1. Видения Маргариты
Когда душа, уставшая любить,
с земного пьедестала соступает,
она парит, она ещё не знает,
что значит верить, помнить и забыть
о том, как в полночь синие огни –
его глаза – в моих глазах сияли
и клетки тела мерно засыпали,
едва ещё успевшие остыть.
Он был мне Принц, и Нищий, и Король,
и тихий Мастер в комнате угрюмой,
и ни о чём он, в сущности, не думал,
обняв меня упрямою рукой.
А на руке – прожилки (тонок свет)
как реки и озера растекались,
и мы вдвоём над комнатой качались,
как будто бы за нами мира нет.
А после, погружаясь в тишину,
неслись по звёздам до погостов белых.
И губы, вдруг раскрытые несмело,
в губах других тревожили весну.
Пробило полночь… И открылся бал…
И Мастер на балу меня ласкал
в фонтанах белых, в ваннах из вина,
и нам опять светила тишина.
И он спросил: «А любишь ли» –
«Люблю.
Как жизнь свою и как печаль свою».
…И было так до первых петухов,
до первого прощения грехов,
до скукой растревоженного дня,
в котором больше не было меня.
В котором больше не было меня.
2. «В нашем доме нет воды и хлеба…»
В нашем доме нет воды и хлеба
(но совсем не в том твоя вина),
только позолоченное небо
в васильковой скатерти окна.
Только позолоченное небо
растеклось, как тоненький хрусталь.
Не хватает в доме только хлеба…
И воды… Но этого не жаль.
Есть зато рептилии и кошки,
есть зато кифары и стихи,
лютни и весёлые гармошки,
а ещё две ложечки тоски.
Приходите ж люди, полюбуйтесь,
как живу я в доме из чудес.
Полюбуйтесь да и расцелуйтесь,
пока он и вовсе не исчез.
3. Раскаянье
«Грешна, благослови, Господь!..»
Грешна, благослови, Господь!
Грешна, глаза не поднимаю!
Душа грешна, грешна ли плоть?..
не знаю, Господи, не знаю.
Позволь мне землю ощутить,
губами к снегу прикоснуться.
Его забыть?.. Себя забыть!
Очнуться, Господи, очнуться.
Забыться, словно всё не так
и не было объятий пленных,
а что какой-нибудь чудак
мне руки жал обыкновенно.
А всё иное?.. Сон и бред,
которым места в мире нет.
Или на площади, как встарь,
покаяться, пред всей толпой.
Кто хочет – в грудь меня ударь,
кто хочет – просто так постой.
Любуйся, смейся, пой, пляши –
устало тело от души
всей каменной!.. – освободись!..
Мне дай, Господь, иную жизнь.
«Хочу я быть обычной тёткой…»
Хочу я быть обычной тёткой,
пить водку с хлебом и селёдкой,
как птичка утречком вставать,
в метро конфетки продавать.
И чтоб не думалось совсем:
с кем жизнь живу я
и зачем.
4. «В нашем доме зима не бывает зимой…»
В нашем доме зима не бывает зимой,
в нашем доме простор и прохлада.
Пахнет розовый кофе хурмой и халвой,
а ещё тенью дикого сада.
На подушках узоры пернастых цветов
и лилейно дрожат занавески.
И с простуженных строчек вчерашних стихов
смотрят звёзды игриво и дерзко.
Мы у трав и цветов, у морей на краю,
нас качает тепло и прохлада,
И нечаянно просится слово «люблю»,
и нечаянно, следом – «не надо».
5. Напутствие
А ты меня покачивай,
руками обволакивай,
туманами осенними,
морозами трескучими.
Неси меня под звёздами,
неси меня под тучами.
Углы мои все стачивай
ухабами и кручами,
чтоб стала я как стёклышко,
прозрачная и светлая,
не львица, а лебёдушка,
твоя весна заветная.
Чтоб стала я прекрасною
Еленой из Елен,
прекрасною и ясною
в твой угодила плен,
во всём тебе покаялась
и в этом-то плену
чтоб слишком-то не маялась
и не вела войну.
6. Ты у меня единственный на свете
Ты у меня единственный на свете,
Такой любимый, что не смогут вспомнить,
чтоб кто-нибудь кого-то так любил.
Ты у меня и дождь, и зной, и ветер,
и, как ещё, наверное, заметил,
дистанция, что выбила из сил.
Ты у меня огонь, пусть невысокий,
но впрок дающий света и тепла,
и гордый муж, и отрок одинокий,
с которым я и вовсе не жила.
Не знала!.. И заглядывая снова
в глаза твои, что в омуты, смеюсь,
что я тебя, незнамного такого,
люблю, жалею, знаю и боюсь.