— Ты должен гордиться нашим парнем, — сказал Пепис и с довольным видом качнулся в кресле. — Он подарил нам победу.

Баластер скривил свои толстые губы:

— Да, это так, — неохотно сказал он. — Судьба Стралии вскоре будет решена на апелляционном суде. Чем скорее мы ее освободим и заселим, тем с большим успехом она станет защищать саму себя. Или вы пренебрегаете этой собственностью?

Пепис небрежно бросил через плечо пачку пластиковых листов отчета.

— Я желаю достигнуть гораздо большего. Мне нужна власть над Доминионом. Как военный лидер, я буду пользоваться безусловным доверием. Мои претензии на Стралию были преднамеренно занижены. Мудрый человек, мой дорогой Вандовер, хорошо знает, когда стоит подсчитать свои потери и взять то, что можно. Посмотри хорошенько, что добыл наш командир! Почти в одиночку!

— В таком случае, — Баластер подошел ближе к императору, — возможно, что вы обдумаете и то, что я сейчас скажу. Нам предстоят слушания в Конгрессе. Будет обсуждаться бюджет.

— Да, — кивнул Пепис. — Главное, добиться того, чтобы они отпустили нам кругленькую сумму, достаточную для обеспечения войск.

— Отправьте туда своего героя. Если мы будем действовать с ним заодно, нам удастся убедить Конгресс в целесообразности наших планов.

Пепис пристально посмотрел на Баластера:

— Вы хотите, чтобы я предоставил ему слово в Конгрессе?

— Он солдат, а не политик. Ему надо предоставить возможность рассказать о том, что он умеет делать лучше всех на свете.

— Шторм, — медленно ответил император, — _с_л_и_ш_к_о_м независим. И все-таки, это может сработать. Естественно, он не такой наивный, чтобы поверить в то, что наше единственное требование к нему — это борьба с траками. Я думаю, что вы правы.

Баластер улыбнулся:

— В таком случае, мы обязаны завалить его работой. Он должен заняться многими совершенно разными делами: созданием новых родов войск, разработкой пропагандистских приемов и получением разрешения на их применение. Кстати, если Вашему Величеству трудно будет его уговорить, у меня найдутся рычаги воздействия на его персону.

— Какие рычаги, Вандовер?

Министр полиции внимательно следил за реакцией императора. Пепис ожидал пояснений. Нет. Нет. Пока Баластер не скажет ему ничего.

— Я вижу, вы не теряете времени, — наконец-таки кивнул император.

Баластер утвердительно качнул головой. Император вздохнул:

— Хорошо. В таком случае, я предлагаю вам заняться нашим героем. Для подготовки к этой встрече у нас еще остается несколько недель, — он махнул рукой на прощание. Но министр вышел не сразу. Он задержался в приемной на несколько секунд дольше, чем следовало, чтобы показать Пепису, что у императора над ним нет той власти, какую тот хотел бы иметь. Пепис проводил его спокойным взглядом и терпеливо подождал, пока его худая фигурка исчезнет за дверью.

Наконец, дверь закрылась. Император облегченно вздохнул. Он оставался верен своей поговорке: гораздо лучше держать врага рядом с собой, чем на расстоянии галактики. Сейчас Пепису надо было хорошенько подумать: а правильно ли он все сделал? До чего давно уже доходили всякие слухи. Кое-кто утверждал, что Баластер принадлежит к секте Зеленых Рубашек. Император пытался решить: была ли эта секта слишком радикальна для Баластера? А может быть, новый министр был гораздо радикальнее всех вместе взятых революционеров? Пепис закрыл глаза. Он вспомнил, что когда он был моложе, он не мог успокоиться, пока не добился трона. А сейчас, когда у него есть трон, он не знает покоя, стараясь его удержать.

* * *

Лассадей взбудораженно метался по раздевалке.

— Черт побери, Трав, — нервно спрашивал он капитана Травеллини, — нужно говорить об этом императору, или нет?

— Не знаю. У нас ведь нет никаких доказательств того, что кто-то сюда вламывался. Сторожевая система ничего не зафиксировала.

— Я бы отсек себе левую руку, только бы узнать, кто это сделал, — Лассадей замолчал, услышав, что зазвенел звонок. — Кто это?

— Мусар на связи, сэр. Проверка раздевалки.

— Хорошо. Действуйте, — он посмотрел на Травеллини. Тот стоял по стойке смирно — стройный, с полоской ранней седины у виска.

— Там ничего не обнаружили. Я догадываюсь кое о чем, хотя пока и не могу этого доказать.

— В таком случае, ты должен рассказать об этом командиру, сержант.

Лассадей тяжело вздохнул.

— Грабители ждать не будут. Пока мы найдем какие-то доказательства, они смоются вместе с нашими бронекостюмами.

Травеллини развел руками:

— В таком случае, нам нужно на время прекратить тренировки. Прекратить их до того момента, пока не найдется пропавший бронекостюм и тот, кто его украл. Но я не думаю, что мы сможем себе это позволить.

— Да, это так. Хорошо. Шторм прибывает завтра. Я слышал, что его приглашает к себе император. Значит, после приема у Пеписа он поговорит с нами.

Капитан согласно кивнул.

Лассадей хлопнул дверью и вышел.

* * *

После возвращения на Мальтен Джек даже не успел поговорить с Элибер. Сначала его вызвал к себе Пепис, потом — задержал Лассадей. А когда он пришел домой, уже была ночь. Джек вздохнул и сказал Элибер, что должен будет вместе с Пеписом уехать на несколько недель.

Джек не мог спать спокойно до утра. Элибер знала об этом. Она надеялась, что со временем эта болезнь пройдет или по крайней мере ослабнет. Джек неожиданно просыпался посередине ночи, а потом лежал с открытыми глазами и тяжело дышал. Она понимала, что он не боится смерти. Он боялся другого. Он боялся, что ему не разрешат жить его сны, — эти глубокие шрамы, оставшиеся в его душе после семнадцати лет небытия. Элибер пыталась хоть как-то успокоить его. И хотя он лежал рядом, она не могла заснуть, пока он не уходил.

Куда он уходил, она знала. Он постоянно уходил к своему бронекостюму, к Боуги и общался с ними так, как никогда не мог общаться с ней.

Элибер выпрыгнула из кровати и хотела пойти за Джеком, но потом задержалась в ванной комнате. Нет, сейчас она не могла подойти к нему. Она это знала точно. Элибер с горечью повторила слова, сказанные когда-то ей ненавистным Рольфом: “Нельзя потерять того, чего у тебя никогда не было” Она вздохнула и легла в холодную кровать. Элибер не должна была быть с ним… они никогда не должны были быть вместе… но она не могла ему больше позволить каждый раз в одиночку бороться с судьбой. За тонкой дверцей стенного шкафа тихо висел ее бронекостюм. Она почти уже научилась управлять им.

* * *

По лысине Лассадея струился пот.

— Я бы не хотел, чтобы вы так рано уходили, сэр. При всех этих неприятностях…

— Этому ничем нельзя помочь. Хотя должен вам сказать, что мне это тоже не нравится. — Джек взглянул на плац. Войска выглядели неплохо. Но после битвы на Стралии он был уверен в том, что это лишь сотая часть той живой силы, которая была им необходима. Ему не нравились обязанности, которые возложил на него Пепис. Впрочем, из них можно было извлечь пользу. Во всяком случае это будет хорошая реклама для рыцарей, а значит, к ним резко увеличится приток новобранцев. Их битва на Стралии беспокоила Джека гораздо больше, чем он сам того хотел. Он не мог избавиться от мысли, что Тракиаиская Лига поджидала на планете исключительно его самого.

Могли ли они предполагать, что после гибели Кэвина все рыцари будут продолжать его дело? Если так, то он должен сделать все, что в его силах, чтобы доказать им это. Но для этого нужно много времени. А предстоящая поездка отнимала его.

На Стралии он нашел факты, о которых нельзя было молчать. Траки не просто поджидали его… Нет… Судя по глубине и размерам катакомб, они уже несколько лет базировались там, а Конгресс Доминиона все это время оспаривал права на колонизацию и владение.

Ему очень не нравилась эта тайная деятельность под носом у Трона Триады и Конгресса.

Послышался гудок связи. Лассадей покривился:

— Жуки готовы, сэр.

Джек снова посмотрел на плац. На краю площадки был устроен лабиринт. Щиты, покрытые тонким слоем норцита, поблескивали кое-где на стенах.

Лассадей сказал:

— Нам чертовски повезло, сэр.

Джек кивнул:

— Я знаю.

Все-таки эта затея стоила многого. Если его предположения окажутся верными и сейчас они обнаружат слабые места у траков, война быстро окончится. Им удалось привести с собой трех живых жуков. Джек услышал, как открылись ворота, и тракианские воины вышли на плац. Лассадей склонился на поручни, крепко сжав руками перекладину.

— А что, если это не сработает, командир?

— Тогда мы придумаем еще что-нибудь, — ответил Джек.

Траки стояли под горячими лучами мальтенского солнца. Джеку показалось, что они были растеряны. Вдруг двое из них с яростью набросились друг на друга. Третий повернулся к Джеку, сделал красноречивый жест и молниеносно разорвал свое горло. Кровь хлынула на песок. Лассадей закричал от негодования.

— Вонючие щуки! — крикнул он.

Джек пришел в ужас. Тошнота подступила к горлу. Он подумал: а смог ли бы он продемонстрировать такую же храбрость в тракианской неволе?

— Ничего. Нам еще представится возможность провести испытания, сержант. Спрячь норцитовые щиты. Мы найдем способ использовать их.

Джек сошел с мостика и постарался успокоиться. Он не мог ошибиться в том, что заметил во время боя на борту у Харкинса. Не мог!