Попрощаемся, что ли, родная, Уезжаю в чужие края. Эх, кровать ты моя раскладная, Раскладная подруга моя! Не стираются в памяти даты, Знаменуя истории ход. Я купил тебя в семьдесят пятом У Петровских тесовых ворот. Дело было двадцатого мая, Запоздалой московской весной. Чем ты мне приглянулась, не знаю, Но вполне допускаю — ценой. Пусть не вышла ты ростом и статью, Нет причины о том горевать, Ты была мне хорошей кроватью, Это больше, чем просто кровать. Я не брошу тебя на помойку И не сдам в металлический лом. Пусть покрытая славою койка Под музейным хранится стеклом. И пока не остыла планета, Свой последний свершив оборот, У музея-кровати поэта Будет вечно толпиться народ.