Если бы бомбейская катастрофа произошла в мирное время, восстановительные работы заняли бы немало лет. А так как шла война, доки уже работали через семь месяцев. Титаническую задачу взяла на себя армия, которой иногда помогали военно-морские силы Индии и специалисты из числа гражданского населения. В одном месте трудилось восемь тысяч человек – индийских, английских и западноафриканских военнослужащих. Организация всей задачи была блестяще продумана. Инициатива, изобретательность и упорство помогали преодолевать непреодолимые, на первый взгляд, трудности.

Первоочередная задача состояла в том, чтобы с помощью бульдозеров, используя автогены, прорыть проходы в огромных грудах горячего пепла, искореженного металла и камней. На акватории двух доковых бассейнов плавали трупы людей, бревна и кипы хлопка в виде густой массы. Все это, как, впрочем, и обломки судов, моряки пятнадцатиметровой сетью, которую тащила пара буксиров, вытаскивали через входные ворота доков в открытое море. Большую часть обломков убирали с помощью плавучего заграждения из бревен, которые тащили два буксира. Очистка обоих док-бассейнов заняла три недели.

На следующем этапе работ предстояло загерметизировать шлюз Прин-сес-дока, на акватории которого находилось немало судов. Скоро должны были начаться сизигийные приливы, во время которых из-за малой глубины в доках суда могли оказаться на грунте и из-за касания лежащих на дне доков стальных обломков и камней получить повреждения днища. За 36 часов с помощью портальных и плавучих кранов удалось расчистить вход в Прин-сес-док от стальных обломков и кип хлопка. Теперь можно было закрыть ворота, которые ниже ватерлинии не пострадали. Одновременно было углублено дно, что позволило переместить батопорт с его якорного места в доке Виктория, и притопить в канале, соединяющем оба дока. Итак, «запечатанный» Принсес-док мог держать свой уровень воды постоянным, когда он падал в море.

У входа в док Виктория поперек ворот затонули два водоналивных судна: одно – на внешнем рейде снаружи, другое – внутри, на акватории. Спасатели определили, что в док можно заводить суда, имеющие небольшую осадку, ширину не более чем 23 м, проводя их над затонувшими корпусами.

Они подняли корпуса двух судов: «Род эль Фарага» и «Бароды», отбуксировав их в северную часть бухты, и затопили. Однако третье судно, которое они попытались поднять, затонуло и полностью перекрыло вход в док. Спасательная команда привела буксир, оборудованный насосом. Спасатели спустили 12-дюймовые патрубки четырех дизельных насосов на затопленное судно, палубы которого осушались в отлив. Во время прилива вода переливалась через комингсы трюмов, затапливая их и, кроме того, через отверстия, прорезанные в бортах судна для стока воды во время отлива, поэтому спасатели бросились заваривать их, чтобы успеть к приливу. С его началом всеми средствами откачивали воду, но вода поднималась столь быстро, что качать пришлось с удвоенной силой и одновременно с осторожностью, ведь даже небольшая поломка одного из насосов могла бы привести к неудаче, и все пришлось бы начинать сначала. Работа продолжалась двое суток без перерыва. Судно удалось поднять над водой настолько, что его можно было отбуксировать к причалу, где оно тут же затонуло. Перемещение этого судна позволило спасателям поднять со дна еще один корпус затонувшего судна.

Затем спасатели нашли еще два выгоревших судна: «грязнуху», как называли шаланду для отвала грунта, и землечерпалку, котлы которых были целы. Матросы развели в них пары и по гибким шлангам дали пар на лебедки и шпили на неповрежденных судах, чтобы выгрузить из их трюмов груз.

Для того чтобы обеспечить движение судов в доках, решили расчистить дно бассейна до глубины 3 м. Между двумя буксирами на нужную глубину опустили на тросах рельс. Оба судна дали малый ход. Когда рельс задевал, буксиры стопорили ход, рельс поднимали и засекали место, где было препятствие.

Водолазы обследовали затонувшие суда и сделали эскизы их положения на грунте. Суда поднимали понтонами и плавкранами. Позже земснаряды углубили док-бассейн до 3,6 м.

Самая большая работа в доке Виктория заключалась в восстановлении 152-метрового пирса, в бетонном теле которого от взрывов образовались две огромные воронки. Было очевидно, что это можно сделать быстрее, если сначала осушить док-бассейн, что облегчало и расчистку его дна. При этом, конечно, был риск, что море с внешней стороны обрушит стены пустого дока, однако инженеры, проверив строительные чертежи, решили рискнуть. У входа в док со стороны моря установили батопорт, поставленный здесь впервые. Затем началась откачка тысяч тонн воды с помощью всех имеющихся средств.

На дне док-бассейна спасатели обнаружили затонувшее судно с неповрежденными котлами. На нем было два насоса, и механики решили добавить к ним еще четыре, снятые с других судов. Это судно завели в сухой док, где оно стало откачивать 2 тыс. т воды в час. Столько же воды откачивало речное водоналивное судно, оборудованное одиннадцатью бензиновыми и двумя паровыми насосами. В первые три дня непрерывной работы всех насосов уровень воды в доках не понизился ни на дюйм: течи и муссонные дожди добавляли столько же воды, сколько ее откачивали. Люди работали день и ночь, борясь с этим, и наконец уровень воды начал падать. На одиннадцатый день показалось дно, покрытое черной скользкой грязью.

Началось восстановление стенок доков. Сотни людей работали неделями, извлекая 30 тыс. куб. метров грунта с задней стороны старой стены, убирая 15 тыс. т камней с образованного взрывами «шельфа» и 10 тыс. куб. метров разрушенной каменной кладки уцелевшей стенки. Только на уборку камней и обломков ушло шесть недель.

Потом начали рыть 6-метровую траншею под площадкой старой стенки, чтобы начать строительство новой. Из камней складывали «коробы» высотой 1, 3 м, которые затем заполняли бетоном. Работа шла строго по скоординированному плану: пока «коробы» заполняли бетоном, в других секторах шла кладка. Возведение новой стенки заняло, как и предполагалось графиком, двадцать пять дней.

По мере того, как уровень воды падал и обнажалось дно, спасатели все больше поражались тому, что представало их взорам. Повсюду были видны обломки «Форт Стайкина», некоторые из которых весили до 500 т. Среди искореженных листов обшивки и поврежденных взрывом паровых котлов лежали небольшие суденышки, трапы, мотоциклы, оборудование причалов, тонны хлопка и мили спутанных проводов, которые, когда-то аккуратно свернутые в бухты, являлись частью груза «Форт Стайкина». Всего в слое ила было погребено 15 тыс. т всевозможного материала.

Людей, которые расчищали дно доков, стали называть «the Mudlarks», что можно перевести с английского как «грязевые жаворонки». Нередко им приходилось работать по шею в нефтяной жиже, ощупывая дно бамбуковыми шестами. Одни двигались строем фронта, плечом к плечу, прощупывая каждые полфута дна. Другие вытаскивали с помощью веревок небольшие обломки, крупные – тащили лебедками бульдозеров. Эжекторные насосы размывали большие обломки, потом их разрезали под водой на части, чтобы легче было поднять. Паровые котлы «Форт Стайкина» были также разрезаны на куски, которые использовали как подкладку на острых углах бетонных причалов для стальных тросов при вытягивании более тяжелых обломков судна со дна осушенного док-бассейна.

«Джалападма», водоизмещением 4 тыс. т, представляла собой особую проблему, подобную которой еще не приходилось решать в истории инженерного дела. Судно, покореженное и изуродованное, лежало на причале, в то время как носовая его часть была в док-бассейне. Корма, где в бункерах еще догорали 500 т угля, покоилась на огромной груде стальных обломков и камня с рухнувших складов. Чтобы начать работу по возведению новой стенки дока, судно необходимо было убрать. Инженеры, руководившие работами, решили сделать это, пока в доке была вода.

План был на удивление прост: отрезать свисающую часть корпуса судна и отбуксировать ее из дока. Сначала солдаты отправились в трюм №1 и откачали из него воду, залатали поврежденную обшивку и сделали ее водонепроницаемой. Переборка между трюмами №1 и №2 осталась неповрежденной. С помощью газового резака были сняты мачты, лебедки и другое оборудование, которое сложили на причале. С целью перенесения центра тяжести носовой части ниже, до уровня палубы были срезаны надстройки. Снятые части массой до 60 т опустили на дно трюма. Математические вычисления показали, что наибольшая масса была сосредоточена там, где сужающаяся носовая часть имела наименьшее водоизмещение. Необходимо было увеличить массу кормовой части, водоизмещение которой было больше. Туда решили поместить обломки металла – части спардека.

Затем с помощью газовых резаков в бортовой обшивке «Джалападмы» сделали длинные разрезы. Главная палуба и твиндек, теперь сжатые вместе, служили как бы шарниром при незначительном перемещении вверх и вниз носовой части во время прилива и отлива. Это движение расщепило листы обшивки в местах точно сделанных надрезов. Потом во время большой воды резчики на настиле палубы принялись за работу. В конце концов остался лишь последний отрезок металла, связывающий обе половины судна вместе. Когда уровень воды достиг наибольшей отметки, последние сантиметры металла были разрезаны, и носовая часть «Джалападмы» с высоты 20 футов рухнула в воду, но, как и было рассчитано, осталась на плаву. Буксиры отвели ее на корабельное кладбище, где она была затоплена. Оставшуюся часть корпуса «Джалападмы» разрезали на куски нужного размера, которые были перевезены на грузовиках на свалку металлолома.

Когда из дока откачали воду, обнаружили затонувшее судно «Тиномбо», ошвартованное по носу «Форт Стайкина». Солдатам пришлось убрать с его палубы груду заиленных обломков и выгрузить 400 т камней, находившихся в трюмах в качестве балласта. Поскольку для этой цели не представлялось возможным использовать кран, который находился на причале, выгрузку пришлось вести вручную. Одновременно они заделывали пробоины, чтобы судно могло всплыть, как только док снова будет наполнен водой.

28 октября, спустя шесть с половиной месяцев после катастрофы, бассейн начали заполнять водой, но так, чтобы суда, днище которых засосало в иле, не затопило. С каждым приливом воды прибавлялось почти на метр. Нагнетаемый под днища воздух способствовал отрыву судов от грунта. Постепенно они начали всплывать. Через сорок восемь часов док-бассейн был наполнен водой, а спустя четыре дня его работа вошла в обычное русло.

Солдаты же должны были с помощью кранов, бульдозеров, лопат и просто собственных рук тщательно расчистить вокруг доков от развалин и обломков территорию площадью 300 акров. При этом было использовано минимальное количество взрывчатки – власти остерегались проводить сильные взрывы, дабы не травмировать людей.

Триста пятьдесят грузовиков совершали в день по четыре рейса, перевозя 3500 т груза. В итоге 800 тыс. т обломков образовали груды хлама, тянущиеся на расстояние около 2 миль вдоль дороги на Севри. Часть этих материалов использовалась при восстановительных работах. Когда все, что еще могло пригодиться, было собрано, бомбейский спасательный корпус опубликовал отчет, в котором перечислялся весь годный материал. Здесь были оцинкованные листы железа, железные бочки, жестяные банки, стальные рельсы, чугунные трубы, швейные машины, автомобили, автобусы, бетономешалки, шасси, велосипедные колеса, стальные тросы, проволока, обгоревшая древесина, цистерны для воды и обломки металла неизвестного происхождения.

Работа по очистке прилежащего к докам района была столь же малоприятной, что и работа «грязевых жаворонков». Некоторые обломки все еще догорали или были погребены под слоем горячего пепла. От гниющих пищевых продуктов распространялось зловоние.

14 апреля 1944 г. в Бомбее взрывами были уничтожены [28] суда суммарной вместимостью 34 639 per. т. Десять судов, точнее, то что осталось отних, были проданы на слом: это «Форт Стайкин» (7142 per. т), «Джала-падма» (3935 per. т), «Барода» (3205 per. т), «Грациоза» (1773 per. т), «Кингьян» (2653 per. т), «Тиномбо» (872 per. т), «Дженерал Ван дер Хейден» (1213 per. т), «Дженерал Ван дер Светен» (1300 per. т), «Иран» (5704 per. т), «Род эль Фараг» (6842 per. т). Последнему судну все-таки было найдено применение. В отсеки покоящегося на корабельном кладбище «Род эль Фарага» был закачан воздух, и судно во второй раз подняли на поверхность. Затем его отбуксировали на место, находящееся в 30 м к востоку от внешней стенки Принсес-дока. Там его затопили на мелководье таким образом, что палуба осталась на поверхности воды. Надстройку обрезали до ее уровня. Оборудованное сходнями, соединенными мостиком с берегом, судно было превращено в плавучий причал для небольших судов.