Правда о нападении в лесу и новая картина бытия. Серебряная пудра, зов и схватка. Отравленный нож и сумеречный путь. Нарушенное соглашение.

 Аида стояла у окна, глядя на кроваво-алый закат. Её волосы были гладко зачёсаны и собраны в хвост высоко на затылке, открывая длинную изящную шею, а руки – скрещены на груди. Вся её поза выражала суровую задумчивость и принятие непростого решения.

 – Вампир, – сказала она наконец.

 – Что? – пролепетала я.

 Она повернула ко мне лицо, черты которого, как мне показалось, заострились и стали жёстче. Глаза мерцали твёрдыми и холодными изумрудами.

 – Ты хотела знать, кто на тебя напал? Я отвечаю – вампир. Это и есть та правда, к которой ты не готова.

 – Но ведь это всё – сказки, – вывалился из меня комок жалких, смятых слов.

 – Я хотела бы сказать – да, сказки... Когда-то я тоже так думала. Пока не узнала, кто я. – Аида закрыла глаза.

 Я почти не чувствовала своего тела, мягкость постели подо мной стала призрачной, а перед глазами стояли эти клыки. Нет, та чёрная тень мне не померещилась, нападение было. Это – реальность. И вдруг передо мной вспыхнула картина сегодняшнего утра: Аида кусает тост с яйцом. Клыки! Волна холода накрыла сердце: сказка становилась былью.

 – Ты всё-таки заметила необычное строение моей челюсти, как я вижу, – сказала Аида. – Да, сегодня я немного расслабилась, подпав под твоё очарование, и забыла об отведении глаз... Клыки выдвигаются из особых пазух при необходимости.

 Она приподняла верхнюю губу, и я увидела её белоснежный оскал: теперь клыки стали крупными не только в ширину, но и в длину.

 – Нет, это не то, что ты подумала. Я – не одна из них. Я дампир – вампир-полукровка. Я обладаю их силой, но у меня нет их слабостей: дневной свет мне не вредит, я могу есть человеческую еду и сдерживать жажду крови. Тебе не нужно меня бояться, Алёна... Я не причиню тебе зла, напротив – хочу тебя защитить. Я ведь – бывшая охотница.

 Моя картина мира трещала по швам. Разум не хотел верить, пытался отторгнуть страшное видение, но оно наползало на него тяжким мороком. Дыхание перехватило, а сердце пронзила кинжальная боль.

 – Алёнушка... – Аида была уже рядом – сжимала мои пальцы. – Я понимаю, в это тяжело поверить. Конечно, лучше бы ты никогда не узнала об этом... Но эта реальность коснулась тебя тогда в лесу, и я уже не смогу дальше ограждать тебя от этого знания. Сумеречный мир дотронулся до тебя своим дыханием.

 Моя рука судорожно щупала шею. Как будто никаких следов укуса... Господи, что за бред. Начиталась вампирских романов...

 – Нет, он тебя не укусил: я не позволила. Пришлось вступить с ним в бой и прогнать... Пятнадцать лет назад я оставила путь охотника – из-за моего отца и единокровной сестры, но вампиры до сих пор не могут мне простить того, что я когда-то убивала их сородичей.

 Боль в сердце душила меня. Ловя ртом воздух, я откинулась на подушки. Аида склонилась надо мной, гладя мои щёки.

 – Алёна... детка, – говорила она, щекоча дыханием мои губы. – Отпусти напряжение, не противься открывшейся тебе новой стороне реальности. Твой разум, сопротивляясь непривычной картине бытия, ставит блок – вплоть до физических реакций. Если ты не расслабишься, будет плохо.

 – Мне уже... плохо... – прохрипела я.

 – Тем более. Иди ко мне! – Аида бережно приподняла меня и заключила в объятия. – Дыши медленно и глубоко. На четыре счёта – вдох, на другие четыре – выдох.

 Я дышала, а Аида поглаживала меня по спине. Боль постепенно отпускала.

 – Вот так... Умница. – Она опустила меня на подушки, вытирая пальцами слёзы с моих щёк. – Это, конечно, моя вина, малыш... Всё началось с нашей встречи. Из-за своей сущности я соприкасаюсь с сумеречным миром, и ты через меня невольно с ним соприкоснулась тоже. С ним всегда так: где одна встреча – там и вторая. И если ты не достаточно силён, каждая следующая может стать последней.

 С моих губ был готов сорваться стон, но Аида нежно прижала их пальцем.

 – Нет, Алёна. Я не позволю никому тебя тронуть, даже если для этого вновь придётся встать на тропу войны. Ты пробудила какие-то давно дремавшие струны в моей душе... Я не могу отпустить это просто так. Если судьба свела нас, значит, так хочет Вселенная. А сейчас... – Она склонилась ко мне, кладя ладонь мне на лоб. – Сейчас тебе нужен отдых, чтобы справиться со всем этим. Сон поможет переварить свалившуюся на тебя информацию.

 Она дала мне ещё сто пятьдесят граммов ягодной настойки (крепость у неё была, наверно, как у рома) и подарила баночку с каким-то белым порошком, а также серебряный кастет. Баночка была цилиндрической, из мягкого пластика, с отверстием с одной стороны – как детская присыпка. При нажатии на бока флакона порошок распылялся через отверстие.

 – Это защитная противовампирская пудра, – сказала Аида. – Для девушки – первое средство и для красоты, и для безопасности. Пудрить желательно всё тело, ну, или хотя бы лицо, шею и руки. А кастет – сама знаешь: бить промеж глаз. Ну, всё, отдыхай, Алёнушка.

 Спальня плыла вокруг меня, и я проваливалась в тошнотворную круговерть. Некоторое время я лежала, то закрывая глаза, то открывая, а потом полетела с дикой скоростью в чёрный колодец...

 Хмельной морок начал отпускать, когда уже совсем стемнело. Придавленный сушняком организм требовал воды, голова раскалывалась, а желудок – хоть выбрось. Видимо, во мне перегорел какой-то предохранитель: я не чувствовала ничего, кроме бескрайнего, как пустыня Сахара, безразличия ко всему. Ну, ещё плюс настоечка. Вампиры? Ой, я вас умоляю... Какие, к чёрту, вампиры-шмампиры! Я засохну к едрене фене, если срочно не найду источник холодной воды!

 В таком пофигистском настроении я посидела на кровати пару минут, пережидая головокружение и разглядывая подарки Аиды. Противовампирская пудра... Чесночная, что ли? Нет, вроде, не пахнет. Вытряхнув на ладонь немного, я натёрла шею и лицо, а потом просунула пальцы в кастет. Удар у меня, может, и слабый, но учитывая то, что кастет серебряный... Может, и будет толк. Забавно: вроде выпила я не очень много, но меня так плющило, что было даже не до страха. Ну и крепкая же эта настойка, просто до чёртиков...

 Я уже совсем собралась встать и отправиться на поиски воды, когда вдруг услышала негромкий зов:

 – Алёна...

 Насторожив ухо, я вслушалась. Тишина, а потом снова:

 – Алёна...

 – Аида? – спросила я, слушая пространство ночи.

 Мне не ответили. Решив, что послышалось, я сделала шаг к двери, но зов раздался снова. На этот раз мне показалось, что я узнаю голос – голос Андрея! Да нет, не может такого быть. Он же в командировке и не знает, где я.

 – Алёна... Это я, выйди ко мне!

 Определённо – голос Андрея, но Андреем его обладатель просто не мог быть! Выглянув в окно, в лунном свете я увидела фигуру и вздрогнула: нет, ну точно, он! И волосы его, и одежда, и рост, и телосложение. Но как, как такое возможно?!

 – Алёна... Выйди, нам надо поговорить.

 – Ну, ладно, – пробормотала я, на всякий случай прихватывая с собой кастет.

 Спуск по лестнице взбаламутил дурноту в желудке, и я, морщась, с трудом выбралась во двор, в ночную прохладу. Сделав пару неуверенных шагов в сумраке, я позвала:

 – Андрюш... Это ты?

 Он вырос передо мной, как будто из-под земли. Луна бросала серебристый свет на его лицо и грудь: это был Андрей, вот только его глаза странно блестели.

 – Привет, Алёнка, я соскучился, – сказал он.

 – Привет, – недоуменно ответила я. – Слушай, у тебя минералочки не найдётся, а? Сушняк жуткий.

 Одна его рука обвила мою талию, а другой он дотронулся до моей щеки... и тут же с нечеловеческим, леденящим сердце шипением отдёрнул её, скрючив пальцы. С моих глаз как будто упала пелена: никакой это был не Андрей, а незнакомый парень, брюнет с тёмными глазами, в глубине которых горели холодные огоньки – точно такие же, какие я видела у той чёрной тени, которая напала на меня в лесу.

 – С-с-сэребро, – прошипел он с откуда-то взявшимся акцентом. – С-с-сука!

 Пудра, мелькнуло в голове. Пудра с серебром, о как!

 – Ах ты, зараза! – воскликнула я, занося руку с кастетом.

 Но вампир был быстрее – успел перехватить мою руку прежде, чем кастет врезался в его череп. Его пальцы больно стиснули моё запястье, а лунный свет блеснул на длинных острых клыках. Но он не знал, что свободная моя рука пять минут назад наносила на шею и лицо эту самую серебряную пудру... Я с силой прижала её к его лицу, и он, зашипев, как целое стадо гусей, отпустил меня и отшатнулся, пряча лицо в ладонях.

 – Что, гад, не нравится?

 Но слишком рано я торжествовала: из тени вперёд шагнули ещё четверо его приятелей. Я пятилась, а они наступали, сверкая глазами и клыками, как вдруг за спинами у них возникла – мне показалось, что она спрыгнула с неба – гибкая чёрная фигура.

 Бесшумная и ловкая, как ниндзя, она двумя выстрелами из оружия, похожего на пистолет-пулемёт, уложила двух вампиров, стоявших к ней ближе всего. Уж не знаю, чем это оружие стреляло, только тела вампиров при этом взрывались и оседали на землю горсткой праха. Вампир с обожжённым пудрой лицом приподнялся и метнул нож, и по негромкому вскрику воина в чёрном стало ясно, что в него попали.

 Я узнала голос. Это была Аида.

 Но её не так легко было одолеть: выстрелом с колена она испепелила ранившего её вампира. Другой попытался скрыться, но меткий выстрел обратил и его в пригоршню пепла. Третий не избежал такой же участи. Аида поднялась на ноги, с лёгким стоном выдернула из бедра и отбросила нож. Он упал к моим ногам, блестя окровавленным лезвием. Дурнота, и без того мучившая мой желудок волнами, поднялась как цунами и накрыла меня с головой.

 Очнулась я от запаха нашатыря – снова в спальне. Осветительная панель над изголовьем приглушённо горела уютным желтоватым светом. Надо мной склонилась Аида – в чёрной кожаной куртке и того же цвета брюках военного покроя, с туго стянутыми на затылке в узел волосами.

 – Ну вот, очнулась, – проговорила она, гладя меня по щеке. – Молодец. Всё уже позади, Алёнушка.

 Сушняк с новой силой стиснул моё горло.

 – Мне бы водички, – хрипло простонала я.

 – Сейчас, солнышко.

 Я вспомнила: а ведь она ранена. Не бесчеловечно ли заставлять её бегать за водой для упавшей без чувств барышни?

 – Вот, малыш.

 Не успела я закончить свою мысль, как Аида уже поднесла к моим губам стакан газированной минералки. Я жадно выпила. Хорошая, ядрёная...

 – Аида, давно хотела тебя спросить: как ты так быстро передвигаешься?

 – Это называется «сумеречный путь», – ответила она. – Сумеречный – потому что не заметен глазу обычного человека.

 – Ты ранена...

 – Пустяки. К утру затянется. Лезвие было отравлено особым противовампирским ядом, разлагающим кровь, но к большинству ядов я невосприимчива – спасибо отцу, он в этих делах крупный специалист и меня кое-чему обучил. Меня этим ядом уже травили, но я выжила, и с тех пор он на меня не действует – такова моя особенность. Кроме того, если нужно, я и сама умею готовить яды и лекарства тоже. То полоскание для горла, что я тебе дала – на основе моей крови, которая обладает целительными свойствами. Это и есть мой секретный ингредиент. – Аида улыбнулась, заправила прядку волос мне за ухо. – А ты молодец, хорошо приложила того вампира пудрой, не растерялась.

 – Меня так колбасило от твоей настойки, – поморщилась я. – Так плющило, что мне было, в общем-то, плевать и на вампиров, и на... Кстати, как он заморочил мне голову, внушив, что он – Андрей?

 – Вампиры обладают способностями к гипнозу и чтению мыслей. Образ Андрея он считал из твоей головы во всех деталях – от внешности до голоса.

 Я вспомнила визитку Аиды: «Психологические консультации, психоанализ, гипноз».

 – И ты тоже этим владеешь?

 – И я, – кивнула Аида. – На вампирском уровне, хоть я и полукровка... Мой отец, видишь ли, далеко не рядовой кровосос.

 – А эти... что им было надо?

 – Это молодняк. – Аида поставила стакан на тумбочку, чуть сморщилась – видно, от боли в ране. – Тот, который пострадал от пудры, тогда и напал на тебя. Я его прогнала – не хотела убивать, нарушая тем самым своё мирное соглашение с ними... А этот идиот, видно, обиделся и позвал на помощь друзей – проучить меня.

 – И что теперь будет?

 – Не знаю, Алёнушка, – вздохнула Аида. – Пятнадцать лет между ними и мной держался мир... точнее, договор о ненападении. И вот снова – пятеро убитых вампиров. Не думаю, что они это так просто оставят.

 У меня похолодело в животе.

 – Но ведь они напали первыми... А ты защищалась.

 Аида невесело усмехнулась.

 – Им без разницы, кто первый начал. Им нужен лишь повод. Сказать, что они меня недолюбливают – значит, ничего не сказать. Надо что-то придумывать, что-то решать. Я не хочу ввязываться в войну теперь, когда... появилась ты.

 Последнюю фразу Аида произнесла, глядя на меня с устало-задумчивой лаской. Одетая в чёрное, в боевой охотничьей экипировке она выглядела воинственно, её сила и способности немного пугали меня, но это тепло в глазах заставило моё сердце сжаться.

 – А почему ты перестала охотиться на вампиров? – спросила я почти шёпотом.

 – Это долгая история, – сказала Аида, пожимая мои пальцы. – И грустная.

 – Расскажи...

 – Не сейчас, малыш.

 – Ты сказала, это как-то связано с твоим отцом и сестрой... – Я приподнялась на локте. – Слушай, разве у вампиров бывают дети? Разве они не ходячие кровососущие мертвецы?

 – Это заблуждение, – ответила Аида. – Если бы они были мертвецами, у меня не было бы сестры... И меня не было бы тоже. Нет, вампиры – живые, как и люди, просто... иные. Другая раса. Алён... Давай, ты всё-таки попробуешь немного отдохнуть?

 – А нам не нужно срочно пускаться в бега? Так в фильмах обычно делают, – устало усмехнулась я.

 Аида подвинулась ко мне ближе, поправляя подушку под моей головой.

 – Не сейчас, по крайней мере. Смерть этих дурошлёпов обнаружится рано или поздно, но чтобы всё выяснить, даже вампирам потребуется какое-то время. Эту ночь можно досыпать без опасений. Но на случай всяких «если» у меня в подвале – целый арсенал. Остался ещё со времён моей бытности охотницей. Отдохни, Алёнушка. Мне тоже надо отдохнуть и о многом подумать.