Натура – дура, жизнь – жестянка, Судьба – индейка, статус – кво, Одна лишь верная портянка – Отрада сердца моего. Она не рвется и не мнется, Моральный дух ее высок. В час испытаний не согнется, Как младший брат ее – носок. Портянка не боится грязи, Ей черт не брат и грош цена, Не зря в полку отдельном связи Она была мне как жена. С ней познакомился в ЗабВО я В семидесятые года, И братство наше боевое Не прерывалось никогда. Когда нас старшина Подлужный Учил наматывать ее, Считалось роскошью ненужной Любое нижнее белье. Но что-то в ней такое было Превыше разума и сил, Что даже сам начальник тыла Ее по праздникам носил. И в тот момент, когда «Славянку» Врубал оркестр на плацу, Он вдруг разматывал портянку И подносил ее к лицу. …Но времена пришли иные, Перевернулось все вверх дном, Порвались скрепы коренные, Что было явью – стало сном. Ах, где ты, юность огневая? Где тот двадцатилетний я? Прощай, военно-полевая Голубка дряхлая моя. Увы, но боле в этом мире Я оставаться не могу: Тут запах крепче, чем в сортире, И все сильнее жмет в шойгу.