В кладовую вошли вызванные Смуровым члены комитета. Шерстнев замолчал, нервно подергивая себя за седые усы.
Смуров снова переставил бочку из угла на середину,
- Занимайте, товарищи, места и знакомьтесь: Василия Ивановича Шерстнева вы уже знаете, а это - его первый помощник и приемный сын, член партии товарищ Борщенко…
Вновь пришедшие с недоумением переглянулись. Смуров продолжал:
- Мы допустили грубую ошибку, и товарищ Борщенко был на волосок от гибели…
- Что прошло, то прошло, - холодно сказал Борщенко. - Сейчас важнее поговорить о другом. Шакун знает о подготовке восстания, о комитете и о том, что его возглавляет Смуров.
Слова Борщенко произвели впечатление взрыва. Все застыли, пораженные известием.
- Расскажите подробнее, - попросил Смуров.
Борщенко рассказал историю своего «перевоплощения» во власовца и подробно передал разговор с Ша-куном.
Установилось тягостное молчание.
- Что будем делать? - спросил Смуров. - Вопрос серьезный.
- Шакуна надо было уничтожить уже давно!-сказал Медведев. - А теперь придется сделать это с опозданием.
- Нельзя откладывать больше! - добавил Анисимов.
- По этому предложению вряд ли будут возражения?- Смуров посмотрел на Шерстнева.
- А я как раз и возражаю, - отозвался Шерстнев.
Все повернулись к нему, недоумевая. Он объяснил:
- Раздавить такую гадину, как Шакун, - изменника Родины и палача советских людей, - святое дело. Но в данном случае это рано. Мы обязаны узнать, как полно осведомлен он о наших делах, что и когда гестаповцы собираются предпринять против нас и кто предатель. Это нам надо знать! Это слишком важно… От этого будут зависеть наши действия. Как же не воспользоваться такой возможностью?.. Мы были бы идиотами и простофилями…
- О какой возможности вы говорите? - спросил Митрофанов.
- Неужели непонятно?.. Эта возможность - Андрей Васильевич Борщенко!
Борщенко запротестовал:
- Нет, Василий Иванович! Меня сегодня уже чуть не убили свои же товарищи. А что будет, если я надену форму охранника? Да мне обязательно проломят череп, как предателю!
- Выяснить это должен ты, Андрей!-твердо сказал Шерстнев. - Придется тебе и дальше понести свою тяжелую ношу - личину врага. Это необходимо во имя жизни товарищей…
Борщенко опустил голову.
- Ну как, товарищ Борщенко? Согласен?.. - спросил Смуров.
Борщенко медленно встал.
- Слова Василия Ивановича для меня - закон. Я согласен. Хотя боюсь: справлюсь ли я с такой ролью. Тяжкая она очень…
- Справишься, Андрей, - убежденно сказал Шерстнев.- Следи только, чтобы не прорвалась горячность. Предлагаю сейчас посоветоваться и наметить для Андрея линию поведения.
Смуров оживился и повел заседание в обычном для него деловом духе. Когда с вопросом о Шакуне было покончено, Смуров сказал:
- Есть еще одна большая задача для вас, Борщенко. Надо добиться разговора с помощником лаверфюрера по строительству - майором Клюгхейтером. Он может нам помочь. Вам придется поговорить с ним от имени комитета… Как вы смотрите, товарищи?
- Разговаривать с Клюгхейтером надо нашему комитету! - убежденно подтвердил Митрофанов. - Западные товарищи с этим не хотят торопиться. Поручим Борщенко…
Борщенко перестал возражать и угрюмо выслушал указания комитета относительно разговора с Клюгхейтером.
- Теперь у меня есть вопрос к вам, товарищ Смуров,- заявил Шерстнев. - Как вы думаете, почему задержали Рынина? Его судьба меня очень беспокоит.
- Трудно ответить на ваш вопрос, Василий Иванович. Кто он по специальности?
- Он - ученый.
- А конкретнее?
- Строитель. Эта сторона его специальности имеет секреты…
- А еще конкретнее можете что-либо сказать?
Шерстнев замялся. Потом добавил:
- Он специалист по подземным сооружениям.
- Больше не продолжайте, Василий Иванович. Все ясно. Немцы могли узнать об этой его специальности?
- Могли заподозрить по отнятому служебному удостоверению.
- Так… - Смуров в раздумье потер переносицу.- Не повторилась бы для Рынина судьба Андриевского.
- Кто такой Андриевский и какова его судьба? - забеспокоился Шерстнев.
- Андриевский - инженер-метртростроевец!
- А почему вы это так подчеркнули?
- Извините, Василий Иванович, я не успел еще вам сказать, что фашисты строят здесь секретную базу подводных лодок. Идут подземные работы, на которых они и «вырабатывают» нас до смерти. И они буквально охотятся за специалистами по подземным работам.
- Но что же случилось с инженером Андриевским?
- Его выдал провокатор. И вот уже больше месяца мы ничего о нем не знаем… Но он не работает. Стало быть,его терзают гестаповцы… И, стало быть, - он все еще держится, если уже не замучен насмерть…
- Рынина тоже не сломить, - заметил Шерстнев,- Я его знаю почти двадцать лет…
- А мы, Василий Иванович, очень сожалеем, что не можем связаться с Андриевским и дать ему директиву принять предложение Реттгера…
- Как вас понимать? - спросил Борщенко.
- В подземном управлении строительством у нас нет своих людей. А нам надо вывести эту базу из строя…
- Как же это можно сделать? - заинтересовался Шерстнев.
- Мы уже накопили большой запас взрывчатки. Но не можем подобраться к подземному сердцу адской кухни острова. Может быть, не поздно еще связаться с Рыниным?.. Подойдет он для этого?..
- Давайте обсудим ваше предложение, - согласился Шерстнев. - Борис Андреевич выдержанный и решительный человек. Поручим Борщенко связаться с ним, пока не поздно… Если удастся…
Быстро покончили и с этим поручением Борщенко и разошлись.
Было уже поздно. Приближалось начало нового каторжного дня - первого тяжкого испытания для бывшей команды «Невы».