ГЛАВА 1

Ярость надзирателя Тиана почувствовала задолго до того, как он прошел половину своего пути по заводу. Громко хлопали распахнутые двери, испуганные рабочие при его приближении разбегались в разные стороны, меч лязгал, ударяясь о мебель.

— Где эта чертова Тиана? — ревел он, не сбавляя хода. — Пусть лучше не прячется!

Желание спрятаться было очень сильным, но совершенно бесполезным, так что Тиана осталась сидеть на своей скамье. Чем она провинилась? Никогда раньше ее работа не вызывала нареканий.

Наконец дверь каморки с треском распахнулась, и на пороге возник тяжело дышавший надзиратель Грист. Огромный вспотевший мужчина, от которого постоянно воняло чесноком и луком. Завитки волос пробивались между пуговицами его натянувшейся на груди рубахи.

— Что с тобой случилось, Тиана? — заорал он. — Этот хедрон не работает! — Он швырнул кристалл на стол перед Тианой. — Из-за него контроллер не действует, кланкер потерял управление и погибли солдаты!

Кулак Гриста, размером с дыню, приблизился вплотную к лицу Тианы. Девушка испуганно взвизгнула и отшатнулась. Тиана и ее начальник никогда не были друзьями, но в такой ярости она его еще не видела. Наверное, дела на фронте опять плохи. Тиана взяла в руки хедрон — кристалл кварца, размером с ее кулак, ограненный с двадцати четырех сторон.

— Он прекрасно действовал, когда я закончила работу. У тебя есть контроллер?

Грист осторожно поставил механизм на стол. Этот сложный психомеханический прибор требовал особой деликатности в обращении и был собран настолько точно, что ни один надзиратель не мог ни к чему придраться. Контроллер напоминал металлического осьминога с двадцатью четырьмя манипуляторами, расходившимися от плетенного из медной проволоки корпуса, покрытого стеклом.

Тиана вставила хедрон в гнездо контроллера и развернула гибкие манипуляторы. Девушка взяла в руки висящую на шее подвеску и испытала некоторое потрясение. Сосредоточившись на необходимом движении, она поднесла индикатор к одной из металлических конечностей. Манипулятор изогнулся, подтянулся к корпусу и вдруг прыгнул как лягушка.

— Ну вот, — вздохнул Грист и наклонился над столом. — Это уже лучше.

Тиана отпрянула, пытаясь увернуться от волны смрада. Грист ничего не понял. Контроллер не выполнил и сотой доли того, что требовалось для управления боевой машиной, или кланкером, как их все называли. И аура вокруг кристалла едва просматривалась. Здесь было что-то не так. Тиана представила себе следующее движение. И снова манипулятор лишь слабо подпрыгнул. Она нахмурилась и испытала третью конечность контроллера. На этот раз не последовало абсолютно никакой реакции, та же участь постигла и все остальные манипуляторы. Свечение кристалла сошло на нет.

— Хедрон умер.

Тиана обеспокоенно сдернула свою подвеску, одна из граней кристалла блеснула в свете лампы.

— Я ничего не могу понять. Что они сделали с контроллером? Пытались взобраться на утес?

— Это случилось в пятнадцати лигах от Тикси! — огрызнулся Грист, похлопывая по бедру своим покрытым пятнами ржавчины мечом. Казалось, он получает удовольствие, запугивая Тиану. — И еще два твоих контроллера тоже сдохли. На линии фронта.

Кожа Тианы покрылась мурашками. За последние двадцать лет ни один из контроллеров этого завода не выходил из строя.

— Что же случилось? — прошептала она.

— Никто ничего не знает, но потеряно два бесценных кланкера и погибли двадцать солдат. И все из-за твоей небрежности, ремесленник!

Тиана поникла, сидя на своей скамье. Двадцать человек. Она оцепенела от ужаса. Никогда еще в ее работе не было сбоев. Что же произошло?

— Я… я должна поговорить с операторами кланкеров.

— Одного из них разорвал на куски лиринкс, второй утонул. Что случилось с третьим, я не знаю. Что скажет управляющий, когда узнает…

Тиана похолодела.

— Ты получил остальные контроллеры? — спросила она упавшим голосом.

— Как бы мне это удалось? — проворчал Грист.

Язык Триста был окрашен в желтый цвет — надзиратель постоянно жевал нигу. Снадобье применялось в армии, чтобы солдаты не испытывали усталости и всегда были готовы к сражению. Этим объяснялся и сильный специфический запах: Грист пытался при помощи чеснока скрыть свою привычку.

— Первый кланкер был захвачен врагами, второй унесло течением. Этот контроллер снят с третьего. Мы не потеряли машину лишь потому, что она не дошла до линии фронта. Ги-Хад отправился в Тикси, чтобы выяснить, что произошло. Теперь из-за тебя может пострадать все производство.

Ги-Хад, управляющий работой завода, обладал неограниченной властью над рабочими. Если Тиана разгневает его, он может послать ее работать под землю, в шахту, а там черная пыль съест ее легкие.

— Он… он сильно разозлился?

— Я никогда не видел его в такой ярости, — сердито произнес Грист. — Он заявил, что причины должны быть выявлены за неделю, иначе тебе придется худо. А это напоминает мне еще об одном деле…

Тиана поняла, что имел в виду начальник. Она с застывшим лицом терпеливо выслушала нотацию Триста о своем долге и всеобщей угрозе.

— Долг каждого из нас — обеспечить потомство, ремесленник. Здесь не может быть никаких исключений. Наша страна, весь наш мир нуждается в детях.

— Только для того, чтобы они погибли на войне, — не сдержалась Тиана.

— Не мы начали эту войну. Но мы непременно проиграем ее, если не будет солдат и рабочих, если не будет женщин, способных рожать детей. Ты не глупая девочка, Тиана, даже несмотря на эту неудачу. Ты должна передать свой талант детям.

— Я знаю свой долг! — заявила Тиана, не желая выслушивать дальнейшие нравоучения.

На производстве отчаянно не хватало мужчин. Кроме того, ни один из них не привлекал ее настолько, чтобы она решилась соединить с ним свою судьбу.

— Скоро я выберу себе супруга.

Как она это сделает? После ухода надзирателя Тиану одолели грустные мысли. Кого здесь можно выбрать?

Наконец она снова задумалась над тем, что произошло с контроллерами. Как они могли испортиться? Эти приборы извлекали энергию из поля, из. рассеянного облака, окружавшего природные силовые узлы. Поле определяло всю ее жизнь. Ремесленники изготавливали контроллеры и, что еще важнее, настраивали их таким образом, чтобы приборы не разрушали поля, а плавно вытягивали из них силу и направляли в кланкер. Если контроллер расстраивался или требовалось приспособить его к другому источнику, ремесленники справлялись и с этой задачей. Их работа была просто необходима для ведения войны.

Кланкеры представляли собой тяжелые бронированные машины, которые двигались на восьми стальных конечностях. Они были ужасно неудобны для экипажа и доставляли массу забот ремесленникам, которые заставляли их работать, но эти машины были единственной защитой людей от врагов. В корпусе кланкера помещалось до десяти солдат, а наверху имелись мощная катапульта и арбалет, мечущий тяжелые копья. Но без источника силы кланкеры превращались в бесполезные груды металла, так что контроллер должен был работать бесперебойно.

Неужели она допустила грубую ошибку? Тиана повертела в пальцах хедрон, тщательно осматривая его со всех сторон. Темные прожилки рутила сплетались в клубок в центре кристалла. На вид он был безупречен. Никаких видимых дефектов, никаких признаков повреждения, и тем не менее он не работал. И Тиана не могла понять причины.

Даже не с кем посоветоваться. Старый мастер по контроллерам, Крафтер Баркус, умер еще в прошлом году. Те записи, которые он вел всю жизнь, были совершенно неразборчивы, и большинство знаний умерло вместе с мастером. Тиана помнила все, что он счел нужным ей сообщить, и даже смогла несколько улучшить конструкцию контроллеров, ее предложения и сейчас использовались на многих других заводах. Однако в свои двадцать лет она была слишком молода, чтобы перешагнуть ступень, отделяющую ремесленника от старшего мастера. К сожалению, на производстве не было никого, кто был бы достаточно опытен в этом деле.

За открытой дверью ее товарищи по работе что-то оживленно обсуждали. Несомненно, неудачу Тианы. Она ощущала на себе их сочувственные взгляды, догадывалась о нескромных шутках и предположениях по поводу ее долга перед страной. Ей уже двадцать лет, и она ни разу не была с мужчиной, наверное, у этой особы что-то неладно со здоровьем. Об этом говорили только намеками, но Тиане было не легче.

«Я здорова! — сердито подумала Тиана. — Просто еще не встретила достойного мужчины. И скорее всего не найду никого среди здешних недотеп и придурков».

Двое подмастерьев захихикали совсем рядом с дверью ее каморки, потом виновато потупились и покатили дальше тяжелые шлифовальные камни. Тиана вспыхнула и выбежала из мастерской. Она торопливо прошла через комнату, занятую клерками, миновала коридор с крошечными кабинетами, библиотеку и промывочный участок, лазарет и столовую, и наконец достигла основного производства.

Здесь стоял непрерывный лязг металла, в воздухе пахло дымом, все покрывал толстый слой копоти. Тиана повернула налево, к главным воротам, и пересекла неприглядный двор, вымощенный известняковыми плитами, которые при необходимости использовались при строительстве домов. Во дворе летали хлопья пепла и под ногами лежала пыль. Все было покрыто тонкой пленкой маслянистой сажи. Уборщики не справлялись со своей работой.

— Я собираюсь спуститься в шахту, — сказала она Ноду, служившему привратником уже тридцать лет.

У старого знакомого Тианы была такая длинная седая борода, что он мог заправлять ее за пояс, зато на голове не осталось ни одного волоска. Нод поднял железную решетку, одна створка ворот была распахнута. Но привратник рукой преградил путь. Никто не мог покинуть завод без письменного разрешения надзирателя.

— Извини, Нод, — произнесла Тиана. — Я опять забыла пропуск.

Грист всегда раздражался по пустякам, так что Тиана предпочитала не обращаться к нему с просьбами, хотя посещение шахты входило в ее обязанности. Нод оглянулся по сторонам и махнул рукой:

— Я никого не видел. Удачи тебе, Тиа!

И он ободряюще похлопал ее по плечу. Тиане это показалось дурным предзнаменованием. Никогда раньше привратник не желал ей удачи.

Девушка поплотнее закуталась в пальто и вышла навстречу пронизывающему ветру. Тропинка, ведущая к шахте, раскисла от талого снега, ставшего здесь коричневатым из-за круглосуточно дымившихся заводских труб. Тиана дошла до первого поворота, как раз перед опушкой леса, и оглянулась. Завод по изготовлению кланкеров уродливым шрамом пересекал склон горы. Издалека он представлялся угрюмым нагромождением серых зубчатых стен в десять спанов высотой, прорезанных бойницами и увенчанных по углам сторожевыми башнями. Дозорные редко появлялись в башнях, поскольку до линии фронта было несколько сотен лиг. Целый лес громадных труб извергал разноцветный дым — белый, оранжевый, угольно-черный.

Тиана не замечала угрюмости этого места. Она знала только дом и работу, два этих понятия заменяли ей представление о мире. Завод стал ее домом, с тех пор как мать, одна из лучших производительниц в детском питомнике под Тикси, продала на завод контракт своей шестилетней дочери. С тех пор Тиана жила здесь. Иногда она отправлялась в Тикси, дорога туда занимала три-четыре часа ходьбы по каменистой тропинке, но остального мира для Тианы не существовало. На него просто не оставалось времени. Вся жизнь подчинялась войне и ее потребностям. Работа казалась утомительной и бесконечной, но зато преступность сошла на нет, и теперь никто не боялся ходить по улицам ночью.

Влево от дороги отходила еще одна тропинка, ведущая под акведук, потом через ров вверх по склону к месту, где добывали смолу. В редкие для этих мест жаркие дни смола сочилась из древних скал и ее можно было собирать в бадьи. В остальные дни рабочие срубали твердые куски в горизонтальных штреках или разыскивали наплывы смолы в скальных разломах. Это занятие считалось самым тяжелым, и лишь немногие доживали на ней до преклонных лет, но кто-то должен был заниматься и этим. Без смолы не могли гореть печи. Без плавильных печей не было бы кланкеров. Без кланкеров людям грозило поражение.

Контроллеры были так же важны. Тиана попыталась представить себе чувства солдат перед лицом атакующих злобных лиринксов, когда они обнаружили, что беззащитны из-за отказа контроллеров. Непереносимо сознавать, что все это могло произойти по ее вине.

Тиана ускорила шаги, направляясь к нижней шахте, где были обнаружены последние хедроны. Ей пришлось минут двадцать шагать по открытой местности, этого хватило, чтобы девушка осознала весь ужас своего положения, но так и не пришла ни к какому выводу, подойдя ко входу в шахту.

— Доброе утро, Тиана.

Седой Леке, дневной сторож шахты, приветствовал ее из своей пещеры, вырубленной в скале; он выглядел почти как древняя статуя в нише храма. Его неудобные вставные челюсти, как обычно, лежали в углу. Время от времени кто-нибудь из шахтеров прятал их, и тогда начинались лихорадочные поиски, сопровождавшиеся энергичными проклятиями.

— Доброе утро, Леке. Ты не подскажешь, где мне отыскать Джо?

— Спускайся на пятый уровень, — неразборчиво прошамкал Леке, не вставляя челюсти. — Он в конце шестого туннеля с правой стороны.

— Спасибо.

Тиана выбрала себе на полке фонарь, зажгла его от тайком установленной жаровни, полной горящих шишек, и отправилась в шахту. Вдоль стен туннеля громоздились сломанные колеса вагонеток, треснувшие бадьи, истрепанные веревки и весь тот хлам, который накапливается в старой шахте. Дойдя до подъемника, Тиана обнаружила, что в нем никого нет. Она позвонила в колокольчик, но тщетно. Тогда девушка забралась в клеть, высвободила тормоз и стала спускаться самостоятельно. Первый уровень, второй, третий… Темные пустые туннели шахты уходили в сторону. Эта выработка существовала за сотни лет до того, как была открыта ценность кристаллов. Опустившись на четвертый уровень, Тиана почувствовала струю воздуха, чуть не погасившую ее фонарь. Наконец-то починили систему вентиляции. В последний свой приход Тиана чуть не задохнулась под землей от спертого воздуха. Тогда чуть не умер один из горняков.

Остановившись на пятом уровне, Тиаиа вышла из подъемника и освободила тормоз, иначе никто не смог бы воспользоваться механизмом и кому-то из подростков пришлось бы спускаться по веревке. В отличие от стужи наверху, в туннеле было довольно тепло. На заводе тоже всегда было холодно, если не сидеть у самой печи, где, наоборот, слишком жарко. Мастерская ремесленников находилась на противоположном конце здания, в южном крыле далеко от печи, и большую часть времени Тиана невыносимо мерзла.

Тиана стала пробираться вперед. Каждый обломок ненужной породы приходилось вытаскивать наверх, так что туннели были пробиты ровно настолько, сколько требовалось для подхода к гнездам руды и жилам кристаллических отложений. Время от времени девушке приходилось ползти на четвереньках или протискиваться в такие щели, что невозможно было перевести дыхание, не оцарапавшись об острые углы. Туннель был пробит в розовом граните, испещренном темными прожилками, извивавшимися подобно кровеносным сосудам в глазном яблоке пьяницы. Шахтеры искали здесь золото, платину, серебро, медь или олово, а ее старинный друг Джоэн искал нечто более ценное — кристаллы, из которых изготавливались магические хедроны. Некоторые достигали размеров кулака — эти были самыми дорогими. Но для изготовления хедронов подходили далеко не все, и лишь немногие из горняков могли определить, что надо взять, а что выбросить.

Тиана обогнула глыбу гранита, в котором блестели слои слюды, и увидела впереди слабый отблеск света. В овальной пещере сидел пожилой горняк, перед ним на полу стоял фонарь, рядом лежали молоток и кирка.

— Джо! — воскликнула Тиана. — Наконец-то я тебя нашла!

— А я и не знал, что потерялся, — усмехнулся рудокоп.

Он с трудом поднялся на ноги, скрипя и щелкая натруженными суставами. Джоэн был небольшого роста, сухощавый и жилистый; ему уже перевалило за семьдесят, морщинистая кожа на вытянутом лице почернела от въевшейся пыли. Он был единственным верным другом Тианы. Джо так крепко обнял девушку, что у нее затрещали ребра. Поздоровавшись, они уселись рядом. Джо предложил Тиане отхлебнуть из его бутыли, но она благоразумно отказалась. Спирт, перегнанный из забродившего турнепса и пастернака, был настолько крепким, что мог свалить с ног и медведя.

— Ты что-нибудь ела сегодня?

— Только горбушку хлеба.

Джо протянул ей сверток, в котором оказались три печеные картофелины, сваренное вкрутую яйцо, пучок сельдерея и шарик клейкого риса, сдобренный диким шафраном и горными финиками. У Тианы потекли слюнки. До сих пор она даже не сознавала, насколько голодна. Она выбрала самую маленькую картофелину.

— Ты уверен, что обойдешься?

— Поднимись, Тиана, дай мне на тебя взглянуть. Тиана встала, не выпуская картошку из рук. Девушка была среднего роста и несколько худощава. Ее иссиня-черные волосы, небрежно отброшенные назад, доходили до середины шеи, миндалевидные глаза были темно-карего цвета, над ними разлетались широкие брови, а губы небольшого рта отличались приятной пухлостью. Кожа девушки имела оттенок хорошо отполированного янтаря.

— Ты похудела со времени нашей последней встречи месяц назад.

— Мне должны были заплатить за последние контроллеры, но…

— Тиана, но ведь на всем производстве никто из работниц не сравнится с тобой.

Девушка уставилась себе под ноги, не зная, что ответить на такую похвалу.

— Джо, три моих контроллера вышли из строя после отправки с завода. Потеряно два кланкера вместе с операторами, погибли двадцать солдат.

От волнения у нее перехватило дыхание. Джо пристально посмотрел в ее глаза:

— Это еще не значит, что ты допустила ошибку.

— Мои контроллеры вышли из строя. Конечно, это моя вина.

— Тогда постарайся понять, в чем дело.

— Я даже не знаю, с чего начать.

— Не голодать же из-за этого.

— Я только упорядочила свой рацион, — пробормотала Тиана. — Я хочу скопить достаточно денег, чтобы выкупить свой контракт. Через два года мне это будет под силу.

— Но ты же все равно останешься на заводе, в твоей жизни ничего не изменится. Зачем так торопиться?

— Я хочу стать свободной! Хочу сама выбирать, оставаться мне на заводе или нет. Не хочу работать по принуждению только потому, что моя мать вычеркнула меня из жизни, когда мне было всего шесть лет.

Тиана упрямо выставила вперед подбородок, в ее глазах зажглись сердитые огоньки.

Ее контракт действовал до двадцати пяти лет, и до тех пор она была собственностью завода. В, случае неудачи в работе или по какой-то другой серьезной причине управляющий мог перепродать ее контракт кому угодно, и Тиана ничего не могла сделать. Ги-Хад не был жестоким или мстительным, но он был строгим, иначе не был бы управляющим.

Существовал и другой путь — стать старшим мастером по изготовлению контроллеров. В этом случае ее контракт аннулировался и Тиана стала бы членом совета завода, получив при этом немало привилегий и власти. Но о таком можно было только мечтать. Мастеру недостаточно хорошо выполнять свою работу. Ремесленники, как правило, были весьма ненадежным народом, а Тиана плохо ладила с людьми.

— Что произошло с твоими контроллерами?

— Я и сама не знаю. Я поняла только, что они вышли из строя. Но пока я с ними работала, все было в полном порядке.

— Как давно тебе платили в последний раз? — строго спросил Джоэн.

— Шесть недель назад.

— Садись и завтракай!

— Это твой завтрак, — упрямилась голодная Тиана, не любившая благотворительности.

— Ты должна съесть все, что там лежит.

— Но…

Джо встряхнул бутылку:

— Мне достаточно и этого. Я все равно скоро пойду домой, я уже выполнил сегодняшнюю норму.

— Норму по запрещенной выпивке? — насмешливо спросила Тиана.

— Делай, что сказано!

Джо снова приложился к бутылке. Тиана проглотила печеные картофелины и принялась очищать яйцо от скорлупы. Теперь ей было намного лучше.

— Так зачем ты пришла, Тиана? Я, конечно, всегда рад тебя видеть, но…

— Неужели должна быть причина?

— Нет, но она имеется. И я буду сильно удивлен, если ты пришла не за моими камушками.

Даже редкие по совершенству кристаллы Джо всегда называл «мои камушки».

— Ты прав, — ответила Тиана. — Те три кристалла, что ты отыскал для меня в последний раз, казались совершенными, но умерли после нескольких недель работы в кланкерах.

— Они несколько отличались от остальных кристаллов, — заметил Джо, глотнув из бутылки. — Но в них не было ничего необычного.

— Могу я посмотреть то место, где ты их нашел? — спросила Тиана, еще не прожевав яйцо и уже ощущая приятную сытость в желудке.

— Тогда нам надо вернуться назад.

Джо посветил фонарем в ту сторону, откуда пришла Тиана. Они отправились в путь, причем Тиана на ходу смаковала сладкий рисовый шарик. Пучок сельдерея она оставила про запас, чтобы освежить рот после еды. В тесном туннеле Джо пришлось ползти на четвереньках, чтобы протиснуться под огромной глыбой гранита, испещренной светлыми прожилками. Наконец они попали в пещеру, где можно было встать во весь рост. При свете лампы Тиана увидела нити серебра, прошивающие одну из стен, а поперек другой шла жила крупных кристаллов.

— Мне нравится здесь, под землей, — произнес Джо, поглаживая стеку. — Камни удивительны. Все они разные, даже те, что похожи, словно близнецы.

— Ты говоришь так, как будто это твои друзья.

— Так оно и есть.

— Это новый участок?

— Шахтеры пробили этот штрек в прошлом году. Когда-нибудь они вернутся и продолжат начатое.

— Почему они не сделали этого сразу?

— Они нашли интересные камушки и были вынуждены пригласить меня, чтобы я их посмотрел. Горе тому шахтеру, который осмелится разбить кристалл в поисках залежей серебра или золота.

— Проклятая война! И когда она только кончится? Джо легонько ковырнул жилу концом кирки.

— Она длится уже сто пятьдесят лет, и лиринксы многого достигли, с тех пор как проклятая Феламора открыла врата Бездны. Не думаю, что все это скоро закончится.

Тиана с детства знала эту историю наизусть. Двадцать седьмое Великое Сказание, созданное летописцем Гартасом, было важной частью недавней истории, и каждый ребенок цивилизованного мира заучивал его наизусть. Оно продолжало двадцать третье Великое Сказание, известное как «Сказание о Зеркале», которое теперь было запрещено.

После падения Непреодолимой Преграды, двести шесть лет тому назад, Сантенар наводнили многочисленные создания, но выжил только один вид — крылатые лиринксы. Высокоразвитым существам понравился вкус человеческой плоти, кроме того, ими двигало страстное желание обрести собственный мир. С тех пор на Сантенаре продолжалась жестокая война.

— Нам никогда не победить лиринксов, Джо?

— Похоже, что так. Они слишком большие, слишком проворные и чертовски упрямые. Я слышал, Туркад уже пал.

Тиана слышала об этом, и даже видела тысячи беженцев на дороге. Туркад был славным и древним городом, главным на острове Мельдорин. Он всем был известен в этом мире. Тикси находился почти на другом конце света от Туркада и оккупированного Мельдорина, но их судьба говорила о многом. Если уж такой могущественный город пал, на что может надеяться Тикси?

Джо снял с пояса зубило, осторожно приставил к жиле и легонько стукнул молотком раз, потом еще. Тиана наблюдала за его работой, рассеянно пережевывая стебелек сельдерея. Здесь она чувствовала себя лучше, чем дома, но только из-за Джо.

— Как ты узнаешь нужный кристалл?

— Сам не знаю! Когда я к нему прикасаюсь, я ощущаю тепло, а перед глазами как будто распускается водяная лилия в пруду.

Тиану удивило столь красочное сравнение. В их краях слишком холодно для лилий, даже у подножия гор, в Тикси, климат был неподходящим.

— Ты всегда это чувствовал?

— Ничего подобного! Это началось лет десять назад, мне как раз стукнуло шестьдесят шесть. Однажды вечером после ужина я заболел, чуть не умер. Позже выяснилось, что попросту отравился свининой. До того случая я ел свиное мясо постоянно, но теперь, стоит мне понюхать ломтик бекона, как горло сжимается и я почти задыхаюсь. После болезни я вернулся в шахту, тогда я искал серебро, но случайно прикоснулся к кристаллу и увидел прекрасную лилию; видение повторялось каждый раз, когда я дотрагивался до кристалла. Тогда я забрал этот камень и положил рядом со своей постелью.

— Но зачем?

— Мне нравилось его действие. Благодаря кристаллу я ощущал тепло. Мне уютно. Оба моих сына погибли на войне, а жена умерла от горя…

— Мне очень жаль, я не знала…

— А тебе и не к чему это знать. Она умерла тридцать пять лет назад. Жизнь стала такой тоскливой.

— Почему ты не женился во второй раз? Я думала… Ну ладно, у меня неприятности еще и потому, что я еще не выбрала себе мужчину…

— Вот и я ни разу не встретил женщину, которую смог бы полюбить.

Тиана задумчиво посмотрела на пожилого рудокопа. Они стали друзьями с первой встречи.

— Ты ведь не считаешь…

— Тиана, не будь дурочкой, — грубовато прервал ее Джо. — Так или иначе, кристалл остался у меня, и я уже не чувствовал себя таким одиноким. Однажды я случайно обмолвился о своей находке старику Баркусу. Он тоже был вдовцом, и мы иногда коротали вечера за кувшином вина. Баркус зашел ко мне домой и взглянул на кристалл. Больше я не добывал серебро. Мне удвоили вознаграждение и приказали распознавать кристаллы. С тех пор я этим и занимаюсь.

— Хотелось бы и мне так уметь, — вздохнула Тиана.

— Если бы я мог, то непременно научил бы тебя.

Рассказывая свою историю, Джо ни на минуту не прерывал работы. Он уже обколол почти всю породу вокруг кристалла, и теперь зацепил его острым концом кирки. Камень качнулся.

— Ты не могла бы подхватить кристалл? Камень упал прямо в руки Тианы.

— Возьми его себе, если хочешь, — предложил рудокоп.

— Спасибо. А вдруг он выйдет из строя, как и другие? Ты обнаружил новую жилу?

— Нет еще, хотя видел несколько многообещающих мест на шестом уровне.

— Теперь ты отправишься туда? — с надеждой спросила Тиана.

— Нет, если смогу обойтись без этого.

— Почему?

— Порода там расшатана. Потолок грозил обвалиться в любую минуту, пока мы его не укрепили. Там проходит зона вертикального ствола.

— Ну хорошо. Надеюсь, ты отыщешь свои камушки где-нибудь в другом месте.

— Я тоже так думаю. — Джоэн потянулся и зевнул. — Пора уходить отсюда. В этом конце забоя воздуха все еще не хватает.

Только теперь Тиана тоже почувствовала сонливость и заметила, что их фонари горят не так ярко, как раньше. Она поспешила вслед за Джо, забралась в клеть подъемника и позволила старому шахтеру поднять ее на поверхность.

Они распрощались наверху, где холод и пронизывающий ветер быстро прогнали сонливость.

— Пока, — произнес Джо и свернул на тропу, спускающуюся к деревушке горняков, к своей одинокой хижине.

— Если кристалл не будет работать, позови меня, — бросил он через плечо. — Я найду для тебя другой, еще лучше.

— Спасибо тебе, я непременно так и сделаю.

Девушка запахнула тонкое пальтецо и отправилась назад по скользкой от слякоти тропе.

Тиана огранила кристалл и с величайшей осторожностью приступила к его пробуждению, к превращению в магический хедрон. Эта операция производилась при помощи подвески, всегда висевшей у нее на шее, ее персонального индикатора, позволявшего видеть поле. Без этого устройства девушка была психологически слепой. Индикатор был личным инструментом, почти душой каждого ремесленника; изготовление индикатора являлось подтверждением того, что подмастерье соответствует званию ремесленника. У Тианы на цепочке из белого золота висел небольшой хедрон из кристалла желтого тигрового глаза, помещенный в оправу из слоистого стекла и серебра. Она пользовалась своим индикатором каждый день последние три года, и в совершенстве изучила все его особенности.

Для того чтобы превратить кристалл кварца в хедрон, способный извлекать силу из поля, требовалось пробудить его, и никто, даже Тиана, не мог в точности описать, как это происходит. Это была психологическая настройка соответствия мысли и материи, этот талант либо проявлялся инстинктивно, либо не проявлялся вообще. Его можно было развить, но научиться ему было нельзя. Кроме того, это было опасно: работа с хедронами могла вызвать галлюцинации, привести к безумию или даже к кристаллической лихорадке. Начинающие ремесленники годами трудились под наблюдением опытного мастера, использовали простейшие осколки кристаллов, и только потом приступали к самостоятельным изысканиям. И все же несчастные случаи не были редкостью, самые безрассудные отваживались на запрещенные приемы, но результаты всегда были плачевными.

Каждый кристалл имел собственный характер, а пробуждение этого было необычайно тяжелым, казалось, он сопротивляется Тиане. Она едва различала его структуру сквозь клубящийся туман. Тиана напрягала свои способности до тех пор, пока ее сердце не стало давать перебои, только тогда туман понемногу стал рассеиваться. Тиана мысленным взглядом увидела крошечную пирамиду, дрожащую в неясном центре, вокруг нее выстроились другие, точно такие же пирамиды, все они были связаны между собой шестиугольниками, простирающимися в бесконечность. Тиана утратила чувство реальности и растворилась в море непрерывности связей.

Течение уносило ее все дальше, время текло незаметно. Тиана не знала, как долго находилась внутри кристалла, но она помнила, что некоторые ремесленники так и не смогли выбраться назад. Но зато теперь она знала, как пробудить этот кристалл.

Усилием воли она сбросила чары камня и мысленно отступила на шаг назад, теперь ее усилия сосредоточились не на непрерывности связей, а на тонких завитках, беспорядочно пронизывающих кристалл. Выбрав один из них, она мысленно заставила его распрямиться и занять нужное положение. Завиток не поддавался, но Тиана усилила давление, используя мощность своего индикатора. Наконец ниточка шевельнулась. Первое усилие всегда было самым трудным. За ним последовал другой, потом десятый, наконец, тысячи завитков распрямились и вытянулись в нужном направлении. Внезапно все они померкли. Тиана присмотрелась к кристаллу: его аура возникла подобно южному сиянию на ночном небе. Кристалл пробудился и теперь был неразрывно связан с полем.

Несмотря на сильную усталость, Тиана продолжала работать. Надо было еще очень много успеть. К десяти часам вечера она уже знала, что новый кристалл обладал теми же свойствами, что и три предыдущих. Неужели и этот откажется работать? Тиану сильно лихорадило, руки дрожали, но таковы были последствия работы с хедроном, и они не всегда проходили бесследно. Нередко ремесленников находили мертвыми на рабочих местах, их тела выгорали изнутри, или мозг плавился от непосильного напряжения. Этот эффект называли антрацизмом, и каждый ремесленник жил в постоянном страхе перед ним. У Тианы в голове забилась сильная боль. Пора остановиться.

Ослабевшая и голодная, Тиана погасила лампу и вышла из своей каморки в лабиринт завода, таивший сотни рабочих мест. Повсюду неустанно трудились люди, в основном это были женщины, изготавливающие отдельные узлы и детали кланкеров, жизненно важных для ведения войны. Изготовление боевых машин требовало столь колоссальных усилий, что тысяча рабочих, при круглосуточно работающих печах, могла выпустить только двенадцать кланкеров за год. А врагам хватало нескольких минут, чтобы разрушить машину.

Тиана добралась до своей крошечной, но все-таки отдельной комнатки. Большинство рабочих ночевали в общих спальнях и никогда не знали уединения. Девушка забралась в постель, но тревожные мысли не оставляли ее. В войне сохранялось хрупкое равновесие, чаша весов могла склониться в любую сторону. Так им говорили. Потеря нескольких кланкеров может привести к гибели армии, тогда война будет проиграна. И буквально все зависело от контроллеров и хедронов, при помощи которых они действовали. Только так люди могли сконцентрировать силу, рассеянную в поле, и управлять тяжелыми боевыми машинами.

Лиринксы превосходили людей во всех отношениях. Только кланкеры могли уравновесить силы. Без них человечество обречено…

Тиана плохо спала и проснулась очень рано. В ее голове кружились яркие изменчивые картины — кристаллические сны. После напряженной работы они всегда преследовали девушку. На этот раз ей снились погибшие солдаты, они лежали в ряд, покрытые простынями, чтобы скрыть их ужасные раны.

Задолго до того как неяркое осеннее солнце выглянуло из-за гор и пронизало лучами туман и дым плавильных печей, Тиана вернулась на завод. От голода подвело живот, и она попыталась обмануть его несколькими глотками воды, отдававшей смолой. Заводские помещения заполнялись людьми. Ремесленники работали в небольшом отдельном здании, пристроенном к заводу с холодной южной стороны, там же располагались и некоторые другие службы, не связанные с физическим трудом. Мастерская отделялась от цехов двойной дверью, чтобы защититься от сажи и копоти, но двери не спасали от шума. Тиана закрыла дверь своего закутка, она не могла сосредоточиться при постоянном грохоте металлических молотов по сотням наковален, громких разговорах рабочих и криках мастеров. Фоном всем этим звукам служили шипение кузнечных мехов и рев плавильных печей.

Злополучный хедрон был таким же безжизненным, как и вчера, ни единого проблеска ауры не появилось на его гранях при контакте с руками Тианы. Казалось, он полностью истощен, весь его потенциал исчерпан. Теперь перед ней лежал обыкновенный кусок кварца.

Тиана взяла со стола кружку и собралась наполнить ее водой из бадьи, стоящей снаружи. Она открыла дверь и чуть не столкнулась на пороге со смуглым крепким мужчиной, лицо которого украшал крючковатый нос. Он взмахнул рукой, словно преграждая ей путь. Несмотря на нормальное телосложение, руки этого мужчины были очень длинными и жилистыми.

— Управляющий Ги-Хад!

Тиана непроизвольно шагнула назад. Она ожидала его появления, но визит все равно застал ее врасплох.

— Ремесленник Тиана, что вы можете доложить о своих расследованиях?

Брови Ги-Хада подобно одежным щеткам нависали над глубоко посаженными глазами. В одной руке он держал деревянный ящичек.

— Я…

Тиана вернулась к своему столу, на котором лежал хедрон и обездвиженный контроллер, напоминавший разобранную игрушку.

— Я еще не выяснила причины произошедшего. Все контроллеры работали отлично, когда покидали мастерскую.

— Однако они перестали работать, и в результате погибли солдаты.

— Я знаю, — тихонько произнесла Тиана. — Но я не могу понять, почему это случилось. Я должна поговорить хотя бы с одним из операторов.

— В живых остался только Ки-Ара. Завтра он будет здесь. Ему предстоит установить новый контроллер на кланкер. Он очень расстроен.

«Это вполне понятно», — подумала Тиана. Между оператором и машиной всегда существовала тесная связь. Лишиться контроллера было все равно что потерять родственника. Кроме того, оператору теперь придется привыкать к новому прибору, изучать его малейшие особенности, а это было тяжело и физически, и эмоционально.

— Какие причины могли привести к отказу контроллера? — настаивал Ги-Хад.

— Возможны… две причины. Или кристаллы имеют скрытые дефекты, или поле каким-то образом разрушило их…

Тиана умолчала о третьей, наиболее пугавшей ее причине катастрофы.

— Или? — раздраженно продолжил Ги-Хад. Его свинцовые глаза сузились и стали похожи на щелочки. — О чем ты умолчала?

— Или враги нашли способ выводить хедроны из строя, — прошептала Тиана.

— Будем надеяться, что это не так, иначе все мы скоро окажемся в желудках лиринксов.

— Я делаю все, что в моих силах.

— Но сумеешь ли ты разобраться?

— Я…

— Я уже отдал приказ. Теперь довожу его до твоего сведения. Если ты не справляешься с работой, я найду того, кто с ней справится, даже если мне придется привезти его за сотни лиг. У тебя неделя на решение проблемы, ремесленник.

Надзиратель открыл ящик и выложил на стол Тианы два контроллера рядом с тем, над которым она работала.

— Двадцать солдат были убиты из-за того, что эти приборы отказали. Еще трое погибли ради того, чтобы вернуть их. Запомни, у тебя всего одна неделя, Тиана.

— А если я не успею? — медленно произнесла Тиана.

— Ты уже подумала о своей второй ответственности перед людьми?

Лицо Тианы стало белым как полотно. Она даже не сразу поняла, о чем он говорит.

— О твоей ответственности за потомство! — раздраженно объяснил ей Ги-Хад. — Начальник еще вчера говорил с тобой на эту тему.

Неужели каждый будет указывать ей на долг перед страной?

— Я еще не решила, — протянула она. Разговоры о потомстве вызывали у Тианы сильное сердцебиение. — Но я скоро все исполню, обещаю.

— Ты обещаешь уже третий год. Извини, но наместник пошлет меня ко всем чертям, если я и дальше буду тебя защищать. Раз уж ты не справляешься с работой, тебе придется выполнить свой долг.

— О чем вы говорите?

— Я могу отправить тебя в детский питомник.

 

ГЛАВА 2

Эти слова напомнили Тиане, что она уже больше месяца не встречалась с матерью. Нельзя сказать, чтобы она жаждала этих встреч, но это было еще одной из ее священных обязанностей. Кроме того, после угрозы Ги-Хада она была неспособна размышлять о чем-то серьезном, так что можно было навестить Марни, которая вообще никогда ни о чем не думала.

— Я отправляюсь в Тикси, — сказала она Ноду у заводских ворот. — Пойду навещу мать.

На этот раз привратник не стал спрашивать у нее письменное разрешение.

— Надеюсь, ты вернешься назад, Тиана?

Нод суетливо заправил свою бороду за пояс, потом выдернул ее обратно. Старик до сих пор придерживался старого понятия, что мужчины и женщины равны между собой, но теперь у него уже почти не осталось единомышленников. В старые времена женщины занимались тем, на что были способны, так же как и мужчины. Но война расшатала основы человеколюбия. Численность населения катастрофически снижалась, и теперь женщины были просто обязаны приносить потомство. Мать Тианы в этом отношении была чемпионкой. За двадцать один год она родила и выкормила пятнадцать здоровых и удивительно талантливых детей. Но Тиана не хотела об этом даже задумываться.

— Не беспокойся, я обязательно вернусь.

Девушка поплотнее запахнула пальто, накинула капюшон и отправилась в долгий путь к подножию гор, в Тикси, не переставая обдумывать слова Ги-Хада.

Наместник провинции Эйнунар, включающей в себя эти земли, представлялся ей загадочной фигурой. Он был главой всех шпионов и секретных агентов, советником губернатора и, по слухам, пользовался большим влиянием. Кроме того, он входил в Совет Наместников, занимавшийся делами восточных земель. Никто не мог сказать, как возник этот Совет и перед кем он отчитывался. Это все, что знала Тиана, но ей было более чем достаточно. Никто не хотел попасть на заметку наместнику. Тиана поежилась и ускорила шаги.

Завод, где работала Тиана, находился в гористой местности, в шахтерском районе Глиннинар провинции Эйнунар, на конце восточного отрога Великих Гор. Цепь непреодолимых горных вершин начиналась у истоков Ха-Дроу на заснеженном юге, огибала Мирилладелль и Тарраладель и разбрасывала свои ледники во все стороны света. Другая часть горной цепи на протяжении почти восьми тысяч лиг шла вдоль изрезанного фиордами побережья Эйнунара. С севера горный массив ограничивал западную часть земли Лаураллин и простирался вплоть до сказочно богатого субтропического Крандора.

Тиана вздохнула при мысли о теплых краях и поплелась дальше. Вокруг нее лежала бедная гористая местность, в которой не было ничего хорошего, кроме деревьев. Все время, с весны до поздней осени, если не было ливней, то моросил мелкий дождь. Каждую ночь с гор спускался холодный туман, а редкие теплые дни заканчивались нашествием тумана с моря. С осени до весны держались морозы, а вместе с ними приходили бури, снег и ледяная крупа, и так шли неделя за неделей.

На дороге Тиана встретила немало путников, поскольку Тикси был ближайшим к заводу населенным пунктом. Несмотря на то что она знала большинство из них, девушка ни разу не остановилась, чтобы поболтать. Ни у кого теперь не осталось свободного времени на разговоры. В лучшем случае люди обменивались на ходу дружескими приветствиями, а чаще обходились просто кивком. Суровая местность налагала свой отпечаток на ее обитателей, а война только усугубила необщительность жителей.

Тиана с детства была застенчивой и неуютно чувствовала себя в присутствии других людей. Она с трудом заводила друзей, поскольку никогда не знала, о чем с ними говорить, и ощущала их сдержанную неприязнь. Но люди сторонились девушки вовсе не из-за этого, дело было в том, что она родилась в детском питомнике и не знала своего отца. Никакая военная пропаганда не смогла преодолеть это предубеждение, даже сама Тиана считала себя не такой, как все. Она была очень одинока в этом мире.

Через час или два ходьбы под моросящим дождем Тиана присела отдохнуть на пару минут. Задержись она подольше, девушка промерзла бы до костей. Она с удовольствием разглядывала темные сосны, покрытые мхом, и полосы свисающего лишайника, развевающиеся на ветру, словно знамена. В этом была особенная, суровая красота. Тиана подобрала кусочек покрытого трещинами гранита и раскрошила его в пальцах, просыпав зерна в слякоть, оставшуюся от вчерашнего снегопада. Надо идти, задерживаться нет причин.

Еще час или два ходьбы, и из серой мглы стал вырисовываться город — скопление высоких и узких строений, увенчанных желтыми черепичными крышами. Двери и оконные рамы везде были выкрашены голубой краской. В Тикси все старались быть похожими друг на друга. Этот город с двадцатитысячным населением был самым крупным на сотни лиг вокруг.

Здание детского питомника виднелось издалека. Официально этот особняк носил название Материнский Дворец, но буквально все знали эти заведения, возникшие в стране за последние тридцать лет как детские питомники. Стены здания, возведенные из желтого камня, резко контрастировали с унылыми серыми домами вокруг. В суровых условиях военного времени жизнь в Материнском Дворце была наградой за самую важную работу. У Тианы, прожившей там первые шесть лет своей жизни, детский питомник вызывал совсем другие ассоциации. Это заведение олицетворяло общество, присвоившее себе ее права.

Позади города, внизу, Тиана заметила голубое сияние океана. От горизонта до самого берега ледяными горами возвышались огромные айсберги. В этом году их было больше, чем обычно.

В воротах произошла небольшая заминка, поскольку Тиана забыла взять свой служебный пропуск. После недолгих споров страж пропустил ее внутрь, хотя и взял на заметку недисциплинированную посетительницу. На территории заведения девушка, как и всегда, внимательно разглядывала лица посетителей, ища среди них своего отца. Несмотря на то что она не имела представления о его внешности и имени, Тиана все же надеялась, что сразу его узнает.

Пока она пробиралась сквозь толпу торговцев во дворе, одна из пожилых женщин прошипела ей вслед:

— Убирайся домой и выполняй свой долг!

Остальные обитатели детского питомника с осуждением поглядывали на ее стройную талию и руку без обручального кольца. Тиана вспыхнула от обиды. Она признает свой долг, просто еще не совсем готова выполнить его.

Подойдя к зданию, она распахнула переднюю дверь и кивнула стражнику. Внутри дворец поражал своим великолепием. Украшенные лепкой потолки сияли всеми цветами радуги, стены оклеены дорогими обоями, повсюду висели картины и стояли драгоценные статуэтки. На столике в холле поднос со сладостями. Скорее всего эти конфеты кто-то забыл и теперь их выбросят. Тиана сглотнула слюну.

Детский питомник был воплощением самой откровенной пропаганды будущей роли женщины, когда единственной заслугой станет произведенное ею потомство, годное для возмещения военных потерь на полях сражений и выращивания следующих многодетных матерей.

Тиана тяжело вздохнула, открыла дверь в апартаменты матери и вошла внутрь. Как самая заслуженная производительница во всей истории заведения, Марни занимала роскошные покои со множеством мебели и различных безделушек. Одна ее кровать занимала большую площадь, чем вся комнатка Тианы на заводе. Ложе было застелено шелковыми простынями малинового цвета и бархатным покрывалом. Марни распростерлась на смятой постели, на ее животе спал младенец. Атласная ночная сорочка, слишком нескромная, по мнению Тианы, задралась и открыла большую часть пухлых бедер. Огромной величины грудь, еще сочащаяся молоком после кормления ребенка, осталась обнаженной. Наконец Марни приоткрыла глаза.

— Тиана, радость моя! — воскликнула она. — Где ты пропадала? Я не видела тебя целую вечность!

Тиана нагнулась и поцеловала ее в щеку. Марни выглядела точь-в-точь как свиноматка в луже; она не потрудилась ни спрятать грудь, ни одернуть сорочку. Кроме того, Тиана с отвращением почувствована запах, оставшийся после недавнего визита очередного гостя. Девушка поставила стул подальше от кровати и присела.

— Прости, мама. Мы теперь работаем семь дней в неделю.

— Не называй меня мамой, зови просто Марни! Почему ты так далеко? Я плохо тебя вижу, подвинься поближе.

— Извини, Марни, у меня совершенно не хватает времени.

Глазки мамаши прошлись по фигурке Тианы.

— Ты ужасно выглядишь, Тиана. Ты определенно исхудала! Почему ты меня никогда не слушаешь? Эта ужасная работа на производстве целыми днями и ночами! Такая жизнь — не для тебя. Возвращайся домой. Любая из моих дочерей будет хоть завтра принята во дворец. Мы тебя хорошенько подкормим. Ты сможешь целыми днями валяться в кровати, и больше никогда не придется работать.

— Мне нравится моя работа! Я неплохо справляюсь и чувствую, что делаю что-то полезное.

Как всегда, Тиана не сдержалась. Она глубоко вдохнула и постаралась успокоиться.

— Подумаешь, каждый дурак справится с твоей работой. Что хорошего возиться с грязными деталями каких-то машин!

Марни протянула пухлую ручку и нащупала коробку с конфетами на столике рядом с кроватью. Она высыпала содержимое на свой обширный живот и тщательно рассортировала сладости. Одна из конфет скатилась и затерялась в складках простыни.

— Проклятие! Как обычно, самые любимые уже кончились. Не хочешь ли сладкого, дорогая?

— Нет, спасибо, — отказалась Тиана, несмотря на голод.

В душе снова поднялась волна гнева. Несмотря на репутацию самой лучшей матери на земле, Марни была эгоисткой до мозга костей. Ее любовь к детям заканчивалась, как только они выходили из младенческого возраста. Закончив кормить их молоком, она отсылала детей в ясли, а после шести лет продавала контракты любому, кто предложит хорошую цену. Марни была одной из самых богатых женщин в Тикси, но детям не доставалось абсолютно ничего.

Тиана решила сменить тему разговора:

— Марни, я всегда хотела тебя спросить…

— Если ты опять о своем беспутном папаше… — со вздохом протянула женщина.

— Нет, — прервала ее Тиана. — Это касается тебя и меня.

— Что ты хочешь узнать обо мне, дорогая?

Марни сдула пушинку с шоколадной конфеты, лизнула ее, затем откинулась на подушки. Ни один допрос не занимал ее больше, чем разговор о собственной персоне.

— Я хотела выяснить, от кого мне достался особый дар — мыслить образами? Как только я над чем-то задумываюсь, я вижу предметы так ясно, как будто смотрю на них через окно.

— Конечно от меня! А я унаследовала его от моей матери. Мы с ней немало поспорили, когда я решила перейти сюда.

Это Тиана вполне могла себе представить. Мать Марни была придворным философом, гордой и резкой женщиной.

Бабка состояла писцом при губернаторе, сестра была известным на всю страну иллюзионистом. Как могла Марни покинуть такую семью?

На самом деле Марни думала о своем. Она прикрыла глаза и погрузилась в приятные воспоминания.

— Ах, Том, — прошептала она, — я помню все мгновения, проведенные с тобой, так ясно, как будто ты и сейчас лежишь со мной рядом…

Тиана резко поднялась со стула. Теперь Марни начнет громко восторгаться последними любовниками, не пропуская самых интимных подробностей. Тиана совсем не хотела выслушивать рассказы о них из уст матери. Кем бы ни был этот Том, он определенно не мог быть ее отцом.

— Марни, мне пора уходить.

— Но ведь ты только что пришла, — капризно протянула женщина. — О своей дурацкой работе ты беспокоишься гораздо больше, чем обо мне.

Терпение Тианы лопнуло.

— Любой дурак может делать то, что делаешь ты! — закричала она. — Ты похожа на свинью у кормушки!

Марни резко перекатилась на живот, рассыпав конфеты по ковру. Младенец проснулся и заплакал, Марни инстинктивно поднесла его к груди.

— Я исполняю свой долг так хорошо, как только могу! — пронзительно крикнула она. — Я произвела на свет пятнадцать детей, и все они живы и здоровы, умны и хорошо работают.

Гнев Тианы немного остыл.

— Но я никогда их не видела, — мечтательно протянула она, представив себе огромную семью, как у многих других людей.

— Только потому, что каждый из них выполняет свой долг и не мешает остальным. Я сделала для тебя все, что могла. Ты получила лучшую профессию, какую только можно было найти, и не думай, что это было легко.

Тиана рассмеялась. Марни, как всегда, все перевернула с ног на голову. Ее мать не только не позаботилась о профессии, напротив, она всячески старалась препятствовать обучению дочери.

— Может, ты и любишь свою работу, Тиана, но она не может тебя даже прокормить.

— Лучше голодная свобода, чем изнеженное рабство!

— Ты хочешь сказать, что ты свободна? — крикнула Марни. — Это я могу уйти отсюда в любой момент, и везде ко мне будут относиться с уважением. А ты даже почесаться не можешь без письменного разрешения своего начальника. Да и работа твоя, как я слышала, идет не так уж успешно. Не вздумай прийти ко мне за утешением, когда они вышвырнут тебя вон! Я не пущу тебя на порог! Это было уже слишком.

— Я скорее умру, чем опущусь до такой жизни, как у тебя!

— Тебе не придется этого делать! Ни один мужчина не захочет лечь с такой костлявой уродиной.

Тиана выскочила из комнаты и хлопнула дверью. Каждый ее визит заканчивался слезами и упреками, но такого еще не было.

Встреченные в коридорах люди смотрели на нее с пониманием, а иногда даже дружески улыбались. Все вокруг знали об их отношениях с матерью. Интересно, могло ли Марни хоть что-нибудь расстроить?

Тиана присела на ступеньку лестницы, стараясь унять дрожь. Она не была ни костлявой, ни уродливой, просто голодной и испуганной. Все остальные оскорбления матери уже вылетели у нее из головы. Но при одном воспоминании о чувственности Марни Тиана не могла спокойно подумать о встречах с мужчинами, даже для того, чтобы исполнить свой долг. Никогда! Она с содроганием попыталась прогнать эти видения, решив, что лучше покончит с собой.

К несчастью, Тиана отчаянно жаждала любви. В детстве она слышала от бабушки немало романтических сказок, но ей хотелось чего-то большего. Все женщины на заводе имели мужей или любовников и постоянно разговаривали о них между собой. Тиане страстно хотелось, чтобы кто-то любил ее. Но, кроме старика Джо, у нее не было ни одного друга.

Внезапно голодные спазмы скрутили желудок. Тогда Тиана нащупала медную монетку в своем кошельке и направилась к мальчику с тележкой. Она купила длинную пряную сосиску, запеченную в тесте, и отправилась в обратный путь, жуя на ходу. Сосиска была вкусной, горячей, с острым перечным ароматом. Даже половины хватило, чтобы насытиться и почувствовать себя гораздо лучше.

Обратный путь в гору по скользкой тропе под дождем был долгим и тяжелым. В это время года темнело после пяти часов вечера, и заводские огни появились перед ней уже в сумерках. Тиана преодолела последний участок пути, миновала ворота и наконец уселась в своей рабочей каморке.

На столе все еще лежал злополучный хедрон. За все это время Тиана ни на шаг не приблизилась к решению проблемы, но все же решила повидать управляющего Ги-Хада.

— Он отправился в горы, — сказал ей привратник Нод. — В шахте, где добывают смолу, произошло несчастье. Похоже, воздух был отравлен.

— Тогда он вряд ли вернется сегодня, — ответила Тиана. Дорога до того места занимала около четырех часов. — Ты не знаешь, где сейчас Грист?

— Он наблюдает за расчисткой канализации.

Тиана вышла из ворот и повернула налево, по тропинке, идущей вдоль заводской стены. Обогнув угол, она решила сократить путь, пройдя между огромными каменными цистернами, вырубленными прямо в скале. Вода в них не замерзала все четыре зимних месяца. Между двумя емкостями она заметила парочку, сплетенную в тесных объятиях. На производстве было так много народа, что уединение не представлялось возможным, так что даже такие мало приспособленные местечки пользовались спросом у влюбленных.

Сливной желоб акведука по краям густо оброс сосульками. Неподалеку няня объясняла двум или трем десяткам своих маленьких питомцев принцип использования рогаток. Они с азартом расстреливали шариками изображение крылатого лиринкса, нарисованное на опоре акведука.

Дальше тропинка проходила мимо складов, амбаров, скотобойни и помещений для разделки туш. Вонь стояла непереносимая. Тиана поспешно пробежала мимо помещений, где работали ткачи и другие вспомогательные рабочие, обслуживающие основное производство. На окраине громоздились кучи шлака и золы, из некоторых каменных труб на землю сочилась ядовитая жидкость.

Тиана разыскала надзирателя по свету зажженных факелов. Он распекал группу чернорабочих, извлекающих смолу из каменной трубы. Каждая группа могла работать всего несколько минут, потом ядовитые испарения заставляли их уходить подальше. Руки мужчин были по локоть в смоле, покрасневшие носы непрерывно хлюпали.

— Извините меня, — осторожно обратилась Тиана к начальнику.

— Ну что еще? — прорычал Грист, похлопывая мечом по бедру.

— Мне надо поговорить с вами о конт…

— Не здесь, — рявкнул Грист и потащил девушку за собой. Освободив руку от хватки Гриста, Тиана поморщилась от боли.

— Ты не можешь разговаривать со мной перед землекопами, ремесленник.

— Почему?

— У них и так низкий моральный дух. Кроме того, они могут что-то не так понять, пойдут слухи… Где ты была все утро?

— Я ходила в Тикси проведать мать.

— Я не давал тебе разрешения.

— Я… я прошу прощения.

Он все равно не дал бы согласия, и Тиана решила не тратить попусту время, уйдя без пропуска.

— Я сыт по горло твоей ленью и расхлябанностью. Я добавляю еще месяц к сроку твоего контракта. Если это повторится, я добавлю шесть месяцев, — проворчал он. — Что тебе надо?

Тиана онемела. Такое наказание было несоизмеримо с провинностью. Ей даже не пришло в голову спорить с надзирателем или хотя бы спросить, имеет ли он на это право.

— Ну, ремесленник? Не трать попусту мое время.

— Я должна выяснить, как именно контроллеры вышли из строя, — торопливо выпалила Тиана. — Случилось ли это сразу? Какие были условия? Не происходило ли в тот момент чего-нибудь необычного?

— Я получил донесение с поля боя, но там об этом не говорилось. Контроллеры стали действовать неустойчиво, а потом поле и вовсе пропало. Некоторые манипуляторы какое-то время еще работали, другие отказали сразу. Потом они и вовсе замерли.

— А как вели себя контроллеры, изготовленные на других заводах?

— Не имею представления. Они находились на расстоянии полутысячи лиг, а у нас не так много скитов, чтобы обмениваться посланиями. Все птицы сейчас тоже на службе в армии.

Грист коротко кивнул на прощание и вернулся к рабочим.

Разочарованная, Тиана вернулась на территорию завода и открыла комнаты, которые занимал покойный мастер Баркус. Все в них осталось не тронутым со дня его смерти. Новый мастер после назначения займет его помещение, но Тиана, будучи старшим ремесленником, не имела права пользоваться комнатой. Субординация на производстве соблюдалась очень строго. Тиана до сих пор занимала то же самое помещение, в котором начинала работу подмастерьем.

Девушка потратила долгие часы в тщетных попытках отыскать среди записей упоминания о выходе контроллеров из строя. Аккуратности Баркуса хватало только на то, чтобы восемь лет ее ученичества изо дня в день проверять записи подмастерья. Его собственные труды не поддавались никакой системе, не было ни каталога, ни даже простой нумерации страниц. Оставалось только прочесть все, что он написал за свою жизнь. Но и это не представлялось возможным, поскольку заметки прерывались на середине исследования и продолжения невозможно было отыскать. Некоторые записи были сделаны на полях книг и журналов, попавшихся ему под руку.

Тиана просмотрела все, что нашла на книжных полках, в шкафу и ящиках письменного стола, заваленных свитками, но не нашла ничего, относящегося к ее задаче. В письменном столе не осталось ничего интересного — все секретные материалы были вывезены после смерти мастера. Вот только нижний ящик заклинило, и Тиана никак не могла открыть его до конца.

Потратив немало времени, девушка освободила ящик и решила посмотреть, в чем дело, но ничего не обнаружила. Вероятно, полозья стола надо было просто навощить. Натирая дерево огрызком свечи, Тиана обнаружила, что ящик уже, чем предназначавшееся ему углубление. Это могло означать только одно. Открыть потайное отделение не составило труда. Внутри оказалась тонкая книжечка со страницами из рисовой бумаги, переплетенными в мягкую кожу. Тиана осмотрела находку. На титульной странице она прочла: Рансибль Нунар. Искусство колдовства.

Неудивительно, что Баркус прятал книгу. За хранение нелегальной книги по колдовству полагалось страшное наказание. Труды Нунар были широко известны, и существовало немало копий ее книг, хотя подобные занятия жестоко преследовались властями. Но для чего Баркусу, безобидному мастеру на заштатном производстве, понадобилась копия книги?

Внезапно хлопнула входная дверь, и Тиана не раздумывая засунула книгу в карман пальто, одновременно задвинув ящик на место. Недовольный голос нарушил ее размышления:

— Чем это ты здесь занимаешься?

— Прошу прощения? — переспросила Тиана.

Голос принадлежал Иризис Стирм, такому же ремесленнику, как и Тиана, лишь немногим ее старше, хотя сама Иризис так не считала. Она стояла у порога, нетерпеливо постукивая маленькой ножкой. Иризис знала себе цену. У нее была соблазнительная фигура, копна пшенично-золотых волос и ярко-голубые глаза. Она славилась красотой по всему заводу. Тиане никогда больше не приходилось встречать людей с таким цветом волос и глаз, хотя, возможно, глаза старого мастера в дни его молодости тоже были голубыми.

— Ты не имеешь права входить в это помещение. Это комнаты мастера. А он был моим дядей!

Иризис никогда не упускала случая похвастаться своим родством.

— Я отвечаю перед Ги-Хадом, а не перед тобой. Следи лучше за качеством своей работы!

Тиана совершила ошибку. Иризис гораздо лучше, чем Тиана, управлялась с другими ремесленниками. Более того, из-под ее рук выходили самые изящные и красивые контроллеры, настоящие произведения искусства. Зато с кристаллами она работала неохотно, но совершенно не переносила критики в свой адрес.

— Мои контроллеры, по крайней мере, работают, — огрызнулась Иризис.

— Только потому, что мы все помогаем тебе их настраивать.

— Да как ты смеешь! — воскликнула Иризис — Если бы дядя Баркус был жив, он бы поставил тебя на место.

— Не сомневаюсь! Он и раньше ставил мою работу выше твоей, и теперь мне приходится отвечать за твои изделия.

— Ну и пусть, — не сдавалась Иризис. — Все равно ты скоро отправишься в детский питомник исполнять свой долг.

Тиана не нашлась что ответить. Иризис часто и с удовольствием старалась исполнить свой долг, хотя до сих пор не было никаких признаков успеха на этом поприще. По всей вероятности, она предохранялась. Это считалось серьезным преступлением, хотя и встречалось довольно часто. Тиана подошла к двери и рассмеялась:

— Думаю, я гораздо больше пользы приношу на производстве, чем там!

Иризис гневно сверкнула глазами:

— Ты не способна руководить даже вывозом навоза из свинарника! Однажды я стану мастером, вот тогда ты у меня попляшешь!

Иризис продолжала стоять в дверях, и Тиане пришлось уйти. Вернуть книгу на место не удалось.

Вернувшись на рабочее место, она увидела, как Иризис в комнате напротив надела защитные очки и перчатки и села за точильное колесо. Инструмент пришел в движение, девушка поднесла к нему кристалл, и вскоре по всей комнате разлетелись мельчайшие частицы камня.

Тиана провела несколько часов в бесплодных попытках найти причину неудачи. Наконец от усталости она начала клевать носом и уронила голову на стол. Когда Тиана очнулась, время приближалось к полуночи и завод уже опустел. Девушка дотащилась до своей комнатки, умылась холодной водой из кувшина и рухнула на соломенный тюфяк. Как только голова коснулась подушки, невеселые мысли вернулись; несмотря на крайнюю усталость, сон не приходил. Тиана снова и снова перебирала всевозможные причины неудачи, но тщетно. Наконец, поняв, что все равно не уснет, она зажгла свечу, заперла дверь и взяла в руки запрещенную книгу.

Долгое время Тиана не решалась ее открыть. Если попытаться вернуть находку в комнату мастера, шпионы Иризис немедленно донесут об этом. Если утром отдать ее надзирателю, он решит, что Тиана прочитала книгу. У наместника тоже есть свои соглядатаи на заводе. И от его внимания не ускользнет ни одна мелочь. Тогда ее репутация будет испорчена окончательно. Можно, конечно, выбрать момент и бросить находку в плавильную печь. Но если книга защищена заклятием, что вполне возможно, с ней ничего не случится. Кроме того, книги представляли собой большую ценность и считались почти священными, так что Тиана не могла допустить, чтобы одна из них погибла в огне. Может, ее спрятать? Но что будет, если кто-то обнаружит тайник? Что, если она попадет в руки врагов?

Тиана все же открыла книгу. Бумага была тонкой и шелковистой, очень приятной на ощупь. Текст явно писали разные люди, это определенно копия. Язык, на котором написана книга, был общеупотребительным для юго-восточного региона, так что Тиана свободно читала слова, хотя с трудом понимала их значение. Это неудивительно. Ее собственный дневник, куда она записывала все особенности работы с контроллерами, тоже был бы непонятен большинству людей. Тиана рассеянно перелистала страницы, и один из заголовков привлек ее внимание.

«Применение Специальной Теории к Снабжению

Механических Приспособлений».

Моя «Специальная Теория Силы» описывает рассеянную энергию, или поле, составляющее структуру силовых узлов. Именно эту энергию извлекают колдуны с тех самых пор, как было впервые использовано Тайное Искусство, то есть уже больше семи тысячелетий. Но развитие колдовства всегда тормозилось из-за нашей неспособности понять природу поля: как оно возникает, как изменяется с течением времени и как можно его использовать без опасений за свою жизнь.

Вся извлекаемая сила должна сначала пройти через тело маневра, и, чем больше силы, тем для него это опаснее. Непомерное извлечение силы, как было неоднократно доказано, может иметь фатальные последствия.

Общепринятым решением этой проблемы были заряженные артефакты, такие как зеркало, кольцо или драгоценный камень. Мансеру требовалось в нужный момент только освободить запасенную силу. Но возникали другие трудности: артефакты, как правило, сложны в обращении, могут изменять свойства под воздействием времени (свидетельство тому — Аркимское Зеркало) и иногда теряют заряд, становясь совершенно бесполезными.

Однако из древности до нас дошли сведения о случаях, когда силы пополнялись. Мы и сейчас не можем объяснить, как это происходило, но как иначе рассматривать такие долговечные магические предметы, как Зеркало, как заколдованная крепость Ялкары, или механическое устройство, требующее огромного количества силы, как легендарная Машина Рулька?

Поле — самый неуловимый из пяти природных элементов, единственный пригодный для маневров истопник силы. Тем не менее в этой области предстоит немало изменить. Моя «Специальная Теория» дает возможность понять природу рассеянной энергии и, возможно, создать контроллер — аппарат для безопасного извлечения силы. Вместо того чтобы пропускать через себя необходимое количество силы, со всеми вытекающими отсюда неприятными последствиями для плоти, маневр может просто опознать поле и через межпространственный эфир направить силу прямо в контроллер. А контроллер уже передаст энергию в механическое приспособление, будь то самоходная тележка, насос или иной механизм.

Будучи всего лишь теоретиком, я оставляю разработку контроллера тем, кто в этом заинтересован и достаточно искусен. Могу лишь утверждать, что устройство должно содержать следующие компоненты…

Тиана достаточно хорошо знала эти приспособления, ведь это была ее работа. Она пропустила несколько абзацев и продолжила чтение.

Этот процесс может вызвать появление ауры вокруг кристалла, питающего контроллер, возможно, это будет напоминать контуры поля, окружающего силовой узел, из которого извлекается энергия. Находящийся поблизости чувствительник может определить появление ауры, хотя при нормальном использовании это не представляется важным…

Тиана отложила книгу. Это тот самый документ, где Нунар впервые изложила принцип действия контроллеров примерно сто лет назад. Ее теория позволила создать кланкеры и некоторые другие секретные устройства, без которых люди давным-давно проиграли бы войну.

Тиана снова углубилась в книгу. Нунар продолжала размышлять на тему «Общей Теории Силы», в которой предполагала изложить сведения о силовых узлах, некоторых мощных силах, заключенных в этих узлах, об их взаимодействии и, наконец, о безопасных способах извлечения этих сил. Нунар предостерегала, что использование действительно огромных сил никогда не будет безопасным. Еще она упоминала о святыне для всех мансеров-теоретиков, об «Общей Теории Силы», в которой предполагалось рассмотреть все силы, используемые мансерами, как слабые, так и мощные, применительно к понятиям единого поля. В заключение Нунар утверждала, что подобная теория появится еще не скоро.

Тиана спрятала книгу в углублении за расшатавшимся кирпичом у изголовья кровати. Она показалась ей совершенно бесполезной.

Девушка ненадолго задремала, в голове снова возникли яркие образы кристаллических снов, разбудившие ее ответом на долго мучивший вопрос. Надо сделать устройство, способное считывать информацию с умерших хедронов, чтобы понять, что произошло. Только тогда можно разобраться в случившемся. Не вставая с кровати, Тиана пододвинула к себе грифельную доску и принялась делать наброски мелом.

Едва она закончила первую грубую схему и задула свечу, как со двора донесся скрежет и грохот кланкера, проходящего по дороге. Вероятно, Ки-Ара вернулся. До рассвета оставалось совсем немного, так что Тиана натянула одежду и вышла наружу.

При ее приближении сонный привратник с фонарем в руках открыл одну створку ворот. Ги-Хад уже был во дворе, должно быть, он вернулся глубокой ночью. Тиана пристально следила за механическим чудищем, появляющимся из темноты. Кланкер попал в полосу света, и стал ясно виден его широкий корпус, покрытый находящими одна на другую пластинами брони, и четыре пары механических ног, управляемых сложной системой передач. Он был настолько велик, что вмещал десяток солдат с полной выкладкой, хотя находиться внутри было довольно тяжело из-за жестокой тряски. Наверху, рядом с катапультой, крепилось сиденье стрелка, сейчас пустовавшее.

Кланкер подобрался к навесу и остановился. Машина в последний раз лязгнула, заскрежетала, затем все стихло, кроме жалобного воя пары маховых колес, сохранявших энергию на случай внезапного исчезновения поля. Эти громадины будут вращаться еще полдня.

Открылся задний люк, и оттуда выскочил стройный молодой мужчина, державший в одной руке сверток, а в другой — ранец. Водитель выпрямился, заботливо осмотрел машину и только тогда обернулся к стоящим поодаль людям.

Ки-Ара не мог похвастаться большим ростом. Его худощавое привлекательное лицо слегка портила безвольная нижняя челюсть, глаза покраснели от усталости, на щеках виднелись следы смазки и копоти. Несмотря на эти явные недостатки, Тиане понравился его облик.

— Как приятно снова чувствовать, что машина исправна, — промолвил Ки-Ара, избегая смотреть на Тиану. — После гибели контроллера… я уже не надеялся сдвинуть ее с места.

На лице юноши появилась неподдельная печаль. Связь между оператором и кланкером была ничуть не слабее, чем связь между любящими людьми, и любая угроза могла привести к нервному срыву. Судя по состоянию Ки-Ары, он был недалек от кризиса. Тиана от души сочувствовала ему.

— Нелегко приспособиться к новому контроллеру, я заработал жуткую головную боль, — продолжал он. — Я привез вам пакет, лар.

— Спасибо, — ответил Ги-Хад и отвернулся, чтобы вскрыть послание.

Но мере чтения письма лицо надзирателя все больше хмурилось.

— Что случилось, когда контроллер перестал работать? — спросила Тиана, обращаясь к Ки-Аре.

У оператора обидчиво скривились губы, но он сдержался:

— Мы вышли из Тикси и направлялись вдоль побережья. Поначалу все шло отлично. Кланкер двигался в силовом поле узла Липпи и должен был перейти в зону Ксанпта, тоже довольно мощного источника поля…

— Да, я знаю о нем, — вставила Тиана.

Ей определенно нравился рисунок губ оператора. Странно, что до сих пор она никогда не обращала на него внимания.

— На мне был надет шлем оператора, и силовое поле Ксанпта уже чувствовалось. Силовое поле между двумя узлами очень неустойчиво, и мне не хотелось застрять между ними. Маховики вряд ли потянули бы груженый кланкер так далеко.

Ки-Ара искоса взглянул на Тиану, и она согласно кивнула.

— Поле Липпи стало меняться: временами оно было достаточно сильным, а спустя мгновение исчезало совсем, стало очень трудно различить его присутствие, я никак не мог настроиться. — Голос оператора вздрогнул при воспоминании об ужасной сцене. — Я уже решил, что поле узла Липпи пропало совсем, но два идущих впереди кланкера, казалось, не испытывали никаких трудностей.

Ки-Ара побледнел и опустился на скамью.

— Что было дальше? — вступил в разговор давно молчавший Ги-Хад.

— Я их потерял. Исчезли оба поля! Хедрон умер, и я ничего не смог сделать. Если бы такое произошло на поле боя… — Ки-Ара вздрогнул. — Я отсоединил контроллер, вернулся в Тикси на телеге, а потом отправил прибор к вам.

— Он и сейчас находится в моей мастерской, — сказала Тиаиа. — Я до сих пор не могу понять, что с ним случилось. Кристалл не проявляет никаких признаков жизни.

Ки-Ара выглядел растерянным, словно заблудившийся мальчуган.

— Если это все, — произнес он, заботливо поглаживая контроллер, — то я, пожалуй, поеду в свою часть. Я не спал уже двое суток.

— Да, конечно, и спасибо тебе, Ки-Ара, — ответил Ги-Хад. — Я уверен, ты сделал все, что мог. Тебе нелегко пришлось.

Молодой оператор отошел, и Тиана задумчиво проводила его взглядом.

— Ты думаешь, он тебе подойдет?

Ворчание Ги-Хада нарушило ее задумчивость и одновременно сильно удивило. Тиана вспыхнула. Он совершенно точно угадал ее мысли. Если уж ей необходимо соединиться с мужчиной, то почему бы не выбрать этого молодого оператора кланкера? В их занятиях много общего, а если они все же не сойдутся характерами, так ведь он большую часть времени будет отсутствовать. Тогда никто не осмелится сказать, что она уклоняется от выполнения долга.

— Совершенно верно, — тихо ответила Тиана.

— Странный народ эти операторы. Ты ведь знаешь, что машины для них всегда на первом месте.

Ги-Хад не ожидал ответа на свое утверждение. Он развернул недавно полученное донесение и снова помрачнел.

— Плохие новости? — спросила Тиана.

— Еще одна беда, похуже первой.

— Неужели? — встревожилась Тиана.

— Уничтожено еще несколько кланкеров, теперь на побережье, к северу от Ксанпта. И опять лиринксы знали, где их искать.

— Кланкеры довольно шумные машины, — заметила Тиана.

— Только не эти. — Ги-Хад оглянулся по сторонам. Его помощник стоял довольно далеко, но надзиратель все же понизил голос. — Там применялось новейшее изобретение — звуковая маскировка! Их было совершенно не слышно, даже на марше. Кроме того, никто не знал, куда они направляются.

— Но это значит, — заволновалась Тиана, — что враги нашли способ обнаруживать наши машины. При помощи Тайного Искусства…

Ги-Хад резко повернулся:

— Эй ты, убирайся отсюда немедленно!

Высокий лысый мужчина почесал бровь и убрался восвояси. Это был местный дурачок Эйрин Масс, выполнявший самую грязную работу на производстве. Он имел обыкновение шататься по территории и повсюду совать свой нос.

Ги-Хад снова обернулся к Тиане:

— Если уж они обнаружили те машины, то они смогут легко разыскать и все остальные. И нас! Тиана, ты должна выяснить, как они это делают.

— Это задание важнее, чем выявление причин отказа хед-ронов? Или изготовления новых контроллеров?

— Все задания очень важны, — прорычал надзиратель.

— Я не могу справиться со всем этим одновременно. Я и так уже совершенно вымоталась.

— Ладно, контроллерами пока займутся другие мастера. На всех заводах лучшим мастерам приказано сосредоточиться над этими задачами.

Тиана резко подняла голову:

— Так, значит, не только мои контроллеры вышли из строя?

— Похоже, что так. Но это не означает, что с тебя сняты все обвинения.

— А вы довольны моей работой, управляющий?

— Я все равно не перестану приглядывать за тобой, даже и не надейся.

Ги-Хад отрывисто кивнул и торопливо удалился.

 

ГЛАВА 3

Крил-Ниш Глар со своей рабочей скамьи наблюдал за проходящей мимо Тианой. Он страстно жаждал обладать ею с тех самых пор, когда появился на заводе три года назад. К несчастью, Тиана не обращала на него никакого внимания. Это обстоятельство сильно огорчало молодого человека, более известного под издевательской кличкой Ниш, что на местном диалекте означало «ничтожество».

Ниш был маленького роста, и это еще больше омрачало его жизнь. Он был потомком поколений коротышек, и в душе презирал каждого из них. В остальном его наружность вовсе не была отталкивающей, наоборот, темные волосы и яркие глаза, которые, подобно океану, меняли цвет от зеленого до серого, были по-своему привлекательны. К сожалению, Ниш обладал сальной прыщавой кожей на лице, а его покрытый пушком подбородок вызывал ехидные насмешки.

И все-таки у Ниша было хорошо тренированное тело; широкие плечи, плоский твердый живот и упругие ягодицы заставляли печально вздыхать многих работниц завода. Ниш мог утешить себя еще и тем, что природа вооружила его шикарным органом для обзаведения потомством.

Однако, грустно сознавал Ниш, случай воспользоваться им выпадал нечасто. Несмотря на хроническую нехватку мужчин как на заводе, так и в деревне шахтеров, женщины не спешили завести роман с механиком. Ниш винил в своих неудачах маленький рост и отсутствие бороды. Он ненавидел свое тело.

Конечно, с этим ничего нельзя было поделать. Но во время войны даже самые уродливые мужчины не страдали от недостатка женщин, а у Ниша имелись неоспоримые преимущества. Он был умен и происходил из хорошей семьи. Но существовала еще одна помеха: находясь в обществе любой женщины моложе своей матери, Ниш настолько смущался, что нередко терял дар речи. Он был не слишком искусным механиком, но быстро соображал и легко учился. Кроме того, у него была исключительная память — помнил все увиденные лица и предметы, не забывал и подслушанные разговоры. Это давало ему преимущество еще в одном неафишируемом занятии. Оба его родителя — и отец, Ял-Ниш Глар, и мать, Ранья Мгел, были экзаменаторами. Тем более было непонятно, как они допустили ошибку в отношении собственного сына. На востоке страны, да и на всем Сантенаре, каждый ребенок в возрасте шести лет должен был предстать перед экзаменаторами, которые выявляли любой талант или способности к умственному и физическому труду. На основании испытаний определялась дальнейшая судьба ребенка — кому-то предстояло стать рабочим или шахтером, купцом или ремесленником, солдатом или производителем детей. На беззаботное детство времени не оставалось, война с лиринксами длилась уже более полутора сотен лет. Места погибших солдат не должны пустовать, детям приходилось работать. Весь мир был поглощен одной задачей — выжить.

Испытания повторялись в одиннадцать лет, а потом в шестнадцать, чтобы исключить возможность ошибок. Некоторые одаренные дети проявляли свои способности рано, другие созревали позже. В пору ученичества Ниш был доволен должностью писца при одном из значительных купцов Фассафарна, торгового города на южном побережье Эйнуна-ра. Через этот незамерзающий порт проходили несметные количества товаров, направляемых в Крандор и даже в Туркад, до его падения. Ниш успешно усваивал все языки и диалекты Сантенара и был неплохо подготовлен к самостоятельной работе. Ему нравились встречи с важными людьми и возможность участвовать в переговорах в качестве переводчика. Он и сам мечтал когда-нибудь стать важным купцом и разбогатеть.

Катастрофа грянула, едва ему исполнилось шестнадцать. За встречей с экзаменаторами последовало недолгое совещание, и уже через несколько часов родители отправили его через горы в качестве ученика механика на этом всеми забытом производстве. Ниш был раздавлен. Он и представить себе не мог, что такое назначение спасло его от действующей армии. Единственным напутствием родителей было «держать глаза и уши открытыми и подробно писать обо всем каждый день». Ниш был послушным сыном. Он до сих пор детально записывал все, что узнавал за день, и раз в месяц его объемистое послание уходило с остальной почтой.

Первый год на производстве был сплошным кошмаром. Все другие ученики, как юноши, так и девушки, оказались выше его. Лицо несчастного Ниша покрылось пятнами. К тому же как механик он ничего не умел. В схемах, конструкциях или в управлении военными машинами он разбирался слабее шестилетних детишек, выросших на заводе. Еще его донимала болтовня о неудачной карьере писца, о том, что его отослали на производство в качестве наказания, все окружающие считали, и что если он не удержится в должности механика, то не миновать ему шахты, а это уже было рабством.

Ниш не желал мириться с таким положением и решил добиться успехов на поприще механики, чего бы это ни стоило. Несмотря на отсутствие таланта, он решил добиться признания упорством. Там, где не хватало знаний и опыта, он брал сообразительностью и настойчивостью. Ниш работал днем и ночью, до полного изнеможения. Своими вопросами он доводил наставников до исступления, заставлял их снова и снова объяснять устройство и принцип действия боевых машин, придумывал различные способы для тренировки пальцев, чтобы справляться с операциями, которые легко давались большинству его товарищей.

К окончанию первого года ученичества он был первым среди самых отстающих и откровенно глупых или ленивых учеников. Все же он не был последним, и для Ниша это стало большим достижением. Если успех сына и произвел на родителей какое-то впечатление, они никак не показали этого. Ниш был обескуражен, но решил стараться еще упорнее в следующем году.

К концу второго года он уже занимал место в середине группы. Успех был отмечен скупой похвалой матери и приглашением приехать домой, чтобы отпраздновать восемнадцатилетие. Ниш опасался, что родители снова заставят его сменить профессию, возможно даже отошлют в армию. Ниш отлично понимал, что творится на полях сражений, и совсем не хотел испытать это на своей шкуре.

Приехав в отчий дом, он обнаружил, что отец сменил профессию. Ял-Ниш стал следователем и занимался выявлением вредителей, саботажников и предателей, где бы они ни находились. Это была ответственная и неплохо оплачиваемая должность, подотчетная только наместнику Эйнунара. Теперь его отец мог и сам со временем занять этот высокий пост.

После третьего года ученичества Ниш немного продвинулся в средней группе подмастерьев, но, увы, на этом и остановился. Острый ум и упорный труд не могли заменить недостающих способностей. Это его сильно беспокоило, но Ниш все же уведомил своего отца о результатах обучения и о том, что был бы не прочь вернуться к должности писца. Ял-Ниш не выразил ни удивления, ни разочарования. Он написал сыну: «Все идет хорошо. Не забывай писать каждый день».

Ниш склонился над частями кланкера, с которыми провозился уже целое утро. Детали должны были составить узел управления механическими конечностями машины, а эту часть сборки механик ненавидел от всей души. Запчасти производились на десятке различных участков, и, если хотя бы одна из них имела малейшее отклонение от стандартного размера, сборка превращалась в подлинный кошмар. Иногда ему приходилось тратить несколько дней только на то, чтобы убедиться в непригодности одной из деталей, потребовать ее замены, а потом начинать все заново.

Ниш постучал грязным пальцем по агрегату. Как обычно, он с ног до головы испачкался в смазочном масле. Механик ненавидел грязь, он всю жизнь стремился выглядеть наилучшим образом. К тому же заводские работницы при виде механиков насмешливо морщили носы и презрительно называли их слесарями и грязнулями. Некоторые женщины и сами работали механиками, эти были достаточно дружелюбны, но Ниш не обращал на них внимания. Он всегда презирал механиков, хотя и был одним из них. Взоры Ниша были обращены на верхушку пирамиды, к которой он принадлежал по праву рождения.

В это время мимо механика прошла Тиана. Ремесленники пользовались на заводе наибольшим уважением. Они тоже работали руками, но имели дело лишь с благородными материалами: золотом и серебром, платиной и ртутью, медью, янтарем и кристаллами. Большинство ремесленников были подлинными художниками в своем деле. Более того, ремесленники вкладывали в свою работу чувства. Они обладали особым талантом, близким к Тайному Искусству, это роднило их с магами и мансерами.

Без врожденного таланта у Ниша не было ни малейшей надежды стать ремесленником. Но честолюбие не давало ему покоя, и механик стремился к связи с одной из ремесленников-женщин. На заводе их было четверо, но Нишу подходили лишь двое. Одна из них, Иризис, проходила мимо слесарей, высоко задрав носик, поскольку происходила из дома Стирмов, ее отец и дядя были мастерами, и девушка считала, что предназначена для чего-то большего, чем участь простого ремесленника. Ниш ее терпеть не мог, хотя думал о себе так же. Он был во многом похож на эту девушку.

Тиана была совершенно другой. Ниш считал, что они могли составить неплохую пару. Вот и сейчас он отложил работу, чтобы проводить взглядом возвращающуюся Тиану. Ее положение на заводе было достаточно высоким, но все же Ниш считал себя аристократом по сравнению с Тианой, ведь она родилась в детском питомнике и не знала отца. Лишиться отца во время войны было обычным делом, но не знать своего происхождения считалось большим недостатком в обществе, воспитанном на семейных сказаниях.

Тиана ходила с высоко поднятой головой, хотя и не задирала нос, как Иризис. Она попросту не обращала никакого внимания на окружающих, как будто все, что ее интересовало, находилось в ее голове. Некоторые называли девушку Ледяной Девой, но Ниш был уверен в другом. Он считал, что понял ее: она просто стремится забыть обо всем, что не касается работы. Может, это из-за ее низкого происхождения?

Тиана носила просторные брюки и блузу из серого льна, на ногах были надеты поношенные, но безукоризненно вычищенные ботинки. На производстве, рядом с печами, большего и не требовалось. От покачивания ее грудей в такт легким шагам все внутренности Ниша превратились в жидкий кисель, все, кроме страстного желания, потеряло смысл. Он слишком долго колебался. Тиана прошла мимо, на губах играла слабая загадочная улыбка, черные блестящие волосы достигали середины шеи.

Еще немного, и она завернет за угол и скроется в собственном рабочем кабинете, в самой холодной части здания. Вперед, глупыш! У тебя есть что ей предложить. Теперь Ледяная Дева не сможет тебе отказать. В ее фамильных сказаниях только детский питомник. Она ждет лишь подходящего предложения, а твое будет для нее лучшим.

Ниш швырнул инструменты на верстак, вытер руки замасленной ветошью и устремился за девушкой по коридору, за угол, в то крыло, которое занимали ремесленники и те рабочие, чья работа требовала чистоты. Эта мастерская была отгорожена двойными дверями.

Тиана уже скрылась из виду. Ниш рванулся сквозь двери, не позаботившись надеть чистую накидку или снять ботинки. Все, кто находился в помещении, уставились на механика, но он не обратил на них внимания.

— Тиана! — закричал он. — Ремесленник Тиана!

Она как раз закрывала за собой дверь кабинета, но обернулась:

— Да?

Ниш подбежал к ней, неподвижно замер и с трудом выдавил из себя следующее:

— Тиана, я восхищен твоей работой. Я… я считаю тебя самой выдающейся женщиной.

В глазах Тианы мелькнул мимолетный испуг, но его быстро вытеснил гнев.

— Если уж ты так восхищен, — ледяным тоном заговорила она, — то почему приносишь с собой грязь и потеки смазки?

Ниш вспыхнул от смущения. Отчаяние чуть не лишило его дара речи.

— Прошу прощения, я все уберу.

— Не стоит беспокоиться. Так что ты хотел сказать, механик?

— Просто поговорить. Ты выдающийся ремесленник, Тиана.

— Ты уже говорил это.

— Может быть, ты…

Ниш смутился под ее пристальным взглядом. Он видел перед собой ее пурпурные губы цвета раздавленной вишни. Ему до боли хотелось приникнуть к ним.

— Что-что?

— Я думал… может, мы поужинаем вместе… может, прогуляемся по окрестностям, а потом…

Ниш никак не мог закончить на виду у всех этих хихикающих подмастерьев, таращивших на него глаза. А тут еще Фистила Тир, на последнем сроке беременности, присела неподалеку и принялась отчищать шлифовальный диск. Тиана обратила к нему свои удивительные глаза и осмотрела от пунцовых щек до кончиков грязных пальцев и запылившихся ботинок. Ниш был уверен, что она поняла, о чем он подумал. Он не только весь в пыли и пятнах смазки, но еще и коротышка!

— И что дальше? — спросила она совсем негромко, но ее голос заставил смешливых учеников склониться над работой.

Ниш тоже почуял нотки угрозы, но если он не осмелится заговорить сейчас, он никогда уже не сделает этого.

— Мы оба должны выполнить свой долг. Я считаю, мы могли бы вместе лечь в твою кровать, — выпалил он. — Или в мою, если тебе больше нравится. У меня…

Смуглое лицо Тианы мгновенно стало красно-коричневым. Целую минуту она не могла поднять глаз. Наконец девушка справилась со своими чувствами.

— Как ты посмел? — прошипела она. — Как ты мог вообразить, что я отдамся именно тебе, грязному коротышке-механику? Да меня тошнит от одной этой мысли! Пошел прочь!

Даже сквозь слой пыли было видно, как побагровел Ниш. С противоположного конца комнаты, открыв рот от удивления, за ними наблюдала Иризис. Сегодня вечером весь завод будет смеяться над его неудачей. У него осталась лишь одна возможность отыграться.

— Похоже, ты не знаешь, кто мой отец, ремесленник Тиана, — холодно произнес он. — Ял-Ниш Глар — главный следователь, он один из самых влиятельных людей в этих краях. Подумай, Тиана, он может помочь тебе, а может и сломать. А моя мать — главный экзаменатор, тоже влиятельное лицо. — Ниш оглянулся через плечо и понизил голос. — Я знаю, что ты и Иризис — соперницы. Ты сможешь многого достичь при покровительстве моего отца. Тогда тебе никогда не придется опасаться Иризис.

Ниш неуверенно улыбнулся. Он впервые осмелился на такой ход. Ему еще не доводилось пользоваться влиянием своих родителей, и он не был уверен, что все получится, хотя не раз наблюдал подобное в бытность писцом.

— Ну, что ты скажешь, Тиана? Мы можем доставить удовольствие друг другу, и твоя карьера пойдет вверх. Неужели ты собираешься до конца дней прозябать на этом заброшенном заводе? Пойдем…

— Скорее я пересплю с лиринксом! — крикнула Тиана. — Мне абсолютно все равно, кто твой отец. Я никогда в жизни не разделю с тобой постель. А теперь, ничтожество, убирайся из моего кабинета!

— Почему бы тебе не исполнить свой долг, ремесленник? Чего ты боишься?

Тиана побледнела.

— Пошел прочь, коротышка.

Ниш уже почти не владел собой, но все же сделал еще одну попытку:

— Если бы ты знала, кто я на самом деле, ты бы…

— Вон! — заорала Тиана, схватила с жаровни докрасна раскаленные щипцы и нацелилась ему в лицо.

Ниш сдался. Проскочив через двойные двери, он пробежал сквозь помещение лазарета и попал в другое крыло, к плавильным печам. Он не мог отправиться на рабочее место, иначе все заметили бы слезы ярости, выступившие у него на глазах. Обойдя вокруг одной из печей, Ниш нашел в теплой нише отлынивающего от работы метельщика, схватил его за ухо, выдворил из убежища и сам устроился на его месте зализывать раны. Он не успокоится, пока не уничтожит Тиану. Он овладеет ее телом, а потом бросит.

Спустя некоторое время Ниш услышал легкие шаги и, к его немалому удивлению, увидел перед собой Иризис. Она опустилась рядом и протянула ему белоснежный носовой платочек.

— Механик Крил-Ниш, — произнесла она, мгновенно завоевав расположение тем, что назвала полным именем, а не постыдным прозвищем. — Хочешь узнать, как доставить удовольствие настоящей женщине?

Ниш решил, что он ослышался. Иризис вовсе не славилась своей добротой. Наверняка это какая-то злая шутка. Он не знал, что ответить.

Иризис наклонилась вперед и запечатлела на губах механика страстный поцелуй. Его тело мгновенно отозвалось. Девушка довольно рассмеялась и взяла его за руку, правда предварительно обернула кисть носовым платком.

— Пойдем в мою комнату. — Но потом она сморщила свой хорошенький носик. — Нет, сначала надо помыться. За один-два часа нас никто не хватится, а этого будет достаточно для пары уроков, — сказала она, глядя Нишу в глаза. — А потом мы найдем, о чем поболтать в постели.

— Поболтать? — озадаченно переспросил Ниш.

— О наших общих друзьях. И врагах.

 

ГЛАВА 4

Иризис, опершись на локоть, рассматривала молодого человека, погрузившегося в блаженную дремоту после любовной близости. Она не испытывала по отношению к Нишу никаких нежных чувств, хотя и убедилась, что в постели он достаточно энергичен и показал себя с лучшей стороны, пытаясь понять, что именно доставляет ей удовольствие. О своем предыдущем любовнике Иризис не могла сказать даже этого. Но истинный интерес для нее представляли его слова, сказанные Тиане, с которой Иризис соперничала с самого детства.

Девушка провела ладонью по груди своего партнера. Такой скудной растительности на теле она еще не встречала. Прикосновение гладкой безволосой кожи понравилось ей с самого начала. Ниш улыбнулся во сне. Рука Иризис скользнула ниже, к островку пушистых волос внизу живота. Юноша мгновенно открыл глаза.

— Крил-Ниш, любимый, — прошептала она, щекоча своим дыханием его ухо.

Иризис старалась, чтобы парень мог думать только об одном. Ниш повернулся и прижался к ее телу, но Иризис движением бедра отстранила юношу, и он послушно остановился. В его глазах возникло замешательство. Хорошо. Некоторое время Иризис продолжала осматривать его, прикрывшись простыней до самого горла. Потом, якобы случайно, простыня выскользнула из ее руки и позволила Нишу увидеть тяжелую грудь, покачивавшуюся у самого его лица. Его глаза завороженно следили за каждым ее движением, и Иризис поняла, что Ниш полностью в ее власти.

— Мы оба знаем, к чему ты стремишься, Крил-Ниш. Парень снова потянулся к ней, но Иризис немного отодвинулась назад и задумчиво продолжила:

— Я слышала, твой отец больше не занимает должность экзаменатора.

— Теперь он главный следователь во всем Эйнунаре и окрестностях, — важно произнес Ниш.

— О! — воскликнула Иризис.

Эти слова произвели на нее впечатление, но девушка постаралась его скрыть. Она позволила парню некоторое время погреться в отраженных лучах славы своего отца.

— Может, он когда-нибудь даже станет наместником? Ниш резко выдохнул. Иризис поймала его на том, что он пытался представить своего отца более важной фигурой, чем на самом деле. Он рассеянно оглядел развороченную постель, пытаясь сообразить, не предстал ли он перед девушкой совершенным глупцом.

— В любом случае, — Иризис махнула рукой, прекрасно сознавая, как этот жест всколыхнул некоторые другие части ее тела — кого волнуют эти важные посты? Гораздо больше меня интересуешь ты сам.

— Кто, я? Но почему?

Ниш уставился на ее темный сосок. Он был готов сделать что угодно, лишь бы снова обладать Иризис.

— Я уже давно поглядываю на тебя, Крил-Ниш. — Это была явная ложь. — Расскажи мне о себе.

Ниш принялся рассказывать историю всей своей жизни, пытаясь произвести наилучшее впечатление. Не успел рассказ дойти до середины, как Иризис его прервала:

— Все это я уже знаю. Но существует одна вещь, которой мне никак не понять…

— О чем ты?

— Почему в конце концов ты оказался здесь. Ты ведь не механик, Крил-Ниш.

— Я механик! — сердито воскликнул Ниш. — И я немало постарался, чтобы им стать.

Иризис всплеснула руками:

— Прости меня. Я не хотела тебя обидеть. Конечно, ты механик, и даже один из лучших…

— Я не нуждаюсь в твоем покровительстве!

Ниш скатился на край кровати и потянулся за своими брюками. Простыня окончательно соскользнула с тела Иризис, открыв вторую грудь и подвеску-индикатор ремесленника, висевшую в соблазнительной ложбинке. Ниш громко сглотнул. Иризис обняла его за шею и привлекла к своей груди. Парень пытался противиться, но недолго.

— Я вовсе не это имела в виду… Наверняка твой отец прислал тебя сюда по какой-то очень важной причине. Только ради этого тебе пришлось стать механиком. В качестве писца, помощника купца или даже в должности секретаря наместника от тебя было бы больше пользы.

— Да, — хрипло ответил Ниш, не в силах оторваться от ее кожи.

Попытка вырваться из-под власти соблазнительного тела не удалась.

— Что же это за цель?

Иризис медленно провела по его груди кончиками пальцев.

— Я еще и осведомитель, — вырвалось у Ниша.

Осведомитель был учеником следователя, стоял на нижней ступени лестницы, ведущей к высокому рангу. Дознаватель, следователь и, конечно, недосягаемый наместник стояли на самом верху этой пирамиды.

— Ты шпион! — воскликнула Иризис, натягивая простыню.

Ниш снова потянулся к ней, на этот раз более решительно. Она некоторое время молча позволяла ему ласкать свое тело через ткань, потом снова отстранилась. Ниш попытался успокоить свою подругу.

— Я не шпионю. Просто наблюдаю, помогаю поддерживать порядок. Наш завод имеет огромное значение…

— Неужели? — прервала его Иризис. — Но ведь таких предприятий сотни по всей стране. Почему именно наш так важен?

— Мы выпускаем самые лучшие кланкеры, поскольку наши контроллеры самые удачные.

— Почему? — спросила Иризис, позволив руке Ниша проникнуть под простыню.

Ниша даже прошиб пот.

— Потому, — хрипло ответил он, — что у нас здесь лучшие хедроны и лучшие ремесленники. Наместник желает понять, как это получается, защитить работников от любых неприятностей и предотвратить утечку секретной информации.

— Кто-то должен быть лучшим. А если у нас наилучшие кристаллы, то, естественно, и контроллеры должны быть самыми надежными…

Иризис исподтишка посмотрела на механика. Он явно колебался, сознавая, что уже сказал много лишнего. Она своими пальчиками передвинула его руку пониже. Ниш застонал.

— В самом месте расположения производства есть нечто особенное! — вырвалось у Ниша. — Наши ремесленники работают намного лучше, чем другие. Даже если они используют привезенные издалека кристаллы, хедроны получаются сильнее. Очевидно, где-то поблизости расположен мощный силовой узел.

Иризис постаралась изобразить нежность на своем личике.

— Простой наблюдатель не сможет решить такого рода проблему. Это задача для мансера.

Ниш выглядел огорченным, он уже наговорил много такого, что не предназначалось для посторонних ушей.

— Как долго ты пробыл осведомителем, Ниш? Его лицо вспыхнуло.

— Только с тех пор, как пришло последнее письмо отца. Всего неделю.

— Ну, если он узнает, о чем ты мне рассказал, тебе недолго занимать эту должность.

Ниш притих. Иризис склонила голову, так что ее блестящие волосы коснулись его плеча. Ее взгляд прошелся по телу механика и остановился пониже живота.

— Я умею кое-что еще, что может тебе понравиться. Голова девушки склонилась ниже. Как только она внезапно остановилась, с губ Ниша сорвался стон.

— О чем ты пишешь отцу, мой маленький шпион?

— Я не могу тебе сказать, — выдохнул он. — Осведомитель, который рассказывает о своих занятиях, заканчивает жизнь рабом или подлежит казни.

— Или отправляется на фронт, что примерно то же самое. Я сама попытаюсь догадаться. Это местечко богато разными слухами, но кто может отличить правду от домыслов? И что тогда делает осведомитель? Он выискивает людей, которые отлынивают от работы, тех, у кого в голове возникают вредные идеи, и тех, кто считает, что некто может управлять миром лучше, чем наши руководители. Однако на нашем заводе таких нет. Это хорошо отлаженное, благополучное производство. Но у осведомителя есть еще одна задача. — Иризис одарила своего любовника долгим томным взглядом и снова склонила голову. Ниш поперхнулся. Во взгляде девушки сверкнуло торжество.

— Он охотится за шпионами!

Изменившееся выражение его лица чуть не заставило ее рассмеяться. Ниш уже не мог рассуждать здраво. Как ей нравилась эта власть над мужчинами! Не многие женщины могли похвастаться успехами в этой области в военное время.

— Пожалуйста, — проскулил Ниш.

Иризис продолжала молча смотреть ему в лицо. Он обнял ее за шею и попытался заставить склониться. Иризис немного поддалась, но потом остановилась, а когда Ниш попробовал применить силу, внезапно показала зубки. Они казались на удивление острыми. Добиться желаемого Ниш мог только одним способом. Он облизнул пересохшие губы.

— Здесь есть шпион, отец уверен в этом. Уже дважды враги получали секретную информацию о кланкерах, выпущенных именно нашим заводом.

— И кто же этот шпион?

— Мы не знаем. Кто бы он ни был, он достаточно умен.

— Или она.

— Или она, — повторил Ниш.

— Я тебе помогу. Люди опасаются тебя только из-за того, что твой отец — главный следователь. Но у них нет причины не доверять мне.

Ниш колебался.

— Ты боишься, что я лишу тебя славы, — протянула Иризис, насмешливо улыбаясь. — Не стоит волноваться. Я меньше всего хочу получить звание охотника за шпионами.

— А чего ты на самом деле хочешь, Иризис?

— Того, что ты обещал Тиане. Того, что принадлежит мне по праву. Я хочу быть мастером, управлять всей работой над контроллерами, а в один прекрасный день стать смотрителем всей промышленности в провинции.

— Но ты всего лишь ремесленник и еще недавно была подмастерьем.

— Хочу стать мастером, — сухо произнесла Иризис — А потом смотрителем.

— Лишь немногие ремесленники становятся мастерами, а смотрителями — и того меньше.

— У меня для этого есть все данные. Кроме того, существует наследственность. Мой отец, дядя, дедушка и прадедушка, а до него его мать — все занимали должности мастеров, и даже более высокие. Уже четыре поколения мастеров первенствуют в этом деле. Я буду представлять пятое поколение.

— Ты еще слишком молода.

— Это правило при необходимости можно и нарушить.

— Я не могу нарушать закон.

— Зато главный следователь может. Ты обещал это Тиане, я сама слышала.

— Я тебе совсем не нужен, — воскликнул Ниш. — Ты только хочешь воспользоваться положением моего отца.

— Разве ты недоволен тем, как мы провели время?

— Н-нет!

— Прекрасно, поскольку я не выношу нытиков. Может, ты обманывал Тиану? Больше всего на свете я ненавижу лжецов, Ниш. Надеюсь, ты никогда не будешь меня обманывать.

Лицо механика исказилось от гнева.

— Я… думаю, я смогу что-нибудь для тебя сделать. Я пользуюсь немалым расположением отца, и матери тоже. Надеюсь, я смогу убедить их изменить мнение о тебе и твоих способностях.

Иризис ничуть не поверила его словам, но она и не ожидала ничего другого.

— Вот и хорошо. Как мы скрепим наш договор?

Иризис посмотрела вниз, а Ниш поднял глаза ей навстречу. Он снова обнял ее за шею и притянул к себе. На этот раз Иризис исполнила его желание.

Иризис повернулась в постели и растолкала Ниша. Он с трудом перешел из состояния глубокого сна к вялому бодрствованию. Девушка приподнялась на локтях и посмотрела ему в глаза:

— Пока ты храпел, я усиленно размышляла.

— Да? — безучастно откликнулся он.

— Мне кажется, я знаю, кто может оказаться шпионом. Ниш резко поднялся:

— Неужели?

Он схватил ее за руку и заглянул в глаза:

— И кто же это?

Иризис улыбнулась, и снова блеснула зубками:

— Я думаю, это Тиана. Ниш расхохотался:

— Тиана? Ты никогда не станешь настоящим осведомителем, Иризис.

Девушка выбралась из постели, обмотав вокруг себя простыню коротким, но величественным движением. Теперь она походила на мраморную статую, вышедшую из-под резца старинного мастера, вот только ее лицо несколько искажало общее впечатление.

— Не веришь? А где она была вчера целый день?

— Навещала свою мать. Она делает это каждый месяц.

— Ее не было довольно долго.

— Она могла пройтись по магазинам.

— А могла встретиться со своими сообщниками и передать им секретные сведения.

— Осведомитель должен представить доказательства, — надменно возразил Ниш. — Нельзя опираться на пустые предположения, основанные на неприязни.

— Я тебе докажу! — прошипела Иризис. — А теперь, дорогой Ниш, убирайся отсюда!

Ниш покинул комнату Иризис, испытывая приятную физическую усталость, но прежнее беспокойство стало еще сильнее. Если Иризис проболтается, ему не поздоровится. И прощай тогда должность осведомителя. Ему останется только идти на фронт и стать пищей для лиринксов.

Иризис ошибается. Он долгие месяцы наблюдал за Тианой. В ее поведении нет ничего подозрительного. Тиана работает день и ночь, общается только со своим единственным другом, старым шахтером, да еще изредка навещает мать в Тикси. В этом вся ее жизнь.

Если уж здесь имеется шпион или вредитель, а похоже, так оно и есть, им должен быть кто-то другой. Возможно, сама Иризис, как ни невероятно это звучит. Среди тысячи работников производства не так-то просто отыскать предателя.

Лучше не ссориться с Иризис. Нельзя допустить, чтобы девушка стала его врагом, она слишком много знает. С такими мыслями Ниш вернулся на свое рабочее место, но образ роскошного стройного тела девушки занимал его больше, чем работа. Ниш понимал, что ему крупно повезло. Лучшей любовницы он и не мог себе представить, и страстно желал продолжения ее уроков. Придется ублажать ее, делать вид, что разделяет ее подозрения, обещать помочь с продвижением по службе, а при необходимости можно слегка пригрозить своим положением осведомителя.,

Но если появится хоть малейшая улика против самой Иризис, он не станет ее прикрывать. Хотя и не без сожалений.

 

ГЛАВА 5

Новости, рассказанные Ги-Хадом, принесли немалое облегчение Тиане. Она уже было начала сомневаться в себе, но если хедроны с других заводов тоже отказывались работать, то причина вовсе не в ее плохой работе. По-видимому, враги нашли способ издалека выводить устройства из строя. А может, кто-либо из людей осмелился им помочь непосредственно на производстве? Как можно испортить кристалл, если на нем не остается никаких следов? Ни Тиана, ни другие ремесленники никогда не слышали о таких случаях.

Во время завтрака, когда все были в столовой, Тиана осмотрела помещение мастера в надежде отыскать в его записях хоть какое-то упоминание об отказах хедронов. Она не обнаружила ничего подобного, но не вернула книгу о Тайном Искусстве на место. Тиана просто еще не решила, что с ней делать.

Едва Тиана заперла дверь, перед ней появилась Иризис.

— Что ты тут делаешь? — сердито спросила она.

— Я пытаюсь выяснить, как можно разрушить кристалл, не оставив при этом никаких следов, — ответила Тиана и пошла прочь.

В глазах Иризис сверкнул таинственный огонек; она еще долгое время смотрела вслед сопернице.

Тиана смогла придумать только один метод — как можно глубже исследовать дефектные хедроны, даже если в процессе работы она окончательно разрушит кристаллы. Девушка укрепила собственный пробник на голове и склонилась над первым из испорченных хедронов, но тут же остановилась. А вдруг повреждение повлияет на ее инструмент? От мысли о возможности лишиться своего индикатора у нее перехватило дыхание. Этим она не могла рисковать. Тиана отложила кристалл и достала наброски, сделанные ею прошлой ночью. После непрерывной трехдневной работы от рассвета до заката

Тиана разделила устройство для исследования хедронов на две части. Первая представляла собой сферу, изготовленную из медной проволоки, идущей вдоль и поперек, даже по диагонали шара. На ней были закреплены подвижные бусинки. Это сооружение напоминало модель нескольких лун на орбитах. Бусинки были разными: одни были сделаны из металла, другие из стекла или керамики. Второй частью прибора служил шлем, сплетенный из покрытых эмалью медных и серебряных полос. От шлема под волосами шли многочисленные провода. Их расплющенные концы подобно лапкам паука прикасались к вискам и затылку Тианы. На передней части шлема было гнездо, в которое можно было вставить кристалл.

Тиана разняла две половинки сферы и поместила внутрь один из испорченных хедронов. В гнездо на шлеме она поместила осколок кристалла и укрепила сооружение на голове. От проводов по коже распространился холодок. Затем Тиана обхватила ладонями сферу и просунула внутрь пальцы, прикоснувшись к граням хедрона. В тот же миг она ощутила слабую ауру в центре хедрона — слишком расплывчатую и неясную, словно хвост далекой кометы. Тиана несколько раз передвинула бусинки на сфере. В некоторых положениях аура становилась сильнее, в других почти исчезала. Один или два раза аура пропадала совсем. Тиана стала поворачивать сферу, меняя положение полюсов, но это не подействовало. Аппарат был не настолько мощным, чтобы отчетливо распознать ауру, но зато у Тианы появилось неприятное ощущение постороннего взгляда, следившего за ней. Девушка даже подошла к двери и распахнула ее, но завод к тому моменту уже опустел.

Тиана осмотрела кристалл, укрепленный на шлеме. Это был обыкновенный осколок, первый, попавшийся ей под руку. Она просмотрела остатки кристаллов в своей мастерской, но не обнаружила ничего подходящего. Корзина с забракованными камнями тоже была пуста.

— Гол?

Тиана оглянулась в поисках мальчика-уборщика, но его нигде не было видно. Тиана разыскала маленького лентяя в укромном уголке позади одной из печей. Он спал, положив голову на холщовый мешок. Такие убежища использовались ребятишками с того самого момента, как был построен завод. Самой Тиане тоже приходилось прятаться здесь пару раз, когда она еще была маленькой девочкой.

Тиана присмотрелась к спящему мальчишке. Он обладал поистине ангельской внешностью — смугло-оливковая кожа, безукоризненный овал лица, яркие губы и густые брови, полускрытые вьющимися волосами.

— Гол!

Тиана встряхнула его за плечи. Мальчик сначала улыбнулся, потом медленно приоткрыл глаза, словно не желая расставаться с приятными сновидениями. Как только Гол увидел, кто стоит перед ним, он сразу же проснулся:

— Ремесленник Тиана!

Мальчик выбрался из нити, пытаясь изобразить, как он занят.

— Чем я могу вам помочь?

Тиана с трудом удержалась от улыбки. Этот мальчишка всегда был готов взяться за любое поручение, но ничего путного у него не получалось. Он был суетливым лентяем и совершенно не понимал разницы между сделанной работой и позорным провалом. Более строгий наставник нещадно выпорол бы мальчишку, но Тиана не могла на это решиться.

— Куда ты дел забракованные кристаллы из моей мастерской?

— На задний двор, в кучу золы, — жизнерадостно ответил Гол. — Хотите, я вам покажу?

— Я же приказала тебе собрать их в корзину и оставить в кладовке! — строго произнесла Тиана. — Если такое повторится, я отошлю тебя к матери, Гол.

Можно подумать, это было в ее власти. Бедная женщина и так чуть не сошла с ума, воспитывая семерых ребятишек, из которых не выйдет ничего путного, кроме корма для лиринксов.

— Простите меня!

На лице Гола появилось выражение искреннего раскаяния. Его мимика была бесконечно разнообразна, но Тиана сильно сомневалась, что в этой голове найдется хоть одна мысль.

— Пойдем скорее, я тороплюсь.

Они прошли мимо кузнечного участка, где полуголые парни размахивали огромными молотами на длинных рукоятках. Эйрин Мосс, прислоняясь к наковальне, посматривал на молодых парней и нахально усмехался. Парочка подмастерьев за его спиной передразнивали местного дурачка, высунув языки и пуская слюни. Тиана неожиданно задала себе вопрос: требуют ли от таких, как Мосс, выполнения долга по воспроизведению потомства?

На механическом участке Тиана почувствовала на себе пристальный взгляд Ниша. С тех пор как она выгнала его из своей мастерской, Ниш постоянно наблюдал за Тианой. Она ускорила шаги и, не глядя по сторонам, подошла к задним воротам.

Двор завода представлял собой унылое зрелище. Открытые сточные ямы испускали резкую вонь человеческих испражнений, смолистых отходов топлива и серы. Эта смесь убивала любую растительность в окрестностях производства. По всей лощине виднелись высокие курганы золы и шлаков, самые свежие из них еще курились паром. Такая картина виднелась по всей долине до самой реки. Вода в реке была отравлена по меньшей мере на несколько лиг ниже по течению. В нескольких прудах на поверхности плавали маслянистые разводы, убивавшие все живое.

Гол довольно долго петлял между дымивших куч золы, потом резко остановился.

— Здесь их нет! — выкрикнул он и выругался.

Тиана подошла к краю ущелья. От паров аммиака глаза начали слезиться. После продолжительных дождей на прошлой неделе большая часть золы и шлаков осыпалась вниз, образовав гигантские оползни. Отыскать здесь драгоценные осколки не представлялось возможным. Тиана шмыгнула носом:

— Перестань скулить, Гол. Ну почему ты никогда не делаешь то, что тебе приказано?

Мальчишка заныл еще громче.

— Пошли! Возвращайся к своей работе! В другой раз я непременно тебя высеку.

Гол, все еще всхлипывая, отправился наверх по тропинке. Тиана прислонилась к обломку стены. Это единственное, что осталось от монастыря, простоявшего здесь тысячу лет. В прошлом тысячелетии паломники приходили сюда, чтобы поклониться святому источнику, погребенному теперь под грудами шлака. Вероятно, этот источник был связан с силовым узлом, находящимся в этой местности.

Тиана вернулась в мастерскую и осмотрела рабочие столы других ремесленников. Все отходы были убраны. В кладовой имелся запас новых кристаллов, но Тиане не хотелось гранить и подгонять кристалл под гнездо в шлеме. Ей нужен кристалл совершенно определенного размера. Она решила утром сразу же спуститься в шахту.

— Доброе утро, Леке! Я ищу старого Джо. Он все еще работает на пятом уровне?

Леке покинул свою нишу в скале. Он был маленьким и толстым и походил на матрешку, которая после любого толчка возвращается в вертикальное положение.

— Я не видел его сегодня, Тиана, — произнес он совершенно отчетливо, вероятно, еще не успел снять зубной протез. — Похоже, он сегодня не работает.

— Я надеюсь, он не заболел?

— Старина Джо? Да он крепче шахтерской робы. Наверное, отправился в Тикси.

— На всякий случай я посмотрю в его домике. Спасибо, Леке.

Тиана отправилась в деревню шахтеров, раскинувшуюся в полулиге под горой. Около полусотни каменных домиков стояли вдоль тропинки на небольшой террасе. Хижина Джо забралась выше, под самые деревья. Продолговатый домик, состоящий из двух комнат, был сложен из гранита, покрыт замшелой соломой и обнесен плетнем.

Тиана толкнула калитку при первых лучах всходившего солнца. Усыпанная гранитной крошкой тропинка привела ее к крыльцу с северной стороны домика. У двери стояло простое кресло, а вдоль стены росли кустики лесных маргариток. То тут, то там вспыхивали цветки осенних крокусов. Чуть подальше от дорожки был разбит огород с грядками лука, чеснока, черемши и нескольких кочанов красной капусты.

Дверь была закрыта, но из трубы поднималась струйка дыма. Тиана постучала в дверь. Никакого ответа. Она постучала снова, на этот раз ей показалось, что она услышала слабый голос. Тогда Тиана распахнула створки, опасаясь, что с ее другом что-то неладно. Внутри было сумрачно, комната без окон освещалась только отблесками очага. Поначалу девушка ничего не могла разобрать внутри помещения.

— Черт меня побери, если это не Тиана! — послышался хрипловатый голос откуда-то из-за очага. — Входи, моя дорогая.

Тиана рассмотрела фигуру человека, сидевшего на скамье у огня. Джо начал было подниматься, но сильно закашлялся.

— Джо, с тобой все в порядке?

Тиана подбежала к скамье. Джоэн рукавом рубашки вытер слезящиеся глаза.

— Шахтерские легкие! — проворчал он, прочистил горло и сплюнул в огонь. — Это повторяется каждое утро.

— Я беспокоилась. Решила, что с тобой что-то случилось.

— Я просто уже выполнил свою норму, и сегодня мне не хочется работать.

— Но…

— Тиана, мне уже семьдесят шесть. Я продолжаю работать только потому, что иначе будет совсем нечем заняться. Но иногда у меня нет настроения спускаться под землю.

— Могу я тебе помочь?

— Я не инвалид, — улыбнулся Джо, — но я бы не отказался от чашечки отвара, если ты не торопишься и составишь мне компанию. Кипяток в кувшине, на жаровне.

Тиана сняла кувшин, взяла несколько стружек дерева ги, опустила в чайник и залила кипятком.

— Слабый или крепкий?

— Сделай крепкий, как деготь. Положи побольше заварки, и пусть чайник постоит несколько минут. А мы пока посидим на крылечке.

Джо вынес стул и поставил его рядом с креслом. Некоторое время они сидели молча и наблюдали, как утренний туман поднимается между соснами. Ветер шуршал сухими ветками плетня. Наконец Джо заговорил:

— Я всегда рад тебя видеть, Тиана, но уверен, ты пришла не ради того, чтобы приятно провести время.

— Джо, как мне найти супруга? Шахтер окинул ее взглядом и улыбнулся:

— Не понимаю, в чем трудности.

— Я боюсь…

— Это не такая уж обременительная обязанность, девочка.

— Я не об этом. Лучше пойду принесу напиток. Тиана резко встала и принесла две деревянные чашки. Из них поднимался парок, пахнувший корицей и перцем. Между глотками Тиана заговорила о кристаллах. Джо задумался.

— Ты хочешь, чтобы я разыскал для тебя кристалл?

— Самый сильный, какой только сможешь. Предыдущий был слабоват.

— Полагаю, это срочно?

— Ги-Хад грозился, что отошлет меня в детский питомник, если я не разберусь во всем до конца недели.

— Да как он сможет! Ты для него слишком ценный работник, Тиана.

— Зачем тогда он заговорил об этом, если не собирается выполнить свою угрозу?

Тиана плохо разбиралась в людях и не могла отличить пустые угрозы от настоящих намерений.

— Он и сам оказался в неприятной ситуации из-за потери кланкеров, а надзиратель Грист нашептывает ему обо мне всякие гадости. Он меня не любит.

— Грист никого не любит. Особенно после того…

— После чего?

— Он должен был стать управляющим, когда Ги-Хад вернулся с войны героем. А Грист в свое время считался виновником провала операции, хотя причина там была совсем в другом. Но все же он был разжалован в рядовые. С тех пор он сердит на весь мир. А его дурная привычка только еще больше все портит.

— Листья ниги?

— Да. Он становится еще злее. Кроме того, это стоит немалых денег.

— Я его боюсь. Война идет не так, как нам хотелось бы. А отчаявшиеся люди способны натворить глупостей.

— Мы терпим поражения с тех пор, как я был еще мальчишкой. Пройдет немного времени, и ты перестанешь верить всему, что тебе говорят. Я настолько стар, что видел, как переписываются Сказания.

— Сказания говорят правду! — воскликнула Тиана. Сказания и летописи лежали в основе их мира. Изменить их было бы святотатством.

— Не сомневаюсь. Только чью правду ты имеешь в виду?

— Не понимаю, о чем ты говоришь?

— Этого не понимает большинство людей. Теперь не многие доживают до моих лет. Ты когда-нибудь слышала про Сказание о Зеркале?

— Я знаю, что оно лживо от начала до конца.

— А в годы моего детства оно таким не считалось. Это было одним из Великих Сказаний, а Лиан Чантхеда почитался как великий летописец. Теперь он известен как Лиан-лжец, исказивший историю. Почему, как ты думаешь?

— Я полагаю, это было доказано…

— Когда Лиан впервые рассказал Сказание о Зеркале, среди слушателей присутствовали такие великие люди, как библиотекарь Надирил, Ипур, Шанд, Малиена из рода аркимов. Никто не произнес ни одного слова против, и так было в течение ста тридцати лет, а потом Совет Наместников почему-то переписал его. Почему, Тиана?

— Я не знаю.

— Эта война разрушила наши святыни. Тиана беспокойно заерзала на стуле.

— Джо, мне не нравится этот разговор.

— Не думаю, что детский питомник придется тебе по вкусу, — переменил тему старый шахтер. — Хотя там живут роскошно и в свое удовольствие, — усмехнулся он.

— Перестань насмехаться, Джо! Я не хочу, чтобы со мной обращались как с племенной свиноматкой! — Лицо девушки вспыхнуло от гнева. — Я люблю свою работу и делаю ее лучше, чем многие другие. Я всего лишь хочу работать и жить своей собственной жизнью.

— Этого хочет каждый из нас. К несчастью, война…

— Будь проклята эта война!

— И все же я не думаю, что Ги-Хад отпустит тебя с завода. Ты ведь лучший ремесленник, Тиана.

— Мне кажется, у меня какой-то особый талант, — задумчиво произнесла Тиана.

— Я тоже слышал об этом. Откуда он у тебя?

— По словам матери, это от нее. Хотя она сделала все возможное, чтобы зарыть его в землю.

— Неужели?

— Впервые этот дар обнаружился на экзаменах, когда мне было шесть лет. Мне буквально на несколько секунд показали картинку, а потом начали задавать вопросы. Я ответила на все. Члены комиссии были поражены, хотя для меня это не составило никакого труда — перед моим мысленным взором вся картинка предстала совершенно ясно и во всех подробностях. Я до сих пор ее помню: на зеленой лужайке дети играют со своими родителями. Там были мать, отец, девочка, мальчик и собака.

Тиана тяжело вздохнула:

— Потом мне показывали много различных изображений. Были карты мест, о которых я даже не слышала, часовой механизм, гобелен с картинами древности. Но мои ответы отличались неизменной точностью, поскольку в голове оставались ясные образы всех картинок.

— О чем еще тебя там спрашивали? — заинтересовался Джо. — Я ни разу не проходил экзаменационные испытания. Когда я был ребенком, они еще не вошли в обиход.

— Неужели? — удивилась Тиана. — Вопросы были самыми разнообразными. Я должна была читать, писать, считать, запоминать, бросать в цель какие-то предметы, еще были головоломки. — Она улыбнулась при воспоминаниях о далеком прошлом. — Один из тестов вовсе не показался мне испытанием. Они положили передо мной маленький кусочек медовых сот и сказали, что если я не трону его до их возвращения, то получу гораздо большую порцию.

— И ты не съела его? — спросил Джо.

— Нет, хотя и очень хотелось. Еще были тесты, во время которых я должна была собирать конструкции из шестеренок, колес и других металлических деталей. Тогда я не лучшим образом справилась с заданием.

— Довольно странно для конструктора контроллеров.

— У меня никогда не было таких игрушек. Моя мать презирала людей, работавших руками. Она считала, что ее дочери не придется этим заниматься. Экзаменаторы, казалось, были разочарованы. Как будто эта неудача перечеркнула тот, другой талант. Я помню, как они потом собрались поодаль, обсуждали меня и покачивали головами.

— И как же ты умудрилась все-таки попасть на завод? Джо отпил еще несколько глотков и откинулся на спинку кресла.

— На последнем испытании мне показали коллекцию кристаллов; наверное, там были и хедроны, по крайней мере несколько штук. Остальные были поддельными. Один из них дали мне в руки и при этом закрыли лицо маской. Потом попросили рассказать, что я видела.

Тиана замолчала и поднесла кружку к губам.

— И что же ты увидела?

— Ничего. Казалось, я провалила очередное испытание. Кто-то взял из моих рук кристалл и вложил в ладони другой. Я постаралась сосредоточится, но даже не представляла, что я должна увидеть.

Джо запрокинул голову и прикрыл глаза. Тиана продолжала:

— Они дали мне третий кристалл, он был очень холодным. Я уже начала говорить, что снова ничего не вижу, но вдруг перед глазами возникла розовая волна. Она почти сразу же пропала, а я, должно быть, вскрикнула. Кто-то из присутствующих спросил меня, что случилось. К тому времени кристалл нагрелся в моих руках, и, казалось, я смотрю в пруд, заполненный маслом. Я увидела какие-то контуры, и время остановилось. Я видела слои разных цветов, они двигались вверх и вниз, взад и вперед, проходили друг через друга. В некоторых местах они скручивались, как вода, проходящая в сливное отверстие, иногда появлялись снова, возникали ниоткуда — и все начиналось сначала. Это было так красиво! Но вдруг все пропало. Экзаменатор забрал у меня кристалл. Оказалось, я держала его в руках уже больше часа.

Я в ужасе смотрела на него. Мне безумно хотелось снова взять в руки кристалл. Я стала визжать и брыкаться, чего до сих пор ни разу не было. Это было первое в моей жизни лишение. Желание получить обратно кристалл заслонило все остальные чувства. Когда я рассказала об увиденном, экзаменаторы заволновались. Я попросила испытать другие кристаллы, но они не разрешили и отослали меня к матери. Через несколько недель, когда был подписан контракт, я оказалась на заводе. Марни была в ярости! Она добивалась для меня более выгодного назначения, но экзаменаторы приняли решение.

— И сделали тебя учеником изготовителей контроллеров? — спросил Джо.

— В итоге, да. Хотя первые два года я подметала пол и выносила корзины с мусором. Я уже не была маленькой умницей Тианой, я стала отродьем из детского питомника. Я до сих пор в какой-то мере осталась такой же. Так и не смогла завести здесь друзей.

— Кошка, которая гуляет сама по себе, — проворчал Джо. — Ты слишком особенная, Тиана.

— Как это?

— Со стороны кажется, что тебе никто не нужен. Это может отпугивать твоих сослуживцев.

— Полагаю, я хотела… много чего. Так или иначе, старый мастер Баркус начал обучать меня ремеслу, едва мне исполнилось восемь лет. Тогда я чувствовала, что совершенно ни на что не гожусь. Все могли что-то мастерить, а мне казалось, что обе руки — левые. Прошла целая вечность, пока я научилась выполнять простейшие задания.

— И что же ты сделала?

Джо усмехнулся, как будто и сам знал ответ. Возможно, так оно и было. Слухи об этом пронеслись по всему заводу.

— Я не могла выбросить из головы мысли о кристаллах и о тех видениях, которые их сопровождали. Страстное желание завладеть одним из кристаллов не ослабевало. В мастерских ремесленников бьшо множество хедронов, но мне не позволялось к ним даже прикасаться. Подмастерьям до двенадцатилетнего возраста хедроны в руки не дают. Я выносила корзины с осколками камней, но это были обломки кристаллов, которые еще не пробудили. Все они прошли через мои руки, но ни один не вызвал видений.

Однажды, через несколько месяцев после качала моего обучения, в корзину по ошибке попал осколок хедроиа. К тому времени я уже перестала ощупывать каждый осколок, так что просто высыпала содержимое в груду шлака. Как только я перевернула корзину, перед моими глазами вспыхнул цветной луч. Несколько часов потребовалось, чтобы найти в этой свалке осколок хедрона. Но как только мои пальцы коснулись его, я увидела. Никто, кроме меня, не видел таких красок и образов, находящихся в постоянном движении. Тогда я не могла понять назначения этих кристаллов и стала тайком слушать лекции старого Баркуса. Уверена, он об этом знал. Он никогда ничего не говорил, но иногда отвлекался от теорий и переходил к инструкциям, настолько глубокомысленным, что подмастерья только чесали в затылках и сомневались в его здравомыслии. Тогда я поняла очень многое.

— И что же именно ты узнала?

— Я поняла, для чего нужны хедроны. И стала одержимой. Moil кристалл стал для меня одним из друзей, которых я была лишена. Целыми днями я держала его в руке. И ночами тоже. Я научилась распознавать постоянно меняющееся поле вокруг силового узла лучше, чем кто-либо на заводе. В возрасте девяти лет я сделала серию рисунков, на которых отображались изменения поля день за днем на протяжении целого месяца. Поле вовсе не было беспорядочным, как считали многие. Имелся определенный порядок, но никто не мог видеть поле так отчетливо, как я, чтобы распознать его. Я бросилась в кабинет мастера со своими рисунками… — Тиана замолчала, по ее телу пробежала легкая дрожь. — Я ворвалась к нему как раз в тот момент, когда он разговаривал со следователем!

Джо хихикнул.

— Наступила мертвая тишина. Потом следователь взял мои рисунки и повесил на стену. Комнату заперли, у двери поставили стражника, а меня допрашивал строгий пожилой человек, которого я видела первый раз в жизни. Откуда я взяла рисунки? Я боялась, что он прикажет меня высечь. Он так и сделал, но это было еще не самое страшное. Он забрал мой хедрон. Я ни на минуту не расставалась с ним долгие месяцы и испытала настоящее потрясение. Мне казалось, что я умру. В течение четырех дней меня била жестокая лихорадка. Следователь никак не мог поверить, что именно я составила картину изменения поля, до тех пор пока не допросил каждого ремесленника и оператора на завода Моя карта была лучше тех, что имелись в армии, эта информация представляла огромную ценность, особенно для врагов.

— А как только я сообщила, что могу изменять контуры поля, следователь надолго замолчал. Ведь именно таким образом мансеры извлекают энергию, и это является одним из величайших секретов. Следователь испугался, что ребенок может по неведению проболтаться о важных вещах, а еще он считал, что я могу непроизвольно извлечь энергию и вызвать гибель кого-то из окружающих или причинить вред самой себе. Ему оставалось только одно. Мое настоящее обучение началось уже на следующий день, на три года раньше, чем было принято, но это не значит, что оно закончилось хоть на день раньше. Баркус сразу стал обучать меня работе с хедронами, а мой дар ничуть не облегчал учебу. Изготовление мельчайших частей контроллеров превратилось для меня в сущий кошмар. Я была самым неумелым подмастерьем во всех видах работ ремесленников. Все мои старания были напрасны.

— Но ты все же овладела мастерством ремесленника.

— Да. Мои контроллеры и сейчас не так красивы, как у Иризис, но работают они лучше.

Тиана нагнулась и понюхала цветы осенних крокусов.

— Оставшаяся часть обучения тоже не принесла особой радости.

Джо молча ожидал продолжения рассказа.

— Распознать и пробудить хедрон вовсе не трудно. Но вот настроить плохо сделанный контроллер на работу с хедроном, а потом совместить все это с силовым полем куда сложнее.

Джо снова отхлебнул из кружки и скривился:

— Напиток слегка отдает плесенью.

— Прости, — огорчилась Тиана. — Я…

— Это виновата заварка, а не ты. Продолжай.

— Пока мы были учениками, у нас не было собственных хедронов. Мы пользовались приборами, изготовленными специально для обучения, много лет назад. Они никогда не настраивались индивидуально, но все же я видела отзвуки различных чувств, овладевавших предыдущими учениками. В любом случае эти кристаллы были изначально забракованы.

— Никто не станет давать в руки подмастерью ценный материал. Это бесполезно.

— Да, конечно.

Тиана подошла к калитке и посмотрела на лес.

— Ты остановилась на настройке контроллеров, — напомнил Джо после недолгого молчания.

— Я помню. — Тиана вернулась к своему стулу. — Почти все хедроны имеют те или иные дефекты, и, чтобы приспособить их к работе, надо изменить множество частей контроллера. Иногда ремесленник не знает, как это сделать. Изменение характеристик какой-нибудь одной детали может привести к отказу всей системы. На то, чтобы вернуться к исходному варианту, может уйти целый день, даже если ты знаешь, где именно допустил просчет. А подмастерье почти никогда этого не знает, и порка только добавляет неуверенности.

— Никогда бы не подумал, что старый Баркус мог ударить ребенка, — нахмурился Джо.

— Нет, конечно. Он был добрым стариком. Это все старшие подмастерья. Они меня недолюбливали. Неважно, это было так давно. Учеба далась мне нелегко, но когда я наконец поняла, в чем дело, все пошло на лад. Я никогда не думала, что смогу самостоятельно изготовить и настроить контроллер. Но с тех пор как я смастерила собственный индикатор, я смогла совершенно отчетливо видеть поле. Как будто…

— Как будто ты надела свои очки, — прервал ее Джо. — После того как пыталась носить чужие.

— Точно. Не знаю, что я буду делать, если меня лишить моего индикатора.

Тиана поднесла руку к горлу, где всегда висел ее прибор, но вдруг вспомнила, что оставила его на рабочем столе. Она слегка забеспокоилась, хотя вряд ли кто-нибудь осмелился бы даже прикоснуться к нему.

— Я думаю, нам пора идти, — произнес Джо, допив остатки чая.

Тиана не шелохнулась.

— Я беспокоюсь, Джо. Иризис пытается присвоить себе все мои успехи, а неудачи относит за мой счет. Она ненавидит меня за то, что я работаю лучше, чем она, и боится, что меня назначат старшим мастером. Ее дядя занимал эту должность…

— И ее отец и дед тоже. Происхождение много значит для всех нас.

— Ко мне это не относится. Тем более что у меня нет отца.

— Ну что ж, раз ты обделена наследством, ты берешь свое умом и трудолюбием. Пойдем-ка спустимся в шахту и посмотрим, что мы сможем найти.

Шахтный лифт миновал пятый уровень, а Джо все не останавливал кабину.

— Я считала, что этот уровень уже закрыт, — заметила Тиана, когда лифт остановился на шестом.

— Так и есть.

— А это не опасно?

— Кое-где — очень опасно. К счастью, я знаю, где именно. Тиана посмотрела вниз. Ствол шахты терялся в сумрачной глубине.

— А что там, внизу?

— Седьмой, восьмой и девятый уровни. Никогда не смей худа спускаться.

— Неужели вся эта скала разрушается?

— Да, а некоторые части давно затоплены водой. Жаль, там остаются самые богатые залежи руды, намного лучше, чем на верхних уровнях.

— А кристаллы?

— Не знаю. Это случилось еще до меня. Тогда кристаллы никого не интересовали. По крайней мере здесь. Все, что оставалось, выбрасывалось в отвалы, пока кто-то не обратил на них внимание из-за красоты.

— Может, мне поискать там?

— Поздно. Я уже там был, но ничего не увидел. Пригодны лишь недавно добытые кристаллы.

— Может быть, в этом и кроется причина, — задумчиво произнесла Тиана. — Операторы могли надолго оставить контроллеры под ярким солнцем, а последние кристаллы были слишком чувствительны к солнечным лучам.

— Возможно. Или на них повлияла жара, или мороз, или влажность. Ну что, пойдем?

Туннель изгибался то в одну, то в другую сторону, следуя контуру пласта руды. Часто встречались тупики, где залежи руды иссякали, или ходы уходили в сторону от пласта и были прорублены по ошибке, или были завалены обломками породы и скользкой глиной. После нелегкого перехода Тиана и Джо уперлись в невысокую насыпь щебня. Старый шахтер внимательно осмотрелся, высоко подняв фонарь.

— Видишь эти трещины? Древний разлом проходит как раз здесь. Только несколько кварцевых пластов удерживают потолок от падения.

Тиана проследила взглядом за рукой Джо. Весь потолок над ними был покрыт паутиной трещин. Одна из них, самая большая, терялась в глубине туннеля.

— А если…

— Если мы не успеем уйти, нам конец. Если потолок обрушится позади, то, возможно, удастся разгрести обломки и выбраться. Смотря какой кусок обвалится. Ты еще не передумала идти со мной?

— А ты можешь отыскать необходимый кристалл в другом месте?

— Это будет не скоро.

Джо вопросительно поднял бровь, на которой уже виднелись частицы шахтной пыли.

— Я сделаю все, что ты скажешь.

— Слишком много шахтеров, уповавших на крепкий потолок, погибли под землей. Но я все же считаю, что этот продержится еще немного. Мы будем действовать осторожно. Постарайся идти тихо. Держись в десяти шагах сзади, чтобы успеть отскочить.

По телу Тианы от одной этой мысли пробежала дрожь. Джо оглянулся:

— Я впервые спустился в шахту восьмилетним мальчишкой. Если доживаешь до старости, у тебя поневоле вырабатывается особое чутье на опасность.

Тиана отстала на десять шагов и с опаской прошла под трещиной. В тот же момент ей на шею сверху просыпался крупный песок. Конечная цель находилась довольно далеко. Им пришлось пересечь еще несколько ненадежных участков, прежде чем Джоэн остановился перед площадкой, откуда в разные стороны отходили три тупиковых ответвления, похожие на обрубки ампутированных пальцев.

— Посмотри туда!

Джо долотом указал наверх. Тиаиа подняла свой фонарь повыше. Под потолком среднего из коридоров шла широкая жила кристаллов. Камни величиной с кулак и больше блестели в лучах фонарей; таких великолепных образцов ей еще не приходилось видеть. И Тиана распознала кое-что еще — присутствие силового поля. Ей очень не хватало оставленного на работе индикатора, чтобы определить его природу и контуры. Закрыв глаза, девушка почти видела поле — цветные завитки и волны, словно полосы окрашенного тумана беспрерывно двигались в трех измерениях. Тиана ощутила, как обострились все ее чувства, казалось, поле подпитывает их. Ей страстно захотелось прикоснуться к кристаллам, и Тиана рванулась вперед. Джо успел остановить ее, схватив за воротник.

— Стой!

От неожиданного толчка она упала на колени. Горло, стянутое воротом, саднило, и Тиана машинально потерла его рукой, потом с помощью Джо встала на ноги.

— Извини, я не хотел сделать тебе больно. Здесь опасно.

Весь потолок над средним проходом покрывали трещины. Одни располагались концентрическими окружностями, а другие расходились от центра к боковым стенам. Вся картина напоминала сеть гигантского паука. По спине Тианы от страха забегали мурашки.

— Не понимаю, почему я побежала вперед. Они притягивают меня, Джо.

— У меня такое же ощущение. Я частенько чувствую их притяжение под землей, хотя и ни разу не поддавался искушению. Даже не представляю, как нам добраться до жилы. С тех пор как я был здесь в последний раз, потолок стал намного хуже. Он вот-вот обрушится!

— И нам никак нельзя его поддержать? Джо внимательно оглядел породу.

— Это будет нелегко. На то, чтобы доставить сюда опоры, и может уйти несколько дней, а камки могут свалиться нам на голову во время установки крепежа.

— А если сначала обрушить потолок? Джо почесал подбородок:

— Никогда не знаешь, сколько породы упадет и что останется от этой пещеры.

— Увы!

Тиана почувствовала, что рушится ее последняя надежда. Джо прошелся взад и вперед, разглядывая опасный участок с разных позиций.

— Подожди, еще рано отчаиваться.

Джо уселся на пол и достал из своего заплечного мешка моток шнура, закрепил его на рукоятке кирки скользящим узлом, потом намотал на нее весь шнур. Он прополз вдоль стены до самой границы треснувшего потолка и протянул кирку вверх, но не смог дотянуться даже до крайнего кристалла. Джо шагнул вперед, под самые трещины, но снова не сумел дотянуться до камней. Тогда шахтер попытался забросить веревочную петлю на один из кристаллов, но шнур соскользнул вниз. Джо поднял его, уменьшил петлю и попробовал снова, опять неудачно. Он шагнул еще дальше, снова бросил петлю, на этот раз она зацепилась за кристалл. Тогда Джо отступил на безопасный участок, положил кирку на землю и потянул за шнур. Кристалл не поддавался, а когда Джо резко дернул, шнур не выдержал и разорвался пополам. Старый шахтер выругался с досады и тут же согнулся в приступе кашля.

— Не стой там, — предупредила Тиана. — Отойди подальше, пожалуйста.

Девушке почудилось, что потолок угрожающе вздрогнул. Ни один кристалл не стоил такой жертвы. Приступ кашля прошел. Джо вытер губы, слабо улыбнулся Тиане и снова посмотрел на потолок.

— Мой срок еще не пришел, Тиана, — пробормотал он.

— Сколько погибших горняков так считали?

— Тысячи, — снова усмехнулся Джо.

Он отвязал шнур от кирки, скользнул вдоль стены до самой жилы и одним резким ударом выбил небольшой кристалл. К несчастью, камень отскочил и затерялся среди обломков породы. С потолка посыпалась пыль, и у Тианы перехватило дыхание. Джо перехватил кирку поудобнее, привстал на цыпочки и выбил из стены еще один кристалл. На этот раз он поймал его свободной рукой, рванулся назад и быстро оказался на безопасном участке. С потолка посыпались мелкие камешки.

Джо подошел к Тиане танцующей походкой, немало удивившей девушку.

— Моей леди, — торжественно произнес Джо и поклонился.

— Огромное спасибо тебе.

Тиана обняла шахтера. Кристалл, зажатый в его пальцах, легонько задел ее за ухо, и девушка напряженно замерла.

— Что случилось? — спросил Джо, отступая на шаг назад. Тиана потерла ухо:

— Меня как будто кто-то ужалил.

Тиана взяла кристалл в руки. Он был меньше тех, с какими она обычно работала, не крупнее фаланги большого пальца. Из этого камня не вышел бы хедрон, но для шлема он подходил идеально. В отличие от многих других, он был почти совершенно чистым, если не считать шестиугольника из пузырьков воздуха в середине.

Камень не причинил боли ее пальцам, но Тиана совершенно отчетливо ощущала его силу — намного большую, чем у любого из виденных ею хедронов.

 

ГЛАВА 6

— Ниш, — закричала Иризис ему в самое ухо, — просыпайся быстро!

Ниш перекатился на бок, поморгал глазами и попытался закрыться подушкой.

— Еще рано, — простонал он. — Я так устал.

Иризис плеснула ледяной воды ему за шиворот. Ниш взвизгнул и спрыгнул с кровати.

— Что ты творишь, черт побери?

— Смотри, чем теперь занимается Тиана! — сердито сказала Иризис.

Ниш сосредоточился и прогнал сон. Девушка держала в руках самый красивый из виденных им контроллеров. По крайней мере, он был таким до недавнего времени. Несколько манипуляторов были оторваны, другие скручены, как будто кто-то топтал его ногами.

— Что с ним случилось?

— Тиана, эта грязная корова, испортила его!

— Зачем это ей?

Ниш никак не мог поверить, что кто-либо нарочно мог испортить такое чудесное изделие, тем более Тиана. Иризис присела на кровать и прижала останки контроллера к груди. Сломанные манипуляторы безжизненно повисли.

— Я только вчера закончила с ним работать.

Губы ее задрожали, и девушка отвернулась, как бы стыдясь такого проявления чувств.

— Я потратила на него целый месяц, он лучший из тех, с которыми я работала. Сегодня я встала пораньше, чтобы вставить в него хедрон, но контроллер уже был разбит. Он лежал в таком вот виде под самой дверью мастерской Тианы.

— В конторе днем и ночью дежурит охранник. — Ниш потер шею, все еще ощущая холодные брызги. — Попробуй его расспросить.

— Я уже спрашивала! Единственной, кто приходил после моего ухода, была Тиана. Она продалась врагам. Ниш, ты должен ее остановить.

Иризис придвинулась поближе к механику. Тепло ее тела чуть не отвлекло его внимания. Ниш отвернулся.

— Не глупи, Ниш. Контроллер валялся совсем рядом с ее мастерской. Не сам же он туда пришел. Она испортила мой прибор и задерживает изготовление остальных.

— В это трудно поверить.

— Что же должно произойти, чтобы ты поверил? — воскликнула Иризис. — Неужели ты позволишь ей разрушить все производство?

— Необходимы точные доказательства, — убежденно возразил Ниш.

Ему очень хотелось отомстить Тиане, но осведомители были обязаны придерживаться правил. Его отец никогда не простит обвинения невиновного, и Нишу больше никто не доверит никаких важных дел. Особенно если под удар попадет лучший на заводе ремесленник.

— Иди и поговори со стражником, — ледяным голосом потребовала Иризис.

— Хорошо, я поговорю.

— Ба, — фыркнула Иризис. — Да ты все еще тайно влюблен в нее! Тебе не хочется ее выдавать!

Ниш вышел и отправился на поиски охранника, дежурившего в конторе той ночью. Этот пост находился совсем рядом с мастерскими ремесленников. Ниш разыскал охранника в столовой и объяснил, что произошло.

— В мою смену туда никто не входил, — небрежно ответила женщина, сменившаяся с дежурства.

Она пренебрежительно дернула плечом, ведь перед ней стоял всего-навсего механик. Нишу пришлось поверить ее словам, хотя вредитель мог проскочить за то время, пока она была в туалете, или болтала с другими сторожами, или грелась у печей. За охраной никто не присматривал, особенно по ночам. Дневной сторож разговаривал с Гристом, когда Ниш обратился к нему с расспросами. По его словам, вечером в мастерской никого не было, кроме Тианы, а вскоре после ее ухода пришла Иризис.

— Дверь моего кабинета постоянно открыта, — добавил Грист. — Если бы мимо прошел кто-то еще, я бы заметил.

— А где сейчас Тиана? — спросил Ниш у Иризис, подошедшей к мастерской.

— Она опять куда-то ушла. Пойдем!

Ниш последовал за девушкой к заводским воротам.

— Куда она пошла?

— А я откуда знаю?

У ворот они расспросили Нода.

— Она отправилась в шахту, — доложил Нод.

— Она слишком часто туда ходит, — проворчала Иризис, выходя за пределы завода.

— Ей приходится отбирать лучшие кристаллы.

— Ты глупец, Ниш! — сердито огрызнулась Иризис. — Она там продает наши секреты, и сегодня опять пошла на встречу со своим сообщником.

— Не смей называть меня глупцом, — обиделся Ниш. — И не зови меня этим дурацким прозвищем. Мое имя — Крил-Ниш.

Его гнев заставил Иризис пойти на попятную. Она склонила голову и взяла его за руку.

— Прости, — вздохнула Иризис. — Я не хотела тебя обидеть, Крил-Ниш. Давай пойдем и убедимся своими глазами.

Как только они вышли из леса, на тропинке появилась Тиана, идущая в деревушку шахтеров. Иризис и Ниш пропустили ее вперед и пошли следом, держась на приличном расстоянии.

— Куда она отправилась? — спросил Ниш.

— Я думаю, в хижину старого Джо.

Они проследили путь Тианы до самой хижины у кромки леса, дождались, пока девушка вместе с шахтером вышли из домика и уселись на крылечке.

— Что они там делают? — прошептала Иризис.

— Пьют чай.

Спустя некоторое время Тиана и Джо направились по тропинке к шахте.

— Пошли! — скомандовала Иризис.

Ниш вслед за ней подошел к хижине. Иризис скользнула внутрь.

— Быстрее! — прошипела она, как только Ниш замешкался на крыльце.

Ниш был уверен, что в хижине они не найдут ничего заслуживающего внимания, но тем не менее вошел внутрь. Однако спустя некоторое время под сложенными на кровати одеялами он обнаружил сложенный лист бумаги. Ниш поднес находку к двери. Обе стороны листка были исписаны мелким почерком. Это было списание метода пробуждения хедрона.

— Это почерк Тианы! — воскликнула Иризис, заглядывая ему через плечо. — Шпионское донесение.

Ниш обследовал листок, небрежно оборванный с трех сторон и ровно обрезанный с четвертой.

— Выглядит так, как будто его вырвали из книги.

— Вероятно, из ее ежедневного журнала.

Больше они ничего не обнаружили. На обратном пути к заводу Ниш хранил молчание. Там он обследовал спальню Тианы и ее мастерскую. В комнате ничего не нашлось, а в ежедневнике недоставало одной, аккуратно вырезанной страницы. Ниш запер мастерскую, положил ключ в карман и отправился на поиски управляющего Ги-Хада. Встретив его, Ниш объяснил, что он является осведомителем, тайно работающим на своего отца, главного следователя, показал письмо, подтверждающее его назначение, а потом рассказал Ги-Хаду о сломанном контроллере и недостающей странице в дневнике Тианы.

— Я не могу в это поверить! — произнес управляющий, хотя и немало удивился полученным сведениям.

— Враги могут подкупить кого угодно.

— Только не Тиану. За ней не числится никаких грехов, у нее нет секретов и никакой личной жизни, одна работа.

— Может, кто-то из ее братьев или сестер попал в беду и ей отчаянно нужны деньги.

Ги-Хад сверился с бухгалтерскими записями:

— У нее на счету сорок девять серебряных таров, больше, чем у кого-либо на заводе. Еще двадцать шесть монет, и она может выкупить свой контракт. Неслыханно!

Ниш присвистнул. Наконец-то небольшая удача.

— Ну вот, это плата за ее предательство.

— Это ее заработок за последние четырнадцать лет! За все это время она почти ничего не тратила. Можешь проверить порядок начислений, механик. Здесь учтено все, до последнего медяка.

Ниш проверил; оказалось все так, как говорил Ги-Хад. Это обстоятельство потрясло его.

— Может, вы сами хотите взглянуть на ее журнал?

— Хочу, — ответил управляющий.

При виде вырезанной страницы его лицо помрачнело.

— Это мог проделать кто угодно! Зачем ей было вырезать страницу и ставить себя под подозрение, когда она могла ее просто переписать?

Огорченному Нишу пришлось обдумывать альтернативную возможность того, что Иризис испортила свое изделие и подстроила обвинение своей соперницы.

— Может, ты подозреваешь кого-нибудь другого? — раздраженно спросил Ги-Хад.

Очевидно, что сам он думал совсем об ином человеке.

— Кто, я? — прохрипел Ниш.

— Но ведь это ты — осведомитель.

— Я должен обдумать все это.

— Так думай быстрее! Я должен сегодня же отослать рапорт. У Тианы особое задание, а тут такие неприятности. Это крайне подозрительно! Если кто-то пытается подставить моего лучшего ремесленника, я оторву голову негодяю и вывешу ее на воротах завода. И неважно, в какой семье он родился! — Глаза управляющего сверкнули недобрым огнем. — Я поставлю стражника у дверей мастерских. Нет, лучше двух стражников, днем и ночью.

Ги-Хад развернулся и пошел прочь. Потрясенный Ниш присел на стул Тианы. Что ему теперь делать? Он был почти уверен, что это Иризис вырвала страницу из дневника. Если она была вредителем, ему придется донести отцу. Ниш не мог отказаться от ответственности.

Дверь скрипнула, и на пороге появилась улыбающаяся Иризис. При виде лица Ниша Иризис стала серьезной.

— Так это сделала ты! — процедил Ниш сквозь зубы. Он вскочил так резко, что опрокинул стул.

— Ги-Хад уверен, что Тиану подставили, и считает виновной тебя. Я сейчас же позову его.

— Зови. Он мой кузен.

— Не могу поверить, что ты разрушила собственный контроллер! — сердито произнес Ниш.

Иризис некоторое время ошеломленно смотрела на него, потом развернулась на каблуках и выбежала из комнаты. Ниш бросился следом и схватил ее за руку. Девушка резко обернулась:

— Ты ведь поверил в это, Ниш! Ты думаешь только о ней, а не обо мне!

— Ты лживая сучка! Как ты смеешь использовать меня?

— Ты в нее влюбился, — огрызнулась Иризис. — Твои мозги протухли из-за этой телки.

— Я ее презираю, но не так сильно, как презираю тебя. Не смей мне лгать, Иризис. Ты еще будешь отрицать, что сделала это?

Иризис промолчала. Ниш посмотрел ей в глаза, но она выдержала его взгляд.

— Ты не можешь этого отрицать, не правда ли?

— Я не собираюсь перед тобой оправдываться, Ниш.

— Тебе придется.

— Мне нечего сказать.

— В таком случае мне придется исполнить свой долг осведомителя и доложить о своих подозрениях Ги-Хаду.

Иризис резко выдернула свою руку из его пальцев.

— Если ты решишься на это, не думай, что я побоюсь поднять шум. Твой отец, главный следователь, узнает обо всем, что ты разболтал мне в моей же постели, особенно о том, что я подговорила тебя уничтожить Тиану и помочь мне занять пост старшего мастера. Это будет твое последнее донесение, бывший осведомитель Крил-Ниш.

Ниш понимал, что Иризис выполнит свою угрозу. Он со своей стороны мог все отрицать, но репутация осведомителя будет сильно подпорчена. Слухи об их связи уже распространились по всему заводу, и Иризис вполне может выдать их сотрудничество за согласие на предательство. Такой ход событий был бы катастрофой для них обоих. В случае поражения Иризис Ниш мог многого лишиться, а если продолжить их дружбу, можно кое-чего достичь. Семья девушки занимала почти такое же высокое положение, как и его собственная. Их союз был бы одобрен всеми, не говоря уж об удовольствии, получаемом от роскошного тела любовницы. И все же в случае подтверждения ее предательства Ниш обязан расстаться с Иризис. Чувство долга одержало победу.

— Мне наплевать. Я ненавижу Тиану, но я скорее умру, чем стану помогать врагам…

Ниш постарался придать своему лицу выражение непоколебимой решительности.

— Ну хорошо, — призналась Иризис. — Допустим, что я могла вырвать страницу из ее дневника, но только потому, что она так поступила с моим контроллером.

Ниш глубоко вздохнул. Одно другого не легче.

— А что на самом деле произошло с твоим прибором?

— Не говори чепухи!

Иризис твердо посмотрела ему в глаза Ее слова звучали очень убедительно, но механик уже убедился, как легко давалась ей ложь.

— Поклянись!

— Я клянусь, — с готовностью произнесла Иризис. — Клянусь священными преданиями моей семьи, что я невиновна во вредительстве. Ни в этом, ни в каком другом.

Ниш все еще не до конца поверил ей, но ему ничего не оставалось, как принять утверждения Иризис за истину.

— Тогда кто мог это сделать?

— Это Тиана! — заверила его Иризис. — Почему ты не замечаешь очевидного? В моих словах нет противоречия. Ты же сам слышал рассказ стражника — в мастерской больше никого не было.

— И все же я должен рассказать Ги-Хаду, что это ты вырвала страницу.

Иризис отшатнулась, как от удара по лицу. Ее огромные глаза неотрывно смотрели в его лицо, одинокая слезинка повисла на ресницах. Девушка неуверенно шагнула вперед, качнулась на цыпочках, ее грудь тяжело вздымалась, пуговицы блузки, казалось, вот-вот не выдержат. Это была старая уловка, и Ниш не собирался поддаваться ей.

— Прошу тебя, Крил-Ниш. — Иризис умоляющим жестом протянула к нему руки.

Ниш изо всех сил старался овладеть собой и скрестил руки на груди. Иризис незаметно качнула бедрами, ее брюки соскользнули на лодыжки, и она переступила через них. Ох, все же ее тело поистине было великолепным!

— Неужели ты без сожаления позволишь меня казнить? Они вырежут мои внутреыности, а тело четвертуют и пустят на корм стервятникам.

Еще одно движение, и она предстала перед Нишем совершенно обнаженной.

— Как ты можешь допустить, чтобы все это пропало? — Иризис обеими ладонями приподняла свои груди.

Ниш не выдержал, бросился вперед, и они сплелись в любовных объятиях прямо на полу кабинета Тианы. Когда все было закончено и любовники, покрытые испариной, откатились друг от друга, Иризис открыла свои ярко-голубые глаза.

— По-моему, я знаю, как решить обе проблемы сразу.

— Неужели?

— Как ты считаешь, Тиана виновна или нет?

— Я не знаю, — устало произнес Ниш.. — Но что ты думаешь?

— Судя по косвенным уликам, она виновна.

— Тогда помоги мне ее остановить. Если с Тианой что-нибудь произойдет…

Ниш резко отшатнулся:

— Что ты замышляешь? Надеюсь, не то, о чем я подумал? Хотя, после того что произошло, он мог решиться на многое. Иризис толкнула его в плечо, и механик расслабился:

— Она предала свою страну, и тебя, и меня! Погибли наши солдаты, потеряны кланкеры. Я тоже знаю свой долг, Ниш. Мы должны избавиться от нее ради победы в войне.

Ниш никак не мог уследить за ходом ее мыслей.

— Но ведь… на заводе невозможно обойтись без ее работы.

— Да ты хоть знаешь, сколько ремесленников в одной этой провинции?

— Понятия не имею.

— Больше тысячи! Что бы ни случилось с ней или со мной, если уж на то пошло, любую из нас заменят в течение суток!

— Я и не предполагал, что у нас так много ремесленников, — удивился Ниш.

— Можешь мне поверить.

— Но ты не можешь отрицать, что она — одна из лучших? — спросил Ниш.

— Тиана очень талантлива. Если быть честной, она работает лучше, чем я. Но она использует свои блестящие способности против нас, Ниш. Он помогает врагам.

— Мне не нравится эта идея.

— Это потому, что ты все еще ее любишь.

— Ничего подобного. Но…

— И это после того как она тебя выгнала в тот день? Настоящий мужчина ни за что не стерпел бы такого оскорбления.

И все же Ниш колебался. Иризис поднялась во весь рост.

— Выбирай, Ниш. Если ты будешь продолжать защищать ее, ты никогда больше не получишь меня. Ну, что ты решил?

— Я действительно ненавижу Тиану за то, что она со мной сделала, — сказал он. — Если против нее будут найдены улики — настоящие улики, — я помогу тебе уничтожить предателя.

— И ты не расскажешь Ги-Хаду о вырванной странице? Огромные голубые глаза снова смотрели прямо на него.

— Нет, — сдался Ниш.

Весь остаток дня Ниш провел в раскаянии от того, что ввязался в это дело. Сокрытие улик было серьезным преступлением, и в случае виновности Иризис ему грозила неминуемая гибель.

 

ГЛАВА 7

Тиана вернулась из шахты, все еще продолжая размышлять над утверждением Джо о непригодности кристаллов, выброшенных в отвалы. Не обращая внимания на то, что происходило вокруг, она набрала горсть осколков хедронов и разместила их в различных местах, как внутри помещения, так и во дворе, чтобы проверить эффект воздействия природных условий.

На обратном пути Тиана заглянула в библиотеку и прошла к стеллажу, на котором хранились Великие Сказания. Эти двадцать девять книг были средоточием величайших достижений истории, и каждый ребенок заучивал их наизусть. Копии, сделанные для завода, были переплетены в красную кожу, украшенную медным орнаментом, и прикованы к полкам массивной медной цепью. Тиана одну за другой перебрала все книги. Все Великие Сказания были на месте, кроме двадцать третьего — «Сказания о Зеркале».

Она обратилась к хранителю библиотеки — лысому, словно мраморный шар, старику с тонкими высохшими руками и постоянно слезящимися глазами.

— Добрый день, Гарлис, — приветствовала ока библиотекаря. — Я ищу одно из Великих Сказаний.

— Они все стоят на полке, — буркнул старик, не поднимая глаз от каталога.

— Нет, одного не хватает. «Сказания о Зеркале». Старый Гарлис вздернул голову, открыл рот, потом снова закрыл. Он вздрогнул, словно от удара, слезы сильнее закапали из глаз.

— Здесь нет «Сказания о Зеркале»!

— Но оно числится двадцать третьим. Оно должно…

— Его здесь нет, — проговорил Гарлис. — И если ты будешь настаивать, я упомяну твое имя в донесении для наместника.

— Прошу прощения, что побеспокоила, — поблагодарила его Тиана и вышла.

Итак, Джоэн оказался прав. Но из-за чего изъяли Сказание?

Сразу по приходе в мастерские Тиану вызвали в кабинет Ги-Хада. Управляющий сидел за своим рабочим столом. Он не произнес ни слова, пока Тиана входила в кабинет и закрывала за собой дверь. Так же молча он указал на стул, и девушка присела.

— Из-за чего меня вызывали, управляющий?

Он буквально сверлил ее своими глубоко посаженными глазами.

— Из-за этого!

Ги-Хад швырнул на стол искореженный контроллер.

Тиана остолбенела. Перед ней был прибор, над которым Иризис трудилась весь последний месяц, но он был настолько изломан, что не подлежал восстановлению. Тиана взяла прибор в руки.

— Как это случилось?

— Иризис обвиняет тебя, — беспристрастно произнес Ги-Хад.

— Меня? — Тиана задохнулась от негодования. — Зачем бы мне это понадобилось?

— Может, затем, что вы с Иризис постоянно враждуете? Ты ненавидишь ее? А может, из-за того, что ты продалась врагам?

Ги-Хад развел руками, словно приглашая девушку сделать выбор, но Тиана моментально почувствовала непреодолимый страх. Угроза перемещения в детский питомник показалась ей наименьшим из зол. Ги-Хад выглядел таким же разъяренным, как следователь из ее далекого детства. Кроме того, Иризис приходилась ему дальней родственницей. Кровное родство — не пустые слова.

Тиана заговорила с большим трудом:

— Я… Я недолюбливаю Иризис, но между нами нет ненависти. Я только стараюсь как можно лучше работать ради нашей победы.

— Стражник утверждает, что, кроме тебя, никто не входил в мастерскую рано утром.

— Ночные охранники большую часть времени проводят в болтовне у горячей печи. Ни один из них никогда не видит, когда я ухожу.

— Дневной охранник подтвердил его слова. А контроллер Иризис был найден под дверью твоего кабинета.

— Может быть, кто-то пытается избавиться от меня, — предположила Тиана.

— Ты имеешь в виду Иризис?

— Мне не верится, что она могла разбить свой контроллер даже ради того, чтобы убрать меня с дороги. Ока слишком любит свою работу.

— Тогда кто?

— Я не знаю, управляющий.

— Тебе придется как можно быстрее это выяснить! Как только главный следователь Ял-Ниш узнает об этом неприятном происшествии, он может нанести нам визит. Он не так доверчив, как я, Тиана, кроме того, он быстро принимает решения. Если следователь сочтет тебя виновной, мое заступничество тебе не поможет. Это все, можешь идти.

Тиана вышла, словно окутанная черной тучей. Она была наслышана о новом главном следователе. А у себя в кабинете она вспомнила еще один повод для опасений. Главный следователь приходился отцом отвергнутому ею механику Нишу. Теперь Ниш стал любовником Иризис. Не оставалось никаких сомнений, чью сторону примет этот важный чиновник.

Единственным утешением Тианы была ее работа, хотя даже она не смогла прогнать навязчивые мысли об опасности. Новый кристалл, принесенный из шахты, не нуждался в огранке. Тиана пробудила его при помощи своего индикатора, почистила несколько граней и подогнала гнездо на шлеме. К середине дня она уже вставила новый хедрон в свое устройство. Он подошел почти идеально. Тиана щелкнула зажимами и откинулась на спинку стула. Это была превосходная работа, лучшая из всех, что ей приходилось выполнять, но она не принесла удовлетворения. И вновь, отложив инструменты, Тиана ощутила чей-то далекий взгляд, наблюдавший за ней.

Расстроенная девушка закрыла глаза и устало опустила голову на стол. Вдруг дверь кабинета открылась, и на пороге появилась Иризис, кого Тиане хотелось видеть в последнюю очередь.

— Я слышала о происшествии с твоим контроллером… — заговорила Тиана.

Ярость, сквозившая во взгляде Иризис, заставила ее замолчать.

— Не смей говорить об этом, — огрызнулась та. Тиана опустила взгляд на свой шлем, задавая себе вопрос, что потребовалось Иризис в ее мастерской.

— Ты уже нашла решение проблемы? — спросила Иризис, трогая пальцем один из отказавших хедронов.

— Нет, но я работаю над этим. А ты?

— Мои контроллеры не выходили из строя.

— Я-то думала, ты хочешь помочь ради общей цели, — раздраженно заметила Тиана.

Эта небольшая колкость немного повысила ей настроение. Взгляд Иризис упал на шлем и сферу.

— А это что? Еще одна игрушка для твоих братьев-ублюдков?

Еще двадцать лет назад эти слова не считались бы оскорблением, в те времена женщины сами выбирали, выходить им замуж или оставаться одинокими. Тиана сжала пальцы, а Иризис громко рассмеялась:

— Ты вышла из детского питомника, и там тебе придется окончить свои дни. Это все, на что ты способна, — лежать на спине, широко разведя ноги.

Тиана скрипнула зубами, но ничего не сказала, понимая, что молчание досадит Иризис больше, чем самый остроумный ответ.

— Ну так что это такое? — раздраженно переспросила Иризис.

— Я считала, что с твоим богатым опытом и наследственностью старших мастеров ты и сама можешь обо всем догадаться.

— Скажи сейчас же!

— Это прибор, — ответила Тиана. — Он способен прочитать историю отказа контроллеров и выяснить причину неудачи.

Глаза Иризис сверкнули.

— Прибор наверняка не сработает.

Иризис схватил шлем, повертела его в руках и водрузила на голову, где он выглядел как украшение на праздничном пироге.

— Его невозможно даже надеть!

— Моя голова меньше твоей.

Иризис постаралась натянуть шлем, дергая за провода, потом протянула руки к сфере, в которой до сих пор был заключен неисправный хедрон. Как только она прикоснулась к ней пальцами, кристалл на шлеме полыхнул белым огнем, что-то щелкнуло, потом зашипело. Иризис громко вскрикнула, сорвала шлем с головы и швырнула на стол.

— С тобой все в порядке? — Тиана не могла даже предположить, что произошло.

Иризис неуверенно осмотрелась по сторонам, ее взгляд никак не мог сосредоточиться, а пальцы сильно дрожали. Тиана усадила ее на стул. Кожа на голове под тем местом, где находился кристалл, покрылась волдырями, а прядь золотистых волос обгорела. Наконец Иризис пришла в себя, и тогда она изо всех сил ударила Тиану по лицу, так что та отлетела в сторону.

— Ты, гадкая корова, нарочно это подстроила? Держись подальше от меня, поняла?

Тиана отступила еще на шаг, потирая щеку. Иризис вскочила со стула и бросилась к двери. На ее лице застыло выражение испуга, выражение, совершенно не подходившее ее нраву. Что такое с ней приключилось?

— Этот прибор опасен, как и ты сама, Тиана. Ты никогда не сможешь его использовать.

— Ты просто не поняла его, — возразила Тиана вслед уходящей Иризис. Она не смогла противиться искушению оставить за собой последнее слово. — Может, это тебе придется отправиться в детский питомник.

— Такие, как я, никогда не попадают в детский питомник, — огрызнулась Иризис, весьма болезненно относившаяся к суждениям о своих способностях ремесленника. — Мы выходим замуж за достойных людей и живем в роскоши. Наслаждайся, пока сможешь, Тиана. Тебе недолго осталось.

Предками Тианы по женской линии, исключая ее мать, были гордые и независимые женщины, и ей нестерпимо захотелось наброситься на обидчицу с кулаками. Но она сдержалась и просто захлопнула дверь перед лицом соперницы. Всего за несколько дней она нажила себе двух смертельных врагов. Несмотря на недостаток мужчин, Тиана не сомневалась, что Иризис сделает хорошую партию. Такие не пропадут.

Эти проклятые контроллеры должны решить судьбу Тианы. Если удастся разгадать загадку и понять причину отказа, она будет в безопасности. Если нет, ей грозит гибель.

Тиана не смогла бы смириться с детским питомником. С одной стороны, это было военной пропагандой, а с другой — метод использования женщин, не нашедших себе применения ни в одной из отраслей промышленности и не сумевших подыскать себе мужа, поскольку слишком много мужчин погибло в боях. Целые поколения отправлялись на фронт, чтобы никогда не вернуться.

Тиана уже не могла думать о работе. Она выглянула за дверь и увидела Ниша, прислонившегося к стене рядом с дверью в кабинет управляющего. Наверняка он собирает улики, чтобы написать своему отцу. Петля вокруг Тианы затягивалась все туже.

Тиана отправилась в свою спальню, но, не в силах поесть или вымыться, просто швырнула одежду в корзину и свернулась калачиком между холодными простынями. Работа с хедронами всегда вызывала у нее фантастические видения, словно ее мысли подхватывались потоком эфира, служившего проводником для силовых полей. Она надеялась, что на этот раз видения развлекут ее. Эти сны были отдушиной в угнетающей действительности, и она никогда еще не нуждалась в них так сильно, как сегодня.

На этот раз ей приснился незнакомый мир, мрачная земля, скудно освещенная оранжевым светилом, совершенно не похожим на луну. Черная трава сгибалась под свистящим ветром. Местами виднелись гнилые болотины, воду в которых затянуло маслянистой пленкой. По берегам росли голубые, пурпурные и черные цветы, флюоресцирующие в темноте. Она стояла на балконе и вглядывалась в поблескивающие вершины гор на западе. Тиана чувствовала, как ее сердце колотится о ребра, как ладони покалывает от страха. Пальцы вцепились в перила с такой силой, что стало больно, а зубы дробно стучали. Но чего она так боится?

Вдали раздался низкий рокот, напоминающий отдаленные раскаты грома, но более низкий, как будто он пробивался из-под земли. Ветерок гнал мимо ее лица клочья тумана, но в нем чувствовалась едкая вонь серы, вызывавшая слезы на глазах.

Тиана вытерла глаза. Осматривая изломанную линию горизонта, девушка осознала, что сдерживает дыхание, ожидая чего-то ужасного. Она стала считать удары сердца — один, два, три… десять. Потом в обратном порядке. Она еще не успела досчитать, как раздался оглушительный взрыв, яркая вспышка на дальнем склоне осветила небо. Вверх взлетели желтые светящиеся шары, постепенно меняющие цвет по мере падения от ярко-оранжевого до тускло-красного.

Вслед за первым последовали еще взрывы. Вспышки освещали облака дыма, поднимавшегося к небу. Черные клубы напоминали сжатые кулаки или зловещие грибы. Среди облаков сверкали беззвучные молнии, но, кроме свиста ветра, в траве ничего не было слышно.

Взрывы охватили весь горный хребет от одного края горизонта до другого, казалось, весь мир раскалывается на части, выбрасывая в небо дымящиеся внутренности. Облака дыма стали столь густыми, что молнии между ними были еле видны. Пока Тиана смотрела, от места первого взрыва по склону горы зазмеился поток светящейся массы, словно красный слизень выбрался наружу из горшка. Вслед за первым потоком вырвались наружу другие, пока весь склон не засветился от горящей лавы. Тиана ощутила новый приступ страха.

Лава растекалась повсюду, спускалась с каждой вершины горного хребта, медленно заливая все уголки земли, словно стараясь завоевать целый мир.

Тиана перевела взгляд. Теперь она рассматривала чью-то чужую фигуру на том же самом балконе. Это был молодой привлекательный мужчина, высокий и широкоплечий, с блестящими темно-каштановыми волосами, аккуратно подстриженной бородкой и полными чувственными губами. Он напомнил девушке бесстрашного принца из романтических сказок ее бабушки.

Молодой мужчина казался таким же испуганным, как и она сама, и Тиана знала, что угроза исходит от светящихся потоков, покрывающих склоны гор. Он простер руки, словно отчаянно призывая кого-то на помощь из темноты ночи. Помоги! Тиана увидела, как его губы произнесли это слово. Пожалуйста, помоги мне!

До того как этот призыв донесся до ушей Тианы, раздались оглушительный грохот и рев, как будто раскатился гром изо всех туч сразу. Плотная стена ветра пригнула к самой земле траву и чахлые деревья, заставила покачнуться человека на балконе. Вот он посмотрел прямо на нее и замер. Его неуверенная, почти умоляющая улыбка растопила сердце Тианы. Она улыбнулась в ответ, юноша снова выкрикнул призыв о помощи, и в тот же миг балкон и человек на нем пропали. Почва содрогнулась, исчезая из-под ног, сон закончился.

Но позже, той же ночью, Тиана снова видела этого юношу лежащим рядом с ней. Это был волнующий сон — чувственный, почти эротический. Тиана была смущена, но хотела, чтобы сон длился как можно дольше.

Тиана поднялась утром с головной болью и смутными воспоминаниями о первом сне — взрывах, запахе серы, неистовом ветре. Она вспомнила благородное лицо юноши на балконе, его просьбу о помощи. Как странно! Можно подумать, что именно ее он умолял помочь. Ну да ладно, это всего лишь очередная фантазия, вызванная работой с хедронами. Тиана выбралась из постели и поспешила в мастерскую.

Первые опыты работы с новым устройством прошли неплохо. Тиана стала разбирать историю кристалла, записанную в слоях света, заключенного в хедроне. Странно, но обычно прохладный хедрон сегодня испускал тепло. Несмотря на первые успехи, ей все же не удалось прочесть всю историю.

Ближе к полудню головная боль стала нестерпимой, казалось, мозг тлеет внутри головы, словно огонек в центре хедрона. Не стоит так увлекаться: антрацизм — ужасная смертоносная болезнь ремесленников.

Тиана вышла из своей каморки, собрала осколки кристаллов и разложила их на столе. Она попыталась надеть шлем, но пронзительная боль заставила ее отказаться от дальнейших исследований. Вошедшие Ги-Хад и надзиратель Грист, как всегда пахнущий чесноком, застали ее, когда Тиана опустила голову на руки и закрыла глаза.

— Так ты не скоро решишь проблему, ремесленник Тиана, — произнес Грист.

Тиана исподлобья взглянула на вошедших мужчин.

— Я работаю по восемнадцать часов в сутки, — резко ответила она. — Моя голова горит огнем, Ги-Хад. Я боюсь…

Он мгновенно побледнел:

— Тогда остановись. Я не хочу, чтобы у кого-то на моем заводе закипели мозги.

— Но я кое-чего добилась. Вот это устройство способно читать историю хедронов, — показала она на шлем и сферу.

Ги-Хад взял в руки шлем, повертел его, коснулся пальцем кристалла. Тиана перестала дышать от страха, что надзиратель пострадает, как и Иризис, но ничего не произошло. Неудивительно. В этот момент его мысль была ленива, как у овцы. Тиана поместила хедрон внутрь сферы и рассказала, как должно работать устройство. Управляющий и надзиратель внимательно выслушали ее, но явно ничего не поняли. Это неважно. Они не знали даже, как действуют контроллеры, но зато понимали их важность в военном деле.

— И что ты выяснила? — рявкнул Грист, словно обращался к новобранцу в строю.

— Все три хедрона показывают один и тот же образец ауры. Все они работали как положено, когда я установила их в контроллеры. У меня здесь есть учетные книги, если хотите. Можете их проверить…

Ги-Хад небрежно махнул рукой:

— Мы верим тебе на слово.

— Зато я не доверяю тем, кто нарушает мои правила, — вмешался Грист. — А она частенько уходит с территории без разрешения.

Управляющий жестом заставил надзирателя замолчать. Тиана пересказала наблюдения Джоэна о влиянии солнечных лучей на кристаллы и поведала о собственных экспериментах. Она рассказала о каждом из осколков, лежащих на столе:

— Эти восемь кристаллов были оставлены снаружи. Два из них под солнечными лучами, два в тени, два в сыром месте, два в сухом. А эти восемь кристаллов были внутри. Два из них лежали у самой печи, следующие немного подальше, где все еще жарко, еще два оставались в тепле, а два последних — у самой стены, где очень холодно.

Объяснения заинтересовали Ги-Хада.

— И что из этого вышло?

— Пока ничего. Я только что собрала их.

— Ба, я так и знал, — махнул рукой Грист. — Это пустая трата времени.

— Сохраняйте спокойствие, младший надзиратель! — оборвал его Ги-Хад.

Лицо Триста превратилось в угрожающую маску, и Тиана поняла, что у нее появился еще один враг.

— Исследуй их немедленно, ремесленник, — приказал Ги-Хад.

Тиана могла только молиться, чтобы не разочаровать управляющего. Она надела шлем и стиснула зубы от боли, но все же поместила первый из осколков в сферу.

— Его аура сохранилась, но едва просматривается.

Так один за другим она исследовала все экспериментальные осколки хедронов.

Управляющий задумчиво повертел в своих громадных лапах осколок кристалла.

— Номер первый, — прочитал он. — Он лежал под солнцем?

— Да, верно.

Пока Ги-Хад просматривал характеристики кристаллов, Грист и Тиана хранили молчание.

— Два осколка, находящиеся под солнцем, сохранили свои свойства, но слабо. Четыре кристалла, нагретые у печи, умерли. Все остальные остались неизменными.

Ги-Хад был в замешательстве. Тиана сочла своим долгом пояснить:

— Способность хедронов извлекать энергию из силового поля пропадает, если поместить их на солнечный свет, хотя этот процесс довольно медленный. Для большого хедрона потребуется несколько дней, а может, и недель.

— Это не может быть причиной отказа твоих контроллеров, — возразил Грист. — Они прекрасно работали.

— Нет, но… У меня есть еще одна идея!

Тиана взяла еще несколько осколков из корзины и убедилась, что все обладали сильной аурой.

— Прошу вас пройти со мной.

Они пошли за Тианой, хотя Грист не скрывал своего раздражения.

— Я должен заняться работой, даже если всем остальным нет до нее никакого дела, — ворчал он на ходу.

Тиана положила два кристалла у самой печи, где стенка была красной от жара, два кристалла оставила чуть подальше, где все еще было так жарко, что можно было обжечь пальцы. Потом она выждала пять минут и щипцами собрала кристаллы. Вернувшись в свой кабинет, она исследовала осколки.

— Первая пара совершенно разрушена, вторые два кристалла сохранили остатки ауры, но она исчезает на глазах. Видите, — торжествующе воскликнула она. — Стоит нагреть кристаллы, и они отказываются работать. Если нагреть не очень сильно, их способности сохраняются, но ненадолго.

— Ты считаешь, твои кристаллы были намеренно испорчены? — спросил Ги-Хад и посмотрел на сильно побледневшего надзирателя.

— Я не могу представить, что еще могло с ними произойти, — ответила Тиана. — Кристаллы не попадают под солнечные лучи ни в шахте, ни в мастерских. А когда контроллеры переходят в руки операторов, они находятся под пристальным надзором. Но стоит поместить их всего на пять минут к горячей печи, и хедроны становятся бесполезными камнями. Это может сделать кто угодно.

— Ты можешь сказать, кто именно?

— В слабых проблесках ауры неисправного хедрона я обнаружила странные следы, но не смогла прочесть их. Мне нужен очень сильный хедрон, чтобы исследовать все до конца. Может, при помощи личного индикатора…

— Уф! — Ги-Хад шумно выдохнул, подошел к двери, приоткрыл ее и убедился, что никто не подслушивает. — Значит, вредитель находится среди нас.

— Выходит, что так и есть.

— Тебе придется постараться и обнаружить его, пока не приехал следователь. — Ги-Хад снова обнаружил признаки беспокойства.

— Я пытаюсь, но…

— Никаких извинений! — прорычал Ги-Хад. — Наши солдаты гибнут, нуждаясь в защите кланкеров. Если я не обеспечу выпуск необходимой продукции, мне придется закончить свои дни на фронте. И это в моем-то возрасте!

— После десяти минут работы у меня начинается сильная головная боль.

— Тогда найди себе помощника. Иризис не выглядит особенно занятой работой сегодня.

— Она уже попыталась, — возразила Тиана. — Шлем причинил ей сильную боль.

— Она утверждает, что ты хотела ее уботь, — вставил надзиратель.

— Я не просила ее трогать мой шлем.

— Тогда найди кого-нибудь еще.

— Ни у кого здесь нет достаточного опыта и выдержки.

— Не может быть! На заводе работает тысяча человек, черт возьми!

— А вы доверите простому кузнецу изготовить ожерелье для вашей жены? Или библиотекарю работать в литейном цехе? Никто, кроме меня, не сможет выполнить эту работу, управляющий Ги-Хад.

— Тогда отправляйся к аптекарю, пусть он приготовит снадобье против головной боли, и принимайся за работу. Теперь все зависит от тебя, Тиана!

— А как же шпион?

— Грыст займется этим в первую очередь.

— Я начну прямо сейчас, — угрюмо произнес надзиратель. — Как будто у меня без того мало забот.

Ги-Хад нацарапал Тиане направление в аптеку.

— Пошли, надзиратель, у нас еще бездна работы.

Они поспешно вышли за дверь. Управляющий прекрасно разбирался в работе с металлом и рудой, знал все механические узлы машин и хорошо чувствовал себя на этих участках производства. Работа ремесленников была недоступна его пониманию, и он не задерживался в их мастерской.

Тиана вернулась из госпиталя без лекарства: на его приготовление требовалось время. Она сделала несколько глотков пахнущей смолой воды, потерла виски и отправилась посмотреть, чем занимаются подмастерья. Дарья склонила голову над точильным камнем. Вине и Ру-Дан осторожно подгоняли зажимы, стараясь не повредить кристалл. Остальные ученики тоже были заняты за своими столами.

— А где Гол? — спросила Тиана.

Ру-Дан подняла глаза и что-то сказала Винсу, устанавливающему кристалл в зажим. Потом девочка встала, сняла защитные очки и маску. Она была невысокой толстушкой, с жизнерадостным круглым личиком, отмеченном, но не изуродованном шрамом от оспы над уголком рта.

— Прошу прощения? — переспросила Ру-Дан, отводя прядь каштановых волос блестящей от каменной пыли рукой.

— Я ищу Гола.

— Я не видела его уже час или два.

— Чем же он занимается?

Подмастерья промолчали, не желая накликать беду на товарища.

— Держу пари, он опять бездельничает, — промолвила Тиана. — Когда найдется, передайте, что я хочу его видеть, немедленно.

Ру-Дан кивнула:

— Что-нибудь еще? Вине и я собираемся устанавливать кристалл в гнездо.

— Нет, это все. А вы не видели Иризис?

— Несколько минут назад она была в вашей мастерской. Тиана ощутила укол беспокойства.

— Спасибо.

Через несколько часов Иризис зашла к Тиане с небольшим кувшином в руках.

— Я проходила мимо аптеки, и меня попросили передать это тебе, — сдержанно произнесла Иризис.

— Спасибо.

На этикетке было указано, что снадобьем надо протирать виски каждые четыре часа, а если боль не уймется, то чаще.

Тиана сняла крышку, плеснула немного жидкости на пальцы и принялась растирать виски. Коже сейчас же стало тепло. Ноющая боль немного отступила. Тиана отставила кувшин в сторону, взяла в руки сферу и оглянулась в поисках шлема.

Его нигде не было видно. Тиана перегнулась через стол и осмотрела комнату. Неужели Иризис осмелилась его взять? Может, она и есть неизвестный враг? Маловероятно. Но ей нечего терять в попытках уничтожить соперницу, а добиться она может очень многого.

Тиана решила, что эти мысли вызваны переутомлением и чувством голода. Она вышла за дверь и направилась в столовую, но увидела, что у самой стены что-то блестит. Ее шлем! Он был безобразно смят, настолько, что Тиана с трудом смогла выправить проволоку. Все более волнуясь, она осмотрела кристалл и мгновенно заметила трещину, проходящую через самый центр шестиугольника из пузырьков. От нее отходили более мелкие, как после удара молотком.

Тиана надела шлем, заранее зная, что ее ждет. Он был абсолютно безжизненным. Кристалл погиб.

 

ГЛАВА 8

После доклада о происшествии Ги-Хаду, сразу вызвавшему к себе Гриста, Тиана вернулась в мастерскую. Как ни досадно, ей оставалось только снова обратиться к Джо с просьбой найти еще один кристалл. Тиана даже подумала о том, чтобы самой спуститься на шестой уровень и не беспокоить Джо, но это было бы безответственно. Джо будет в ярости, а что, если произойдет несчастный случай? Нет, Джо знает, как обойтись без ненужного риска, ее самодеятельность была бы глупостью.

Джо, как и на прошлой неделе, работал на пятом уровне. Он был рад Тиане даже после того, как она коротко рассказала ему, зачем пришла. Тиана показала поврежденный кристалл.

— Мне кажется, нам лучше снова спуститься на шестой уровень.

Джо предложил Тиане свой обед, и она взяла один из мясных пирожков. Он оказался очень вкусным и горячим, так что на лбу у нее выступили капли пота.

— Я не хотела просить тебя об этом.

— Почему?

— Ненавижу просить об одолжении. Ты и так уже много для меня сделал.

— Надеюсь, ты не думала о самостоятельной попытке спуститься на шестой уровень? — спросил шахтер, пристально глядя ей в глаза.

Тиана не менее пристально рассматривала свои ботинки. Один из шнурков развязался, и она не спеша поправила узел.

— Тиана, это моя работа. И моя жизнь. Если мне придется сто раз спускаться на шестой уровень, я сделаю это с удовольствием. Особенно для тебя.

Тиана не нашла что ему ответить.

— Кроме того, вчера я забросил туда кое-что из крепежа, — продолжал он. — Всего лишь брусок и пару стоек, но будет намного безопаснее.

Джо при помощи ножа начертил на полу устройство крепежа.

— Ну как, не передумала идти?

— Конечно нет.

На этот раз путешествие не показалось ей таким уж угнетающим. В пещере Тиана стояла за спиной Джо, пока тот рулеткой измерял высоту потолка. Потом он замерил стойки, укоротил одну из них на толщину пальца, а другую — на толщину руки.

— Теперь начинается самое опасное. Если ты верующая, самый раз прочитать молитву.

Тиана не была религиозной, но все же произнесла одну из молитв.

— Теперь слушай, что нам предстоит сделать, — сказал Джо. — Каждый из нас возьмет по стойке и донесет ее до опасного участка. Затем мы с их помощью поднимем к потолку брус, наподобие притолоки над дверью. Когда поставим стойки вертикально, они упрутся и прижмут брус к потолку. Настолько плотно, чтобы не дать ему осыпаться, но не так сильно, чтобы он не выдержал. — Джо усмехнулся.

— Хорошо бы!

Тиана нагнулась, чтобы поднять стойку, толщиной почти в половину ее талии. Она оказалась непомерно тяжелой. Напрягая все мышцы, Тиана сумела поднять один конец до уровня плеча. Стойка была сделана не из местной сосны, а из плотной тяжелой древесины, от которой несло резким запахом заношенных носков.

— Прислони ее к стене, — посоветовал Джо. — На ней есть зарубки, чтобы было легче поднимать. — Сам он уже поставил свою ношу поодаль. — Сделай передышку.

Потом они вместе подняли брус, который весил еще больше, чем стойки, и установили его горизонтально на вершинах подпорок.

— Готова? — спросил Джо. — Нам предстоит чертовски трудная работа.

Отвести стойку от стены оказалось довольно легко. А вот удержать наверху брус — убийственно трудно. Острый край врезался в плечо, занозы ранили пальцы, но все это казалось мелочью по сравнению с необходимостью поднять стойку над землей вместе с перекладиной и еще пройти со всем этим сооружением несколько шагов. После первого же шага Тиана почувствовала себя совершенно обессилевшей, после второго заныли кости, после третьего мускулы были готовы разорваться.

— Поставь ее! — скомандовал Джо, несущий свою часть ноши без видимых усилий, — вероятно, такая работа была для него привычной. — Надо было привести сюда пару шахтных рабочих, но у всех них есть семьи, а шестой уровень считается закрытым…

— Надеюсь, я справлюсь, — напряженно произнесла Ти-ана. — Конечно, я привыкла работать кончиками пальцев, а не таскать тяжести.

— Мы будем проходить по одному шагу за раз. Как только станет тяжело, опускай свой конец.

Тиана слабо улыбнулась. Ей было тяжело еще до того, как она пыталась оторвать стойку от земли. После второго шага руки задрожали, и она поспешно поставила ее. Еще один шаг. Теперь они уже были под треснувшим потолком. Стойка качнулась. Тиана снова опустила ее на землю, ожидая, что брус непременно свалится ей на голову. Рука Джо вовремя остановила подпорку.

Целые куски породы наверху, обведенные трещинами, казалось, вот-вот упадут. Тиана прикрыла глаза и в тот же момент увидела фрагмент вчерашнего сна — красивый юноша на балконе умолял о помощи на фоне разливающейся лавы и облаков пепла. Девушка тряхнула головой и открыла глаза. Видение исчезло.

— Ты в порядке? — спросил Джо.

— Да, — изумленно ответила она.

Они снова подняли крепеж, прошли еще шаг, потом другой.

— Тиана, тебе осталось сделать полшага влево. Наконец переход был закончен.

— Теперь самое трудное, — сказал Джо. — Надо медленно поднять стойки в вертикальное положение и прижать брус к потолку. Как только мы это сделаем, я подобью нижние концы опор потуже, и дело будет сделано. Будь особенно осторожна. Тебе начинать, я буду выравнивать брус.

Тиана начала поднимать стойку. Медленно, очень медленно. Она попыталась помочь себе плечом.

— Аккуратнее, не торопись, — уговаривал ее Джо. — Еще одно усилие.

Теперь стойка серединой опиралась на плечо Тианы, поднимать ее становилось все труднее. Брус наверху качнулся. Тиана всем своим весом старалась остановить движение, но нижний конец скользнул по случайному камешку, стойка сильно наклонилась, и брус стал соскальзывать.

— Поднимай резче! — крикнул Джо, но было уже поздно.

Тиана уронила опору и пригнулась, закрывая голову руками. Верхняя перекладина грохнулась о землю, а стойка уперлась в стену. Джоэн остался на месте, все еще держа свою стойку и внимательно всматриваясь в потолок. На спину Тиане посыпался крупный песок, обломок гранита ударился в брусок, у девушки перехватило дыхание.

— Мне очень жаль, Джо.

— Это моя вина. Идея была не так уж и хороша.

— Давай попробуем еще раз. Только один раз.

— Ты уверена?

— Думаю, да.

Вторая попытка давалась еще тяжелее, чем первая. У Тианы раскалывалась от боли спина, а в руках совершенно не осталось силы. Но теперь она понимала, как удержать равновесие при помощи почти незаметных движений. На этот раз они подняли опоры почти вертикально, совсем не качнув брус.

— На последнем этапе будет труднее всего, — предупредил Джо.

— Я готова.

Она должна была справиться. Сил на третью попытку уже не было. Тиана подняла стойку почти до вертикального положения и с трудом удержала покачнувшийся брус. Джо резко поднял свой конец опоры и прижал брус к потолку. Тиане стало легче предотвращать качание, и она преодолела последний подъем. Они справились!

— Не отпускай стойку, — сказал Джо.

Он подсунул клин под нижний конец стойки и стукнул по нему носком ботинка. Потом повторил то же самое со второй стойкой, потряс опору рукой — конструкция не качнулась.

— Теперь можешь отпустить.

Теперь, когда напряжение ослабло, Тиана с трудом держалась на ногах. Она доковыляла до противоположной стены, уселась на пол и прислонилась к ее прохладной поверхности горящей щекой. Тем временем Джо молотком вбивал клинья под основания стоек. Наконец он сел рядом с Тиа-ной. Девушка принялась сосредоточенно вытаскивать занозы из ладони.

— Это предохранит нас от небольшого обвала.

— А от большого?

Джо обвел глазами сооружение:

— Нет. Но, чтобы добыть кристалл, потребуется всего несколько минут.

Шахтер протянул Тиане свою флягу с бренди из репы. На этот раз она не отказалась. Жидкость обожгла ей горло, но приятно согрела изнутри. Тиана почувствовала себя намного лучше, но сделать второй глоток не решилась.

Джо подошел поближе к жиле и осмотрел камни.

— Подойди сюда. Выбери, какой тебе больше нравится. Джо сцепил руки и подставил их Тиане. Она поставила ногу на его ладони, и шахтер поднял девушку до уровня плеча.

— Ох, Джо, это самые лучшие камни, которые я когда-либо видела. Они кажутся такими сильными, даже лучше, чем тот кристалл, что ты подарил мне в прошлый раз.

Тиана присмотрелась к одному камню, потом ко второму, но никак не могла выбрать. Если бы она взяла с собой индикатор, можно бьшо бы сразу определить наиболее подходящий из них. Тиана вздохнула от разочарования.

— Как определить, который из них годится, Джо? Если я возьму обычный кристалл, я ничего не добьюсь.

— Я думаю, они все здесь годятся. Я немного присмотрелся к ним, когда принес крепеж.

— Это значит?..

— Да. В этой жиле столько прекрасных кристаллов, сколько во всей шахте.

Невообразимое богатство. Если бы Тиана владела хоть одним из них, то могла бы выкупить сразу десять контрактов. Она приподнялась на цыпочки, отыскивая камень, который ей понравился бы больше остальных.

— Джо, послушай!

— Что такое?

— Эта жила тянется очень далеко, и вся она усыпана кристаллами. Здесь, наверное, сотни прекрасных камней. — Тиана изумленно вздохнула. — Или даже тысячи!

— Не хочу тебя расстраивать, но хотя ты только уменьшенная копия женщины, я все же не могу держать тебя вечно.

— Прости. — Тиана забыла обо всем на свете. — Ты хочешь отдохнуть?

— Нет, если ты нашла то, что искала.

Тиана выбрала идеальную шестиугольную призму, увенчанную пирамидой. Кристалл был окрашен в кежно-розо-вый цвет и почти прозрачен.

— Я выбрала один.

— Поставь ноги мне на плечи, а я подам тебе молоток и долото.

Тиана получила инструменты и одним точным ударом выбила кристалл кварца из породн. Он отлетел назад и упал в неглубокую расщелину. Тиана вытянула руку, чтобы его достать.

— Ой!

— Что случилось?

— Как будто сотня горячих иголок впилась мне в кожу. Все в порядке, я его нашла. А это что такое? — Тиана привстала на цыпочки.

— Где?

— Вон там, наверху. Один из кристаллов светится сам по себе.

— Далеко?

— Довольно далеко. За семь или восемь шагов. Это нечто особенное, я ни разу не встречала такого. Двойная пирамида.

— Жаль, но тебе не удастся его получить. Нам туда не пробраться.

— Я думала… может, с другой стороны?

— Потребуется несколько недель, чтобы пробить туннель, даже если потолок выдержит. Извини, Тиана.

— Ну ладно, — опечаленно протянула Тиана. — Жаль, он кажется идеальным.

Девушка наконец спрыгнула на пол.

— Они все кажутся идеальными издали.

Джо нагнулся, чтобы выбить клин из-под опоры.

— Может, пока не убирать крепеж? На тот случай, если еще что-нибудь произойдет с этим кристаллом.

— Иризнс?

— Или вредитель, если это не одно и то же лицо.

— Ты права.

Джо поднялся и стал собирать инструменты.

Пробудить силы нового кристалла оказалось намного сложнее, и эта операция совершенно вымотала Тиану. За последние несколько дней она пробуждала уже третий хед-рон, а это утомило бы любого, даже самого лучшего ремесленника. Закончив работу с кристаллом, Тиана не стала торопиться и надевать шлем. Она не представляла, что ждет ее в ближайшем будущем. Беспокойство возникло из-за головной боли, мучившей ее каждый раз после работы с новым устройством. Да и все остальные происшествия последних дней тревожили девушку ничуть не меньше.

И еще Тиана никак не могла не думать о странном кристалле в пещере. Никогда раньше ей не приходилось слышать, чтобы камни светились сами по себе. Удивительным было и возвращение видений о молодом человеке. Обычно кристаллические сны пропадали сразу после пробуждения, но на этот раз она ясно видела перед собой лицо мужчины. И отчаяние в его глазах. Тиана вспомнила сладострастные видения, сопровождавшие первый сон, и ее бросило в жар.

Не стоит предаваться глупым мечтам. Это был всего лишь сон! Тиана водрузила на голову шлем и приступила к работе. Она пыталась проследить все события, сопровождавшие работу хедрона с того момента, как она вставила его в гнездо контроллера несколько недель назад. Ничего не получилось, но ее осенила блестящая идея. Что, если насильно пробудить кристалл во второй раз и считать информацию с индуцированной ауры? Придется рисковать собственным индикатором, но другого способа добиться желаемого у Тианы не было.

Она сняла с шеи свой прибор, отстегнула цепочку и поместила индикатор в сферу, вплотную к поврежденному кристаллу. Беспокойство пронзило ее острой иглой, ее личный индикатор мог пострадать. Легонько перебирая бусинки на сфере, Тиана стала нащупывать силовое поле. Знакомое свечение разлилось перед ее мысленным взором. На этот раз поле оказалось особенно интенсивным, завитки и волны приобрели пурпурный оттенок. Настроившись на подходящий поток, Тиана стала перекачивать энергию в свой индикатор, как делала уже тысячу раз. Она прижала индикатор к поврежденному хедрону и стала направлять в него поток энергии, но не увидела ни малейших признаков ауры. Энергия исчезала, словно проходила сквозь кристалл и снова вливалась в поле.

Очень странно. Даже умерший хедрон должен был после такого потока энергии показать хоть небольшое свечение. Тиана увеличила приток энергии, но результат не изменился, зато кристалл стал нагреваться. Это еще более странно, совершенно непостижимо. Девушка сделала несколько глубоких вдохов, чтобы расслабиться, опустила руки и потрясла кистями, наклонила голову. Она не пыталась присматриваться к силовому полю, просто позволила видениям проходить сквозь нее. Картина изменилась. На этот раз перед ней был поток гораздо более мощный, чем она использовала раньше. Он закручивался в водоворот и пылал бело-голубым светом. Тиана сосредоточилась и нащупала эфирную дорожку от потока к индикатору. Она почувствовала опасность. Поток мог нести в себе энергию, которую она не способна выдержать. Наконец Тиана решилась и позволила потоку энергии свернуть на протянутую к индикатору дорожку. Ну, давай!

Возникший водоворот переливался пурпурным, голубым, красным и желтым цветами, наконец, стал черным. Приступ боли пронзил мозг, индикатор ярко вспыхнул, и на одно мгновение вокруг умершего хедрона появилась аура. Тиана запечатлела в памяти возникшую картину, потом что-то щелкнуло, поле исчезло, аура погасла.

— У меня получилось! — воскликнула Тиана в восхищении от своей удачи.

Она стала мысленно исследовать картину, возникшую в умершем хедроне. Что-то в ней смущало Тиану. Она заметила следы присутствия сил, совершенно ей незнакомых. Они казались разумными, но совершенно чуждыми ее разуму.

В голове снова запульсировала боль. Тиана сдвинула шлем, протерла виски лекарством и снова занялась работой. В ее мыслях возникло еще одно видение. Покрытая броней и увенчанная гребнем голова, громадные желтые глаза, страшная зубастая пасть, в которой запросто могла поместиться голова девушки. Сложенные за спиной крылья прояснили картину. Лиринкс! Казалось, он разговаривает с кем-то из людей, похоже с мужчиной. Что-то в контуре его головы, в развороте плеч показалось Тиане смутно знакомым. Но видение стало меркнуть, и она не смогла рассмотреть его подробнее. Может, это и есть шпион?

Тиана потерла пальцами глаза. Она ощутила непереносимую усталость и слабость. С трудом передвигаясь на непослушных ногах, девушка направилась к двери.

— Тебе не встречался Гол? — спросила она у проходившей мимо Иризис.

— Нет, — фыркнула она в ответ. — А зачем он тебе?

— Я хотела послать его за Ги-Хадом.

Ноги Тианы подогнулись, и она сползла вдоль стены на пол.

— Что с тобой происходит?

— Слишком много работаю, — прохрипела Тиана, желая как можно быстрее избавиться от присутствия Иризис.

— Над чем?

Голубые глаза мгновенно обследовали кабинет Тианы. Иризис схватила сферу, легонько встряхнула ее и положила на стол.

— Я передам Ги-Хаду. — Иризис снова оглянулась на сферу. — Я все равно иду в ту сторону.

Тиана была слишком измучена, чтобы удивиться такому благодушию.

— Спасибо, — прошептала она и уткнулась головой в колени.

Чья-то грубая рука встряхнула девушку за плечо.

— Что здесь происходит, ремесленник Тиана?

— Управляющий Ги-Хад, — протянула Тиана. — Я хотела вас видеть.

Лицо управляющего побледнело, как будто из него внезапно выкачали всю кровь до последней капли. Что случилось на этот раз? За его спиной появилась Иризис и встала у двери.

— Что ты делаешь, сидя на полу? — спросил он, помогая Тиане подняться на ноги.

— Я не понимаю, что произошло.

Тиане не удавалось сосредоточиться, как будто она слишком много выпила.

— Ремесленник Иризис выдвинула против тебя серьезное обвинение, — сказал управляющий.

Тиана не могла понять, о чем идет речь.

— Я только выясняла причину отказа хедронов.

— Это ложь, — вмешалась Иризис — Аппарат чуть не убил меня, как только я хотела испытать его вчера вечером. Может, она соорудила его специально для убийства. Она специально испортила кристалл и подстроила все так, чтобы я пострадала. А теперь она загубила еще и свой индикатор.

У Тианы перехватило дыхание. Иризис может придумать что угодно, лишь бы избавиться от соперницы.

— Ни один ремесленник не станет портить свой индикатор, — презрительно возразила она. — Легче отрезать себе РУКУ!

— Ни один здравомыслящий ремесленник, — ответила Иризис. — А ты страдаешь от галлюцинаций, Тиана. Или ты вражеский шпион… или подхватила кристаллическую лихорадку.

— О чем ты говоришь? — воскликнула Тиана. — Управляющий, она все сочиняет. Она ненавидит меня.

— Разве? — Иризис указала изящным ухоженным пальчиком на сферу. — Взгляните сюда!

Тиана бросилась к столу и сжала в руках сферу. Шар раскрылся на две половинки, поврежденный хедрон выкатился на стол. Его сердцевина стала молочно-белой.

— Она окончательно уничтожила кристалл, — заявила Иризис. — Вы должны избавиться от нее, управляющий, ради благополучия завода.

Ги-Хад раздраженно хлопнул по стопке бумаг:

— Тебе придется найти убедительное объяснение, ремесленник.

— Я считывала информацию с хедрона, — неуверенно произнесла Тиана.

Она взяла в руки свой индикатор, и кристалл тут же рассыпался на мелкие осколки. Тиана ошеломленно уставилась на стол. Ее индикатор погиб. На изготовление нового потребуется не одна неделя. Девушка чуть не зарыдала от горя.

— Ну, — закричал Ги-Хад, — что я должен доложить следователю?

Тиана опустилась на колени и заплакала.

— Это кристаллическая лихорадка! — повторила Иризис — Она не понимает, что творит. Она больше не сможет работать, управляющий.

— Заткнись!

Ги-Хад присел на корточки рядом с Тианой и протянул ей платок:

— Ты должна мне помочь, Тиана. Девушка вытерла слезы.

— Я пыталась извлечь информацию из хедрона, — заговорила она, не переставая всхлипывать. — Я повторно пробудила кристалл и вызвала его ауру. И я кое-что увидела.

— Она все врет, — прервала ее Иризис. — Ее не было на заводе целый день.

Озадаченный Ги-Хад переводил взгляд с одной девушки на другую, не зная, кому из них поверить.

— Я спускалась в шахту вместе с Джоэном, — продолжала Тиана. — Я рисковала жизнью на шестом уровне, лишь бы отыскать подходящий кристалл.

— Где ты была? — переспросил Ги-Хад.

— Только там можно достать кристаллы подходящей мощности. Остальные никуда не годятся.

— Этот уровень давно закрыт! Как ты посмела ставить под угрозу свою жизнь? На заводе без тебя не обойтись.

— Так ли уж это важно? У вас же есть ремесленник Иризис, — не удержалась Тиана.

Ги-Хад ничего не ответил, и это придало Тиане смелости. Похоже, он не до конца верит Иризис.

— Мое открытие может спасти жизни сотен солдат. И если те кристаллы окажутся такими, как я предполагаю…

— Что ты нашла? — воскликнул Ги-Хад.

— Эти камни гораздо сильнее, и их там очень много. С их помощью кланкеры будут двигаться вдвое быстрее, и это поможет нам выиграть войну.

Управляющий смягчился:

— Конечно, это был смелый и самоотверженный поступок. Но никогда не повторяй таких выходок! Если уж рисковать чьей-то жизнью, то лучше той, без которой мы можем обойтись. А что ты разглядела в хедроне?

Тиана поместила шлем на угловатую голову Ги-Хада, вложила ему в руки сферу, а сама взяла в руки молочно-белый хедрон и сосредоточилась на образах, увиденных в его ауре. Управляющий сначала казался обеспокоенным, потом на его лице появилось выражение упрямого недоверия и разочарования. Но вот внезапно лицо его напряглось. Ги-Хад бессознательно поднялся, словно робот с широко раскрытыми глазами.

— Я видел, — обернулся он к Тиане. — Я видел морду чудовища!

— Это лиринкс?

— Да! — он содрогнулся от ужаса. — Он скорчился за каким-то укрытием, словно светящийся гриб, похоже, он шпионил за нами. Потом разговаривал с каким-то человеком. Шпион! Он узнает все наши планы! Они перебьют все наши кланкеры один за другим.

Иризис не могла этого вынести:

— Она обманывает! Она сама вызвала это видение в вашем мозгу. Она ничего не знает, ее место в детском питомнике…

Ги-Хад ударил ее ладонью по щеке:

— Заткнись, кузина! Мы стараемся спасти свои жизни. Как ты позволила своей глупой зависти вмешиваться в дела производства?

Иризис приложила руку к горящей щеке.

— Но я… Против нее такие улики…

— Я вижу, — угрюмо произнес управляющий. — И к большинству из них ты имеешь непосредственное отношение.

— Но… Дядя обещал, что я стану старшим мастером. У нее даже нет отца. Она родилась…

— Именно там ты и окажешься, ремесленник, если не перестанешь вредить делу. Тиана снова доказала, что она искусный ремесленник. Я не смогу без нее обойтись.

Отметины на щеке Иризис стали багрово-красными.

— Вы не посмеете…

— Жестокие времена, ремесленник. Кто-то выводит из строя хедроны, враги запросто находят наши кланкеры, а теперь еще и…

Ги-Хад внезапно побледнел, задрожал и буквально упал на стул.

— Что с вами, кузен? — закричала Иризис.

Тиана впервые заметила на ее лице беспокойство за другого человека. Но ведь он был ее родственником. Девушка протянула Ги-Хаду кружку с водой.

— Вы упомянули о каком-то несчастье? Управляющий отпил воды, посмотрел на обеих девушек.

— Я думаю, вы должны об этом узнать, — хрипло заговорил он. — Это касается нас всех, но особенно — ремесленников.

— Что произошло? — спросила Иризис, взяв его за руку.

— Сообщение пришло только сегодня утром. Это случилось на побережье, в двухстах лигах к северу отсюда. Силовой узел полностью прекратил свое существование.

— Прекратил существование? — эхом повторила Иризис.

— Сам узел остался на своем месте, но его энергетическое поле иссякло, остановив пятьдесят кланкеров на плато Минньен. Враги уничтожили большую часть машин и солдат и теперь продвигаются на пятнадцать лиг каждый день. Если лиринксы будут продолжать наступление, они будут у ворот Тикси уже к середине зимы.

Все замолчали. Им угрожало поражение в ужасной войне, где проигравших съедают.

— Кто-либо может рассказать, как это произошло? — спросила Тиана, стараясь сохранить спокойствие. — Это похоже на то, что случилось с контроллерами раньше?

— Мы не знаем. Есть два предположения, одно ужаснее другого, — сказал Ги-Хад. — Первое: враги нашли способ блокировать поле, или уничтожить источник энергии.

— А второе?

— Возможно, кланкеры забрали сразу слишком много энергии, и источник иссяк, словно колодец, когда из него достают чересчур много воды.

Никто не сказал ни слова. Ги-Хад поднялся.

— Объявлено чрезвычайное положение. Я могу делать все, что сочту нужным, ради выпуска кланкеров. Военные цели прежде всего. — Он разочарованно махнул рукой. — Что толку в кланкерах, если враги научились засекать их издалека?

— Если лиринксы способны распознавать ауру, — задумчиво заговорила Тиана, — нам потребуется соорудить что-то вроде экрана, чтобы сделаться невидимыми для врагов.

— Экран? — неуверенно повторил управляющий. — А это возможно?

— Вероятно. У меня есть идея, которую стоит попробовать, лар управляющий.

— Прекрасно. Можешь отложить всю остальную работу на два дня, но не больше. Потом доложишь мне о результатах. А какие идеи у тебя, кузина?

— Я подумала о том же, — ответила Иризис.

— Хорошо, — кивнул Ги-Хад. — Когда ты представишь мне результаты?

Иризис была озадачена, но быстро нашлась:

— Через день. Или два.

Окинув Тиану откровенно злобным взглядом, она вышла из комнаты.

Ги-Хад тоже собрался уходить, но у самой двери обернулся:

— В испорченном хедроне и твоем индикаторе хранится информация о предателе. Существует ли какой-то способ выяснить, кто это?

— Без нового индикатора это невозможно.

— Ты не возражаешь, если я их заберу? Может, мы найдем человека, который сумеет извлечь информацию.

— Мне они не нужны.

Ги-Хад завернул останки хедронов в кусок ткани и положил в карман. Тиана проводила взглядом свой индикатор и всхлипнула. Она больше не могла ни о чем думать, пришлось отправиться в спальню. На этот раз она заперла дверь мастерской, а шлем, сферу и новый кристалл забрала с собой.

Она промучилась около двух часов. Как удалось врагам засечь ауру хедронов? Может, лиринксы обладают способностями, недоступными людям? У Тианы не возникло ни одной стоящей идеи, а гибель индикатора удручала ее больше всего.

Потеря сделала ее несчастной, и со временем горечь только усиливалась. Тиане не оставалось ничего больше, как подготовить замену индикатору. Впереди ее ждала неделя непрекращающихся страданий. Погружаясь в беспокойный сон, Тиана осознала, что постоянно возвращается мыслями к сияющему в пещере кристаллу. Сильнее, чем прежде, она жаждала заполучить этот камень.

Помоги! Пожалуйста, помоги мне!

В ее голове снова раздалась эта отчаянная мольба о помощи. Тиана не видела ничего, кроме дыма, и едкий запах серы снова раздражал ее обоняние. Завод охвачен пламенем! Она в темноте потянулась за своей одеждой, но не обнаружила ничего, кроме грубой растительности, напоминающей папоротник или вереск. Ее нога запуталась в корневище, и девушка растянулась в зарослях кустарника.

Какой-то яркий и горячий предмет с шипением пролетел по темному небу, вращаясь на ходу, и пропал из виду. Он врезался в землю совсем недалеко, и от сильного удара земля качнулась под ногами. От раскаленного снаряда занялся кустарник, и легкий ветерок погнал огонь навстречу Тиане.

Она побежала, острые листья царапали кожу, ветки кустов цеплялись за лодыжки. Она снова упала. Слишком измученная, чтобы подняться, девушка осталась лежать, хотя пламя пожара все приближалось. Она закричала.

Тиана проснулась в своей постели, тяжело дыша, едва сознавая, что опасность сгореть заживо ей больше не грозит. Она потянулась к фонарю и долго продолжала стучать кремнем, даже после того, как фитиль загорелся. Освещенная комната выглядела как всегда. Головная боль вновь дала о себе знать, и Тиана протерла виски лекарством, стоящим рядом с постелью. Кто-то громко забарабанил в дверь:

— Что здесь происходит?

Тиана завернулась в одеяло и подошла к двери. Снаружи собрались несколько ее сотоварищей по работе.

— Простите, — сказала она. — Мне приснился кошмар. Наверное, переутомилась. Теперь со мной все в порядке.

Рабочие немного поворчали и вернулись в свои постели. Тиана заперла дверь, и только она укрылась одеялом, как снова погрузилась в этот странный кристаллический сон. На этот раз она стояла в центре острова посреди широкой реки.

Позади нее стоял павильон, украшенный семью колоннами под медными куполами. Тиана только протянула руку к корзине с фруктами, как вдруг, неизвестно откуда вырвалась струя горячего пара, а по реке прокатилась волна кипящей воды. В воздухе запахло вареной рыбой. Страшная волна с обеих сторон обогнула остров, потом уровень воды резко упал. Тиана облегченно вздохнула, но вдруг замерла от ужасающего шума. Сверху по течению пронеслась волна обжигающе горячего воздуха, а вслед за ней появился вал багрово-красной лавы. Он неторопливо наступал, подминая все, что попадалось на пути. Ничто не могло остановить жидкий огонь.

Тиана заметалась по острову, но со всех сторон ее окружала кипящая вода, отрезая любые пути к спасению. Девушка беспомощно смотрела на приближающуюся лаву. Помогите! Но призыв остался без ответа.

Помогите! Словно эхо донеслось до нее, и Тиана увидела юношу на балконе из своих снов. Он смотрел прямо на нее, протянул к ней руки и улыбнулся так ласково и печально, что на глазах девушки выступили слезы. «Он переживает за меня», — благодарно подумала Тиана. Она рванулась к нему навстречу, но волна горящей лавы унесла юношу прочь.

Тиана снова закричала и проснулась, снова ей пришлось успокаивать раздраженных соседей у дверей комнаты. Она пыталась уснуть, но опять попала в кошмар. Тиана бежала по коридорам дворца, а раскаленные камни из жерла вулкана бомбили крышу, сея огонь и разрушение. Помогите!

Но никто не отвечал.

 

ГЛАВА 9

К тому времени, когда скудные утренние лучи проникли в окно, все обитатели спален пребывали в сильном волнении, а Тиана уже не различала границ между снами и действительностью. Сиделка осмотрела ее и вызвала лекаря, а тот в свою очередь послал за аптекарем. После недолгого совещания они решили, что Тиана сошла с ума, и уже собирались надеть на нее смирительную рубашку, как вдруг появился запыхавшийся управляющий Ги-Хад:

— Что, черт возьми, здесь творится?

— Это кристаллическая лихорадка, — уныло произнес лекарь Тул-Кин.

Вокруг него распространялся сильный запах самогона из репы.

— Ее мозги сломались и больше никогда не поправятся. Можете отсылать ее в детский питомник.

— В смирительной рубашке? Лекарь пожал плечами:

— Рубашка кончается на талии. Это не помешает ей выполнять свои обязанности.

— Вот задница! Мы не сможем обойтись без нее на заводе! Выясни, что у нее не в порядке, и вылечи!

Тиану перенесли в госпиталь, сиделка обтерла ей лицо и лоб мокрым полотенцем, потом напоила чаем с кусочком хлеба. Страшные кошмары мучили девушку до полудня, потом она внезапно очнулась и села в кровати со словами: «Как я здесь оказалась?»

Она помнила отрывки кошмаров, но они быстро стирались из памяти. Через час Тиана могла припомнить только юношу на балконе и картину разрушающегося мира. Он действительно заботился о ней, она была уверена. Это не могло быть просто сном. Он все время искал ее. Тиана твердо решила выяснить, кто это.

Вернуться в мастерскую Тиане разрешили только к полудню. Все подмастерья собрались вокруг, радуясь ее выздоровлению. Она нравилась ученикам, хотя ни с кем из них не поддерживала дружеских отношений. Иризис с непроницаемым лицом стояла неподалеку. Тиана смутно припомнила лицо Иризис, стоявшей у двери ее мастерской, и злобную радость, которую та не смогла скрыть накануне. Девушку это озадачило. Весь тот эпизод с каждой минутой казался ей все более странным. Неужели у нее был приступ кристаллической лихорадки? Тиана не могла поверить в это. Приступ не был похож на те случаи, о которых им рассказывали. Хотя никто из заболевших никогда не признавал у себя эту страшную болезнь.

Тиана поручила Голу принести шлем, сферу и кристалл из ее спальни и приступила к работе. Пока она ожидала возвращения мальчика, пришел старина Джо, весь покрытый подземной пылью. При виде Тианы он расплылся в широчайшей улыбке.

— Я так испугался! — заявил он, как только подмастерья разошлись по своим рабочим местам. — Каких только сплетен я не наслушался! Уже приготовился выбить двери и украсть тебя отсюда.

Тиана была так растрогана, что на глазах появились слезы:

— Ты был готов пойти на преступление ради меня? Она обняла старого друга.

— Жизнь отнеслась ко мне не слишком ласково. Какая разница, как я умру? Но тебе предстоит еще так много совершить в твоей жизни, Тиана. Так много отдать и так много получить!

Тиана чуть не лишилась остатков самообладания. В этот момент на пороге появился Гол с ее вещами в руках.

— А ты не принес кувшин с лекарством? — спросила Тиана.

— Вы не говорили о нем. Хотите, я сбегаю еще раз?

— Не стоит. Спасибо. А теперь я бы хотела, чтобы ты опорожнил корзины с мусором между столами учеников.

Парень убежал выполнять поручение. Джоэн повертел сферу в своих натруженных пальцах.

— Мне пора идти. Будь осторожна, Тиана. Я за тебя беспокоюсь.

— Все будет в порядке. Я просто слишком много работала в последние дни.

— Дело не только в работе. За всем этим стоит чья-то зависть, и мы оба знаем, чья именно.

Джо через плечо оглянулся на Иризис. Та ответила ему взглядом, полным холодной ярости.

— Если с тобой что-то случится, неважно, что именно, приходи ко мне.

Джо ушел. Испытывая ужас от непомерной работы, которую ей необходимо сделать, Тиана надела шлем. Чувствовала она себя прескверно. Ее бросало то в жар, то в холод, словно при высокой температуре. Чувство потери индикатора усугубляло ее недомогания, и Тиана решила полностью погрузиться в работу, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Но что, если у нее действительно кристаллическая лихорадка? Работа с кристаллами только ускорит новый приступ. Тиана попыталась выбросить эту мысль из головы. Ей необходимо оправдаться перед Ги-Хадом. Завтра может быть уже поздно. Ей определенно требуется хороший прорыв в работе.

Размышляя об экранировании поля, Тиана вспомнила строки из книги Нунар. Этот процесс может вызвать генерирование переменчивой ауры вокруг кристалла, питающего контроллер… Находящийся неподалеку чувствителъник может распознать ее, хотя при нормальной деятельности этот факт не имеет значения.

Что имела в виду Нунар, говоря о нормальной деятельности? Вероятно, небольшие устройства, потребляющие малые энергии. В те времена, девяносто лет назад, никто не мог и вообразить себе таких механических чудищ, как кланкеры, и непомерное количество энергии, потребляемое ими. Для опустошения такого мощного узла, как Минньен, потребовался очень сильный поток, создавший обширную ауру. Вероятно, у лиринксов имеется устройство, способное обнаруживать такие явления на большом расстоянии. Так вот почему кланкеры больше не могут передвигаться скрытно от врага! Все дело в ауре хедронов.

Следовательно, их необходимо экранировать. Интересно, что написала Нунар по этому поводу? Тиана отправилась в спальню и перелистала книгу, но ничего не нашла. Нунар не могла предвидеть быстрого развития контроллеров и способности простых людей пользоваться этими устройствами. У мансеров имелись собственные способы защиты своих действий от врагов. Контроллеры сегодня имели роковой недостаток — их аура выдавала все секреты. Тиана спрятала книгу на место и вернулась в мастерскую.

Перед ней стояла задача — укрыть ауру хедронов от посторонних чувств, но не препятствовать при этом их взаимосвязи с контроллером. Тиана перепробовала различные материалы: смолу, воск, глину, бумагу, кожу, но так и не добилась успеха.

Наверное, стоит попробовать металл. Тиана взяла в руки лист кованой меди и обернула им хедрон, задаваясь вопросом, есть ли в этом смысл. Металлический экран блокировал распространение ауры, но он мог и препятствовать извлечению энергии. Как ни удивительно, хедрон работал. Проводником потока энергии были межэфирные пути, а не материальные вещества. В «Специальной Теории» Нунар это утверждение было основополагающим для Тайного Искусства. Но одновременно Тиана оказалась перед следующей проблемой: медный лист преграждал путь энергии от хедрона к контроллеру. Тиана расправила лист металла таким образом, чтобы он не касался металлических соединений. Теперь сигнал поступал на контроллер, но вокруг появилась незначительная аура.

Девушка испробовала лист серебряной фольги вместо меди. Получилось гораздо лучше, поскольку серебро было мягче, но остатки ауры все же пробивались наружу. Тиана закрепила оконечники манипуляторов контроллера на гранях хедрона при помощи горячей смолы. Контроллер работал, как и прежде, даже чуть-чуть лучше. Может, попробовать лист золота? Оно более податливо, чем серебро. Надо ухитриться плотно прижать концы листа друг к другу. Тиана отправилась в помещение, занимаемое бывшим старшим мастером, и достала из бутыли несколько золотых кругляшей. Она расплющила их молотком, получив лист величиной с книжную страницу, посмотрела сквозь фольгу на свет, чтобы убедиться в отсутствии отверстий. Все в порядке.

Тиана аккуратно обернула хедрон вместе с приклеенными смолой контактами манипуляторов, стараясь не оставить ни одной морщинки и не прикоснуться к металлическим частям. Часть ауры пробивалась над одним из манипуляторов. После уплотнения экрана хедрон стал невидимым. После этого она покрыла весь хедрон вместе с фольгой слоем теплой смолы, предварительно убедившись, что масса не слишком горяча, разгладила поверхность шпателем, убедилась, что не оставила внутри пузырьков воздуха, и только тогда поставила на мягкую смолу свое личное клеймо. Теперь никто не мог нарушить целостность оболочки, не оставив видимых следов. Даже незаметно нагреть хедрон теперь стало невозможно. Тиана решила разом две задачи.

Тиана дождалась, пока смола затвердеет, и снова испытала контроллер. Прибор действовал превосходно. И никаких следов ауры. Задача выполнена. Она записала результаты работы в ежедневный журнал, потом сочинила рапорт для Ги-Хада, подробно изложив способ решения и метод изготовления экрана. Положив рапорт в карман, Тиана зевнула. Голова снова раскалывалась от боли. Пожалуй, самое время наверстать те часы сна, которых она лишилась прошлой ночью. Пришло время грез о молодом мужчине, при одном воспоминании о котором на ее лице появилась улыбка. Тиана оставила контроллер в рабочем состоянии на всю ночь, заперла дверь и отправилась в постель.

Тиана легла на кровать, предвкушая сладкий сон, но головная боль мешала расслабиться. Еще ей хотелось пить, но было лень подниматься, идти через весь холл ради кувшина с холодной водой. Она взяла двойную дозу лекарства и растерла ее пальцами по лбу и вискам. Снадобье едва ли помогло. Боль пульсировала в такт ударам сердца. Втерев еще одну порцию лекарства, Тиана опустила голову на подушку и прислушалась к завыванию ветра за окном. Сегодняшняя ночь выдалась холодной, много холоднее, чем накануне. Недалеко то время, когда горы затянутся пеленой снежных буранов.

Постепенно Тиана погрузилась в сон. Видения появились тотчас же.

Весь мир содрогался от взрывов. Двадцать тысяч вулканов одновременно начали извержение. Воздух стал густым от пепла, пыли и дыма, легким пришлось перекачивать желтый туман, пылающие тучи пепла, такого горячего, что он жег кожу, скатывались с горных склонов, уничтожая поля и леса, засыпая деревни дымящимися курганами.

Юноша снова стоял на балконе, отчаянно призывая кого-нибудь, кто мог бы спасти его мир. Никто не откликнулся, и молодой человек обреченно опустил голову на руки, на его глазах сверкнули слезы. Жаркое дыхание вулканов высушило их, не дав скатиться на щеки.

В середине ночи кто-то вошел в спальню Тианы. Пришелец закрыл за собой дверь, подошел к кровати и зажег свечу. Несмотря на холод, обнаженная Тиана лежала поверх одеял, ее кожа блестела от испарины. Неизвестный натянул матерчатую перчатку, вылил на нее снадобье из кувшина и стал натирать Тиану — лицо, руки, живот, бедра и спину. Девушка беспокойно пошевелилась и снова затихла. Как только вся кожа была протерта лекарством, незнакомец, или незнакомка, удалился так же тихо, как и вошел.

Вскоре после этого визита видения Тианы переменились. Ничто уже не могло сдержать безудержной фантазии. Она погрузилась в озеро кипящей лавы и пронзительно закричала. Прошло четыре часа, Тиана не переставала кричать. Через восемь часов она лишилась голоса. Горло превратилось в сплошную кровоточащую рану, на губах появилась розовая пена. Крики прекратились, но они продолжали звучать в воспаленном мозгу, пересохший рот оставался открытым в беззвучных воплях, широко открытые глаза ничего не видели.

Иризис шпионила за Тианой весь день. После наблюдения успешного эксперимента она задумчиво отправилась в свою спальню. Проснувшись от крика, вышла за дверь и лодслушала разговор лекаря и сиделки. Несомненно, Тиана сошла с ума от приступа кристаллической лихорадки. Иризис получила долгожданный шанс.

Она воспользовалась ключами старшего мастера и отперла дверь мастерской Тианы. Записи в журнале содержали все, что ей было нужно. Иризис уничтожила последнюю страницу записей, забрала со стола законченный вариант контроллера и прихватила два других, еще не исправленных. В своей мастерской она приготовила все необходимое и настроилась работать столько, сколько потребуется.

Ги-Хад навещал Тиану пять раз. Он никак не мог смириться с ее сумасшествием. Кристаллическая лихорадка не была таким уж исключительным явлением среди ремесленников, но вот уже двадцать лет на заводе не было ни одного случая. Управляющий советовался с лекарем и сиделкой, даже приказал доставить в госпиталь древнюю старуху Ру-зию, которая уже десять лет тому назад удалилась на покой.

— Она совершенно невменяема, — через силу толковал лекарь Тул-Кин. Весь день он пьянствовал. — Даже если она очнется, то уже не сможет выполнять работу ремесленника. Можете спросить кого угодно.

Ги-Хад вопросительно посмотрел на старуху. Она уже почти ослепла, и голова тряслась от старости, но ум оставался ясным.

— Боюсь, что он прав, — слабым голосом произнесла она. — Нет никакой надежды. Когда ремесленники начинают так бредить, они редко приходят в себя.

— Вылечи ее, черт побери! — закричал Ги-Хад. — Я не могу без нее обойтись.

— Тебе придется, — ответила Рузия.

Они проспорили еще около часа, и наконец Ги-Хад смирился. Если уж от Тианы не будет пользы на производстве, пусть отправляется туда, где сможет внести хоть какой-то вклад в общее дело.

В этот момент к нему подошла Иризис с блестящим решением проблемы обнаружения контроллеров. Управляющий придирчиво осмотрел ее работу, потом все же улыбнулся. Маленький светлый луч немного разогнал тучи.

— Спасибо, кузина. Извини, что я в тебе сомневался. Несмотря на молодость Иризис, он предложил ей занять пост, которого девушка так долго добивалась, — пост старшего мастера ремесленников. А затем управляющий подписал приказ о переводе контракта Тианы в детский питомник.

 

ГЛАВА 10

Прошло десять дней, из которых в памяти Тианы сохранились лишь смутные обрыв и воспоминаний. Несколько раз перед ней возникало то озабоченное, то раздраженное лицо матери. Тиана с трудом вспоминала других женщин, а также пятилетнего Тоби, одного из пяти ее сводных братьев. И Джоэна. Дважды, просыпаясь, она видела его у своей постели, но Тиана с трудом открывала глаза. Потом просыпалась снова, но стул рядом с кроватью уже опустел. Все мужчины и женщины что-то ей говорили, но она не могла даже повернуть голову, чтобы посмотреть, кто к ней обращается.

— Мне это не нравится, — произнес один из мужчин. — Она даже не сознает, где находится.

— Так у нее кристаллическая лихорадка! — отвечал другой. — Все бумаги в порядке, а кроме того, она еще и девственница. С ее помощью мы неплохо заработаем.

— А что, если…

— Прекрати ныть! Ее все равно не запишут в учетный журнал.

Голоса затихли, и Тиана снова уснула. В следующий раз она открыла глаза и увидела Джо.

— Джоэн? — хрипло прошептала Тиана. — Что случилось? — Она огляделась, но комната была совершенно не знакома. — У меня был еще один приступ?

— Мне сказали, что ты кричала двенадцать часов, как будто заживо горела в огне.

— Я ничего не помню.

Из ее памяти стерлись даже сновидения. Последнее, что вспомнила Тиана, было завершение работы с контроллером и желание лечь спать. Однако горло все еще болело и голос оставался хриплым.

— Надо вставать, у меня много работы.

Тиана села в кровати, обнаружила, что на ней нет никакой одежды, и смущенно скользнула под простыню.

— Ты должна отдохнуть и поправиться.

— Но мне необходимо доработать еще два контроллера. Кроме меня, с этим никто не справится. На войне…

— Те контроллеры уже давно доработаны и отправлены на фронт.

— Что ты говоришь?

Тиана непонимающим взглядом окинула его лицо. Казалось, мир сходит с ума.

— Иризис исправила контроллеры, пока ты… была больна, — осторожно промолвил Джо.

Тиана схватила его за руку:

— Этого не может быть!

— Это так, Тиана.

— Джо, это я отремонтировала первый из контроллеров перед тем, как отправиться спать вчера вечером. Если Иризис выправила два остальных, значит, она просто скопировала мою работу.

— Ты в этом уверена?

В его беспокойном взгляде было сомнение.

— Конечно уверена! — Тиана рассказала, как именно она изготовила экран для хедрона. — Иризис ненавидит меня. Она всегда старается выехать за мой счет. Кроме того, она жаждет меня унизить.

Изменения в выражении лица Джо обеспокоили Тиану.

— Где я нахожусь? — Она тревожно оглядела незнакомое помещение. — Это не похоже на госпиталь.

— Это больничная палата в детском питомнике.

— Не думала, что настолько больна…

Тиана внезапно напряглась и уставилась в суровое лицо Джо. Старик отвел глаза, не в силах выдержать ее взгляда.

— Нет! — выдохнула она.

Весь воздух покинул легкие Тианы, она открыла рот, намереваясь закричать. Джо ладонью ударил ее по лицу, достаточно сильно, чтобы привести в чувство. Тиана остолбенела.

— Не смей кричать, — сказал Джо. — Или я тоже поверю, что ты сумасшедшая.

— Так вот почему меня продали в детский питомник? Но я не сошла с ума. Вчера я решила задачу…

— Тиана, — ласково прервал ее Джо, — ты здесь уже больше недели, и большей частью без памяти. А перед этим ты кричала не переставая почти полночи. Неудивительно, что лекари сочли тебя сумасшедшей. У Ги-Хада не осталось выбора. Заводу нужны здоровые ремесленники.

— А заменила меня Иризис? — В голосе Тианы послышались опасные нотки.

— Тихо! Дело даже не в этом. Специальным декретом ее назначили исполнять обязанности старшего мастера, хотя ей всего двадцать один год.

У Иризис есть все основания праздновать победу. Тиане захотелось умереть.

— Я здесь не останусь. Я никогда не смирюсь с жизнью здесь. Если бы только добраться до Ги-Хада, я смогла бы его убедить…

— Дело сделано, Тиана. Дважды у тебя случались припадки безумия, и два лекаря признали неизлечимую кристаллическую лихорадку". Ги-Хад не смог бы тебя спасти, даже если бы захотел. Безумный ремесленник опасен.

— Но я в своем уме!

— Люди, подверженные кристаллической лихорадке, всегда так говорят. Твой контракт передан детскому питомнику.

— Но Ги-Хад — честный человек:..

— Он должен управлять производством и выпускать клан-керы. На севере мы потерпели неудачу, за один час разбито целое подразделение боевых машин.

— Я слышала, что… — Тиана осеклась, она опять чуть не сказала «вчера».

— Теперь ты женщина из детского питомника. Ремесленника Тианы больше нет. Мне очень жаль.

На глазах Джо появились слезы.

Дверь в палату распахнулась, и на пороге появилась громадная толстуха.

— Время посещения истекло. Попрощайтесь. Тиане требуется отдых. Скоро настанет первый день ее работы!

Женщина торопливо вышла за дверь.

Только теперь до Тианы дошел весь ужас ее положения. Ее работе, ее жизни, самому существованию пришел конец. Все, что ей осталось, — это занятие, которое она презирала от всей души. Желание заорать было почти непереносимым. Она уже открыла рот, но выражение лица Джо удержало рвущийся наружу вопль.

— Я никогда не стану женщиной из детского питомника! — прошептала она.

— Я не знаю…

— Я в своем уме. И я сбегу отсюда.

— В военное время отказ от предназначенной работы является преступлением.

— Мужчин никогда не направляют в детский питомник!

— А женщин не посылают на передовую, на съедение лиринксам, как послали моих сыновей, — тихо сказал Джо. — Я не утверждаю, что это правильно, Тиана. Просто ничего нельзя поделать.

— Все равно я здесь не останусь. Это место мне противно.

— Став беглянкой, ты лишишься своих прав. Первый встречный сможет забрать тебя к себе или избить совершенно безнаказанно.

— Мне все равно, — огрызнулась Тиана. — Я сама выберу мужчину, которому отдамся.

— Времена меняются, Тиана. Война…

— Будь проклята эта война! Это только повод лишить нас наших прав. Джоэн, ты обещал мне свою помощь. Так вот теперь она нужна мне, как никогда.

Джо растерялся. Тиана знала, он боялся за нее, не за себя.

— Конечно, я помогу тебе. Но только если ты соберешься с мыслями. Что я могу сейчас для тебя сделать?

— Зайди в мою комнату на заводе. Если ее еще не освободили, забери оттуда одежду, записи, инструменты, проволочную сферу и шлем. И еще там хранится книга. — Тиана рассказала, как отыскать тайник с трактатом Нунар. — Никому ее не показывай.

— Тиана, кристаллы вызвали у тебя припадки безумия. Если ты снова к ним прикоснешься…

— Я не сумасшедшая, — нетерпеливо возразила она. Дверь распахнулась, на пороге снова появилась матрона.

— Время вышло. Пора!

— Пожалуйста, Джоэн!

Старый шахтер кивнул и покинул палату.

— Отвратительный старик! — заявила матрона. — Такие, как он, здесь не встречаются. Слезай с кровати! — Женщина дернула Тиану за руку. — Дай на тебя посмотреть.

Матрона осматривала Тиану, словно та была окороком в лавке мясника. При этом она еще нещадно шлепала и щипала девушку.

— Хм! Красивые волосы, хотя и ужасно подстрижены. Как будто цирюльник пользовался топором. Чудесные глаза, необычный цвет. И кожа хороша, всего несколько пятнышек, но это мы быстро исправим. Нос не такой широкий, как предпочитают многие, но сойдет. Уши…

Она отвела назад волосы Тианы.

— Ушки очень изящные. Такие темные губы, это прекрасно. Открой-ка рот, состояние зубов невероятно важно. Ну что ж, по крайней мере почти все на месте. Вот эти два могли бы быть и более ровными, но никто не совершенен.

Матрона осмотрела десны, язык и горло, не переставая беспрерывно разговаривать сама с собой.

— Прекрасно, прекрасно, никаких болячек, никаких язвочек.

Она повертела голову Тианы из стороны в сторону и сделала несколько пометок на грифельной доске.

— Голова потянет на восемь из десяти. Или на семь с половиной? Не могла бы ты мне улыбнуться?

Тиана ощутила очередной щипок, но неожиданно для себя самой захотела с честью выдержать испытание. Она улыбнулась.

— О, чудесно! Еще и ямочки на щеках. Определенно восемь баллов.

Осмотр продолжился.

— Плечи несколько узковаты. Невероятно, но есть любители и на такие.

Ее собственные плечи выглядели почти квадратными и основательно заплыли жиром.

— А ты немножко костлява, девочка! На такую худобу редко бывает спрос. Ничего, мы тебя быстро откормим.

Матрона провела пальцами по ребрам и взвесила на своей широкой и влажной ладони грудь Тианы.

— Неплохо, совсем неплохо! Могли бы быть побольше, особенно левая, но я не вижу особых недостатков.

Женщина потеребила соски, пока они не встали торчком, потом продолжила осмотр.

Оказалось, что живот Тианы слишком впалый, волосы на лобке чересчур густые и кудрявые, бедра излишне стройные, а ступни ног непозволительно большие. Но самое страшное ожидало впереди.

— О, дорогая, посмотри на свои руки! Чем ты занималась, девочка? Можно подумать, передо мной руки матроса! А в большом пальце еще и загноившаяся заноза!

Фигура была оценена всего на шесть с половиной баллов, хотя матрона предполагала несколько улучшить показатели при помощи правильного питания и соответствующего ухода.

— Однако лучше, чем я ожидала. Особенно после того… но не будем об этом. Определенно, мы сделали хорошее приобретение.

Пойдем со мной, девочка, нам предстоит большая работа.

— Работа? — озадаченно переспросила Тиана.

— Ванна, маникюр, прическа, уход за кожей, будь уверена, мы еле управимся до обеда.

Две прислужницы вымыли Тиану в такой огромной ванне, что в ней свободно могла поместиться лошадь. И эта ванна была до краев наполнена горячей водой! Тиана чуть не упала при виде такого великолепия. На заводе застенчивость мешала ей мыться вместе со всеми, для мытья она обходилась тазом, кувшином с холодной водой и желтым щелочным мылом, которое немилосердно щипало глаза. Тиана не могла припомнить случая, когда мылась в горячей воде.

Ее продержали в воде до тех пор, пока голова не закружилась, а кожа на пальцах рук и ног не сморщилась. Во время мытья Тиане принесли поесть — ароматные пирожные, засахаренные в меду фрукты, гору конфет и сладкий йогурт. Помощницы матроны так уговаривали Тиану есть, что ее желудок заполнился до отказа. От горячей воды Тиану охватило странное чувство — она почувствовала себя ленивой и распутной. Две женщины за это время отскребли ее так, что кожа стала скрипеть. После этого ее уложили на стол, покрытый мягкой тканью. Теперь они принялись втирать в ее кожу приятно пахнущий крем и массировали до тех пор, пока мускулы не расслабились до состояния желе. С тела девушки удалили все до единого волоски, отшлифовали руки и ноги пемзой, обработали ногти, почистили зубы и красиво уложили волосы. В последнюю очередь ей наложили почти незаметный макияж.

Одна из помощниц поднесла зеркало. Тиана поразилась. Она совершенно преобразилась, стала почти красавицей. После этого стоило задуматься о примирении с мыслью о детском питомнике.

— Неплохо! — воскликнула подошедшая матрона, склонив набок голову. — Лучше, чем я предполагала. Ну-ка, девочка, будь умницей, покажи руки.

Тиана протянула вперед ладони, но матрона нахмурилась.

— Неплохо, но впереди еще много работы. На первый раз придется притушить свет и повесить плотный полог в изголовье кровати. И еще сорочку с глубоким вырезом. Как давно она ела?

— Два часа назад, — ответила помощница с песочно-желтыми волосами.

— Покормите еще. — Матрона повернулась, чтобы уйти. — Нет, сначала надо покончить с формальностями. Пойдем со мной.

— Куда мы идем? — заволновалась Тиана.

— В мой кабинет. Тебе не о чем беспокоиться.

Но Тиана не успокоилась. Хватка пальцев матроны на ее запястье казалась железной. Так они миновали коридор, поднялись на один пролет по лестнице, завернули за угол и оказались перед массивной дверью. В небольшой комнатке стоял письменный стол, на котором громоздились кипа бумаг и поднос с бисквитами и несколькими кружками с темной маслянистой жидкостью.

— Садись!

Матрона опустилась в кресло по другую сторону от стола, взяла бисквит и пододвинула поднос к Тиане.

— Подкрепись, тебе это необходимо.

Она повернулась к стенному шкафу и отперла его маленьким ключиком. Внутри стояло несколько книг и толстых тетрадей, но матроне было нужно что-то другое.

— Где эта чертова бумага? — бормотала она себе под нос, перебирая стопку бумаг на столе.

Ее усилия привели к тому, что среди бумаг нашлась еще одна тетрадь. Матрона взяла ее в руки, нахмурилась и отложила в сторону, как вдруг кто-то постучался в дверь.

— Ну что там? — крикнула женщина.

— Это… один из клиентов устроил разгром, матрона. Он слишком много выпил. А малышка Зизза бьется в истерике. Вам лучше побыстрее спуститься вниз.

Матрона метнула разъяренный взгляд на свою помощницу, но быстро поднялась с кресла, не сводя глаз с Тианы.

— Я мигом приведу ее в чувство…

Снизу донесся вопль, сопровождаемый звоном бьющейся посуды. В один момент матрона метнулась к выходу.

— Подожди здесь, Тиана. И ничего не трогай. С этими словами матрона скрылась за дверью.

Тиана некоторое время посидела спокойно, потом ей стало скучно, и девушка стала перебирать бумаги. В основном там лежали неинтересные финансовые и административные документы. Она положила их на место и открыла журнал. Заголовок на обложке гласил: «Записи о родословных 4102, Тикси». На первой же странице Тиана обнаружила список женских имен и номера страниц напротив каждого. Девушка перевернула первую страницу. Наверху она прочитала имя Нумини Тисда, эту женщину она однажды встретила в питомнике. Страница делилась на графы, в которых стояли даты, записи о ее месячных циклах, состоянии здоровья, имена мужчин с описанием их талантов и наследственности, откровенно интимные подробности о сексуальных особенностях и еще множество символов и сокращений, ни о чем не говорящих Тиане. Отдельная колонка содержала сведения о беременности — изменения веса, недомогания, выкидыши и рождения детей — шестеро за одиннадцать лет, хотя в живых осталось только четверо.

Тиана снова перевернула страницу. Наверху стояло другое имя, но дальше шли те же самые сведения. Потрясенная Тиана захлопнула тетрадь. Это же настоящая племенная книга!

Вдруг ей пришло в голову посмотреть сведения, относящиеся к ее матери, но в коридоре уже слышался голос матроны. Тиана положила журнал и села прямо, приняв скучающий вид. Матрона появилась в кабинете с раскрасневшимся лицом и тяжело дыша. Она поспешно пересекла комнату и упала в кресло.

— Некоторые люди не стоят даже того, что тратится на их питание! — Она подозрительно покосилась на Тиану. — Надеюсь, ты не из таких.

Девушка опустила глаза, надеясь произвести впечатление непонятливой скромницы. Матрона вернулась к беспорядочно разбросанным бумагам.

— Что же я хотела сделать?

Она вытащила запечатанный пергамент, некоторое время смотрела на него, потом отложила в сторону.

— Ну наконец-то я вспомнила!

С торжествующим видом матрона вытащила пачку скрепленных бумаг и открыла на последней странице.

— Это твой контракт. Подпиши здесь.

Тиана взяла в руки документ и принялась читать.

— Подпиши, и все, — поторопила ее матрона.

— Я никогда не подписываю того, что не прочитала, — возразила Тиана. — Я знаю свои права.

— Отдай мне контракт.

Матрона выглядела разъяренной. Тиана дрожащей рукой протянула ей бумаги. Женщина аккуратно сложила листы и положила в шкаф у себя за спиной. Потом встала. Тиана последовала ее примеру, гадая, что последует дальше. Матрона обошла стол и внезапно ударила девушку кулаком левой руки. Тиана отшатнулась, но ее настиг удар справа. Она упала на четвереньки, а матрона угрожающе нависла над ней.

— Теперь ты подпишешь?

Она задыхалась, а трясущиеся щеки цветом напоминали сырую печенку.

— Нет! — крикнула Тиана, прикрывая голову в ожидании следующих ударов.

Гнев матроны исчез так же быстро, как и появился.

— Неважно! — На лице матроны читалось выражение мрачной решимости.

— Вы не можете держать меня здесь без моей подписи. Я не ребенок!

Матрона раздраженно фыркнула:

— Ты была признана невменяемой своими лекарями. Об этом имеется запись, подтвержденная свидетелями и законником с завода, и еще нашим законником. Так что твоя подпись мне не нужна.

— Но я не безумная! — запальчиво воскликнула Тиана.

— А у тебя есть справка, подтверждающая это?

— Таких справок нет ни у кого, — ответила Тиана.

— Тогда ты считаешься невменяемой. Так гласит закон.

Матроне явно наскучили эти препирательства. Она позвонила в колокольчик, и у двери появилась одна из прислужниц.

— Отведи Девственницу Тиану в ее комнату. И на всякий случай запри на замок.

Тиану бросило в жар. Присвоенное имя унижало ее.

— Прошу вас, — заговорила она как можно мягче. — Я хочу увидеться с матерью.

Девушка ощущала себя потерянной, ей необходима была поддержка Марни.

— Хорошая идея! Марни — потрясающий экземпляр. Уже столько лет живет здесь, а все еще пользуется успехом и регулярно рожает детей. Никто не сумеет убедить строптивую девственницу, как старушка Марни. Пусть пообедают вместе.

Марни, как и всегда, лежала в постели и перелистывала иллюстрированный журнал. Как только Тиана окликнула ее, женщина со скучающим видом отложила свое занятие. Выражение скуки было на ее лице постоянным, исключая те моменты, когда она ела или занималась своим внешним видом.

— Тиана, — воскликнула Марни, — сколько забот ты мне доставила. Я приложила все силы, чтобы доставить тебя сюда.

Тиана сомневалась, чтобы ее мать сделала хоть что-нибудь, но решила не обращать внимания.

— Ты хорошо выглядишь, мама.

— Вовсе нет. Я прилагаю невероятные усилия, чтобы держаться в форме, иногда это приносит свои плоды. Десяток мужчин добиваются свидания со мной каждый вечер. Не каждая женщина в моем возрасте может этим похвастаться.

«Тщеславная корова», — подумала про себя Тиана. Ее мать не покидала пределов детского питомника уже лет двадцать. Кожа стала такой бледной, что женщина казалась жирным слизняком, развалившимся на постели.

— Мама…

— Марни, дорогая. Зови меня Марни, я не желаю слышать слово «мама».

Как странно, ведь понятие «мама» определяло всю сущность ее жизни.

— Марни, я хочу задать несколько вопросов об этом месте.

Марни небрежно махнула пухлой ручкой:

— Спрашивай о чем угодно, дочка. Я так рада, что ты здесь. Мы славно проведем время.

— Что я должна делать?

— Встречаться с мужчинами и рожать детей.

— А в остальное время?

— Купаться в ванне, есть, одеваться. Разговаривать с детишками. Читать. Ты можешь заниматься чем угодно.

— А что еще? — Тиана ощутила тревогу.

— Ты ничего не должна делать. И это самое замечательное.

— А как насчет работы? Я не могу ничем не заниматься, Марни. Я же превращусь в безмозглую идиотку… — Она осеклась, но было поздно.. '

— Да как ты смеешь?!

Марни запустила в Тиану вазой с цветами, стоящей на столике у кровати. Тиана пригнулась, и сосуд ударился о стену. Девушка принялась полотенцем собирать воду и осколки.

— Оставь! — визгливо крикнула Марни. — Это занятие не для нас.

Тиана все же закончила начатое.

— Прости меня, Марни. Я не хотела тебе нагрубить. Марни всхлипнула и повернулась к ней широкой спиной.

Тиана обошла вокруг кровати и, опустившись на колени, взяла мать за руку. Она прекрасно знала, как ее успокоить.

— Мне очень жаль. Я высоко ценю все, что ты для меня сделала, — солгала она. — Я… я боюсь, мама. Я не знаю, как должна пройти встреча с клиентом.

— Ты не знаешь? — Брови Марни изумленно взлетели вверх.

— То есть знаю, но я ни разу не занималась этим с мужчиной.

— Но ведь тебе… — Марни подсчитала, загибая пальцы на руке. — Но ведь тебе уже двадцать лет! — Ее слова прозвучали почти обвиняющее.

Прекрасно, ты даже в состоянии вспомнить, сколько лет твоему первенцу!

— У меня всегда было так много работы.

— А я-то еще переживала по поводу твоего целомудрия в этом ужасном месте! Немудрено, что у тебя случился срыв, — плаксиво протянула Марни. — Ты должна жить, дитя мое. Нельзя думать только о работе. Женщинам это нужно не меньше, чем мужчинам. Конечно, ты могла сойти с ума от воздержания. А теперь слушай, что произойдет во время свидания. Ты ляжешь в кровать, раздвинешь ноги, а мужчина…

— Я представляю, как это все происходит, мама! — разозлилась Тиана. — Не считай меня законченной идиоткой. Я хочу знать, чего ждут от меня? Как часто мы должны встречаться с мужчинами? Раз в год? Раз в месяц? Сколько нужно, чтобы родился ребенок?

Марни разразилась смехом, от которого затряслись складки жира на ее животе и подбородке.

— Моя девочка, ты совсем ничего не знаешь? Тиана сжала зубы.

— Поэтому я и спрашиваю, Марни.

— У тебя будет один клиент в течение месяца. И ты будешь встречаться с ним каждый день, кроме того времени, когда у тебя месячные. Именно благодаря такому порядку Дворец Матерей живет и процветает.

В глазах Тианы померк свет.

— Ты хочешь сказать, что это заведение… обыкновенный бордель? А мы все — просто шлюхи?

Проституция не была бесчестным занятием, шлюхи ставились на одну ступень с белошвейками, прачками или сиделками, но они были гораздо ниже ремесленников.

— Конечно нет! — Марни даже приподнялась на подушках. — За кого ты меня принимаешь? Мы здесь выполняем жизненно важную работу и подаем пример женщинам всего мира. Никакая деятельность не сравнится с производством потомства. Без этого человеческий род исчезнет.

— Но для этого вовсе не нужен детский питомник.

— Нет, нужен! Слишком многие женщины становятся эгоистками вроде тебя. Они предпочитают работать, вместо того чтобы исполнять свое истинное предназначение. Мы демонстрируем, как сильно они заблуждаются.

— Но обычные мужчины и женщины…

— Половина мужчин погибла, их осталось слишком мало. Кроме того, мужчин для нас тщательно отбирают.

Эти слова напомнили Тиане о записях в родословных и ее стремлении узнать имя отца.

— Кто был моим отцом, Марни?

— Не начинай все сначала! — неприязненно произнесла женщина.

— Я должна узнать свою фамильную историю. Ты ведь можешь это понять? У меня как будто только половина жизни.

— Ты не узнаешь от меня ничего! — огрызнулась Марни. — Семейные сказания — пустая трата времени. Твой отец не заслуживает этого.

— Мама! — в ужасе воскликнула Тиана. — Как ты можешь говорить такие ужасные вещи?

Семейные сказания всегда были очень важны. Иногда люди пытались подправить свое прошлое, но никогда не осмеливались забыть его. Иметь неблаговидную историю семьи считалось предпочтительнее, чем вовсе не знать семейной истории.

— Ну хорошо, ты права. Надо думать о будущем. Хотела бы я никогда не встречать твоего отца. Если бы в то время я не была такой молодой и неопытной, я бы ему отказала.

— Каким он был? — продолжала умолять Тиана. — Скажи мне по крайней мере об этом. Неужели ты не понимаешь, как тяжело жить без семейных сказаний? Я почти ничего не знаю о себе самой.

— Он был эгоистичным, самоуверенным и жестоким. Считал, что обо всем знает лучше, чем я. Он хотел забрать меня отсюда, из единственного места, где я могла быть счастлива. А потом еще этот скандал после твоего рождения.

— Что за скандал? — нетерпеливо спросила Тиана.

— Он вообразил себе, что имеет на тебя какие-то права, и хотел забрать тебя к себе домой. Глупец. Все они глупцы! Они несколько раз ложатся с нами в постель и считают, что у них есть права! Они всего лишь инструменты для рождения детей.

— И что произошло?

— Матроне пришлось вызвать стражу, он не хотел уходить. А я поговорила с одним из своих влиятельных клиентов. Твой отец отправился на передовую.

— Он был солдатом?

— Нет, конечно! — Марни фыркнула. — Кем ты меня считаешь?

Тиана покрепче сжала зубы. Она представила себе реакцию матери, если скажет, кем считает ее на самом деле.

— Что с ним произошло?

— Он не вернулся назад, — спокойно ответила Марни. — Думаю, его сожрали враги.

Тиана задохнулась, как от удара в живот.

— Ты убила его! — закричала она. — Ты убила моего отца!

— Его убили враги. Почему он должен был остаться в живых, если погибает так много других?

— Тогда зачем ты живешь на свете?

— Я создаю будущее!

— Только до тех пор, пока можешь рожать детей, — холодно парировала Тиана.

Марни выпрямилась и глубоко вздохнула. Так вот в чем дело, поняла Тиана. Жизнь в питомнике для Марни подходила к концу, и ее мать испытывала ужас перед предстоящими переменами.

— Извини меня, мама, пожалуйста.

Марни отвернулась к стене, и Тиана решила больше не затрагивать эту тему. Она долго молчала.

— Ты сказала, наших партнеров тщательно выбирают, — наконец заговорила девушка.

— Это лучшие экземпляры мужчин, — важно провозгласила Марни. — Их выбирают по качествам, которые передаются детям.

— Но они платят за свидания?

— Конечно они платят! Как ты думаешь, откуда это все берется? — Она обвела рукой комнату.

— Большое спасибо, мама. Я узнала все, что хотела.

Тиана подошла к двери, и в этот момент на пороге возникла прислужница с подносом в руках. Наступило время обеда.

— Я буду обедать в своей комнате, — гордо заявила Тиана и вышла.

Всю дорогу до комнаты Тиана продолжала размышлять об отце. Он действительно заботился о ней. Он даже попытался забрать ее из этого отвратительного заведения. Такие мысли согревали ее душу.

Разум говорил ей, что ее несчастный отец погиб, но в глубине души Тиана не переставала надеяться, что он выжил, возможно, попал в плен в далеких землях. Тем важнее представлялось ей узнать его имя и семейные сказания. Когда у нее самой появятся дети, они должны узнать правду. Она считала преступлением выпускать в жизнь детей, не имеющих прошлого. Тиана пыталась угадать, какие качества отца передались ей при рождении. Поскольку с матерью у нее было очень мало общего, надо думать, что она похожа на отца. Марни никогда не назовет его имя, следовательно, остается лишь один путь — еще раз наведаться в кабинет матроны и заглянуть в племенной журнал.

Тиана рассеянно перепробовала пирожные, лежащие на подносе. Все они были очень вкусными, но оставляли во рту привкус жира. Кроме того, она еще не проголодалась. Надо выбираться отсюда, иначе можно на самом деле сойти с ума. От следующей мысли Тиана улыбнулась. Или превратиться в копию матери.

Она вышла из комнаты в просторный холл, немного стесняясь того, что под халатом была совершенно голой. Но никто не обратил на нее ни малейшего внимания. На всех остальных женщинах были надеты более или менее цветастые копии ее одеяния.

По отлогой лестнице Тиана спустилась фойе с мраморными колоннами, но там ее остановил пожилой мужчина в темно-бордовой ливрее.

— Тиана Лиз-Map, — обратился он к девушке, — куда вы направляетесь?

— Пройтись по магазинам. Мне надо сделать кое-какие покупки.

— Вы не можете выйти без сопровождения. Ваш контракт еще не выкуплен.

Тиана развернулась и вихрем ворвалась в комнату Марни.

— Они не выпускают меня на улицу! — закричала она. Марни окинула ее тревожным взглядом:

— Естественно, ты не можешь выходить одна. А вдруг тебе придет в голову убежать?

— Хочешь сказать, я должна до самой смерти оставаться в этом ужасном заведении?

Ее мать поджала губы:

— Один раз в месяц тебе будет разрешено отправиться за покупками с одной из помощниц матроны. Но и тогда тебе придется надеть браслет с цепочкой, прикованной к браслету помощницы.

— И это навсегда?

— Пока не окупишь свой контракт.

— Но до этого еще два года, даже если отдать все деньги, которые я накопила на заводе.

— Твой старый контракт оплатили, как только ты попала сюда, а в питомнике составили новый. За все это надо платить, — сказала Марни. — Твоя одежда, питание, прислужницы…

— Не забудь о браслетах. Полагаю, за них тоже придется заплатить.

— Конечно придется. Деньги не летают в воздухе, как мотыльки.

— Но я не просила ни о чем подобном.

— Таков порядок.

— И как долго? — хрипло спросила Тиана.

— Это зависит от того, сколько клиентов ты примешь, сколько родишь детей и сколько из них останется в живых. Некоторые женщины справляются за пять лет, другие — за десять или двенадцать, а некоторые…

— Двенадцать дет! — в отчаянии воскликнула Тиана.

— Доченька, здесь удивительно приятная жизнь. Скоро она тебе понравится.

— Если здесь так хорошо, то откуда взялся обычай надевать наручники при выходе на улицу?

 

ГЛАВА 11

Еще два дня Тиана ела, спала и выжидала. Прислужницы появлялись дважды в день, они ухаживали за ее кожей, ногтями и волосами. Она едва замечала их присутствие. Тиану не оставляли мысли об отце. Выходило, что он был молодым человеком из приличной семьи. Ясно, что он любил дочь, а Марни отплатила ему высылкой на фронт. Каждый раз, вспоминая об этой несправедливости, Тиана не могла удержаться от слез. Как же его разыскать? И спросить больше не у кого. Бабушка умерла девять лет тому назад, а других родственников у Тианы не было. В детском питомнике она постоянно находилась под присмотром, не было никакой возможности проскользнуть в кабинет матроны и перелистать журнал.

Наступил ранний вечер третьего дня. Тиана сидела молча, пока прислужницы не закончили свою работу над ее руками. Она пыталась составить план побега. Завтра ей предстояло принять первого клиента, значит, бежать придется уже этой ночью. Ничто не могло заставить девушку отдаться мужчине за деньги. В ее памяти хранилось слишком много воспоминаний о романтических приключениях, рассказанных бабушкой. И слишком много видений. Как только она об этом подумала, перед ее глазами снова предстал молодой человек, призывающий на помощь. Все остальные видения исчезли.

Неужели это просто сны? Они слишком отличались от тех, что были вызваны работой с кристаллами и пропадали сразу после пробуждения. Образ молодого человека очень отчетливо хранился в ее памяти. Каждую подробность этих видений она помнила совершенно ясно, как будто все происходило на самом деле. Это должно быть реальностью. И юноша именно к ней обращался за помощью, это глубоко трогало Тиану. Надо найти его, чего бы это ни стоило. Но как?

Возможно, карьера ремесленника для нее закончилась, но работать в этом отвратительном заведении она не станет. Они не имеют права держать ее насильно, что бы ни говорил по этому поводу закон. Она непременно вырвется и начнет новую жизнь где-нибудь подальше отсюда. При этой мысли Тиана почувствовала страх перед неизвестностью. Вся ее предыдущая жизнь планировалась кем-то другим. На производстве все было организовано таким образом, что ей оставалось только работать. В детском питомнике будет то же самое. А если она убежит, как суметь выжить? Беглецов нигде не ждут. Хватит ли у нее храбрости? Тиану охватили сомнения.

За решеткой окна поднималась луна. Весь день шел снег и было пасмурно, но к ночи небо очистилось. Уже поздно, около десяти часов вечера. Тиане не хотелось спать — она отдыхала целую неделю. Как же убежать? Из болтовни прислужниц она поняла, что работа в детском питомнике продолжается почти до утра.

Тиана села у окна и стала перебирать в уме различные варианты побега. Оконные решетки были установлены основательно, и, чтобы их вытащить, потребуется не один день. Ей потребуются деньги и теплая одежда — приближается зима, даже на побережье ночами уже холодно. Но в первую очередь необходимо заполучить сумку с инструментами, это ее основное богатство. Если бы еще вернуть индикатор. Воспоминания снова наполнили душу Тианы горечью. Отчаявшиеся ремесленники ради возврата своих индикаторов были способны на любые крайности.

Дверь в комнату распахнулась, на пороге возникла матрона.

— Твой первый контракт вступает в силу завтра с полудня. Прислужница принесет завтрак в девять утра, в одиннадцать тебя проводят в ванну, чтобы приготовиться. А теперь ложись спать.

Матрона захлопнула за собой дверь, в замочной скважине скрипнул ключ.

Тиана осталась наедине со своим отчаянием. А что, если при контакте с хедроном возобновятся приступы безумия? Если это случится где-нибудь среди снегов, где некому будет о ней позаботиться? Тиана не представляла, как сможет выжить в мире, который она почти не знала. Уверенность в себе таяла с каждым часом. Может быть, она все же не слишком отличается от своей матери?

Лунный свет залил лицо Тианы. Полнолуние, на улице почти светло. Наверное, уже далеко за полночь. Тиана зажгла лампу и на цыпочках подошла к двери, чтобы внимательно осмотреть замок. Это старинное устройство было рассчитано на обычных пленников, но никак не на опытного ремесленника.

Тиана отогнула один из зубцов на оставленной после обеда вилке и в течение минуты справилась с запором. В коридоре было темно, лишь в дальнем конце на стене неярко светила лампа. Девушка вернулась в комнату, прихватила со стола нож и вышла в холл. Надо найти одежду и обувь, но в первую очередь — журнал.

Кабинет матроны Тиана отперла так же легко, как и свою дверь. Она отыскала и зажгла лампу. Журнала родословных на столе не было. Стенной шкаф заперт, а зубец вилки не проходил в маленькую скважину. Тиана оглянулась по сторонам в поисках подходящего предмета, чтобы взломать дверцы шкафа. Ее взгляд остановился на кованом металлическом стержне, служившем опорой вьющемуся растению. Тиана вытащила его, вставила один конец в щель между створками и нажала. Деревянная дверца с громким треском раскололась сверху донизу. Девушка вытащила нужную тетрадь и стала лихорадочно переворачивать страницы.

Внизу, в холле, раздался чей-то окрик. Надо торопиться. Все записи велись в хронологическом порядке. Как назло, Тиана не помнила год, когда Марни появилась в детском питомнике. Она с трудом разбирала почерк матроны в тусклом свете лампы. Наконец она наткнулась на упоминание знакомого имени — Джаски, одной из своих сводных сестер, значит, она на верном пути. Тиана посмотрела на верхнюю строчку, но не обнаружила там имени матери. Марни пробыла здесь так долго, что ее записи занимали несколько страниц. Девушка пролистала назад несколько листов, пока увидела собственное имя, запись о своем рождении и первых годах жизни, проведенных в питомнике. В колонке примечаний она прочитала загадочную фразу: «Обладает ли она этим?» А ниже, другой рукой, ответ: «Невозможно определить. Надо устроить на подходящую работу и подождать». О чем шла речь?

Звук шагов привлек ее внимание. Кто-то идет. Имя, скорее найти имя! Тиана просмотрела соответствующие заметки, но это ей не помогло. Чернила уже выцвели, почерк отвратительный. Первое имя можно было прочитать как Амарти, или Аманти, или даже Арранти. На месте второго имени стояла закорючка, совершенно не поддающаяся определению. Это мог быть и Уллердин, и Менодин, и кто угодно еще. Тиана мысленно произнесла несколько вариантов имен, ничего знакомого. Под именем другим почерком сделана приписка: «Скончался». Тиана непроизвольно вскрикнула. Он умер, и ей никогда не суждено с ним встретиться.

Она задула лампу, сунула журнал под мышку и выскользнула из кабинета. Дойдя до угла, она тихонько высунула голову, чтобы осмотреться, но тут же отпрянула. Из противоположного конца коридора на нее надвигалась обширная тень. Похоже на матрону.

Тиана встала на цыпочки и задула ночник. Потом прижалась к стене и стала осторожно красться вдоль коридора. Добравшись почти до середины, она разобрана бормотанье приближающейся матроны:

— От этой жирной коровы больше беспокойства, чем прибыли. Давно пора выставить ее за дверь. Она скопила достаточно золота, чтобы оплатить все расходы на войну, а теперь еще претендует на половину прибыли по новому контракту! Эта костлявая малышка не протянет и года. Да она уже через месяц сойдет с ума, и с чем я останусь? Клиенты за такое не заплатят и медной монеты.

Тиана замерла на месте. Неужели Марни, у которой денег было больше, чем у легендарного правителя Туркада, ожидала получить прибыль от контракта дочери? Девушка почувствовала себя преданной.

Матрона, шаркая и тяжело дыша, подошла совсем близко, и Тиана затаила дыхание.

— Безмозглая горничная! Я же приказала ей проверить все лампы! — Она остановилась напротив Тианы. — Забавно. Есть здесь кто-нибудь?

У Тианы сердце ушло в пятки. Наверняка матрона ее услышала. Но старуха отдышалась и пошла дальше. Тиана метнулась в противоположную сторону, к лестнице. На бегу она пыталась вспомнить, закрыла ли за собой дверь. Вероятно, нет. Все равно, теперь уже слишком поздно.

Верхняя площадка лестницы была освещена только лампами в фойе. Девушка перегнулась через перила и у нижних ступенек увидела стражника Обойти его незаметно не было ни малейшего шанса. Она торопливо отступила под прикрытие темноты, но тут же наткнулась на громадный куст жасмина, росший в горшке. С грохотом, слышным, вероятно, во всем доме, горшок ударился о пол и раскололся. Журнал выскочил из-под руки Тианы и отлетел в сторону. Она принялась торопливо шарить рукой по полу.

— Что случилось? — закричал стражник, поднимаясь по ступеням.

Бесценный журнал как в воду канул. Как только стражник поднялся до верхней ступени, Тиана подобрала подол рубашки и побежала. Через несколько метров коридор изгибался; Тиана свернула влево, но тут же в темноте наткнулась на стену. Потирая ушибленный нос, она помчалась в другую сторону. Как обидно, что она потеряла журнал!

В этом месте коридор не освещался и заметно сузился, так что Тиане пришлось замедлить бег. Вдруг под ее ногой оказалась ступенька, и Тиана, уже падая, сумела ухватиться за перила. Сидя на ступени, она перевела дух, но вскоре услышала окрики и торопливые шага сторожа. Внизу, после лестницы для прислуги, располагалось несколько комнат, которые Тиана различала по запаху — прачечные, гладильные, буфетные, кладовые, потом шла просторная кухня, освещенная парой плит, в которых никогда не гасился огонь. В закрытых кадушках поднималось тесто, Тиана учуяла его по особому запаху. Скоро уже придут пекари, чтобы изготовить новую порцию пирожных и булочек на весь день. Вторая дверь вела наружу, но на ней был сложный замок, который Тиана не сумела открыть. В кладовых и буфетных укрыться невозможно — как только придут повара, туда постоянно будет кто-то заходить. Тиана ощутила себя сбежавшей преступницей.

Где-то невдалеке от нее раздался голос матроны, отдававшей приказы. Тиана нырнула в прачечную, освещенную лишь лучами луны, проникавшими сквозь высокое зарешеченное окно. В комнате стояли баки для кипячения белья и квадратный ларь, полный грязных вещей — по большей части ночных рубашек и постельного белья. Вот кто-то уже вбежал в кухню, загрохотали крышки баков и кастрюль. Следующей будет прачечная. Тиана забралась в ларь и укрылась под ворохом белья. Внутри все пропахло духами, массажным кремом и чем-то еще более противным. Одна из простыней вся была залита густым сладким вином. Внизу, под толстым слоем тряпок, обнаружился кафельный пол. Тиана забилась в дальний угол и сжалась в комок.

Стало жарко, ларь одним боком примыкал к кухонной плите, по спине Тианы добежала струйка пота.

— Еще не нашли, — послышался близкий мужской голос — Матисса, обыщи прачечную, Хисса, проверь буфетные и кладовые. Запирай каждую комнату после того, как просмотришь. Я останусь на кухне. Матрона, поставь стражников в каждом коридоре. Как только она шевельнется, мы ее схватим. Матисса?

— Я ищу! — ответил раздраженный женский голос. Наступила напряженная тишина, прерываемая только грохотом дверей и шкафов. Тиана гадала, ищет ли ее стражник или просто затаилась в комнате, ожидая, что жертва выдаст себя сама. После томительно долгих минут ожидания белье придавило Тиану. Значит Матисса забралась в ларь. Будет ли она вытаскивать все тряпки? Если да, то Тиане конец. Тогда ей останется только сбить ее с ног и бежать, она была готова на все, лишь бы выбраться отсюда.

Давление уменьшилось, но Тиана не подумала шевельнуться — даже сквозь толстый слой белья Матисса непременно почувствует движение. Стало светлее, вероятно, в руках у женщины был фонарь. Неожиданно возникшая мысль привела Тиану в состояние паники. А что, если та уронит лампу? Тонкие ткани вспыхнут мгновенно!

Тиана ощутила, как женщина наверху перебралась в другой конец ларя, потом раздался глухой стук, как если бы она спрыгнула на пол.

— Матисса! — Это матрона теряла терпение.

— Я в прачечной, матрона.

— Ты еще не закончила? Ленивая потаскушка! — Раздался шлепок, сопровождаемый визгом. — Ты проверила ларь с грязным бельем?

— Да, — угрюмо ответила девушка.

— Ты пересмотрела все, до самого дна?

— Конечно, — солгала Матисса. — Я как раз забрасывала белье назад.

— Оставь, нам еще сотню комнат надо проверить. Выходи и запри за собой дверь.

Створки двери хлопнули, щелкнул замок. Тиана затаилась, ожидая ловушки. Через пять минут, не услышав ни единого шороха, она решилась вылезти наружу. Медленно, как бабочка из кокона, она выкарабкалась из кучи белья. Комната была пуста. Прокравшись к задней двери, она принялась возиться с замком. Он оказался менее податливым, чем все остальные. Механизм, наверное, не смазывался лет сто. Тиана нажала так сильно, что зубец вилки не выдержал и сломался.

С трудом вытащив его вторым зубцом, Тиана возобновила попытки. Приходилось соблюдать осторожность; если сломается и этот зубец, ей не справиться с запором. Через несколько минут замок все же щелкнул и открылся. Девушка распахнула дверь, впустив в комнату морозный воздух.

Надо найти теплую одежду и еду на дорогу, если удастся. Но дверь в прачечную заперли. Стоит ли пытаться открыть ее снова?

Отдаленные сердитые выкрики убедили Тиану отказаться от этой затеи. Она нашла шерстяное одеяло, разрезала его пополам, свернула несколько раз и обернула босые ноги, завязав тесемками, оторванными от простыни. Потом она надела на себя одну за другой восемь ночных рубашек, надеясь, что хоть так сможет согреться. Тиана поискала еще одно одеяло, но не смогла найти. Тогда она накинула на себя три простыни и стянула их на талии еще одной полоской ткани. Ее внимание привлекло кремневое огниво, лежащее на полке над котлами, и Тиана привязала его к поясу. Такая вещь вполне может спасти ей жизнь. К огниву она добавила немалый кусок трута. Наконец Тиана вышла из прачечной и, помня о прошлой ошибке, заперла за собой дверь, хотя ей и пришлось снова повозиться с замком.

Затем она бросилась бежать, под ногами заскрипел гравий на дорожке. Уже подморозило, все лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя, покрылись ледяной корочкой. Легкие облака скрыли заходящую луну. Наверное, уже около четырех часов утра. В это время года рассветало в половине восьмого, так что придется поторопиться, чтобы до рассвета выбраться из города.

Тиана обогнула здание, придерживаясь садовой дорожки, ведущей к главному входу. У приоткрытой двери под фонарем стояла матрона и о чем-то разговаривала со стражником. Неподалеку стоял экипаж, дыхание лошади поднималось вверх клубами пара, точно так же парила и куча навоза позади нее. Укрываясь в тени соседних домов, Тиана отправилась в путь.

На улицах было пустынно. Даже редкие бродяги, в летнее время ночевавшие на порогах домов и под мостами, к наступлению зимы нашли себе более надежные укрытия. Тиана направлялась к восточным воротам, старательно обходя нечастые круги света от зажженных уличных фонарей.

Вскоре мимо нее проехал закрытый экипаж. Он выглядел точно так же, как и тот, что стоял у дверей питомника. Тиана метнулась в заросли облетевшего кустарника, надеясь, что возница ее не заметит. К счастью, одетый в толстую пелерину и меховую шапку кучер смотрел прямо перед собой, без сомнения, он просто торопился попасть домой.

Пустынные улицы в ночное время вызывали странное чувство. Все вокруг казалось фантастическим и таинственным.

Перед рассветом сгустился туман, его подвижные клубы наводили на мысли о ночных кошмарах. Тени то возникали, то пропадали, по мере того как облака неслись по небосклону, временами совершенно скрывая луну. Вполне обычные при дневном освещении дома Тикси казались теперь сказочными замками и башнями.

Тиана не испытывала страха. Преступности в Тикси почти не было, особенно с тех пор, как каждый житель, начиная с шестилетнего возраста, был обязан работать по двенадцать часов в день. Так что туман и темнота теперь стали ее друзьями. Неподалеку от перекрестка Тиана услышала цоканье подбитых гвоздями башмаков. Она мгновенно нырнула под изгородь и затаила дыхание, пережидая, пока стражник пройдет мимо. Мужчина вел себя так, словно он провел на дежурстве целые сутки, — он не смотрел ни направо, ни налево.

Неожиданный порыв ветра приподнял край ее одежды и выдул тепло, нагнав морозного воздуха. Замерзшие руки уже побаливали. Тиана заторопилась вперед. Необходимо выбраться на дорогу к заводу задолго до рассвета. Как только станет светло, в город потянутся повозки с продовольствием. За беглянку наверняка назначат награду, и за ней будет охотиться каждый прохожий. Миновать дорогу тоже не удастся, в это время года, да еще в такой одежде и обуви, ей не пройти по лесу.

До восточных ворот девушке удалось добраться никем не замеченной. Неожиданный шквал осыпал ее снегом и дождем. Хотя промок только верхний слой одежды да еще волосы, ледяная вода стала просачиваться сквозь обрывки одеяла на ногах.

Городские ворота предстали перед ней непреодолимой преградой. Ночной стражник расхаживал взад и вперед, не давая ей надежды выбраться из города.

 

ГЛАВА 12

Тиана затаилась под прикрытием невысокой ограды у самой сторожки. Внутри светились огоньки жаровни, но в караулке наверняка было холодно, поэтому стражник так энергично расхаживал вдоль ворот. Горящий огонь навел Тиану на блестящую идею.

Маршрут стражника не отличался разнообразием. Он проходил пятьдесят шагов вдоль стены, разворачивался, большими шагами возвращался назад, окидывал взглядом закрытые ворота и повторял все сначала. Каждый раз его прогулка занимала не более минуты, перелезть за это время через ограду было невозможно.

Тиане надо было отвлечь его внимание. Она сняла с крюка висевшее у колодца ведро и спрятала его под огоадой на противоположной стороне улицы. Как только стражник развернулся у дверей сторожки, она скользнула внутрь, ее завернутые в одеяло ноги неслышно ступали по камням мостовой. Внутри не было ничего, кроме единственного шкафа и вбитых в стену крючков, на которых висели лишь два клеенчатых плаща, да пара ботинок стояла под ними. Девушка выгребла из жаровни пригоршню тлеющих угольков и высыпала их в карман одного из плащей. Клеенка задымилась. Тиана бросила второй плащ на пол и опрокинула на него жаровню. Она уже собиралась выскочить, как за дверью раздались шаги вернувшегося сторожа. «Клик-клак, клик-клак» — цокали по мостовой сапоги с железными подковами.

Она слишком задержалась. Теперь Тиане пришлось притаиться на полу и молиться, чтобы хозяин сторожки не заметил дыма, поднимавшегося от плащей, или ему не пришло в голову зайти внутрь погреться. Шаги затихли у самой двери. Тиана приготовилась защищаться, сознавая всю тщетность этой затеи. Она перестала дышать, прислушиваясь к тишине снаружи.

Снова раздался «клик-клак» удаляющихся шагов. Тиана подула на тлеющие угли, и плащи занялись. Девушка выскочила наружу и, притаившись под стеной стоящего напротив дома, тихонько мяукнула. Стражник остановился, прислушался, но продолжил свой путь. К тому времени, когда он вернулся к сторожке, пламя поднялось до самого потолка. С криком «Проклятая кошка!» он побежал к колодцу. Его проклятия по поводу пропавшего ведра могли поднять даже мертвецов с соседнего кладбища. Стражник добежал до ближайшего дома и забарабанил в дверь.

— Пожар! Пожар! Ведро мне!

Тиана стремительно метнулась к воротам, приподняла щеколду, выскочила наружу и хлопнула створкой; щеколда упала на место. Оказавшись наконец на свободе, она побежала по дороге, ведущей к заводу, и не останавливалась до самого поворота, откуда ее уже не могли увидеть. Там она присела на обледеневший камень и расплакалась от радости. Луна просвечивала сквозь тонкие облака, словно лампа через замерзшее стекло. Силуэты деревьев казались нарисованными черной тушью. Падающая звезда прочертила огненную линию по темному небосклону, а потом разлетелась на множество медленно гаснувших осколков. Может, это какое-то предзнаменование?

Решив, что испытания только начались, Тиана отправилась в путь.

Луна скрылась за горами. Рассвет уже недалеко. Еле просвечивающие сквозь туман звезды лишь немного рассеивали непроглядный мрак. Тиана продолжала идти по тропе, руководствуясь только инстинктом. Она давно замерзла, жалкая одежда не спасала от утренней сырости. Ветер обжигал холодом кожу, словно на ней была газовая сорочка, одна из шерстяных обмоток протерлась почти насквозь.

Тиана продолжала идти, пока небо на северо-востоке не посветлело. Ноги настолько замерзли, что она боялась обморожения. Наконец девушка свернула с тропы и поднялась по склону, избегая тех мест, где она могла оставить следы. Наверху не было ничего, кроме поросших мхом плит, оставшихся от разрушенной сторожевой башни. Зато на другой стороне хребта можно было спрятаться среди вывороченных обломков скал и искривленных деревьев. Разведенный там костер вряд ли будет виден с дороги.

Тиана уже собрала хворост для костра, когда взошло солнце и длинные тени протянулись сквозь остатки тумана. Девушка полюбовалась красотой раннего утра, развела костер и высушила остатки одеяла. Все это время она не переставала размышлять о своем отце, пытаясь представить его жизнь и смерть, его семейные сказания. Интересно, как могла случиться его встреча с матерью? Неужели это была обычная сделка в детском питомнике? Тиане не хотелось так думать.

Мысли о журнале записей родословных тоже не оставляли ее. Зачем вести такие подробные записи, если стремиться только к рождению детей? Все записи о свиданиях подтверждали одно: в течение месяца женщина принимала единственного мужчину. Это не связывалось с представлениями Тианы о подобных заведениях. Неужели в детском питомнике стремились получить младенцев с определенными талантами? Может, ее отец был выбран именно по этой причине? Что за ужасные мысли!

Тиана с удовольствием замотала ноги в сухие и теплые обрывки одеяла, забросала огонь снегом и вернулась на тропу. Прошел еще час, приближался полдень. Шерстяное одеяло снова протерлось от ходьбы. Тиана смахнула снег с лежащего бревна и присела, чтобы перевязать ноги. Едва успев закончить с первой обмоткой, она услышала возбужденные голоса. Поисковый отряд? Тиана скатилась с бревна на другую сторону, надеясь, что густая тень скроет ее от глаз преследователей. Под ней что-то хрустнуло. При падении девушка угодила в замерзшую лужу, теперь лед треснул, и ледяная вода обожгла бок. Тиана не осмелилась пошевелиться и только мысленно проклинала свое невезение.

Вскоре мимо проскочила группа людей, бежавших так, словно они опасались за свои жизни. Люди спускались с горы, следовательно, не могли преследовать беглянку. Вероятнее всего, они шли с завода или из шахты. Из своего укрытия Тиана не смогла узнать никого из прошедших, но заметила каску солдата на одном из них и форму стражника на другом. С приближением людей Тиана втянула голову в плечи, но это не было обязательно: люди не смотрели по сторонам. Что там могло случиться?

Спустя несколько минут Тиана решилась выйти из укрытия. Промокшие простыни уже покрылись коркой льда. Она стряхнула ледяные крошки, перевязала вторую ногу и вновь отправилась вверх по тропе. Дорога петляла среди выветрившихся гранитных глыб, спускалась в узкую лощину, пересекала открытое пространство, где от скал остались только россыпи кварца, затем переходила на противоположную сторону хребта. В лощине стало темно от нависших сосновых лап, и Тиана настороженно замедлила шаг. От чего бы ни убегали те люди, опасность могла оказаться совсем близко.

В горных чащах водились громадные медведи, в десять раз крупнее человека. Еще встречались дикие кошки разных видов — от пантер до курносых безусых рысей. Дикие собаки тоже представляли угрозу для одинокого путника. Но случаи нападений хищников были редкими, особенно осенью, когда существовало много гораздо более легкой добычи, чем вооруженный и мстительный человек.

Еще реже встречались бандиты, но о них слышали только на побережье, так высоко в горы они не забирались. С другой стороны, на шахте могли добывать драгоценное белое золото, платину, которую легко унести и спрятать.

Тиана уже собралась выйти из леса на открытую поляну, как вдруг в дуновении ветра ощутила запах крови. Источник запаха был совсем рядом, иначе она его не почувствовала бы. Поляна перед ней образовалась после недавнего оползня, унесшего немало деревьев. Тиана вернулась в лесную тень и вскарабкалась вверх по крутому склону. Оказавшись на вершине хребта, она повернула вправо и прошла добрую сотню шагов, пока не оказалась над поляной. Сначала девушка убедилась, что ветер дует ей навстречу, так что собственный запах не сможет выдать ее присутствие. Она выбрала себе наблюдательный пункт за большим валуном и осторожно подползла к нему, стараясь не сдвинуть ни единого камешка. Упав на дорогу, он мог привлечь внимание врага. Благополучно добравшись до валуна, Тиана осмелилась взглянуть на дорогу.

Ни одно из ее предположений не оправдалось. Не было ни хищников, ни бандитов. Гораздо хуже! Совершенно новенький кланкер, только что покинувший территорию завода, лежал на боку, беспомощно выставив свои металлические опоры. Задняя часть машины была разбита валуном, скатившимся с насыпи. Без сомнения, вся команда погибла. Тиана подумала о Ки-Аре, надеясь, что не он был оператором на разбитой машине. Она попыталась вспомнить его лицо, но перед глазами возникло видение юноши из ее грез.

На дороге лежало не меньше шести тел. А над ними склонился ие кто иной, как лиринкс. У Тианы замерло сердце. Она была поражена размерами и очевидной мощью чудовища. Лиринкс намного превосходил человека ростом, массивное мускулистое существо, казалось, состоит из когтей, зубов и крепких мышц. Кроме того, за спиной виднелись сложенные крылья. Лиринкс обладал большой головой, увенчанной зеленым гребнем, что указывало на женский пол особи. Тиана с ужасом вспомнила, что эти создания поедают людей!

В то же время было очевидно, что лиринкс чувствует себя неуютно и неуверенно в собственном теле.

Еще два лиринкса методично отрывали бронированную обшивку кланкера, вскрывая его, словно консервную банку перед обедом. С помощью плоских металлических рычагов они разворотили броню. Тотчас же мешки и сумки солдат были выброшены на землю, вскрыты и тщательно обследованы.

Кланкеры частенько использовались для доставки золота в Тикси, но было очевидно, что лиринксов это не интересовало. Несколько слитков вывалились из распоротой сумки, но так и остались лежать на земле. Что же они ищут?

Один из лиринксов высунул голову из кланкера и пронзительным свистом подозвал третьего. Самка оставила осмотр тел и присоединилась к своим собратьям. Они втроем откатили валун, закрывавший заднюю часть машины, и сбросили его вниз по склону.

Тиана использовала эту суматоху и подползла поближе к краю. Лиринксы исследовали искореженную машину от края до края. Наружу вылетели остатки снаряжения и еще три безжизненных тела. Внезапно самка пронзительно вскрикнула и торжествующе подняла вверх предмет, слишком хорошо знакомый Тиане.

Это был один из новых контроллеров с покрытым смолой хедроном. Неужели лиринксы искали именно его? Похоже, что так и есть. Вся троица собралась вместе и что-то оживленно обсуждала, сопровождая свою речь удивительными изменениями цвета кожи. Внезапно разговоры прекратились. Лиринкс-женщина уложила контроллер в небольшую сумку, висящую на груди, потом каждый из них прикоснулся к головному гребню и они расстались. Женщина отправилась вниз, Тиана слышала, как она обходит откатившийся валун. Второй лиринкс бегом устремился по дороге в Тикси, возможно, вслед за недавно прошедшими беглецами. Третий оторвал ногу от одного из тел и, обгрызая на ходу кость, стал подниматься наверх, прямо туда, где скрывалась Тиана.

Казалось, ничто не поможет ей скрыться. Тиана скорчилась за камнем и принялась молиться. Лиринкс наискосок поднялся по осыпи, обогнул валун и прошел мимо, всего в тридцати шагах от девушки. Тиана даже почувствовала запах его пота и крови. Вдруг и лиринкс почует ее запах?

По мере его продвижения вперед Тиана пятилась назад. На расстоянии ста шагов он остановился и оглянулся, принюхиваясь к налетевшему ветерку. Тиана едва не лишилась чувств. Но лиринкс отправился дальше и вскоре скрылся среди деревьев.

Тиана не шелохнулась. В ее ногах сил осталось не больше, чем в бездыханных телах, лежащих на дороге. Как могли ли-ринксы появиться здесь? По всей видимости, дела на фронте совсем плохи, раньше она никогда не слышала о появлении врагов так близко к Тикси. Так или иначе, положение на фронте всегда скрывалось от гражданских лиц. Ясно одно: лиринксы охотились за экранированным контроллером. Значит, на заводе действительно есть шпион.

Показалось солнце, и Тиана обрадовалась его пусть слабым, но все же теплым лучам. Она промерзла до костей. Надо известить о трагедии людей на заводе. Но как это сделать без риска быть пойманной и отправленной в детский питомник?

Тиана спустилась на дорогу посмотреть, не выжил ли кто-нибудь из солдат. Но нет, все тела были разорваны пополам. Возможно, кому-то удалось убежать вверх по дороге, но определить это невозможно, на каменистой тропе не оставалось никаких следов. К счастью, среди тел не было Ки-Ары.

Девушка продолжила путь сквозь лес; вокруг было так тихо, что звенело в ушах. Через час, когда ее обувь, сделанная из одеяла, уже разваливалась на кусочки, до Тианы донесся звук трубы. Она свернула под защиту сосен и увидела группу стражников, спускавшихся по дороге. Отлично, они поймут, как было дело, не хуже ее, значит, нет необходимости рисковать своей свободой.

Уже через несколько минут она дошла до того места, откуда начиналась тропинка, ведущая в деревушку шахтеров. Немного не доходя до первого дома, девушка свернула в лес, обогнула деревню и вышла к хижине Джо. Хорошо, что ее никто не видел, — в своих одеяниях она сильно смахивала на привидение.

Тиана распахнула калитку, бегом кинулась по тропинке к дзери и торопливо постучала. Она не ожидала застать Джо, поскольку тот имел обыкновение с рассветом спускаться в шахту. Однако хозяин появился на пороге, недоуменно разглядывая странную посетительницу.

Тиана неуверенно улыбнулась. Похоже, он не очень рад ее видеть. Но потом сообразила, что старые глаза шахтера еще не привыкли к свету.

— Это я, Тиана.

— Что ты здесь делаешь? Заходи быстрее!

Джо схватил ее за руку, втащил в комнату и захлопнул дверь.

— Я сбежала, — тихо сказала Тиана. — Я так боялась, что не застану тебя.

— Я не выхожу уже несколько дней. Нет настроения. Наконец он улыбнулся, обнял девушку и подтолкнул к огню.

— Господи, что на тебе надето?

— Половина белья, предназначенного для стирки. Это все, что я смогла найти.

— Полагаю, ты здорово проголодалась.

— Ужасно проголодалась. И очень замерзла. Джо придвинул кресло к огню:

— Садись здесь. Сними свои обрывки и поставь ноги на решетку.

Джо захлопотал на кухне. Он отрезал несколько ломтей солонины, добавил сморщенное яблоко и большой сладкий рисовый шарик. Как только Тиана занялась едой, он поставил на огонь котелок.

— Тебе нельзя здесь оставаться надолго. Могут прийти и поискать в любой момент.

— Я думаю, некоторое время они будут заняты чем-то другим.

Тиана рассказала Джо о том, что произошло на дороге.

— Теперь никто не осмелится выйти на дорогу без небольшой армии.

— Лиринксы здесь?

Джо беспокойно прошелся по комнате:

— Вероятно, им что-то надо на заводе или в шахте.

— Кто знает? Что ты собираешься делать дальше, Тиана? Она долго не отвечала. Тиана обдумывала возможность возвращения на производство. Есть ли вероятность того, что ее примут обратно после этих ужасных событий?

— Как ты думаешь, у меня есть шанс вернуться? — грустно спросила она. — Смогу я снова работать ремесленником?

— Может быть, и есть… Я знаю Ги-Хада с тех пор, как он был еще мальчишкой. Его отец был вторым мужем моей младшей сестры. Хочешь, чтобы я с ним поговорил? Как бы ненароком?

Тиана колебалась. Воспоминания об ужасных приступах и пребывании в детском питомнике внушали ей страх. Она вздрогнула:

— Я боюсь. Скорее умру, но не вернусь туда.

Джо подошел к очагу заварил чай с мятой и еще какой-то травой, висевшей над камином, подсластил его медом и протянул чашку Тиане.

— Спасибо. Тебе удалось забрать мои… вещи?

— Я получил их сразу по возвращении из Тикси. Все, кроме твоего журнала. Его забрал старший мастер.

— Спасибо. Если бы ты только знал, что на мне надето! Тиана размотала грязные простыни, пропуская тепло очага. Джо расхохотался:

— Я слишком стар для таких штучек. Тиана зевнула:

— Я так устала. Пожалуй, я усну прямо здесь.

 

ГЛАВА 13

Тиана спала без всяких сновидений и проснулась уже после наступления темноты, когда Джо принес с улицы дрова. Она потянулась, зевнула и выпрямилась в кресле.

— Ночка будет морозной, — заметил Джо, поправляя огонь. — Хорошо, что тебе не пришлось ночевать в лесу в этих лохмотьях.

— А куда ты дел мою одежду? — спросила Тиана, протягивая-руки к огню.

— Все вещи в мешке под кроватью.

Тиана вытащила мешок и достала оттуда шерстяные брюки, рубашку, белье, носки и ботинки, плотную куртку из непромокаемой ткани с меховой оторочкой, зубную щетку и расческу, еще кое-какие мелочи, копию книги Нунар и последнее, самое драгоценное ее имущество, — сумку с инструментами ремесленника. Она развернула сверток с бесчисленными кармашками, в каждом из которых хранился один из инструментов. Тиана припомнила день, когда завершила работу над набором. В тот день окончилось ее ученичество и она стала ремесленником. Девушка провела пальцами по рукояткам своих инструментов. Может, ей и не бывать больше ремесленником, но никакая сила не могла заставить ее бросить эти предметы. Все ее богатство заключалось в этом небольшом холщовом свертке.

— Там было что-нибудь еще?

— Да, конечно!

Джо достал с полки над дверью большую кожаную сумку.

Тиана расстегнула застежки и открыла сумку. Просунув внутрь руку, она нащупала шлем, и в тот же момент перед ней возникло лицо юноши на балконе, взывавшего о помощи. Девушка замерла, потом подняла глаза на Джо, начала что-то говорить, но передумала. Она положила шлем на колени, сверху пристроила сферу.

— Красивые вещицы, — отметил Джо. — Для чего они?

— С их помощью я обнаружила причину порчи контроллеров. Кристалл, который мы нашли в тот день, вставлялся в это гнездо.

Воспоминание о потере хедрона пронзило ее сердце сожалением. Она должна изготовить другой индикатор. Тиану лихорадило от желания снова обрести главный инструмент ремесленника.

— В твоей комнате не было кристалла, — сказал Джо.

— Вероятно, Иризис унесла его к себе в мастерскую.

— Удивительно, что она не забрала и эти вещи.

— Они сделаны специально для меня. Она не смогла бы с ними работать.

— Здесь есть кое-что еще.

Джо поднес сверток к ее носу. Тиана отшатнулась:

— Это мое лекарство от головной боли.

— Где ты его взяла?

— В аптеке. Из-за работы с кристаллами у меня начались сильные боли.

— А ты уверена, что от этого снадобья тебе становилось легче?

— Да. А в чем дело?

— Моя бабушка хорошо разбиралась в травах и предостерегала от использования именно этого — корня каллуны. Я так и не забыл его запаха. Это снадобье вызывает видения, приступы безумия, а если не остановиться вовремя, может вызвать смерть.

— Но зачем аптекарю добавлять каллуну к моей мази?

— Не знаю. Может, он был твоим отвергнутым любовником? — с усмешкой спросил Джо.

— У меня никогда не было любовника, — откровенно призналась Тиана. — Я едва знакома с этим человеком.

— Может, он — тайный воздыхатель?

— Сомневаюсь. Я слышала, что он… несостоятелен.

— Мог кто-нибудь подмешать снадобье в лекарство? Тиана задумалась:

— Мне было некогда ждать, пока приготовят лекарство. Вот оно! Это Иризис принесла мне его в мастерскую. Она хотела избавиться от меня.

— Теперь она своего добилась, и ты не сможешь ничего доказать. И лишить ее места тоже.

— Я думала…

— Она твой враг, Тиана. Она никогда не допустит твоего возвращения на завод.

Глаза Тианы наполнились слезами.

— Сама не знаю, почему я до сих пор надеялась. Завтра я уйду, хотя еще и не знаю куда.

— Мы поговорим об этом позже. Пора ужинать.

Джо снял крышку с котелка, стоявшего на углях. По комнате распространился аппетитный аромат, и Тиана облизнулась. Джо зачерпнул вареного риса из другого котелка, сделал в нем углубление и налил хорошую порцию мясной подливки. Потом протянул тарелку Тиане.

— Я не могу столько съесть!

— Отправляться в путь можно только сытым.

— Я не справлюсь до завтрашнего утра!

— Тебе еще не скоро придется отведать горячей пищи, да еще такой вкусной.

Это верно. Тиана взялась за вилку. Густая подливка из мяса и овощей была густой, ароматной и горячей. Тиана ела медленно, не переставая размышлять о завтрашнем дне. Она чувствовала себя потерянной, такой же несчастной, как и юноша из ее снов.

Может, эти галлюцинации были вызваны ядовитым снадобьем? И этот юноша был всего лишь порождением отравленного мозга? Тиана не могла с этим смириться. Все, что было хорошего в ее жизни, заключалось в этих видениях. Кроме того, она впервые увидела волшебный сон накануне употребления лекарства.

Тиана заметила грустный взгляд Джо, обращенный к ней.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Нет, ничего. Так славно, когда можно с кем-то разделить трапезу. У меня не было такого ужина с тех пор, как умерла жена.

Тиане было так уютно в его хижине, чувство одиночества совершенно пропало, казалось, что здесь она дома.

— Я тоже почти всегда ем одна. Я… я не знаю, что говорить людям. Они считают меня странной.

— Все люди немного странные. Тем не менее мы сидим рядом — ты, на пороге своей взрослой жизни, и я, чей путь подходит к концу.

— Не смей так говорить, — вскричала Тиана. — Джо, ты мой единственный друг.

— Тогда тебе пора завести еще одного. Не многие шахтеры доживают до семидесяти шести лет. Мне ни разу не встречался восьмидесятилетний, да и не хочется. Какие у тебя планы, Тиана? Я знаю, ты что-то задумала. Это видно по тому, как ты мечтаешь и улыбаешься, словно думаешь о далеком возлюбленном.

— Я отправлюсь вслед за своей мечтой. — Тиана не стала ничего объяснять: Джо мог не поверить реальности ее снов. — Но есть одна проблема…

Джо собрал остатки риса и подливки со своей тарелки и отправил их в рот.

— Так в чем дело?

— Мне снова нужен кристалл, Джо.

— Зачем? — воскликнул он, едва не поперхнувшись.

— Шлем и сфера совершенно бесполезны без кристалла. Это… как будто я не могу найти свои очки для чтения. Как будто я вижу слова на странице, но не могу понять их смысла.

Джо внимательно посмотрел ей в глаза:

— Ну что ж, крепеж все еще на том же месте. Полагаю, достать еще один камень будет не слишком опасно.

— Подойдет любой из старых кристаллов. — Тиана чувствовала себя виноватой. — Совершенно необязательно искать что-то особенное.

Острое желание завладеть кристаллом снова охватило все ее существо. Кристалл, кристалл, кристалл! Она обязательно должна заполучить его, чего бы это ни стоило.

— Я так не думаю. На той дороге, по которой тебе придется идти, потребуется самое лучшее. — Джо помолчал. — Я отправляюсь на прогулку. Надо переварить ужин перед сном. А тебе, наверно, надо помыться и переодеться.

— Спасибо тебе.

Как только дверь за Джо захлопнулась, Тиана перемыла посуду и поставила сушиться над огнем. Потом сняла с себя все ночные сорочки и вымылась так тщательно, как смогла, имея в своем распоряжении всего одно ведро воды. Потом надела собственные брюки и майку и улеглась перед огнем, постелив на полу снятые тряпки. Она очень быстро заснула.

Снова явились грезы о молодом человеке на балконе, но в этот раз сон был безрадостным и унылым, словно юноша потерял всякую надежду. Затем сон превратился в одну из романтических историй ее бабушки. В ней говорилось о молодой женщине, готовой пойти на риск ради своего возлюбленного, и этой женщиной была Тиана. Она повернулась на другой бок, вздохнула и снова погрузилась в сон. В следующий раз она проснулась около полуночи, когда пришел Джо. Тиана приподнялась, рассеянно улыбнулась ему и снова уснула. Джо покачал головой, снял ботинки и пошел в свою холодную кровать.

Тиана проснулась с рассветом, но кровать Джо уже была пуста. Девушка с удовольствием надела свое, позавтракала остатками риса с подливкой и чаем с листьями мяты. Только после еды у входной двери она обнаружила надпись, сделанную мелом на обломке черного сланца:

«Я ушел в шахту, вернусь к обеду. Будь осторожна. Я оставил тебе некоторые старые вещи жены».

Но кровати Джо лежал стеганный с пухом жакет и такой же комбинезон, кроме того, там был и спальный мешок, тоже пуховый. Таких роскошных вещей у Тианы никогда не было, и она молча поблагодарила Джо.

Стражники из Тикси могли явиться за беглянкой в любой момент. Она упаковала одежду в узел, воспользовавшись старой простыней. Никогда не знаешь, что может пригодиться в дороге. Зная, что Джо не отпустил бы ее без запаса провизии, она прибавила к своему багажу кусок солонины, пригоршню рисовых шариков и головку сыра.

Наконец Тиана стерла записку Джо и на ее месте написала просто «Спасибо, Джо». Закончив сборы, она выглянула наружу и выбежала в лес. Она выбрала дерево, с которого хорошо просматривалась дорога в деревушку, взобралась на него и приготовилась ждать.

Стояло ясное морозное утро, ветерок с каждым часом все усиливался и к полудню уже сотрясал стены хижины. Тиана в очередной раз порадовалась своей одежде. Внизу ничего не происходило, лишь случайные прохожие изредка нарушали тишину. Никто из них не задержался у хижины, Джо тоже не было видно. Обеспокоенная Тиана сбегала в хижину за хлебом, сыром и водой, потом возобновила наблюдение.

Прошло немало времени, Тиана уже решила отправиться на поиски Джо, когда на дороге появился невысокий мужчина в одежде механика. Этот отвратительный Ниш шел так, словно тропа принадлежала ему одному.

Неужели он ищет ее? Новости из Тикси уже наверняка достигли завода. Тиана вспомнила о брошенных под кроватью Джо лохмотьях, но убирать их было уже поздно. Джо все не приходил. Тогда Тиана бегом отправилась на шахту, пытаясь оставлять на дороге как можно меньше следов.

У входа в штрек никого не было видно, Леке укрылся в своей пещерке, подсчитывая добытую за день руду и записывая результаты на сланцевой пластинке. Девушка пригнулась пониже и осторожно скользнула к подъемнику, прихватив по дороге заправленную маслом лампу. Она незамеченной забралась в корзину лифта и спустилась на шестой уровень. В случае погони ее легко вычислить по брошенному подъемнику, но с этим пришлось смириться.

Высоко подняв зажженный фонарь, Тиана отправилась в туннель; она могла только надеяться, что Джо был все еще там. Он мог отправиться на завод, не заходя домой, и тогда они неминуемо разминулись бы. Тиана была так поглощена своими мыслями, что почти не обращала внимания на опасные участки туннеля.

Теперь уже недалеко. Тиана протиснулась сквозь узкий участок коридора, обошла выступ скалы, и перед ней открылось разветвление трех тупиковых туннелей. Она даже без индикатора чувствовала присутствие сильного энергетического поля. Девушка была готова зубами выгрызать кристалл из стены, если не будет другого способа. Без хедрона она не представляла своего существования.

Тиана прошла вперед и остановилась. Средний проход был почти весь завален обломками породы и деревянных стоек. Часть потолка обвалилась. Девушка стиснула зубы и, призвав на помощь остатки надежды, двинулась вперед. В конце концов, этот обвал мог произойти еще на прошлой неделе. Но вот она осветила фонарем лежащую впереди груду обломков и заметила потрепанный ботинок. Сердце Тианы замерло.

— Джо? — шепотом позвала она. — Джо?

Она обежала вокруг груды камней. Джо лежал лицом вниз, одна из стоек придавила его спину, а поверх стойки насыпалась куча крупных обломков скальной породы. Тиана опустилась на колени, отвела со лба редкую прядь волос. Кожа была теплой.

— Джо? — еще раз позвала Тиана, почувствовав в воздухе запах крови. — Джо?

Из глубины груди шахтера вырвался еле слышный стон, веки приподнялись.

— Тиана?

— Это я! — Она схватила Джо за руку. — Что произошло?

— Я хотел… достать для тебя самое лучшее.

Тиана вспомнила о сияющем в глубине пещеры кристалле, который она так хотела получить. Джо мог выбить любой кристалл с краю, там было несколько десятков вполне подходящих камней. Горечь снова охватила Тиану при одном воспоминании о волшебном кристалле, даже сейчас, когда ее друг умирал в шахте. Тиана возненавидела себя за эту слабость.

— Тебе не стоило забираться так глубоко, Джо. Любой из них мог подойти мне. Как же ты решился?

Джо взглядом указал на длинный шест с привязанным на конце кувшином, который закрывался при помощи веревки.

— Ох, Джо! — Тиана погладила его брови. — Давай выбираться отсюда.

Она принялась отбрасывать в сторону камни. Сверху тут же посыпался песок.

— Прекрати, — прошептал Джо. — С потолка скоро снова рухнут камни. Он весь может обвалиться.

— Неважно! Я не оставлю тебя здесь!

— Тиана, — хрипло вздохнул шахтер, — я ничего не чувствую ниже пояса. Спина сломана, и внутри что-то порвалось. Я умираю.

— Нет, — вскрикнула Тиана. — Я тебя не брошу.

— Раньше или позже, это должно было случиться. Я одинок, вся моя жизнь прошла в шахте. Неужели ты хочешь, чтобы я превратился в калеку, неспособного даже подтереть себе задницу?

— Я хочу, чтобы ты жил, — пробормотала Тиана.

— Это жестоко. Но ты можешь кое-что для меня сделать.

— Все, что скажешь.

— Возьми себе мой пояс. Я хочу, чтобы он достался тебе.

— Мне не нужен этот проклятый пояс!

— Делай, как я говорю, Тиана.

Тиане пришлось нелегко, но все же она приподняла верхнюю часть туловища Джо и смогла отстегнуть пояс. Он выглядел довольно тугим и оказался очень тяжелым.

— В нем зашиты деньги, — прошептал Джо. — Там достаточно золота и серебра, чтобы преодолеть немалую часть дороги.

— Я не могу взять твои деньги, — упрямо возразила Тиана.

— Я же не смогу забрать их с собой. И у меня нет родственников. Надень его.

Уступая его настойчивости, Тиана обернула пояс вокруг талии и обнаружила, что ей не хватает еще одной дырки. Она принялась ковырять кожу острием ножа.

— Нож тоже возьми с собой, это неплохой инструмент.

Тиана застегнула пояс, повесила на него чехол с ножом.

Сердце ее разрывалось от горя. Она принялась ходить взад и вперед по туннелю. Ее глаза наткнулись на кучку кристаллов, доставшихся шахтеру такой дорогой ценой. Девушка нагнулась и подняла один из них, но ничего не почувствовала. Кристалл надо пробудить, а без индикатора ей придется немало потрудиться над этой задачей. Она снова нагнулась над Джо:

— Как ты себя чувствуешь?

— Бывало и получше. Я бы хотел выпить.

— У меня есть бутылка с водой…

— Я не хочу никакой воды. Лучше умру, чем буду пить воду!

Тиана печально улыбнулась и отыскала его мешок, аккуратно поставленный у дальней стены. Она вынула фляжку, приподняла голову Джо и поднесла горлышко к губам. Джо глотнул свой убийственный напиток.

— Еще, — он постарался улыбнуться. — Такая доза не убьет меня.

— Как ты можешь шутить над этим? Тиане пришлось смахнуть слезы с ресниц.

— А почему бы и нет?

Тиана снова поднесла фляжку к его губам.

— Так-то лучше, — выдохнул Джо. — Именно так я и надеялся уйти, Тиана. Не могла бы ты принести мне молоток и зубило? Хочу, чтобы они были у меня под рукой.

Девушка разыскала инструменты и положила их рядом с Джо.

— Мы долгое время проработали с ними вместе и стали хорошими друзьями, — сказал Джо. — Последний шаг мы тоже пройдем вместе, не правда ли? — Пальцами левой руки он погладил рукоятку молотка. — Вы мне верно послужили.

Джо закрыл глаза и пробормотал припев старинной песенки, популярной в дни его молодости.

— Ты еще здесь, Тиана?

— Да, — прошептала она, едва сдерживая рыдания. — Я никуда не уйду.

— Дай мне еще глоток бренди.

Тиана наклонила фляжку, но на этот раз старик не смог пить, только смочил кончик языка.

— Джо? — Тиана тронула его руку.

— Что?

— Есть ли из шахты другой выход?

— Зачем тебе?

— Меня ищут. Механик Ниш прошел в деревню как раз перед тем, как я ушла.

Джо долго не отвечал, и Тиана уже решила, что все кончено. Его костлявая ладонь лежала у нее на руке. Тиана сжала пальцы, и тогда он заговорил:

— Я слышал, что есть другой выход с девятого уровня. Очень длинная штольня, идущая на юг, в шахту Бу-Гил. Когда-то этот проход закрывали, но, по всей видимости, открыли снова. Шахтеры — скрытный народ. Мало кто знает о втором выходе.

— А еще какие есть выходы?

— Больше нет… или я не знаю о них. В шахтах не должно быть много выходов, иначе золото может унести сквозняком… или течением.

— Неужели больше никак не выбраться?

— Кто знает? Среди шахтеров встречаются воры, но они не рассказывают о своих делишках честным труженикам.

Его рассказ не слишком обнадежил Тиану.

— Хочешь еще выпить, Джо?

— Разве что капельку, чтобы почувствовать вкус.

Тиана наклонила фляжку к его губам, но жидкость вытекла наружу. Пальцы Джо сжали рукоятку молотка, потом снова расслабились.

— Джо! — закричала Тиана. — Джо!

— Есть для тебя кое-что еще, — едва слышно прошептал он. — Это тебе поможет на твоем пути.

— Ты уже все отдал мне, Джо.

— Кое-что еще…

Он попытался улыбнуться, но дыхание со свистом покинуло его легкие, слабая дрожь пробежала по телу, и Джо затих.

Он умер. По щекам Тианы потекли слезы. Бедный Джо, он был таким добрым и ласковым с ней. Девушка поцеловала его в лоб и положила ему в правую руку лежащий рядом молоток. При этом движении из левой руки выкатилось что-то блестящее.

Это был тот самый кристалл, который Тиана страстно хотела получить со времени их последнего посещения шахты. Он представлял собой двойную пирамиду, окрашенную в чистейший розовый цвет, а внутри обеих вершин виднелись пучки расходящихся иглами кристаллов, каждый из которых был тоньше человеческого волоса, они почти соединялись в центре, но там находился маленький пузырек, наполовину заполненный водой.

Тиана подняла кристалл, и в ее мозгу вспыхнул яркий свет, осколки радуг протянулись во все стороны, стали изгибаться и переплетаться между собой. Она ощутила себя в центре силового потока, но совершенно непохожего на те, с которыми ей приходилось работать раньше. Волны, кольца и шары разных цветов возникали из ниоткуда, колебались, меняли цвета и очертания, проплывали мимо, словно перед ее взором проносились образы из неведомого на земле измерения.

Кристалл не требовал пробуждения, он уже готов к действию. Чувство восторга охватило Тиану, но так же быстро исчезло, уступив место ощущению потери. Она никак не могла совладать со своими чувствами.

Тиане не раз приходилось видеть кристаллы с таким наполнением, большинство хедронов на заводе изготовлялись из таких камней. Но никогда прежде ей не встречался такой идеально симметричный и совершенный экземпляр. При мысли о его возможностях у Тианы по коже поползли мурашки.

Она завернула кристалл в обрывок кожи и тщательно спрятала в свой узел. Потом она еще раз поцеловала Джо в лоб и подняла флягу. В его мешке нашелся кусок хлеба и сыра, девушка в последний раз разделила трапезу со своим другом и помянула его глотком бренди из репы.

Она оставила рядом с телом его заплечный мешок и зажженный фонарь. Потом подняла свои вещи, второй фонарь и ушла не оглядываясь.

 

ГЛАВА 14

В тот день, когда контракт Тианы был передан в детский питомник, Ниш написал своему отцу длинное письмо. Он известил Ял-Ниша обо всем, умолчав лишь о своих отношениях с Иризис. Главный следователь требовал подробных отчетов, и Ниш постарался, чтобы его отец узнал о событиях из его письма, а не из сплетен на заводе. За чиновниками всех рангов велось наблюдение, а осведомители считались всего лишь подмастерьями в искусстве слежки и были под особо строгим присмотром.

Болезнь Тианы и ее ссылка, вопреки ожиданиям, не доставили Нишу особой радости. Месть оказалась не такой сладостной, как он себе представлял, кроме того, Ниша не покидали мысли о причастности Иризис. Не с ее ли помощью ремесленник Тиана заболела кристаллической лихорадкой? Но выяснить что-либо не представлялось возможным. Теперь Иризис избегала встреч с механиком. Он рисковал всем, а взамен не получил ничего. Более того, Ниш обнаружил, что скучает по Тиане, по ее стройной фигуре и легкой походке.

Через пару дней Ниш в свой выходной день отправился в Тикси, чтобы отдать письмо и пересказать новости Фин-Мак, руководившей всеми отделениями разведки в городе. Фин-Мак подчинялась непосредственно его отцу. Эта невысокая хрупкая женщина, которой не было еще и тридцати, была слишком молода для такого ответственного поста. Судя по ее темным волосам и карим глазам, изящным чертам лица и сдержанной манере поведения, она была уроженкой Тикси. Она не носила обручального кольца, но Ниш не осмеливался допустить ни малейшей вольности. Все в ее поведении кричало: «Держитесь от меня подальше!»

Фин-Мак отложила письмо в сторону и подняла глаза. Ниш не выдержал ее взгляда.

— Я уже слышала, что произошло с Тианой, — невыразительным голосом произнесла она. — Скверная история.

Ниш уперся взглядом в стол, гадая о том, что именно известно этой женщине. Дознаватель снова взяла в руки письмо и положила в серую папку.

— Это письмо будет отослано с курьером уже сегодня.

Фин-Мак кивнула в знак того, что Ниш может уйти.

Механик покинул ее кабинет со вздохом облегчения. Дело сделано, и через пару недель курьер доставит послание в Фассафарн, где живет его отец. Даже если Ял-Ниш разозлится, чего вполне можно ожидать, от него не будет ответа в течение целого месяца.

На обратном пути Нишу пришлось проходить мимо детского питомника. Вопреки собственным ожиданиям, он подошел к главному входу и справился у привратника о новенькой, по имени Тиана. В кармане Ниша позвякивало несколько серебряных монет, его первый заработок в качестве осведомителя, и он с удовольствием подумал, что может купить то, в чем было отказано.

— Мы не имеем дел с мальчишками, — презрительно фыркнул мужчина, стоявший у двери.

— Я уже мужчина! Мне двадцать лет, и я имею право. В тот момент Нишу было всего девятнадцать, но какое это имело значение?

— Посещение детского питомника — это не право, это привилегия. В этом заведении строго отбираются источники семени. И в первую очередь мы должны убедиться в его зрелости.

— Но я…

— А ты нам не подходишь, — отрезал стражник. — А если бы и подходил, то должен был заплатить пятьдесят монет. В любом случае, женщина, о которой ты говоришь, больна. А теперь отправляйся своей дорогой, пока я не вызвал стражу.

Ниш, ругаясь на ходу, побрел на завод.

Через полторы недели механик был вызван в кабинет управляющего, чтобы получить срочный пакет от отца. Настолько срочный, что он был доставлен скитом. Ниш знал, насколько это дорого, ведь большие почтовые птицы обладали скверным характером, плохо поддавались дрессировке и, в довершение ко всему, в них остро нуждалась армия. Что могло случиться?

Он, волнуясь, развернул непромокаемую обертку. Внутри находилось два письма, одно из них было адресовано ему, а второе — «Исполняющему обязанности управляющего Ги-Хаду». Ниш, все больше удивляясь, протянул его управляющему. Ги-Хад занимал пост управляющего на производстве уже целых десять лет. По его лицу было видно, что он испытывает не меньшее замешательство. Он осторожно взял послание, надорвал конверт и отвернулся. Ниш отошел к окну и присел на стул. Он не стал открывать конверт. Что-то здесь не так. Он все еще задумчиво смотрел в пыльное окно, когда в комнате раздалось сердитое восклицание Ги-Хада. Только тогда Ниш развернул обложку, на которой была указана дата.

«Ял-Ниш Глар,

Главный Следователь Эйнунара Фассафарн

Механик Крил-Ниш, я сильно разочарован. Твой рапорт настолько встревожил Фин-Мак, что она сочла нужным отправить его мне со скитом. Не могу поверить, что ты настолько бестолков. Ремесленник Тиана блестяще решила обе проблемы, связанные с деятельностью наших кланкеров в последние месяцы, и у нас были грандиозные планы относительно этого работника».

Ниш отложил письмо, размышляя вслух:

— Но ведь эти проблемы были решены Иризис. Ги-Хад мгновенно повернулся, потрясая в воздухе волосатым кулаком.

— Иризис допустила одну ошибку, — проскрежетал он. — Тиана написала рапорт о своей работе еще до того, как сошла с ума. Он был обнаружен в кармане ее одежды другим осведомителем твоего отца. Тем, кто несколько умнее тебя. Подозревая, что я в заговоре, он отослал свое донесение сразу к следователю. Теперь Ял-Ниш сомневается в моей лояльности!

Ги-Хад достал вторую страницу из своего «конверта и бросил ее в лицо механику. Ниш прочитал рапорт Тианы и побледнел. В гениальности Тианы не оставалось никаких сомнений. За всем этим стояла Иризис — вредительство, ложные обвинения, кристаллическая лихорадка — все это было ее рук дело. Ниш понял, что с ним покончено. Проклятие! Как она смогла обвести его вокруг пальца! Почему он не послушался своего внутреннего голоса? Ниш вернулся к своему письму.

«Записи в ежедневнике Тианы подтверждают развитие редкого таланта ремесленника, какого нет ни на одном из шестидесяти семи заводов юго-востока. К счастью, в моем распоряжении имеются компетентные люди, присылающие донесения с завода, хотя им и потребовалось некоторое время, чтобы во всем разобраться. Это вовсе не было приступом кристаллической лихорадки, мой непутевый сын! Болезнь вызвана настойкой каллуны, которая вызывает галлюцинации. Постельное белье Тианы буквально пропитано этой настойкой. Тиане это снадобье подсунул предатель, трижды глупец. Кто-то, кто изо всех сил пытается добиться поражения людей в этой войне.

Совершенно ясно, что на заводе существует целый заговор, и я лично приложу все силы, чтобы искоренить его. Под подозрение подпадают все, в том числе ты и твоя подружка Иризис. Я наслышан о твоих угрозах в адрес Тианы. Почему, Крил-Ниш, почему? Теперь я отстраняю тебя от должности осведомителя, и все твое будущее под угрозой. Я инструктировал Ги-Хада относительно твоего наказания.

Незамедлительно после прочтения письма ты отправишься в Тикси в качестве помощника исполняющего обязанности управляющего Ги-Хада и привезешь Тиану назад, а потом проследишь, чтобы о ней хорошо позаботились. Я послал приказ Фин-Мак прибыть на завод. Она займется расследованием до моего приезда. Очень надеюсь, что не было скрыто никаких улик, иначе твоя голова немедленно слетит с плеч.

Старайся хорошенько, и, если Тиана полностью восстановит свои силы, ты можешь надеяться на восстановление в должности осведомителя. Если нет, ты окажешься на линии фронта так скоро, как сумеем тебя доставить. Наместник был введен в курс дела, и он тоже разочарован не меньше моего.

Ял-Ниш, главный следователь».

Задрожавшие пальцы Ниша выпустили письмо на пол. Нагнувшись, чтобы его поднять, он заметил на себе взгляд Ги-Хада. Обычно смуглое лицо управляющего стало белым как бумага. Он метнул в механика полный ненависти взгляд и закричал:

— Как ты на это решился, механик? Стража!

Управляющий подскочил к двери кабинета и распахнул ее с такой силой, что створка ударилась о противоположную стену. Двое стражников мгновенно вбежали в комнату, а следом за ними раздался топот остальных.

— Доставьте этого человека к судному столбу и привяжите, предварительно сняв всю одежду. Позовите всех! Каждый работник завода должен это видеть!

Стражники утащили Ниша, а вслед еще долго раздавался поток брани. Ги-Хад казался совершенно выбитым из колеи. Интересно, что же было в его письме?

Во дворе с Ниша сорвали одежду и привязали к среднему позорному столбу. Через минуту до него донеслись пронзительные крики и визг, и к соседнему столбу была привязана обнаженная Иризис. Ниш гневно посмотрел в ее сторону, и она ответила тем же. Ее бледная кожа была испещрена красными пятнами, словно обмороженная.

— Я проклинаю тот день, когда тебя встретил! Иризис смерила его презрительным взглядом с головы до ног:

— По-моему, ты не заслуживал моего внимания, коротышка Ниш!

Так они простояли около часа, пока вся тысяча работников не собралась вокруг столбов. Пальцы ног Ниша совершенно утратили чувствительность, и он был уверен, что уже отморозил их. Как он мог быть таким дураком? За всеми этими делами всегда стояла Иризис. Но ради чего она решилась предать все, что было в ее жизни? Какой в этом смысл?

Наконец на площади появился Ги-Хад.

— Когда мой отец об этом узнает… — попытался было Ниш.

— Он сам приказал высечь тебя! — жестко оборвал его управляющий.

Потом он обернулся к собравшимся рабочим и зачитал часть своего письма:

«Я, следователь Ял-Ниш, приказываю, исполняющему обязанности управляющего Ги-Хаду лично нанести двадцать ударов кнутом моему бездарному сыну Крил-Нишу и ремесленнику Иризис, подозреваемой в отравлении ремесленника Тианы и последующей вследствие этого ссылке ее в детский питомник, а также в других преступлениях, которые я не стану упоминать в данный момент.

Тиана должна быть восстановлена в своей должности незамедлительно. Расследование будет продолжено, и в случае доказательства виновности Крил-Ниш отправится на фронт, а Иризис будет направлена в детский питомник и… — Перед следующей фразой Ги-Хад немного помедлил. — Ги-Хад будет чистить сточные трубы до конца жизни».

В ожидании первого удара Ниш снова посмотрел на Иризис, но она упрямо смотрела перед собой.

— Мой отец скоро приедет, — уголком губ прошептал Ниш. — Какие против нас свидетельства?

— Показания одного человека, — угрюмо ответила Иризис.

— Кто это, Иризис?

Ее пухлые губки сомкнулись в тонкую линию.

— Если бы я и знала, ни за что не сказала бы тебе.

— А нельзя ли свалить вину на него?

— Только в случае его смерти! — При этих словах Иризис обнажила свои хищные зубки.

Первый удар кнута обрушился на ее кремово-белую спину. Иризис вздрогнула, запрокинула назад голову, открыла рот, но сумела удержаться от крика. После этого кожаный кнут впился в спину Ниша, и ему уже было не до наблюдений. Но даже сильнее физических страданий его терзали муки унижения.

Ги-Хад орудовал кнутом так, словно пытался заживо содрать с них кожу. Ниш сломался на шестнадцатом ударе. Он закричал и не смог остановиться даже тогда, когда мальчишка подручный мазал ему спину лекарством при помощи волосяной кисти. Только тогда Ниш понял, насколько сильной женщиной была Иризис. Она прокусила губу, спина превратилась в кровавое месиво, и шрамы должны остаться до конца жизни, но девушка не проронила ни звука. Ниш с содроганием смотрел на потеки крови и лекарственного масла, стекающие с ее спины; его собственная кожа, вероятно, представляет собой не менее жалкое зрелище.

— Не могу тебе ничем помочь, — прошептал он, скрипя зубами. — Мне придется отправиться в Тикси вместе с Ги-Хадом.

— Вот и прекрасно! — прошипела в ответ Иризис. Она стояла совершенно прямо, пышная грудь вздымалась при каждом вздохе, и в этот момент Ниш желал близости, как никогда раньше.

Ниш и Ги-Хад отправились в Тикси сразу же после процедуры наказания, но уже через час им пришлось повернуть назад из-за сильного снежного бурана, грозившего снести их с тропы. На обратный путь им потребовалось целых четыре часа, и к тому времени, когда они достигли заводских ворот, уже стемнело.

Там их ждал неприятный сюрприз. Аптекарь Мал-Лим был мертв. Он покончил с собой, выпив настойку смолы. После ужасной смерти на его губах остались клочья пены, а тело было сведено судорогой. Свидетелей не оказалось. Люди предполагали, что именно аптекарь был повинен в отравлении Тианы, но многие из них сомневались, что он мог добровольно выбрать такой ужасный способ самоубийства. Регистрационный журнал остался на его столе, открытый на предпоследней странице, где упоминался расход настойки каллуны, но имя пациента отсутствовало.

Прошел слух, что аптекарь был отвергнут Тианой и пошел на преступление ради мести, а затем, предчувствуя раскрытие своей вины, покончил с жизнью. Ги-Хад немедленно допросил Ниша и Иризис, но механик не мог сказать. Если Иризис и знала об этом, она успешно скрывала это в течение шестичасового дознания. Ги-Хаду пришлось ее отпустить. Смерть аптекаря стала лучшим решением проблемы.

Среди ночи Ниш встретился с Иризис в коридоре и спросил, что произошло на самом деле.

— Я совершенно ничего не знаю, — ответила она и прошла дальше.

Ниш встревожился больше прежнего. Иризис, по его мнению, пошла на убийство человека. Ниш ощутил, что его все глубже засасывает трясина преступления.

Ги-Хад и Ниш снова вышли по направлению к Тикси на рассвете, а дознаватель Фин-Мак еще не прибыла на завод. Вероятно, ей тоже помешала погода. Теперь снег прекратился, но сильный ветер все еще не улегся и заметал тропу. С красными, обветренными лицами они прибыли в Тикси в полдень. Привратник детского питомника узнал Ниша и насмешливо фыркнул. Механик сжался, ожидая немедленного рассказа о его предыдущем визите, но все обошлось. В кабинете матроны Ги-Хада ждало разочарование. Тиана прошлой ночью сбежала.

Управляющий зарычал от огорчения и обхватил голову руками, словно пытаясь унять боль.

— Куда она могла пойти?

— Откуда я знаю? — сердито ответила матрона. — Лучше бы мне никогда не видеть эту негодницу! Урон, который она нанесла репутации нашего заведения, долго еще не ис-173 править. Я подумываю о том, чтобы потребовать возврат денег за некачественный товар, который вы мне продали.

— Вы знали, что покупали, — огрызнулся управляющий.

— Вы утверждали, что ее безумие неизлечимо!

— Так заявили два лекаря, — ответил Ги-Хад.

— Как только девчонка проснулась, она была в своем уме и дьявольски сообразительна.

— В таком случае вам следовало заплатить больше. Ги-Хад не скрывал своей радости, услышав о состоянии

Тианы.

— Где она может быть?

— Никто не знает. Она водила за нос весь персонал до самого утра, а потом исчезла.

— Завод выкупит ее контракт, — заявил Ги-Хад. — Но только после того, как беглянка найдется.

— Но позвольте… — начала было матрона.

— Будет объявлено о вознаграждении. И должен вас предупредить…

— Хорошо, — согласилась матрона, напуганная резким тоном управляющего.

— Так приказал главный следователь Ял-Ниш Глар.

— Мы приложим все силы, чтобы помочь вам найти пропажу, — заверила его матрона.

— У нее были какие-нибудь посетители?

— Только дряхлый старик шахтер. Никогда бы не впустила его как клиента.

Ги-Хад расспросил мать Тианы, но Марни сразу же принялась жаловаться на причиненные неудобства, на неблагодарность дочери, но больше всего на отсутствие клиента. На следующий день Ниш и Ги-Хад дошли до квартиры дознавателя, но там сказали, что Фин-Мак ушла несколько дней назад. К тому моменту, когда они дошли до городских ворот, сведений о Тиане не прибавилось.

— Она не могла уйти далеко, — рассуждал Ниш. — У нее нет ни денег, ни одежды, ни друзей.

— Возможно, направилась к побережью, — задумчиво протянул Ги-Хад. — Там живут несколько ее братьев и сестер по матери.

У выхода из Тикси их наконец ждали хорошие вести, к счастью, в этот день дежурил тот же охранник, что и в ночь побега.

— Эта девчонка чуть не сожгла сторожку, — пожаловался он, указывая на обгоревшую постройку. — А потом она так ловко закрепила щеколду, что заперла за собой дверь. Ни за что бы не догадался, если бы случайно не увидел, как падает засов.

Ниш с трудом удержался от саркастического замечания по поводу сообразительности стражников. Механик пережил ужасный день, спина все еще причиняла ему страдания, но строгий взгляд Ги-Хада заставил его попридержать язык.

— Ты можешь сказать, куда она направилась?

— Прямо по дороге, — ответил стражник.

— Она мокла вернуться назад, чтобы запутать следы, — произнес Ги-Хад.

— Я прошел по ее следам сразу, как только рассвело, — сказал привратник. — Они привели меня к самой тропе, идущей на завод. Странно, что вы не встретили ее утром.

— Она могла услышать наше приближение и спрятаться. Ги-Хад отдал стражнику монетку за беспокойство, и они отправились в дорогу. Примерно через час, обогнув сугроб свежего снега, Ги-Хад и Ниш увидели на дороге двоих охранников и солдата, еле тащившихся от усталости.

— Эй! — окрикнул их Ги-Хад.

Путники вскинули головы, солдат хотел было пуститься наутек, но двое охранников остановили его. Ги-Хад широкими шагами пустился навстречу им прямо через снежный занос. Ниш поспешил за ним, несмотря на сильную боль в спине.

— Да это же управляющий Ги-Хад! — закричала женщина-охранник. — Боги услышали наши молитвы. Лар, лар, нас атаковали лиринксы!

Она остановилась и чуть не упала. Ги-Хад поддержал ее за руки:

— Ты ведь охранник Эл-Лин, правда?

— Сущая правда, лар. Как приятно, что вы запомнили мое имя!

Эл-Лин притронулась рукой к одному плечу, потом к другому, выражая уважение к своему собеседнику. Это была крупная грузная женщина с массивными плечами и крепкой шеей. Коротко подрезанные иссиня-черные волосы обрамляли обветренное, но не лишенное привлекательности лицо.

— Расскажи мне все об этом нападении, Эл-Лин. А это механик Крил-Ниш, ты, наверное, знаешь его.

— Я видела его во время наказания.

Эл-Лин отвела взгляд, но Ниш все же вспыхнул от смущения.

— Нас было десять человек на новеньком кланкере, и мы уже пересекали лощину. На заводе нас задержала поломка передней стойки, так что уже наступило позднее утро. Как только машина дошла до выхода из узкого места, сверху скатился валун и перевернул кланкер, разбив всю заднюю часть. Из-за скал появились трое лиринксов. Почти все погибли. Мы находились в передней части и успели убежать. — Эл-Лин заплакала. — Лиринксы съели Уола… и бедного Идди… Это ужасно! Они едят людей!

— А что с кланкером? — спросил Ги-Хад. — Его нельзя было…

— Машина совершенно разбита, лар.

— Неужели совсем?

— Вся задняя часть сплющилась, придавив людей. Тех, кто был еще жив, добили чудовища. Они пытались сражаться, но безуспешно. Мы бросили все вещи и бежали.

— Трусы! — не сдержался Ниш.

— Заткнись, мальчишка! — оборвал его Ги-Хад. — Или ты сам присоединишься к солдатам. Вы все сделали правильно, Эл-Лин. Мы сможем заменить снаряжение, если лиринксы унесли его с собой. А вот люди на войне гораздо важнее. Откуда появились лиринксы?

— Со склона горы, — проворчал солдат, пытавшийся убежать.

— А вы не видели, куда они отправились?

— Они остались у машины и пытались проникнуть внутрь, когда мы добежали до поворота.

— А больше вы никого не видели? Может, вам попалась по дороге ремесленник Тиана?

— Нет, — покачала головой Эл-Лин.

— Мы будем соблюдать осторожность.

Ги-Хад расстегнул футляр висевшего на поясе ножа. Все остальные были и вовсе без оружия. В этих местах до сих пор ни кого не опасались.

— Не нравится мне это, — продолжал управляющий, повернувшись к Нишу. — Лиринксы в наших горах, да еще нападают на боевую машину, и нас никто не предупредил о приближении врага. Что же стало с Тианой? Теперь она нам нужнее, чем прежде.

— Может, она была перед кланкером и лиринксы ее съели?

— Тебе лучше молиться, чтобы этого не случилось, Ниш! — предостерег его Ги-Хад.

После полудня путники добрались до места, где произошло несчастье. Ветерок уже унес запах крови. Снежный орел, испачканный в крови жертв, неторопливо взлетел при их приближении. Птица уселась на ветке старой сосны и ревниво наблюдала за пришельцами, словно охраняя свою добычу. Ги-Хад мрачно осмотрел разбитую машину.

— Нельзя ли ее восстановить, механик? Ниш покачал головой;

— Даже если бы мы могли, никто не согласился бы управлять ею. Такие машины называют Мертвыми Кланкерами, и оператор согласится сесть в него только под угрозой меча. Вероятно, хедрон сохранил в памяти следы лиринксов…

— Может, мы можем спасти хотя бы какие-то части?

— Возможно.

Ниш заглянул внутрь, но одного взгляда на открывшуюся картину хватило, чтобы он отскочил к ближайшим кустам и оставил там свой завтрак. Он торопливо вернулся, пытаясь скрыть замешательство.

— Простите, мне не доводилось видеть…

— Можешь не объяснять, — прервал его Ги-Хад, тоже, по-видимому, испытывавший затруднения с желудком.

Ниш глубоко вздохнул и решился на вторую попытку. Оператор и солдаты, вероятно, погибли мгновенно, а впоследствии их тела были ограблены лиринксами. Внутреннее помещение машины напоминало бойню. Ниш все же продолжил осмотр и только потом выпрямился. В его ноздрях еще стоял запах смерти.

— Контроллер пропал, — доложил он.

— Мне кажется, я начинаю понимать, что здесь произошло. Сначала вредитель портит кристаллы, потом выводит из строя лучшего ремесленника, а теперь лиринксы крадут контроллер. Что произойдет дальше? И зачем им контроллер? Неужели они собираются использовать против нас наше же оружие?

— Я не знаю, лар, — ответил Ниш.,

— Мне это совсем не нравится. Это слишком сложно. Впервые мне захотелось, чтобы твой отец прибыл побыстрее.

«А мне нет», — подумал Ниш.

— Что-нибудь еще пропало?

— Не думаю.

— Сумки охранников открыты, но их содержимое цело, насколько я могу припомнить накладные на перевозку. Даже белое золото.

— Может, этим зверям оно ни к чему, — предположил Ниш.

— Не советую думать о них как о животных. Они сообразительнее тебя и меня. Мы заберем все, что сможем унести, а потом отправим поисковую партию. Нет ли каких-нибудь признаков Тианы? — спросил Ги-Хад у Эл-Лин, стоявшей в стороне от места печального происшествия.

— Здесь ничего нет, лар, — ответила она.

— Ну хорошо. Отправляйтесь вниз и возьмите все, что можно.

Путники разобрали поклажу, и Ниш с Ги-Хадом добрались до завода затемно, но без происшествий. Новости о нападении лиринксов уже распространились среди рабочих. Известий о Тиане не было.

— Она была слишком легко одета, — сообщил Ниш, проверив записи о пропаже одежды, выданные им матроной. — А ноги обернула обрывками одеяла. Скорее всего ее уже нет в живых.

— Ни ты, ни я не можем утверждать это, — возразил Ги-Хад. — Скоро на поиски отправится группа людей, и ты пойдешь с ними.

Ниш не стал выражать своего недовольства, хотя спина болела немилосердно.

— В таком случае мне потребуется…

— Тебе не придется руководить поисками, — холодно произнес Ги-Хад. — Не надейся, что в ближайшем будущем я поручу тебе мало-мальски ответственное дело. Грист! — закричал он напоследок.

Надзиратель бегом прибежал на зов. В течение нескольких минут были сформированы и отправлены две партии; одна на поиски Тианы, а вторая — чтобы забрать вещи и оборудование с разбитого кланкера. Они обыскивали дорогу при свете факелов до самого утра, но не обнаружили следов Тианы.

Ниш вернулся поздним утром, совершенно измотанный и больной, и сразу же наткнулся на дознавателя Фин-Мак, гневно взирающую на него со ступеней главного входа.

 

ГЛАВА 15

Ниш ошеломленно уставился на нее:

— Как… как вы оказались здесь?

Насколько он знал, дорога от завода до Тикси была всего одна, и он лично провел на ней всю ночь.

— Я уже побывала в горах. Охотилась! — Голос Фин-Мак звенел от напряжения, словно колокол, собирающий людей на место казни. — Ты нашел ее?

— Никаких следов!

Фин-Мак схватила его за руку. Ниш инстинктивно отпрянул, но вовремя одумался. Эта женщина могла помочь ему реабилитироваться или окончательно утопить. Они прошли к стене здания, где можно было укрыться от снега и посторонних ушей.

— Проклятый дурак! — негромко произнесла Фин-Мак. — Каким местом ты думал, решившись на такой поступок?

— Я был… Иризис говорила… я не хотел… — Ниш никак не мог собраться с мыслями.

— Ты хоть сознаешь, что натворил? — прошипела она. — Тиана только что совершила невообразимый прорыв. Мы надеялись на ее помощь в делах куда более важных…

— Каких?

— Ты еще не знаешь? — воскликнула Фин-Мак. — Полное истощение силового узла Минньен. Пятьдесят кланке-ров были разгромлены всего за несколько часов.

— Я даже не подозревал об этом.

— Мы всегда считали, что у Тианы громадный потенциал, хотя он начал проявляться только недавно. За несколько дней она решила две труднейшие задачи. Две, механик! Если бы не этот подлый заговор, она могла помочь нам и с третьей. В чем причина? В ревности, предательстве или в чем-то другом? Ради этого вокруг завода кишмя кишат ли-ринксы?

— Кишат? — выдохнул Ниш.

— Горы полны врагов. Мы проигрываем войну, Крил-Ниш. Если пропадет энергия еще хоть одного из силовых узлов, с нами будет покончено.

— Я не знал, — только и мог ответить Ниш, пораженный последствиями своей глупости. — А что собирается сказать мне отец?

— Я бы на твоем месте беспокоилась о том, что он собирается сделать. И все ради твоей пользы…

Фин-Мак внезапно замолчала, одновременно резко поднимая колено прямо к его самому чувствительному месту. Ниш вздрогнул, и она опустила колено.

— Я не понимаю, на что вы намекаете, — солгал Ниш. На этот раз колено так стремительно взлетело вверх, что

Ниш не смог уклониться. Резкая боль пронзила все его тело, и Ниш рухнул на промерзшую землю. Фин-Мак нагнулась над ним, глядя сверху вниз.

— Ты осмелился солгать дознавателю? Видимо, порка тебя ничему не научила, мальчик! А теперь послушай меня. Неужели ты не только лжец, но и глупец? Я так не думаю. У нас свои методы узнавать истину. Я нахожусь на заводе со вчерашнего утра и за это время допросила две сотни человек. Мне известно все! Надеюсь, ты сознаешь это. Я знаю, что ты хвастал связями твоей семьи, пытаясь соблазнить Тиану, а потом угрожал ей. Я знаю, как Иризис соблазнила тебя, мне известны все подробности вашей связи. — Голос Фин-Мак становился все громче. — Я знаю обо всех случаях, когда Иризис лгала, и как ты пытался ее прикрыть, даже о твоем нарушении долга осведомителя. Я подозреваю Иризис в порче контроллера и отравлении Тианы. Я подозреваю, что ты способствовал смерти аптекаря, даже если не твои руки подносили к его губам смертоносный напиток. Если все это окажется правдой, ничто не сможет спасти вас обоих.

— Нет, — воскликнул Ниш. — Я ничего не знал об этом. Фин-Мак пристально посмотрела на него своими черными глазами, и это оказалось страшнее, чем все обвинения.

— Я свалял дурака, — только и смог прошептать Ниш. — Я законченный глупец и заслуживаю отправки на фронт.

— Тебе недолго осталось ждать. Твой отец сильно огорчен такой глупостью сына. Если только это глупость, а не предательство.

— Клянусь, я никогда не пошел бы на предательство!

— Этот вопрос я оставляю на рассмотрение твоему отцу. Он с первого взгляда может отличить ложь от правды.

Женщина вздохнула. — А у него были такие большие надежды на тебя.

— Тогда почему он отослал меня в это ужасное место?!

— Ради испытания. И не такое уж трудное для того, кто метит на высокий пост. Но ты провалился, и по самой недостойной из причин.

— Что мне делать? — шепотом спросил Ниш.

Ниш не был трусом. Но и сверхъестественной храбростью не обладал. Мысль об отправке на фронт казалась ему кошмарной.

— Тебе поможет одно. Разыщи Тиану и доставь ее сюда целой и невредимой.

— Но она могла погибнуть, — в отчаянии возразил Ниш.

— Тогда и тебе придется сделать то же самое.

— Как же ее искать? — задал он вопрос самому себе.

— Настоящий осведомитель не должен спрашивать. И ты не дождешься ответа, лежа на спине.

Ниш поднялся с земли, придерживая рукой свои причиндалы. Пересекая территорию завода, он оказался у мастерских ремесленников. Со своего рабочего места на него недовольно взглянула Иризис. Ниш постарался не задерживаться. Если она убила аптекаря, что было вполне очевидно, не стоит лишний раз встречаться.

Он поплелся в спальные помещения и очутился возле двери в комнату Тианы. Нишу не доводилось еще бывать внутри. Он приподнял защелку и вошел. Комната оказалась совсем крошечной, намного меньше, чем у Иризис. Похоже, что Тиану это не беспокоило. Внутри стояла узкая кровать, стул и стол с лампой. Перекладины на двух противоположных стенах служили для развешивания одежды, а небольшой сундучок в изголовье кровати оказался пустым. Все вещи Тианы пропали. Неудивительно, ведь ее увезли в детский питомник еще пару недель назад. Интересно, что стало с ее пожитками?

В рабочей комнате Ниш тоже ничего не обнаружил, а ее соседи по мастерской ничего не смогли сказать. Тогда он отправился в контору, где хранились все учетные книги. Самого счетовода не было на месте, но ее помощница, стройная девушка с яркими губками и озорными глазами, улыбнулась, завидев Ниша. Механик в ответ еле заметно кивнул. Он не хотел ни отталкивать приветливую девочку, ни обнадеживать ее.

— Привет, меня зовут Вики. Чем могу помочь? — Помощница поднялась и протянула ему руку.

Ниш пожал ее ладошку, слишком твердую для клерка, но постарался побыстрее высвободить свою руку. Вики подошла слишком близко, и Ниш почувствовал себя неловко.

— Я пришел по поручению дознавателя, — сухо произнес он.

Вики мгновенно отступила назад.

— Куда делись вещи ремесленника Тианы?

— Я не знаю, но это должно быть записано в книгах. — Вики принялась перелистывать страницы журнала, занимающего почти полстола. — Вот они. Старый Джоэн с шахты приходил за ними несколько дней назад. — Девушка нахмурилась. — Должно быть, в это время я обедала. Вот, здесь все переписано, и стоит его подпись. Посмотрите, наша счетовод подтвердила его подпись.

Ниш развернул журнал и проверил записи.

— Большое спасибо, — сказал он и повернулся к двери.

— Крил-Ниш? — негромко позвала Вики.

— Что?

— Ваша бедная спина еще беспокоит вас? Если потребуется нанести лекарство…

— Благодарю! Раны прекрасно заживают, но если потребуется лечение, я обращусь в госпиталь.

— Ах, — разочарованно вздохнула Вики.

Ниш почти не был знаком с Джоэном, но припомнил, что старый шахтер дважды навещал Тиану в Тикси. Она может и сейчас скрываться в его хижине и выжидать, пока прояснится обстановка. Ниш помчался в деревню. Денек выдался ветреным и морозным, но к тому времени, когда он добрался до окраины деревушки, по спине стекали струйки пота. Последняя часть тропинки обледенела, и Нишу пришлось замедлить свой бег. Подобравшись к дому, механик спрятался за стволом старого дерева и внимательно осмотрелся. Ему не удалось заглянуть в домик из-за забора, так что Ниш прошел в калитку и поднялся на крыльцо. Вокруг все было тихо.

Наконец он решился, отворил дверь и вошел внутрь. Обе комнаты были пусты, кровать заправлена, на столе ничего нет. На полке над очагом стояли две тарелки с ложками и две кружки. Записка на осколке сланца гласила: «Спасибо, Джо». Кто угодно мог сделать такую надпись.

Ниш вышел и обошел домик в поисках следов. Но снег с дорожки сдул ветер, обнажив наст, оставшийся с предыдущей оттепели. Если Тиана была здесь, куда она могла отправиться?

Ниш сделал круг пошире, приглядываясь к снежному покрытию между деревьями. Там он обнаружил следы, ведущие к дереву, потом обратно к хижине, а потом уходящие вверх по склону, по направлению к шахте или к заводу.

Отпечатки по размеру были такими же, как и у Ниша, но намного уже, и располагались чаще. Прошел кто-то невысокий и легкий, следы были неглубокими. Наверняка это Тиана. Ниш пошел по следам через лес, временами он терял из виду отпечатки, но всегда обнаруживал снова на тропе, ведущей к шаххе.

У входа в штольню он остановился. Нишу еще ни разу не приходилось спускаться под землю. Более того, с самого детства он испытывал ужас перед закрытыми пространствами. Много лет назад его братья и сестра мучили Ниша, запирая в сундуке с постельным бельем. Как только они опускали крышку, приступ клаустрофобии немедленно вызывал истерику.

Ниш подошел к вырубленной в скале нише, в которой зябко кутался в пальто дневной сторож толстяк Леке.

— Привет, — неуверенно начал Ниш. — Я Крил-Ниш Глар…

— Я знаю, — проворчал Леке. — Если бы предоставили решать мне, ты получил бы сотню ударов, а не два десятка! Что тебе надо?

Оказывается, Тиана заслужила любовь большего числа людей, чем думал Ниш.

— Я разыскиваю ремесленника Тиану. Леке махнул рукой вниз:

— Она… в городе, благодаря тебе.

— Она сбежала из детского питомника.

— Правда? — Леке довольно ухмыльнулся. — Рад это слышать.

— Несколько часов назад она прошла к шахте.

— Я ее не видел, — отрезал Леке. — А если бы и видел, не стал бы тебе говорить, похотливый щенок! А теперь прочь с дороги, мне пора домой.

Ниш не двинулся с места, хотя это нелегко ему далось.

— Я здесь по поручению дознавателя, — твердо произнес он, зная, что никто не осмелится оставить такую ссылку без внимания. — И если ты отказываешься сотрудничать… — Он не успел закончить угрозу.

— Это другое дело, — быстро произнес Леке. — Я всегда готов помочь Фин-Мак. Но все равно я не встречал Тиану.

— А старого Джо?

Леке повернулся к большой пластине сланца за его спиной, где были записаны имена шахтеров, часы их работы под землей и количество добытой руды.

— Он спустился на рассвете.

— И он работает на пятом уровне, — вслух прочитал Ниш запись на сланце.

— Он целый месяц почти не вылезает оттуда. Ниш задумался.

— Если бы ты на минуту вышел, могла бы Тиана незаметно проскользнуть в шахту?

— Могла. Но я сомневаюсь…

— Куда бы она направилась?

— Прямо к корзине подъемника. Это единственный способ спуститься на горные уровни.

Ниш вслед за сторожем прошел к огромным колесам подъемника, и каждый шаг в темноту увлекал его в царство ночных кошмаров. Он с большим трудом заставлял себя идти. Казалось, потолок ожил и злобно гримасничает, намереваясь похоронить его заживо. Наконец они добрались до лифта.

— Это сооружение довольно громко шумит. Ты слышал что-нибудь?

— Он все время шумит. В шахте работают девяносто человек, и они частенько переходят с одного уровня на другой. Кроме того, грузовой подъемник доставляет руду наверх.

— Но грузовые намного тяжелее, и ты должен слышать еще и звук выгружаемой породы.

— Верно, — согласился Леке. — Если подумать, я слышал, как заработал подъемник около часа назад. Но никто не поднялся.

— Наверное, это Тиана спускалась вниз! — воскликнул Ниш.

— Может быть, она, — неохотно согласился Леке. — А может, кто-то другой.

— Я требую, чтобы вы спустили меня в шахту. Немедленно!

— Не положено, — возразил Леке. — У тебя нет шахтерского билета.

— Я приказываю именем дознавателя. Леке не сдвинулся с места.

— Не могу, даже ради ее превосходительства.

— Тогда найди, кто сможет проводить меня, — настаивал Ниш.

— Я бы увеличил дозу до двухсот ударов кнутом, — пробормотал Леке себе под нос. — Мерзкий кусок дерьма!

Но тем не менее Леке подошел к лифту и дважды дернул за веревку, потом еще дважды. Где-то в глубине отозвался колокол. На этот звук откликнулся колокол наверху, и веревка начала двигаться. Из шахты поднялась корзина подъемника, а в ней находился невысокий щуплый подросток, меланхолично вращавший рукоятку лифта. Он резко остановил корзину, она ударилась о край колодца.

— Ну и что случилось?

— Флин, механик Ниш-Наш должен попасть на пятый уровень. Он разыскивает старого Джо и Тиану.

Ниш стиснул зубы. Больше всего на свете он ненавидел это презрительное прозвище.

— Что, прямо сейчас? — Флин откашлялся и сплюнул так ловко, что сгусток слюны приземлился точно рядом с ботинком механика. — Я их не видел. Ищите на девятом уровне, если так хочется.

— А что там, на девятом уровне? — беспокойно спросил Ниш.

— В основном вода, — ответил Леке. — Флин, он здесь по поручению дознавателя.

Лицо подростка стало непроницаемым, враждебность исчезла.

— А как насчет моей нормы? — прогнусавил он.

— Уверен, управляющий Ги-Хад предоставит скидку, — заверил его Ниш, хотя и не был уверен в снисходительности последнего. — Так мы отправляемся?

— Так мы отправляемся? — нараспев передразнил его Флин. — Тогда прыгай в корзину!

Ниш побледнел. Корзина покачивалась чуть ниже уровня земли и казалась ничтожно маленькой по сравнению с зияющим провалом шахты. Если он промахнется… Даже ради сохранения чувства собственного достоинства он не мог решиться на такой шаг.

— Поднимись повыше, — попросил он, и дрожь в его голосе вызвала ухмылку на лице Флина.

Шахтер обменялся насмешливым взглядом с Лексом, и тот тоже ухмылялся. Будь прокляты они оба, если бы только он обладал властью… Леке придержал рычаг, а Флин все же немного поднял корзину, и Ниш наконец-то забрался в подъемник, цепляясь за веревку.

— А теперь поторопись, — приказал он, пытаясь скрыть свою неловкость. — Дело дознавателя не может ждать.

Флин без стеснения подмигнул Лексу и поднял вверх руку, в которой держал молоток. Он ударил так резко, что Ниш пригнулся, опасаясь нападения, но молоток ударил по рычагу тормоза. Корзина понеслась вниз, и желудок Ниша мгновенно взлетел к самому горлу. Он поперхнулся, потом хватанул воздуха и громко вскрикнул. В темноте, со стороны Флина, раздался заливистый хохот.

Освещенные уровни проносились мимо один за другим все быстрее. Ниш уже готовился достойно встретить ужасный конец, но внезапно корзина замедлила падение. Вот ушел вверх четвертый уровень, скорость еще упала, и корзина остановилась точно на пятом. Леке отыгрался, отомстив нежеланному посетителю. Ниша подвергли испытанию для новичков.

У входа в туннель стоял зажженный фонарь. Ниш выбрался из корзины, окинув Флина на прощание разъяренным взглядом, на что тот ответил с безмятежной невозмутимостью. Шахтеры — строптивый народ и не признают ничьих авторитетов, кроме собственных. «Если бы я был следователем, — размечтался Ниш, — я бы обуздал их непомерную гордость».

Однако на это рассчитывать не приходилось. Ему предстояло еще здорово потрудиться, чтобы избежать армии и восстановиться в должности простого осведомителя. Оставив на время мечты о могуществе и мести, Ниш попытался обуздать свой страх, но и тут потерпел неудачу.

— Где мы можем найти Джо?

Флин поднял фонарь и шагнул в туннель. Он был еще ниже ростом, чем Ниш, большинство шахтеров выглядели точно так же: невысокие и жилистые. Ниш зашагал следом, вздрагивая при мысли о нависшей над ними скале.

Они не обнаружили Джоэна на его обычном месте работы, не нашли и в других закоулках, о которых знал Флин. Ниш на ходу разглядывал кристаллы, блестевшие в стенах, гадая о том, как умудрялся Джо выбирать из них годные для контроллеров камни. По мнению механика, все они выглядели одинаково.

Осмотр пятого уровня занял несколько часов, в течение которых Флин не раз добавлял масла в фонарь. Никаких следов Джо или Тианы. Ниш почувствовал, что Флин забеспокоился на обратном пути к подъемнику. Он резко позвонил в колокол и поднял корзину наверх. В течение всего этого времени боязнь замкнутого пространства не оставляла Ниша, и он с огромным облегчением увидел огромные колеса лифта и освещенный выход из шахты. Наступило утро. Они провели в поисках всю ночь. Как только корзина остановилась, навстречу двинулась группа шахтеров.

— Никаких следов, — доложил Флин.

— И на верхних уровнях тоже, — сказал молодой шахтер. — Надо спуститься на шестой.

Ниш взобрался на край корзины и оступился, чуть не упав в колодец. Рослый мужчина удержал его и усадил на пол, поскольку ноги механика совершенно отказывались двигаться. Вдруг Ниш увидел перед собой десятки ног и поднял глаза. Перед ним стояли дознаватель, управляющий Ги-Хад и еще несколько человек, которых он знал. В следующее мгновение все расступились, и вперед вышел невысокий круглый мужчина. У Ниша замерло сердце. Как он мог добраться за такое короткое время? Ему пришлось бы путешествовать днем и ночью в течение двух недель.

— Встать! — рявкнул следователь Ял-Ниш, его отец.

В наступившей тишине его голос прозвучал громче грохота камнедробильной мельницы. Ниш поднялся на ноги и предстал перед отцом. Ял-Ниш был привлекательным сорокалетним мужчиной, если не обращать внимания на короткие ножки, напоминавшие окорока, и круглый шарообразный живот. К тому же он был выше сына, и тот никак не мог простить отцу такую несправедливость. Следователь обладал гордым аристократическим носом и аккуратно подстриженной бородкой, дерзко торчащей вперед. Его темная шевелюра ничуть не поредела, а карие глаза частенько подмигивали всем, кроме подследственных. Он мог быть очаровательным собеседником, когда дела шли хорошо, хотя и был довольно жесток.

Разглядывая своего сына, следователь не подмигивал. Не стоит ждать никаких скидок, понял Ниш. Родство ему не поможет.

— Ну? — произнес Ял-Ниш.

— Мы обыскали весь пятый уровень, Там нет никаких признаков Тианы.

— А ее приятель?

— Нет никаких следов Джоэна.

Рот Ял-Ниша скривился в недоброй усмешке:

— Ты идиот, сын. В один прекрасный день я займу пост наместника, и даже твоя глупость не сможет мне помешать. Тебя ожидает передовая!

 

ГЛАВА 16

Ял-Ниш и Фин-Мак допросили Ниша. Он чувствовал себя так скверно, словно его высекли во второй раз, даже хуже. Его отец держался отстраненно и был разгневан, а Фин-Мак была сдержанна и немногословна. Лишь однажды Ниш заметил ее взгляд, обращенный за окно. Она выглядела печальной и думала о чем-то постороннем. Что с ней произошло?

Немного позднее их допрашивали вместе с Иризис, и это не добавило ему уверенности. Дважды Иризис лгала его отцу с совершенно непроницаемым лицом, а потом переводила взгляд на Ниша, словно умоляя не выдавать ее. Похоже, что девушку мало заботило ее положение. Видимо, ей надоело жить.

Она призналась в том, что всячески досаждала Тиане, включая порчу ее журнала и кражу технологии экранирования контроллеров. Но она неизменно отрицала все остальные приписываемые ей преступления. Была ли она невиновна или признавалась только в тех поступках, которые были доказаны? Ниш подозревал, что она виновна, и сказал об этом на допросе. Иризис никак не отреагировала на его заявление.

В процессе расследования Ял-Ниш все больше приходил в ярость.

— Она и есть шпионка, — говорил он шепотом во время перерыва. — Я хотел бы заковать ее в железо, чтобы добиться правдивых показаний.

Ниш случайно подслушал эти слова и ужаснулся. Речь шла о такой жестокой пытке, которая применялась чрезвычайно редко, да и то только по отношению к самым закоренелым преступникам. Если дойдет до этого, он не сможет остаться в стороне!

— Я бы не советовала прибегать к пытке до тех пор, пока мы не будем уверены в ее виновности, — возразила Фин-Мак. — Ее мать — старинная приятельница наместника.

— Нет-нет, — торопливо произнес Ял-Ниш. — Мы пока воздержимся от этого средства.

Всю ночь Ниш и Иризис пробыли в кабинете, а утром их отослали в шахту, чтобы помочь в поисках Тианы. Ниш, страдая от боли в спине, даже не помышлял о побеге. Участь отверженного беглеца, без надежды на прощение, казалась ему намного хуже участи солдат на фронте.

Они осматривали уже восьмой уровень, и Ниш, не спавший двое суток подряд, превратился в ходячего мертвеца. Во время поисков было обнаружено тело Джо, но никто не смог с уверенностью его опознать, поскольку при попытке вытащить останки из завала обрушился остальной потолок, похоронив под тоннами руды мертвеца, еще двоих шахтеров и богатейшие залежи кристаллов.

Никаких следов Тианы в шахте не было обнаружено, и возникли сомнения, спускалась ли она под землю. После двухдневных поисков люди в шахте вернулись к своей обычной работе, поскольку каждая пара рук была на учете из-за острой потребности в металле. Ниш вместе со всеми поднимал руду наверх, пока не был вызван на очередное мучительное собеседование с отцом.

— Ты опорочил меня в глазах наместника, мальчишка! — рычал Ял-Ниш. — Я никогда тебе этого не прощу!

— Что ты собираешься рассказать матери? — предпринял последнюю попытку Ниш.

Следователь, до этого энергично расхаживающий по кабинету, замер. Единственное, чего он опасался больше, чем гнева наместника, был гнев его супруги.

— Пожалуйста, дай мне еще один шанс, отец.

— Ты позоришь нашу семью, — холодно ответил Ял-Ниш. — В другое время я мог бы смотреть на это сквозь пальцы, но теперь — нет, даже ради твоей матери. Ты обратил триумф Тианы в поражение. Если я пощажу тебя, наместник может подумать, что я такой же мошенник, как и ты. И что тогда? Я знаю, Ранья согласится со мной в этом вопросе.

Ял-Ниш возобновил свое хождение по кабинету еще энергичнее, чем прежде. Ниш снова попытался разжалобить отца, но тот оставался непоколебимым. Как только погода станет благоприятной для путешествия, Ниш должен сесть на корабль, отправляющийся на фронт, который проходит в двух сотнях лиг к северу от Тикси. Там, если он чудом избежит участи быть убитым и съеденным, Ниш сможет заслужить прощение.

К счастью, в погоде не наблюдалось никаких признаков улучшения. Постоянные ветры засыпали их попеременно холодными пронизывающими дождями, мокрым снегом или изморосью. Ниш был благодарен судьбе хотя бы за это. На следующее утро он проснулся до рассвета и лежал на своей кровати, прислушиваясь к порывам ветра и ожидая удара гонга. Внезапно мир вокруг него содрогнулся, секундой позже раздался глухой удар.

Землетрясения случались не так уж редко в этой местности и представляли немалую угрозу. Ниш соскочил с кровати, надел ботинки и распахнул дверь.

— Что это было? — окликнул он стоявшего неподалеку стражника.

— Я не…

Следующий удар потряс здание завода.

— Это не похоже на землетрясение! — крикнул Ниш. — Кто-то атакует внешние ворота! Скорее все занимайте свои посты!

Стражник, отлично вымуштрованный, как, впрочем, и каждый работник производства, побежал к воротам. Ниш, которому по расписанию следовало находиться на стене, пробежал через помещения женских спален, где полуодетые женщины и их тайные дружки в спешке налетали друг на друга, стараясь побыстрее одеться. Впрочем, в мужских спальнях картина была та же самая.

— Проснитесь, сони! — кричал Ниш. — Враги у ворот завода! Скорее! Торопитесь!

Он распахивал на ходу двери комнат тех работников, кто имел право на отдельные помещения. Внутреннее убранство некоторых из них поразило его воображение, особенно та спальня, в которой он обнаружил отца.

Обнаженный и еще не вполне проснувшийся, его отец вовсе не походил на того важного чиновника, каким видели его днем. У него смешно колыхался живот и дрожали губы. Ял-Ниш поскорее захлопнул дверь, но Ниш все же заметил за спиной отца Вики, помощницу счетовода, стоявшую с широко разинутым ртом.

Ниш испытал немалое разочарование. И это его отец! Но времени на удивление не оставалось. Он снова распахнул дверь и закричал:

— Следователь, ворота завода атакованы врагом!

Он намеренно употребил звание отца, а не его имя. Лицо Ял-Ниша исказилось злобной гримасой, и Ниш побежал дальше. Мимо него по коридору торопливо прошла Фин-Мак, ведя за собой стайку детишек, она вела их в безопасное место. Впервые Ниш не увидел бесстрастной маски на ее лице, оно выражало сильнейшее страдание.

«Насколько по-разному ведут себя люди в минуту опасности, — подумал Ниш. — Жаль, некогда заняться такими исследованиями». Ги-Хад выглядел так, словно старался придать себе храбрости. Надзирателя Гриста нигде не было видно, так же как и двух рослых мужчин-ремесленников, известных своим зазнайством и постоянным хвастовством. Совсем не так вела себя Иризис. Она распахнула дверь как раз в тот момент, когда Ниш пробегал мимо. Девушка держала в руке длинный кинжал, не уступавший своими размерами короткому мечу. Но одета она была всего лишь в короткие панталончики.

— Ты сказал, это враги?

— Да, они атакуют ворота.

— Где эта чертова рубашка? — Она оглянулась вокруг, потом сплюнула. — Обойдусь без нее! — крикнула Иризис и побежала, величественно покачивая пышной грудью.

Ниш устремился за ней, хотя и сознавал, что в поведении Иризис немало игры на зрителя. Ее фигура с развевающимися волосами и иссеченной спиной напоминала картины Мюссо, великого революционного художника прошлых лет. Так, друг за другом они поднялись по ступеням на стену. Пламя срочно разожженных факелов металось под порывами ветра, не в силах разогнать тьму за пределами завода. Там снаружи можно было увидеть чьи-то тени, двигающиеся в предутреннем тумане. Стена снова дрогнула, снаряд угодил в створку ворот и расколол ее. Ниш посмотрел вниз на огромный камень, брошенный сверхмощной катапультой. Камень отскочил на ступени и откатился на дорогу.

— Что там такое? — окликнул он ближайшего стражника.

Не успел тот и рта раскрыть, как булыжник меньшего размера ударил его прямо в грудь и замертво опрокинул на землю. Иризис пробежала вдоль стены.

— Это лиринксы! — крикнула она, обогнула Ниша и помчалась к левой сторожевой башне, прихватив на бегу один из факелов. Несколько камней взметнулись ей вслед, но ни один не достиг цели. Иризис взлетела по ступеням наверх и через смотровое отверстие высоко выбросила факел.

Пропитанная смолой солома, постеленная специально для этих случаев, ярко вспыхнула, освещая пространство между воротами и лесом. Ниш подхватил второй факел и помчался вслед за Иризис, а она уже навела арбалет в сторону деревьев. Девушка спустила затвор, и через мгновение раздался короткий пронзительный крик.

Очередной снаряд ударил в поврежденную створку ворот и сбил ее с петель. В то же мгновение вход был атакован тремя лиринксами, и у ворот закипела ожесточенная схватка.

Босая Иризис стояла на покрытом снегом каменном полу и спокойно перезаряжала арбалет. Казалось, она совершенно не чувствует холода, хотя ее кожа посинела от пронзительного ветра.

— Черт побери! — вскрикнула она, когда заело затвор арбалета.

Ниш быстро исправил механизм, наконец-то употребив свой опыт механика, и протянул оружие Иризис. Девушка перегнулась через перила, тщательно прицелилась вниз и выстрелила. Глухой удар вызвал у нее возглас радости.

— Один готов!

Она пригнулась в попытке скрыться от летящих камней и оглянулась в поисках дротиков. Ниш поразился произошедшей в ней перемене. Он никогда не видел, чтобы в ней настолько сильно бурлила жизнь. Он перевел взгляд вниз. Жертва Иризис неподвижно лежала на замерзшей земле, а вокруг увенчанной гребнем головы расплывалось кровавое пятно. Разве она могла быть предателем? Это невозможно.

У ворот оставались еще два лиринкса. Ниш подобрал самый большой из упавших камней, прицелился и бросил его вниз. Он промахнулся, камень угодил в ступеньку. Ниш повторил попытку, и на этот раз удар пришелся по защищенному броней плечу одного из нападавших. Лиринкс крутнулся на месте, потряхивая рукой, которая повисла почти без движения. Внезапно он ринулся прямо в ворота. Стоны и крики отмечали его продвижение.

Ниш прицелился во второго врага, но как только он выпустил камень, лиринкс резким движением кисти метнул что-то прямо ему в лицо. Механик ощутил ослепительную боль в горле, а от сильного удара опрокинулся на спину. Он стукнулся головой о каменный выступ и погрузился в забытье, чувствуя только леденящий холод и теплую струйку вытекающей из него крови. Через секунду его подняли и унесли; одним из его спасителей оказалась Иризис, ее груди покачивались прямо над его лицом. Лицо второго носильщика терялось в дымке, застилающей глаза.

Ниш пришел в себя только на операционном столе в госпитале и с удивлением увидел, что на него уставились с десяток людей. Одним из них был его отец, и его взгляд выражал такой ужас, какого Нишу еще не приходилось видеть. Может, Ял-Ниш все же беспокоился о своем сыне?

Следующим он безо всякого удовольствия узнал лицо лекаря Тул-Кина. При ближайшем рассмотрении нос и щеки лекаря оказались покрытыми густой сетью прожилок, а дыхание благоухало перегаром вследствие употребления самогона, производимого в шахтерской деревне. На самом производстве царил сухой закон, разрешалось пить только слабое пиво, но лекарю позволялось держать самогон для проведения хирургических операций. Не самое удачное исключение.

— Действуйте! — крикнул Ял-Ниш. — Удалите дротик и зашейте рану, пока он не истек кровью.

Тул-Кин скрестил руки на груди:

— Я на это не пойду. Дротик угодил между двух артерий, а его наконечник состоит из трех лезвий. Одно неверное движение, и он умрет.

— Пьяный дурак! — взревел Ял-Ниш. — Где Ги-Хад?

— Он участвует в погоне за врагами, — донесся до Ниша чей-то голос. — Один из лиринксов прорвался к конторе.

Зрение Ниша подернулось дымкой, но мысли оставались ясными. Ему предстоит умереть только потому, что пьяный лекарь не осмеливается спасти его жизнь.

— Этот подонок — единственный лекарь на заводе? — спросил следователь.

— Есть еще старуха Рузия, лар, — снова донесся незнакомый голос. — Но она почти совсем ослепла и руки у нее дрожат. Еще был аптекарь Мал-Лим, он неплохо справлялся с вывихами, но…

— Но и этот придурок умер, — прервал его Ял-Ниш. — Кончил жизнь самоубийством, если только кто-то не помог. — Следователь посмотрел на сына. — Должно быть, это проявление высшей справедливости.

Ниш тоже чувствовал иронию происходящего, но был не склонен разделять ее.

Неподалеку раздался звучный шлепок, потом чьи-то ругательства, перебиваемые голосом Иризис:

— Придержи свои руки, а не то я вышибу тебе мозги. Прочь с дороги!

Толпа расступилась, и девушка подошла ближе. Она успела накинуть нижнюю сорочку, которая так облегала тело, что только привлекала нескромные взгляды.

— Что ты собираешься делать? — воскликнул Ял-Ниш.

— Спасать жизнь вашего непутевого сына, — мягко ответила Иризис — А если не удастся, то избавить его от страданий.

В одной руке у нее был свернутый в трубку лист меди, а в другой — небольшой молоточек из набора инструментов ремесленников.

— Проклятие! Тул-Кин, немедленно сюда!

Лекаря вытащили из угла с фляжкой в руках. Когда сосуд выдернули из его пальцев, лекарь так задрожал, что не смог удержать протянутый кем-то скальпель.

— Ну что? — высокомерно спросила Иризис. Ял-Ниш на мгновение прикрыл глаза и смахнул слезу.

— Он умирает?

— Судя по тому, как быстро вытекает кровь, он не продержится и часа, — ответила одна из сиделок.

Следователь обреченно махнул рукой:

— Ты уже не сможешь причинить ему вреда.

Иризис вышла вперед, склонилась над Нишем и исследовала рану.

— Дротик представляет собой металлический стержень не длиннее лезвия перочинного ножа. Он спаян из трех прутьев, которые расходятся в разные стороны, кроме того, на их концах — зазубренные лезвия. Он застрял в мускулах шеи. Одно лезвие вышло на спине, рядом с позвоночником. Если вытаскивать или проталкивать дротик, то можно разорвать артерию, и тогда он умрет в течение минуты.

Иризис взяла обрезок медной трубки, убедилась, что диаметр достаточно велик, и приложила к ране на шее Ниша. Он вскрикнул и дернулся.

— То, что надо, — пробормотала Иризис и осторожно надела трубку на лезвие.

Как только она нажала посильнее, раздался чавкающий звук и кровь потекла через отверстие трубки. На лице Иризис выступили капли пота. Вокруг стола стояла дюжина людей, но никто не произнес ни слова. Казалось, что все перестали дышать.

Иризис стала легонько раскачивать трубку взад и вперед, словно пытаясь преодолеть препятствие. Даже минимальное усилие способно разорвать артерию. Вот она освободила трубку, вытерла ее о свою рубашку, потом таким же образом протерла пальцы, изменила угол наклона и снова ввела трубку в рану. На этот раз получилось гораздо лучше.

— Поднимите ему голову! — хрипло попросила Иризис. Ял-Ниш мгновенно выполнил ее просьбу. Он явно был потрясен. Иризис поправила его руку, чтобы обеспечить необходимое положение головы.

— Держите его хорошенько!

Она достала из кармана маленький колпачок и надела его на конец трубы. Затем Иризис взяла молоток и одним ударом загнала трубку внутрь. Казалось, что вместе с этим ударом из легких наблюдателей вышел последний воздух. Ниш очнулся, вскрикнул и задергался.

— Держите! — крикнула Иризис. — Или ему конец.

Несколько присутствующих очнулись и бросились помогать. Иризис достала пару пинцетов, ухватилась ими за край и одним резким движением выдернула трубку вместе с дротиком. Ниш снова закричал. Освобожденная струя крови выплеснулась наружу. Все затаили дыхание, ожидая сильного потока из порванной артерии.

— Что происходит? — взмолился Ниш. — Я умираю? Иризис, тяжело дыша, отступила назад. Ее панталоны и рубашка были пропитаны кровью. С трубки тоже тяжело падали капли крови. Она внимательно смотрела на горло Ниша.

— Что?.. — снова простонал Ниш.

— Заткнись, Ниш! Ты, к моему глубокому сожалению, еще не умираешь. — Иризис оглянулась на стоящих вокруг людей. — Кто-нибудь из вас умеет шить?

Лица присутствующих вытянулись и побледнели.

— Конечно, никто не умеет, недоумки! Принесите мне сумку лекаря и его бутылку.

Кто-то поспешно выскочил из комнаты и через несколько мгновений вернулся с необходимыми предметами. Иризис разыскала иголку с ниткой, методичными движениями зашила рану и облила ее самогоном.

Наконец она швырнула иглу, нитки и бутылку на стол и вышла из комнаты, даже не оглянувшись.

Ниша мучила жажда, горло саднило, а шея болела так, что он не мог повернуть головы. Обрывки воспоминаний сохранили ощущение поглаживаний по лицу чьей-то ладони, но когда он открыл глаза, рядом сидела только Иризис.

— Ты спасла мне жизнь, — прошептал Ниш, коснувшись ее руки.

— Не вздумай, что я хоть сколько-то беспокоилась о тебе, Ниш-Наш, — сухо ответила девушка.

— Тогда почему ты это сделала?

— Чтобы завоевать расположение твоего отца. Иначе мне грозил бы детский питомник.

— Ясно, — протянул он, не заметив странного блеска в ее глазах. — А если бы ты убила меня…

— Игра стоила свеч. Я люблю рисковать, особенно в тех случаях, когда мне нечего терять.

— Тогда тебе стоит потребовать награды, — саркастически заметил Ниш. — Другого я от тебя и не ждал.

Иризис стряхнула его руку:

— Я принесла тебе бульон. Только не вздумай умереть и все испортить.

— Еще чего.

Иризис зачерпнула ложкой бульон и поднесла к губам Ниша:

— Открывай рот!

Ниш с удовольствием выпил вкусный навар, не имеющий ничего общего с тем, что он привык есть в столовой. Он даже облизнулся.

— Удивительно вкусно!

— Еще бы! Я сама его приготовила. Специально для тебя.

Иризис скормила ему все до последней капли и, не говоря ни слова, вышла из комнаты. Ниш откинулся на спину, прислушиваясь к шуму крови в голове. Даже это ничтожное усилие совершенно измотало его.

Иризис трудилась на своем рабочем месте. На этот раз она собирала очередной контроллер, но внезапно дверь распахнулась, и в мастерскую торопливо вошел Ял-Ниш. Он всегда и везде торопился, но при его телосложении выглядел по большей части смешным.

— Что случилось? — нетерпеливо спросила Иризис, опасаясь новой беды.

Большую часть жизни ее преследовали различные опасения, которые она тщательно скрывала. Одно слово главного следователя, и она превратится в чернорабочего или раба, а может, ее ждет и худшая участь. Иризис не смогла бы пережить такого позора.

— Я пришел поблагодарить тебя за спасение жизни моего шалопая-сына.

— Шалопая? Да, верно. Но кое-какие таланты у него все же имеются. — Иризис насмешливо глянула на следователя.

— Я не хочу об этом слышать, — сердито ответил он.

— Не сомневаюсь. Зато я знаю о ваших ночных похождениях. — Иризис небрежно откинула назад белокурую прядь волос. — Какова моя дальнейшая судьба? Полагаю, я имею право узнать это уже сейчас.

Следователь принялся расхаживать по кабинету, искоса поглядывая на свою жертву, словно именно в этот момент решал ее участь.

— Ни один рапорт не дает полных сведений о твоем характере.

— А что пишет обо мне Фин-Мак? Считает ли она меня виновной в предательстве и даже в убийстве, как думает мой бывший любовник?

— У нас есть… основания сомневаться.

— Почему?

— Трудно представить предателя, так блистательно убивающего одного из своих покровителей.

— Зачем приходили лиринксы?

— Здесь много неясного. — Казалось, что Ял-Ниш размышляет вслух. — Непонятно, откуда они появились и чего добивались.

— Я слышала, что один из врагов, пока его не прикончили, прорывался в кабинет Ги-Хада. Похоже, у них была вполне определенная цель.

— Может быть, они стремились уничтожить какие-то улики, — неуверенно предположил Ял-Ниш.

— Следует ли из этого, что предателем является Ги-Хад?

— Не говори глупостей. Лиринксы стремились завладеть сломанным индикатором Тианы. Мы считаем, что в нем хранится информация о личности предателя, это снимает с тебя подозрение в сотрудничестве с врагами.

— А другие?

— Тебя обвиняют в серьезных нарушениях, и Фин-Мак утверждает…

— Что? — Иризис суеверно скрестила пальцы под столом.

— Что ты тщеславна, горда и обладаешь непомерно высоким мнением о своей особе. Но все это своеобразный способ защиты от властной матери и отца-неудачника, от давления семьи, изо всех сил пытающейся возобновить былую славу вашего рода. Еще она уверена, что ты совершенно лишена понятий о морали и способна на все, лишь бы возвыситься самой и унизить соперников. И ты обладаешь смелостью, граничащей с безрассудством, нацеленной на достижение личной выгоды. Ты добиваешься более высокого положения…

Иризис не сочла возможным опровергать его слова, это грозило потерей лица.

— Все верно, — притворно-скучающим тоном произнесла она. — Я такая, какая есть. Или какой меня сделали обстоятельства моей жизни.

— Конечно, и это одна из причин моего прибытия сюда. Я хочу предложить тебе одно дело, выполнив которое ты сможешь себя реабилитировать.

— Какое дело?

— Довольно щекотливое.

Ял-Ниш недолго колебался, потом подошел к выходу, выглянул и тщательно запер дверь. Потом придвинул стул и сел рядом с Иризис.

— В одном из моих дальних поместий были проведены… секретные эксперименты. Как бы их назвать? Дальновидение, или, точнее, выслеживание.

— Людей?

— Неважно. На самом деле мы исследуем применение Тайного Искусства.

— У меня нет способностей к Тайному Искусству.

— Я привез с собой прирожденного адепта, чувствующего на расстоянии применение силы, кроме того, способного определить направление. Надеюсь, она поможет нам разобраться…

— С проблемой истощения узла Минньен? — догадалась Иризис.

— Верно. Мы не в состоянии определить, как и почему это произошло, исчезла ли энергия навсегда или может появиться снова?

— То ли мы сами выкачали всю силу, то ли враги нашли способ закрыть источник силы? — предположила Иризис.

— Точно. Ты неплохо соображаешь, ремесленник. Иризис намеренно зевнула, словно ей стало скучно.

— Десятки мастеров и мансеров пытались разгадать эту загадку, но все потерпели неудачу, — грустно сказал Ял-Ниш.

— Мы должны увидеть силовой узел изнутри. Следователь недоуменно посмотрел на нее, но быстро нашелся:

— Ты словно читаешь мои мысли. Именно этого я и хочу добиться от моего адепта — чувствительницы.

— Зачем вы рассказываете все это мне?

— Одного таланта чувствительницы здесь недостаточно, поскольку она подвержена необычайной слабости.

— Я не понимаю, о чем вы толкуете.

— Не могу тебе объяснить на словах. Пойдем со мной.

Они вместе пересекли завод, по которому бесцельно слонялись толпы рабочих. После недавнего нападения никто не мог сосредоточиться на своей работе. Ял-Ниш и Иризис прошли мимо разбитой двери в кабинет управляющего, свернули по коридору за угол и через несколько минут остановились у одной из отдаленных комнат. Ял-Ниш взял со стены фонарь, зажег его, потом до предела уменьшил пламя и только тогда открыл замок. Иризис вслед за ним вошла внутрь. Следователь осторожно притворил за собой дверь. Скудный свет фонаря выхватил из темноты маленькую фигурку, скорчившуюся в углу. Лицо было закрыто руками, с губ срывались слабые хныкающие звуки.

— Юлия, — тихонько окликнул ее Ял-Ниш, — это ремесленник Иризис. Пожалуйста, поздоровайся с ней.

Фигурка в углу вздрогнула и медленно распрямилась. В первый момент Иризис решила, что чувствительница — маленький ребенок, но Юлия оказалась миниатюрной молодой девушкой со стройной фигурой, маленькими руками и ногами. Она была совершенно обнажена, а ее одежда в беспорядке валялась на полу, словно девушка намеренно разбрасывала ее по мере раздевания. Вся она была бледной и какой-то бесцветной. Пряди волос напоминали струи падающей воды, настолько они были тонкими и прямыми. Так же выглядели брови и ресницы. Сквозь кожу просвечивала каждая жилка, а между ними светилась розовая плоть.

Несмотря на все ухищрения с фонарем, Юлия отвернулась от скудного света. Иризис было решила, что на лице девушки имеется какой-то изъян, но Ял-Ниш отнес фонарь в противоположный угол, и Юлия повернулась к пришедшим. Ее лицо оказалось вполне нормальным, если бы не огромные глаза, в которых тоже не было цвета. Кто она — ученая или идиотка?

— Свет слепит меня. — Юлия говорила голосом, таким же бесцветным, как и ее волосы.

Этот еле видимый свет действительно слепил ее, поскольку Иризис заметила слезинки, повисшие на ресницах чувствительницы.

— Поздоровайся, Юлия, — снова сказал Ял-Ниш.

— Здравствуй, Иризис, — произнесла она, и теперь в ее словах угадывалась интонация Ял-Ниша.

Чувствительница смотрела сквозь Иризис, словно ее и не было в комнате, или Юлия была совершенно слепой.

— Что ты видишь, Юлия? — спросил Ял-Ниш настойчивее.

Девушка вздрогнула, как от удара, и стала сворачиваться в клубок.

— Извини, — ласковым шепотом произнес он. — Не бойся, Юлия. Никто и никогда больше не причинит тебе вреда. Скажи Иризис, что ты видишь?

Бесполезно. Чувствительница свернулась в клубок и закрыла голову руками. Ял-Ниш пожал плечами, указал на дверь и взял в руку фонарь.

— Что с ней такое? — спросила Иризис.

Ял-Ниш закрыл за ними дверь и повел ее по коридору.

— Она очень странная. Все ее чувства настолько обострены, что Юлия не может существовать в нашем мире. Она слепнет от малейшего света, но неплохо видит в темноте. Любой шум воспринимается ею как физическая боль. Крики, громкие разговоры, вполне привычные для нас, превращают ее в безумную истеричку, запертую в бочке с чудовищами. С осязанием и того хуже. Она не может носить одежду, даже шелк царапает ей кожу. Она боится всего и всех.

— Удивляюсь, как она не свихнулась. Я бы точно не выдержала. Но она и выглядит как будто не в себе.

— Какая ты бездушная! — воскликнул Ял-Ниш. — Она вовсе не идиотка, просто наш мир подавляет ее.

Иризис нетерпеливо ждала, когда следователь доберется до сути дела.

— Юлия видит вещи. Мысленно, — наконец произнес он.

— И я тоже.

— Ты не можешь увидеть того, что открывается ей. Давай попытаемся еще раз. И не говори так громко.

«В прошлый раз именно вы расстроили ее», — подумала Иризис.

Они вернулись в затемненную комнату.

— Юлия, это ремесленник Иризис. Поздоровайся с ней. Фигурка в углу выпрямилась. Девушка повернулась к Иризис.

— Здравствуй, Иризис, — сказала Юлия, снова подражая голосу следователя. — Я помню, ты приходила совсем недавно.

— Здравствуй, Юлия, — как можно тише произнесла Иризис. — Расскажи мне, что ты видишь.

Юлия замерла, вглядываясь куда-то поверх головы Иризис.

— Я вижу тени совсем недалеко. Они темные, но внутри них есть кристаллы. Очень слабые кристаллы! — отстранен-но заговорила чувствительница, на этот раз немного скрипучим голосом Иризис.

Та удивилась этой способности копировать произношение. Может, это своеобразный метод защиты от смысла произнесенных слов?

— Это твои контроллеры! — догадался Ял-Ниш.

— Я уже исправила их, — возразила Иризис, хотя на самом деле до этого было еще далеко.

Юлия вздрогнула, начала было сворачиваться в клубок, но остановилась, словно танцор в балете, изображающий бутон цветка. В ее движениях сквозила особая грация, какой Иризис еще не приходилось видеть. Ее обуяло любопытство.

— Я вижу другие образы, далеко отсюда, — снова заговорила Юлия. — Они намного сильнее, ими никто не пользуется.

— Кристаллы в шахте, — предположила Иризис.

— Продолжай, — попросил Ял-Ниш. — Ты видишь что-нибудь еще?

Юлия повернулась к ним лицом, напряженно замерла, ее и без того огромные глаза стали еще больше.

— Я вижу когтистых! Их много, они охотятся! Они ищут. Ах! — Юлия жалобно запричитала. — Они идут, чтобы сожрать меня! Они идут! Они идут!

Иризис в непроизвольном порыве протянула руки к юной чувствительнице. Ял-Ниш схватил ее за рукав, покачал головой и указал на дверь.

— Оставь ее. Она не переносит прикосновений.

Юлия уже свернулась в клубок. Ял-Ниш и Иризис отступили на этот раз к самой двери и довольно долго простояли молча. Потом они снова подошли к Юлии, но им пришлось еще долго упрашивать девушку, пока она не откликнулась.

«Когтистые», вероятно, означало лиринксов, и спи были где-то неподалеку. На этот раз Юлия больше не упоминала их. Она не могла ясно разглядеть чудовищ, как и не могла сказать, где находятся кристаллы.

— Не нравится мне это, — еле слышно прошептал Ял-Ниш. — Мы не сможем отбить еще одну атаку. Что они здесь делают, да еще в таком количестве?

Слух чувствительницы, по-видимому, был абсолютным, так как она ответила на этот вопрос:

— Они охотятся за ней.

— За кем, Юлия?

— За девушкой.

— Какой еще девушкой?

— За девушкой с сияющим кристаллом.

— Кто бы это мог быть? — недоумевал Ял-Ниш.

— Ее кристалл сияет ярче луны, — загадочно произнесла Юлия.

— Тиана! — воскликнула Иризис, но сейчас же спохватилась и понизила голос. — Это за ней охотятся лиринксы? Неужели она все еще жива?

— Я не знаю ее имени, — сказала Юлия, глядя в потолок. — Я даже не могу рассмотреть ее саму, вижу только кристалл. Но как только она дотрагивается до него, кристалл разгорается, словно падающая звезда.

— Где она находится? — прошипел Ял-Ниш. — Скорее, девочка, скажи, где она?

— Там. — Юлия махнула рукой на дверь. — А может, там, — указала она на пол. — Все пути одинаковы.

Девушка начала раскачиваться взад и вперед:

— Одинаковы, одинаковы, одинаковы…

Ял-Ниш вывел Иризис из комнаты и притворил за собой дверь.

— Иногда она впадает в такое состояние и остается невменяемой долгие часы. Мы вернемся попозже. А я пока организую еще несколько поисковых партий, может, они разыщут Тиану.

— Есть еще одна возможность, — сказала Иризис.

— Какая?

— Юлия могла и не видеть Тиану. Она просто повторила то, что мы, по ее мнению, надеялись услышать.

— Я старался не произносить этого имени поблизости от нее.

— Весь завод только и говорит, что о Тиане. С такими способностями она могла услышать разговор из другого конца коридора.

— Может быть, но, кроме нее, у нас нет других средств.

— Я до сих пор не могу понять, зачем вы мне ее показали, — сказала Иризис на пути в мастерскую.

— Ты не догадалась? Юлия может видеть присутствие силы, как в кристаллах или в силовых узлах, так и в людях, прибегающих к Тайному Искусству. До сих пор никто не был на это способен. Подумай, как она может пригодиться на поле боя, где враги используют магические силы. При той силе тяжести, которая существует на нашей планете, ли-ринксам недостаточно только крыльев для полетов. В присутствии Юлии им не удастся захватить нас врасплох. Но нам нужен кто-то из ремесленников вроде тебя, чтобы определить ее видения. Не думай, что я выбрал тебя из-за исключительных способностей. Но на заводе сейчас нет никого лучше, чем ты, если учесть еще твою храбрость и инициативу. Ты спроектируешь и изготовишь специальный контроллер, чтобы работать с Юлией, чтобы мы смогли выследить всякого, кто применяет Тайное Искусство, неважно, лиринкс это или человек. А как только ты с этим справишься, ты разыщешь Тиану.

— Зачем она вам? — спросила Иризис. — Тысячи ремесленников…

— Потому, что наместник приказал сделать именно так! — отрезал Ял-Ниш. — Только благодаря твоей глупости он обратил на нее внимание, и теперь мне приказано доставить ее обратно. Насколько я знаю, наместник должен получать все, что пожелает! Добейся успеха, и ты можешь рассчитывать на помилование. Провалишь дело — пеняй на себя! Так что принимайся за работу!

 

ГЛАВА 17

В бесконечной темноте было почти невозможно следить за ходом времени. Как только муки голода стали болезненными, Тиана предположила, что прошло не меньше десяти часов. Она съела ломтик солонины, немного хлеба и рисовый шарик, а потом улеглась спать. Больше ей ничего не оставалось.

Вскоре она проснулась, съела тщательно отмеренную порцию завтрака и снова стала ходить взад и вперед по туннелю. Ее фонарь давно выгорел, но Тиану это не беспокоило, она привыкла передвигаться в темноте, а если требовалось что-то рассмотреть, кристалл давал достаточно света.

Тиана добралась до выхода из туннеля и села, свесив ноги вниз и прислушиваясь к шуму шахты. Тишина подземелья достаточно часто нарушалась грохотом колес грузовых вагонеток, поднимавших наверх корзины с рудой или перевозивших шахтеров с одного уровня на другой. В день после смерти Джо было особенно шумно, в поисках участвовали почти все рабочие шахты. Уже на следующий день восстановился обычный ритм работы. Пассажирский подъемник проходил дважды в день — около пяти утра и в это же время вечером, когда шахтеры отправлялись по домам. Однажды до нее донесся гул обвалившегося потолка, тогда и в ее туннеле сверху посыпался песок.

В стволе шахты сверху донизу раздавались редкие окрики и разговоры. Чаще всего говорили о гибели Джо, иногда упоминали войну. Как поняла Тиана, речь шла о вылазках лиринксов на побережье недалеко от Тикси. Немало судачили и о самой шахте, о тяжелой породе, о богатых жилах и залежах, трудных для разработки из-за твердости скалы, и об опасности обвалов.

Тиана частенько вспоминала увиденную страницу из книги регистрации в детском питомнике. Она отчетливо видела мысленным взором очертания записей, но никак не могла расшифровать имя своего отца. Ей пришло в голову попытаться отыскать кого-нибудь, кто был с ним знаком. В том случае, конечно, если она сумеет выбраться отсюда.

Потом ее мысли обращались к новому кристаллу и силовому полю, которое она увидела впервые. Само прикосновение к камню несло ощущение бодрости, хотя видения поля доводили ее мозг чуть ли не до кипения. Хватит ли у нее смелости превратить этот кристалл в новый индикатор? Ей очень хотелось попробовать, но, даже если она пользуется камнем, хватит ли сил, чтобы управлять им? Или ей действительно грозит кристаллическая лихорадка? Может, лучше не рисковать и работать с обычным кристаллом? Но это было бы так скучно! Кроме того, во всех кристаллах существовало немалое число погрешностей, которые обычно исправлялись в мастерских. Сначала камень следовало аккуратнейшим образом огранить, а потом потратить несколько дней, чтобы настроиться и приступить к процедуре пробуждения кристалла в хедрон. Сияющий кристалл в руках у Тианы был безупречен, его можно было сразу же использовать в контроллере.

Казалось, что он уже пробужден. Тиана все больше радовалась такому подарку, но в то же время и боялась его. Такой кристалл должен был принадлежать могущественному мансеру, способному управлять огромными силами и использовать их в полной мере, простому ремесленнику здесь не справиться. Не в силах принять решение, Тиана отложила оба кристалла.

По расчетам Тианы, настало третье утро, в шахте не было слышно никаких посторонних звуков. Горняки работали каждый день, за исключением редких праздников, но в этом месяце выходных не предвиделось. Тиана достала из своей сумки крюк, забросила его на трос подъемника и подтянула к себе ближайшую корзину. Она осторожно поднялась наверх и огляделась. В конце туннеля виднелся дневной свет, судя по положению рычагов, входная решетка была заперта.

Тиана пошла к выходу. Снаружи занималось тихое пасмурное утро, вокруг шахты никого не было видно. Что-то не так. Тиана недолго повозилась с замком, открыла решетку и выскользнула наружу. Она сразу же укрылась в лесу и стала подниматься по отлогому склону к заводу.

Идти по недавно выпавшему снегу было нелегко, да и на тропинке не было ничьих следов, что еще больше насторожило Тиану. Она добралась до кромки леса, впереди уже показались заводские стены, и девушка решила остановиться и оглядеться. На передней стене появились свежие царапины и выбоины, дорога усеяна крупными булыжниками, а одна из створок ворот сорвана с петель. С территории завода поднималась струйка дыма.

Перед самым входом лежало тело мертвого лиринкса с распростертым крылом. Еще одно пятно крови темнело слева от ворот. Повсюду кружили люди, но к поверженному врагу никто не осмеливался подходить близко.

Атака лиринксов была логически предсказуема, решила Тиана. Зачем ждать, пока кланкеры будут изготовлены и появятся на фронте, когда можно захватить и уничтожить контроллеры прямо на месте? Так гораздо проще лишить противника поставок вооружения. Без сомнения, следующим объектом нападения должна быть шахта.

Пока Тиана раздумывала, не выйти ли ей из укрытия, у ворот возникла высокая светловолосая фигура. Иризис! Тиана отпрянула подальше в кусты, но под ногой громко хрустнула ветка.

— Кто там? — встревоженно вскрикнул кто-то от ворот.

— Лиринкс! — подхватил второй. — Убейте его! Тиана бросилась наутек, вслед ей просвистели стрелы.

У ворот поднялась суматоха, потом что-то взвыло между деревьями. Это был «крикун», арбалетный дротик, который на лету производил непереносимый вой. От этого звука у Ти-аны волосы на затылке встали дыбом. Охваченная страхом толпа способна стрелять по любой движущейся мишени, и только потом разбираться, кто им привиделся. Оставалось одно: убежать от них как можно дальше.

Она бросилась по своим следам в противоположную сторону, рискуя поскользнуться на льду, покрытом свежим снегом. Клочья тумана закрывали тропу, с каждой минутой они становились все гуще. Тиана миновала поворот, и дальше ей предстояло пересечь открытое пространство. Узел с вещами ждал ее у самого входа в шахту, без него не выжить. Сквозь полосы тумана Тиана еле-еле разглядела входную решетку. Девушка отчаянно пробивалась сквозь рыхлый снег, чтобы укрыться в шахте, до того как ее преследователи выбегут из лесу. Тогда они могут решить, что лиринкс направился в шахтерскую деревушку. Наконец Тиана рывком подняла решетку и проскользнула внутрь.

В этот самый момент из-за деревьев показались люди.

— Он побежал туда, — послышался крик Ги-Хада. — Он укрылся в шахте! Стреляйте!

Тиана прижалась к стене. Стрелы, дротики и «крикуны» посыпались сквозь решетку, один из дротиков высек из стены искры прямо у нее над головой. Тиана подхватила узел с вещами и, придерживаясь, насколько возможно, тени, подбежала к подъемнику, прыгнула в корзину и спустилась так глубоко, как позволял трос.

Корзина подъемника шлепнулась в воду на девятом уровне. Тиана забросила вещи в темный туннель и услышала крики над головой. Потом упал дротик, следом за ним в воду с плеском рухнул камень, брызги застоявшейся воды окатили Тиану с ног до головы. Если они решат преследовать ее и под землей, все кончено. Скорее всего у них не хватит смелости, но Тиана не собиралась испытывать судьбу. Она решила выбраться в туннель. Как только Тиана поставила ногу на край корзины, сверху снова обрушился камень, на этот раз угодивший в самый центр, где она только что стояла. Внезапно подъемник дернулся. Тиана изо всех сил вцепилась в веревку, но корзина медленно поползла вверх. Она достала из кармана нож и стала энергично пилить веревку. Пришлось, уцепившись, одной рукой висеть на натянувшейся веревке, а другой — работать ножом. Тиана почти перерезала канат, но не удержалась и сорвалась, приземлившись в лужу.

Корзина стала медленно ползти вверх, но надрезанный трос не выдержал и лопнул. Нижний конец со свистом хлестнул по воде, а верхний взвился к выходу из шахты. Сверху раздались крики и шум вращавшихся вхолостую колес подъемника.

Путь к возвращению был отрезан. Тиана взвалила на плечи узел с вещами и направилась в туннель. Пройдя несколько шагов, она сообразила, что оставленная веревка может в один прекрасный момент спасти ей жизнь, и вернулась. Она отвязала довольно длинный конец, свернула его кольцами и повесила на плечо. Наконец Тиана была готова отправиться по темному туннелю, ведущему в никуда.

Весь день она блуждала по лабиринту пересекающихся и затопленных в некоторых местах туннелей девятого уровня. По ее расчетам, давно наступил вечер, криков погони не было слышно, и Тиана уже с трудом передвигалась на ослабевших ногах. Она с грустью вспомнила Джо, расстелила на полу свое пальто и прилегла, положив под голову остальные вещи. Но уснуть не удавалось. Тело Тианы было измотано до предела, а мысли никак не хотели успокаиваться. Она перебирала в голове всевозможные обстоятельства, но ни одно не могло ее успокоить. Перед глазами сиял кристалл. Его яркость ничуть не изменилась за все те дни, что он был у Тианы. Наверняка этот свет не является порождением внутреннего источника. Его не могло хватить так надолго. Но даже пробужденный кристалл не может извлекать энергию из силового поля без участия человека. Но этот кристалл работает сам по себе. Такого Тиане не приходилось видеть. Этот кристалл отличался от всех остальных и, вероятно, был намного сильнее.

Она поместила сияющий кристалл в проволочную сферу, соединила проводки и надела шлем. Тиана попыталась настроиться на силовое поле, так сильно поразившее ее в прошлый раз, но ей не удалось. Она передвинула бусины на сфере, но ничего не изменилось. Она ничего не видела. Странно. При помощи любого кристалла Тиана всегда без особых усилий могла настроиться на источник энергии. При такой мощности, какая была у нового кристалла, она должна была услышать биение сердца планеты.

Возможно, он слишком сильный и слишком странный. Возможно, он действует как-то по-другому. Как мало все же она знает о силах, с которыми работала последние одиннадцать лет жизни. Тиана отложила сияющий кристалл и занялась другим, который требовал длительной доработки, прежде чем его можно будет вставить в гнездо на шлеме. Девушка достала инструменты, огранила камень и примерила его к гнезду, повернула другой стороной и снова вставила, надежно застегнув крепления. Наконец она снова надела шлем. Перед мысленным взором Тианы вспыхнули разноцветные видения, сверкающие контуры кружились, переплетались и смешивались друг с другом. На этот раз видение стало еще ярче и отчетливее, наконец, все залил ослепительно белый свет, все остальные образы исчезли. Тиана растворилась в видении, утратив способность думать и чувствовать.

Она очнулась, пытаясь подняться на ноги. Шлем лежал неподалеку, живот свело болезненной судорогой. Сияние хедрона стало еще ярче, теперь в нем вдоль продольной оси пробегала крошечная искорка и гасла по мере приближения к центральному пузырьку.

Что произошло? Тиана никак не могла собраться с мыслями. Она прислонилась к прохладной стене. На то, чтобы избавиться от судороги, потребовалась целая вечность. Всегда ли этот загадочный кристалл был таким? Неужели он пролежал в глубине скалы миллионы лет, ожидая ее прихода? Тиана ощутила легкий озноб. Как она могла надеяться управлять кристаллом, который так долго жил собственной жизнью? Эти фантастические образы запечатлелись в каждой молекуле его вещества. Нет, такой кристалл ей не по силам.

Боли в животе не проходили, даже усиливались. Свобода уже не казалась такой заманчивой, как прежде. Для чего ей свобода — чтобы умереть от голода в непроницаемой темноте? Неужели это лучше, чем жить в неге в детском питомнике, ублажать клиентов и получать от них деньги? Тиана вдоволь наслушалась разговоров об этом занятии, некоторым оно даже нравилось.

Ее собственная жизнь не удавалась ей, и Тиана была близка к отчаянию. Она всегда старалась работать как можно лучше, это давало ей уверенность в себе. Как только дело доходило до чувств, Тиана терялась. Родственные отношения представлялись ей чем-то неопределенным. А теперь и Джоэн, единственный, к кому Тиана испытывала привязанность, покинул ее.

Колики в желудке наконец-то прошли. Девушка соскользнула по стене вниз и впала в полусонное состояние. Она одной рукой нащупала валявшийся рядом шлем и надела его на себя, хотя и немного криво, на одно ухо. Она поправила проводки под подбородком и случайно задела сферу. Этого оказалось достаточно, чтобы хедрон пробудился к жизни. Очень хорошо. Она не хотела расставаться с кристаллом даже ненадолго.

Вулканы проснулись. Огненно-красные снаряды затвердевшей лавы взмывали в почерневшее небо и медленно гасли.

Тоненькие пальчики Тианы подкрутили настройку, передвигая бусины на сфере быстрее, чем опытный купец на счетах. Перед ее глазами развернулась новая сцена — колоссальный фонтан лавы поднялся и упал. Зрелище одновременно пугающее и красивое. Это видение тоже исчезло. Тиана вновь передвинула бусины, перед ней возникло лицо юноши из снов. Белоснежный мраморный балкон окрасился огненными отблесками близкого пожара. Смуглые пальцы стиснули перила, юноша напряженно вглядывался в горные отроги, словно ища ответа в бесконечности.

«Помогите!» — кричали его губы.

Спустя целую вечность до ее слуха донеслось эхо: «Помогите!»

— Я иду! — крикнула Тиана во сне.

Юноша повернул голову, словно прислушиваясь.

Кто ты? Где?

— Меня зовут Тиана, — негромко ответила она. — Я нахожусь на девятом уровне шахты.

Шахты? — Юноша выглядел растерянным. Какой шахты?

Он разговаривал немного отрывисто и картавил при этом, такого произношения Тиане никогда не приходилось слышать. Кроме того, юноша старался отчетливо проговаривать каждый звук — ш-а-х-т-а, г-д-е.

— Шахта около нашего завода, недалеко от Тикси. Что такое Тикси?

В своем сне Тиана удивилась, что юноша не понимает ее, но какая разница, ведь это только сон, и она прекрасно сознает это.

— Тикси — это город на юго-восточном побережье Лау-ралина, у подножия Великих Гор.

Лауралин? — Его удивление не могло быть более сильным, даже если бы она назвала местность на Солнце. Лауралин?

Юноша вскрикнул так горестно, что у Тианы зашевелились волосы на голове.

Ты разговариваешь со мной с планеты САНТЕНАР?

Вся кожа на Тиане покрылась мурашками.

— Конечно, я нахожусь на Сантенаре. Где еще я могу быть? Внезапно лицо юноши пропало из виду, но она продолжала слышать его голос.

Хвала богам, дядя! Мы получили ответ. С Сантенара!

Видение погасло, и Тиана больше не могла вернуть его, как ни старалась. Несколько минут спустя она проснулась окончательно. Она так резко вздернула голову, что довольно болезненно ударилась о стену. Следующие несколько часов она бодрствовала, непрерывно вертела бусины на сфере, сотни раз передвигала провода на шлеме, но так и не смогла снова вернуться в то видение. Юноша исчез.

Наконец Тиана заснула, но, когда проснулась, вновь вспомнила картины видения. Это не могло быть кристаллическим сном, она отчетливо помнила каждую деталь, снова и снова переживала каждое событие. Образы навечно запечатлелись в ее мозгу. Юноша был реальным человеком, а не лихорадочной галлюцинацией. Но тогда… Вспоминая о своих недавних эротических сновидениях, Тиана вспыхнула от смущения. А что, если ее сны точно так же доходят до него? Что он о ней подумает? Но почему-то она не слишком расстроилась от такого предположения.

 

ГЛАВА 18

Спорить с главным следователем не имело смысла, да Иризис и не особо тревожилась по поводу нового задания. Хотя она до сих пор не до конца поняла, чего именно хотел Ял-Ниш. Как можно работать с Юлией, если она не выносит ни света, ни звуков, ни прикосновений? Кто сможет разобраться в ее видениях?

Иризис отправилась в мастерскую Тианы и села за стол, опустив голову на руки. Кто-то обманул ее. Теперь очевидно, что Тиана не могла быть шпионкой. Иризис, вероятно, ослепла, поддавшись своим чувствам и амбициям. Она навредила своему собрату-ремесленнику и теперь будет до конца жизни расплачиваться за этот проступок. Все ее старания пошли насмарку, и ей никогда не восстановить утраченных позиций.

— Какие успехи, ремесленник?

Голос Ял-Ниша прервал горестные раздумья. Иризис подняла голову и уставилась на пухлую фигуру, заполнившую дверной проем.

— Это совершенно новая для меня задача, — осторожно ответила она. — Я должна хорошенько все обдумать, а затем выработать предложения по конструкции прибора.

Она и сама понимала неубедительность своих слов.

— Это срочная работа! — сердито заметил следователь.

— Необходимо решить сразу несколько проблем: найти способ общения с Юлией; выяснить природу ее таланта и понять, как его можно использовать; создать прибор, какого еще никогда не было. Такое задание нельзя выполнить за полдня. Возможно, вы не сможете получить то, что требуется.

— Лучше бы тебе постараться.

Иризис уронила голову на руки. Ее семью ожидал сильнейший удар — казнь Иризис или, в лучшем случае, высылка в детский питомник.

Иризис ненавидела своих родных за то, что они с ней сделали, но тем не менее стремилась заслужить их одобрение и добиться своего. Известие о ее поступках может разбить сердце матери, что еще хуже, имя Иризис в семейных преданиях окажется запятнанным ложью и мошенничеством. Недобрая память о ней будет храниться до тех пор, пока существуют семейные предания, а на Сантенаре это очень долгий срок. Предания были опорой цивилизации и опорой для каждого человека, все равно, богатого или бедного.

Даже неграмотные крестьяне могли по памяти рассказать историю десяти и более поколений своей семьи. Наиболее богатые семьи записывали свои предания. Дом Стирмов насчитывал в своих записях двадцать шесть поколений, восемьсот семьдесят один год. Все свое детство Иризис проводила долгие часы, заучивая историю своей семьи. Самые могущественные фамилии насчитывали до трех тысяч лет в своих преданиях, и в этих семьях жили летописцы, обязанные записывать новые события и напоминать о старых. Семейные хроники Стирмов четко определили судьбу Иризис. Она не смогла оправдать их ожиданий.

Иризис вышла из кабинета, заперла за собой дверь и заглянула в комнату Ниша. Больной тихо спал, и девушка присела на край кровати. Она провела так немало времени, стало смеркаться. Даже Ниш, всего несколько недель назад добивавшийся ее благосклонности, теперь избегал ее общества. Нельзя винить его, но сам факт оказался неожиданно болезненным для Иризис. Надо бы уйти, пока он не проснулся и не сказал что-нибудь оскорбительное, но Иризис не хотелось никуда уходить.

Она сбросила ботинки и носки и забралась под одеяло. От Ниша исходило приятное тепло. Она зябко прижалась к нему, устроилась поудобнее и заснула. Через некоторое время Иризис почувствовала, что Ниш повернулся и обнял ее за спину. Она осторожно придвинулась ближе, стараясь не причинить вреда раненому горлу.

— Иризис? — прошептал Ниш.

Его голос звучал напряженно, и Иризис расстроилась.

— Да, это я, — ответила она. — Если ты хочешь, чтобы я ушла, только скажи.

Ниш крепко сжал руку, словно соглашаясь с ее словами.

— Ты спасла мне жизнь. Иризис не ответила.

— Что ты здесь делаешь?

— Выбирая между тобой и самоубийством, я остановилась на первом.

— Иризис!

Она всхлипнула, неловко пытаясь скрыть этот звук кашлем.

— Со мной покончено, Ниш. Скоро меня разоблачат как мошенницу, да я такая и есть на самом деле.

— О чем ты говоришь?

Иризис рассказала о слепой чувствительнице и о поручении Ял-Ниша.

— Чувствительница! — воскликнул Ниш, но его голос сорвался на стон, и Ниш бессильно упал на подушки.

Иризис села в кровати:

— С тобой все в порядке?

Его поразила искренняя забота, прозвучавшая в голосе Иризис. В данной ситуации Ниш ничем не мог помочь ей, но она все же беспокоилась о нем.

— По моей шее словно полоснули мечом.

— Рана ужасно неприятная.

Иризис помолчала, глядя на невидимый в темноте потолок.

— Ты когда-нибудь имел дело с чувствительницами?

— Мне приходилось слышать разговоры о них, еще когда я служил писцом, хотя и никогда не встречался ни с одной.

— А что ты слышал?

— По большей части дикие выдумки и рассказы о несбывшихся надеждах. Мой хозяин считал, что они общаются с предками, а его приятель, прожженный законник, утверждал, что все это выдумки и пустая трата времени и денег. Мнение отца было где-то посредине. Если дело двигается, он верит в идею. Судя по тому, что я слышал, чувствительницы — странные создания, и чаще всего очень непостоянны.

— Юлия именно такая! Она еще более непостоянна, чем я. — Иризис негромко рассмеялась.

— О чем ты говоришь? Ты хороший ремесленник и все еще можешь стать старшим мастером, как твой дядя. А после твоих вчерашних подвигов кто может обвинить тебя…

— Ниш! — Иризис крепко сжала его пальцы, и он замолчал, больше не обижаясь на свое прозвище. — Я действительно происхожу из семьи ремесленников и мастеров. Двое моих предков достигли немалых высот в своем мастерстве и удостоились почетных наград. Но я не из таких, Ниш. С первого дня беременности моя мать начала строить планы. Первое, что я услышала, были не детские сказки, а расписание моей будущей жизни, повторявшее прошлое членов моей семьи. Ты думаешь, мой дядя и дедушка гордились, получив звания мастеров? Они уронили честь семьи, поскольку их предки были руководителями более высокого ранга. Что нас ждало в дальнейшем? Опуститься до положения простых рабочих? Нет, мне было предназначено восстановить имя Стирмов.

Меня заперли в клетку семейных традиций. Другие дети играли в игрушки, а мне выдали набор крошечных инструментов, испорченный хедрон и разобранный на части старый контроллер. Все это началось сразу, как только я встала на ноги. Еще до того, как мне исполнилось шесть лет, я научилась изготавливать детали контроллеров. К двенадцати я могла изготовить детали карманного хронометра, самые замысловатые ювелирные украшения, сложнейшие линзы для телескопа. Тогда я хотела стать ювелиром, я знала, что обладаю безукоризненным вкусом к украшениям. Даже мои контроллеры напоминают произведения искусства.

Мои родители ни на минуту не допускали такой возможности. Ювелир! Обычный рабочий? Я могла с тем же успехом захотеть стать хозяйкой борделя. Дочери Стирмов надлежало стать лучшим ремесленником всех времен и вернуть нашей семье былое величие. Только об этом мне твердили каждый день. Ты не можешь себе представить, как я задыхалась в той атмосфере, как давило на меня их непомерное честолюбие. Существовало только одно препятствие. И о нем не знал никто!

Иризис ненадолго замолчала. Ниш не проронил ни слова, и она продолжила свой рассказ:

— У меня не было дара распознавать поле, Ниш. Ничего подобного. Я мошенница, Ниш!

Он приподнялся в постели и зажег лампу:

— Иризис, но это невозможно. Из-под твоих рук выходят самые прекрасные контроллеры, которые мне доводилось видеть.

— Я лгала и обманывала, я манипулировала другими людьми, и они выполняли за меня мою работу. Это началось с тех пор, когда мне исполнилось четыре года, и я поняла, что утратила дар, присущий всем членам семьи на протяжении пяти последних поколений.

— Как это? — Ниш ошеломленно посмотрел ей в глаза.

— Праздновался мой четвертый день рождения, я надела самое красивое платье и украсила волосы лентами. Такой красивый ребенок! — При этих словах Иризис поморщилась. — Каждый из родственников разными способами демонстрировал фамильный талант, и каждый старался превзойти остальных.

— Как они это делали?

— Неважно, полная чепуха и мистификация.

— Не понимаю. Как ты помнишь, в моей семье нет такого дара.

— Извини, я думала, все об этом знают. В нашем кругу люди проделывают подобные трюки так же часто, как умываются.

— Какие трюки, Иризис?

— Например, лепят снежки в середине лета. Или готовят кушанья прямо на тарелках. Простые, незамысловатые трюки, способные удивить только неискушенных людей. Так или иначе, в мой день рождения дядя Баркус, старый мастер, вложил в мои пальчики хедрон и попросил меня показать, чему я научилась. Он хвастался моими способностями и утверждал, что я превзойду всех, несмотря на мою молодость. К тому времени мои братья, сестры и кузены с кузинами уже ненавидели меня, им постоянно твердили о моем превосходстве. Можешь себе представить, насколько давило на меня их ожидание и как я пыталась сделать что-то исключительное. Но я слишком сильно этого хотела. Я знала, что обладаю действительно выдающимися способностями, поскольку могла демонстрировать трюки не хуже взрослых, едва только научилась ходить. Но мое желание было слишком сильным. И таким же было беспокойство. Я еще чувствовала свой талант, спрятанный где-то глубоко, но не могла заставить его проявиться. Я испугалась, что никогда не совладаю с ним, и тогда наступил конец. Чем сильнее я старалась, тем глубже прятался мой дар. Я утратила семейный дар в тот день и больше никогда не могла его обрести снова. Я получила суровый урок, — горестно вздохнула Иризис. — Нельзя поддаваться страху, и нельзя слишком сильно хотеть чего бы то ни было.

— Не понимаю, — произнес Ниш. — Чего ты лишилась?

— Я утратила способность устанавливать связь с полем. Я. могу видеть его, могу представить, как можно извлечь энергию, могу создать канал, но, сколько бы я ни пробовала, мне не удается использовать силу.

— А что ты сделала тогда?

— Единственное, что могла сделать милая девочка. Я расплакалась. Мама обвинила дядю, поднялся переполох, все друг друга укоряли, а отец в утешение преподнес мне еще подарок. Потом мама накрыла мои руки своими и продемонстрировала фокус, сказав, что это сделала я. Она заморозила цветы в вазе, да так сильно, что при первом же прикосновении они разбились, словно стеклянные. Все вокруг зааплодировали, мои кузены нахмурились, старшая сестра ущипнула, пока никто не видел, и все разошлись по домам. В тот день я усвоила два полезных урока: надо использовать красоту и лгать! Поскольку никто из родных не хотел знать правды, я стала лгать. Я научилась обманывать даже свою мать. Но это было нетрудно, она сама предпочитала быть обманутой.

— На производство тоже нетрудно было попасть. Дядя Баркус верил в мои способности, а я так хорошо изготавливала детали приборов, что никто и не заподозрил отсутствие дара. Ложь и мошенничество помогли мне, пока я была учиницей и подмастерьем, и в один прекрасный день я стала ремесленником. Дальше было совсем просто. Другие ремесленники и подмастерья выполняли мои задания, а выглядело это так, будто я их учу. Из-за такого отчаянного положения у меня развился талант к обучению других. Если эта уловка не срабатывала, я прибегала к слезам или женским чарам. Я ненавижу себя, но не вижу другого выхода. Я живу в постоянном страхе, что обман раскроется. Во время испытаний, когда мне было одиннадцать лет, меня соблазнил экзаменатор, — продолжала Иризис. — Вернее, я позволила ему соблазнить себя, чтобы избежать разоблачения. В шестнадцать лет я сама соблазнила экзаменатора по той же самой причине. Но я применила особую уловку. Я дала ему понять, что перед ним открываются обширные перспективы благодаря связям с нашей семьей. Когда иссякали все хитрости, я не стеснялась признать свои трудности. Я шла к мастеру или экзаменатору и объясняла, что именно я не поняла или не могу сделать. Я стала настоящей актрисой, я склоняла голову, и слезы дрожали на ресницах, а они считали, что используют мои знания и талант. Я на самом деле знаю все не хуже Тианы, но я не могу ничего сделать!

Иризис немного помолчала, затем продолжила исповедь:

— Все шло превосходно до тех пор, пока не умер дядя Баркус. Он оставил нас с Тианой соперничать ради звания старшего мастера, а отношения между нами и так были прохладными. Однажды я не смогла выполнить какое-то задание и решила обратиться к Тиане, чтобы исподтишка вынудить ее сделать за меня эту работу. Но она оказалась слишком сообразительной и вдобавок нетерпеливой. Тиана просто рассказала мне, что именно я должна сделать, и ждала, пока я выполню задание. Это был один из самых унизительных моментов в моей жизни. Я держала хедрон в руках и не могла вынести ее испытующего взгляда. Естественно, я ничего не смогла сделать. Тогда я поблагодарила Тиану и вышла из комнаты. К счастью, в тот день она отправилась навестить мать, а потом дорогу занесло снегом, и Тиана осталась в городе почти на неделю. К ее возвращению я рассказала одному из начинающих ремесленников, что и как он должен сделать, и проблема была решена. Больше я никогда не обращалась к Тиане. Она тоже не интересовалась, как я справилась с трудностями, но не забыла этого случая. Я была уверена, что она догадывается о моей беспомощности, и с тех пор ненавижу ее. Поэтому так хотела от нее избавиться. Я боялась, что рано или поздно она меня выдаст. Ужасно, правда?

— А как бы ты справилась, если бы стала старшим мастером? — спросил Ниш.

— Это совсем просто, — с улыбкой произнесла Иризис. — Я могу использовать талант любого ремесленника. Чаще всего они не задают вопросов, особенно самые способные из них, они просто работают. Я легко могу управлять людьми и точно знаю, что надо сделать. Я просто не могу это сделать сама.

— А почему бы не поступить так же в случае с чувствительницей?

— Исследование Тайного Искусства — совершенно новая проблема, здесь требуется поистине гениальное решение. Я не имею ни малейшего представления, как это сделать, другие ремесленники тоже. Если бы Тиана была здесь, я бы переложила заботу на ее плечи… — Иризис горько рассмеялась. — Забавно, правда?

Ниш промолчал. Иризис задула лампу, и юноша вскоре задремал, а она вернулась к своим невеселым мыслям. И с чего это она так разоткровенничалась? Ниш больше не собирается поддерживать ее, при первом же удобном случае он ее выдаст, лишь бы спасти свою шкуру. Остается лишь один выход. Иризис спустила ноги с кровати, стараясь не потревожить больного.

— Куда ты собралась, Иризис?

— Никуда. Навстречу своей судьбе.

Ниш схватил ее за руку. Она попыталась освободиться, но не смогла, только чуть не стащила его с кровати. Голова Ниша стукнулась об угол столика, и юноша вскрикнул от боли. В это мгновение в коридоре послышались чьи-то шаги, дверь распахнулась, и в глаза ударил свет фонаря. Иризис различила фигуру Ял-Ниша, за его спиной толпились еще какие-то люди.

— Что здесь происходит? — резко спросил следователь. — Что ты сделала с моим сыном?

Ял-Ниш схватил Иризис за руку. Ниш потер ушибленное место. На повязке выступило кровавое пятно. Иризис затаила дыхание, ожидая нового наказания. Она не сомневалась, что ее обвинят и в этом грехе, поскольку мерила всех по собственным меркам.

— Ну? — рявкнул Ял-Ниш. — Посторонись, женщина, дай мне пройти.

Ниш неуверенно встал на ноги и оперся о край кровати. Он подмигнул Иризис, но девушка насторожилась еще больше.

— Спасибо, отец, но я сам могу разобраться со своими проблемами.

— Ничего подобного, — отрезал Ял-Ниш. — Каждый знает, насколько ты беспомощен.

Ниш передвинулся к столику. Глядя прямо в глаза отцу, он упрямо выставил нижнюю челюсть.

— Это была просто любовная возня. Не вмешивайся в мою личную жизнь, папа.

Ял-Ниш отпрянул, как от пощечины. Впервые сын осмелился противоречить родителю. Наконец он кивнул и, вцепившись в локоть Иризис, заставил ее подняться.

— Марш на свое рабочее место. Время не ждет.

— Она останется, — вмешался Ниш.

Иризис переводила взгляд с отца на сына и обратно. Что это Ниш затеял?

— Мы вместе будем работать над твоим заданием, — сказал Ниш.

— Тебе незачем туда соваться, Крил-Ниш, — возразил следователь.

— Я неплохой механик, и умею делать приборы. А еще я умею разговаривать с людьми и знаю несколько языков. Вместе с Иризис мы найдем способ общения с чувствительницей и решим проблему.

Лицо следователя превратилось в непроницаемую маску. Он нахмурился, кивнул и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью. Ниш дрожащими руками зажег лампу и тяжело опустился на кровать. На его бледном лице выступили капли пота. Иризис не шелохнулась.

— Почему ты это сказал?

— А чего ты от меня ожидала?

— Правды, — просто ответила она. — Давай не будем обманывать друг друга, Крил-Ниш. Я вовсе не ангел, да и ты тоже.

— Может быть. Но если я и усвоил хоть один урок из своего детства, так это чувство верности своей семье и своим друзьям!

Иризис закашлялась и прикрыла рот рукой. Дружба ничего не значила в ее жизни. Скорее ее отношения с людьми можно было определить лозунгом: «Используй других, пока не использовали тебя!» Дружба делала людей слабыми и нередко заставляла страдать. У нее никогда не возникало потребности в этом чувстве.

— Почему, Ниш? Извини, я хотела сказать Крил-Ниш.

— Я знаю, ты способна на ложь и мошенничество и, может быть, отравила аптекаря. Но я видел тебя на стене в ночь нападения лиринксов. Ты обладаешь храбростью, которой мне недостает.

— Я тогда так боялась! Я должна была убить лиринкса, или он убил бы меня и съел… — Иризис даже вздрогнула от своих воспоминаний.

— Тем более твое поведение достойно похвалы, — мягко возразил Ниш. — Ты убила лиринкса своими руками. Немногие могут этим похвастаться.

— Просто удачный выстрел, — сказала Иризис, все еще не в силах преодолеть подозрительность.

— Мастерский выстрел! А потом ты решилась на операцию и спасла мне жизнь.

— С таким же успехом я могла и погубить тебя. Я могла бы представить все как неудачное лечение.

— Но ты этого не сделала! Никто не знал, что предпринять, только ты осмелилась попробовать. Они готовы были оставить меня умирать от потери крови, лишь бы не рисковать. А ты решилась, хотя и знала, что в случае неудачи тебе грозит казнь. Следователь, мой отец, не из тех, кто прощает ошибки.

— Это был порыв. Я даже не задумалась о последствиях.

— Не спорь, ты все понимала. Может быть… может быть, ты любишь меня, Иризис?

Она не могла поверить, что Ниш или кто бы то ни было беспокоился о ее чувствах.

— Не льсти себе, маленький пятнистый Ниш-Наш. Любовь превращает в глупцов даже самых умных людей. Я просто пыталась заслужить благосклонность твоего отца.

— И я тоже всего несколько минут назад пытался добиться того же, — огрызнулся Ниш. — А теперь я устал, шея болит, и, если ты не возражаешь, я посплю. Спокойной ночи!

Иризис неподвижно застыла в тени позади притушенной лампы. Она открыла рот, словно собираясь что-то сказать, но передумала.

— Ну что еще? — спросил Ниш, с трудом повернув голову.

— Ничего, — прошептала Иризис. — Совсем ничего.

Она вышла и бесшумно притворила за собой дверь. Иризис вернулась в мастерскую и долго сидела в темноте, перебирая события сегодняшнего дня, словно ворочая камни на пустынной равнине. Она все пыталась отыскать подвох в поведении Ниша, но не могла. Это раздражало Иризис.

 

ГЛАВА 19

Поздней ночью почтовый скит принес послание от наместника. Его содержание не разглашалось, но всем стало понятно, что это снова неутешительные вести с фронта. Ял-Ниш, побледневший и встревоженный, долго совещался с Фин-Мак, после чего она разослала поисковые партии во всех направлениях.

Утром Ниш узнал, что Ги-Хад с группой вооруженных солдат отправился в шахту на поиски лиринкса. Даже самые опытные воины не горели желанием спускаться под землю в темные лабиринты туннелей, но долг есть долг.

Иризис посетила его комнату около восьми часов утра.

— Ниш, твой отец предлагает тебе встретиться с чувствительницей.

Она не добавила больше ни одного слова и напряженно шагнула к двери.

— Подожди! — крикнул он вслед, но девушка сделала вид, будто не слышала его.

Ниш оделся так быстро, как смог. Его рана быстро заживала, но поворачивать голову было еще очень больно. Кроме того, Ниш чувствовал себя совершенно обессилевшим. Он пересек территорию завода и по пути прихватил в столовой горсть овсяного печенья. На подносах лежали ломти вареной солонины, покрытые толстым слоем желеобразного жира, но при одной мысли о такой еде Ниша чуть не стошнило. Он отыскал Иризис у двери в комнату чувствительницы. Ял-Ниша рядом не было. '

— Иризис?..

Она не дала ему договорить, а лишь коротко рассказала об особенностях поведения чувствительницы. В руках Иризис держала зажженную лампу, но фитиль был прикручен до предела, так что комната освещалась в основном светом из коридора. Внутри, кроме кресла с подлокотниками, не было никакой мебели.

Чувствительница притаилась в углу. В тусклом свете невозможно было разглядеть ее черты, было видно лишь, что она сидит на корточках и раскачивается взад-вперед. Заслышав шаги Ниша, чувствительница на мгновение замерла, а потом стала раскачиваться еще энергичнее. Иризис потянула Ниша за рукав, вывела из комнаты и притворила дверь. Они отправились на поиски следователя. Его нигде не было видно, но Фин-Мак сидела за рабочим столом в кабинете управляющего. Двое плотников перенесли разбитую дверь на ближайший верстак и заменяли сломанные филенки.

— Ял-Ниш отправился на шахту, — сказала Фин-Мак, не поднимая головы.

— Жаль, — не удержалась Иризис.

— У вас какие-то трудности?

— Это из-за чувствительницы, — пояснил Ниш. — Она сидит в углу и качается взад-вперед.

— Тогда вы от нее ничего не добьетесь сегодня. А может, и никогда!

— Что вы имеете в виду?

— Я наблюдала такое слишком часто! — Фин-Мак вздохнула и отложила перо. — Вы пытаетесь добиться невозможного. Я предупреждала Ял-Ниша.

— Почему это невозможно?

— У бедной девочки слишком обостренные чувства. Шепот в ее ушах превращается в грохот; шелк царапает кожу, словно наждак; зажженная свеча слепит глаза сильнее полуденного солнца.

Ниш постарался себе это представить, но не смог.

— Удивительно, что она не сошла с ума.

— Ее родные пытались выбить из нее эту слабость, а потом подбросили ее в психлечебницу. Через что ей пришлось там пройти… Теперь она никому не доверяет. Вы зря тратите время.

— Тогда я могу прямиком отправляться в детский питомник, — вздохнула Иризис.

— Это ответственная работа, — строго заметила дознаватель. — Нельзя считать ее наказанием.

Иризис перевела взгляд на руки Фин-Мак, на которых не было обручального кольца.

— Неужели? — усмехнулась она. — Рабочие на заводе так не считают.

Фин-Мак напряглась:

— А что они думают по этому поводу?

— Для простых людей — один закон, а для власть имущих, вроде вас, — другой.

Кровь бросилась в лицо Фин-Мак. Она прикрыла глаза, вероятно, досчитала до трех, зато, когда снова открыла их, излучала ледяное спокойствие.

— Наместник гневается, что Тиану до сих пор не нашли. У него особое задание для нее. А теперь извините меня, я занята.

Иризис и Ниш вышли.

— Ты видел ее реакцию? — спросила Иризис. — Я оказалась права. Она предохраняется.

— От рождения детей? Но это же преступление!

— Если потребуется, я использую это против нее. Ниш ошеломленно посмотрел ей в глаза:

— Ты осмелишься воевать с дознавателем?

— А что мне терять?

— Дай мне руку, — попросил он, едва пройдя несколько шагов.

— Зачем? — равнодушно спросила Иризис.

— Я больше не могу держаться на ногах.

Она подставила Нишу свое плечо, обняла его за талию, и они не спеша добрели до столовой. Там никого не было, завтрак давно закончился, и они уселись на ближайшей к двери скамье.

— А ты не собираешься сдаваться, — заметил Ниш.

— Если поручение невыполнимо, мне придется смириться с участью обитательницы детского питомника. Или с казнью, если дойдет до крайности.

— Нет, — воскликнул Ниш.

Иризис невесело улыбнулась и взяла его за руку.

— Хватит об этом. Если хочешь, я подыщу тебе другую любовницу. Это будет нелегко, если учесть сложившееся о тебе мнение, но…

— Я не хочу другой любовницы, глупая шлюха!

Ниш резко вскочил со скамьи, покачнулся, сильно побледнел и рухнул на пол. Тут же, не дожидаясь помощи Иризис, он встал на ноги и пошел прочь, шатаясь словно пьяный.

Он смог добраться только до одной из теплых скамеек, скрытых в нише у плавильной печи. Ниш за ухо выдернул оттуда одного из ленивых подмастерьев и упал на его место. Кто-то закричал. Рядом с ним девчонка приводила в порядок свою одежду. Ниш выругал парочку, хотя и знал, что такие места очень популярны среди парочек из-за относительной уединенности. Он раздраженно выбрался из теплого укрытия и побрел обратно, кое-как дошел до дверей комнаты Юлии, взял свечу и буквально ввалился внутрь.

Ниш пришел в себя и увидел чью-то тень рядом со своей головой. Что это Юлия задумала? Он попытался повернуть голову, но боль оказалась такой сильной, что Ниш громко застонал. Юлия отпрянула. Ниш потрогал повязку. Так и есть, она промокла от крови.

Чувствительница присела на корточки неподалеку. Он явно ее заинтересовал. Ниш наблюдал за ней из-под полуопущенных ресниц и прикидывал, можно ли использовать обморок в своих целях. Она способна поддаться чувству сострадания. Или презрения, поскольку он застонал от боли, которую девушка переносила молча.

Юлия крадучись подошла ближе; на ее почти невидимом личике вдруг блеснули огромные глаза, в которые попал луч света из коридора. Она присела, опираясь руками в пол, вытянув шею и принюхиваясь, словно собака. Если ее обоняние не уступает остальным органам чувств, она сможет различить множество различных ароматов: крови, слез, печенья, запах Иризис.

Ниш лежал так тихо, что слышал собственное сердцебиение. Юлия подошла еще ближе и по-собачьи обнюхала его затылок. Потом что-то коснулось его волос — она осмелилась дотронуться до него кончиком пальца. Ниш не шелохнулся. Он понимал, что чувствительница готова убежать при любом его движении. Пальчики Юлии легко, словно перышком, ощупали его голову. Ниш перестал дышать. Юлия исследовала пальцами его глаза, рот, нос, подбородок. Наконец он невольно шевельнулся, почти незаметно, но девушка мгновенно отпрыгнула в угол комнаты. Затем до Ниша донесся странный звук — это Юлия обнюхивала свои пальцы, на которых остался запах Ниша, она явно старалась запомнить его.

Вот Юлия снова подошла, и ее пальцы коснулись лица Ниша с другой стороны. Она задела рану, Ниш вскрикнул от боли. Чувствительница метнулась в угол и свернулась в клубок. Ниш встал на колени, пережидая приступ боли. Юлия в углу принялась раскачиваться, возможно, она уже готовилась к побоям. Интересный эксперимент, но пока достаточно, решил Ниш. Как только боль немного утихла, он осторожно покинул комнату.

Ниш миновал плавильные печи, где кочегары швыряли в топки огромные куски смолы. Жар здесь был настолько сильным, что рабочие были вынуждены надевать защитные костюмы из грубой шерсти и очки с темными стеклами. У Ниша от сильной жары даже закружилась голова. Один из рабочих черпаком на длинной ручке разливал расплавленный металл в формы. Он тоже был одет с головы до ног и кроме очков носил еще и наушники, поскольку от рева огня можно было оглохнуть.

Ниш вышел через задние ворота в надежде подышать чистым холодным воздухом. Невдалеке он увидел Иризис, прогуливавшуюся по краю ущелья. Ниш сзернул в другую сторону, к грудам шлака и сажи, но вынужден был вернуться из-за сильного запаха нашатыря и луж фенола, просочившегося из сточных труб. Группа рабочих под присмотром Триста занималась чисткой забитых смолой стоков.

— Все это бесполезно! — крикнул Грист, отставляя в сторону узкую лопату на длинном черенке. — Придется попробовать по-другому. Глисс, ты готов?

Глисс отличался высоким ростом, широкой грудной клеткой, но худыми ногами и бедрами. Он с головы до ног был упакован в непромокаемый комбинезон, ботинки и кепку. Все незащищенные участки кожи, включая лицо, были густо намазаны жиром. Глисс добавил к своему костюму очки и затычки в нос и опустился на четвереньки. Глубоко вздохнув несколько раз, он рванулся в сточную трубу, словно удирающий таракан. Следом за ним потянулась веревка. Пару минут из трубы доносились глухие удары, потом все стихло.

— Тяните, — скомандовал Грист, и двое рабочих при помощи веревки вытащили Глисса из трубы.

Он тяжело дышал, руки и губы покрылись волдырями. Глисс шлепнулся на землю и сплюнул кровавую слюну.

— Ну как, Глисс, все в порядке? — спросил Грист через несколько минут.

Гримаса ужаса исказила лицо рабочего, потом он судорожно кивнул. Ниш продолжил свой путь. Есть на свете места пострашнее, чем передовая.

Пора возвращаться. Воздух был настолько насыщен испарениями отходов, что Ниш вспомнил о затычках для носа, используемых Глиссом. Наконец он свернул на дорогу, ведущую к главным воротам; заходить внутрь пока не хотелось. Вместо этого он прошел вдоль края оврага, где выветренный склон плавно спускался в ущелье. Немного дальше склон переходил в отвесный обрыв.

Ниш почувствовал слабость и присел, запрокинув голову и разглядывая низкое свинцово-темное небо. Воздух здесь был чистым и нестерпимо холодным. Похоже, скоро пойдет снег. Как же он ненавидит этот завод! Это самое отвратительное место из всех, где ему доводилось бывать. Даже окрестности были мертвы из-за бесконечного сброса отходов, а река превратилась в отравленную помойку. Более того, здесь был самый ужасный климат на всем Сантенаре, и скверная погода держалась все триста девяносто шесть дней в году. Ниш рассеянно подобрал продолговатый камешек, подбросил его в руке, а потом метнул с обрыва.

— А-а-а! — раздался крик снизу.

Ниш опустил глаза и увидел крупного мужчину, сердито потирающего абсолютно лысый череп. Это был Эйрин Мосс. Местный дурачок пополнял свои запасы, собирая лишайник, свисающий с ветхого сооружения из шестов и прутьев в верхней части ущелья. Это растение использовалось для перевязок, и за долгие годы военных действий почти все естественные запасы его уже были исчерпаны. Лишайник обычно рос на верхушках деревьев в прибрежной части, где постоянные ветры поддерживали необходимую влажность воздуха. Вокруг завода все деревья давно были сожжены в печах, однако Мосс нашел способ заменить ветки деревянными сооружениями.

Присутствие сернистых газов в воздухе способствовало хорошему качеству лишайников и мхов, но росли они так медленно, что ни один человек не смог бы существовать на вырученные от продажи деньги, даже если учесть обширные плантации, устроенные в ущелье. Однако Мосс приспособился. За неимением лучшего он мог питаться древесными личинками и жуками, а каждый раз, продав лишайник, покупал себе флягу самогона и право целый час подглядывать в щель, имевшуюся в стене купальни.

Уже целый месяц Мосс не продавал лишайник, и, кроме того, кто-то заклеил смолой дырку в стене купальни; так что сегодня Мосс был не в лучшем настроении и жаждал на ком-нибудь выместить свои неудачи. Завидев Ниша, он испустил устрашающий рев и стал карабкаться вверх по склону.

— Это не я! — инстинктивно соврал Ниш.

— Я убью тебя и съем твои мозги, — закричал Мосс, швыряя камень. — Да это же малыш Ниш, бездельник и лодырь! Хочешь получить еще одну порку, Ниш-Наш? Я исполосую твой зад…

Ниш помчался по тропинке к обрыву, укрылся за валуном и осторожно оглянулся — его преследователь, пыхтя и отдуваясь, уже вскарабкался наверх. Мосс осмотрелся вокруг, выругался и потрусил к валунам, грузно переваливаясь с ноги на ногу. Потом остановился, отдышался и неуверенно повернул обратно, бормоча на ходу угрозы и проклятия.

— Старый дурак! — пробормотал Ниш, как только его голова скрылась из виду.

Ему пришлось передохнуть несколько минут, слабость от сильной потери крови еще давала о себе знать. Ниш прислонился к припорошенному снегом валуну и тут же увидел, как в нескольких сотнях метров от него на краю обрыва появилась человеческая фигура. Ветер растрепал золотистые волосы, и Ниш узнал Иризис. Он совсем было решил побыстрее убраться, невзирая на опасность встречи с Моссом, но передумал. Странно, что Иризис стоит так близко к обрыву и смотрит вниз. Неужели она не сознает, что край может обвалиться в любой момент? Что, если она поскользнется?

Конечно, она все понимает! Она намеренно бросает вызов, надеясь, что ненадежная тропа ее удержит. Или сбросит вниз!

Иризис неподвижно замерла, потом слегка нагнулась, и у Ниша замерло сердце. Она явно собирается прыгнуть вниз!

Тогда Ниш побежал. Он не мог даже представить себе такую ужасную вещь. Ее прекрасное тело, ее милое личико разобьются о камни. Он не мог представить себе храбрую, отважную Иризис мертвой и обезображенной. И даже обманщице и мошеннице, возможно убийце, Ниш не мог пожелать такого конца. Этого нельзя допустит»!

Тропа спустилась в маленькую ложбинку, и Ниш потерял девушку из виду. Он молился про себя, чтобы снова увидеть ее фигурку на краю, изо всех сил торопясь одолеть подъем. Ноги подкашивались от слабости, перед глазами все плыло, и в ране на шее пульсировала боль. Он ощутил тошноту, но, поднявшись из ложбинки, все же снова увидел Иризис на краю обрыва.

— Не надо, Иризис! — завопил Ниш. — Остановись!

В этот момент ноги Ниша поскользнулись на обледеневшем валуне.

— Не надо, — простонал Ниш, упал на четвереньки и покатился прямо к обрыву. Он ощутил сильный удар по голове и погрузился в темноту.

Иризис ощутила, как из-под левой ноги выскользнул камешек, и застыла, приказав себе не двигаться. Сердце девушки колотилось, словно пойманная птица. Оказывается, лишить себя жизни вовсе не так просто, как ей казалось. Уже трижды она закрывала глаза, намереваясь прыгнуть в бездну, но каждый раз не могла решиться. Она боялась. Иризис не хотела думать о том, что произойдет. Лишние раздумья могли окончательно лишить ее смелости. Она слишком гордилась своей внешностью, чтобы представить последствия этого шага. Девушка лишь надеялась, что дикие звери сожрут ее останки, до того как кто-то из людей обнаружит обезображенное тело.

Под ногами снова шевельнулись камни. Было бы чудесно, если б все произошло само собой. Может, чуть-чуть наклониться вперед?

Она уже почти решилась, когда раздался отчаянный крик Ниша. Иризис увидела, как он, шатаясь словно пьяный, торопится ей навстречу. Надо бы прыгнуть, но мышцы словно окаменели. Тщеславие одержало верх — она ни за что не допустит, чтобы именно Ниш первым увидел ее останки на камнях. Девушка резко повернулась, край обрыва немедленно сполз вниз, и Иризис пришлось упасть вперед, чтобы не съехать вслед за осыпью. Она так сильно ударилась о землю, что с трудом перевела дух. Ниш снова закричал, протянул к ней руки и начал скатываться по склону.

У Иризис, не плакавшей с четырех лет, вырвался крик отчаяния и на глазах появились слезы. Она быстро выбралась на безопасное место и побежала. После долгих размышлений на краю обрыва ей легко было представить, что ожидало Ниша.

Откуда же он упал? Обледеневший участок тропы тянулся шагов на двадцать. Значит, это где-то здесь. На этот раз соблюдая осторожность, Иризис заглянула вниз. Высота обрыва составляла десять — пятнадцать шагов, под ним виднелись громадные острые обломки скал. Ниша не было видно, как не было и пятен крови под обрывом. Может, он провалился в щель между камнями?

— Ниш? — негромко окликнула Иризис, сознавая всю бесполезность этой попытки.

Может, несчастье произошло чуть дальше, за выступом скалы? Она прошла несколько шагов, обогнула скалу, держась за каменистые выступы. Теперь Иризис боялась упасть. Наконец она увидела Ниша. Несчастный угодил прямо на конструкцию Мосса для выращивания лишайника. Он упал на сплетенный из ивовых прутьев настил, поддерживаемый ненадежным частоколом. В данный момент Ниш барахтался среди прутьев, а опорные шесты частокола склонялись в сторону обрыва.

— Ниш? — шепотом окликнула его Иризис.

Он застонал, и девушка остро ощутила его боль.

— Иризис, ты жива!

Несомненная радость в его голосе согрела Иризис.

— Конечно, я жива, — резко ответила Иризис. — Что со мной может случиться?

— Я думал, ты собираешься прыгнуть…

— Не говори глупостей!

Ниш заворочался, пытаясь оглянуться. Один из шестов приподнялся над скалой.

— Не двигайся! — закричала Иризис. — Ты сейчас свалишься. Лежи спокойно.

Она осмотрелась по сторонам. До завода больше половины лиги, слишком далеко. Чтобы привести помощь, потребуется не меньше часа. Если даже Ниш не замерзнет, ветхое сооружение столько не выдержит.

— Мосс! — закричала Иризис, приставив ладони ко рту наподобие рупора. — Эйрин Мосс!

— Он не поможет, — уныло протянул Ниш.

— Неужели?

— Я случайно угодил камнем прямо ему по голове, — ответил Нищ с досадой.

— Вот идиот! Мосс!

Через пару минут хозяин плантации появился на тропе. Иризис побежала ему навстречу:

— Мосс, помоги мне. Ниш свалился с обрыва.

— Прекрасно, — ответил Мосс. — Очень хорошо.

Он бессмысленно подмигнул и развернулся, чтобы уйти.

— Мосс, пожалуйста! Он угодил на твою плантацию. Он ее сломает.

Мосс подошел к краю, заглянул вниз и нелепо хихикнул.

— Это старье никуда не годится. Я лучше сделаю новую.

— Мосс, помоги, пожалуйста. Я тебе заплачу.

В невыразительных глазах мелькнула заинтересованность и первобытная хитрость. Что бы такое предложить, чтобы он не смог отказаться?

— Бутыль самогона! — Иризис протянула вперед руку, словно предлагая бутылку, потом подняла вторую руку. — Две бутылки.

Глаза полуидиота сверкнули, из угла губ вытекла на подбородок струйка слюны.

— Мало! — Мосс облизнулся.

Что бы еще придумать? Иризис припомнила разговоры о том, что Мосса считали извращенцем, любителем подглядывать за обнаженными мальчиками.

— Хочешь, я покажу тебе свою грудь? — в отчаянии предложила Иризис.

Она даже согласилась бы с ним переспать, если б не осталось другого способа спасти Ниша, но это была бы наихудшая из сделок всей ее жизни.

Лицо Мосса исказила такая гримаса ужаса и отвращения, что Иризис испугалась. В этот момент Ниш сдавленно закашлялся, прутья под ним расползлись, и он начал съезжать вниз. Но, к счастью, один из наклонившихся шестов угодил ему под ремень штанов и удержал от падения, при этом спустив брюки почти до лодыжек. Несчастный повис над пропастью, сверкая оголившейся задницей. Ко всему прочему рубашка задралась на голову, открыв не до конца зажившие рубцы от недавней порки.

Иризис уставилась на его обнаженный торс, с удивлением сознавая, что его вид, особенно нижней его части, доставляет ей удовольствие. Оказалось, что не только ей. Мосс, радостно хихикая, чуть не танцевал при виде неожиданного зрелища.

Однако долго любоваться не пришлось. Ниш отчаянно извивался, шест угрожающе наклонился и потрескивал.

— Спасай его, — крикнула Иризис, встряхнув Мосса за плечо. — Дам четыре бутылки!

Мосс с трудом оторвался от созерцания. Они вдвоем осторожно подобрались к самому краю ущелья. Иризис вцепилась в шест, удерживая его от падения, а Мосс ползком пробрался по шаткой конструкции и освободил Ниша. Вся операция заняла немного больше времени, чем требовалось по мнению Иризис, но девушка решила не обращать на это внимания. Если Мосс и допустил какие-то вольности по от-230 ношению к Нишу, это будет не слишком большой расплатой за его неловкость.

Наконец все трое выбрались на ровное место. Ниш побледнел и дрожал.

— Отнеси его на завод, — сказала Иризис Моссу.

Тот безропотно взвалил потерпевшего на плечо, положил ему РУКУ пониже поясницы и поплелся к воротам. Уже через полчаса механик был водворен на койку в госпитале, у стены, примыкавшей к одной из печей. Изнутри его согрели чашкой бульона из вяленых рыбьих голов. После чего Иризис пришлось отправиться в шахтерскую деревушку к Фли-ну за четырьмя бутылками самогона.

Мосс, получив плату, сорвал упаковку с одной из бутылок и сразу отпил почти половину. Потом он пошатнулся, хихикнул и заглянул в глаза Иризис.

— Желаю удачи в охоте на девушку с кристаллом, — произнес он и поплелся прочь, позвякивая бутылками.

Иризис осталась неподвижно стоять, глядя ему вслед и гадая, откуда этот дурачок знает о таких делах. «В конце концов, он ведь все время вертится вокруг и подслушивает, о чем говорят на заводе», — решила она.

Девушка вернулась в комнату, и Ниш неуверенно улыбнулся при ее приближении.

— Даже если ты на всю оставшуюся жизнь будешь моим рабом, ты не сможешь отплатить за сегодняшние хлопоты, — ворчливо произнесла Иризис.

То, что Ниш спас ее собственную жизнь, только усугубляло его вину.

Ниш уселся в постели и непринужденно усмехнулся:

— Об этом можно поспорить. Пока я висел между небом и землей, а ты смотрела, как Мосс лапает мою задницу, мне пришла в голову идея, которая спасет нас обоих.

 

ГЛАВА 20

Дрожащая Юлия скорчилась в углу комнаты. В помещении было холодно, но она все равно сбросила с себя одежду и раскидала по полу. Ее шаровары и рубашка, сотканные из тончайшей шерсти ягнят, были бы хороши даже для нежной кожи младенца, но кожу чувствительницы их ткань раздражала при малейшем движении.

Юлия закрыла ладонями уши, чтобы хоть на время отвлечься от какофонии звуков, доносящихся со всех сторон. Даже сейчас шум проникал в ее мозг. Мышка, бегущая под крышей, топала, словно шахтер в своих горных сапогах. Юлия слышала даже движения паука: вот он прядет свою сеть, а вот направляется куда-то в сторону, и под его лапками шуршат шелковые нити паутины.

Запахи досаждали не меньше. Юлия знала, когда кочегары меняли чан со смолистым топливом. Для них это не имело никакого значения, а для нее разница представлялась такой же очевидной, как между яблоком и луком. Она всегда могла определить, с какой стороны дует ветер. Восточный приносил с собой запахи соли и рыбы, коптившейся под открытым небом неподалеку от Тикси. Северный ветер — отвратительную вонь дегтя, аммония и человеческих экскрементов из сточных труб. Южный ветер радовал восхитительными ароматами сосновых веток и смолы, но только в теплые дни. Ветер с запада не имел никакого запаха, поскольку дул с гор, где не было ничего, кроме камней и снега.

Юлия различала каждого, кто проходил мимо ее двери, словно собака, узнающая всех только по запахам. Девушка насчитала больше сотни людей; некоторые воняли потом и немытым телом, другие обладали приятным запахом, третьи маскировали недостатки гигиены резкими духами. У одной из пожилых женщин были такие гнилые зубы, что Юлия чувствовала ее приближение с дальнего конца коридора.

Из всех безымянных существ она различала только четверых. Ял-Ниш обладал отвратительным сладковатым запахом с металлическим привкусом. Юлия хорошо его изучила после долгой дороги от самого Фассафарна. При воспоминании о главном следователе она боязливо поежилась. Он делал вид, что заботился о чувствительнице, но на самом деле ему было все равно, что она ощущает. Ял-Ниш отчаянно стремился к посту наместника и боялся только двух вещей: гнева своей жены, Раньи Мгел, и неудовольствия действующего наместника Эйнунара, Ксервиша Флудда. Запах Ял-Ниша напоминал Юлии о ее детстве, которое она предпочла бы забыть навсегда.

Еще она познакомилась с дознавателем Фин-Мак, пахнувшей мылом из розовых лепестков. Вероятно, она мылась не менее шести раз на дню, поскольку сумела совершенно уничтожить собственный аромат. Фин-Мак разговаривала самым тихим и нежным голосом, который ей приходилось слышать за последние годы. Она действительно заботилась о Юлии, но не настолько, чтобы это казалось настоящей привязанностью. Фин-Мак была поглощена собственными переживаниями.

Третьим человеком была Ниг-Гу, приносившая Юлии еду и убиравшая в комнате. От нее шла настолько сложная смесь различных ароматов, что Юлия решила: женщина моется не более одного раза в год. С Иризис Юлия познакомилась в последнюю очередь. Эта женщина тоже пахла в основном цветочным мылом, но все же ее собственный запах — чувственной женственности — пробивался сквозь парфюмерию. Юлия еще не определила своего отношения к новой знакомой. В ее голосе порой слышались резкие ноты, и она явно обладала не самым лучшим характером, но чувствительница смогла распознать в ней скрытую душевную теплоту.

Недавно запомнившийся ей аромат интересовал Юлию больше всех остальных. Его носитель, молодой мужчина, появился в комнате вместе с Иризис, потом он вернулся один и упал возле самой двери. Его запах довольно сильно отдавал мускусом, но он каким-то непостижимым образом согревал Юлию изнутри. Еще от мужчины пахло металлом, машинным маслом и кровью. Голоса его девушке пока не приходилось слышать. Мужчина был тем более особенным, поскольку Юлия причинила ему боль. До сих пор она только страдала сама, но ни разу никого не ударила. И он даже не наказал ее; поистине необычный человек. Юлии захотелось встретиться с ним еще раз, и она ждала его появления.

А пока она мысленно вернулась в Фассафарн, где провела большую часть из своих восемнадцати лет. Она вовсе не была умственно отсталой, как считало большинство окружающих, совсем нет. Да, она не умела читать и писать, но только потому, что белая бумага слепила ее. Жизнь Юлии была ограничена ее жизненным опытом, и она изучила ее так, как никто другой на всем Сантенаре.

Впервые она встретилась с Ял-Нишем еще двенадцать лет назад, когда в шестилетнем возрасте, как всякий другой ребенок, предстала перед экзаменатором. В другое время ее сочли бы сумасшедшей и выбросили на улицу или направили в приют для неполноценных детей, где бесконечные мучения сломали бы чувствительницу окончательно. Но Ял-Ниш оказался внимательным экзаменатором, да и времена требовали особого отношения к дамским странностям. В то время Совет Наместников издал приказ с особым вниманием относиться к детям с нестандартными способностями, особенно такими, которые могли иметь отношение к Тайному Искусству. Человечество было втянуто в войну на выживание, и никто не мог предугадать, где и когда потребуются способности к колдовству.

Юлия была самым необычным ребенком из всех, с кем приходилось иметь дело Ял-Нишу. Зрение, слух и осязание были настолько обострены, что девочка в основном доверяла обонянию и еще одному чувству, которое в обычных людях давно умерло, а может быть, и не существовало совсем. Она чувствовала строение вещей и сил, под влиянием которых происходили те или иные действия. Юлия могла с завязанными глазами описать ветер. Она видела его в трех измерениях в виде перемещавшихся, угасающих или вновь возникающих волн. Что еще важнее, она могла видеть действия Тайного Искусства в виде узлов на решетке, хотя, если честно говорить, Ял-Ниш не мог до конца понять ее объяснений.

Юлии часто приходилось слышать разглагольствования Ял-Ниша о ее особенном таланте. В самые тяжелые моменты жизни только вера в свою исключительность помогала ей переживать трудности. Экзаменатор Ял-Ниш определял Юлию то к одному мансеру, то к другому, надеясь, что кто-то из них сможет найти применение ее дару. Ничего не получалось, поскольку ни один из них не был достаточно терпелив, чтобы найти с девушкой общий язык и понять ее видения. Временами Юлия впадала в оцепенение, и никакие побои и наказания не могли вернуть ее к нормальной жизни.

Многие пытались выбить из нее кажущуюся строптивость, но ни один не достиг желаемого.

Она никогда не пыталась убежать, поскольку в одиночку выжить в нормальном мире не имела ни одного шанса. Юлия все больше и больше замыкалась в себе. Наконец старый Фламмас, последний из мансеров, к которому отправили чувствительницу, поместил свою подопечную в погреб одного из своих домов и благополучно забыл о ее существовании. Один раз в день, как и всем остальным узникам, ей приносили пищу, а раз в неделю снабжали ведром холодной воды для мытья. Грязь и нечистоты стекали в отверстие в углу помещения. Это заключение было самым благополучным периодом в жизни Юлии. В погребе было темно, сквозь массивную дверь сюда не проникал почти никакой шум из внешнего мира. Запах был не особенно приятным, но это был только ее собственный запах. И там было достаточно тепло, чтобы обходиться без ненавистной одежды. Жизнь в подземелье казалась Юлии самой приятной после того, как она покинула материнскую утробу и познакомилась с кошмаром негостеприимного мира.

Так Юлия провела целых пять лет, живя только жизнью своих мыслей. Там она из ребенка превратилась во взрослую девушку, и ее способности развились еще больше. Только для того, чтобы занять себя, она принялась создавать собственную трехмерную модель мира, руководствуясь при этом исключительно своими ощущениями. Физические объекты, такие как башня, подземелье, скалы и земли, были едва заметны в ее мире, тогда как некоторые жизненные формы были видны ясно. Время от времени она пыталась узнать о них какие-то подробности, и каждый раз это были либо мансеры, либо другие могущественные адепты. Если они пользовались Тайным Искусством, обозначающие их символы расцветали особенно яркими красками.

Однажды, пытаясь разгадать значение одного особенно загадочного и чуждого символа, возникшего в ее системе, Юлия обнаружила пришельца — лиринкса. Ей и прежде доводилось испытывать страх, но никто не пугал ее так, как этот чужак. Юлия завопила от испуга и не переставала до тех пор, пока служители не обратились к старому мансеру Фламмасу и не напомнили ему об узнице. Он убедился, что ничего не может сделать со своей подопечной, и позвал Ял-Ниша. К тому времени Юлии исполнилось шестнадцать лет, и ее подвергли очередному экзамену.

Ял-Ниш терпеливо выслушал, что произошло, и понял, что обнаружил очень ценный клад, если только найти способ им воспользоваться. Это открытие обеспечило ему не самый безопасный, но почетный пост главного следователя, но и по сей день, два года спустя, он не продвинулся ни на шаг. А тут еще пришло ужасное известие о судьбе Тианы. Ял-Ниш не рискнул оставлять Юлию с людьми, которые могли попытаться силой заставить ее продемонстрировать талант чувствительницы. Кроме того, он понадеялся на ее помощь в поисках, так что Юлии пришлось отправляться в путь.

Поездка оказалась для нее настоящим кошмаром. Все дневные часы она проводила в шелковом свертке, подвешенном к крыше повозки и закрепленном при помощи веревочных растяжек. Даже в таком положении с самого первого момента их путешествия чувства Юлии неимоверно страдали от перегрузки. Ее вопли и стоны превратили путешествие в кошмар и для всех окружающих, так что Ял-Нишу пришлось выставить стражу возле повозки, чтобы никто не попытался сбросить в пропасть сверток вместе с его содержимым.

Крики, донесшиеся из коридора, заставили Юлию вернуться из мира воспоминаний, и она привычно свернулась в клубок в углу комнаты. К счастью, ее кисти и ступни не обладали особой чувствительностью, иначе она не выжила бы. Девушка без труда определила, что за дверью находится Иризис, и при этом она разговаривает относительно спокойно. Еще Юлия ощутила присутствие незнакомца. Ей хотелось, чтобы он вошел, поскольку она стремилась узнать о нем побольше. Этот человек почему-то до сих пор не занял никакого места в ее модели мира, хотя Иризис уже была там, представленная в виде непроницаемого клубка.

Дверь в комнату распахнулась, но волна света из коридора ворвалась внутрь и пребольно ударила по глазам, так что Юлия закрыла лицо ладонями и отвернулась в тщетной попытке защититься. Иризис вошла в комнату, за ней последовал молодой человек. Его мускусный аромат расстроил Юлию, а из-за оставленной открытой двери донеслось столько шума и запахов, что она стала совсем беспомощной. Шаги пришедших громом раздались в ее ушах, и ничто не могло избавить Юлию от этого мучения.

Иризис наклонилась над Юлией, ее дыхание обволокло чувствительницу непроницаемой пеленой, а стук сердца напоминал грохот большого барабана. Неужели они собираются подвергнуть ее новым мучениям? Внезапно Иризис крепко обхватила ее своими руками и легко подняла над полом. Юлия, лишившись опоры под ногами, пронзительно вскрикнула, но не решилась отвести руки от лица и защитить себя. Тесное соприкосновение с чужой кожей и грубой одеждой казалось непереносимой пыткой. Иризис обратилась к мужчине настолько громким голосом, что слова слились в мозгу Юлии в единый грохот. Раньше она не разговаривала так громогласно. За что они собираются ее мучить? Мужчина ответил немного тише, но Юлия все равно не могла разобрать его слов. Значит, он тоже не такой добрый, каким казался сначала.

Иризис повернула Юлию в своих руках на один бок и прошептала слово, которое чувствительница определила как «Начинай!». В следующее мгновение Юлия почувствовала что-то горячее в ухе, в мозгу раздались громкие щелчки и бульканье, но потом вещество остыло и неприятные ощущения исчезли. У нее закружилась голова, Юлия не понимала, где верх, где низ. Она попыталась одной рукой освободить ухо, но Иризис удержала ее руку. Все ощущения в голове Юлии перепутались, и, что гораздо страшнее, она не могла удержать свой мир, единственное убежище, где всегда укрывалась в тяжелые моменты.

Безо всякого предупреждения Иризис перевернула Юлию на другой бок, и мужчина залил ей горячим веществом второе ухо. Снова в мозгу раздались оглушительное бульканье и треск, а затем вещество остыло и Юлия, впервые в жизни, ощутила полную и абсолютную тишину. Это было настолько ошеломляюще, что чувствительница прекратила визжать и неподвижно застыла на руках у Иризис. Не отводя ладоней от глаз, она привыкала к новому ощущению.

Тем временем мужчина прикрыл дверь и уменьшил свет фонаря до минимального. Иризис опустила девушку на пол, но продолжала придерживать. Юлия не шелохнулась. Ей больше не хотелось сворачиваться в клубок. Она немного раздвинула пальцы и удивленно уставилась на своих посетителей.

— Ну, что теперь? — спросил мужчина.

Юлия прочла смысл сказанного по губам и повернулась к нему лицом. Вероятно, Иризис что-то ответила, но Юлия не видела ее лица.

— Меня зовут Крил-Ниш, — заговорил незнакомец. — Ты можешь называть меня просто Ниш.

Он уже смирился со своим прозвищем.

— Ниш-ш-ш! — прошептала Юлия.

Ниш вытянул вперед руку, совсем так, как поступала она сама, когда Ниш лежал на полу рядом с дверью. Юлия не сделала попытки убежать. Тогда он провел пальцем по всей длине ее волос, тыльной стороной ладони легонько прикоснулся к ее щеке. Прикосновение было грубоватым, но в нем чувствовалась ласка. И непривычная доброта.

На его пальцах висело что-то шелковистое. Ниш поднес руку к ее лицу, шелковистая материя прикоснулась к коже. Юлия с радостью вдохнула запах незнакомца и не воспротивилась легким прикосновениям. Она отвела ладони от лица, и ее ресницы задели ладонь Ниша. Чувствительница поняла, что может доверять этому незнакомому мужчине с чудесным запахом.

— Ты хорошо пахнешь, Ниш.

Ниш приложил шелковую ткань к ее глазам, и Юлия не возражала. Свет, проникающий сквозь щели между пальцами, померк. Удивленная Юлия позволила ему завязать маску, прикрывающую лицо. Ниш легонько погладил ее по щеке и отошел назад. Иризис последовала его примеру. Чувствительница по привычке собралась свернуться в клубочек, но обнаружила, что ей этого не хочется. Ей не мешали ни свет, ни громкие звуки. Осталось только прикосновение босых ног к полу и ощущение шелковистой ткани на лице. Неприятности, преследовавшие чувствительницу всю ее жизнь, отступили. Модель ее мира теперь стала отчетливее, чем прежде, она осознала, что ей становится легче распутывать узелки на трехмерной сетке мира, но не могла решить, с чего начать. Юлия уселась на пол. Сначала на одном глазу, потом на другом появились слезинки, и вскоре девушка уже плакала навзрыд. Вопреки всем опасениям, противостояние, много лет подряд не прекращавшееся в ее мыслях, подошло к концу. Она наконец-то освободилась из длительного заключения.

Ниш и Иризис молча наблюдали за Юлией. Она проплакала довольно долго, затем наклонилась вперед, положила голову на руки, упиравшиеся в пол. И в этой странной позе, выставив вверх нижнюю часть тела, девушка заснула.

Ниш хотел было прикрыть ее одеждой, но Иризис покачала головой:

— Пора уходить. Она привыкла спать в таком положении, каким бы странным это ни казалось. Мы вернемся к ней попозже.

Иризис заперла дверь, и они отправились в столовую.

— Я проголодался, как волк, — заявил Ниш, прихватывая по дороге чашку с лимонным чаем и блюдо с маринованными овощами.

— Тебя осенила блестящая идея залить ей уши воском. Как ты додумался до этого?

— Удивительно, что никто не подумал об этом раньше. Десятки рабочих на производстве вынуждены носить защитные очки, рукавицы или затычки для ушей. Я тоже не вспомнил о них, пока не повисел над обрывом под твоим плотоядным взглядом задницей вверх. Только тогда я понял, что нужно Юлии.

— Тебе не стоит беспокоиться о моих взглядах, — весело заявила Иризис. — Ты бы видел, как на тебя смотрел Мосс!

— Он не только смотрел, пока вытаскивал меня наверх, — грустно заметил Ниш. — Он еще и облапал меня всего, а ты не пожелала остановить негодяя.

— Я в это время двумя руками держала палку.

— Вот и он тоже! Иризис залилась смехом:

— Может, после этого ты научишься внимательнее выбирать дорогу и сочувствовать несчастным людям. Мосс меня удивил.

— О чем ты говоришь?

— О нескольких его словах, сказанных перед уходом. Знаешь, по-моему он совсем не так глуп, как кажется.

— Этого не может быть.

— И все же я постараюсь присмотреться к нему.

— Не хочешь ли ты сказать, что он может оказаться шпионом?

Иризис не ответила, и Ниш не стал дальше развивать эту тему.

— Давай-ка лучше сделаем еще кое-что для Юлии.

Следующий этап работы занял еще день. Механику не составило труда спроектировать и изготовить легчайшие очки, полностью закрывавшие глаза. Он добавил в расплавленное стекло столько красителя, что масса стала почти черной. Потом Ниш вырезал из остывшего листа пару пластинок и вставил их в оправу. Решив испробовать новое изобретение, механик посмотрел на солнце и увидел только неясное светлое пятно. Все детали, которые должны были прилегать к коже, он обмотал тончайшим шелком. К этому он добавил пару обтянутых шелком наушников на тот случай, если затычки в ушах будут раздражать Юлию.

Иризис тоже была занята делом, хотя и не говорила, чем именно. Ниш торопился, чувствуя, что время проходит, а приговоры все еще висят над ними обоими.

Несколько раз на дню они заглядывали в комнату чувствительницы. Юлия проспала почти весь день, а к вечеру они обнаружили, что девушка, накинув на себя рубашку, расхаживает по комнате и разговаривает сама с собой.

— Вероятно, она замерзла, — заметила Иризис, как только они вышли из комнаты. — Через пару часов Юлия снова сбросит с себя одежду.

Поздно вечером Ниш зашел в мастерскую Иризис узнать, как идут дела. Она держала на весу пару панталон из тончайшей ткани великолепного голубоватого оттенка.

— А я-то весь день работал, — насмешливо протянул Ниш.

— Можно подумать, я не работала, — огрызнулась Иризис.

— По-моему, панталоны тебе маловаты. Ты несколько переоценила свою стройность.

— Это для Юлии, идиот! — Иризис протянула одежду Нишу. — Как ты думаешь, подойдет?

Ниш сжал пальцы, но ткань выскользнула из рук, словно масло.

— Осторожнее, Ниш!

— Очень красивая ткань, — заметил Ниш, поднимая с пола брюки.

Ему ни разу не приходилось держать в руках такого мягкого и нежного на ощупь материала.

— Из чего ты их сшила?

— У дядюшки Баркуса в запасе было несколько бобин паутины для каких-то целей, о которых все забыли после его смерти. Я нашла хорошего ткача и из полученной ткани сшила два комплекта одежды для Юлии. Она сможет надевать их на голое тело, а поверх носить обычную одежду.

— Ткань из паутины?

— Это паук-могильщик. Его нити очень мягкие, но намного прочнее шелка. Не думаю, что кто-нибудь сможет разорвать ткань.

— Ты полагаешь, Юлия сможет это носить?

— Ей придется. Не может же она отправиться в горы голой.

— Кто сказал, что она отправится в горы?

— А где еще мы сможем отыскать Тиану?

 

ГЛАВА 21

На следующее утро Ниш и Иризис обнаружили, что вернулись к исходной точке своих изысканий. Юлия во время сна сбросила маску и была разбужена Ниг-Гу, пришедшей с завтраком и распахнувшей дверь настежь. Чувствительница испустила пронзительный визг, а испуганная женщина не нашла ничего лучше, как шлепнуть свою подопечную. Юлия тут же ударилась в истерику и вытащила из ушей затычки. К тому времени, когда Ниш, услышав визг с другого конца завода, прибежал в комнату, Юлия уже впала в состояние оцепенения. Ниг-Гу трясла ее за плечи и громко ругалась. Не успел Ниш оторвать служанку от ее жертвы, у дверей образовалась толпа любопытных рабочих. Они громко обменивались непристойными репликами, безо всякого стеснения разглядывая обнаженную сумасшедшую.

— Выпроводи их отсюда, — попросил он Иризис, прибежавшую следом за ним.

— Что ты собираешься предпринять? — спросила Иризис, едва переводя дыхание.

— Еще не знаю!

Ниш вытолкал всех ротозеев, закрыл дверь и запер на засов. В этот момент за дверью раздался голос его отца.

— Я это предвидел! — вещал Ял-Ниш. — Это пустая трата времени, я знал, что вы ничего не добьетесь!

— У нас не было возможности показать, чего мы добились, — ответила Иризис сладчайшим голодом, специально предназначавшимся для разговоров с мужчинами, от которых ей надо было чего-то добиться. — Завтра утром вы удивитесь…

— Ну ладно, — сердито ответил Ял-Ниш. — Но если… Говорящие отошли от двери, и Нишу не удалось услышать окончание разговора.

— Юлия, — окликнул он девушку так ласково, как только мог.

Ответа не последовало, но Ниш услышал, что чувствительница раскачивается взад и вперед и при этом что-то бормочет. Он принялся ходить по комнате, пока не обнаружил на полу сброшенную маску. Потом под ногами хрустнули ушные затычки. К тому времени всякий шум за дверью уже прекратился. Ниш решил, что может поговорить с Юлией в ее излюбленном убежище. Он тихо, но не крадучись направился в дальний угол.

— Юлия, — прошептал Ниш, — я нашел твою маску. Хочешь ее надеть?

Чувствительница закачалась еще быстрее, глаза оставались плотно зажмурены.

— Юлия, я здесь.

Он осторожно приблизился и протянул руку, легонько коснувшись пальцем ее щеки. Раскачивание только усилилось, и Ниш побоялся, что девушка опрокинется. После его прикосновения из горла Юлии вырвался стонущий звук, и Ниш поспешно отошел назад.

— Юлия, а ты можешь увидеть меня? Ты видишь меня мысленным взором?

Она покачала головой. Ниш присел на корточки и потер небритый подбородок. Юлия замерла. Юноша не брился уже несколько дней, и из-под его пальцев раздался тихий скребущий звук.

— А ты различаешь мой запах?

Юлия замолчала. Ниш мог поклясться, что на ее лице промелькнула едва заметная улыбка.

Может быть, это его шанс? Она и раньше упоминала о его запахе.

— Чем от меня пахнет, Юлия? Снова эта почти неуловимая улыбка.

— Приятно, — едва слышно заговорила Юлия, имитируя его голос. — От тебя пахнет добротой — мускусом, пряностями, металлом и машинным маслом.

Ниш был польщен и одновременно осознал, что нашел подход к чувствительнице. Если уж она различает людей по запахам, придется воспользоваться ее доверием. И еще он понял, что девушка ему определенно нравится. Он очень хотел рассмотреть ее при свете дня. Краткие мгновения, когда он мог видеть ее при случайном свете, только дразнили его воображение.

Ниш потер маской свое лицо, потом засунул ее под рубашку и подержал несколько минут под мышкой. Когда он вынул шелковый лоскут и поднес к собственному носу, никакого запаха, по его мнению, не было.

Но все же Ниш вытянул руку и приблизил маску к лицу Юлии. Девушка улыбнулась, взяла и прижала ее к себе, при этом не переставая принюхиваться совершенно по-собачьи. Потом она приложила шелк к глазам, едва слышно вздохнула и попыталась завязать тесемки на затылке. Маска упала. Юлия попробовала снова с тем же результатом. Девушка захныкала. Ниш вложил свои пальцы ей в ладонь, тогда Юлия поднесла их к носу, глубоко вдохнула и позволила Нишу завязать маску. Своими пальцами она повторяла каждое его движение. Когда узел был закреплен, чувствительница оттолкнула руки Ниша, сняла маску и завязала сама. После этого она довольно усмехнулась.

Ниш уселся на корточки и решил подождать, что будет дальше. Интересно, насколько они продвинутся в своих отношениях? Юлия сидела у стены на расстоянии вытянутой руки. Он ощущал ее заинтересованность и любопытство, но вместе с этим и сильный страх. Как помочь ей избавиться от привычных опасений и тем самым спасти самого себя?

Постепенно Ниш погрузился в невеселые размышления о своих бедах, об угрозе отправки на фронт. Он непроизвольно застонал и качнулся вперед, потом назад. Если он и копировал поведение чувствительницы, то почти бессознательно. Тихим стоном он выражал свое одиночество в море неудач.

Юлия повернула голову. Ниш продолжал покачиваться, сознавая при этом, что девушка пристально изучает его. Что она предпримет дальше?

Она очень осторожно наклонилась вперед, прикоснулась пальцем к щеке Ниша и медленно убрала руку. Ниш вздохнул. Юлия замерла, склонив голову набок. Потом она потерла ладонями лицо, погладила волосы, провела по груди и животу. Наконец она свела ладони и поднесла к самому лицу Ниша.

Свершилось маленькое чудо. Она доверяла ему, как никогда никому не доверяла. Ниш понюхал ее пальцы. Запах Юлии был едва различим, поскольку после заточения в подземелье Фламмаса она приобрела привычку мыться, как только представлялась возможность. И все же Ниш уловил восхитительный запах чистоты и свежести. Он прижался носом к ее ладоням, глубоко вздохнул и поднял голову. Тогда Юлия медленно развернула ладони и тихонько толкнула его к двери. Ниш послушался и встал, чтобы уйти. Им предстоял еще долгий путь до полного взаимопонимания, но первый шаг уже сделан.

Ниш отпер замок, но не успел он открыть дверь, как за спиной раздался голос Юлии.

— Я буду носить твою маску, Ниш. И я помогу вам отыскать пропажу.

— Спасибо, — прошептал в ответ Ниш.

В мастерской ремесленников Ниш рассказал Иризис о последних событиях, с трудом скрывая ликование.

— Теперь она мне доверяет, — сказал он напоследок. — Она обещала помочь в поисках Тианы.

Иризис не выказала той радости, которой ожидал Ниш. Более того, слушая рассказ об эпизоде с обнюхиванием, она откровенно нахмурилась.

— Словно кобель и сука во время течки, — фыркнула Иризис. — Давай лучше займемся делом.

Они начали с защитных очков, настолько легких, насколько позволяли материалы и мастерство Ниша. Большие овальные пластины из затемненного стекла вставлялись в оправу из серебряной проволоки и цеплялись за уши, как обычные очки для чтения.

Юлия осторожно надела очки, прошла взад и вперед по комнате и тут же сняла их.

— Не могу, — сказала она, потирая уши и переносицу.

Первая попытка оказалась неудачной. Ниш забрал очки и протянул ей наушники. Юлия примерила обновку, повертела головой и улыбнулась. Это была ее первая по-настоящему открытая улыбка, хотя и мимолетная.

Теперь очередь дошла до одежды. Чувствительница пробежала пальчиками по блузе, нащупана высокий ворот и нахмурилась. Все же она надела блузу, расправила ее, выгнула спину и взвизгнула:

— Она царапается! Она исцарапала мне всю кожу! Она в одно мгновение сорвала одежду и бросила ее в ведро с водой для умывания. Потом застыла на месте, потирая живот, плечи и грудь. В это время вошла Иризис:

— Что здесь происходит?

Ниш забрал ведро, защитные очки и оставшуюся одежду и вышел в коридор.

— Ну что ж, хоть наушники ей подошли, — утешил он себя и рассказал Иризис о том, что произошло.

— Я все проверяла, — обиженно произнесла Иризис. — Все швы надежно спрятаны, нигде не торчит ни одной нитки.

— Если она говорит, что одежда колется, значит, так оно и есть, — сказал Ниш. — Может, лучше посоветоваться с ткачом?

— Хорошая мысль, — согласилась Иризис.

Они повернули к выходу, миновали цистерны с запасом воды, торопливо прошли мимо бойни и направились к отдельно стоящим хижинам, в которых жили люди, занятые подсобными работами, не связанными с производством кланкеров.

— Доброе утро, мастер, — поздоровалась Иризис, заглядывая в дверь. — Вы не очень заняты?

— Я всегда занят, — буркнул в ответ мертвенно-бледный мужчина с искривленной ногой.

Он занимался тем, что разбирал путаницу узелков и нитей на одном из своих ткацких станков.

— Только взгляните! Эти чертовы подмастерья! Всех их мозгов не хватит на то, чтобы заполнить череп одного идиота. Что вам надо?

— Мы пришли посоветоваться относительно этой ткани из паутины.

Иризис объяснила, что произошло.

— О женщины! — сердито вздохнул он. — Постойте-ка. Там где-то оставались обрывки нитей.

Ткач порылся в куче мусора, вытащил кусок нити и помял ее в своих скрюченных пальцах. Ниш решил, что в этот момент сам мастер больше всего напоминает паука.

— А вы стирали одежду?

— Нет, — ответила Иризис. — Я думала, вы это сделали.

— Я вам не прачка! — Ткач рассердился еще больше. — Вот и ответ на ваш вопрос. Это сырой шелк. На нем сохранились остатки слюны паука.

— А как от них избавиться?

— Откуда мне знать? Я никогда не занимался паутиной. И впредь не собираюсь, столько возни было с этим материалом. — Он сердито ткнул пальцем в станок с испорченными нитками. — Стирайте в теплой воде самым мягким мылом. И никакого щелока! И не вздумайте перегреть воду, иначе одежда будет впору лишь мышонку.

— Благодарю вас, — сказала Иризис.

— Подумаешь, — проворчал ткач и отвернулся к своему станку, все еще сердито качая головой.

— Очаровательный малый, — заметил Ниш, как только они оказались за дверью.

— Все в порядке. Он хорошо знает свое дело, просто не любит женщин. И не без причины, я полагаю.

Ниш не стал спрашивать, и Иризис промолчала. Они оставили одежду Юлии в прачечной, подробно объяснив прачкам, что от них требуется. После этого Ниш вернулся на свое рабочее место и заменил дужки очков на широкую тесьму с пряжкой. Все детали он обмотал лоскутками паучьего шелка, предварительно выстирав их с мылом.

Почти все послеобеденное время он провел в комнате Юлии, наблюдая, как она расхаживает по комнате в маске и наушниках. Несколько раз она терпеливо надевала очки вместо маски, но каждый раз снимала через пару минут. Было очевидно, что девушка предпочитает ничего не видеть, лишь бы не испытывать неудобств.

Ниш старался сохранять спокойствие. Он хотел, чтобы Юлия привыкла к его присутствию. Дверь в коридор теперь оставалась открытой, пропуская свет, а стражники в обоих концах коридора отгоняли любопытствующих.

Ниш с удовольствием наблюдал за чувствительницей. Юлия была невысокой, но вполне сформировавшейся девушкой, ее стройная фигурка сильно отличалась от пышных форм Иризис. Кожа, не знавшая солнца, была нежной, как у новорожденного младенца. Юлия расхаживала перед ним абсолютно голой, и Ниш ощутил некоторое возбуждение.

«А почему бы нет, — подумал он. — Она вполне взрослая. Может, физическая близость еще больше укрепит ее доверие? Иризис об этом знать вовсе не обязательно». Мысли Ниша и дальше развивались в этом приятном направлении, пока он не заметил, что походка Юлии стала несколько беспокойной, она нередко с тревогой оглядывалась на Ниша.

Неужели она чувствует его настроение? Ниш торопливо поддернул брюки и увидел в дверях высокий силуэт. Он вышел навстречу Иризис.

— Она сегодня держится гораздо лучше, только никак не привыкнет к очкам.

Иризис смерила его с ног до головы неприязненным взглядом, словно догадалась о недавних грезах наяву.

— Ее одежда высохла, — отрывисто бросила она.

Ниш протянул было руку, но Иризис обошла его и направилась прямо к Юлии. Чувствительница попятилась до самой стены и подняла руки, словно защищаясь от новой угрозы.

— Она царапается! — произнесла Юлия надтреснутым голосом.

Иризис выглядела раздраженной. Ее гнев вот-вот вырвется наружу, и это нарушит хрупкую связь, с таким трудом налаженную Нишем.

— Постой, — прошипел он. — Дай мне!

Иризис угрожающе подняла руку, и Ниш решил, что она собирается его ударить. Ну и пусть, если это поможет делу. Его страдания только сблизят их с Юлией. Он напрягся в ожидании удара.

Внезапно раздался дикий вопль, вырвавшийся из глотки Юлии; чувствительница пригнулась и выставила вперед скрюченные пальцы, сквозь прорези в маске сверкнули глаза. Иризис отступила на шаг назад, пожала плечами и протянула одежду Нишу. Со словами «Мне бы тоже не помешала такая преданность!» она отошла к двери.

Теперь перед Нишем встала очередная задача: убедить Юлию, что одежда изменилась. Он расстегнул свою рубашку и сбросил ее на пол. Юлия с интересом повернула к нему лицо. Иризис насмешливо фыркнула:

— Не верю своим глазам!

— Пожалуйста, не вмешивайся, — попросил Ниш. Рубашка Юлии была ему явно мала, так что он просто потер шелковой тканью сбою грудь и шею, потом просунул голову в ворот, приложил ткань к лицу. Во всем этом была такая чувственность, какой Ниш не ощущал ни разу в жизни. Покончив с рубашкой, он сунул ее под мышку и занялся брюками, потом носками и перчатками. Только тогда Ниш протянул одежду Юлии. Она осторожно взяла рубашку двумя пальчиками и держала на весу, словно ожидая появления полчищ пауков. Очень медленно Юлия поднесла одежду к лицу и принюхалась. Она провела носом буквально по каждой складочке, по каждому шву, обнюхала всю вещь вдоль и поперек. Потом удовлетворенно хмыкнула и прикоснулась тканью к лицу. Похоже, на этот раз все было в порядке, поскольку Юлия просунула голову в ворот и стала натягивать рубашку. Опустив до уровня груди, она придержала ткань и вздрогнула, очевидно вспомнив о предыдущем опыте.

Ниш перестал дышать. Иризис, против своей воли, тоже забыла выдохнуть воздух.

Юлия радостно рассмеялась, и этот звук прозвучал для Ниша слаще любовного признания. В одно мгновение Юлия скользнула в брюки, затянула на талии пояс и высоко подпрыгнула, закричав от радости. Она принялась бегать вокруг комнаты, при этом безостановочно размахивала руками и пританцовывала. Несмотря на маску, Юлия прекрасно ориентировалась в комнате, она ни разу не задела стен или кресла, а все движения отличались ловкостью и грацией. Ниш облегченно вздохнул и пошел к двери.

— Прекрасно, — сказала Иризис. — После обеда можно начинать поиски.

 

ГЛАВА 22

Некоторое время спустя Тиана обнаружила, что зашла в тупик. Она повернула назад и недалеко от входа на девятый уровень обнаружила поперечный проход, которого не увидела накануне. Направо или налево? Она свернула налево и вскоре снова дошла до перекрестка. Тиана озадаченно остановилась. Здесь так легко заблудиться! Она решительно вернулась ко входу и посмотрела вверх. Издалека донесся стук молотка. Вероятно, готовится погоня.

Тиана поспешно вернулась к первому перекрестку, не забывая при этом считать количество шагов. Она уже не раз пожалела, что не взяла с собой бумагу и карандаш, чтобы можно было сделать набросок карты. Во время ученичества ей не раз приходилось запоминать всю схему целиком, а спустя неделю или даже год восстанавливать рисунок. Остались ли у нее эти навыки? По мере продвижения вперед Тиана начала мысленно создавать план шахты. Точно определить направление она не могла, но лучше неточный план, чем никакого. Если она не умрет от голода, если преследователи ее не поймают, Тиана решила попытаться отыскать тот длинный проход в соседнюю шахту, о котором рассказывал Джоэн.

Шаг за шагом она исследовала переходы и запоминала расположение перекрестков и расстояние между ними. В одном месте она поймала себя на том, что сбилась со счета, пришлось вернуться и проверить количество шагов.

Судя по боли в желудке, прошел целый день, но составить план всего девятого уровня она так и не смогла. Запомнить расположение всех галерей, вертикальных стволов и тупиков оказалось нелегко. Со времени ученичества Тиана забыла кое-какие навыки запоминания, но ей даже понравилось проверять свои способности. Чем труднее работа, тем лучше.

Отдаленные участки шахты были частично затоплены водой. Тиана пожалела, что не прихватила с собой багор, чтобы измерить глубину зтих безжизненных озер. Без этого она могла только осторожно переходить их вброд. Плыть со своим грузом Тиана бы не решилась. Чаще всего вода доходила только до бедер, но она была чертовски холодной, да еще от сырости могли развалиться ботинки. К концу дня Тиана окончательно обессилела и натерла внутреннюю поверхность бедер мокрой одеждой.

Она решила остановиться на ночлег, сняла мокрые вещи и осмотрела ссадины. Кожа стала багрово-красной. Тиана вспомнила матрону из детского питомника, представила себе ее реакцию на кощунственное отношение к очень важному для работы месту и громко расхохоталась. Эхо ее голоса еще долго отдавалось в разных закоулках и создавало впечатление чего-то нереального. Так недолго и с ума сойти.

Мысли о сияющем кристалле не давали покоя Тиане весь прошедший день. Он не был похож ни на один из хедронов, которые встречались девушке до сих пор. На нем не было никаких следов огранки, миллионы лет назад он появился на свет таким, каким она его увидела, совершенно симметричным. Тиану тянуло к этому кристаллу, и это беспокоило ее. Установится ли между ней и камнем связь после ее попытки? Тиане стоило большого труда не поддаться искушению и оставить камень в сумке.

Ночью Тиана опять видела во сне юношу, но на этот раз видение изменилось. Они стояли в противоположных концах комнаты и смотрели друг на друга. Юноша побежал навстречу Тиане, она тоже сделала несколько шагов. Юноша протянул к ней руки, на его лице читалось откровенное желание близости. Тиана остановилась. Обычно ее дневные мечты заканчивались именно в этот момент. Сон означал, что она нужна юноше. Чего он хочет? Тиана была еще не готова связать себя какими-то обязательствами и отвернулась. У юноши опустились руки, плечи поникли, и он исчез.

Тиана проснулась и до последних подробностей вспомнила и сон, и все связанные с ним чувства. Ощущения беспомощности и неуверенности заполнили ее душу. Именно в этом заключалась одна из причин ее безбрачия. Разделить жизнь с другим человеком значило утратить власть над собой. Испуганная всплеском чувств, Тиана закрыла глаза и громко застонала.

Внезапно до ее ушей донесся глухой звук удара. Погоня! Тиана натянула сухую одежду, влажную быстро упаковала в узел, забросила его за спину, повесила на плечо веревку и отправилась в путь. В одной руке она держала сияющий кристалл, а в другой — корку хлеба на завтрак.

Только достигнув первого перекрестка, она обнаружила, что от плана девятого уровня в ее памяти не осталось и следа. Она остановилась как вкопанная. Паника тошнотой поднялась к самому горлу. Как это могло произойти? Без ее рационального мышления, позволяющего контролировать обстоятельства, она превращалась в обычного беглеца, не имеющего никаких прав, не принадлежащего никакому обществу.

Бух-бух! На этот раз звук стал ближе. Тиана оставалась на месте, пытаясь прогнать страх, как не раз бывало во время ее ученичества перед испытаниями. «Успокойся. У тебя все получится. Карта такое же задание, как и те наброски, которые приходилось запоминать несколько лет назад. Дыши глубже, выброси из головы все лишнее». Карта не вспоминалась, Тиана слишком устала. В туннеле послышалось эхо солдатской песни. Страх толкал Тиану к безоглядному бегству, и она чуть не поддалась ему.

Она заставила себя последовательно, шаг за шагом, выполнять то, что раньше делала автоматически.

— Начни все сначала, — частенько говаривал ей старый мастер. — Ты пытаешься опередить собственные мысли.

С этого места вспомнить план не удалось. Тогда Тиана мысленно перенеслась ко входу на девятый уровень и снова стала составлять карту. Она проложила путь до того места, где находилась сейчас. Как только с этим отрезком стало все ясно, перед ее глазами возникли все боковые ответвления, но только на том участке, куда доставали лучи кристалла.

Тиана медленно пошла вперед, снова отмечая все повороты и боковые проходы. Пересекая один из перекрестков, она мысленно проследила боковое ответвление и с удивлением увидела в полной темноте, что этот проход соединяется с другим туннелем. Тиана не стала ломать себе голову над этим фактом и отправилась дальше. Нанонец весь план шахты ясно обозначился в ее мыслях, больше того, Тиана поняла, где должен находиться длинный коридор, ведущий в соседнюю шахту.

Она шла уже более двух часов, дважды ей приходилось переходить вброд затопленные участки, где вода доходила до груди. В воде она двигалась гораздо медленнее, кроме того, Тиана замерзла, но старалась не обращать на это внимания. Вода задерживала и ее преследователей, к тому же на ней не оставалось следов. Солдатам придется обыскивать все закоулки.

Наконец она вышла в длинный туннель и пошла быстрее. Надо как можно дальше оторваться от погони, иначе она не решится отдохнуть. За несколько часов Тиана, по ее подсчетам, прошла не меньше лиги. Тогда она решилась передохнуть и выпить глоток из фляжки Джо. Теперь там была вода: самогон давно кончился. Жаль, тот напиток помог бы ей согреться.

Голод мучил ее постоянной болью, но с этим Тиана ничего не могла поделать. Зато звуков погони уже не было слышно, хотя это мало успокаивало. Вдруг они догадались, где она, и послали небольшую группу в обход? А может, они просто тихонько подкрадываются в темноте? Ведь солдаты уверены, что преследуют лиринкса.

Тиана уходила все дальше и дальше, шаг за шагом, все медленнее и медленнее. Все тело мучительно болело, а желудок словно оцепенел, хотя отзывался на каждый глоток воды. Тиана потратила несколько часов на сон, но не смогла отдохнуть, поскольку даже во сне боялась, что ее схватят. Она потеряла счет времени. День сейчас или ночь? Сколько времени она бежит — сутки, двое или больше? План, все еще остававшийся в ее голове, указывал путь на восток. Она прошла около пяти лиг по извилистому, неровному туннелю, но не запомнила ни одной детали своего пути.

В какой-то момент этой изматывающей неопределенности Тиана почувствовала близость погони. Она не слышала шагов, не видела ни малейшего проблеска света, просто знала, что преследователи рядом.

Тиана миновала плавный поворот и обнаружила, что туннель уходил в подземное озеро, дальнего берега которого не было видно. Она вошла в воду, но ноги так устали, что еле-еле двигались, словно в густом сиропе. А вдруг здесь слишком глубоко? Вода поднималась все выше. Вот она дошла до шеи, до подбородка, до самых губ. Наконец-то стала спадать. Минут через десять туннель уперся в гладкую скалу. Слишком гладкую. Перед Тианой возникла каменная дверь, и потребовалось совсем немного времени, чтобы найти потайной рычаг, приводящий в действие этот выход. Тиана даже не удивилась. В этих горах существовало множество скрытых туннелей, где население целых деревень спасалось от зимних холодов. Девушка стояла в воде и осматривала гладкий камень. Стены туннеля были гранитными, а перед ней был какой-то бледно-серый камень. Она ковырнула его кончиком ножа. Мрамор.

Она надавила на рычаг, дверь с громким скрежетом и скрипом поднялась вверх. Как только плита достигла наивысшей точки, раздался плеск, и сверху хлынула вода. Тиана пригнулась и проскочила в проем, одновременно пытаясь закрыть за собой дверь при помощи рычага с другой стороны. Снова послышался скрежет, плита позади нее опустилась и при этом раскололась посредине.

Тиана поспешно продолжила путь и через некоторое время уперлась в насыпь из голубой глины и обломков породы. В этом месте туннель пересекала вертикальная штольня. Наверху слой гранита сменялся кристаллическим мрамором с голубыми и пурпурными прожилками. Тиана перебралась через насыпь, отметив про себя невиданное разнообразие цвета и формы камней под ногами. Выбравшись из завала, она оказалась перед входом в огромную пещеру, в которой мог бы поместиться весь детский питомник. В центре находилось небольшое чистое озеро. Пол в пещере поднимался от озера к стенам, выше всего он был с левой стороны, где выщербленная стена отлого уходила вверх наподобие скамей в амфитеатре.

Тиана напилась, наполнила флягу, умылась, а потом забралась на самую верхнюю полку у левой стены. Внизу, чуть левее, из пещеры веером расходились пять проходов. Один из них наверняка вел к выходу, который она так долго искала. Не в силах сопротивляться усталости, Тиана устроила себе постель и заснула.

Несколько раз сон Тианы прерывался отдаленным перестукиванием и ударом металла по камню. Звуки были похожи на те, что издает резчик по камню, вот только удары были слишком редкими. Эти звуки не пугали Тиану, только возбуждали ее любопытство. На каждый удар она мгновенно просыпалась, а потом снова проваливалась в сон, на этот раз без сновидений.

— Вот он где! На самом верху! Осторожнее!

Тиана в ужасе проснулась. Пещера была полна дыма от горящей смолы. Девушка села и протерла глаза. Четыре смоляных факела располагались по одной линии у выхода из туннеля, по которому она пришла. Еще один медленно двигался прямо к ней. В колеблющемся свете факелов мелькали солдаты, но форма на них была незнакома Тиане.

— Он двигается! Стреляйте! — крикнул мужчина с нашивками сержанта.

Тиана распласталась на камнях. Дротики и стрелы ударились в стену и упали совсем рядом с ней.

— Остановитесь! — закричала она.

Наступила тишина, потом сержант снова закричал:

— Кто ты?

— Я из Тикси, — громко ответила Тиана, не решаясь назвать свое имя. — Не стреляйте!

— Подними руки и покажись!

Она медленно и осторожно выполнила приказ. Внизу выстроились пятеро солдат, никого из них Тиана прежде не встречала.

— Я сержант Намбл из морринского гарнизона, — заговорил их рослый командир. Левую щеку его пересекал шрам. — Как ты здесь оказалась?

— Ты не видела лиринксов? — спросил коренастый солдат.

— Здесь нет лиринксов, — тихо ответила Тиана.

— Что ты говоришь, — зашумели остальные. — Куда же они подевались?

— А вдруг это лиринкс-перевертыш? — предположил совершенно лысый солдат. — Надо убить ее на всякий случай.

Сержант Намбл отпихнул его с дороги. Гневно блеснув глазами, он подошел к Тиане и сильно встряхнул ее за ворот блузы.

— Так это была ты! Это за тобой мы так долго гонялись?

— Да, — испуганно прошептала Тиана.

— Кто она такая? — спросил еще один солдат, в речи которого слышался певучий акцент горцев.

— Наверное, беглянка из детского питомника, — сказал крепыш. — Сумасшедшая.

— Заткнитесь, — рыкнул сержант.

Его лицо налилось багровым румянцем, только устрашающий шрам остался мертвенно-бледным.

— Ты хоть представляешь, чего стоила нам эта погоня?

— Но вы в меня стреляли! — жалобно протянула Тиана.

— Идиотка, — еще больше рассердился сержант и наотмашь ударил ее по лицу.

Лысый поднял меч, с его нижней губы струйкой потекла слюна.

— Дайте я ее прикончу, — нетерпеливо попросил он.

— Сначала мы с ней позабавимся, — вмешался широкоплечий красавчик с покатым подбородком, украшенным отдельными пучками волос.

Он уже примерился сорвать с Тианы одежду. Она попыталась защитить себя, но еще один мужчина схватил ее за руки.

— Мерзавцы, — не сдавалась Тиана, бешено извиваясь в руках насильников. — Лучше пусть меня съедят лиринксы!

— А после нас тебе ничего другого и не останется, — хладнокровно заявил красавчик.

— Неужели ты возьмешь женщину против ее воли, Пелф? — попытался остановить его сержант.

— Так она же беглая, — ответил Пелф. — Если тебе это не по нраву, отойди в сторону.

— Пожалуйста, не надо, — взмолилась Тиана.

— Я о ней позабочусь, — снова поднял оружие лысый, в глазах которого сверкала жажда крови.

Сержант перехватил его руку и повел к боковым туннелям.

— Дай им развлечься, завтра каждого из нас могут прикончить!

Оставшиеся трое солдат швырнули Тиану на камни. Она вырывалась изо всех сил, но солдаты были гораздо крепче ее. Кто-то связал руки за спиной, девушка завизжала что было мочи, но грубая ладонь закрыла ей рот.

— Э-ге-ге! — послышалось из тоннеля.

Сержант бегом кинулся к левому выходу и прислушался.

— Э-ге-ге! — крик повторился.

— Кто это? — осторожно произнес Намбл.

Через мгновение в пещере появился Ги-Хад в сопровождении десятка солдат и проводника.

— Как вы сюда попали? — ошеломленно произнес Намбл.

— Я хотел спросить то же самое.

Тиана воспользовалась моментом и укусила ладонь державшего ее солдата. Тот отдернул руку, и она с наслаждением вдохнула воздух.

— Что здесь происходит? — спросил Ги-Хад. — Я слышал женский крик.

Солдаты отпустили Тиану, и она поднялась на ноги. Внизу началась громкая перебранка.

— Вы проклятые идиоты! — бушевал Ги-Хад. — Это же ремесленник Тиана! Если вы осмелились ее обидеть, наместник лично покарает виновного! Быстро спускайтесь!

Солдаты быстро разошлись в разные стороны, избегая его взгляда.

— Откуда мы могли знать? — попытался оправдаться сержант. — Нас никто не предупредил, что вы ее ищете.

— Городские кретины! — не унимался Ги-Хад. — У вас что, нет другого дела, как шляться по окрестностям и приставать к встречным женщинам?

Никто не осмелился даже поднять глаз.

— Прочь с дороги! — крикнул Ги-Хад. — Тиана, я должен…

Не успел он договорить, послышался странный звук, который Тиана слышала сквозь сон. Все вокруг притихли. Топ-топ-топ.

Намбл на цыпочках переходил от одного выхода к другому, пытаясь определить, откуда доносится топот.

— Я слышала этот звук и раньше, — негромко сказала Тиана.

— Когда? — воскликнул Ги-Хад.

— Несколько часов назад.

— Может, в шахту пришли рабочие? — предположил Пелф.

— Шахта была закрыта двадцать лет назад, — возразил Ги-Хад. — Последнюю руду поднимали отсюда еще при жизни моего отца.

— Но, может, забрел какой-то случайный старатель? — сказал лысый солдат, так хотевший прикончить Тиану.

— Или медведь, — продолжил сержант. — Мог зайти в пещеру в поисках добычи.

— Я приказал всем замолчать! — прошипел Ги-Хад. — Вы, пятеро, — обернулся он к своим солдатам, — встаньте каждый у одного из выходов и слушайте. Всем остальным приготовить оружие и быть начеку.

Пятеро мужчин заняли указанные позиции.

— Может, там никого и нет, — с надеждой произнес Ги-Хад, но тут снова донесся звук шагов.

— Это отсюда, — сказал коренастый седой Хантс, чье лицо было изуродовано оспинами и бельмом на левом глазу. — Пойти посмотреть, что там?

— Да, — ответил Ги-Хад. — Эй, как тебя зовут? — обратился он к красавчику.

— Пелф, лар.

— Ты ведь храбрец, Пелф. Отправляйся вместе с ним. Двое взяли смоляные факелы и направились в средний туннель, откуда были слышны подозрительные шаги. Тиана, все еще со связанными руками, начала спускаться, но вскоре остановилась. В пещере явно чувствовалась крайняя напряженность. Ги-Хад воткнул свой факел в расщелину и остановился у входа в туннель, нервно притоптывая одной ногой. Других звуков в пещере не было слышно.

— Кто-нибудь видит их факелы? — спросил Ги-Хад.

— Я не вижу, — ответил ближайший к нему солдат.

— Я тоже не вижу.

Вдруг тишину взорвал отчаянный крик.

— Что это было?

— Давайте побольше факелов, — приказал Ги-Хад. Солдаты сгрудились вокруг входа в туннель.

— Надо пойти им на помощь, — предложил кто-то, но ни один из мужчин не сдвинулся с места.

Снова раздался крик, потом глухой удар, послышались неуверенные шаги. Из темноты, шатаясь, вышел Пелф. При нем не было ни меча, ни факела, из горла вырывался стон.

— Что там такое? — закричал сержант. — Что с тобой произошло?

Пелф словно оглох, он продолжал брести вперед. Ги-Хад подскочил к солдату, схватил за плечо, развернул на месте и хорошенько встряхнул:

— Говори, черт бы тебя побрал!

Пелф закашлялся, сгусток слюны повис у него на бороде.

— Банда лиринксов. Мы нарвались прямо на них.

— Что с Хантсом? — воскликнул Намбл.

— Он мертв. Лиринкс снес ему голову. А он продолжал идти, словно обезглавленный петух… И мозги разлетелись во все стороны…

При этих словах Пелфа стошнило прямо на сапоги. Ги-Хад побелел, но попытался сдержать страх.

— Сколько их там?

— Я видел троих, — дрожащими губами выговорил Пелф. Солдаты переглянулись.

— Плохи наши дела, — протянул сержант. — Лучшее, что мы можем сделать, — это отступить, пока не поздно. И послать кого-то на завод, чтобы предупредить их на всякий случай.

— Хорошая мысль. Расп, бегом отправляйтесь вместе с проводником и не останавливайтесь ни на минуту.

Расп, настолько широкоплечий, что казался почти квадратным, не согласился.

— Здесь от меня будет больше пользы.

— Да, ты прав. Тогда Галл…

— Я пойду, — предложил Пелф. — И мы заберем с собой женщину, чтобы не путалась под ногами.

По спине Тианы пробежал холодок.

— Отправляйся на свое место, Пелф! — приказал Ги-Хад. — Я не допущу, чтобы она осталась под твоей защитой. Лучше я посмотрю, так ли ты отважен в бою, как в охоте на беззащитную женщину.

Галл и проводник, в котором Тиана узнала одного из стариков шахтеров, по имени Харни, торопливо отправились в путь. Оставшиеся солдаты полукругом выстроились вокруг среднего выхода из пещеры.

Их шансы, как и шансы самой Тианы, были невелики, и девушка это сознавала. Она начала тереть связанными руками по острому камню, чтобы освободиться от веревки. Занятие было не из легких, поскольку мрамор все время крошился и выскальзывал из-под рук. Тиана почти не продвинулась в своих усилиях, как вдруг посторонний шум заставил солдат насторожиться.

Клац!

Казалось, покрытая панцирем нога ударила по камню.

— Они идут, — прошептал Ги-Хад.

Солдаты вставили факелы в расщелины в стенах и полу. Передние подняли копья и дротики; те, кто стоял по краям, обнажили мечи. Все они имели жалкий вид испуганных юнцов. Двое лучников отступили на шаг назад.

Снова послышался шум, на этот раз под чьей-то тяжестью заскрипели мелкие камешки на полу туннеля. Четырнадцать пар глаз уставились в темноту. Тиана не переставала яростно тереть веревку о камень.

Внезапно из соседнего туннеля выскочило темное чудовище. Второй лиринкс появился справа. Они буквально смели солдат с мечами и атаковали копьеносцев сзади. Трое погибли, даже не успев развернуть оружие. Четвертый пронзил бедро лиринкса между пластинами панциря, но копье сломалось, и с солдатом тоже было покончено в одно мгновение.

— Ко мне! — закричал Ги-Хад, бросаясь вперед вместе с сержантом. — Лучники, огонь!

Стрелы взвились в воздух поверх голов солдат. Лиринк-су с зеленым гребнем на голове стрела угодила прямо в глаз, и он упал. Второму стрела ударила в плечо, но он только вздрогнул от боли и продолжал сражаться. В этот раз панцирь спас чудовище.

В строю рядом с Ги-Хадом оставалось еще четверо солдат с мечами в руках. Они сражались бок о бок, прикрывая лучников, торопливо перезаряжавших свое громоздкое оружие. В это время из среднего туннеля появился третий лиринкс. Солдаты стояли спиной к нему, и трое из них упали замертво, так и не успев увидеть врага. Сержант продолжал сражаться рядом с Ги-Хадом. Один из лучников прицелился и выстрелил. Третий лиринкс, уступавший размерами своим собратьям, схватился за горло. Несмотря на сквозную рану, он прыжком пересек пещеру и одним ударом расправился сразу с обоими лучниками. Последняя из стрел вылетела вертикально вверх и сбила с потолка огромный сталактит. Самый большой осколок угодил в голову лиринкса и сбил его с ног.

Второй лиринкс в это время разорвал пополам Намбла, но угодил под меч Ги-Хада, попавший ему в бедро между двух пластин панциря. Из раны фонтаном вырвалась струя темной крови. Ги-Хад пригнулся, увернулся от лап чудовища и бросился бежать по туннелю, ведущему в шахту, где пролегала жила кристаллов. Хромающий лиринкс последовал за ним.

За всю жизнь Тиане не приходилось видеть столько крови и смертей в столь короткий промежуток времени. По всей пещере раздавались стоны умирающих и лежали изуродованные трупы солдат. Она напряглась из последних сил и наконец-то освободила руки от веревки. Тиана осторолсно спустилась на поле боя. Двенадцать солдат остались лежать на полу пещеры. Десять из них были уже мертвы, еще двоим недолго оставалось жить. Одним из раненых был красавчик Пелф, совсем недавно собиравшийся ее изнасиловать. Когти лиринкса распороли его грудную клетку, и в ране пузырилась кровавая пена. Сквозь нее виднелись остатки легких. Несмотря ни на что, Тиана испытывала по отношению к солдату только жалость. Она положила руку ему на лоб. Пелф открыл глаза, в них мелькнул ужас последних минут боя.

Потом она оставила Пелфа и подошла ко второму раненому. Он тоже был смертельно ранен, и кровь уже заполнила небольшое углубление в полу. Этот солдат был без сознания. Тиана не осмелилась отправиться вслед за Ги-Хадом — между ними оставался еще один лиринкс, — но и оставаться среди убитых она тоже не могла, враг мог вернуться. Отсюда должен быть еще один выход.

Но чтобы добраться до выхода, ей требовался запас продовольствия, на дорогу мог уйти не один день, а чтобы добраться до завода, могла потребоваться целая неделя. Она открыла мешок, принадлежащий второму раненому, и обнаружила завернутые в ткань припасы. Потом вернулась к Пелфу.

— У тебя есть еда? — прошептала она, чувствуя неловкость оттого, что обирает раненых и мертвых.

— Возьми все, — выдохнул он. — И золото, оно лежит в сумке…

Тиана вынула из его сумки провизию, но не тронула денег. Потом она отыскала мешок сержанта и наконец собрала столько припасов, сколько могла унести.

Факелы уже догорали, и вся картина навела ее на мысль о преисподней. Тиана пристроила узел с вещами себе на спину и стала пробираться мелсду двумя мертвыми лиринксами к среднему выходу из пещеры. Едва она сделала несколько шагов, как меньший из них схватил ее за локоть. Тиана попыталась достать кож, но чудовище перехватило и вторую ее руку тоже. Теперь оба запястья девушки были крепко сжаты одной когтистой лапой, вполне способной обхватить даже ее голову. Лиринкс подтащил ее поближе и приподнял кожистую пленку, прикрывающую глаз. Глаз оказался продолговатым, желтым с мелкими темными крапинками и похожим на звездочку зрачком.

Лиринкс имел огромную голову и пасть шириной с ее череп. Тиана на своем веку наслушалась немало ужасных рассказов о лиринксах. Это чудовище способно ее мучить просто ради своего удовольствия. Лиринкс приоткрыл пасть, обнажив ряд серых зубов. Его дыхание обладало странным сладковатым запахом. По коже, до этого темно-серой, пробежали волны различных оттенков.

— Выдерни это, — с трудом произнес лиринкс.

 

ГЛАВА 23

Иризис сидела в кожаном кресле старого мастера в его бывшей комнате и прислушивалась к непогоде за окном. Ветер со свистом проносился сквозь зубцы сторожевой башни. Похоже, приближается снежная буря. Ненастная погода вполне соответствовала ее настроению. Эксперимент с Юлией был близок к провалу. Что будет дальше?

Та, другая, ее соперница, смогла убежать и начать новую жизнь где-то вдали. Иризис так не могла. Всем своим существом она была накрепко связана с семьей и ремеслом. Ради этого она ругалась со своими родителями, ради этого пренебрегала ими, но она скорее согласилась бы умереть позорной смертью, чем жить без семьи.

Ниш привел чувствительницу обратно перед самым рассветом, когда на заводе было почти безлюдно. Но даже и это событие стало для нее тяжелым испытанием. Юлия шарахалась от каждого звука, а если кто-то приближался, немедленно пыталась укрыться под ближайшей стеной.

Помещение старого мастера состояло из двух комнат. Большая из них представляла собой одновременно контору и мастерскую. В центре стоял огромный стол из розового дерева, вокруг располагались три кожаных кресла. Вдоль дальней стены громоздились стеллажи с оборудованием и приборами, которыми старый Баркус пользовался до самой смерти. Соседняя стена была отведена под библиотеку, в которой насчитывалось несколько дюжин переплетенных в кожу тетрадей, старых свитков и потрепанных фолиантов. В меньшей из комнат хранились инструменты ремесленника, чертежи и наброски, механические приспособления, множество разрозненных деталей и заготовок. Именно здесь Иризис отыскала бобины с паутиной. На подносе рядом с дверью были приготовлены еда и напитки.

Иризис, устав ждать, уже нетерпеливо постукивала ногой по полу, когда наконец появился Ниш. За ним по пятам с маской на лице и в наушниках, словно маленький щенок, брела Юлия. Ниш закрыл и запер наружную дверь, потом внутреннюю. Юлия выглядела взволнованной. Интересно, это из-за переживаний по поводу незнакомой обстановки или из-за того, что они не ждали ее прихода? Юлия остановилась у самой двери и принюхивалась.

— Юлия, не хочешь ли чего-нибудь поесть? — громко спросила Иризис.

Наушники немного пропускали звук, и Юлия отшатнулась, словно не ожидая застать ее в комнате. Здесь было так много незнакомых запахов, что она не сумела распознать среди них аромат Иризис. Пахло старыми книгами, ветхим ковром, розовым деревом, машинным маслом и горячим воском от свечей, и еще тянуло незнакомым ароматом от чучела меч-рыбы, висящего над камином. Кроме того, Иризис подбросила в огонь ароматических масел: цибетина и розмарина и остро пахнущей кедровой смолы. Она сделала это намеренно, чтобы застать Юлию врасплох.

— Нет, спасибо, — ответила Юлия голосом Иризис.

Чувствительница медленно, шаг за шагом, обошла комнату. Один раз она задела за стол, потом споткнулась о кресло, но только первый раз. Иногда она брала в руки какую-то вещь и подносила к носу.

Ниш все время следил за ней глазами. «Он ни на минуту не отрывает взгляда от этой маленькой телки», — раздраженно подумала Иризис. Это ее озадачило. Неужели она ревнует?

— Скажи, что ты делаешь, Юлия? — тихо попросил Ниш. Вероятно, слишком тихо, поскольку девушка оглянулась вокруг, словно пытаясь выяснить, откуда доносится его шепот. Он повторил вопрос, на этот раз погромче. Юлия ответила, но уже собственным голосом, таким же мягким и бесцветным, как и ее волосы.

— Моя модель здесь кажется совершенно другой. Словно решетка немного сдвинулась, и на ней появились новые узелки.

— Это, несомненно, древние артефакты, оставшиеся после дядюшки Баркуса, — сказала Иризис. — Если ты можешь распознавать проявление Тайного Искусства, то сможешь многое здесь увидеть. У него было немало волшебных вещиц. Когда я была маленькой, он часто показывал их мне.

— Я вижу только два. — Юлия снова заговорила голосом Иризис.

С некоторых пор чувствительница больше не пользовалась имитацией голоса Ниша, и это тоже раздражало Иризис.

— Я пытаюсь исправить решетку модели и найти в ней место для тебя, — ответила Юлия на вопрос Ниша.

— А как она выглядит? — спросила Иризис.

На лице Юлии появилось выражение упрямого недовольства, но только на одно мгновение.

— Эту вещь сделала ты, правда? — спросила она, указывая на свою блузу из паучьего шелка.

— Да, — ответила Иризис. — Тебе понравилось?

— Я себя прекрасно чувствую в ней. Вся другая одежда кусала кожу, и я без конца чесалась. — Юлия вздрогнула. — Модель мира выглядит точно такой, какой я хочу ее видеть. Иногда я меняю ее очертания по своему желанию.

— И как она выглядит сейчас? — задал вопрос Ниш. Даже под маской стало видно, что Юлия нахмурилась.

— Как несколько вееров.

— Несколько вееров? — довольно громко воскликнула Иризис.

На этот раз Юлия не попыталась съежиться или укрыться. Она только подвинулась ближе к Нишу.

— Мне нравятся веера, — вызывающе ответила она. — У мансера Фламмаса, в чьем погребе я провела столько времени, было множество самых различных опахал, очень красивых. Я иногда рассматривала их при помощи пальцев.

— Юлия, наши мозги устроены совсем не так, как у тебя. Мы не понимаем, что ты имеешь в виду, когда говоришь о веерах.

— Вся модель — веер. Он очень большой и развернут прямо передо мной. — Юлия подняла перед собой открытые ладони. — Сейчас он бирюзового цвета, но я могу изменить его на любой другой, если вам не нравится.

— Мне наплевать…

Ниш дернул Иризис за рукав, и она замолчала.

— Все, что находится передо мной, находится на этом веере, словно миллион закорючек. Люди всегда отличаются от вещей. Они ярче, но сложнее. Иногда я распутываю их узелки.

— О каких людях ты говоришь? — заинтересовалась Иризис. — Неужели ты можешь увидеть каждого человека в этом мире?

— Конечно нет! Только людей, у которых есть таланты. — В голосе Юлии явственно прозвучала насмешка.

— Большинство людей для меня крошечные точки, и я не могу увидеть, что в них заключено, а некоторые оставляют очень яркие следы, особенно те, кто использует Тайное Искусство.

— А ты видишь там меня? — нетерпеливо спросил Ниш.

— У тебя нет никакого таланта.

Юлия сказала об этом настолько откровенно, что Ниш смущенно поежился.

— Ты и меня не видишь, — безразличным голосом произнесла Иризис.

— Напротив, тебя я отчетливо вижу! Но ты представляешься не узелком и не закорючкой, а твердым черным шариком.

После недолгого молчания Иризис снова заговорила:

— Но ты сказала о нескольких веерах.

— Второй веер расположен позади меня. Сейчас он голубого цвета и очень маленький. Я плохо его вижу. И еще есть веера, по обеим сторонам. — Юлия обвела себя руками. — И сверху, и снизу тоже. Тот, что сейчас внизу, — темно-коричневый, и я на нем почти ничего не вижу.

— Блестяще! — воскликнула Иризис. — И ради этого дара мы так долго старались? Узелки на веерах? С таким же успехом мы могли бы сразу отправляться на плаху.

Юлия замерла, так и не опустив рук. Ниш бросил на Иризис сердитый взгляд. Чувствительница медленно повернулась лицом к механику.

— Вас казнят? — прошептала она.

— Если мы не найдем ремесленника Тиану и не приведем ее на завод, нам грозит страшное наказание, — пояснил Ниш. — До сих пор мы надеялись сконструировать прибор, который мог бы использовать твою способность видеть людей вроде Тианы.

— Моя модель не всегда представлена в виде вееров, — заговорила Юлия. — Она может быть такой, как мне захочется. Иногда мир бывает похож на яйцо, висящее в пустоте, а внутри него множество цветных пятнышек. Или…

Иризис горстью захватила прядь своих золотистых волос и натянула, словно хотела вырвать их с корнем. С ее стороны отчетливо послышался скрип сжатых зубов. Ниш присел на корточки перед чувствительницей.

— Юлия, беда в том, что нам недоступно твое представление о мире. Мы не можем видеть его в виде вееров или яиц с пятнами. И мы не знаем, как твоя система может помочь отыскать Тиану. Но нам придется ее найти, а не то лиринксы… — Он удрученно замолчал.

— Она должна узнать все, — потребовала Иризис.

— Иначе лиринксы нас съедят, — закончил Ниш. Юлия задохнулась от страха, забилась в кладовку и свернулась в клубок. Иризис и Ниш не стали ее успокаивать.

Ниш принес блюдо с едой и предложил Иризис, но та отказалась. Он набрал горсть вяленого инжира и стал чистить его, обсасывая шкурки и зернышки. Эти звуки еще больше расстроили Иризис.

— Плохи наши дела, Крил-Ниш!

Он ошеломленно оторвался от еды:

— Ты в первый раз за последнее время произнесла мое полное имя!

— Это означает только то, что я в отчаянии.

— Не могу поверить, что ты сдаешься, Иризис.

— Нам не справиться с этой задачей. Мы никогда не увидим того, что видит она, а если даже и увидим, то я не смогу изготовить прибор для поисков Тианы. И ты знаешь почему.

— Да, я начинаю понимать.

— И что ты собираешься сказать своему отцу?

— Я скажу, что изготовить устройство для работы с чувствительницей невозможно, поскольку на изучение ее образа мышления уйдут долгие годы. Это ведь на самом деле так, мне даже не придется врать.

— Да, и вовсе ни к чему рассказывать, что неудача произошла из-за меня, лживой мошенницы.

— Ни к чему, — повторил Ниш. — Но на этот раз с нами все кончено.

Он медленно обошел комнату, рассеянно осматривая книги и свитки, и странные незаконченные приспособления на стенде. Иризис оторвала кусок копченой колбасы, откусила маленький кусочек и отложила ее в сторону.

В дверь домика кто-то постучал. Ниш, решил было не обращать внимания, но стук повторился.

— Ты что, не можешь спросить, что случилось? — раздраженно спросила Иризис.

Ниш отпер внутреннюю дверь, потом наружную. На пороге стоял взволнованный Ял-Ниш.

— Ну что у вас? — громко закричал он.

— Мы работаем, — солгал Ниш. — Я не могу сейчас разговаривать, поскольку эксперимент в самом разгаре.

Ял-Ниш схватил его за шиворот.

— У вас есть время только до рассвета. Ги-Хад и солдаты отыскали Тиану в шахте, но на них напали лиринксы. Ги-Хаду единственному удалось уйти живым. А Тиана… — Ял-Ниша настолько душил гнев, что ему пришлось немного отдышаться. — Это окончательно погубит меня.

— Что? — воскликнул Ниш, ощущая холодок страшного предчувствия. — Что с Тианой? Она мертва?

— Ее тело не было найдено на месте схватки. Или она убита и съедена, или они увели ее с собой. Если враги будут ее пытать, если доберутся до наших секретов…

— Может, она сбежала, — прервала его Иризис. — У нее это ловко получается.

— Никто не может сбежать от лиринксов. Что же я скажу наместнику?

Ниш опустился на колени:

— Что же нам делать?

Ял-Ниш рывком поднял сына на ноги:

— Наместник хочет видеть Тиану. Значит, нам остается только искать ее, если она еще жива.

Главный следователь так сильно оттолкнул Ниша, что тот упал на спину.

— Вы останетесь здесь до рассвета. Добьетесь вы успеха или нет, в любом случае на рассвете вместе со всеми отправитесь на поиски. Иначе ты пойдешь сражаться против лиринксов рядовым.

С этими словами Ял-Ниш захлопнул дверь перед носом Ниша.

— Меня тошнит, — пожаловался Ниш. — Я чувствую себя школьником на экзамене. Для отца я всегда был недостаточно хорош.

Иризис взяла с подноса кусочек сыра и стала задумчиво обгрызать затвердевшую корочку. Ниш принялся грызть ногти, да так громко, что Иризис захотелось отвесить ему оплеуху.

— Нам остается только один выход, — заговорил Ниш. — Если уж мы не можем изготовить прибор, придется вместо него взять с собой Юлию.

— Она сейчас же сойдет с ума!

— Наши жизни зависят от результатов поиска.

Юлия крадучись выскользнула из своего закутка, приблизилась к Нишу, погладила его по щеке:

— Я очень хочу тебе помочь.

— Я знаю, — ответил Ниш. — Скажи, ты можешь увидеть Тиану?

Юлия пожала плечами:

— Я не знаю, как она выглядит. Иризис очнулась от задумчивости:

— Как-то раз ты говорила, что можешь видеть женщину с ярким кристаллом. Ты все еще видишь ее?

— Кристалл погас.

— Ты хочешь сказать, что она умерла? — воскликнул Ниш.

— Я просто не вижу ее.

— Когда это случилось?

— Сегодня. Вчера.

— Когда, Юлия? Это очень важно!

— Я не знаю.

Иризис выложила на стол контроллер и расправила его манипуляторы.

— Этот прибор сделала Тиаиа. Может, с ним тебе будет легче отыскать ее?

Чувствительница даже не посмотрела в ее сторону.

— Мне вовсе не требуется искать ее. Если кристалл оживет, я сразу увижу это в своей модели мира.

— Но та женщина действительно была Тианой? — настаивала Иризис. — Ее узелок в твоей модели похож на этот прибор?

— Нет, но я могу сказать совершенно точно, что вещь изготовлена той женщиной.

— Значит, она и есть Тиана? — настаивал Ниш.

— Да.

— Наконец-то! — закричала Иризис. — А что представляет собой кристалл? Он похож на тот, что находится в контроллере?

— Нет, — ответила Юлия.

— А на этот? — Иризис сняла свой индикатор, висевший у нее на шее, и вложила в руки чувствительницы.

— Нет, тот кристалл намного сильнее.

— Как это может быть? — удивился Ниш. Голубые глаза Иризис оживленно заблестели.

— Интересно…

— О чем ты?

— Не имеет значения.

— А ты разбираешься в картах? — Ниш снова обратился к Юлии.

— Я знаю, что это такое, но никогда их не видела. Яркий свет не дает открыть глаза.

Ниш отбросил в сторону какой-то чертеж и развернул прямо на полу подробный план местности.

— Это карта территории завода, вот комната, в которой ты жила до сих пор… — Ниш удрученно замолчал. — Конечно, ты же не можешь ничего этого увидеть, а я не могу объяснить, на что это похоже.

Юлия подняла свое закрытое маской лицо и долгое время молчала. Потом боязливо вздрогнула и наконец решилась.

— Я попробую… надеть очки. Хотя бы ненадолго. Ниш отыскал очки и развязал тесемки, удерживающие маску на лице чувствительницы. Ее глаза все это время оставались крепко зажмуренными. Наконец Ниш надел на нее очки и отрегулировал тесьму на затылке. Иризис нахмурилась, увидев как ласково пальцы Ниша гладят шею Юлии. Наконец чувствительница рискнула открыть глаза и посмотрела на карту.

— Ты видишь рисунки? — спросил Ниш.

— Да, — еле слышно ответила девушка.

Он объяснил ей, как обозначаются стены, окна, двери и внутренняя обстановка. Это давалось Юлии легко, ведь она с детства жила в мире символов.

— Твоя комната расположена там, — продолжал Ниш. — Вот этой дорогой мы прошли сегодня утром и теперь оказались вот здесь.

Юлия провела пальчиком вдоль стены, и Ниш убедился, что она все поняла.

— Вот этот символ означает масштаб. Он нужен, чтобы определить расстояние от одного объекта до другого.

Юлия поняла принцип вычисления расстояний, но совершенно не могла применить его на практике. Еще одной трудностью оказалось определение направления. Она знала, что такое назад, вперед, вправо и влево, но градусы и румбы компаса ей ни о чем не говорили. Ее модель не была привязана к условным обозначениям сторон света.

Ниш попытался объяснить ей понятия севера, юга, востока и запада, но Юлия соотносила их со знакомыми ей понятиями направлений. Она совершенно растерялась, когда Ниш развернул карту. Тогда он перешел к другой карте, на которой были показаны земли вокруг Тикси, вплоть до самого Фассафарна. Это тоже ничего не дало. Поездка, во время которой Юлия все дневные часы проводила в шелковом коконе, превратилась в сплошной кошмар, и девушка постаралась изгнать воспоминания о ней из своей памяти. Она совершенно не представляла, по какой местности они ехали, какое преодолели расстояние, даже сколько это заняло времени.

— Все это кажется мне бесполезным, — расстроенно пожаловался Ниш. — Мы не добились почти никаких успехов.

— Дай ей отдохнуть, — предложила Иризис. — Ты хочешь за несколько часов научить ее тому, на что обычно уходит не один год. — Она обернулась к Юлии. — Завтра мы должны отправиться на поиски Тианы. Мы должны выйти наружу. И ты нам очень нужна. Никто, кроме тебя, не сможет с этим справиться. Ты готова нам помочь?

Юлия сбросила очки и снова надела маску. Она вся дрожала от напряжения и страха. Девушка приложила ладони к лицу и стала покачивать головой из стороны в сторону.

— Что это значит? — озадаченно спросила Иризис. — Она отказывается?

— Я не знаю, — ответил Ниш.

Юлия поднялась и повернула голову в их сторону. Пальцы на поднятых руках согнулись, словно когти.

— Я пойду с вами, — произнесла она упавшим голосом. — Хотя я очень боюсь. Но если вы оставите меня здесь…

— Мы и сами боимся, — сказала Иризис.

— Я очень, очень боюсь, — задрожала Юлия. — Когтистые. Когтистые повсюду.

 

ГЛАВА 24

Пасть лиринкса приоткрылась пошире, и показался ряд устрашающе острых передних зубов, каждый из которых был длиннее ее большого пальца. Чудовище притянуло ее поближе и явно пыталось что-то сказать. Но с губ срывались только странные всхлипывающие звуки, словно в глотке застряла кость.

— 3-з-уррк! — произнес лиринкс. — Ж-з-з-уррпт!

Тиана решила, что ей пришел конец, и чудовище вот-вот на нее набросится. Но вот пасть открылась еще шире, и она разглядела арбалетный дротик, пробивший шею сзади и застрявший в горле. Кровь струилась прямо по стенкам горла. Лиринкс пытался дотянуться до него языком, но тщетно. Он поднял свободную руку, на которой осталось только три пальца, за спину и попробовал вытащить дротик из раны сзади, но древко было почти полностью утоплено в шее, зацепить его никак не удавалось.

Лиринкс судорожно закашлялся, и из горла темным фонтаном хлынул целый поток. Он чуть не захлебнулся собственной кровью. Глаза Тианы встретились с взглядом лиринкса. Он попытался вдохнуть, и из груди раздалось хриплое бульканье, как из переполненной трубы. Хватка немного ослабела. Тиана откатилась в сторону, а лиринкс согнулся чуть ли не вдвое, все еще пытаясь достать дротик сзади.

Тиана поднялась на дрожащих ногах и при свете гаснущих факелов наблюдала за лиринксом. Струйка горячего дыма попала ей в ноздри; казалось, все дыхательные пути мгновенно вспыхнули пламенем. Тиана согнулась пополам от сильнейшего приступа кашля и чуть не упала рядом со своим врагом.

Дротик пробил сухожилие и прошел рядом с позвоночником лиринкса. Еще одно чудовище неподвижно лежало совсем рядом. Оно выглядело совершенно безжизненным, но Тиана предпочла отойти подальше. Раненый в это время немного повернул голову, стараясь набрать воздуха в легкие. Этот лиринкс, как заметила Тиана, отличался от остальных: у него не было крыльев, только едва заметные наросты чуть пониже плеча. И было еще нечто странное — он чувствовал себя в своем собственном теле не совсем удобно.

У ног Тианы лежало копье. Если воткнуть его в рану от дротика, прикончит ли это чудовище? Девушка подняла копье и представила себе ужасное ощущение от удара лезвия в живое тело, последующие вопли и судороги лиринкса. Она все еще колебалась, когда чудовище повернуло голову, и их глаза встретились.

Тиана пыталась заставить себя нанести удар. До сих пор ничто в ее уединенной жизни не могло подготовить девушку к убийству, но сейчас пришлось решиться. Риск, что лиринкс выживет и станет ее преследовать, был слишком большим. Взгляд огромных глаз этого существа завораживал ее. Всполохи голубого цвета пробегали по шее и туловищу. Тиана ощутила неожиданный прилив жалости и решила, что лиринкс старается подчинить ее своей воле. Она слышала, что некоторые из них использовали секреты Тайного Искусства.

Она все же воткнула копье в рану. Лиринкс вскрикнул и мгновенно повернулся, выбив оружие из ее рук. Удар ноги пришелся ей в бедро, словно со всего маху ее боднул крупный баран. Не успела она опомниться, как лиринкс уже угрожающе навис над ней, а копье все еще покачивалось за его спиной.

— Гларрр! — зарычал он.

— Я тебя не понимаю, — выдохнула Тиана и мысленно удивилась, что он вообще может что-то произнести после такого удара.

— Вытащи… — Слово вылетело вместе со сгустком крови. Тиана от ужаса не могла даже пошевелиться. Лиринкс схватил ее за плечо здоровой рукой и сжал так крепко, что затрещали кости, а острые когти проткнули кожу.

— Вытащи его!

У нее не оставалось выбора.

— Хорошо. Отпусти меня.

Лиринкс разжал пальцы, но тут же схватил ее за ногу:

— Зайди сзади. Не пытайся снова…

Тиана обошла лиринкса, прикидывая, не сделать ли вторую попытку. Но чудовище запросто могло оторвать ей ногу.

Вдруг она увидела, что наделал ее удар копьем, и ощутила приступ тошноты. Может быть, это было мелочью по сравнению с первоначальной раной, но любой человек на месте лиринкса давно бы уже умер. Тиана взялась за древко копья. Хватит ли у нее смелости протолкнуть его поглубже. Лиринкс в этот момент крепче сжал ее лодыжку, словно предупреждая. Тиана выдернула копье и бросила его на пол.

— Вытащи… дротик!

Она ухватилась пальцами за окровавленный кончик дротика и потянула, но рука соскользнула.

— Он вошел слишком глубоко.

— Используй наконечник копья.

Усилия вытащить дротик при помощи копья только расширили рану. Сама процедура была ужасной, чего стоили одни сдавленные стоны чудовища! Наверное, это агония. Тиана от всей души молилась, чтобы лиринкс умер, хотя вряд ли она даже тогда сможет выскользнуть из его лап.

— Продолжай, — прохрипел он. — Если я умру, то ты тоже погибнешь.

Тиана ему поверила.

— В моей сумке есть инструменты, они могут помочь.

— Покажи.

Лиринкс ни на секунду не ослаблял хватку на лодыжке Тианы. Ей пришлось опустошить весь мешок, чтобы добраться до спрятанных на дне инструментов. Наконец она вытащила металлические клещи.

— Давай, — согласился лиринкс. — Действуй.

Тиана завела клещи в рану, уцепилась за дротик и потянула изо всех сил. Древко даже не пошевелилось. Она перехватила клещи обеими руками и снова попыталась вытащить застрявший дротик. Лиринкс вскрикнул от боли и повернул голову. Цветные волны пробегали по всему его телу от головы до ног. Тиана оперлась ногой о спину чудовища и продолжала тянуть. Наконец показалось острие и дротик вышел из раны. Струя темной пурпурной крови сменила цвет, стала более светлой, потом она стала густеть, и кровотечение прекратилось.

Девушка разжала руки. Окровавленный дротик и клещи упали на пол. Лиринкс содрогнулся всем телом, глубоко вздохнул и выплюнул загустевшую смесь крови и слизи. Потом повернулся лицом к Тиане. Что она натворила? Оказала помощь врагу, и теперь он ее непременно съест! Лиринкс открыл глаза, они молча смотрели друг на друга. Чудовище превосходило ее по весу в шесть, даже в семь или восемь раз, и все его тело состояло из крепких мускулов, когтей и панциря. Даже одной здоровой рукой он легко может разорвать ее надвое.

— Теперь ты меня съешь или нет? — дрогнувшим голосом спросила Тиана.

— Как тебя зовут?

Звук его голоса, рождавшегося в глубине грудной клетки, был еще хриплым, но звучал увереннее, чем прежде. Лиринкс все еще с трудом выговаривал слова, но было ли это последствием ранения или просто из-за сложности с чужим наречием, Тиана не могла определить.

— Мое имя Тиана Лиз-Мар.

— Меня зовут… Рилл. Чем ты занимаешься?

— Ничем.

— Все выполняют какую-то работу, человечек. А у тебя в сумке хранятся инструменты.

— Я ремесленник.

— Ремесленник? Изготавливаешь контроллеры? — В звуке его голоса послышалось чуть ли не мурлыканье.

Зачем она рассказала о своей профессии? Чтобы исправить положение, Тиана призналась:

— По мнению моего народа, я гожусь только для воспроизводства потомства.

Рилл, казалось, не понял смысла ее слов. Он помолчал, сглотнул и заговорил более отчетливо:

— Моя мать родила четверых младенцев, но она и сейчас находится в рядах бойцов. Некоторые люди утверждают, что женщины должны только рожать детей, а мужчины — работать и сражаться.

Тиана не хотела соглашаться с этим чужаком, хотя и не разделяла такую точку зрения.,

— Неудивительно, что мы так легко побеждаем ваш народ, — произнес лиринкс. — Вы тратите впустую способности половины всего населения. Ваша раса в плену заблуждений.

Голос Рилла достаточно окреп, и Тиана удивилась, что он так уверенно разговаривает на ее языке. Более того, его произношение и интонации напоминали ее собственные. Где он мог этому научиться?

— Недопустимо рисковать жизнью женщин. Если большая часть погибнет, наша раса окажется под угрозой. Мы должны размножаться, чтобы выжить.

Тиана с удивлением отметила, что повторяет аргументы, приводившиеся в пропаганде детского питомника, те самые доводы, что всегда возмущали ее саму.

— Мы стремимся к тому же, что и вы. Но что произойдет, если мы нападем на ваши жилища, а там останутся только беззащитные женщины с малолетними детьми? Лучше, если они будут знать, как обращаться с оружием, и смогут за себя постоять. Нет, мы разумнее.

— Да вы просто варвары!

— Почему это? — вкрадчиво спросил он.

— Да вы же едите людей!

— А разве вы не едите мясо других животных? — спросил лиринкс.

Это был поистине убийственный аргумент.

— Но они же просто животные. А мы — разумные создания. Мы — люди!

Рилл насмешливо фыркнул:

— Для нас вы пахнете точно так же, как и остальные животные, малышка Тиана. То, что у вас имеются какие-то чувства, не ставит вас выше остальных. Почему я не могу насытиться человечиной, если я голоден? Почему вы не можете нас есть?

Тиана передернула плечами при одной мысли о такой возможности.

— Я бы не смогла. Это неправильно. Кроме того…

— Что еще?

— Это мясо имело бы отвратительный вкус.

— И как такой никчемный народ мог овладеть целым миром? — удивился лиринкс. — В Бездне я встречал сотни чувствующих существ, и все мы при необходимости поедали друг друга.

— Ты и меня собираешься съесть? — В голосе Тианы от страха послышались истеричные нотки.

— Нет.

— Почему?

— Я не голоден. Кроме того…

Незаконченная фраза только усилила напряженную тишину, повисшую в пещере. Что это, угроза? Предвкушение пытки ради выведывания военных секретов? Или… Тиана с ужасом вспомнила страшные рассказы о злоключениях пленников.

— Ну что, — вызывающе настаивала она, — как ты собираешься поступить со мной?

Лиринкс выпрямился во весь рост, его губы изогнулись, странным образом напоминая улыбку. Тиана напомнила себе, что у этих чуждых существ могут быть совершенно другие представления о мимике и жестах.

— Не могу вас понять. Почему ваш народ так оскорбительно думает о нас?

— А почему вы развязали войну?

— Потому что люди напали на нас сразу, как только мы появились на Сантенаре.

— Это лиринксы начали первыми!

— А мы утверждаем, что люди.

— Но это же наш мир. А вы пытаетесь им завладеть.

— Вы превратили Сантенар в помойку. Почти полностью разрушили его. В любом случае этот мир вам не принадлежит.

— Это наше право…

— Каким образом? — перебил ее лиринкс. — Кто дал право человеческой расе владеть планетой?

— Мы же высшие…

— Согласно нашей философии, ни одна раса не может присваивать себе какие-либо права. Сама эта концепция смехотворна. Как вы можете ставить себя выше всех? Человечество разрушает все вокруг только ради самого процесса разрушения. Ваш род заслуживает того, чтобы быть съеденным.

— Почему мы должны сражаться и погибать? — спросила Тиана. — Неужели нельзя жить в мире?

— Это противно законам природы.

Рилл облизнул губы. Неужели он проголодался от долгих разговоров? Тиана попятилась назад. Рилл издал какой-то булькающий звук, похожий на смех.

— Если бы я собирался убить тебя и съесть, тебе бы никто не смог помочь.

— Почему ты этого не сделал?

— Ты спасла мне жизнь. Это долг чести.

Тиана чуть не присела в насмешливом реверансе перед таким понятием чести, но вовремя одумалась. Что она знает об этих чужаках, кроме пропаганды и сплетен?

— Ты вынудил меня, — слабо возразила она. — Я же тебя чуть было не убила.

— Но ты этого не сделала, и теперь я перед тобой в долгу.

Слишком много событий за столь короткое время, да еще и постоянный голод… Тиана почувствовала головокружение, покачнулась и потеряла сознание.

Очнувшись, Тиана увидела склонившегося над ней лиринкса.

— Что с тобой? Ты ранена?

— Я голодна. Не ела уже несколько дней.

— Мне часто приходится обходиться без еды по неделе, — сказал Рилл.

У него подогнулось колено, и лиринксу пришлось сесть на пол.

— Но после такого голодания мне требуется целая антилопа или небольшой… — Он помолчал. — А в твоем животе едва поместится пригоршня еды. — Рилл пощупал ее бедро, при этом его пальцы свободно обхватывали всю ногу Тианы. — От тебя ничего не осталось. Ешь, я тебя не трону.

— Что ты собираешься делать дальше? — спросила Тиана, доставая один из солдатских пайков.

Она не переставала настороженно следить за каждым движением лиринкса. Он, даже сидя, превосходил ее ростом. Рилл вытянул вперед покалеченную в бою руку и пристально на нее уставился. Раньше, как помнила Тиана, осколки раздробленных костей выглядывали из каждого обрубка пальца. Теперь оголенных костей уже не было видно. Вместо них появились короткие культи, покрытые гладкой розовато-серой кожей.

— Что ты делаешь? — снова поинтересовалась Тиана.

— Восстанавливаю руку.

— Как это?

— Это одна из наших особенностей. В вашем мире тоже существуют животные, способные к регенерации.

Рилл так глубоко сосредоточился, что над бровями появились капли пота.

— Это разновидность колдовства? — удивилась Тиана.

— Да, наверно. Без такого дара мы не смогли бы выжить в Бездне.

На взгляд Тианы, рука лиринкса больше не менялась. Должно быть, процесс регенерации был медленным и тяжелым делом, поскольку Рилл слабел на глазах, цветовая гамма его кожи поблекла до пастельных голубых и зеленоватых тонов, он едва мог сидеть прямо. Если не медлить, то сейчас можно убежать. Пока не вернулся третий лиринкс.

— Ты очень отличаешься от людей, которых мне доводилось видеть, — солдат и ополченцев, — сказал Рилл. — От таких, как ты, мы узнаем много интересного о человеческой расе.

Тиана методично пережевывала содержимое солдатского пакета — рисовую лепешку, сдобренную тушенными до пастообразного состояния овощами. Интересно, считается ли предательством разговор с лиринксом? Но уж спасение его жизни, даже по принуждению, наверняка заслуживает наказания.

Тиана поднялась на ноги, не переставая исподтишка наблюдать за Риллом. Он поднял руку, чтобы ее задержать, но был еще слишком слаб, и рука бессильно упала. У Тианы появился шанс. Теперь надо действовать осторожно, чтобы не встревожить раньше времени, он может просто беречь силы до наиболее подходящего момента. Она осмотрела своих раненых соотечественников; оба были уже мертвы, и Тиана закрыла им глаза. От прикосновения к трупам она задрожала. Взгляд Рилла неотступно следовал за девушкой, но пока лиринкс лежал спокойно и тяжело дышал. Тиана собрала свой узел, стараясь держаться вне пределов досягаемости его рук.

— Куда ты собралась, маленькая беглянка? Тиана посмотрела в сторону среднего туннеля:

— Второй лиринкс ушел в том направлении. Мне придется искать другой выход.

— Ты смелая, — произнес лиринкс. — Но все равно погибаешь, как мне кажется. Снаружи бушует снежная буря. А может…

Лиринкс приподнялся на локте и хитро прищурился.

— Что?

— Ты могла бы пойти со мной.

— Нет. — Тиана попятилась. — Я знаю, чего ты хочешь. Я не собираюсь стать кормом для ваших личинок.

При этой мысли она чуть не закричала. Тиана представила себя беспомощно лежащей в клетке и маленьких чудовищ, отрывающих куски от ее тела.

— Мы появляемся на свет точно так же, как и люди, — оскорбился Рилл. — Неужели ты так мало о нас знаешь?

Она совсем ничего не знала о врагах, кроме ужасных сплетен и того, что успела увидеть своими глазами.

— Кроме того, я дал тебе слово.

— Не хочу тебя оскорблять, но откуда мне знать, держите ли вы свои обещания?

— Да я мог тебя убить и съесть в любой момент. Рилл сжал огромный кулак, и его кожа приобрела серый оттенок, как во время схватки. Тиана испуганно отшатнулась:

— Вот теперь ты приобрел свой истинный цвет.

Она подняла лежащий рядом арбалет и взяла колчан с дротиками у одного из убитых солдат. Неловкими руками девушка зарядила оружие и прицелилась.

— Я могу убить тебя.

Кожа лиринкса сменила цвет на грязно-зеленый. Рилл лег на бок, прижавшись щекой к земле.

— Не сомневаюсь, ты могла это сделать, когда я был беспомощен. Ты не передумала уходить?

Если бы он сделал хоть одно угрожающее движение, Тиана непременно выстрелила бы. Но сейчас, когда он спокойно лежал и смотрел ей в глаза, она не могла. У входа в туннель Тиана подобрала свой кристалл, по-прежнему сиявший ровным неярким светом. Глаза Рилла удивленно округлились, и Тиана пожалела о своем поступке. Но все же ли-ринкс не двинулся с места. В этот момент он напоминал проколотый воздушный шар, а никак не гору напряженных мышц, какими лиринксы становились перед битвой.

Тиана торопливо зашагала по туннелю. Буквально через несколько минут она наткнулась на обезглавленное тело, лежавшее на полу. Голова была оторвана и лежала чуть дальше. Тиана узнала убитого по белым волосам. Несчастный Хантс. Глаз, полузакрытый бельмом, словно следил за беглянкой.

Она осторожно обогнула тело и продолжала идти. Очень скоро туннель закончился гладкой плитой. При слабом свете кристалла у самого пола Тиана обнаружила рычаг и потянула его. Дверь повернулась, открыв доступ морозному ветру и снегу. Небо снаружи было затянуто серой пеленой, весь окружающий мир тоже казался сумрачно-серым и неприветливым.

Холодный воздух пробирал до костей, на верхней губе стала намерзать корочка. Такого Тиане еще не доводилось видеть. Она нырнула обратно в шахту и закрыла за собой дверь. Достав из мешка теплую одежду, принадлежавшую жене Джо, Тиана несколько минут стояла, опустив голову, вспоминая погибшего друга. Затем снова открыла выход и выглянула наружу. Только страх перед лиринксом заставил ее выйти в такую бурю.

Туннель выходил на узкий выступ крутого горного склона. Слева, примерно в сотне шагов, сквозь снежные вихри виднелось небольшое изогнутое деревце. Справа край уступа терялся в снежной белизне. Завод, по ее представлениям, должен был находиться на противоположной стороне горы, но в такую погоду Тиана не могла с уверенностью определить направление. Но и вернуться в пещеру она тоже не осмеливалась. Девушка мысленно подбросила монетку. Левое направление выглядело чуть привлекательнее правого. Она повернула налево и стала медленно продвигаться вдоль уступа.

Едва достигнув деревца, Тиана оказалась на незащищенном склоне, и ветер бросил ей в лицо тысячи ледяных иголок. Она глянула вниз, но ничего не увидела. Сверху то же самое. Вихри сухого снега стелились по земле, никакой тропы под ногами уже не было, невозможно даже определить время дня. Куда идти? Тиана не имела ни малейшего представления, она нерешительно сделала еще несколько шагов. Сильный порыв ветра прижал ее к отвесной скале. Следующий порыв точно так же мог сбросить с обрыва. Погода ухудшалась с каждой минутой. Тиана продолжала шагать, но уже понимала, что не знает куда.

Она решила вернуться. Лучше риск встречи с лиринксом, чем неминуемая гибель в снегу. Может быть, он сдержит слово. Может оказаться честным существом. Снег и мороз безразличны ко всему. Они наверняка убьют ее и похоронят в белой пустыне. Тиана опустила голову и повернула навстречу ветру. Снег летел прямо в глаза, она ничего не видела перед собой. Обратный путь оказался намного длиннее. Она прошла уже около тысячи шагов, но не обнаружила никаких признаков знакомого места. Шаг за шагом она упорно пробивалась сквозь бурю, брови уже покрылись ледяной коркой, уши онемели от холода. Каждый шаг требовал неимоверных усилий.

Наконец Тиана увидела дерево. Вход д шахту должен быть в сотне шагов, никак не дальше. Для уверенности она принялась считать шаги. Видимость стала еще хуже, но после девяностого шага Тиана надеялась увидеть дверь. Она не могла не заметить черную дыру в сером склоне горы. Девушка прошла еще немного. Сто один шаг, сто два… Дверь осталась открытой или закрытой? Если она повернула за собой плиту, ей никогда не обнаружить входа. Тиана не могла вспомнить, мозг превратился в замороженное тесто.

Сто двадцать два шага, сто двадцать три… Может, она уже прошла это место? Тиана стала ощупывать поверхность скалы, но все было покрыто ровным слоем плотного снега. Может, до дерева было две сотни шагов? Невозможно ничего вспомнить. Она продолжала идти, но когда досчитала до трехсот, окончательно поняла, что ушла слишком далеко.

Тиана опять развернулась, но вскоре уперлась в крутой склон, которого не было раньше. Она свернула, пытаясь обойти его, но под ногами образовалась корка льда, и уже через несколько шагов она поскользнулась и полетела вниз.

Тиана приземлилась в мягкий сугроб. Она попыталась выбраться, но провалилась еще глубже, по самую шею. Она пыталась пробиться сквозь снежный занос вверх по склону, но каждый раз съезжала вниз. Отвесный выступ не оставлял никакой возможности выбраться, а снег падал все гуще и гуще. Снежная буря достигла небывалой силы, и Тиана могла надеяться только на чудо.

Девушка совершенно выбилась из сил и на минутку опустила голову на свой узел. Хедрон больно уколол ее в щеку, и Тиане пришлось достать его из мешка. Кристалл излучал слабое тепло. Она снова опустила голову и закрыла глаза, не выпуская хедрон из замерзших пальцев.

 

ГЛАВА 25

За то время, что Тиана провела в шахте, в приполярной области Сантенара, южнее на четыре сотни лиг, где-то в районе Кара Агель, или Замерзшего моря, зародился мощный циклон. Он устремился на север, через Горящее море, нашел проход между отрогами гор, пронесся над Ха-Драу, похоронив город под снежным покрывалом. Потом, все еще набирая силу, пересек внутреннее море Таллаламель и отправился дальше на север. Циклон сбросил снежный заряд над озером Калисс, образовавшемся в метеоритном кратере, и почти засыпал остроконечный скалистый островок в самом его центре. После этого ничуть не ослабевший циклон бросился на приступ Великих Гор в районе Тарраладеля.

Горы отбросили его на восток, где приполярный циклон нашел лазейку между отрогами и начал рассыпать свой снежный запас над отрогами Великих Гор. Немного южнее Тикси холодный циклон встретился с теплым фронтом, идущим вдоль побережья от самого Крандора. Так над восточными склонами гор зародилась самая яростная снежная буря этого века.

Весь день ветер только усиливался. Теперь он с воем собирал снег в плотные облака и гнал их по склону горы. Тиана испугалась не на шутку. Если не произойдет чуда, она непременно погибнет. Девушке не раз приходилось ночевать в горах, но сейчас становилось все холоднее и холоднее, еще немного, и она превратится в сосульку. Единственным шансом спастись могла стать снежная пещера, но искать подходящее место уже поздно. Тиане оставалось только попытаться выстроить стены там, где она оказалась.

Она потыкала ножом снег, облепивший поверхность скалы. Лезвие везде уходило в снег целиком. Тиана принялась вырезать блоки плотного снега и складывать из них защиту со стороны обрыва. Работа требовала немалых сил, но постепенно в гладкой поверхности образовалась впадина. Это, конечно, не пещера, но хоть какая-то защита от ветра. К тому времени, когда лезвие ножа уткнулось в камень, стена поднялась на две трети от ее роста. Погода не становилась лучше; в двух шагах от стены Тиана уже не различала ее очертаний. Тогда она утоптала снег под ногами и стала вырезать кирпичи из пола, продолжая достраивать наружную стенку своего укрытия. Наконец она свела наружную стену с поверхностью скалы и укрылась внутри. Получившаяся нора была примерно четыре шага в длину и два в ширину и выглядела как белый саркофаг.

Стало совсем темно. Тиана отогрела руки под мышками, поскольку кристалл стал таким же холодным, как и весь окружающий мир, и почти перестал светиться. Если бы найти способ получить энергию и согреться! Тиана попыталась обнаружить присутствие силы, но не смогла.

Девушка съела еще один солдатский паек, на этот раз состоявший из сухих фруктов, орехов и жира. Ужин упал в желудок тяжелым комком. Она тщетно попыталась согреть ноги, растирая их изо всех сил, но после долгих попыток завернулась в меховое пальто и села, прислонившись к стене. Тиана решила передохнуть, но старалась не засыпать. Пару раз она резко выпрямлялась, обнаружив, что дремлет, но потом снова погружалась в забытье.

Снаружи разгул стихий приближался к своей кульминации. Снега выпало столько, сколько не было со времен давно минувшего Ледяного Века. Заводские ворота наполовину были закрыты сугробом, и снегопад не прекращался. В своей снеговой хижине Тиана даже сквозь сон чувствовала холод, пробиравшийся под одежду, пронизывающий все ее тело. Во всем мире не осталось ничего, кроме холода и снега. Ничего…

Помогите!

Поначалу Тиана даже не поняла, откуда донесся этот призыв. Вероятно, это ее собственное подсознание. Крик ледяной иглой прорвался сквозь сон и затих.

Помогите!

Длительный сон, постепенное охлаждение, замедление процессов, происходящих в ее организме… Незаметно приближался предел, после которого уже невозможно вернуться к жизни.

ПОМОГИТЕ!

Тиана вздрогнула и во сне увидела перед собой светящуюся точку, летящую в непроглядной темноте. За ней пунктиром тянулись несколько ярких пятен. Вот точка начертила еще одну линию, потом еще одну… Тиана насчитала около сотни линий — горизонтальных и вертикальных, две уходили вверх по диагонали. На фоне темноты вырисовывался какой-то слабо различимый образ, ко Тиана в своей полубессознательной дремоте не различала ничего, кроме геометрических фигур. Внезапно она увидела его. Это был все тот же юноша на балконе.

— Я здесь, — прохрипела Тиана, едва шевеля замерзшими губами.

Юноша не расслышал ее голоса, он даже не повернул головы.

Помогите!

Тиана нащупала сферу, хедрон и шлем, проверила кристалл в проволочном гнезде и надела прибор на голову. Ледяные проводки обожгли ее кожу, но девушка этого даже не заметила. Она лихорадочно передвигала бусинки на сфере, пытаясь настроить сферу на хедрон. Наконец в ее сознании два потока энергии с плавностью текущего масла слились в один. Исчезли светящиеся линии, образ юноши на балконе стал более отчетливым.

Кто ты?

Голос раздавался прямо в ее голове. Юноша говорил немного странно, старательно выговаривая каждую букву.

— Меня зовут Тиана, — громко ответила она. — Мы уже разговаривали. Я ремесленник с Сантенара.

Покажи мне себя, Тиана.

Она смутилась, ведь юноша явно принадлежал к высокому роду, а Тиана была попросту никем. Девушка решилась сосредоточиться на своем образе, который видела в зеркале в детском питомнике после косметических процедур. В конце концов, это ведь тоже она. И все же Тиана почувствовала легкий укол совести.

Тиана, ты красавица!

Она ощутила теплую волну во всем теле.

— Как тебя зовут? — застенчиво спросила Тиана.

Я — Минис, приемный сын Витиса, предводителя клана Интис. Первого клана!

Девушка какое-то время наслаждалась обликом своего героя, так похожего на героев романов ее бабушки. Но ему грозит смертельная опасность, и ей тоже!

— Я бы хотела тебе помочь, Минис, но сама попала в ловушку.

Как это? — резко спросил он. — Твое будущее я не смог прочесть.

Тиану удивила эта фраза. Неужели он хотел сказать, что мог читать будущее других людей? Но она Есе же рассказала о своей беде.

Образ Миниса померк, и от горького чувства потери Тиана почти проснулась. Она всем телом дрожала от холода, снежная пещера, вероятно, наглухо засыпана снегом. Тиана приседала до тех пор, пока ноги не отказались работать, но ничуть не согрелась, только ощутила холодный пот на спине. Неужели запас воздуха подходит к концу? Она попыталась расширить пространство, прокапывая туннель вдоль скалы, но не смогла сдвинуть хотя бы один кирпич. Если снег провалится сверху, ее засыплет прежде, чем она сумеет выбраться наружу.

Тиа…

В мозгу прошелестел едва различимый шепот. Минис зовет ее! Тиана отыскала шлем под грудой снега, надела его на голову и вздрогнула от прикосновения холодного металла. Пальцы заплясали над сферой, но она никак не могла настроиться на хедрон. В состоянии бодрствования она не знала, как сделать то, что бессознательно проделывала во сне. Тиану охватила паника.

Страх потерять Миниса оказался сильнее угрозы быть погребенной под снегом. Она торопливо передвигала взад и вперед бусины на сфере, но ничего не получалось. Наконец все они собрались на одной половине сферы, и Тиана точно знала, что это неверно, но не могла определить, что делать дальше. Она подняла сферу над головой и сильно встряхнула. От отчаяния Тиана готова была растоптать свое изобретение, превратить его в бесформенный моток проволоки.

Тиана!

От неожиданности она выронила сферу. Шлем свалился с головы, маленький кристалл выкатился и исчез под снегом. Тиана принялась энергично просеивать снег в поисках пропажи. Все вокруг было одного цвета — скала, снег, лед под ногами, кристалл… Наконец-то вот он! Девушка быстро вставила кристалл в гнездо. Теперь надо попытаться…

Тиана, оставь это!

При звуке повелительного голоса, так живо напомнившего ей матрону из детского питомника и Ги-Хада, Тиана замерла.

Ты в панике, дитя, и мне трудно тебя найти.

Ее назвали «дитя», и это было еще хуже. Это слово было неразрывно связано с мучительным положением шестилетнего ребенка на производстве. Со стороны Миниса Тиана восприняла его как предательство. Надо сосредоточиться. Она должна.

— Я здесь, Минис.

Вот так лучше. Покажи мне, где ты находишься.

Тиана сосредоточилась на горном склоне, потом на своей снежной пещере. Образ получился немного размытым, но большего ей достичь не удалось.

Мне это не нравится.

На этот раз звучал чей-то незнакомый женский голос.

Ты зря тратишь время, — раздался мужской голос, в котором звучали нотки безысходности. — Она скоро погибнет, и мы тоже. Так записано.

Тише! — громко прошептал Минис. — Тириора, Лаксор, говорите тише. Я тоже читал записи о наших судьбах, в них имеется еще один шанс. Тиана, покажи нам приспособления, при помощи которых ты устанавливаешь контакт.

Тиана мысленно представила шлем и сферу.

Невероятно! — воскликнула женщина. — Где она откопала такую древность?

Не знаю, Тириора.

Потом разговор стал тише, и Тиана не могла разобрать слов.

Ответь скоре, дитя! — снова обратилась к ней женщина, по имени Тириора. — Где ты отыскала эти приборы?

— Я не дитя! — крикнула Тиана, стараясь придать своему голосу значительность. — Я сама их изготовила.

Ты сделала эти устройства сама? Как? Кто ты такая? — это вступил в разговор Лаксор.

Тиана промолчала. Она не хотела, чтобы с ней обращались как с подростком.

Лаксор, ты пугаешь ее, — заговорил Минис. — Разреши, я сам поговорю с ней. Тиана, как тебе удалось изготовить эти замечательные устройства?

От похвалы сердце Тианы затрепетало.

— Я ремесленник на заводе, расположенном в горах над Тикси. Мы изготавливаем кланкеры.

Что такое кланкер? — спросила Тириора.

Тиана описала конструкцию и принцип действия машин.

— Я отвечаю за изготовление контроллеров, дающих возможность извлекать энергию из силового поля и передавать ее в кланкер.

Для чего вам нужны кланкеры?

— У нас идет война с лиринксами.

С лиринксами? — воскликнул Лаксор. — Как это может быть?

— Когда пала Непреодолимая Преграда и Магрета преодолела путь, соединяющий Три Мира…

Тиана умолкла, полагая, что история Сантенара незнакома ее собеседникам.

Это часть и нашей Истории. Продолжай.

— Это случилось двести шесть лет тому назад…

По нашему исчислению, прошло триста девяносто лет, но мы ничего не забыли, — сказала Тириора.

— Тогда лиринксы появились на Сантенаре. До тех пор они обитали в Бездне между Тремя Мирами.

Некоторые существа из Бездны проникли и на Аркан, — опять заговорила Тириора, на этот раз ее голос смягчился. — Но они недолго продержались. Расскажи лучше о себе, Тиана.

— Я умею работать с драгоценными металлами, керамикой, а чаще всего занимаюсь огранкой и полировкой кристаллов. Таким образом я изготавливаю контроллеры.

Что такое контроллер? — спросил Минис.

— Это устройство, при помощи которого обычный человек может извлекать энергию и управлять кланкером.

Тиана представила себе изображение контроллера с восьмью манипуляторами.

Чудесно!

В безжизненном голосе Лаксора послышался некоторый интерес. Перед Тианой мелькнуло его лицо, но видение было настолько размытым, что она разобрала только контур головы.

Оригинально. Как вы добиваетесь, чтобы устройство двигалось?

Пришлось объяснить, как кристаллы настраиваются на силовые узлы, существующие повсюду, как энергия проходит через контроллер и приводит в действие боевую машину.

Вы освоили изготовление таких устройств? Что послужило образцом?

Тиана постепенно теряла терпение. Какое имеет значение, как она делает контроллеры? Но ей некуда спешить, и девушка объяснила, что этому ее еще в детстве научил мастер, а образцом служила древняя модель.

— Я только внесла несколько дополнений и улучшений.

Покажи нам устройство контроллера, — нетерпеливо попросил Лаксор.

— Вы не принадлежите к нашему народу. Это было бы предательством с моей стороны.

Тогда мы не сможем тебе помочь, — обиделся Лаксор.

Погоди, Лаксор, — вмешался Минис. — Тиана, я не все понял. Ты сказала, что сама сделала эти устройства. Скажи, откуда ты узнала, как это надо делать?

— Мне потребовалось усилить остаточный сигнал с испорченного контроллера. Поэтому я изготовила эту сферу и шлем.

На это потребовалось много времени? Сколько месяцев?

— Изготовление заняло несколько дней, — ответила Тиана.

Есть ли еще ремесленники, обладающие таким же талантом?

В голосе Миниса явно слышалось восхищение.

— Среди нас много ремесленников. Я не знаю, есть ли такие, кто обладает таким же даром, я не посещала других заводов. Но, говорят, наши специалисты лучшие из всех, — закончила она с оттенком гордости в голосе.

Тиана, как снабжается энергией твое устройство? В нем тоже заключен кристалл?

Тиана вспомнила, что не показала Минису хедрон.

— У меня есть особый хедрон. Его даже не пришлось подвергать огранке.

Тиана продемонстрировала симметричную двойную пирамиду, указала на пучки игольчатых кристаллов внутри и мерцающий там огонек. Среди ее собеседников наступила полная тишина. Все изумленно замолчали.

Что это такое? — воскликнул Минис. — Что произошло?

Двое его соотечественников тихо переговорили между собой.

Скажите мне, в чем дело? — настаивал М, инис.

Это амплимет! — восторженным шепотом, явно не предназначавшимся для ушей Тианы, ответила Тириора. — За последние четыре сотни лет не было обнаружено ни одного экземпляра. Ты только посмотри на него!

Сознает ли она, что попало ей в руки? — Теперь голос Лаксора звенел от возбуждения. — Неужели она — начинающий геомант?

Тише, — предостерег его Минис. — Тиана…

— Минис, — прервала его Тиана. — Почему ты просишь о помощи?

Аркан погибает! — сдержанно ответил он. — Наш прекрасный мир обречен.

— Так вы с Аркана? — изумилась Тиана.

Тиана вспомнила, что Аркан является вторым из Трех Миров, и каждый ребенок на Сантенаре знал о нем из Истории. Этот мир принадлежал народу аркимов до тех пор, пока кароны не вырвались из Бездны и не завоевали его, поработив все население. Но после падения Непреодолимой Преграды кароны были изгнаны, и аркимы снова стали хозяевами своего мира. Даже представить себе возможность разговора через Бездну между Мирами казалось невозможным. Подсознательно она уже сознавала, что Минис принадлежит другому миру, но до сих пор не придавала этому значения. Все ее мечты мгновенно растаяли, словно снег на горячей сковородке. Она не в силах помочь ему, им не суждено встретиться наяву.

— Что случилось с Арканом? — почти безразлично спросила она.

Началось глобальное извержение. Поверхность планеты раскололась, и образовалась трещина длиной в пятьсот лиг. Аркан это переживет, но мы — нет. Наш мир станет необитаемым на десятки тысяч лет. Или на десятки миллионов.

— Из-за чего это произошло?

Мы считаем, что это последствия падения Непреодолимой Преграды. Все началось именно тогда.

— Сколько у вас осталось времени?

По нашим подсчетам, всего несколько месяцев. В лучшем случае — год. Лава извергается на поверхность и растекается повсюду. Моря закипают, жизнь в них гибнет. Скоро не останется мест, где еще можно выжить.

Тиана почувствовала слабость. В горле запершило, словно она вдохнула горячий воздух. Минису грозит ужасная смерть.

Тиана?

По ее щекам покатились слезы, они мгновенно превращались в сосульки.

— Что? — Тиана закашлялась. — Тебе грозит гибель, и мне тоже. Мы оба обречены.

Тиану затрясло как в лихорадке, она не могла помочь даже самой себе. Отчаяние диким зверем вгрызлось в ее душу.

У нас еще остается надежда!

Голос Миниса вкрадчивым шепотом отдавался в ее голсве.

— Какая надежда?

Мы можем помочь тебе выбраться из ловушки при помощи амплимета. Взамен ты сможешь сделать кое-что для нас.

— Я сделаю все, что смогу! — взволнованно откликнулась Тиана. — Как можно помочь тебе?

Сначала мы должны спасти тебя. Слушай внимательно. Каким-то непостижимым образом ты столкнулась с древнейшим искусством геомантии.

— Геомантии? Чтения линий на песке?

Тиана не могла скрыть своего разочарования. Она считала это занятие чем-то вроде ярмарочных фокусов на потеху публике.

Нет, на самом деле геомантия — это самая могущественная область Тайного Искусства, поскольку имеет дело с силовым полем планеты. Колдовство всегда ограничивалось возможностью потреблять энергию. Большинство магов пользуются собственным силовым полем, или накапливают энергию в волшебных предметах, или же черпают ее из силовых узлов, действие которых остается для них загадкой. Но искусство геомантии предполагает, что обладатель амплимета может извлечь и использовать практически неограниченную силу. Только представь себе силы, вызывающие землетрясение или удерживающие мир на его орбите вокруг Солнца, или силу ветров; энергию, заставляющую двигаться щлые континенты, нагревающую источники, бьющие чуть ли не из центра планеты. Вот такие могущественные источники находятся в распоряжении геоманта.

Но занятие геомантией в то же время представляет собой большую опасность, — вмешался Лаксор. — Это самое трудное из всех Тайных Искусств, угрожающее жизни адепта. Твой амплимет — это ключ, и только благодаря своему неумению настроить кристалл ты избежала страшной участи. К счастью, ты извлекала лишь ничтожна малую энергию. И все же твой талант очевиден.

— Многие из ремесленников окончили жизнь на своем рабочем месте, — сказала Тиана. — Они дочерна выгорали изнутри. С тех пор как я стала заниматься со своими новыми приспособлениями, мои головные боли усилились, руки горят огнем и дрожат, а еще я стала видеть странные вещи. Неужели? — заинтересовалась Тириора. — Что именно ты видишь?

Они с Лаксором обменялись понимающими взглядами.

— Это… это трудно объяснить, — заговорила Тиана. — Я вижу цветные образы, висящие в воздухе, они то увеличиваются, то сжимаются, пропадают и появляются ниоткуда, меняют цвета, формы, очертания… они напоминают мне… — Тиана смущенно замолчала и всхлипнула. — Я, наверное, схожу с ума, это кристаллическая лихорадка.

Что они тебе напоминают? Тириора снова взглянула на Лаксора.

— Части каких-то предметов, — пробормотала Тиана и истерически рассмеялась.

Ты не сумасшедшая, Тиана. Ты заглядываешь за пределы собственного мира.

— Как это? Я заглядываю в Бездну?

Нет, не совсем так. Ты видишь гиперпространство.

— Я не понимаю.

И ты, и все мы живем в трехмерном мире, — стала объяснять Тириора. — Каждый предмет имеет длину, ширину и глубину. Но во Вселенной есть много других измерений, по мнению наших философов, их число доходит до десяти, хотя мы и не можем даже теоретически представить их себе.

— Все равно я ничего не понимаю. У тебя неординарный склад ума.

— Я мыслю образами, — сказала Тиана. — Раньше я считала, что это свойственно всем людям, а потом поняла, что отличаюсь от остальных.

Конечно, отличаешься. А амплимет еще усилил твой природный дар. Теперь перед тобой открывается четвертое измерение.

Тиане не стало легче.

— Но что именно я вижу?

Это фрагменты мощного силового поля, пронизывающего эфирное пространство.

— Эти поля выглядят сильнее тех, с которыми я привыкла работать.

Они и на самом деле сильнее. Вот почему твое новое зрение так полезно. Поскольку ты можешь видеть поле, ты сможешь и использовать его в своих целях.

— Но мне достаточно и слабого поля, если оно есть поблизости, — попыталась возразить Тиана.

Едва она произнесла эти слова, как вспомнила истощение силового узла в Минньене и гибель пятидесяти кланкеров. Неужели лиринксы исчерпали энергию узла?

Среди ее собеседников снова возникло замешательство, сопровождаемое обменом взглядами. Затем до нее донеслись обрывки разговоров. Что же они от нее скрывают?

Это… наиболее безопасный способ, — говорил Лаксор.

И намного проще, — согласилась Тириора, а потом обратилась к Тиане:

Энергия притягивается амплиметом, и ты сможешь использовать ее даже там, где не видишь источников.

— Я не понимаю вас, — смутилась Тиана. — Мне очень жаль, но я не смогу вам помочь. Я просто не имею понятия, о чем идет речь.

Наступила продолжительная тишина. Потом Тириора что-то настойчиво, но тихо говорила недовольно хмурящемуся Лаксору. Она зашептала что-то на ухо Минису, но тот отрицательно покачал головой. Тириора взяла его за руку и буквально зашипела в ухо, но Минис стряхнул ее ладонь и на минуту пропал из виду. Потом он снова возник перед глазами Тианы, да так близко, что заслонил собой остальных. Минис заглянул в ее глаза, улыбнулся, и сердце Тианы растаяло от нежности.

Тиана, дорогая, — Минис протянул вперед руку, словно хотел прикоснуться к девушке, — прошу тебя, помоги мне. Я не хочу умирать. — Минис вздохнул и любящим взглядом пронзил ее душу. — О Тиана!

Все ее возражения исчезли без следа. Никакие усилия больше не казались чрезмерными, лишь бы они могли помочь им соединиться.

— Да, Минис. Конечно я помогу вам, если только смогу. В поле зрения появилась Тириора.

Никто не может постичь сущности гиперпространства, Тиана. Это выше нашего понимания. Но мы можем им пользоваться, как ты пользуешься силовыми полями, не понимая их природы.

— Что случится, если я извлеку слишком много энергии? Тиана знала о подобных случаях, когда большой отряд кланкеров использовал энергию слишком слабого источника и вызывал странный эффект: некоторые машины исчезали неизвестно куда. После нескольких таких происшествий кланкеры стали двигаться на значительном расстоянии друг от друга, строго придерживаясь правил об ограничении использования источников.

— А вдруг я оставлю открытым переход из гиперпространства к Сантенару?

Тириора ошеломленно замолчала, а у Лаксора от удивления приоткрылся рот.

— Что тогда? — настаивала Тиана.

Тириора отвела в сторону своих соотечественников и стала что-то настойчиво им втолковывать.

Тебе не стоит об этом беспокоиться, Тиана. Только строго следуй нашим указаниям, и тогда не случится ничего плохого.

— Моя голова горит, словно в огне, — пожаловалась Тиана.

Вся энергия, которую ты используешь, протекает сквозь тебя, — ответила Тириора. — Но мы должны торопиться. Скажи, когда ты впервые увидела Миниса, у тебя ведь был обыкновенный ограненный кристалл, а амплгшет попал в твои руки позже?

— Всего лишь меньше недели назад. Я почти не использовала его, только для связи с вами.

Тиана вдруг почувствовала неприятную слабость.

Не пользуйся им пока! Ты можешь по незнанию вызвать такой поток энергии, что превратишься в пепел. Но если будешь действовать осторожно, следуя нашим советам, он может тебя спасти.

— Как?

Тебе грозит страшная опасность. И не только смерть от холода. Исследуя твои сигналы, мы подсчитали, что над тво ей головой больше десяти метров снега.

Тиана содрогнулась. Она почти ощутила на своих плечах холодную тяжесть всей этой массы.

Ты не сможешь выбраться, пока снег не станет плотным. Но и тогда тебе грозит опасность в случае обвала или лавины. Так что придется подождать несколько дней. У тебя достаточно пищи?

— Я продержусь неделю, если не замерзну до тех пор.

Слушай внимательно. Ты можешь извлечь энергию при помощи кристалла и согреться.

Тиана попыталась сосредоточиться на инструкциях Тириоры. Объяснения были сложными и долгими, содержали совершенно непостижимые понятия вроде «топологической морфометрии» и «гиперобъемных тепловых дыр». У Тианы стали судорожно подергиваться пальцы рук, и стало еще холоднее.

— Я не улавливаю связи, — пожаловалась она.

Тогда объясню еще раз…

Облик Тириоры растаял, и у Тианы уже не хватило сил снова настроиться на связь с Арканом. Пальцы нет у нее онемели от холода. Девушка сняла ботинки и носки и попыталась согреть их, растирая руками. Но ни тепла в руках, ни сил уже не осталось. Ей грозит неминуемое обморожение.

От непереносимого холода Тиана никак не могла заставить себя думать. Как использовать амплимет? Она попыталась следовать наставлениям Тириоры, но вскоре поняла, что упустила несколько важных советов.

Сначала надо определить ближайший источник энергии. Это нетрудно, все вокруг нее было пронизано силовыми полями. Масса снега на склоне обладала энергией, достаточной, чтобы расплавить каменную скалу, но использовать такую грозную и неустойчивую энергию не под силу и более опытному мансеру.

Тогда Тиана надела шлем и обследовала окрестные поля. Она пыталась найти поле, которое могла бы использовать без риска для жизни. Например, горячий источник. Но таких поблизости не нашлось. Все поля, окружавшие ее, были или слишком мощными, или слишком слабыми, или опасными и неустойчивыми.

Сильная боль иглой проникла в ее грудь, Тиана громко вскрикнула и упала на пол, больно ударившись головой о скалу. Шлем соскочил, покатился по снегу и закрутился, как волчок. Дотянуться до него у Тианы не хватило сил. Она опустила голову на снег и даже не ощутила холода. Слишком поздно.

 

ГЛАВА 26

Просыпайся!

Холодно! От укусов миллиардов ледяных иголок цепенеет все тело.

Тиана, проснись!

Ледник сползает с вершины горы, остывающая кровь разделяется на три отдельные фракции — красную, желтую и прозрачную, оледеневшие глазные яблоки выпирают из глазниц.

Тиана, любовь моя, проснись!

Над головой громко затрещала ледяная корка, Тиана очнулась и застонала, с ресниц осыпалась бахрома инея. Во всем теле больно колются ледяные иглы.

Тиана, ты умираешь!

— Лучше умереть, чем терпеть такой холод.

Нет! — раздался крик боли. — Спасайся! Тиана, спасайся и спаси меня!

— Как? — прошептала она.

Используй силу амплимета. Сейчас!

— Я боюсь.

Рискни, иначе ты умрешь. Это единственный шанс для тебя и для нас.

Тиана потянулась к кристаллу, роняя с ресниц ледяные слезинки. Так больно! Никак не дотянуться! Она не может больше шевелиться, как вдруг удивительные слова пронзают ее мозг.

Тиана, любовь моя!

Совсем другие слезы обжигают ее щеки. Слезы неподдельной радости. Минис, ее желанный принц, он любит ее! Он только что сам признался в своей любви. Конечно, она тоже любит его, просто до сих пор сама не понимала этого. Ради него она пойдет на любые мучения.

Тиана поползла по снегу, ломая ногти, обдирая локти и колени. Она схватила шлем, надела его, не обращая внимания на обжигающую боль от прикосновения оледеневших проводов к коже лба. Силовое поле, окружающее завод, слишком слабо, словно кто-то другой перехватил поток энергии; его не хватит даже, чтобы зажечь свечу.

Больше никаких признаков энергетических источников. Тиана изо всех сил пыталась заставить кристалл работать, но он не поддавался. Его невозможно заставить, можно только попросить. Как только Тиана поняла это, перед ее мысленным взором мелькнули видения, но тут же исчезли. Она села у стены и постаралась освободить свой мозг от всех посторонних мыслей, сосредоточившись только на ауре кристалла. В темном тумане возникли слабо светящиеся нити. Амплимет давал возможность расширить поле обзора, проникал глубже, ей казалось, что она видит поля в самой глубине планеты.

Среди тумана обозначились всевозможные линии, плоскости, сферы и потоки. Неужели все это — различные виды полей? Они казались более концентрированными, чем все, виденные ранее. Тиана не имела представления, какие силы скрывались за этими образами, какую энергию они в себе хранили. Использование Тайного Искусства подразумевало немалые знания, но она не знала ничего об устройстве мира. А неумелое обращение с мощными источниками грозило гибелью.

Рассматривая различные образы полей, Тиана обнаружила один контур, напомнивший ей что-то знакомое, что она не раз видела раньше. Это была продолговатая однообразная плоскость, текущая среди скал. Временами на ней то тут, то там вспыхивали яркие блики. Она напоминала медленный оползень, разрезающий скалы. Видимо, контур поля в какой-то мере совпадает с его источником. Усилие, которое копилось сотнями лет, было готово к действию.

Несомненно, этого запаса сил более чем достаточно, чтобы ее согреть. Надо только перехватить часть этой энергии. Тиана сосредоточилась на выбранном плоском контуре поля. При помощи амплимета это не составило никакого труда. Помня о наставлениях Тириоры, она постаралась как можно осторожнее приступить к выкачиванию энергии. Ничего не изменилось. Тиана повторила всю операцию с самого начала. Казалось, она все делает правильно. Девушка представила себе межэфирную связь и повторила попытку. Снова никакого результата.

Что же не так? Может быть, не стоило использовать межэфирную связь, а надо обратиться к гиперпространству, но как? Тиана попыталась вызвать новые для нее образы гиперпространства, но потерпела неудачу. Она бессильно прислонилась к скале. Нечего и думать, что можно преуспеть в Тайном Искусстве при помощи нескольких советов.

У нее не осталось сил даже для того, чтобы снять шлем. Тиана отломила кусочек пирога из солдатских запасов и хотела было отпить глоток воды, но во фляжке был только лед. Она выронила бесполезный сосуд и опустила голову на грудь, уступая тяжелой дремоте. В тот же момент перед ее глазами стали всплывать объемные образы гиперпространства. Тиана сразу же определила выбранное ранее поле и мысленно стала отыскивать дорожку сквозь гиперпространство. Это напоминало поиски в движущихся волнах тумана, образы постоянно меняли свои размеры, переходили с места на место, но на какой-то краткий миг Тиане удалось увидеть и зацепиться за тонкую нитевидную тропинку. Амплимет вспыхнул ярким светом, а сфера в ее руках ощутимо нагрелась, давая благословенное тепло. Но этого было недостаточно.

Тиана упустила связующую нить, но вскоре нашла другую; на этот раз она удерживала ее немного дольше. Где-то глубоко в горах произошел небольшой сдвиг, уступ под Тианой незаметно дрогнул. Теперь провода сферы стали горячими, но не обжигали пальцы, а только грели. Тиана поднесла сферу к лицу, потом к груди, но тепло стало иссякать. Она сделала еще попытку, снова под ней вздрогнул край обрыва, снова появилось тепло. Тиана сняла ботинки и приложила сферу к ступням.

После каждой такой попытки она понемногу согревалась и отдыхала. Но холод был все же сильнее — тепло быстро рассеивалось. Чтобы отогреться, требовалось тепло костра, а не свечи, а такого нельзя добиться, выкачивая ничтожно малые количества энергии. Тиана снова приступила к поискам. Теперь она знала, что требуется.

Вот он, широкий канал для потока энергии! Тиана постаралась выкачать как можно больше энергии и вдруг почувствовала, что больше не может удержать разогревшуюся сферу. Сзади, там, где шлем коснулся куртки, пробилась струйка дыма, и Тиане пришлось погасить искорку.

В основании гор содрогнулись целые пласты вдоль зоны разлома, раздался грохот, и образовалась трещина в три лиги длиной. Слой мрамора погрузился глубже, а гранитный пласт сдвинулся вверх на толщину руки. Это не так уж и много, но освободилось колоссальное количество энергии. Вся горная цепь слегка вздрогнула, и волны от сотрясения разошлись во все стороны.

Мир вокруг Тианы перевернулся. Из сферы распространялся такой сильный жар, словно Тиана перенеслась в топку одной из заводских печей. Оранжевые лучи протянулись во всех направлениях, они плавили снег и быстро превратили прямоугольную хижину в идеальную сферу, словно вымытую изнутри струей кипящей воды. Тиана открыла глаза и с трудом поверила в происходящее. На прозрачных ледяных стенах красиво играли разноцветные блики.

От сотрясения лежавший на горных склонах снеговой покров разом пришел в движение и заскользил вниз подобно белому оползню. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее неслась вниз снеговая лавина. Внутри ледяного пузыря раздался тихий шорох, быстро набравший силу до громогласного рева, оглушившего Тиану. Слои слежавшегося снега один за другим соскальзывали с края обрыва, обнажая гранитные скалы. Стена за спиной Тианы мелко вибрировала, и дрожь передалась ей. Девушка прижала к груди горячую сферу и шлем. Снежная лавина скользила по ледяной поверхности ее убежища, и гул проносящейся массы напоминал звучание огромного органа. Финальным аккордом прокатилась последняя волна лавины, увлекающая за собой остатки снега, обломки скал и единственное деревце, росшее на склоне. Расщелина под обрывом теперь была засыпана до середины.

Тишина. Тиаиа осмотрелась вокруг, едва веря своему спасению. Снаружи наступил день, сквозь толстый слой льда виднелось низкое зимнее солнце в безоблачном небе. Зимняя буря прекратилась. Снежная хижина Тианы, превратившаяся теперь в ледяной шар, мыльным пузырем прилепилась к краю обрыва. Выше и ниже простирался крутой скалистый склон.

Это Минис, чудесный Минис спас ее от смерти! Сердце Тианы трепетало от любви к прекрасному принцу.

— Минис?

Ответный голос звучал так, словно между ними пролегло еще большее расстояние.

Тиана, ты жива! Мы уже думали…

— Надо мной пронеслась лавина, но я уцелела. Что я теперь должна сделать? Скажи, как тебе помочь?

Боюсь, что слишком поздно. Извержение набирает силу с каждым днем.

Тиана заметила, что Минис прикрывает нос платком.

— Я сделаю все, что нужно! — в отчаянии воскликнула

Тиана.

Сама мысль о том, что Минис может погибнуть и они никогда не встретятся, была для нее непереносима.

Ах, Тиана, твоя любовь так глубока, а вера настолько безгранична… Но если ты хочешь оплатить свой долг, есть один способ…

Тиана сознавала свой долг перед аркимами и была готова отплатить им, это ее священная обязанность. Но слышать об этом из уст Миниса было по меньшей мере неприятно.

— Я сделаю все, что потребуется!

Ты когда-нибудь слышала о месте, называемом Тиртраке?

— Конечно!

Тиртраксом называли самую высокую и поэтому известную вершину Великих Гор, а следовательно, и всего мира. Некоторые утверждали, что вершина превосходит высотой горы всех Трех Миров, хотя это могло быть и преувеличением. Тиану всегда интересовали числа, особенно большие, поэтому она помнила даже, что высота вершины составляла около восьми тысяч спанов, или шестнадцать тысяч шагов, хотя никто никогда не измерял высоты в шагах.

А известно ли тебе, что представители нашего народа, аркимы, построили целый город внутри этой вершины?

— Я не очень хорошо знаю Историю, — осторожно ответила Тиана. — Я помню, что порабощенные аркимы были доставлены на Сантенар кароном Рульком несколько тысяч лет назад и помогали ему в поисках Золотой Флейты. Потом они обрели свободу и строили города в горах. Но мне не приходилось слышать о поселениях на Тиртраксе.

Тогда я умоляю тебя, — Минис явно сверялся с картой Сантенара, — отправляйся через горы на юг, потом на запад, к Тиртраксу. Если… когда ты туда доберешься, свяжись с нами, и я расскажу, как попасть внутрь. Передай амплимет предводителю аркимов и уговори его или ее воспользоваться силой кристалла. Только тогда у меня появится шанс спастись.

— О каком спасении идет речь? — спросила Тиана, переживая необычное волнение.

Я смогу добраться до вашего мира

Казалось, Минис был удивлен ее недогадливостью.

Это было предсказано давным-давно, а потом и я подтвердил предсказание, еще будучи ребенком.

— Ты провидец?

В некотором роде, хотя мой народ не воспринимает это всерьез. Ах, я так хочу увидеть прекрасный Сантенар. И тебя, моя прекрасная Тиана!

Ее сердце таяло от любви. Ну что ж, аркимы — сильная и высокоразвитая раса. Они победили лиринксов у себя дома, и с их помощью люди выиграют войну. И тогда, внезапно осенило Тиану, она не только воссоединится со своим возлюбленным, как она надеялась, но и станет героем. Она спасает мир, и никто не осмелится смотреть на нее свысока. Всем придется забыть о ее происхождении.

Сможешь ли ты сделать то, о чем я прошу?

— Разве можно перестать дышать? — мягко спросила Тиана.

Ни один провидец не может предсказать свое будущее. И твою судьбу я не в силах прочитать. Я понимаю, что требую от тебя слишком многого. Ты обладаешь опытом в таких путешествиях, Тиана?

Он просил у нее целый мир. Тиана никогда не путешествовала дальше Тикси, всего на несколько лиг, и добраться до Тиртракса было нелегкой задачей.

— Я мало странствовала, — сказала Тиана, пристально глядя в лицо Миниса. — Но ради тебя я готова пересечь весь мир из конца в конец.

В его глазах засияла нежность.

Моя любовь, как сильно я хочу обнять тебя! Нам еще предстоит немало потрудиться ради нашего спасения, а тебе предстоит нелегкое и опасное путешествие. Но ты — моя единственная надежда! Добьешься ты успеха или нет, твой поступок достоин восхищения. В Тиртраксе щебя встретят с должным почтением.

И помни: ты не должна никому рассказывать о цели своего похода. Люди не поймут и станут задерживать тебя. Никому не рассказывай и об амплимете. Для маневров этот камень бесценен.

— О нем знал только один человек — старый шахтер, который и нашел этот камень. Увы, мой бедный друг погиб в шахте.

Минис долго смотрел в лицо Тиане, потом его облик померк. Тиана не шевельнулась. Она продолжала смотреть на то место, где было лицо ее возлюбленного, и грезила наяву об их первой встрече, предвкушая его нежность и заботу, их первую ночь в одной постели. Эти мысли немного пугали Тиану, но все же она была полна нетерпеливых ожиданий. Хорошо, что у нее никого не было. Минис должен стать ее первым и единственным мужчиной.

Вдруг неожиданная мысль нарушила ее мечты. О чудесном кристалле действительно знал только один человек. Но был еще и лиринкс! Глупо было с ее стороны показать Рил-лу камень. Но и скрыть его Тиана не могла.

Уже через несколько минут она была не способна ни о чем беспокоиться. Тиана почувствовала глубокую усталость, ее стало лихорадить, боль острыми иглами пронзала все тело. Она упала и чуть не потеряла сознание.

В первую очередь предстояло выбраться из ледяного шара, который уберег ее от снежной лавины и не дал упасть в глубокую расщелину. Тиана все еще чувствовала тепло, распространявшееся вокруг амплимета, но его было недостаточно, чтобы растопить стены. Прозрачный лед выглядел очень прочным, и толщина стен достигала длины руки.

Тиана очнулась от своих грез. Внезапный взрыв чувств испугал ее, сближение с другим человеком, хотя бы и любимым, грозило перевернуть ее жизнь. К тому же и долгое путешествие к Тиртраксу таило немалую опасность. До вершины долгий путь, Тиана не знала, сколько ей придется пройти, но явно не одну сотню лиг. Поход растянется на несколько месяцев, и ей никак не добраться туда раньше весны.

Тиана почувствовала, что становится душно. В снеговых стенах воздуха хватало, но ледяные глыбы совершенно не пропускали его. Пройдет немного времени, и она начнет задыхаться. Имеющийся у нее арбалет явно не сможет пробить лед такой толщины. Неужели снова придется прибегнуть к помощи амплимета?

Тиане было нечего терять. Она мысленно осмотрелась, но силового поля оползня уже не было, оно исчезло бесследно. Девушка принялась внимательно изучать контуры силовых полей. Весь мир вокруг искрился энергией — давление скал друг на друга, тепловые потоки, просачивающиеся из центра планеты, заполненные газами пустоты в залежах известняка…

Но это не значило, что Тиана могла использовать любой источник. Ей не хватало ни опыта, ни сил.

Она проникла мысленным взором в толщу земли. Среди гранитных пластов, пронизанных необъятными жилами, отыскалась мерцающая аура громадного, почти со слона, кристалла. Такого силового поля Тиане никогда не приходилось видеть.

Тиана сосредоточилась на этом мерцающем источнике, и тут же перед ее глазами возник устойчивый канал сквозь гиперпространство для получения необходимой энергии, ведущий прямо к амшшмету, а от него в ледяной панцирь. Тиана глубоко вздохнула, устроилась поудобнее и приступила к нелегкой задаче.

Обжигающий желтый луч вырвался из амплимета и ударил в скалу над головой Тианы, град осколков посыпался горячим дождем, от одного из них задымились волосы. Тиана поспешно загасила искру. Возникновение луча сопровождалось мучительной болью, от которой Тиана вскрикнула, но остановиться уже не могла. Непроизвольно вскочив на ноги, она ударила ботинком по выпавшей из рук сфере. И вовремя, поскольку луч опустился и ударил в стену у самых ее ног, вызвав фонтан гравия. Задержись она на мгновение, и обе ноги были бы отрезаны чуть не по колено. От удара горячего осколка на левой ноге вздулся волдырь.

Луч стал еще ярче, и после очередного попадания в стену во все стороны полетели хлопья пепла. Раскаленный осколок попал на одежду и, прежде чем погаснуть, успел прожечь ее насквозь и обжечь бок.

Тиана хотела остановить разбушевавшийся поток энергии, но не знала, как это сделать. Луч с ревом вырывался из кристалла, и, если бы она смогла повернуть его в нужном направлении, ледяная стена рухнула бы в одну секунду. Но даже подойти близко Тиана не могла, слишком жарко. Теперь скала начала плавиться, вязкая масса стекала вниз и с шипением растекалась. Проволочная сфера бкрылась в клубах пара. Тиана оказалась в положении ученика волшебника, который прочитал заклинание и не знал, как остановить волшебство.

Наконец она сбросила на пол шлем — он тоже стал невыносимо горячим — и выдернула кристалл из гнезда. Огненный луч оставался прежним. Расплавленная масса все так же стекала со стены и плавила лед под ногами.

Внезапно луч исчез. Тиана рухнула на пол и прикрыла рукавом лицо. Минис прав: занятие геоманией — смертельно опасно для новичков вроде нее.

Ледяные стены ее убежища были испещрены выбоинами от разлетавшихся каменных осколков, расплавленная лава успела образовать лужицу, занимающую чуть ли не половину пространства у нее под ногами, только после этого жар стал спадать.

Воздух" в ледяной камере стал еще более удушливым. Тиана смахнула остывающий пепел и каменные осколки, завернула в узел шлем и сферу с кристаллом и легла. Снаружи уже темнело. Девушка прислушалась к треску остывающей скалы. На этот раз никто не придет ей на помощь.

 

ГЛАВА 27

Накануне начала поисков Юлия провела беспокойную ночь. Визг и завывания снежной бури проникали даже сквозь ее наушники, лишая чувствительницу единственной возможности успокоиться, — она не могла уснуть. Девушка отчаянно нуждалась в отдыхе. За несколько прошедших недель она бьша вырвана из привычного уединения и все еще никак не могла с этим смириться. Долгие годы она провела в маленьком мире, созданном только ее собственными мыслями. Там было вполне безопасно, если не пытаться заглянуть слишком далеко или глубоко. Некоторые яркие узелки на решетке ее мира не стоило и пытаться распутывать. Если Юлия бралась за них, то получала болезненные удары. В самом начале она немало настрадалась от этого, пока не научилась различать добрые, безразличные и враждебно настроенные объекты. Некоторые не замечали ее попыток раскрыть их сущность, некоторые тревожно закрывались ото всяких посягательств на свое уединение. Наиболее сильные объекты самым ревностным образом охраняли свой внутренний мир.

Теперь она лишилась своего убежища. Ей грозит выход в чужой мир, с его безжалостным солнцем, постоянным шумом и прочими ужасами, терзавшими ее сверхчувствительные органы. Хуже того, от нее ждут помощи в поисках женщины, которой в ее модели мира соответствует один из самых ярких и опасных узлов. А что будет потом? Сильные всегда стремятся победить слабых. К тому же у нее нет никакой защиты, кроме молодого человека, не обладающего никакими особыми способностями.

Ниш хорошо относился к ней, но Юлия чувствовала какое-то пламя, сжигающее его изнутри. Чего он на самом деле хочет от нее? Женщину по имени Иризис она не принимала в расчет. Она уже встречала таких людей: пока она им нужна, к ней относятся хорошо, но если будет выгодно, они с такой же легкостью нанесут удар. Иризис обладала смелостью, даже бесстрашием, но она была эгоисткой до мозга костей.

Что произойдет, когда они с ее помощью достигнут своей цели? Неужели ее выбросят за ворота? В этом кошмарном мире она не продержится и одного дня, ей грозит неминуемое сумасшествие.

Тогда ради чего она согласилась принять участие в этом походе? Ради доброты Ниша, которая заслуживала ее признательности. Только из-за этого. Юлия никогда не надеялась испытать любовь, хотя и знала, что это за чувство. Любовь казалась ей еще одним кошмаром, грозившим мучительной неизвестностью.

Но все же она испытывала сильнейшую потребность в доброте. При воспоминании о деликатности Ниша Юлия словно ощущала его мускусный запах, приправленный пряностями и машинным маслом. Его доброта была защитой от ослепительного света. Его доброта защищала от грохота внешнего мира. Для Юлии тишина и была добротой.

И еще его доброта согревала ее тело холодной ночью. Она изо всех сил стремилась навстречу этому чувству. И в знак признательности пойдет ради Ниша на что угодно.

Ниш проснулся от громкого крика. В коридоре за дверью кого-то оглушительно отчитывал его отец, Ял-Ниш. Пора подниматься. Ниш выбрался из-под одеяла. Как холодно! Все свое детство и юность он провел в доме с центральным отоплением и до сих пор не мог привыкнуть к холодному помещению.

Ниш натянул на себя пять слоев одежды и отправился в столовую, где его уже поджидала Иризис. К тому времени, когда они торопливо покончили с завтраком, сквозь немытые окна пробился серый предрассветный луч. Ниш снова услышал громкие разглагольствования своего отца и проводил Юлию во двор. Снежная буря накануне так завалила ворота завода, что их невозможно было открыть. Пришлось откапывать створки, чтобы можно было выехать на кланке-рах, снабженных широкими насадками на опорах. При помощи кланкеров немного утрамбовали площадку во дворе. Не успели они закончить, как раздался звон тревожного колокола со сторожевой башни.

— Что там случилось? — крикнул Ял-Ниш.

— Мы заметили движение в лесу, лар. Это враги.

— Всем занять свои места! — гаркнул Ги-Хад, и люди разошлись на позиции. — Сколько их, солдат?

— По меньшей мере шесть, лар.

— Шесть, — недовольно буркнул управляющий себе под нос. — И они скрываются повсюду. Это уже не та группа, которая напала на нас несколько дней назад. Здесь нечто большее. Что им от нас нужно? Кланкеры или наши ремесленники? Бедняжка Тиана, не хотел бы я оказаться на ее месте.

Так в ожидании нападения прошли весь день и вся ночь. Несколько раз лиринксы появлялись в поле видимости, однажды снаряды из катапульты долетели до стен, но атаки не последовало. К утру не осталось никаких следов их присутствия. Ги-Хаду это очень не понравилось.

— Что они задумали? Собираются нападать или просто задерживают нашу поисковую экспедицию?

Еще несколько часов ушло на то, чтобы кланкеры пробили в снегу дорогу до шахты и деревни шахтеров. Только после полудня все участники поисков выстроились во дворе у еще не отремонтированных ворот.

В отряде, где состояла Иризис, насчитывалось шестнадцать человек. Предводительствовал сержант Арпл, прибывший из казармы в Тикси с десятью пехотинцами. Изрядно обезлюдевший городской гарнизон не мог выделить большего количества людей. Все военные построились рядом с изрядно поцарапанным кланкером. Оператором на нем служил молодой привлекательный Ки-Ара, на которого Тиана когда-то обратила внимание. Рядом с ним пристроился стрелок по имени Пар-Дид, коренастый мужчина лет шестидесяти. И руки его, и нос были покрыты бородавками. Его полуседые волосы были гладко выбриты надо лбом, зато на затылке осталась косичка до самых лопаток.

В поисковой партии имелись еще две группы, включавшие в себя операторов, стрелков, по десять солдат и новенькие кланкеры. Общее руководство поисками взял на себя Ял-Ниш, его помощником был Ги-Хад, все еще не освобожденный от подозрений. Еще в первой группе состояли дознаватель Фин-Мак и старший механик завода. Гражданские лица должны были передвигаться вслед за кланкерами или внутри них. Ниш очень надеялся на прочность машин. В случае неисправностей ремонт пришлось бы делать ему и старшему механику. Погода превратила бы ремонт в пытку.

С неба летел легкий снежок, когда наконец все выстроились в колонну. От ворот завода до шахты дорога была уже укатана кланкерами. Дальше придется идти на лыжах. Солдаты заняли места в строю, немного впереди встал сержант Арпл. Рядом с ним расположились Ниш и старший механик — высокая темнокожая женщина, по имени Туниц, уроженка далекого Крандора. Она была такой стройной и длинноногой, что вполне могла сойти за подростка. Кудрявые черные волосы Туниц подстригала до длины ногтя, так что они стояли плотной шапочкой по всей голове. На длинной шее болталось множество покрытых эмалью амулетов, а зубы были сточены по бокам до маленьких треугольников, что придавало ее постоянной улыбке немного устрашающий вид.

Рядом с Туниц виднелась почти такая же высокая Ири-зис, затем миниатюрная Фин-Мак и высокий жилистый Ги-Хад. Иризис старалась держаться как можно дальше от дознавателя, даже не скрывая своей неприязни. Фин-Мак вела себя так, словно ничего не замечала. В самом конце шеренги, чуть поодаль от остальных, стояла Юлия, самая маленькая из всех присутствующих. В тяжелой зимней одежде чувствительница стала похожей на бочонок.

В животе Ниша тугим комком угнездился страх. Дюжины лиринксов более чем достаточно, чтобы справиться с таким отрядом. Тот же страх он видел на лицах всех участников поисков. Только Ги-Хад рассеянно оглядывал не до конца отремонтированную створку ворот и постукивал носком ботинка по плотному снегу.

— Наша миссия предельно проста, — громко заговорил Ял-Ниш. — Ремесленник Тиана была захвачена врагами, и мы должны вернуть ее любой ценой. Тот, кто этого добьется, получит особую награду. Без ее способностей наш завод обойтись не может.

Иризис громко топнула ногой, и Ял-Ниш предостерегающе посмотрел на нее.

— Как такое могло произойти, лар? — спросил сержант Арпл.

Его нижнюю губу пересекал уродливый шрам, и издали казалось, что у человека два рта — один под другим.

Ги-Хад коротко рассказал о сражении в шахте и его печальных последствиях. На лицах самых молодых солдат появилось выражение растерянности.

— Я отправил Галла и Харни предупредить о случившемся заводскую охрану, а сам другим путем вернулся за Тианой.

— Отважный поступок, лар, — заметил сержант. — Немногие отважились бы на такое.

— Я тоже был испуган, — ответил Ги-Хад. — Но она находилась под моей ответственностью, это был мой долг.

— Продолжайте исполнять его, — раздраженно проскрипел Ял-Ниш, с презрением относившийся к проявлениям героизма. — С каждой минутой лиринкс все дальше уводит свою пленницу.

— Тиана исчезла из пещеры, — сказал в заключение Ги-Хад. — И вместе с ней пропал лиринкс, которого я счел мертвым. Ее пожитков я тоже не обнаружил. Должно быть, их тоже унесли.

— Для чего им потребовался ремесленник, лар? — снова задал вопрос Арпл.

— Возможно, они рассчитывают научиться у нее изготовлению контроллеров, — предположил Ял-Ниш. — Нам предстоит быстро добраться до шахты, а там сопровождающая нас чувствительница, — он кивнул в сторону Юлии, — должна подсказать дальнейшее направление. А теперь по местам и в путь!

Не успели они пройти и десяти шагов, как из ворот с криком «Папа, папочка!» выбежала маленькая темноволосая девчушка лет пяти-шести. Догнав управляющего, она бросилась ему на шею. Вслед за ней шагом появились пятеро смущенных дочерей Ги-Хада. Каждая из них обнимала отца и уступала место следующей. Полная женщина с заплаканными глазами наблюдала за ними из ворот завода. Как только она сделала шаг по направлению к своему мужу, Ял-Ниш не выдержал:

— Это вам не вечеринка, исполняющий обязанности управляющего. Не задерживайте движение!

Ги-Хад, шагнувший было навстречу жене, остановился, помахал ей рукой и отвернулся. Самая младшая девочка заплакала, но он даже не оглянулся, только на лице появилось напряженное и суровое выражение.

Юлии предстояло ехать на последнем кланкере, вместе с Иризис, Нишем, Ки-Арой и стрелком Пар-Дидом, который почти всегда, исключая самую скверную погоду, находился наверху, рядом со своим оружием. Чувствительница никогда прежде не видела кланкеров, и сейчас, в маске и очках одновременно, она не могла рассмотреть машину. И не хотела; все ее чувства и без того причиняли немало страданий.

В машине отвратительно пахло — смешались едкие запахи очищенной смолы, используемой в качестве топлива, застарелой грязи и прогорклого рыбьего жира. Ко всему этому добавились ароматы нагретого металла, пряностей из солдатских припасов и особый резкий запах, всегда сопутствующий механизмам. Но над всей этой вонью господствовал запах солдат, смешавших ряды и идущих рядом.

Даже стоящий на месте кланкер производил неимоверный шум. Его внутренние части издавали глухой, на грани слышимости, стук. Сквозь наушники он раздражал ее слух точно так же, как зуд между лопатками. Маховые колеса выли, трубки свистели, и каждую минуту раздавался рокот, словно кто-то вел пальцем по стиральной доске.

Но все эти ощущения не шли ни в какое сравнение с тем, как отражался кланкер на решетке ее модели мира. Он представлялся непереносимо ярким узлом, а две соседние машины маячили рядом. Это ощущение возникало из-за хедрона, находившегося в самом центре машины. Кристалл выкачивал энергию из ближайшего силового узла и передавал ее в контроллер, питающий огромные маховики, заставлял двигаться рычаги, шестерни и поршни, которые были заключены в опорах машины.

И в контроллере, и хедроне использовалось Тайное Искусство, хотя и не в такой мере, как в действиях мансеров, но они заставляли ее модель пылать огнем. Даже после того, как Юлия мысленно отодвинула передний веер своей модели далеко в сторону, она продолжала ощущать энергетический поток, как ощущала тепло или свет, как ощутила жар плавильных печей, проходя мимо них сегодня утром.

Из горла чувствительницы рвался наружу дикий крик, она была готова сорвать с себя наушники, одежду, очки и маску и свернуться в клубок прямо на снегу. Это только ухудшило бы ее положение, но паника нарастала так быстро, что Юлия не могла с ней справиться. Она судорожно вздохнула. Вдруг чья-то рука коснулась ее ноздрей через отверстия в маске. Это Ниш. Юлия схватила его ладонь и прижала к носу. В голове немного прояснилось. Она еще раз глубоко вдохнула знакомый запах и подняла голову.

— Теперь мне намного легче, — благодарно прошептала Юлия.

Она действительно почувствовала себя лучше, хотя появилось какое-то новое ощущение — внутри ее охватило тепло, а на верхней губе задергался нерв.

— Надо идти, — сказал Ниш. — Солдаты уже почти скрылись из виду.

Теперь она была готова познакомиться с кланкером. Две другие машины мерцали в ее мысленной модели, а грохот от их движения заставлял вздрагивать землю под ногами. На задней стене третьего кланкера открылся люк, и оттуда им энергично махала рукой Иризис.

— Я должна почувствовать его, — попросила Юлия.

Ниш повел ее вокруг машины, и Юлия ощупала выступающие пластины с каждой стороны, крепкие металлические ноги-опоры, платформу для оружия на самом верху. Юлия решила, что кланкер похож на броненосца, ее любимое животное. Мансер Фламмас держал одного такого зверька в своей мастерской. Юлия прикасалась к животному, видела, как он сворачивается, и избрала такой же метод защиты. Далекие воспоминания вызвали на ее лице улыбку, и Юлия охотно забралась внутрь машины.

Ки-Ара протянул руку и на ощупь убедился, что контроллер надежно закреплен на своем месте и все его двадцать четыре манипулятора занимают соответствующие позиции. Потом он надел на голову свою «корону с шипами» — металлическую полоску, увенчанную восьмью осколками кристаллов, расположенных через равные промежутки. Следом пришел черед пары проволочных перчаток, и, наконец, оператор наклонился вперед и взялся за шарообразные рукоятки. Как только он передвинул правую рукоятку, в голове Юлии вспыхнули разноцветные радуги. Вой маховиков поднялся почти до визга, оператор настроился на источник энергии и стал потихоньку направлять ее в контроллер.

Как только установилась связь между оператором и машиной, лицо Ки-Ары засияло блаженством. Его губы приоткрылись в усмешке, это состояние Ниш насмешливо называл «превращением в мухоловку». Во время работы Ки-Ара становился частью машины, и, если какие-то обстоятельства надолго разлучали его с кланкером, оператор испытывал сильнейшую горечь потери.

Юлия была зачарована этим процессом, но только до тех пор, пока Ки-Ара не сдвинул стартовый рычаг и кланкер начал двигаться под грохот брони и лязганье металла. Шквал звуков прорвался сквозь наушники, яркое сияние хедрона переполнило ее разум. Юлия попыталась передвинуть решетку, но звенящий в голове грохот мешал сосредоточиться. Она прижала ладони к ушам, но это не помогло. Тогда Юлия громко закричала прямо в ухо оператора.

Ки-Ара, вырванный из блаженного состояния, дернулся, остановил машину и обернулся.

— Что случилось? — обиженно пробормотал он.

— Я куда-то засунул ее затычки для ушей, — прошептал Ниш Иризис, роясь в своей сумке.

— Можешь убрать руки, — сказал он Юлии, протягивая ей затычки.

Она заложила уши, надела наушники сверху, и тогда Ниш кивнул Ки-Аре. Оператор резкими движениями восстановил связь с контроллером, кланкер качнулся, остановился, потом снова качнулся. Юлия инстинктивно подняла руки к ушам, но остановилась на полпути. Она ничего не слышала. Чувствительница благодарно улыбнулась и погрузилась в работу над своей моделью, пытаясь нейтрализовать сияние хедронов.

Иризис поставила ноги на печку, наполненную горячими камнями.

— Здесь удивительно тепло.

— Наслаждайся, пока можно, — ответил Ниш, проведший немало часов в промерзших кланкерах.

На полпути к шахте они услышали отдаленный грохот, и кланкер резко встал, словно наткнувшись на невидимый барьер. Невидимая волна прошла сквозь машину, исказив на мгновение все контуры, как будто в кривом зеркале на ярмарочной площади.

— Что происходит? — беспокойно воскликнул Ки-Ара, лихорадочно дергая за рукоятки. — Я потерял поле.

Все слышали рассказы об истощении источника энергии в Минньене, когда погибли и кланкеры, и находящиеся в них солдаты. Ниш выскочил через задний люк, на ходу вытаскивая свой меч. Следом за ним спрыгнула на землю Иризис, тоже с мечом в руках. Непонятные полосы света бросились ей в глаза, земля под ногами задрожала, деревья в лесу разом качнулись. Солдаты сгрудились в плотную группу и подняли щиты.

— Всем занять свои места! — скомандовал Арпл.

Солдаты окружили кланкеры, подняли копья и загородились щитами. Иризис внимательно осматривала лесную опушку. Если это засада, их малочисленное войско не сумеет защититься. Но ничего не произошло. Арпл собрал солдат к первому кланкеру. Мир перестал раскачиваться. Иризис потрогала свой индикатор и ощутила непривычное тепло. Такого раньше не случалось.

— Что это было? — закричал Ял-Ниш.

— Враги… — начал было отставший Ги-Хад, переживавший за своих домочадцев.

— Это сработал кристалл ремесленника, — сказала Юлия. — Он может сжечь ее.

От волнения она чуть не вывалилась из люка кланкера.

— Я снова вижу поле! — крикнул Симмо, оператор второго кланкера, высунувшись в верхний люк своей машины.

Фин-Мак и Ял-Ниш обменялись взглядами и отошли в сторону.

— У тебя ведь тоже есть способности к Тайному Искусству, — тихо заговорил следователь. — Что ты можешь сказать по поводу этого происшествия?

Иризис, обладавшая острым слухом, нырнула в лес и под прикрытием деревьев подобралась поближе.

— Это поток энергии, — ответила Фин-Мак. — И такой, какого я никогда не встречала. Не очень далеко отсюда.

— Я тоже так думаю. Но Тиана всего лишь ремесленник. Никто не обучал ее Тайному Искусству.

— Вспомни о ее наследственности… — заговорила дознаватель.

— Тс-с-с! Не стоит об этом говорить. — Ял-Ниш оглянулся, но не заметил Иризис, скрывшейся за толстым стволом дерева. — Она столкнулась с каким-то новым явлением.

— Почему ты так думаешь?

— Такое количество энергии, от которого содрогнулись горы, невозможно выкачать из слабого источника.

— Иногда люди добивались открытия мощных силовых источников. Но я не слышала, чтобы после подобных экспериментов выжил хоть один человек.

— В древности случалось и не такое! — горячо возразил Ял-Ниш. — В Истории полно упоминаний о чудесах Рулька и Ялкары. Неужели ты не понимаешь? Это было бы ответом на истощение силового узла в Минньене. Это новый, более мощный источник!

— В книгах Нунар встречаются описания подобных явлений, — задумчиво произнесла Фин-Мак.

— Имей мы в своем распоряжении такие силы, и для нас не будет ничего невозможного. Мы не только сможем выиграть войну, мы просто сотрем лиринксов с лица планеты.

Это великолепная возможность, Фин-Мак, и, если мы приведем Тиану к наместнику, наши жизни будут более чем обеспечены. Мы должны схватить ее живой, во что бы то ни стало. И должны узнать, что она нашла.

— Конечно, — согласилась Фин-Мак. — Не говоря уже о самом кристалле. Нельзя допустить, чтобы она погибла, унеся с собой его секрет.

Ял-Ниш подозрительно взглянул на дознавателя, словно уловил в ее словах скрытый сарказм, потом подал сигнал к продолжению движения.

Двое операторов суетились вокруг мертвенно-бледного Ки-Ары, помогая ему занять свое место.

— Я думал, что навсегда потерял поле, — повторял он снова и снова, обращаясь к своему контроллеру. — Я решил, что снова лишился тебя, — твердил он и терся щекой о металлическую поверхность прибора.

Иризис заняла свое место позади Ниша и Юлии и сидела молча, пытаясь осознать только что подслушанный разговор. Что произошло? Или Тиана совершила какое-то грандиозное открытие, или это только действие нового чудодейственного кристалла? Что бы это ни было, новое явление может принести ей не меньше пользы, чем следователю. Впервые за долгие годы Иризис позволила себе надеяться.

 

ГЛАВА 28

Горячие газы и испарения не давали дышать. Тиана перекатилась на живот и зашлась в приступе кашля, после чего увидела, что камень перед ней покраснел от крови. Казалось, вместе с мокротой из ее горла вылетают кусочки легких. Она бессильно прислонилась лбом к каменной плите. Ну почему смерть так долго не приходит за ней?

Бух! Что-то тяжелое упало на вершину ее ледяной камеры, на голову с потолка посыпались крошки инея и пепла. Тиана легла на спину. Чья-то тень прилипла к наружной поверхности, словно котенок повис на огромном мяче. На фоне темного звездного неба тень ясно вырисовывалась, и Тиана вспомнила о горных медведях. Существо снаружи царапнуло по льду, и звук громом прозвучал в ушах. Она передвинулась вдоль каменного выступа и прильнула к трещине в скале, надеясь вдохнуть свежего воздуха. Снова послышалось царапанье, на этот раз громче прежнего. Тиана вытерла слезящиеся глаза и взяла в руки заряженный арбалет. Это хоть отчасти ее успокоило.

Пришелец снаружи подпрыгнул и развернулся в воздухе, зацепился за лед когтями задних конечностей. Тиана бессильно закрыла глаза. Раздался очередной удар, сопровождающийся царапаньем. Она даже не подняла веки. Арбалет выпал из рук, дыхание отнимало последние силы. Еще один громкий удар, существо наверху снова изменило положение. Теперь задние ноги с силой ударили по ледяному куполу.

Внезапно верхняя часть ледяного панцири откололась, и внутрь хлынул свежий морозный воздух. Тиана с наслаждением вдохнула полной грудью. Воздух показался ей вкуснее дорогого вина, которым иногда угощала ее мать.

Над неровным краем расколотой стены показалась голова пришельца. Им оказался вовсе не горный медведь; это был лиринкс. Спереди его грудь и плечи покрывали сгустки замерзшей крови, без сомнения, это была кровь одной из жертв. Тиана потянулась за арбалетом, хотя перед глазами все расплывалось и она с трудом различала лицо Рилла.

— Ты сможешь забраться мне на спину?

— Нет, — выдохнула она, откидываясь на каменную стену. — Не могу.

Лиринкс отбросил в сторону арбалет, вытащил Тиану наружу и сунул под мышку. В ноздри ударил его запах — запах сильного животного, но он не был неприятным. Тиана не сопротивлялась, это было бы бесполезной тратой сил.

— Куда ты меня тащишь? — хрипло спросила она.

— Не бойся. — Лиринкс начал подниматься по склону, его ноша, казалось, вовсе не причиняла никаких неудобств. — Я плачу свой долг.

— Мой узел! — прохрипела Тиана. Рилл остановился:

— Что случилось?

— Надо забрать мой узел! Лиринкс продолжил подъем.

— Я вернусь за ним позже.

Тиана безвольно повисла в его руке. Что бы он ни собирался с ней сделать, у нее нет сил противиться.

Тиана очнулась в абсолютной темноте, не нарушаемой ни одним отблеском света. Ее спина опиралась на каменную стену. Девушка пошарила вокруг себя руками. Везде одни камни. Странно было очнуться и не знать, где находишься. Тиана позавидовала летучим мышам, способным без труда передвигаться в темноте. Ей не было холодно, но девушка настолько ослабела, что даже малейшие движения рук давались ей с трудом. Она ощупала тело. Каждая клеточка ныла от боли, а нервы, казалось, лишились защитного покрова. Какими еще последствиями грозит ей использование ампли-мета?

Воздух вокруг был совершенно неподвижным. Ее окружала полнейшая тишина и запахи — крови и мертвых тел, вероятно солдат. Присутствовал еще один незнакомый запах, Тиана вспомнила о мертвом лиринксе и поняла, что находится в пещере.

— Ау! — крикнула она, но в ответ донеслось только эхо. — Ау, Рилл!

Только эхо. У нее появился шанс убежать, и Тиану вдруг охватила сильная тоска по дому, по запахам и шуму завода, даже по ее холодной крошечной спальне. Если бы только она могла туда добраться! Тиана уже стала надеяться попасть домой, как перед ней возникли укоряющие глаза Миниса.

Ты ведь обещала, Тиана.

Девушка громко застонала. Ей не суждено попасть домой. Но как она сможет выполнить просьбу Миниса? До Тиртракса сотни лиг пути по самой суровой земле Сантена-ра. Дорога займет у нее не один год, даже если будет достаточно денег и провизии. И везде, где бы она ни появилась, стражники станут задавать вопросы, каждый чиновник может потребовать документы, ее непременно бросят в темницу, ведь у беглецов нет никаких прав.

Глупо надеяться, что она доберется до Тиртракса, это просто невозможно. «Откажись, — убеждала себя Тиана. — Ты просто не в силах выполнить обещание, и никто не может ожидать от тебя сверхъестественных поступков». Но куда ей идти?

— Минис, — обратилась она к своему возлюбленному, — моя несчастная, утраченная любовь. Ты выбрал не того человека. Я спасла бы тебя, будь это в моих силах, но я не могу. У меня нет сил.

Тиана упала на пол и расплакалась.

Она чувствовала себя совершенно разбитой. Почему Рилл, сохранив ей жизнь, оставил одну в пещере? Может, он унес с собой амплимет? Неужели кристалл был его целью? Тиана протянула руку и ощупала свой узел, потом открыла его. Шлем и сфера с маленьким кристаллом были на месте. Она вытряхнула все свои вещи и тщательно обследовала содержимое. Из сумки выпали инструменты и стукнули о каменный пол. Одежда, солдатские пайки, спальный мешок, мыло — все было на месте. Не хватало только амплимета.

Рилл оставил ее на невысоком выступе, довольно далеко от трупов солдат. Тиана осторожно спустилась вниз и отправилась на поиски факелов. Запах крови стал сильнее. Вот она наткнулась на что-то твердое — мертвый солдат. Тиане пришлось обойти еще три трупа, потом она нащупала выход в туннель. Это может быть второй, третий или четвертый туннель, схватка происходила между ними. Тиана мысленно восстановила план пещеры и поняла, где могут находиться факелы. Целая связка должно лежать слева от нее.

На поиски ушло очень много времени. Она уткнулась в спину мертвого лиринкса, попала в лужицу загустевшей крови, поскользнулась и чуть не упала. План пещеры мгновенно вылетел у нее из головы. Тиана расставила руки, чтобы снова определить, где она, и тут же со всего размаха наткнулась на связку факелов.

Тиана высекла искры на сухой трут и раздула маленький язычок пламени, от которого разожгла факел. Огонь показался ей ослепительно ярким. Она разыскала горшок со смолой, окунула в него еще один наполовину обгоревший обломок и отправилась на поиски. Тиана обыскала всю пещеру от края до края, зашла в туннель, ведущий к выходу, но все напрасно. Амплимета не было.

Не было и ее щипцов, при помощи которых она вытащила дротик из горла лиринкса. Пустая ячейка в ее сумке зияла, словно дырка от выпавшего зуба. Тиана отыскала кровавое пятно, где лежал Рилл, и даже след выпавших из ее руки клещей и дротика. Но только след.

За ее спиной появился Рилл, и Тиана сдавленно вскрикнула. В его ладонях светился амплимет, и отблески его лучей переливались на коже лиринкса.

— Что ты делаешь с моим кристаллом? — гневно спросила Тиана.

Горечь потери амплимета придала ей храбрости. Лиринкс ответил улыбкой, обнажившей острые зубы. Что бы это значило — он просто забавляется или проголодался?

— Я не могу видеть в абсолютной темноте, — громко ответил Рилл.

Тиана пожалела, что заговорила таким тоном, и попятилась назад. Улыбка лиринкса стала еще шире.

— Я не собираюсь тебя есть, маленький человечек. Не очень-то убедительно.

— А где ты был?

— Проверял, не преследуют ли нас по туннелям.

— Встретил кого-нибудь?

— Здесь — нет!

Искалеченной в схватке рукой лиринкс махнул в сторону туннеля, ведущего к месторождению кристаллов. Пальцы на руке уже подросли и теперь напоминали детские.

— Произошла подвижка горных пород, и туннель завалило.

— А зачем тебе понадобились мои щипцы?

— О чем ты?

— Инструмент, которым я вытащила дротик из шеи. Он лежал здесь.

Тиана показала на кровавый отпечаток у ее ноги.

— Я ничего не трогал.

— Щипцы остались вместе с дротиком. Только ты мог их взять.

— Я не брал, да и зачем они мне?

— Тогда в пещере побывал кто-то еще.

— Один из людей возвращался — их предводитель. Я узнал его по запаху, но он уже ушел.

Тиана задрожала от страха. Ги-Хад возвращался ради нее, но обнаружил только ее инструмент. Помощь врагу — страшное преступление, и теперь у Ги-Хада есть доказательство ее вины. Тиана закрыла глаза руками и попыталась сосредоточиться. Ничего не получалось, страх путал мысли в голове. Она открыла глаза и встретилась взглядом с ли-ринксом.

— Чего ты от меня хочешь?

— Просто плачу долг чести, — ответил Рилл.

— Ты уже спас меня от смерти, твой долг оплачен.

— Нет, если ты можешь погибнуть, как только я уйду.

— У вас очень строгие понятия о чести, — саркастически заметила Тиана.

— Конечно! Иначе зачем они вообще нужны? Я провожу тебя домой.

Как только она вернется, Ги-Хад потребует наказания за страшный проступок.

— У меня больше нет дома. Рилл задумался:

— Тогда куда ты собираешься пойти?

Тиану охватила паника. Куда она могла пойти? Любой выбор был одинаково безнадежен. Значит, ей остается отважиться на заведомо неосуществимую попытку достичь Тир-тракса. Она, вероятнее всего, погибнет в пути, но хотя бы попытается выполнить свое обещание. Эта мысль придала ей сил.

— Я хочу уйти на юг. Перевалить через горы и добраться до Тарраладеля.

— У тебя там родственники?

— Нет, но дальше, на западе, в горах Мирриладеля я надеюсь отыскать человека, которого никогда раньше не встречала.

— Понимаю. Помолвка на расстоянии? Тиана вспыхнула от смущения:

— В каком-то роде. Еще нет, но я надеюсь…

Она не стала продолжать. Сама идея до сих пор казалась ей неосуществимой.

— Идти через перевалы в это время года… — Рилл задумался. — Ну что ж, к югу отсюда горы не так высоки, и между ними существуют проходы, но даже в этом случае тебе придется нелегко.

— Я не могу ждать до весны. Тогда будет слишком поздно.

— На мой взгляд, если он не может удержаться от совокупления до весны, это не самый удачный для тебя выбор.

Какое ужасное слово «совокупление»! Тиана вынуждена была напомнить себе, что разговаривает с чужаком, который привык к совершенно другим понятиям и чувствам. Понятия любви для него, вероятно, просто не существовало.

— Я не спрашивала твоего мнения, — одернула лиринкса Тиана.

— Ты могла бы нанять корабль и большую часть пути проделать по морю.

Тиана припомнила карту Лауралина.

— В это время года? Это еще опаснее, чем путешествовать через горы, кроме того, внутренние порты, вероятно, скованы льдом. В любом случае корабль мне не подходит, у меня нет никаких документов.

Тиана не стала упоминать о деньгах. Она ни разу не заглядывала в пояс, подаренный Джо, но там и не могло быть много денег.

— Ты хорошо говоришь на нашем наречии, Рилл, — неуверенно заговорила Тиана, впервые назвав его по имени.

— Я рос среди пленных людей и у них научился языку. Среди нашего народа я считаюсь лучшим знатоком человеческой речи.

Рилл пристально посмотрел на Тиану, но она отвела взгляд. Весь ее мир рушился.

— Могу я получить свой кристалл?

Она с трудом удержала дрожь в голосе. Рилл протянул ей камень, и в тот момент, когда Тиана ощутила его в своих руках, она почувствовала себя намного лучше.

— Что тебе известно о тетрархе?

— Что такое тетрарх?

— Ты не знаешь?

— Я никогда раньше не слышала этого слова. Рилл испытующе посмотрел ей в глаза.

— Неважно, — бросил он и направился в противоположный угол пещеры, странно покачиваясь на ходу. Тиана задумчиво смотрела ему вслед. Чего он от нее добивается? Секретов хедронов и контроллеров? И что такое тетрарх, может, какое-то неизвестное устройство?

Рилл склонился над чем-то в углу пещеры, придавил ногой и сильно дернул. Раздался отвратительный чавкающий звук. Лиринкс оборвал одежду с ноги мертвого солдата и начал шумно есть. Тиану чуть не стошнило. Это существо действительно сродни дикому зверю, только и разницы, что умеет говорить. Рилл тем временем оторвал кусок мяса, которого Тиане хватило бы на неделю, и в несколько движений мощных челюстей пережевал его. Тиана сдержалась. Раз уж он получил то, чего хотел, ему нет необходимости есть и ее тоже. Лиринкс, не выпуская из рук бедренной кости, направился назад. Тиана закрыла лицо руками и отвернулась.

— Ты плохо себя чувствуешь? — осведомился Рилл.

— Ты поедаешь моих соотечественников! — воскликнула она.

— Здесь твои родственники? — обеспокоенно спросил Рилл.

— Есть человеческое мясо — отвратительно!

— На мой вкус, это вполне приемлемо.

— С твоим вкусом все в порядке, но это неправильно. Меня тошнит при одном виде…

— Это относится только к человечине?

Лиринкс переломил кость об колено и запустил внутрь длинный коготь, чтобы вытащить мозг. Раздалось хлюпанье, и желтоватая масса отправилась в пасть Рилла.

— Ты уподобляешься стервятникам, питающимся падалью, — сказала Тиана, не решаясь посмотреть в его сторону.

— А люди не считают себя пожирателями падали? — озадаченно нахмурился Рилл.

Разноцветные волны пробежали по его коже с головы до ног, словно на мокрой бумаге смешалось несколько акварельных красок.

— Конечно нет! Это… совсем другое, человеческая плоть для нас священна.

— Тебе будет легче, если я буду есть, когда ты не смотришь?

— Лучше бы ты вообще не ел.

Рилл пожал плечами и выбросил обломки кости.

— Я возьму тебя с собой в горы.

Тиана не поверила его словам. Это чудовище просто играет с ней, надо поскорее бежать.

— Прямо сейчас?

— Ближе к ночи. Днем была оттепель, но как только корка на снегу затвердеет, мы отправимся в путь.

Беспокойные, обрывочные кристаллические сновидения не позволили Тиане выспаться. Она проснулась и обнаружила рядом с собой Рилла. С коптящим факелом в руках он выглядел определенно опасным. Тиана рывком поднялась на ноги:

— Что тебе надо? Рилл отступил на шаг:

— Пора отправляться. У тебя достаточно пищи?

— Хватит на несколько дней. А как долго нам придется идти?

Их разговор поразил девушку своей абсурдностью. Они словно обсуждали выезд на пикник, вот только в качестве провизии могла оказаться сама Тиана. Как жаль, что она не умеет мгновенно ориентироваться в ситуации, не то давно нашла бы способ избавиться от врага.

— Мы находимся вот здесь, — сказал Рилл и начертил желтым когтем развилку, один конец которой был гораздо длиннее другого. — Здесь ваш город Тикси. — Он указал на точку, в которой длинная черта соединялась с развилкой, обозначающей отроги Великих Гор. — Чтобы перевалить этот хребет и попасть в место, которое вы называете Бухр… Бхур…

— Бурлап, — догадалась Тиана.

— Бурлап! — повторил Рилл. — Для этого придется пройти около девяноста слгаррков. — Рилл на секунду задумался. — А если бы мы могли летать, наш путь составил бы десять ваших лиг…

Рилл недовольно сморщился. На его лице появилось странное, почти жалкое выражение, а зачатки крыльев за спиной непроизвольно шевельнулись.

— После Бурлапа надо пройти пятнадцать ваших лиг, и путь через второй хребет составит еще десять. — Он провел пальцем по второму зубцу развилки. — Там начнутся земли Тарраладеля. Дальше предстоит долгий путь до Мирриладе-ля, куда ты хочешь попасть.

Рилл испытующе посмотрел на Тиану:

— Чтобы добраться до Бурлапа, потребуется от шести до двенадцати дней в зависимости от погоды. Это в том случае, если мне придется тебя нести. По дороге я раздобуду еды.

Заметив отвращение в глазах девушки, он добавил:

— Поохочусь на горных коз, может быть, поймаю рыбы. Но все равно заполни свой мешок доверху.

Тиана вооружилась факелом и обследовала ранцы убитых солдат. Припасов было больше, чем она смогла бы унести, — сушеное мясо и фрукты, маленькие луковицы, сыр и рисовые шарики, но на последних уже появилась плесень. Рилл в это время был занят в другом конце пещеры — он наедался впрок, сопровождая свое занятие громким чавканьем и хрустом. К счастью, он занимался этим в темноте.

К тому времени, когда Тиана упаковала свой мешок, он уже возвращался, вытирая широкую пасть лоскутом, оторванным от одежды какого-то солдата. Тиана отвернулась и наклонилась над своими пожитками. Она предпочитала не знать о том, что происходило в другом конце пещеры.

— Ты готова? — спросил Рилл.

— Да.

— Возьми с собой одно из копий на случай встречи с горным медведем.

Лиринкс ее совсем не опасался.

— У меня уже есть арбалет.

Тиана прихватила с собой еще несколько дротиков и удивилась, не встретив возражений со стороны лиринкса. Копье ей ничуть не поможет в схватке с медведем, Тиана была настолько слаба, что малейший ветерок мог повалить ее. Зато она метко стреляла и во время учений на заводе выбрала в качестве постоянного оружия именно арбалет. При подходящих обстоятельствах она могла бы застрелить даже лиринкса. Эта мысль придавала Тиане храбрости, хотя арбалет был довольно громоздким оружием и требовал много времени для перезарядки.

Наконец Тиана взвалила на спину свои вещи и вслед за Риллом отправилась в путь сквозь туннель. На выходе из шахты Рилл свернул налево, точно так же как и Тиана во время своего предыдущего выхода. Снаружи было холодно, но тихо, и на небе ярко светила луна. Они прошли вдоль края обрыва, мимо обломка старого дерева, снесенного лавиной.

Ночь для прогулки — лучше не придумать, если бы только в другой компании.

Они не останавливаясь шли пять или шесть часов, до самого рассвета. Дорога была нелегкой — то вверх, то вниз, хорошо хоть снег покрылся твердой коркой. Рилл, видимо, точно знал, куда идти. Примерно через полчаса после выхода он оставил в стороне край обрыва и двинулся вверх по нетронутому снегу, иногда пересекая альпийские луга, иногда проходя по краю расселин, уходивших вниз на сотни спанов. Как только рассвело, его кожа сменила цвет. За несколько минут она стала совершенно белой и совершенно не выделялась на заснеженных склонах.

Тиану раздирали противоречивые чувства. Существует ли на самом деле этот пресловутый кодекс чести или ли-ринкс задумал против нее какую-то интригу? Какие изощренные цели заставляли его спасать беглянку, какие козни грозили ей со стороны врага?

Внезапно она остановилась, не сводя глаз со спины лиринкса. Одной рукой Тиана потянулась к прикладу арбалета, но не стала его вытаскивать. Она не может стрелять в спину. А даже если бы и могла, панцирь, прикрывающий спину, не пробить дротиком. Чтобы убить лиринкса, нужно попасть в глаз, в горло или между пластин брони под ребра, прямо в сердце, если оно у них там же, где и у людей.

Рилл развернулся на ходу и припал к земле, выпустив когти.

— Я хорошо чувствую опасность, маленькая женщина!

Тиана поспешно отдернула руку от оружия. На что она надеется? Даже с заряженным арбалетом ей не справиться со здоровым лиринксом.

Рилл подошел к Тиане, отобрал у нее дротики и положил в сумку, висящую у него на поясе. На этот раз он впервые после схватки воспользовался искалеченной рукой.

— Мне надо отдохнуть, — ворчливым голосом сказала Тиана. — И позавтракать.

— Странные вы существа, — произнес Рилл. — Как это неудобно — нуждаться в приеме пищи по три раза в день.

— Я не нуждаюсь в трехразовом питании! — огрызнулась Тиана. — Но мне действительно необходим отдых. Я ремесленник, а не альпинист. По крайней мере, до сих пор я была ремесленником…

 

ГЛАВА 29

Колонна кланкеров воспользовалась туннелем, проложенным под горной вершиной. Экспедиция остановилась поздно вечером, люди поели, а потом улеглись спать на неровном полу, предварительно выставив часовых. Несмотря на усталость, Иризис не спалось. Юлия тоже еще бродила по тускло освещенному туннелю, сняв наушники и маску. Она на ходу жевала клейкие рисовые шарики. Кроме них, чувствительница почти ничего не ела; пища, приправленная специями, была для нее слишком острой.

Наконец Иризис надоело ворочаться с боку на бок, она поднялась и пошла посмотреть, чем занимается Юлия. Оказалось, чувствительница зачарованно рассматривает скалу с залегающей в ней жилой кристаллов.

— В этих скалах живет магия, — сказала Юлия.

— В самом деле? — как можно тише произнесла Иризис.

— Она здесь, и здесь, и там, это видно по моей модели. — Юлия ткнула в нескольких направлениях в толщу скалы.

— В этой шахте добывают кристаллы для контроллеров, — пояснила Иризис.

Она мимоходом подумала, что талант Юлии можно использовать для поиска кристаллов, это будет надежнее, чем случайные находки шахтеров. Особенно после гибели старого Джоэна.

— Я знаю. Я могу видеть их. Эта гора словно пудинг, начиненный кристаллами.

Надо обязательно использовать такую спасобность, если они вернутся, решила Иризис. И это ей тоже зачтется.

Ги-Хад опустил рычаг, и каменная плита в стене повернулась, открывая выход в следующую шахту. Колонна двинулась дальше, солдаты высоко поднимали зажженные факелы и держали оружие наготове. Пройдя по извилистому туннелю, где едва протискивалась машина, люди очутились в пещере, где произошла недавняя схватка. Все, кроме Юлии, молча разбрелись осмотреть останки людей и лиринкса. Кого-то из солдат вырвало у дальней стены пещеры. Юлия высунула голову в задний люк, принюхалась и быстро скрылась внутри, захлопнув за собой крышку.

— Не могу ее осуждать, — сказал Ниш, обращаясь к Иризис. — Такое мрачное место.

Ги-Хад коротко поведал о сражении в пещере, а потом вместе с Ял-Нишем отошел в сторонку. Они присели на корточки и уставились в пол. Ниш из любопытства подошел поближе, послушать, о чем идет речь.

— Я как раз в этом месте обнаружил щипцы, — произнес управляющий, указывая себе под ноги.

Он достал из кармана сверток и протянул следователю. Ял-Ниш достал какой-то предмет и внимательно его осмотрел.

— Отпечатки пальцев есть и на щипцах, и на дротике.

— Это еще не доказывает, что она помогала врагу, — неуверенно сказал Ги-Хад.

— Но я сохраню их, на всякий случай. Собеседники вернулись к основной группе.

— На обратном пути мы соберем их тела и похороним, — сказал Ял-Ниш. — А теперь пора отправляться!

Иризис забралась на свое место в кланкере и обнаружила, что чувствительница вся дрожит.

Колонна двинулась в путь и вскоре покинула шахту. Снаружи взошло солнце, предвещавшее ясный, но ветреный и холодный день. Некоторые солдаты занялись прилаживанием снегоходов на опоры кланкеров, остальные приготовили завтрак. Ял-Ниш подошел к стоявшим отдельно Иризис, Нишу и Юлии:

— Ну Крил-Ниш, покажи, какие фокусы умеет показывать твоя обезьянка!

В его голосе сквозило неприкрытое недоверие. Иризис тоже сомневалась в успехе поисков. Ведь Юлия еще раньше почти согласилась, что Тиана погибла. Ниш, если и не верил в способности своей подопечной, то никак этого не показывал.

— Юлия, ты можешь определить, где сейчас Тиана? — спросил он. — Помнишь, я показывал тебе ее контроллер…

Юлия повернулась и махнула рукой наискось по склону:

— Я вижу ее кристалл!

— Где? Ты уверена, что видишь его? — закричал Ял-Ниш и рванулся вперед, словно намереваясь встряхнуть чувствительницу.

Ниш протянул вперед руку и остановил отца. Юлия снова подняла руку, указывая на юго-запад:

— Он там.

— Как далеко отсюда?

— Я не знаю.

— А ты видишь Тиану?

— Кристалл светит слишком ярко.

— А когда она была здесь? — нетерпеливо спросил Ял-Ниш.

Юлия ненадолго задумалась:

— Несколько дней кристалл был здесь.

— Она не могла идти во время бури, — вступил в разговор Ги-Хад. — И сразу после окончания снегопада тоже. Самое раннее — она ушла прошлой ночью.

— Тогда она где-то неподалеку, — воскликнул Ял-Ниш. — Всем рассредоточиться и приступить к поискам!

— Здесь она использовала Тайное Искусство, — добавила Юлия.

— А сейчас? — не сдержался Ял-Ниш.

Они с Фин-Мак обменялись многозначительными взглядами, и Иризис поняла, что они подразумевали вчерашнее происшествие.

— Тиана не владеет Тайным Искусством, — поправился Ял-Ниш. — Тогда какую магию она могла использовать?

Юлия ничего не могла сказать по этому поводу, но упрямо твердила свое:

— Кристалл слишком яркий и светится сам по себе.

— Что ты хочешь этим сказать? — Фин-Мак подошла поближе.

— Он светится все время. Это самая яркая точка в моей модели мира.

Снова последовал обмен взглядами между следователем и дознавателем.

— Расскажи нам об этом кристалле все, что знаешь, — попросил Ял-Ниш.

Юлия очертила руками форму кристалла.

— В каждой вершине имеется темная звездочка, а между ними тянутся тоже темные нити. Вдоль этих нитей пробегает светящаяся искра.

Ял-Ниш отвел Фин-Мак подальше от остальных, и на этот раз Иризис не удалось подслушать их разговор. Но, судя по жестикуляции, сообщение о кристалле взволновало и расстроило их обоих. Для Иризис, рожденной, можно сказать, с хедроном в руке, известие о могущественном камне было завораживающим. Она знала наверняка, что врожденный талант не исчез бесследно, просто он ушел так глубоко, что его невозможно вытащить на поверхность. В тот, четвертый, день своего рождения Иризис утратила веру в свои силы, и пока она не восстановит ее, придется постоянно лгать. Сейчас речь шла о самом могущественном кристалле, какой можно себе вообразить. Если бы он попал в руки Иризис, она снова могла бы поверить в себя. Стать настоящим ремесленником было для девушки самым важным в жизни, и ради этого она была готова на все.

Со склона горы прибежал запыхавшийся солдат:

— Мы нашли следы, лар! Свежие следы одного лиринкса и одной женщины.

— Какую бы магию ни применяла Тиана, ей не удалось ускользнуть от врага, — заметила Иризис.

— А чувствительница и впрямь может быть полезной, — признал Ял-Ниш. — Отправляемся в путь!

Все разошлись к машинам. Кланкеры, снабженные снегоходами, прокладывали дорогу, солдаты шли следом.

— Почему мы так медленно двигаемся? — спросил Ниш, ни к кому не обращаясь.

Иризис прикоснулась к своему индикатору, висящему на шее.

— Здесь очень слабое поле, — ответила она.

— Почему?

— Возможно, на него влияют какие-то посторонние силы.

Ниш разочарованно отвернулся от окна. Юлия, совершенно не смущаясь, словно двухлетний ребенок, сняла с себя всю одежду, кроме белья из паучьего шелка, облегающего ее тело наподобие второй кожи. Потом она доверчиво положила голову на плечо Иризис и заснула. Ниш не мог отвести глаз от чувствительницы. Он медленно скользил взглядам по изгибам ее фигурки, не упуская ни маленьких грудей с торчащими сосками, ни круто изгибающихся бедер, ни затененного треугольника между ними.

— Тебе что, больше нечем заняться? — одернула его Иризис. — Ниш, ты становишься настоящим развратником!

Ниш вспыхнул и смущенно отвернулся. В этот момент снаружи послышались крики, кланкер качнулся и замер. Ниш поспешно выбрался наружу, Иризис последовала за ним, заботливо прикрыв за собой люк машины.

Оказалось, что передовой кланкер дошел до отвесного обрыва, пересекающего горный склон. Вокруг громоздились крутые утесы, на которых даже не держался снег. Местность была почти непроходимой, в отличие от сравнительно пологих склонов вокруг завода.

— Что случилось? — поинтересовалась подошедшая Иризис.

Выход на поверхность твердой скальной породы преграждал путь кланкерам и делал невозможным дальнейший подъем.

— Ну что, мы можем подняться? — спросил Ял-Ниш. Трое операторов собрались в кружок, что-то оживленно обсудили и разошлись, избегая смотреть в глаза Ял-Нишу.

— Ну же, вперед, черт побери! — воскликнул он.

— Это невозможно, следователь, — тихо произнес Ги-Хад.

— Тогда почему они сами этого не сказали?

— Это… Таковы традиции операторов. Если вы будете настаивать, они согласятся, но преодолеть обрыв все равно не смогут.

— Проклятые традиции! Надо было прямо сказать…

— Они пытались, но вы их не слышите.

— Тогда переводи ты! А где нам подниматься? Ги-Хад задумчиво потер подбородок.

— Может, там? — Он показал рукой на ложбинку, прорезавшую обрывистый склон. — Попробуйте там! — крикнул он операторам.

Водители разошлись по машинам, и кланкеры начали пятиться. Подвижные пластины тяжелой брони придавали им сходство с броненосцами, только на восьми ногах каждый. Кланкеры отошли немного от начала подъема, развернулись наискосок от обрыва и остановились. Ниш отправился к краю ложбины прямо по рыхлому снегу. К тому времени, когда он добрался до края, спина взмокла от пота.

— Ну, право, не знаю, — сомневался Ги-Хад. — В лучшем случае они смогут подняться только до устья ложбины. Склон слишком крутой, а поле здесь слабое…

— Что, если соорудить накат из снега? — предложила Иризис.

— Хорошая идея!

Несколько часов солдаты походными лопатками перекидывали снег, и наконец сооружение в виде пандуса из спрессованного снега протянулось к крайней точке обрыва.

— И все равно еще слишком круто, — сказал Ги-Хад. — Что вы на это скажете? — обратился он к встревоженно сгрудившимся операторам.

Все водители опять принялись переговариваться между собой.

— Что теперь? — нетерпеливо воскликнул Ял-Ниш, чуть не вырвавший себе от досады остатки волос — Мы упустим Тиану!

Со злости он ударил кулаком по борту одной из машин. В то же мгновение операторы, как по команде, повернулись в его сторону, а Ки-Ара угрожающе сжал кулаки. Ял-Ниш поспешно отдернул руку.

— А в чем дело? — вмешался Ниш. — Чувствительница в любой момент снова отыщет ее след!

— Вот поэтому ты и провалил свое задание, мой неразумный сынок! — сквозь зубы проворчал Ял-Ниш. — Дело в том, что за этими скалами лежит обширное плато. Ты мог бы и сам об этом знать, если бы не поленился заглянуть в карту. На ровной местности мы можем догнать беглецов. Даже лиринкс не в силах соперничать с кланкерами, ему время от времени требуется отдых. А вот дальше начинается область каньонов, расщелин и обрывов. Лиринкс может забиться в щель, куда не проникнут ни кланкер, ни солдаты. Поэтому нам стоит поторопиться. Если мы не отыщем Тиану в ближайшее время, мы можем потерять ее навсегда. А если лиринкс отыщет своих родичей…

Следователь замолчал, глядя на снежный накат. Его выпяченная грудь, плавно переходящая в выпирающий живот, тяжело вздымалась.

— Быстро начинайте подъем! — крикнул он операторам.

Они торопливо разбежались к своим машинам, снегоходы заскрипели по снегу, и кланкер Симмо первым начал восхождение. Не успел он преодолеть двух третей пути, как передние опоры забуксовали. Они вгрызались в снежный помост, и вскоре под каждой ногой образовались глубокие рытвины; кланкер остановился. Ги-Хад подал знак Арплу, сержант отдал приказ, и шестеро солдат подбежали к клан-керам и уперлись плечами в борта.

— Вперед! — скомандовал Ги-Хад. Опоры кланкеров снова забуксовали.

— Навались, — крикнул Арпл, солдаты покрепче уперлись в борта, кланкер немного продвинулся. — Навались!

С каждым разом машина чуть-чуть поднималась по склону, но силы людей быстро таяли. Вторая шестерка солдат сменила товарищей, потом третья, и наконец клзикер выбрался на относительно пологое место.

— Следующую машину нам не поднять, — констатировал Ги-Хад. — Часть склона обледенела.

— Привяжите трос к первой машине, — предложила старший механик Туниц, почесывая стриженую голову. — Первый кланкер подтянет следующую машину.

— Сомневаюсь, — проворчал Ги-Хад, но все же отдал соответствующее распоряжение.

Теперь два кланкера начали движение одновременно. Первый почти по брюхо увязал в рыхлом снегу, а второй, управляемый Ки-Арой, быстро преодолел начальную часть пути и приблизился к обледеневшему участку. Трос между ними провис до самой земли.

— Дерьмо, — сплюнул Ги-Хад, махнув рукой оператору. — Двигайся помедленнее, трос должен быть все время натянут.

Кланкер Ки-Ары с разгону вылетел на лед. Опоры ударили по льду, во все стороны полетели осколки, но кланкер замедлил ход. Еще секунда, и он начал сползать вниз.

— Держите его! — закричал Ял-Ниш.

Двое солдат подбежали к заднему борту и уперлись в него плечами.

— Назад! — выкрикнул Арпл. — Назад! Уйдите с дороги! Солдаты растерянно переглянулись, не зная, кого слушаться.

— Отойдите от машины! — снова закричал Арпл, но было слишком поздно.

Трос натянулся, как струна, но кланкер, словно маятник, медленно качнулся и сполз набок, сбросив одного из солдат с настила. Его товарищ споткнулся, и металлическая нога опустилась прямо на него. Раздался пронзительный крик. Кланкер накренился над краем снежного помоста, и только трос удерживал его от падения на крутой склон обрыва. Отчаянные крики Ки-Ары резали слух, как скрип лезвия по стеклу.

Симмо тоже испуганно закричал: его машина начала медленно сползать к самому краю скального выступа. Ниш так перепугался, что не мог сообразить, чем помочь. Бесконечно долгую минуту казалось, что первый кланкер вот-вот рухнет прямо на вторую машину. Но Арпл отрывисто выкрикнул команду, и солдаты успели подложить булыжники под механические ноги.

Как только машины обрели равновесие, кипящий от ярости сержант направился к следователю. Он схватил Ял-Ниша за ворот и без труда поднял его над землей.

— Если ты еще когда-нибудь посмеешь отдать приказ моим солдатам, — свирепо закричал он, — я заставлю тебя пожалеть, что тебя не задушили еще в колыбели, и не посмотрю на твою должность. Ты можешь приказывать мне. Только мне! Все понятно?

— Да, — пропищал Ял-Ниш.

— И никогда не забывай об этом!

Арпл бросил следователя в снег и бегом направился к пострадавшим солдатам. Тот, что свалился с обрыва, отделался только ссадинами и вывихнутым запястьем, а вот у второго были переломаны все кости от бедер до грудной клетки. Сержант разрезал на нем одежду, и на снег хлынул поток крови.

Арпл, который казался Нишу самым суровым человеком и самым бесчувственным воякой, присел рядом с солдатом и взял его за руку.

— Прости меня, Дирр, — прошептал он. — Я ничего не могу для тебя сделать, ты умираешь.

Дирр с трудом вдохнул воздух, и гримаса боли перекосила его побледневшее лицо.

— Моя жена ждет ребенка. Третьего! Что с ней будет без меня?

— Она выполняет свой долг перед страной, — произнес Арпл. — Так же как ты выполнял свой. Мы позаботимся о ней.

— Но мои дети…

Дирр дернулся, застонал и замер. Арпл приложил ухо к его груди:

— Он еще дышит. Положите его на носилки и занесите в кланкер.

Ки-Ара истерически плакал, уткнувшись в плечо Симмо. Они стояли обнявшись, и одежда оператора уже покрылась корочкой льда от сырости.

— Мы еще хлебнем с ним горя, — проворчал Ги-Хад, обращаясь к стоящей рядом Иризис.

— Он очень эмоционален, даже для оператора, — согласилась она. — После выхода из строя контроллера он целую неделю не мог прийти в себя.

Все утро ушло на то, чтобы вытащить на ровную поверхность второй кланкер и поднять его наверх при помощи надежно закрепленных веревок и блоков. Вся операция проводилась под пристальным контролем Ги-Хада, Арпла и Туниц, которая имела гораздо больший опыт в работе механиком, чем Ниш, и оказала немалую помощь.

Кроме того, солдаты подготовили достаточно твердую площадку наверху для первого кланкера. Еще одна команда лопатами выдолбила уступы в обледеневшем накате для опор второго кланкера. К счастью, кланкер Ки-Ары почти не пострадал, только погнулся крюк, за который цеплялась веревка, да одна из броневых пластин сорвалась с крепления и скрипела при каждом движении. Туниц и Ниш, используя взятые с собой инструменты, исправили повреждения. Наконец все три машины были благополучно подняты наверх. Вся работа заняла больше пяти часов.

После случая с сержантом следователь не проронил ни слова, но всякий раз, когда его взгляд обращался к Арплу, на лице появлялось угрожающее выражение. Он был не из тех, кто мог перенести публичное унижение, особенно если учитывать высокое звание главного следователя. Но в данный момент Ял-Ниш предпочел промолчать. Цель экспедиции была для него важнее.

 

ГЛАВА 30

Ял-Ниш настаивал на продолжении погони в течение всего вечера и целой ночи. Силовое поле было достаточно мощным, но по незнакомой местности пришлось двигаться при свете факела. Это было достаточно рискованно, но Ял-Ниш и слышать не хотел об остановке. Операторам кланкеров выдали дополнительную порцию нити, чтобы те не заснули во время движения. Иногда в армии прибегали к этому средству, чтобы поддержать в солдатах боевой дух и отвагу. Все люди нервничали, сознавая собственную уязвимость. Нападение полдюжины лиринксов в темноте грозило неизбежным разгромом.

После рассвета, когда была пройдена большая часть плато, на снегу были замечены следы беглецов.

— Это они! — крикнул один из солдат.

— Я ничего не вижу, — сказал Ги-Хад с оружейной платформы одного из кланкеров.

Он поднес к глазам бинокль, а Ниш и Иризис тем временем выбрались наружу. Ял-Ниш подошел и внимательно рассмотрел отпечатки на снегу.

— Это ботинки Тианы. Но не могу понять, следы выглядят так, словно она идет по своей воле.

Арпл тоже осмотрел следы и задумчиво потер шрам над губой.

— Если вы можете сделать такое заключение по следам на снегу, то вы гораздо лучший следопыт, чем я.

— Но она даже не попыталась убежать! — воскликнул Ял-Ниш.

— А вы бы стали убегать от чудовища, втрое превосходящего вас в силе и вдвое более быстроходного? Если бы я оказался на ее месте, я бы точно исполнял все команды лиринкса.

— Вот поэтому ты простой сержакт в гарнизоне Тикси, а не генерал на поле боя, — презрительно фыркнул Ял-Ниш.

Арпл подошел к нему вплотную:

— А вам хоть раз приходилось сражаться с лиринксами, следователь?

— Нет, — ответил Ял-Ниш и отодвинулся.

— Тогда заткнитесь и не выставляйте себя на посмешище. Вы не имеете представления, о чем болтаете. Если и есть на свете вещи, которые я не выношу, так это рассуждения так называемых знатоков из безопасного убежища в высоком кресле. Я видел сотни солдат, погибших от лап лиринксов, следователь. Они погибли и были съедены! И они были отличными людьми, сражающимися за свои семьи и свою страну. Не стоит говорить мне, как вести себя с лиринксами. Это моя работа. И не стоит сомневаться в храбрости других, пока вы не показали собственную отвагу.

Арпл высоко поднял голову и отошел прочь.

— Может, он и простой сержант, лар, — спокойно заговорил Ги-Хад, — но он пятнадцать лет сражался на севере. Он убил пятерых чудовищ, причем двоих — в схватке один на один, и это делает его одним из самых достойных представителей человеческой расы.

Колонна продолжила движение на предельной скорости. Солдаты, видя перед собой плоскую равнину, надели лыжи. Вдруг у Иризис вырвался смешок.

— Что тут смешного? — спросил Ниш.

— Забавно видеть, как кто-то заткнул за пояс твоего отца. Какой он все-таки лицемер!

Ниш разделял ее точку зрения, и только семейные узы мешали ему признать правоту Иризис.

— Мы еще посмотрим, кто одержит верх в стычке между Арплом и отцом. Ял-Ниш не самый слабый противник.

Впереди послышался лязг металла, и кланкер остановился.

— Похоже, у нас неприятности, — сказала Иризис. Ниш выбрался из кланкера.

— Что случилось? — спросил он Пар-Дида, склонившегося над правой передней опорой.

— Мне кажется, погнулся шток. Тебе придется его исправить.

Ниш выругался. Предстоит дьявольски трудная работенка на морозе, а ему даже нельзя будет надеть перчатки.

Нишу и Туниц потребовалось полтора часа, чтобы разобрать опору кланкера. Но и после этой нелегкой работы они не смогли найти причину остановки. Туниц опустилась на колени и облизала ободранный палец.

— Так в чем же дело? — мрачно проворчала она.

Ниш нахмурился:

— Вы же прекрасно разбираетесь в машинах, старший механик.

— Можно просто Туниц. Я ненавижу звания. Знаешь, все становится гораздо проще, если не забывать о юморе.

Нишу определенно нравилось работать с этой женщиной.

— Ты ведь родилась в Крандоре, правда? Как ты очутилась в такой дали от родных мест?

Туниц работала на заводе уже больше года, однако Ниш о ней почти ничего не знал.

— Давай-ка сначала поставим опору на место, ладно? — Туниц говорила, не прекращая работы. — Да, я родом из Ророса, одного из самых крупных городов Крандора. Мой муж служил механиком на флоте. Я не видела его уже три года, а дети… — Туниц замолчала, прилаживая тягу, которая никак не желала входить в предназначенное ей гнездо.

Ниш поддержал непокорную деталь, и опора встала на место.

— А сколько у тебя детей?

— Двое сыновей и дочка, — ответила Туниц. — Семи, пяти и четырех лет от роду. Я получила известие, что их отец пропал без вести. Его корабль сел на мель у побережья, недалеко от Тикси. Потом до меня дошли слухи, что он не погиб, а был захвачен врагами. Армия не могла ничего предпринять ради его спасения, так что я сама приехала сюда.

— Как же тебе разрешили? — спросил Ниш.

— Я… Я не спрашивала разрешения. Я просто оставила детей бабушке с дедушкой и сбежала. — Туниц подняла на Ниша взгляд своих карих глаз. — Но я опоздала. Мой муж к тому времени уже был съеден. Я пыталась уехать обратно, но в военное время, и без документов… Пришлось во всем признаться, а на этом заводе требовался старший механик. Так я оказалась здесь.

— Ты, наверное, скучаешь по детям.

— Я ни на минуту не переставала думать о них. И о муже. — Туниц стала совсем грустной. — Давай заканчивать.

Восстановленная опора работала нормально, и они разошлись по своим местам. Ниш за это время содрал кожу почти со всех пальцев.

— Бывают моменты, когда я ненавижу свою работу, — сказал он Иризис в тот момент, когда Ял-Ниш проходил мимо.

— Если бы ты постарался, условия могли бы быть совсем другими, — холодно заметил Ял-Ниш.

Колонна продолжала погоню. Кланкер сильно тряхнуло, и раненый Дирр застонал. Его глаза на мгновение широко открылись, затем веки медленно опустились снова. Иризис ткнула Ниша в бок.

— Что такое?

Юлия, выгнув спину, неотрывно следила за Дирром, словно кошка за опасной змеей.

— Юлия, что происходит? — удивился Ниш.

Чувствительница стала пятиться назад, пока не натолкнулась на металлическую стену. Она тревожно оглянулась по сторонам, подняла наушники и вставила в уши восковые затычки. Потом приподняла очки и посмотрела на Дирра. Потом торопливо опустила очки и надела сверху еще и маску. Юлия вслепую стала нащупывать руку Ниша, нашла ее и поднесла к своему носу, явно желая обрести некоторое спокойствие.

Кланкер продолжал свой путь, теперь дорога шла под уклон с небольшой возвышенности. Через переднее окошко можно было увидеть только серую мглу.

— Юлия, в чем дело? — снова спросил Ниш, приподнимая ее маску, чтобы чувствительница могла видеть его губы.

Она отвела его руку, но удержала ее своими пальчиками.

— Я вижу его боль.

— Видишь боль? — удивленно повторила Иризис.

— Это сгусток крови в моей решетке, а от него отходит множество крючьев. Крючья впиваются в мое тело и рвут его. Я старалась помочь, но под красным слоем крови горит желтый огонь. Он сгорает. Он ненавидит меня! — Юлия снова выгнула спину. — Я только старалась быть доброй по отношению к нему, — закончила она голосом Иризис.

— Дирр не сознает, что он говорит. Он слишком страдает от боли, — сказала Иризис с редкой проницательностью. — Может, у него скрытый талант к занятиям Тайным Искусством, — уже тише обратилась она к Нишу.

— Многие люди живут и не подозревают у себя такого дара. Возможно, она проникла слишком глубоко в его подсознание, и Дирр ради самозащиты неосознанно причинил ей боль.

Внезапно кланкер так резко остановился, что все трое качнулись вперед. Солдат снова застонал. Они поспешили наружу выяснить, в чем дело. На этот раз Ниш не успел взяться за крышку люка, как Юлия уже оказалась вне кланкера.

— Это опять передняя нога, — услышали они слова Ки-Ары. — Вам придется снова разбирать и проверять опору.

— И на этот раз поаккуратнее, — добавил Ял-Ниш. — Если чудовище ускользнет из-за вашей нерадивости…

— Вы считаете нерадивой меня? — произнесла Туниц, выпрямившись во весь рост и показывая остро сточенные зубы. Она намного превосходила ростом следователя.

— Нет, не считаю, — гораздо спокойнее ответил Ял-Ниш. Туниц и Ниш снова проверили все рычаги и крепления, но не обнаружили никакого изъяна.

— Иризис, будь добра, проверь контроллер, — попросила Туниц.

— Это ведь один из твоих аппаратов, — предположил Ниш, отчаянно пытаясь своим дыханием согреть пальцы рук.

Иризис в несколько минут обнаружила дефект контроллера и устранила его. Из-за постоянной тряски нарушился контакт манипулятора с кланкером. Движение возобновилось, но только на несколько минут. Снова остановились все три машины.

— Что еще случилось? — закричал Ял-Ниш.

— Мы потеряли поле, — ответил Ки-Ара, снимая с головы свою «корону с шипами».

Оператор выбрался из своей кабины и отправился держать совет с остальными водителями. Все пассажиры вышли наружу.

— Чувствительница, где теперь наши беглецы? — спросил Ял-Ниш.

Юлия не услышала его вопроса. Тогда Ниш легонько дотронулся до ее плеча. Юлия подняла маску, и Ниш знаками попросил ее вынуть затычки из ушей.

— Где находится Тиана? — на этот раз громче произнес следователь.

Разочарования сыпались на него одно за другим, но Ял-Ниш упорно не желал признавать себя побежденным.

— Я не вижу ее, — слабым голосом ответила Юлия.

— Почему это ты ее не видишь? — угрожающе поинтересовался Ял-Ниш, поднимая вверх сжатый кулак.

Чувствительница попятилась и скрылась за спиной Ниша.

— Все дело в Дирре, — вмешался Ниш, стараясь уберечь Юлию от столкновения со следователем. — Мы считаем, что он обладает скрытым даром Тайного Искусства. Он бессознательно распространяет вокруг себя волны боли, и чувствительница не может сосредоточиться.

— Какие нежности, — буркнул Ял-Ниш и поспешно отправился к переднему кланкеру.

Все остальные последовали за ним. Солдаты образовали неровный кружок и энергично притоптывали ногами, стараясь не замерзнуть. Небо оставалось ясным, но постоянно дул пронизывающий ветер.

— Мы их окончательно упустили!

— Они не могли уйти далеко вперед, — заметил Ги-Хад. — На последних следах нет снега. Мы непременно поймаем беглецов в той низине. Там протекает широкая река. Вероятно, она замерзла, но операторам следует сохранять бдительность и не выводить кланкеры на лед, пока я его не проверю. Там могут встречаться полыньи, прикрытые тонким льдом, который выдержит вес человека, но проломится под тяжелой машиной.

— А что происходит с полем? — спросил Ниш у Иризис.

— Что-то не слишком серьезное. Смотри, Ки-Ара возвращается, и на его лице довольная улыбка.

Оператор занял свое место в машине.

— Я чувствую поле! — крикнул он. Ял-Ниш заметно оживился:

— Река — это отлично. У меня припасена козырная карта, как раз на этот случай.

— Что за козырная карта? — осведомился Арпл.

— Сам увидишь.

Ял-Ниш буквально лучился самодовольством и, очевидно, не собирался раскрывать свои секреты. Арпл созвал солдат вокруг себя.

— У нас осталось не больше часа светлого времени. Если мы сумеем…

— Я их видел! — крикнул один из солдат, отправленных на разведку. — Они совсем близко, на этом берегу реки.

Арпл, понизив голос, отдавал распоряжения солдатам:

— Старайтесь подойти к ним как можно ближе. Главный следователь обещает квиль серебра тому, кто захватит женщину живой, и еще один за ее кристалл.

— И еще страшную казнь тому, кто причинит вред ремесленнику! — добавил Ял-Ниш. — Так что если они будут находиться рядом, стреляйте только поверх голов.

— Передовому отряду взять тяжелые арбалеты, надеть лыжи и отправляться на противоположный берег, — приказал Арпл. — Будьте готовы пресечь любую попытку к бегству.

Все разошлись по своим местам, и машины стали спускаться к реке. Поначалу кланкеры на полной скорости обогнали пеших солдат. Склон становился все круче. На противоположном берегу снег был испещрен следами обвалов, после которых вдоль реки образовалось множество беспорядочно разбросанных сугробов. Юлия на задней скамье кланкера начала тихонько подвывать. Ниш собрался выглянуть через переднее окошко, но Иризис его опередила.

— Что там происходит? — нетерпеливо спрашивал он. — Дай мне посмотреть.

Иризис только отпихнула его ногой:

— Продолжаем погоню. Лиринкс бежит и несет с собой Тиану. Никогда бы не подумала, что такое громадное создание может настолько быстро бегать. Но лыжники все равно быстрее. Они заходят со стороны противоположного берега. Отчаянные люди, ведь чудовище может разорвать их пополам!

Иризис замолчала, и Ниш тут же попытался занять ее место у окна, но снова ничего не добился.

— Прекратите возню! — прикрикнул на них Ки-Ара. — Я не могу сосредоточиться.

Ниш покорно отступил.

— Иризис? — не выдержал он через некоторое время.

— Лиринкс скрылся в прибрежных скалах. Если он остановится и примет бой, прольется немало крови. А, вот он снова появился.

Над их головами что-то громко щелкнуло, кланкер сильно дернулся.

— Мы стреляем, — воскликнул Ниш. — Ты не видишь, куда мы попали?

— Я не уследила за полетом снаряда. А вот следующий пролетел совсем близко. Снаряд ударил в большой булыжник и разнес его вдребезги, осколки так и брызнули во все стороны. Не хотелось бы мне оказаться на месте беглецов.

Плетеные растяжки катапульты взвизгнули, значит, стрелок снова готовится к выстрелу. В этот момент раздался залп с соседней машины.

— Снаряд пролетел слева от лиринкса, совсем близко! — доложила Иризис. — Они рискуют попасть в Тиану.

— Лучше пусть она погибнет, чем будет помогать врагу.

Весь предыдущий день и часть следующего Тиана и Рилл шли по обширному плато, усеянному валунами, которых не скрыла даже прошедшая снежная буря. Местность была почти совершенно ровной, и Тиана не могла надеяться на побег.

Рилл безустанно присматривал за ней, да Тиана и не могла соперничать с ним в скорости.

В средине дня Рилл остановился, чтобы Тиана смогла поесть. Сам он не нуждался в пище, поэтому забрался на огромный валун и стал наблюдать за окрестностями. В этом положении он оставался довольно долго, солнце поднялось повыше и стало таким ярким, что даже его прищуренные глаза начали слезиться. Тиане показалось, что на какое-то мгновение Рилл смутился от собственной слабости. Неужели и у лиринксов есть свои слабости?

Тиана развернула пакет с рисовыми шариками. Нити серой плесени покрывали поверхность риса и уже проникли внутрь. Она все же отщипнула кусочек, поскольку запасы продовольствия подходили к концу. Тиана была непривередлива, хорошо приготовленную пищу она пробовала только во время визитов к матери. Однако от скверного запаха риса у нее заболел живот. Тогда она принялась жевать ломтик вяленого мяса. Но это напомнило о разговоре с лиринксом о поедании человеческих тел. Челюсти мгновенно свело судорогой, жесткое волокнистое мясо не поддавалось. Да и сама мысль о мясе показалась Тиане отвратительной. Он выплюнула недоеденный кусок. Рилл наверняка будет укорять ее за привередливость, решила Тиана и закопала остатки мяса в снег.

Наконец они продолжили путь, но Тиана стала быстро отставать. Лиринкс замедлил шаг, но Тиана чувствовала себя все хуже. В животе бурлило, словно в ведьмином горшке, в горле стоял отвратительный привкус. Внезапно, прямо на ходу, ее желудок взбунтовался, и весь завтрак вылетел наружу. Но и после этого Тиане не стало легче. Острая боль и судорожные позывы сотрясали все тело, и приходилось быть начеку, чтобы не испачкаться. Лиринкс смотрел за ней так внимательно, словно каждое ее движение записывалось в памяти. Возможно, так оно и было, Рилл весьма прилежно изучал человеческую породу. Очередной спазм согнул Тиану пополам. После приступа она стала полоскать рот водой, а Рилл присел рядом с ней на корточки.

— Скажи, это часто бывает с людьми?

— Это болезнь от протухшей пищи, — проворчала Тиана, вытирая слезившиеся глаза.

Рилл развернул сверток с рисом, понюхал, а затем попробовал заплесневевший шарик.

— Мне это не причинит никакого вреда, — заключил он.

— Значит, твой желудок намного крепче моего, — сказала Тиана.

Она старалась сделать вид, что у нее случайное недомогание. Если он поймет, насколько плохо она себя чувствует, то может просто сожрать пленницу.

Беглецы снова отправились вперед, но уже через поллиги Тиана остановилась. Она забежала за скалу и немного освободила свой кишечник, после чего ей слегка полегчало. Тиана уже вышла из укромного местечка и со вздохом подняла свой узел, как вдруг Рилл торопливо скатился со своего наблюдательного поста и в мгновение ока связал ее запястья полоской кожи. Тиана даже не успела понять, что произошло. Рилл забросил ее на плечо, подхватил багаж и побежал.

Сила лиринкса поражала Тиану — Рилл продвигался вперед огромными шагами с такой скоростью, которой она не могла даже представить.

— Что ты делаешь? — тщетно пыталась она протестовать.

Рилл не ответил, но после небольшого подъема Тиана заметила далеко позади темные фигурки солдат. Лиринкс еще увеличил скорость, и солдаты стали понемногу отставать. По мнению Тианы, он без передышки бежал целых полтора часа. И только тогда остановился на вершине пологого холма, усеянной валунами.

Бум-бум, бум-бум! Этот звук был отлично знаком Тиане. Из-за горизонта показался прямоугольный силуэт кланкера, потом второй и еще третий. Значит, их преследуют еще и три десятка солдат. Такой отряд легко справится с единственным лиринксом, тем более бескрылым. Кланкеры имеют отличное оружие и тяжелую броню, кроме того, они могут долго передвигаться на большой скорости, лишь бы неподалеку был источник энергии. Катапульта заряжена большими ядрами, а боевой арбалет способен метнуть копье с такой силой, что пробивает лиринкса насквозь.

Рилл подхватил Тиану, но прежде чем продолжить бег, он коротко заревел и отпрыгнул в сторону. Тиана шлепнулась так, что под ней проломился каст, и она завязла в рыхлом снегу. Мимо что-то просвистело. Прямо позади ее головы воткнулось в землю и задрожало длинное тяжелое копье. Тиана тяжело поднялась на ноги. Животу ничуть не стало лепте. Может, попытаться убежать? Она сделала несколько шагов, но лиринкс зацепил ее под колени, и она рухнула в снег лицом вниз. В следующий момент второе копье ударилось в скалу чуть правее ее головы.

Рилл снова пустился бежать с Тианой на плече; по пути он использовал любое прикрытие. Девушка на секунду увидела движущиеся кланкеры и стрелков на оружейных платформах, перезаряжающих свои арбалеты. Копья, посылаемые этими грозными устройствами, были не намного длиннее обычных, но гораздо толще и с наконечниками из закаленной стали. Они несли смерть любому живому существу.

Лиринкс бежал как лошадь, в перегруженных легких свистел воздух. Тиану он держал так крепко, что она едва могла перевести дыхание. На щеки скатились и замерзли слезинки. Рилл немного оторвался от кланкеров, неспособных разогнаться как следует на пересеченной местности. С одной из машин взвилось очередное копье, но оно не долетело. Однако уже через полчаса стремительного бега лиринкс был вынужден остановиться и отдышаться. На какое-то мгновение в его глазах Тиана увидела ужас отчаяния.

Лиринкс снова побежал, теперь он спускался с плато, по которому они шли предыдущие два дня. Спуск становился все круче, местами его пересекали следы обвалов. Кланкеры шли сзади чуть поодаль друг от друга, а солдаты на лыжах заходили с обеих сторон. Риллу оставалось только бежать вперед. Поверни он в сторону, сразу начался бы обстрел. Боевые машины постепенно сокращали отставание, еще немного, и они снова попадут под прицелы орудий.

Тиану беспокоила мысль о том, что последует после казавшейся неминуемой гибели лиринкса. Если ее сочтут виновной в помощи врагу, то не избежать позорного наказания и возвращения в детский питомник. Тиана предпочла бы погибнуть.

Спуск все продолжался. Рилл прыгнул на один из оползней и заскользил вниз, пытаясь не потерять равновесие в снежном потоке. Малейшая ошибка на такой скорости грозила смертью им обоим.

Трах! Справа от Тианы в скалу ударилось ядро и осыпало их каменными осколками. Лиринкс вскрикнул и потер глаз свободной рукой. Тем временем он поскользнулся на льду и чуть не упал. Тиана в страхе закричала. Рилл удержался на ногах и продолжил бег. Следующее ядро просвистело над их головами и сбило шапку снега с лежащего впереди валуна. Лиринкс свернул влево и запетлял среди скал.

Под их прикрытием он положил Тиану на землю и немного отдышался. Тиана заглянула в его глаза, но не смогла понять, что они выражали.

С трех сторон к ним быстро приближались кланкеры. Лыжники поспешно перекрывали фланги. Оставались считанные минуты. Почему Рилл не бросает ее?

Внизу путь им преграждали беспорядочно нагроможденные валуны, вырванные с корнями деревья и оставшиеся после оползней высокие сугробы. Но между ними все же оставались узкие полоски относительно гладкого снежного покрова. Еще ниже ничего не было видно из-за крутого спуска, но чуть левее угадывалось русло замерзшей реки.

Очередное ядро в щепки разбило ствол одинокого дерева, стоявшего впереди. Рилл взял Тиану под мышку и снова отправился в путь. Этот участок пути был почти непроходимым для кланкеров. Лиринкс побежал по узкой полоске снега между валунами. Он благополучно миновал очередной склон, и внизу под ними показалась широкая лента покрытой льдом реки. Только посредине виднелась цепочка темных прогалин чистой воды. За рекой Тиана разглядела покрытый снегом крутой берег. Спрятаться было невозможно, как только Рилл станет подниматься на противоположный склон, кланкеры непременно откроют стрельбу. Куда бы он ни направился, орудия машин смогут поразить цель.

В ушах девушки вдруг раздался отчаянный призыв Миниса:

Тиана, Тиана, почему ты покинула меня?

День клонился к вечеру, но до темноты еще далеко. Лиринкс упрямо продолжал двигаться вперед. Тиану восхищала его отвага. Впереди лежал еще один, последний, крутой спуск, как вдруг Рилл отчаянно вскрикнул и резко остановился. Под самым берегом, прямо напротив них, стоял четвертый кланкер; с каждой стороны его окружали по пять солдат, катапульта была заряжена и нацелена на беглецов. Внезапно ядро исчезло из виду, что-то просвистело над головой, и позади них взметнулся фонтан снега.

Рилл отчаянно перепрыгивал с одного обледеневшего валуна на другой. Каждый такой прыжок мог оказаться смертельным. Трижды Тиане казалось, что лиринкс упадет и придавит ее насмерть, и трижды он чудом сохранял равновесие. За рекой оживленно жестикулировали солдаты. В последнем прыжке Рилл преодолел снежный язык оползня и устремился к реке. Он почти успел. И непременно бы ускользнул от погони, если бы один из преследующих его кланкеров не нашел пологий спуск чуть ниже по течению реки. Теперь оператор, забыв о приказе Арпла, двигался вдоль кромки льда.

Отчаянно взвыв, Рилл выбежал на лед. Ветер смел почти весь снег, и поверхность реки стала почти зеркальной и скользкой. Кланкеры подошли почти вплотную и окружили его со всех четырех сторон. Рилл остался на льду посреди реки.

Кланкер раскачивался и подпрыгивал на неровной поверхности, скорость заметно снизилась.

— Ты еще видишь их? — беспокойно спросил Ниш.

— Время от времени, — ответила Иризис. — Лиринкс прыгает между валунами. Нам придется пробираться в обход. Здесь очень неудобное место для атаки. Лиринкс где-то пропал. А, вот он, появился с другой стороны, и Тиана у него под мышкой. Да он почти летит! А для кланкера проход слишком узок.

Ниш чуть не подпрыгивал от нетерпения:

— Дай же мне взглянуть, эгоистка!

Но Иризис и не подумала уступить ему место у окна.

— Прекрати! Ты отвлекаешь оператора. Она снова повернулась к окну и приуныла.

— Лиринкс уходит! Он спускается вместе с оползнем и при этом прыгает, словно горный козел, — комментировала она, едва скрывая восхищение. — Сейчас его можно только сбить копьем.

— Наш стрелок как раз перезаряжает оружие, — сказал Ниш. — Я слышу, как оно скрипит.

Ниш в совершенстве изучил эти звуки; одной из его обязанностей был ремонт и наладка вооружения кланкеров. Тяжелый арбалет мог выстрелить почти на треть лиги, и в руках опытного стрелка копье было смертоносным снарядом, но только не во время движения по незнакомой местности. В зто время над головой оператора пдозвенел колокольчик, и кланкер остановился. Наверху раздался треск спускового механизма, но не такой громкий, как при стрельбе из катапульты. Крак! Затем машина дернулась и продолжила движение.

К вечеру ветер усилился и с неба посыпались хлопья снега. Погода портилась.

— Ну как, попали? — нетерпеливо спросил Ниш.

— Нет, слишком поздно, они уже почти на льду…

Иризис замолкла. Вероятно, она прикидывает возможные последствия неудачи. Ниш почти все время думал об этом.

— Лиринкс на поверхности реки. Но лед не может быть слишком крепким, я вижу промоины. Арпл ни за что не будет рисковать машинами.

— Мы пропали, — расстроился Ниш.

— Ой, — воскликнула Иризис. — Блестяще! У твоего отца и на самом деле был припасен козырь.

— Что там?

— С противоположного берега спустился еще один кланкер, и с ним отряд солдат. Ял-Ниш, наверное, послал их еще до бури.

— Хорошая идея!

Несмотря на все ссоры с отцом, Ниш радовался его успеху.

— Может быть. Лиринксу придется искать другую лазейку, чтобы выбраться с реки. Наверное, эти люди заметили наши огни еще ночью, и у них было достаточно времени, чтобы выбрать позицию. Лиринкс остановился, — продолжала Иризис. — Он понял, что все пути отрезаны.

Кланкер тоже остановился.

— Мы уже близко к реке? — спросил Ниш, скрипя зубами от нетерпения.

— На самом краю спуска.

Ниш откинул крышку люка и стал выбираться из машины. Молчавшая до сих пор Юлия жалобно вскрикнула и попыталась схватить его за руку, но не успела. Иризис выскочила вслед за Нишем. Снаружи начинало темнеть, снегопад усилился. Ял-Ниш размахивал руками, подавая какие-то сигналы четвертому кланкеру.

— Кажется, мы поторопились, — сказала Иризис, дрожа от холода.

— Да, наверно, — ответил Ниш, продолжая идти вперед. — Но я не собираюсь торчать в машине после такого долгого пути. Я хочу увидеть, как их поймают.

— Тиана даже не пытается убежать, — заметила Иризис. — Может, она и на самом деле была в сговоре с врагами?

— Перестань болтать, — осадил ее Ги-Хад, не отрывая бинокля от глаз. — У нее связаны руки.

— Она боится нас больше, чем его, — неожиданно раздался тихий голос Юли за спиной Ниша.

Только он один мог услышать ее замечание, но Ниш был слишком встревожен, чтобы обратить на это внимание.

Поднявшийся ветер гнал по льду поземку. Его завывания Ниш слышал в креплениях и тетиве оружия на кланкерах. Он зябко поежился. Чем бы ни закончилась погоня, им предстоит не самая уютная ночевка.

Лиринкс неуловимым движением подтащил к себе Тиану и прижал к груди. Ги-Хад громко предложил ему сдаться, но тот даже не пошевелился.

— Что нам теперь делать? — расстроился Ниш. — Если мы начнем стрелять, Тиана погибнет.

— Я хочу, чтобы мы схватили ее живой, — громко заявил Ял-Ниш.

Потом он обернулся к Фин-Мак и заговорил вполголоса:

— Что мы можем предпринять?

— На таком расстоянии — почти ничего. Кроме того, здесь слишком много свидетелей.

— К черту все правила! Попробуй!

Дознаватель пожала плечами, потом согнула пальцы рук в кружок, навела его на лиринкса и громко свистнула. При этом ее черные волосы встали дыбом, а в нескольких шагах впереди образовалось облако плотного тумана.

Раздался громкий хлопок и одновременно пронзительный крик Юлии. Облако рассеялось справа от лиринкса, потом донесся его оглушительный рев, и Фин-Мак рухнула на землю, словно под порывом ураганного ветра. Ниш помог ей подняться. На губах женщины он заметил капельки крови.

— Он слишком силен, — пробормотала Фин-Мак, растерянно осматриваясь. — Он отразил удар и вернул его обратно.

Тиана схватилась за свой индикатор; камень в нем полыхнул зеленым огнем и мгновенно погас.

— Что это было? — спросил Ниш.

— Не имею ни малейшего представления, но что-то активизировало мой прибор, а я отчетливо увидела потоки энергии, распространяющиеся во все стороны.

— Кто противодействовал — кристалл Тианы или чудовище? — требовательно спросил Ял-Ниш.

— Я не знаю, — сказала Фин-Мак. — Но лиринкс определенно знаток Тайного Искусства. И гораздо сильнее, чем я.

Иризис торжествовала. Высокомерный дознаватель оказался не таким всемогущим, каким представлялся.

— Но нам необходимо получить кристалл, — напомнила она.

Ял-Ниш ответил ей понимающим взглядом:

— Конечно. Но Тиана нужна нам ничуть не меньше, И я сниму голову с любого, кто причинит ей вред. Арпл, если чудовище не сдастся, стреляй по моей команде. По ногам.

— Но вы же можете попасть в Тиану, — забеспокоился Ги-Хад.

— Для того чтобы работать ремесленником, ей не нужны ноги.

Рилл остановился между двумя промоинами чистой воды. В этом месте лед казался особенно тонким, и Тиана чувствовала, как он прогибается под их весом.

— Лиринкс, отпусти пленницу! — закричал Ги-Хад. — И подними руки вверх.

Рилл так крепко прижал Тиану к груди, что она ощутила дрожащие от напряжения мускулы.

— Если начнете стрелять, она умрет! — крикнул он в ответ. Тиана переводила взгляд с одного кланкера на другой.

Все катапульты были заряжены и нацелены прямо на нее. Конечно… конечно, они не станут в нее стрелять.

— Огонь! — крикнул Ял-Ниш.

Только в это мгновение Тиану осенило. Если они не могут вернуть ее обратно, то предпочтут убить, но не допустят, чтобы ее способностями воспользовались враги.

Кланкеры выстрелили. Они действительно намерены ее убить. Рилл отреагировал настолько быстро, что Тиана не поняла, что происходит. Они головами вперед ушли под воду. Шок был настолько сильным, что сердце Тианы замерло, легкие свело судорогой. Тиана ощутила себя похороненной во льду.

 

ГЛАВА 31

Лиринкс вместе с Тианой нырнул в прорубь, и у Иризис вырвался крик отчаяния. С кланкеров раздались звуки выстрелов, сначала один, потом еще три сразу. Два тяжелых копья ушли в прорубь вслед за беглецами. Третье просвистело над головами Ял-Ниша и Ги-Хада и вонзилось в сугроб. Четвертое копье ударилось в край льда рядом с промоиной и заскользило поперек реки. Его стальной наконечник с пронзительным скрипом описал плавную дугу и рассыпал над поверхностью брызги ледяных осколков, а потом уткнулся в опору четвертого кланкера.

— Прекратите! — крикнул Арпл, размахивая руками. — Вы перестреляете друг друга!

Он торопливо подбежал к промоине во льду, солдаты последовали за сержантом.

— Осторожнее, лед всех не выдержит.

Почти стемнело, снег валил все гуще. Ял-Ниш был вне себя, его лицо покрылось багровым румянцем.

— Если они уйдут, — кричал он, — если пропадет ценный кристалл, я прикажу пороть каждого участника поисков до самой смерти!

Солдаты остановились и замолчали. Арпл подошел к ближайшему и приказал всем сохранять спокойствие. Потом он вернулся к следователю:

— На вашем месте я бы поостерегся сыпать угрозами.

— Ты осмеливаешься мне указывать? — еще больше разгневался Ял-Ниш.

— Я верный солдат, лар. — Арпл прикоснулся ладонью к своему шлему. — Я стараюсь уберечь вас от неприятностей. Мои подчиненные старались изо всех сил с самого начала поисков. Мы исполняли все ваши приказы. Если бы солдаты могли стрелять, когда они сочтут нужным, мы схватили бы чудовище.

Ял-Ниш резко отвернулся, всколыхнув свой выпирающий живот. Казалось, он вот-вот взорвется. Ниш, осторожно ступая по льду, подошел к отцу:

— Отец, с тобой все в порядке?

— Если она уйдет…

Ял-Ниш не смог договорить. Его лицо сморщилось, и на какой-то момент Нишу показалось, что его отец сейчас расплачется.

— Ах, Крил-Ниш, она меня погубила!

— Она еще, может быть, жива, отец. У нас есть надежда… Ял-Ниш только безнадежно махнул рукой, и Ниш вернулся к промоине.

— Ты не видел крови в воде? — спросил он Арпла.

— Нет, но это не значит, что чудовище не ранено. Здесь довольно быстрое течение.

Ял-Ниш совладал со своими чувствами и подошел к воде.

— Сержант, ремесленник Тиана должна быть найдена. И ее кристалл тоже. — Он нерешительно помолчал, но продолжил: — Она владеет секретами, которые могут оказать влияние на ход войны.

— Ох уж эта война, — пробормотал Арпл, но все же отдал необходимые приказы.

— Всем солдатам разбиться по двое и обследовать реку ниже по течению до излучины. Проверяйте каждую промоину, но будьте осторожны. Двое отправятся вверх по течению. Сомневаюсь, чтобы лиринкс поплыл в ту сторону, — они никудышные пловцы, — но нельзя исключить такую возможность. Ни в коем случае не разделяйтесь, соблюдайте осторожность, проверяйте прочность льда. Если погода ухудшится, возвращайтесь вдоль берега, пока не увидите наши огни. Лагерь будет разбит вон там. — Он показал на прибрежные скалы.

— Лиринксы гораздо выносливее нас, — продолжал сержант. — Никогда не считайте его мертвым, пока не увидите тело своими глазами, и желательно, чтобы голова лежала отдельно от туловища. И даже тогда стоит выждать еще десять минут. Немало солдат поплатилось жизнями от последнего судорожного удара умирающего врага.

Солдаты залегли факелы и разбрелись на поиски беглецов. Арпл снова обратился к следователю:

— Пока еще не совсем стемнело, надо разбить лагерь.

— К черту лагерь, я хочу, чтобы все до одного… Ял-Ниш осекся, словно осознав, что говорит глупости.

— Это надо сделать как можно скорее, лар, — настаивал Арпл. — Лагерь необходим всем нам. А если мы отыщем эту женщину, потребуется огонь и горячая пища, иначе она не выживет.

Арпл распорядился прочесать берег в поисках топлива для костра. Несколько солдат быстро выровняли площадку и натянули между скалами навес, навалили вокруг булыжников, чтобы укрыться от ветра, приготовили котлы с водой и окунули в смолу несколько толстых ветвей на случай нехватки факелов.

Кланкеры подошли поближе и выстроились в ряд. Четвертая машина несколько отличалась от трех остальных, она была более приземистой, но не такой плоской. Ниш с интересом осмотрел новую конструкцию, но так и не понял, что дают эти изменения. Солдаты четвертого кланкера были одеты в белое, а командовала ими высокая сдержанная рыжеволосая молодая женщина-сержант по имени Рустина. Это было необычно — женщин детородного возраста брали в армию очень редко. Никто ничего не мог о ней рассказать, а ее солдаты не отличались болтливостью.

— Какие еще будут распоряжения, следователь? — спросил сержант Арнл, закончив устройство лагеря.

— Искать всю ночь, — коротко ответил Ял-Ниш. — Надо обязательно отыскать Тиану. А если это чудовище осталось в живых, то оно ослабло, значит, можно и его взять в плен.

— Никто не выживет в такой холодной воде, лар.

— Значит, я должен сам увидеть их трупы. Наместник требует веских доказательств.

— Сейчас они подо льдом где-нибудь на расстоянии целой лиги отсюда.

— Может, ты хочешь сам объяснить это наместнику? — прошипел Ял-Ниш.

— Нет, — спокойно ответил Арпл. — Я бы этого не хотел.

— И я тоже. Значит, придется обыскивать каждый закоулок вдоль всей реки.

Иризис присоединилась к одному из поисковых отрядов. Ниш на кланкере отправился вверх по склону ьсоврагу, в котором росли несколько сосен. Вскоре дровосек свалил сухое дерево, и с помощью кланкера его притащили к лагерю, обеспечив запас дров на всю ночь. Солдаты собрали шишки на растопку, не желая расходовать драгоценную смолу для костра. Снежная буря могла в любой момент запереть их на несколько дней.

Как только разгорелся костер, Иризис вернулась в лагерь. Она выглядела подавленной.

— Никаких следов, — бросила она недовольно фыркнувшему Ял-Нишу.

— А где Юлия? — поинтересовался Ниш.

— Откуда мне знать, — огрызнулась Иризис.

Они отыскали чувствительницу среди валунов, одетую только в белье из паучьего шелка, почти невменяемую.

— Что ты тут делаешь в таком виде? — сердито заворчала Иризис. — Ты что, совсем ничего не соображаешь?

Ниш снял с себя куртку, завернул в нее Юлию и отвел поближе к огню. Девушка казалась совершенно безразличной ко всему, что ее окружало.

— Он гнался за мной, — прошептала Юлия. — Он хотел меня схватить.

— Кто? — вскинула голову Иризис. — Лиринкс?

— Тот человек в машине. Он пытался сломать мою модель мира, проникнуть в мое убежище.

— А что он сейчас делает?

— Я его не вижу, — всхлипнула Юлия.

Ниш и Иризис озадаченно вернулись к машине. Они обнаружили там только тело Дирра. Лицо искажено в предсмертной агонии, рот приоткрыт, пальцы скрючены, словно он и на самом деле пытался схватить Юлию. Без сомнения, все это можно было объяснить последним судорожным спазмом.

— Он мертв, — попыталась Иризис успокоить Юлию. — Он не сможет причинить тебе никакого вреда. Забирайся в машину, там теплее.

Но чувствительница отказалась наотрез, даже после того, как Ниш и Иризис вытащили тело Дирра и отнесли его к солдатам, чтобы те его похоронили. Пришлось одеть ее потеплее и устроить среди валунов, прикрыв маской лицо.

Ниш встал рядом с костром и грел руки кружкой горячего супа. Рядом с ним, за полотняной стеной навеса, слышался голос его отца:

— Вы справились со своей задачей, сержант.

Ему слегка гнусавым голосом ответила Рустина:

— Поход был недолгим, лар, но мне хотелось, чтобы он был еще короче. Только благодаря счастливому случаю мы успели вовремя. Мы чуть не сбились с пути во время бури.

— Я беспокоился о вас, — сказал Ял-Ниш.

«Да уж, наверно, — подумал Ниш. — Беспокоился, но только об успехе операции. Единственное, что тебя беспокоит, — так это пост наместника».

— Мы видели, что непогода нас настигает, — снова заговорила Рустина, — и укрылись в заброшенной шахте. Хорошо, что успели. Без этого укрытия мы все замерзли бы насмерть.

— Я знал, что вы меня не подведете.

Ниш поморщился. Он сам не так давно понял, что честолюбие — это еще не самое главное в жизни. Опять раздался печальный голос Рустины:

— Никто так не стремится уничтожить лиринксов, как я, лар.

Ужин уже подходил к концу, и свободные от дозора солдаты готовились ко сну, как кто-то вспомнил про чувствительницу и предложил спросить у нее о судьбе Тианы.

— Я не видела ее, пока сидела в кланкере, — сказала Юлия. — Тот злой человек кричал и пытался схватить меня. Тогда я выбежала наружу и увидела ее кристалл.

— Это было уже после смерти Дирра, — уточнила Иризис, обращаясь к Ял-Нишу. — Раненый блокировал ее внутреннее зрение.

— А что случилось потом? — спросил Ял-Ниш.

— Я видела ее!

— Ты уже говорила это.

— Нет, я на самом деле видела ее сквозь очки.

— И в мыслях, и наяву? — переспросила Иризис.

— Да! А потом чудовище прыгнуло вместе с ней в воду. После этого я ее не вижу. И кристалл тоже.

— Ты не можешь даже мысленно найти Тиану? — уточнил Ниш.

— Она погасла, словно догоревшая лампа.

— Она погибла, — сказала Иризис. — Или замерзла, или утонула, а хедрон остался где-то на дне. Холод и его погубил.

Девушка сразу сникла и отвернулась.

— Мы должны продолжать поиски, — заговорила Фин-Мак, впервые после своего неудачного колдовства.

— Конечно, — фыркнул Ял-Ниш. — Нам мало догадок, нужны веские доказательства.

К ночи поднялся ураганный ветер. Арпл созвал всех солдат в лагерь, и даже Ял-Ниш удержался от возражений. Часовым в эту ночь пришлось нелегко, ветер не унимался вплоть до самого рассвета.

У Ниша так замерзли руки, что было больно сгибать пальцы. Но он не жаловался — совсем как ребенок, которому запретили ныть под угрозой порки. Как только рассвело, он отправился с поисковой партией и вместе с Иризис лихорадочно обыскивал весь берег и прибрежные скалы. Но ничего не нашел. Как, впрочем, и все остальные.

Ял-Ниш и слышать не хотел о прекращении поисков. Так прошел целый день, и следующая ночь, оказавшаяся еще хуже. Наступил второй день — пасмурный и ненастный. Солдаты начали ворчать, и даже сержант Арпл не мог их успокоить. Фин-Мак несколько раз заговаривала со следователем, но Ял-Ниш не хотел сдаваться.

Наконец Туниц, после долгих консультаций с операторами кланкеров, поговорила с Фин-Мак, и они обе отправились к Ял-Нишу. Ниш, перед тем как заступать в дозор, подслушал их разговор.

— Надо возвращаться, лар, — заговорила Туниц. — Иначе мы лишимся машин.

Ял-Ниш резко повернулся. Его круглое лицо поблекло и осунулось, губы приобрели сероватый оттенок. Следователь имел вид законченного неудачника, неспособного признать свое поражение.

— На чем основано ваше заявление, механик?

— Слишком холодно. Смазка твердеет. Если еще чуть-чуть похолодает, мы не сможем сдвинуть кланкеры с места.

— Так подогрейте смазку! Это-то вы сможете сделать?

Туниц усмехнулась, обнажив сточенные зубы:

— Да, но смазка сейчас же замерзнет снова. И есть еще кое-что, гораздо хуже.

— В чем дело?

Ял-Ниш не терпел, когда его пытались в чем-то переубедить.

— Этот сорт металла на морозе становится хрупким. Если сломается хоть одна деталь, придется бросить кланкер на месте, а к тому времени, когда мы сможем за ним вернуться, он будет занесен снегом до конца зимы. А после первой же оттепели проржавеет.

— Ну ладно, — горько вздохнул Ял-Ниш. — Мы выступим на рассвете.

 

ГЛАВА 32

Тиане снилось, что ее голова в пасти у лиринкса и он вот-вот перекусит ей шею. Еще ей снилось, что она кружится в зеленовато-голубых и фиолетовых потоках воды, что рыбка заплыла в ее левое легкое и колется своими плавниками. И жгучий, неумолимый холод, какого ей еще не приходилось испытывать. Потом удар в грудь, один, второй… Какой-то сильный звериный запах пахнул в лицо…

Бух, бух, бух… звук все отдалялся и стал совсем неслышным.

Ноги и руки болели так сильно, что она проснулась в слезах. Ее тело было завернуто во что-то странное, от чего чесалась вся кожа, а ноги словно терли битым стеклом.

Тиана открыла глаза. Она очнулась в незнакомой пещере, вход был чем-то занавешен от ветра. Позади горел костер, второй был разложен в ногах. Рядом на корточках сидел Рилл и растирал ее ступни и голени. Когти были предусмотрительно втянуты. Поврежденная в недавней схватке рука полностью восстановилась. А под правым глазом виднелся огромный синяк.

— Мои ноги превратились в сосульки, и ты легко можешь их сломать, — прошептала она, не имея сил ни удивиться, ни задать вопросы.

— Бульон готов, — произнес Рилл и бросился к огню. — Открой рот.

Тиана выполнила приказ, но, вспомнив, из чего может быть сварен суп, быстро сомкнула губы.

— Ну что случилось? — спросил лиринкс.

— Это не…

Рилл улыбнулся, и это была первая настоящая улыбка, увиденная Тианой. Немного страшно — полная пасть зубов, но и обезоруживающе одновременно.

— Суп из медведя. Большой старый самец. Ты завернута в его шкуру.

Тиана, осознав, что под шкурой на ней ничего нет, вспыхнула от стыда.

— Открывай рот, — скомандовал Рилл.

Она тряхнула головой, думая лишь о том, что лежит обнаженная, в одной шкуре, по милости этого… хищника.

Рилл зажал ей нос и не отпускал до тех пор, пока она не открыла рот. Тогда он влил в нее суп из своей согнутой чашкой ладони. Бульон оказался горячим. Тиана поперхнулась, глотнула, удивилась приятному вкусу, и глотнула снова. Приятное тепло протекло в желудок.

Сразу исчезло всякое возмущение. Тиана нагнулась над ладонью Рилла и жадно пила спасительный бульон, словно изголодавшийся котенок. Лиринкс снова и снова черпал жидкость из каменной выемки рядом с огнем. Тиана остановилась только тогда, когда заболел живот. Она бессильно откинулась на спину. Холод постепенно покидал ее тело, но руки и ноги были все еще онемевшими. Рилл, не отрываясь, следил за ней глазами.

— Как нам удалось убежать? — спросила Тиана.

Она совершенно не помнила последние секунды погони.

— Я обернулся вокруг тебя, стараясь уберечь от холода, но ты все равно умерла.

Тиана ошеломленно приподнялась и ощутила сильную боль в груди.

— Что ты сказал?

— Шок от холода был настолько сильным, что твое сердце остановилось. Я не смог тебя согреть. Пришлось довольно долго плыть вниз по течению. Наверно… половину лиги. Только тогда я смог выбраться на берег.

— А как же ты остался в живых?

— Я чуть не утонул. Никогда еще не испытывал такого ужаса. Мы ведь не любим воду.

— Почему? — хрипло спросила Тиана.

— Мы с трудом плаваем. Наши тела тяжелее воды, а крылья только мешают. К счастью, — Тиана заметила горечь в его глазах, — к счастью, у меня нет крыльев. Я обнаружил полынью, но лед все время ломался, не давая выбраться наверх. Я чуть не сошел с ума от страха. Течение снова затянуло меня под лед, но оно же зажало между скалой и льдиной. Тогда я выбрался из воды и побежал. А потом немного повезло: я нашел пещеру, и в ней был старый медведь.

— Медведь? — эхом отозвалась изумленная Тиана.

— Я убил его, чтобы спасти тебя. Времени совсем не оставалось. Ты не дышала уже полчаса, но я знал, что холод тебя спасет. Сам видел, такое уже случалось с людьми. Я не осмелился развести огонь. Просто выпотрошил медведя, запихнул тебя в середину и закрыл. Как только ты немного нагрелась, пришлось бить тебя в грудь, пока сердце снова не застучало.

— Так вот почему мне так больно.

Грудь Тианы была черно-фиолетовой от синяков, липкой от крови медведя и, кроме того, издавала зловоние падали.

— Ты начала дышать, но никак не просыпалась. С тех пор как мы нырнули в реку, прошло уже три дня. В первую же ночь я перенес тебя в другое место, я знаю эти пещеры.

— Как же ты сам все это выдержал?

— Мы очень выносливые. И как только люди умудряются доставлять нам столько неприятностей, раз они такие тщедушные и слабые?

Рилл подошел к выходу, отодвинул шкуру и выглянул наружу.

— А где мои вещи? — спросила Тиана.

— Все промокло.

Рилл показал на узел, лежащий рядом. Тиана вытряхнула одежду. Все вымокло и замерзло.

— Не мог бы ты ее натянуть, — попросила она, протягивая веревку.

Каждое движение давалось ей с трудом.

— Мне надо кое-что обдумать, — буркнул Рилл и вернулся на свой наблюдательный пост.

Тиана отвернулась и приоткрыла шкуру. Всю грудь покрывали страшные синяки. Он не один раз наносил удар своими железными руками, но все же спас ей жизнь. И снова в ее голове возник упрямый вопрос «Почему?»

Девушка попыталась придерживать шкуру и одновременно закрепить веревку. Это оказалось ей не по силам, невыделанная шкура медведя весила немало. Рилл фыркнул. На его лице появилось выражение, которое иначе как весельем нельзя было назвать.

— Что тебя развеселило? — сердито спросила она. Вырвавшийся у него рев вполне был похож на смех. Грудь лиринкса бурно вздымалась, кожистые складки на щеках надулись пузырями.

— Что ты пытаешься от меня скрыть, малышка? Если бы я не сорвал с тебя мокрую одежду и не уложил в медвежье брюхо, ты замерзла бы насмерть. А потом я растирал тебя с ног до головы, чтобы заставить кровь двигаться по жилам.

Тиана смущенно опустила голову. Когда она наконец осмелилась поднять глаза, Рилл все еще рассматривал ее тело. Девушка подтянула шкуру до подбородка.

— Ты зрелая женщина, — сказал Рилл. — Ты уже соединялась с мужчиной?

— Нет, — ответила Тиана, испытывая неловкость.

— Ты достигла зрелости совсем недавно?

— Мне двадцать лет. Шесть лет назад я стала взрослой женщиной.

Рилл посмотрел на нее с сочувствием:

— Тебе тоже не разрешают спариваться?

По какой-то неведомой причине сочувствие лиринкса раздражало Тиану.

— Я не соединяюсь с мужчиной по собственной воле, — резко ответила она. — У меня было немало предложений.

Это была ложь. Ее сдержанность отпугивала людей, да и мужчин на заводе было гораздо меньше, чем женщин.

— Ты не спариваешься по своей воле? — изумленно переспросил Рилл. — Но ведь при достижении зрелости ты обязана соединиться с мужчиной, тем более если ты помолвлена.

— У людей женщины считаются со своими желаниями. Мы вольны соединиться с мужчиной, когда захотим. Или оставаться в одиночестве. Я ждала своего избранника шесть лет и теперь иду к нему.

Бедный Минис! У Тианы не было времени даже подумать о нем из-за собственных бед.

— Твоя раса изумляет меня.

Рилл продолжал с интересом разглядывать девушку, как он, без сомнения, делал и в то время, когда она лежала без сознания. К своему ужасу, Тиана внезапно расплакалась, да так бурно, что не могла остановиться. Лиринкс спокойно продолжал наблюдать. Наконец рыдания перешли в тихие всхлипывания. Тиана вытерла лицо и опустилась на шкуру рядом с огнем.

— Что это было? — спросил Рилл.

Тиана против воли улыбнулась при таком проявлении любознательности.

— Я плакала. Еще это можно назвать рыданием или всхлипыванием.

— Я знаю эти слова. Но почему ты плакала? Что вызывает слезы?

— Я загрустила, почувствовала себя растерянной и испуганной, мне было стыдно.

— Но из-за чего ты все это почувствовала?

— Из-за того, что ты самец и ты мог воспользоваться своим преимуществом, когда я была без сознания. Ты мог…

Тиана только сейчас поняла, что ей грозило. От одной этой мысли она широко раскрыла рот и попыталась отодвинуться как можно дальше. Край медвежьей шкуры попал в огонь и задымился. Рилл вскочил, намереваясь сбить искры, но Тиана отскочила в другую сторону, и теперь между ними оказался костер. Девушка была охвачена ужасом. Рилл озадаченно замер.

— Не понимаю. А какое чувство ты испытываешь сейчас? Чего ты испугалась? Я не собираюсь тебя есть.

— Ты самец! И ты… ты…

Она задохнулась и не смогла продолжать.

Костяной гребень на голове лиринкса из пепельно-серого в одно мгновение окрасился яркими пятнами красного и желтого цветов. Не говоря ни единого слова, Рилл рванулся к выходу, отбросил висящую шкуру и выскочил из пещеры. Тиана видела, что он несется вниз по склону, не разбирая дороги.

О побеге она не могла даже подумать. Ее мускулы настолько болели, что пройти даже сотню шагов казалось невозможным. Тиана сбросила шкуру и осмотрела себя. По всему телу виднелись ссадины и синяки. Она укрепила веревку, стряхнула лед со своих вещей и развесила их над огнем, потом перенесла к костру ботинки и занялась остальным. Она разрезала на тонкие полоски кусок медвежьего окорока и положила их жариться на горячий камень.

На медвежьей шкуре остались кусочки жира — самой хорошей смазки. Тиана соскоблила немного сала, размяла его в ладонях и намазала обувь. Ее драгоценная сумка с инструментами тоже промокла, и на металле уже появилась ржавчина. Тиана отчистила свои орудия песком и тоже намазала медвежьим жиром. Пустая ячейка утерянных щипцов заставила ее горестно вздохнуть.

Тем временем мясо поджарилось и так вкусно запахло, что у Тианы потекли слюнки. Она вымыла руки снегом и уселась ужинать. Это было самое вкусное блюдо из всех, что ей приходилось когда-либо пробовать. Плотное, сочное мясо было удивительно ароматным. Тиана наелась досыта, убрала остатки и, наполнив котелок снегом, поставила его к огню.

Насытившись, она села у огня и принялась расчесывать волосы. В это время возвратился Рилл. Он коротко кивнул ей, присел на корточки у огня и стал натирать медвежьим жиром ссадину на руке. Тиана молча наблюдала за ним. Каждое его движение излучало сдерживаемую энергию, в то время как она казалась себе едва живой.

— Сожалею, если я тебя чем-нибудь оскорбил.

Тиана едва поверила своим ушам. Знает ли он значение этих слов? Хочется надеяться, ведь вся ее жизнь зависит от его настроения.

Рилл взглянул на нее из-под нависающих над глазами складок. В его глазах отразился луч света, проникший в пещеру снаружи.

— Я не человек, малышка. Я — лиринкс, одинокий самец. Ты глубоко оскорбила меня.

Тиана не знала, что ему ответить.

— Я могу судить о тебе только по человеческим меркам.

— Мы никогда… мы просто не можем спариваться без приглашения. Это немыслимо! Неужели человеческие самцы способны на такое преступление?

— Было время, когда о таких вещах даже не слышали, — сказала Тиана, припоминая рассказы своей бабушки. — Мужчины и женщины были равны, но с тех пор как началась война, человеческий род очень изменился. Мужчины рискуют своей жизнью на полях сражений, а женщины должны рожать новых солдат. Считается, что мужчины приносят большую жертву, чем женщины.

Рилл так широко открыл рот, что стал виден багровый шрам глубоко в его горле.

— Какая отсталая раса! Мы одержим победу даже раньше, чем я предполагал. Кроме того, — продолжал он, — какой смысл спариваться с представителем другой расы?

Тиана могла назвать несколько причин для этого, но воздержалась.

— Разве вы не спариваетесь ради удовольствия?

— Конечно. Но только по обоюдному согласию.

Этот разговор заставил Тиану почувствовать себя неловко. Она закончила расчесывать волосы, отложила щетку и молча сидела у костра, наслаждаясь благословенным теплом. Но одна мысль не давала ей покоя.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что ты одинокий самец? Костяной гребень на его голове снова изменил цвет, на этот раз он стал желтым.

— Ни одна наша женщина не выбрала меня в качестве своего партнера.

— Ты слишком молод?

— Я достаточно взрослый, — нехотя ответил он.

— Тогда почему?

— Я неполноценный лиринкс!

Тиана внимательно осмотрела Рилла, сравнивая с другими виденными ею лиринксами. Он был меньше остальных, но совсем немного. В чем же дело?

— Твои крылья еще недостаточно выросли? В этом причина?

— Они никогда не вырастут! Я бескрылый урод, выродок. Ради благополучия нашей расы нельзя допустить, чтобы родились такие же уродцы, как и я. И все же я хочу соединиться с женщиной-лиринксом. Ведь в этом заключается весь смысл существования.

— А часто ли вы пользуетесь крыльями?

— Наши предки летали по просторам Бездны. А для этого мира мы слишком тяжелы. Лиринксы могут летать. Те, у кого есть крылья, — горько добавил он. — Но полет возможен лишь для тех, кто владеет Тайным Искусством. Конечно, многие лиринксы не умеют использовать этот вид энергии, и они не способны летать на Сантенаре. Не считая первого брачного полета, когда хотя бы один из партнеров способен взлететь, большинство лиринксов предпочитают не подниматься в воздух, если есть другой выход. Последствия пользования Тайного Искусства… они тяжелы для нас.

— Но тогда ваши крылья — просто помеха, и без них гораздо лучше.

— Мы — крылатая раса! — Его гребень налился кровью и стал почти черным. — Именно крылья отличают нас от всех остальных разумных существ. Лишиться их, это… как бы тебе объяснить? Представь, что из всех женщин ты одна осталась бы без грудей. Как бы ты себя чувствовала?

— Я бы считала себя неполноценной, — смущенно пробормотала Тиана.

— Без крыльев я едва ли могу считаться лиринксом, так что ни одна наша женщина не выберет меня в партнеры. Не знаю, ради чего я живу?

 

ГЛАВА 33

Юлия встретила утро в своей палатке и стала ждать подходящего момента, чтобы незаметно проскользнуть в клан-кер. Теперь, когда органы ее чувств были надежно защищены, единственным источником бед были люди.

Через наушники просачивались звуки голосов, отдающих приказы, шуршание снимаемых палаток, шипенье разогретого масла, заливаемого в кланкеры. Ял-Ниш проснулся явно в дурном настроении и кричал на всех, кто попадался ему навстречу. Пора идти. Юлия пыталась собраться с духом и преодолеть расстояние, отделяющее палатку от машины. Это суровое испытание ожидало ее каждый день.

Подошедшая Иризис просунула голову в палатку.

— Ты готова? — спросила она так громко, что Юлия вздрогнула.

В Иризис ощущалась постоянная горечь разочарования с того самого момента, когда Тиана и кристалл исчезли подо льдом реки.

Наконец чувствительница взяла небольшой сверток со своими вещами и выползла наружу. Иризис обследовала палатку и забрала оставленные затычки для ушей и куртку. Юлия уже одолела половину пути до кланкера, но внезапно на ее пути возник Ял-Ниш. Она остановилась как вкопанная, пытаясь унять подступившую панику. Ял-Ниш поморщился и свернул в сторону, намереваясь обойти девушку, как вдруг понял, кто стоит перед ним.

— Ба, да это наша маленькая чувствительница! Как ты себя чувствуешь, девочка?

Юлия уставилась на носки своих ботинок и не могла заставить себя ответить хоть что-нибудь. Следователь рассматривал ее, словно комок грязи, попавший в тарелку.

— Идиотка! И как я мог подумать, что от тебя будет какая-то польза!

Он сделал шаг в сторону, и Юлия уже собиралась побежать дальше, но следователь вдруг передумал:

— А что ты скажешь по поводу Тианы и ее хедрона? Ты видишь их?

— Я… я не смотрела, — едва слышно пролепетала она. Юлия не могла оставаться со следователем наедине. Его голос резал уши, а лицо выглядело таким суровым!

— Почему? — загремел Ял-Ниш и так сильно ударил ее тыльной стороной ладони по лицу, что сбил с ног.

Юлия завизжала и попыталась свернуться в клубок. Ял-Ниш схватил ее за одежду и поднял над землей.

— Не смей, — угрожающе произнес он. — Иначе я заберу твои затычки и очки. Помоги мне найти их, а то я сорву с тебя одежду и закопаю в снег. А теперь отвечай…

— Отец, остановись! — закричал подбежавший вместе с Иризис Ниш. — Перестань, ты же…

— Не смей мне указывать, мальчишка! — заорал Ял-Ниш. — Не то узнаешь, что грозит неудачникам. Наместник не привык прощать. Я никогда еще не подводил его, и впредь не собираюсь. Неважно, кто при этом пострадает, я не намерен отступать. А тебе что здесь надо? — крикнул он подошедшему с другой стороны Арплу.

— Лар, я бы предложил…

— Это забота следователя. А если будешь вмешиваться, я потребую четвертовать тебя как предателя.

Ял-Ниш разжал руки и уронил Юлию в снег.

— Вставай, девчонка, и посмотри на меня. Онемевшая от страха Юлия поднялась на ноги.

— Почему ты не пыталась увидеть Тиану и ее хедрон?

— Никто не просил меня об этом, — прошептала чувствительница, копируя выговор Ял-Ниша.

Очередной неожиданный удар свалил ее с ног. Во рту Юлии появился металлический привкус крови. Защитные очки соскочили с ее лица, затычки вывалились из ушей. Яркий свет ледяными иглами пронзил ее глаза, Юлия забилась в конвульсиях и кричала до тех пор, пока не потеряла сознание.

Пока Ниш изумленно таращил глаза, Иризис размеренным шагом подошла к следователю и изо всех сил ударила его в лицо. Удар получился таким мощным, что Ял-Ниш не удержался и упал в снег. Его аристократический нос свернулся на сторону, сильной струей хлынула кровь.

— Ты просто глупец и обманщик, Ял-Ниш! Ни один уважающий себя следователь не станет вести себя так грубо. Сколько ты заплатил за свое назначение?

Иризис плюнула ему под ноги и повернулась к сержанту, протягивая вперед обе руки:

— Можешь исполнять свой долг, мне все равно. Арпл только отмахнулся от нее:

— У меня нет приказа о твоем аресте, ремесленник Иризис.

— Уже есть! — зарычал Ял-Ниш, барахтаясь в сыпучем снегу с потеками замерзающей крови на лице. — Сними голову с ее плеч и брось в огонь.

— У меня нет письменного приказа, — возразил Арпл и скрестил на груди свои покрытые шрамами руки.

— Так ты с ней заодно? — Голос Ял-Ниша упал до зловещего шепота. — Я припасу приказы на вас двоих. На свете есть вещи пострашнее смерти. Придет время, и вы будете мечтать о казни. Крил-Ниш!

Ниш, пытавшийся успокоить Юлию, поднялся с колен:

— Слушаю, следователь Глар.

Ниш подчеркнул формальное обращение, и это было все, на что он осмелился.

— С тобой я разберусь попозже. Немедленно приведи чувствительницу в порядок.

Ниш молча кивнул и отнес Юлию в кланкер. Иризис собрала очки и ушные затычки и последовала за ними. Ниш закрыл Юлии глаза и уши ее приспособлениями и принялся стирать кровь с лица влажной тканью. Затем появились Ки-Ара и Пар-Дид; они втащили в кланкер раскаленную чуть не докрасна жаровню.

— Почему ты так поступила? — спросил Ниш у Иризис, рассеянно смотревшей в заднее окно кланкера.

— С меня достаточно глупостей твоего отца! — сердито ответила она.

— Иризис, но по возвращении он тебя уничтожит.

— Со мной и так все кончено. Пропавший кристалл был моей последней надеждой. Я опозорила свою семью, и этот несмываемый позор навсегда будет сохранен в хрониках нашего рода. Хуже не может быть. — Иризис невесело усмехнулась. — Ничто не доставляло мне такой радости, как вид его разбитого аристократического носа. А как он взвизгнул! Как крыса в капкане.

Ниш не разделял ее радости. Он боялся даже представить, на что способен его мстительный родитель.

Иризис продолжала сидеть у жаровни, грея руки и ноги. Ниш терпеливо держал за руку Юлию. Целый час она даже не шелохнулась, еще через час чувствительница села на скамье. Она отсутствующим взглядом уставилась в заднее окно кланкера, но вдруг напряглась и отпрянула. Ниш выглянул узнать, что ее испугало. Позади машины нервно шагал взад и вперед мрачный Ял-Ниш с раздувшимся от удара лицом. Наконец он скрылся из виду, и Юлия немного успокоилась.

— Что случилось со следователем?

— Он ударил тебя, — заговорила Иризис. — И я тоже ударила его, чтобы научить, как надо обращаться с людьми.

После этих слов Юлия повела себя крайне необычно. Она сорвала с глаз защитные очки, и они впервые увидели незащищенными ее странные, почти бесцветные глаза. Они блестели, словно покрытые раствором глицерина.

— Ты сделала это ради меня?

Юлия схватила руку Иризис, поднесла к лицу и уткнулась носом в ее ладонь.

— Ты тоже очень добрая!

Иризис попыталась скрыть свое замешательство, обернувшись к Нишу.

— Я обычная дрянь, — пробормотала она. — Не придавай такого значения случайному порыву.

— Юлия, ты готова поискать Тиану? — спросил Ниш. — Попробуй…

— Конечно!

Юлия стала непривычно оживленной и буквально кипела от переполнявшей ее энергии.

По задней крышке люка кто-то постучал, и раздался раздраженный голос следователя:

— Ну что там у вас?

Ниш резко распахнул люк, чуть не ударив Ял-Ниша.

— Она смотрит.

— И что? — крикнул следователь. — Выходи, чувствительница!

Юлия молча выбралась наружу, стараясь держаться подальше.

— Что ты там видишь? — резко спросил Ял-Ниш. Чувствительница молчала.

— Юлия, скажи, что ты видишь? — спросил Ниш, взяв ее за руку.

— Я вижу ее!

Юлия взмахнула второй рукой, указывая на юго-запад.

Следователь явно не ожидал от нее такого заявления.

— Ты уверена? — недоверчиво спросил он. — Она далеко отсюда?

— Нет, недалеко. Ее кристалл сияет, словно утренняя звезда.

Иризис сдавленно вскрикнула. В этот момент сквозь пелену туч прорвался луч солнца. Ял-Ниш улыбнулся, но на это зрелище лучше было не смотреть.

— Вперед, за ней!

 

ГЛАВА 34

— Просыпайся! Нам пора уходить.

Тиана с трудом открыла глаза. Рилл стоял у выхода и смотрел вниз. Тиана торопливо выбралась из-под шкуры, забыв от испуга о своей застенчивости. Вероятно, ночью ли-ринкс потрудился перевернуть ее вещи. Все, кроме тяжелого пальто, уже высохло. Она надела на себя четыре слоя одежды и поморщилась от едкого запаха дыма. Ботинки были еще влажными, но, по крайней мере, хорошо прогрелись. Не прошло и пяти минут, как Тиана была готова и подошла к Риллу:

— Что случилось?

Он молча показал на склон. У самого горизонта, словно две гусеницы на снегу, виднелись две колонны солдат в сопровождении четырех кланкеров. Совершенно прямой след тянулся за ними до самого берега реки. Тиана со страхом вспомнила недавние события: четыре кланкера нацелили на нее свои арбалеты. Они пытались ее убить. Люди собственной расы предпочли ее уничтожить, лишь бы не отпустить с лиринксом. Вся ее привязанность к заводу мгновенно испарилась. Теперь она сама будет строить свою жизнь. Пока ей придется следовать за Риллом, а потом она найдет возможность от него ускользнуть.

— Как же они нас отыскали? — задумчиво пробормотал Рилл. — Я так хорошо замел все следы!

— Может, они заметили огонь? — Но их костер почти не дымил, да и находился далеко от входа. — Или стервятников?

— Посмотри, какой прямой след тянется за ними. Они нашли способ следить за тобой. Или за твоим кристаллом!

— Никогда бы не подумала, что такое возможно, да еще издалека.

Но Тиана слишком мало знала о Тайном Искусстве, хотя и пользовалась некоторыми его законами во время работы.

Уж если лиринксы отыскали возможность находить контроллеры по ауре хедронов…

— Ну что, мне снова связывать тебе руки? — спросил Рилл.

Его слова напомнили Тиане об ужасающем чувстве беспомощности, охватившем ее на берегу реки.

— Я не стану пытаться убежать.

— Да у тебя и не будет такой возможности.

Рилл вышел из пещеры и скользнул вниз, придерживаясь теневой стороны. Склон был достаточно крутым, и еще не окрепшая Тиана скоро начала оступаться. Лиринкс безо всякого усилия взял ее под мышку и пошел быстрее. Казалось, дополнительная ноша его ничуть не обременяет. Зато он мог пускать в ход когти на руках и ногах. Через некоторое время Рилл привязал Тиану к груди.

— Чтобы ты не упала, — пояснил он.

Тиана старалась не задумываться над тем, что произойдет в случае его падения.

Рилл вел Тиану выбранной им дорогой три дня подряд. Она не могла сама определить, где проходит их путь, но общее направление было постоянным — на юго-запад, и это устраивало девушку. В течение первого дня она несколько раз видела кланкеры, но каждый раз все дальше и дальше; после полудня машины уже не появлялись в поле зрения.

Каждый следующий день ничем не отличался от предыдущего. Они поднимались на рассвете, завтракали медвежьим мясом — Тиана жареным, а Рилл сырым, потом шли до тех пор, пока она не выбивалась из сил. Как только девушка начинала отставать, они останавливались, Тиана обедала, потом Рилл сажал ее себе на спину, и поход продолжался до самой темноты, а иногда и дольше, если позволяла местность. Наконец путники останавливались на ночлег, ужинали и укладывались спать в снежной пещере или под выступом скалы.

— Я думаю, мы от них оторвались, — сказал Рилл на третий день.

Дело было после полудня, и Тиана отдыхала, укрывшись от ветра за большим валуном. Все предыдущие дни погода благоприятствовала путешествию, но теперь их нагоняла плотная масса снеговых туч.

— Нам придется отыскать подходящее укрытие на ночь, да и на завтрашний день тоже.

— Я знаю такое место.

Лиринкс показал на отдаленное плато, к которому вел почти отвесный подъем. Тиана прикинула скорость движения туч.

— Мы не успеем.

— У нас нет выбора.

Рилл посадил ее на плечи и побежал. Она уже привыкла к такому способу передвижения и покрепче сжала бедрами его шею, словно сидела верхом на лошади. Но в этой гонке им не удалось выиграть. Тучи приближались слишком быстро, резкими порывами налетал пронзительный ветер и гнал перед собой снежные заряды. Прежде чем они достигли края плато, снег валил вовсю. Рилл остановился у подножия желтоватой скалы, вершины которой уже не было видно в снежной мгле.

— Лучше постараться найти пещеру, — предложила Тиана. Рилл ссадил ее на землю и направился вдоль отвесной кручи. Непрекращающийся ветер сдувал с плато каменные осколки и вместе со снегом нес их дальше.

— Может, остановимся здесь? — крикнула Тиана, указывая на ряд неглубоких пещер, наподобие пчелиных сот, темневших в отвесной скале.

— Я знаю, куда иду.

Тиана слегка встревожилась, но шторм бушевал уже прямо над их головами, и ей оставалось только поспевать за своим провожатым. Через несколько минут видимость сократилась до пары шагов, и тогда Рилл нырнул в щель, не шире плеч Тианы. Оказалось, что лабиринт трещин рассекал край плато на ряд отдельных глыб. Сначала Тиана пыталась запомнить их извилистый путь, но вскоре отказалась от этой мысли. Повороты ничем не отличались друг от друга. Наконец лиринкс с трудом протиснулся в узкую расщелину, прошел несколько шагов и остановился.

Здесь было совсем тихо, хлопья снега падали отвесно. Рилл схватился за конец веревки, не замеченной Тианой, и несколько раз дернул.

— Забирайся мне на плечи!

Тиана встревожилась не на шутку, но выполнила приказ. В ответ веревка дернулась два раза, Рилл ухватился за нее покрепче, и их стали поднимать. Земля скрылась за пеленой падающего снега. Видеть снег, летящий вниз, было непривычно и жутко.

Внезапно подъем прекратился. По лицу Рилла было видно, насколько тяжело дается ему такое упражнение; узловатые мускулы на его предплечьях начали мелко подрагивать, он тревожно посмотрел вверх. Безо всякого предупреждения веревка дернулась, да так резко, что руки лиринкса не выдержали и соскользнули. Но, к счастью, не до конца. Недалеко от края они снова остановились. Тиана взглянула в лицо лиринкса и поняла, что он едва держится. Снова последовал резкий рывок, и наконец показался край плато. Ветер раскачивал их с такой силой, что Тиана уже не сомневалась в неминуемом падении.

При виде лиринкса, почти вдвое превосходящего ростом Рилла, Тиана завизжала. Этот гигант схватил Рилла за плечи, а девушка испуганно отшатнулась и непременно свалилась бы вниз, но рука лиринкса перехватила ее за лодыжку. Она повисла вниз головой и чуть не разбила голову о край скалы. Наконец их подняли наверх, но Риллу пришлось поддерживать Тиану: от страха ее ноги стали ватными.

Три лиринкса встали полукругом. Двое были значительно крупнее Рилла, третий приблизительно такого же роста. Все трое угрожающе пригнулись, выставив перед собой скрюченные пальцы с выпущенными когтями. У всех троих кожа одинаково переливалась волнами желтого и красного цветов. Цветов предостережения.

— Трхлпит мухрзит? — заговорил один из них с угрожающими интонациями в голосе.

— Муррлишимирр моксор! Тчхарр! — ответил Рилл, явно оправдываясь.

Лиринкс, стоявший слева от Тианы, подскочил и схватил ее одной лапой за руки, второй рукой обхватил ноги и поднял девушку в воздух. Он явно намеревался вырвать ее внутренности или откусить голову.

— Слампетер риш! — взревел Рилл. — Слампетер риш наррл!

Лиринкс замер и посмотрел на своих соотечественников, потом на Рилла:

— Риш наррл? Хватка немного ослабла.

Рилл махнул в сторону края плато, над которым кружились вихри снега. Чудовища довольно долго переговаривались между собой, потом один из них остался на месте, а двое других повели Рилла от обрыва, причем один из двоих нес с собой Тиану, словно забытый сверток.

После более чем часового перехода под порывами пронизывающего ветра они подошли к изгибавшейся перед ними ледяной стене. Идущий первым лиринкс отодвинул одну за другой несколько завес из шкур, и они оказались в просторной комнате. Она была построена наподобие иглу — из пиленого льда и прессованного снега. Помещение бьшо совершенно пустым, если не считать нескольких лежащих на полу шкур. В стенах были пробиты несколько невысоких выходов. Вошедший лиринкс отошел влево и остановился. Второй, тот, что нес Тиану, поставил ее на ноги, и снова начался оживленный разговор. Тиана не представляла, о чем они рассуждают, но зато ясно поняла, что Рилл с самого начала направлялся именно сюда. Он и не собирался провожать ее через горы, а хваленый кодекс чести обернулся ловушкой. Тиана чувствовала двойную горечь — от разочарования в Рилле и от собственной глупости. Лиринксы были и остаются врагами людей.

— Чего ты хочешь от меня? — спросила она Рилла.

— Помощи в войне, чего же еще?

— Но… ты говорил, что платишь мне долг.

— Я оплатил долг, когда спас тебя после схода лавины. А потом снова спас от смерти, когда тебя собирались убить твои же соотечественники.

Тиана метнула на него разъяренный взгляд:

— Но ты не сказал, что долг уже оплачен!

— Разве ты сама не умеешь считать? Мы воюем по разные стороны от линии фронта, человек!

Тиана ощутила себя совершенной дурой. И как она додумалась доверять лиринксу?

— Ты ничего не сказал мне! — упрямо прошипела она, словно в этом крылась причина ее бедствий.

— Я оставил тебя без присмотра уже после первого спасения. Ты могла бежать, но не сделала этого. После того что я для тебя сделал с тех пор, весы склонились уже в мою сторону.

— Я не предам свой народ, — сказала Тиана, но Рилл уже ушел.

Тиана задумалась. Представители его расы всегда будут врагами людей. Чего же они хотят от нее добиться? Наверняка у лиринксов есть какие-то планы.

Гигантский лиринкс вошел в комнату и остановился прямо напротив Тианы. На его голове был гребень зеленого цвета, а грудные пластины панциря выдавались вперед, что означало принадлежность к женскому полу. Гребень был сильно потрепан, первых трех зубцов не хватало, а на шрамах кожа была какой-то белесой. Женщины-лиринксы, как поняла Тиана, нередко превосходили размерами своих мужчин.

В комнату один за другим входили всё новые чудовища, и вскоре перед девушкой собралось восемь лиринксов, включая Рилла. Женщина-лиринкс говорила с ним на своем наречии. Двое присутствующих лиринксов, тоже женского пола, судя по зеленым гребням, носили на руках детенышей. У каждого из них на спине виднелись полноценные сложенные крылья, совсем не похожие на обрубки Рилла.

— Тиана, покажи свои инструменты, — обратился к ней Рилл.

Она отрицательно замотала головой. Лиринкс, напавший на нее у края обрыва, одним движением обхватил лапой за шею и сильно встряхнул.

— Глиннх! — раздался повелительный окрик рослой женщины.

Лиринкс мгновенно разжал пальцы, и Тиана упала на пол. Рилл вытряхнул из мешка вещи Тианы и протянул ей сферу, кристалл и шлем. Она взглянула ему в глаза, и вся ее решимость пропала.

Тиана проверила сохранность проводов после долгого путешествия, поправила маленький кристалл в гнезде сферы и выправила погнувшуюся проволоку. Ее пальцы сами собой передвинули бусины на сфере. Лиринксы настороженно молчали и не спускали с нее глаз. Наконец настала очередь сияющего кристалла, или амплимета, как теперь мысленно называла его Тиана. Он оказался необычайно теплым на ощупь. Вероятно, силовой узел. Кроме того, кристалл показался тяжелее обычного. Рилл взял Тиану за локоть и заставил поднять кристалл повыше, чтобы показать всем присутствующим.

Между пучками тонких нитевидных прожилок внутри кристалла проскочила ярко-желтая искра. Настолько яркая, что Тиана невольно вздрогнула. Лиринксы вскрикнули.

— Слампетер риш! — торжествующе крикнул Рилл. — Это ключ-кристалл. А она — держатель ключа.

Он подошел к сгрудившимся в кучу лиринксам, и снова начался оживленный разговор, сопровождаемый энергичными жестами, шлепками по грудным пластинам, яркими сполохами цветов на коже. Рилл показался Тиане необычно смирным: другие лиринксы хлопали его по груди так сильно, что он едва удерживался на ногах, а он отвечал сдержанными жестами и часто опускал голову.

По тону разговора и жестам Тиана поняла, что положение Рилла незавидное. Что было тому причиной — статус самца-одиночки или отсутствие крыльев, она не знала. Но какой бы ни была причина, ее недавний могущественный защитник теперь не обладал никакой заметной властью.

Споры продолжались довольно долго, но Тиана не поняла из них ни единого слова. Спустя некоторое время ее проводили в комнатку поменьше и вход завалили глыбой льда. Это помещение тоже напоминало иглу, стены были сделаны из плотных снежных блоков. Тиана могла бы попытаться прокопать в них лазейку, но Рилл предусмотрительно забрал нож. Сдвинуть с места глыбу льда, закрывшую выход, Тиане было не по силам.

Она принялась беспокойно ходить взад и вперед. В комнате было совершенно пусто, только на полу лежала шкура с длинным мягким мехом. Она была слишком большой, чтобы принадлежать какой-то дикой кошке, и слишком грубой для горной козы. Вероятно, ее сняли со снежного медведя.

Тиана устала ходить и села на шкуру, задумавшись о своей дальнейшей судьбе. В случае если Рилл не докажет свою правоту, ее немедленно съедят. А если он убедит своих соотечественников в полезности ее знаний, Тиану заставят учить лиринксов обращаться с хедронами или еще как-то приспособят ее навыки для военных целей. Тогда ее съедят попозже. На что тогда надеяться Минису? Тиана чуть не расплакалась от бессилия.

Она уже ощущала чувство потери. Если лиринксы будут достаточно долго держать у себя кристалл, она пойдет на все, лишь бы получить камень обратно. Но как это сделать? Тиана плотнее завернулась в шкуру и легла, стараясь заснуть.

Наконец льдина с шумом отодвинулась, открывая выход, и появился лиринкс, кожа которого переливалась всеми оттенками фиолетового цвета. Он доставил Тиану в главный зал. По пути девушка пыталась высмотреть хоть малейшую лазейку, но провожатый не давал ей даже шагнуть в сторону.

— Ты должна показать нам работу своих приборов, — сказал Рилл.

С чего начинается предательство? Будет ли считаться преступлением, если она под угрозой пытки выдаст свои секреты? Настоящий герой должен был спровоцировать врагов, чтобы его убили, но не выдавать тайны. Но такой поступок требовал большой отваги и преданности, а их у Тианы не было. Кроме того, ее удерживали данное Минису обещание и ее любовь.

— Поторапливайся! — рявкнул самый крупный лиринкс.

Тиана вовсе не была героем, она просто испугалась.

Шлем показался ей слишком холодным, и девушка согрела его в своих ладонях, потом вставила амплимет в гнездо внутри сферы. Она с трудом сосредоточилась и принялась передвигать бусины на поверхности сферы, стараясь настроиться на силовое поле. В голове созрел отдаленный намек на план. Нельзя ли выкачать достаточное количество энергии, чтобы убить или хотя бы обездвижить всех лиринксов одновременно? Нет, слишком трудно получить такой заряд из слабого поля. Для такого усилия потребуется геомантия, но Тиана боялась применять Тайное Искусство. Неудача с горячим лучом в ледяной хижине показала, насколько ничтожны ее способности в этой области и как ужасны могут быть последствия.

Размышления не мешали пальцам Тианы передвигать бусины, ощупывая контуры силового поля. Наконец картина стала проясняться. Тиана решила, что увиденные ею очертания принадлежат силовому полю, но никогда не встречала такого раньше. Два красных солнца вращались одно вокруг другого в ореоле оранжевого тумана, одновременно прекрасного и незнакомого. Тиана прикинула свои возможности. Красные светила выглядели слишком опасными, и она не осмелилась тронуть их. Может, попробовать туман? Он тоже содержит в себе запас энергии.

Туман плавно перемещался в пространстве, становился все гуще и опаснее, он полностью окутал Тиану. По ее телу пробежала горячая волна, и из амплимета вырвалась яркая фиолетовая вспышка. Один из лиринксов взвизгнул, все остальные прикрыли руками глаза. У Тианы зазвенело в голове. Она опустилась на пол и прижала руки к ушам, стараясь избавиться от звука. При падении шлем соскочил с головы и сияние погасло.

Рилл поставил ее на ноги. С потолка на нее падали капли талой воды. Как только Тиана убрала руки с головы, ее сознание прояснилось. Стоящие вокруг лиринксы вытирали слезящиеся глаза и смущенно переглядывались. Тиана мысленно отметила, что они боятся яркого света. Амплимет, как и раньше, неярко светился. Тиана так и не поняла, что за энергию она выпустила наружу.

— Ну, что скажешь, Безанта? — заговорил Рилл. — Теперь ты мне веришь?

Лицевые мускулы Безанты, той самой крупной самки с покрытым шрамами гребнем, еще судорожно подергивались. Было ли это гримасой недовольства по поводу уступки одинокому неполноценному самцу?

— Ты хорошо потрудился, Рилл, — произнесла она глубоким грудным голосом.

Тиана с трудом поняла, что она говорит на человеческом наречии, настолько сильным был ее акцент.

— Устройство способно выкачивать энергию из неизвестного нам источника. Люди могут нас многому научить. Я отошлю ее в Калиссин.

— А как же я? — слишком поспешно и нетерпеливо спросил Рилл. — Есть ли у меня шанс? Смогу ли я найти партнера?

— Такой поступок, без сомнения, повысит твою привлекательность. Я разрешаю тебе поискать партнера, хотя и сомневаюсь, что кто-то сможет согласиться с твоим выбором.

Тиане вернули все ее вещи, кроме амплимета, ножа и арбалета. Потом снова заперли в той же комнате, кормили несколько раз в день полосками жареного медвежьего мяса, да еще иногда Рилл выводил ее наружу, чтобы она могла воспользоваться выгребной ямой, вырытой в снегу. Однажды ей пришлось проходить мимо двух лиринксов, сидящих на корточках над каким-то небольшим предметом, напоминавшим по форме гриб. Лиринксы пристально рассматривали объект и делали в воздухе какие-то странные движения руками.

— Что они делают? — спросила Тиана.

— Наблюдают, — коротко ответил Рилл и замолчал. После работы с амплиметом Тиана ожидала прихода кристаллических снов и надеялась увидеть своего возлюбленного. Но вместо этого погрузилась в мир невообразимых ужасов. Вся ее комната была заставлена клетками, и в каждой сидело искаженное подобие всех известных ей животных. Потом силовое поле оранжевым туманом наполнило клетки, окружило страшных уродцев своими кольцами. Животные жутко завизжали, изо ртов и ушей брызнули потоки крови, очертания их тел стали меняться на глазах. Деформировались мускулы и кости, растягивались и лопались шкуры зверей, зубы шатались и выпадали из десен, но на их месте вырастали новые — гораздо более крупные и острые, как у акул. Вскоре уцелевшие после деформации зверьки превратились в настоящих чудищ. И все они пристально следили за Тианой.

До полусмерти испуганная девушка полночи бродила по комнате, лишь бы не видеть этого кошмара.

На следующую ночь она тоже видела сны, но на этот раз они были вызваны чувством потери, отчаянным желанием снова обладать кристаллом, которого ее лишили. Боль от разлуки с амплиметом росла с каждым часом. Тело Тианы пронизывали болезненные судороги, весь день она могла думать только о том, как бы вернуть кристалл, и во сне продолжала по нему тосковать.

Самое страшное, что она никак не могла привыкнуть к потере кристалла.

— Что с тобой случилось? — уже на второй день спросил ее Рилл. — Ты заболела?

Тиана лежала на шкуре и дрожала, словно от приступа лихорадки. Она даже не смогла ничего придумать.

— Я должна получить кристалл, — прошептала она. — Прошу тебя, верни его, я не могу выносить разлуку с ним.

— Ага, — только и сказал Рилл, выходя из комнаты. Только позже Тиана осознала, какую власть над собой вручила она врагам.

 

ГЛАВА 35

Согласно указаниям Юлии, поисковая партия подтянулась прямо к последней из пещер. Иризис бросилась вперед. Двое солдат, держа копья наготове, подошли к шкуре, закрывавшей вход. С отвагой отчаяния Иризис выскочила из-за их спин и сорвала завесу. Пещера оказалась пустой.

— Они ушли, — горестно сказала Иризис.

— И всего несколько часов назад, — добавил Арпл, разгребая еще тлеющие угли костра.

— Ну теперь ты убедился, что чувствительница может принести пользу и не зря ест свой хлеб? — обратился Ниш к отцу.

— И в самом деле, — ответил следователь. — Она доказала свою ценность. Мы сможем использовать ее способности на войне, и я могу надеяться на благодарность наместника.

Как только Иризис вышла из пещеры, дрожащая от холода Юлия подошла поближе к своим друзьям. Ял-Ниш коротко рассмеялся и отвернулся от них. Он торопился отдать приказ солдатам обыскать все прилегающие пещеры и осмотреть окрестности.

Свежие следы вскоре были обнаружены; они вели вверх по горному склону. Пешие солдаты, способные лазать по скалам, пошли по следу, а кланкеры двигались параллельно им по ущелью. После полудня отряды соединились.

К вечеру снова пошел снег. Солдаты попытались было идти дальше при свете факелов, но в темноте, да еще под снегом, скоро потеряли след. Лагерь был разбит под укрытием нависшей скалы, и впервые за много дней люди проспали всю ночь. Утром Юлию вновь вызвали из палатки. На этот раз она показала немного южнее и в течение дня должна была несколько раз определять направление, поскольку найти следы после снегопада не представлялось возможным.

В таких условиях кланкеры, поставленные на снегоступы, могли продвигаться вперед лишь с небольшой скоростью.

Кроме того, их задерживала необходимость время от времени разогревать масло, да еще поломки, которые приходилось исправлять Туниц и Нишу. Только сейчас Ниш осознал, насколько сильно ненавидит он свою работу. Чаще всего к вечеру его пальцы кровоточили и распухали от холода, а в ушах звенели ругательства отца. Здесь, в горах, работа требовала куда больше сил, чем в мастерской. Даже у невозмутимой Туниц порой срывались проклятия.

Установилась безветренная, но морозная, особенно по ночам, погода. А на третий день на них обрушилась снежная буря, и колонна не могла сдвинуться с места весь следующий день. Пятый день принес опять снеговые вихри и низкую облачность. Отряд двигался все медленнее и медленнее. Наконец кланкеры встали.

— Что случилось? — закричал Ял-Ниш так громко, что его было слышно даже сквозь завывания ветра.

— Поле слишком слабое, — ответил Симмо со второй машины. — Последние четверть часа я вел кланкер только благодаря маховикам, но и они остановились.

— Это означает, что мы застрянем здесь? Неграмотные идиоты!

— Впереди есть еще один силовой узел, лар, и он гораздо сильнее этого. Но у нас трудности с перекачиванием энергии. Происходит что-то странное, я никогда не встречался с подобным явлением.

— Что ты имеешь в виду?

Прежде чем ответить, Симмо перекинулся парой слов с остальными операторами.

— Кажется, мы приблизились к двойному узлу. Мы никогда не видели такого и не знаем, как с ним работать.

— Тогда пусть ремесленник вас научит. Не зря же она едет с нами. Ремесленник Иризис, подойди сюда.

У Иризис от страха скрутило внутренности. Вот и все. Разоблачение неминуемо. Ял-Ниша ей ни за что не одурачить. Она растерянно скользнула взглядом по лицам солдат, встретилась глазами с Нишем. На его лице тоже читался испуг.

Иризис придала своему лицу привычное выражение высокомерия. Нельзя сдаваться раньше времени, а когда случится самое худшее, следователю тоже непоздоровится. Она сжала пальцами свой индикатор и шагнула вперед.

— Я думаю, мне придется перенастраивать контроллеры, — уверенно произнесла она.

— Сколько это займет времени?

— Столько, сколько потребуется. В этих делах нельзя рисковать, лар.

— Тогда приступай, и побыстрее.

Иризис забралась на место оператора и принялась отсоединять контроллер. Ки-Ара не отходил от нее ни на шаг и наблюдал за каждым движением, словно она оперировала его ребенка. Он поскуливал каждый раз, когда Иризис отсоединяла один из манипуляторов. Она никак не могла сосредоточиться.

— Ки-Ара, — умоляюще произнесла она, — не мог бы ты мне помочь и принести сюда остальные контроллеры?

Он покорно повернулся и, бросив на прощание горестный взгляд на свой прибор, ушел.

— Ниш! — позвала Иризис. Ниш подошел к машине.

— Встань возле машины и никого не пускай внутрь.

— Даже Ки-Ару?

— Особенно этого скулящего придурка. И твоего отца. Юлия появилась за спиной Ниша, поднырнула под его руку и заглянула внутрь, не снимая очков. Ниш молча ободряюще кивнул ей.

— Юлия, заходи внутрь, — бросила Иризис. — Только ничего не говори, ладно?

Чувствительница забралась в машину и уселась на свое место.

Иризис работала около часа. Она видела двойное поле при помощи своего индикатора и старалась настроить на него контроллер Ки-Ары. Несмотря на сильный холод, ее спина покрылась испариной. Такого силового узла она еще не встречала. Большой светящийся шар вращался вокруг второго, поменьше. Оранжевый туман кружился вокруг двух светил, перетекал от одного к другому и испускал яркие импульсы. Они сбивали ее с толку. Как только Иризис в очередной раз попыталась вызвать зрительный образ поля, ее мозг словно сломался, как нарушилось бы обоняние при попадании в ноздри дыма от сгорания дегтя. В этом силовом поле было что-то странно враждебное. Оно изменяло интенсивность излучения быстрее, чем реагировала защита Иризис.

Она бессильно откинулась на спинку сиденья, пытаясь унять сильное сердцебиение. Что-то не так. Даже если она сумеет настроить контроллер на это поле, страшно представить, как он будет работать.

Кто-то забарабанил по крышке люка.

— Как идут дела? — раздался голос Ял-Ниша.

— Не впускай его, Ниш.

Крышка люка со стуком распахнулась.

— Ну, что скажешь, ремесленник?

— Все оказалось непросто.

— Почему?

Глаза Ял-Ниша опасно сверкнули.

— Мне никогда не приходилось работать с двойными узлами. Думаю, еще никто не сталкивался с ними. Если я ошибусь, хедрон может сгореть, и тогда кланкеры останутся здесь на всю зиму.

— Ба! Фин-Мак всегда говорила, что ты обманщица.

Через несколько часов Иризис нашла способ настроить контроллеры, хотя и не знала, как отразится на их работе резкое изменение интенсивности излучения. Она не могла сама провести испытания, поскольку не умела выкачивать энергию из поля. Вот тут ей надо было использовать Ки-Ару. Только так она смогла бы избежать разоблачения. Но если он откажется…

Ки-Ара горел желанием помочь. Он согласился бы на что угодно, лишь бы Иризис освободила его законное место в машине. На это она и рассчитывала. Именно поэтому его контроллер был настроен первым. Остальные операторы меньше поддавались ее влиянию.

Иризис уселась рядом с Ки-Арой и стала объяснять ему, как провести испытания. Внезапно Ял-Ниш отпихнул сына от люка и ввалился внутрь.

— Что ты себе позволяешь? — рявкнул он.

— Я… — По спине Иризис пробежал холодок. — Я показываю Ки-Аре, как испытать контроллер.

— Черт побери! Это работа ремесленника! Я бы не стал рисковать оператором, даже если бы имел еще дюжину в запасе.

— Но ведь он… — пролепетала Иризис.

— Ни за что! Если что-то пойдет не так, я могу обойтись без тебя. А без него — нет!

Иризис подчинилась.

— Но пусть он хотя бы поможет!

— Ты сделаешь это сама! В чем дело, ремесленник? Ты уже несколько недель работаешь в должности старшего мастера. Тебе тысячу раз приходилось выполнять эту работу.

— Это… это не совсем обычный узел, — почти неслышно возразила Иризис.

Она обернулась к Нишу в поисках поддержки, но тот опустил голову и принялся сбивать льдинки со своей обуви. «Ну вот и все, — решила Иризис — Моим кошмарам пришел конец. Если я смогу достать энергию, я выкачаю ее столько, что взорву этот проклятый кланкер и сожгу всех, кто в нем». Финал, что и говорить, ужасный, но и он был всего лишь мечтой.

— Ладно, — решилась она. — Вам всем придется отойти подальше, на всякий случай. Я уверена, никто еще не пытался использовать энергию этого узла.

— Хватит разговоров, просто делай свою работу, — приказал Ял-Ниш. — Если можешь.

Неужели он намеренно втягивает ее в эту игру, стараясь опозорить на глазах у всех? Такая месть могла быть достойным ответом следователя на ее удар. Ял-Ниш все же внял ее совету и выбрался из кланкера. Дознаватель осталась на своем месте. Неужели она решила посмеяться над Иризис?

— Вам тоже лучше уйти, — обратилась Иризис к Юлии и Нишу.

Ниш не поднял глаз, стараясь оказаться подальше от Иризис в момент разоблачения. Она не винила его за это. Но все же Ниш остался, и Юлия тоже, что еще больше удивило Иризис. А может, просто Юлия знала, что им ничто не угрожает.

При помощи контроллера Иризис стала всматриваться в поле. Оно показалось ей гораздо более мощным, чем при работе с индикатором. Так и должно быть, учитывая огромный вес кланкера. Она оставила в стороне два вращающихся светила, не решаясь даже мысленно приближаться к столь мощным источникам. Иризис сосредоточилась на спиралях и кольцах оранжевого тумана, отыскивая среди них достаточно емкую. Она верила, что исчезнувший дар мог вернуться. Девушка пропустила одну спираль, потом вторую и третью. Ниш и Юлия не спускали глаз с ее лица. Иризис представила себе, что ей грозит. Громкое разоблачение. Ял-Ниш не станет наказывать ее здесь — она может, пригодиться на обратном пути. Но сразу по возвращении на заводе будет громкий скандал. Сказители и летописцы примчатся за сотни лиг, лишь бы оповестить весь мир о ее провале и описать в мельчайших деталях соответствующее наказание.

— Эй, ремесленник, поторапливайся! — закричал следователь, просунув голову в задний люк.

Сейчас или никогда. Иризис мысленно зацепила один из завитков и постаралась извлечь энергию. Ничего не произошло.

Скрипнув зубами, она вытерла ледяные капли пота со лба и попыталась еще раз. Снова ничего.

Следователь расхохотался. Теперь пришла очередь Ял-Ниша наслаждаться зрелищем.

— Ты ничего не можешь. Ты обманщица, Иризис! И ты всегда была обманщицей. Что за поучительное сказание получится из этой истории. Мне не терпится посмотреть на лица членов семьи Стирмов, когда они об этом услышат.

— Я могу сделать это! — сквозь зубы ответила Иризис. Как он осмеливается порочить ее семью? Всем известно, что его предками были выскочки, зубами, локтями и коленями пробивавшие себе путь наверх. Если она хочет испепелить этого мерзавца, надо действовать!

Иризис удвоила усилия, попытки следовали одна за другой, пока жилы на ее шее не вздулись узловатыми веревками. Она оскалила зубы и перестала дышать, но контроллер не подавал никаких признаков жизни.

Ял-Ниш смеялся во весь голос, и ей очень хотелось разбить ему лицо, но это не привело бы ни к чему хорошему. Иризис растерянно оглянулась. Юлия сняла защитные очки и с пугающей настойчивостью смотрела в лицо. Странно, но взгляд чувствительницы напомнил об узелках на веере. Иризис закрыла глаза и приготовилась к последней попытке. Она погрузилась в завиток оранжевого тумана, но теперь он напоминал ей узелок на веере. Чем глубже она проникала в кольцо тумана, тем шире оно раскрывалось, как раскрывается бутон розы. Внутри появилась нитевидная дорожка, какой она раньше не видела. Внезапно Иризис увидела путь, ранее для нее закрытый, и напряглась так сильно, что на мгновение лишилась сознания и ударилась головой о стенку машины.

Кланкер не двинулся с места; манипуляторы контроллера даже не пошевелились. Она провалилась. Иризис подняла глаза и увидела свой приговор на лице следователя.

— Что это? — спросил он, склонив голову набок.

В голове Иризис стоял такой звон, что она не могла говорить.

— Я не знаю, — услышала она ответ дознавателя.

— Маховик вертится, — произнесла Юлия.

Слабый, прерывистый звук превратился в жужжание, потом в гудение и наконец в постоянный вой — спаренные маховые колеса набрали полную скорость. Каким-то непостижимым, таинственным образом контроллер перекачивал энергию поля в кланкер.

— Ты справилась! — закричал Ниш, вскочил и поцеловал Иризис в лоб. — Я знал, что ты справишься!

— Это ее работа, — угрюмо произнес Ял-Ниш. — Не вижу особых причин для восторга. Настраивай остальные контроллеры и — в погоню!

Иризис перенастроила еще три прибора и подробно объяснила операторам, как запустить их машины. Как только с работой было покончено, Иризис вернулась в свой кланкер и легонько погладила кончиками пальцев щеку Юлии в знак благодарности. Она не имела ни малейшего представления, что именно сделала чувствительница, как она смогла указать ей путь, но это не имело значения. Дело сделано, и теперь она получила временную отсрочку. Ничего не изменилось, и Иризис прекрасно знала, что никогда не справится с такой задачей в одиночку. Ее желание заполучить таинственный кристалл стало еще сильнее, чем прежде.

На пятый день похода погода прояснилась, и люди увидели перед собой отвесные скалы, ограничивающие плато. Согласно видениям Юлии, лиринкс направился именно туда. К плато подходили осторожно, двигаясь только в темное время суток. Ял-Ниш вознамерился застать лиринкса врасплох. Долгие часы он провел в совещаниях с Рустиной, рыжеволосым сержантом, присоединившейся вместе со своими солдатами к их отряду на берегу реки. Они сидели на корточках поодаль от основной группы, Ял-Ниш много говорил, а Рустина чертила что-то ножом на снегу. Принятое решение Ял-Ниш сохранил в тайне.

— Похоже, отец планирует очередной триумф, — грустно заметил Ниш.

— Ему не терпится проявить свои способности… — Иризис начала говорить, но увидела подошедшего следователя и замолчала.

— А что если у них тут целый город? — спросил Ниш у отца.

— На такой высоте? Самое большее — немногочисленная группа.

До подножия скал колонна добралась за несколько часов перед рассветом. Опасаясь дозоров, они намеренно отклонились от пути, по которому прошли беглецы. Людям помогал еще и ветер, сдувавший целые облака свежевыпавшего снега с плато, сквозь них вряд ли можно было рассмотреть что-то сверху. На случай ясной погоды солдаты разбили лагерь в лощине позади скалы. Там же было созвано общее собрание, на котором присутствовали все, включая Юлию, которой разрешили смотреть через люк кланкера.

— Что вам известно об этом месте? — спросила Фин-Мак у сержанта Арпла.

— Я только слышал о нем, — ответил Арпл, опираясь рукой о желтую растрескавшуюся скалу. — Когда-то здесь обитали люди — они пасли коз и овец, но лет сорок назад климат стал меняться, и однажды лето совсем не пришло. Стада вымерли от бескормицы, люди ушли. Сейчас здесь никто не может выжить.

— Кроме лиринксов, — угрюмо заметил Ял-Ниш. — И уж конечно, они питаются не обломками скал! Кто из вас бывал наверху? Отзовитесь, и я обещаю вам награду.

— Думаю, только Вулли может знать эти места, — неуверенно ответил Арпл. — Вулли!

Крепко сбитый ветеран отозвался из задних рядов. Его голос звучал мягко, словно горло было смазано маслом, и никогда не повышался громче шепота. Иризис с трудом разглядела его в темноте. Это был приземистый мускулистый мужчина. Лицо его покрывали ритуальные шрамы горцев. А вот на шее виднелся другой шрам, явно полученный в бою. Вероятно, это ранение и мешало солдату говорить. Удивительно, что он вообще выжил после такого.

— Я бывал в этих местах еще ребенком, лар. Тогда некоторое время я провел в банде грабителей. Они держали в страхе Нодей, Консумин, Тунгстейт и другие окрестные деревушки.

— Я и не подозревал, что здесь существовали деревни, — изумился Ял-Ниш.

— Теперь уже нет. Голод и чума еще лет тридцать назад довершили то, что начали бандиты.

— Что тебе известно о самом плато, солдат?

— Его называют Гарихан, лар, что на нашем диалекте означает «плоская гора». Теперь на этом наречии никто не говорит. Только я, а когда умру…

Вулли повесил голову и отвернулся.

— Как выглядит вершина Гарихана? — спросил Арпл.

— Поверхность имеет форму яйца. Острый конец обращен к нам. Чтобы перейти все плато по снегу, потребуется целый день.

— Плато тянется на три лиги в длину и две — в ширину, — заговорила Фин-Мак, заглядывая в карту, — Чтобы наблюдать за всем пространством, потребовалось бы немало сил. Там ровная поверхность, Вулли?

— Почти. Есть небольшие подъемы и впадины на широком конце, но ни одной высоты, с которой можно было бы вести наблюдение.

— Где, по-твоему, лиринксы могли устроить лагерь? — спросил Ял-Ниш.

— Посреди широкого конца плато. Там есть впадины, в которых можно укрыться от ветра, и есть родник с чистой водой, если еще не замерз.

— Судя по всему, этот край лучше всего подходит для подъема, — подытожил Ял-Ниш. — Если погода не изменится, — добавил он. — Вулли, подойди и покажи на карте, где это может быть.

Вулли вышел из строя и попал в свет костра. Он сильно смахивал на медведя, поднявшегося на задние лапы. Иризис тоже подошла поближе. Солдат исковерканным пальцем ткнул в восточный край круглой оконечности плато.

— Здесь в давние времена была лестница, но, если она до сих пор сохранилась, лиринксы наверняка поставят там часового. А деревня стояла вот здесь. Во всех других местах ветер сбивает с ног.

— А какое место ты выбрал бы для подъема? Вулли не колебался ни секунды:

— Да вот здесь, лар. Как раз напротив лестницы. Этот край плато пострадал от погоды больше всего, там полно расщелин и валунов, есть где спрятаться, но трудно следить за местностью. Хотя подниматься будет нелегко.

— Мы к этому готовы, — хвастливо заявил Ял-Ниш. — Все солдаты, пришедшие с четвертым кланкером, обучены войне в горах. Я учел все возможности.

«Кроме удара в лицо», — подумала Иризис, довольно глядя на разбитый нос следователя. Ял-Ниш даже теперь не мог избавиться от гнусавости при разговоре.

Это заявление следователя удивило всех, даже Арпла, поскольку солдаты Рустины не обмолвились ни единым словом о своих навыках.

— Лагерь будет передвинут вот сюда, — показал Ял-Ниш. — Под прикрытием скал его нельзя будет рассмотреть сверху, даже в случае хорошей видимости. Скалолазы подойдут к основанию плато еще в темноте. Если погода не прояснится, они начнут подъем при первых признаках рассвета. Наверху проведут разведку, подготовят место для основных сил. Завтра к этому времени с лиринксами будет покончено.

 

ГЛАВА 36

При первых признаках ненастного рассвета все разведчики вышли на позицию. Ветер продолжал сметать с плато тучи снега, но северная сторона обрыва находилась с подветренной стороны, здесь было почти тихо. Рустина беспокойно ходила вдоль скал, намечая путь для восхождения.

— Будем подниматься вот здесь, — решила она, показав затянутой в перчатку рукой на растрескавшуюся скалу.

Снеговой вихрь, похожий на миниатюрный торнадо, взвился вверх. Иризис задумчиво наблюдала за полетом белых хлопьев. Мечты о таинственном кристалле преследовали ее всю ночь, а едва она просыпалась, сразу начинала мечтать о возвращении своих способностей.

Солдаты тем временем переносили к подножию скал огромные тюки с багажом, но Рустина приказала им располагаться на некотором удалении от скалы.

— Отойдите подальше, — распорядилась она. — Если нас обнаружат, то стоит сбросить несколько валунов, и лагерю конец.

Наконец все было готово. Иризис повернулась спиной к ветру и приготовилась наблюдать. Первая пара скалолазов получала последние инструкции у своего сержанта. Они были похожи друг на друга — высокие, худощавые и длинноногие. На лодыжках и на запястьях у них имелись подвижные крючья, при необходимости их можно было убрать. У каждого был ледоруб, за спиной висел небольшой рюкзак, а к поясу привязаны концы тонкого и прочного шнура.

Рустина похлопала солдат по плечам, и они начали подъем, с обманчивой легкостью находя не видимые снизу уступы. Точь-в-точь четырехлапые пауки, взбирающиеся по каменной стене. Вскоре оба скалолаза растворились в серой пелене снега.

Ял-Ниш застыл, скрестив руки на груди. Арпл вытянулся неподалеку, словно присутствовал на параде, шрам на его верхней губе покрылся изморозью и как никогда был похож на второй рот. Рустина, сжав губы, продолжала ходить взад и вперед вдоль скалы, ее рыжие волосы пламенели на ветру. Потянулись долгие минуты ожидания, прошел час. Ни одного постороннего звука не доносилось сверху. Но, кроме воя ветра, никто и не мог ничего расслышать. Рустина что-то бормотала себе под нос, Ял-Ниш, устав стоять, стал расхаживать из стороны в сторону. Только сержант Арпл остался недвижим.

Но вот раздался лязг металла о камень, и что-то мелькнуло на фоне скалы. Еще один такой же звук, и показалась фигура одного из скалолазов, висящая на веревке. Через мгновение его ноги коснулись земли.

— Все отлично, — произнес он, сияя улыбкой. — Никаких признаков лиринксов. Мы закрепились наверху.

Ял-Ниш рысцой подбежал поближе:

— А как погода?

— Чудесно, — ответил скалолаз и ухмыльнулся. — Наверху настоящий шторм, лар. Видимость не больше двадцати спанов.

Он еще раз улыбнулся, обнажив желтые от ниги десны. Перед восхождением Рустина выдала каждому из своих солдат порцию снадобья, помогающего сохранить хладнокровие, но сама от него воздержалась.

— Вы видели следы или тропу?

— Нет, лар!

Для большей убедительности солдат сплюнул на снег.

— А как насчет кланкеров?

Скалолаз перекинулся парой фраз с Рустиной. Она согласно кивнула в ответ.

— Думаю, это возможно, лар.

После этого Ял-Ниш отвел солдата в сторону, и Иризис не удалось услышать продолжения разговора. Вскоре они вернулись.

— Поднимайте своих солдат, сержант Арпл, — приказал Ял-Ниш. — И как можно скорее! Поднимайте наверх группу прикрытия и устанавливайте подъемники. Арпл, пошлите в лагерь, пусть кланкеры подходят сюда. Мы поднимем их наверх.

На лице Арпла проявилось явное недоверие, но он все же отдал приказ, и в лагерь помчался лыжник. Солдаты Рустины доставили из укрытия связки брусьев, которые до вчерашнего дня были закреплены на крыше четвертого кланкера Иризис не раз задавала себе вопрос, для чего они нужны. Еще под скалой появились мешки с блоками, скобами, связки веревок и другое оборудование. Рустина вместе со своими подчиненными перетаскивала тяжелые связки. Наконец ее люди приготовили для подъема весь груз и стали карабкаться на плато по веревке.

Иризис уселась на валун. Солдаты Рустины работали четко, и она ничем не могла им помочь. Как же они собираются втащить наверх тяжелые машины? В таких условиях сама идея казалась безумной, особенно после несчастья с Дирром.

Вот веревка дернулась, Рустина ответила на сигнал, и оставшиеся внизу люди стали привязывать тюки с грузом. За все время подъема сверху не донеслось ни одного звука. Наконец свободная веревка была спущена вниз. Оставшиеся солдаты поднялись на плато, Рустина замыкала цепочку.

Оставшийся внизу Ял-Ниш беспокойно оглянулся. Сейчас они были совершенно беззащитны. Среди них остался только один военный — сержант Арпл, и случайно наткнувшийся на них патруль даже из двух чудовищ мог справиться с людьми. Прошло не меньше двух часов, когда послышался шорох лыж по снегу и появились солдаты Арпла. Все они сразу же были проинструктированы и подняты наверх в веревочной беседке. Арпл тоже отправился наверх, чтобы проверить охрану. Наконец с лязгом подошел первый кланкер, за ним подтянулись и остальные. Сверху спустили особо прочные канаты, а механик Туниц поднялась на плато проверить готовность конструкции. Подошедший Ниш выглядел весьма озабоченным.

— Что здесь происходит?

— Большая часть солдат уже наверху, — ответила Иризис. — Они готовят конструкцию для подъема кланкеров.

— Они сошли с ума!

— Тебе лучше знать, ведь ты механик.

— К счастью, здесь есть Туниц.

В это время Туниц спустилась с обрыва и принялась командовать. Первый из кланкеров занял наиболее выгодную позицию, солдаты закрепили канаты на носовой и кормовой частях, а Туниц подала сигнал. Канаты натянулись, кланкер плавно и бесшумно поднялся вверх и растаял в снежной пелене.

— Как это им удалось? — удивился Ниш.

— Не имею представления.

Все оказалось достаточно просто. Наверху канат проходил через систему скоб и блоков. Ко второму концу каната был привязан тяжелый валун, действующий как противовес. Еще одна система блоков и веревок позволяла солдатам без труда удерживать валун от слишком быстрого падения.

Как только противовес ударился о землю, Туниц дождалась сигнала о водворении кланкера на ровную поверхность, потом отвязала веревку. Сверху спустили конец каната, и вся операция повторилась со вторым кланкером, затем с третьим и четвертым.

— Вот вы где, — произнес Ял-Ниш, проводив взглядом четвертую машину с Юлией в кабине. — Все идет отлично. Вот что значит все предусмотреть самому!

Иризис задержала дыхание и отступила на шаг назад. Если что и способно вызвать немилость фортуны, так это заявления, подобные словам следователя. Однако вскоре поступил сигнал о благополучном подъеме четвертого кланкера.

— Прекрасно, — констатировал Ял-Ниш. — Мы разобьем лагерь на вершине, вышлем разведчиков и приготовимся к ночному выступлению. Как только отыщем врагов, нападем со всех сторон. Я хочу увидеть кровь лиринксов. На этот раз ни один не уйдет живым.

— А что будет с Тианой? — спросила Иризис.

— У меня есть особый план, — самодовольно ответил Ял-Ниш, рассчитывая на дальнейшие вопросы, на которые не собирался отвечать.

Иризис промолчала, Ниш тоже. Вскоре их подняли в веревочной люльке. На плато дул пронизывающий ветер, видимость не превышала нескольких шагов. После холодного ужина они попытались уснуть.

Среди ночи огрубевшая рука солдата встряхнула плечо Иризис.

— Мы нашли их. Выступаем через двадцать минут.

Иризис легла спать не раздеваясь, так что ей потребовалась лишь одна минута, чтобы натянуть заледеневшие ботинки и прожевать ломтик копченой рыбы. Все собрались на пятачке между высокими валунами, только там было решено развести небольшой костер.

— Они обосновались вот здесь, — рассказывал Арпл, рисуя ножом на снегу некое подобие карты. — Там целый поселок из соединенных между собой хижин.

— Хижин? — переспросила Иризис.

— Да, хижин из снега, иглу. Но их немного, разведчики предполагают, что там не больше десяти лиринксов.

— Это внушительный отряд, даже для наших кланке-ров, — заметила Рустина, догрызая сырую картофелину.

— Среди них могут быть и детеныши. Мы планируем атаковать на рассвете, начнем с обстрела каменными ядрами из катапульт. Если повезет, перебьем половину еще до того, как они проснутся.

— Мы можем убить и Тиану, — забеспокоился Ниш.

— Относительно ремесленника у меня особые соображения, — ответил Ял-Ниш. — Пора двигаться.

Солдаты на лыжах отправились первыми. Пассажиры распределились по машинам, и кланкеры медленно, чтобы поменьше шуметь, двинулись за ними. Шум машин вряд ли разбудил бы врагов, поскольку ветер дул со стороны их поселения, но их разведчики могли быть где угодно.

Большую часть пути все молчали. В кланкере стоял жуткий холод, поскольку костров не разводили и негде было нагреть печку. Время от времени особенно сильный порыв ветра проникал внутрь и холодил ноги. Несколько раз Юлии пришлось подтверждать, что Тиана находится в одной из иглу. Ее слова каждый раз совпадали с данными разведчиков.

По мере приближения Юлия все больше нервничала. Она уже не могла ни минуты усидеть на своем месте, металась из стороны в сторону по кланкеру, сплетала и расплетала пальцы, беспокойно оглядывалась. Чем ближе они подходили, тем сильнее беспокоилась чувствительница. Оторвавшись от темного окошка, она взглянула на Ниша огромными глазами.

— Это ужасно! — прошептала Юлия.

— Что? — Ниш погладил ее руку и заметил предостерегающий взгляд Иризис.

— Это ужасно, — повторила Юлия и поежилась.

В кланкере не было света, и чувствительница сняла свою маску. Неожиданно в ее странных глазах Иризис увидела слабый отблеск.

— После сегодняшней ночи все будет по-другому, — спокойно заметил Ниш.

Иризис предпочла бы не слышать его слов. Что будет, когда они вернут Тиану? Что бы ни случилось, самой Иризис уже не суждено вернуться к спокойной жизни ремесленника на заводе. Ее глупый выпад против Ял-Ниша навсегда перечеркнул эту страницу. Зачем она это сделала? Неужели и в самом деле беспокоилась о маленькой чувствительнице? Или просто приступ бешенства сыграл с ней злую шутку? Кланкер остановился, и кто-то открыл снаружи задний люк.

— Мы вышли на позицию, — раздался из темноты голос Арпла. — Скоро рассвет. Вы готовы?

Иризис выпрыгнула наружу, проверяя меч в ножнах. И снова услышала скрипучий шепот Арпла:

— Я бы посоветовал тебе оставаться позади, ремесленник. Оставь войну тем, кто знает толк в битве.

— Я тоже кое-что могу, — ответила она. — И не останусь в стороне, когда на счету каждый человек. Кроме того…

— Что?

— Если мы не отобьем кристалл, мне лучше не жить. И даже если отобьем…

— Ну что ж, — согласился Арпл. — Тогда будем выполнять свой долг.

Занялся рассвет. Ветер не унимался, но снегопад прекратился.

— Вон туда, — показал Арпл, вставая рядом с Иризис. Она внимательно присмотрелась и с трудом различила контуры снежных хижин, белые на белом. В этот момент подбежал один из разведчиков.

— Мы наткнулись на одного из часовых, к востоку от хижин. Вероятно, он возвращался с дежурства. Мы тяжело ранили его, но Марти убит.

— Где сейчас ранейый лиринкс?

— Примерно за лигу отсюда. Мы столкнули его в овраг, но потеряли из виду среди сугробов. Он серьезно ранен в ногу.

— Может идти?

— Еле-еле.

— Продолжай наблюдение. Мы пока оставим его в покое. Сейчас я хочу, чтобы каждый солдат принимал участие в штурме снеговых хижин. И лучше бы начинать прямо сейчас, а не то раненый может подать какой-нибудь сигнал.

— Сначала надо отыскать и захватить живую Тиану, — гнусавым голосом произнес Ял-Ниш.

Он все еще испытывал трудности с дыханием после удара Иризис.

— Никто не может это обещать, лар, — сказал Арпл. — Мы не знаем, в какой из построек она находится.

— Сейчас узнаем. Чувствительница, иди сюда. Юлия неохотно выбралась из кланкера.

— Где находятся ремесленник и ее кристалл? Юлия показала рукой в сторону иглу.

— В какой именно? — довольно терпеливо спросил Ял-Ниш.

Обстоятельства сложились так, что ему пришлось сдерживать свой темперамент. Юлия выглядела растерянной. Ниш протянул ей руку, надеясь немного успокоить. Она вдохнула его запах, переступила с ноги на ногу.

— Я… Я не могу сказать.

И мгновенно закрьиа лицо руками, ожидая удара. Ниш бросился к Фин-Мак и прошептал что-то ей на ухо. Они вдвоем вернулись к чувствительнице.

— Юлия, — спокойно заговорила Фин-Мак. — Посмотри на план хижин.

Чувствительница перевела взгляд на пластинку сланца, где были изображены снеговые домики, расположенные по спирали. Юлия улыбнулась.

— Это похоже на улитку. Они мне нравятся, улитки знают, как прятаться.

— Ты можешь увидеть здесь кого-нибудь из лиринксов? — спросил Ниш.

— Конечно, — уверенно ответила Юлия. — Я вижу их всех.

— Что? — закричал Ял-Ниш. — Почему ты раньше об этом не сказала?

— Потому что никто…

Юлия не договорила, вспомнив о реакции на такой ответ, имевшей место в прошлом.

Арпл резко протиснулся вперед. Неожиданно для всех суровый сержант опустился перед чувствительницей на одно колено:

— Если ты сможешь сказать, где находятся враги, ты спасешь жизни многих солдат. Прошу тебя, постарайся!

Юлия закрыла глаза, защищенные очками, прошла немного вперед, затем развернулась и возвратилась на прежнее место.

— Там находится четырнадцать лиринксов, — едва слышно заговорила она. — Пять в первой хижине, три — в следующей, еще двое — в третьей, дальше — снова трое, и в последней — один.

Чувствительница по очереди показывала рукой на каждую из хижин, образующих наружное кольцо.

— Их оказалось больше, чем мы предполагали, — расстроился Арпл. — Мне не нравится такое соотношение сил, лар.

— Тогда постарайтесь как следует прицелиться из катапульт.

— А где Тиана? — снова обратился сержант к Юлии.

— Она в центральной большой иглу.

— Это удивительно! — с чувством произнес Арпл и заторопился к кланкерам, на ходу отдавая приказы.

— Готовы? — спросил он стрелков.

Каждая катапульта к этому моменту уже была заряжена круглым камнем, еще по два снаряда лежали рядом. Стрелки подтвердили готовность к стрельбе.

— Рустина, возьми своих солдат и обойди постройки слева, чтобы никто не мог ускользнуть. Мы откроем стрельбу через три минуты. После третьего залпа атакуй центральную хижину. Перед вами стоит задача добраться до Тианы и взять ее живой, а также захватить кристалл, пока никто из лиринксов не успеет опомниться. А теперь — вперед!

Рустина отсалютовала в знак согласия, и ее лыжники понеслись по заснеженной равнине. Арпл распределил оставшихся солдат, указав каждому из них его задачу. Иризис услышала, как сержант негромко обращается лично к каждому из своих подчиненных.

— Приготовиться! — скомандовал он стрелкам. — Стрелять на счет четыре.

Арпл поднял руку, трижды взмахнул ею.

— Огонь!

Все орудия выстрелили одновременно. Кланкеры дернулись, стрелки энергично растерли застывшие пальцы.

— Стреляйте по готовности, — скомандовал Арпл.

На месте стоявших хижин на глазах у Иризис взорвались снежные вихри. Двое стрелков промахнулись, но ненамного. Одному удалось полностью снести крайнюю хижину и немного разрушить соседнюю. Большего она не увидела из-за кружившихся хлопьев снега.

Снова раздались выстрелы: сначала один, потом два подряд, после довольно долгой паузы гулко ударило последнее орудие.

— Поторапливайтесь! — нетерпеливо выкрикнул Ял-Ниш. Со второй попытки все стрелки поразили свои цели, включая и последнего, который разнес самую дальнюю иглу.

— Отличная работа, — похвалил Арпл. — А теперь — третий залп. И не забудьте: центральное строение трогать нельзя!

Последовали еще четыре выстрела подряд, но на этот раз Иризис уже не могла ничего рассмотреть в сплошной пелене взметнувшегося снега.

— Еще два попадания! — воскликнул Арпл, прижав к глазам бинокль. — Я вижу, как там кто-то шатается. Это ли-ринкс, он лишился ноги. Зарядить арбалеты и вперед, на поиски Тианы!

Иризис мгновенно запрыгнула в машину. Все четыре кланкера двинулись по склону. Из-за неровности почвы тяжелые машины постоянно раскачивались и подпрыгивали на ходу, но старались набрать скорость.

— Что там происходит? — спросила Иризис у Ниша, пригнувшегося к окну.

— Солдаты Рустины уже приближаются к снежным домикам, — ответил Ниш. — Я вижу сразу трех лиринксов…

— Ну, что дальше? — не вытерпела Иризис.

Ниш ответил не сразу, только что-то пробормотал, даже не повернув голову в ее сторону. Иризис, не в силах больше ждать, ткнула его в бок.

— Все застилают снежные вихри, — отозвался Ниш. — Я ничего не могу разобрать.

Кланкер напоследок загрохотал железом и остановился у наружной стены. Теперь явно прослушивался шум боя — рев лиринксов, лязг оружия о пластины панциря, смешавшиеся крики раненых солдат и лиринксов. Иризис высунулась из заднего люка.

— Куда ты собралась? — встревожился Ниш.

— На поиски кристалла. А ты оставайся здесь и охраняй Юлию.

— Но… — Он собрался было возразить.

— Кто-то ведь должен присматривать за ней и охранять кланкер. И как знать, чье положение опаснее?

Иризис была права. Может случиться все, что угодно. Кто-то из солдат протянул Нишу ножны с коротким мечом, он машинально обнажил оружие. Для невоенного человека Ниш неплохо владел оружием. Да и вряд ли нашелся бы такой человек, который не упражнялся бы в искусстве боя. Но теперь Ниш горько пожалел, что пренебрегал военным делом, всецело отдаваясь ремеслу механика.

Снаружи почти ничего не было видно. С рассветом ветер усилился, и над" землей кружились густые облака снега.

Ниш вскарабкался на самый верх, поближе к стрелку. Пар-Дид зарядил арбалет и целился в сторону полуразрушенных снежных домиков, до которых было не более сорока шагов. Слишком близко, как показалось Нишу. Лиринкс за считанные секунды преодолеет такое расстояние.

Среди снеговых вихрей мелькнули фигуры солдат, пытавшихся проломить стену в центральной хижине. «Вот и хорошо», — подумал Ниш. Скоро все кончится, и можно будет отправиться домой.

Справа обрушилась крыша крайней иглу, и на развалинах завязалась жестокая схватка. Два лиринкса бились с пятью или шестью солдатами, сбросившими лыжи. Люди пытались прижать противников к стене, но неловко вязли в глубоком снегу. Лиринксы отступали, не выказывая готовности к сопротивлению.

— Они вовсе не кажутся такими сильными, как о них говорят, — заговорил Ниш. — Они совсем…

Один из лиринксов сделал заднее сальто, приземлился на груду блоков из плотного снега и неуловимо быстрыми движениями метнул три глыбы снега величиной с доброго барана в своих противников. Первый из них вовремя пригнулся и отделался только ударом в плечо, а двое других, застигнутые врасплох, кубарем покатились по земле. Второй лиринкс в прыжке настиг двух других солдат и с силой швырнул их вниз. На белом снегу показалась ярко-алая кровь. Третий из преследователей резко затормозил и побежал назад. Лиринкс схватил одно из тел и метнул вслед бегущему, свалив его с ног. Солдат вытащил меч, но ему это не помогло. Настигший враг расправился с обидчиком. За это время и второй лиринкс справился с троими людьми.

У Ниша к горлу подступила тошнота. Всего за какую-то минуту погибли шестеро солдат. В это мгновение один из лиринксов остановился, и сразу раздался выстрел из арбалета. Копье пробило врага насквозь, и лиринкс упал среди человеческих тел. Его товарищ поднял голову и уставился на кланкер. Пар-Дид лихорадочно схватился за пусковой рычаг, но чудовище развернулось и устремилось к центральной хижине.

— Вперед, за ним! — закричал Ниш.

— Мне приказано оставаться на месте и ждать, пока кто-нибудь не приведет ремесленника, — заявил Ки-Ара.

Яростный порыв ветра снова закрыл все плато снежной пеленой. Несколько секунд Ниш не мог рассмотреть даже землю под опорами машины. Вытирая снег с лица, он краем глаза заметил, что стрелок тоже ослеплен налетевшим снежным зарядом.

— Хороший денек для сражения, — жизнерадостно заметил Пар-Дид, стряхивая снег с головы.

— Да уж. А через несколько минут мы все можем оказаться на земле с выпущенными кишками.

— Конечно, — согласился стрелок и принялся заботливо очищать от снега арбалет.

Наконец снег слегка поредел. Ниш осмотрелся, выглядывая лиринксов. Между развалинами иглу продолжалась ожесточенная схватка. Ниш повернулся в другую сторону, опасаясь нападения с тыла. С полдюжины солдат свалили на землю самку лиринкса, даже издали казавшуюся беременной. И безжалостно избивали ее. Двоих детенышей постигла та же участь. Их головы откатились по снегу на несколько шагов от тел. Самка пронзительно вскрикнула в агонии, потом и ее голова слетела с шеи. Ниш отвернулся, не в силах больше наблюдать за боем.

 

ГЛАВА 37

Тиана проснулась от звука ударов, сотрясавших стены ее тюрьмы. Сквозь ледяные глыбы пробивался тусклый свет. Она подбежала к выходу, но коридор по-прежнему загораживала ледяная стена.

— Рилл? — закричала она. — Что происходит?

Никакого ответа. Тиана услышала еще удары, рев раненых лиринксов, чьи-то пронзительные крики. Что-то с громким треском пробило стену и застряло в висящей на стене шкуре. Это было копье, выпущенное из арбалета клан-кера.

Тиана не стала тратить время на раздумья, как люди смогли отыскать это убежище и каким образом кланкеры взобрались на такую высоту. Они здесь, следовательно, намерение вернуть ее или уничтожить ничуть не ослабело. Почему? Для этого мало того, что она самовольно покинула детский питомник. Ни один беглец не заслуживал такого настойчивого преследования. Или это из-за того, что она помогла раненому врагу? Возможно. В сказаниях о войне против лиринксов упоминалось немало случаев предательства, и в каждом из них изменник непременно был схвачен. Совет Наместников верил в пользу таких примеров.

Возможно, причина их настойчивости еще и в ее профессии ремесленника. Секреты изготовления контроллеров могли быть бесценными для врагов, и Ги-Хад хотел быть уверенным, что она их не выдаст.

В любом случае ей ни в коем случае нельзя возвращаться домой. Кроме того, чувство потери при расставании с кристаллом не покидало девушку. Когда боль становилась особенно сильной, она не могла думать ни о чем, кроме амп-лимета.

Тиана набросила на плечи теплую куртку, вытащила копье и стала ждать. Снаружи доносились ожесточенные крики людей и рев лиринксов. Стены вздрогнули, словно в хижину угодил снаряд из катапульты, с потолка посыпались ледяные крошки. Тиана ощущала себя запертой в ловушке. Она потыкала наконечником копья стену, но успела сделать только углубление величиной с кулак, когда с поля боя донесся ужасающий предсмертный крик лиринкса. Бой не утихал. Тиана возобновила свои попытки, но через минуту отъехала плита, закрывающая выход, и в отверстии показалась голова Рилла. Он протиснулся в комнату сквозь узкую щель, задвинул плиту и отрывисто бросил:

— Собирайся быстрее!

— Люди пришли за мной, — произнесла Тиана, но в ее словах не слышалось радости.

— Они и раньше пытались тебя убить.

Рилл принялся когтями скрести ледяную стену то вдоль, то поперек, с той же яростной энергией, как во время заточения Тианы после лавины. Осколки льда из-под его лап долетали почти до середины комнаты. На лице застыло странное выражение, незнакомое Тиане. Страх? Или ярость от схватки за стенами хижин?

Глыба льда, перекрывающая выход, подалась вперед. Рилл одним прыжком пересек комнату и вернул ее на место. Снаружи раздались ожесточенные крики людей. Лиринкс вонзил копье в лед у основания ледяной плиты, затруднив ее продвижение. Затем он связал узкой полоской кожи запястья Тианы и возобновил свои усилия с удвоенной энергией.

Ледяная плита снова сдвинулась, но уперлась в торчащее копье. Под когтями Рилла уже показались контуры одного из блоков, величиной примерно с Тиану. Лиринкс налег на него плечом, уперся покрепче, но лед даже не дрогнул. Рилл тряхнул головой и снова принялся скрести стену. Снаружи тоже усилили напор, от движения плиты сломался наконечник копья. Что лучше: сдаться солдатам или убежать с Риллом? Нет ли какого-то третьего пути? Тиану охватила нерешительность. Наконец глыба льда поддалась усилиям солдат, и внутрь просунулись налитые кровью лица людей. Тиана отпрянула.

— Ремесленник, беги сюда! — закричал один из солдат. Рилл подтянул пленницу к себе.

— Если ты хочешь снова увидеть свой кристалл, то пойдешь со мной, — прошептал он на ухо Тиане.

Она попыталась глотнуть, но пересохший язык только поцарапал нёбо.

На лице солдата появилось суровое напряженное выражение, арбалет в его руках угрожающе опустился. С такого расстояния стрелок не мог промахнуться. Рилл резко дернулся в сторону, но удар отбросил его к стене, и лиринкс выпустил ремешок, связывавший руки Тианы. Солдат отбросил арбалет и нанес удар копьем. Рилл пригнулся и отпрянул в сторону, держась рукой за поврежденное плечо. Солдат упорно последовал за ним.

Тиана сделала шаг, другой, но внезапный приступ боли от разлуки с кристаллом заставил ее опуститься на колени. Она закричала от непереносимой тоски, такой сильной, что перед ней померкло даже впечатление от схватки Рилла с солдатом.

Тем временем в туннеле появилось еще чье-то лицо. На пороге появилась Иризис с окровавленным мечом в руках. Она бросилась к вещам Тианы. Не найдя того, к чему стремилась, Иризис приставила острие меча к горлу Тианы.

— Где он? — крикнула Иризис, поднимаясь с колен. — Где кристалл?

— Они отняли его у меня, — прошептала Тиана. — Поверь, это действительно так.

Иризис пристально вгляделась в ее покрасневшие глаза. Тиана перестала дышать, ожидая смертельного удара мечом в горло, но Иризис отвернулась.

— Чего ты медлишь? — закричал солдат. — Забирай ее с собой!

— Она никому не нужна, — отмахнулась Иризис, протискиваясь мимо ледяной плиты. — Только кристалл имеет значение.

Рилл одной действующей рукой оттеснил солдата к туннелю и пропихнул его в щель. Человек укрылся за ледяной глыбой и закричал:

— На помощь! Я отыскал ремесленника!

Тиана больше не пыталась бороться с охватившим ее оцепенением. Она неподвижно замерла, обхватив руками свой мешок, и не могла думать ни о чем, кроме кристалла. Она должна завладеть амплиметом.

Рилл резким толчком задвинул плиту, налег здоровым плечом на блок в стене и наконец выдавил его наружу. В комнату ворвался морозный воздух. Рилл обхватил Тиану руками и спиной вперед попытался протиснуться в образовавшееся отверстие. Но солдат уже снова проник в помещение и догонял их, держа копье наперевес. Тогда Рилл запрыгнул на покатую крышу и резко ударил по ней сразу двумя ногами. Снежный блок рухнул, за ним и вся крыша. Рилл едва удержался на остатках стены, а солдат исчез под обломками.

Лиринкс судорожно изогнулся в прыжке, бесполезные обрубки крыльев беспомощно затрепетали за спиной, и он тяжело упал в снег снаружи. У Тианы появился шанс уйти и от лиринксов, и от людей. Она бегом устремилась за угол хижины, но внезапно ноги подкосились. Тиана попыталась продолжать путь, но сила, связывающая ее с кристаллом, не давала сделать ни шагу. Тиана не могла уйти без амплимета.

Из-за стены появился прихрамывающий Рилл, осмотрелся, но не заметил ее и направился в другую сторону, пропав из виду в снежной пелене.

Где же кристалл? Может, в главном зале? Тиана сделала несколько шагов вдоль стены и столкнулась лицом к лицу с Ги-Хадом. Оба замерли от неожиданности и несколько секунд молча смотрели друг на друга. Ги-Хад был тяжело ранен. Рваные раны от когтей лиринкса обнажили его ребра и грудину, вся одежда покрылась коркой замерзшей крови. Но, несмотря на страдания, Ги-Хад нашел в себе силы улыбнуться.

— Тиана! — воскликнул он и протянул к ней руки; на одной из них вместо пальцев зияли кровоточащие раны.

Тиана замерла, приоткрыв рот от удивления. Она не ожидала такой реакции от управляющего. Ги-Хад с трудом сделал шаг в ее сторону:

— Что происходит, ремесленник? Тиана закашлялась.

— Я… Я не могу, — задыхаясь, прошептала она. — Я должна отыскать кристалл…

С этими словами девушка попятилась назад.

— Почему, ремесленник? Почему? Ги-Хад бессильно рухнул на колени.

Тиана резко отвернулась, не в силах вынести его взгляд, но тут же угодила в лапы Рилла. Она почти не сопротивлялась. По пути Тиана бросила последний взгляд на Ги-Хада. Он остался лежать на развалинах снежной хижины, тяжело опираясь одной рукой на землю и глядя им вслед. Тиана понимала, что больше никогда не увидит его. Отчаяние и презрение к самой себе сжали ее сердце.

Рилл пробежал несколько шагов и спрятался вместе с Тианой за уцелевшей стеной соседней хижины.

— Куда ты меня тащишь?

— Подальше отсюда, — ответил лиринкс.

— А что с остальными твоими сородичами? — спросила она, еле шевеля пересохшими губами.

— Все они погибли, защищая нас, — печально ответил Рилл.

— Даже дети?

На лице лиринкса ясно проступила скорбь, еще более сильная от сознания невозможности иметь собственных детей.

— Увы! На четырех кланкерах прибыло слишком много солдат. Твои соотечественники слишком настойчивы. У нас не было шансов, трое лиринксов погибли от выстрелов из катапульт, даже не проснувшись.

Рилл настороженно поднял голову и резким толчком заставил ее пригнуться. Между хижинами пробежали двое солдат. Они звали своего товарища, которого не было видно.

— Крыша обвалилась, когда он еще был внутри, — сказал на бегу один из людей.

— Иризис тоже могла быть там, — ответил второй. Рилл зажал ладонью рот Тианы и потащил ее в противоположную сторону.

— Где мой кристалл? — кое-как пробормотала она, не в силах сосредоточиться ни на чем другом.

— Безанта унесла его с собой. Теперь кристалл в безопасности. Скоро ты снова его увидишь.

Тоскливое чувство потери немного ослабло, и Тиана смогла осмотреться. Из раны на плече Рилла тонкой струйкой еще сочилась кровь. Снеговые тучи в небе стали постепенно редеть. И вдруг раздался чей-то голос:

— Они побежали вон туда!

Между снежными вихрями мелькнули чьи-то силуэты. Ниш пристально всмотрелся, старясь разглядеть бегущих.

— Эй, да это же Тиана! Чудовище тащит ее за собой. Ки-Ара, давай-ка за ними!

Пар-Дид постучал по крыше кабины, и кланкер медленно развернулся, переваливаясь в рыхлом снегу. Стрелок попытался навести арбалет, но пара беглецов растворилась в снежной пелене. Ниш распахнул люк.

— Что случилось? — крикнул он вниз.

— Масло застыло. Невозможно разогнаться, пока оно не согреется.

— Я могу чем-то помочь?

— Ничем! — Ки-Ара лихорадочно дергал рычаги, и эта поспешность выдавала его беспокойство. — Ничто не может нам помочь!

Дрожащая Юлия скорчилась в дальнем углу кабины. Любая спешка выводила ее из равновесия. Ниш тревожно вспомнил об Иризис. Он не видел ее с самого начала схватки. Возможно, девушки уже нет в живых.

Кланкер тяжело описал круг, обходя хижины, когда наконец Пар-Дид заметил цепочку следов, ведущую к краю плато.

— Давай за ними! — нетерпеливо воскликнул Ниш. Стрелок при виде такого рвения чуть не рассмеялся. Ки-Ара нерешительно поднял голову к люку.

— Я должен доложить сержанту…

— Некогда! — взорвался Ниш. — При таком ветре мы снова потеряем их из виду! Они убегают к краю плато, а к тому времени, когда мы спустим кланкеры, беглецы уйдут в горы, там их не достать.

«Если еще останется кто-то, кто сможет пуститься в погоню», — добавил он про себя. Битва была слишком жестокой. Придется преследовать цель самим. А если не удастся поразить лиринкса удачным выстрелом из арбалета, то им самим тоже грозит гибель. Как быстро изменилось соотношение сил!

Кланкер развернулся вслед беглецам и медленно пополз вперед. Ниш проклинал несовершенство машины. Несмотря на заметную хромоту, лиринкс двигался с большой скоростью. Его следы вели через глубокий овраг, почти полностью занесенный снегом, и выходили на противоположный склон. Кланкер повернул по краю спуска. Ниш в ярости скатился вниз, к водителю.

— Спускайся! — крикнул он. — Неужели ты не видишь, куда они пошли?

— Там слишком глубокие сугробы, — ответил Ки-Ара. — Нам не выбраться на другую сторону. Легче и быстрее обойти овраг по краю.

Кланкер постепенно набирал скорость. Они миновали овраг, к счастью оказавшийся не очень длинным.

— Я их вижу! — закричал Ниш и высунул голову в люк. — Стреляй! Стреляй же скорее!

Пар-Дид оставил его призыв без внимания.

— Чертов идиот! — Ниш выбрался наверх. — Почему не стреляешь?

— Я не могу прицелиться так низко, — невозмутимо ответил стрелок.

Ниш снова бросился к оператору.

— Спускайся пониже! — приказал он Ки-Аре. — Он не может так низко опустить прицел. Копье пролетит над их головами!

— Мы знаем свое дело, механик, — сердито ответил Ки-Ара. — Держи себя в руках и не мешай нам!

Кланкер замедлил ход, свернул в сторону и завис над краем спуска. Механические опоры замерли. Лиринкс снова появился. Он торопливо продвигался по расщелине, волоча за собой Тиану. Даже издали было заметно, что он сильно хромает. Если бы только в руках Ниша был арбалет! Надо скорее стрелять, прямо сейчас!

Стрелок бездействовал. Угол наклона все еще был слишком большим. Ниш испытывал почти непреодолимое искушение столкнуть Пар-Дида с его места и самому взяться за оружие.

— Мы все еще слишком высоко, — крикнул стрелок вниз, стряхивая сосульки. — Ки-Ара, попробуй спуститься пониже.

Оператор дал задний ход и развернулся. Металлические ноги заскрежетали по камням, едва прикрытым на склоне тонким слоем снега. Поток гравия с шумом обрушился вниз. Ки-Ара направил кланкер вдоль обрыва и через пару сотен шагов снова попытался спуститься. В этом месте край плато слегка опускался, давая возможность машине пройти немного дальше. Ки-Ара остановил кланкер, все замерли в ожидании.

Тиана и лиринкс снова появились перед ними. Руки девушки были связаны, но она при желании все равно могла бы уйти от чудовища. Неужели Тиана на самом деле предала свой народ?

Тянулись томительные секунды ожидания, но стрельбы не было.

— Ну же, стреляй! — Ниш застучал в потолок.

— Арбалет заело!

Еще немного, и будет слишком поздно. Лиринкс на мгновение остановился, и Ниш заметил, что он отличается от остальных. У него не было крыльев!

— Готово! — наконец-то воскликнул Пар-Дид. — Развернись, Ки-Ара. Если уж нельзя прицелиться как следует, постараемся сделать, что сможем!

— Проклятые стрелки! — пробормотал Ки-Ара. — Шуты гороховые!

Он повернул машину, сдал немного назад, снова повернул. Ниш не отрывал глаз от смотрового отверстия. Теперь пара беглецов находилась прямо под ними. Внезапно в душе Ниша шевельнулась жалость. Он не желал смерти Тиане.

— Еще немного вперед и вниз, — крикнул сверху Пар-Дид.

Ки-Ара нерешительно замер:

— Мы и так на самом краю.

Ниш чуть не взорвался от ярости. Неужели только он один стремится поймать беглянку?

— Если ты не хочешь остаться оператором кланкера, так и скажи! — угрожающе произнес он. — Уверен, мой отец, главный следователь, найдет тебе замену.

Ки-Ара поперхнулся, нервно оглянулся по сторонам, затем осторожно направил машину вперед, немного в сторону, потом еще чуть-чуть вперед. От напряжения его зубы выбивали дробь, оператор нетерпеливо ждал команды остановиться. Но не дождался. Кусок скалы под правой опорой не выдержал, и кланкер резко наклонился. Еще одна каменная глыба сорвалась с обрыва, машина завалилась на бок. Ки-Ара лихорадочно пытался выправить положение, но было слишком поздно. Кланкер опрокинулся на крышу и покатился вниз.

Юлия пронзительно закричала, Ки-Ара тоже. Ниш закрыл голову руками и зажмурился. Прежде чем остановиться, кланкер с оглушительным грохотом и лязгом перевернулся еще трижды. Передняя часть крыши вдавилась в кабину, пластины брони дребезжали и скрипели, некоторое время машина еще раскачивалась на опорах, потом наконец остановилась окончательно. Все незакрепленные предметы, включая сорвавшиеся очки Юлии, дождем посыпались на пол.

Ки-Ара обвис в своем кресле и жалобно стонал, словно зайчонок, попавший в лапы совы. Из носа на подбородок стекала струйка крови. Кланкер безвозвратно разбит, и оператор никогда не получит другую машину.

— Безрукий идиот! — произнес Ниш, стараясь не вспоминать о своей роли в этом происшествии.

Юлия свернулась в клубок и не переставала кричать. Она потеряла очки, маску и затычки из ушей. Ниш подобрался к ней поближе и приложил к лицу чувствительницы свою ладонь. После нескольких глубоких вдохов она утихла. Отыскав ее маску и затычки, Ниш толкнул крышку люка. После нескольких ударов дверь поддалась, и они с Юлией выбрались наружу.

Кланкер остановился от удара о громадный валун. Катапульта и арбалет, да и вся площадка стрелка, были снесены во время падения. Тело Пар-Дида кровавым пятном выделялось на склоне. Машина всей своей тяжестью ударила прямо по нему.

Лиринкс и Тиана скрылись за поворотом. Ниш все еще кипел от гнева на Ки-Ару и на самого себя. Завод работал целый месяц ради того, чтобы изготовить эту машину. Все теплые чувства к Тиане исчезли без следа.

Крики, доносившиеся из перевернутого кланкера, необычно высокие и пронзительные, были совершенно не похожи на голоса солдат.

Тиана, бежавшая вслед за Риллом, повернула за угол и увидела прямо перед собой нависшую над обрывом деревянную платформу, собранную из деревянных брусьев. К ней вела извилистая тропинка. На самом краю обрыва стояла Безанта, придерживая странную конструкцию, напоминавшую птичье крыло. На груди лиринкса висел небольшой мешочек, в котором наверняка скрывался драгоценный кристалл.

Тиана с радостным криком устремилась вперед, но на полпути резко остановилась; ядро, пущенное из катапульты, пронеслось над их головами и в щепки разнесло одну из стоек. Рилл толчком заставил Тиану пригнуться. Что бы ни задумала Безанта, путь к ней был отрезан.

Справа по склону подошел второй кланкер, его катапульта выпустила снаряд с самого края плато. В то время пока стрелок наводил на Безанту арбалет, оператор торопливо перезаряжал катапульту для следующего залпа. Тиана узнала их обоих — это были Симмо и Ранд.

— Уходи! — закричал Рилл. — Улетай, Безанта!

Самка лиринкса ответила непонятным для Тианы жестом, взялась за деревянное крыло и, заметив взвившееся в воздух копье, прыгнула вниз. Тиана, затаив дыхание, увидела, как странная конструкция в руках Безанты качнулась, поймала восходящий поток воздуха и пошла ввысь. Большие крылья Безанты развернулись, и лиринкс поднялся над своим приспособлением. Тиана ощутила легкое покалывание в висках, словно от поднимающихся пузырьков воздуха. Несмотря на то что она ни разу не испытывала такого раньше, Тиана поняла, что это означает. Безанта использовала свое знание Тайного Искусства, что бы удержать над землей массивное тело.

Она кружила в воздухе, управляя планером. Стрелок с кланкера безуспешно пытался навести на нее катапульту. Подлетев ближе, Безанта свободной рукой показала на ровную площадку, находящуюся немного в стороне.

Рилл со всей быстротой, на которую был способен, прыжками устремился к этой цели, увлекая за собой Тиану. На время он укрылся за нависающими валунами, и кланкер скрылся из виду. Но перед глазами Тианы вновь возникло искаженное болью лицо Ги-Хада. Управляющий был достойным человеком. На самом ли деле он отдал приказ стрелять в нее или все это только померещилось Тиане? Девушка снова ощутила стыд и растерянность. Она была готова бежать к машине, сдаться солдатам и принять наказание. Тиана даже попыталась освободиться от хватки лиринкса. Но тщетно.

— Твой кристалл у Безанты. Если ты уйдешь, ты никогда больше не увидишь его.

В тот момент, когда Рилл и Тиана добрались до ровной площадки, кланкер снова выстрелил. Копье описало в воздухе длинную дугу и прошло между Безантой и деревянным крылом. Тиана облегченно перевела дыхание. Безанта снова изменила направление и теперь приближалась к ним по отлогой дуге.

— Как только она подлетит, — заговорил Рилл, — подпрыгни и цепляйся за веревку, свисающую с планера. И обвяжись ею покрепче.

Договорив, он вцепился в древко дротика, все еще торчавшего в его плече, и с громким стоном вырвал его вместе с порядочным лоскутом кожи.

— Хорошо, — ответила Тиана.

Куда бы ни уносили амплимет, она будет двигаться следом за ним. Без кристалла ей грозит безумие. Тиана всмотрелась в искаженное лицо Рилла.

— А как же ты?

Он не отводил глаз от окровавленного дротика.

— Я остаюсь.

— Ты погибнешь!

— Я исполню свой долг, чтобы сохранить жизни остальных.

Безанта стремительно приближалась. Тиана приготовилась к прыжку, но неожиданный порыв ветра отнес лиринкса от скалы.

— Готовься! — крикнул Рилл.

— У меня совершенно онемели руки.

На самом деле у Тианы онемело все тело. Только акробат мог отважиться на такой отчаянный прыжок.

Рилл одним ударом рассек ремень, связывавший запястья Тианы. Она потерла ладони, но ничего не почувствовала.

— Прыгай! — скомандовал Рилл, как только деревянная конструкция оказалась перед ними.

— Я не могу! Я промахнусь!

Тиана в этом не сомневалась, расстояние было слишком большим. И неужели пребывание в логове лиринксов сулит ей лучшую участь, чем среди собственного народа?

 

ГЛАВА 38

Нbш обнажил свой меч. Если чудовище сбежало и увело с собой Тиану, его жизнь кончена, и только благодаря собственной глупости. Он устремился в погоню, а жалобно скулящая под маской провидица отправилась следом. Можно было оставить ее в кланкере, но вряд ли ей было бы лучше в компании мертвеца и сумасшедшего оператора. Вопли Юлии не смолкали у него за спиной.

Ниш миновал поворот, но впереди не увидел ничего, кроме чистого неба, — только крутой обрыв. А чуть дальше, на небольшой площадке, стояли лиринкс и Тиана. У самого края обрыва под ударами ветра качалась хлипкая платформа, закрепленная над пропастью, рядом с ней стоял более крупный лиринкс.

— Юлия, оставайся здесь, — промолвил Ниш, прикасаясь к ней рукой. — Обрыв совсем рядом.

— Я вижу его.

Ниш подошел к краю плато и понял, что опоздал. Рослый лиринкс, который, судя по зеленому гребню на голове, был самкой, расправил крылья и приготовился унести Тиану. Ниш закричал и в бессильной ярости замахал мечом.

Тиана уже почти подошла к платформе, как вдруг прямо над ней пронесся снаряд и разбил в щепки одну из стоек сооружения. Кланкер Симмо спускался по склону, следом за ним торопливо шагали еще несколько человек. Ниш чуть не заплакал от радости. Самка лиринкса спрыгнула с края обрыва, и в этот момент Юлия закричала так громко, что Ниш вернулся к провидице.

— Что случилось?

Она мгновенно свернулась в клубок и закрыла голову руками. Ниш убедился, что девушка в безопасности, и решился оставить ее на месте.

Ранд, стрелок кланкера Симмо, выстрелил из арбалета, но промахнулся. Тиана и бескрылый лиринкс побежали вдоль обрыва. Ранд выстрелил из катапульты. Снаряд пролетел так близко, что задел крыло летящего лиринкса.

— Стреляй по бескрылому! — выкрикнул Ниш.

Ранд, смуглый коренастый здоровяк, одна нога которого была заметно короче другой, удрученно развел руками. У него кончились снаряды. Кланкер медленно продвинулся на несколько сотен шагов вверх по склону, где огромные валуны и обломки скал надежно предохраняли его от падения. Из машины выпрыгнули пассажиры. Среди них появились Ял-Ниш с Фин-Мак, Туниц и рыжеволосая Рустина, чья одежда с одной стороны была вся покрыта кровью. Не увидев среди них Иризис, Ниш почти перестал дышать. Ранд кубарем скатился с площадки стрелка и бросился к скале, держа наготове кирку и молоток.

— Там недалеко перевернулся кланкер Ки-Ары, — крикнул Ниш. — В нем еще есть копья для арбалета.

Рустина немедленно отправилась в указанном направлении, заметно прихрамывая на ходу. Ниш шагнул вперед навстречу остальным.

— А где Иризис? — тревожно спросил он. — Она?.. Рустина, не останавливаясь, махнула рукой назад. Иризис показалась над задним люком кланкера; на бедре виднелась свежая повязка. Ее брюки были разрезаны почти до пояса, левый рукав куртки держался на нескольких ниточках. Ял-Ниш казался хмурым, но не очень обеспокоенным.

— Мы их достали! — воскликнул Ниш, показав рукой на бескрылого лиринкса, все еще удерживающего Тиану.

— Торжествовать будешь после, когда они окажутся у нас в руках, — устало ответил Ял-Ниш. — Учитывая, что там, по крайней мере, два лиринкса, а нас всего… Я совершенно выбился из сил. Давайте поскорее кончать с ними.

Иризис с трудом подошла поближе:

— Где кристалл?

— Наверное, у Тианы, — предположил Ниш.

— У нее его нет! Я обыскала ее вещи еще в ледяной хижине. Иризис заметно побледнела.

Ял-Ниш резко повернул голову и окинул Иризис испепеляющим взглядом. Ниш удержался от вопросов, хотя это далось ему с трудом.

— Тогда кристалл должен быть у летающего лиринкса. Смотрите, у него на груди что-то висит.

Самка повернула дополнительное крыло и подлетела к стоящей на скале паре.

— Что они задумали? — пробормотал Ял-Ниш.

— Не имею представления, — ответила Фин-Мак.

У дознавателя посинели губы, а глаза вспыхивали темно-желтым огнем.

— Целься в летящего лиринкса! — крикнула Иризис стрелку на кланкере. — Кристалл у него!

— Откуда ты знаешь? — огрызнулся Ял-Ниш, раздражаясь все больше с каждой секундой.

— Я ведь ремесленник, если вы помните.

Стрелок кланкера еще не вернулся, но Симмо уже карабкался наверх с обломком скалы в руках. Он развернул катапульту, прицелился в летящего лиринкса и выстрелил. Снаряд пронесся мимо.

— Меня окружают одни неумехи! — сердито сплюнул Ял-Ниш.

— Даже Ранд вряд ли добился бы лучшего результата, — спокойно ответила Фин-Мак. — Для прицельной стрельбы требуются круглые снаряды.

— Пошевеливайся, Туниц, — распорядился Ял-Ниш. — Доставь круглые камни. А остальные отправляйтесь за бескрылым лиринксом. Убейте его или сбросьте со скалы. Любой ценой доставьте мне Тиану живой. Мы набросимся на него все вместе.

— Вы хотите сказать, что мы снова прибегнем к Тайному Искусству? — тихо обратилась к нему Фин-Мак.

— После того, что случилось в прошлый раз?

— Все может пройти по-другому.

— Хорошо. Мы займемся бескрылым чудовищем. А ты постарайся спустить на землю летящего лиринкса.

Тем временем бескрылый враг прыжками двигался все дальше вдоль обрыва, держа за руку Тиану. Атаковать было невозможно. Солдаты не могли догнать чудовище без риска свалиться с обрыва. Ниш вслед за Иризис отправился в обход, чтобы отрезать им путь.

— Как нога?

— Сильно болит.

Летящий лиринкс стал спускаться, одновременно прижимаясь к скале. Иризис первая разгадала его намерение.

— Стреляй! — закричала она Симмо. — Иначе они все улетят на этом деревянном крыле.

Ял-Ниш и Рустина почти добрались до бескрылого лиринкса. Главный следователь неторопливо, но уверенно продвигался вперед, Рустина, сильно хромая, держалась рядом.

— Спокойно, сержант. Постарайся подрубить ему ноги, а я доберусь до горла, — хрипло произнес Ял-Ниш.

Лиринкс, прижимая Тиану к груди, замахнулся когтистой лапой на следователя и промахнулся. Рустина поднырнула под его рукой и попыталась нанести удар в бедро, но безрезультатно. Лиринкс ударил ее в живот ногой, она отлетела в сторону, ударившись головой о камень. Ял-Ниш, очутившись один на один с врагом, попятился, но недостаточно быстро, чтобы избежать удара. Страшные когти прошлись по его лицу, плечу и груди. Ял-Ниш пронзительно вскрикнул. Лиринкс с размаху ударил его второй раз, и главный следователь покатился вниз, оставляя кровавый след.

Теперь только Иризис и Ниш имели в руках оружие и оставались на ногах. Они взглянули друг другу в глаза.

— Все кончено, — тихо произнесла Иризис.

— Мы сделали все, что могли.

— Ну что тебе сказать на прощание, мой бывший возлюбленный? До последнего вздоха?

От ее слов в груди Ниша потеплело.

— До последнего вздоха! — повторил он, в полной уверенности, что отец погиб, а сам он последует за ним через несколько мгновений.

Ниш и Иризис бросились навстречу лиринксу, в их поднятых руках засверкали мечи. Чудовище немного попятилось, выказывая больше интереса к тому, что происходило в небе, чем к их усилиям. Лиринкс бросил им в лицо пригоршню обледеневшей гальки, отбежал на несколько шагов и снова остановился.

Летящее чудовище снова приближалось по длинной дуге. При виде неудачно качнувшегося от порыва ветра планера лиринкс разочарованно вскрикнул. Ниш и Иризис атаковали его со спины. Ниш нацелился в бедро, ему удалось попасть между пластинами панциря, из раны брызнула темная кровь. Меч Иризис угодил в броню на спине и не нанес особого вреда. Лиринкс прижал к себе Тиану и неуловимым движением сбил Иризис с ног. Девушка упала у самого края обрыва. Ниш отчаянно бился, пытаясь в одиночку справиться с чудовищем, но тот только рассеянно отражал удары, не переставая следить за летящим собратом.

Фин-Мак замерла на уступе скалы, держа перед собой руки, словно несла таз с водой. Потом она резко развела руки в стороны, подняла вверх, снова опустила, свела их за спиной и наконец начертила в воздухе знак бесконечности.

При каждом движении с ее пальцев слетали мельчайшие осколки блестящих кристаллов. Вот она хлопнула в ладоши, из-под ее рук сорвалась какая-то тень и ледяными брызгами взорвалась точно под левым крылом летящего лиринкса.

Крыло резко дернулось вниз, словно воздух его больше не держал. Лиринкс на мгновение накренился, но удержался над землей. После чего раздался свистящий удар, и скала под ногами Фин-Мак рассыпалась, дознаватель кубарем покатилась вниз. Осколки камня просвистели в воздухе, оставляя за собой туманные следы. От того места, где стояла Фин-Мак, поднялось облачко пара, струйка воды потекла по камню и сразу замерзла. На этом все прекратилось. Фин-Мак скрылась из виду.

Летящий лиринкс с висящим на веревках планером продолжил спуск.

— Стреляйте! — выкрикнул Ниш.

Камень из катапульты пролетел между ним и бескрылым лиринксом так близко, что зашевелились волосы на голове.

— Да не в меня, кретины!

Ниш опять бросился в атаку. На этот раз лиринкс прыгнул ему навстречу, Ниш оступился и упал навзничь, выронив меч. Он уставился на чудовище в полной уверенности, что пришел его последний час.

Тиана лежала на земле, безучастно наблюдая за схваткой. Теперь неважно, кто победит. Безанта вот-вот улетит и унесет с собой амплимет, положив конец всем ее мечтам.

Но противники Рилла падали один за другим. От такой жестокости Тиана почувствовала слабость. Вот громко закричала Иризис и покатилась прямо к обрыву. Тиана затаила дыхание в ужасе, что девушка сорвется вниз. Она давно уже не испытывала никакой ненависти к бывшей сопернице. Ниш храбро бросился в бой. Он совершенно не бьш похож теперь на того парня, который докучал ей приставаниями всего несколько недель назад. Их взгляды на мгновение встретились.

Рилл занес ногу для удара.

— Не надо, Рилл! — закричала она.

Лиринкс приготовился сбросить Ниша со скалы, но тут раздался оглушительный визг, и Рилл повернулся на звук. Тиана облегченно вздохнула, увидев, что Ниш остался жив.

Как только Рилл снова потащил за собой Тиану, истекающий кровью Ял-Ниш собрался с силами и поднялся на ноги.

— Не дайте ей уйти! — слабым голосом произнес он. — Если не удастся схватить, убейте ее!

Теперь Тиана собралась с духом и приготовилась к прыжку. И снова восходящий поток воздуха отнес планер в сторону, хотя и не так далеко, как в прошлый раз. Она почти могла допрыгнуть. Тиана напряглась, сознавая, что расстояние все еще слишком велико.

И вдруг что-то ударило ее в спину, запястья заныли от железной хватки, и вот она уже в воздухе, увлекаемая раненой рукой Рилла. Их траектории сошлись в одной точке. Ветер приподнял веревки, свисающие с деревянного крыла. Тиане ни за что не удалось бы до них дотянуться, но длинные пальцы Рилла сомкнулись вокруг кожаной петли. Тиана подхватила вторую веревку и обвязала вокруг талии.

Под их тяжестью планер потерял скорость и стал плавно спускаться по спирали, подобно осеннему листку. Хватка Рилла несколько ослабла, и Тиана стала падать, но веревка удержала ее, только плечо пронзила острая боль, похоже, не выдержал сустав.

Дополнительная нагрузка легла и на крылья Безанты. Она все тяжелее взмахивала ими, и покалывание в висках говорило Тиане, что лиринкс снова прибегает к Тайному Искусству, чтобы удержаться в воздухе.

Тиана расплакалась, и слезы мгновенно замерзли на ее щеках. Рилл пробормотал что-то на своем языке, закрепился в свисающих петлях и отпустил уже ненужную веревку. Потом он привязал Тиану к груди и стал энергично махать рукой Безанте, но та не обратила внимания на его сигналы. Деревянное крыло все еще виляло из стороны в сторону и тянуло ее вниз. Они медленно раскачивались на веревках и направлялись прямо в сторону кланкера. Стрелок Ранд уже занял свое место и пытался прицелиться из арбалета. На таком расстоянии он не мог промахнуться.

Внезапно среди обломков скал появился еще один лиринкс. Одна нога его была в крови и почти не гнулась. Это очнулся один из часовых, раненный в самом начале боя. Лиринкс прыгнул, но недостаточно далеко. Симмо послал машину вперед, стараясь сбить врага, но лиринкс ухватился за пластины брони и взобрался на крышу кланкера. Симмо рванул рычаги, чтобы стряхнуть неожиданного пассажира. Раненый лиринкс поскользнулся в собственной крови, но успел схватить копье, торчащее из арбалета. В этот момент Ранд выстрелил, и вылетевшее копье утащило за собой ли-ринкса, бросив его на валуны под обрывом.

Кланкер быстро развернулся, и Тиана увидела, как Ранд поворачивает в их сторону заряженную катапульту. Она перестала дышать от страха, а Рилл безнадежно вздохнул. Раненый лиринкс снова поднялся с камней и метнул погнутое при падении копье. Ранд увернулся. Тогда лиринкс бросился грудью прямо на катапульту. Вылетевший снаряд пробил его тело насквозь, разлетевшиеся внутренности кровавым узором покрыли снег.

Рилл сдавленно застонал от боли за своего собрата. Они неслись прямо над кланкером. Ранд лихорадочно перезаряжал катапульту, но было уже поздно. Трое беглецов пронеслись мимо.

Рилл подобрал веревки управления и слегка опустил передний край крыла. И вдруг конструкция стала подниматься — они полетели! Тиане это показалось настоящим чудом. Все веревки расправились будто сами по себе, покалывание в висках исчезло. Безанта описала в воздухе еще два круга, а затем взяла курс на юго-запад, к Калиссину, что бы ни значило это название.

 

ГЛАВА 39

Ранд продолжал стрельбу до тех пор, пока Тиана была в пределах досягаемости оружия.

— Хватит!

Ниш скорчился на камне рядом с Иризис. Он чувствовал всепроникающий холод, слабость и беспомощность. Несмотря на все их старания, Тиане удалось уйти, а вместе с ней исчез и кристалл. Если бы он только не давил так на Ки-Ару! С двумя кланкерами они ни за что не упустили бы беглецов. Дурак! Беспросветный идиот!

Экспедиция потерпела окончательный провал, и кто-то должен будет за это ответить. Многие, включая его отца, уже достаточно пострадали. Ял-Ниш, похожий на груду окровавленных лохмотьев, лежал совсем рядом, но Ниш не осмеливался далее взглянуть на него.

— Ну что ж, все кончено! — заговорила Иризис. — Мне, наверное, стоит скатиться со скалы.

Ниш схватил ее за руку.

— Не волнуйся, — успокоила она приятеля. — Я уже передумала. Мы с тобой вместе встретим свою судьбу, Крил-Ниш.

Ниш отыскал в бескрайнем небе удаляющиеся точки.

— Завтра к этому времени Тиана будет в сотнях лиг отсюда, и никто, даже Юлия, не сможет ее отыскать. Какое ужасное поражение!

Иризис пошевелилась, застонав от боли.

— Как ты себя чувствуешь?

— Благодарю за заботу! Сломанная нога болит так сильно, что я почти не ощущаю раны на другой ноге. — Иризис невесело рассмеялась. — Может, сломать и вторую? Тогда первая не будет так сильно беспокоить.

— Иногда я тебя совсем не понимаю, — сказал Ниш.

— Вот и хорошо.

— Давай-ка переберемся в другое место. Не нужно оставаться у обрыва.

— Мне и здесь хорошо, — запротестовала Иризис.

Но Ниш ухватил ее за плечи и потащил вверх по склону. Ноги девушки волочились по неровной почве, и к тому времени, когда он остановился, на глазах Иризис выступили слезы.

— Ты не очень ловок, Ниш.

Он даже не отреагировал на колкое замечание. Ниша сжигало чувство вины. Схватка закончилась, наступала реакция, и он начал дрожать от холода и одиночества.

— Иди проведай отца. Ему пришлось гораздо хуже, чем мне. Ниш в страхе посмотрел в ту сторону, где лежал главный следователь.

— Я пошлю кого-нибудь к ледяным хижинам за помощью.

— Не стоит, — ответила Иризис — Оттуда никто не придет. Ниш повернулся к ней, открыв рот от изумления.

— Да-да, Ниш. Все до единого человека погибли там, среди развалин.

— А лиринксы?

— Тоже мертвы.

Убито больше сорока человек! Ниш никак не мог с этим смириться. За прошедшие две недели он познакомился с каждым из них, со всеми разговаривал, шутил… Как же можно так грубо прервать жизни многих людей?

Отец Ниша негромко застонал. Значит, по крайней мере, он еще жив. Ниш бросился к нему, склонился над телом и замер. Ял-Ниш, его красивый и представительный отец, стал неузнаваем. Все лицо представляло сплошную рваную рану. Один глаз висел на ниточке, большая часть носа была снесена ударом когтя. Левая щека от уха до рта была разорвана тремя шрамами. Ниш отвернулся, не в силах вынести такого зрелища.

Ял-Ниш снова потерял сознание. Глубокие раны пересекали всю грудь, а рука явно была раздроблена. Ниш оглянулся в надежде на помощь. В живых остались только Сим-мо, Ранд, Рустина, Туниц и Иризис. Нет, дознаватель Фин-Мак тоже выжила и как раз выбиралась из осыпи камней. Туниц совсем не пострадала, у Рустины была сломана рука, вывихнуты правое запястье и челюсть, множество синяков и царапин, но она хотя бы держалась на ногах. Иризис придется нести наверх на носилках. Где-то среди скал еще пряталась Юлия, но от нее не стоит ожидать никакой пользы. Чувствительница не могла даже говорить.

— Что с ней такое? — неожиданно спросила подошедшая Фин-Мак.

— Она начала кричать, как только лиринкс впервые взлетел в воздух, — ответил Ниш. — Думаю, Тайное Искусство сжигает ее изнутри. Среди оставшихся кто-нибудь может помочь раненым?

— Я немного… — прошептала Рустина.

Туниц пришлось помочь ей опуститься на колени рядом с раненым, а потом подняться.

— Он умирает?

— Скорее всего, — ответила сержант. — Но мне приходилось видеть, как люди выкарабкивались и после гораздо худших ранений. — Рустина взяла Ял-Ниша за запястье. — Пульс сильный, может, он еще выживет…

— Я сделаю все, что потребуется, — горячо заверил Ниш, только сейчас осознав, как много значит для него его требовательный и властный отец.

— Руку придется ампутировать, — продолжала Рустина. — Верхняя часть кости разбита вдребезги, и никому не удастся сложить осколки. — Она испытующе посмотрела в лицо Ниша. — Тебе придется сделать это самому.

Перед мысленным взором Ниша предстал образ мясника, разделывающего тушу.

— Я не могу…

— Мы все должны… — начала было Рустина.

— Он не сможет этого сделать, сержант, — резко оборвала ее Иризис.

— Тогда следователь умрет, и, может, так будет лучше для него. Если он выживет, то будет мучиться всю жизнь, кроме того, люди не смогут без содрогания смотреть ему в лицо. Захочет ли он так жить?

— Мой отец не должен умереть! — крикнул Ниш. — Дайте нож!

— Это сделаю я, — сказала Иризис. — У меня повреждены обе ноги, но руки-то целы. Здесь требуются твердая рука и верный глаз.

Те, кто видел, как хладнокровно она вытаскивала наконечник из шеи Ниша, согласились с Иризис. Кроме того, она лучше всех справлялась с работой по металлу, и добрая половина женщин на заводе носила украшения, сделанные ею в свободное время.

Иризис пришлось выполнять операцию сидя, вытянув перед собой одну ногу, а это было очень неудобно. Ниш опустился на колени с другой стороны, чтобы удержать отца, если он дернется. Ампутация прошла удивительно быстро.

Ранд нагрел на костре металлическую пластину от кланкера и прижег рану. В воздухе разнесся ужасный запах горелой плоти. Самое страшное началось, когда Ял-Ниш очнулся. Его вопли разносились по всему плато, особенно когда Иризис начала зашивать раны на лице. Трое людей еле смогли удержать его.

— Дайте мне умереть! — кричал Ял-Ниш, уставившись на них единственным оставшимся глазом.

Наконец все было завершено, раны обработаны целебной смолой и забинтованы. Ял-Ниша уложили в кланкер вместе с Иризис и Рустиной. Сержант после всего произошедшего скорчилась в углу и стонала, прикрыв руками живот.

— Лиринкс сильно ударил ее, — пояснил Ниш.

Он приподнял одежду Рустины и замер, потрясенный.

— Что это? — шепотом спросила Иризис.

В сегодняшней схватке Рустина почти не пострадала, но сеть старых шрамов покрывала всю середину ее тела.

— Это могли сделать только когти лиринкса. Как же ей удалось выжить? Ее чуть не разорвали надвое!

— Она была еще ребенком, когда произошло несчастье, — ответила Фин-Мак. — После такого ранения она не могла иметь детей, поэтому ей разрешили вступить в армию. С тех пор у Рустины осталось только одно желание — убивать лиринксов.

Юлия все это время провела, скорчившись за скалой. Ниш так и не добился от нее ни единого слова. Тогда он отнес ее в кланкер, но там она немного пришла в себя и снова выбралась наружу.

— Он ужасно кричит, — пожаловалась она Нишу, хотя раненый погрузился в тяжелый сон после большой дозы ниги.

Ниш оставил чувствительницу без внимания. У него просто не было больше сил. На обратном пути они осмотрели разбитый кланкер, но тяжелые маховые колеса сорвались со своих креплений, и вся машина была совершенно разгромлена. Рядом с ней молча плакал безутешный Ки-Ара. Смерть Пар-Дида потрясла его не так сильно, как гибель машины. Операторы редко ладили со своими стрелками.

Оставшиеся в живых похоронили Пар-Дида, как следует засыпав его гравием, а Ки-Ару отвели в уцелевший кланкер. Но как только они выбрались наружу, оператор снова стал стонать и причитать, так что его пришлось силой удерживать внутри.

— Я все еще вижу кланкер, — сказала Юлия. -

— Конечно, ты его видишь…

Шедший рядом Ниш внезапно понял, что лицо чувствительницы закрыто маской, да и смотрит она совсем в другую сторону. Дело в оставленном позади контроллере. Он вернулся к разбитой машине, снял контроллер с панели управления и протянул его Иризис:

— Отдай Ки-Аре.

Только тогда осиротевший оператор замолчал. Связь между кланкером и его оператором осуществлялась через контроллер, настроенный индивидуально и на машину, и на человека. Если в бою погибал оператор, кланкер оставался бесполезной грудой металла до тех пор, пока на него не ставили новый настроенный контроллер или не находился человек, который мог справиться со старым прибором. Это обстоятельство представляло огромное неудобство, но все же было лучше, чем допустить захват машины врагами.

Юлия снова начала кричать, даже еще не видя страшной картины среди развалин иглу; сразу, как только процессия начала подъем по склону.

— Волны над телами! — повторяла она без конца. — Волны раскачивают плоть!

Таких страшных последствий битвы Ниш даже представить себе не мог. Более сорока человеческих тел, страшно изуродованных и разорванных, лежали повсюду. Сотня горных медведей не могли так расправиться с людьми, как это сделала дюжина врагов. Фин-Мак позвала с собой Ниша, чтобы удостовериться в смерти каждого из лиринксов и проверить, не осталось ли живых среди людей.

— Подождите меня, — раздался слабый голос Рустины, с трудом поднявшейся на ноги.

— Может, тебе лучше…

— Это мои солдаты, механик, — отрезала она.

Ниш ничего не мог возразить. Они шаг зз шагом обошли все тела. Рустина рассказывала о каждом из своих людей, включая их последние минуты перед смертью. Фин-Мак записывала все детали боя. Все ценные вещи они забрали с собой, чтобы передать семьям погибших. Солдаты погибли все до одного; погибли и все сержанты, кроме Рустины. Из операторов и стрелков боевых машин в живых остались только трое, остальные тоже были убиты. Тело Ги-Хада нашли под стеной одной из хижин, где он бился до последнего, защищая нескольких раненых солдат. Строгий и непреклонный при жизни управляющий неподвижно лежал на окровавленном снегу. Только теперь Ниш увидел, что Ги-Хад был едва ли выше его ростом. Он закрыл полузамерзшие глаза управляющего и скорбно опустил голову. Несмотря на наказание плетьми, Ниш считал его самым достойным человеком из своих знакомых.

На пути к кланкеру механик вспоминал картину расставания у заводских ворот: бледную женщину и пятерых девочек, выстроившихся в ряд, а среди них самую маленькую, с красными ленточками в косичках и слезами на глазах. Ее папочка никогда не вернется домой.

Некоторые из солдат умерли совсем недавно, не столько от ран, сколько от холода и потери крови. Сержант Арпл, несмотря на многочисленные ранения, был жив еще несколько минут назад. Он прополз к одному из тел и оставил за собой кровавый след, а его тело еще не остыло. Самый заслуженный из солдат во всем Глиннинаре встретил свою судьбу.

— Чем же здесь занимались лиринксы? — спросил Ниш, после того как вся работа была завершена и трупы врагов тщательно проверены.

Фин-Мак настороженно оглянулась по сторонам.

— Мы не знаем точно, но… — заговорила она шепотом.

— Что? — не утерпел Ниш.

— Уже не в первый раз люди наталкиваются на небольшие группы лиринксов, поселившиеся в совершенно непригодных для обитания местах. Эти поселения не имеют никакой стратегической ценности, зато все они располагаются в непосредственной близости от мощных силовых узлов.

— А этот источник энергии вдобавок еще и очень необычный.

— Да, он двойной. Мы считаем…

Фин-Мак не договорила и быстрым шагом направилась к самой большой из иглу, вокруг которой по спирали, словно завиток раковины, теснились более мелкие хижины. Одна из стен и часть крыши строения рухнули при обстреле. Нищ и Фин-Мак вошли через образовавшийся проем. В то время как Ниш с обнаженным мечом в руке оглядывался в поисках врагов, дознаватель искала что-то между блоками снега.

В самом большом помещении они не обнаружили ничего, кроме меховых полостей, лежавших на полу и ледяных скамьях, остатков замороженного мяса, не человеческого к счастью, да некоторых предметов утвари. Но в одной из боковых комнат осталось множество клеток. Несколько из них были пустыми, а в остальных находились маленькие, неизвестные людям зверьки. Эти существа казались мертвыми, но Фин-Мак скрупулезно обследовала каждое животное и описала их в своем блокноте.

В задней части комнаты они обнаружили клетку с еще живым существом, не больше мыши, но совершенно другой формы: такого зверя Ниш никогда не встречал на Сантенаре. У животного была плоская вытянутая голова с торчащими острыми зубами, выступающая грудина и короткий толстый хвост. При приближении людей животное поднялось на тонких лапках, испустило какой-то мяукающий звук и снова упало.

— Что это за существа? — удивился Ниш. Фин-Мак продолжала сосредоточенно писать.

— Будь добр, прикончи его.

Ниш просунул меч сквозь прутья клетки и разрубил зверька.

— Это результаты формирования плоти, — ответила Фин-Мак. — Некоторые из лиринксов обладают способностью менять формы небольших животных, придавая им различные образы. Но этот процесс возможен только в непосредственной близости от силовых узлов. Это все, что нам известно. Зачем они это делают? То ли это способ вырастить продукты питания, то ли какой-то элемент чужой культуры? Представляют эти существа домашних любимцев или произведения искусства? Мы так мало знаем о лиринксах! А может быть…

Формирование плоти? Ниш поежился.

— Так вот что хотела сказать Юлия, твердя о волнах над телами! А вдруг, — предположил он, — лиринксы пытаются создать новое оружие против людей, от которого у нас нет защиты?

— Вполне вероятно, механик. Очень хотелось бы выяснить это, и как можно скорее.

Ниш неожиданно даже для самого себя принял решение:

— Я выясню.

Фин-Мак откровенно удивилась, а Ниш был поражен, впервые увидев ее открытую реакцию.

— А ты справишься?

— Может, и не справлюсь, — признался Ниш, хотя и не страдал от излишней скромности. — Но я знаю несколько языков, разбираюсь в людях и механизмах. Формирование плоти может иметь что-то общее с обработкой металла.

— А может и сильно отличаться.

— Я вырос среди экзаменаторов и следователей. И образован не хуже многих других.

— Но тебе недостает одного, очень важного качества, — возразила Фин-Мак. — Ты не способен к Тайному Искусству.

— Зато я работаю с чувствительницей, а она безошибочно чувствует Тайное Искусство.

— Это совсем не одно и то же.

— Есть еще Иризис.

— Она мошенница, — сказала Фин-Мак. — У нее даже нет таланта ремесленника, на который она претендует.

Ниш отвернулся, чтобы скрыть потрясение. Есть ли что-то такое, чего не знает дознаватель?

— Она блестяще организует людей и заставляет их работать вместе. Она ведь уже стала неплохим старшим мастером. Ей пришлось долго бороться за этот пост, чтобы выжить.

— Ну и что? — равнодушно произнесла Фин-Мак. — Зато в твоей способности к упорной работе никто не может усомниться, механик. И в твоей грамотности. Но вот рассудительности в тебе маловато, да и честность сомнительна. Хватит ли у тебя мужества и выдержки?

— Вы видели, что они сделали с моим отцом? — едва слышно ответил Ниш. — Если даже Ял-Ниш не умрет, он уже никогда не станет таким, как прежде. Но он мой отец. У него немало недостатков, и у меня тоже, но недостаток верности не входит в их число. Я положу все силы, чтобы отомстить за него.

Фин-Мак пристально посмотрела в глаза Ниша:

— Я верю, ты сдержишь свое обещание, Крил-Ниш. Ну хорошо, я поручаю тебе заняться этим. У тебя три месяца сроку. После этого твою дальнейшую судьбу будет решать преемник Ял-Ниша или он сам, если поправится.

Бросив последний взгляд на развалины хижин, дознаватель зашагала к кланкеру. Ниш внимательно осмотрел трупы странных животных и клетки, удивляясь своему порыву. Затем он представил, что ждет их впереди, и решил не задумываться об отдаленном будущем. Такому малочисленному и измученному отряду будет не под силу даже спустить кланкер с плато. А без этого всех их ожидает верная гибель.

 

ГЛАВА 40

Спустя немного времени плато осталось далеко позади. Ритмично вздымающиеся крылья Безанты уносили Рилла и Тиану все дальше, и меньше чем через час они пересекли горную гряду. Теперь под ними виднелась холмистая местность, почти без растительности, но с огромными озерами, уходящими вдаль одно за другим. Тиана догадалась, что они пролетали над Бурлапом, хотя знала эту область только по названию. У южной оконечности одного из озер виднелся город. Тиана восстановила в памяти карту и определила его как Нокс.

Впереди маячила еще одна горная гряда, второй отрог горного массива, более короткий, но такой же высокий и широкий, как и первый. Солнце уже клонилось к закату, и Тиана ощущала холод, пробиравший до костей.

— Рилл? — тихонько позвала она.

— Что такое?

— Я замерзаю. Нам далеко еще лететь?

— Несколько часов.

— За это время я умру от холода.

Лиринкс подтянул ее поближе к груди, развернув лицом вперед и прикрыв теплой курткой. Вероятно, он приоткрыл свой панцирь, поскольку Тиана почувствовала тепло, струящееся от его груди и живота по ее спине. Она почувствовала себя гораздо лучше. Конечно, она была расстроена, но предпочитала не думать о своих бедах.

Еще до захода солнца Тиана смогла оценить прелесть полета и наслаждалась тихим скольжением по воздуху и непривычным видом сверху, когда пестрые земли, проплывавшие под ногами, превратились в ярко-вышитый ковер. Второй горной гряды они достигли уже после захода солнца, когда заметно похолодало и сохранять тепло становилось все труднее, даже прижимаясь к теплому телу Рилла. Тиана без остановки работала пальцами, грела нос и щеки ладонями, но этого было мало. Да и от Рилла уже исходило меньше тепла, чем прежде.

Почти пятнадцать часов ночного полета стали для Тианы настоящей пыткой. Плечо отзывалось болью на каждое движение. Отчаянно хотелось спать, и ее удерживал только страх замерзнуть. Это непреодолимое желание согреться и заснуть каждую минуту превращали в долгий час. Другое желание причиняло не меньше страданий — Тиана тосковала по амплимету. Мысленно она видела его в мешочке на груди Безанты, но от этого не становилось легче. Тиана страстно хотела взять его в руки, но не могла.

Время от времени сонное оцепенение прогонял Рилл, возившийся с веревками управления. Однажды их конструкция наклонилась назад, и Рилл подвинулся вперед, чтобы опустить передний край планера. Тиана ощутила покалывание в висках, говорившее о применении Безантой Тайного Искусства. Они стали спускаться, настолько резко, что ветер чуть не вырвал Тиану из объятий лиринкса.

Наконец полет выровнялся, стало намного теплее. Прошла еще целая вечность. Рилл, видимо, почувствовал холод, сковавший тело Тианы, и теперь сидел почти неподвижно. «Вероятно, рапа в плече причиняет ему немалые страдания, — подумала Тиана. — А вдруг он умирает?» Неужели он отдал ей тепло и спас ценой своей жизни? Покалывание в висках прекратилось давным-давно. А может, и Безанта с трудом переносит последствия колдовства в таком длительном перелете?

Краешек красного солнечного диска разорвал горизонт. Тонкий луч коснулся лица Тианы, и она немедленно согрелась, хотя воздух оставался все таким же холодным. Девушка немного оживилась и тряхнула головой. Рилл кашлянул, из его ноздрей полетели кусочки льда.

Теперь стали видны и облака, плывущие внизу. Вся земля была закрыта непроницаемой серой пеленой. Вскоре справа в тучах образовался разрыв, и Рилл мгновенно направился туда. Посмотрев между облаками, Тиана заметила внизу круглое озеро, куда стекались несколько рек. Посреди водной глади возвышался скалистый остров, абсолютно голый, хотя вокруг озера виднелся заснеженный лес. Под пеленой облаков их поджидал восходящий поток теплого воздуха, от которого планер заходил ходуном. Внезапно аппарат резко накренился, от него оторвалась длинная полоска материи, и они почти остановились. Безанта что-то крикнула, на мгновение Тиана ощутила покалывание, которое тут же пропало. Она посмотрела наверх и увидела, что огромные крылья лиринкса бессильно опустились. Безанта планировала прямо на них.

— Отрежь упряжь! — хрипло крикнула она, пролетая вниз так близко, что чуть не задела деревянную раму.

Рилл уже занес нож, намереваясь отсечь веревки, но Тиана остановила его.

— Не надо! Она пропадет вместе с кристаллом!

Рилл мгновенно отреагировал и при помощи веревки управления опустил передний край, направив аппарат вслед за Безантой. Он успел подхватить ее на лету, но хрупкая конструкция угрожающе заскрипела. Рилл ухватил руками распорки и старался удержать их на месте. Все вместе они теперь почти вертикально падали на скалистый пик, возвышавшийся над озером. Рилл, насколько мог, отклонился назад, стараясь хоть немного скомпенсировать вес Безанты, и падение замедлилось. Он направил крыло на самую высокую точку острова, но их все равно сносило в сторону. Безанта за это время ни разу не шевельнулась, но ее кожистые крылья оставались распростертыми.

Они пронеслись над вершиной и снова попали в столб теплого воздуха, ударившего в планер, и на этот раз Рилл удержал его. Оставалось совсем немного, но теперь они неслись прямо в воду. Промелькнувшая внизу вершина, как заметила Тиана, представляла собой беспорядочное смешение блестящего металла черно-зеленого цвета и ржаво-красных каменных глыб без единого признака растительности. Рилл, по всей видимости, старался направить полет на гладкую площадку, испещренную дырами и окруженную острыми пиками.

Безанта, находящаяся на передней части крыла, непременно ударится о землю, и они разобьются вместе с ней. Рилл попытался приподнять ее, но деревянные распорки затрещали, грозя развалиться. Внизу из отверстия в скале показались маленькие на таком расстоянии фигуры, в которых Тиана распознала лиринксов.

— Безанта! — закричал Рилл. — Безанта, очнись! Тули-мукс фушрр!

Она не реагировала. Рилл снова закричал, изо всех сил удерживая опоры, но тщетно. Скалистый пик с ужасающей скоростью несся им навстречу.

— Безанта! — От голоса Рилла у Тианы заложило уши. — Очнись, или мы погибнем, а война будет проиграна!

Безанта слегка вздрогнула, потом дернулась одна из лап. Она подняла голову и слегка пошевелила левым крылом, направив их вокруг главного пика на один из металлических выступов. Рилл метнулся на другую сторону. Их крыло накренилось, ударилось об один из торчащих пиков, задело другой, по вот крылья Безанты расправились и дважды взмахнули, поддерживая ее тело в воздухе. Деревянная конструкция выправилась и слегка замедлила падение. Еще чуть-чуть, и они смогут приземлиться.

Но Безанта окончательно лишилась сил. Она порвала крыло о третий острый пик и с треском обрушилась на планер. Аппарат перевернулся и разломился на две части. Рилл и Тиана камнем рухнули вниз, но лиринкс успел перевернуться в воздухе и упал на спину, держа Тиану сверху. Падение оглушило Тиану, все ее тело пронзила острая боль, но к ним скачками уже приблизились трое лиринксов, разрезали веревки, привязывавшие ее к Риллу и подняли на ноги. Рилл остался лежать, он потерял сознание. Самый крупный из лиринксов обратился к Тиане на незнакомом ей языке. Остальные двое бегом бросились к неподвижно лежащей Безанте.

— Я вас не понимаю, — отчетливо произнесла Тиана на языке, общепринятом для юго-восточных областей страны.

В это время Рилл очнулся, сел и тряхнул головой. В воздухе раздался ужасный рев. Это был голос Безанты. Все повернулись к ней. Безанта попыталась перевернуться, но изо рта хлынул темный поток крови. Двое сородичей старались ее поднять, но она снова закричала. Тогда один из лиринксов стал разбирать сломанный планер, другой привязал к брусьям полоски тканей, и получилось некое подобие носилок. Третий в это время вытирал кровь и что-то непрерывно говорил на своем наречии. Рука Безанты поднялась к висящему на груди свертку. Кто-то снял его и развернул, разрезав кожаную упаковку. Безанта глубоко вздохнула, ее гребень полыхнул ярким зеленым цветом, и она подняла амплимет высоко над головой. Кристалл светился сильнее обычного, лучи расходились от него во все стороны.

Безанта невнятно произнесла несколько фраз, в одной из которых Тиана разобрала свое имя, звучавшее в устах лиринкса как «Тии-яррн». Все лиринксы повернулись и уставились на девушку. Безанта продолжала речь, и голос ее стал несколько громче. Последние слова она уже кричала, и в конце прозвучало имя Рилла. Безанта обвиняющим жестом указала на него рукой, а потом рухнула навзничь, и на ее губах показалась кровавая пена.

Лиринксы в три прыжка преодолели расстояние, отделявшее их от Рилла, рывком поставили на ноги и трижды сильно ударили по голове. Он покорно склонился и протянул вперед руки. Его связали, Рилл вынес и это, несмотря на сильную боль в раненом плече. Затем его увели.

Один из оставшихся лиринксов собрал вещи Рилла и Тианы и жестом указал на отверстие в скале. Она зашагала в указанном направлении. Напоследок Тиана заметила, что Безанту уложили на носилки, а веревки закрепили на треножнике над входом. Дальше Тиане пришлось спускаться по узкой железной лестнице, у которой были ужасно высокие ступени.

Первое, что услышала Тиана, был какой-то шум, что-то вроде музыки. Это негромкое гудение то повышалось, то понижалось, словно невидимые музыканты дули в огромные трубы. Бесконечные звуки сопровождали их на всем пути. Иногда гудение переходило в такой низкий гул, что она ощущала колебания своими костями.

По мере спуска Тиана задавала себе вопрос, увидит ли она снова когда-нибудь внешний мир. Изнутри скала представляла собой чрезвычайно странное место. Помещения выглядели, как пузыри в застывшей пене серого с прожилками ржавчины железа. После долгой ходьбы через помещения охраны и мастерских, назначения которых Тиана не поняла, процессия вышла в большой круглый зал, по форме напоминающий два блюдца — одно сверху, другое снизу.

Тиану отвели в самую нижнюю, центральную, часть комнаты. С одной стороны она увидела круглый стол, на нем стоял кувшин и несколько кружек размером с небольшой тазик. Все предметы были сделаны из железа. Туда же привели Рилла и доставили носилки Безанты. Грудной панцирь ее покрывали остатки кровавой пены. Носильщики опустили свою ношу на невысокий помост, вокруг собралось еще несколько десятков незнакомых лиринксов.

Молодая женщина-лиринкс, у которой был такой тонкий панцирь, что сквозь него просвечивала грудь, склонилась перед носилками и осторожно приподняла голову Безанты. Другая, более рослая, застыла рядом в той же позе, что и Рилл, когда он восстанавливал отрубленные пальцы. Через некоторое время она выпрямилась и покачала головой. — Можешь ли ты говорить, Мать Мудрости? Безанта что-то неразборчиво пробормотала. Каждое ее слово сопровождалось новыми пузырьками пены на губах. Снова прозвучало имя Тианы, и все присутствующие обернулись в ее сторону. Рослый лиринкс с зелеными глазами, прикрытыми вместо бровей складками кожи, продемонстрировал амплимет. Кристалл осветил комнату яркими лучами. К Тиане подошла высокая женщина с панцирем желтого цвета и складками кожи на шее и подбородке. Она хрипло и отрывисто заговорила на языке Тианы:

— Я — Коэланда, Мать Мудрости в Калиссине. Покажи свои приспособления, человек.

Тиана не посмела ослушаться. Она надела шлем и взяла в руки проволочную сферу. Все лиринксы молча ждали, что будет дальше.

— Амплимет должен находиться внутри, — произнесла Ткана.

Коэланда махнула рукой, и лиринкс со складками кожи вместо бровей принес амплимет. Даже на расстоянии Тиана почувствовала исходящую от кристалла энергию. Здесь должен был находиться необычайно мощный силовой узел. Тоска по амплимету стала настолько сильной, что у Тианы на глазах появились слезы. Она открыла сферу, чтобы лиринкс мог положить туда кристалл. Но как только он подошел ближе, амплимет ярко вспыхнул и лиринкс, вскрикнув от неожиданности и боли, выронил камень. Тиана подхватила его и на мгновение ощутила настоящее блаженство. Затем она поместила кристалл в гнездо, закрыла сферу и защелкнула замок. Смущенный лиринкс отошел на другую сторону комнаты.

Тиана взяла сферу обеими руками. Поле вокруг нее было настолько сильным, что она могла рассматривать его, даже не закрывая глаз. Запасы энергии представлялись просто чудовищными. Тиана опасливо поправила шлем на голове. Теперь она боялась силы амплимета. Он, без сомнения, притягивал к себе энергию даже без ее участия, и намного активнее, чем прежде. Тогда, после лавины в снежной хижине, кристалл чуть не погубил ее, а с тех пор его свечение намного усилилось.

— Ну, показывай дальше! — нетерпеливо воскликнула Коэланда.

Тиана соединила проводки на шлеме, снова взялась за сферу, но вскрикнула от боли и отдернула пальцы. Проволока стала обжигающе горячей. В этот момент стол, кувшин и чашки разом взлетели к потолку и остались там, словно притянутые гигантским магнитом. Вода расплескалась и зашипела на раскаленной проволоке. От волос Тианы поднялась струйка дыма.

Рилл бросился к ней и сбросил шлем с головы девушки. Свечение погасло. Рилл успел связанными руками подхватить падающий с потолка стол и кувшин, а кружки с грохотом покатились по полу.

— Вы видите, — обратился он к Матери Мудрости. — Она извлекает мощный поток энергии, но приспособление очень опасно, поскольку она не знает, как его регулировать.

— Здесь слишком сильное поле, — заговорила Тиана, изумленно разглядывая свои пальцы со следами ожогов от проволоки.

«Что если они сочтут ее приборы слишком опасными и решат от нее избавиться?»

— Мне потребуется время, чтобы приспособиться к новым условиям, и тогда я смогу управлять потоком энергии.

— Мы подумаем над этим, — сказала предводительница лиринксов. — А теперь расскажи нам о тетрархе.

Опять это незнакомое слово.

— Я не знаю, что такое тетрарх, — ответила Тиана. Опять все вопросительно взглянули на нее, словно пытаясь прочитать скрытые мысли.

— Это личность, которая нам совершенно необходима. — Коэланда повернулась к Риллу. — Безанта обвиняет тебя в трусости, бескрылое создание! Ты должен был остаться там. Что ты можешь сказать в свое оправдание?

Рилл покачал головой. Он остался сидеть на своем месте, придерживая рукой раненое плечо.

— Никаких оправданий!

— Тогда твоим защитником будет Вирко.

При этих словах поднялась высокая худощавая женщина-лиринкс.

— Нет, — отказался Рилл. — Никакой защиты!

— В таком случае ты должен понести наказание. При первых лучах рассвета ты будешь кастрирован.

Тиана поразилась. Что происходит с Риллом? Неужели он настолько горд, что не хочет оправдываться? Или он сдался? Она оглянулась и увидела, что на всех лицах появилась суровая непреклонность. После всего, что сделал для нее Рилл, она не может допустить такой несправедливости.

— Я буду защищать Рилла!

Ее заявление поразило лиринксов. Все головы резко повернулись в сторону Тианы, кроме одной. Рилл уставился себе под ноги.

— Нет, — простонал он.

Неужели он устыдился ее порыва? Похоже, что так, судя по осуждающим взглядам остальных. Один из лиринксов даже засмеялся, по крайней мере, она так поняла раздавшийся в тишине неприятный звук. Но быть кастрированным? Как можно решиться на такое? Тиана не хотела допускать и мысли, что Рилл мог стремиться к освобождению от своего двусмысленного положения столь жестоким методом.

— Прекрасно, — согласилась Коэланда. — Защищай своего героя, человек.

Тиана глубоко вздохнула, а с губ Рилла сорвался горестный стон. Но было поздно, приказ предводительницы уже прозвучал.

— Если бы Рилл остался на плато, я бы погибла и кристалл был бы утерян. Я не сумела бы запрыгнуть на планер Безанты.

Тиана коротко рассказала об обстоятельствах их бегства:

— Если бы Рилл не перенес меня на планер, меня схватили бы солдаты.

— Он должен был привязать тебя к планеру и прыгнуть вниз! — громко возразила Мать Мудрости. — Безанта, одна из самых достойных представительниц нашего рода, лежит на смертном ложе из-за трусости бескрылого выродка.

— Я не могла одна удержаться на планере, — сказала Тиана. — У меня выбито плечо.

Ей пришлось объяснять, что это значит.

Молодая женщина с прозрачным панцирем сорвала с Тианы одежду и осмотрела руку. Тиана сжала зубы от боли. Потом внезапно резким движением, от которого девушка невольно вскрикнула, вправила сустав. Женщина закрепила плечо кожаной повязкой и накинула на Тиану рубашку.

— Рилл мог сделать то же самое.

— Даже сейчас моя рука почти не работает.

— Пф! — презрительно фыркнула Коэланда. — Какие слабые создания эти люди!

— Я бы не выдержала перелета! — Тиана разозлилась. — Я бы замерзла насмерть, если бы Рилл не согрел меня теплом своего тела. В любом случае если бы не его смелость и находчивость, вы никогда не получили бы амплимет.

Коэланда вняла ее доводам, и Тиане пришлось рассказать всю историю целиком. Наконец она закончила.

— С Рилла снимаются обвинения в трусости, — заявила Коэланда, выслушав рассказ. — Но тебе, человек, следует знать, что он предпочел бы жить кастратом, чем принять твою защиту! Уведите Рилла и займитесь его ранами.

 

ГЛАВА 41

Калиссин был очень необычным местом. Здесь можно было добраться до скрытой энергии всей планеты, если бы кто-то нашел в себе достаточно сил и смелости решиться на такой шаг. Пятьдесят тысяч лет назад метеорит, состоящий из железа и камня, вынырнул из глубин Бездны и ударился в землю. От сверхмощного удара почва загудела, словно колокол, а в воздух поднялось такое огромное облако каменной пыли, что весь мир погрузился во тьму. После этого наступил период оледенения, длившийся более тридцати тысяч лет.

Остатки метеорита проникли глубоко в недра Тарраладеля. Его каменная часть от сильного жара превратилась в стекло, а расплавленный металл образовал озеро, сохранявшееся в коре планеты до тех пор, пока газы не пробили себе путь наверх. Вместе с пузырьками газа наверх стал подниматься и жидкий металл, превратившийся в некоторое подобие пены. Эта масса поднялась до поверхности планеты, расплавила ледяной панцирь и застыла в виде остроконечной башни.

Теперь эта вершина на шестьдесят спанов поднималась над поверхностью озера, возникшего в кратере метеорита. Изнутри вся скала представляла собой подобие гигантских пчелиных сот из металлических ячеек. Снаружи довольно гладкую поверхность покрывали разводы ржавчины вперемежку с вкраплениями стекла. Основание скалы утопало в скалистой породе и многовековых отложениях, образовавшихся после окончания оледенения.

В окрестностях необычной скалы росли могучие деревья, совершенно не похожие на чахлую растительность остального Тарраладеля. В лесу часто встречались теплые источники и кипящие грязевые озера, над которыми постоянно поднимался пар. А многочисленные горячие ручьи выносили на поверхность почвы разноцветные окислы металлов. На возвышенностях появились лишайники, там же часто гнездились орлы и другие птицы.

Но никто из людей не отваживался собирать яйца из их гнезд. Пик Калиссин слыл дьявольским пристанищем задолго до появления лиринксов. Никто не осмеливался пересекать сверхъестественно теплые воды озера. При одном только взгляде на поднимающуюся из озера скалу люди боязливо вздрагивали. Все остальные вершины Тарраладеля большую часть года скрывались за шапками облаков, но над Калиссином всегда сияло чистое небо. Зато металлическая вершина притягивала к себе молнии чаще, чем любое другое место на планете. Местные летописцы утверждали, что злые духи во время своих ночных сборищ оттачивают на вершине свои стрелы, готовясь к вторжению в этот мир. И совершенно случайно один из рыбаков с дальнего берега однажды увидел над скалой крылатых существ, что только подтвердило правоту старинных преданий.

Эта вершина была порождением Бездны, и сразу привлекла к себе лиринксов. Кратер метеорита и, особенно, ячеистая металлическая внутренность скалы были им в какой-то мере знакомы. Но не только это заставило их выбрать столь странное место. Все метеориты были источниками энергии, и этот не являлся исключением. При падении на планету он не лишился своей силы. Удар о поверхность Сантенара, таяние ледяного панциря и поднятие огромной массы наверх породило нестабильность. Железный стержень, пронзающий верхний слой почвы, выбивался из окружающей системы. Такое положение порождало мощный источник энергии, ждущий того, кто мог бы ею воспользоваться.

Метеориты всегда были загадкой. Они странствовали по Бездне миллионы лет и приобретали совершенно необъяснимые свойства, высоко ценимые адептами Тайного Искусства. Лиринксы ценили метеоритный металл больше всего на свете, и в этом смысле Калиссин был для них настоящей находкой. Они собрали на островке своих лучших специалистов, чтобы дать им возможность хотя бы косвенно использовать источник энергии — лучшие умы лиринксов ели, спали и дышали, окруженные самой могущественной из всех субстанций.

Калиссин превратился в самую большую лабораторию и мастерскую. В своих ячейках-комнатах специалисты трудились над всевозможными проектами. Кланкеры, изобретенные людьми, нанесли народу лиринксов огромные потери, а общее количество особей не позволяло пополнить ряды воинов. Необходимо было срочно изобрести новые способы защиты.

Но лиринксам не удалось найти способ выкачивать энергию из силового узла Калиссина. Поле облегчало их деятельность, но только в непосредственной близости от источника, а зтого было недостаточно. Лиринксы жаждали завладеть амплиметом. Еще важнее было понять, как извлекать с его помощью энергию.

Все это Тиана постепенно поняла из отдельных фраз и разговоров за несколько дней жизни внутри скалы.

Прошла неделя. Тиана оправилась после перелета, хотя плечо еще не могло работать в полную силу. Лиринксы неплохо обращались с пленницей и кормили даже лучше, чем на заводе. Поначалу она настаивала, чтобы ей показывали продукты, из которых приготовлена пища, но скоро поняла, что лиринксы с уважением относятся к ее обычаям и пристрастиям. Они так же не склонны были навязывать ей человеческое мясо, как и поедать своих умерших сородичей. Кроме того, их рацион состоял в основном из озерной рыбы. Очень скоро Тиане наскучила их однообразная диета: жареная рыба, похлебка из водорослей и сырые овощи, чаще всего репа. Каждый день одно и то же.

Ее поместили в нескольких соединенных между собой ячейках в верхней части скалы. Тиана с трудом привыкала к странной форме помещений, они напоминали ей мыльные пузыри. На вогнутых металлических стенах виднелись ржавые разводы. В спальне для доступа свежего воздуха имелось круглое окно, пробитое в наружной стене. При желании его можно было прикрыть куском зеленого вулканического стекла. Но Тиане не было холодно. Металл прекрасно передавал наверх тепло из недр планеты, и в Калиссине всегда было тепло. Но и вылезти через маленькое окно она не могла.

Заунывная музыка в эту часть скалы почти не проникала, лишь иногда отдаленные завывания напоминали тихие звуки гобоя. Это пел ветер, задувавший в отверстия, пробитые лиринксами в наружной стене.

Несмотря на сносные условия, Тиана не могла обрести спокойствие. Тоска по амплимету становилась все сильнее с каждым днем и причиняла ей непереносимую боль. От этой тоски она не могла избавиться никакими силами. В первую же ночь она смогла открыть замок на двери, но была поймана уже через несколько минут. Ее не стали наказывать, просто водворили обратно и поставили щеколду снаружи.

Ежедневно лиринксы расспрашивали Тиану об амплимете и особенностях ее ремесла. Она отказывалась отвечать, но каждый день в разлуке с кристаллом давался все тяжелее. Тиана и сама сознавала, что очень скоро ради минутной радости прикоснуться к камню она расскажет все свои секреты. Ей придется сделать это. Кристалл был ее единственной надеждой на освобождение. И, что еще важнее, амплимет был ключом к спасению Миниса. Несмотря на все свои злоключения, Тиана ни на минуту не забывала о высшей цели — вовремя доставить амплимет в Тиртраке.

Она не раз пожалела о том, что выдала Риллу свою тайну, но было слишком поздно.

— Чем занимаются твои сородичи? — спросила Тиана у Рилла на восьмой день заключения. — Вы пытаетесь построить собственные кланкеры и поэтому так интересуетесь моим ремеслом?

— Мы никогда не будем пользоваться оружием своих врагов, — холодно ответил он.

С тех пор как Тиана подняла голос в его защиту, отношения между ними совершенно испортились.

— Почему бы и нет?

— Этот путь ведет к деградации. Это противно нашей натуре. Все предметы, которые мы используем, должны отвечать нашим традициям и условиям жизни.

— Но было бы легче…

— Мы не ищем легких путей! — сердито воскликнул Рилл. — Мы не люди! Мы существуем не для того, чтобы сделать жизнь легче. Лучше — да! В противном случае мы скоро станем такими же развращенными, как…

Он явно собирался сказать «как люди». Тиана воздержалась от утверждения, что так им легче было бы выиграть войну. Она и без того поняла: лиринксы не придерживались правила, что цель оправдывает средства.

— Тогда чем же вы занимаетесь?

— Я не могу тебе сказать.

Еще одно отличие лиринксов от людей. Они почти никогда не лгали. Просто отказывались отвечать.

— Но чего вы хотите от меня? С самого появления здесь я только ем и сплю. Скоро стану шире этого стола!

Тиана попыталась перевести разговор в шутку, но ее слова звучали невесело.

Рилл подошел к окну и высунулся наружу. Так он простоял довольно долго, а когда повернулся, вокруг его глаз были круги инея.

— Мы наблюдаем за тобой и через тебя изучаем человеческую породу. Мы считаем, что ты сможешь нам помочь.

Тиана поежилась. Холодный ветер сегодня дул прямо в ее Окно.

— Ваши попытки воспользоваться амплиметом провалились?

— Что подсказало тебе эту мысль? — заинтересовался Рилл.

— Твое поведение и интонации. Я ведь тоже вас изучаю.

— Что еще ты узнала о лиринксах?

— Ты никогда не упоминал о ваших преданиях, Рилл. Лиринкс мгновенно помрачнел:

— Мы — потерянный народ. У нас нет своей истории.

— Как это может быть?

Тиана не ожидала ответа, но Рилл прошелся по комнате, поплотнее закрыл дверь и вернулся на прежнее место.

— Во время пребывания в Бездне мы клонировали своих неродившихся младенцев ради того, чтобы выжить. И мы выжили. И даже процветали некоторое время. Поэтому продолжали снова и снова клонировать младенцев в чреве матерей на случай любой угрозы. Мы выжили, и численность лиринксов возросла. Но мы уже не те, кем были раньше. Мы и сами теперь не знаем, кто мы такие.

В Калиссине находилась не одна сотня лиринксов, и у значительной части его собратьев имелись существенные отклонения — отсутствие крыльев или когтей, нетипичная пигментация, неспособность менять цвет кожи. Тиана давно замечала подобные недостатки и немало удивлялась по этому поводу. Может, они возвращались к тому состоянию, в котором находились до того, как попали в Бездну? К тому же ей казалось, что ни один из лиринксов не был уверен в том, что его тело именно таково, каким должно быть. И это касалось даже самых совершенных представителей расы.

На следующий день Тиану повели по многочисленным лестницам вниз, к помещениям в середине скалы. По мере спуска температура все поднималась, и в средней части башни было слишком жарко. Рилл привел ее в помещение, сделанное из нескольких смежных ячеек. Этот большой зал получился в форме ягоды клубники. В углу неудобного помещения рядом со столом из пористого железа, накрытым пластиной из бледно-зеленого стекла, стояла миниатюрная женщина-лиринкс. Именно она вправляла плечо Тианы во время суда и запомнилась почти полным отсутствием пигмента в коже. На дальнем краю стола стоял ящик, сделанный из железных прутьев и стекла, словно птичья клетка.

На голове женщины красовался шлем Тианы. Проволочная сфера лежала рядом. Женщина-лиринкс медленно перебирала бусины. Когти на руках были втянуты, и толстые пальцы работали удивительно ловко. Но, несмотря на все манипуляции, свет, испускаемый амплиметом, не менялся.

Тиану потянуло к кристаллу, и она едва смогла устоять на месте.

— Это Льетта, — произнес Рилл, обращаясь к Тиане. Тиана его не слышала. Она зачарованно уставилась на заветный кристалл и шагнула вперед. Рилл вернул ее обратно. Вне себя от ярости, она вырвалась из его рук, обогнула остолбеневшего от изумления лиринкса и рванулась вперед. Рилл поймал ее на полпути к столу, отнес обратно в комнату и запер дверь.

— Ты не прикоснешься к кристаллу до тех пор, пока не согласишься нам помогать! — крикнул он и с грохотом задвинул щеколду.

Весь день Тиана бесцельно мерила шагами свою комнату. Отчаяние росло с каждой минутой. Боль разлуки с амплиметом казалась непереносимой. Ночь не принесла облегчения, и только на рассвете измученная девушка забылась тяжелым сном.

Вскоре явился Рилл и разбудил ее. В руке он держал кристалл и наверняка собирался продолжить пытку. Тиана бросилась на него в приступе первобытной ярости, она изо всех сил царапалась, наносила удары и кусалась. Рилл явно удивился, но спокойно удерживал пленницу одной рукой, пока она не выдохлась.

— Ты согласна? — спросил он.

— Нет! — огрызнулась Тиана.

Она почти лишилась рассудка. Кристалл находился так близко, что она улавливала колебания силовых потоков, пронизывающих Калиссин. Слезы разочарования потекли по щекам.

Рилл вышел и запер за собой дверь. К его следующему приходу Тиана почти сошла с ума. Она не могла спать, волосы сбились в сплошной колтун, под глазами залегли желто-коричневые тени. Она сломала ногти, царапая запертую дверь, а на лбу вздулась шишка, после того как она билась головой о стену.

Она легла на спину и смотрела на кристалл в пальцах Рилла. Сил на борьбу больше не осталось.

— Ну как? — снова спросил он, поворачивая амплимет.

— Я буду вам помогать, — прохрипела Тиана, поднимая руку к кристаллу.

— Тогда пойдем вниз, — бросил через плечо Рилл и вышел. Тиана поспешила за ним в ту же комнату в форме клубники,

— Это Льетта, — произнес Рилл.

Тиана повторила имя, произнося его на свой манер: Ли-этт.

— Не так. Льетта, — поправила ее женщина, резко усиливая последний слог.

Тиана попыталась еще раз, но ее произношение вызвало нечто вроде улыбки на губах лиринкса.

— Зови меня, как сможешь!

Тиана уловила какое-то движение в ящике на столе и подошла поближе. Внутри притаилось совершенно не знакомое ей существо. Оно было размером с мышь, а по форме отдаленно напоминало лиринксов, вернее, их искаженное подобие. Вместо меняющей цвет кожи существо обросло мехом, а огромные глаза были розовыми. Странное создание передвигалось на четырех лапах, оканчивающихся копытами, а строение спины скорее подходило для переноски тяжестей, чем для длительной ходьбы на двух ногах.

— Что это? — спросила Тиана.

— Это трамп, — ответила Льетта. — Не спрашивай, просто наблюдай, маленький человек.

Льетта осторожно, но плотно обхватила ладонями клетку и замерла. Тиана ощутила покалывание, но совсем не похожее на то, что было во время ночного перелета с Безантой. Скоро это ощущение исчезло, и Льетта опустила руки, тяжело дыша от напряжения. Она выпрямилась и встряхнула головой, словно пытаясь скинуть что-то со, своего бесцветного гребня. Наконец села и закрыла глаза.

Тиана продолжала наблюдать за странным существом. Животное упало на спину и судорожно подергивало задними лапами. Вдруг прямо на глазах у Тианы пряди шерсти стали заметно удлиняться и стали тоньше. Это изменение произошло настолько незаметно, что Тиана не поверила своим глазам. Ей пришлось восстановить в памяти предыдущий облик существа и сравнить их, чтобы убедиться в произошедшем.

— Вы способны формировать плоть? — спросила она у Рилла.

— Только некоторые из нас.

Неужели лиринксы проделали этот фокус и с ней, пока она спала? Может, она уже изменилась и сама этого не заметила? Тиана беспокойно осмотрела свои руки. Вероятно, ужас отразился и на ее лице.

— С тобой мы ничего не сделали! — насмешливо воскликнул Рилл.

— Почему бы и нет? — Тиана в страхе отступила назад.

— По многим причинам, — ответила Льетта. — Но в основном из-за того, что ты слишком большая.

— Разве?

— Даже самые способные скульпторы плоти не могут создать существо крупнее крысы. Эта процедура слишком болезненная и требует много сил. Мы не можем получать энергию извне, как ты. Даже если десять лиринксов объединят свои усилия и сотворят животное размером с кошку, это может привести нас к безумию. Даже в таком месте, как это.

— Я видела, как ты вырастил новые пальцы на руке, — возразила Тиана.

— Это был процесс регенерации. Я просто восстановил то, что было раньше, а не создавал новый организм. Наши тела имеют способность регенерировать даже в бессознательном состоянии.

— Но в Бездне…

— Это другое. — Рилл покосился на Льетту. — Мы просто немного изменяли форму собственных личностей. Очень осторожно.

Тиана вернулась к клетке.

— А если бы вы объединили усилия сотни специалистов или…

— Такая группа не сможет работать слаженно, — возразил Рилл. — Иногда десять лучше ста.

— Кроме того, — добавила Льетта, — если бы мы воздействовали на тебя, ты бы об этом знала. Формирование плоти — мучительная процедура. Это существо — одно из самых уравновешенных, но и оно может погибнуть от шока.

Животное в клетке теперь лежало на боку и тяжело дышало. Глаза оставались открытыми.

— Оно выглядит не так уж и плохо.

— Худшее еще впереди, — сказал Рилл. — В этот раз Льетта изменила его шкуру и некоторые мускулы. Для того чтобы воздействовать на кости и внутренние органы, потребуется несколько дней. Формирование плоти — длительный и не всегда успешный процесс, несмотря на все сказки, сочиненные вашими летописцами.

— Тогда зачем вы этим занимаетесь?

— Маленькие существа могут быть… — Льетта предостерегающе посмотрела на Рилла, потом продолжила: — Здесь у нас около сотни специалистов по формированию плоти. И в других силовых узлах, как вы называете такие места, еще больше. Как только один из скульпторов найдет подходящий метод, остальные последуют его примеру. Когда-нибудь мы научимся извлекать энергию, переполняющую эту местность. И тогда нам не страшны ваши кланкеры, человек.

— Так вот зачем вам контроллеры! — воскликнула Тиана. — И я. Вы не умеете пользоваться энергией силового узла и хотите, чтобы я вас научила. Никогда!

Ну почему она не догадалась сбежать среди развалин снежных иглу?

— Ты научишь нас, — заверила ее Льетта, глядя на амп-лимет. — Придет день, когда ты будешь умолять нас принять твою помощь.

 

ГЛАВА 42

Той ночью Тиана увидела во сне подземную структуру Калиссина и проснулась испуганной. Равновесие земной коры в этом месте было непоправимо нарушено. Почва неощутимо поднималась, возвращаясь к доледниковому состоянию. Еще ниже накапливалась жидкая мантия, но слишком медленно, чтобы скомпенсировать подъем коры.

Сновидения вернулись к ней после того, как Тиане позволили прикоснуться к амплимету. Завихрения увиденных полей рассказали ей о многом, творившемся под поверхностью, и указывали на наличие еще одного потенциала энергии. Под основанием железной скалы оседала магма, оставляя над собой пустое пространство. Скала постепенно остывала и съеживалась, вокруг ее основания концентрическими кругами расходились трещины. Этот процесс тоже порождал различные геомагнитные поля.

Но разбудил Тиану не страх, а завывание примитивных труб. Последнее время они не умолкали ни на минуту, повествуя о жизни и смерти Безанты, носившей титул Матери Мудрости на протяжении восьми десятилетий. Звукам печальных труб вторили слова на чужом языке, неприятно раздражая слух.

Остатки сна окончательно растаяли, Тиана отбросила простыню из грубой шерстяной ткани, от которой чесалась кожа, и встала с постели. Она сняла стеклянную заслонку с окна и приникла лицом к отверстию. По лицу хлестнул морозный воздух. Тиана втянула полную грудь свежего ветра, такого холодного, что снежинки проникали до самых легких. Тогда ей вспомнился еще один сон.

За бесконечно долгие века пребывания в Бездне лиринксы отточили свое мастерство в формировании плоти. Это сохранило им жизнь и обеспечило продолжение рода в тяжелых условиях. Во сне Тиану подвергли этому страшному процессу и превратили в чудовище на восьми ногах, похожее на кланкер. Теперь она должна выйти против своих сородичей, разрушать их машины и убивать солдат, окончательно предав свой народ. Неужели она принесла им еще недостаточно горя! В разлуке с заветным кристаллом она была согласна на все.

Пол под ногами Тианы слегка задрожал. Это могло быть следствием уходящего ночного холода или волной далекого землетрясения. А может, один из камней в основании треснул и готов рассыпаться на мелкие осколки. Тиана вспомнила о первом из снов, и от этих мыслей зашевелились волосы на затылке. Калиссин обладал неограниченным потенциалом, но сама скала висела над пропастью.

Чего же хотят добиться от нее лиринксы? Извлекать поток энергии с помощью амплимета? Изготовить контроллер, чтобы усилить результаты в этом ужасном занятии формирования плоти? А вдруг они и на самом деле поставят эксперимент на ней самой? Несмотря на все заверения относительно размеров жертвы, эта мысль не покидала Тиану и даже во сне заставляла боязливо вздрагивать. Это недопустимо!

На двери комнаты громыхнула щеколда, и появилась Льетта. Из-за отсутствия обьганой для лиринксов яркой окраски она выглядела почти как человек, если бы не крылья за спиной.

— Пошли!

Льетта схватила Тиану за руку. Несмотря на небольшой по меркам лиринксов рост и мягкую кожу, она обладала достаточной физической силой.

— Но я еще не оделась! — воскликнула Тиана.

— Внизу и без того жарко, — отмахнулась Льетта, словно все остальное не имело значения.

Для лиринксов так оно и было, им не требовалась одежда. Девушка на ходу успела только схватить рубашку и обернуть вокруг груди.

Тиане пришлось спускаться впереди лиринкса по железной лесенке. Ей никогда не приходилось ходить босиком, и грубо обработанные ступени царапали ступни. После довольно долгого спуска Льетта остановилась.

— Стой тут, — бросила она.

Впереди, в серой железной стене круглой ячейки, виднелась дыра с неровными краями, видимо заменявшая дверь.

— Куда мы идем?

— Работать. Иди за мной.

Льетта, согнувшись, протиснулась в дыру, Тиана последовала за ней. Узкое отверстие было еще и низким, потолок находился примерно на уровне плеч Тианы. Ее провожатая толкнула незаметную дверцу. Они оказались в более просторном помещении, сооруженном из трех ячеек. В середине перегородки между ними были удалены не полностью, а только до высоты груди Тианы. На остатках стен покоился стол из отполированного железного листа в форме трилистника. На одной из его секций лежали амплимет, шлем и сфера Тианы. В остальных стенах тоже были врезаны столы, заполненные уже знакомыми клетками. Все помещение освещалось светом поднимающегося солнца, проникающим через отверстие в стене, в которое был вставлен кусок вулканического стекла в руку толщиной.

Льетта придвинула к столу высокий стул с сиденьем тоже в форме листка клевера и указала на него Тиане. Девушка с трудом взгромоздилась на неудобное сиденье, чувствуя еще большую неловкость от своей одежды. Это напоминало ей о детском питомнике.

Льетта тем временем занялась чем-то у одного из боковых столоз. Она была ростом с обыкновенного человека. Мягкий полупрозрачный зеленый гребень тянулся от верхней части лба до основания шеи. Льетта была взрослой женщиной, поскольку у детей гребни не имели окраски. По сравнению с людьми она обладала довольно плотной фигурой, но сильно уступала остальным лиринксам, как мужчинам, так и женщинам. Прямоугольные плечи переходили в длинное туловище со слабым намеком на талию. Широкие бедра и короткие мускулистые ноги заканчивались большими ступнями. На спине виднелись свернутые крылья.

Но больше всего от остальных сородичей Льетта отличалась своей кожей. У нормальных лиринксов снаружи имелась плотная шкура с пластинами панциря, прикрывавшими жизненно важные органы и грудь. Кроме того, этот плотный покров обладал эффектом хамелеона и полностью скрывал второй, внутренний, слой мягкой кожи. На теле Льетты наружный слой был почти прозрачным и напоминал желе, размазанное по бледно-серой внутренней коже. Даже сквозь защитные пластины просвечивало ее тело. Если бы не крылья, она смогла бы сойти за человека.

— Почему у тебя… — Тиана не смогла подобрать подходящих слов.

— Я неполноценная, — ответила Льетта, скривив губы. — Мне приходится надевать одежду, чтобы выйти наружу!

Она произнесла это слово так, словно необходимость одеваться была признаком порочности или непростительной слабости. Наверно, все лиринксы так и считали.

— И еще я не могу менять цвет кожи!

— А это так важно?

Льетта внезапно шумно развернула крыло и чуть не задела лицо Тианы. Та отпрянула, опрокинула стул и неловко упала на спину, широко раскинув ноги. Лиринкс без особых усилий подняла Тиану и снова усадила на стул.

— Изменение цвета кожи — это способ разговаривать и отвечать, выражать страх и любопытство, общаться с возлюбленным. Это наш образ жизни. Без способности менять окраску я словно немая!

Тиане часто приходилось наблюдать за разноцветными вспышками на коже Рилла, но она никогда не придавала этому особого значения.

— Скажи мне…

— Пора работать, — оборвала ее Льетта. — Надевай свое приспособление. И постарайся повторять мои действия.

Она обхватила ладонями проволочную клетку, но зверек тут же цапнул ее за палец. Тогда Льетта поставила сверху вторую клетку, большего размера, положила на нее руки и закрыла глаза. Тиана ощутила знакомое покалывание в висках. Тогда она воспользовалась случаем, взяла в руки амплимет и предалась единственной оставшейся радости — сладким мечтам о Минисе. Это была единственная лазейка на волю из ужасной действительности, и Тиана прибегала к ней все чаще и чаще, хотя и опасалась временами, что мечты могут превратиться в навязчивую идею.

— Ну? — резко спросила Льетта.

Тиана открыла глаза и обнаружила, что та уже подошла вплотную и угрожающе склонилась над столом. Один из черных сосков на ее груди уставился прямо в лицо Тианы, словно обвиняющий перст. Девушка чуть не свалилась со стула.

— Ты понимаешь, что я стараюсь сделать?

— Еще нет, — виновато ответила Тиана. — Пока трудно…

— Хм, — фыркнула Льетта и вышла из комнаты.

Вскоре появился Рилл и принес еще три клетки, подвешенные на веревках. Он разместил их на полках вдоль стен, потом обернулся к Тиане и внезапно замер:

— Где твоя одежда?

— Льетта очень торопилась, — натянуто ответила Тиана.

Рилл развернулся, вышел, но скоро вернулся с ее одеждой в руках. Тиана поспешно оделась. Как только она закончила, появилась Льетта. Она остановилась у входа, и вся ее фигура говорила о крайнем напряжении, даже когти высунулись наружу. Льетта спросила что-то у Рилла на языке лиринксов.

— Как она может работать, когда она… тилксиш? — прошипел он в ответ.

Льетта презрительно вздернула голову и направилась к столу. Когти на ее ногах неприятно постукивали по полу при каждом шаге.

Тиана склонилась над амплиметом, но никак не могла сосредоточиться. В воздухе чувствовалось какое-то напряжение, которого она никогда не замечала, общаясь с Риллом. Тиана скосила глаза и заметила, что Рилл уставился на ягодицы Льетты. Только теперь она заметила разницу между мужчинами и женщинами у лиринксов. У Рилла пониже спины были плоские мускулистые округлости, а Льетта обладала более пышными и рельефными формами. От нее буквально исходили волны сексуального призыва и заставляли Рилла корчиться от боли. Тиана ощутила неловкость.

А Льетта отставила в сторону клетку с животным и наклонилась, чтобы поднять с пола какую-то вещь. Это был явный вызов то ли в насмешку, то ли всерьез. Рилл испустил непроизвольный стон. Льетта мгновенно обернулась:

— Что с тобой…

Она не договорила, увидев, как Рилл поворачивается к ней спиной.

— Никогда! — взорвалась Льетта. — Можешь ждать тысячу лет, я никогда тебе не позволю прикоснуться ко мне, бескрылый!

Гребень на голове Рилла покраснел, потом стал пурпурным. Яркие завитки расцвели на его грудном панцире, эти великолепные переливы явно были ответом на насмешку женщины. Рилл замер, бессильно уронив руки, а вспышки на панцире продолжали переливаться, да так ярко, что в комнате стало светлее. Тиане не приходилось видеть зрелища прекраснее и печальнее.

— Ты вообразила, что я хочу соединиться с тобой? — наконец заговорил Рилл. — Да я лучше навсегда останусь одиночкой, чем соединить свою жизнь с женщиной, такой голой, что она похожа не человека! Ты совершенно бесцветная. Ты не можешь говорить на языке кожи!

Крылья Льетты в ответ распахнулись во всю ширь и заняли чуть ли не половину всей комнаты. Они напоминали перламутровый шелк и представляли собой прекрасное произведение искусства. Льетта выглядела величественно, а недостаток Рилла сразу бросался в глаза. Женщина подняла руку и угрожающе выставила когти, блеснувшие, словно хорошо смазанный металл.

— Попробуй еще раз приоткрыть панцирь на своей плоти! Я сразу же кастрирую тебя безо всякого приказа!

Тиана скользнула под стол и загородилась высоким стулом. Если они начнут драться, то разнесут здесь все. К счастью, в этот момент в комнату вошел еще один лиринкс. Это была Коэланда, предводитель клана, живущего в башне.

— Как вы…

Коэланда присмотрелась к позам Рилла и Льетты, и ее лицо словно окаменело.

— Что здесь происходит?

На этот раз ее голос напоминал скрип рашпиля по металлу.

Рилл опустил голову, гребень на его голове потускнел и приобрел нормальную окраску. Льетта не сводила со своего противника яростного взгляда, но избегала смотреть в глаза Коэланде.

— Вы что, забыли о войне?

Молчание затягивалось, ни один из лиринксов не мог без ущерба для своей репутации объяснить суть стычки.

— Ну хорошо, — произнесла Коэланда. — Раз вы молчите, оба получите наказание.

Тут она заметила скорчившуюся под столом Тиану.

— А, это ты, человек. Вылезай. И объясни, в чем дело.

Тиана осталась в своем убежище и только крепче вцепилась в ножки стула. Краем глаза она заметила, что Рилл смотрит в ее сторону. Она поняла невысказанную просьбу не выставлять его на посмешище.

Коэланда, устав ждать, в два прыжка пересекла комнату и вцепилась в запястья Тианы. Она даже не позаботилась убрать когти, а просто вытащила пленницу из-под стола и швырнула на скамью. Громадные глаза уставились в лицо Тианы, словно Мать Мудрости могла прочитать скрытые мысли.

— Откуда я могу знать, почему поссорились два лиринкса? — произнесла Тиана, пытаясь отвести взгляд.

— В тот день, когда тебя привели, ты не была такой скромной.

Коэланда так стиснула руки, что затрещали кости, а из царапин брызнула кровь. Тиана закричала.

— Ты можешь говорить, — произнес Рилл. — Не стоит страдать из-за меня.

— Рилл отчаянно стремится обрести подругу, — со вздохом заговорила Тиана. — Льетта тоже страдает от одиночества.

Но ни тот, ни другая не желают соединить свою жизнь с неполноценным партнером. Льетта дразнит Рилла и издевается над ним, а потом угрожает кастрировать, если он сделает хоть шаг в ее сторону.

— Это правда? — спросила Коэланда.

— Да, — сдавленным голосом ответил Рилл.

— Да, Мать Мудрости, — подтвердила Льетта, сверкнув глазами в сторону Рилла и Тианы.

Коэланда подскочила к Льетте и так сильно ударила по лбу, что миниатюрная, по понятиям лиринксов, женщина пролетела через всю комнату и упала на спину. Мать Мудрости подняла провинившуюся и без труда удерживала в воздухе одной рукой.

— Ты будешь работать с ним, и я не желаю слышать никаких жалоб, — прошипела она сквозь зубы. — А не то я велю Риллу кастрировать тебя!

— Но ведь я твоя дочь!

— Тем больше у тебя причин выполнять свой долг, — холодно отрезала Коэланда.

— Он просто дикое животное. — Льетта попыталась плюнуть в сторону Рилла, но слюна повисла у нее на подбородке. — У него нет крыльев!

— А у тебя, мое несчастное дитя, кожа похожа на человеческую, а это еще хуже. Ты не можешь говорить на языке кожи, не можешь выйти наружу без одежды. И ты еще не совершила ничего, заслуживающего внимания. Рилл, может, и бескрылый, но он герой, отдавший все силы, чтобы доставить нам это сокровище. Ты будешь работать с ним, или я велю ему тебя стерилизовать. Ты поняла?

Коэланда опустила руку, и Льетта наконец-то встала на ноги.

— Я все поняла, — покорно ответила Льетта, опустив голову и коснувшись щекой руки своей матери.

Но при этом она так яростно взглянула на Тиану, что та сочла за благо отвернуться.

— А ты, Рилл? — спросила Коэланда.

Рилл согнулся до земли и лбом прикоснулся к ногам Матери Мудрости. Его гребень полыхнул красным, потом пурпурным, потом снова стал серым.

— Я буду выполнять свой долг, — ровным голосом произнес он.

 

ГЛАВА 43

На следующий день Тиана наконец-то узнала, чего от нее хотят. Клетки странных зверьков были сделаны из закаленного метеоритного железа. Пол, а иногда и одна из стен были выполнены из стекла. Оба эти материала повышали эффективность попыток при формировании плоти. От Тианы требовалось направить поток энергии из силового узла на металлические прутья, чтобы создать небольшое, но концентрированное поле внутри клетки. Лиринксы надеялись, что это поможет их созданиям вырасти побольше.

— Я не буду этого делать, — дрожа от отвращения, заявила Тиана.

Льетта взвилась, обхватила когтями одной руки голову Тианы и сжимала до тех пор, пока из-под когтей не показались капли крови. Тиана боялась шелохнуться. Лиринксу ничего не стоило совсем оторвать ей голову. Так продолжалось около минуты, пока Рилл не крикнул: «Хватит!» Только тогда Льетта опустила руку.

— Тепеоь ты согласна? — вкрадчиво спросил Рилл.

— Нет.

Льетта оскалила зубы, но Рилл просто забрал у Тианы амплимет и положил на верхнюю полку. Потом за руку отвел ее в комнату и запер дверь.

Тиана уже знала, что ей предстоит вынести, и, может быть, именно поэтому боль разлуки с кристаллом была гораздо сильнее, чем прежде. А может, из-за того, что не было никакой надежды на пощаду со стороны Рилла. Через сутки Тиана уже готова была лезть на стену. На следующее утро она начала кричать и с ужасом вспоминала ту ночь, когда ее отвезли в детский питомник. Но остановиться не могла. Когда пришел Рилл, она сдалась.

Одно прикосновение к амплимету прогнало всю боль. Через час Тиана заняла свое место на стуле и была готова сделать все, что от нее потребуется. Тиана решилась на предательство, но иначе она не смогла бы выжить.

Но уже через несколько часов она отложила в сторону амплимет. Странное поле, пронизывающее Калиссин, не поддавалось ее усилиям. Она не могла определить его свойства так, как привыкла делать раньше.

— Я не могу этого сделать. Рилл нахмурился:

— Это что — еще один способ отлынивать от работы?

— Этот источник сильно отличается от всех, с какими мне приходилось работать, — тихо произнесла Тиана, опасаясь гнева лиринксов.

— Попробуй еще!

Она подчинилась, но безрезультатно. Позже, вечером, Тиана рассматривала кусочек железа, лежащий на столе, и заметила многочисленные мелкие вкрапления. Она постаралась их извлечь, но железо словно приросло к столу. Это был небольшой магнит, а стол мог тоже быть магнитом, только большим. Да ведь весь металлический пик тоже может быть магнитом!

Комната вокруг словно растворилась, и Тиана увидела его. Она стояла внутри железной скалы, выступающей из земли, ее основание опускалось прямо в огонь, а вершина была покрыта льдом. Тиана ощущала тепло, поднимавшееся от одного конца к другому, расходившееся волнами во всех направлениях и поглощаемое океаном холодного воздуха.

Теперь она увидела скрытый источник энергии. Железная скала будто состояла из отдельных горизонтальных поясов, из которых длинными пересекающимися петлями расходилась энергия. Это было похоже… Тиана с трудом вспомнила, на что это похоже. На ум пришло упражнение, заданное однажды мастером Баркусом давным-давно, когда она только начинала учиться.

Она должна была ударять куском железа по магниту до тех пор, пока железо не намагнитится настолько, что сможет поднять гвоздь. Позже Тиана насыпала на лист бумаги железных опилок и водила под ним намагниченным гвоздем. Опилки распределились вдоль всего гвоздя, образуя причудливые контуры на белом листе.

Форма силовых линий узлов, а их здесь, к ее удивлению, было не меньше двух, говорила о том, что вся скала представляла собой магнит, или сплошную массу мелких магнитов. В детстве Тиана делала еще несколько опытов с магнитом. Она помещала его внутрь проволочной спирали и мысленно наблюдала за аурой, окружавшей витки. Любопытный процесс настолько увлек Тиану, что старому Баркусу пришлось прервать занятия и напомнить о работе. Больше она этого не делала. На заводе не хватало времени для игр.

Такая огромная магнитная скала обладает неизмеримым потенциалом!

Несколько долгих недель прошли в напряженных занятиях. День за днем Тиана проводила за столом, исследовала необычные двойные поля, отыскивая безопасные методы извлечения энергии, пытаясь создать дополнительную ауру вокруг клеток. От такой перегрузки по ночам болела голова, а в тех случаях, когда Льетта вытаскивала ее из постели до рассвета, боль продолжалась целый день. И каждый раз после работы с амплиметом Тиану преследовали кристаллические сны, в которых за ней гонялись созданные лиринксами уродцы.

Работа велась ежедневно в светлое время суток. Лиринксы не признавали ни праздников, ни выходных дней. Они, по мнению Тианы, вообще не понимали, что значит отдыхать. Если у них и была какая-то культура, Тиана не замечала никаких ее признаков, кроме музыки ветра в каменных трубах. В помещениях не было никаких украшений — ни керамических статуэток, ни мебели, кроме самых необходимых примитивных предметов. Она знала, что лиринксы умеют читать и писать, но не заметила ни одной книги, свитка или документа. Конечно, она видела только лабораторию, подчиненную военным ргуждам. Вероятно, их дома, или гнезда, выглядят совершенно иначе. Их наречие казалось Тиане совершенно непостижимым, не говоря уже о языке кожи. Величайшие поэты лиринксов могли читать свои произведения, а Тиана даже не поняла бы этого. А может, Рилл был прав и лиринксы утратили свою историю?

Несмотря на все усилия и попытки, лиринксы не достигли заметного прогресса. Тиана радовалась этому. Они заботливо скрывали от нее конечную цель своих изысканий, но странные существа, которые корчились, визжали и умирали в клетках, приводили ее в ужас. Тиана не могла себе вообразить, как можно использовать таких уродцев даже в случае успеха эксперимента.

Она до сих пор стыдилась своего сотрудничества с врагами. По мере продвижения работы угрызения совести становились все сильнее. Не однажды она пыталась бунтовать, но каждый раз у нее забирали амплимет. И приступы боли становились все сильнее.

Постепенно лиринксы стали выражать недовольство тем, что они не могли понять, как Тиана настраивается на источник энергии и выкачивает ее из поля. Долгие годы их мансеры бились над захваченными контроллерами, но безо всякого успеха. Они просто оказались не способны пользоваться этими устройствами.

Каждый день после окончания работы Тиану допрашивали в надежде раскрыть ее секреты. Ее заставляли объяснять каждый этап работы, словно лиринксы хотели стать подмастерьями на заводе. Несколько недель они наблюдали за попытками Тианы настроиться на источник внутри скалы и под ее основанием. Ее исследовали при помощи странных инструментов, полумеханических, полуживых, представлявшихся Тиане подобием одушевленных контроллеров. Коэланда предположила, что Тиана намеренно расстраивает их попытки, Льетта грозила расправой.

Но ничего не помогало. Лиринксы поняли, как работают ее приспособления, поняли и природу поля Калиссина. Они ощущали грозную силу железной скалы, ведь именно поэтому они и выбрали ее для своих целей. Лиринксы даже научились видеть поля при помощи трофейных контроллеров и амплимета. Но даже самые способные из них не могли извлечь ни капли энергии из потока, как бы они ни старались. У них отсутствовал талант, присущий некоторым людям.

«Я, наверно, самый трусливый человек во всем Сантенаре, — думала Тиана однажды ночью, лежа в постели и прижимая пальцы к ноющим вискам. Ежедневная работа совершенно измотала ее. — Я заслуживаю того, чтобы меня убили и съели».

Она чувствовала, что странным образом выходит из своего тела. Может, начинается кристаллическая лихорадка? Лиринксы заставляли ее работать без передышки, не щадя сил. Тиана погрузилась в дремоту. Боль по-прежнему стучала в голове, она находилась в своей комнате, но все вокруг неуловимо изменилось.

Огненные линии пересекли спину, обогнули бок и, обжигая, впились в живот. Другие линии пересекли предыдущие. Вдали возник неясный образ: мужчина висит под расписным куполом. Второй с противоположной стороны бросает в беззащитную жертву остроконечные звездочки. Каждая звездочка состоит из мягкого ядра и отходящих от него тончайших щупалец, словно у медузы. И, как медуза, обвивает щупальцами, жалит и обжигает.

Что-то привлекло внимание Тианы в облике пленника — высокая, хорошо сложенная фигура, темные густые волосы, спадающие на лицо. Постепенно ее глаза уловили неясный образ, и собственная боль показалась ей не более чем ласковым поглаживанием. Пленник в агонии запрокинул голову, рот приоткрылся, обнажив зубы. Казалось, он смотрит прямо в лицо Тианы, обвиняет ее в нарушении клятвы.

— Вероломный друг! — выкрикнул он. — Неужели ты предала меня?

Это был Минис, ее возлюбленный. Он возродил надежду у своих соотечественников, а она подвела его. Тиана очнулась от дремоты, видение растаяло. Только благодаря Минису она выжила; и только она может спасти его самого. Таково ее назначение, а когда аркимы спасутся, они помогут людям выиграть войну против лиринксов. Тогда никто не сможет обвинить ее в предательстве. Тиана станет спасительницей человечества.

Но сначала придется найти способ убежать из Калиссина и преодолеть сотни лиг пути до Тиртракса. Это будет нелегко. Тарраладель и Мирриладель, освобожденные от ледяного панциря после эры оледенения, изобиловали реками, болотами и озерами. Но все реки текли с севера на юг, от Великих Гор к внутренним морям Таллаламель и Милмиламель. В теплое время года пересечь страну с востока на запад было практически невозможно. Не было ни дорог, ни мостов, ни переправ. Пробраться с юга на север и обратно можно было только по рекам летом на лодках или на лыжах зимой. Хотя зимой стояли такие морозы, что редко кто отваживался покинуть свой дом. Люди оставались в хижинах и молились, чтобы еды хватило до весны. Как же ей в одиночку пересечь такое пространство?

Стукнула щеколда на двери, и Тиана спрыгнула с постели, чтобы поскорее одеться. Если не успеть, Льетта вытащит ее на работу голой.

Сегодня Льетта была особенно раздражена. Тиана успела надеть брюки, но просунула только одну руку в рукав рубашки. Уже за дверью она крутилась вокруг своей тюремщицы и пыталась попасть во второй рукав.

В лаборатории Льетта швырнула ее через всю комнату со словами:

— Принимайся за работу! И постарайся достичь большего, чем вчера. А не то этот день станет последним в твоей жизни.

Такое напутствие ничуть не помогло, и день прошел так же безрезультатно, как и все предыдущие. К вечеру Льетту трясло от ярости. Несколько раз, поднимая голову, Тиана ловила на себе пристальные взгляды лиринкса. И выражение ее глаз было угрожающим. Внезапно Льетта выскочила из помещения и защелкнула за собой дверной замок. Тиана удивилась, раньше такого не было.

Вскоре Льетта вернулась и стала возиться с кувшинами-инкубаторами, в которых выращивала зародышей своих творений. Тиана решила выбросить это происшествие из головы и сосредоточилась на контуре поля, но неожиданно Льетта, оказавшись рядом, крепко прижала руку Тианы к столу. Острым блестящим ножом она вырезала круглый кусочек кожи и мяса размером с ноготь с внутренней стороны ладони.

Рана была совсем небольшой и неглубокой, но Тиана тяжело откинулась на спинку стула и почувствовала дурноту. Льетта тем временем измельчила взятый образец на мельчайшие частицы и опустила полученную массу в кувшин с желтоватой жидкостью, похожей на бульон. Жидкость вспенилась и забурлила. Остаток дня Льетта сосредоточенно просидела рядом с этим кувшином, а Тиана прилагала все усилия, чтобы извлечь энергию и поддерживать ауру в клетках. Несколько раз Льетта поднималась и меняла жидкость в кувшине.

Через день комочек вещества на дне кувшина начал расти. На третий день появился отросток, он разделился надвое, потом их стало четыре, потом целый пучок, наконец, снова четыре. Очертания отростков никак не могли определиться, видимо, Льетта беспрерывно меняла их форму. Тиана подозревала, что Льетта, оставшись одна в лаборатории, добавила в кувшин еще какое-то вещество. Она как-то заметила свежий круглый шрам на руке лиринкса. Неужели они используют и свою собственную плоть? Если так, то она ни словом не обмолвилась об этом и явно старалась скрыть шрам. Может, это запрещено?

Через неделю новое существо стало расти гораздо быстрее и, наконец, оформилось в четырехконечную морскую звезду. На каждом отростке трепетали десятки извивающихся щупалец.

Еще через неделю туловище выросло до размеров крупного яйца, отростки удлинились в шесть раз, и существо начало проявлять первые признаки координации, а может быть, и разума. Все лиринксы, живущие в скале, небольшими группами приходили в лабораторию и разглядывали новое достижение. Тиана насчитала не одну сотню посетителей и расстроилась. Убежать невозможно.

Тиана задумчиво потерла ладонь. Ранка заживала очень медленно, и круглый шрам все еще болел. Несмотря на отвращение и ужас, она словно зачарованная не могла оторваться от кувшина с зародышем. Существо выглядело очень странным и причудливым. Все его конечности имели различные формы. Некоторые напоминали пальцы, другие заканчивались когтями или остроконечными щупами, были и пучки тончайших как шелк нитей. Для чего они? Что задумала Льетта?

Со временем на теле существа появились пластины панциря. Они становились все толще и обширнее, лишая существо возможности двигаться. Целыми днями странное создание лежало на дне кувшина. Наконец, Льетта вытащила его оттуда и убила одним движением остро отточенного ножа. В тот же момент приступ боли пронзил Тиану. Боль быстро прошла без всяких последствий, но осталось чувство сострадания к умершему зверьку.

Льетта расчленила трупик, что-то записала, а потом приготовила кусочек оставшейся плоти для следующего эксперимента. Но следующие три попытки потерпели неудачу. Каждое из новых созданий жило только несколько дней.

Рилл был занят формированием собственных образцов. Все его зверьки были похожи между собой — вытянутое тело, покрытое панцирем с шипами, длинные ноги, тоже в панцире, шипы на коротком хвосте и на продолговатой, сплющенной голове. Его эксперименты тоже не принесли удачи. Не раз Тиана замечала черно-красные полоски на боках Рилла. Она определила, что эти разводы были признаками сильного раздражения.

Оставалось загадкой, почему Рилл придерживался одной определенной формы, но он об этом не говорил. Просто раз за разом продолжал повторять одну и ту же форму, используя кусочки плоти из неизвестного Тиане источника. Каждый раз, когда его подопытные достигали размеров крупной мыши, Рилл испытывал ужасное напряжение. Но все заканчивалось через один-два дня, когда существа валились на дно клетки и околевали после сильных судорог. Рилл испускал горестные стоны и бился гребнем о стены.

Состоялось еще одно собрание во главе с Коэландой. Было много криков, рычания и вспышек цвета на коже присутствующих лиринксов, потом все разошлись, и Рилл поспешно вернулся к работе.

— Я удивляюсь… — заговорил как-то Рилл поздно вечером, примерно через месяц после опытов с кусочком плоти Тианы.

Она подняла голову от кристалла. Работа уже опротивела ей, и единственное, чего хотела Тиана, — добраться до постели и спрятаться от всего мира. Жара сегодня была сильнее обычного, ей никак не удавалось к ней привыкнуть, ведь большую часть своей жизни девушка испытывала только холод. Теперь она скучала по прохладе. Она никогда не закрывала окно в спальне, какая бы ни была погода. А когда не спала, частенько стояла, высунувшись наружу, рассматривая заснеженный лес на далеком берегу. Удастся ли ей когда-нибудь добраться до него? За два с половиной месяца заточения внутри скалы ей не представилось ни одного шанса убежать. Ее никогда не выпускали из комнаты без сопровождения, а на ночь запирали на щеколду снаружи.

— О чем ты? — равнодушно спросила Тиана.

Рилл уставился на многорукое существо в кувшине Льетты; оно все еще было не крупнее ногтя большого пальца. Рилл оглянулся через плечо. Казалось, он чего-то боится. Цвет его кожи приобрел серо-коричневый оттенок стен. Маскировка была настолько тщательной, что Тиана могла видеть лиринкса, только когда он двигался. И ей показалось, что Рилл даже сам не подозревает об этом. Что он собирается сделать?

Льетта уже давно покинула лабораторию и теперь не появится здесь до утра. Она начинала работу на рассвете, а Рилл поднимался гораздо позже. Наверное, специально, чтобы находиться в ее обществе как можно меньше.

Лиринкс подошел к двери и запер замок. Раздался тихий щелчок. Рилл осторожно взял кувшин с существом Льетты и перенес на свой стол. Потом скормил своему питомцу небольшую пилюлю, от которой существо заснуло. Затем Рилл быстро вынул зверька из клетки, сделал аккуратный надрез от шеи до хвоста, перевязал крупные кровеносные сосуды. Создание Льетты он вынул из кувшина, обсушил и поместил в разрез, расположив тело у основания черепа, а щупальца уложил вдоль спины.

Несколькими ловкими стежками Рилл закрепил его внутри, потом соединил разрезанные кровеносные сосуды, зашил разрез и залил жидкостью из кувшина. Наконец Рилл отложил иглу, обхватил полученный гибрид ладонью и сосредоточился на формировании плоти. У Тианы снова застучало в висках.

Примерно через час существо слабо дернулось. На месте шва образовалась розовая корочка, потом сменилась новой кожей. Существо еще раз пошевелилось и застыло неподвижно.

Тиана обошла стол и встала рядом с Риллом, которому явно нездоровилось сегодня.

— С тобой все в порядке? — спросила она.

— Здесь сегодня слишком жарко. А мы — порождения холодной Бездны.

Тиана и раньше замечала, что на нижних этажах Рилл двигается очень медленно.

— А вот Льетту жара не очень беспокоит.

— У нее нет панциря.

Рилл не отрывал глаз от клетки.

— Оно умерло? — прошептала Тиана.

— Еще нет. — На шее Рилла судорожно дернулся мускул. — Но оно без сознания от шока. Не стоило мне проводить этот эксперимент. Оно еще слишком мало.

— А ты не можешь воздействовать на ранней стадии, как вы действовали в Бездне?

— Мы слишком мало знаем об этих животных. Несколько часов Рилл и Тиана наблюдали за зверьком в клетке. Он не двигался, и, казалось, даже не дышал, хотя Рилл утверждал, что существо еще живет. Уже перед рассветом, не дождавшись никаких других результатов, Рилл поднялся:

— Я должен поспать хотя бы час.

— И я тоже. Льетта уже скоро придет за мной.

Тиана погрузилась в сон, полный странных созданий, появившихся в результате формирования плоти. Она проснулась от жары, от приступа клаустрофобии, но ни на минуту не задумалась над тем, что частица ее плоти внедрена в очередное создание лиринксов. Тиана подошла к окну и успела несколько раз вдохнуть морозный воздух, когда стукнула щеколда. Льетта настежь распахнула дверь.

— Пошли. У меня появилась новая идея. Ты будешь выкачивать энергию поля и передавать ее мне, тогда все ошибки будут исключены.

Тиана потащилась вниз по ступеням, гадая, что произойдет, когда Льетта обнаружит кувшин пустым.

— Что с тобой сегодня? — раздраженно спросила Льетта, когда Тиана бессильно повисла на перилах, словно дохлая гусеница.

— Большую часть ночи я работала с Риллом.

— Пустая трата времени!

Льетта легонько толкнула свою пленницу, но даже от такого удара Тиана чуть не расшиблась о стену. Наконец они проскользнули в узкое отверстие, Льетта сердито взглянула в сторону Рилла, склонившегося над клеткой, и направилась к своему столу. Тиана ощутила знакомое покалывание в висках. На коже Рилла не было никаких признаков раскраски, он весь стал равномерно серым. Все его силы и навыки в Тайном Искусстве ушли на поддержание жизни нового создания.

— Где мой снизлет? — Льетта подняла кувшин к свету, но Рилл был слишком занят, чтобы отвечать. — Что ты с ним сделал? — завизжала она.

Рилл даже не поднял головы. Тогда Льетта прыжком пересекла комнату, схватила Тиану за плечи и яростно встряхнула:

— Отвечай, что он сделал с моим снизлетом?

У Тианы так сильно тряслась голова, что она не могла говорить. Она только показала пальцем на покрытое панцирем существо в клетке Рилла. Льетта уронила Тиану и бросилась к Риллу. Ее когти попали между боковыми пластинами панциря и вырвали клок кожи. Рилл поставил клетку и размахнулся. Льетта увернулась от удара. Она не испытывала и тени страха, но мягкая кожа делала Льетту такой же уязвимой, как и люди. Тем не менее разъяренная самка бросилась вперед и разбила в кровь надбровную кожистую складку на лице противника. Рилл пригнулся, готовясь к прыжку, и Тиана в страхе закрыла глаза.

— Остановитесь! — раздался громкий повелительный окрик со стороны двери.

Оба лиринкса замерли. Коэланда протиснулась в узкий лаз и прошла в лабораторию. За ее спиной появилось еще несколько лиринксов.

— Ну? — снова раздался ее грозный голос.

— Он украл моего снизлета! — закричала Льетта. — Он взял его без спроса и поместил в своего рризика! А теперь он умер.

— Это правда? — сердито спросила Коэланда.

— Я действительно взял его, — ответил Рилл. — Но он еще жив.

— Я требую, чтобы он отплатил своим телом! — кричала Льетта. — Этой ночью я поняла, в чем заключается ошибка, а теперь придется начинать все сначала!

— Ты можешь что-то сказать в свое оправдание? — обратилась Коэланда к Риллу.

— Решение проблемы заключается в обеих работах, — ответил он. — Рризик хорошо приспособлен для… — Он покосился на Тиану: — Для работы, но он туповат и не поддается дрессировке. Ее снизлет очень сообразителен и хорошо приспосабливается к новым условиям, но слишком слаб, чтобы выжить во внешнем мире. Я соединил эту пару, поместив ее существо внутрь своего…

— Никогда! — зарычала Льетта. — Рризик так же безобразен, как и его создатель. Он ни за что…

В клетке что-то щелкнуло. Существо поднялось на ноги, шатаясь, словно новорожденный теленок. Его покрытая колючками морда явно принюхивалась. Вот он шагнул, упал, снова поднялся и сделал еще несколько неуверенных шагов. С каждым движением зверек обретал новые силы.

Все лиринксы, даже Льетта, окружили клетку. Через минуту зверек подпрыгнул. Потом разбежался, снова подпрыгнул на всех четырех лапах, перевернулся в воздухе и благополучно приземлился. В следующий момент зверек прижался мордой к прутьям клетки и уставился на окружающих. В его глазах, без сомнения, светился разум. Рилл испустил оглушительный радостный рез.

— Мы сделали это! — заорал он, схватил Льетту на руки и закружил, несмотря на ее притворное сопротивление.

Льетта заразилась его радостью и даже рассмеялась. Рилл осторожно поставил ее на ноги и торжественно поцеловал в переносицу.

— Льетта, твой снизлет — самое блестящее произведение из всех, что мне приходилось видеть. Мы вместе сделали это!

Льетта сердито потерла переносицу. Рилл протянул ей руку, и после долгих колебаний она все же пожала ее. Так они и замерли, рука в руке.

Коэланда довольно улыбнулась, да так широко, что могла бы захватить зубами голову Тианы. Потом похлопала по рукам обоих лиринксов и направилась к двери.

— Возвращайтесь к работе! Рилл, если ты сумеешь вырастить его, твое заветное желание исполнится.

Потом она кивнула Льетте:

— Может, и твое тоже, дочка, если ты сделаешь правильные выводы. Это только начало.

 

ГЛАВА 44

Рилл и Льетта решили одну проблему, но перед ними встала другая. Все их создания достигали размеров крысы, а потом рост прекращался. И Тиана этому только радовалась. Ей вовсе не нравился облик нового существа, а уж его манера есть просто приводила в ужас. Однажды Рилл запустил в клетку живую крысу, и после нескольких секунд оцепенения животное попыталось вырваться наружу. Что касается образца, полученного в результате формирования плоти, то он вскочил на спину своей жертвы и буквально оторвал ей голову. На что же будет способно существо, когда достаточно вырастет? И что имел в виду Рилл, когда говорил «достаточно»?

За последнюю неделю случилось еще несколько происшествий. Однажды зверек стал носиться по клетке кругами, ловил себя за хвост и дергал, словно хотел оторвать.

— Снизлет и рризик пытаются выяснить отношения, — пояснил Рилл.

— Это противоречие может свести его с ума, — сказала Льетта, становясь так близко, что их плечи соприкоснулись.

Широкая ладонь Рилла легла на выпуклую ягодицу. Их отношения заметно изменились.

К утру обнаружили, что зверек лежит на полу клетки и задыхается. Вдоль шва на спине образовалась цепочка язв, от которых во все стороны тянулись красные прожилки. Тиана ощущала его страдания, словно свои собственные.

— Прекратите его агонию, — просила она. — Ни одно живое существо не заслуживает таких страданий.

— Что-то не так, Рилл, — произнесла Льетта, обнимая лиринкса за бедра. — Может, нам убить его и возродить снова?

— Два создания просто еще не прижились в одном теле.

Рилл тоже обнял свою напарницу, опустив ладонь пониже талии. Тиана не могла понять, нравится ей или отталкивает такая открытая демонстрация.

— Я считаю, просто наступил кризис и все может решиться в несколько минут, — сказал Рилл, подойдя ближе к клетке. — Тиана, дай мне как можно больший поток энергии. Я попытаюсь ускорить процесс интеграции.

— Мне это не нравится. — Льетта положила свою мягкую руку на его плечо. — Мы рискуем нарушить его психику. Лучше создать новое существо, чем вытаскивать то, которое мы, вполне возможно, не сможем держать под контролем.

Рилл заглянул ей в глаза:

— Давай сначала попробуем, хорошо? Если попытка не удастся, убьем его и начнем заново. — Рилл положил обе руки на клетку, но поле не появлялось. — В чем дело, Тиана?

Она не могла отвести глаз от несчастного животного.

— Это неправильно. Дайте ему умереть!

— Создай ауру в клетке! — резко приказал Рилл.

— Я больше не буду вам помогать!

Рилл вне себя от ярости одним прыжком подскочил к Тиане и вырвал амплимет из рук. Один из его когтей задел ладонь, и Тиана услышала щелчок, словно порвалась ее связь с кристаллом. Лиринкс грубо швырнул ее на стул.

— Нет. Это зашло слишком далеко, — прошептала Тиана, глядя на яркие капельки, сочившиеся из оцарапанной ладони.

На этот раз Тиану заперли в особой круглой комнате у самого основания скалы. В комнате не было окна, и жара скоро стала непереносимой. В совершенно голом помещении с потолка свисал крючок. Рилл подвесил к нему амплимет и запер за собой дверь.

Тиана уселась на пол, но он был настолько горячим, что пришлось встать. Она не отрывала глаз от амплимета, находящегося всего в каких-то четырех спанах от нее, но абсолютно недосягаемого. Тоска по кристаллу обрушилась на нее со всей силой, так что Тиана закричала от горя и боли.

Двадцать шесть часов провела она в этой комнате, беспокойно расхаживая взад и вперед. Ни сесть ни лечь она не могла. Если слишком долго оставалась на одном месте, ноги начинали болеть. Она не могла спать, изнемогала от жары, а луч амплимета, казалось, прожигал затылок. Несколько раз Тиана засыпала стоя, но агония не прекращалась. С каждой минутой становилось все тяжелее, и недалек был тот момент, когда она сдастся, как и всегда.

Это произошло утром второго дня. Тиана принялась колотить ногами в дверь.

— Я согласна. Отведите меня к Риллу, — сказала она вошедшему лиринксу.

Зверек все еще лежал на полу клетки и тяжело дышал. Он выглядел похудевшим, равно как и Рилл, не отходивший ни на минуту от своего создания. Льетты в лаборатории не было, ее отозвали для работы в другом помещении. Рилл постоянно оглядывался, словно хотел что-то спросить.

Тиана взобралась на стул и мысленно погрузилась в волны энергии, окружавшие и пронизывающие огромную магнитную скалу. За последние несколько недель она научилась без труда извлекать необходимую энергию, но ясно понимала: это все равно, что черпать наперстком из водопада. Вокруг нее был океан энергии, в миллионы раз превосходивший ее возможности. Малейшая ошибка — и она мгновенно превратится в пепел.

— Поторопись, — бросил Рилл. — Он слабеет.

Рилл осунулся, словно высох, даже кожа повисла мешковатыми складками.

Тиана каплю за каплей стала подавать энергию в прутья клетки из метеоритного железа. Появилось облачко ауры. Рилл мгновенно почувствовал облегчение. Так они проработали весь вечер, хотя Тиана и не понимала, что именно делает Рилл. К полуночи красные прожилки от язв потускнели, а сами болячки стали затягиваться и пропадать. Тиана и Рилл продолжали работать до самого рассвета и большую часть следующего дня. Только при свете заходящего солнца, заглянувшего в комнату, Рилл объявил перерыв. Существо еще пару раз дернулось, а потом спокойно заснуло. Кризис миновал.

Тиана была настолько измучена двумя бессонными ночами, что даже не нашла сил стащить с головы шлем. Она буквально упала на металлический пол лаборатории. Казалось, вместе с потоком энергии из нее ушли последние силы.

— Отнести тебя в комнату? — спросил Рилл, склоняясь над ней.

Тиана подложила руки под голову, свернулась калачиком и закрыла глаза.

— И так удоб…

Над болотистой равниной взошла луна. Призрачный свет отливал медью в бесчисленных прудах, некоторые из них не больше скатерти. Преследователи петляли где-то между ними.

Тиана сидела на заросшем тростником холмике, единственной возвышенности в этой плоской местности. Но и этот холмик качался под ней, словно мокрый плавучий стог сена. И никакой тропинки через трясину! Никакого спасения!

Глаз уловил вдалеке какое-то движение. Отражение луны в одном из прудов на миг исказилось, словно кто-то неосторожно потревожил гладкую поверхность воды. Она целую вечность вглядывалась в эту точку. Мерцание не повторилось. Но как только Тиана отвлеклась, сначала слева, а потом справа что-то мелькнуло. Она встревоженно огляделась, но ничего не увидела. Все покрывала непроницаемая темнота.

Тиана обернулась назад. Мерцание разливалось по поверхности прудов, и эти вспышки быстро приближались.

Луна поднялась повыше. Холодный ветерок заставил Ти-ану вздрогнуть. Она выпрямилась во весь рост и наблюдала за дрожащими отражениями. Вот ее ухо уловило далекий всплеск потревоженной воды. Вот он стал громче, напомнил о плеске огромных колес, подающих воду в рыбные садки на прибрежных прудах под Тикси.

Вот он появился — вытянутое тело шлепнулось в воду всего в пятидесяти шагах от ее холмика. Мощные ноги действовали, словно весла, далеко разбрызгивая потоки воды. В лунном свете блеснули кончики шипов. Чудовище напоминало ей создание Рилла, но оно уже сильно выросло. Продолговатая голова, пасть, полная зубов, покрытые шипами бока и спина, острый шип на конце толстого хвоста. Но страшнее всего были глаза, в которых светился разум.

Еще одно чудовище проложило дорожку по глади соседнего пруда. Они были повсюду, и все стремились к ее убежищу, словно соревнуясь, кто первым схватит добычу.

Тиана встала на цыпочки. Теперь темноту повсюду пересекали мерцающие дорожки на воде прудов. Лунный свет отражался от блестящих глаз и оскаленных зубов. Тиана несколько раз обернулась вокруг. Они были повсюду: тысячи чудовищ окружали ее. Рука потянулась к поясу. Ни ножа, ни другого оружия при ней не было.

Чудовище, замеченное первым, обогнало остальных. Оно прыгнуло уже в ближайший к Тиане пруд, от стремительного броска в обе стороны полетели водопады брызг. Вместе с водой в воздух взлетели ил и водоросли со дна. Чудовище было втрое больше ее самой.

Вот оно уже пересекло пруд. Плоская морда коснулась мокрых стеблей тростника. Челюсти щелкнули, вцепились в корни, и чудовище рывком выскочило из воды. Разинутая пасть рванулась ей навстречу.

Тиана закричала и проснулась. После такой продолжительной и напряженной работы с амплиметом нечего было удивляться кристаллическим кошмарам. Тиана встала, и ей показалось, что в лучах лунного света у окна что-то шевельнулось. Это существо в клетке Рилла.

Подойди ближе.

Она обернулась, решив, что кто-то вошел в лабораторию, но голос явно не принадлежал лиринксу. Комната была пуста. Тиана подошла к клетке. Существо прижалось мордой к прутьям и не отрывало глаз от Тианы.

Ближе, ближе!

Она уставилась на зверька, который был точь-в-точь чудовищем из ее кошмара, только намного меньше. Он выглядел… Тиана не нашла сравнения, но облик зверя тревожил ее.

Голоден!

Вспомнив о судьбе запущенной в клетку крысы, Тиана вынула из корзинки полоску вяленого мяса и осторожно поднесла к прутьям. Существо не шелохнулось. Оно не обратило ни малейшего внимания на мясо. Его глаза были прикованы к ее пальцам.

Голоден!

Тиана сделала еще шаг вперед, кусок мяса коснулся морды. Глаза зверька гипнотизировали ее, в них читался настойчивый призыв. Внезапно зверек прыгнул, ударился о прутья так сильно, что клетка качнулась, и зубы щелкнули в волоске от руки Тианы. Она с криком отпрыгнула назад, и забытый шлем упал с головы. В тот же момент голос в ее голове затих, гипнотизирующая сила в глазах существа исчезла. Злобное создание было просто диким зверьком.

Но прутья клетки погнулись. Тиана водрузила на его клетку еще одну, потяжелее, вдобавок положила сверху кусок металла, потом вышла. Сторож проводил ее в спальню, где она впервые позаботилась запереть за собой дверь. В течение ночи Тиана трижды в ужасе вскакивала с постели и проверяла замок.

Тиана рассказала Риллу об этом случае, но не стала упоминать импульсов, полученных через шлем. Не хотелось, чтобы лиринкс узнал о новых свойствах питомца, он мог еще больше привязаться к нему.

На следующее утро Тиана проснулась с таким сильным насморком и болью в горле, что даже не могла глотать. Поскольку работать в таком состоянии не представлялось возможным, ее оставили в постели.

Через три дня, когда она снова вернулась в лабораторию, оказалось, что создание Рилла подросло по меньшей мере вдвое. Теперь он был с небольшую домашнюю кошку, хотя ноги были немного тоньше. Зато весь зверек был покрыт пластинами панциря, между которыми торчали шипы. Теперь его содержали в специальной клетке с особо прочными прутьями.

— Все идет просто замечательно, — восхитился Рилл при виде Тианы. — Подойди посмотри сама.

Она осталась на месте.

— Подойди, Тиана.

Рилл взял ее за руку и потянул к клетке. Тиана не сделала ни шага, но лиринкс попросту проволок ее по полу. Существо припало к полу и тут же уставилось на Тиану немигающими глазами. Потом зашипело. Шипы на загривке встали торчком.

Тиана словно приросла к полу. Существо пыталось проникнуть в ее мозг, и теперь оно стало заметно сильнее. Если бы на ней был шлем, она не смогла бы сопротивляться. «Голоден!» — снова пронеслось у нее в голове.

Рилл снова потянул ее за руку, приглашая подойти поближе. Пока он здесь, со мной не случится ничего страшного. Как только она сделала шаг вперед, существо бросилось на прутья. В клетке не было дна, и, если бы не удар Рилла кулаком по крыше, она могла бы перевернуться. Существо изогнулось, припало к полу, стараясь выбраться на волю, но край клетки прижал его так сильно, что один из шипов вонзился в стол.

Зверь выбрался из-под края клетки и заметался из угла в угол, издавая резкие пронзительные крики. Он бросался на прутья, впивался в них зубами и даже сумел вырвать некоторые из них. Потом неожиданно уселся на задние лапы и уставился на Тиану. От его взгляда у девушки перехватило дыхание.

— Какой дикарь! — весело произнес Рилл, почесывая щеку. Тиана стала медленно отступать назад, но вдруг из пасти зверька появился свернутый голубой язык, и в нее полетела какая-то жидкость. Плевок пришелся на бровь, веко и левый глаз. Моментально началось сильное жжение и вздулись волдыри.

Тиана закричала и тщетно попыталась стереть клейкое зловонное вещество с лица. Рилл метнулся к ней из своего угла и плеснул в лицо почти полный таз воды. В следующую секунду она уже висела вниз головой; ее лодыжки Рилл сжимал одной рукой, а второй — тщательно смывал яд.

Через несколько минут все было кончено, хотя в тех местах, куда попал яд, остались кровавые волдыри, а волоски из брови выпали все до одного. Рилл послал стражника в комнату Тианы за ее вещами. Затем она переоделась, сполоснула пострадавшую одежду и расстелила на теплом полу для просушки. Только тогда они приступили к работе.

— Я боюсь этого создания, — тем же вечером призналась Ткана. — Оно ненавидит все живое.

— Просто рризик и снизлет еще не прижились как следует. Они борются друг с другом, вот почему существо так странно себя ведет.

«Более чем странно, — решила про себя Тиана. — Это сущее чудовище, и я принимала участие в его создании!»

— А вдруг… ты не сможешь с ним справиться? Что если оно бросится на тебя?

— На меня? — рассмеялся Рилл. — Такой малыш! Я просто убью его и начну все сначала. В следующий раз будет намного проще.

Тиана не ответила. Если бы она вовремя притворилась дурочкой, такого бы не произошло.

Через час животное в клетке упало на пол и стало судорожно подергиваться. Судороги перешли в эпилептический припадок и усиливались с каждой секундой.

— Что это с ним? — прошептала Тиана.

— Что-то неладно с мозгом, — ответил Рилл. — Не уверен, что смогу справиться. — Рилл выглядел совершенно растерянным, и это расстроило Тиану. — Я не понимаю, в чем дело.

— Тогда дай ему умереть!

Тиана даже молча помолилась об этом. Лицо и шея ли-ринкса почернели, потом стали зелеными, потом побелели. Что это: боль, смирение или протест? Даже сейчас, после столь длительного знакомства, она не могла разобраться в языке кожи.

— Мы так близки к разгадке, — прошептал Рилл. — Над этим проектом мы бились больше семидесяти лет. Я знаю, что смогу справиться! Еще один день, и все будет в порядке. — Его лоб вспыхнул красным цветом, казалось, Рилл принял решение. — Создай ауру в клетке, у меня есть идея.

Они снова принялись за работу. Рилл занимался мозгом зверька, хотя она и не понимала, как именно он это делает. Тиана же старательно извлекала энергию из потока и поддерживала ауру вокруг клетки. Через какое-то время Рилл совершенно обессилел.

— Мне нужно больше энергии, Тиана, — прохрипел он.

— Я не могу создать больший поток, это небезопасно.

— Не тревожься о безопасности! Я почти добился, чего хотел, я не могу останавливаться.

В его глазах блеснуло отчаяние. Но голова Тианы уже горела огнем.

— Я боюсь.

— Я обещаю тебе защиту. Давай!

Как он мог давать такое обещание? От потока энергии не существует защиты. Тиана поплотнее надвинула шлем и снова настроила амплимет на петлевидное поле магнитной скалы. Перед ней стоял барьер, который девушка не осмеливалась преодолеть. Тиана ощущала беспредельный океан энергии, пересекавшийся с более слабым полем магнитной скалы. Как зачерпнуть из него, но не переусердствовать?

Пока она мучилась в сомнениях, Рилл слабо вскрикнул, судорожно изогнулся и рухнул ка пол. Подергивания вскоре перешли в беспорядочные судороги. Что это: результат переутомления или же существо слишком завладело его собственным мозгом? Остановиться или продолжать энергетическую подпитку? А если ее усилия только укрепляют чудовище? Рилл гораздо сильнее Тианы, но сможет ли выдержать она сама?

Тиана настроилась на один из завитков поля, на нее обрушился мощный поток энергии. Слишком много. Голова словно закипела, Тиана почувствовала слабость и схватилась за виски руками. Но вот преграда в ее голове стала медленно растворяться, как соляная стена под напором воды. Потом в ней появился проход, и поток энергии рванулся наружу.

— Отлично! — воскликнул Рилл, его ноги дернулись в последний раз, и лиринкс затих.

Существо в клетке испустило вой, напомнивший Тиане крик сумасшедшей женщины в детском питомнике. Зверек конвульсивно ухватился за шипы на хвосте, чуть не вырвав их с корнем. По его панцирю пробегали разноцветные волны.

Тиана стащила с головы шлем. Поток энергии иссяк. Она склонилась над лиринксом, считая его уже погибшим. Странно, но это беспокоило девушку. Они провели вместе больше трех месяцев, и, несмотря ни на что, она привязалась к Риллу.

Его губы приобрели маслянистый зеленоватый оттенок, кожа оставалась пепельно-серой. Но Рилл дышал. Тиана присела рядом, не решаясь позвать на помощь. Казалось, Рилл просто заснул. Существо в клетке лежало на спине, вытянув все четыре лапы, и напоминало дохлую кошку. Но оно тоже дышало.

Может, это ее шанс убежать? Тиана подергала дверь. Заперто, а открыть замок не хватает сил. Она стукнула по двери ногой, но массивный металл не пропускал звуков. Тиана вернулась к столу. И Рилл, и зверь в клетке по-прежнему лежали без движения. Больше она ничего не может сделать. Девушка взяла в руки сферу и заметила на ней вмятины. Тогда она достала инструменты и принялась за ремонт. Время пролетело незаметно. Так здорово снова работать руками! Тиана даже не сознавала, насколько соскучилась по своему ремеслу. Закончив работу, она улеглась на полу и задремала.

На рассвете Тиана проснулась и подошла к Риллу. Он открыл глаза и неуверенно улыбнулся:

— Ты спасла мне жизнь!

Голос лиринкса больше напоминал карканье.

— Жизнь за жизнь, — ответила Тиана, хотя и не чувствовала особой уверенности. — Надеюсь, ты запомнишь этот случай.

— Я не забуду.

Рилл оглянулся на клетку. Улыбки лиринксов всегда вызывали опасения у Тианы, но на этот раз она увидела зубов больше, чем обычно.

— Я уверен, мы справились, Тиана. Она промолчала.

— Снизлет и рризик объединились в одно целое. У Тианы по спине побежали мурашки.

— Я только пыталась спасти тебя. И себя, — пробормотала она.

— Взгляни на это существо. Не знаю, что именно ты сделала, но это сработало. Этот зверек будет расти.

Тиане оставалось только молиться, чтобы этого не случилось. Рилл направился было к клетке, но был вынужден опереться на стол. А зверек уже поднялся на задние лапы и прижал морду к прутьям. Он немного повернул голову, словно прислушивался. Теперь он стал еще больше и стройнее.

— Я назову его нилатл, — заявил Рилл.

Он достал из корзинки кусок мяса и когтем проделал в нем отверстие. Потом втиснул туда шарик размером с пшеничное зернышко и забросил в клетку.

Нилатл подошел к еде, несколько раз перевернул кусок лапой, тщательно обнюхал и только тогда проглотил его, даже не разжевывая.

— Что ты задумал? — спросила Тиана, опасливо прячась за спину лиринкса.

Рилл пристально следил за животным. Нилатл сделал несколько шагов, потом его задние ноги подогнулись, он упал и закрыл глаза. Рилл потрогал тело железным прутом. Зверек не шевелился.

Лиринкс приподнял клетку, вырезал из спины нилатла шесть маленьких кусочков плоти и положил их в кувшин, наполненный питательным раствором. Потом смочил пальцы в той же жидкости и повернулся к клетке, намереваясь смазать свежие ранки. Но вдруг качнулся и оперся обеими руками на стол.

— У меня боль во всем теле, — простонал он.

Острая боль иглой пронзила и голову Тианы. На секунду она даже лишилась зрения и в наступившей темноте ощутила резкий запах нилатла.

Больно!

В тот момент, когда зрение вернулось, нилатл толчком сбросил клетку и вцепился когтями в руку Рилла.

Ненавижу!

Прежде чем лириккс успел его схватить, зверь взвился в воздух и опустился ему на голову. Задние лапы когтями вцепились в щели между пластинками панциря на шее. Передними лапами он пытался добраться до глаз Рилла. Лиринкс одной рукой старался защитить глаза, а вторую протянул за спину, надеясь стащить животное с головы. Один из отравленных шипов тут же впился в ладонь. Рилл взревел от боли и отдернул руку. Капля яда упала с колючки на пол. Лиринкс предпринял еще одну попытку, но щелкнули челюсти, и Рилл лишился куска мяса у основания большого пальца.

Голоден!

Тиана от растерянности приоткрыла рот. Рилл попробовал сбить животное при помощи железного прута. Но тот вцепился когтями в надбровные складки и в шею и прижался к голове, словно шапка. С нижних шипов стали сочиться капельки яда. Рилл уже не знал, что предпринять. Вот-вот шипы воткнутся в кожу и впрыснут отраву. Тогда Рилл умрет, и чудовище примется за Тиану.

Мозг! А-а-а!

Вполне вероятно, что яд оказывает парализующее действие и зверь доберется до содержимого головы еще живого лиринкса. Тиана беспомощно смотрела, как нилатл все сильнее прижимается шипами к своей жертве.

 

ГЛАВА 45

Тиана подбежала к двери и так сильно звала на помощь, что сорвала голос. Она без остановки била в дверь ногами. Но не дождалась ответа. Ни один звук не проникал через толстый пласт металла. Что же делать? В ее мозгу снова бился один и тот же крик.

Голоден! Голоден! Голоден!

Рилл умудрился из-за спины схватить зверя за загривок, но рука была повернута настолько неудобно, что он не мог оторвать от себя нилатла. А второй рукой ему приходилось защищать глаза. Зверь выгнул спину и вонзил еще один шип в руку лиринкса. Рилл не выпускал его из пальцев, но Тиана видела, что силы уже на исходе. Яд неумолимо проникал в кровь.

Она обежала комнату в поисках оружия. Но в комнате не было почти ничего — лиринксы редко пользовались инструментами. Тогда Тиана схватила клетку из стекла и железа и подбежала к Риллу, надеясь сбить животное. Это был отчаянный шаг. Если нилатл бросится на нее, он разорвет ей лицо и шею одним ударом. Она размахнулась что было сил и метнула клетку, но зверь увернулся, вновь показался голубой язык, и струйка яда полетела ей в глаза. Тиана дернулась, клетка попала в голову Рилла. Лиринкс застонал, нилатл пронзительно взвизгнул.

Яд угодил ей на макушку и выжег прядь волос. Тиане пришлось подбежать к тазу с водой и окунуть голову. Когда она выпрямилась, на поверхности воды плавали пряди волос.

Мозг!

Девушка обернулась, даже не вытерев с лица воду. Нилатл не мигая смотрел в ее сторону и по-кошачьи скреб когтями голову Рилла.

Оставался только один способ. Тиана надела шлем, схватила проволочную сферу и нацелила грань амплимета на голову Рилла. Крик в ее голове мгновенно превратился в нестерпимый рев.

ГОЛОДЕН! МОЗГ!

Мысли нилатла бились в ее голове, подобно ослепшей от ярости летучей мыши. Принудительная интеграция нарушила его психику, но он обрел непостижимую хитрость безумца. Нилатл стремился проникнуть в голову Рилла и завладеть его телом, поскольку его собственное тело было захвачено чужаком. Еще он жаждал заставить Тиану страдать, поскольку сам прошел через сильные страдания при формировании мозга. Нилатлом овладело желание разрушать и истреблять, как был разрушен его собственный организм. Зверя обуяла безграничная жестокость.

Энергетические потоки магнитного поля окружали Тиану. Но их было недостаточно. Эта энергия помогла нилатлу выжить, она только дала бы силу чудовищному созданию. Требовался другой поток, мощнее. Настолько мощнее, чтобы существо сгорело в нем. Ей снова придется прибегнуть к геомантии. Нельзя допустить, чтобы это создание продолжало жить. Если уж он так легко одолел лиринкса сейчас, то во что превратится нилатл, когда вырастет?

Тиана мысленно проникла глубже, к самому основанию Калиссина, из-под которого тысячи лет назад отступила расплавленная магма. Под тяжестью скалы куполообразное основание покрылось сетью концентрических трещин, хотя железная пена еще накрепко соединялась со скалой. Обрушить такое сооружение Тиане было не под силу, да и никому другому тоже. Еще не одну сотню лет скала простоит неподвижно, пока силы гравитации не одолеют крепость металла. Но падение даже небольшого фрагмента в расплавленное озеро магмы даст гораздо больше энергии, чем требуется Тиане. Она вряд ли сможет справиться с этим потоком. И погибнет. Но колебания заняли не больше секунды. Если ничего не предпринять, смерть неминуема.

Рилл громко застонал и помешал ей сосредоточиться. Он уже лежал на спине, и сопротивление понемногу слабело. Вся голова покраснела от крови, он до сих пор удерживал нилатла, но это не могло продолжаться бесконечно.

— На помощь! — прохрипел лиринкс, но его никто не услышал.

В мозг словно впились чьи-то когти: нилатл пытался остановить Тиану. Из-за мучительной боли она едва могла видеть и чуть не потеряла источник энергии под основанием скалы. Зрение почти совсем отказало, везде, куда бы она ни смотрела, появлялись крошечные проколы, они все увеличивались, и в каждом из них светился глаз нилатла. Помимо своей воли Тиана везде натыкалась на взгляд чудовища.

Наконец особым взглядом геоманта Тиана проникла сквозь толщу скалы и обследовала свод. Она пыталась отыскать единственно приемлемый фрагмент, готовый рухнуть вниз от малейшего толчка. Тиана попыталась раскачать один из скальных обломков, потом другой, но тех начальных приемов геомантии, которым обучили ее аркимы, явно было недостаточно. Ее охватила паника. Тиана не знала, что еще предпринять.

Рилл слабо вскрикнул дрожащим голосом. Тиана продолжала поиски. Вот он — небольшой обломок скалы шестиугольной формы, и он почти весь, до самой верхушки пронизан глубокими трещинами. Она собрала всю энергию магнитной скалы, сколько смогла достать, но обломок не шевельнулся. Еще раз! Голова кипела, словно чайник на сильном огне. Скала треснула, но не упала.

Тиана потеряла источник. Пронзительный визг нилатла, стоны Рилла и зрелище жестокой схватки не давали ей сосредоточиться. Она открыла глаза. Рилл больше не сдерживал нилатла, его рука бессильно упала на пол. Зверь еще крепче вцепился когтями в свою жертву и пытался пробить шипами череп лиринкса. Шкура нилатла покрылась яркими красными, желтыми и черными полосками, как у ядовитой гусеницы. Кожа Рилла потускнела.

Нельзя терять ни секунды. Тиана снова отыскала шестиугольный обломок скалы и внезапно поняла, что надо делать. Принцип Подобия, один из основополагающих принципов, используемых ремесленниками, — вот что оказалось для нее бесценной подсказкой. Обломок скалы почти полностью повторял форму амплимета. Она направила каскад энергии на кристалл и повернула его в сторону трещины.

Сработало! Сила трения удерживала обломок еще мгновение, но потом он стал падать. Тиана подхватила поток энергии, освобождаемый по мере движения камня. Сначала он был подобен слабому ручейку, но неудержимо рос по мере приближения к поверхности магмы. Свечение амплимета стало нарастать. Вот наружу вырвался яркий луч. Тиана направила его на нилатла. Пока еще он был слишком слаб, чтобы сокрушить зверя. Нилатл почуял угрозу и яростно выгнул спину. Рилл слабо попытался оттолкнуть своего питомца. Луч соскользнул с цели.

— Рилл, не двигайся!

Тиана надеялась, что слух у лиринкса еще не пропал. Но ее собственный мозг словно кто-то выгрызал изнутри. Нилатл отчаянно сопротивлялся. Мысленным взором Тиана продолжала следить за падением скалы, словно оно развертывалось перед ней в замедленном изображении. Обломок, набирая скорость, приближался к мерцающему озеру магмы.

Но и голова уже раскалилась не хуже магмы; белое пламя разливалось по всему телу, каждый нерв горел огнем. Чувства Тианы покидали ее одно за другим. Она больше не ощущала пола под ногами. Запах гниющего мяса, исходящий от нилатла, тоже исчез. Пронзительный визг доносился уже издалека и постепенно затихал.

Стало пропадать зрение. Сначала по краям образовались разрывы, но Тиана упрямо цеплялась взглядом за цель. Необходимо направить луч в нилатла. Последнее, что она увидела, — это выгнувший спину, приготовившийся к прыжку нилатл. Он собирался напасть на своего основного врага — на нее!

Черный обломок погрузился в раскаленное озеро и высвободил такой всплеск энергии, что Тиана лишилась зрения. Она уже не увидела ослепительного пурпурного луча, веером вырвавшегося из кристалла. Уже мысленно она проследила за прыжком нилатла. Самым краем луч скользнул по зверю, но этого было достаточно, чтобы иглы его шипов расплавились и шкура обгорела. От болевого шока мускулы непроизвольно сократились, нилатла подбросило в воздух и ударило о стену так сильно, что он лишился сознания.

Тиана не видела и того, что центральная часть луча раскалила добела стену лаборатории, металл расплавился и растекся лужицей по полу. Луч пробил стену и вырвался наружу, оставив после себя большое отверстие с оплавленными краями. Ничего этого Тиана не увидела. Она лишилась сознания и рухнула на пол, выронив амплимет.

Снаружи послышались громкие крики, кто-то вышиб замок, и в узком проходе появилась Льетта; следом за ней в лабораторию протиснулась Коэланда. Обе изумленно застыли при виде ужасающей картины разгрома. Лужица еще не застывшего металла растеклась по полу, все покрыто слоем сажи и пепла. В помещении жарко, словно в сауне. Рилл, испускающий слабые стоны, окровавленной грудой скорчился на полу.

— Что произошло? — вскричала Льетта.

Лиринкс слабо шевельнул рукой. Льетта осторожно приподняла его голову, положила себе на колени и вытерла кровь с лица. Потом ласково погладила обвисший гребень. Рилл повернул голову, и его глаза загорелись при виде неподвижно лежащего у стены нилатла. Шкура зверька была покрыта гноящимися волдырями, от шипов поднималась струйка дыма. Нилатл выглядел мертвым.

— Он чуть не убил меня, Льетта, — вздохнул Рилл. — Тиана дважды спасла мою жизнь. Она?..

Коэланда склонилась над неподвижной девушкой:

— Она жива.

Глаза Рилла широко распахнулись от ужаса:

— Нилатл шевельнулся. Убейте его!

Существо проворно вскочило, метнулось к открытой двери и пропало.

— Объявите тревогу! — чуть не задохнулся Рилл. — Отыщите его и уничтожьте!

Коэланда и Льетта поспешно вышли из комнаты. Рилл с трудом поднялся на ноги и посмотрел на неподвижную фигурку Тианы. Он осмотрел отверстие в стене, помахал Тиане дрожащей рукой и вышел. Дверь захлопнулась, щелкнул запертый замок.

К Тиане поочередно возвращались утраченные чувства. Сначала она ощутила вкус крови на прокушенном языке. Возобновилась головная боль. Запах крови лиринкса и гниющего мяса. И что-то еще — прохладный воздух коснулся лица. Холод!

Вот он — единственный шанс! Она не пошевелилась, когда Коэланда подходила и нагибалась над ней и когда нилатл выбежал из лаборатории, даже после ухода обеих женщин. Только когда Рилл вышел и захлопнул за собой дверь, Тиана поднялась на ноги.

На глаза назернулись слезы от запаха свободы; а может, просто от удушливого дыма. В первый момент Тиана ничего не увидела и чуть не поддалась панике. Но вот очертания комнаты проступили из темноты, словно в комнате разгорелся фонарь. Зрение быстро восстановилось.

В стене зияло достаточно большое отверстие. Металл еще обжигал руки, но быстро остывал. Сплав железа и камня снаружи образовывал достаточно неровную поверхность, по которой можно спуститься вниз.

Надо воспользоваться представившимся шансом, даже если ее схватят через несколько минут. Тиана побросала в свой мешок инструменты и забросила его за спину. На скамье осталось забытое лезвие, которое Рилл использовал в качестве скальпеля. Тиана прихватила и его. Наконец она разыскала на полу амплимет, поднесла его к губам, благодаря за чудесное спасение, и тщательно спрятала под одеждой. Прежде чем уйти, она окунула палец в лужицу еще не высохшей крови Рилла и написала на стене: «Две жизни! Мой долг уплачен».

Вряд ли это удержит лиринксов от погони, но Тиана не пожалела времени на эту записку. Если ее схватят, она будет драться до последнего вдоха. Лучше погибнуть, чем помогать в этих ужасных занятиях. Несмотря на обещание, данное Минису.

Тиана подставила к стене стул, выбралась наружу и начала спускаться. После такого злоупотребления своими способностями ее бросало то в жар, то в холод. Но все же она могла идти, цепляться за неровности скалы и защищаться в случае необходимости.

Спуск оказался дольше и круче, чем ей показалось сверху. И воздух стал гораздо холоднее. После долгих месяцев, проведенных в Калиссине, Тиана совершенно отвыкла от зимней стужи. Хотя здесь, на скале, все же было гораздо теплее, чем в окрестностях. На другом берегу озера холод станет невыносимым. Уже через несколько минут после начала пути Тиана натянула теплую одежду.

Она надеялась, что лиринксы все еще заняты поимкой нилатла. Если повезет, они не обнаружат ее отсутствия еще час или два. Но Тиана не очень-то надеялась на успех своей затеи. Шанс обрести свободу был ничтожно мал.

Тиана старалась не думать о сбежавшем нилатле. Она еще не забыла взгляд зверя, когда он готовился оставить лиринкса и кинуться на нее. Если бы это произошло, она бы уже была мертва.

До земли было уже недалеко. Изнутри ее вряд ли кто-то увидит; окна были маленькими, и она держалась от них подальше. Тиана бросила взгляд на озеро, но туман над водой скрывал заснеженный лес на противоположном берегу.

Окружающий ландшафт был на удивление однообразным. До берега могло быть две лиги, а могло быть и все пять.

Время подходило к полудню, когда Тиана добралась до подножия скалы, возвышавшейся среди небольшого каменистого островка, покрытого густым лесом. В окружении обломков скал и громадных валунов присутствие деревьев казалось странным.

Земля была удивительно теплой, Тиана чувствовала это даже через толстые подошвы ботинок. Воздух внизу тоже сохранял тепло, зато ветерок с озера нес с собой промозглую сырость. Дальше путь Тианы лежал сквозь заросли папоротника, достигавшего ей до плеч. Толстый слой мха лежал под ногами, а влажный запах казался совершенно незнакомым, хотя Тиана решила, что он может быть похож на запах более теплых северных лесов. До края озера оказалось совсем недалеко. На берегу Тиана оглянулась.

Косые лучи солнца, прорвавшиеся сквозь облака, окрасили темную башню в красновато-коричневый цвет. Примерно посредине скалы Тиана рассмотрела дыру, через которую сбежала из лаборатории. И никаких признаков погони. Может, у Рилла хватило благородства посчитать ее долги оплаченными и он намеренно предоставил ей шанс?

Тиана прервала раздумья и отправилась вдоль берега на поиски лодки. В Калиссине ее кормили почти одной рыбой, следовательно, лодки должны быть где-то поблизости. Укрыться на таком маленьком островке невозможно, значит, придется отыскать какое-то средство переправы. Ее устроит даже обычное бревно.

Луч солнца скользнул по озеру, и туман приобрел тот же красновато-коричневый оттенок. Такой свет, подумалось Тиане, должен быть над сожженным городом.

Вскоре заболели икры ног. В Калиссине она почти не двигалась и потеряла форму. Может, лиринксы ловят рыбу удочками или сетями? А может, как это ни странно, ловят ее с воздуха, как морские птицы? Тиана улыбнулась своим фантазиям. Вряд ли они так неумело используют Тайное Искусство. Она остановилась и всмотрелась в водную гладь. Тиана умела плавать, однако ей приходилось делать это слишком редко. Она попробовала воду рукой. Холодная, но не обжигает. Проплыть она сможет не дальше, чем видит, — всего несколько сотен спанов.

Наконец ей встретилась тропинка. Тиана поднялась по ней через лес, напряженно осматривая обе стороны. Прошла до верхней границы леса, потом спустилась к воде по другой тропинке, но лодки не было. Что же делать?

В то время, когда Тиана брела по берегу озера, что-то темное выскользнуло из окна на самой верхушке скалы и пропало в тени. Луч из кристалла Тианы и удар о стену сильно подорвали силы нилатла. Некоторые сухожилия были порваны, несколько костей сломано. Шкура покрылась волдырями от ожогов, шипы расплавились, а задняя нога не двигалась. Больше всего нилатл стремился забиться в темную нору и проспать целый месяц, пока его тело не излечится.

Но здесь негде спрятаться. Даже если зарыться в теплую землю, враги его отыщут. Кроме того, сначала необходимо поесть. И еще надо отыскать и уничтожить создание, причинившее ему столько боли, и тот ужасный кристалл. Нилатл принюхался и уловил ненавистный запах. Невзирая на боль, он начал спускаться.

Голоден!

 

ГЛАВА 46

Тиана отправила в рот кусок вяленой рыбы — единственной еды, оставшейся у нее со вчерашнего дня. Сухая рыба во рту развалилась на отдельные жесткие волокна с сильным запахом дыма. В кустах что-то прошуршало, остается надеяться, что это всего лишь птица. С берега раздавался негромкий плеск тяжелых и ленивых волн. Облачность увеличилась, и клочья тумана ползли над самым озером.

Рыба оказалась совершенно невкусной, Тиана упаковала остатки в мешок, запила несколькими пригоршнями воды из озера и отправилась дальше. Через несколько шагов на мокром песке она увидела след лиринкса. Тот, кто оставил этот след, явно вышел из лесу. Она развернулась в обратном направлении и вскоре обнаружила еле заметную тропинку. Тиана пошла по ней через неестественно густой лес, несколько раз теряла следы, но снова находила тропу и наконец вышла к пологому спуску. Отсюда начиналась более отчетливая дорожка, ведущая к башне. На склоне от нее веером расходились следы, идущие к воде. Тиана один за другим обследовала несколько из них, но безуспешно. Она продолжала ходить взад и вперед, пока не поняла, что ищет не там, где надо. Наверняка лиринксы оставляют лодку там, где заканчивается основная тропа. Вряд ли они рискнут оставить ее на берегу, где лодку может унести шторм.

То, что она поначалу приняла за круглый валун, оказалось краем круглой кожаной лодки, хотя это суденышко и не заслуживало своего названия. Туго натянутая кожа, как на барабане, крепилась на совершенно круглую деревянную раму. Вся конструкция была похожа на большую чашку без ручки. Изнутри к бортам было прикреплено что-то вроде второго кожаного корпуса, только помягче, под ним обнаружилась еще и тростниковая циновка на полу.

Суденышко оказалось достаточно легким, рядом у дерева стояло весло и висела свернутая сеть. Тиана положила все это в лодку и потащила к воде. Но тут же зацепилась за корягу. Боясь порвать кожу, она выгрузила вещи, подняла суденышко над головой и отправилась к воде.

К тому времени, когда она добралась до кромки озера, Тиана совершенно выбилась из сил. Она положила свою ношу у самого края воды, швырнула туда свой мешок и села передохнуть. Где-то наверху раздался хлопок, словно распахнулась дверь. Тиана мгновенно вскочила и понеслась наверх за веслом. Без него от лодки не было никакого толка.

— Снггрилкк! — донеслось из лесу.

Слева ответили другие голоса. Лиринксы обнаружили побег! Тиана схватила весло и сеть и что было сил понеслась к озеру. По берегу уже шел один из лиринксов, шаги второго слышались с тропинки. На раздумья не осталось ни секунды, Тиана понимала, что защитить себя при встрече с врагами у нее не хватит сил. Она забросила в лодку сеть и весло и вошла в воду, толкая перед собой лодку. Суденышко оказалось настолько легким, что скользило по самой поверхности. Вода доходила уже до бедер, и Тиана решила забраться внутрь. Но суденышко выскользнуло из ее рук и остановилось немного в стороне. Тиана попробовала еще раз. Теперь она попыталась забраться головой вперед, ударилась щекой о лопасть весла, но лодка накренилась, и Тиана испугалась, что перевернет ее. Она выпрямилась, но борт тут же выровнялся, и лодка закрутилась на одном месте.

Тиане никогда не приходилось раньше пользоваться никакими лодками, и эта ей не внушала особого доверия. На третий раз ей все же удалось перекатиться через борт и сохранить равновесие. Только тогда она осторожно обернулась назад. На берегу стояли трое лиринксов.

Некоторое время они спорили, но потом двое вытолкнули вперед своего третьего собрата — высокую худощавую женщину. Согласно рассказам Рилла, лиринксы были никудышными пловцами и избегали воды. Хорошо бы, они еще и не могли летать. Тиана веслом проверила глубину. В этом месте вода дошла бы ей до груди, но лиринксам — только до пояса. Слишком мелко.

Тиана опустила весло в воду и сделала сильный гребок. Лодка завертелась на месте. Тиана попробовала с другой стороны, но изменилось только направление вращения. Проклятое суденышко! Пришлось опустить весло вертикально и оттолкнуться ото дна. Лодка немного продвинулась вперед.

Женщина-лиринкс решительно устремилась в воду, но, как только вода дошла до бедер, испуганно пискнула и остановилась. Она в страхе оглянулась на своих собратьев, но те только подбадривали ее криками и жестами. Тиана узнала ее. Это была Вирко, назначенная защитником Рилла в их первый день в Калиссине.

Вирко оставалось пройти до лодки всего несколько спанов. Будь она на суше, ей хватило бы одного прыжка. Казалось, она уже собирается с духом для прыжка. Гребень на голове встал торчком, Вирко набрала в грудь побольше воздуха, кожа приобрела яркий красный оттенок. Тиана подняла весло и выжидающе замерла. Лодка продолжала тихонько дрейфовать.

Вирко прыгнула, но не достала лодки, зато с головой ушла под воду. Она вынырнула и отчаянно закричала, вытаращив от испуга глаза. Лодка наконец остановилась. Теперь Вирко была уже совсем близко, до нее осталось два-три спана. Еще чуть-чуть, и когти лиринкса разорвут кожаный остов лодки в клочья. Женщина-лиринкс смахнула воду с лица и сделала глубокий вдох. Тиана отложила весло, а как только Вирко прыгнула, бросила на нее сеть.

Та поскользнулась, забила по воде руками, и сеть стала обматываться вокруг нее. Снова голова Вирко ушла под воду и вынырнула спустя довольно долгое время. Она пыталась приподняться повыше над водой, но только все больше запутывалась и беспомощно фыркала. В глазах лиринкса застыли отчаяние и ужас. Если бы Тиана могла снять с нее сеть, она непременно сделала бы это. Чувствуя себя виноватой за то, что почти убила существо, очень похожее на человека, она отвернулась и взялась за весло.

Двое оставшихся на берегу лиринксов забеспокоились и с шумом и брызгами рванулись на выручку. Тиана тем временем сумела волнообразными движениями весла вывести лодку на более глубокое место, там ее подхватил ветерок и погнал на юг. На некоторое время она почувствовала себя в безопасности и наблюдала за спасением утопающей. Лиринксы вытащили Вирко на берег и освободили от сети. Но она не двигалась, вероятно, захлебнулась. Тиана почувствовала себя совсем скверно.

Уже через час Тиана села на корточки и натянула на себя кожаный фартук до самой шеи. Не то чтобы он сильно грел, но хотя бы немного защищал от сырости. Хрупкое суденышко продолжало двигаться в густом тумане. Калиссин давно скрылся из вида. Заснеженного берега было не видно. Единственное, что знала Тиана, это то, что она потихоньку удаляется от своей тюрьмы.

Темная тень летящего лиринкса накрыла ее в тот момент, когда Тиана принялась жевать очередную порцию сушеной рыбы. На фоне полупрозрачного тумана был виден только темный контур. Она подтянула кожаный фартук и почти полностью укрылась под ним. Лиринкс плавно снизился и вытянул когти, намереваясь вытащить ее из воды. Тиана ничем не могла ему помешать, оставалось только бессильно ждать.

В последний момент она резко дернулась в сторону. Лодка накренилась, и Тиана почувствовала ветер от широких крыльев. В следующий момент голова ее ушла под воду; лодка перевернулась. От веса Тианы кожаный фартук натянулся и удерживал ее вниз головой. Вдоль шеи стала просачиваться тонкая холодная струйка. Тиана непроизвольно открыла рот, вода хлынула в горло. Девушка принялась раскачиваться из стороны в сторону, но ее веса не хватало, чтобы вернуть лодку в надлежащее положение. Центр тяжести был слишком низко.

Тиана продолжала дергаться изо всех сил, но безрезультатно. Она продолжала висеть вниз головой. Гибель казалась неминуемой — или она задохнется, или захлебнется. Легкие уже стали наполняться водой, но вдруг суденышко со всем его содержимым взлетело в воздух. Перед глазами мелькнула удаляющаяся поверхность озера, а в висках появился знакомый стук. Лиринкс в полной мере использовал Тайное Искусство, стараясь удержать в воздухе дополнительную тяжесть.

Тиана ухватилась за кожаные тесемки фартука и судорожно дернулась, словно рыба на крючке рыболова. Лодка выскользнула из когтей, перевернулась в воздухе и тяжело шлепнулась в воду. Тиана глотнула спасительный воздух и сумела сохранить равновесие, не дав суденышку снова перевернуться. Пальцы нащупали спрятанное в мешке лезвие, и она резким движением разрезала узел на своей шее.

Тиана осторожно осмотрелась. Лиринкс с трудом держался в воздухе неподалеку от нее. К счастью, у него не было ни сил, ни мастерства Безанты. Но все же он взмахивал дрожащими от напряжения крыльями и готовился ко второй попытке. Тиана узнала его — этот лиринкс, не обладающий особо крепким сложением, еще недавно сторожил ее спальню. Он довольно мягко относился к своей подопечной, но его имя Тиана не могла вспомнить.

Она заткнула нож за пояс, подняла весло и приготовилась отбить атаку. Лиринкс с трудом набрал высоту, затем сложил крылья и стремглав понесся вниз. У самой воды он развернул крылья, падение замедлилось, но он немного не рассчитал, и когти прошли сквозь волосы на голове Тианы. Лиринкс крикнул что-то непонятное, повернул и полетел назад над самой водой.

Перед очередным нападением Тиана выставила весло лопастью перед собой и приготовила нож. Лиринкс тяжело бил крыльями, с трудом удерживая свой вес. Теперь он приближался намного медленнее, чувствовалось, что полет дается нелегко. Но все же подлетел вплотную с широко раскрытой пастью и вытянутыми вперед когтями. Тиана в отчаянии ткнула веслом, попала между лапами и ударила его в подбородок. Весло вылетело из рук. Лиринкс качнулся, отчаянно забил крыльями, но лодка от толчка повернулась, и он снова промахнулся. Одно из крыльев попало в воду, а скорости, чтобы подняться, ему не хватило.

С громким всплеском лиринкс ушел под воду, а Тиана изо всех сил старалась не дать лодке перевернуться; она буквально повисла на бортах пляшущего на воде суденышка. Голова лиринкса только раз появилась над поверхностью воды, но большой вес не оставил ему шансов на спасение. Широко раскрытые от ужаса глаза мелькнули над водой и скрылись. Осталась только цепочка пузырьков.

Тиана оглянулась в поисках весла. Оно плавало всего в нескольких шагах от нее, но с тем же успехом могло быть и на луне. Выловить его у Тианы не было никакой возможности. Выбраться из лодки она не решалась. Девушка знала, что продержится не дольше лиринкса.

Неудивительно, что они так боятся воды. Массивные кости и мускулы, пластины панциря и широкие крылья давали им огромное преимущество на суше, но в воде были губительной обузой; Эти существа были слишком тяжелы. Они едва могли держаться на воде, да и то всего несколько мгновений. Существенный недостаток в стране, изобилующей реками, озерами и болотами. Просто удивительно, что Рилл умудрился вытащить ее из-под речного льда в тот день.

Тиана надвинула на глаза шапку и провалилась в сон. Ветер продолжал гнать лодку на юг, легонько покачивая, словно детскую колыбель.

Незадолго до заката над Тианой описывал круги еще один лиринкс с полупрозрачными крыльями. Но на этот раз не делал попыток спуститься. Так далеко от берега вода представляла смертельную опасность даже для такого легкого создания, как Льетта. Зато она умело пользовалась Тайным Искусством и отлично летала. Она должна была просто следить, наблюдать, а потом доложить остальным. Как только Тиана достигнет берега, ее будет несложно выследить. Глубокие снега Тарраладеля не дадут ей двигаться слишком быстро, да и невозможно пробираться по снежному покрову, не оставляя следов. Погоню пока решили отложить. Лиринксы узнали все, что могли. Теперь они хотели узнать, откуда появился чудесный кристалл. Они подозревали о существовании скрытого в горах города, и сведения о нем представляли огромную ценность.

 

ГЛАВА 47

Возвращение на завод обернулось для Ниша бесконечным кошмаром. Похоронить погибших солдат в промерзшей земле не было ни малейшей возможности, и сжечь их тела тоже не могли, поскольку топлива оставалось совсем мало. Все, что они смогли сделать, — это уложить тела рядами, одно к одному, навалить сверху блоков из плотного снега и печально склонить головы, размышляя над тем, что все могло повернуться по-другому, соверши они вовремя тот или иной поступок.

Затем раненых уложили в кланкер, сняли контроллеры с оставшихся без операторов машин и отправились на противоположный конец плато, где оставили все подъемные механизмы. У края обрыва раненых выгрузили прямо на снег ожидать спуска на веревочных сиденьях. Там, у подножия скалы, можно было найти хоть какое-то укрытие, а на плоской равнине ветер беспрепятственно поднимал в воздух тучи снега.

Никогда еще Нишу не приходилось так тяжело работать. Он устанавливал деревянные стойки, закреплял шкивы, обвязывал кланкер и примерялся к валуну, который собирались использовать в качестве противовеса. Из всего отряда работать могли только он сам, Симмо, стрелок Ранд, Туниц и Фин-Мак. Иризис не могла ничем помочь из-за сломанной ноги, хотя и оставалась наверху. У Рустины действовала только одна рука. Ки-Ара хоть и был погружен в беспросветную скорбь по разбитому кланкеру, мог хотя бы держать веревку в руках. Отца Ниша сильно лихорадило, его постоянно поили отваром ниги. От Юлии не приходилось ждать никакой помощи.

Вот и все. Их было слишком мало для такой работы. Требовалось не меньше шести человек, чтобы столкнуть кланкер со скалы, и еще четверо, чтобы удержать веревку и регулировать скорость спуска. Теперь приходилось рассчитывать только на четверых против кланкера и двоих на тормозящей веревке, да еще добавить несколько дополнительных шкивов, чтобы справиться с таким весом.

— Готовы? — крикнула Туниц.

— Да, — ответил Ниш и натянул тормозную веревку. Ки-Ара стоял позади него и безучастно держал свой конец каната.

— Тянем!

Команда Туниц натянула свой канат. Ниш сомневался, что им по силам сдвинуть с места тяжело осевший в снегу кланкер. Веревка натянулась словно струна, четверо людей упирались так, что трещали суставы. Наконец машина дрогнула и очень медленно поползла вперед.

— Держите!

Туниц закрепила свой конец веревки за скалу и попыталась повернуть рычаг. Безуспешно. Она налегла на рукоять всем своим весом, рычаг внезапно повернулся, и женщина чуть не перелетела через него головой вперед. Кланкер покатился под откос, и люди едва не попадали с ног. С края скалы посыпались камни, и кланкер полетел вниз, поскольку Ки-Ара выпустил свой конец каната, а Ниш не смог притормозить в одиночку. Веревка выскользнула из его рук и только обожгла кожу на ладонях. Кланкер ударился о скалу, повернулся, ударился другой стороной, теряя бронированные пластины. Симмо горестно закричал. Ниш уже решил, что машина будет лететь до самого низа, но после нескольких рывков противовес остановил его.

— Чертов клоун! — закричал он на Ки-Ару. — Почему ты отпустил канат?

Бывший оператор ответил ему бессмысленным взглядом.

Теперь перед людьми встала другая проблема — противовес оказался тяжелее кланкера. При подъеме на плато это не имело значения, но сейчас им придется увеличить вес машины, иначе ее не спустить.

— Наверное, кому-то из нас придется спуститься на сиденье стрелка, — предположила Фин-Мак.

— Нет, — резко ответила Туниц. — Если машина рухнет, мы лишимся еще одного человека, и заменить его будет некем.

Тогда на платформу стрелка решили опустить небольшой валун. Ниш немедленно соорудил лямку и осторожно опустил камень на верхнее сиденье. Машина стала опускаться, сильно раскачиваясь и постоянно ударяясь о скалу. Каждый удар, потеря каждой из пластин брони сопровождались жалобными криками Симмо.

— Спускайте помедленнее, — чуть не в слезах умолял он. Ниш изо всех сил натянул тормозной канат, но он со свистом вырвался, содрав кожу с его ладоней.

— Держа канат, Ки-Ара! Ты слышишь меня?

Ки-Ара бросил конец веревки и отвернулся. Ниш снова должен был сдаться. Бешено вращающийся кланкер полетел вниз и столкнулся с противовесом. И тот и другой остановились, сделали еще один оборот и переплели веревки. Упала вниз еще одна металлическая пластина.

— Я не могу удерживать этот канат в одиночку! — заорал Ниш. — Здесь требуются по крайней мере три человека. Что с тобой, Ки-Ара?

Бывший оператор остался безучастным. Подбежали Туниц и Фин-Мак, попытались натянуть веревку, на которой висел кланкер, но ничего не добились. Два каната перекрутились между собой, да еще один из них захлестнул опору машины. Освободить их казалось невозможно.

— Кому-то придется спуститься вниз, — сказала Рустина.

— Это труднее, чем кажется! — задумчиво произнесла Туниц, потирая побелевший кончик носа. — Особенно при таком ветре. Добровольцы есть?

— Если больше некому, — заявил Ниш, — то пойду я.

Ему этого совсем не хотелось, но лучше пойти добровольно, чем по приказу. И была еще одна причина: Ниш хотел хоть как-то загладить свою вину в крушении кланкера Ки-Ары.

— Ну что ж, Туниц отпускать нельзя, — сказала Рустина. — Иначе мы рискуем лишиться старшего механика. Ну а без него мы, пожалуй, сможем обойтись.

— Лучше пошлите меня, — произнес Симмо, оттесняя Ниша. — Это мой кланкер, и я имею право попытаться его спасти.

В глазах оператора при этих словах зажегся лихорадочный огонь.

— Я, право, не знаю, — засомневалась Рустина. — Что думает дознаватель по этому поводу?

— Оператором мы тоже не имеем права рисковать, — ответила Фин-Мак. — Хотя у нас есть еще Ки-Ара. А он сможет в случае необходимости вести твою машину?

— Сможет, если поставит свой контроллер, — заверил ее Симмо, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — Прошу вас, — дотронулся он до руки Фин-Мак. — В этой машине вся моя жизнь. Кроме того, я смогу запустить двигатель, чтобы освободить веревки. Никто другой этого не сможет.

— Тогда решено, — сказала Рустина. — У вас нет возражений, Фин-Мак?

— Пусть так и будет!

Ки-Ара внезапно повеселел, и Ниш немало удивился по этому поводу.

Симмо спустился по веревке и осторожно занял место стрелка. При спуске оператора кланкер накренился и отодвинулся от скалы, но ветер снова ударил его бортом о камень.

— Лучше бы он поторопился, — проворчала Туниц. — Иначе вместо кланкера мы получим груду искореженного металла.

Симмо со слезами осмотрел полученные машиной повреждения. Потом попытался вручную развести веревки, но они так сильно натянулись, что это оказалось ему не по силам. Тогда Симмо попробовал повернуть кланкер вокруг противовеса, но не смог справиться с давлением ветра.

— Что он делает? — вслух удивился Ниш.

А Симмо тем временем скользнул внутрь и занял свое обычное место оператора. Вот передние опоры ожили и стали раскачиваться взад и вперед, царапая валун противовеса.

— Отличная идея! — воскликнула Туниц, подойдя к самому краю обрыва. — Так он скорее повернет висящий валун вокруг кланкера. Придержите на всякий случай тормозные канаты.

Люди приободрились и последовали ее совету. Металлические ноги кланкера уперлись в валун, и он сделал полный оборот вокруг машины.

— Отличная работа! — одобрительно кивнула дознаватель. — Еще два таких оборота, и он справится со своей задачей.

Симмо сделал вторую попытку. На этот раз усилие заняло немного больше времени, но противовес все же сделал еще один оборот. Затем металлические ноги снова ударили в камень, но внезапно за что-то зацепились и замерли.

— Нет, назад! — крикнула Туниц. — Ки-Ара, ты можешь его освободить. Тяни сильнее!

— Что произошло? — спросила Фин-Мак.

— Канат противовеса зацепился за одну из опор. Прекрати, или ты ее сломаешь, — закричала Туниц во весь голос. — Тяни сильнее, Ки-Ара!

Симмо не услышал ее, а Ки-Ара опять бросил свою веревку. Опоры кланкера дернулись, раздался громкий щелчок, и валун выскользнул из своей обвязки. Все в ужасе увидели, как кланкер сначала медленно, а потом, когда все веревки распутались, стремительно полетел вниз. Освободившаяся петля взвилась вверх и соскочила со своего шкива.

Кланкер перевернулся в воздухе и грохнулся на громадный валун. Машина от удара раскололась надвое, мелкие части опор и брони полетели во все стороны. Тяжелые ма-490 ховые колеса отскочили и исчезли под снегом. Издалека донеслось эхо, потом все стихло.

Иризис доковыляла до края обрыва и молча тряхнула головой. Ниш краем глаза уловил слабую улыбку на лице Ки-Ары, но, как только повернул голову в его сторону, оператор принял свой обычный вид.

Люди горестно переглянулись.

— Симмо, без сомнения, погиб, — вздохнула Фин-Мак.

— У него наверняка переломаны все кости, — согласилась Туниц, — Что же нам теперь делать?

— Мы на лыжах отправимся к месту боя, — уныло произнесла Фин-Мак. — Поставим контроллер Ки-Ары на один из кланкеров, и он приведет его сюда. И в следующий раз нам придется поработать как следует, чтобы благополучно спустить вниз эту махину!

Голос дознавателя был таким же бесцветным, как и окружающий пейзаж. Наверняка она задавалась вопросом, как объяснить еще одну неудачу в этой провалившейся погоне.

Ниш и Иризис обменялись взглядами.

— Я бы на твоем месте не спускала глаз с оператора, — тихо произнесла Иризис. — Ки-Ара сделал это преднамеренно.

— Да, — кивнул Ниш. — Он знает, что никогда не получит вторую машину.

Этот разговор напомнил Нишу о его собственной доле вины. Если б он не давил на оператора, его кланкер остался бы в строю, Тиана вместе с кристаллом была бы у них в руках. После возвращения на завод в процессе расследовании причин неудачи, несомненно, всплывет и его вина. И что тогда? Он обречен.

Два дня потребовалось, чтобы спустить с плато второй кланкер, и временами Нишу казалось, что все кончится так же, как и в первый раз. Погода держалась с удивительным постоянством — жгучий холод и почти штормовой ветер. К тому времени, когда они отвязали кланкер у подножия скалы, Ниш отморозил себе кончик носа, а дознаватель — подушечки пальцев.

Все погрузились в машину, но кланкер не двинулся с места — масло переохладилось. Потом налетела снежная буря, и невозможно было увидеть человека даже на расстоянии двух шагов. К счастью, в оврагах они обнаружили сухой валежник. Если бы не огромный костер под прикрытием скалы, никто бы из них не выжил.

Иризис никогда больше не упоминала об утраченном кристалле. Она быстро приспособилась к костылям и бодро ковыляла на них, хотя по меньшей мере еще шесть недель ей не придется передвигаться без посторонней помощи. Но девушка без жалоб переносила свое несчастье и всегда была в самом бодром настроении, если не считать Ки-Ары. Оператор получил кланкер и был наверху блаженства. Он почти поправился, хотя иногда его мучили приступы головной боли и провалы в памяти. Доходило до того, что он спрашивал имена окружающих людей. И часто интересовался, что произошло с Симмо.

Юлия ушла в себя еще с момента начала боя. Ужасы ожесточенной схватки на развалинах иглу, а может, и воспоминания о формировании плоти пробудили в ее душе какой-то первобытный ужас. Целые дни она проводила с маской на лице и затычками в ушах, а частенько еще и с черным шелковым мешком на голове. Ниш даже не старался вывести ее из этого состояния. У него не хватало сил. Каждый день он спрашивал у чувствительницы о Тиане, но ответ каждый раз был отрицательным.

Наибольшее беспокойство причинял Ял-Ниш. Плечо и грудь главного следователя заживали достаточно быстро, а вот раны на его лице никак не затягивались. Рубцы представляли собой ужасное зрелище, швы постоянно гноились, и невозможно было смотреть на это без содрогания. Хуже того, из-за лихорадки он стал подозрительным и злобным, бросался на каждого, кто имел несчастье оказаться рядом. Дважды Ниш, принеся еду больному, вынужден был отцеплять от своей шеи судорожно сведенные пальцы Ял-Ниша. Следователь был на удивление полон сил, несмотря на ампутацию одной руки.

Но главной его целью была Иризис. Временами Ял-Ниш не умолкал по нескольку часов, проклиная ее монотонным, источающим яд голосом. Он обвинял девушку в совращении его сына-недоумка, в несчастьях Тианы, но больше всего злился за спасение собственной жизни.

Иризис, казалось, не обращала внимания на оскорбления. Она бесстрастно меняла ему повязки вплоть до того момента, когда погода наконец сменилась и настал час отправляться в обратный путь. Иризис принесла больному чашку бульона, но он швырнул еду ей в лицо, сбил с ног и уже собирался наступить на голову сапогом, когда подоспевшие Ниш и Ки-Ара оттащили Ял-Ниша назад.

— Грязная шлюха! — кричал следователь. — Ты лгунья и мошенница, Иризис! Как только вернусь, я запру тебя в детском питомнике! Тебе никогда снова не стать ремесленником.

Так он без умолку ругался более часа, пока Ки-Ара, единственный, кто мог с ним сладить, не напоил Ял-Ниша отваром ниги. С тех пор они держали его под воздействием снадобья двадцать четыре часа в сутки, а здоровую руку прибинтовали к туловищу.

Прошло уже три недели со дня боя у снежных хижин, когда перед ними наконец показались контуры завода. За долгие дни, проведенные в суровых заснеженных горах, Ниш не раз думал, что не доживет до этого момента. Никто из людей не осмеливался путешествовать в холодное время года. Если бы не сработанный на совесть кланкер, им бы не выжить.

Наконец они преодолели горный перевал, под которым тянулись шахтерские туннели, и остановились на краю долины, где располагался завод. Неудачная погоня растянулась на целый месяц.

Иризис дотащилась до заднего люка кланкера, и Ниш со слезами радости на глазах протянул ей костыли. Все смотрели на здания завода. Единственным, кого не затронула общая радость, был Ки-Ара. Он выглядел обеспокоенным, потел, несмотря на холодную погоду, и тревожно оглядывался на дознавателя.

— Разве трубы завода не должны дымить? — спросила Фин-Мак, выбравшись из машины.

— Вероятно, из-за отсутствия управляющего рабочие совсем разболтались, — легкомысленно ответил Ниш.

Фин-Мак подняла к глазам подзорную трубу. Она обвела взглядом всю долину и бессильно опустила руку.

— Дыма не видно ни над одной из труб. Ни над заводскими печами, ни над кухней и спальнями, ни даже над деревней шахтеров, — надтреснутым голосом произнесла она.

Ниш впервые заметил, что чувства Фин-Мак вырвались наружу.

— Лиринксы добрались до завода! — В голосе дознавателя слышались сдерживаемые слезы.

— А ведь там были и дети!

— Проклятое лицемерие! — сорвалось е губ Иризис.

— Ты забываешься, ремесленник! — ледяным голосом предостерегла ее Фин-Мак.

Иризис зевнула прямо ей в лицо. Она явно не испытывала беспокойства.

— Что за трогательная забота о детях! Я не заметила, чтобы ты исполняла свой долг.

— Как ты осмелилась напоминать мне о долге после стольких преступлений?

— Нет большего преступления, чем предохранение от беременности, — напомнила Иризис об одном из главных законов, регламентирующих жизнь людей.

Лицо Фин-Мак стало таким суровым, что наблюдавший со стороны Ниш с опаской отвернулся.

— Я бесплодна! — прошипела дознаватель. — Одиннадцать лекарей лечили меня, и ни один не смог вылечить. — Фин-Мак закрыла лицо ладонями.

— Все, чего я хотела от жизни, — это дети. И теперь я выслушиваю упреки от тебя…

К ужасу Ниша Фин-Мак разрыдалась.

Иризис онемела от растерянности. Теперь все встало на свои места: железный самоконтроль и видимость того, что весь мир у нее в руках. И все же, вспомнилось Иризис, при известии о нападении лиринксов на завод дознаватель в первую очередь вспомнила о детях.

— Я сожалею, — вымолвила Иризис. Фин-Мак никак не откликнулась.

— Я действительно сожалею, — повторила Иризис. — Вы, наверно, презираете такую лгунью, как я…

— Я не презираю тебя, — отозвалась Фин-Мак. — Мне тебя жаль. Ты наделена всем необходимым, но растрачиваешь этот дар впустую.

От Иризис можно было ожидать чего угодно, но только не этого: она раскинула руки и крепко обняла несчастную женщину. После недолгого сопротивления Фин-Мак спрятала заплаканное лицо на груди Иризис.

— Нам придется соблюдать осторожность, — заговорила Рустина. — Надо быть готовыми к любой неожиданности.

Они набрали камней для катапульты и доверху наполнили металлические корзины на оружейной платформе. Туниц заняла место стрелка. Ниш, вооружившись копьем и коротким мечом, примостился рядом. Кланкер двинулся вперед на своей обычной скорости, поскольку на таком расстоянии лязг металла невозможно было услышать. Маленький отряд на машине пересек замерзший ручей и начал взбираться по горному склону в обход леса, по направлению к верхней дороге. На открытом месте у них было мало шансов выстоять против врага, но в лесной чаще их не было совсем.

Кланкер преодолел подъем и свернул на дорогу, ведущую из Тикси. Заводские ворота свободно болтались на петлях. На опустевшем дворе, несмотря на толстый слой снега, были видны следы разрушений, но никаких признаков чьего-либо присутствия.

— Кажется, это произошло довольно давно, — отметила Туниц. — Такие сугробы намело не за один день.

Люди с оружием в руках прошли по центральному проходу. Ковыляя мимо остывших печей, Иризис покачала головой.

— Печи погасли не меньше недели назад.

— И будет совсем непросто разжечь их снова, — сокрушалась Туниц. — Смотрите, в этой застыло уже выплавленное железо. Как мы будем его оттуда доставать?

Они не обнаружили ни одной живой души и никаких признаков битвы. Не было ни одного трупа, ни признаков грабежа. Исчезли только все до единого кристаллы из мастерской ремесленников. Во внутреннем дворе, единственном месте, где зимнее солнце все же преодолело заводскую стену, люди расселись позавтракать.

— Все выглядит так, словно завод атаковали, но людям удалось бежать, — сказал Ниш. — Лиринксам были нужны только кристаллы.

— Или они задумали вывести производство из строя, — добавила уже пришедшая в себя Фин-Мак.

— Полагаю, управление теперь возложено на вас, — обратилась к ней Иризис.

— Думаю, да. И мне совсем не хочется отказываться от этого места, поскольку это лучшее производство и лучшие шахты во всем регионе. Но мы не можем оставаться без стражников. Надо отправляться в Тикси. Там, я думаю, мы отыщем всех рабочих и шахтероа Я выясню, что произошло, и попрошу помощи у наместника, как только раздобуду почтового скита. И еще, — добавила она гораздо тише. — Надо что-то делать с оператором.

— Я сомневаюсь, что мы можем быть уверены… — начал Ниш, глядя на поспешно удаляющегося Ки-Ару.

— Никакие доказательства не требуются для того, чтобы поместить его в такое место, где он не сможет причинить никакого вреда, — жестко отрезала Фин-Мак.

Они закончили завтрак и уже собирались вставать, когда послышался шум удаляющегося кланкера.

— Что он задумал? — воскликнула Фин-Мак.

Ниш бросился к воротам, но машины уже не было видно.

— Он — изменник, — сказала Иризис, ковыляя вслед за Нишем, а потом громко рассмеялась.

— Что тебя так насмешило? — рассердился Ниш. — Теперь придется тащиться в Тикси пешком.

— Разве это не достойный финал нашей неудачной экспедиции? — продолжала смеяться Иризис.

Потом она покрепче перехватила костыли и начала спускаться с горы.

Путь лежал мимо горняцкой деревни и шахт. Они были совершенно пусты. Погода стояла благоприятная, и уже в сумерках они оказались перед воротами Тикси. В городе тоже имелись очевидные следы тревожного ожидания. Городские стены увенчались остроконечными пиками, а позади старых ворот были воздвигнуты еще одни.

— Все это ненадолго задержит лиринксов, — заявила Туниц, осмотрев сооружение профессиональным взглядом механика.

— Да, согласен, — вяло отозвался Ниш.

После столь долгого пути он мог думать только о горячей ванне. Он собирался нежиться в горячей воде до тех пор, пока не слезет кожа, а потом завалиться в кровать и не просыпаться по крайней мере неделю.

Иризис было уже не до смеха. Костыли так натерли ей кожу под мышками, что каждый шаг сопровождался болезненным вздохом. Фин-Мак незамедлительно отправилась к градоначальнику.

Ниш проследил, чтобы его отца устроили в гостинице, и вызвал для него лекаря. После долговременного воздействия ниги Ял-Ниш казался совершенно спокойным, но Ниш предупредил лекаря о возможных проявлениях скверного характера больного. Затем он подыскал тихую комнату для Юлии, все еще не оправившейся от тяжелых впечатлений, и дал горничной подробные инструкции относительно чувст-вительницы. Нашлось еще несколько срочных дел, и только к полуночи Ниш добрался до своего номера.

Он сбросил на пол грязную одежду и только занес ногу над бадьей с горячей водой, как в дверь громко постучали древком копья.

— Крил-Ниш Глар! Крил-Ниш Глар!

— Да, это я, — раздраженно отозвался Ниш.

— Тебя вызывают к градоначальнику.

— Я лежу в ванне. Как только вылезу, сразу же к нему отправлюсь.

— Он приказал доставить тебя немедленно!

Ниш молча выругался.

— Мне надо одеться.

— Поторопись.

Ниш торопливо протер тело куском ткани, чтобы удалить хотя бы наружный слой пыли. Каким бы срочным ни был вызов, внешний вид всегда имеет значение. Затем он разыскал в своем мешке одежду, лишь немного чище той, которая была на нем до этого. Не успел он одеться, как посыльный снова забарабанил по двери.

Чуть ли не бегом солдат протащил Ниша по улицам и остановился лишь на крыльце особняка градоначальника. Там его проводили в небольшой кабинет, заполненный множеством людей. Большинство лиц были ему знакомы — надзиратель Грист и, к немалому удивлению, заводской дурачок Мосс. Там же находились Иризис и Фин-Мак, градоначальник, с которым Нишу приходилось встречаться раньше, и маленький тощий человечек, совершенно ему незнакомый. Он сидел в самом конце стола, и все, даже градоначальник, смотрели на него с почтением.

— Крил-Ниш Глар, — объявил слуга, и маленький человечек обратил на него пару влажных черных глаз.

Глаза блестели из глубоких впадин, занавешенных густыми бровями, сросшимися в одну совершенно прямую линию поперек переносицы.

— Ну наконец! — недовольно отозвался он. — Где вы были, механик Крил-Ниш?

— Я устраивал в гостинице своего отца, следователя Ял-Ниша…

— Я знаю твоего злосчастного отца! Садись! Дознаватель Фин-Мак доложила мне о его злоключениях. Погибло четыре кланкера и сорок солдат, и всё без толку. Я не могу понять, как это могло случиться! Пожалуй, вся ваша компания заслуживает только отправки на передовую.

По комнате пронеслись тревожные вздохи. Маленький человечек выдержал паузу, давая время всем как следует осознать угрозу. Сам он в это время разглядывал каждого в отдельности. Ниш постарался достойно выдержать его взгляд, но все же опустил глаза. Этот человек привык подавлять волю окружающих. Его вытянутое лицо было скроено из кожи, костей и сухожилий. Щеки настолько запали, что сквозь них угадывался контур зубов. Редкая щетина только подчеркивала остроту подбородка.

— Хм! Бесполезные потери! — Глаза человечка снова остановились на Нише, занявшем место рядом с Иризис.

— А ваша парочка особенно отличилась. Из-за чего поднялась вся эта суматоха?

Никто не проронил ни слова, поскольку они не имели понятия, о чем шла речь.

— Из-за ваших шашней! Только вас двоих стоит винить во всех неприятностях. — Человечек вздохнул. — А между тем есть и более неотложные дела. Тиана — большая потеря для нас. И еще большая потеря — утрата того замечательного кристалла. А в довершение ко всему ваш оператор удрал вместе с машиной! Кто, черт побери, командовал этим балаганом?

Все снова промолчали. На лице Фин-Мак проявилось выражение растерянности.

— После ранения главного следователя командовала я, лар. Я несу полную…

— Хм! Я сам посылал Ял-Ниша. Значит, и ответственность лежит на мне. Не думаю, что тот парень сумеет далеко уйти. А теперь, как будем выбираться из этого скверного положения?

Снова ему никто не ответил.

— Среди вас нет ни одного инициативного человека! Он кончиками пальцев подкрутил бакенбарды и прижал закрученные пряди к щекам.

— Мы не можем отказаться от этого завода. Нельзя поддаваться запугиванию! Производство должно быть восстановлено как можно скорее. И шахты тоже. Но мне нужен толковый управляющий.

Недалеко от Ниша заскрипел стул, и над столом поднялся высокий широкогрудый мужчина.

— Я приложу все…

— Сидите, надзиратель Грист, — прервал его маленький человечек. — Механик Туниц, вы достойно прошли через эти испытания. Вам и надлежит стать управляющим. Я даю вам две недели на восстановление производства. А потом каждый месяц вы должны изготавливать по два кланкера.

Грист откинулся на спинку стула; на его лице появилось сначала уныние, потом — злоба.

— Это невозможно! — ровным голосом ответила Туниц.

— Я смогу этого добиться, лар, — вставил Грист.

— Прекрасно. Значит, вы станете самым лучшим надзирателем на производстве, или я сниму с вас голову. Управляющий Туниц, вам придется найти способ выполнить это задание. Все ваши просьбы будут внимательно рассматриваться.

— У меня остались дети в Крандоре, лар, — мягко возразила Туниц.

— Вам не следовало оставлять их. — Он стукнул по крышке стола костяшками пальцев. — Если в течение года завод будет выполнять все, слышите, все задания, я разрешу вам уехать на родину.

— Благодарю вас, лар.

Сияющая улыбка Туниц осветила всю комнату.

— Ремесленник Иризис. — Человечек повернулся в другую сторону. — Мне известно о вас абсолютно все! — Он так гневно посмотрел на девушку, что Нишу на ум пришла исправительная тюрьма. — Включая и то, что с ремесленниками вы управляетесь лучше, чем кто-либо. Вы продолжите работу в должности старшего мастера и обеспечите изготовление контроллеров как можно скорее.

— Мне нужны будут еще ремесленники и подмастерья, — спокойно ответила Иризис.

Ниш поразился такому самообладанию, поскольку до этого разговора Иризис ожидала отправки в детский питомник, и это еще в лучшем случае.

— Вы их получите, как только я смогу доставить людей на завод.

— И еще необходимо обеспечить более надежную охрану завода и шахт.

— Бригада каменщиков уже собирается в дорогу, а отряд из двух сотен солдат находится в пути. Приказ о вашем назначении тоже подписан. Получите его до отъезда. Закупите все, что потребуется на первых порах, и к концу этой недели возвращайтесь на завод.

— Больше всего нужны кристаллы, — сказала Иризис. — Лиринксы забрали все наши запасы. И нужны шахтеры, способные определять нужные нам камни.

— Там у вас был тот старый чудак… Джоэн?

— Он умер, а все остальные не могут отличить кристалла от щебенки.

— Я пришлю еще шахтеров, но на это потребуется время, может, целый месяц. Слишком долго…

— У меня есть идея, лар, — снова заговорила Иризис. — Чувствительница утверждает, что способна видеть кристаллы в горе, как изюминки в пудинге. Что если…

— Вы снова оправдали мое доверие, мастер Иризис. Будь по-вашему! Пусть она сопровождает шахтеров.

Маленький человечек снова повернулся в своем кресле:

— А теперь поговорим о вас, Крил-Ниш Глар. Что же мне с вами делать?

Ниш перестал дышать, но на этот раз он выдержал взгляд черных глаз. Это было похоже на взгляд в пустую шахту — в его глазах невозможно было ничего прочесть.

— Хм! — заговорил человечек. — Донесения, касающиеся вас, не безнадежны. Как я понял, у вас с дознавателем имеется небольшой проект? Имеющий отношение к находкам, обнаруженным в снежных хижинах? И еще остается работа с чувствительницей. Где она сейчас?

— В комнате гостиницы, — ответил Ниш.

— Не самое подходящее для нее место! Пришлите ее в особняк для собеседования. А теперь можете возвращаться к своей ванне, а я пока подыщу вам подходящее занятие. Если смогу!

Самолюбие Ниша было задето. Иризис добилась всего, чего хотела, а его собственная судьба еще висела на волоске.

— Юлия требует особого к себе отношения, лар, если вы хотите от нее чего-то добиться. Может, лучше…

— Чертов мальчишка! Не указывай мне, что и как делать! Я сам с ней разберусь. А теперь расходитесь!

Люди торопливо покинули кабинет, даже градоначальник Тикси, его законный обитатель.

— Ниш, дай руку, — попросила побледневшая Иризис на ступенях крыльца.

— Что случилось?

— Эти проклятые костыли заживо сдирают с меня кожу, — пожаловалась она.

Ниш с любопытством заглянул ей в лицо.

— Я не об этом. Что здесь происходит?

— Я опять рискнула, Ниш. Но я уверена, что справлюсь.

— Конечно, справишься. Ты — прирожденный лидер. Но кто это такой?

— Как, ты со своими пресловутыми связями не знаешь его?

— Нет, — покачал головой Ниш. — Не имею понятия.

— Это… — Иризис многозначительно помолчала. — Это сам наместник. Ксервиш Флудд!

 

ГЛАВА 48

По мере удаления от теплого Калиссина вода становилась все холоднее. Тиану разбудил холод, проникавший сквозь кожаную обшивку лодки. Вокруг было темно, только неясное пятно луны просвечивало сквозь пелену облаков. Суденышко сильно раскачивалось на воде, а по лицу текли струйки дождя, смешанного со снегом. При таком ветре лодка скоро достигнет берега. А там придется решать, как ей добираться до своей цели, да еще сохранить в тайне свой маршрут.

Надежнее всего плыть и дальше, по крайней мере до первой деревни. Выстругать весло на берегу не составит большого труда. Можно продолжить плавание по реке, текущей в сторону внутреннего моря. Хорошо, что ветер несет ее на юг, примерно туда ей и нужно. Тиана решила пройти вдоль побережья, найти подходящий поток и двигаться по воде к Таллаламелю.

Она поплотнее закуталась в куртку и погрузилась в полудрему. Все тело еще болело, особенно макушка. Тиана потрогала ее пальцами: на голове зияла проплешина, а кожа вздулась от ожога.

Лодка натолкнулась на какое-то препятствие. Им оказалась корка льда между двумя прибрежными скалами. Было все еще темно и очень холодно. Тиана разбила лед руками и провела лодку в бухточку, где и выбралась на берег. Под ногами заскрипел снег. Перед ней простирался редкий лес из старых сосен. Тиана вытащила лодку на берег, заметила место и направилась к лесу.

Чтобы пережить ночь, ей требовался костер. Дрова нашлись у самого края, прямо над головой. Немало усилий потребовалось, чтобы разжечь сырые сучья, но Тиана привыкла к этому: на заводе ведь никогда не было сухих дров. Уже очень скоро она грелась у яркого костра и варила суп из сушеной рыбы. Вкус не имел значения, лишь бы он был горячим!

Немного погодя Тиана развела еще один костер и устроила себе подстилку из сосновых лап. В эту ночь ей пришлось спать на самой неудобной постели за всю жизнь.

Весь следующий день Тиана бродила по берегу в поисках подходящей речки, но так ничего и не нашла. Зато на следующее утро ей посчастливилось обнаружить полноводную реку, вытекающую из озера. Тиана перевела лодку к устью и предоставила течению нести суденышко на юг. Вскоре у самой кромки леса показалась небольшая избушка. Тиана не остановилась, полагая, что этот домик стоит на окраине деревни, но через некоторое время, за поворотом, ее лодка уткнулась в полосу прочного льда, перекрывшую всю ширину реки от берега до берега. Вероятно, дальше реку покрывал лед, а чистое пространство в верховьях сохранялось только благодаря теплой воде озера. Что делать? Она не могла бы дойти пешком даже до Таллаламеля. Тиана решила вернуться к домику на берегу, но сначала она вытащила из пояса Джо маленький кусочек серебра и положила его в карман.

Домик представлял собой круглую мазанку из прутьев, скрепленных толстым слоем глины. Стены казались довольно прочными, а крыша крутым навесом поднималась высоко вверх. Остроконечный расписной дымник закрывал от снегопада печную трубу.

Довольно жалкое сооружение, но оно содержалось в отличном состоянии, а у ребенка, игравшего во дворе у дерева, бьши розовые щечки и жизнерадостное личико. Достаток семьи наверняка обеспечивала рыбная ловля. Тиана вытащила лодку на берег и пошла по скрипучему снегу наверх. Ребенок ее не замечал.

— Алло! — негромко крикнула Тиана.

— Мурц! — ответил ребенок, спрыгивая с нижней ветки на снег.

Он был так закутан в меховую одежду, что нельзя было понять, мальчик это или девочка. От энергичного прыжка капюшон с головы свалился и открыл бледную кожу и длинные волосы совершенно замечательного цвета — светлые, со слабым зеленоватым оттенком. Ребенку на вид было семь или восемь лет. Тиане случалось слышать рассказы о белокожих и зеленоволосых людях, живущих по другую сторону гор, но видеть их пока не приходилось. На завод не часто попадали чужие люди, и чаще всего они, как и Тиана, были темноволосы и с оливковой кожей.

Язык тоже был совершенно незнакомым. Сама она знала только наречие юго-восточного полуострова, да еще язык, на котором говорили почти все в Лауралине, но оказалось, что он вовсе не так распространен, как хотелось бы. Существовало множество населенных мест, где с этим наречием были знакомы только ученые, летописцы и торговцы. Но все же Тиана решила попробовать.

— Я хочу купить немного еды, — заговорила она.

— Мурц?

Тиана перешла на язык жестов, и ребенок довольно рассмеялся.

— Митс-питси. Флар хиар!

Ребенок побежал к хижине, оглядываясь время от времени, словно проверяя, идет ли за ним Тиана. Толкнув висячую дверь, он скрылся внутри, не переставая что-то говорить. Тиана осталась ждать. Она оставила свои вещи в лодке и боялась выпустить их из виду. Но детская головка показалась в щели под приоткрывшейся дверью.

— Блэйзи мирр!

Непонятные слова сопровождались жестами, бесспорно приглашавшими войти в дом. Бросив напоследок беспокойный взгляд на лодку, Тиана нагнулась перед входом и вошла. Внутри было душно и пахло дымом, рыбной похлебкой и чем-то сугубо домашним. На полу, который был явно ниже уровня земли, сидели на корточках три женщины. В каменном очаге горел неяркий огонь, рядом лежали сосновые дрова. Железный котелок висел над огнем на треноге, а груда мехов у дальней стены явно предназначалась для сна.

Тиане показалось, что эти женщины — близнецы. Все они имели вытянутые лица, светлые зеленоватые волосы и тонкие, выдающиеся вперед носы. Как только они поднялись, стало видно, что все они крепче и выше ростом, чем Тиана. И стали видны различия. Вероятно, это были сестры. Ближайшая к Тиане явно была старше остальных. Вторая выглядела моложе всех, и у нее на подбородке виднелся круглый шрам.

— Здравствуйте, — заговорила Тиана. — Меня зовут Тиана Лиз-Map. — Она ткнула пальцем себе в грудь. — Я хочу купить что-нибудь поесть. — И она вновь подкрепила свою речь пантомимой.

Старшая из женщин, самая крепкая и полногрудая из всех троих, озадаченно склонила голову. Она поговорила с двумя остальными и снова повернулась к Тиане.

— Ч-ш-то так-кое к-купит-ть? — спросила она с ужасающим акцентом.

— Это значит, что я заплачу деньги за еду.

Женщины определенно не понимали ее. Тогда Тиана вытащила из кармана кусочек серебра и протянула вперед на открытой ладони, надеясь, что не совершает ошибки. Старшая из сестер совершенно растерялась. Она взяла слиток и внимательно рассмотрела его при свете очага, потом протянула остальным. Средняя по возрасту женщина понюхала серебро, а младшая даже попыталась укусить.

— Это серебро, — пояснила Тиана. — Деньги за еду. От запаха рыбной похлебки у нее подвело живот.

— Дены-г-и! — воскликнула старшая и разразилась громким смехом, показывая множество желтых острых зубов.

Две другие вторили ей не менее весело. Отсмеявшись, старшая похлопала Тиану по спине своей мясистой ладонью и протянула серебро обратно.

— Я Флууни, — сказала она. — Средняя сестра — Джини, младшая — Лисса. А дочка — Хаани.

Тиана повторила их имена, растягивая гласные на манер жителей Тикси. По их громкому смеху поняла, что ее произношение очень отличается от местного. Затем она снова назвала себя, и сестры, в свою очередь, одна за другой исковеркали его, стараясь запомнить. Лисса деревянным ковшом зачерпнула из котелка и подала Тиане кушанье на деревянной квадратной тарелке вместе с деревянным же прибором, напоминающим вилку.

Тиана приняла тарелку, не зная, что предпринять. Какой благодарности они могут ожидать от нее? На тарелке лежала ярко-желтая масса, от нее исходил запах рыбы, хотя кусочки разварились до неузнаваемости. Еще она разглядела волокнистые кусочки овощей, вероятно турнепса, какие-то незнакомые зерна и лук.

— Ешь, — сказала Флууни.

Тиана попробовала. Кушанье оказалось ароматным и очень вкусным. Она заработала вилкой. Женщины выжидающе следили за ее лицом.

— Хорошо, — произнесла Тиана. — Очень вкусно!

Она причмокнула губами и погладила себя по животу. Те же внимательные взгляды. Неужели она опять делает что-то не то? Тиана набрала на вилку еще еды, поднесла ко рту, и в этот момент, к ее стыду, в животе громко заурчало. На лицах женщин мгновенно появились сияющие улыбки, а Хаани даже захлопала в ладоши.

Тиана спокойно доела то, что оставалось на тарелке, но одна из сестер сейчас же положила ей еще. Тиана была уже сыта, но женщины так внимательно смотрели за ней, что отказаться было невозможно. К тому времени, когда она расправилась с добавкой, живот у Тианы раздулся, а глаза слипались. Но Флууни снова наполнила тарелку. Тиана встала из-за стола, еще раз громко поблагодарила и поклонилась. Но это не произвело на хозяев никакого впечатления.

Затем ей предложили чай из сушеных фруктов. Но от его едкого запаха у Тианы навернулись слезы, и она чихнула. Она едва держалась, чтобы не уснуть прямо с кружкой в руках. Казалось, уже целую вечность она не спала спокойно. Девушка отставила еду, прислонилась к стене и мгновенно уснула.

В комнате по-прежнему было сумрачно и пахло дымом. Тиана решила, что проспала всего несколько минут. Тем не менее она чувствовала себя отдохнувшей. Вокруг нее никого не было. Девушка вышла наружу и, к своему ужасу, увидела, что наступил вечер. Она проспала весь день.

Глаза тревожно осмотрели берег реки. Лодки не было! Тиана побежала к воде. Никаких следов суденышка, ее мешка с вещами и бесценными приборами. Тиана бегом вернулась в дом и наткнулась на Лиссу, несущую охапку дров из леса. Хворост разлетелся во все стороны, и Тиане пришлось помочь женщине все собрать.

— Где моя лодка?

— Лод-дка? — переспросила Лисса. Тиана изобразила руками греблю.

— Тралл! — догадалась женщина и повела ее за дом. Лодку перевернули вверх дном и прислонили к стене.

Собравшаяся под ней вода уже замерзла.

— А что с моим мешком? — Тиана старалась выговаривать слова как можно отчетливее.

Лисса взяла ее за руку и отвела в дом. Вещи Тианы были сложены недалеко от того места, где она спала. Девушка торопливо осмотрела мешок, несмотря на присутствие улыбающейся Лиссы. Все было на своих местах. Тиане стало неловко от собственной подозрительности. Она поднялась на ноги.

— Спасибо! Спасибо! — прокричала она и широко развела руки.

Лисса просияла и крепко обняла девушку. Ее дородность напомнила Тиане о матери, те времена, когда она была еще ребенком и Марни находила для нее время. До того как ее отвергли ради следующего ребенка и всех остальных.

К этому времени стало совсем темно. Вскоре в дом вернулись две другие сестры вместе с Хаани. Они принялись чистить овощи, срезали головки лука и чеснока с висящих под потолком гирлянд, принесли коренья из погреба, вход в который находился прямо в углу комнаты.

Тиана предложила свою помощь, но ее усадили на почетное место у огня. На ужин подали ломоть сухого черного хлеба, залитый бульоном из той же похлебки. Тиана съела все до последней капли и вытерла тарелку корочкой хлеба.

Покончив с домашними делами, Лисса завела песню для Хаани. Возможно, это было одно из сказаний, а может, семейное предание. Тиана не могла понять слов. Пение длилось больше часа, в нем сочетались трагедия и драма, огонь страсти и любовная нежность, судя по тоскующему выражению, промелькнувшему на лице Лиссы. Две старшие женщины молча слушали, ни на минуту не отрываясь от починки одежды.

Наконец песня закончилась. Хаани, сидевшую с полузакрытыми глазами, раздели, протерли ее тельце влажной ветошью и уложили в самую середину меховой постели. Затем женщины отложили работу и выжидающе посмотрели на Ти-ану. Стало ясно, что платой за ужин должна быть ее песня.

Если бы кто-нибудь на заводе попросил ее спеть, она от смущения не проронила бы и звука. Но эти люди были ей незнакомы, кроме того, она была им обязана за пищу, кров и доброту.

Тиане не приходилось петь с тех пор, как она покинула детский питомник. Но даже сейчас в ее голове звучал мотив колыбельной со словами доброй сказки о лягушке и бабочке. Она запела глухим, хрипловатым голосом, порой фальшивя, но Хаани, похоже, понравилось.

Песня кончилась. Тогда Лисса приложила пальцы к губам Тианы и принялась разводить в кружке какие-то ароматные снадобья. По комнате поплыли запахи лимона и мяты. Женщина выжала в кружку немного меда из красно-черных сот и протянула Тиане. Девушка отпила несколько глотков, и воспаленному горлу стало намного легче. Неожиданно для самой себя она стала напевать другую песню, слова которой сочиняла на ходу. Зазвучал рассказ о ее отце, которого она никогда не видела и вряд ли увидит. Наверное, он погиб на войне, раз так долго не приходит к ней.

Тиана допела печальную песню, на глазах блеснули слезы. Женщины похлопали ее по спине, Хаани мирно лежала в постели. Только тогда Тиана приступила к важным для нее расспросам:

— Река замерзла. Как мне добраться до моря?

— Замер-р-зла? — переспросила самая спокойная из трех сестер, Джини.

Для растолкования этого слова потребовались долгие объяснения, но это не помогало. Тиане пришлось вывести их наружу, подвести к реке и втолковать, что вода покрыта льдом. Слово «море» она так и не смогла передать.

Огромное внутреннее море находилось в трех сотнях лиг к югу от этого места. Его восточный залив носил название Милмиламель. Как же называется большая его часть? Тиане потребовалась целая вечность, чтобы вспомнить карту Лау-ралина, много лет назад отпечатавшуюся в ее мозгу.

— Таллаламель, — наконец произнесла она. — Я направляюсь к Таллаламелю.

— А… — протянула Лисса. — Тиана идет Таллаламель Мир.

Тогда все три женщины принялись оживленно переговариваться, потом Флууни заговорила медленно и отчетливо:

— Тиана оставляет лодку. Тиана идет лыши. — Она немного подумала и поправилась: — Тиана идет лыжи по река.

— Идти на лыжах по реке до Таллаламеля?

— Да, да, — энергично закивали все трое. — На лыжи до Гисмеля, да.

Гисмель, как вспомнилось Тиане, был крупным городом на побережье.

— Как далеко отсюда? — В ответ только непонимающие взгляды. — Сколько снов до Гисмеля?

Джини показала шесть пальцев.

— Ниа, — возразила Лисса, оттолкнула руку сестры и показала восемь пальцев.

Восемь дней ходьбы на лыжах. Это не так уж долго: Тиана неплохо ходила на лыжах. Зимой они часто совершали лыжные прогулки в окрестностях завода. Хотя целый день непривычной нагрузки наверняка вымотает ее.

Понимая, что эти люди незнакомы с понятием «деньги», Тиана никак не могла приступить к следующему вопросу. Но после продолжительных переговоров она все же сумела договориться об обмене кожаной лодки на пару лыж и запас еды. Конечно, у них уже имелась лодка, но глаза Флууни загорелись от предложения Тианы. Кожа на лодке была мягкой и прочной, это делало ее намного ценнее, чем пара лыж, которые можно было без труда вырезать за несколько вечеров.

Зато сестры настояли на том, чтобы заполнить мешок Тианы припасами. Они положили туда связки сушеной рыбы, копченое мясо, мед в сотах, головку сыра, возможно изготовленного из молока косули, гирлянду лука и много других продуктов. Тиане пришлось их остановить — такой вес мог оказаться ей не по силам.

К тому времени когда они все уладили, было совсем поздно. Женщины забрались в свое меховое гнездо вокруг спящей Хаани. Флууни показала Тиане свободное место у очага. Скоро все уснули.

Некоторое время Тиана смотрела приятные, спокойные сны. Эти незнакомые женщины, с которыми она провела всего один день, стали для нее ближе всех, кого знала раньше. Она словно вернулась в детство, в постель своей матери. Проснувшись среди ночи, Тиана даже на секунду решила, что заснула рядом с Марни.

Но вот девушка перевернулась на другой бок и случайно коснулась рукой своего мешка. Огонь в очаге давно погас, и в хижине царила беспросветная тьма. Тиану охватил страх темноты, ей почудилось, что она в ловушке. Она запустила руку в мешок с вещами, надеясь блеском амплимета прогнать неприятное чувство. Как только она дотронулась до амплимета, кристалл вспыхнул, по руке пробежал болезненный импульс. Весь сверток на мгновение осветился темно-красным светом. Что произошло? Раньше такого никогда не было. Тиана вспомнила, как быстро солдаты отыскали ее следы, и ощутила легкое беспокойство.

Но ведь это случилось так давно, да еще за сотню лиг отсюда. Не могли же они следить за ней до самого Калиссина. Это невозможно. А вот от лиринксов ее отделяет всего один перелет. Сердце Тианы тревожно забилось. Она решила выйти наружу, но там было по-прежнему темно и тихо. Девушка вернулась в постель. На рассвете она отправится в путь, и пусть снегопад заметет ее следы.

Тиана тяжело вздохнула. Флууни, не просыпаясь, повернулась и обняла ее. Это могло бы помочь, если бы ее проблемы не были такими безнадежными. Остаток ночи Тиана провела без сна. Дважды она поднималась и выглядывала наружу. Во второй раз восточный край неба едва заметно посветлел.

Тиана уже привязывала к ботинкам лыжные крепления, когда из домика вышла Джини. Женщина прогулялась до леса облегчиться, а потом помогла Тиане закрепить лыжи. Вскоре из дома вышли Флууни, Лисса и Хаани. Несомненно, все они привыкли вставать на рассвете.

Тиана вернулась в дом за своими вещами, а к тому времени котелок уже висел над ярким огнем. Она получила на завтрак рыбную похлебку, поблагодарила женщин и обнялась с каждой из них. Даже крепко пожала ручку улыбающейся Хаани. Наконец Тиана забросила мешок за плечи и заскользила на лыжах вниз к реке. Все четверо смотрели ей вслед и смеялись, явно обсуждая странный стиль ее ходьбы на лыжах. Она свернула вдоль берега, надеясь срезать поворот реки по лесу, помахала рукой на прощание и сильно оттолкнулась.

Ей не приходилось вставать на лыжи уже несколько месяцев, и мускулы быстро заныли от непривычной нагрузки. Едва завидев лед на реке, Тиана остановилась отдохнуть. Нельзя сорвать мышцы в первый же день пути.

Тиана уселась на ствол упавшего дерева над самым берегом реки и стала бездумно наблюдать за парой оленей, щиплющих свисающий с сосен лишайник. Вдруг тишину нарушил высокий пронзительный вопль, донесшийся с реки. Тиана мгновенно узнала его. Нилатл!

 

ГЛАВА 49

Первым побуждением Тианы было бежать. На лыжах она без труда могла уйти от этого чудовища. Но тогда женщины и ребенок в случае нападения останутся совершенно беззащитными.

На кого он охотится — на нее или пытается заполучить амплимет? Тиана заметила его взгляд, обращенный к кристаллу. Она вытащила лезвие, несмотря на всю его бесполезность в случае драки, и повернула обратно. Для этого ей понадобилась вся имеющаяся храбрость.

Тиана старалась не думать о том, что ждет ее впереди. В противном случае она ни за что не смогла бы вернуться к домику. Нилатл мог оказаться на противоположном берегу, мог охотиться на оленя или кролика. Но если он охотится на нее, следы приведут зверя к хижине. Тиана в замешательстве остановилась на полпути. И услышала крик.

Это был пронзительный крик женщины, крик агонии, означавший смерть. Нилатл уже в доме. Тиана побежала вперед со всей скоростью, на которую была способна. На ходу она проверила остроту лезвия большим пальцем. Оно было прекрасно заточено. В душе поднялась кровавая волна ненависти. Если нилатл нападет на женщин, она с радостью вспорет его брюхо.

Криков больше не слышно. Ничего, кроме стука сердца и тяжелого дыхания. Вокруг нее не было ни одного живого существа, словно весь мир в страхе затаился. К тому моменту когда Тиана миновала поворот реки и поднялась к кромке леса, ее колени дрожали от слабости. Хижина уже виднелась сквозь редкие сосны. Все выглядело как обычно. Тиана вгляделась в просвет между деревьями, но никого не увидела. Может, они отправились за рыбой на озеро или испытывают ее лодку?

Она прошла еще несколько шагов. Показалась задняя стена домика и лодка, стоявшая на том же месте, что и вчера. Сердца Тианы коснулась острая боль. Она внимательно осмотрела пространство между соснами, далекий берег реки.

Ничего. Но нилатл мог прятаться и менять цвет кожи не хуже лиринкса. Девушка прошла еще немного и увидела позади дома на снегу темную скорченную фигуру.

Тиана рванула ремешки лыж, но они никак не хотели расстегиваться. Она покачнулась и приземлилась на четвереньки. Лезвие вылетело из пальцев и упало в снег рядом с лицом женщины. Светлые зеленоватые волосы закрывали его, но Тиана узнала одежду.

— Джини? — шепотом позвала она.

Потом нагнулась и отвела волосы. Кончики прядей покраснели, так же как и мех, и снег вокруг головы. От лица почти ничего не осталось, женщина, без сомнения, была мертва.

Тиана замерла на корточках, зажав лезвие в пальцах. Из домика донесся какой-то странный звук, словно что-то рвали на части. Внутрь можно было войти только через дверь. Тиана низко пригнулась, обежала домик и подняла висящую дверь.

Зрелище было гораздо страшнее, чем снаружи. На полу лежала Лисса, она пострадала больше, чем ее сестра. Половина комнаты была забрызгана кровью, и повсюду валялась скудная утварь. Флууни лежала у дальней стены с открытыми глазами, но мех вокруг нее пропитался кровью. В руке у нее был зажат каменный молоток, которым женщины отбивали мясо.

Странный звук доносился из тела Лиссы, которое слегка шевелилось, хотя женщина явно была уже мертва. У Тианы волосы встали дыбом. Нилатл — там! Он пожирает ее внутренности. А где же маленькая Хаани? Тиана осторожно обошла очаг, не спуская глаз с тела Лиссы. Под ногой что-то звякнуло — кухонный нож. Тиана подняла его свободной рукой и выставила перед собой. Мертвое тело снова шевельнулось. Отвратительный глаз уставился на нее из кровавого месива. Тиана хотела закричать, она с радостью потеряла бы сознание в этот момент. Девушка твердила себе: «Лисса мертва, она ничего не чувствует».

Нилатл выскочил наружу. Его шкура блестела от крови и остатков внутренностей. Чудовище пролетело через всю хижину прямо на Тиану. Но не так стремительно, как раньше. К счастью, полученные в Калиссине раны еще давали о себе знать. Зато зверь заметно подрос: теперь он был с небольшую собаку.

Тиана успела отбежать влево, стараясь спрятаться за очагом. Нилатл взвился, нацелившись прямо в лицо. Она вовремя подняла нож, отбросила его назад, хотя и не ранила. Вновь заболела голова, глаза словно засыпало стеклянной пылью. Нилатл снова пытался проникнуть в ее мысли.

Тем временем зверь перевернулся в воздухе, приземлился на четыре лапы и снова прыгнул. Тиана метнулась в сторону. Страшные когти зацепились за рукав, зверь развернулся и рванулся к ее горлу. Но изношенная ткань не выдержала и разорвалась, нилатл полетел на пол. Не успел он приземлиться, как Тиана сильно ударила ногой по морде. Зверь отлетел к стене, с грохотом ударился и неподвижно замер. Тиана ждала, подозревая западню. Прошла минута. Она шагнула вперед, не опуская ножа. Еще один шаг, и Тиана заметила, как напряглись задние лапы хищника.

Она замерла. Нилатл прыгнул, но вместо того, чтобы снова броситься в лицо, как она ожидала, зверь вцепился в голень. Зубы прошли сквозь ботинок, брюки, носки, кожу и мускулы. Тиана почувствовала, как зуб стукнулся о кость. Второй ногой она с размаху наступила на шею чудовища. Но прежде чем нилатл разжал челюсти, он успел вырвать кусок мяса из ее ноги. Тиана продолжала давить на шею. Зверь испустил пронзительный крик и дернулся, когти царапнули земляной пол, нилатл вырвался из-под ботинка. Боль не давала Тиане сосредоточиться. Осталось только одно желание отплатить чудовищу, убить его, прежде чем нилатл убьет ее.

Все-таки она нанесла зверю какое-то увечье — теперь задние конечности нилатла двигались гораздо медленнее. Тиана успела ударить его ногой, прежде чем он собрался для очередного прыжка. Панцирь нилатла громыхнул по котелку с похлебкой, и зверь полетел в огонь. Раздался ужасный рев, но животное выбралось из очага. Тиана попятилась назад и неудачно наступила на деревянную кружку, не удержалась и упала на спину, ударившись локтем. Нож вылетел из пальцев, а вся рука мгновенно онемела.

Падение оглушило ее, девушка едва могла пошевелиться. Нилатл медленно подобрался ближе; она ощутила едкий запах разлагающейся плоти. Его глаза настороженно следили за каждым движением. Тиана ждала, что зверь вот-вот оторвет ей руку своими страшными зубами, но нилатл замер в шаге от ее лица.

Голоден!

Что это: игра или он ее боится? Тиана покрепче сжала в руке короткое лезвие. Ей придется наносить удар с другой стороны тела, а это очень неудобно. Нилатл выгнул спину. Его глаза излучали гипнотическую силу. Он вытянулся в ее сторону, открыл окровавленную пасть. Голубой язык начал сворачиваться по краям. Тиана не могла шевельнуться. Не-512 ужели гипноз настолько силен? Зверь при помощи яда намерен лишить ее возможности сопротивляться и без помех выгрызть ее лицо. Она с трудом сумела приподнять руку. Капля прозрачной жидкости упала с кончика языка. Тиана сжалась в комок и закрыла глаза.

Но тут раздался глухой удар, и нилатл отлетел в сторону. Полумертвая Флууни склонилась позади Тианы, окровавленный молоток выпал из ее руки.

Нилатл пискнул, прополз к двери и исчез, оставив за собой кровавый след розовато-лилового цвета. Ноги Флууни подогнулись, она рухнула на колени. Ее лицо не пострадало, но было мертвенно-бледным, а вся передняя часть тела представляла одну ужасную рану.

— Джини? — прошептала женщина.

— Она снаружи, — вздохнула Тиана. — Погибла. Мне очень жаль.

Тиана остро ощутила свою беспомощность. Взгляд Флууни остановился на теле Лиссы. Спрашивать она не стала.

— Где Хаани? — спросила Тиана.

Покрытая засыхающей кровью рука указала на погреб. Тиана бросилась в угол и подняла крышку люка. В дальнем закоулке скорчилась маленькая фигурка. Тиана не знала, что ей сказать. Чем можно уменьшить боль от ужасов жестокой резни? Она отошла от погреба и меховой полостью прикрыла изуродованное тело Лиссы.

— Выходи, Хаани, — слабо позвала Флууни.

Девочка осторожно поднялась в комнату и бросилась в объятия Флууни. Та позволила ей немного поплакать у себя на груди, потом подтолкнула к Тиане.

— Тиана ми. Тиана муми нисс! — Она взглянула в глаза девушки. — Иди с Тианой. Теперь твоя мама — Тиана.

Хаани испустила горестный вопль и бросилась обратно.

— Тиана муми нисс. Ми! — еле слышно прошептала Флууни.

— Но… — Тиана была поражена не меньше девочки. — Ее родственники…

— Все мертвы! — Флууни обвела взглядом комнату. — Теперь Тиана — мама Хаани.

Взгляд женщины стал умоляющим.

— Да, — прошептала растерявшаяся Тиана. — Я буду ей матерью. Я заберу ее с собой.

Флууни попыталась улыбнуться. Потом изо рта и носа хлынула кровь, и женщина упала навзничь. Тиана знала, что она умерла, но тщательно осмотрела Флууни. Никаких сомнений не осталось; вся грудная полость и живот были разорваны когтями.

Она оставила Хаани у тела тетки и стала собирать второй заплечный мешок. Туда поместились детская одежда и меховая куртка, деревянная тарелка и еще несколько мелочей, которые могли понадобиться, и еда, сколько можно было унести. Еще нашлись две шкуры, на которых не было крови, и маленькая полотняная палатка. Груз получился тяжелый.

Для погибших женщин Тиана ничего не могла сделать: глинобитную хижину невозможно поджечь, а выкопать могилы в промерзшей земле не хватило бы сил. Она закрыла глаза погибшим и разыскала зарывшуюся в мех Хаани. Девочка с криком бросилась обратно. Подняв одно из одеял, Тиана увидела, что Хаани сжимает в руке небольшую куклу, сшитую из обрезков кожи и набитую соломой. Длинное тело, круглые маленькие уши, утиный клюв и плоский, похожий на весло хвост не были похожи ни на одно из известных Тиане животных. Ну что ж, если ребенку оно нравится…

Тиана за руку подвела девочку к телам погибших, чтобы она могла прикоснуться к ним и попрощаться. Затем подняла с пола упакованный мешок и вывела Хаани из дома.

Девочка надела ботинки и привязала к ним маленькие лыжи. Обувь была порядочно изношена, и Тиана добавила к своей ноше кусок кожи, отрезанной от лодки. Потом она привязала свои лыжи, взяла Хаани за руку и зашагала к реке, даже не оглянувшись на оставленный домик. Только позже она вспомнила, что Хаани не попрощалась с Лиссой, своей матерью.

Недалеко от этого места нилатл отыскал нору, ведущую глубоко под землю к уютному и довольно теплому гнезду. В убежище обитало похожее на утку животное. Нилатл без труда расправился с ним и его беспомощным потомством.

Затем он выбрал самый теплый угол, свернулся клубком и погрузился в спячку. На лечение ран потребуется немало времени. А когда он проснется, снова выйдет на охоту. Темноволосая женщина и ее ужасный, причиняющий столько мучений кристалл не спрячутся от него. Куда бы женщина ни унесла кристалл, он непременно разыщет его. А затем заставит эту женщину страдать за все мучения, которые ему пришлось вынести.

 

ГЛАВА 50

За весь день девочка не проронила ни слова, и это больше всего пугало Тиану. Хаани скользила на лыжах рядом с ней или забегала вперед, словно хотела как можно быстрее покинуть эти места. Она прекрасно владела лыжами и без труда могла обогнать Тиану, непривычную к долгим переходам. На маленьком, мертвенно бледном личике не отражалось никаких чувств, только беспросветная тоска. Тиана чувствовала себя виноватой. Это за ней пришел в дом женщин нилатл. Если бы не она, их жизни до сих пор ничего не угрожало бы. Голень мучительно болела, но не кровоточила, и Тиана решила пока не трогать рану. Важнее всего уйти подальше от нилатла.

По пути им встретилось несколько деревень, в первой же из них они увидели ребятишек, таскающих воду из проруби. Тиана никогда прежде не задумывалась над этой проблемой, но сейчас поняла, что отсутствие незамерзающего источника доставляет массу проблем жителям. Дети подняли головы при приближении путников, но никто не помахал рукой. Хаани и вовсе не удостоила их взглядом; она молча шагала впереди Тианы.

Около полудня она окликнула Хаани, свернула к берегу, поднялась по крутому склону и съехала в небольшую ложбинку. Девочка послушно последовала за ней, но продолжала безостановочно кружить по снегу. Не окликни ее Тиана, она продолжала бы идти вперед по реке, пока не лишилась бы сил и не упала. Сама Тиана была готова свалиться прямо сейчас. Ноги противно дрожали. Она сняла лыжи и помассировала натруженные мускулы, но это мало помогло. Тиана ощущала слабость, ее лихорадило. Вовсе не от холода, поскольку день выдался достаточно теплым, а от быстрой ходьбы она даже вспотела. Утренние ужасы — вот что было причиной лихорадочного озноба. Все несчастья начались с того момента, когда она стала помогать врагам, и. все самооправдания и ссылки на безвыходность положения ничего не меняли. Если бы у нее с самого начала хватило ума подумать… Если бы…

Теперь бесполезно сожалеть. Тиана достала кусок вяленого мяса и принялась нарезать его тонкими ломтиками. Мясо оказалось довольно плотным, и нарезка заняла немало времени. Только потом Тиана осознала, что девочка все еще не сняла лыжи и продолжает бегать по ложбине. Хаани взбиралась на пригорок, скатывалась вниз, где из-под снега торчали тонкие прутики кустов, между двумя склоненными деревьями, образующими подобие арки, по небольшому ровному пространству, потом снова на пригорок. Хаани не разжимала губ, она механически повторяла одни и те же движения, но мысли витали где-то далеко. Она была там, в своем домике с мертвыми женщинами и нилатлом.

— Хаани! — крикнула Тиана.

Тишина. Тиана крикнула погромче, но снова не получила ответа.

— Хаани, иди сюда!

Девочка вздрогнула, посмотрела в ее сторону пустыми глазами, но все же оставила свое занятие и подошла. Тиана поставила перед ней еду:

— Садись и позавтракай.

Она знала, что девочка понимает ее речь, хотя и не очень хорошо. Хаани отошла на несколько шагов, сняла со спины мешок и принялась жевать сушеную рыбу, бесстрастно уставившись на деревья. Тиана не знала, что делать. Нельзя винить ребенка. Девочка вполне могла лечь на землю и отказаться идти, а могла закатить громкую истерику. Возможно, это было бы к лучшему.

Тиана принялась за полоски мяса. После длительного разжевывания в нем прорезался совершенно невыносимый запах, как у старого самца медведя в брачный сезон. Пришлось промыть мясо водой из фляги.

— Ты готова? — спросила она девочку.

Хаани не произнесла ни слова, просто поднялась со своего места, привязала лыжи и забросила мешок за плечи. Она явно привыкла путешествовать и подчиняться старшим. Тиана тоже поднялась, но от резкой боли в икре громко вскрикнула. Хаани, успевшая уйти вперед, резко повернулась. Может быть, она решила, что вернулся нилатл?

Тиана задрала штанину, покрытую пятнами крови. Носок намертво прилип к ране, значит, можно подождать с этим до вечера. Пока она старательно привязывала лыжи к ботинкам, Хаани подпрыгнула, на лету развернула лыжи и рванулась вперед с такой скоростью, какая была недоступна Тиане. Возможно, она винила ее за то, что Тиана осталась в живых, или за то, что взяла на себя роль ее матери. Или сразу за все произошедшие несчастья.

Что ж, она права. Тиана чувствовала свою вину. И что она собирается делать с восьмилетним ребенком, все родные которого погибли? «Тиана теперь мама Хаани», — сказала Флууни перед смертью. Но Тиана не имела представления, что значит быть матерью девочки восьми лет от роду, и ей не с кого было взять пример. Большинство заводских ребятишек имели свои семьи, но ей никогда не приходилось бывать в их домах. Она даже не представляла себе настоящего дома и настоящей семьи. Тиана за свою жизнь была только в домике старого Джо и этих трех женщин. Все четверо умерли из-за нее.

Хаани мчалась по гладкой поверхности реки и вскоре могла скрыться из виду. Она ни разу не оглянулась. Тиана уже хотела остановить ее, но передумала. Она прибавила шаг, насколько позволяла раненая нога, и постаралась не думать о том, что будет завтра.

Около четырех пополудни, когда короткий зимний день уже начал угасать, Тиана обогнула излучину реки и увидела, что Хаани остановилась на противоположном берегу и внимательно всматривается в лес. Тиана встала за ее спиной.

— Пора останавливаться на ночлег?

Хаани молча поднялась на невысокий берег и заскользила по гладкому снегу между деревьями. Тиана последовала за ней, хотя преодолеть даже такой небольшой подъем оказалось непросто. Детские лыжи оставляли две узенькие дорожки на нетронутой белизне снега. Тиана прошла по ним сквозь молчаливый лес и оказалась в небольшой впадине с нависшими над ней деревьями. Хаани уже сняла со спины мешок с вещами. Место для ночевки было выбрано отлично — закрыто от ветра, много хвороста для костра и негустой лес вокруг, дающий возможность обзора, чтобы не опасаться нежданных гостей.

Они вдвоем развели костер из валежника. Хаани и в лагере двигалась совершенно бесшумно; она собирала хворост, помогала поставить палатку, набила котелок снегом и поставила на огонь. Тиана занялась ужином. Потом девочка уселась по другую сторону костра и, не мигая, уставилась в огонь. Что происходит в ее головке? Тиана ни разу не заметила слез на детском личике. Она искренне хотела успокоить девочку, но не знала, как к ней подступиться.

Из котелка стал подниматься пар. Тиана зачерпнула кружку воды и принялась отмачивать засохший окровавленный носок. Вместе с тканью с места укуса отвалилась и корочка подсохшей крови. Рана сейчас же стала кровоточить. Глубокие царапины на голени и лодыжке воспалились, и кожа вокруг покраснела. Тиана тщательно все промыла, а потом капнула на рану немного меда из сот и туго перебинтовала. Других лекарств у нее не было. Если в рану попадет инфекция, ей останется только лечь и ждать смерти.

В какой-то момент Тиана подняла глаза и заметила на себе взгляд Хаани. Впервые в пустых глазах девочки мелькнул какой-то намек на дружеские чувства. Тиана ведь тоже пострадала.

Тианой овладела растерянность. Она собиралась добраться до побережья, найти корабль, идущий на запад, в Мил-миламель, потом сменить корабль на судно, идущее вверх по реке, и так добраться до Тиртракса. Насколько ей помешает присутствие ребенка?

Минис говорил, что его народ сможет продержаться не более года. Этот разговор произошел поздней осенью, когда она оставила завод. А зимой она попала в Калиссин. Тиана потеряла счет времени, но с тех пор прошло не меньше трех месяцев. Значит, сейчас примерно середина зимы, а поскольку климат в этих местах суровый, худшее еще впереди. Не исключено, что, добравшись до моря, она обнаружит, что порт замерз.

Такая перспектива ее вовсе не радовала. Тиана почти физически ощущала боль отчаяния, терзавшую Миниса. Она была последней надеждой его народа, но могла не оправдать их ожиданий. «Я делаю все, что могу, что еще можно предпринять?» Но такие мысли не успокаивали.

Хаани помешала ножом варево в котелке и зачерпнула похлебку кружкой. Ела она тоже беззвучно и совершенно равнодушно, похоже, не разбирая вкуса еды. В животе Тиа-ны зияла холодная пустота, но она была слишком подавлена, чтобы поесть. Какая жизнь ждет ребенка в многомесячных странствиях, без возможности обзавестись домом и познакомиться с другими детьми? А потом, когда они достигнут цели, придется жить в пещере, и Тиана будет круглые сутки занята работой ради встречи с возлюбленным.

О чем она думает? Конечно, она должна взять девочку с собой. Ей придется присматривать за ребенком до тех пор, пока Хаани не вырастет. Это ее священный долг. «Но что будет с моей жизнью? — подумала Тиана. — Что будет с моей любовью?» Размышления совершенно выбили ее из колеи.

Хаани продолжала смотреть в огонь. На щеках появились яркие красные пятна, словно девочку лихорадило. Она отставила пустую кружку и тихонько раскачивалась, обхватив себя руками за плечи.

Тиане стало стыдно. Девочка пережила страшную смерть своей матери и теток, крушение всего ее уютного мирка. Эти воспоминания никогда не изгладятся из памяти. А Тиана занята мыслями о своей собственной судьбе. Какой эгоизм с ее стороны!

На ресницах Хаани повисли слезинки. Тиана обошла костер и опустилась рядом с девочкой. Та попыталась отодвинуться, но Тиана крепко обняла ее и посадила к себе на колени. Хаани постаралась вырваться, но не смогла и разрыдалась. Тиана молча прижимала ее к себе. Так прошло около часа, потом голова Хаани склонилась набок, рыдания затихли. Девочка уснула. Тиана отнесла ее в палатку, уложила в подбитый мехом спальный мешок и вернулась к костру.

Она боялась уснуть. Боялась неизбежных сновидений и кошмаров. Тиана потопала в надежде согреться, съела полкружки похлебки и неожиданно осознала, что снова вернулась к мыслям о Минисе. Груз одиночества казался непереносимым. Она должна убедиться, что с ее любимым все в порядке.

Тиана достала из мешка свои приспособления, надела шлем и стала настраивать сферу. Но ничего не получалось. Как будто Миниса никогда не существовало. Она сорвала с головы шлем и бросила его на землю. Минис потерян навсегда, аркимов, вероятно, нет в живых.

Амплимет тоже утратил свои свойства. Он был холодным на ощупь, искра внутри погасла. Бесполезный камень! Тиана пнула ногой сферу, чуть не отправив ее в костер. В суматохе схватки у ледяных хижин она могла бы сбежать, если бы как следует постаралась, а теперь уже слишком поздно. Домой вернуться тоже невозможно. Если ее жизнь лишена и этой цели, то ей незачем жить.

Она бесцельно бродила вокруг костра. Ходячее несчастье. Всем, с кем ее свела судьба, она приносила смерть, начиная со старины Джоэна. Тиана вспомнила всех — и лю-519 дей, и лиринксов. Лучше бросить кристалл в прорубь и самой отправиться следом за ним.

Обессилев от дум, Тиана сняла ботинки и постаралась согреть ноги у костра, как вдруг из палатки донесся детский крик. В два прыжка Тиана была уже у входа.

— Мумии! — кричала Хаани. — Мумии, им скларр!

— Все в порядке, Хаани, — произнесла Тиана. — Я с тобой. Девочка забилась в глубь палатки и выставила перед собой руки:

— Муми, муми!

Тиана попыталась обнять ее и взять на руки.

— Хаани, это просто дурной сон. Я с тобой!

— Ниа! — не переставала кричать девочка. — Муми, ниа! В темноте Тиана не сумела увернуться, и локоть Хаани ударил ей прямо в глаз. Она разжала руки и выпустила девочку. Через секунду смогла открыть глаза, но Хаани уже не было.

— Хаани, где ты?

Никто не ответил. И никакого звука, кроме ветра в верхушках сосен. Тиана выхватила из костра горящую ветку и подняла над головой.

— Хаани! — снова закричала она, обогнула костер и споткнулась о брошенную сферу.

Амплимет хоть и не ярко, но светился. Она взяла его в руки и как была, босиком, бросилась по следам девочки. Ботинки надевать некогда. Падающий снег скоро скроет следы, и тогда Хаани погибнет. И без того в некоторых местах намерзла плотная корка, и там следы пропадали. Плотная облачность не пропускала ни единого лучика луны или звезд. Через несколько минут и пламя костра поглотила тьма. Тиана уже не была уверена, что найдет дорогу назад. Она старалась ступать как можно тяжелее, чтобы оставить следы к лагерю.

— Хаани?

Никакого ответа. Как же она сумела уйти так далеко? Тиана растерянно остановилась на продуваемой всеми ветрами полянке. Здесь наст был настолько плотным, что не отпечаталось ни одного следа. Порыв ветра распахнул незастегну-тую куртку. Тиана поплотнее завернулась в мех и огляделась. Никаких признаков девочки, никаких звуков. Она онемевшими пальцами подняла вверх амплимет, стараясь получить побольше света. Кристалл на мгновение вспыхнул, потом почти погас, словно жизнь в нем ел? теплилась.

Тиана прошла через полянку и осмотрела снег с другой стороны. Никаких отпечатков. Она сделала круг, вышла к своим собственным следам, но больше ничего не обнаружила. Холод отчаяния сковал ее сердце. Тиана прошла несколько шагов назад и вдруг у дерева наткнулась на единственный маленький отпечаток, указывающий налево перед самой поляной. Девочка ведь с удовольствием лазила по деревьям. Тиана вспомнила об этом и подняла голову.

— Хаани? Хаани! — закричала она что было сил.

Но в ответ донеслось только завывание ветра. Свет в кристалле почти исчез, и Тиана не могла извлечь из него ничего больше. Мало того, она еле держала его в руках, настолько он стал холодным. Она открыла уже рот, чтобы снова позвать девочку, как вдруг ветер принес вой дикого кота. И в тот же миг слева вскрикнула Хаани. Тиана помчалась к ней, раздирая подошвы о снежную корку. Через несколько шагов она заметила окровавленный отпечаток, потом второй. Тиана понадеялась, что девочка просто порезала ногу. Выбежав на соседнюю полянку, она увидела, что Хаани отчаянно пытается влезть на дерево, но ее руки соскальзывают с обледеневшего ствола.

Под ногой Тианы громко хрустнула ветка. Хаани вскрикнула и исчезла в темноте. Тиана бросилась следом.

— Хаани, остановись! Это я, Тиана!

Снова ей ответил дикий кот. И опять недалеко впереди вскрикнула от страха Хаани. Тиана рванулась вперед, но выбежавшая из-за деревьев перепуганная девочка уже уткнулась ей головой в живот. Тиана крепко обняла не перестававшую кричать Хаани.

— Хаани, Хаани, не бойся!

Девочка напряглась под ее руками, на минуту замерла и вдруг разразилась безутешным плачем. Тиана подняла ее на руки, и ребенок прильнул к ее груди.

Порез на ноге оказался совсем не опасным, но девочка могла отморозить ступни. Тиана спрятала ее ножки в карманы куртки и пожалела, что для ее ступней таких карманов не найдется.

Снегопад разошелся всерьез, амплимет погас окончательно. Не успела Тиана пройти и нескольких шагов, как потеряла из виду свои следы. И теперь совершенно не представляла, куда идти.

 

ГЛАВА 51

С тех пор как Ниш обосновался в Тикси, прошла целая неделя, и он уже был сыт по горло своим праздным одиночеством. Иризис и все, кто мог приступить к работе, кроме Юлии, уже несколько дней назад вернулись на завод. Судьба Ниша все еще не определилась, и он со страхом ожидал решения наместника. Фин-Мак предоставила ему все данные относительно формирования плоти лиринксами. Ниш начал читать материалы, но никак не мог сосредоточиться и начинал засыпать на третьей странице.

На восьмой день его вызвали в особняк градоначальника и проводили в тот же самый кабинет, что и неделю назад. В кресле, закрыв глаза и посасывая кончик бакенбард, полулежал Ксервиш Флудд.

— Доброе утро, наместник, — вежливо поздоровался Ниш. Наместник не ответил на его приветствие. Он вообще не обратил внимания на присутствие посетителя. Ниш несколько раз кашлял, шаркал ногами и похлопывал по столу, но наместник оставался глух к его стараниям. Тогда Ниш вытащил из кармана листок бумаги и принялся записывать кое-какие соображения относительно улучшения конструкции арбалетов на кланкерах. Так он проработал больше часа, как вдруг наместник неожиданно выпрямился в кресле:

— Я все больше склоняюсь к мысли отправить тебя на фронт, Крил-Ниш.

От неожиданности бумага полетела в одну сторону, карандаш — в другую. Ниш нагнулся за ними, пытаясь скрыть свое замешательство. Он-то полагал, что эта участь его миновала.

— И после всех твоих промахов, механик, ты вряд ли сможешь оспаривать такое решение. Даже донесения твоего собственного отца подтверждают мое намерение. Бедный Ял-Ниш. Ладно, теперь это моя забота. Можешь ли ты сказать что-то в свое оправдание?

— Считаю, что с тех пор я исправился, — робко возразил Ниш.

— В самом деле? Донесения с плато говорят об обратном.

— Что же в них такого? — Ниш хотел бы опровергнуть слова наместника, но не осмеливался.

— Я слышал, ты угрозами заставил Ки-Ару передвинуть кланкер и это привело к гибели машины.

Ниш затравленно оглянулся по сторонам. Он не посмел опровергнуть это утверждение. Наместник способен узнать самые мельчайшие детали любого события, и тогда Нишу не поздоровилось бы.

— Из-за гибели кланкера вы потеряли ремесленника Тиану. И кристалл! А главный следователь получил увечья.

— Ки-Ара не должен был выполнять мои приказы, — пробормотал Ниш.

— Не должен и, в свою очередь, тоже будет наказан. Так же, как и ты.

Наместник перевел взгляд на свои костлявые руки. Пальцы были искривлены и вывернуты, словно его мучили в камере пыток, а потом его лечил человек, не имеющий никакого представления о костях. Ксервиш Флудд сцепил пальцы, и они стали еще больше похожи на клешни краба. Ниш невольно вздрогнул и тщетно попытался скрыть это. Но от холодных глаз наместника ничто не ускользало.

— С другой стороны, ты выказал немалую храбрость, Крил-Ниш. А это именно то самое качество, которое необходимо солдату в действующей армии.

— В качестве механика на заводе я принес бы больше пользы, — в отчаянии произнес Ниш.

— Сомневаюсь! Ты посредственный механик, хотя и стараешься изо всех сил.

— Я делаю все, что могу. Я не выбирал специальность механика.

— О твоем прилежании мне известно, но этого недостаточно.

— А как же наш совместный с Фин-Мак проект? Изучение формирования плоти?

— Ты уже сделал какие-нибудь выводы?

— Нет, но я же только…

— Оставь эту тему дознавателю!

— Но…

— Никаких «но», механик! — оборвал его наместник.

Ниш растерянно уставился в пол. Его жизнь закончена. Но вот его озарила еще одна идея.

— Как вам показалась Юлия, лар?

Уголки рта наместника опустились вниз, а потом он неожиданно улыбнулся:

— Знаю, о чем ты думаешь. Ты пытаешься доказать свою незаменимость в таком деле, в котором такое старое чудовище, как я, должно потерпеть неудачу!

— Ну, э-э… с чувствительницей совсем непросто работать.

— Я не обнаружил в ее характере особых странностей. Ниш от удивления открыл рот:

— Как же…

— Люди вовсе не такие странные, как кажутся, мой мальчик. Иногда мы показываем окружающим лишь то, что они хотят в нас увидеть. Ты, без сомнения, считаешь наместника старым кровожадным ублюдком.

И это утверждение Ниш не мог отрицать, поэтому благоразумно промолчал.

— Я очень хорошо понимаю твою подружку Юлию. Мы неплохо пообщались и расстались друзьями.

Ниш не верил своим ушам, но вряд ли наместник стал бы лгать. Лист с записями снова выпал из пальцев Ниша, и на этот раз он только проводил его взглядом и не стал поднимать.

— Тогда со мной все кончено.

Глаза наместника прожигали его насквозь.

— Возможно, я все-таки смогу найти тебе занятие, Крил-Ниш. У меня нет времени присматривать за Юлией. И почему я должен заниматься чувствительницей, когда ты вполне справишься с ней и ее причудами? Думаю, тебя все же стоит отослать на завод. Днем ты станешь выполнять работу рядового механика. А по ночам, когда чувствительница не будет занята поисками кристаллов, ты проследишь, чтобы она была начеку.

— О чем вы говорите? — не понял Ниш.

— О людях, использующих Тайное Искусство. О чем же еще?

— И еще о Тиане. Однажды она непременно появится, и я хочу узнать об этом немедленно. Через скита, чего бы это ни стоило! А потом я хочу, чтобы ее нашли. Это единственная причина, по которой я тебя пощадил, механик. Только Юлия и ты можете отыскать след Тианы и, что еще важнее, того таинственного хедрона, попавшего ей в руки. Не подведи меня, мальчик, иначе попадешь лиринксам на обед!

На следующее утро Ниш и Юлия в сопровождении шестерых здоровенных солдат и кланкера отправились в путь. Чувствительница была непривычно оживленной. Она почти ничего не говорила, но при упоминании о наместнике произнесла его имя вслух и улыбнулась, словно на ум ей пришли приятные воспоминания. Ниш еще раз убедился в том, что никто не может достичь одного из самых значительных постов в крае, если не обладает множеством талантов.

К тому времени отец Ниша оправился от своих ран настолько, что мог перенести путешествие. Он на корабле был доставлен в свой дом в Фассафарне. Ниш только порадовался его отъезду. Его отец, будучи главным следователем, доставлял Нишу немало неприятностей. Но таким, каким Ял-Ниш стал теперь, сын совсем не мог его видеть. Экспедиция отправилась на поиски Тианы по его приказу и потерпела сокрушительный провал. Вся тяжесть вины падала на ее предводителя, Ял-Ниша.

По дороге на завод Ниш гадал, чем будет заниматься его отец. Оставят ли его на покое залечивать раны? Какая судьба ждет важных начальников, когда они не могут больше занимать свои посты? Вряд ли их отправляют на фронт.

Ниш не мог себе представить отца в домашней праздности. Вероятно, начнутся бесконечные стычки с матерью. Ранья обладала немалыми амбициями к не терпела никакого вмешательства в свои дела. К счастью, Фассафарн довольно далеко. Ниш не собирался навещать родителей по крайней мере еще лет пять.

Спустя неделю Ниш во дворе завода помогал рабочим перетаскивать бревна к главному входу. В это время раздался грохот, и на дороге появился кланкер Ки-Ары. Машина была сплошь покрыта тиной и грязью, словно долгое время ее прятали в болоте. Местами погнутые пластины брони заржавели. Кланкер остановился у ворот, из него вылез пожилой оператор, снял перчатки и устало почесал затылок. Потом вышли двое солдат, повернулись в сторону ворот и четко отсалютовали.

Ниш положил свою ношу, гадая, что здесь происходит. Из ворот завода вышел наместник и подал знак четверым заводским стражникам. Они подошли к кланкеру, старший откинул крышку заднего люка.

— Вылезай! — крикнул он.

После долгого ожидания на свет появилась одетая в черное фигура человека. Стражники, устав ждать, вытащили его и поволокли к заводу. В арестанте Ниш едва узнал Ки-Ару. Привлекательный когда-то юноша теперь был тощ, словно ручка метлы, и покрыт грязью и болячками. Форма оператора кланкера тоже местами была запачкана болотной тиной, а глаза на изможденном лице казались огромными, как у Юлии.

Следствие проводить не стали, поскольку Ки-Ара полностью признал свою вину. О предстоящем наказании Ниш не имел ни малейшего понятия, но такому преступлению соответствовала жестокая кара. Отправкой на фронт здесь не обойдешься. Ки-Ару провели через здание завода и привязали к столбу между мастерскими механиков и плавильными печами. Оператор загнал кланкер на завод и поставил так, чтобы Ки-Ара мог его видеть.

— Машину разобрать на составные части до последнего винтика, — приказал наместник собранным механикам.

В этой работе участвовали все до последнего механика, включая Ниша. Все находящиеся на заводе операторы клан-керов и их ученики молча стояли вокруг. Заводской летописец поставил себе стул недалеко от печей и записывал все происходящее, он был слишком стар, чтобы стоя наблюдать за действиями рабочих. Из Тикси доставили еще и сказителя, чтобы он написал «Сказание о Преступлении и Гибели Ки-Ары», которое прочитают на всех шестидесяти семи заводах Северо-Запада, а может, и в других землях.

Рядом с бывшим оператором поставили еду и питье, но за все три дня, пока шла разборка машины, он не притронулся ни к тому ни к другому. Он висел на веревках, не отрывая налитых кровью глаз от останков кланкера, и при виде каждой снимаемой детали по его телу пробегали судороги.

Ниш никогда не был особо жалостлив, но еще задолго до окончания всей процедуры он стал сочувствовать Ки-Аре. Человек слабел прямо на его глазах, и Нишу никогда не приходилось видеть такого страдальческого выражения лица. Он хотел, чтобы кто-нибудь избавил оператора от страданий, но стражники день и ночь не отходили от Ки-Ары. Преступнику предстояло испытать наказание в полной мере.

Но настоящая пытка началась позже. Во дворе собрались все рабочие завода — от местного дурачка Мосса до наместника, привели даже Юлию. Каждый из присутствующих неторопливо, словно в похоронной процессии, подходил к груде частей кланкера, брал одну из них, пересекал двор и бросал деталь в топку плавильной печи. Ки-Ара пронзительными криками провожал каждую часть машины, пока не сорвал голос. Эта процедура растянулась на много часов, каждому из рабочих не один раз приходилось совершать скорбный круг. Наконец осталась только пара тяжелых маховиков. Ниш взялся за один из них, Туниц — за другой. Не в силах поднять тяжеленные маховики, они покатили колеса к дверям топки, а там десятки рук подготовили крепкий настил, ведущий прямо к топке.

Оператор захрипел и потерял сознание. Но ведро холодной воды, вылитое на голову, привело его в чувство; правосудие еще не закончилось. Мастер Иризис сорвала с шеи бывшего оператора контроллер и тоже разобрала его на составные части. После чего все ремесленники и их подмастерья по очереди отнесли каждую деталь и бросили в огонь. Ки-Ара корчился от боли, но уже не мог произнести ни звука.

Напоследок вперед вышел сам наместник с металлическим подносом в руках. На поднос положили нож и хедрон из контроллера, потом по знаку наместника стражники разрезали веревки на руках Ки-Ары. Ксервиш Флудд поставил поднос на небольшой столик и отступил на шаг, бывший оператор кинулся вперед. Лицо Ки-Ары приобрело зеленовато-желтый оттенок, на подбородок стекала струйка крови из прокушенного языка. Наместник левой рукой указал на хедрон, правой — на нож. Ниш затаил дыхание. Решится ли Ки-Ара на самоубийство, выбрав бесчестье, или отнесет хедрон в топку и будет ждать окончательного приговора? А вдруг его рассудок настолько помутился, что он схватит нож и бросится на окружающих?

Тело Ки-Ары содрогалось от напряжения. Его рука потянулась к ножу, но, взглянув на неумолимо жестокое лицо наместника, он вдруг схватил хедрон. В тот же момент Ки-Ара преобразился. Он выпрямился, и выражение тоски исчезло с его лица. Держа хедрон перед собой в сложенных чашей ладонях, он поклонился наместнику, потом надзирателю Туниц, старшему мастеру Иризис и всем рабочим. Потом он ловко развернулся и зашагал к печи. Но там решимость покинула оператора. Он неуверенно вытянул руки вперед, намереваясь бросить хедрон, но никак не мог отважиться на такое святотатство. Скрипя зубами, он повернулся спиной к печи и окинул взглядом стоящих в безмолвии людей. Наместник не шелохнулся.

Ки-Ара поднялся к самой топке. Ниш уже решил, что он бросится в огонь вместе с кристаллом, но Ки-Ара все еще колебался. Вот он поднял хедрон над головой. На фоне пламени его фигура предстала черным силуэтом, зато хедрон засиял ярким огнем. Ки-Ара напрягся до дрожи в руках. Кто-то из подмастерьев с криком упал на землю, Иризис тоже вскрикнула и прижала ладони к вискам, только тогда Ниш понял, что задумал оператор. Он принимал поток энергии через кристалл на себя, а это было чертовски опасно. Неужели он намерен их всех погубить? Ниш рванулся вперед, но наместник ухватил его за воротник куртки.

— Я не могу допустить твоей гибели, мальчик.

Хедрон продолжал разгораться, и пальцы Ки-Ары покраснели. От рук поднялась струйка пара, потом кристалл вспыхнул так ярко, что Ниш закрыл глаза. Юлия закричала и свернулась в клубок прямо на земле. Через несколько секунд Ниш снова открыл глаза и увидел, что кристалл потускнел. Как он понял, то была струйка дыма, а не пара. Теперь дымилось все тело бывшего оператора, дым поднимался и от его одежды, и от волос. Хедрон вспыхнул еще раз, с губ Ки-Ары сорвался резко оборвавшийся смех. Струйки дыма теперь выходили из его рта, ноздрей, ушей и, что ужаснее всего, из глаз. Ки-Ара коротко вздохнул, и его тело, начиная с головы, стало чернеть. Остатки обгоревшей одежды свалились к его ногам, и осталась только обуглившаяся плоть.

Ки-Ара погиб, но так и не упал. Он превратился в черную статую с кристаллом в руках. За спиной Ниша раздался пронзительный крик Юлии. Он нагнулся и поднес к ее носу ладонь. Чувствительница не могла успокоиться до тех пор, пока кристалл, негромко хлопнув, не рассыпался на мелкие части. Тогда Юлия мгновенно затихла.

— Антрацизм. Подходящий конец для оператора, — заметил наместник. — Бросьте останки в печь.

Конец зимы прошел в беспрерывных тяжелых трудах на шахте и на заводе. Все люди, уцелевшие после набега лиринксов, вернулись на производство, но даже их усилий не хватало. Не одна неделя потребовалась, чтобы запустить остановленное производство. Одна из печей была полна застывшего металла, и ее пришлось частично разобрать, чтобы начать плавку снова. Это было нелегкое время. Надзиратель Грист, ополчившийся на всех механиков после назначения Туниц, обращался с ними как с рабами и накладывал штрафы за малейшее отступление от правил. Однажды и Ниша выпороли только за то, что без разрешения отправился в отхожее место. Ожесточенность Гриста граничила с безумием, а все рабочие были вынуждены молча терпеть его придирки.

Прежде чем выпустить первый кланкер, пришлось изготовить все его детали: пластины брони, металлические тяги и рычаги, болты и гайки, тысячи других деталей, не говоря уже о контроллерах. Чувствительница тоже прилагала все усилия, но от нее требовалось не просто указать направление, а еще и определить глубину залегания кристаллов. Однако найденные при ее участии камни оказались наилучшими из тех, что встречались до сих пор.

В редкие свободные от основной работы минуты Ниш да и все остальные рабочие помогали каменщикам и плотникам соорудить достойную ограду вокруг завода. Новые ворота и укрепленная стена не стали неприступными, но они были способны выдержать нападение небольших групп врагов, которые так разорили производство совсем недавно.

На развлечения абсолютно не оставалось времени. После окончания работы, около полуночи, люди падали в постель и засыпали, зная, что на рассвете за ними придут снова. И даже в эти тяжелые дни Нишу приходилось каждую ночь навещать Юлию и спрашивать, не видела ли она чего-нибудь подозрительного или не появилась ли Тиана в ее модели мира. Каждый раз ответ был отрицательным. Ничего.

Целыми неделями Ниш не встречался с Иризис, но каждый раз, когда это случалось, девушка выглядела все более расстроенной. Они уже давно не были любовниками, но однажды, проходя в два часа ночи мимо ее комнаты и увидев свет под дверью, Ниш постучал.

— Заходи, Ниш.

Иризис сидела в постели, набросив на плечи куртку и бесцельно глядя в стену перед собой.

— Я не в настроении, — сказала она, прежде чем Ниш успел вымолвить хоть слово.

— Я тоже.

— Но… — Иризис не договорила и замолчала.

— Я пришел… Иризис, у тебя все в порядке?

Она закрыла лицо рукавами куртки и раздраженно потерла глаза:

— Все началось сначала.

— Что именно?

— Вредительство. Вчера кто-то в мое отсутствие сломал еще один контроллер. Грист угрожает мне.

— Почему тебе? — удивленно спросил Ниш.

— Тиана не была вредителем, — не скрывая сарказма, ответила Иризис. — Когда ее отправили в детский питомник, я подумала на аптекаря, но он умер. Тогда кто же это? Одно время я подозревала Мосса, но теперь уже не знаю, что и думать. Настала моя очередь. Каждый раз, как что-то происходит, я непременно нахожусь поблизости. Поэтому подозрения падают на меня. А если это не я, то Грист хочет знать, почему я не видела, кто это сделал. А я не знаю!

— Грист — тяжелый человек, — сказал Ниш. — Как ты думаешь, может, он так пытается добиться твоей благосклонности?

— Это не мой тип мужчин.

— Ты когда-нибудь отвергала его притязания? — осторожно спросил Ниш.

— Сознательно — нет. Он никогда открыто не обращался ко мне. Кроме того, ему больше по вкусу краснощекие толстухи. Механики или еще кто-нибудь из рабочих низшего ранга.

Ниш не отреагировал на оскорбление. Иризис явно была не в себе.

— Тогда почему он так тебя ненавидит?

— Его обошли с назначением управляющего. Положение Туниц было менее значительным, но теперь она на самом верху. К ее работе он не может придраться, вот и выбрал меня в качестве жертвы. Ему все равно не справиться с управляющим, а наместник еще ставит ему в вину, что в прошлый раз не выявили вредителя. Грист просто пытается свалить на меня свои несчастья.

На следующее утро Ниш по пути к бадье с водой подслушал разговор двух механиков.

— Спорю, это сделала мастер, — сказал один. — Ты слышал, что она творила, чтобы подставить ремесленника Тиану?

— Да, мне Иризис никогда не нравилась, высокомерная корова! Дай время, наместник…

При его приближении оба сплетника замолчали и торопливо разошлись по своим местам. В следующие несколько дней Нишу довелось выслушать множество подобных сплетен. Наместник расхаживал по заводу с грозным выражением на лице, и вскоре во многих комнатах, в том числе в спальнях Ниша и Иризис, провели негласные обыски. Тогда ничего не нашли, но еще через неделю один из лучших хедронов был найден расколотым в столе старшего мастера. Через час Иризис оказалась в темнице.

Ниш попытался ее навестить, но путь преградили двое стражников из личной охраны надзирателя. Он попытался увидеться с Гристом, но тот оказался на совещании с наместником и управляющим. Тогда Ниш взял в столовой порцию риса с мясной подливкой и отправился к Юлии, чтобы задать свои ежедневные вопросы.

— Тебе не удалось увидеть каких-либо признаков Тианы или кристалла?

— Нет.

Чувствительница сморщила носик и воткнула в ноздри затычки. Ниш не пытался предложить ей разделить с ним ужин, она все равно не стала бы этого есть. Мясо было щедро сдобрено специями, чтобы скрыть, что оно успело протухнуть. Юлия питалась фруктами, овощами и кашами, иногда добавляя к ним ломтик мягкого сыра, запеченную рыбу или отварное мясо козленка. Она по-прежнему не переносила сильных запахов, никаких приправ и специй. Поэтому Ниш уселся на пол и принялся с несчастным видом поглощать свой ужин. Вкус показался ему еще гаже обычного.

— Ниш, что произошло? — спросила Юлия, подойдя поближе.

— Иризис бросили в темницу.

— Там хорошо, — мечтательно вздохнула Юлия.

— Что ты говоришь? — довольно громко воскликнул Ниш. Услышав крик, Юлия отпрянула.

— Я была счастлива в темнице мансера Фламмаса.

— Иризис не может быть счастлива в тюрьме. А мне даже не дают с ней поговорить.

Следствие с самого начала не оставило никаких надежд. Показания стражников свидетельствовали, что в предполагаемое время совершения преступления в окрестностях мастерских ремесленников видели Иризис. Надзиратель Грист подтвердил их слова. Дальше были зачитаны записи, сделанные еще Ги-Хадом. В них содержалось признание Иризис о том, что она пыталась навредить ремесленнику Тиане и украла ее открытие. Наконец, один из чиновников огласил отчет Ял-Ниша, в котором были изложены подозрения главного следователя насчет Иризис и описание «неспровоцированного» нападения на него на берегу реки. Были вызваны свидетели этого происшествия, в том числе и Ниш.

По правую руку от наместника сидели два летописца — официальный летописец завода и сказитель, записывающий историю для семейных преданий дома Стирмов. Когда все показания были выслушаны и записаны, наместник откинулся на спинку стула и задумчиво прикусил кончик бакенбард. Он внимательно посмотрел на Иризис, на Ниша, потом поочередно на каждого из свидетелей. Иризис уверенно выдержала его взгляд, все остальные отвели глаза.

— Ну, мастер Иризис, что вы можете сказать по этому поводу?

— За козни против ремесленника Тианы и кражу ее открытия я уже понесла наказание. И то, что я ударила следователя, тоже правда. Грубиян этого заслуживал, и я не раскаиваюсь! Что касается вредительства и всех других обвинений, я их отрицаю.

— Конечно, она будет все отрицать! — закричал Грист. — Наместник, в целях безопасности мы должны избавиться от нее.

Наместник повернул в его сторону свое продолговатое лицо.

— У вас есть неопровержимые доказательства, надзиратель? — мягко спросил Ксервиш Флудд.

— Я только…

Флудд махнул рукой, и Грист умолк.

— Помощник, зачитайте, пожалуйста, наказания, грозящие по этим обвинениям.

Помощник, крошечная женщина преклонного возраста, сморщенная, словно сушеный финик, склонилась над свитком.

— По обвинению в фабрикации улик, признанном обвиняемой, положен один месяц работы в детском питомнике.

Ниш не отрывал глаз от Иризис. В какой-то момент ее лицо исказилось, казалось, она вот-вот закричит, но девушка взяла себя в руки, и перед глазами окружающих снова появилась застывшая маска.

— По обвинению в краже результатов работы ремесленника Тианы, признанном обвиняемой, положено три месяца пребывания в детском питомнике. За нападение на главного следователя, признанном обвиняемой, два года в детском питомнике.

Женщина остановилась, чтобы перевести дыхание.

— По обвинению во вредительстве, отрицаемом обвиняемой, наказанием должна быть публичная порка за каждый отдельный случай, кроме особо опасных действий.

Помощница свернула свиток и подала наместнику для подписи. Ксервиш Флудд взялся за перо.

— Мастер Иризис, можете ли вы что-то сказать, пока я не подписал приговор?

— Только то, что обвинения во вредительстве — ложные. Я никогда не предала бы дело, которому моя семья и я служим уже более ста пятидесяти лет.

— Все предатели говорят то же самое.

— В случае моей смерти вам все равно придется разыскивать настоящего вредителя, поскольку на этом происшествия не закончатся.

— Хм! — произнес наместник.

Ниш схватился руками за голову. Он не мог заставить себя посмотреть в глаза Иризис. Мысль о предстоящем присутствии на публичной порке казалась ему отвратительной и ужасной.

— Может, кто-то из свидетелей хочет высказаться еще раз? — спросил наместник.

Ниш, как ни старался, не мог ничего придумать для смягчения наказания. Остальные свидетели тоже промолчали.

— Прежде чем я смогу утвердить приговор, основанный на подозрениях… я должен быть уверен. Я предполагаю вызвать еще одного свидетеля и провести особенное испытание. Позовите чувствительницу!

Ниш несколько приободрился. Это было по меньшей мере необычно, хотя несколько случаев вредительства произошли еще до появления чувствительницы на заводе. Юлия пришла в маске и наушниках. Занимая место рядом с наместником, она заметно дрожала. Ксервиш Флудд тихо заговорил с ней и протянул свою руку. Юлия поднесла ее к своему носу, и Ниш почувствовал укол ревности. Эта роль всегда принадлежала ему. Разве мог запах этого увядшего старика значить для нее так же много?

Наместник подал едва заметный знак бровями, и Ниш, сидевший у самой двери, услышал, как щелкнул запертый замок. Двое стражников встали по обе стороны от выхода.

— Здесь у меня, — заговорил наместник, показывая всем сломанный индикатор на цепочке и молочно-белый хедрон, — улики, которые надзиратель Ги-Хад держал под особой охраной. Это остатки индикатора ремесленника Тианы, сломанного в тот день, когда она пыталась считать информацию с одного из испорченных хедронов. Враг настолько испугался этого, что завод был немедленно атакован, чтобы скрыть следы преступления. К счастью, улики уцелели.

Наместник положил оба предмета в руки Юлии:

— Чувствительница, ремесленник Тиана сумела рассмотреть кое-что в этих предметах. Можешь ли ты проделать то же самое? Встань, пожалуйста, чтобы каждый мог тебя видеть.

Юлия поднялась, но дрожь все не унималась. Для того, кто всю жизнь избегал людей, это было суровым испытанием. Она задержала в руках индикатор и произнесла несколько слов едва слышным голосом. Иризис, вставшая было со своего места, опустилась на стул, и огонь в ее глазах потух.

— Говори громче, чувствительница! — довольно громко произнес Флудд. — Тебя никто не слышит.

— Он умер. — Юлия заговорила голосом, в точности повторяющим его интонации. — Я ничего не смогу прочитать в этом приборе.

Юлия положила на стол остатки индикатора Тианы. В толпе собравшихся кто-то громко вздохнул.

— А как насчет этого кристалла? — настаивал наместник. — Он извлечен из первого контроллера бывшего оператора Ки-Ары.

Юлия сжала в пальцах кристалл, но тут же отбросила его, пронзительно крикнула и начала сворачиваться в клубок.

— Прекратить! — резко бросил наместник, — Вернись, чувствительница!

Юлия замерла на секунду, потом грациозно выпрямилась.

— Что ты видишь в кристалле?

Она вздохнула, нервно переплела пальцы, но все же ответила:

— Это когтистые! Они шпионят за мной!

— Ты имеешь в виду лиринксов?

— Да, — прошептала Юлия.

— Что там еще?

— Человек. Когтистый что-то передает ему. Белое золото!

— Человек? Ты видишь его лицо?

— Нет, он стоит ко мне спиной.

— И это все, что ты видишь?

Ниш ясно заметил тень разочарования на лице наместника.

— Да, — ответила Юлия.

— Очень хорошо. Ремесленник Иризис, ты признаешь, что этот человек платил тебе?

— Какая нелепость! Моя семья очень богата! У меня столько денег, что я никогда не смогу их потратить!

— Это еще не означает, что ты не можешь стремиться к большему. Благодарю тебя, чувствительница. Ты можешь идти. Помощник, передайте мне приговор, чтобы я мог его утвердить.

Внезапно в голове Ниша словно вспыхнула молния, он с криком вскочил на ноги:

— Наместник! Наместник!

— Что еще? — недовольно поднял голову Флудд. — Для просьб о помиловании уже поздно, механик. Приговор утвержден.

— Есть новое доказательство, — настаивал Ниш. — Я умоляю позволить мне задать еще один вопрос чувствительнице.

— Да ну? Какой еще вопрос я мог упустить из виду? Ниш с особой тщательностью постарался сформулировать свою просьбу, чтобы убедить наместника.

— Я знаю чувствительницу лучше, чем кто-либо другой, лар. Она никогда не проявляет инициативы, поскольку ее не затрагивает суть разбирательства. При всем моем почтении, лар, вы задали неверный вопрос.

— Почтение — это то, чего тебе всегда недоставало, мальчик. Так же, как и твоему несчастному отцу. Ну хорошо, задавай свой вопрос.

— Юлия, — попросил Ниш, — возьми, пожалуйста, кристалл в руки.

Она повернула в его сторону закрытое маской лицо и дотронулась до хедрона одним пальцем.

— Нет, возьми его, Юлия.

Она негромко вскрикнула, то ли от ужаса, то ли от боли. Наместник ласково похлопал ее по руке, и Юлия выполнила просьбу Ниша.

— Посмотри внимательно на того человека, который стоит к тебе спиной. Ты узнаешь его?

— Нет, — ответила Юлия.

— Все это чепуха, — раздался чей-то голос. — Я и так знаю, кто платит деньги. — Грист поднялся со своего места. — В отличие от остальных, я выполняю свою работу.

— Вы хотите сказать, что я не выполняю свою работу? — вкрадчиво спросил Флудд.

Грист вспыхнул:

— Нет-нет, что вы, лар, прошу меня простить. Но этот человек уже заперт в темнице, лар.

— О! — удивился наместник. — И кто же это?

— Тот самый, кто вечно слоняется без дела и сует свой любопытный нос в дела, которые его совершенно не касаются. Это Мосс, лар. Эйрин Мосс.

— Этот дурачок! — со смехом воскликнул Флудд.

— Он вовсе не дурачок, лар. Это очень хитрый шпион, который так долго дурачил всех нас.

— Даже меня? — угрожающе спросил наместник.

— Боюсь, что так, лар.

Ксервиш Флудд махнул рукой страже:

— Приведите сюда Мосса, да не спускайте с него глаз! Не давайте ему по пути подсмотреть какие-нибудь секреты! — Он весело расхохотался над собственной шуткой.

Смеющийся наместник до ужаса напоминал веселящийся труп. Но Ниш всерьез задумался, не выдает ли Мосс себя за кого-то другого? Наместник не настаивал на продолжении расспросов Юлии, и некоторое время в комнате было тихо. Но вот с топотом вернулись запыхавшиеся стражники.

— Лар, лар, заключенный сбежал! — крикнул один из них.

— Как это могло случиться?

— Замок в двери выжжен дотла. Это колдовство! Казалось, Флудда это ничуть не удивило.

— Что я вам говорил, лар? — произнес Грист. — Это доказывает его вину.

— Да, это явно что-то доказывает, Грист, вот только я не знаю, что именно.

Флудд повернулся к Нишу:

— Продолжай свои вопросы, механик. Уверенность Ниша несколько поколебалась, но он продолжил:

— Юлия, у этого человека в кристалле есть талант к Тайному Искусству?

— Очень маленький, — тихо кивнула она. — Крошечный.

— Тогда ты сможешь разыскать его на своей модели. Юлия неуверенно пожала плечами.

— Пожалуйста, Юлия. Там должен быть узелок, соответствующий способностям этого человека.

Иризис, вне себя от волнения, вскочила на ноги. Наместник тоже поднялся. Юлия едва заметно кивнула:

— Он там есть.

Среди собравшихся пробежал тревожный шепоток. Один за другим люди в волнении поднимались со своих мест.

— Это Мосс! — закричал Грист. — В погоню, пока не поздно!

— Тихо! — Наместник поднял руку. — Первый, кто нарушит тишину, сегодня же отправится на фронт.

— Юлия, этот человек находится в комнате? — продолжал Ниш.

— Да, — прошептала чувствительница.

— Ты можешь его показать?

Она показала на середину. Толпа медленно раздалась на две стороны, и в центре остался только один человек.

— Да как ты смеешь, лживая сучка! — заревел надзиратель Грист и бросился вперед.

Его схватили и крепко держали за руки и одежду.

— Солдаты, обыщите комнату надзирателя! Летописцы, отправляйтесь с ними. Юлия, ты тоже пойдешь и посмотришь, чтобы ничего не укрылось в тайниках. Быстро!

Воцарилась напряженная тишина. Надзиратель Грист словно обратился в статую. Ясно различимый пряный запах ниги заполнил все пространство. Ниш не осмеливался надеяться. Наконец в коридоре раздался топот множества ног, и в зал вернулись солдаты и летописцы. Спустя некоторое время неслышно подошла Юлия.

— Ну? — выжидающе поднял брови Флудд.

— Мы ничего не нашли, — ответил первый солдат.

— Вы подтверждаете это? — обратился наместник к писцам. — Обыск был тщательным?

— Все было так, как они говорят…

— Проклятие! — взревел Грист. — Я потребую компенсацию за урон, причиненный моей репутации.

— Конечно, — сказал наместник. — Как только докажешь свою невиновность.

— Но солдаты ничего не нашли! — огрызнулся Грист.

— А чувствительница? Она принимала участие в обыске?

— Да, лар, — в один голос ответили оба летописца.

— Юлия, подойди сюда, — позвал Флудд. — Ты тоже ничего не нашла?

— Только это.

Чувствительница вынула из-под одежды потрепанный кожаный кошель.

— Это было спрятано под полом и запечатано чарами, — пояснил один из летописцев.

Наместник перевернул кошель и высыпал на пол его содержимое. Целая пригоршня звенящих слитков платины. Глаза наместника встретились с глазами Гриста, и на лице Флудда вспыхнуло такое сильное презрение, что у Ниша по коже поползли мурашки.

— А я-то гадал, как ты удовлетворяешь свою привычку к ниге на жалованье надзирателя!

Грист ничего не ответил, но его глаза беспокойно забегали.

— Ты неудачник, Грист. Ты был плохим надзирателем, никудышным сержантом, а потом снова паршивым надзирателем.

— Все против меня, лар. Люди всегда пытались меня унизить.

— И во всем этом виноват кто-то другой?

— Да, да, конечно!

— Что ты еще можешь сказать в свое оправдание, Грист?

— Чувствительница лжет, лар. Они все лгут. Они никогда меня не любили.

— Мне ты тоже никогда не нравился. Но ведь это не единственная твоя вина, не правда ли? Это ты испортил кристаллы Тианы. Ты отравил ее каллуной. Ты убил аптекаря, чтобы заткнуть ему рот.

Грист молчал.

— Предатель Грист, ты будешь казнен завтра на рассвете способом, который соответствует твоему ремеслу и занимаемой должности. Помощник, какой это будет способ казни?

Женщина что-то прошептала ему на ухо.

— Очень подходяще, — сказал наместник с дьявольской усмешкой. — Тебя сбросят в камнедробилку. Уведите его!

Солдаты уволокли кричащего и ругающегося Триста из комнаты.

— Мастер Иризис, — продолжал Флудд. — Все недоказанные обвинения сняты. Наказание за доказанные провинности откладывается на год. В случае надлежащего исполнения обязанностей мастера на производстве наказание может быть отменено. Судебное разбирательство на этом закончено.

Ниш поднялся со своего места.

— А как же быть с Моссом, лар? Нельзя позволить…

— Мосс был моим осведомителем на заводе последние семь лет, — негромко ответил наместник. — И, надо признать, очень хорошим осведомителем. Никто ни разу его не заподозрил. Ты мог бы у него многому научиться, мальчик. Но в этих краях он больше никогда не появится.

 

ГЛАВА 52

После шести недель каторжного труда напряжение ослабло. Люди были настолько измотаны, что участились ошибки и увеличилось количество несчастных случаев. Теперь они работали по шесть полных дней в неделю, а на седьмой — получали полдня отдыха. Во второй из этих урезанных выходных, когда Ниш сидел в затемненной комнатке чувствитель-ницы, Юлия внезапно подпрыгнула. Как обычно, на ней не было другой одежды, кроме штанишек и майки из паутинного шелка, сквозь который заманчиво просвечивала гладкая кожа.

— Я ВИЖУ ее!

— Юлия! — Ниш бросился к девушке с распростертыми объятиями, но она оттолкнула его. — Извини! — Ниш позабыл, какая чувствительная у нее кожа. — Я так обрадовался!

— Твоя одежда словно железными крючьями впивается в тело. Я тебя не ударила? Я так старалась ее увидеть, Ниш!

Юлия теперь стала чувствовать себя намного лучше. Она редко надевала маску, предпочитая защитные очки. Один или два раза она выходила из помещения без наушников и ушных затычек. Такой риск был для чувствительницы серьезным испытанием, но она выдержала. Ее мозг мог справиться с перегрузкой одного органа чувств, если все остальные были надежно защищены. Если уши были закрыты, дневной свет Юлию уже не раздражал так сильно, как прежде. Только обоняние оставалось все таким же сверхчувствительным. Может быть, даже чуточку больше, словно компенсируя остальные органы. Тончайшая струйка какого-то запаха, не ощутимого для нормальных людей, могла надолго вывести ее из себя. За пределами своей комнаты Юлия всегда ходила с затычками в ноздрях.

Ниш не раз гадал, что именно помогло Юлии приспособиться к резким переменам в ее жизни. Может, из-за его дружеского участия и покровительства Иризис? За последние месяцы девушка получила столько ласки и заботы, сколько не было во всей ее предыдущей жизни. Она поняла, что далеко не каждый человек готов распорядиться ею как вещью. Но уж Ниш точно хотел ее использовать, и в душе сам это признавал. Он ясно осознавал свои чувства. Ниш каждую ночь мечтал об обладании ее миниатюрным женственным телом, жаждал прикоснуться к мягким и почти невесомым волосам, к нежной, словно младенческой, коже, ласкать ее маленькие груди и пышные бедра. Больше всего на свете он хотел проникнуть в ее лоно, услышать крик наслаждения и ощутить ее тугую плоть.

— Я вижу ее, — повторила Юлия, вырывая Ниша из сладких грез.

— Где она находится? Чувствительница указала на юго-запад.

— Ты уверена?

Юлия продолжала указывать в том же направлении.

— Как далеко отсюда?

— Не знаю. Далеко.

— Когда ты ее в первый раз увидела?

— Среди ночи. Ее не было несколько месяцев, а прошлой ночью она появилась, словно цветок раскрыл свои лепестки. Кристалл светил так ярко, что все остальные рядом с ним померкли. И еще я видела горы и озера.

Это уточнение мало чем могло помочь. На юго-западе горы и озера простирались на сотни лиг.

— Пойду-ка я лучше поищу наместника.

Флудд дважды за последний месяц был на заводе, а сегодня как раз собирался уезжать. Юлия настороженно отступила к самой стене.

— Твоего друга Ксервиша, — пояснил Ниш.

Юлия расслабилась и неуверенно улыбнулась. После недолгих поисков Ниш отыскал маленького человечка у главных ворот.

— Что такое? — нетерпеливо спросил его Флудд. — Докладывай покороче, механик. Погода портится, а к ночи я должен быть в Тикси. Еще один силовой узел иссяк, и никто не знает почему.

— Чувствительница видит Тиану. Наместник глубоко вздохнул:

— В каком направлении?

Любой другой на его месте задал бы вопрос: «Где?»

— На юго-западе. Далеко отсюда.

Наместник кивнул, нацарапал что-то на клочке бумаги и отдал записку капитану своей охраны. Тот отдал честь и торопливо удалился. Ксервиш направился к зданию завода. Его походка была какой-то вихляющейся и странной, словно большинство костей находились не на своих местах.

— Пойдем посмотрим, что мы можем из этого узнать. И никому ни слова!

Юлия радостно приветствовала наместника, но, несмотря на все старания и уговоры, не сообщила ничего нового. В конце концов она расстроилась и замкнулась в себе, и Ниш с Флуддом оставили ее в покое.

— Как бы мне хотелось иметь в своем распоряжении один из дальнеговорителей прошлых лет, — разочарованно заметил Флудд.

— А что это такое? — спросил Ниш, никогда не слышавший такого названия.

— С их помощью можно было разговаривать с человеком, находящимся на противоположном конце Лауралина. Безумный Голиас изобрел этот прибор около трех тысяч лет тому назад. Он использовал какие-то особые кристаллы и провода, которыми соединял их.

— И что с ним стало?

— Его предательски убили в надежде завладеть секретом, но вскоре кристаллы погасли, и уже никто не смог восстановить работу прибора или понять его устройство. Голиас был одним из самых могущественных мансеров и, без сомнения, управлял прибором при помощи какого-то заклинания. Но и заклинание, и секрет устройства умерли вместе с ним. Если бы мы обладали таким приспособлением…

— Я не понимаю, как это нам помогло бы, — сказал Ниш.

— А еще механик!

Ксервиш свернул к столовой, и Ниш последовал за ним. Наместник положил себе на тарелку печеные овощи, пшенную кашу и маленький кусочек отварной рыбы, потом залил все острым красным соусом и пошел к столу. Ниш недавно пообедал, так что он выбрал чай из розовых лепестков и засахаренные сливы.

— Если бы вы объяснили, лар, — попросил он, стоя рядом с наместником с чашками в руках.

— Садись, парень.

Ксервиш ел быстро, пользуясь старомодными палочками вместо ножа и вилки. Его манера поведения за столом несколько удивила Ниша, но он не подал вида. Еще будучи помощником купца, он убедился, что некоторые вещи, недопустимые в одних странах, могут быть вполне приемлемыми в других. Кроме того, Флудд принадлежал к другому поколению, да еще мог изменить судьбу Ниша одним движением руки. И все же Ниш чувствовал, что перед ним человек более гибкий, чем его отец, он всегда был готов выслушать чужое мнение.

Ксервиш окунул палец в воду, собравшуюся на краю плохо вытертой тарелки. Несколько зернышек пшена прилипли к его узловатому пальцу. На поверхности стола он начертил извилистую линию, обозначавшую побережье и обширную дугу Великих Гор, потом вытянутыми овалами обозначил внутренние моря Таллаламель и Милмиламель. Между ними подразумевалось огромное пространство, покрытое лесами и озерами.

— Мы находимся вот здесь. — Наместник поставил палец у восточного края горной гряды. — Чувствительница указала на юго-запад, и это место может находиться в любой точке на прямой линии. А если бы… если бы у нас был дальнеговоритель и мы могли бы слышать другую чувствительницу… скажем, где-то в Драу, и она могла бы обнаружить Тиану, скажем, на северо-востоке… — Наместник начертил другую линию, пересекшуюся с первой. — Мы без труда определили бы это место.

Ниш был поражен. Идея была совершенно очевидной, но он никогда не додумался бы до этого сам. Его уважение к наместнику заметно возросло. Ксервиш одним взмахом смахнул карту со стола.

— Но, увы, у нас нет дальнеговорителей, а даже если бы и были, то как бы мы смогли объяснить еще одной чувствительнице, кого она должна искать среди миллионов людей? Боюсь, это совершенно невозможно!

Флудд поднялся из-за стола.

— А если перенести чувствительницу в другое место, мы могли бы осуществить эту идею?

Наместник снова сел.

— Отличная мысль, мальчик, но как это сделать? Она должна за короткое время преодолеть громадное расстояние. Линии ее взгляда должны пересекаться под достаточно большим углом, иначе ничего не получится. А мы еще не можем путешествовать с такой скоростью, особенно зимой.

— Может, на корабле? — взволнованно спросил Ниш. — За неделю при благоприятной погоде можно преодолеть сотню лиг вдоль побережья.

— Но тогда мы еще больше удалимся от Тианы. А когда вернемся, она может переместиться на другое место. И в любом случае путь до ее укрытия займет долгие месяцы.

Ниш обхватил голову руками. Должен же быть какой-то выход.

— Если бы мы могли летать, как тот лиринкс, который ее унес.

— Наши мансеры бьются над этим уже четыре тысячелетия, — сказал наместник. — И никакого намека на успех.

— Но лиринксы…

— У них есть крылья, мальчик! — проворчал Ксервиш. — И даже они не могут удержаться в воздухе без Тайного Искусства. Их крылья были приспособлены к условиям Бездны. Попытки летать на Сантенаре погубили больше ли-ринксов, чем все наши армии, вместе взятые.

— Да, Юлия несколько часов не могла разговаривать после того, как лиринкс улетел вместе с Тианой, — задумчиво произнес Ниш.

— Юлии еще повезло! Они способны вызвать такой поток энергии, что ее мозг мог выгореть дотла.

— А нельзя изготовить летающий планер, вроде того, на котором улетела Тиана?

— С того самого дня, когда вы вернулись, я засадил за этот проект лучших механиков, — ответил Ксервиш Флудд. — Они сделали проект планера, лишь ненамного превосходящего воздушных змеев, которых запускают дети. Мы изготовили один образец, но он может поднять в воздух только одного человека не крупнее тебя. Мы могли бы запустить планер со скалы, и в лучшем случае он пролетит пять лиг, пусть даже десять. Но что будет, когда он приземлится где-то в неизвестном месте? Пилот наверняка погибнет, поскольку его невозможно отыскать. Кроме того, полет слишком зависит от направления и силы ветра. Нет, Ниш, над этой идеей придется еще немало потрудиться.

— А может, установить на нем особый контроллер, вроде тех, что используются в кланкерах?

— Об этом мы тоже думали. Но кланкер опирается ногами о землю. А как заставить машину подняться в воздух?

— А весла?

— Тоже пробовали. Слишком тяжелая конструкция. Хорошая идея, механик, но нам не по силам ее осуществить.

Остаток дня Ниш провалялся в кровати, пытаясь найти выход. В Сказаниях упоминалась только одна летающая машина — знаменитая конструкция карона Рулька, которую он изобрел во время своего заточения в Ночной Стране. Но две сотни лет назад конструкцией воспользовалась Магрета, что-544 бы перевезти тело Рулька к его народу, и после этого машина была разрушена. Ни один мансер не видел ее вблизи, а Рульк не оставил после себя никаких записей. Еще один секрет, унесенный в могилу своим автором.

Как же могут летать люди, если нет ни крыльев, ни достаточно мощных планеров, ни конструкции Рулька? Ниш ломал голову весь вечер, но так ничего и не придумал, поэтому решил лечь спать пораньше.

В середине ночи Ниш проснулся с готовым решением проблемы в голове. Он вспомнил детскую игру, которой они забавлялись вместе с братьями и сестрой. Из обрезков бумаги при помощи клейстера они мастерили небольшие шары, держали их над огнем, а потом отпускали и спорили, чей шар пролетит через трубу и приземлится дальше всех.

Ниш был самым младшим и никогда не выигрывал, но зато продолжал мастерить шары даже после того, как остальные дети утратили к ним всякий интерес. Примитивные баллоны обычно переворачивались и чаще падали в огонь, чем поднимались над трубой. Тогда Ниш додумался прицепить на ниточке груз под отверстием в шаре. Первый же усовершенствованный летающий шар взмыл над трубой и приземлился только на соседней улице. После такого успеха и Ниш потерял интерес к этой игрушке. Теперь он о ней вспомнил. Вскочив с кровати, он принялся за эскизы и через некоторое время уже стучал в спальню наместника.

Дверь открылась после длительного бормотанья и проклятий на его голову. В свете горящей свечи наместник предстал перед Нишем совершенно обнаженным. Его обычно скрытое под одеждой тело выглядело не лучше, чем искалеченные пальцы. Многочисленные белые шрамы пересекали торс наместника, а из-за ужасающей худобы можно было увидеть каждую косточку его скелета. Каким же пыткам его подвергли?

— Что тебе надо, черт побери?

— Я нашел решение, лар! Баллон с горячим воздухом.

Ниш протянул свои наброски. Ксервиш небрежно схватил листки. Целую минуту он изучал эскизы, потом отступил на шаг и со словами «Чертов идиот!» захлопнул дверь перед самым носом механика.

Ниш растерянно пожал плечами. Полночь миновала совсем недавно, так что можно отправляться досыпать. Он сделал все, что мог.

 

ГЛАВА 53

В надежде отыскать лагерь Тиана решила довериться своему инстинкту. Инстинкт ее обманул. Вскоре она остановилась на краю рощицы, оценила свои возможности. Без огня они с Хаани замерзнут насмерть. Но кремень и трут остались у костра, огонь развести невозможно.

Удерживая на руках девочку, она неуклюже подняла амп-лимет и задумалась. Та полянка и следы, ведущие к лагерю, могли быть на расстоянии полета снежка, но с какой стороны? На дерево забираться она не решилась из опасений, что девочка снова убежит.

Хаани застонала и вздрогнула. Тиана опустила ее в снег, сняла с себя куртку и закутала девочку. Ее ноги просунула в рукава и завязала снизу. Потом сделала нечто вроде люльки из висевшего на поясе шнура и привязала спеленатую Хаани к спине. Теперь руки освободились. Тиана прислонилась к дереву и попыталась извлечь энергию при помощи амплимета. Но он не подавал признаков жизни. В этой местности не было силовых узлов. Тиана ощущала скрытую в глубине земной коры энергию, но только как смутное свечение, которое не могла использовать. На таком морозе ее мысли текли гораздо медленнее. Даже при помощи шлема и сферы у костра не было никакой надежды настроить амп-лимет.

Тиана закрыла глаза и ощутила некоторое тепло, сохранившееся между ней и девочкой. Но его было слишком мало. Хаани уже стучала зубами от холода. Если бы у нее в руках был шлем! Тиана мысленно видела его перед собой. Эта способность была одной из причин ее успехов, пока она была ремесленником. Тиана могла со всех сторон рассматривать различные предметы при помощи только внутреннего зрения. Если она рассматривала работающий механизм, вроде часов, то могла заставить их отсчитывать время и мгновенно находила неисправность.

При одном из поворотов шлема Тиана ощутила легкий толчок вправо. Она повернулась в ту сторону, и ее потянуло вперед. Возможно ли, что амплимет притягивается шлемом? Тиана мысленно развернула шлем, и в нем засветился хедрон. Как только шлем повернулся в другую сторону, свечение пропало.

Может, хедрон и амплимет притягивают друг друга? Почему бы и нет? Оба кристалла целую вечность провели рядом в глубине земли. Принцип Общности утверждал, что связь должна сохраняться хотя бы некоторое время, несмотря на удаленность предметов. Тиана снова мысленно развернула шлем и добилась наибольшего свечения хедрона. И снова ощутила толчок. Она шагнула раз, другой, ощущение притяжения не пропадало. «Отлично, — обрадовалась она. — Так кристаллы приведут к лагерю».

Тиана шла уже довольно долго, примерно столько же времени заняли у нее поиски убежавшей Хаани. Но тут девочка вздрогнула и громко вскрикнула. Видение пропало. Успокоив Хаани, она больше не смогла сосредоточиться на шлеме. Тогда отправилась в том же направлении, надеясь вскоре выйти к костру. Тщетная надежда! При сильном снегопаде в лесу она могла пройти в пятидесяти шагах от костра и не увидеть его.

В довершение ко всему разболелась раненая нога. К утру, если она доживет, рана может доставить массу неприятностей. Тиана продолжала идти, но надежда таяла с каждым шагом. Хаани не могла убежать так далеко. Не дальше тысячи шагов. Тиана снова остановилась, гадая, долго ли еще продержится, но вдруг уловила слабый запах дыма. Она повернулась по ветру и подняла лицо, принюхиваясь, как собака-ищейка. Иногда запах исчезал, но потом становился все отчетливее. Оступаясь на каждом шагу от слабости, она прошла еще несколько спанов и наконец увидела за деревьями свет костра. Последние шаги Тиана пробежала. Она уложила Хаани поближе к огню и стянула с ее ног рукава куртки. К счастью, на холодных ступнях девочки не было белых пятен обморожения. Ее собственные ступни были в гораздо худшем состоянии, несмотря на толстые носки. Тиана протянула ноги к огню, налила две кружки похлебки и протянула одну Хаани. Из глубины куртки показалась рука, девочка взяла кружку и принялась есть. Она не поднимала глаз на Тиану, то ли от стыда, то ли еще злилась на нее. Неважно. Теперь Хаани в безопасности, а остальное не имеет значения.

Вскоре девочка начала клевать носом. Тиана уложила ее в спальный мешок и сама устроилась рядом. Поначалу тельце Хаани напряглось, но вскоре она уснула и, к радости Тианы, крепко прижалась к ней. В эту ночь Тиана видела самые ужасные сны в своей жизни. Воспоминания о лиринк-сах, о битве с нилатлом, о поисках девочки и погибающем Минисе сплелись в один кошмар, к которому присоединялись крики Хаани, тоже метавшейся во сне. В какой-то момент Хаани снова попыталась вскочить и выбежать из палатки, но на этот раз Тиана удержала ее, и через несколько минут девочка снова заснула.

Утром Хаани стало лучше, но она по-прежнему не разговаривала. Оставалось только ждать, пока время несколько уменьшит ее боль. Рана на ноге Тианы выглядела хуже, чем накануне, а мускулы одеревенели от усталости. Но пришлось быстренько позавтракать и отправляться дальше. Они спустились на лед реки и шли весь день без спешки, но и без остановок. Хаани явно не хватало нагрузки — она первой вскакивала с места и последней садилась отдыхать. Тиане оставалось только догонять ее.

По дороге Тиана много размышляла над ночными событиями. Амплимет не мог работать на таком удалении от Ка-лиссина, а другого силового узла поблизости не было. Поэтому она и не смогла связаться с аркимами. Вполне возможно, Минис еще жив.

Прошел день, потом еще два. Катиться по гладкому льду, покрытому тонким слоем снега, оказалось очень легко. Постепенно они набрали скорость и теперь, по подсчетам Тианы, проходили за день не меньше семи лиг. Часто по берегам попадались деревни, но они никогда не останавливались.

В середине седьмого дня пути деревни на берегах стали многолюднее. Вдоль берега тянулись непрерывные огороды, иногда встречались занесенные снегом рыночные площади. Вскоре после полудня Тиана и Хаани достигли окраин города. Стало очень людно. Сотни ребятишек играли на льду реки, цепочки носильщиков переносили огромные количества тюков, некоторые несли груз на спинах, некоторые — на головах. Оборванные мальчишки-рассыльные сновали среди роскошно одетых мужчин и женщин, гуляющих вдоль берега. Зимой река была основной артерией городской жизни по сравнению с разбитыми и замерзшими дорогами.

Тиана с девочкой не останавливались вплоть до самого порта, который находился почти в центре Гисмеля. После долгих расспросов Тиана отыскала несколько расположенных по соседству судовых контор. Она зашла в первую попавшуюся и спросила о возможности поездки на запад. Из-за конторки ей ответила высокая блондинка.

— Вам повезло. До вчерашнего дня несколько недель подряд бушевала снежная буря. А уже завтра в путь отправляется «Норвал». Этот корабль идет в Милмиламель через Трисс до самой Флахи.

— Я плохо знаю эти места, — сказала Тиана.

Она незаметно посмотрела на висящую на стене карту, чтобы выбрать населенный пункт, до которого заказывать билеты. Так далеко к югу война еще не дошла, так что вряд ли существуют ограничения на поездки.

— Я хочу заказать два места до Флахи.

Этот город, как успела заметить Тиана, находился на северном берегу Милмиламеля, примерно в двух сотнях лиг от Гисмеля.

— Отдельную каюту, подвесные койки в трюме или места на палубе? — спросила блондинка.

— Это зависит от стоимости, — осторожно ответила Тиана. Цена за проезд в отдельной каюте оказалась подходящей: одна золотая и две серебряные монеты. Денег у Тианы было более чем достаточно, к содержимому пояса Джо она еще не прикасалась. Перспектива провести две недели в душном трюме в окружении десятков людей, возможно грязных и дурно пахнущих, да еще и любопытных, совершенно не привлекала ее. С тех пор как она стала ремесленником, у Тианы всегда была отдельная комната.

— Отдельную каюту, пожалуйста!

Служащая конторы проверила монеты на зуб, взвесила их на миниатюрных весах, а затем красивым почерком со множеством росчерков и завитушек выписала билет.

— А куда вы направляетесь? — рассеянно спросила она, завершая работу.

— Что? А, в Татусти.

Тиана, не желая открывать истинной цели, назвала населенный пункт севернее Флахи.

— Татусти? — скептически переспросила блондинка.

— Там живет человек, с которым я обручена. Впервые произнося эти слова вслух, Тиана вспыхнула от смущения.

Женщина растопила зеленый воск и скрепила бумаги печатью.

— Благодарю вас, — сказала Тиана. — А в котором часу прилив в Гисмеле?

— На Таллаламеле нет приливов. Где вы остановились в городе? Вы, вероятно, прибыли издалека?

Вполне невинный вопрос, и Тиана, совершенно не думая, назвала Тикси. Женщина за конторкой кивнула:

— Я так и подумала, услышав ваш выговор. У нас часто бывают путешественники, но из тех краев нечасто. «Норзал» отправляется завтра в девять утра. Или в десять. Или даже в одиннадцать, если капитан, по своему обыкновению, напьется накануне. Но лучше быть на борту в восемь.

Тиана еще раз поблагодарила ее, но вернулась от двери.

— Не могли бы вы порекомендовать хорошую гостиницу недалеко от порта?

— Идите к Масселю Гатеру, это в нескольких сотнях шагов к центру по той стороне улицы. Спросите там портье Пирма. Это мой младший братишка, он все прекрасно устроит.

И действительно, в высшей степени обходительный молодой человек все устроил. Меньше чем через час Тиана и Хаани были размещены в маленькой, но очень уютной комнате на третьем этаже с окнами на порт. В металлическую ванну влили несколько ведер горячей воды, и путешественницы с удовольствием смыли с себя дорожную грязь.

Вечером они прошлись по магазинам и купили все необходимое для дальнейшей поездки. Хаани, в своих грязных меховых одежках, выглядела совершенно как деревенский оборванец. Тиана запаслась иголками и прочными нитками, а также разными другими необходимыми мелочами. А потом она потратила целое состояние на особый костюм, который планировала надеть для первой встречи с Минисом.

Утром они вовремя прибыли на корабль и прошли в свою каюту. Это была крошечная и душноватая, но чистенькая комнатка. Капитан, по всей вероятности, оставался трезвым в прошлый вечер, поскольку корабль отошел от причала ровно в девять часов.

На путешествие до Флахи потребовалось пятнадцать дней. В первую неделю они нигде не останавливались, зато потом заходили в каждый порт. Иногда плавание от одного причала до другого занимало всего полдня. Тиана и Хаани довольствовались обществом друг друга, лишь изредка прогуливаясь по переполненной людьми палубе. Но там было слишком холодно и ветрено. Хаани теперь не отходила от Тианы ни на шаг, она смущалась в толпе и не отвечала, даже когда с ней кто-либо заговаривал. Тиана понимала девочку, хотя ее поведение немного стесняло ее саму.

На третий день сквозь просвет в облаках Тиана заметила знакомый силуэт летящего лиринкса. Неужели враги все еще охотятся за ней или это просто совпадение? Она не пришла ни к какому заключению, но после этого случая почти не покидала каюту. Она занялась шитьем новых ботинок для Хаани, поскольку ее старые дочти развалились. Тиана радовалась возможности заняться делом и дать работу рукам; такого не было, казалось, целую вечность. И еще она готовила пальцы для другой работы, которую задумала выполнить после шитья обуви.

Какая бы помощь ей ни потребовалась, Хаани всегда оказывалась рядом и инстинктивно знала, что нужно сделать. Тиана была искренне благодарна, хотя чаще всего могла справиться и сама. Она настолько привыкла работать в одиночку, что присутствие ребенка сковывало ее.

Хаани никогда ни о чем не просила. Она вообще очень мало разговаривала, ограничиваясь самыми необходимыми словами. Тиана не перестала винить себя за несчастья девочки, но постоянное присутствие ребенка все равно тяготило ее. Возможно, Хаани чувствовала это. Когда новые ботинки были готовы, Хаани сказала: «Спасибо!», но продолжала ходить в старых.

Вторая работа Тианы предназначалась Минису. Она задумала обручальное кольцо, сплетенное из золотых и серебряных нитей, изготовленных ею из драгоценного подарка Джо. Она потратила долгие часы на то, чтобы молоточком выковать тонкую проволоку из слитков золота и серебра. Но Тиану не волновало, насколько трудной и долгой будет работа. Лишь бы кольцо было готово, когда она достигнет гор. Запасы золота и серебра уменьшились, и этот факт беспокоил ее, поскольку впереди предстоял еще долгий путь. Но она не могла встретиться с Минисом, не имея обручального подарка, хотя все предыдущие попытки связаться с ним потерпели неудачу. Все больше и больше она склонялась к мысли, что эта затея была напрасной.

Через несколько дней Хаани заскучала, поскольку в работе над кольцом она ничем не могла помочь Тиане. Тогда та начала учить ее буквам по копии книги Нунар. Эта работа оказалась нелегкой. Хаани не понимала, зачем учиться грамоте, а Тиана обнаружила, что у нее не хватает терпения. И все-таки девочка охотно слушала ее рассказы и быстро училась разговаривать на общепринятом языке. С каждым днем ее акцент становился менее заметным, а речь более плавной.

Хаани, привыкшая большую часть времени проводить вне дома, к концу путешествия сходила с ума от скуки. Наконец они прибыли в беспорядочно разбросанный по берегу моря и неприглядный городок под названием Флаха. Гора Тиртракс находилась примерно в ста пятидесяти лигах к северу отсюда. Тиана намеревалась провести в городе оставшуюся часть зимы, но обнаружила, что в этих на удивление многолюдных землях существовал способ передвижения по замерзшим рекам на ледовом паруснике. Надо было только поторопиться с отъездом, поскольку уже приближались весенние оттепели.

— Вы хотите добраться до Итсипитсу? — переспросил ее местный житель.

Тиана вспомнила увиденный на карте городок на северном берегу большого одноименного озера примерно в десяти лигах от конечной цели ее путешествия.

— Это очень просто! Раз в три дня туда отправляется ледовый парусник. В это время года ветер обычно попутный, так что вы сможете проходить до десяти лиг в день. Но в случае бури можно застрять на одном месте на целую неделю.

Снежные бури налетали не один раз, но, к счастью, ненадолго. Через три недели Тиана и Хаани высадились в пограничном городке, построенном из неотесанных бревен, скрепленных илом. Город оказался больше, чем ожидала увидеть Тиана, но все в нем казалось каким-то временным. К весне здесь ожидали прибытия тысяч старателей, которые собирались заниматься промывкой речного песка в поисках сапфиров и циркония, смываемого с гор потоками талой воды. Зато зимой на унылых, продуваемых всеми ветрами улицах было немноголюдно.

Золото у Тианы иссякло, но оставалось серебро. Достаточно, чтобы запастись едой на оставшийся путь. На горе Тиртракс Тиана надеялась встретить потомков тех аркимов, которые были привезены Рульком на Сантенар в поисках Золотой Флейты. О них рассказывалось в одном из Великих Сказаний.

Тиану ничуть не тревожило, что после покупки необходимого снаряжения и запаса еды у нее осталось лишь несколько крошек серебра. Аркимы снабдят ее всем необходимым. Однако каждый раз, прикасаясь к поясу с остатками денег, она благодарила старого Джо. Воспоминания о друге до сих пор вызывали слезы на глазах.

Конечно, на поиски аркимов потребуется немало времени. Тиртракс был огромной вершиной. Но там наверняка есть силовой узел, и Тиана надеялась связаться с Минисом, как только достигнет подножия горы. Возлюбленный укажет ей путь. Если только… если он еще жив. В противном случае ей никогда не отыскать путь внутрь горы. Продукты закончатся, а они с Хаани будут на расстоянии недельного пути от того места, где можно пополнить запасы.

 

ГЛАВА 54

Из Итсипитсу горная гряда была не видна, поскольку город лежал в низкой долине и со всех сторон был окружен высокими соснами, но пока они шли по замерзшей реке, Тиана не раз любовалась ею. Даже с такого расстояния Великие Горы производили величественное впечатление. Покрытые снегом и льдом вершины простирались вдоль всего горизонта с востока на запад. Тиртракс возвышался над всеми вершинами. Это самая высокая гора на всем Сантенаре, а если верить преданиям, то и во всех Трех Мирах. Теперь Тиану отделяли от цели лишь несколько дней пути.

Они с Хаани вышли на рассвете и стали подниматься на лыжах по заснеженной реке. Первый день показался очень тяжелым, поскольку они не вставали на лыжи с самого Гис-меля, да еще тащили запас провизии, которого должно было хватить на три недели. Сдерживая свое нетерпение, Тиана старалась идти размеренно и неторопливо. Нельзя было допустить никаких травм так близко к цели. По правде говоря, она не могла дождаться той минуты, когда можно будет забраться в спальный мешок. Каждую ночь после прибытия в Итсипитсу она мечтала о встрече со своим возлюбленным, и каждый раз ее мечты становились все более страстными. Они еще не говорили друг другу о своей любви, но в сновидениях его ласки доводили Тиану до такого экстаза, что она не могла думать ни о чем другом.

Амплимет оставался тусклым с тех самых пор, как они покинули домик на берегу; искорку внутри можно было заметить только в темноте. Но чем ближе они были к цели, тем ярче он разгорался. Тиана убеждалась в этом каждый вечер. Трижды она пыталась связаться с Минисом и даже чувствовала его присутствие, но поговорить не смогла.

Погода благоприятствовала путешествию, и за первый день они прошли значительную часть пути по реке. Теперь перед ними возвышались горы, и они показались Тиане гораздо выше и неприступнее, чем она себе представляла. Целые замерзшие водопады громоздились между вершинами, а когда на третье утро поднялся ветер, Тиана услышала далекое эхо грозного обвала. Когда-то давным-давно один из ледников достиг ледяного панциря, закрывавшего всю территорию Мирриладеля. Теперь ледники обрывались в расщелинах на высоте около тысячи спанов; огромные глыбы льда лишь иногда перелетали вниз и с грохотом скатывались на равнину. После каждого такого ледопада оставался холм из щебня и гальки, но ветры и дожди постепенно сравнивали их с землей.

К полудню третьего дня они начали подниматься в гору. Продвижение вперед теперь давалось с большим трудом, от лыж пришлось отказаться и оставить их внизу. Через четыре дня Тиана и Хаани поднялись до границы леса и напоследок развели огромный костер. Тиртракс возвышался над ними, и, чтобы увидеть вершину, приходилось запрокидывать голову. Но чаще всего пик скрывался в толще облаков.

Вечером Тиана закончила ужин и улеглась в своем мешке рядом с костром. Завтра они доберутся до Тиртракса. Девушка развернула амплимет и прижала его к груди. Мерцание искорки внутри камня совпадало со стуком ее сердца. Она никогда не ложилась спать, не прикоснувшись к кристаллу, а держа его на груди, надеялась вызвать свои любимые сны.

Хаани уже заснула, до Тианы доносилось ее негромкое сопение. Но к самой Тиане сон не шел. Она не собиралась настраивать амплимет, чтобы не возбуждать преждевременных надежд. И еще, призналась она самой себе, Тиана решила удивить Миниса своей победой и посмотреть на его реакцию. Но долгая бессонница так надоела, что она надела шлем и стала настраивать сферу. Прошло довольно много времени, пока она не отыскала цель. В первый момент Тиана видела только клубы дыма и кроваво-красные отблески в темноте. Вероятно, в поисках прошел еще целый час, Тиана старалась изо всех сил, голова уже раскалывалась от боли, как вдруг появился голос, которого она не слышала уже пять месяцев.

Тиана! Неужели это ты?

— Да, — с облегчением вздохнула она. — Это я, Минис, моя любовь.

Я уже не надеялся. Мы решили, что ты погибла.

— Амплимет недостаточно силен, чтобы наладить связь вдали от силовых узлов. Несколько месяцев я не могла им пользоваться.

Конечно, ты жива. Я бы почувствовал, если бы с тобой случилось непоправимое.

— По дороге со мной случилось нечто ужасное. Ужасная беда, Минис. Много людей погибло…

Так ты не смогла! Ах, Тиана, меня предупреждали, что это невозможно…

— Я еще не отказалась от мысли спасти тебя. О чем ты? — безнадежно спросил Минис.

Она хотела бы взглянуть ему в лицо, но образы в этот вечер были слабыми и расплывчатыми. Даже голос звучал в ее голове еле слышно.

— Я смогла! — воскликнула Тиана. — Я преодолела пятьсот лиг через весь Сантенар, чтобы помочь тебе, Минис. Сейчас я уже у подножия Тиртракса.

После этих слов сквозь Тиану пронесся такой сильный поток, что ее темные волосы зашевелились. Она ощутила его реакцию каждой клеточкой своего тела.

Ах, Тиана!

Она почти наяву ощущала слезы, появившиеся на глазах Миниса.

Тиртракс — величайший из городов, когда-либо построенных аркимами. Больше тысячи лет они рыли и перестраивали пещеры в самом сердце горы. Второго такого города нет на свете. Прошу, покажи его мне.

Тиана забыла о головной боли. Она вылезла из спального мешка и как была, босиком, обошла вокруг костра, чтобы лучше видеть величественную вершину. В эту ночь небо было ясным. Красная, в пятнах луна была полной и ярко освещала покрытые снегами склоны, темные проплешины обнаженного камня и саму вершину, вонзившуюся в небо.

В голове раздался глубокий вздох, потом крик, в котором смешались боль и радость. Образ в ее сознании еще больше затянуло дымом, потом все прояснилось. Крик Миниса так громко зазвучал в ее голове, что Тиана испуганно оглянулась на спящую девочку.

Тириора, Лаксор, Витис, мой названый отец! Посмотрите! Тиана принесла амплимет к самому подножию Тиртракса. Смотрите, смотрите!

Перед Тианой появилось смутное видение лиц, знакомых ей с того времени, когда она сидела в ледяной ловушке на склоне горы. Все они столпились и взволнованно толкали друг друга. Были еще какие-то незнакомые лица, но каждое светилось радостной надеждой, сменившей многолетнее отчаяние.

Наконец Минис растолкал своих соотечественников и снова заговорил с Тианой:

Тиана, выслушай меня внимательно. У нас осталось очень мало времени, может быть, всего несколько дней или недель. Многие уже погибли. Ты хорошо слышишь меня?

— Да, я тебя слышу.

У нас время от времени пропадает связь. Вот что ты должна сделать. До ближайшего входа в Тиртракс от тебя слишком далеко. Зато рядом находится один из запасных выходов. Иди вверх прямо к изогнутому хребту, что находится перед тобой. Примерно через дневной переход ты доберешься до отвесной плоскости. С того места, где ты стоишь, она просматривается в виде ромба. Ты видишь ее?

— Я заметила этот участок еще вечером, когда остановилась на ночлег.

В нижнем углу ты натолкнешься на две изогнутые полосы камня, красного, словно ржавчина. Между ними идет полоса желтого цвета. Иди вдоль этих полос вокруг горы по направлению к двойному леднику. Кажется, для тебя это будет вправо.

— Влево, — поправила его Тиана, но он вряд ли услышал. Тебе надо пройти две тысячи и сто шагов. Какой у тебя рост?

— Восемьдесят две сотые спана, — ответила она. — Но наш спан может быть короче вашего.

Ты выше или ниже большинства остальных женщин?

— У меня средний рост.

Значит, надо пройти две тысячи триста шагов, и ты увидишь линию разлома в скалах, красные и желтая полосы будут подниматься по ней вверх. Пройди еще шестьсот шагов. Тогда ты поднимешься к маленькой пещерке. Из нее может вытекать ручей. Забирайся внутрь, и в дальнем углу ты наткнешься на гладкую стену. Тогда хлопни себя ладонями по щекам, вот так.

Минис показал, как это сделать, и добился, чтобы Тиана в точности повторила очередность ударов.

Тогда плита поднимется и откроет проход. Если нет, тебе придется найти способ справиться с ней. Тогда ты попадешь под основание Тиртракса. Дальше иди по туннелю.

Мииис описал несколько ловушек и тупиков, которые Тиана должна была обойти, и потайные двери, открывающиеся замаскированными рычагами.

Наконец ты выйдешь к лестнице, по которой будешь подниматься наверх. Подъем займет много времени, так что придется останавливаться, чтобы отдохнуть. Наверху ты увидишь гонг, сделанный из стекла. Ударь в него, и, если аркимы не обнаружат твое присутствие раньше, они выйдут на звук гонга. Расскажи им свою историю и отдай ампли-мет. Будь осторожна, воздержись от использования ампли-мета внутри горы. Силовой узел там настолько близко, что ты можешь погибнуть и кристалл тоже. Только в том случае, если не останется другого выхода. Тиана, ты все поняла?

— Да, — тихо ответила она. — Но, Минис… Аркимы знают, что надо делать дальше.

Тиана объяснила Хаани, что именно они ищут. Указания Миниса были довольно точными, только расстояния оказались несколько короче, чем он подсчитал. Разлом и пещеру они обнаружили уже к середине дня. Вход в нее из-за наростов снега и льда был таким узким, что Тиане пришлось снять со спины мешок, чтобы протиснуться внутрь. Противоположная от входа стена тоже была покрыта льдом и тонким слоем инея, поскольку из микроскопических трещин наверняка просачивалась вода. Тиана похлопала себя по щекам, как учил ее Минис, но ничего не произошло. Она повторила серию шлепков. Снова ничего. Тиана нахмурилась и присела на камень.

— Может, лед не дает двери открыться? — предположила Хаани.

— Конечно! — воскликнула Тиана. — Края примерзли к стене. Ты молодец, Хаани!

Они вдвоем обстучали всю стену и сбили с нее корку льда, но плита не двигалась, и Тиане пришлось достать из сумки стамеску. Как только упал на пол последний осколок льда, дверь со скрипом поднялась. Тиана и Хаани торопливо проскочили под ней, боясь, что плита может так же автоматически опуститься. В туннеле горел свет, исходящий из блестящего шара на стене. Тиане не приходилось еще встречаться с такими светильниками, хотя она читала, что мастерство арки-мов во многих отношениях превосходило способности людей. Но все же она с подозрением посматривала на горящий шар.

Пока они надевали свои мешки, из глубины донесся приглушенный звон.

— Что это? — спросила Хаани.

— Не знаю, возможно, это сигнал тревоги. Значит, они уже знают о нашем приближении.

Дальше они отправились по вырубленному в сланцевом пласте туннелю. Стены были довольно гладкими, в них повсюду поблескивали прожилки слюды. Тиана, следуя инструкциям Миниса, шла все дальше, наконец она открыла последнюю дверь и оказалась в пещере. Впереди уходила наверх каменная лестница. Они начали подниматься, и, примерно на уровне пятого этажа лестница закончилась в комнате, вырубленной в толще скалы.

— Я не вижу никакого стеклянного гонга, — произнесла Хаани, припомнив рассказ Тианы.

— Думаю, нам придется подняться еще выше, — ответила Тиана.

В противоположной стене из комнаты вел еще один длинный коридор, и двум путницам пришлось преодолеть и его. Наконец они оказались в обширном овальном зале примерно в сотню спанов длиной. Это помещение тоже хранило следы рук строителей города, пещера находилась почти в самом сердце Тиртракса. Но Тиану уже утомила эта бесконечная ходьба, а Хаани и вовсе еле передвигала ноги. Зато с левой стороны зала они обнаружили еще одну лестницу, в виде крутой спирали уходившую сквозь отверстие в потолке. Вырезанные из горного хрусталя ступени удерживались металлической проволокой. Все сооружение на первый взгляд казалось слишком хрупким, чтобы выдержать их вес.

— Наверно, нам туда, — неуверенно произнесла Тиана. Она осторожно поставила ногу на нижнюю ступень.

Лестница не шелохнулась; она оказалась гораздо крепче, чем выглядела. Сверху тоже лился свет из блестящих шаров. Раздался еще один сигнал тревоги, теперь он звучал на более высоких нотах, но никаких признаков, жизни по-прежнему не было. Наверняка аркимы обитали выше, раз Минис сказал, что ей придется долго подниматься по лестнице.

Ступени вели все выше и выше, проходя мимо одного уровня за другим. Казалось, им не будет конца, и Тиана скоро совсем выбилась из сил. Они не раз присаживались отдохнуть прямо на ступенях, потом они продолжали бесконечный подъем. Светящиеся шары равномерно освещали лестницу, прозвучали еще несколько сигналов тревоги, и эхо разносило и умножало их звон. Первый из тревожных перезвонов затих примерно через час, так что Тиана надеялась, что и эти звуки со временем смолкнут.

Только после долгих трех часов подъема они оказались на краю огромного зала. Это помещение имело форму яйца, было украшено странными изделиями, бесспорно принадлежавшими к произведениям искусства аркимов. Прямо в центре возвышался стеклянный гонг, диаметр которого вдвое превышал рост Тианы. Рядом висел обтянутый кожей деревянный молоток. Тиана взяла его в руки и ударила точно в центр гонга. Раздался настолько низкий дрожащий звук, что у Тианы в ответ все кости охватила дрожь.

В тот же момент на все голоса взвыли многочисленные сигналы тревоги. Тиана повесила молоток на место и стала ждать. Но напрасно. Никто не пришел. Она ударила в гонг еще раз, потом еще, но результат остался тем же самым. Никто не ответил ни через час, ни через два, ни через восемь, даже через шестнадцать часов. В конце концов даже сигналы тревоги стихли один за другим.

Утром Тиана и Хаани по очереди снова колотили в гонг, но не дождались никакого ответа. Ближе к полуночи, после почти тридцати часов, проведенных в Тиртраксе, Тиана была вынуждена признать, что после тысячелетнего проживания в этом городе аркимы ушли. Все это грандиозное сооружение, величайшее инженерное произведение, когда-либо созданное руками аркимов, было покинуто.

 

ГЛАВА 55

Уже на следующее утро после ночного разговора о воздушном шаре Ниша вызвали в зал заседаний, где собрались все механики и ремесленники завода. Еще там присутствовала незнакомая ему низенькая пухлая женщина. Ее прямые волосы заметно поредели на макушке, а потрепанная одежда совершенно пропылилась. Интересно, что здесь делает уборщица, удивился Ниш, всегда тщательно следивший за своей внешностью.

— Это конструктор Мланти, — представил женщину наместник. — Ночью я вызвал ее при помощи скита, и она прибыла из Тикси.

Ниш от удивления открыл рот и тут же пожалел об этом, поскольку взгляд наместника упирался прямо в его лицо. То, что это непривлекательное создание оказалось знаменитым конструктором, было уже само по себе удивительным. Но больше всего поражала скорость, с которой она добралась сюда из Тикси. Даже если наместник отправил скита немедленно после встречи с Нишем, записка попала в руки Мланти не ранее трех часов ночи. Встреча на заводе состоялась в восемь утра, следовательно женщина преодолела зимний путь из города глухой ночью. Ниш не решился бы на это.

— Вам слово, Мланти, — произнес Флудд.

— Мы собрались, чтобы обсудить новый и крайне срочный проект.

Женщина развернула большой чертеж, явно сделанный по эскизам Ниша.

— Предстоит построить большой воздушный шар, наподобие тех, что запускают дети. Но достаточно большой, чтобы перенести по воздуху несколько человек на… — Женщина перевела взгляд на Ксервиша.

— На сотню лиг, если потребуется, — сказал наместник.

— Пусть так! Баллон будет наполняться горячим воздухом из печки.

Мланти показала ящик, висящий прямо под каплевидным баллоном. Чуть ниже располагалась плетеная корзина.

После ее слов на несколько мгновений воцарилась тишина, а потом все заговорили разом.

— Это невозможно! — Громкий возглас перебил всех остальных.

— Да? — холодно воскликнула конструктор. — Кто это утверждает?

— Портис, старший механик завода.

— И известный нытик, — вполголоса пробормотал Ниш, сидевшей рядом Иризис.

Портис своими придирками отравлял существование Ниша с момента его появления на заводе.

— Докажи свое утверждение, Портис.

— Чтобы поднять такой вес, баллон должен быть огромным, может, такой же высоты, как заводская стена.

— Это верно, — согласилась Мланти.

— Ветер сорвет его с креплений.

— Но он не будет закреплен! Он полетит вместе с ветром. Кроме того, конструкция будет достаточно прочной. — Мланти показала на чертеже расположение усиливающих канатов и распорок.

— Если вы сочтете это недостаточным, представьте свои соображения.

Но Портиса не так-то легко было переубедить.

— Горячий воздух скоро остынет, баллон рухнет, все пассажиры погибнут.

— Чтобы этого не произошло, у нас предусмотрена жаровня, разогревающая воздух.

— Баллон сгорит.

— Посмотрите сюда — я отметила положение защитной сетки.

— В таком случае конструкция будет слишком тяжелой.

— Тогда, старший механик Портис, вам предстоит сделать ее легче! И именно вам придется участвовать в испытательном полете, чтобы убедиться в достаточной прочности и безопасности летательного аппарата. Все механики должны представить свои чертежи пробных баллонов к концу дня. Я уже заказала необходимые материалы в Тикси. Изготовление воздушного шара начнем завтра утром.

Через три дня после того, как Юлия увидела Тиану, она снова потеряла ее.

— Я чувствовала ее присутствие, — говорила Юлия наместнику и Нишу.

Они собрались в полутемной комнате, и Юлия обходилась без маски и очков. Наместник предпочитал видеть глаза своего собеседника.

— Я как никогда ясно видела ее кристалл. Я даже увидела ее саму и когтистых, их было так много! Они занимались формированием плоти, это ужасно! И я видела созданное ими существо. Оно хотело съесть Тиану.

Юлия вскочила со своего места и стала беспокойно ходить по комнате. Ниш тут же уставился на ее покачивающиеся бедра, но заметил, что наместник следит за его взглядом. Он покраснел и отвел глаза.

— Продолжай, — сказал Флудд Юлии.

— Тиана была очень испугана. Она заставила хедрон извергать огонь.

— Огонь? — переспросил наместник.

— Да, огненный луч вырвался широким веером. Кристалл вспыхнул так ярко, что у меня чуть не раскололась голова, я уже не видела ничего, кроме него. Потом луч прожег дыру в стене, и после этого я ее потеряла. С тех пор она не появлялась.

— А что за стена? — заинтересовался наместник.

— Стена в скале, окруженной водой со всех сторон.

— Что ты еще можешь рассказать об этом месте?

— Больше ничего. Я только один раз его увидела. Ксервиш заковылял к двери и достал из своего портфеля карту.

— Скала-башня к юго-западу от этого места, — задумчиво произнес он и прочертил прямую линию на карте. — Конечно! Это же озеро Калисс! В самом центре озера возвышается железный пик. Очень странное место! И мне донесли, что появились слухи о появившихся там лиринксах.

Флудд тоже принялся мерить шагами комнату.

— Значит, нам уже не нужен воздушный шар? — разочарованно спросил Ниш, считая, что его идея пропадет впустую.

— Конечно, он нам нужен! Тиана вполне могла сбежать оттуда, раз Юлия ее больше не видит. Но если Калиссин является базой лиринксов и лабораторией скульпторов плоти, мы должны выяснить, чем они там занимаются. Но как луч хедрона мог прожечь дыру в стене? Если Тиана открыла настоящий источник энергии, необходимо отыскать ее как можно скорее, пока нас не опередили враги!

В следующие три недели было изготовлено несколько пробных шаров, но не все они выдержали даже первый полет. Два из них сгорели еще при запуске. Следующий образец вспыхнул во время подъема, и его догорающие останки вместе с пассажирами рухнули на деревню шахтеров, и вместе с ними пострадал Портис. Еще один шар и вовсе не смог подняться над землей, в баллоне обнаружилась утечка. Относительно удачными оказались только два пробных образца. Последний из них поднялся над горами, был подхвачен ветром и пролетел на десять лиг по направлению к тому самому плато, где произошла недавняя схватка с лиринксами.

Юлии больше ни разу не удалось увидеть Тиану. Она исчезла, словно падающая звезда с небосклона. Работа по улучшению конструкции воздушного шара продолжалась. Он должен был нести десять человек — Ниша, Юлию и семь солдат под командованием Рустины. Этот отряд должен был разыскать Тиану и привести ее обратно пешком, поскольку надеяться на изменение направления ветра в это время года было бессмысленно. Воздушные шары имели свои недостатки.

С того времени когда Юлия в последний раз видела Тиану, прошло уже около двух месяцев. Зима подходила к концу, и вместе с ней подходила к концу работа над воздушным шаром. Баллон изготовили из просмоленного шелка, натянутого на легкую деревянную раму, оплетенную проволокой для усиления. Конструкция получилась легковоспламеняющейся, но с этим приходилось мириться. Под устьем баллона подвесили жаровню из металлической сетки, выложенной огнеупорной черепицей. Под ней висела платформа с плетеными бортами, где должны были размещаться пассажиры. Там же помещался запас топлива, но его следовало пополнять в пути. Установился и ветер, дующий в сторону Калиссина.

Баллон представлял собой сооружение приблизительно в тридцать спанов высотой, не считая корзины, и около десяти спанов в поперечнике. На его изготовление ушел весь имеющийся в Тикси шелк. Наверху было предусмотрено отверстие, открываемое при помощи веревки; эта мера предназначалась для управления высотой полета и для приземления.

Распорки баллона были сделаны подвижными, так что даже без горячего воздуха он шевелился под ударами ветра и казался готовым к полету. В печке испытали всевозможные виды топлива, а механики замеряли натяжение веревок, чтобы определить наибольшую подъемную силу. В случае необходимости подошли бы и обычные дрова, но они должны быть абсолютно сухими и места им требовалось немало. Смола и кокс давали лучшие результаты, но смола слишком коптила, а кокс тоже занимал большой объем. Лучшим топливом, без сомнения, была очищенная до прозрачности смола, но этот вид топлива был слишком опасен — смола могла взорваться от любой искорки.

В один из вечеров к наместнику подошла Иризис и стала умолять его позволить ей принять участие в полете. Она до сих пор не могла отказаться от мечты завладеть кристаллом Тианы.

— Ради чего, черт побери? — Единая линия бровей наместника стала похожей на зигзаг молнии. — Чем ты можешь помочь экспедиции, чтобы оправдать свое отсутствие на производстве?

Иризис заранее заготовила множество доводов, но под холодным взглядом темных глаз они показались ей детским лепетом, и девушка опустила глаза.

— Ты что, недовольна своей должностью старшего мастера? — вкрадчиво спросил наместник. — Так ведь детский питомник еще не отменен, а только отсрочен.

Иризис чувствовала, что наместнику известны все ее мысли, что он знает и всегда знал о ее мошенничестве. Под ее руководством ремесленники изготавливали контроллеры быстрее и лучше, чем прежде, но наместник не забывал о ее грехах.

— Все, о чем я мечтала, — это должность старшего мастера, лар.

На доработку воздушного шара требовалась еще неделя, когда Юлия снова увидела Тиану. На этот раз она оказалась намного западнее.

— Горы и озера, — доложила Юлия о своих впечатлениях.

— Как и прежде? — уточнил Ниш.

— Нет, большие, очень большие горы.

— Похоже, что из Калиссина она двинулась на север, — заговорил наместник. — К Великим Горам. Она может быть где угодно на линии в сотню лиг длиной. Ничего не поделаешь, механик. Вам придется отправляться в путь немедленно.

— Но воздушный шар еще не готов.

— Будет готов. Работу не прекращать ни на секунду ни днем ни ночью. Послезавтра на рассвете вы отправитесь.

Ниш послушно отметил на карте направление, указанное Юлией. В ночь накануне старта видение было особенно интенсивным.

— Ниш, там огонь и дым!

— Костры? — предположил он.

— Большой огонь. Он выходит из горных вершин. Наместник заметно встревожился:

— Непонятно. Неужели она видит вулканы? Но в этой части планеты их нет нигде между Великими Горами и внутренним морем. Неужели она что-то напутала с направлением?

Флудд нервно захрустел пальцами. Дальнейшие расспросы показали, что вулканы видела Тиана, а не Юлия, но наместник не успокоился:

— Не по душе мне все это. Может, мне и самому отправиться с вами?

Нишу эта идея совершенно не понравилась. В присутствии наместника он будет мальчиком на побегушках.

— Может, мне лучше взять с собой скита, чтобы вовремя послать донесение? — осторожно заметил он. — А вы сможете на месте предпринять все необходимое.

Флудд понимающе посмотрел на механика:

— Мне стоит рассмотреть оба варианта, а окончательное решение я приму только утром. Прежде чем лететь, надо будет многое записать. Нельзя допускать потери ценных сведений.

Настал рассвет, потом позднее утро. Ветер дул в нужном направлении, но баллон все еще не был готов. Совершенно измученный Ниш принес свой мешок с вещами к воротам и уселся на него в ожидании последних доработок воздушного шара. По двору беспокойно расхаживала Иризис в костюме для долгого путешествия. На ней были простеганные, с пухом брюки и длинная куртка. Нишу оставалось только надеяться, что у нее хватит благоразумия не запрыгнуть в корзину в последний момент. Наместник тоже вышел в теплой одежде, но он сохранял спокойствие.

— Вы уже приняли решение, лар? — Ниш попытался скрыть свою тревогу.

— Я склоняюсь к мысли принять участие в полете. Надо как следует присмотреться к этому новому способу передвижения.

У Ниша екнуло сердце.

— Это превосходно, лар, — бодро солгал он. Наместник нахмурился:

— Это не увеселительная прогулка, механик. Это отчаянно рискованное дело. Шанс благополучно закончить полет ничтожно мал. А возможность возвращения живым и невредимым и вовсе представляется неправдоподобной. Ты хоть понимаешь это?

Ниш до этого момента пытался не задумываться над последствиями этой затеи, но наместник был прав. Это не просто смелый шаг, это шаг, достойный самоубийцы. Что их ждет в конце полета? Вполне возможно, обеденный стол лиринксов.

— Ты еще можешь отказаться, — спокойно сказал Флудд.

— И подтвердить мнение моего отца и ваше?

— Ты не можешь знать, что я о тебе думаю.

Ниш на минуту задумался. Он не должен был лететь, и всю прежнюю жизнь он по возможности избегал рискованных ситуаций, никогда при этом не теряя из виду свою цель. Он мог остаться и упорно трудиться на заводе, может, даже добиться повышения. Во время войны предоставлялось немало возможностей. И еще здесь была Иризис.

Ниш встретился с взглядом наместника. Но если он останется, кто позаботится о Юлии? Несмотря на откровенно сладострастные мечтания, никто не заботился о чувствительнице больше, чем Ниш. Кроме того, воздушный шар был его идеей, и Ниш должен осуществить ее до конца. И еще он хотел искупить свои прежние неблаговидные поступки. Оставшись на заводе, он никогда не исправит своей репутации. Да и наместник был готов рискнуть собственной жизнью, подтверждая тем самым важность проблемы. Ниш не мог отказаться.

— Я готов, — сказал Ниш.

Его колени дрожали мелкой дрожью, и от глаз наместника эта мелочь тоже не укрылась.

— Даже если на той стороне нас ждет тысяча лиринксов. Иначе как мы можем победить в войне?

Глаза наместника радостно блеснули. Он сжал плечо Ниша своими исковерканными пальцами:

— Внимательно следи за всем, что касается формирования плоти.

С этими словами наместник повернулся и отошел.

Поздним утром конструктор Мланти в последний раз спустилась из корзины.

— Все готово! Запускайте горячий воздух.

Рабочие при помощи гибкого рукава стали наполнять баллон горячим воздухом от стоящей неподалеку печки. Расходовать запасенное топливо было еще рано. К моменту окончания зарядки баллона поднялся сильный ветер. Шар угрожающе натянул растяжки.

— Пора, — сказал Флудд, озабоченно посматривая в небо. — Мне совсем не нравится изменение погоды.

Нишу это тоже не нравилось. Задержка на старте означала, что они не доберутся до места назначения в светлое время дня. А приземляться в темноте слишком рискованно. С другой стороны, уже к обеду они все могли сгореть в огне или разбиться насмерть о скалы.

Юлия забралась в корзину и свернулась в специально изготовленной для нее корзине, обитой изнутри мягкой тканью. Клетку со скитом поместили с другой стороны и закрыли темным платком, поскольку эти птицы славились своим скверным характером. Ниш пожал руки Мланти и Туниц и на негнущихся ногах тоже поднялся по веревочной лесенке. За ним погрузились солдаты во главе с Рустиной. Багаж был заранее уложен на дно. Иризис совсем извелась от беспокойства и от нетерпения все быстрей расхаживала близ шара. Что же она задумала?

— Так вы с нами, лар? — окликнул Ниш наместника. Флудд подергал туго натянутые веревки:

— Я хочу посмотреть, как он будет подниматься. Надо отвязать несколько веревок и ослабить остальные.

Ниш скомандовал:

— Отдать концы!

Он указал на веревки театральным жестом, на который ушли все остатки его бравады.

— Ослабить остальные! Открыть поддувало!

Все было выполнено, но шар и не думал подниматься. Ниш втайне возликовал. Мланти нахмурилась.

— Мне сразу не понравилось, что они берут с собой так много груза. Рустина, выведи своих людей на несколько минут, мы кое-что исправим.

Семеро солдат спустились на землю, а восьмой стал сбрасывать вниз вещевые мешки. Только он взялся за второй мешок, как сильный порыв ветра почти прижал баллон к земле. Он быстро выпрямился, но при этом почти все колышки, к которым были привязаны веревки, вылетели со своих мест. Все, что не было привязано, в том числе и Ниш, полетело на дно, прямо на корзину Юлии. Скит хрипло заорал, Юлия взвизгнула. В жаровне полыхнуло пламя и лизнуло просмоленный бок баллона. Еще секунда, и шар мог превратиться в гигантский факел.

Конструктор что-то прокричала снизу, но из-за шума ветра Ниш не разобрал ни слова. Иризис вцепилась в одну из веревок, и ее подняло над землей. Шар метался на оставшейся веревке, то опускаясь почти до земли, то снова поднимаясь вверх. Ниш должен был что-то предпринять, пока шар не разбился о землю или не сгорел. Он вытащил нож и одним движением перерезал оставшуюся привязь. Следующий порыв ветра подхватил баллон и унес вверх. Иризис с криком полетела вниз. Внизу что-то кричал наместник, но слова не долетали до Ниша. Белая как полотно Иризис смотрела им вслед. Похоже, она не сильно ударилась.

— А что еще я мог сделать? — пробормотал Ниш, осознав происходящее.

Все солдаты, кроме одного, остались внизу. Теперь успех экспедиции полностью зависит только от него. Юлия продолжала стонать в своей корзине, резкие толчки сильно испугали чувствителыгацу. Ниш встретился глазами с солдатом и постарался изобразить на своем лице уверенность.

— Меня зовут Крил-Ниш Глар, — представился он, протягивая руку.

— Слауд, — отрывисто произнес тот и крепко сжал ладонь.

Это был ветеран, вероятно, уже сорока лет от роду, с редкими седыми волосами и маленькой белой бородкой вокруг губ. Они уселись на противоположных концах корзины ради сохранения равновесия и стали смотреть за удаляющимся заводом, пока здания совсем не скрылись из виду. Воздушный шар быстро набирал высоту.

— А здесь холодновато, — заметил Ниш.

— Еще бы!

Позже Ниш понял, что надо было сделать: надо было потянуть за веревку верхнего клапана и выпустить часть горячего воздуха. Но слишком поздно. Теперь они проносились над скалистой местностью, где приземлиться почти невозможно.

Ветер нес шар на юго-запад с такой скоростью, на какую Ниш и не рассчитывал. Пространство, на пересечение которого потребовался бы не один день, проносилось под ними за несколько минут. Вот это транспорт! Ниш смотрел вниз в надежде отыскать плато, где произошла битва с лиринксами. Примерно через час Слауд отвлек его от этого занятия.

— Кажется, мы спускаемся!

Ниш совсем позабыл про печку, топливо в которой давно превратились в угли. Он взобрался наверх по веревочной лесенке и добавил несколько кусков кокса. Сразу вспыхнуло желтое пламя, и Ниш поспешил вериуться в корзину.

— Отвратительный запах, — запыхавшись, отметил он.

— Еще бы!

Этот человек, видимо, не был любителем поговорить. Ниш приподнял крышку корзины, в которой сидела Юлия:

— Не хочешь ли ты посмотреть…

Но чувствительница без лишних слов снова захлопнула крышку. Ниш вздохнул. Похоже, в этой экспедиции ему будет довольно одиноко. При такой скорости движения они миновали плато, а Ниш даже не успел этого заметить. Сверху все выглядело совсем иначе. После полудня они преодолели один из отрогов Великих Гор и теперь направлялись ко второму. Дальше лежали бескрайние просторы Тарраладеля, и где-то посредине затерялось озеро Калисс, где Юлия видела Тиану несколько месяцев назад. Ниш деликатно постучал в крышку корзины:

— Юлия, не могла бы ты выйти? Я хочу с тобой поговорить.

После продолжительной паузы крышка приподнялась, появилась голова Юлии, замотанная в паучий шелк и увенчанная черной шляпой.

— Что ты хочешь? — слабым голосом спросила чувствительница.

— Ты все еще видишь Тиану?

— Конечно. Вон там.

По представлениям Ниша она показала на запад-северо-запад. Он склонился над картой и забормотал:

— Если мы сейчас здесь, а она показывает туда…

Две линии пересеклись в Мирриладеле, чуть южнее Великих Гор. Но угол между линиями был слишком незначительным, чтобы точно определить место. Слауд снова прервал его размышления:

— Уже недолго до заката. Вы собираетесь лететь всю ночь?

— Конечно нет! Мы должны где-нибудь приземлиться.

В это время они пролетали над вторым отрогом горного хребта, но плоская болотистая равнина Тарраладеля уже была недалеко. Ниш потянул веревку верхнего клапана, и шар стал спускаться, но слишком быстро. Он дернул за вторую веревку и прикрыл отверстие. Спуск продолжался, хотя уже гораздо медленнее, но шар несло на скалистый участок.

— Интересно, сможем ли мы здесь приземлиться? — забеспокоился Ниш.

— Не имею представления, — жизнерадостно отозвался Слауд. — Никогда не приходилось летать.

Ниш тревожно оглядел отвесные скалы. Если они ударятся в одну из них, шар перевернется и лопнет, а может, и сгорит. Или вытряхнет за борт всех, кроме Юлии, поскольку ее корзина крепко привязана. А сбросив столько груза, баллон снова поднимется в воздух и унесет одну Юлию. Он представил ее удаляющиеся в небе крики и решил не рисковать. Ниш снова взобрался наверх и добавил топлива.

Обратная сторона хребта выглядела еще страшнее — крутой склон, остроконечные скалы и редкие кривые деревца.

— Я-то думал, что летать тяжело, — пробурчал он себе под нос. — Оказывается, вся штука в том, чтобы приземлиться!

Глубокая лощина, сменившая скалы, тоже мало подходила для посадки: она вся заросла густым лесом. А между тем уже почти стемнело. Ниш заметил подходящую площадку за ближайшим водоразделом. Шар несло прямо к этому месту.

— Попробуем здесь! — крикнул он и стал выпускать горячий воздух через верхний клапан. Шар наклонился и стал падать. Впереди на них неслась зубчатая стена леса. Ниш растерялся и почувствовал панику. Ветер был слишком сильным и порывистым. Ниш рывком закрыл клапан.

— Не подходит! Подбрось кокса, Слауд!

Солдат вскарабкался наверх и до отказа загрузил жаровню, но Ниш понял, что слишком поздно. Чтобы поднять спустившийся шар, потребуется целая вечность.

— Мы сейчас врежемся в деревья!

Запыхавшийся Слауд скинул что-то с противоположного борта.

— Что это было?

— Один из солдатских мешков.

Они вдвоем быстро покидали и остальные мешки, кроме одного, предназначавшегося Слауду. Багажа наместника среди них не оказалось. А собирался ли он вообще лететь? Может, это было просто одно из испытаний? А если так, то выдержал его Ниш или провалил?

Воздушный шар начал понемногу подниматься, но верхушки деревьев были уже совсем рядом.

— Держись! — крикнул Ниш.

Корзина ударилась об одно из деревьев, отскочила к другому и зацепилась за ветку. Шар опасно накренился. Ниш и Слауд принялись энергично раскачивать корзину из стороны в сторону. Ветка согнулась, конец веревки оторвался от корзины, и они освободились.

— Здорово! — воскликнул Слауд.

— Еще бы! — отозвался Ниш, передразнивая его манеру говорить. — Теперь нам придется лететь дальше.

До самой темноты они так и не нашли подходящего места. И теперь со страхом дрейфовали в непроглядной тьме, совершенно не представляя, где находятся: то ли на высоте горных вершин, то ли над самой землей. Невозможно было даже определить, куда несет их ветер. Отблески догорающего в печке огня отбрасывали на лица причудливые тени.

Еле-еле двигаясь, из корзины появилась Юлия и пожаловалась на странность всего происходящего. Слауд поджарил на печке куски антилопьего мяса. Они оказались превосходными на вкус, хотя и попахивали смолой. Сильно похолодало, и Ниш со Слаудом по очереди взбирались наверх, чтобы подбросить топлива и немного согреться. Через пару часов Слауд спустился в корзину, подул на озябшие руки и доложил:

— Топливо закончилось. У нас есть что-нибудь, что можно сжечь?

— Есть две фляжки со смоляным спиртом, но я боюсь их использовать. Мы предполагали пропитывать им дрова, а не использовать в чистом виде.

— Тогда можно сбросить их за борт.

— Они еще пригодятся, если мы не отыщем сухих дров. Так они провели еще около часа, спускаясь, но неизвестно, с какой скоростью.

— Тарраладель покрыт лесами, — уныло заметил Ниш. — Скорее всего, мы разобьемся о деревья.

— И озерами, — добавил Слауд. — Держу пари, мы спустимся на воду!

— А если повезет, то на замерзшую, — добавил Ниш, безуспешно вглядываясь в темноту. — Надеюсь…

— О чем ты? — заговорила Юлия.

— Надеюсь, что мы не долетели до моря. Если это случилось, нам конец!

Не успел он договорить, как корзина обо что-то ударилась. Сквозь все щели внутрь хлынули потоки воды.

 

ГЛАВА 56

Несмотря на предостережения Миниса, Тиане пришлось снова воспользоваться амплиметом. Изумленная Хаани следила за ее действиями. До сих пор Тиана всегда дожидалась, пока девочка уснет. В этот день ответ пришел с большим запозданием, а образ был слабее обычного. Появившийся перед ее мысленным взором Минис выглядел совершенно изможденным. На его щеках темнели щетина и пятна сажи. Некоторое время он смотрел на нее, но не говорил, словно не видел. Наконец раздался хриплый голос, каждое слово давалось Минису с трудом.

Тиана, что случилось? Ты не можешь отыскать вход?

Минис снова говорил с сильным акцентом, отчетливо выговаривая каждую букву.

— Я нахожусь внутри Тиртракса уже полтора дня! — Тиана показала ему обширный овальный зал. — Сто раз я била в гонг, отзвенели все тревожные сигналы, но никто не пришел. Тиртракс пуст. Что я должна делать, любовь моя?

Минис в отчаянии обхватил лицо ладонями. Не знаю! — воскликнул он и исчез.

— Кто это был? — спросила Хаани.

— Что? — Тиана не сразу поняла, что говорит девочка.

— Я спросила, кто этот мужчина? Тиана крепко схватила ее за плечи:

— Ты тоже видела его?

— Он появился у меня в голове. Он был печальный. Какой же силой обладает здесь амплимет, если способен вложить далекий образ в голову обычного человека?

— Это мой возлюбленный, Минис.

— Возлюбленный? — озадаченно переспросила Хаани.

— Это человек, с которым я собираюсь соединить свою судьбу. Мы пришли сюда, чтобы отыскать его и помочь. Ему сейчас очень плохо. Правда ведь, он самый красивый на свете?

Хаани промолчала.

Снова возник образ Миниса, на этот раз немного отчетливее.

Вот что тебе предстоит сделать, Тиана. Где-то в Тиртраксе должна быть комната, охраняемая тройкой сторожей, маленьких черных устройств, вроде тех, что издавали тревожные сигналы. Может, даже на том самом уровне, где ты находишься. Мы точно не знаем, ведь никто из нас не видел Тиртракса, сохранились только очень древние записи. На двери комнаты должен быть вот такой символ.

Минис нарисовал в воздухе значок, не имеющий ни конца, ни начала, ни внутренней, ни наружной стороны. Движения его пальца вызывали огненную линию, напомнившую Тиане завитки пламени в гиперпространстве.

Прикоснись к этому символу амплиметом, и тебе откроется секрет замка, тогда ты сможешь отворить дверь. Внутри найдешь различные устройства из металла, проводов, кристаллов и стекла.

Минис описал множество предметов, совершенно не знакомых Тиане.

Ты должна будешь разобрать их на части и собрать другое устройство, гораздо сложнее.

Минис представил Тиане трехмерное изображение схемы, потом повернул так, чтобы она могла подробно рассмотреть каждый узел устройства.

Когда сборка будет закончена, ты проведешь испытания. Что такое?

Минис посмотрел куда-то в сторону.

Это невыполнимо! — прозвучал резкий мужской голос. — Она погубит амплимет.

Какое это имеет значение, Витис, если нам грозит гибель?

На этот раз ответил женский голос, знакомый Тиане, хотя она и не могла вспомнить имени. Через мгновение спорящие передвинулись, и Тиана смогла их увидеть. Витисом был высокий худой мужчина с вытянутым, осунувшимся лицом и глубоко запавшими щеками.

А я говорю, что мы должны встретить свою судьбу в нашем мире.

Витис чеканил каждый звук, как будто хлестал собеседников словами.

Никогда с Сантенара к нам не приходило ничего хорошего. В приполярных катакомбах еще можно укрыться. Я поведу свой клан туда, даже если мы останемся одни!

Это ты останешься один, Витис! — Заговорила Тириора, привлекательная женщина с темными локонами. — Десять кланов подчиняются мне, а Сантенар — наша единственная надежда.

Вряд ли вас там примут с радостью!

Здесь нам не выжить, Витис. Лаксор, поговори с ним, только тебя он еще может послушать.

Лица Лаксора не было видно, но Тиана вспомнила его безжизненный голос.

Витис, даже в катакомбах температура неуклонно повышается. Полярные льды тают. Если вы не сваритесь заживо, то утонете. Никто не сможет удержать море! Врата — наша единственная возможность спастись.

Скорее я брошусь в Колодец Откровений и уведу с собой клан Интис.

Надеюсь, в этом не будет необходимости! — Лаксора явно потрясло последнее заявление Витиса.

Но это единственный достойный путъ\

Тириора решила попробовать договориться другим способом.

Не надо горячиться, Витис. Как ты нам только что напомнил, клан Интис является главенствующим. Я покорюсь твоему решению, но я умоляю тебя — пойдем с нами!

Ха! Никогда не думал, что увижу такое! — Витис несколько минут расхаживал взад и вперед, потом вернулся к своим собеседникам. Его лицо застыло, словно вырезанная из камня маска. — Хорошо. Клан Интис присоединится к Десяти кланам, но только при условии, что я буду предводителем.

Тириора изумленно вскочила с места.

Ты, Витис? Но ты всегда был против этого проекта. Ты всегда называл его безумной глупостью.

Я до сих пор так думаю. Но если уж суждено встать на этот путь, я сам поведу аркимов.

Почему? В голосе Тириоры прозвучало высокомерие.

Потому что я не верю. Я задаю вопросы. И еще потому, что я один из всех предводителей кланов избавился от рабского мышления.

Витис, мы были рабами на протяжении долгих тысячелетий. Это необратимо изменило наше мышление, и мы никогда не сможем от него избавиться.

Это вы до сих пор чувствуете себя рабами, хотя прошло уже четыреста лет с тех пор, как мы обрели свободу. Но я вижу будущее аркимов. Если нашим кланам суждено обрести новый мир, я сам поведу их.

Давайте отойдем в сторону, — предложил Лаксор.

Изображение померкло. До Тианы еще доносились их голоса, но она не могла разобрать ни слова. Через некоторое время аркимы вернулись. Первой заговорила Тириора:

Все решено. Витис, ты поведешь нас. Если врата откроются, клану Интис будет предоставлена честь совершить первый переход.

Витис презрительно фыркнул.

Вы с радостью предоставите нам право рисковать. А если что-то не получится, вы от нас избавитесь. Ты всегда недолюбливала клан Интис, Тириора.

Не говори глупостей!

Я буду в авангарде. Я готов рискнуть, чтобы обеспечить безопасность своему народу. Клан Интис пойдет последним.

Как хочешь, — холодно ответила Тириора.

Риск незначителен, — вмешался Лаксор. — Это устройство вряд ли сработает. Как может неопытный человек собрать и наладить наш аппарат, даже при помощи амплимета? Даже в самом мощном силовом узле! Она наверняка не справится.

Люди нередко преподносят нам сюрпризы, — заметила Тириора. — А эта женщина уже не раз заставляла нас удивляться. Но если уж у нас остался хоть один шанс, она должна получить самые подробные инструкции. Давайте не будем попусту тратить время. Минис, продолжай свои объяснения.

— Но я до сих пор не понимаю, к чему вы стремитесь, — вступила в разговор Тиана.

Как, ты до сих пор не поняла? — изумленно переспросил Минис. — Но мы говорили об этом еще несколько месяцев назад, когда ты была заперта в ледяной ловушке.

— Я и тогда не понимала, о чем шла речь.

Тогда ты задала очень оригинальный вопрос.

— Какой вопрос?

Ты сказала: «Что будет, если я открою границу между Сантенаром и гиперпространством?» Мы предположили, что ты знаешь. Если это произойдет, ты создашь что-то вроде туннеля.

Тиана почувствовала себя безнадежно тупой.

— Какой туннель?

Переход, пронизывающий одно из высших измерений между нашими мирами. Гиперпространство! Ты ведь наверняка слышала о вратах?

— Конечно, я слышала о вратах! — ответила Тиана. — Но только в древних преданиях. Почему ты не объяснил мне это с самого начала?

Мы предполагали… Боюсь, мы предполагали слишком многое. Ты произвела впечатление хорошо осведомленного человека. Неважно. Так вот, мы надеемся, что ты сможешь собрать устройство, при помощи которого откроются врата между нашими мирами. Конечно, мы будем наблюдать за твоей работой отсюда. А теперь слушай внимательно.

Минис рассказал ей о целой серии испытаний и об ожидаемых результатах.

Как только ты закончишь сборку устройства, которое мы называем зигбайл, проведешь все необходимые испытания и убедишься, что результаты совпадают с заданными, НО НИКАК НЕ РАНЬШЕ, ЕСЛИ ТЕБЕ ДОРОГА ЖИЗНЬ, положи амплимет в центральное углубление, вызови поток энергии и свяжись с нами. Ты все поняла?

— Думаю, да. А что потом?

В случае удачи, если ты сумеешь связаться со мной, если планеты будут сохранять благоприятное положение, если ты сможешь извлечь достаточный поток энергии и направить его через амплимет в зигбайл, откроются врата между Арканом и Сантенаром, и мы придем в новый для нас мир.

— А сколько вас?

Несколько тысяч…

Тиана облегченно вздохнула. Достаточно, чтобы помочь в войне против лиринксов, но не слишком много, чтобы причинить неприятности.

Мы готовы к переходу. Несколько лиринксов не представляют для нас угрозы. Теперь дело за тобой.

— Я все выполню.

Тиана еще несколько мгновений любовалась лицом Ми-ниса. Скоро он будет здесь, и они соединятся навеки!

— Но, Минис! А вдруг я не смогу извлечь достаточный поток энергии или случится что-то еще?

Врата могут не открыться. Или откроются и сразу закроются, а мы не успеем пройти через переход…

Минис выглядел растерянным и явно что-то скрывал.

— Что еще? — настаивала Тиана. — Существует еще какая-то угроза?

Минис смущенно посмотрел в ее лицо, а потом его сменил суровый Витис.

Ты должна знать о риске работы с амплиметом, ты же ремесленник! Может случиться, что слишком большой поток энергии сожжет тебя изнутри. А может повредить твой мозг, но оставить здоровое тело. Риск очень велик. Примерно три к одному или даже четыре к одному.

— О Боже! — прошептала Тиана и опустилась на каменный пол.

Есть и еще одна опасность: может произойти такой сильный взрыв, что весь Тиртракс взлетит на воздух, и в радиусе двадцати лиг все будет разрушено. Мы не знаем, ремесленник. Мы никогда не предполагали, что придется прибегнуть к этому варианту. Нам даже не хватило времени, чтобы как следует изучить зигбайл. Мы только думаем, что знаем принцип его работы, но никто не может это утверждать, пока устройство не будет запущено. А тогда будет уже поздно отступать. Ну как? Ты все еще готова помочь остаткам народа аркимов? Хватит ли у тебя смелости? Не заставляй нас надеяться понапрасну.

«А что будет с моими надеждами? — печально подумала Тиана. — Разве это не имеет никакого значения? Судя по суровости этого мужчины, так оно и есть».

Всю свою жизнь Тиана, будучи ремесленником, работала под угрозой антрацизма, хотя на их заводе не было ни одного такого случая. Но теперь ей предстояло совершенно другое испытание. Она готова пойти на риск, но только ради Миниса. Ее смерть в случае неудачи будет мгновенной, а ему придется выдержать еще много мучений перед гибелью.

— Я все сделаю, — тихо сказала она. — Но вы должны объяснить все еще раз.

На этот раз объяснения давал Витис. Лица Миниса она больше не видела.

Помни, когда ты закончишь испытания и положишь амплимет в зигбайл, ты должна еще раз вызвать нас. И поторопись!

С этими словами суровый Витис тоже исчез из поля зрения.

 

ГЛАВА 57

На поиски комнаты, охраняемой тремя сторожами, ушло довольно много времени, поскольку до сих пор Тиана и Хаани осмотрели только ничтожно малую часть обширных помещений Тиртракса. Комнаты и огромные залы, высеченные внутри горы, тянулись одна за другой, а выше и ниже располагались такие же просторные уровни. Именно любознательной Хаани удалось первой найти нужную дверь, на которой, подобно символу бесконечности, светился круглый знак.

Как только Тиана прикоснулась к нему кристаллом, в ее голове появилась схема запирающего устройства. Как же оно работает? Тиана представила себе подвижные орбиты миров, и в тот же миг дверь с легким шипением распахнулась. Тиана вошла в комнату, Хаани следовала за ней по пятам. Помещение было заполнено множеством больших и малых механизмов, но сколько бы Тиана их ни рассматривала, она не могла понять их предназначения.

Одно из устройств было накрыто огромным стеклянным колпаком высотой под самый потолок. Внутри находился предмет из ноздреватой керамики, похожей на кирпичи в заводских печах. Из миллионов крошечных отверстий торчали тонкие проводки и стеклянные волокна или что-то среднее между ними. Следующий объект громоздился на неровно отпиленной плите базальта, а в полированную поверхность были вплавлены загадочные узоры из меди. Из раструба в самом центре плиты торчал пучок стеклянных трубок. В некоторых из них были заключены ни к чему не присоединенные провода.

Еще там имелась шестиугольная призма из темно-зеленого камня с бороздками вдоль каждой грани. Она была герметично закрыта в стеклянном сосуде с ртутью на дне. Минерал был похож на турмалин, но такой совершенный и громадный кристалл Тиана еще не встречала. Призма с трудом поместилась бы в большом ведре.

Виднелось еще множество разнообразных металлических предметов, одни из которых были грубо выкованы, другие отполированы до ослепительного блеска. В некоторых предметах внутри можно было рассмотреть кристаллы или кусочки керамики, отдельные части соединялись между собой замками или целой сетью проводов.

Устройства приводились в движение разнообразными механизмами, например часовым, хотя редко в шестернях совпадало число зубцов, а некоторые из них и вовсе были не круглыми. Имелись и такие механизмы, которые поставили Тиану в тупик, как бы внимательно она к ним ни приглядывалась. В них не было ни начала ни конца. Тиана чуть ли не с рождения понимала, как пружинный механизм передвигает стрелки в часах или как поворачивается мельничное колесо под напором воды. В этих же устройствах она не смогла выделить главные части, не могла представить себе, как они двигаются и для каких целей служат. А в дальнем углу комнаты лежала металлическая плита пяти спанов в высоту и три слана в ширину. Ее назначение тоже осталось загадкой.

Целый день ушел у Тианы на составление описи и выявление устройств, из которых ей потребуются отдельные части. В Тиртраксе почти не было окон, а осветительные шары горели до тех пор, пока она находилась в комнате, так что Тиана совсем потеряла счет времени.

Наконец она решила, что уже поздно, и оглянулась в поисках Хаани. Девочки нигде не было, и Тиана не могла вспомнить, как давно она видела ее в последний раз. Наверняка несколько часов назад. Тиана выглянула за дверь, но и там никого не обнаружила. Куда могла спрятаться эта непоседа? Тиана громко позвала девочку, но не дождалась ответа. Она прошла по этажу, громко топая ботинками. Хаани могла быть в любой из тысячи комнат. Она могла безнадежно заблудиться или упасть с большой высоты. В голове Тианы сразу возникли десятки различных несчастий, грозивших ребенку.

— Хаани! — крикнула она. — У меня нет времени играть в прятки!

Сверху донесся визг девочки. Тиана с криком бросилась к лестнице:

— Хаани, где ты? Что с тобой?

Ну почему, почему она оставила девочку одну? А вдруг сюда забрался какой-нибудь хищник? Теперь он нападет на девочку, и она, Тиана, будет виновата во всем. Сверху снова донесся визг, но на этот раз Тиана поняла, что девочка визжит от смеха. Но где же она?

Вот Тиана, осматривая зал, уловила краем глаза какое-то движение наверху. В потолке, на высоте не меньше двадцати спанов, было отверстие, в котором проходила винтовая лестница. Тиана замерла от ужаса, что девочка может упасть.

Хаани и в самом деле понеслась вниз по спирали. Но она вовсе не падала. Маленькая негодница съезжала по металлическим перилам, крутясь вокруг оси лестницы, как будто ее захватил водоворот. А вдруг она сорвется…

Но Хаани не сорвалась. После многочисленных криков и визгов она благополучно приземлилась на ноги.

Тиана поспешила ей навстречу. Она даже не знала, что делать: хотелось отшлепать девчонку, отругать ее и взять клятву, что больше никогда не повторит эту глупую затею. Но ничего этого Тиана не сделала. Она замерла на месте, бессильно уронив руки, с выражением ужаса на неподвижном лице. Хаани посмотрела на нее, и вся радость мгновенно испарилась.

— Что случилось?

— Я… — Тиана с трудом перевела дух. — Я решила, что на тебя напал дикий зверь. А потом, когда увидела тебя наверху, испугалась, что сорвешься и разобьешься насмерть. Ох, Хаани, я так испугалась.

— Я играла. Я не думала, что может случиться что-то плохое. Ты просто не хочешь…

Девочка расстроенно замолчала.

Тиана поняла, что именно она хотела сказать. И это сильно задело Тиану, поскольку было правдой. Она заботилась о девочке, но в то же время считала ее тяжелой обузой, да еще и винила девочку в этом.

«Какая я эгоистка! — сокрушалась Тиана. — Девочка требует так мало внимания, а я не могу уделить ей ни минуты».

— Хаани, я просто не хотела, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я слишком люблю тебя.

Это было истинной правдой, хотя Тиана поняла только сейчас, как дорога ей Хаани. Дороже сводных братьев и сестер, дороже Марни. Дороже всех, кроме только Миниса.

— Ты любишь меня? — прошептала Хаани.

— Конечно, люблю. Иди ко мне.

Тиана широко развела руки перед собой. Хаани не двигалась с места. Она сделала шаг, потом остановилась, словно не веря своим ушам, но шагнула еще раз и наконец бросилась в объятия Тианы.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она в самое ухо. — Хоть ты и не моя мама, я все равно тебя люблю.

— Да, — со слезами на глазах ответила Тиана. — Я не могу быть твоей матерью.

— У меня была мама, но ты же знаешь, ее убил нилатл.

— Кем я могу стать для тебя? Тетей? Подругой?

— Тети у меня тоже были, и их тоже убил нилатл. — Хаани внимательно посмотрела в лицо Тианы и добавила: — А для подруги ты слишком старая.

— Сколько же мне лет, по-твоему?

— Совсем старая. Лет пятьдесят.

— Пятьдесят? Ах ты негодница! Да за одну такую мысль тебя стоит выпороть!

Хаани отступила на шаг назад, хотя на лице не было и тени испуга.

— А сколько тебе лет?

— Мне двадцать лет. Скоро будет двадцать один.

— А когда твой день рождения?

Тиана принялась подсчитывать. Когда они ушли из Итсипитсу, оставалось две с половиной недели, а это было одиннадцать дней назад.

— Это будет не завтра, и не послезавтра, и даже не на следующий день, а ровно через шесть дней.

— Двадцать один, — задумчиво протянула Хаани, оценивая возраст.

— Я могла бы стать твоей старшей сестрой.

— Я всегда хотела иметь старшую сестру.

— Решено, так и будет.

Тиана обняла девочку, и после недолгого колебания Хаани ответила тем же.

— Я проголодалась, — сказала она.

— Я тоже, — ответила Тиана. — Давай поужинаем. Ты нигде не нашла воды?

— Это внизу, вон там, — мотнула головой Хаани, потом схватила Тиану за руку. — Пойдем, я тебе покажу.

Тиана повиновалась. Они спустились на один уровень и вскоре очутились в комнате с устройствами, похожими на краны. Хаани повернула один из плавно изогнутых рычагов, и из крана хлынула струя воды. Они наполнили котелок, уселись на полу и стали жевать высохший сыр, лук и очень твердое вяленое мясо дикой козы.

— Хотелось бы еще чего-то, — вздохнула Тиана. — Надо посмотреть, не осталось ли здесь каких-нибудь запасов.

Ее беспокоили не только однообразие, но и скудость их запасов. Еды хватит на полторы недели, может быть, на две, если немного растянуть, а что потом? До ближайшего населенного пункта неделя пути, да и денег почти не осталось. А если это место простояло пустым долгие годы, а может и столетия, вряд ли осталось что-то съедобное.

— Я могу поискать, пока ты работаешь, — предложила Хаани.

— Хорошо, но только при условии, что ты не будешь уходить слишком далеко и соваться в опасные закоулки.

— Конечно, не буду!

Для ночлега они выбрали одну из немногих комнат с окном, так что можно было увидеть, когда наступает утро. Почему-то это имело огромный смысл. На рассвете Тиана и Хаани позавтракали, потом отправились на поиски, но не нашли никакой еды. На обратном пути Хаани показала на дверь комнаты, где они брали воду.

— Что это за место?

— По-моему, это ванная комната. Хочешь ею воспользоваться?

— А что такое ванная комната?

Тиана объяснила. Первая попытка оказалась довольно забавной. Как только Хаани повернула один из рычагов, струйки воды забили и из стен, и с потолка.

— Встань под струи воды, и пусть они смывают с тебя грязь, — догадалась Тиана.

Вода была прохладной. Но на заводе Тиане приходилось мыться гораздо более холодной водой. Хаани уже собралась выйти, как вдруг удивленно вскрикнула и снова подставила руки под струи.

— Что случилось?

— Вода… она становится горячей!

После нескольких попыток Тиана сумела отрегулировать потоки, так что теперь душ стал просто восхитительным. Какая роскошь! Даже в детском питомнике не было кранов, из которых текла бы вода. Такое удобство являлось несомненным признаком цивилизации и поразило Тиану гораздо больше, чем необычная архитектура и загадочные машины.

На следующий день Хаани была занята каким-то своим делом, хранимым в строгом секрете. «Подарок ко дню рождения», — догадалась Тиана. Сама она вернулась в комнату со странным символом на двери и начала разбирать механизмы. В ее память прочно впечатались все схемы отдельных узлов и того аппарата, который она должна собрать. Запоминание всегда легко ей давалось.

Без инструментов демонтаж шел с трудом. К концу дня ей не удалось разобрать до конца даже первый механизм. Если так пойдет дальше, работа растянется на долгие недели. К тому времени Минис погибнет, да и они тоже умрут от голода.

Тиана устало опустилась на пол и вытерла вспотевший лоб. В этой комнате Тиртракса было теплее, чем в других. В это время вбежала Хаани.

— Посмотри, что я нашла!

В руках девочки был целый окорок не знакомого Тиане животного, залитый со всех сторон черным воском. У Тианы даже потекли слюнки.

— Давай лучше я попробую первой. За столько лет он мог испортиться.

— Нет, он наверняка съедобен, — не согласилась Хаани.

— Ну, лет за пятьсот вполне мог протухнуть.

Тиана соскребла с одного края слой воска и отрезала ломтик мяса. Оно было твердым, словно дерево, и черным, но с сильным ароматом специй. Тиана взяла мясо в рот и принялась жевать. Вкус оказался восхитительным, хотя от избытка перца пощипывало язык. Ну что ж, она привыкла к острым блюдам, Хаани тоже. Они уселись рядышком и стали жевать ломтики мяса, запивая холодной водой из фляжки.

— Если бы у меня были инструменты, — помечтала Тиана, — дело пошло бы скорее.

— А какие инструменты тебе нужны?

— Всякие. Как те, что в моей сумке, только побольше.

— Я видела комнату, в которой великое множество всяких инструментов, — сказала Хаани.

— Почему же ты мне раньше не сказала?

— Я не знала, что они тебе нужны.

После того как они вдвоем перенесли все необходимые инструменты в комнату с механизмами, работа пошла быстрее. Хаани устала развлекаться в одиночестве и тоже решила поработать. Она оказалась удивительно полезной: приносила и уносила разные мелочи, помогала держать детали, пока Тиана отсоединяла их, или просто сидела рядом, иногда молча, иногда болтая о всяких пустяках.

Теперь в отсутствие Хаани Тиана ощущала беспокойство. Ребенок заполнил пустоту, всегда отделявшую Тиану от других людей. Хаани стала ее семьей. Настоящей семьей, как у всех людей. Скоро с ними будет Минис.

Тиана смотрела, как девочка сосредоточенно пытается загнать ограненный кристалл топаза в сплетенную из серебряной проволоки трубку, и ее тревоги отступали. Тиана улыбнулась. Девочка и на самом деле стала ей сестрой. Хаани подняла голову и улыбнулась в ответ. На сердце у Тианы потеплело. Они обе заслужили немного счастья. И Минис.

Через несколько дней зигбайл был готов. Тиана обошла кругом хитроумное устройство. Чтобы описать его, у нее не было слов. Устройство было очень странным, как, впрочем, и его название. В нем не было и признака симметрии, но, отступив на шаг, Тиана увидела в нем странную чужеродную красоту. Механизм покоился на пяти стройных опорах, сделанных из мягкого глянцевитого камня, похожего на мыльный камень, но цвета янтаря. На каждой опоре виднелись вырезанные переплетающиеся узоры.

Над опорами лежала толстая круглая пластина, плоская в центре, но с приподнятыми краями и семью ободками. Материал, из которого была выполнена пластина, никогда раньше не встречался Тиане. Он обладал синевато-черным металлическим блеском, сама пластина была легкой, твердой и прочной. Но когда Тиана легонько стукнула по ней, раздался звон, словно она ударила по фарфоровой чашке. Темно-синяя стеклянная вставка с узором, вырезанным на опорах, была вплавлена в пластину с нижней стороны. Сам зигбайл располагался на этой пластине. Механизм состоял из четырех стеклянных баллонов, самый большой имел в поперечнике два спана, самый маленький был вполовину меньше. Сквозь стенки баллонов во многих местах проходили провода. Внутри они заканчивались кусочками блестящей фольги. Баллоны располагались один над другим, самый большой лежал горизонтально на дне, самый маленький — на самом верху. Каждый из баллонов был окружен магнитами такой силы, что, когда однажды Тиана поднесла к магниту гаечный ключ, они вместе с Хаани не смогли его оторвать. Пришлось строить специальное приспособление из тисков и нескольких рычагов.

Третий баллон был закреплен вертикально, он соединялся с дном и верхушкой двух соседних, а четвертый, самый маленький, располагался в самом его центре и висел, ни к чему не прикасаясь. Внутри у него имелось загадочное, тоже стеклянное, устройство, которое Тиана не могла описать. На него даже смотреть было трудно. Это была изогнутая и скрученная трубка, в которой конец соединялся с началом. Но при этом ее внутренняя поверхность казалась внешней, и наоборот. Тиана никак не могла понять, как это может быть. Трудно было проследить взглядом все изгибы и повороты. Она назвала это устройство твистикон.

Кроме стекла это сооружение со всех сторон окружали пучки проводов, тугие металлические кольца и еще целый набор различных устройств, которым она тоже посвятила немало времени. Все, что требовалось подсоединить, было соединено, но казалось невероятным, что этот аппарат может работать.

— Я уверена, что все сделано, — сказала Тиана, отходя от своего произведения.

Весь день она проводила испытания, и результаты совпали с требуемыми. Каждая часть выполняла свои функции. Несколько раз она пыталась связаться с Минисом, но не получила ответа. После каждой попытки ее охватывала паника.

— Для чего все это? — спросила Хаани, глядя на аппарат через кусок зеленого стекла.

— Для того чтобы помочь моему возлюбленному добраться сюда, — ответила Тиана. — Но я слишком устала. Мы начнем завтра утром.

 

ГЛАВА 58

— Куда это нас занесло? — воскликнул Ниш, вглядываясь в непроницаемую темноту.

Слауд невесело рассмеялся:

— По крайней мере, не в море. Судя по запаху, это болото. И к тому же не очень глубокое.

Рассвет холодного дня подтвердил его слова несколько часов спустя. Они пробили корку льда, покрывавшую озеро глубиной примерно до пояса. Все оно заросло болотными водорослями. У поверхности земли ветер был не очень сильным, так что воздушный шар спокойно оставался в вертикальном положении. Слауд вскарабкался по веревочной лесенке до самой жаровни, но не увидел ничего, кроме бескрайних болот. Юлия высунулась из своей корзины, окинула взглядом окрестности и так же молча захлопнула за собой крышку. Ниш вытащил пару полузамерзших крыс из ящика и предложил скиту. Тот хрипло возмутился и попытался достать еще и его пальцы.

— И что теперь? — спросил Ниш, поедая завтрак, состоящий из хлеба и сыра, сдобренного болотной жижей.

— Надо собирать водоросли, — предложил Слауд. Казалось, его ничто не может вывести из себя. Простой солдат, он, должно быть, хлебнул лиха. Ниш зачерпнул пригоршню бурых стеблей.

— Разве это топливо? Нам отсюда не выбраться.

— Пропитаем их смоляным спиртом. Этого хватит, чтобы подняться и поискать более достойное топливо.

Ниш не поверил. Экспедиция почти провалилась, и вся ответственность теперь лежала на нем. Вполне возможно, они никогда не выберутся из трясины и все погибнут.

На сбор водорослей потратили весь день. Процеживать ледяную воду и жидкую грязь оказалось нелегко. За девять часов светлого времени они набрали лишь тощую охапку водорослей. Перед самым закатом Юлия покинула свое убежище, набрала пучок стеблей и с видом щедрого дарителя преподнесла их Нишу. Но он был не в состоянии оценить такой подвиг. Ниш презрительно фыркнул, и глубоко оскорбленная чувствительница снова спряталась в корзине на всю ночь.

Подниматься в воздух в сумерках было бессмысленно. А на следующее утро сомнения Ниша подтвердились. Мокрые, хрупкие стебли почти не давали тепла. После пропитки спиртом они горели намного лучше, но взрывались огнем, едва попадали в топку. После первого опыта Ниш не удержался и свалился с веревочной лестницы прямо в вонючую грязь. Если бы такое случилось во время полета, он бы разбился.

— Надо лить поменьше спирта, — заметил неунывающий Слауд, втаскивая мокрого и грязного Ниша на борт.

К середине дня все было готово, но корзина не двинулась с места. Дно уже засосало в ил. Пришлось долго раскапывать грязь, и в конце концов они все же взлетели. Поднявшись, воздушный шар поплыл над бесконечно сменяющими друг друга озерами и болотами на запад. Леса не было и в помине.

Ничуть не расстроившийся Слауд склонился над бортом. Ниш скорчился в противоположном от Юлии углу и натянул куртку на голову. Он чувствовал себя совершенно разбитым и уже не надеялся на благополучный исход. От горестных раздумий его отвлекло прикосновение холодного носа к щеке. К немалому удивлению, это оказалась Юлия.

— Ты грустишь, Ниш, — тихонько сказала она, положив руку ему на плечо.

— Мы никогда не выберемся из этих болот. И никогда не отыщем Тиану. Я опять все испортил.

Юлия молча уселась рядом. Ниш был тронут: с Юлией такое бывало редко.

— Деревья! — закричал Слауд.

Ниш вскочил на ноги. В туманной дали показалась рощица низкорослых деревьев. И как раз вовремя. Запас водорослей уже почти иссяк. К тому времени, когда они приземлились, стало темнеть. Все следующее утро они заготавливали дрова, и уже через несколько часов на дне корзины лежал порядочный запас топлива. Неожиданно вскрикнула Юлия.

— Что случилось? — спросил Ниш.

— Кто-то идет сюда.

К ним, угрожающе размахивая деревянным копьем и крика что-то на незнакомом Нишу диалекте, приближался высокий жилистый мужчина. Следом за ним толпилась кучка разозленных крестьян.

— Кто-нибудь понимает, чем они недовольны? — спросил Ниш.

— Мы воруем их дрова.

— Но они же просто валяются на земле, их здесь на всех хватит!

— Неважно. Это его лес!

Слауд запрыгнул на борт и стал что-то кричать в ответ, не забывая размахивать своим широким мечом.

— Подкинь дров в печку, — бросил он через плечо Нишу.

— Мы уже готовы к подъему.

— Тогда отвязывай веревки.

Ниш выбрался из корзины. Нагретый воздух уже заставил шар приподняться и натянуть крепления, узлы никак не поддавались. Не желая остаться на земле, Ниш из предосторожности завязал одну из веревок вокруг запястья. Шар в этот момент взмыл вверх, и веревка подняла его над землей. Деревянное копье просвистело между ног, всего на волосок от тех органов, которыми Ниш особенно дорожил.

Юлия пронзительно закричала. Веревка так натянулась, что врезалась в кожу. Под ногами Ниша уже виднелись верхушки деревьев. Если шнур не выдержит, он разобьется насмерть. Он извернулся и сумел ухватиться второй рукой, это немного ослабило боль от врезавшейся петли. Наконец Слауд перегнулся через борт и схватил его за руки, теперь можно было не бояться падения. Когда Ниш все-таки оказался на дне корзины, Юлия помогла ему улечься и даже поцеловала в нос. Такие нежности!

— Я вижу море, — незадолго до заката объявил Слауд.

— Тогда лучше немедленно спуститься, — забеспокоился Ниш. — Мы яе можем рисковать, путешествуя над водой.

— А что потом?

— Мы мы пополним запасы дро и жождемся перемены направления ветра, чтобы добраться на север, к горам.

— Ждать придется недолго, — заметил Слауд. — Похоже, он и сейчас дует прямо с Южного полюса.

То же самое он говорил и неделю спустя. За это время они разыскали местных крестьян и договорились о покупке дров. Ниш догадался заплатить им медью, жители были очень рады и этой мелочи и натаскали целую гору хвороста, так что. жаровню можно было топить непрерывно. Если бы воздух в баллоне остыл, им потребовалось бы гораздо больше времени, чтобы приготовить его к подъему.

Все это время ветер дул то с запада, то с севера, даже с востока, но ни разу с юга. Ниш нервничал. Чем там может заниматься Тиана? В последний раз, когда Юлия видела ее, она ощутила крайнее беспокойство Тианы. Ниш смог приблизительно определить место, где они застряли. Шар спустился где-то между городами Рунсил и Татусти. Прочертив еще одну линию на карте, Ниш определил, что Тиана находится где-то в районе горы Тиртракс, если, конечно, за прошедшее время она не двигалась с места.

На восьмую ночь их разбудил сильный толчок. Ветер свирепо завывал в снастях воздушного шара и осыпал их даже не снегом, а ледяной крупой. Каждый, новый порыв прижимал шар к земле. Ветер подул с юга.

— Нам лучше отправляться, — сказал Слауд.

— Опасно подниматься при таком сильном ветре, да еще и ночью, — засомневался Ниш.

Следующий порыв заставил шар коснуться земли. Не успел он подняться, как снова налетел ветер и чуть не разбил баллон. Крепления с наветрендай стороны лопнули.

— Режь веревки! — крякнул Слауд, доставая нож. Ниш последовал его примеру. Все равно пропадать! Не успел он дотронуться ножом до веревки, как она лопнула. Корзина ударилась о землю. С горящей жаровни к самому баллону взметнулся язык пламени. Ниш затаил, дыхание: они были на волосок от гибели. Корзина еще пару раз ударилась о соседний пригорок и наконец приподнялась над землей. Некоторое время они летели почти параллельно земле, но ветер ненадолго ослабел, и шар стал подниматься.

Ниш вскарабкался по лесенке к жаровне и доверху забил ее дровами.

— Хочу подняться как можно выше, — пояснил он, благополучно спустившись в корзину. — Там ветер еще сильнее, а чем дальше мы пролетим, тем меньше придется идти.

Вскоре жаровня раскалилась докрасна, а далекая поверхность земли уносилась назад с небывалой скоростью. Весь их воздушный корабль трясло, словно скорость ветра у верхушки баллона была выше, чем на уровне корзины. Взошедшая луна отражалась в озерах и реках далеко внизу.

— Как далеко нам лететь? — поинтересовался Слауд.

— Сто двадцать, может, сто тридцать лиг.

Ниш внимательно следил за очертаниями рек и озер, сравнивал их с картой и на ходу делал кое-какие поправки.

— Карта никуда не годится, — сказал он, не отрывая глаз от земли. — Вот этого огромного озера и вовсе нет, а река поворачивает не на восток, а на запад.

— Я полагаю, составить карту этих мест нелегко, — заметил Слауд. — Но от плохих карт все беды.

Тут Ниша осенила идея, которая могла исправить его репутацию в глазах наместника.

— Эй, Слауд, а что если нам облететь все места, где сражаются наши солдаты, и составить карты с воздушного шара?

— Отличная мысль! Не зря ты любимчик наместника, а я остаюсь простым солдатом.

Взошедшее солнце осветило восточный склон Тиртракса, находящийся слева от них. Теперь до зубчатой гряды гор, тянувшейся с запада на восток, оставалось не больше тридцати лиг.

— Какое удивительное зрелище! — закричал Ниш. — Юлия, выходи скорее! Тебе никогда не доводилось видеть более прекрасной картины.

Чувствительница высунулась из своей корзины в защитных очках и затычками в ушах. Даже она восхищенно вздохнула, осматривая открывшийся пейзаж.

— Ты все еще видишь Тиану? Пожалуйста, скажи, что видишь, Юлия.

— Я вижу ее. Сияние кристалла переполняет меня. Юлия показала рукой на Тиртракс и снова спряталась в корзину, словно испуганный кролик в норку.

— Как ты считаешь, насколько близко можно будет подлететь? — спросил Ниш. — На скалы нелегко приземлиться.

— Ветер меняется на восточный, — ответил Слауд. — Он несет нас как раз к цели.

Последний перелет стал первой удачей в этой экспедиции.

— У горной гряды он может изменить направление, — предположил Ниш.

— А может, просто потеряет силу среди скал. Все равно рано или поздно придется приземляться.

— Будем лететь, пока можно. Через все эти реки нелегко будет переправиться.

Еще пару часов воздушный шар нес их прямо к горной гряде. Тиртракс все еще оставался немного восточнее. Его легко бьшо распознать среди других гор, поскольку вершина возвышалась над остальными на добрую тысячу спанов. А в местах схода ледников на равнине громоздились сверкающие ледяные горы.

У склонов ветер действительно свернул в нужном направлении и понес их на запад. При этом вихри так сильно раскачивали корзину, что у всех троих началась морская болезнь. Ниш слышал, как тошнило Юлию, но она даже не высунулась из своего укрытия. Топлива в печку решили больше не подбрасывать. Шар постепенно терял высоту, и вот перед ними уже появились крутые склоны Тиртракса. Качка немного уменьшилась, прошел еще один час. Они перелетели предгорья, оставив далеко внизу границу леса.

Ниш вызвал Юлию, протер ее влажной тканью, вымыл корзину и спросил о Тиане. Чувствительница показала рукой прямо на гору Тиртракс.

— Пора спускаться, — заторопился Ниш. — Если не поторопиться, нас протащит мимо горы.

— А вон и площадка!

Впереди виднелся длинный пологий склон, выглаженный языком ледника, много лет тому назад спустившегося в долину. Один недостаток — площадка была слишком маленькой, а со всех сторон громоздились валуны. Ниш мгновенно принял решение и потянул за веревку, открывая выпускной клапан. Корзина понеслась прямо на валуны.

— Кажется, мы спускаемся слишком быстро! — крикнул Слауд, повиснув на лестнице под печкой.

Ниш потянул за вторую веревку, но ничего не произошло.

— Крышка клапана успела примерзнуть. Слезай быстрее! Слауд остался на месте и стал подбрасывать топливо.

— Оставь печку! — закричал Ниш. — Ты уже не успеешь!

Ниш продолжал лихорадочно дергать за веревку. Они падали прямо на россыпь валунов и неминуемо должны были разбиться, но в последний момент порыв ветра приподнял корзину и пронес ее дальше. К сожалению, слишком далеко. Чистая площадка осталась позади, а их снова несло на валуны. Вот корзина вскользь задела бортами одновременно два валуна и с треском приземлилась между ними. Раздался громкий крик Слауда.

От толчка Ниш не удержался на ногах и пребольно ударился головой о корзинку Юлии. Веревки мгновенно ослабли, и шар вместе с печкой стали опускаться прямо на корзину и на мгновение Нишу показалось, что пожара не миновать. Но все обошлось.

Почтовый скит чуть не охрип от негодования. Ниш поднял его клетку; прутья немного, помялись, но все были целы, птица не пострадала. Тогда он рискнул выбраться. Корзина застряла между двумя валунами, Нишу осталось только закрепить вокруг них пару веревок.

— Ну вот и все. Юлия, ты в порядке?

— Да, — тихо отозвалась она.

Чувствительница выбралась из своего гнезда в защитных очках и с затычками в носу. Она осмотрелась вокруг и прижалась к плечу Ниша. Он ответил легким объятием.

— А где Слауд? — прошептала Юлия, уткнувшись ему под мышку.

Они отыскали солдата совсем неподалеку. Он лежал на спине, неестественно повернув голову. Слауд был мертв. При неудачном приземлении он сломал себе шею. Ниш присел рядом с ним на корточки и печально склонил голову. Он так и не успел как следует познакомиться с солдатом, но ему было хорошо рядом с ним. Солдат воплощал в себе непоколебимую стойкость и непобедимую жизнерадостность.

Выкопать могилу было нечем, так что пришлось просто завалить тело камнями. Это пришлось делать конечно, Нишу. Юлия не имела никакого понятия о совместной работе. Она сидела и смотрела, как он трудится. А когда все было закончено, Юлия выбрала маленький камушек, внимательно осмотрела его со всех сторон, несколько раз примерилась, а потом водрузила на самый верх в головах могилы. После чего она тяжело вздохнула, словно проделала непосильную работу. Хотя, вполне возможно, для нее поднять этот маленький камень было труднее, чем Нишу соорудить весь курган. Кто знает, что творится в ее странных и скрытых мыслях?

— Надо поесть, — через некоторое время предложил Ниш. — А потом я предлагаю отправиться на поиски Тианы. Как ты думаешь?

Он не ожидал от нее многого, но, кроме Юлии, за помощью обратиться было не к кому.

— Я совсем не думаю.

Ниш вздохнул. Ему предстоят несколько нелегких месяцев до возвращения на завод. Если они когда-нибудь вообще туда доберутся. Он проверил содержимое мешка Юлии, пересыпал золото, выданное наместником, в кошелек и пристегнул меч. Потом поднял мешок с вещами Юлии, проверил мягкие подушечки на лямках и повесил ей на спину. Они тронулись в путь.

Но уже через сотню шагов Юлия воскликнула: «Больно! Больно, не могу!» — и бросила мешок на землю. Пока Ниш переделывал лямки под свои плечи, совсем стемнело. Ясно, что сегодня они далеко не уйдут.

Ниш нервничал. Пешая часть маршрута оказалась намного труднее. Надо как можно скорее отыскать Тиану, поскольку весь запас еды ему приходилось тащить на себе. И зачем она сюда забралась? Скорее всего, лиринксы доставили ее на эту гору из-за мощного силового узла. И как ему брать их пленницу? Похоже, в этот раз его ждет еще большая неудача, чем предыдущая. Им определенно грозит закончить свои дни в желудках лиринксов.

Ниш выбрал место для ночлега между двумя скалами. Юлия, всегда испытывавшая неудобства вне своей полутемной комнаты, мгновенно сбросила куртку. Жилет, блуза и майка из паучьего шелка полетели следом. Чувствителъница принялась растирать покрасневшие от лямок мешка плечи и шею в том месте, где их касалась ноша. И это всего за несколько минут, которые мешок провисел у нее за спиной!

Ниш в это время с колышками в руках пытался закрепить края палатки. Обнаженную Юлию ему доводилось видеть до сих пор только в сумерках. Теперь она предстала перед ним во всей красе. Ниш забыл про палатку. Он хотел обладать девушкой как никогда прежде.

Однако день клонился к вечеру. Пищу лришлось развести костер из веток стелившегося по земле чахлого кустарника. Никаких деревьев на этой высоте уже не было. Костра не хватит надолго, но хотя бы можно приготовить ужин. Еще множество дел предстояло ему, и все надо успеть самому, но это и к лучшему. Заботы могли хоть ненадолго заглушить похоть.

Наконец пламя разгорелось. Юлия продолжала спокойно сидеть на камне, уставившись на Ниша или сквозь него, в бесконечность. Нишу захотелось, чтобы она надела хоть что-то из одежды. Вид ее грудей, торчащих от холода сосков… От всепоглощающего желания он вдруг разозлился — на самого себя, на тяжелые обстоятельства и на Юлию.

— Ты так и собираешься просидеть там всю ночь? — раздраженно воскликнул он. — Неужели я один должен все делать?

Юлия вздрогнула, как от удара по лицу. Она зажмурилась и вскрикнула, потом закрыла голову руками. И начала раскачиваться взад и вперед, как в первые дни их знакомства.

— Юлия, прости меня, — прошептал Ниш, боясь испугать ее еще больше.

В конце концов, она ведь не просила тащить ее в эту экспедицию. При каждом его шаге девушка вздрагивала, как он сам во время наказания кнутом вздрагивал от каждого удара. Она так и не отвела ладоней от лица.

— Пожалуйста, не бей меня! — монотонно повторяла она, словно не веря, что он прислушается к ее мольбам.

— Юлия, я не собираюсь тебя бить. Разве я когда-нибудь хоть раз тебя ударил?

Она не отвечала. Ниш потер ладонью свои волосы и поднес руку к ее носу. Она напряженно замерла от его прикосновения и долго не двигалась. Потом сделала неглубокий вдох. Наконец развела ладони и вдохнула всей грудью. Только тогда Ниш почувствовал, что ее напряжение понемногу спадает.

— Ниш, я так боюсь, — она говорила настолько тихо, что он едва разобрал слова.

— Меня?

— Нет, не тебя.

Юлия взяла в руки его ладонь и прижала к носу.

— Тогда чего ты боишься?

— Я вижу ужасные вещи.

— Неужели Тиана — одна из них?

— Тиана чудесная. Она мне нравится. Но внутри горы… там слишком много всего, Ниш. И все такое яркое, что затмевает блеск кристалла. Там великая…

— Магия?

— Да, там есть и магия. Она еще не действует, но уже ослепляет меня. Это ужасно. Они готовы поглотить нас.

— Лиринксы?

— Не могу сказать. Там слишком много света. Повсюду свет. Яркий как солнце. Он сжигает мой мозг, и я не могу избавиться от его сияния.

— Что еще ты видишь?

Юлия повернулась лицом на запад:

— Ничего.

Потом посмотрела на юг, на восток — ничего. Но вот она взглянула на север.

— Когтистые! — воскликнула чувствительница и показала рукой на гряду гор.

— Они летят? Или остановились в горах?

— Я не знаю. Слишком сильное волшебство.

— Конечно, летят, раз пользуются Тайным Искусством, — заключил Ниш.

Теперь Юлия остановилась, в ужасе глядя на юго-восток. Внезапно она вскрикнула, согнулась чуть ли не до земли и снова закрыла лицо руками.

— Нет! — пронзительно закричала она и затряслась. Эхо в горах повторило ее крик.

— Юлия, что это было?

На этот раз ему пришлось успокаивать чувствительницу гораздо дольше.

— Это… это темный узел в моей модели. Он выглядит тоже ярко, но, если я попытаюсь потянуть за ниточку, оттуда выскочит чудовище. И бросится на меня. Он нас ненавидит!

— Это лиринкс?

— Нет. Он и лиринксов ненавидит. Он подкрадывается и грозит смертоносным ядом. Он охотится за Тианой!

— Может, он охотится для лиринксов?

— Нет!

Юлия передернула плечами и снова потерла плечо. На тонкой коже остались красные рубцы. Ниш порылся в своем мешке и вынул флакон с маслом. Потом уселся рядом с Юлией, плеснул немного масла на пальцы и осторожно провел по ссадинам. Сначала Юлия напряженно замерла, но постепенно расслабилась:

— Это… это чудесно.

Юлия тут же спрыгнула с камня и уселась прямо на землю перед Нишем. Он продолжал ласково поглаживать ее кожу и втирать масло. Вечер выдался холодным, но Юлию это ничуть не беспокоило. Наконец все потертости были обработаны, и Ниш отвел руку. Он страстно хотел ее, но боялся следующего шага.

— Не останавливайся, Ниш, — прошептала Юлия. — Никто еще не прикасался ко мне так ласково. Всю жизнь люди причиняли мне боль. Все, кто ко мне прикасался, старались только ударить. Все хотели использовать меня. Все, кроме тебя. Ниш, ты самый добрый человек на свете.

Если бы она только знала! Ниш подлил масла на ладони и провел по шее и плечам. Юлия вздохнула от удовольствия и неожиданно стала рассказывать о своей жизни, чего она никогда не делала прежде.

— Я всегда хотела быть как все. Ты себе и представить не можешь, каково это, — вырасти, избегая любого прикосновения, потому что все они причиняли страдания. Мои братья и сестры часто обнимали друг друга, мать и отец тоже, и я скучала по их объятиям, но их одежда заставляла меня кричать от боли. И моя собственная одежда тоже. Я кричала целыми днями, и никто не понимал причины.

— Ты всегда была такой?

Ниш не переставал гладить ее кожу, теперь на спине и боках.

— Мне стало очень плохо, когда исполнилось два года. Я потеряла двойняшку.

— У тебя была сестра-близнец?

— Нет, у меня был брат. Я думала, что он умер. Но мне никогда об этом не говорили. Я до сих пор по нему тоскую. А что было до того, я не помню. У людей обычно такая грубая кожа; их руки всегда царапают меня.

Ниш закатал рукав рубашки и дотронулся до нее внутренней стороной предплечья. Юлия удивленно потерлась щекой о его руку.

— Ниш, а у тебя кожа такая мягкая!

— Если я сниму рубашку, ты можешь убедиться, что на груди у меня такая же мягкая кожа, как и у тебя.

Поскольку Юлия не возражала, он сбросил рубашку и отложил ее в сторону. А потом очень осторожно прижался грудью к ее спине. В это время его ладони задели уши Юлии. Она резко отпрянула.

— Не трогай уши!

Ниш покорно отодвинулся. Юлия обернулась.

— Ниш, когда ты подносишь руки к моим ушам, в них раздается ужасный гул.

Тогда он снова положил руки ей на плечи. Ниш продолжил растирания и осмелел настолько, что провел пальцами по ее горлу и спустился ниже. Юлия не возражала, и его ладони скользнули по выпуклости ее грудей до самого живота, потом обратно. Юлия коротко вздохнула и потерлась щекой о его плечо. Скользкий от масла палец начал описывать круги вокруг груди. Юлия снова вздохнула. Ниш продолжал, поднимаясь все выше и выше, к самому соску, потом обратно. Юлия всхлипнула, и ее дыхание участилось, а голова склонилась набок.

— Это так… так восхитительно, — пробормотала она. Нервы Ниша не выдержали, и он отвел палец. Рука Юлии тут же отыскала его и прижала к груди. Ниш обхватил сосок двумя пальцами и стал легонько перекатывать его.

В следующее мгновение Юлия оттолкнула его к скале и вскочила на ноги.

— Юлия, что я сделал не так? — воскликнул Ниш.

Чувствительница приподнялась на цыпочки, запрокинула голову, огромные глаза беспокойно вглядывались в темноту.

— Это начинается.

— Что, Юлия?

Ниш озадаченно потер голову после удара о камень от толчка Юлии.

— Я не знаю. Как будто в городе одновременно зажглись сразу все огни. — Юлия повернула голову, пока не оказалась лицом к громаде Тиртракса. — Это начинается здесь. Внутри горы!

 

ГЛАВА 59

В предвкушении встречи со своим возлюбленным Тиана проснулась задолго до рассвета. Перед тем как лечь спать, она в который раз попыталась связаться с ним, но безуспешно. На этот раз сигнал словно уходил в пустоту, как будто там никого не было. Как будто его уже не было.

«Глупости, — успокаивала себя Тиана. — Он, наверное, слишком занят или уехал куда-то в такое место, с которым нет связи». Ведь и ее амплимет не может работать на большом расстоянии от силовых узлов. Но ведь Минис сказал, что она должна вызвать его, как только работа будет закончена. Он не должен был уезжать далеко в такое время. А это значит…

Уснуть она уже не могла. Тиана поднялась с постели и отправилась в рабочую комнату. В комнате что-то изменилось. Она не могла определить, что именно, пока снова не вышла, чтобы погасли светильники. Причудливо изогнутые трубки светились. В темноте ясно было видно их дрожащее, неземное мерцание. Тиана закрыла настенные светильники, прикрыла дверь и осталась в темноте, не сводя глаз со своего сооружения. Аппарат выглядел ожившим, готовым к действию. Остался последний шаг — поместить в него амплимет и снова вызвать Миниса. Теперь дорог каждый час, Минис не раз говорил это.

Тиана развернула амплимет. Теперь он светился так ярко, что было больно смотреть. Она шагнула к зигбайлу. В комнате ощущалось присутствие безграничного потока энергии. Волосы на голове поднялись, одежда потрескивала и испус-капа слабые светящиеся разряды. Не успела Тиана подойти к машине, как внутри нее раздался негромкий щелчок, и из кристалла вырвался луч света. Трубки в машине ярко вспыхнули. Из зигбайла послышалось негромкое гудение, Тиана ощутила странную волну, словно прошедшую сквозь нее. На какое-то мгновение стены и потолок комнаты втянулись внутрь, потом все исчезло. Осталось только ровное гудение. Зигбайл сам активизировал себя. Что же произойдет, когда она поместит в него амплимет?

Что-то не нравилось Тиане, и она задумчиво остановилась. Машина полностью соответствовала чертежам, запечатленным в ее голове. Насколько она могла судить, каждая деталь заняла свое место, так почему она чувствует неладное? Наверно, это из-за названия. «Зигбайл» звучит слишком неприятно, как-то странно и чужеродно. Тиана решила назвать аппарат словом «портал», и сразу почувствовала себя лучше.

Остаток ночи Тиана провела в бесконечных проверках и перепроверках. Не в силах найти ни одной ошибки, она повторила всю серию испытаний. Аппарат работал именно так, как должен. Выбившись из сил, Тиана улеглась на теплый пол и решила еще часок поспать.

На рассвете она снова пыталась вызвать Миниса. Тиана хотела убедиться в исправности машины до того, как она поставит в нее кристалл. Но снова ей никто не ответил. Что ж, значит, у нее есть время приготовиться. Она отправилась в ванную комнату, приняла горячий душ, скребла кожу, пока не стала чистой, словно младенец. Сегодня, если все пройдет хорошо, она встретится со своим возлюбленным. Тиана решила, что должна выглядеть как можно лучше, хотя и слабо представляла, как этого добиться. До сих пор забота о внешности сводилась к подрезанию волос ножом. Сегодня требовалось нечто иное.

Тиана достала наряд, купленный в Гисмеле. Она недавно выстирала его, чтобы избавиться от затхлого запаха мешка. В первую очередь она надела красивое, но излишне открытое, по ее мнению, белье, затем блузу персикового цвета с короткими рукавами. Она облегала фигуру и подчеркивала все выпуклости. Тонкая ткань настолько открывала грудь, что Тиана почувствовала себя неловко. «Но ведь Минис — возлюбленный избранник, — подумала она. — Почему бы ему не восхищаться моей грудью? Скоро он будет ласкать ее».

Тиана вспомнила матрону из детского питомника и ее невольное восхищение грудью Тианы. На борту «Норвала» ей приходилось мыться с другими женщинами, ей было с кем сравнивать себя, и она решила, что ее фигура хороша.

Вслед за блузой настала очередь темно-коричневых шаровар. Они были сшиты из той же ткани, туго облегали талию и бедра, а внизу были присобраны, чтобы показать стройные щиколотки. А сочетаются ли цвета блузы и шаровар? Тиана никак не могла решить этого. Наряд дополнили черные сандалии, хотя коричневые были бы лучше. И еще Тиана пожалела, что ступня не так миниатюрна, как ей хотелось бы.

— Ты прекрасно выглядишь, — произнесла Хаани, садясь в своем спальном мешке.

— Спасибо. Мне еще надо подрезать волосы. Ты нигде не встречала ножниц?

— А что это такое?

Тиана пальцами изобразила ножницы.

— А, бравни? Я видела их в одной из комнат верхнего уровня. Пойдем покажу.

Хаани понеслась по коридору, а Тиана старалась не торопиться. Она упражнялась в изящной походке, стараясь двигаться как можно более плавно. По ее мнению, со стороны это выглядело довольно глупо, но Тиана надеялась, что Минис оценит ее старания.

— А зеркало? — крикнула она вслед Хаани. Девочка знала значение этого слова. Зеркало нашлось.

— Там их полно, вся комната увешана зеркалами.

Комната оказалась целой анфиладой жилых покоев. Громадное зеркало из полированного металла по краям было украшено изящным кованым орнаментом. Снятым с постели покрывалом Тиана смахнула с него пыль. Собственные волосы показались ей тусклыми, растрепанными и слишком длинными. Еще бы, последний раз их подстригали еще в детском питомнике. Тиана чуть ли не тысячу раз провела по ним щеткой, чтобы добиться блеска. Потом взяла в руки ножницы, но отложила. Она придирчиво изучила свое лицо: широкое, с высокими, резко очерченными скулами. Какая же ей нужна стрижка? Она сумела подстричь челку, приложив два пальца над бровями. Получилось неплохо. По бокам Тиана тоже добилась симметрии, обрезав пряди чуть ниже ушей. Но на посеченные концы сзади смотрела с некоторой тревогой.

— Хаани…

— Да?

— Как ты думаешь, ты могла бы подстричь мне волосы сзади? Так, чтобы они лежали ровно?

— Конечно, — ответила Хаани с уверенностью восьмилетнего ребенка.

Она с энтузиазмом принялась за работу, и при виде падающих на пол темных прядей тревога Тианы все возрастала.

— Ну вот, теперь намного лучше! — радостно воскликнула Хаани, пока Тиана стряхивала с себя остатки остриженных волос.

Не то чтобы намного, но все же стало лучше, хотя такая стрижка больше подходила маленькой девочке, а не молодой женщине, готовящейся впервые встретить своего избранника. Но сожалеть было уже поздно.

— Понравлюсь ли я Минису? — пробормотала Тиана себе под нос, не рассчитывая, что ее услышит Хаани.

— Конечно, понравишься! А если нет, то он грубиян и невежа, и я не буду его любить.

Тиана внезапно задумалась. Что подумает Хаани о Минисе? А как он отнесется к маленькой девочке? Она извелась, пока чистила и подстригала ногти, а потом придирчиво рассматривала себя в зеркало. Ничего особенного. Но страх не проходил. Тиана вытащила на свет подарок Марни, когда-то надеявшейся придать своей дочери хоть немного женственности. Серебряное ожерелье с аметистами удивительно подошло к костюму. В маленьком кошельке на поясе лежал подарок Минису — витое кольцо из серебряных и золотых нитей, с такой любовью созданное ее руками. Девушка глубоко вздохнула.

— Хаани, ты готова?

— Конечно.

— А где у тебя чистая одежда?

— Я разложила ее на постели. Через минуту оденусь.

— Давай спустимся и позавтракаем. Потом почистим зубы и поправим прически. А потом начнем.

И снова вызвать Миниса не удалось. Лучше приступить к работе. Беспокойство о машине не исчезло, но больше Тиана не могла ничего сделать. Она внимательно осмотрела амплимет. Он запылился, кое-где пристали ворсинки, а в том месте, где камень соприкасался с креплениями шлема, осталась серебряная метка. Тиана почистила его краем чистых шаровар и терла до тех пор, пока с поверхности кристалла не исчезли остатки серебра.

— Ну вот, — наконец решилась она, хотя под ложечкой у нее сосало. — Пора. Пойдем, Хаани, посмотрим, на что мы способны.

Тиана направилась в комнату, где стоял порт-ал, неся перед собой амплимет на вытянутых руках. Она выглядела в эту минуту точь-в-точь как девственница, приносящая жертву в одном из храмов далекого прошлого. Хаани держалась позади и вполголоса напевала какую-то песенку. Для нее просто настал очередной день.

Тиана была этому только рада. Не хотелось думать, что произойдет, если машина собрана неверно. Может, Тиана сгорит дотла, а может, лишится разума. Перед глазами предстал образ девочки, безутешно рыдающей над ее телом.

«Прекрати!» Возможно, что вообще ничего не произойдет, ведь аркимы не научили ее пользоваться машиной. Тиана прогнала мрачные мысли и шагнула к машине. Стеклянные конструкции светились, как и накануне. Гудение тоже не прекратилось. С приближением Тианы мерцание усилилось, послышался негромкий, но постепенно усиливающийся свист. Она остановилась. И звук остался на одном уровне. Еще шаг, и свист снова усилился. Искра внутри амплимета стала заметно ярче.

Примерно на уровне самого маленького из баллонов, внутри которого находился твистикон, снарудси висела маленькая корзинка, выполненная из того же янтарного камня, что и опоры. Ее форма повторяла контуры амплимета, а изящные застежки позволяли раскрыть на две половинки.

Тиана шагнула вперед и раскрыла корзинку. Стеклянные трубки вспыхнули еще ярче, свист поднялся до такой высоты, что давил на уши. Больше того, Тиана чувствовала сопротивление, словно пыталась пройти сквозь резиновую перепонку. Чем ближе она подступала к порталу, тем сильнее становилось сопротивление. От яркого света пришлось прищурить глаза, и теперь ее поле зрения ограничивалось узкой полосой, в которую попадала средняя часть аппарата. Тиана поднесла амплимет к корзинке, но кристалл не помещался внутри. Минис не предупреждал ее об этом.

Нет, у самой цели неудача невозможна. Должен быть какой-то выход. Тиана повернула кристалл другой стороной, одна пирамида почти полностью вошла в корзинку, но тут же уперлась намертво. Второй конец и вовсе не поместился. Оставался только один способ, но Тиана, помня предупреждения Миниса, неохотно решилась его использовать. Она достала свою проволочную сферу и поместила в нее амплимет. Свечение портала исчезло. Свист тоже прекратился.

Как только она надела на голову шлем, поле заполнило ее мысли. Оно сильно отличалось от всего, что ей приходилось видеть раньше. Разноцветные волны и завихрения расходились во все стороны от портала. Тиана поняла, что видит больше, чем прежде. Казалось, что вихри и водовороты открывают ей другое измерение, которое раньше она неспособна была воспринять.

Но вот сопротивление ничуть не уменьшилось. Тиана подошла настолько, насколько хватило сил. Удерживая сферу в одной руке, она принялась передвигать на ней бусинки. Но, как ни старалась, не могла извлечь даже тоненькой струйки энергии. На удивление и поиск причин времени не было. Придется снова прибегнуть к геомантии.

Тиана ощущала несколько источников той энергии. В недрах планеты происходил очередной катаклизм, когда одна часть континента надвигалась на другую; в процессе этого сдвига и поднялись так высоко Великие Горы. Такая энергия была смертельно опасна даже для опытного мансера. Но существовали и другие источники, с которыми Тиана могла справиться. Она заметила их еще по пути к Тиртраксу — многочисленные ледники. Они заканчивались ледопадами, и даже при небольшом обвале здесь выделялось достаточно энергии.

После длительного осмотра нескольких ледников Тиана выбрала наиболее подходящий. Этот небольшой поток льда спускался по извилистому ущелью с противоположной от нее стороны горы. Но даже самый маленький ледник обладал устрашающим потенциалом. Она обследовала ледяной поток и над самым ледопадом обнаружила слабое место, вдоль которого перед ее мысленным взором возникло разноцветное свечение. Очередная глыба льда была готова сорваться в долину. Тиана решила немного подождать. Откуда-то издалека в ее мысли прорвался голосок Хаани:

— Тиана, чем ты занята? Почему ты так долго стоишь неподвижно?

— Тише!

Тиана не могла тратить силы на разговоры: это могло разрушить мысленные образы. Вот лед едва заметно вздрогнул, он падает! Тиана потянула на себя поток энергии, и, хотя ее действия никоим образом не повлияли на ледник, все тело пронизала волна невыносимого холода. Искра в амплнмете вспыхнула наподобие молнии, Тиана удвоила усилия. Упругая перепонка перед ней раздалась, словно масло под горячим ножом, да так неожиданно, что Тиана чуть не упала на стеклянное сооружение. Она устояла, выдернула амплимет из сферы и вдавила в янтарно-желтый футляр. Крышка захлопнулась, щелкнули замки.

Моментально возобновились мерцающее свечение и пронзительный свист. Невидимый барьер мгновенно отбросил ее шагов на двадцать, через всю комнату. Окажись на ее пути препятствие, Тиана переломала бы себе все кости. Из шока ее вывел встревоженный крик Хаани:

— Тиана, что с тобой? Ты в порядке?

Опираясь на ее руку, Тиана с трудом поднялась на ноги.

— Кажется, да.

Она стала отряхивать одежду и обнаружила, что при падении порвала на колене свои роскошные шаровары. Дырка была совсем маленькой, но теперь она ничуть не напоминала женщину на свидании со своим избранником; она чувствовала себя оборванкой. Но на переодевание нет времени. Стеклянные трубки ослепительно сверкали, лучи амплимета пробивались сквозь щели футляра, разноцветные блики играли на всех деталях машины. Из всех звуков остался только едва слышный рокот. Вскоре все сооружение угрожающе завибрировало, на твистикон откуда-то изнутри накатывались волны зеленого света.

— Надо торопиться, пока это сооружение не развалилось на части, — пробормотала Тиана.

Она присела на корточки и стала манипулировать бусинками на сфере, надеясь, что эта попытка станет последней.

— Минис, Минис, где же ты?

Ее окружила темнота, пронизываемая ослепительными вспышками молний.

— Минис, появись! Портал готов доставить тебя в безопасное место.

Никакого ответа. Тиана стала перебирать в памяти все предыдущие контакты, и вдруг ее носа коснулась струйка дыма.

— Хаани, чем ты занимаешься? — спросила Тиана, боясь оглянуться, чтобы не потерять настройку.

— Просто сижу, — донесся до нее негромкий голос девочки.

— Ты ничего не зажигала?

— Конечно нет! — негодующе ответила Хаани.

— Так это Аркан! — воскликнула Тиана. — Это должен быть Аркан. Минис!

Она закричала во весь голос и не успела еще закрыть рот, как увидела высокий остров, а вокруг кипящий от растекающейся лавы океан. На подернутой пеплом вершине собралось несколько тысяч людей, они пытались укрыться под навесами, но те не выдерживали веса падающих с неба камней. Под сводами неглубоких пещер тоже толпились люди. Частый град горячих камней из вулканических жерл крушил постройки и калечил испуганных жителей. Повсюду слышались горестные стенания и крики умирающих. Сильно запахло серой.

Тиана перевела мысленный взгляд вверх по склону. Появилась башня с десятками тонких шпилей, окруженных гроздьями блестящих серебряных полусфер или куполов. Они были довольно велики, поскольку вокруг шпилей к самой вершине спиралью тянулась лента дороги. Ее полотно держали металлические канаты, которые издалека казались не толще волоса. На самой вершине стояла металлическая тарелка, и точно такая же виднелась на стене позади башни. Что это за странная конструкция? Неужели другая сторона врат? Судя по тому, что спираль дороги заканчивалась на вершине, так оно и было.

— Минис! — Сама того не желая, Тиана закричала вслух. — Минис, что мне теперь делать?

Это Тиана!

Всего лишь шепот, но от него по спине поползли мурашки. Наконец-то!

— Минис, я все сделала. Я собрала портал, то есть зигбайл. — Это слово далось ей с трудом. — Скажи, что делать дальше?

Тиана, почему ты нас не вызывала? Она никак не могла отыскать в толпе его лицо. А так хотелось!

— Я пыталась несколько раз, но никто не откликался. Неважно. Теперь слишком поздно. Мы не можем открыть врата, Тиана. Мы слишком слабы.

— Здесь есть энергия. Я могу направить ее вам, если нужно. Скажи только, как это сделать, и я открою врата отсюда.

Послышался ожесточенный спор, некоторые голоса Тиана узнала: резкий голос Витиса, приемного отца Миниса, спокойный, смиренный голос Лаксора и голос Тириоры, призывающий воспользоваться представившимся шансом.

Что нам терять? — говорил Лаксор. — Мы все равно погибнем.

Я склонна довериться ей, — вступила Тириора. — Тиана с такого расстояния приняла наш призыв о помощи и добилась успеха, несмотря на все наши опасения.

А если она потерпит неудачу? — возразил Витис. — Мы не сможем закончить свои дни с честью на своей планете. Мы превратимся в дичь в бескрайних просторах Бездны. Где ваше чувство собственного достоинства?

Тогда оставайся здесь! — рассердился Лаксор. — Отправляйся в Колодец Откровений и погибай вместе со своей гордостью. Я выбираю жизнь для себя и своего клана!

И я, — добавила Тириора. — Десять кланов согласны рискнуть.

Мне не нравится все это, — не соглашался Витис. — Как можно доверить такой секрет почти ребенку? Чем все это кончится?

Если мы выживем, то позаботимся о секрете, — сказала Тириора.

Да, — наконец решился Витис. — И будьте уверены, я сам прослежу за этим.

Наконец все было решено. Они предпримут еще одну попытку. Перед Тианой возникло лицо Миниса, и он стал рассказывать, что делать дальше.

От созерцания толпящихся в беспорядке и гибнущих аркимов Тиану охватила паника. Их жизнь теперь зависит только от нее. А она так мало знает о смертельно опасной геомантии! Но ей предстоит снова прибегнуть к этой отрасли Тайного Искусства и найти единственно верный путь. Если уж величайшие умы аркимов опасаются последствий, как она может надеяться на успех?

Она должна справиться. Пальцы лихорадочно перебирали бусины; Тиана оставила в стороне ледник, которым только что воспользовалась. Теперь ей требуется более мощный источник. На западе с ледяной шапки Тиртракса стекал огромный ледник. Он был самым быстрым, Тиана словно наяву услышала скрип льда по каменистому ложу. Но даже самый быстрый поток льда не мог обогнать ползущую улитку. Ожидание было мучительным.

На повороте вокруг скального выступа, перед самым ледопадом, поток от края до края должна пересечь трещина. Тиана уже видела ее поле в виде вогнутых линз. С отчаянной решимостью она впилась в этот источник и забрала всю освободившуюся энергию до последней капли. Лед с треском раскололся, и снова Тиану охватил смертельный холод. Ей показалось, что тело обледенело. Весь портал содрогнулся от основания до самого верха, свет и шум резко возросли. Тиане почудилось, что машина вот-вот взорвется. Гора дрогнула. Послышался грохот камнепада, потом оглушительный удар, от которого заложило уши. После этого Тиана уже ничего не услышала.

Хаани отчаянно дергала ее за руку:

— Тиана, скажи хоть что-нибудь!

Она с трудом поднялась с пола и поняла, что прошло немало времени. Образ Аркана испарился. Свет амплимета рассеивался на металлической пластине у дальней стены. Стеклянные трубки погасли. Но через несколько секунд они снова ожили, появилось и изображение Аркана.

В верхней точке дороги вспыхнули гигантские изогнутые линзы. На один миг Тиана заметила в них отражение Тиртракса. Это было именно отражение, поскольку картина зеркально разворачивала действительность; ледник падал с другой стороны от вершины. Тиртракс отражался противоположной стороной. Вот в центре отражения появилась яркая звезда, затем на ее месте появилось отверстие, и из него хлынула снежная лавина. Под пронзительные крики и вопли аркимов снег растаял в горячем воздухе и обрушился проливным дождем.

Тиана разобрала отдельные выкрики:

Врата! Врата открыты! Надо торопиться, пока они не закрылись!

Аркимы бросились к похожим на кланкеры машинам. На мгновение в толпе мелькнуло лицо Миниса. Вокруг него были и те, кто знал о вратах все.

Стойте! — кричал Витис. — Эта дурочка неправильно собрала зигбайл. Он левосторонний. Врата могут не сработать.

Теперь слишком поздно об этом беспокоишься, — ответил ему голос из толпы.

Но Витис не успокаивался.

Клан Интис! Остановитесь! Это небезопасно. Вы пойдете после десяти кланов! Пусть рискуют они; тогда наше влияние возродится.

Витис подбежал к сложному механизму, отдаленно напомнившему Тиане портал. Он скорчился на подвесном сиденье и принялся что-то регулировать. Во все стороны от машины полетели шаровые молнии. Изображение Аркана перевернулось вверх ногами, потом положение исправилось. Легкие Тианы обожгло, словно она вдохнула огонь. Портал окончательно вышел из-под контроля. Сквозь пространство фосфоресцирующей лентой зазмеился туннель.

Интис, стойте! Подождите!

Витис снова обратился к своим сородичам, умоляюще раскинув руки. Но несколько бледно-голубых машин пронеслись мимо него. Никто не слушал приказа. Витис уронил голову на руки и заплакал. Беспорядочный поток аркимов и машин устремился вверх по спиральной дороге, но Тиана уже не видела их, связь с Арканом в ее голове оборвалась.

На другом конце континента, тоже на вершине горы, тетрарх в это время наблюдал за движением планет. Вдруг на один миг изображение вздрогнуло, словно желе в тарелке. Силовые линии взвихрились. В межпространственном эфире прозвучала единственная печальная нота, потом все восстановилось. Тетрарх отложил инструменты и что-то записал на черной пластине сланца.

В сотнях лиг южнее, в крепости на холодном острове Нум, женщина отложила в сторону перо, склонила голову набок и улыбнулась. Длительное бдение принесло первый плод. Она взяла фонарь и начала отсчитывать Тысячу Шагов, отделявшую ее от мастера.

 

ГЛАВА 60

— Я ее вижу, — сказала Юлия. — Тиана стоит там, и от нее во все стороны исходят лучи света. Вся гора содрогается. А рядом с ней стоит маленькая девочка.

— Маленькая девочка?

— У нее зеленые волосы. Еще один повод задуматься.

— Что делает Тиана?

— Я не понимаю. — Юлия зевнула. — Мне надо поспать. С этими словами она скрылась под пологом палатки. Уже совсем стемнело; поздно карабкаться в гору, хотя чуть позже должна взойти луна… Уставший от неудач Ниш навел порядок в лагере, подбросил веток в костер и уставился на горную вершину. Оставалось только ждать, но это не дает ему никакого шанса. Ниш принялся расхаживать вокруг костра.

Вот где его шанс. Если добраться до Тианы и ее кристалла, доставить на завод, можно надеяться на списание всех предыдущих грехов. Но что все-таки там происходит?

— Ниш! — просыпайся!

Оказалось, он улегся спать прямо на скале, довольно неровной, надо заметить. Ниш потер онемевшую шею.

— Юлия, что случилось?

— Пойдем! Пойдем скорее!

— Куда?

— На гору. Тиана начинает!

— Да что она начинает?

— То, ради чего она пришла сюда. Я вижу, как она стоит в огромном зале внутри горы. Ниш, она использует силу кристалла. Она собирается доставить их сюда.

Ниш вылез из спального мешка, надел ботинки и завязал шнурки.

Кто-то настойчиво тряс его за плечо.

— Ниш…

— Кого она собирается доставить?

— Я не знаю, — захныкала Юлия. — Я их не вижу. Их так много! А кругом темнота и дым.

По спине Ниша пробежали мурашки, и сразу пропало всякое желание куда-то идти, особенно к этой горе. Но придется. Ниш положил руки на плечи чувствительницы. В ее огромных глазах блестело отражение лунного света.

— Что ты имеешь в виду, говоря «так много»?

— Очень, очень много. Ты должен ее остановить.

Вот это превращение! Юлия требует, чтобы он действовал. Она, похоже, на самом деле встревожена.

Ниш собрал немного еды и повесил мешочек на грудь. Потом прицепил меч, сунул в ножны нож, а второй дал Юлии, хотя и был уверен, что девушка им не воспользуется. Все остальные вещи остались в лагере. Они наискось пересекли склон и подошли к воздушному шару, все еще привязанному между камнями. Почти весь воздух из него вышел, и поникший баллон лежал на корзине. Ниш накормил скита, убедился, что у него есть вода, а потом пустился догонять Юлию. Чувствительница прекрасно видела в темноте и к тому же словно знала, куда идти. Она поднималась по тропе, видимо проторенной медведями и горными козами. Ниш и Юлия поднялись еще немного, и перед ними открылся вид на обширный ледник, отражавший косые лучи заходящей луны.

Внезапно Ниш обнаружил, что продолжает путь в одиночестве. Юлия сидела на земле, зачарованно глядя на лезвие ножа.

— Юлия, — позвал Ниш, — поднимайся.

— Боюсь, — прошептала она и стала натягивать куртку на голову.

Ниш вернулся, присел рядом с ней на корточки и взял за руку:

— Юлия, мы не можем на этом останавливаться. Весь этот долгий путь мы проделали ради поисков Тианы. Я старался как мог. Теперь только ты можешь мне помочь. Прошу тебя.

Юлия выдернула руку, спрятала ее под курткой и стала раскачиваться из стороны в сторону. Что ему оставалось делать? Ниш не представлял, через какие страдания прошла Юлия, но он не мог позволить ее слабости прервать начатое, да еще так близко к цели. Если он сможет найти и вернуть Тиану вместе с ее кристаллом, ему простится многое. Он должен идти, несмотря на страдания чувствительницы.

— Тогда оставайся одна, — бросил он. — Я ухожу.

Ниш повернулся, словно девушка для него ничего не значила. Юлия всхлипнула. Ниш не оглянулся, хотя почти физически чувствовал ее боль. Не успел он продолжить подъем, как раздался жалобный вопль:

— Ниш, не бросай меня!

Он замер на одной ноге, но сдержался и тяжело шагнул вперед. Он прошел не больше двадцати шагов, когда Юлия догнала его, неслышно ступая обутыми в мягкие ботинки ногами. Ниш не знал, чего теперь от нее ждать, но, к его удивлению, Юлия выбрала умоляющий тон.

— Ниш, я буду показывать тебе дорогу, — сказала Юлия, так крепко схватив его руку, что ему стало больно. — Только не оставляй больше меня одну.

— Ладно, — ответил Ниш, не сводя глаз с вершины.

К рассвету они поднялись высоко над оставленным лагерем. Утренний туман клубился над ледопадом и до неузнаваемости изменил очертания ледника. Юлия остановилась, чтобы надеть очки. Им предстояло нелегкое восхождение по наклонной плите из сланца с прожилками похожего на сахар кварцита. На обледеневшей поверхности ботинкам не за что было зацепиться. У Ниша сразу заныли мускулы ног.

— Куда теперь? — спросил он у Юлии, остановившейся на краю выступа, за которым стена становилась отвесной.

На секунду в ее лице мелькнула неуверенность. Она прикрыла рукой глаза, удовлетворенно кивнула и отправилась дальше. Через несколько часов они оказались у нижней границы сплошных льдов. Вид скал изменился. Здесь встречались пластинчатый аспидный сланец и гранитный гнейс. Внезапно послышался оглушительный треск, и звук, издаваемый сползающим ледником, изменился.

— Что это? — спросил Ниш.

Вместо отдаленного скрипа и шороха, который издавал лед, трущийся о дно и борта каменного желоба, появился более высокий звук. Громада льда ускорила движение и раскололась напротив выступающей скалы прямо над ними. Звук получился такой, как будто разом лопнула сотня валунов. Часть скалы полетела вниз. Ниш следил за ее полетом и не мог решить, в какую сторону бежать.

Юлия пронзительно взвизгнула и потянула его вправо. Она припустила по краю обрыва в противоположную от ледника сторону. Ниш не стал спорить. Камни просвистели над их головами. Это был не оползень, а какое-то беспорядочное падение льда и обломков скалы, сорвавшейся со склона Тиртракса. Каменная глыба, размером с отцовский особняк, покатилась в их сторону. Она перевернулась несколько раз, потом раскололась, и большая половина стала быстро приближаться. Ниш увидел это краем глаза уже на бегу. Он бежал так быстро, что из носа пошла кровь. Глыба уже пролетела мимо и с устрашающим грохотом упала у подножия, а он все никак не мог остановиться. Непрекращающийся ледопад наполнил воздух непереносимым скрежетом и свистом.

Юлия уже скрылась из виду, что было удивительно для такого слабого человека. Ниш взбежал на гребень одного из естественных водоразделов и прыгнул вниз. Ему пришлось развернуться в воздухе, чтобы не приземлиться на чувствительницу. Девушка свернулась в клубок прямо среди камней и безуспешно пыталась прикрыть уши ладонями поверх наушников. Судя по открытому рту, Юлия кричала, но Ниш не слышал ни звука.

Он отыскал в ее вещах затычки, заткнул уши, потом снова надвинул наушники. Юлия села и что-то сказала ему, но Ниш не имел понятия, о чем она толкует. Они выглянули из-за гребня. Камнепад прекратился, но лед теперь проходил по тому месту, где совсем недавно оставалась Юлия. Земля под ними несколько раз заметно содрогнулась.

Вскоре раздался грохот еще ужасней: от горы откололся еще один кусок. Снова вниз полетели груды камней и льда. Ниш и Юлия переждали и этот обвал. Наконец шум затих. Через четверть часа и ледник несколько успокоился.

— Надеюсь, всё? — произнес Ниш.

Юлия молча кивнула и стала взбираться в гору по направлению к тому месту, откуда рушились огромные глыбы. Они забрались на самую высокую точку гребня и остановились. Перед Нишем открылась внутренность горы. Тиртракс выглядел, словно термитник в разрезе, открывая взору бесчисленные жилые ячейки.

— Целый город внутри горы! — Ниш насчитал несколько уровней и рассмотрел высоченные, богато украшенные колонны в самом низу. — Так вот куда она забралась! Но зачем? Это город лиринксов?

— Не думаю, — ответила дрожащая Юлия.

Хватит ли у него смелости войти под своды разваливающейся горы? А что прикажете думать об остальных видениях чувствительницы? О летящих лиринксах и безымянном ужасе?

— Я снова вижу ее, — прошипела Юлия ему в ухо. Ниш не обратил внимания: Юлия постоянно повторяла эти слова.

Но девушка подергала его за рукав:

— Ниш, я ее вижу. Вон там, наверху!

Ниш проследил глазами за ее рукой и заметил две человеческие фигурки. На таком расстоянии он не мог никого узнать, но безоговорочно верил Юлии. При всех ее странностях и капризах она никогда не ошибалась.

— Бежим! Мы схватим ее!

Каким бы ни был ее энтузиазм до сих пор, теперь он окончательно иссяк. Юлия свернулась в клубок под обломком скалы.

— Слишком поздно. Слишком поздно, — монотонно твердила она.

— Ну и оставайся! — крикнул Ниш.

Удача, на которую он и не надеялся, сама шла в руки. Тиана была одна, если не считать ребенка. Все, что от него теперь требуется, это схватить ее и отнести к воздушному шару, потом разжечь огонь и убраться отсюда подальше. Это стоит любых жертв. Ниш станет героем. И он побежал.

Он уже почти добрался до разрыва в горной стене, обнажившего три жилых уровня, как вдруг там блеснули вспышки яркого света. Фигуры скрылись. Позади раздался крик Юлии и шорох ее торопливых шагов.

— Не бросай меня! — закричала чувствительница, бросаясь к нему. — Оно идет!

Ниш даже не спросил, что именно. Кто поймет этот бред чувствительницы? Он продолжил свой путь, и Юлия поплелась следом, едва не наступая ему на пятки. Они вошли в образовавшийся проем, отыскали хорошо сохранившуюся винтовую лестницу и стали подниматься. Миновав два уровня, они выглянули в тот зал, где до этого видели Тиану с ребенком. Треснувший у самого входа пол бьш усыпан осколками камня и льда. Их было столько, что хватило бы засыпать целый карьер.

Картина, представшая перед глазами Ниша, запечатлелась в его памяти на всю оставшуюся жизнь.

 

ГЛАВА 61

Хаани снова дергала ее за руку:

— Тиана, скорее!

Скованная холодом Тиана поднялась с пола. В ушах стоял непереносимый грохот. С портала свисали голубые сосульки. Пахнуло пылью, и Тиана с трудом вспомнила сорвавшийся камень. Хаани настойчиво тянула ее за руку:

— Посмотри, что случилось!

Амплимет потускнел, но твистикон сверкал по-прежнему. Разноцветные огоньки пробегали по его поверхности, потом внутри, потом все начиналось снова, и так без конца. Вертикальные трубки выглядели так, словно они побывали в пламени. Вытянутое кольцо света от них фокусировалось где-то над головой Тианы, а потом снова расходилось. Город аркимов лишился части своих стен, так что свет проникал на несколько сотен шагов в соседний зал и там образовалось еще одно кольцо от пола до потолка. Воздух проникал в кольцо со свистом. Вероятно, это и есть врата, но из них никто не появлялся.

В голове что-то щелкнуло, и появился фрагмент событий, произошедших за время ее обморока: пронзительные крики, вспышки света и огня, отдаленные стоны, как будто людей выворачивало наизнанку. Видение мгновенно растаяло, но остались отзвуки катастрофы. Скорбные причитания тысяч несчастных. Тиану объял холодящий ужас. Что случилось с аркимами на пути к вратам? Где они пропали?

Отдаленный отблеск привлек ее внимание; раньше она там ничего не замечала. Сверкающий голубовато-белый язык ледника пробился сквозь гору. Неужели она допустила непоправимую ошибку? «Эта дурочка неправильно собрала зигбайл!» — так сказал Витис. Что бы это значило?

— Как ты думаешь, может, нам лучше убежать?

При виде двинувшегося в их сторону скрипящего потока льда Хаани вцепилась в руку Тианы.

— Я не знаю.

Ледник замер. Пол под ними дважды дрогнул, и большая часть стены рухнула вниз. Они подбежали к образовавшемуся проему. Пахнуло морозным воздухом. Большой ледник, прижатый к склону горы как раз под ними, поднялся, снес часть стены и снова осел вниз. Скала под ним стала гладкой как полотно. Снаружи доносился треск падающего льда и его грохот о камни ущелья. Тиана вздрогнула от холода. Ее блуза, шаровары и сандалии были здесь явно не к месту.

— Там сзади что-то происходит, — снова заговорила Хаани. Большое кольцо в соседнем зале потемнело. На противоположной стене заплясали странные тени.

— Он идет! — закричала Тиана, обнимая девочку. — Хаани, он идет!

Она помчалась навстречу. Раздался глухой удар, и пол под ногами вздрогнул. У основания врат появилась темная тень. Она двигалась вперед, вокруг темного контура расходились разноцветные концентрические круги, словно что-то билось о невидимый барьер.

— Он не может пройти, — сказала Хаани.

Вспыхнул ослепительно белый свет, сопровождаемый раскатом грома. Снова задрожал пол, и на фоне светового овала врат появился окутанный туманом диск. Вот по нему пробежала густая тень, и туман мгновенно втянулся обратно.

— Что это? — прошептала Хаани.

— Я… Я не знаю. Наверное, что-то вроде кланкера.

— А что такое кланкер?

Неудивительно, что девочка этого не знала. В те земли, где она жила, кланкеры не доходили. Войны там не было.

— Это повозка, которая движется сама по себе, в неэ не надо запрягать ни лошадь, ни быка.

— Здорово!

Диск начал приближаться; появилась удлиненная передняя часть, блестящая иссиня-черным металлом, над ней возвышался полукруглый купол рубки, обведенный плавно изогнутыми перилами. При движении за машиной тянулся шлейф желтого дыма. Корпус сооружения имел значительные размеры как в длину, так и в ширину, на нем виднелись выпуклые колпаки фонарей, какие-то непонятные выемки и выступы. Задняя часть заканчивалась прямоугольным срезом. Все сооружение выглядело произведением гениального скульптора, оно было одновременно угрожающим и прекрасным.

— Да, это похоже на кланкер, — пробормотала Тиана. — Только больше. Внутри могут свободно разместиться дюжина солдат и снаряжение. Как же удалось так красиво обработать металл?

Рядом с этими машинами заводские кланкеры казались вышедшими из-под молота деревенского кузнеца. Тиане захотелось заглянуть в машину, посмотреть, как она устроена.

— А ведь у нее нет колес! — воскликнула Хаани. Действительно, между днищем машины и полом не было ничего, кроме светящегося желтого тумана. Более того, при движении не было того грохота и лязга, которыми заводские кланкеры будили при своем приближении всю округу. Раздавалось только негромкое гудение да иногда шипение.

— Это… это мобиль! — догадалась Тиана.

Мобиль полностью вышел из ворот, развернулся и встал. Следом за ним появились вторая и третья машины. Тиану кольнуло недоброе предчувствие. Эти средства передвижения почему-то показались ей слишком зловещими.

— Хаани, — зашептала она. — Спрячься за мою спину, а потом беги и укройся за той грудой камней. И не выходи, пока я не позову.

— Но, Тиана, что произошло?

— Сделай, как я тебе сказала. И побыстрее!

Хаани обиженно всхлипнула, но подчинилась. Краем глаза Тиана увидела, как девочка скрылась за образовавшейся насыпью. Сама Тиана пригнулась позади одной из упавших колонн. Она и сама была готова заплакать. Что подумает девочка обо всем происходящем? Что им снова грозят несчастья? Нет, она должна их предотвратить! Тиана выпрямилась и даже взобралась на обломок колонны.

После трех первых мобилей из врат один за другим стали появляться следующие машины. Они шли так близко друг к другу, что почти соприкасались бортами. Через несколько минут их было уже больше сотни, и поток не прекращался. Все машины имели одинаковую округлую форму, но различались размерами и некоторыми внешними деталями. В самых больших мобилях могли разместиться не менее пятидесяти человек, но были и повозки поменьше — всего на три-четыре человека. Между машинами из врат выбегали люди, некоторые шли, ухватившись за перила мобилей.

Мобили выходили из овальных врат и расползались по всему громадному холлу, держась позади трех машин, прибывших первыми. Наконец образовалась стройная колонна из двадцати мобилей в ряд и около сотни в длину. А из врат все появлялись новые экипажи. Их уже больше двух тысяч. Если считать, что в каждой из машин около дюжины аркимов, то получается двадцать четыре тысячи. А Минис говорил о нескольких тысячах. Но все же это капля в море по сравнению с многомиллионным населением Сантенара. Аркимы на своих удивительных мобилях окажут неоценимую помощь в войне против лиринксов.

Тиана вышла почти на середину огромного зала. Машины продвинулись еще вперед, и все разом остановились, не дойдя до нее пятидесяти шагов. Фантастическое зрелище!

На среднем из трех первых мобилей, негромко щелкнуи, поднялся и отошел назад купол кабины. На открывшейся платформе стояло семеро аркимов. Почти все они были смуглыми и на голову превосходили по росту средних мужчин Сантенара. Хотя среди них была и светлокожая женщина с рыжими волосами ростом не выше Тианы. Все прибывшие были вооружены луками, мечами, другим оружием. Позади них в башенке мужчина сидел наготове рядом с орудием, похожим на тяжелый арбалет кланкеров.

Мобили слева и справа от центрального тоже раскрылись. На каждом из них стояло по шесть аркимов. Тиана всмотрелась в лица в поисках Миниса, но не нашла его. Прибывшие были явно измучены, на лицах виднелись ссадины и пятна сажи, но в каждом из них сохранилось горделивое достоинство, даже высокомерие. Несмотря на все невзгоды, они были роскошно одеты. Тиана смущенно осмотрела свой наряд. Она вся была покрыта пылью, на колене зияла дыра, а волосы наверняка растрепались.

На центральном мобиле выступил вперед высокий мужчина. Тиана узнала сурового Витиса, хотя лицо его сильно осунулось. Он внимательно осмотрелся, хотя явно с трудом владел собой.

— Кто ты такая, — загрохотал его звучный голос, — что стоишь на пути могущественных аркимов?

Судя по манере говорить, Витис привык к беспрекословному повиновению. Он говорил на общепринятом языке, но с сильным акцентом и, так же как Минис, отчетливо выговаривал каждую букву.

— Я — Тиана, — громко произнесла она. — Я собрала устройство, которое помогло вам обрести безопасность.

Ее собственный голос звучал пронзительно и напряженно.

— Неправильно! — взревел он.

Тиана непроизвольно сделала шаг назад.

— Ты неправильно собрала зигбайл. Ты перепутала лево и право. Все получилось в зеркальном отражении. Из-за твоей глупости множество наших сородичей потеряны в Бездне. — Витис подавил рвущиеся рыдания. — Ты — законченная идиотка. Мой клан прекратил свое существование. Тиана вздрогнула от ужаса.

— Мне очень жаль, — прошептала она, вспоминая тысячекратно повторенные вопли агонизирующих жертв. — Мне ужасно жаль. Но я сделала все по вашим инструкциям, как мне показали!

— Ты оскорбляешь память погибших. Просто не хватает смелости признать свою ошибку!

Она чуть не задохнулась от возмущения:

— Я точно следовала вашим указаниям. А если в вашем мире правая рука отличается от левой, то почему мне об этом не сказали?

— Надо было проверить!

В голосе Витиса слышалась еле сдерживаемая ярость.

Тиана ощутила себя робким подмастерьем перед строгим мастером. Здесь ведь собралось двадцать четыре тысячи аркимов!

— Я вызывала вас, как и было условлено, но вы не отвечали. Кроме того, перед отправкой с Аркана вы знали, что представляют собой врата. Я сама слышала ваши слова. Вы вырвали у меня контроль, чтобы возвеличить свой клан. И сделали ошибку.

— Да как ты смеешь обвинять меня! Я — Витис из клана Интис, Первого клана аркимов! Ты должна склонять голову, разговаривая со мной! Неужели людям не присуще чувство уважения?

Тиана сдержала рвущиеся с языка гневные обвинения. Он был явно вне себя от горя. Оставалось надеяться, что не все аркимы похожи на своего лидера. Но кланяться она не собиралась.

— Где мой возлюбленный Минис?

— Возлюбленный? — Витис саркастически рассмеялся. — Прочь с моей дороги!

— Я спасла ваш народ, — заговорила Тиана. — И добилась этого немалой ценой. Пострадали не только я, но и многие люди. Некоторые из них погибли ради того, чтобы вы могли жить. И что же? Я не вижу ни капли благодарности. Так вот что представляет собой народ аркимов? Я хочу говорить только с Минисом.

Витиса оттеснил другой мужчина, ниже ростом и более плотного сложения.

— На самом деле мы все благодарны тебе, Тиана, — произнес Лаксор.

Рядом с ним появилась Тириора. Волосы Лаксора были серо-стального цвета, а у нее — темные, как у Тианы, только вьющиеся, и кожа на лице потемнее.

— Я — Лаксор из клана Измак.

— А я — Тириора из клана Натаз, — сказала женщина. — Мы все здесь — предводители своих кланов, и на время этой экспедиции подчиняемся только Витису. Тиана, не принимай близко к сердцу его горькие слова. Только что на его глазах погиб его клан — до последнего ребенка, до последней женщины, до последнего мужчины. Прости ему его гнев.

Тиана склонила голову.

— Скажи, как мы можем тебя отблагодарить, — произнес Лаксор. — Мы с радостью уплатим этот долг.

— Я не требую награды, — отказалась Тиана. — Я помогала не ради платы.

«Мне нужен только Минис», — подумала она.

— Благородные слова, — сказала Тириора. — Ты заслужила вечную благодарность аркимов, мы никогда этого не забудем. Тиана, а можно посмотреть на амплимет? Никто из нас никогда не видел его своими глазами.

Не хотят ли они отнять у нее кристалл? Ко их много, они вооружены, и она не сможет противостоять аркимам. Кроме того, Тиана хотела наладить добрые отношения, а не воздвигать преграды.

— Он там, в соседней комнате, где разрушена стена.

— Оставьте! — вмешался Витис. — Теперь кристалл наверняка поврежден и не сможет принести никакой пользы.

— Но… — не соглашалась Тириора.

— Вспомни проклятое Арканское Зеркало! — рассердился он. — Этот кристалл наверняка стал таким же вероломным, как и оно.

— Но я очень хочу увидеть его! — настаивала Тириора. — Я занимаюсь изучением таких предметов.

— Мы должны торопиться и использовать преимущество неожиданности, — отрезал Витис.

— Но ведь это же Тиртракс! — воскликнула Тириора. — Это величайший из городов, построенный аркимами. Предки моих сородичей участвовали в его сооружении.

— Но они были врагами Первого клана! — огрызнулся Витис.

— Это было слишком давно, — сказала Тириора. — Большая часть нашего народа сейчас гибнет на Аркане. Еще многие потеряны в Бездне. Мы — все, что осталось от нашей расы, и мы не можем допускать разделения на враждующие кланы. Я должна осмотреть город и выяснить, почему он опустел.

— На это нет времени! Все мансеры этого мира уже дрожат от мощного энергетического выброса. И они уже собираются с силами. А что если они уже ищут нас? Как предводитель Одиннадцати кланов, — Витис на мгновение осекся при горестных воспоминаниях, — я приказываю отправляться немедленно!

— Хорошо, — согласилась Тириора. — Но сначала надо отблагодарить Тиану, как того требует наша честь. Минис, выйди к нам.

Аркимы расступились и освободили место вышедшему на платформу молодому аркиму. Тиана уставилась на него во все глаза. Минис оказался хорошо сложенным и ке очень высоким юношей. Темные волосы кольцами спускались на уши. Щеки ввалились еще больше, но разлет бровей оставался таким же аристократическим, а губы такими же чувственными.

— Минис! — воскликнула Тиана. — Я выполнила все, что обещала. Я прошла полмира, чтобы доставить тебя на Сантенар.

Тиана протянула к нему руки. Но Минис смотрел на нее и ке двигался, словно понятия не имел, кто перед ним находился. Тиана похолодела. Может, он слишком скромен, чтобы открыто проявлять свои чувства?

— Минис, ты говорил, что позаботишься обо мне. — Тиана не осмелилась заговорить о любви: еще не время. — Я приготовила тебе подарок.

Она отыскала на поясе мешочек и достала драгоценное кольцо. Тиана пробежала почти до самого мобиля и протянула руку со своим даром.

— Минис, я сделала это кольцо своими руками.

Тиана умолкла. Кольцо было очень красивым, но намного более искусно выполненные вещи окружали ее в этом городе. Все, что выходило из-под рук аркимов, было прекрасно. Собственные скромные способности ремесленника показались Тиане ничтожными, а кольцо — неумелой поделкой, которая только смутит Миниса.

В этот момент Минис улыбнулся и протянул вниз руку с длинными пальцами, характерной особенностью всех аркимов. Тиана заметила, что зрачки в его глазах имеют овальную форму.

— Тиана, любовь моя! — воскликнул Минис.

Его голос оказался таким же звучным, как и у Витиса, но гораздо теплее.

— В первую минуту я не узнал тебя. Конечно, я помню, что обещал тебе заботиться, и я исполню свое обещание.

— С меня довольно этой чепухи! — выкрикнул Витис, проталкиваясь вперед. — Ты только посмотри на эту маленькую оборванную негодяйку! Я не для этого растил тебя, мой названый сын. Теперь ты мой единственный наследник, и я не допущу этой связи. Брось ей кошелек белого золота и покончим с этим.

— Но, Витис, мой названый отец…

— Мы тысячи лет были рабами в нашем собственном мире. Мы сохранили обретенную свободу, но наш мир погиб. История жестоко обошлась с народом аркимов. Но никогда мы не станем рабами снова! Мой клан погиб ради того, чтобы мы могли сегодня жить здесь. И если уж нам суждено сделать этот мир своим, мы не можем терять ни единой души. Особенно тебя, Минис! Ты — все, что у меня осталось. Нам с тобой придется вдвоем возрождать клан Интис.

Протянутая к кольцу рука Миниса отдернулась. Тиана чуть не уронила свой подарок. У нее не было слов. Неужели все ее жертвы напрасны?

— Тиана! — воскликнул Минис. — Мы вовсе не такие жестокие, поверь мне, пожалуйста.

Он хотел было спрыгнуть на пол, но Витис удержал юношу:

— Не стоит так унижаться, мой мальчик. Мы — аркимы, и нам предстоит сделать этот мир своим.

— Прошу тебя, названый отец…

Витис бросил на пол кошель, в котором что-то звякнуло.

— Белое золото за твою работу, Тиана.

— Проклятие! — разъярилась Тиана. — Вы не сможете меня купить!

Минис пробрался к боковой лесенке и повис на ней, одной ногой в воздухе, другой на ступеньке.

— Тиана…

— Вернись, мальчик, — приказал Витис. — Если ты коснешься пола, ты навсегда перестанешь быть аркимом.

— Но, отец, честь…

— Твоя честь в том, чтобы оставаться со своим народом. Нам дорог каждый арким, а ты — особенно!

Минис колебался, Тиана наконец поняла, что он вовсе не был таким сильным, как ей казалось. Он хотел угодить сразу всем.

— Наша численность сократилась в тысячу раз, — продолжал Витис. — Ты нужен нам, Минис.

Лицо Миниса исказилось от мучительной тоски. Тиана безмолвно молилась. Не может же он отказаться от нее после того, что она перенесла ради его спасения. Их глаза на мгновение встретились, в его взоре она прочитала страстное желание. «Минис любит меня, — повторяла про себя Тиана. — Иначе и быть не может». Томительный миг растянулся на целую вечность. Его взгляды скользили по ее лицу, по всклокоченным волосам, по запыленной и порванной одежде. Тиана знала, что аркимы о ней думают.

— Ну, мальчик мой? Неужели ты откажешься от своего народа и наших надежд ради этой оборванки? Неужели ты решишься на добровольное изгнание? Она умрет через двадцать или тридцать лет. А ты, даже если проживешь еще тысячу, никогда не сможешь вернуться к нам.

Минис обернулся к приемному отцу:

— Может, мы возьмем ее с собой?

Витис явно растерялся, но Лаксор и Тириора заговорили с ним, пытаясь убедить выбрать этот вариант в качестве выхода из тупикового положения. Витис поддался на их уговоры.

— Только не в качестве супруги, Минис! Она не принадлежит к народу аркимов, а ты знаешь о печальной участи двоекровников.

Витис снова обернулся к своим товарищам, снова они обменялись несколькими фразами.

— Ну хорошо. Она оказала нам услугу, несмотря на свой промах. Ты можешь забрать ее с собой в качестве любовницы, но не забывай о предосторожностях.

— Тиана, ты присоединишься к нам? — умоляюще промолвил Минис. — Ты будешь моей подругой?

Тиана чувствовала себя униженной. Совсем не об этом мечтала она так долго. Звание любовницы напомнило ей о детском питомнике. Но… в противном случае она окончательно потеряет Миниса. Она колебалась.

Минис протянул к ней руку, бессильно уронил, потом снова протянул навстречу девушке:

— Тиана…

Он осекся, заметив какое-то движение слева от того места, где стояла Тиана. Среди обломков скал и льда что-то мелькнуло. Тиана совсем забыла о Хаани. Что может вообразить себе ребенок, услышав эти рассуждения?

— Тиана, не бросай меня! — закричала Хаани. — Пожалуйста, не уходи с ним!

Она осознала опасность, но было слишком поздно.

В ту же секунду арким, сидящий рядом с орудием, развернул прицел и спустил курок. Снаряд с ужасающей точностью понесся к своей цели. Как только Хаани показалась из своего укрытия, он ударил точно в грудь и сбил девочку с ног. Хаани беззвучно упала. Тиана выронила кольцо и бросилась к девочке:

— Хаани, Хаани!

Она опустилась на колени. Неподвижно лежащая на спине девочка была похожа на сломанную куклу. Хаани еще пыталась дышать, но грудная клетка была безнадежно разбита, в легких отчетливо булькала кровь.

— Грудь болит, — прохрипела она, открыв глаза. — Тиана. Помоги мне. Сестра.

— Не бойся, я тебе помогу.

Тиана еле различала ее лицо из-за выступивших на глазах слез.

— Ты ведь не оставишь меня?

Хаани пыталась вздохнуть, но только вздрагивала от боли.

— Хаани, я никогда тебя не покину. Я буду рядом, пока не умру.

— Мне жаль, — всхлипнула Хаани, пытаясь нащупать что-то в кармане блузы. — Я забыла…

— О чем ты, сестренка?

— Я забыла отдать тебе подарок ко дню рождения. По щекам девочки потекли слезы, и она едва дышала.

— Это неважно, Хаани.

— Это ведь сегодня, а я забыла, — всхлипнула ока, стараясь вдохнуть хоть глоток воздуха. — Прости, Тиана.

Хаани вытащила свернутый лоскуток кожи, когда-то давно отрезанный Тианой от лодки. Внутри оказался сплетенный из кожаных полосок браслет с выжженным затейливым орнаментом и надписью: «Я люблю тебя, Тиана».

Не обращая внимания на хлынувшие слеза, Тиана надела его на руку.

— Спасибо тебе, сестренка! Ты ничего не забыла. Мой день рождения еще не кончился.

— Я люблю тебя, старшая сестра. Ты ведь мне поможешь?

— И я тебя люблю, больше всех на свете.

Тиана поцеловала личико Хаани и не отрывалась, пока девочка не умерла. Снаряд смял ее ребра и вдавил их в легкие.

Тиана подняла на руки удивительно легкое тело. Она остановилась прямо перед центральным мобилем; руки и ноги девочки свисали с ее рук.

— Она умерла!

— Приношу свои соболезнования, — сказал Витис. — Это трагический несчастный случай.

— Она умерла! — закричала Тиана. — Восьмилетняя девочка. Вас собралось здесь много тысяч, это самая могущественная армия на всем Сантенаре, и вы настолько напуганы, что стреляете в детей? Будь ты проклят, Витис. Аркимы — бесчестный народ. Вы самые трусливые во всех Трех Мирах!

Витис раздулся от ярости:

— Никто не может так говорить об аркимах, и неважно, какие страдания пришлось тебе перенести! Ты недостойна стать любовницей Миниса. Предложение отозвано.

— Трусы! — крикнула Тиана. — Клятвопреступники! Ваши обещания ничего не значат для вас!

Витис швырнул на пол еще один кошель:

— Компенсация за смерть ребенка. А теперь, будь любезна, уйди с дороги.

— Ты не можешь купить жизнь девочки, как не можешь купить мою жизнь!

Тиана обернулась к Минису. Он не отвел взгляда. Есть еще надежда. Минис одной ногой ступил на пол.

— Что сделано, то сделано, и исправить ничего нельзя, как бы мы этого ни хотели, — заворчал Витис. — Ты ничем не сможешь ей помочь, мой приемный сын. Все кончено. Займи свое место рядом со мной.

«Все могло бы быть совсем по-другому, — подумала Тиана. — Если бы хоть один из вас проявил истинное сочувствие. Ну хоть ты, Минис!»

Он посмотрел на умершую девочку. Из уголка глаза выкатилась одинокая слеза. Наконец Минис принял решение. Его глаза скользнули в сторону, и Тиана поняла, что все потеряно.

— Я очень сожалею, Тиана.

Минис поднялся по лесенке и встал рядом с Витисом.

Мобили пришли в движение, все одновременно. Тиана осталась на том же месте, желая, чтобы кто-то прикончил и ее тоже. Взглядом она еще цеплялась за лицо Миниса, но юноша смотрел прямо перед собой.

Первая шеренга мобилей разделилась надвое и обошла ее. Все остальные совершили тот же маневр. Мобили потянулись к пролому в стене. Они миновали каменные осыпи, прошли над ледником, обогнули выступ горы и направились в долину.

— Будьте вы прокляты! — крикнула им вслед Тиана.

Она осторожно уложила тело Хаани на пол, потом вернулась, собрала с пола брошенные кошельки и швырнула вслед мобилю Миниса. Это не помогло. Тиана опустилась на пол рядом с мертвой девочкой и взяла в свои ладони тонкую безжизненную ручку. Все впустую. Меньше, чем впустую. Она оплатила их жизни ценой смерти Хаани. Так много людей погибло, пока она старалась доставить амплимет к месту назначения. Флууни, Джини, Лисса, Джоэн, десятки солдат, несколько лиринксов. Она смотрела на мертвое тело и сознавала, что цена была непомерно высока.

Мобили появлялись в переходе еще около полутора часов. Все это время она простояла среди зала с мертвой Хаани на руках.

— Клянусь погибшей девочкой, — шептала Тиана. — Я никогда больше никого не полюблю. Я проклинаю весь твой род, Минис, отныне и навеки. Твое предательство будет отмщено. Ты будешь всю жизнь сожалеть, что оставил меня в живых, благородный арким!

Но облегчение не приходило. От бессмысленного созерцания уходящих мобилей ее отвлек треск и лязг металла. Три мобиля столкнулись друг с другом и никак не могли выбраться из врат. Следующие машины толкнули их, застрявшие мобили вылетели в зал и развалились. Уцелевшие аркимы выбрались из-под обломков и забрались в машины к своим товарищам. Поток возобновился; после этого происшествия появилось еще двадцать две машины, но на этом все кончилось.

Не выпуская из рук тела девочки, Тиана подошла к вратам. Перед ней открылся длинный туннель, уходящий в бесконечность. Внутри находилось еще множество мобилей и людей, но они не могли выбраться. Поверхность врат подернулась рябью и начала таять. Вскоре овал исчез полностью. Снова Тиана услышала отчаянные вопли тысяч аркимов, обреченных оставаться в Бездне.

Последние мобили выстроились в одну линию и направили лучи своих фонарей в зенит. Может, это был особый сигнал, а может, салют в честь погибших. Затем мобили развернулись и покинули Тиртракс. При виде уходящих машин Тиану объял новый приступ ужаса.

«Мы должны сделать этот мир своим», — эти слова были сказаны Витисом. На создание такой многочисленной армии должны были уйти годы. Значит, вся экспедиция была спланирована заранее. Они использовали ее с самого начала. Минис и не думал влюбляться. Он только повторял то, что подсказывали ему старшие собратья. Она предала свой мир.

Из своего укрытия Ниш наблюдал, как множество сияющих черных машин выстраивались ряд за рядом, держась над полом на уровне бедра. Машины издали были похожи на кланкеры, но даже с такого расстояния он видел, насколько они мощнее и лучше сделаны по сравнению с заводской продукцией. Ниш давно увлекался историей и понимал, что это такое.

Мобили были построены по образу и подобию колесницы карона Рулька, жившего более двухсот лет назад. Ниш не мог сказать, кто находился в машинах. Это могли быть и лиринксы, и их союзники. Но ясно было одно: они представляли величайшую угрозу для Сантенара, а Тиана помогла им добраться до их мира. Его задача была очевидна. Он обязан любой ценой доставить ее на справедливый суд.

Мобили всё прибывали. Они обходили Тиану и устремлялись к проему в стене. Ниш на всякий случай заставил Юлию спуститься пониже, так что над поверхностью пола остались только глаза. После этого он занялся подсчетами: сколько мобилей, насколько они велики, какова численность экипажей. Он насчитал больше одиннадцати тысяч машин и около ста пятидесяти тысяч врагов. Это бесценная стратегическая информация могла оказаться важнее поимки Тианы. Ниш обязан остаться в живых и донести эти сведения до наместника. Откуда же они появились? Армада устрашающих машин была настолько велика, что человечеству могло грозить полное уничтожение.

— Что это было? — спросила Юлия, когда последний мобиль скрылся из виду.

Ниш молча отметил направление колонны на карте. Когда он снова поднял глаза, светящегося овала уже не было. Тиана тоже исчезла.

— Это конец человеческой расы.