Галаор вбежал во дворец, стрелой взлетел по витой лестнице и распахнул дверь в восьмиугольный зал.

ГАЛАОР: Слониния, где Тимотея?

СЛОНИНИЯ: Не знаю, господин: едва заслышав весть о вашем возвращении, она куда-то убежала и спряталась.

Галаор бегал по всему дворцу в поисках Тимотеи. Он громко звал ее, он заглядывал во все углы, во все шкафы и вазы, отодвигал доспехи, отдергивал занавески, падал на пол и заглядывал под мебель, рылся в сундуках и переворачивал кастрюли на кухне. В конце концов он сел на нижнюю ступеньку витой лестницы и долго сидел, задумчиво глядя на ступеньки, торчавшие, как клыки странной изогнутой пасти.

Он медленно направился в банкетный зал. Ему показалось, что с того дня, как он ужинал здесь вместе с другими рыцарями, прошло уже очень много времени. Ему даже показалось, что он слышит смех и песни, визг дам, которых поднимал огромными руками Брудонт Добрый. Он вспомнил презрительный взгляд Фамонгомадана, хохот сыновей короля Кальканта, вспомнил дона Оливероса.

Задумчиво пошел Галаор дальше. «Коротким был путь, – думал он, – но успел я потерять все карты и сбиться с пути. Каноны странствующих рыцарей – это собрание всех совершенств, о которых только может мечтать пылкая юность. Ни к чему задумываться, ни к чему действовать. Кому нужна любовь, если она результат обдуманного действия? Все, что я сделал, имело смысл, когда я делал это… Может быть, цель неважна, а важно лишь то, что ты живешь? Разве пейзаж теряет свою красоту от того, что ты не понимаешь его? Сражаться со свиньей, разрушать отвратительно совершенные сады, отказываться от блаженства безумия, биться с другим воином… имело смысл, пока происходило. Последствия? Разве полагается награда или наказание дереву за то, что на нем вызревают плоды, или быстрому леопарду за то, что он настиг косулю? Я потерял лишь то, чего не имел и чего никто не может иметь. Блаженно все, что растет, все, что течет, меняется, чему приходит срок; все, что начинается, продолжается и достигает зрелости; блаженно все эфемерное, все, что рождается, живет и умирает без всякого смысла – неосмотрительное и щедрое, разнообразное и единообразное; и хаос, из которого рождается красота, и то, что порождает скуку, и то, из чего родятся желания; и время, чьими рабами мы являемся, – рабами, хозяевами и созидателями. Тимотея, оставь свои совершенства для других: я люблю тебя за то, что ты маленькая, за то, что непохожа на других, за то, что ты – финал всех размышлений и всех действий, за то, что ты – лучший цветок лучшего из садов».

И в тот же миг он понял, где нужно искать. В одном из углов большого зала нашел он то, что искал: футляр от виолы да гамба. Осторожно открыл Галаор футляр. Золотистые волосы закрывали заплаканное лицо Тимотеи. Галаор взял ее на руки.

ГАЛАОР: Тимотея, госпожа моя…

Прелестная карлица разрыдалась, ее маленькие ручки обхватили крепкую шею Галаора со всей силой, какая появляется только от великой страсти, а маленькие ножки, предмет восхищения всякого любителя миниатюры, замолотили по воздуху.