Все изменилось до неузнаваемости. И если раньше я считала, что Алек относился ко мне холодно, то ошибалась. Настоящие холода выражались в полном отсутствии реакции с его стороны, если не считать коротких и обрывистых команд, которые выдавал он на утренних пробежках и вечерами на все тех же злосчастных тренировках с боевым посохом. Я по-прежнему их недолюбливала, но это был довольно неплохой способ избавиться от раздражения и злости.

Днем Алека вообще не было поблизости, и, очевидно, он поступил так, как и хотел, со мной проводили время Дамьян с Несс. Втроем мы пару раз выбирались в кино и кафе. Правда я воспринимала свое присутствие лишним, но хотя бы проводила время не в одиночестве, обрекая постоянно думать.

А ночами я очень много думала. Думала и думала до тех пор, пока не поняла, что другого выхода, как просто смириться, нет. Тогда я отбросила тщетные попытки и нашла утешение в тех вещах, без которых пару недель назад не могла представить свою жизнь. Я читала книгу, пересматривала старые сезоны сериалов, получая от них дозу приятных отвлекающих от реальности эмоций.

После выходных мне показалось, что дышать стало немного легче, но в понедельник неожиданно появился на пороге, вместе с Несс и Дамьяном, Егор. Однако именно его появление изменило окончательно убеждения, которыми я существовала восемнадцать лет. По мере нашего общения с ним, я все больше понимала, что это не мое. Нет, Егор по-прежнему был образом моего идеала. Но оказалось я гонялась за мечтой-призраком. Выдуманной сказкой в своей голове, а когда получила желаемое, осознала, что это была лишь глупая иллюзия счастья. Егор, казалось, разделял мое мнение. Он все больше молчал, и уже пропал тот блеск заинтересованности в его глазах, с которым раньше смотрел на меня. Но мы все равно продолжали делать вид, что все замечательно, не переставая общаться.

Правда, осознание окончательно перевернуло мой собственный мир. Теперь я точно знала, что мне нужен был только Алек. И если раньше получалось обманывать себя, уверяя, что во всем виноваты его невообразимая сексуальность и та редкая красота, нарушающая права всех девушек Земли, то сейчас это больше не работало. Алек Белинский еще и умен, заботлив и предан своим обещаниям – убойное сочетание стали и силы; и это ощущение безграничной защиты рядом с ним, мне никогда не было так внутренне спокойно, как последние недели. Но к сожалению, именно эти его качества делали его чувства ко мне невозможными.

Проснувшись в среду утром, я внезапно заметила, что глубокая всепоглощающая бездна, находящаяся в груди, вдруг растворилась. Пропала. А новый прилив чувств ощущался как бездонное море, наполненное новыми эмоциональными всплесками и желанием двигаться дальше. И глядя на Алека, я, кажется, поняла, что заставляло меня все эти дни чувствовать себя подобным образом. Это был сам Алек, в котором что-то изменилось. Его взгляд стал другим. В нем не виднелось больше того холода, как в ту ночь, когда он отверг меня. В его глазах отражались огни смятения. Алек боролся сам с собой, отчего и мне хотелось бороться с этим. Но для себя я все приняла, оставив ошибку в прошлом.

На пробежке я, наконец, смогла отключиться от гнетущих мыслей, предпочитая разглядывать сочные краски леса, пригретые жарко-пылающим солнцем. Погода стремительно черпала в себя прелести «Бабьего лета» набирая обороты, и мое настроение только улучшалось. Во время учебы наконец-то начала прислушиваться к тому, что говорят преподаватели, а не безмозглые одногруппники. Все перемены проводила с Лесей, как прежде, обсуждая новые сплетни. В том числе и слухи о Паше, иногда конечно и приходилось опускать глаза при вопросах: «интересно, что могло с ним случиться?»; которые подруга задавала сама себе, но я и виду не подавала, что меня это волнует. Мне самой было интересно, что с ним случилось. Несмотря на то, что подруга много разговаривала она так и не ответила, что же произошло у них с Кириллом. Я посчитала, что так выглядит ее протест на мое молчание о нас с Алеком. Просто я не знала, как на доступном языке объяснить Лесе, что все, о чем я думаю – это Алек; но быть с ним вместе все равно никогда не смогу.

В первый раз за все время домой меня подвозил Дамьян, и хоть внутренний голос озвучивал многочисленные вопросы, вслух я их так и не произнесла. Без Несс, Дамьян и так вел себя как настоящий телохранитель, словно он на самом деле выполнял ответственную работу. Он толком не разговаривал, отвечая на вопросы сухо и кратко, однако после звонка Алека немного расслабился, и мы вместе посмотрели телевизор. Сам Алек приехал ближе к семи вечера и, отправив Дамьяна, велел мне переодеваться к тренировке. На этот раз, из его уст прозвучали слова строже, чем обычно. Мне даже жутко захотелось возразить, но, понимая, что тогда придется вступить с ним в диалог, приложила максимум усилий, чтобы не поддаваться негодованию. А вот Алеку не удалось оставаться непоколебимым. Его раздражение становилось все более выраженным, а та сдержанность, в которой он прибывал все эти дни, начала давать трещину.

Мне стоило пропустить один удар, и Алек сорвался.

– Ты не серьезно относишься ко всему! – сказал мне он.

Его глаза осуждали так, словно я совершила непростительный поступок.

– Более чем серьезно, – начала отводить от себя нападение. Я не чувствовала себя виноватой, но под натиском такого взгляда, мне требовалась и себе доказать обратное. – Всего один удар, Алек.

– Этого недостаточно, – не отступал он. – Я даже половины своей скорости не использую.

Он почти переходил на крик. Мне показалось, Алека сейчас раздражала в том числе и моя фигура перед глазами.

– Я стараюсь, – продолжала его убеждать, придавая своей интонации мягкость. – Я выполняю все, что ты говоришь. Без капризов и нытья…

– По-твоему, это повод для гордости? – перебил он, выдав презрительную усмешку.

Контроль постепенно покидал меня.

– Да что с тобой? Я же говорю, что стараюсь.

– А я говорю, плохо стараешься! – произнес Алек достаточно грубо, откинув со злостью от себя посох. – У нас остается мало времени.

Я не понимала, почему он так заводился. Его взгляд просто разъедал меня изнутри.

– В каком смысле, мало?

Алек лишь украдкой взглянул на меня и начал говорить, отвернув голову. В пустоту.

– Как только будет покончено с твоим другом, я уеду.

Совсем не удивившись заявлению, равнодушно буркнула.

– Ну, это я и так знала.

Однако для Алека мои слова были как масло в огонь. Он ожесточался с каждым мгновением сильнее.

– Я уеду из этого города. По крайней мере, хочу этого, но не смогу, если не буду уверен в тебе.

Мое сердце резко взвыло. Минуту я смотрела на Алека, не моргая. Я не могла принять его слова, которые он обрушил на меня целой грудой камней.

У меня затряслись пальцы. Палка едва не выскользнула из руки, я сжала ее настолько сильно, словно пыталась отыскать в ней опору.

– Уезжаешь? Почему? – задала я вопрос, не слыша свой голос.

Я слышала только удары своего сердца, где-то в районе горла.

– Не задавай вопросов, на которые не хочешь получать ответов.

После Алек оставил меня на улице одну, предоставив возможность додумать самостоятельно. Но я не могла думать. Всего один день мне дали передохнуть, и вот вновь – в груди все затягивается в узел. В тугой и болезненный. Множество мыслей неслись в голове, уговаривая тело, поддаться чувствам и броситься в след за Алеком, чтобы умолять не оставлять меня. Никогда. Пусть даже в такой наколенной обстановке, но зная, что он здесь…

Однако я осталась стоять неподвижно, принимая тот факт, что Алек сделал выбор, а значит и мне стоит сделать свой.

Если бы я только знала, что собственная убежденность может быть настолько обманчива…

Поспав всего несколько часов, после долгих ночных баталий с самой собой, я чувствовала себя вполне бодрой. Приняв наспех душ, закрутила волосы на макушке и, одевшись в спортивные вещи, вышла из комнаты как обычно ровно в семь. И тут же растерялась, понимая, что перед глазами нет Алека, который каждое утро ожидал меня, прислонившись к перилам. Где-то на первом этаже, раздалось тихое проклятие, и только сейчас до меня дошло, что в воздухе витает приятный запах еды. Может, я все еще спала?

Обхватив талию руками, я стала тихо спускаться по лестницам. Я не могла сообразить, что же это все могло значить. Увидев копошившегося Алека над столом, застыла в проеме. Блинчики? Он серьезно приготовил блинчики?

– Доброе утро, принцесса, – проговорил он, ставя на стол дымящиеся кружки.

То, что Алек вновь меня назвал «принцессой», да еще и с такой мягкой интонацией, привело меня в большее замешательство. Я открыла рот, но не смогла озвучить и слова.

Алек выпрямился и, поджав губы, развел руками в сторону стола.

– Помнишь, я как-то обещал, что если будешь вести себя хорошо, то начну извиняться за свое поведение. Как тебе такое извинение? – от плавящей мысли улыбки на губах Алека невозможно было оторвать глаз. – Я знаю, что ты любишь блинчики. Не спрашивай откуда, а то узнав, снова начнешь злиться.

Мой рот по-прежнему был приоткрыт. Происходящее было неправильным, особенно после того, как заставила себя выкинуть все из головы. Не сказала бы, что стала чувствовать себя лучше, просто я вообще ничего не чувствовала.

Отступив на шаг, я крайне недоверчиво посмотрела на Алека и указала в сторону двери.

– А как же пробежка?

Я хотела прямо в эту же секунду сорваться и побежать. Желательно бегать до потери пульса, чтобы оставаться равнодушной ко всему. Я была напугана такой резкой смене обстоятельств. Не уверена даже, Алек ли сейчас передо мной находился.

Он слегка нахмурился.

– Сегодня ты заслужила отдых. На самом деле я сам вымотался и, кажется… – Алек вздохнул и выдержал короткую паузу. – Кажется, я вчера погорячился. Ты очень хорошо справляешься. Намного лучше, чем должна через неделю.

Я молчала, не понимая, что пытается донести до меня Алек. Возможно, даже отказывалась принимать реальность и то, что он только что извинился. Он смотрел на меня с выраженной мягкостью и надеждой. И только теперь я поняла, что в его взгляде снова что-то изменилось. Это меня пугало больше всего, так как его глазам вновь стало подвластно многое, в особенности то, что касалось моих решений. Кивнув, я подошла к столу и, оглядев все находящееся на нем, села. Я не злилась на Алека, просто не могла нормально принимать происходящее, полностью разрозненное с тем, к чему приготовилась.

Поэтому чувствовала снова сомнения, пробираясь тайком в гараж, после завтрака. Решение ехать самостоятельно было принято ночью, но то, что Алек, как обычно, внезапно нарушил все ожидания, сильно нервировало, призывая отступить от намеченного. Особенно тогда, когда меня вот-вот могли поймать с поличным.

– Что это значит? – спросил Алек, застав меня открывающую свою машину.

Я вздрогнула, хотя прекрасно слышала его шаги. Алек с меня не слезал всю неделю, и вот они похвальные результаты.

Я не знала, как защищаться, поэтому перешла в нападение.

– Могу же я сама доехать? – возмутилась я.

Алек фыркнул.

– Какой в этом смысл? – он наклонил голову, пытаясь поймать мой взгляд.

Я же не смотрела на него. Хоть куда, только не на Алека

– Гм… – Что сказать-то ему? – Ты знаешь, если я буду ездить все время с тобой, то забуду, как управлять машиной, – я растянула губы в неестественной улыбке, так как в голове творилась полная неразбериха.

– В этом вся причина? – Алек еще больше наклонил голову, хмуря в подозрении брови.

– В общем-то, да. Так ждала, когда смогу водить самостоятельно, а из-за тебя все накрылось, – добавила я еще одну причину.

Я возможно и решила ехать одна, но ключ так и не повернула. По-видимому, как обычно ждала его разрешения. Сумасшествие какое-то.

Алек повел одним плечом.

– Если ты этого хочешь. – В голове появились радостные огонечки. В кой-то веки, он действительно мне уступит. – Держи!

Что-то полетело в меня. Поймав, секунду находилась в ступоре, разглядывая на ладони ключи от Доджа. А когда Алек направился к пассажирской двери, полностью удостоверилась в происходящем.

Я бросила свои ключи в сумку, подошла к дверце со стороны водителя и, открыв ее, нагнулась.

– Это шутка такая? – я пыталась разглядеть на его лице подвох. Не было.

– Нет, – ответил Алек, покачав головой, и поудобнее устроился.

Я сузила глаза. Это не могло происходить наяву.

– Ты же уверен, что я разобью твою машину и не довезу нас до места в живых.

– Я тебе доверяю. Должен же убедиться в том, насколько я хороший учитель. Не зря же мы столько времени потратили на тренировки?

– То есть, это больше для меня проверка.

– Вроде того.

Я замерла в раздумьях, пытаясь отыскать у Алека явные признаки травмы головы или сотрясения. Ночью шел дождь, вдруг он решил побегать пораньше и ударился? А возможно это я перестала находиться в ладах с головой? Алек вновь посмотрел на меня.

– Знаешь, я на самом деле думаю, что ты не угробишь мою машину и не убьешь нас. Но вот, учитывая ту скорость, с которой ты привыкла ездить, мы точно опоздаем на учебу.

Помедлив еще несколько секунд, я наконец-то села в машину.

– Хорошо. Но только без комментариев, – озвучила я условие в исполнение, которого, конечно же, сомневалась.

Алек слегка поморщился и покачал головой.

– Не могу обещать, но я постараюсь.

Такой ответ устраивал меня лишь наполовину. Но от Алека большего и не следовало ожидать. Я подогнала сидение под свой рост и, заведя мотор, положила руку на коробку передач, ощущая, как по бедрам прошлась вибрация, насыщая кровь упоительно сладким адреналином.

– Ты ведь умеешь управлять механикой? – с опаской в голосе спросил Алек, покосившись на меня, и испортил тем самым такой момент.

– Алек, будут комментарии – будут вмятины! – напомнила я ему условия, сверкнув в его сторону каверзным взглядом.

По сути, он должен мне их диктовать, но Алек кивнул и провел двумя пальцами по губам, показывая жестом «рот на замок».

Вот и превосходно!

Прошло минут десять с того момента, как мы проехали пропускной пункт. И мне казалось, что я не плохо справлялась. Правда вела себя крайне осторожно, но даже на скорости семьдесят километров в час ощущала мощь движка. Теперь я понимала, почему выбирают такие машины.

– Эта малышка не привыкла к столь нежному обращению, – сказал Алек, неодобрительно глядя на приборную панель.

– Ты про что?

– Ты оскорбляешь мою машину такой скоростью.

Я проигнорировала последнее, решая подробнее поговорить про еще одно смешное прозвище. Кажется, не я одна страдала от этого.

– Малышка? – я удивленно усмехнулась.

– Она самая.

Мотнув головой, я недоуменно посмотрела на Алека.

– У тебя что, присутствует странная мания давать всем прозвища? При чем явно несоответствующие действительности.

– Нет у меня никакой мании, – возмутился Алек, а затем добавил, проговорив себе под нос. – Только тебя.

Услышав последнее, я прикусила губу, набираясь смелости озвучить вопрос, которой давно уже находился без ответа. Это был идеальный момент, и я не собиралась его упускать.

– Кстати. Помнится, что ты обещал объяснить, что именно тебя навело на прозвище «принцесса».

Он странно ухмыльнулся и задумался, затем глянул в мою сторону, по-прежнему размышляя. Это читалось в его глазах, но они поразительно и ясно горели чем-то большим.

– Хорошо, – согласился он и, выдержав паузу, заговорил снова. – Помнишь, я ранее тебе уже говорил, что интересовался: знаешь ты о своем происхождение или нет? Заметив тебя еще в том году, я был практически уверен в том, что ты – Альфа, исходя из твоего поведения по отношению к парням. Ты вела себя так же как мы. Как будто специально сторонилась. – Его взгляд обратился к дороге. – Но, когда понял, что на самом деле ничего не знала, искренне удивился. Ведь получается ты не обращала внимания ни на одного парня, так как тебе просто не было до них дела. А потому и не замечала, когда к тебе пытались подойти. И таких случаев происходило не мало. Поверь мне, я стал свидетелем практически всех, когда ты просто, игнорируя, проходила мимо.

С замиранием в сердце я повернулась к Алеку, не веря, что он за этим наблюдал. Сегодняшний день стал только что еще более шокирующим.

– Ты слишком высоко задираешь свой маленький носик, принцесса, для обычной девушки, – Алек говорил, глядя в глаза, – и мне это всегда нравилось. Так же, как и тебе нравиться, что я тебя так называю.

Я попыталась обуздать свою реакцию, но не знаю, удалось ли это. Разбушевавшиеся чувства, которые ночью с большим усилием смогла запереть под замок, вновь вырвались наружу. Я с трудом вспомнила, что нужно следить за дорогой и отвернулась.

– Не припомню, чтобы ко мне вообще подходили парни, – пробубнила я, не находя других слов.

Признаваться, что мне нравится, как Алек меня называет, не хотела. Потому что с тех пор, как он сменил интонацию произношения «принцесса» мне не просто нравилось, это слишком много значило. Тем более сейчас.

– Вот, о чем я говорю. Принцесса их просто не замечала. – Алек сделал не большую паузу, затем, усмехнувшись, добавил: – Уверен, если бы я не действовал так нагло, не сводя с тебя глаз, то и меня бы не заметила.

Я улыбнулась, но в сторону Алека бросила недовольный взгляд.

– Действовал нагло? Алек, я чертовски сильно тебя боялась. Это смахивало больше на взгляд сталкера-маньяка, размышляющего, каким именно способом лучше меня убить.

Алек засмеялся – легко и хрипловато.

– Ну, теперь, я определенно чувствую себя лучше, зная, что ты от меня так шугалась по причине того, что просто боялась. А не оттого, что я тебя не поразил с первого взгляда.

Мой взор вновь устремился в сторону Алека, и я наткнулась на его взгляд, который смог безупречно лишить меня дара речи и мыслей. Я забыла, о чем мы только что говорили. В его глазах снова, как и утром, отражалось что-то необъяснимое. Ярко и выразительно, но я все равно не понимала, что это было. Он никогда не смотрел на меня так мягко и расслабленно. Мне необходимо было оторваться и перестать вглядываться, пытаясь угадать, о чем именно Алек мог сейчас думать. Иначе я точно угроблю его машину, а заодно возможно и нас. Алек плутовато улыбнулся, словно знал каким образом на меня действует, и я наконец-то вернулась к дороге перед собой. Сжимая руль сильнее, я пыталась подавить эмоции, которые скорее всего отображались еще и на моем лице.

– И все же, принцесса, прояви уважения к моей машине и прибавь газу, – сказал Алек, решив, уйти от разговора. Наверное, я выглядела такой же, какой и чувствовала себя.

Осознавая, что мне выпал такой шанс, а я им так и не воспользуюсь в свое удовольствие, выжала педаль газа до того предела, который с легкостью могла выдержать. Мне нужно было забыться, пока мысли о том, что остается все меньше времени рядом с ним, не вернули к тому состоянию, из которого едва смогла выйти. Новая порция адреналина помогла выкинуть из головы все переживания на ближайшее время.