— Есть оружие — есть солдат, нет оружия — нет солдата. Это так же очевидно, как солнце у нас над головой, — сержант с розовым, облупившимся от солнечных лучей носом посмотрел на сидящих перед ним парней и улыбнулся: — Предположим, что сейчас я выдам каждому из вас лазерные перчатки, но ведь из этого совсем не следует, что вы сумеете стать солдатами!

Все было не так-то просто. Да ремесло солдата никогда и не было простым. Молодые парни, смертельно уставшие после длительной тренировки, во все глаза смотрели на сержанта. Один из них, тот, что был чутьчуть постарше своих товарищей, чувствовал себя под жарким мальтенским солнцем явно неуютно — за последние шесть недель ему ни разу не удалось снять бронекостюм, и теперь его кожа, забывшая, что такое солнце, нежно розовела.

Молодые парни — почти мальчики — стояли по стойке «смирно» по обе стороны от него. Как они стеснялись и нервничали! Некоторые даже опускали глаза под пристальным взглядом сержанта. Джек бывал в таких ситуациях много раз, и теперь, начиная все заново в одном строю с этими необстрелянными детьми, он чувствовал какую-то неловкость от того, что не может соответствовать их радужной настроенности.

Когда-то, много-много лет тому назад, он хорошо усвоил науку управления бронекостюмом и сейчас не знал только одного — достаточно ли наладилось его здоровье для того, чтобы соответствовать требованиям Императорской Гвардии. В отличие от стоящих рядом с Джеком парней, горящих желанием послужить отечеству, патриотические чувства Шторма давно уже перегорели, а уж думать о том, что он чем-то обязан Пепису, Джек просто не мог — наоборот, скорее уж Пепис был кое-чем обязан ему.

Джек Шторм был на двадцать лет старше собравшихся здесь новобранцев. Правда, посмотрев на его молодое сильное тело, никто не смог бы даже подумать об этом. Двадцать лет жизни не отложили никаких отпечатков на его внешность — и в этом не было ничего удивительного, ведь он провел их в криогенном сне.

Его разрубленная на две половины жизнь возвращалась на круги своя. Шторм опять сидел на тренировочной площадке и слушал сержанта. Как и раньше, пот огромными каплями стекал по его спине, и ноги приятно ныли после бега. Песочные волосы были откинуты назад, а бледные голубые глаза смотрели чересчур горько и чересчур настороженно для такого молодого человека, как он.

Джек опустил ресницы — ему очень хотелось хоть на минуту отгородиться от того, что происходит здесь, — и тут же поднял их: каждый раз, когда он закрывал глаза, ему невольно вспоминался тот адский, длиною в семнадцать лет, криогенный сон. Впрочем, бывали дни, когда Шторм с благодарностью вспоминал сон в холоде: тело сорокалетнего мужчины вряд ли выдержало бы те нагрузки, которые легли на него за эти шесть недель.

Парень, стоявший рядом, пошевелился и бросил в траву окурок:

— Слушай, а к чему он клонит?

— Посмотрим, — спокойно ответил Джек.

Он хотел оглянуться и посмотреть на площадку, где собрались офицеры, но передумал: там должен был находиться Пурпур — легендарный владелец антикварного бронекостюма. Собственно, Пурпур — это было не имя, а кличка, имени командир рыцарей не имел точно так же, как Джек Шторм не имел реального возраста. Джек с Пурпуром были очень хорошо знакомы, — но даже этого знакомства было мало — на неумолимого сержанта, отбирающего добровольцев в Императорскую Гвардию, не мог повлиять никто.

Сержант посмотрел на новобранцев внимательным взглядом:

— Отлично, ребята. Вы знаете, что только один из четырех сумеет попасть в Императорскую Гвардию, но вы не знаете, когда и как будет приниматься это решение. Сегодня наступил решающий день. Вам были выданы ваши бронекостюмы. Вы ведь давно уже знаете, как обращаться с ними, как ремонтировать их. Вы привели их в порядок — и теперь комиссия посмотрит, насколько состояние вашего оружия соответствует требованиям, предъявляемым рыцарям Доминиона.

— Черт знает что! — прошептал рыжеволосый парень, стоящий через два человека от Шторма. Джек тоже непроизвольно вздохнул — ведь они только что вернулись с трудных учений, и времени на то, чтобы привести свои скафандры в надлежащий вид, практически не было.

Поначалу Джек возмутился, но потом успокоился. В общем-то, все было верно: рыцарь, управляющий бронекостюмом, знает свое оружие лучше всех, к тому же он просто обязан уметь ремонтировать его в кратчайшие сроки. Боеспособный солдат, умеющий справиться со своим вооружением в любых, даже самых неподходящих условиях, — а не механик, сидящий в императорских мастерских, — нужен был Пепису.

Что же, пусть будет так. В конце-то концов его костюм побывал на Песчаной Войне и выдержал огромные нагрузки, к тому же он перенес испытание временем. Джека немного беспокоило неизвестное живое существо, поселившееся в его бронескафандре, но с этим… с этим он не мог уже ничего поделать.

— А сейчас вы можете быть свободны! — кивнул сержант.

Джек расслабил напряженные мышцы. Интересно, а насколько серьезно они собираются копаться в бронекостюмах? Губы были в пыли, сухой и горячей. К раскаленному мальтенскому солнцу не так-то просто оказалось приспособить свой организм. Джек вздохнул и посмотрел по сторонам. Вдруг чья-то крепкая рука легла ему на плечо:

— Может, прогуляемся и попьем холодного пивка?

— А почему бы и нет? — ответил кто-то рядом. — Им ведь все равно придется проверить больше трехсот бронекостюмов!

Джек оглянулся — коренастый темнокожий парень Даку весело улыбался и все еще держал Шторма за плечо. Даку было далеко за двадцать, и среди добровольцев он был самым старшим, не считая, конечно же, Джека. Кем был Даку до того, как пришел сюда? Шторм ничего не знал о нем, впрочем, и о других новобранцах он не знал ничего. И все-таки приглашение этого темнокожего прогуляться выглядело довольно-таки странным: все эти месяцы Даку тренировался бок о бок с Джеком и не сказал ему ни единого слова.

— Наверное, беспокоишься? — осторожно спросил Шторм.

— Есть немного. — Даку лениво размял плечи. — А ты?

— Как тебе сказать… — Джек минуту подумал. — Здесь много ребят, которым абсолютно безразлична их судьба. Они обращаются со своими доспехами как попало и думают, что в Императорской Гвардии им обязательно выдадут новые бронекостюмы. Пожалуй, для них это будет последним испытанием…

Они прошли в раздевалку и переоделись. На Шторме теперь были спортивные брюки со множеством карманов и свободная легкая рубашка. А Даку… что-то странное было в его манере одеваться: чернокожий, он надел на себя черный комбинезон и черную же рубашку, будто бы стараясь подчеркнуть внешний мрак своего обличья. Джек поежился: встретиться с таким черным человеком в каком-нибудь темном уголке Мальтена… упаси Боже!

По улице то и дело проносились такси. Джек поднял руку и остановил первую попавшуюся машину с зеленым огоньком.

— Куда едем? — спросил таксист, когда они сели на заднее сиденье. Шторм пожал плечами и посмотрел на своего спутника:

— Мне все равно.

— Тогда… — Даку на минуту задумался. — Тогда поедем на площадь Мальтена, там есть неплохой бар.

Мальтен — давно уже вымершее ископаемое животное, останки которого были когда-то найдены миссионерами при открытии планеты. Голографическая реконструкция внешнего вида этой диковинной твари сейчас красовалась на одной из центральных площадей города. Город, как и планета, был назван именем этого зверя, наверное, для того, чтобы хоть как-то извиниться перед другой жизнью, когда-то бушевавшей здесь.

* * *

Даку заказал пиво и пытливо посмотрел на Джека.

В баре было тихо.

— А ты, похоже, совсем не волнуешься! — с любопытством спросил он.

Джек глянул на свои ладони и провел пальцем по шраму, который остался на месте ампутированного мизинца. Этот шрам постоянно напоминал Шторму, что такое сон в холоде — сон, могущий убивать тело и калечить душу. Интересно, а почему Даку из всех добровольцев заинтересовался именно Джеком? Парень явно не был простачком — этот бар, облюбованный воротилами уличного бизнеса, знали немногие. Шторм еще раз посмотрел на Даку. Да, с этим парнем надо держать ухо востро — он может быть очень опасен. Шторм вспомнил Пурпура. Прежде, чем идти сюда, надо было спросить у командира, что это за темнокожий и кто за ним стоит, но на время отборочного конкурса командир строго-настрого запретил Джеку подходить к нему с какими бы то ни было разговорами. Ну, что ж, Пурпур и так сделал для Джека многое — познакомил его с Пеписом, добился разрешения участвовать в отборочном конкурсе. А сейчас судьба Шторма находилась в его собственных руках. Впрочем, этого-то и хотелось ему больше всего.

Человек в длинной мантии с огромным резным крестом на груди подошел к входной двери бара и с интересом посмотрел сначала на Шторма, а потом на Даку.

Даку презрительно скривился:

— Посмотри-ка, а ведь это уокер!

Джек кивнул. Уокерами называли большую религиозную секту, ведущую свою родословную от одной из земных религий. Они поклонялись Господу Иисусу Христу и искали археологические доказательства пребывания мессии в других мирах. Шторм видел уокеров и раньше, но вооруженный уокер… Это было для него что-то новенькое. Джек скользнул глазами по оружейному поясу, кое-как прикрытому складками черной мантии, — судя по всему, этот миссионер понимал толк в войне. Уокер поговорил с барменом, кивнул и скрылся в одной из соседних кабинок.

Робот-официант толкнул дверь их прозрачной пластиковой кабинки и принес холодное пиво.

Даку хмыкнул и взял стакан.

— Послушай, Джек, ты воспринимаешь все, что происходило с тобой, очень хладнокровно, как будто бы до этого ты уже побывал на рыцарских учениях…

Джек насторожился, но решил не раздражать чернокожего:

— Я слишком многое поставил на карту, — пожал он плечами. — А в крупной игре причитания и переживания лишены всяческого смысла.

То, что откровенничать с Даку не стоит, Джек уже понял. Да, собственно, о чем, кроме Милоса, воспоминания о котором, как шрам, болели в нем, мог еще вспомнить Шторм? Для Даку это была далекая история, для него — собственная жизнь, от которой его отделяли семнадцать лет криогенного сна.

Наверное, Джек и хотел бы уйти от этих воспоминаний, но Песчаные Войны снились ему каждую ночь, и этому не было конца. К тому же, из-за длительного пребывания в криогенном сне память Джека была здорово нарушена: он прекрасно помнил все, что случилось с ним после того, как он очнулся в госпитале, а вот предыдущая жизнь вспоминалась ему только фрагментами, никак не связанными друг с другом.

— Насчет большой игры ты прав. — Даку отхлебнул глоток пива.

Дверь в бар открылась, и в помещение вошла молоденькая девушка, легкая и быстрая. Роскошные каштаново-рыжие волосы падали на плечи, а голубое платье удачно подчеркивало хрупкую прелесть фигуры. Девушка прошла мимо Джека и бросила на него пылающий взгляд, потом выбрала для себя небольшой уютный столик у самого окна и устроилась поудобнее.

Даку поставил на стол стакан и отвел взгляд от девушки.

— И откуда же ты взялся, человек с большими надеждами? — ехидно спросил он Шторма.

«А ты вначале расскажи мне о своих надеждах, парень, а уж потом спрашивай про мои», — спокойно подумал Шторм, вынул из кармана фотографию и положил ее перед негром:

— Я родом отсюда, — коротко сказал он. Даку ахнул и схватил снимок:

— Где ты это достал?

Шторм пожал плечами:

— Ну, это просто. Я купил ее у одного из членов команды, проводившей обследование планеты.

— Не очень хороший вид… — Даку был явно заинтересован.

Джек промолчал. Не очень хороший вид — это было слишком мягко сказано. Того чувства, которое возникало при взгляде на некогда цветущую, а теперь обугленную поверхность, нельзя было назвать. Правда, сквозь пепельно-серые клубы пара и дыма кое-где все еще проглядывали полоски темно-синих водоемов, и это вселяло надежду.

— Насколько я понимаю… — Даку повертел фотографию в руках, — это место было выжжено ураганным огнем массированной лазерной бомбардировки из космоса?

Джек кивнул:

— Да.

Даку отдал ему фотографию:

— За последнее время я слышал только об одной такой планете. Ее сожгли безо всякого предупреждения… Кэрон…

— К тому же, для этого не было никаких причин, — кивнул Шторм. Собственно, сейчас он говорил неправду — причины были, и об одной из них сказал ему человек по имени Балард: Кэрон сожгли потому, что на планете находился он, Джек Шторм, единственный рыцарь, уцелевший во время Песчаных Войн. «За Милос, уничтоженный траками и преданный людьми, за погибший в сыпучих песках Дорманд Стенд, за Кэрон, сожженный неизвестно кем, — я должен отомстить за все», — подумал Джек.

— Ну, без причин на этом свете не происходит ничего, — вяло заметил Даку. — Просто мы не всегда знаем их. Да, дело дрянь…

— Точно, — мрачно подтвердил Джек. Воспоминания о побеге с Кэрона под штурмовым огнем военных кораблей нахлынули на него лавиной. Джек тряхнул головой и попытался взять себя в руки.

— А сам-то ты откуда? — спросил он у Даку.

— С Африки-два, — ответил тот.

Джек удивился: планеты чернокожих очень редко имели дело с Доминионом. Африканцы изолировались очень много лет назад и ко всем белокожим проявляли враждебность. И вдруг — обитатель Африки-два собирается служить в гвардии императора Пеписа…

Даку словно бы услышал все то, о чем подумал Джек:

— Мне совсем не нравятся военные корабли траков, залетающие в наши края, — просто сказал он.

Эта философия Шторму подходила. Хотя их нынешний император Пепис заключил перемирие с воинственными жуками, Джек плохо верил в то, что простая бумажка, называющаяся мирным договором, может примирить столь долго воевавших друг с другом противников.

— Смерть тракам! — тихо сказал Джек и поднял стакан. Конечно, говорить этого не следовало — при желании подобный тост могли бы посчитать антиправительственным, но Джеку было все равно. Ведь именно угроза тракианского завоевания заставила его когда-то покинуть родительский дом на Дорманд Стенд и пойти добровольцем в рыцарские полки. Сейчас он почти не помнил своих родителей и свою планету!

— Хорошо сказано! — кивнул Даку и осушил стакан. — Слушай, а ты когда-нибудь видел планету, превращенную траками в песок? — как бы между прочим спросил он.

Видел ли Джек песчаную планету? Да, он был на Милосе, буйное зеленое цветение которого прямо у них на глазах превращалось в песчаную пыль. А еще — его родная планета Дорманд Стенд была превращена в инкубатор для тракианских яиц. Но об этом говорить не стоило. Шторм отрицательно покачал головой и посмотрел на девушку в голубом платье, упорно не сводящую с него глаз. Даку кинул в автомат еще одну кредитку, собираясь продолжить выпивку, но Джек протестующе махнул рукой:

— Нет-нет, с меня хватит. Я хотел бы вернуться на тренировочную площадку.

— Не стоит беспокоиться, Джек. Даку как-то странно улыбнулся. — Ты не вернешься назад. Ведь меня наняли как раз для того, чтобы я смог превратить тебя в глину. — Чернокожий вскочил и выхватил из кармана лазерный пистолет.

Джек отреагировал настолько быстро, что и сам не понял, что он сделал: он упал на пол, опрокинул на Даку стол и покатился в угол, стараясь увернуться от выстрелов. Девушка у окна закричала. Джек перевернул еще несколько столов и притаился, закатившись в самый дальний и самый темный угол.

Даку встал на ноги:

— Ты безоружен, и я не выпущу тебя отсюда живым!

Джек пригнул голову: сноп лазерного огня пролетел прямо над макушкой. В баре завыла сирена, и через несколько минут противопожарная система покрыла пол мокрой пеной. Даку отпрыгнул к другому столику.

Девушка в голубом платье наклонилась и, выхватив из кармана пистолет, кинула его Шторму.

— Что бы ты только делал без меня! — весело сказала она.

— А ну-ка, немедленно уходи отсюда! — крикнул ей Джек и проверил, заряжено ли оружие. — Пойди в служебное помещение и посиди там!

Девушка надула губы и юркнула в открытую дверь.

— Даку, а может быть, ты мне скажешь, кто тебя нанял? — Джек посмотрел в темноту.

— Работа у меня такая, — усмехнулся темнокожий и опять пустил в Шторма сноп лазерного огня. Джек увернулся. Стол, служивший ему прикрытием, разлетелся на маленькие кусочки, воздух наполнился дымом.

Даку прижался к полу и, решив, что Шторм его не видит, вытер кровь, льющуюся из рассеченной губы. Джек запросто мог бы пристрелить чернокожего прямо сейчас, но стрелять в спину… Двумя стремительными прыжками он преодолел расстояние, разделяющее его с наемным убийцей, и повалил Даку на пол:

— А теперь говори, кто тебя нанял?

Все-таки в суматохе Джек совершил ошибку: он загнул парню руки за спину, а этого делать не стоило — Даку был силен и теперь готов был сбросить с себя Шторма. Правая рука Даку вырвалась из руки Джека и потянулась к пистолету. Джек выстрелил в голову чернокожему.

— Да кто же тебя нанял? — прохрипел он. Но Даку уже не мог ответить.

Девушка в голубом платье подскочила к Джеку и стала теребить его за плечо:

— Давай выбираться отсюда! Скоро приедет полиция, и тогда не оберешься хлопот!

Они выскочили из бара и поймали такси. Шофер резко тронул с места и набрал скорость.

— Элибер, как ты оказалась в баре? — удивленно спросил Шторм.

— А как это получилось, что у тебя сегодня свободный день, а ты проводишь его не со мной? — гневно воскликнула девушка. — А потом… Этот Даку… ведь он целых шесть недель жил с тобой бок о бок и не сказал ни слова и вдруг — стал таким общительным? Да я просто пошла в казармы, чтобы навестить тебя, а мне сказали, что ты ушел с Даку, вот я и решила проверить, в какую историю ты вляпаешься на этот раз. Послушай, его кто-то нанял, или он решил убрать конкурента в Императорскую Гвардию?

Джек тяжело вздохнул, вынул из кармана брюк носовой платок и протянул его Элибер:

— Послушай, на тебе слишком много краски!