуха, парень! — со слабым вздохом ответил рабочий.

— Я знаю, — кивнул Шторм. — Тебе нужно как можно скорее вернуться в казармы.

Джек подал ему руку. Сташ посмотрел на Шторма и махнул перчаткой:

— А теперь помоги мне, приятель! Доби потерял сознание!

Перес вздохнул:

— Ничего! Я думаю, он будет в порядке!

Боггс, кряхтя, доковылял до пульта управления. Шторм оглянулся и посмотрел на экран лазерной пушки:

— Проклятье! Траки совсем близко! — крикнул он.

Сташ нагло ухмыльнулся. Это чувствовалось несмотря на то, что он был в скафандре:

— Тем лучше! В нашей пушке как раз не хватает дальности боя!

И вдруг лафет с лазерной пушкой развернулся, и Сташ крикнул:

— Огонь!

В воздухе пронесся ослепительный ураган. Рабочие отвернулись. Стекла их скафандров не могли эффективно защищать от яркого света. Только Шторм мог спокойно наблюдать, как фиолетовое небо прорезал яркий лазерный луч. Он вскрикнул от изумления, увидев, что выстрел попал в цель. Тракианский корабль подпрыгнул и стал разваливаться, разбрасывая вокруг языки красного, синего и зеленого пламени.

Сташ поднял голову и расхохотался:

— Кто бы мог подумать! Я попал в него!

Шторм посмотрел на экраны слежения и увидел на них множество черных точек. Он поднял руку и радостно сообщил: –

— Кажется, к нам идет подкрепление!

И правда — из-под купола выбирался полицейский отряд. Люди что-то кричали, бросали в воздух лазерные винтовки и радостно смеялись.

Рон помог Доби встать, и они весело замахали руками, приветствуя полицейских.

Шторм посмотрел в небо и увидел второй тракианский корабль — он явно спешил на подмогу.

— Немедленно убирайте пушку! — крикнул он. — Грузите ее на тележку и везите под купол, иначе траки ее разбомбят!

На какое-то мгновение все замерли и устремили взгляды на горизонт, потом кинулись к пушке, погрузили ее на тележку и приготовились отвезти под купол. Как знать, может быть, жуки не решатся разрушить хрупкий оазис жизни?

Двигатели взревели от перегрузки. Шторм крикнул рабочим:

— Бегите рядом! Транспорт не может выдержать такой груз!

Шахтеры побежали к куполу. Джек молча смотрел им вслед. При каждом вздохе в боку больно кололо. Несмотря на то, что на нем был отличный бронекостюм, сейчас он не мог их догнать. Что-то теплое капало с подбородка. Он вздохнул и ощутил металлический привкус крови во рту.

Норцитовый шлюз у основания купола открылся, и в него въехала тележка с пушкой, а потом вошли рабочие. Он успел рассмотреть Боггса, Бэйли и Переса. И вдруг

— черная тень тракианского корабля пронеслась над ними. Джек бросился на землю. Ему Показалось, будто над ним нависла черная смерть. В наушниках слышался приглушенный шум космических двигателей.

Корабль скрылся за горизонтом, оставив купола Лазертауна нетронутыми. Ух — пронесло!

Джек поднялся, вздохнул и медленно пошел к шлюзу. Когда он пришел, ворота были закрыты.

— Пустите меня! — крикнул Джек. Связь молчала. Тогда он сжал перчатку в кулак и изо всех сил стал стучать по бронированным дверям. Ворота не открывались.

Шторм разозлился. Он поднял перчатку и хотел выстрелить по воротам, но потом опустил ее и горько засмеялся. Норцитовое покрытие, как зеркало, отразило бронекостюм. Шторм махнул рукой и сел на землю. Он был серьезно ранен.

 

ГЛАВА 20

«Джек, Джек, вставай!» — услышал он голос Боуги и попытался разлепить веки. У него ничего не получилось. Только острая боль полоснула по телу. Боже, как ему было больно! А еще ему было холодно. Непонятно — почему? Ведь в бронекостюме всегда было тепло! Поэтому он и носил на спине замшевую прокладку — она впитывала пот и позволяла спине высыхать. А сейчас он лежал недалеко от лазертаунских куполов, уткнувшись лицом в мертвую лунную пыль, и замерзал.

«Вставай, Джек! Нам нужно и д т и!» — бубнил на ухо Боуги.

Шторм собрал последние силы и заставил бронекостюм подняться. Тело опять пронзила боль, он застонал. Кажется, на этот раз он не сможет выдержать выпавшего ему испытания.

«Босс, ты сможешь!» — кричал Боуги. — «Вставай, Босс, иначе мы опоздаем!»

Джеку очень не понравилось то, что он услышал. Опоздаем? Опоздаем — куда? Берсеркер… Точно такой же, какого он еще недавно убил в туннеле… Дрожь омерзения прошла по телу Шторма. Отродье, чудовище, которое вот-вот превратит его в зверя, не способного ни чувствовать, ни мыслить — зато способного убивать и быть убитым.

«Босс! Босс! Это не так!» — запаниковал дух где-то в сознании Джека.

— Ладно, хватит отрицать очевидные вещи! И я это видел, и ты сам это видел. — Джек прислонился к стенке купола, сжал железную перчатку и опять ударил по бронированным дверям, потом посмотрел вверх и увидел почерневшую от огня коробку. Когда-то это была телекамера системы безопасности. Значит, охрана у городских ворот просто-напросто не могла видеть, что он здесь.

«Дай мне помочь тебе, Босс!» — опять попросил Боуги.

Шторм удивился: прикосновение берсеркера было ласковым, успокаивающим. Создавалось впечатление, что дух пытается унять боль. Джек встряхнулся. Сознание Боуги быстро отпрянуло от него, так, будто было чем-то обижено и шокировано.

— Отстань от меня! Ты завладеешь мною тогда, когда я буду мертв! — Джек пошатнулся и с трудом отошел от ворот в городской стене. Он знал, что это не единственный шлюз, и хотел попытаться дойти до других дверей и как-то сообщить о себе.

«Нет, Босс!» — мягко и настойчиво проговорил Боуги. И вдруг, несмотря на команды, отдаваемые Штормом, бронекостюм остановился.

«Нам надо и д т и!» — упрямо повторил Боуги, и бронекостюм зашагал прочь от купола.

— Но там же ничего нет! — Шторм с удивлением посмотрел на мертвую каменистую поверхность планетки. — Лазертаун мертв, Боуги, а если я не сумею попасть под купол, то же случится и со мной — я тоже буду мертв!

Берсеркер ничего не хотел слушать:

«Извини, Босс! Нам нужно идти! Если ты мне позволишь, я смогу тебе помочь!».

Шторм поежился:

— Нет!

Боуги не унимался:

«В таком случае ты должен будешь пройти столько, сколько сможешь».

Джек противился движению бронекостюма — но у него ничего не получалось. Помимо его воли серебряный скафандр быстро шагал по камням, рытвинам, перепрыгивал через широкие расщелины, огибал островерхие скалы. Джек оказался в ловушке — и ловушкою этой был его собственный бронекостюм. Он больше не мог контролировать своих движений — он шел на некий зов, похожий на пение сирен. Пение, приведшее к гибели многих и многих. Когда-то Элибер говорила ему, что Боуги — это малыш, капризный и эгоистичный. И вот этот малыш вырос, и Джек уже не мог управиться с ним. Значит, вот какая судьба была ему уготована… Да, да, он видел подобное на Милосе. Это было начало конца. Боугн становился сильнее с каждой минутой. Теперь бронекостюм уже не шел, а несся, огромными прыжками преодолевая расстояние. Рядом с ним никого не было и услышать его никто не мог, но Шторм все равно запрокинул голову и заорал изо всех сил:

— Отпусти меня!

* * *

Боггс снял рубашку и вошел в медицинский отсек. Медик — мужчина в роговых очках и маленькой накрахмаленной шапочке — сочувственно кивнул.

— Все вернулись? — тихо спросил старый рабочий.

— Думаю, что все, — медик повернулся к приборам. — Да вы не волнуйтесь, Боггс! Ваше сердце теперь уже работает не так, как раньше!

— И все остальное тоже! — Боггс лег на спину и утер со лба пот. — Сколько человек вернулось под купол?

— Думаю, около двадцати, — медик безразлично пожал плечами. — Мы все вам обязаны.

Боггс осторожно вздохнул:

— Я думаю, что обязаны, — он повернул голову на подушке и посмотрел на кучу брошенных тут же скафандров. Бронекостюма среди них не было.

— Эй, ты! — окликнул он медика.

— Тише, старик! Я же говорил тебе не волноваться! Через пару минут тебя отправят на рентген, — отозвался тот.

Боггс приподнялся на кушетке:

— Нет-нет, подожди! А где парень, который был в бронекостюме? Молодой, русоволосый, с голубыми глазами… что он сейчас делает?

Медик посмотрел на Боггса:

— А такой не возвращался. Был тут какой-то черноволосый, но он заменил свой скафандр на новый и снова ушел — вот и все.

Боггс закрыл глаза. Он был слишком стар для того, чтобы плакать. Значит, Джек, Джек Шторм не вернулся. Все они знали, что Джек ранен, но он не жаловался и терпел. Наверное, что-то случилось, и никого, кто мог бы оказать ему помощь, не было рядом… Да… это каменистое поле между куполом и шахтами забрало лучших. Боггс лежал тихог почти не дыша. Его сердце сжалось от боли.

* * *

Злибер открыла глаза. Над ней стоял святой Калин и держал ее за руку.

— С тобой все в порядке, дитя?

Элибер поднялась и осмотрелась. Рядом с ней должен был лежать убитый милосец, но его почему-то не было. Странно… она очень хорошо помнила, какой заряд психической энергии запустила в него!

— До чего же крепкий череп у этого Крока! — буркнула она и поднялась на ноги. Не тут-то было! Ноги ее не очень-то держали! Она пошатнулась. Святой Калин быстро подкатил ей кресло.

— Ты можешь дышать?

Она не знала, что ответить. У нее было такое ощущение, что ее шею открутили, совсем так, как это делают с цыплятами, а потом опять приставили к плечам. Калин подал ей стакан воды и она сделала глоток:

— Да, но очень больно. — Элибер потрогала пальцами горло. Шея была здорово припухшей. Она прохрипела: — Пришлось все рассказать этому вонючему медведю?

Калин кивнул:

— Да. Скрывать это не было никакого смысла.

Его Святейшество потер руки. Его костяшки были покрыты сеточкой тоненьких, еле заметных шрамов — может быть, они образовались от тяжелой работы, а может быть, и от драк. Элибер задумчиво взглянула на святого уокера:

— Как ты думаешь, а ему удастся туда добраться?

Калин посмотрел в окно:

— Не знаю. Страшнее всего то, что он может разрушить все находки после того, как осмотрит их. И все-таки я надеюсь, что он этого не сделает. Я представляю его гладиатором, готовым к схватке с врагами, но вот против кого он будет драться и за кого…

— Видимо, он работает на траков…

— Может быть. Но если бы тракам надо было уничтожить находку, они давно нанесли бы удар… Я думаю, жуки все-таки хотят посмотреть на то, что там таится, — Калин задумчиво потер лоб. — Возможно, сейчас не самое лучшее время для того, и все же…

— Не лучшее время для чего? — обеспокоенно спросила Элибер.

— Видишь ли, рабочие выбрались из шахт и прогнали траков. Они захватили лазерную пушку и обстреляли корабль. Так что теперь боевой корабль жуков находится на дальней орбите, а Лазертаун опять перешел под юрисдикцию Доминиона.

Элибер хотела было улыбнуться, но Калин вел себя так странно, что она испуганно спросила:

— Что-то произошло? Где Джек?

Калин отвернулся:

— Они сказали мне, что приложили героические усилия…

Она вскочила на ноги. Жилы на шее свело от боли.

— Что? Что случилось?

Калин виновато смотрел в сторону:

— Они сами толком не знают… Рабочие привезли пушку под купол, надеясь, что по куполам жуки стрелять все-таки не станут. А Джек не вернулся. Там, в медцентре, старик по имени Боггс…

Элибер тряхнула головой:

— Да, да, мы его знаем. Мы его видели, когда застряли внизу, в шахтах. Он — начальник смены. А с ним что случилось?

— Сердечный приступ… — Калин тихо вздохнул. — Так вот, этот старик говорит, что Джек сдерживал Крока и берсеркера, чтобы дать им возможность выбраться из шахты на поверхность. Скорее всего, в этой охватке Джек был серьезно ранен, во всяком случае, по связи Боггс слышал, что Шторм очень тяжело дышал. Но Джек не пошел к врачу. Он продолжал сражаться. А когда они побежали к куполу, он почему-то не пошел за ними и остался снаружи.

Элибер зажмурила глаза:

— Он жив, я знаю!

Калин посмотрел на нее добрыми беспомощными глазами. Она оттолкнула его руку и отвернулась:

— Я знаю, он жив!

— Как знать. Может быть, и нет… — Его Святейшество взглянул на нее. — Знаешь, если тебе сейчас получше, я спущусь к шлюзам! Им очень нужны люди, которые умеют пользоваться скафандрами, — много убитых, и их тела надо занести под купол… Но мы будем надеяться, что среди убитых Джека нет!

Элибер не попрощалась с Калином. Она просто не могла этого сделать. Горло так болело, что, казалось, разорвется при первом же дыхании.

Как только дверь за Его Святейшеством закрылась, Элибер упала в кресло и начала мысленный поиск.

* * *

— Боуги, остановись! Я не могу идти дальше! — Джек чувствовал, что его мышцы становятся слабее с каждой минутой. Но такой силы, которая могла бы остановить разбушевавшегося Боуги, видимо, просто не существовало. Если бы даже Джек умер, его бронекостюм все равно продолжал бы идти. И вдруг Боуги остановился:

«Босс, дай мне поговорить с тобой!»

Джек качнул головой:

— Нет!

«Ты дал мне жизнь!»

Шторм закрыл глаза. То время, когда он слышал от Боуги только обрывочные фразы, явно кончилось. Им нужен был диалог, и отрицать это было бесполезно. Джек попытался перебороть себя, но не смог.

— Отстань от меня! — сказал он.

«Позволь мне помочь тебе!» — попросил Боуги. Перед закрытыми глазами Джека предстал образ милосского чудовища.

— Господи! — сказал Джек устало. — Да ты просто хочешь подольше продержать меня живым, чтобы потом…

«Босс!»

Джек открыл глаза. От сознания берсеркера полыхнуло острой болью. Чувства… Значит, это существо умеет чувствовать? Если бы Элибер была здесь! Джек отключил подбородком голограф, вытянул руку из рукава и потрогал живот. Кожа была холодной. Он нажал на ребра и чуть не задохнулся от острой боли!

«Босс, нужно идти, опять сказал Боуги. — Даже если ты не позволишь мне вылечить тебя, я все равно пойду… Времени больше нет!»

— Ты никуда не пойдешь, — Джек судорожно сглотнул слюну. — Я отключил голограф, — он горько рассмеялся. — Я собираюсь умереть здесь, прямо в этой штуке. А когда ты будешь вылупляться, тебе ничего не останется, как вылупиться прямо в вакуум.

Боуги занервничал:

«Джек, пожалуйста, включи голограф!».

— Нет. — Шторм откинул голову на прокладку. — Все будет так, как я сказал. — И вдруг он почувствовал прикосновение к себе не Боуги, а кого-то другого, очень и очень знакомого. И он, и берсеркер одноврменно.

— Элибер? — прикосновение тотчас же исчезло.

«Джек!»

Прежде чем Шторм успел ответить, Боуги схватил его. Он стиснул зубы и ощутил огромное давление на шею и череп:

— Боуги, какого черта ты делаешь?

«Включи голограф, Джек!» — берсеркер ткнул его лицом в переключатель, и приборы опять засветились розовым светом. Потом — опять же помимо его воли — его рука оказалась в рукаве. Шторм поднял боевую перчатку. Он решил направить оружие на себя.

«Ты не сделаедиь этого, Джек! — твердым голосом сказал Боуги. — Запомни, где есть жизнь, там есть надежда!»

Когда костюм снова пришел в движение, Шторм чуть не закричал. И вдруг на внутришлемном экране он заметил пятно. К Лазертауну снова приближались траки.

Элибер сидела в кресле, обхватив искалеченное Кроком горло, и пыталась силой своей психической энергии снять боль с раны Джека. Джек был жив, жив! Она это знала точно! Но Боуги безумствовал, и она ничего не могла поделать. Кажется, этот неведомый дух вышел из-под их власти и теперь, управляя бронекостюмом, тащил Шторма все дальше от куполов и все ближе к смерти. Она ничего не могла сделать. Ей оставалось ждать.

Элибер вытерла слезы. Она будет ждать и дождется благополучного финала. Ведь она только что прикоснулась к Боуги и обнаружила, что этот маленький воинственный дух относится к Джеку очень странно — он был очень привязан к Шторму и совсем не хотел только для своего спасения. Боуги оживал, медленно и болезненно, и его неосознанная привязанность к Джеку была велика. Дай Бог, чтобы эта привязанность могла называться человеческим словом любовь.

Джек пришел в себя. Сначала он не обратил внимания на чувство острой тревоги, поднявшееся в душе, — такие чувства он неоднократно наблюдал у умирающих людей. Но тревога не проходила. На экране ближнего слежения, за острой грядой скал, которую они огибали, показался какой-то объект.

— Боуги, — сказал Джек. — Мы не одни. Верни мне управление бронескафандром. Кажется, там кто-то лежит в засаде, а ты еще не настолько ловок, чтобы справиться с этим. Если ты хочешь добраться до своей цели, послушайся меня!

Бронекостюм качнулся, и Шторм почувствовал, что опять может управлять скафандром. И все же… было уже поздно. Транспортная тележка с человеком в черном шахтерском скафандре неумолимо приближалась. Джек включил энергрпрыжок. Его подбросило вверх, но не так высоко, как должно было бы подбросить. Кажется, он израсходовал изрядное количество энергии. Шторм приземлился и сразу же выстрелил. Тележка дрогнула, повернулась и уткнулась носом в скалу. Водителя выбросило на лазертаунские камни. Еще одна жертва?

Джек вздохнул и направился к тележке. Он склонился над неподвижно лежащим водителем и хотел посмотреть, что с ним случилось, но в этот момент водитель резко повернулся и ударил Джека ногой в живот. Бронекостюм опрокинулся. Водитель вскочил на ноги и прыгнул на Шторма. Прозрачные лицевые щиты их шлемов приблизились друг к другу. Сташ!..

— Привет, приятель! — весело кивнул Шторму парень. — Ты думал, что тебя оставили умирать в Лазертаунской пустыне?

— Не совсем… — прохрипел Джек.

— Да? — Сташ опять усмехнулся. — Ты знаешь, а я так огорчился, когда потерял тебя! Ведь за тебя мне дадут целую кучу денег! Конечно, сейчас они уже хотят видеть тебя живым, но я полагаю, что мертвому они тоже обрадуются! В конце-то концов ты уже давно должен был умереть, не так ли? А тебя не убили, а заморозили и отправили на Лазертаун. Не убегай же в пустыню, как бедный Фричи, а, Джек? Кстати, знаешь, я нашел его тело. И еще… я собираюсь оставить тебя в этой пустыне, приятель! Ну ладно, по твоему лицу и дыханию я могу понять, что ты уже никуда не уйдешь! Полежи-ка ты тут, а я скоро вернусь!

Шторм прохрипел:

— Куда? Куда ты идешь?

— Вот туда! — Сташ небрежно махнул рукой. — Мне нужно кое-что сделать. Видишь ли, моя оригинальная работа — это работа взрывника. К тому же мне пришлось как следует потрудиться, чтобы добраться сюда, не вызвав никаких подозрений.

— Ра… раскопки… — прохрипел Джек.

— Все верно, приятель! Я сразу заметил, что в тебе есть что-то особенное. Обычно именно на таких вот «особинках» сколачивают состояния. — Сташ прищелкнул языком. — Я получу приличный куш за то, что взорву раскопки, а еще за тебя, когда притащу тебя мертвеньким под лазертаунский купол. Могу гарантировать, что этот старый чудак-миссионер возле тебя как следует поплачет. Но учти, что за твое тело я получу еще один куш — сверх первых двух. Вот это работка, приятель! Ведь правда же, это стоит того, чтобы быть замороженным на парочку месяцев?

Сташ огляделся по сторонам, а потом снова нагнулся к Джеку:

— А хочешь знать кое-что еще? Я никогда не поступал в вашу Императорскую Гвардию. Видно, ты не совсем пришел в норму после той лихорадки, которая возникла у тебя в результате холодного сна. Ну… теперь ты уже никогда не придешь в норму… До меня дошел слух, что мой хозяин кое-кого разыскивает на Лазертауне. Ну, я, конечно же, быстренько сообразил — кого. А потом Уинтон все мне рассказал. Он будет счастлив заполучить тебя. Ладно, приятель. Мне нужно спешить. Ты лежи тут тихонечко и жди меня. Если сможешь продержаться еще какое-то время, я постараюсь тебе помочь… Уинтон ведь желает видеть тебя живым! К тому же, говорят, что тебя не так-то просто убить! Конечно, он заплатит мне и за мертвого… Так что, твое будущее в твоих руках! Только жаль, что ты повредил тележку! — Сташ подхватил Джека под руки, положил на тележку и привязал толстой металлической веревкой. Шторм не сопротивлялся — он был слишком слаб.

Шаги Сташа стихли. Джек закрыл глаза и впал в небытие. Его последними мыслями были мысли об Элибер и Боуги.

«Джек! Джек!» — Боуги торопливо ощупывал холодное тело Шторма. Холод нагонял на него сон, а он совсем не хотел спать. Ему нужен был Джек. Ведь Джек был для него жизнью, яркой и пламенной. Его мысли и эмоции помогали Боуги видеть мир. Наверное, именно поэтому маленький боевой дух изо всех сил сопротивлялся тем инстинктам, которые были заложены в него природой. Он не разорвет и не съест Джека! Ни за что на свете!

И все-таки всем своим инстинктам он противостоять не мог. На тот зов, который он услышал на мертвом Лазертауне, он обязан был откликнуться. Несмотря на запах свертывающейся крови и острое ощущение холода, исходящее от Джека, Боуги стал делать то, чего до этого Шторм не позволял, — он влился в холодное тело Джека и постарался восстановить поврежденный орган.

* * *

Святой Калин резко выпрямился и посмотрел на своего лазертаунского помощника. Эммануэль взял у Его Святейшества использованный скафандр и протянул ему новый. Этот человек ждал его много месяцев для того, чтобы составить документы о раскопках. Когда-то Эммануэль учился в семинарии вместе с Ленским. Маленький, тщедушный, с синими кругами под глазами и седыми висками, он во все глаза смотрел на святого. Калин был в нерешительности. Конечно, его помощник сделает все, о чем он его попросит, но не слишком ли велика эта просьба? Его Святейшество подумал еще минутку и решился — у него не было другого выбора.

— Будь любезен, в моей комнате меня ждет молодая леди, так ты, пожалуйста, передай ей, что нам не удалось найти Джека. Да… забыл… эту леди зовут Элибер…

— Да, сэр, — кивнул Эммануэль.

— И поспеши. У нас совсем нет времени. Нам нужно успеть, пока сюда не вернулись траки или не свалился на голову Доминион с приказанием установить на планете жесткий военный режим. Нам надо добраться до места раскопок. Ты же говорил, что уже приготовил все к отправке!

— Да, сэр! — Эммануэль убежал. Калин стал надевать скафандр. Он даже не подумал о том, что будет делать с милосцем Кроком, если тот окажется там. Место раскопок принадлежало уокерам. Он больше не мог ждать. Они и так достаточно медлили, но это не привело ни к чему хорошему — таинственную находку, лежащую в раскопе, чуть не уничтожили.

 

ГЛАВА 21

Боуги пришел в отчаяние. Он мог остановить кровь, починить поврежденный орган, срастить ткани, но ту искру, которая называлась жизнью Джека и была его сущностью, он отыскать не мог. Боуги гнался за ней и звал ее, но все было бесполезно. Джек приближался к смерти.

Он замер. Да, да, он понял, кто ему может помочь! Элибер! Она была больше, чем огонь. Конечно, Боуги не смог бы этого объяснить и высказать словами, но это было так. Боуги искал в пространстве Элибер и изо всех сил звал ее.

— Боуги! — Элибер проснулась от слов, которые возникли в ее мыслях, открыла глаза и оглянулась. — Боуги! Что ты там делаешь? Ведь ты же убьешь Джека! — холод и страх проникли в ее душу. Где был Шторм? Она очень удивилась, когда почувствовала, что Боуги подхватил ее душу и затянул ее прямо в сердце Джека. Она задыхалась.

* * *

Джек выплыл из небытия. Вернее, его вытащили из небытия Элибер и Боуги. Они подталкивали его и вели за собой. Тело болело. Он дотянулся подбородком до маленькой кнопки и включил обогрев скафандра. Какое-то время он лежал неподвижно и ждал, когда же тепло хоть немного оживит его.

Конечно, он был ранен и болен, но пока он был без сознания, что-то случилось. Он вытянул из рукава руку и потер грудь. Припухлости не было. Видимо, прекратилось и внутреннее кровотечение, иначе он давно уже был бы мертв. А может быть, так и было? Может быть, он мертв, а душа, покинувшая тело, рассматривает все это откуда-то извне?

Он сделал глубокий вздох, как бы проверяя, действительно ли он жив, — наполовину восстановленные ребра кольнули, но не так сильно, как раньше. Если Боуги вошел внутрь него и занялся ремонтом, он мог бы подлечить его значительно лучше.

«Не ворчи, Джек! Он сделал все, что мог!» — в глубине его мозга раздался знакомый голос. Элибер? Джек непроизвольно огляделся.

«Да, Джек. Я в Лазертауне. Расскажи мне, где ты находишься?»

Джек резанул лазерным лучом металлические веревки, которыми Сташ привязал его к тележке, и сел. Гибкие сочленения бронекостюма тихо застонали. Шторм взглянул на испещренную екалами и валунами лунную долину.

«Элибер… — передал он мысленный сигнал. — Я смотрю на раскопки. Это невероятно».

Элибер что-то сказала, но смысл ее телепатемы ускользнул от его понимания.

«Джек… — голос Элибер прорвался к нему и исчез. — Джек… — и опять голос долетел до него, нырнул кудато и замолчал. — Я не могу… больше не могу поддерживать связь с тобой. Боуги теряет меня. Вставай, Джек! Ты все еще сильно ранен! Тебе нужно двигаться. Двигаться и возвращаться!»

Джек вздохнул. Он вспомнил, что впереди его ожидал поединок со Сташем. Этот парень работает на Уинтона, а значит, будет преследовать не только Шторма, но и Элибер, и святого Калина.

«Я вернусь позже, Элибер. — громко подумал он. — А сейчас мне нужно кое-что сделать. Скажи мне, святой Калин с тобой?»

«Нет, он…» — Шторм опять не расслышал.

«Элибер! — он собрался в кулак и старался думать как можно громче и отчетливее. — Не отходи от Калина. Сташ не рабочий, он наемный убийца. Если ему удастся убить меня, он начнет преследовать Его Святейшество! Будьте осторожны!»

«Джек!»

Но Шторм уже поднялся на ноги, и еле слышный шум двигателей бронекостюма вытеснил из его сознания голосок Элибер.

— Все в порядке, Боуги! — кажется, Шторм и впрямь мог держаться на ногах. — Если уж мы здесь, давай и правда посмотрим на то, что явилось причиной Лазертаунской войны.

«Хорошо, Босс!» — обрадованно отозвался Боуги.

Около раскопа стояло несколько миникуполов и уйма каких-то машин, покрытых брезентовыми чехлами. Шторм присмотрелся — в парочке куполов все еще держалось давление. Во всяком случае, их стекла были запотевшими. Сташа не было видно. На экране внутри шлема появилось движущееся пятно. Второе, совершенно неподвижное пятно находилось под одним из куполов. Джек подошел к воздушному шлюзу и, войдя под купол, чуть не споткнулся о массивное тело Крока. Милосец, связанный по рукам и ногам, лежал на полу.

Шторм снял шлем и глубоко вздохнул — воздух под этим куполом был самым свежим из всех тех, которыми ему приходилось дышать на Лазертауне. Ощущению этой полузабытой свежести не мешал даже мускусный запах милосского медведя.

Шлем Крока валялся тут же. Медведь свирепо посмотрел на Шторма и заколотил ботинками по полу.

Джек улыбнулся:

— Кто тебя связал? Я думаю, Сташ?

Милосец извивался на полу. Шторм пожал плечами:

— Хорошо. Пусть будет по-твоему. Сташ — наемный убийца. Он закладывает взрывчатку на раскопках. Ведь именно для того, чтобы взорвать это место, его и прислали сюда! — Шторм наклонился и вытащил огромный кляп из медвежьей пасти. — Теперь лучше?

— Да… Тот воин дрался нечестно.

— Вполне возможно. — Джек внимательно посмотрел на милосца. — А как насчет наших с тобой отношений? Предположим, что сейчас я тебя развяжу. А не случится ли тут новой драки? Понимаешь, у меня есть дело, и я совсем не хочу, чтобы ты мешал. Сташ мой. Я должен его обезвредить. А если ты хочешь спасти раскопки, ты должен стать моим союзником!

Милосец кивнул:

— Но ведь однажды мы с тобой уже были союзниками!

— Да. И, насколько я помню, для меня результаты оказались плачевными. — Джек повернулся, собираясь уйти. — Ладно… может быть, я справлюсь с этим один…

— Подожди! — Крок качнулся на полу. — Я помогу тебе!

— Клянешься? — у Шторма не было причин доверять милосцу.

— Судьбою моего народа, — торжественно сказал медведь.

Джек улыбнулся. Он знал, что клятву лучше этой не смог бы услышать. А еще он знал, что этой клятвы милосец не нарушит. Джек наклонился и стал развязывать узел на веревке, опутавшей тело медведя, и вдруг раздался мощный взрыв, потрясший купол. Джек бросил Кроку шлем и побежал к шлюзу.

Второй взрыв раздался прямо у купола, в котором они находились. Джек упал на пол, перекатился, потом вскочил, подбежал к открывшимся дверям, выскочил наружу и посмотрел в небо — в фиолетовых лазертаунских небесах плыл тракианский корабль. К Шторму подошел Крок и успокаивающе похлопал рыцаря по плечу бронескафандра. За кораблем траков показался второй корабль. Джек пытался опознать его. Милосец показал рукой вдаль, и Джек заметил Сташа, шагающего вдоль обрыва. Он то и дело останавливался и закладывал между валунов взрывчатку. Тракианский корабль дрейфовал над раскопками и стрелял из лазерных пушек. Сташ укрылся за высоким валуном. В наушниках у Шторма постоянно раздавался какой-то треск. Второй корабль явно преследовал траков. Жуки отстреливались. Джеку очень хотелось опознать неизвестный корабль. Кажется, он видел его когда-то…

Милосец издал какой-то неопределенный звук. Джек вспомнил его. Это было ругательство, которое ему много раз доводилось слышать на Милосе. Шторм усмехнулся и посмотрел на Крока — тот лег на землю и пополз вперед.

Джек тоже хотел лечь на землю, чтобы подобраться к Сташу незаметно, но тут за низкими гребешками скал показалась транспортная тележка с людьми. Тележка остановилась как раз у того купола, возле которого возился Сташ. Один из прибывших слез на землю и обратился к убийце:

— Привет! Не думал, что встречу тебя здесь!

Боже мой! Это был Святой Калин! Джек вскочил на ноги и закричал:

— Калин! Ложись! Сташ — убийца! — потом включил реактивный двигатель и бросился к Его Святейшеству. Сташ прицелился и выстрелил, но Джек успел — он успел прикрыть святого Калина!

Луч легкого карманного лазера скользнул по бронекостюму. Джек выпрямился и взглянул на Сташа.

— Джек, кто это? — удивленно спросил Его Святейшество.

В наушниках послышался треск — это Сташ подстраивал связь, чтобы услышать ответ Шторма.

— Его хозяева совсем не хотели, чтобы вы смотрели раскопки. А еще меньше они хотели, чтобы вы вернулись живым на Мальтен, — бронекостюм Шторма блеснул светлым и яростным огнем.

— Ладно, приятель! — сказал Сташ успокаивающим тоном. — А то Его Святейшество будет думать обо мне очень плохо… Кроме того, вы немного опоздали — тут все заминировано. Но ты ведь хорошо знаешь меня, Джек! Я всегда готов пойти на сделку!

— Его нельзя слушать! — предупредил Шторм уокеров и посмотрел в небо. Корабли сделали круг и теперь опять возвращались к месту раскопок. Для споров не было времени. Шторм бросился на Сташа. Этот парень был неплохо тренирован — он упал, покатился по каменистой поверхности, потом вскочил на ноги и мощным рывком опрокинул Шторма на землю. Да… кажется, он недооценивал Сташа… Под маской наглого ростовщика скрывался убийца-профессионал высшего класса!

Был Шторм в бронекостюме или без него, а Сташ его не боялся. Прежде чем Джек успел встать, космический корабль нанес новый удар. Он пришелся по каменной гряде, прилегающей к раскопкам. Земля тряслась. В воздухе грохотало. Джек хотел выстрелить в Сташа, но заметил, что луч лазера может задеть за взрывное устройство, и замешкался. Сташ ударил его по лодыжкам. Джек вынужден был отступать. Он кружился на месте и почти физически ощущал, как его костюм теряет энергию. Сташ хохотал:

— Ты же привык думать, что ты непобедим, а, приятель?

Шторм усмехнулся в ответ:

— Да нет, скорее, это ты думаешь о себе что-то подобное!

— Ладно, посмотрим! — Сташ снова ударил. Джек прошелся по рабочему скафандру Сташа короткой лазерной вспышкой. Эффект был скорее визуальный, зато бронекостюм Шторма стал заметно тяжелее.

Сташ захохотал:

— Ну убьешь ты меня, ну и что? Все равно ведь обречены все! Раскопки заминированы, часовой механизм пущен. А кто его остановит? Ваше время истекает, к тому же мои друзья возвращаются. У меня есть то, чего они хотят, так что вряд ли они меня здесь бросят.

В их разговор вмешался Калин:

— Хорошо. Сдавайся и иди с нами. Ведь речь идет о твоей жизни!

— Если кому-то это и будет стоить жизци, так скорее не мне, а тебе! — Сташ увернулся от лазерного луча, пущенного Джеком, и выстрелил.

* * *

Шторм все-таки успел. Он подскочил к фигурке в черном рабочем скафандре, схватил ее за руку и сжал запястье. Сташ вскрикнул от боли, выронил оружие и опустился на колени. Из пробитого скафандра текла кровь. Мериться силами с перчатками бронескафандра он не мог.

Над раскопками кружились корабли. Они то сближались, то отходили друг от друга, то стремительно нападали, чтобы через секунду подняться и выровнять свой полет. Тракианский корабль оторвался от своего преследователя и выстрелил. Второй корабль взорвался и прямо над их головами развалился на огненно-рыжие обломки.

Калин раскрыл рот от удивления. Джек опустил голову и посмотрел на Сташа. Тот корчился в луже крови. Джек нацелил палец и тонким лазерным лучом заварил пробоины в скафандре. Сташ потерял сознание.

Святой Калин и его помощники вышли из оцепенения.

— По крайней мере теперь ясно, что траки хотели посетить эти раскопки, — мрачно сказал Калин. — Нам нужно работать. К тому же, у нас мало времени. Может быть, нам удастся ликвидировать мины!

Помощники Его Светлости бросились выполнять просьбу своего святого.

Крок подошел к Сташу, наклонился, что-то вынул из нагрудного кармана комбинезона и показал Джеку — тот хотел ответить, но увидел, что на горизонте опять показался тракианский корабль. В наушниках раздался характерный треск тракианской речи. Языка жуков Джек никогда не понимал, но сообщение об огневой атаке, ее последовательности и координатах разобрать мог.

— Траки близко! Запускайте тележку и убирайтесь отсюда! — закричал Шторм.

— Нет, нет… — засуетился Калин. — Зачем!?

— Кажется, эти раскопки должны достаться либо тракам, либо никому! А после того, как они уничтожили корабль Доминиона, у них не осталось свидетелей! — только тогда, когда Джек сказал эту фразу, он понял, что все-таки опознал второй корабль. — Пошевеливайтесь! Пошевеливайтесь! — и вдруг его охватил озноб — Боуги ни за что на свете не хотел покидать раскопки.

Крок прыгнул на тележку. Шторм перебросил через плечо Сташа и посмотрел на котлован. Калин закричал:

— Джек! Если я оставлю тебя здесь, Элибер снимет с меня голову!

Шторм махнул рукой:

— У меня есть транспорт. Там, возле купола, стоит еще одна тележка, так что трогайтесь! — в небе послышался рокот приближающегося корабля.

Шторм побежал. Недалеко от него взорвалась мина, и он едва увернулся от тяжелого каменного града. Джек прыгнул в тележку, вырулил в долину и направился за миссионерами. Его Святейшество остановил свою тележку у края долины, и Шторму пришлось затормозить и стать рядом:

— Скорее уезжайте отсюда! — крикнул он.

— Нет, пока нет! — Калин повернулся и посмотрел на раскопки. — Там что-то есть и, насколько я понимаю, на совсем небольшой глубине. Может быть, мне выпадет шанс посмотреть на эту загадку.

Боуги постоянно что-то говорил, но Шторм не слушал его. Тракианский корабль пронесся прямо над ними, и земля содрогнулась от взрывов. В обрыве образовалась расщелина. В ней, врезанное в скалу временем и смертью, лежало животное. Массивный ящер с блестящей чешуей, величественный и загадочный… Он отличался от берсеркера точно так же, как отличается от обезьяны человек. Боуги безутешно плакал.

— Господи, что же это такое? — спросил один из миссионеров и перекрестился.

— Это т о, из-за чего мы только что воевали, — тихо ответил Калин.

Крок шевельнулся:

— Это т о, чего боятся даже траки, — сказал медведь.

Один из помощников Калина пробормотал:

— Оно манило нас к себе… вернее… манило нас к нашей смерти…

«Нет, Джек, нет! — заплакал Боуги. — Оно звало вас, чтобы освободиться и жить!»

— Что это, Боуги, что это? — растерянно спросил Шторм. Ему показалось, что он не разобрал ответа маленького существа, поселившегося в его скафандре. Во всяком случае то, что он услышал, было невероятно и никак не могло быть правдой.

«Я думаю — это я», — тихо сказал Боуги, Корабль траков развернулся, Сделал круг и опять приблизился к раскопкам. Опять раздались взрывы. Котлован, в котором располагались купола и машины для раскопок, взметнулся вверх. Странный резкий звук пронзил сознание Шторма, как порыв холодного ветра. Боуги молчал.

… Первым очнулся Крок. Он толкнул Шторма и сказал:

— Не будем терять времени!

— Почему? — удивился Шторм.

— Траки на этом не остановятся. Чтобы не осталось свидетелей, они уничтожат весь Лазертаун. Пойми, они будут бомбить эту планетку до тех пор, пока от нее останутся мелкие астероиды…

— Господи! — горестно воскликнул Калин.

Слова милосца помогли Джеку собраться. Ему нужно было спасти Элибер! Он запустил двигатель тележки:

— Ничего, тракам надо перезарядить корабль, а значит, у нас есть кое-какое время!

— Джек! Дорогой мой боевой друг! Лазерная пушка уже демонтирована, так что мы не сможем защитить купола от прямого удара! — печально ответил Крок.

— Ничего, если есть хоть какой-то шанс, им нужно пользоваться! — тележка сорвалась с места и покатилась в сторону Лазертаунских куполов. Под самоходными колесами мелькал пересеченный лунный ландшафт. Шторм не оглядывался. В данную минуту ему было абсолютно все равно, поспевает за ним святой Калин, или нет. Может быть, один он даже лучше справится с ситуацией. Вернее, не один, а вместе с Боуги. Но боевой дух почему-то молчал. Джек попытался его обнаружить, но берсеркер не откликнулся. Тележка ревела — она явно двигалась на последней скорости.

Без Боуги Джек почувствовал себя одиноко. Всетаки он очень привык к нему за последнее время. Как знать, может быть, этот дух и не был убийцей? Может быть, это был совсем не милосский берсеркер? Правда, как рассказывал Крок о берсеркерах, они растут из кусочков кожи и замши… С Боуги произошло то же самое, но кто знает, кем он может стать в будущем? Все-таки Боуги умел и чувствовать, и мыслить, а милосский берсеркер был похож на камень. Видимо, Боуги исчез потому, что Джек не понял его и не ответил ему вовремя… Если сейчас он потеряет еще и Элибер!..

* * *

К тому времени как Шторм добрался до куполов, он уже составил план действий. Он спрыгнул с тележки, оставил ее у городской стены, затем подхватил обмякшее тело Сташа. Когда Джек забрасывал его на плечо, тот застонал. В верхнем кармане его рабочего комбинезона Шторм нащупал что-то твердое. Он отстегнул клапан и достал небольшой сверточек. Это была взрывчатка. Джек взял ее и прикрепил к норцитовым воротам шлюза, потом отошел в сторону, поднял боевую перчатку и лазерным лучом подорвал ворота. Сирены охраны взвыли. Шторм не стал ждать. Через еще дымящееся отверстие он прошел внутрь и бросил на пол своего пленника. Сташ застонал, сел на пол и посмотрел на Шторма.

— Что ты делаешь?

Джек подошел к лазерной пушке.

— Спасаю твою бесценную шкуру! На твоем месте я попытался бы проползти через шлюзовый отсек. Как знать, может быть тебе кто-нибудь поможет! Кстати, скоро должны подъехать остальные. Правда, если они увидят тебя на своем пути, скорее всего, они не станут останавливаться.

Джек поднял пушку, перекинул ее через плечо и вышел через отверстие наружу. Если траки знали, что пушка убрана, они могли без особого риска нанести удар по беззащитным куполам. По полю, усыпанному огромными серыми камнями, Джек побежал к специальной подвижной платформе, без которой стрелять из лазерной пушки было почти невозможно. Он должен успеть. Тракианский корабль уже висел в небе — внутришлемовые экраны давно оповестили об этом Шторма. Джек бежал и подбадривал себя. Ведь он был хорошим солдатом! А разница между хорошим и плохим солдатом заключается в том, что хороший солдат знает предельные возможности бронекостюма и оружия, с которым имеет дело, и умеет быстро ремонтировать все, что нужно, а плохой солдат… Экран дальнего слежения выдал сигнал опасности, и Джеку стало не до праздных мыслей. Времени для установки пушки на платформу не было, и он подключил силовые кабели прямо к орудию, потом опять взвалил пушку себе на плечо. Слава Богу, тот компьютер, который был установлен на платформе, Шторму был совсем не нужен — он получал координаты от компьютера, расположенного внутри бронекостюма. Шторм стоял на открытой равнине и ждал, кбгда траки окажутся в зоне досягаемости. Мимо него проехала тележка с уокерами. Святой Калин склонился через борт и посмотрел на Шторма:

— До свидания, Джек! Бог в помощь! — послышался по линии связи его голос.

Джек не ответил. Он следил за горизонтом и молил Бога, чтобы траки не изменили направление полета.

Через пару секунд показался тракианский корабль. Джек медленно нажал на спусковой крючок. Он не думал о том, что лазерная пушка могла взорваться вместе с ним — он думал об Элибер. Ведь она сидела в гостиничном номере, одинокая и беззащитная, и поджидала его. Траки шли низко, они были уверены в непобедимости и безнаказанности. Лазерная мушка выстрелила. Джек только и успел запомнить — взрыв лазерной пушки и последовавший немного позднее взрыв тракианскрго корабля.

Потом все стало темно и тихо.

 

ГЛАВА 22

— И только не вздумай когда-нибудь еще проделать такое? — Элибер сидела рядом со Штормом. Ее лицо казалось бледным и похудевшим в свете больничных ламп. Он моргнул, постарался не закрывать глаза и прохрипел:

— Та штука сильно пинается…

— Да… Я представляю… Скорее всего, траки думали о том же…. — ответил святой Калин. Он сидел на кровати Шторма, прямо у него в ногах, и участливо улыбался. — Ну, ничего. Мне сказали, что к утру ты будешь в порядке и тебя выпишут. Кстати, император Пепнгс отправил за тобой корабль.

Элибер смотрела на Шторма неумолимо и строго:

— Если Его Святейшеству так хочется, Его Святейшество может опекать Джека ровно столько, сколько ему угодно. А что касается меня, так я собираюсь задать ему хорошую трепку, как только он поднимется с постели?

— Элибер!

Шторм захохотал и сразу же почувствовал боль:

— Все в порядке, Калин, — сказал он, переводя дыхание. — Обычно она бывает куда более строгой.

Калин поднялся с постели:

— Хорошо. Друзья мои, я очень многим обязан вам обоим, но сейчас мне нужно кое-что сделать. Я с вами не прощаюсь. Правда, Пепис приказал и мне вернуться на Мальтен, но я получаю приказы из куда более высоких инстанций!

— Сделать? Джек почувствовал, что язык был едва ли не единственным местом в его организме, не подверженным острой боли.

Калин улыбнулся:

— Я должен убедиться, что т о, что мы видели на раскопках, действительно уничтожено. А для этого нам придется просеять несколько квадратных километров пыли и песка. Это работа на несколько недель, не более… — он тяжело вздохнул. — Хуже всего то, что я до сих пор не понимаю, что же такое здесь произошло!

Джек задумался:

— Я тоже не уверен в том, что мы поняли все. Сташ работал на группу людей, которая была заинтересована в том, чтобы раскопки были уничтожены. Контрактная работа была для него только прикрытием. В общем-то, все верно — рано или поздно он должен был оказаться в бригаде, работающей на раскопках. И еще… эта же группировка направила сюда доминионский корабль, который воевал с траками. А произошло все это после того, как губернатор Франкина передала свои полномочия жукам. Ну, а в остальном я не могу разобраться… Как на Лазертаун, находящийся в таком отдалении, в такие короткие сроки мог попасть корабль Доминиона? Потом… траки были очень заинтересованы в том, чтобы заполучить место раскопок, а горные разработки и норцит покрыли бы все издержки… Но почему они позволили себе проиграть?

Его Святейшество кивнул:

— А еще я не понимаю, кому понадобилось преследовать меня?

— Святой Калин, для этого достаточно простой причины, — Джек улыбнулся. — Пепис боится тебя. Ведь религиозная империя может быть создана с тою же легкостью, как военная и политическая. Уокеров много. А потом — они пользуются большим влиянием в обществе.

Калин поморщился:

— Но мы совсем не хотим мирской власти.

— Что делать? — Шторм посмотрел на священника. — Люди боятся в других того, чем они больше всего дорожат сами.

— М-м-м-да… — Калин почесал за ухом. — К тому же траки, разбомбив раскопки и уничтожив корабль Доминиона, сейчас и сами опасаются ответных мер. С их точки зрения, уничтожить эту планету гораздо практичнее, чем попадаться под негодующие взгляды депутатов Доминионского Конгресса… Ведь могут назначить расследование!

— Видимо, так. — согласился Джек. — Расстояние большое, так что жуки рассчитывали на то, что Доминион отреагирует на происшествие нескоро и дело можно будет как-нибудь замять.

Элибер убрала со лба волосы:

— А кто организовал тот взрыв на шахте, в котором ты чуть не погиб, когда мы только что приехали? Шторм вздохнул:

— Этого я не знаю и, может быть, не узнаю никогда!

— А еще, — Элибер посмотрела в потолок, — я не совсем понимаю, что тут делал Крок.

— Крок… — Джек вздохнул. — Крок — единственный, кто смог разъяснить мне все, что здесь творится. Ты слишком молода и мало знаешь о Песчаных Войнах, Элибер. А вот святой Калин должен их помнить. Джек посмотрел на Элибер, потом на миссионера и улыбнулся.

— Помнить? — Калин потряс головой. — Да я почти что участвовал в них!

— Самым странным в Песчаных Войнах было то, что агрессия траков не была спровоцирована. Они вторглись на наши планеты и превратили их в песчаные гнезда для своих личинок. Поначалу все думали, что это обычная война. Доминион сражался, но никак не мог остановить жуков. И вдруг что-то случилось, траки прекратили наступать и подписали соглашение о мире. Необъяснимо! А вот милосец Крок сумел кое-как это объяснить. Он считает, что кто-то неизвестный изгнал траков с их собственной территории. Я думал над этим. Кажется, эта версия близка к правде.

Калин с интересом посмотрел на Джека:

— Да, да, это очень интересная теория! А не может быть так, что то животное, останки которого мы видели в расщелине, и есть представитель неизвестных тракианских врагов?

— Возможно. А может быть, здесь кроется что-то другое. — Джек задумался. Он сам плохо понимал то, что случилось на Лазертауне. — У траков не было возможности исследовать этого зверя, но почему же вместо того, чтобы передать нам этот секрет, они так поспешно и безжалостно уничтожили его?

Элибер удивленно вскинула брови:

— Какая расщелина?

Джек улыбнулся и посмотрел на девушку с тихой нежностью:

— Это случилось на месте раскопок. Когда жуки стали их бомбить, нам повезло — мы смогли увидеть то чудо, которое хотели видеть все и из-за которого на Лазертауне шла война.

— И?

Шторм покачал головой:

— Знаешь, довольно-таки трудно описать…

Элибер обиженно надула губы и отвернулась. Калин хмыкнул, лукаво посмотрел на девушку и похлопал Шторма по плечу:

— Вообще-то вся эта история поразила меня. Сколько интриг! Сколько подлости! Сколько событий, никак не связанных друг с другом, а в результате — все они сходятся в одной точке, как разные сюжетные линии в приключенческом романе! А чего стоит твоя история! Ты помнишь, как ты угодил сюда?

Джек пожал плечами:

— Ну, я-то попал сюда совершенно случайно. Я давно уже должен был быть мертвецом. Все дело в том, что у меня есть враги, судя по всему, очень богатые и могущественные. Так вот, они хорошо заплатили за то, чтобы меня убрали на тот свет. Но наемный убийца оказался жадным человеком и продал меня в рабство, получив деньги и за несостоявшееся убийство, и за поддельный трудовой контракт. Меня погрузили в холодный сон н вместе с другими рабочими привезли на Лазертаун.

— Ну что ты, это совсем не случайность! — святой Калин засмеялся тихим счастливым смехом. — Ты поверь мне, рыцарь императора Джек Шторм, в этой истории не было ничего случайного. Хорошо. Я желаю вам удачи. Элибер, если ты захочешь вступить в организацию уокеров, загляни ко мне! Я быстро найду применение твоему уму!

Калин кивнул и вышел из больничной палаты.

Несколько минут Элибер сидела тихо, наклонив голову и прислушиваясь к затихающим за двеоью шагам, потом она наклонилась к Джеку:

— Не трогай меня! Больно! — тут же сказал он.

— Больно? Ну, это потому что ты — осел, — девушка строгим и недовольным взглядом посмотрела на Шторма. — Скажи мне, что случилось с Боуги? Понимаешь, ты должен был умереть, но когда хирурги решили тебя отремонтировать и вскрыли брюшную полость, они увидели, что все внутренние раны зарастают прямо у них на глазах. Да, да, только не смотри на меня так.

От слов Элибер на душе у Шторма потеплело. Джек пожал ее тонкие пальцы:

— Боуги ушел, но я думаю, что это не навсегда.

— Скорее всего, — Элибер внимательно посмотрела на Джека. — Он ведь лечил тебя! Но я не могу его обнаружить!

Шторм вздохнул:

— Видимо, у него шок!

Элибер задумалась:

— Хорошо, это о Боуги. А как насчет Сташа? Калин сказал, что он убийца.

— Да, я тебе о нем говорил, — Джек кивнул. — Он преследовал святого Калина.

— А что он должен был сделать с тобой? — Элибер посмотрела на Шторма большими испуганными глазами.

— Как и большинство парней, проводящих свое время на улице, в конце концов Сташ попал в тайную организацию. В данном случае в организацию, возглавляемую Уинтоном…

— Уинтоном?..

— Да… — Шторм передернулся. — Уинтон заказал убийство, а потом узнал, что вместо того, чтобы убить меня, убийца продал меня в рабство. Ну, а Сташ собирался справиться со всеми своими делами и потом опять продать меня своему хозяину.

— Ох, Джек! — Элибер закрыла глаза ладонями. — Если это Уинтон, он никогда не успокоится!

— Не успокоится. — Шторм сверкнул глазами. — Но я тоже не успокоюсь. Он должен мне за Милос, за Кэрон, за всю мою разрушенную жизнь. Ты подумай… тот корабль Доминиона, который сбили траки, от когото получал приказы — иначе он не попал бы на Лазертаун, ведь до этой планетки несколько недель пути!

— Ты думаешь, приказывал Уинтон? — Элибер задумчиво посмотрела на Шторма. Он кивнул:

— Да… Если не от самого Пеписа…

Девушка напряглась:

— Джек! Император послал его за тобой! Почетный караул ждет нас у отеля, чтобы доставить домой.

— Что же! — Шторм улыбнулся. — Мы последуем за ними, но на этот раз — с открытыми глазами. Я буду сражаться не только за себя. Знаешь, Крок показал мне, как должен поступать солдат. Ведь он один из оставшихся в живых после завоевания Милоса ради возрождения своей расы пошел работать к тракам!

— И все же… а что будет с Боуги? — Элибер выжидательно посмотрела на Джека.

— Он поедет со мной. Когда траки бомбили раскопки, и я, и Боуги видели странного мумифицированного зверя в скале. Он звал к себе Боуги ичем-то его шокировал. Во всяком случае, когда тракианский корабль бомбил котлован, Боуги плакал. Как знать… может быть, он совсем не берсеркер? Во всяком случае, у меня есть надежда на то, что в Боуги скрывается нечто большее…

Элибер обняла Джека за шею:

— Да… А вдруг он похож на тех неведомых воинов, которых боятся траки? Я постоянно думаю: что нас ждет впереди?

— Во-первых, нам надо найти бронекостюм. Ты не знаешь, где он?

— В мастерской. — Элибер погладила Шторма по голове. — Благодарные граждане Лазертауна совершенно бесплатно его починили и установили на гибкие сочленения норцитовые щитки. Так что теперь тебя будет невозможно остановить!

Джек улыбнулся:

— А я и должен быть непобедимым!