Музыка приглушала все посторонние звуки в доме, таким образом я хотела почувствовать себя в одиночестве. Додж все еще стоял около дома, а значит Алек по-прежнему здесь. Неужели он так сильно винит себя, раз остался здесь после всего? Я не понимала его. Будь я на его месте, уже давно бы все бросила и сбежала. Что, кстати, и намеревалась сделать.

До свидания оставалось не менее четырех часов, а я заранее сделала легкий макияж, собрала волосы в высокий хвост и подготовила одежду. Долгое ожидание сказывалось на моих нервах. К тому же гребаная святоша, сидевшая внутри меня, так и взывала прислушаться к совести. Я не знала, что мне делать. Извиниться перед Алеком или насильно вытолкнуть из дома. Будучи неуверенной в правильности своих решений, я терзала и изводила себя сомнениями. За всю жизнь со мной не происходило столько, сколько за последнюю неделю. Я никогда не чувствовала к парню ничего подобного, что предпочла оказаться как можно дальше от него, чем быть с ним. Мне не давала покоя мысль о том, что я ошибаюсь в решении. По сути, я просто выбрала путь, который считала самым безопасным. И в этом вся я. Бежать и еще раз бежать от страстных желаний и необдуманных действий. У меня был план, как прожить свою жизнь и ни разу не пожалеть, а такой парень как Егор с легкостью в него вписывался, но меня ни на секунду не отпускали мысли, что я лишь заставляю себя в это верить. Словно, если я допущу обратное, мое стойкое убеждение о смысле жизни в мгновение разрушится, и я уже никогда не смогу вернуться в свой идеальный мир.

Хотя от этого мира и так практически ничего не осталось…

Взглянув еще раз на часы, я застонала, позволив себе сделать это вслух. Я не могла больше находиться в своей комнате, но также не могла видеть Алека. Посмотрев в окно, подумала, что выйти на улицу было бы неплохой идеей. Свежего воздуха и безграничного пространства в последние дни мне явно не хватало. И именно это я и собиралась получить.

Пока я спускалась по лестнице, глазами искала Алека, но его поблизости не было. Я вышла на улицу и, обогнув дом, добралась до уютных кресел на веранде. Откинувшись на спинку кресла, вытянула ноги и сделала глубокий вдох, наполняя легкие прохладным воздухом, означающим свободу. Погоду испортили светло-серые, растянувшиеся на все небо тучи. Постепенно наступала ранняя осень. Об этом говорили чуть пожелтевшие края зеленых листьев на деревьях, которые густой двухцветной радугой заполонили дальний горизонт. Не было и дня, чтобы я не наслаждалась прогулками до моего злосчастного дня рождения. Сейчас мне казалось, подобное времяпрепровождение настоящей роскошью. И дело не в том, что не хватало времени. У меня просто не возникало желания, так как в голове царила сплошная неразбериха.

Вспомнив о доме, я поежилась и сложила руки на груди. Я как-то пропустила тот момент, когда перестала отрицать возможность симпатии к Алеку, вместо чего начала избегать его общества. Меня диким образом тянуло к нему. И это совсем не похоже на нашу связь с Егором. Возможно, для сравнения было немного случаев, но с Алеком не имелось какой-то фантастической связи, которая могла все объяснить. В присутствии Егора я становилась квашней. При чем такой, что выражение Несс «слюнопускание» являлось чертовски точным. Необходимо только одно: пялиться и пялиться до тех пор, пока не грохнешься в обморок. Егор казался невероятно прекрасным, и все его обаяние будто обволакивало меня.

С Алеком все обстояло иначе – естественно, разум оставался чист, сердце билось быстрее, дрожь добиралась до кончиков пальцев, а ноги слабели, и это не отпускало, когда он отходил от меня. Что очень сильно волновало и пугало, потому что я не могла позволить этим чувствам жить. Пусть Алек и осуждал, его слова обо мне с Егором были грязными и обидными, но на свидании настаивала рациональная часть меня, убежденная, что отвлечение поможет избавиться от того, чему существовать запрещено.

Закрыв глаза, я вздохнула, затем еще раз, и еще раз, пока не ощутила, как закружилась голова, освобождаясь от ненужных мыслей, воображая себе, что ничего в жизни не поменялось.

Без двадцати восемь я стояла напротив зеркала и в сотый раз поправляла юбку черного цвета в форме тюльпана, перестав отрицать, что оттягивала время. Сложно было сказать, что именно я испытывала, но определенно не то, что должна испытывать девушка перед свиданием. Слова Алека не давали покоя, но отказаться от затеи значило проиграть ему, чего просто не могла позволить себе. Я справлюсь, а там – будь что будет…

– Ты будешь писать мне каждые полчаса. Включая адрес того места, где находитесь.

От неожиданности я обронила сумочку и резко обернулась, чувствуя, как от лица отхлынула кровь. Сердце громыхало об ребра. Алек находился по ту сторону двери и сосредоточенно разглядывал дверной проем. С напряженной осторожностью, словно если он зайдет внутрь, то будет мгновенно поражен тысяча-вольтовым разрядом.

Я пару раз тяжело сглотнула, ожидая, пока сердцебиение не войдет в нормальный ритм, а затем недоуменно взглянула на него, приподняв бровь в молчаливом «Серьезно?».

Алек сделал вид, что не замечает смены в выражении моего лица.

– У тебя снова проблемы со слухом?

Было сложно не запустить в него сумочкой, которую я неспешно подняла, прежде чем подойти к двери, предпочитая при этом оставаться на своей стороне. Мне абсолютно не нравилось, что Алек отчего-то считал, будто имеет право указывать.

– А почему бы просто не надеть на меня отслеживающее устройство? Я ведь теперь заключенная.

Алеку явно не пришелся по душе сарказм, хотя он и усмехнулся – по-настоящему дьявольски.

– Ну… – протянул он, – желаю тогда отлично провести вечер в своей комнате.

Алек не шутил. Насколько бы ни был тон его голоса ироничным, глаза затмевала чистейшая непреклонность. А еще весь его вид: напряженность тела и каменное выражение лица было подобно нерушимой стене, обойти которую у меня имелось минимум шансов. Но я рискнула, натянув на лицо маску безразличия, сделала шаг, пытаясь протиснуться между ним и стеной, как Алек тут же перекрыл путь.

Меня настолько возмутила подобная наглость, что я едва не задохнулась.

– Да что с тобой? – Я посмотрела на него глазами полными непонимания. – Это мой выбор. И я уже сказала сегодня, что мне не нужна твоя защита.

Алек не смотрел на меня, когда приблизился до невероятно ничтожного расстояния.

– Послушай, либо так, либо вообще никак. – Его дыхание опаляло мою шею, и совершенно разрозненные мысли бунтовали в голове. – Ты будешь мне писать, как бы ни была занята. Даже если это будет во время оргазма, ты все равно напишешь мне. Иначе я появлюсь в самый кульминационный момент и испорчу все удовольствие. В противном же случае, я стану третьим лишним с самого начала и разделю вместе с вами все наиприятнейшие моменты. Это ясно тебе?

Мне стало дурно, злость охватила жаром лицо, пришлось зажмуриться, чтобы не сорваться. Я хотела ударить Алека, и едва могла себя сдерживать, с силой сжимая пальцы в кулак. Но он этого не стоил.

Алек отошел ровно на шаг, но я по-прежнему ощущала каждым нервом своего тела его близость и то неведанное призрение, что исходило от него. И он ждал моей реакции, которую, очевидно, рассчитывал получить со стопроцентной уверенностью.

И он почти ее получил.

Когда я открыла глаза, я была абсолютно уверена, что следующее, что я сделаю – отвешу Алеку самую настоящую пощечину. Поэтому сильно удивилась, когда просто направилась в сторону лестницы.

Я молчала. Алек тоже. Одну секунду. Пять. А потом:

– Я не услышал ответа, а значит тебе еще не позволено уходить, – бросил Алек, лишь едва повернув в голову в мою сторону.

Слишком легко и одновременно властно, словно знал, что у меня ничего нет против него.

И на этом мой самоконтроль окончательно сдался.

Гнев яро вскипел, захватывая полностью мое сознание, и я совершила абсолютно бесшабашный поступок. Я вскинула руку, посылая Алека ко всем чертям одним средним пальцем.

Но что-то внезапно поменялось – дезориентированность – я совсем не учла, что спускалась по лестнице, все мое внимание было припечатано к глазам Алека, видя, как интенсивно их заволакивала тьма. Теперь же – я падала.

В одно мгновение я была в невесомости, а уже в другое – в руках Алека. Я не осознала, как это произошло, просто не успела.

Мое тело – на совсем ничтожные несколько секунд – стало безвольным в его руках. Прижатой к Алеку, так тесно, что могла ощущать, как его грудь вздымалась от тяжелого обжигающего мою кожу дыхания.

Я очнулась и постаралась его оттолкнуть, но ничего не вышло.

– Отпусти, – прошипела я с отчетливым привкусом яда.

Хотя и понимала, что если он отпустит, моя спина сможет познакомиться с каждой отдельной лестницей. Алек видимо тоже. Но почему-то, даже не смотря на то, что скорее всего мечтал, чтобы я как можно быстрее свернула себе шею, а он смог избавиться от такой неблагодарной занозы, как я, он все равно не позволил этому случиться.

Алек крепко держал меня, испытывая своим ярким необузданным взглядом. И, Дьявол! Именно в этот момент, я могла признаться, что ярость, управляющая им, была чертовски сексуальна. Все в нем было чертовски сексуальным и обескураживающим. Особенно его стальное, напряженное тело, тесно прижимающееся к моему, которое, казалось теперь, так хотелось ощущать. Это поразило до основания, и все негодование угасло окончательно.

Внезапно я захотела, чтобы он завладел моими губами с той же пылкостью, что отражалась в его глазах. Это было сумасшествие, особенно после всего случившегося, но мысли настойчиво крутили перед глазами одну и ту же картину…

– Ты даже шагу не можешь сделать без покушения на собственную жизнь, – с резкостью выдал он, выдернув меня из фантазий обратно в реальность.

Помутненная рассудком, я моргнула. Алек опустил меня на обе ноги и, убедившись, что стою ровно, отступил назад. Ему не понадобилось моих слов, ему не понадобилось вообще ничего. Развернувшись, он направился по лестнице вверх, оставляя меня одну – потерянную и сокрушенную.

– Каждые пол часа, – донеслось из пустоты второго этажа, когда самого Алека уже и след простыл.

И с этим нельзя было поспорить. Да и я попросту не смогла бы. Сбитая с толку, я продолжала таращиться в воздух, где ещё мгновение назад стоял Алек.

Я хотела его поцеловать?

Невероятно…

Зажмурившись, на секунду прижалась к стене, чтобы отделаться от остаточных ощущений, тело разочаровано ныло и сопротивлялось, не желая мириться с поражением. Но с усилием воли, я взяла себя в руки. Это ошибка. Безумство. Не с тем парнем, что подобного обо мне мнения. Не с тем парнем, цена за чувства к которому будет слишком высокой. С этими мыслями я наконец пришла в себя и опомнилась, понимая, что он в очередной раз одержал верх, и на этот раз ему не понадобилось ничего, кроме своего тела.

Мне захотелось застонать от собственной глупости, но убиваться времени не было. Я поправила юбку и заправила выбившиеся пряди волос, заставляя хотя бы жалкое подобие улыбки припечататься к губам, чтобы не испортить свидание в самом начале, и наконец вышла из дома.

– Ты не ешь рыбу! – воскликнула я чуть ли не восторженно, распознав хмурое выражение лица Егора, которое то и дело прикрывало меню.

Он изучал его уже по пятому кругу, но судя из того, что постоянно испускал тяжелые вздохи, ни одно из блюд ему так и не приглянулось.

Медленно он опустил меню вниз.

– Это так очевидно? – с осторожностью поинтересовался он.

Я отложила свое меню в сторону и с улыбкой кивнула. Внезапно сама мысль, что так быстро смогла понять его, согрела меня теплом. Выражение лица Егора в некой степени приняло виноватый вид, он покачал головой.

– Прости, не хотел ничего портить. – Неожиданно он заторопился, снова открывая меню, словно на выбор ему предоставили всего секунду. – Я немедленно исправлюсь. Думаю, форель на гриле с зеленым ризотто будет не так уж и плоха или…

Тихонько посмеиваясь над его хлопочущим видом и поспешным бормотанием, я хотела его остановить, но меня изводил один вопрос.

– Зачем же тогда ты привел меня в самый рыбный ресторан?

Меня весьма удивил выбор с самого начала, когда Егор остановил свой спортивный БМВ на одной из парковок в центре города, понимая, куда мы приехали. Он был галантен и мил, предложив немного пройтись и использовав время на короткие разговоры, которые в основном обращались в вопросы о моей жизни. И к тому моменту, как мы подошли к ресторану, Егор уже знал добрую часть всей моей заурядной биографии. Про себя он пока что рассказал немного, его энтузиазм сбавил обороты как раз на том моменте, когда он увидел меню.

И сейчас он выглядел довольно растерянно и сокрушенно, издав еще один вздох, в котором на этот раз проступало своего рода облегчение, а затем он, покривив губами, пожал плечом.

– Это самый лучший ресторан в вашем городе, – Он прервался, пробуя подобрать объяснения, а потом добавил. – Судя по отзывам.

Его глаза, которые совсем не таили в себе никакой затейливости, пристально смотрели в мои. Мне нравилось это, не приходилось гадать, что на сей раз может исполнить он, как один невыносимый парень, который сегодня останется очень недовольным моим очередным бунтом. Ни одной смс Алек так и не получил.

Тем временем Егор продолжал объяснять, и я постаралась выкинуть из головы любые мысли про Алека.

– И мне показалось, что именно такого места ты заслуживаешь для первого свидания. Ну… – он вновь сделал короткую паузу. – По крайней мере, мне хотелось произвести на тебя достойное впечатление.

Когда я, наконец осмыслив его мотив, покраснела, на губах Егора появилась легкая улыбка. От такой правды мне искренне захотелось его поддержать, тем более голодал сейчас он только из-за меня, поэтому я наскоро взялась за изучение меню. Хотелось отплатить ему заботой, как он сделал для меня.

– Весьма неплохое здесь… нет. Или вот… нет. – Я остановилась, грузно вздохнув, когда поняла, что выбор и вправду здесь скудный. С хлопком закрыв меню, я посмотрела на Егора заговорщицким взглядом. – Мы всегда можем сбежать в Макдональдс.

Улыбкой Егор показал мне, что предложение заманчиво, но не стал сломя голову выбегать из ресторана. Вместо этого он снова обратился к меню.

– Я не особо голоден, так что вполне обойдусь мясным салатом, – когда Егор посмотрел на меня, в груди наросло волнение. Он снова подарил мне эту простую, нежную улыбку – с ним было непередаваемо легко и свободно, словно спадало все до единого напряжение не только во мне, но и в воздухе. – Конечно, ты можешь заказывать все, что пожелаешь.

Я ничего не желала настолько сильно, как этого совершенного чувства невесомости с ним.

– Знаешь, тогда мы и вовсе можем обойтись десертом. Я практически уверена, что вишневый чизкейк не содержит в себе кусочков лосося. – предложила я в надежде подбодрить его.

– В таком случае, у нас останется совсем мало времени, если мы перейдем сразу к завершению нашего свидания. София и так строго настрого наказала вернуть тебя не позднее полуночи.

Меня резко замутило, разговоры о Софии возвращали не только в реальность, но и к словам Алека, что обдумывать сейчас было совсем противоречиво. Даже немного противно.

– София? – тут же переспросила я, поморщившись. – Она что, тоже в курсе нашего свидания. Егор кивнул.

– Да, в связи с последними событиями, ей пришлось рассказать. А Алек уверил ее, что ситуация довольно серьезная, – теперь и сам Егор стал серьезен. – Он не посвящает пока в подробности, но… – Парень развел руками. – Если это говорит один из Белинских, то в этом вопросе я не могу с ним поспорить.

Последняя фраза прозвучала с намеком на незавершенность, Егор будто о чем-то пожелал умолчать, уповая на скрытую двусмысленность «один из Белинских», но для меня это было также неведомо, как и все, связанное с новой жизнью. Внутреннее любопытство требовало продолжить разговор, но я так устала от этой ерунды, причастной к Богам, что промолчала. Я хотела нормального свидания, не думая постоянно о том, что для Егора я – всего лишь очередная подходящая кандидатура. Но как бы ни старалась, настроение все равно скатилось до уровня «отстойного». Слова Алека все сильнее воздействовали на меня, и вместо того, чтобы забыться и наслаждаться ужином, я принялась устраивать Егору допрос, пытаясь выведать истинные мотивы приезда. Но чем усерднее старалась подловить его, тем больше терпела фиаско в хорошем смысле для себя. Все обращалось к тому, что его приезд в наш город был чисто делового характера, относящегося к семейным обязанностям. Отец Егора занимал следующее место после Софии и помогал ей вести большую часть дел, а Егор, будучи вторым на очереди его приемником, после старшего брата, также был вынужден участвовать в этом.

– Сейчас нас волнует ситуация со сплочениям нашего народа, – сказал он, приоткрывая мотивы своего приезда. – Существует большая часть Альф, которые по-прежнему разбросаны по разным странам, после последнего инцидента со смертными.

– Какого инцидента? – тут же поспешила уточнить я, пока было доступно то, о чем Алек и в помине не заикался.

По неестественно натянутой улыбке Егора я поняла, что всего он сегодня не откроет. Вместо этого он спросил.

– Ты знаешь, в какой стране родилась?

Сердце словно обвило жесткой веревкой, и на мгновение стало сложно дышать. О своем детстве я не хотела разговаривать не меньше, чем он о семейных делах. Я позаимствовала у Егора сахарную, но до основания фальшивую улыбку.

– Все, что мне известно, что удочерили меня в Болгарии. Остальное я никогда не хотела знать.

На несколько секунд он опустил взгляд на опустевший бокал вина, что-то обдумывая, когда он вновь смотрел на меня, его глаза затаили в себе неподдельную грусть.

– Некоторое время многие Альфы и Омеги жили именно в Болгарии, решив, что другая страна может все изменить.

И снова незавершенность, но не озвученное «как же они ошибались» все равно повисло в воздухе между нами, пусть Егор и не договорил. И опять я почему-то не стала докапываться до конкретики, напоминая себе, что это – свидание, а не лекция о чистокровных. Я понимала, что ничего толком не знаю ни о себе, ни о своем происхождении, однако была уверена, что ничего и не хочу знать. По крайней мере пока…

По всей вероятности, выражение моего лица отразило мысли, потому что внезапно Егор завел совершенно непринужденный и далекий от всего этого разговор, в котором отсутствовали вопросы и рассказы. И это удивило меня, так как он смог полностью прогнать тоску из настроения. Через каких-то десять минут оно уже возросло до небес, и не покидало меня весь оставшийся вечер.

Лишь однажды, не с того не с сего я вдруг ощутила на виске знакомое чувство «прицела», словно за мной внимательно наблюдали. Но я не нашла этому объяснения, скрупулезно изучив все вокруг, а через некоторое время и вовсе успокоилась, сославшись на никчемные потрепанные нервы. Я вновь увлеклась разговором, и даже не заметила того момента, когда свиданию наступил конец, а мы оказались в машине, направляясь домой.

И теперь казалось, что Егор был идеален во всем: манера общения, знаки внимания, комплименты и уместное чувство юмора, которое действительно веселило, а не вгоняло в неврастенический припадок. Этот парень был настолько хорош, будто смог магическим способом материализовался из моих самых красивых, сказочных фантазий. Я не осмеливалась пока на что-то надеяться, но дурацкая улыбка буквально приклеилась к губам и не сходила ровно до того момента, пока мы не подъехали к светофору, в нескольких кварталах от частного сектора. Нервы до боли стянули грудь узлом за секунду до того, как загорелся зеленый свет. Сбоку мелькнуло что-то красное. А в следующее мгновение я уже смотрела на знакомые цифры номера Доджа, подрезавшего нас и уносящегося со своей космической скоростью вперед.

Послышалась презрительная усмешка Егора, когда я обернулась на него, он качнул головой, но не для меня, он вообще не замечал, что смотрю на него. Егор едва слышно пробубнил себе под нос что-то похожее на грязное ругательство, но не на нашем языке, поэтому мне не суждено было понять это. Но я знала, слова адресовались Алеку. И пусть на Алека злилась я сейчас так, что была готова разузнать, как перерезать тормозные шланги, меня все равно очень смутило поведение Егора.

Он заметил мой взгляд, а выражение лица подсказало ему все мысли.

– Я имел в виду, что это очень похоже на них, – попробовал он оправдаться, и было понятно, что Егор верил в свои слова.

Как бы я ни хотела одобрять его поведение, решила поинтересоваться.

– На них?

– Полукровок. Слишком много агрессии.

Ах, вот оно в чем дело… Значит не только один Алек недолюбливает чистокровок – эта ненависть была обоюдной.

В ответ я промолчала, отмечая, что позже надо по негодовать из-за того, что Алек вновь объявил мне вражду. Вместо этого я решила узнать:

– Это ты сказал Алеку, где мы будем? – Егор кивнул. – Зачем?

– София решила…

Этого слушать я больше не могла.

– София вообще все решает? – парень снова кивнул, но пренебрежительный тон моего голоса все же изменил выражение его лица. Он помрачнел. – И вас это устраивает?

Все, что я получила в ответ:

– Мы привыкли.

Дальше разговор как-то не завязался, и к тому моменту, как мы подъехали к дому, я уже рвалась выбраться из машины, мысленно оплакивая испортившейся вечер.

Егор меня замедлил, неожиданно положив ладонь поверх моей. Прикосновение отразилось во мне легким теплом и чуть ускорившимся сердцебиением.

– Не хочу отпускать тебя, ничего не объяснив, – сказал он, когда я в изумлении посмотрела в его таящие надежду глаза. – Я не во всем подчиняюсь Софии.

Неуместное желание фыркнуть в ответ я смогла усмирить в зародыше, сейчас он говорил искренне.

– И она не управляет всем. Только вопросами нашего существования или, правильнее сказать, выживания. И сейчас как раз дело касается твоей безопасности, и с этим я спорить точно не буду.

Тепло усилилось, хлынув жаром на мое лицо. Было в его интонации что-то такое сверхнежное, из-за чего я обомлела. Магия связи больше не ощущалась, но мне все равно хотелось смотреть в эти серьезные и в то же время глубокие глаза. Если отбросить мелкие неурядицы, я могла признать, что Егор был действительно замечательным. И этот момент тоже был замечательным как раз для того, чтобы он поцеловал меня. Но Егор этого не сделал. Отпустив меня, он протянул руку в заднюю часть салона, и, бросив туда взгляд, я только сейчас заметила белую большую коробку внизу, за пассажирским сидением. Не прошло и мгновение, как перед моим лицом оказалась охапка алых роз, перевязанных атласной красной лентой, и волшебный мягкий запах окутал воздух вокруг нас.

Сердце на секунду замерло. Я подняла взгляд на Егора, не веря своим глазам.

– Не хотел подкупать тебя цветами в начале свидания, оставив возможность произвести впечатление исключительно собой.

А вот теперь сердце забилось с удвоенной скоростью.

– Спасибо. Это… – я мямлила, пытаясь подобрать слова. – Очень приятно. – Наконец озвучила я, буквально расплываясь на сидении от головокружения,

– Пожалуй, в твоем присутствии цветы должны быть всегда, – он все смотрел на меня…

И снова этот момент стал завораживающем, его глубокие глаза притягивали. Дыхание стало едва заметным, я замерла и ждала, что он вот-вот меня поцелует. И я бы ему, не раздумывая, ответила. Такой вечер просто обязан завершиться этим. Мне не терпелось узнать, какие чувства возникнут после.

Егор опустил взгляд, затем легко улыбнулся и тихо произнес.

– Спокойной ночи, Елена.

На какой-то миг я растерялась. А потом отпрянула назад. Меня поразило разочарованием, и горечью несбывшихся надежд.

– Спокойной ночи, – быстро ответила я и вышла из машины.

Закрыв за собой дверь, я не сразу сдвинулась с места. Почему он не поцеловал? Мне казалось, все было настолько хорошо, что…

Встряхнув головой, я направилась к воротам.

– Лена, – окрикнул меня Егор.

Взволнованная его хриплым голосом, я повернулась. Он стоял между машиной и открытой дверью. Егор выжидающе смотрел на меня, будто бы в чем-то очень сильно сомневался. Потом глубоко вздохнул и, обогнув машину, быстро направился ко мне. Опустив руку с цветами, я удивленно наблюдала, как он приближается.

Когда он подошел, его взгляд был настолько решительным и уверенным. Я задержала свой взор на его чарующих глазах, и в этот же момент его ладони прикоснулись к моему лицу. Егор поцеловал меня так нежно, так легко и невинно. Всего пара секунд продлился поцелуй. Мои пальцы чуть было не разжались, и я не выронила букет. Его губы остановились, а затем, едва касаясь кожи, поднялись к щеке, оставив на ней еще один поцелуй. Егор немного отстранился и прошептал.

– Думаю, не простил себе, если бы так и не осмелился, – он отошел и, взяв мою руку, поцеловал ее.

Но я ничего не почувствовала. Как и в многие разы до этого, с другими, словно целовалась со стеной. Наблюдая за тем, как Егор сел в машину, мою грудь окончательно затопило едкое разочарование. А мои надежды только что с грохотом рухнули с высоты небоскреба.