Денис открывает глаза, холодный пот утренней росой выступает на лбу. Сильная одышка разрывает грудь. Опять ужасный запах проникает через щели оконной рамы. Ветер изменил свое направление, и со стороны завода, который видно с любой точки Братска, потянуло смрадом, вызывая обострения всевозможных болезней у горожан. Денис с трудом наполнил легкие едким воздухом, сел и привычным движением вставив в рот ингалятор, брызнул дозу лекарства. Приступы астмы преследуют его ровно столько, сколько он себя помнит. Так наступило последнее утро очередного учебного года. Денис обычный мальчик, 12 лет, высокий, с болезненно бледным лицом. Веснушки украшали его тонкий заостренный нос. За волосами он не любил ухаживать, поэтому они торчали во все стороны.

— Денис! — это кричит его мама у которой как всегда на кухне все шипит и пениться — Дени-ис. Иди быстренько умывайся и чисти зубы. Денисом назвали его в честь дедушки, он ветеран Великой Отечественной Войны. И ДЕНИС ИМ ОЧЕНЬ ГОРДИТСЯ, правда, он его совсем не помнит, дедушка умер очень давно.

— И давай садись завтракать. За тобой уже зашли, — с ноткой укора продолжила мама. — И друг пусть проходит, перекусит за компанию.

Сгорбленный силуэт в майке проскользнул в ванную комнату, на ходу кинув «Hi» своему другу Олегу, стоящему в коридоре. Долговязый Олег с копной непричесанных волос смешно маячил в глубине прихожей. За его фигуру его прозвали Стручком. Обидное конечно прозвище, но что поделать, в школе все имели свои клички. Дениса, дразнили Плоскомордым но он не обращал внимания. На обиженных воду возят, учил его отец и с ним было трудно не согласиться.

Ну, ты как всегда, — покачал головой Олег, — Давай скорей. Опоздаем.

— I moment, — ответило лицо в мыле.

Денис и Олег — одноклассники и живут поблизости. Каждое утро, Олегу приходиться ждать постоянно торопящегося и почему-то, постоянно опаздывающего друга, и это будет продолжаться вечно «по крайней мере, он так думал».

На столе, как впрочем и всегда, было много всяких вкусных штучек. Мама Дениса нравилась всем его друзьям за ее гостеприимность и доброту. Голодным ни кто из гостей не мог выскользнуть из ее дома. Ей всегда казалось, что все не доедают и всех обделяют добротой, и только она и не кто другой может восполнить этот дефицит человеческого тепла.

— Кушайте поплотнее, на голодный желудок думается хуже.

— Не мам, если я переем, то на уроках так спать хочется, хоть спички в глаза вставляй.

— Ты сейчас наговоришь, ешь, давай лучше, без слез на тебя смотреть не возможно. А ты, Олег, я погляжу вообще, наверное, не питаешься. Не кормят что ли? Скоро ветром будет качать. Смотри унесет в страну Оз. Организм у вас растущий нужен материал для его формирования. Пища это кирпичики.

— Ага мам, есть у нас один такой в классе, жир-трест, строй материала не на одну стройку хватит.

— И не на один десяток холодца — поддакнул Олег.

— Разве можно так говорить о людях, он же не виноват, что такой.

— Ну ладно мам, я сейчас лопну, живот как у бегемота, все я готов.

— Я тоже уже объелся, спасибо тетя Тоня.

— На здоровье. Чтоб не одной тройки. Ясно?

— Какое ясно, все небо в облаках. Пасмурно.

— Я тебе дам пасмурно.

— Наша учесть, уже предрешена. Сегодня же последний день мучений.

— Ах да. Бегите уже, профессора.

Побросав в рот остатки завтрака, жуя, и на ходу натянув кроссовки, они помчались в школу, морщась от невыносимого запаха окутавшего город.