ГЛАВА 23

Иризис сидела в кожаном кресле старого мастера в его бывшей комнате и прислушивалась к непогоде за окном. Ветер со свистом проносился сквозь зубцы сторожевой башни. Похоже, приближается снежная буря. Ненастная погода вполне соответствовала ее настроению. Эксперимент с Юлией был близок к провалу. Что будет дальше?

Та, другая, ее соперница, смогла убежать и начать новую жизнь где-то вдали. Иризис так не могла. Всем своим существом она была накрепко связана с семьей и ремеслом. Ради этого она ругалась со своими родителями, ради этого пренебрегала ими, но она скорее согласилась бы умереть позорной смертью, чем жить без семьи.

Ниш привел чувствительницу обратно перед самым рассветом, когда на заводе было почти безлюдно. Но даже и это событие стало для нее тяжелым испытанием. Юлия шарахалась от каждого звука, а если кто-то приближался, немедленно пыталась укрыться под ближайшей стеной.

Помещение старого мастера состояло из двух комнат. Большая из них представляла собой одновременно контору и мастерскую. В центре стоял огромный стол из розового дерева, вокруг располагались три кожаных кресла. Вдоль дальней стены громоздились стеллажи с оборудованием и приборами, которыми старый Баркус пользовался до самой смерти. Соседняя стена была отведена под библиотеку, в которой насчитывалось несколько дюжин переплетенных в кожу тетрадей, старых свитков и потрепанных фолиантов. В меньшей из комнат хранились инструменты ремесленника, чертежи и наброски, механические приспособления, множество разрозненных деталей и заготовок. Именно здесь Иризис отыскала бобины с паутиной. На подносе рядом с дверью были приготовлены еда и напитки.

Иризис, устав ждать, уже нетерпеливо постукивала ногой по полу, когда наконец появился Ниш. За ним по пятам с маской на лице и в наушниках, словно маленький щенок, брела Юлия. Ниш закрыл и запер наружную дверь, потом внутреннюю. Юлия выглядела взволнованной. Интересно, это из-за переживаний по поводу незнакомой обстановки или из-за того, что они не ждали ее прихода? Юлия остановилась у самой двери и принюхивалась.

— Юлия, не хочешь ли чего-нибудь поесть? — громко спросила Иризис.

Наушники немного пропускали звук, и Юлия отшатнулась, словно не ожидая застать ее в комнате. Здесь было так много незнакомых запахов, что она не сумела распознать среди них аромат Иризис. Пахло старыми книгами, ветхим ковром, розовым деревом, машинным маслом и горячим воском от свечей, и еще тянуло незнакомым ароматом от чучела меч-рыбы, висящего над камином. Кроме того, Иризис подбросила в огонь ароматических масел: цибетина и розмарина и остро пахнущей кедровой смолы. Она сделала это намеренно, чтобы застать Юлию врасплох.

— Нет, спасибо, — ответила Юлия голосом Иризис.

Чувствительница медленно, шаг за шагом, обошла комнату. Один раз она задела за стол, потом споткнулась о кресло, но только первый раз. Иногда она брала в руки какую-то вещь и подносила к носу.

Ниш все время следил за ней глазами. «Он ни на минуту не отрывает взгляда от этой маленькой телки», — раздраженно подумала Иризис. Это ее озадачило. Неужели она ревнует?

— Скажи, что ты делаешь, Юлия? — тихо попросил Ниш. Вероятно, слишком тихо, поскольку девушка оглянулась вокруг, словно пытаясь выяснить, откуда доносится его шепот. Он повторил вопрос, на этот раз погромче. Юлия ответила, но уже собственным голосом, таким же мягким и бесцветным, как и ее волосы.

— Моя модель здесь кажется совершенно другой. Словно решетка немного сдвинулась, и на ней появились новые узелки.

— Это, несомненно, древние артефакты, оставшиеся после дядюшки Баркуса, — сказала Иризис. — Если ты можешь распознавать проявление Тайного Искусства, то сможешь многое здесь увидеть. У него было немало волшебных вещиц. Когда я была маленькой, он часто показывал их мне.

— Я вижу только два. — Юлия снова заговорила голосом Иризис.

С некоторых пор чувствительница больше не пользовалась имитацией голоса Ниша, и это тоже раздражало Иризис.

— Я пытаюсь исправить решетку модели и найти в ней место для тебя, — ответила Юлия на вопрос Ниша.

— А как она выглядит? — спросила Иризис.

На лице Юлии появилось выражение упрямого недовольства, но только на одно мгновение.

— Эту вещь сделала ты, правда? — спросила она, указывая на свою блузу из паучьего шелка.

— Да, — ответила Иризис. — Тебе понравилось?

— Я себя прекрасно чувствую в ней. Вся другая одежда кусала кожу, и я без конца чесалась. — Юлия вздрогнула. — Модель мира выглядит точно такой, какой я хочу ее видеть. Иногда я меняю ее очертания по своему желанию.

— И как она выглядит сейчас? — задал вопрос Ниш. Даже под маской стало видно, что Юлия нахмурилась.

— Как несколько вееров.

— Несколько вееров? — довольно громко воскликнула Иризис.

На этот раз Юлия не попыталась съежиться или укрыться. Она только подвинулась ближе к Нишу.

— Мне нравятся веера, — вызывающе ответила она. — У мансера Фламмаса, в чьем погребе я провела столько времени, было множество самых различных опахал, очень красивых. Я иногда рассматривала их при помощи пальцев.

— Юлия, наши мозги устроены совсем не так, как у тебя. Мы не понимаем, что ты имеешь в виду, когда говоришь о веерах.

— Вся модель — веер. Он очень большой и развернут прямо передо мной. — Юлия подняла перед собой открытые ладони. — Сейчас он бирюзового цвета, но я могу изменить его на любой другой, если вам не нравится.

— Мне наплевать…

Ниш дернул Иризис за рукав, и она замолчала.

— Все, что находится передо мной, находится на этом веере, словно миллион закорючек. Люди всегда отличаются от вещей. Они ярче, но сложнее. Иногда я распутываю их узелки.

— О каких людях ты говоришь? — заинтересовалась Иризис. — Неужели ты можешь увидеть каждого человека в этом мире?

— Конечно нет! Только людей, у которых есть таланты. — В голосе Юлии явственно прозвучала насмешка.

— Большинство людей для меня крошечные точки, и я не могу увидеть, что в них заключено, а некоторые оставляют очень яркие следы, особенно те, кто использует Тайное Искусство.

— А ты видишь там меня? — нетерпеливо спросил Ниш.

— У тебя нет никакого таланта.

Юлия сказала об этом настолько откровенно, что Ниш смущенно поежился.

— Ты и меня не видишь, — безразличным голосом произнесла Иризис.

— Напротив, тебя я отчетливо вижу! Но ты представляешься не узелком и не закорючкой, а твердым черным шариком.

После недолгого молчания Иризис снова заговорила:

— Но ты сказала о нескольких веерах.

— Второй веер расположен позади меня. Сейчас он голубого цвета и очень маленький. Я плохо его вижу. И еще есть веера, по обеим сторонам. — Юлия обвела себя руками. — И сверху, и снизу тоже. Тот, что сейчас внизу, — темно-коричневый, и я на нем почти ничего не вижу.

— Блестяще! — воскликнула Иризис. — И ради этого дара мы так долго старались? Узелки на веерах? С таким же успехом мы могли бы сразу отправляться на плаху.

Юлия замерла, так и не опустив рук. Ниш бросил на Иризис сердитый взгляд. Чувствительница медленно повернулась лицом к механику.

— Вас казнят? — прошептала она.

— Если мы не найдем ремесленника Тиану и не приведем ее на завод, нам грозит страшное наказание, — пояснил Ниш. — До сих пор мы надеялись сконструировать прибор, который мог бы использовать твою способность видеть людей вроде Тианы.

— Моя модель не всегда представлена в виде вееров, — заговорила Юлия. — Она может быть такой, как мне захочется. Иногда мир бывает похож на яйцо, висящее в пустоте, а внутри него множество цветных пятнышек. Или…

Иризис горстью захватила прядь своих золотистых волос и натянула, словно хотела вырвать их с корнем. С ее стороны отчетливо послышался скрип сжатых зубов. Ниш присел на корточки перед чувствительницей.

— Юлия, беда в том, что нам недоступно твое представление о мире. Мы не можем видеть его в виде вееров или яиц с пятнами. И мы не знаем, как твоя система может помочь отыскать Тиану. Но нам придется ее найти, а не то лиринксы… — Он удрученно замолчал.

— Она должна узнать все, — потребовала Иризис.

— Иначе лиринксы нас съедят, — закончил Ниш. Юлия задохнулась от страха, забилась в кладовку и свернулась в клубок. Иризис и Ниш не стали ее успокаивать.

Ниш принес блюдо с едой и предложил Иризис, но та отказалась. Он набрал горсть вяленого инжира и стал чистить его, обсасывая шкурки и зернышки. Эти звуки еще больше расстроили Иризис.

— Плохи наши дела, Крил-Ниш!

Он ошеломленно оторвался от еды:

— Ты в первый раз за последнее время произнесла мое полное имя!

— Это означает только то, что я в отчаянии.

— Не могу поверить, что ты сдаешься, Иризис.

— Нам не справиться с этой задачей. Мы никогда не увидим того, что видит она, а если даже и увидим, то я не смогу изготовить прибор для поисков Тианы. И ты знаешь почему.

— Да, я начинаю понимать.

— И что ты собираешься сказать своему отцу?

— Я скажу, что изготовить устройство для работы с чувствительницей невозможно, поскольку на изучение ее образа мышления уйдут долгие годы. Это ведь на самом деле так, мне даже не придется врать.

— Да, и вовсе ни к чему рассказывать, что неудача произошла из-за меня, лживой мошенницы.

— Ни к чему, — повторил Ниш. — Но на этот раз с нами все кончено.

Он медленно обошел комнату, рассеянно осматривая книги и свитки, и странные незаконченные приспособления на стенде. Иризис оторвала кусок копченой колбасы, откусила маленький кусочек и отложила ее в сторону.

В дверь домика кто-то постучал. Ниш, решил было не обращать внимания, но стук повторился.

— Ты что, не можешь спросить, что случилось? — раздраженно спросила Иризис.

Ниш отпер внутреннюю дверь, потом наружную. На пороге стоял взволнованный Ял-Ниш.

— Ну что у вас? — громко закричал он.

— Мы работаем, — солгал Ниш. — Я не могу сейчас разговаривать, поскольку эксперимент в самом разгаре.

Ял-Ниш схватил его за шиворот.

— У вас есть время только до рассвета. Ги-Хад и солдаты отыскали Тиану в шахте, но на них напали лиринксы. Ги-Хаду единственному удалось уйти живым. А Тиана… — Ял-Ниша настолько душил гнев, что ему пришлось немного отдышаться. — Это окончательно погубит меня.

— Что? — воскликнул Ниш, ощущая холодок страшного предчувствия. — Что с Тианой? Она мертва?

— Ее тело не было найдено на месте схватки. Или она убита и съедена, или они увели ее с собой. Если враги будут ее пытать, если доберутся до наших секретов…

— Может, она сбежала, — прервала его Иризис. — У нее это ловко получается.

— Никто не может сбежать от лиринксов. Что же я скажу наместнику?

Ниш опустился на колени:

— Что же нам делать?

Ял-Ниш рывком поднял сына на ноги:

— Наместник хочет видеть Тиану. Значит, нам остается только искать ее, если она еще жива.

Главный следователь так сильно оттолкнул Ниша, что тот упал на спину.

— Вы останетесь здесь до рассвета. Добьетесь вы успеха или нет, в любом случае на рассвете вместе со всеми отправитесь на поиски. Иначе ты пойдешь сражаться против лиринксов рядовым.

С этими словами Ял-Ниш захлопнул дверь перед носом Ниша.

— Меня тошнит, — пожаловался Ниш. — Я чувствую себя школьником на экзамене. Для отца я всегда был недостаточно хорош.

Иризис взяла с подноса кусочек сыра и стала задумчиво обгрызать затвердевшую корочку. Ниш принялся грызть ногти, да так громко, что Иризис захотелось отвесить ему оплеуху.

— Нам остается только один выход, — заговорил Ниш. — Если уж мы не можем изготовить прибор, придется вместо него взять с собой Юлию.

— Она сейчас же сойдет с ума!

— Наши жизни зависят от результатов поиска.

Юлия крадучись выскользнула из своего закутка, приблизилась к Нишу, погладила его по щеке:

— Я очень хочу тебе помочь.

— Я знаю, — ответил Ниш. — Скажи, ты можешь увидеть Тиану?

Юлия пожала плечами:

— Я не знаю, как она выглядит. Иризис очнулась от задумчивости:

— Как-то раз ты говорила, что можешь видеть женщину с ярким кристаллом. Ты все еще видишь ее?

— Кристалл погас.

— Ты хочешь сказать, что она умерла? — воскликнул Ниш.

— Я просто не вижу ее.

— Когда это случилось?

— Сегодня. Вчера.

— Когда, Юлия? Это очень важно!

— Я не знаю.

Иризис выложила на стол контроллер и расправила его манипуляторы.

— Этот прибор сделала Тиаиа. Может, с ним тебе будет легче отыскать ее?

Чувствительница даже не посмотрела в ее сторону.

— Мне вовсе не требуется искать ее. Если кристалл оживет, я сразу увижу это в своей модели мира.

— Но та женщина действительно была Тианой? — настаивала Иризис. — Ее узелок в твоей модели похож на этот прибор?

— Нет, но я могу сказать совершенно точно, что вещь изготовлена той женщиной.

— Значит, она и есть Тиана? — настаивал Ниш.

— Да.

— Наконец-то! — закричала Иризис. — А что представляет собой кристалл? Он похож на тот, что находится в контроллере?

— Нет, — ответила Юлия.

— А на этот? — Иризис сняла свой индикатор, висевший у нее на шее, и вложила в руки чувствительницы.

— Нет, тот кристалл намного сильнее.

— Как это может быть? — удивился Ниш. Голубые глаза Иризис оживленно заблестели.

— Интересно…

— О чем ты?

— Не имеет значения.

— А ты разбираешься в картах? — Ниш снова обратился к Юлии.

— Я знаю, что это такое, но никогда их не видела. Яркий свет не дает открыть глаза.

Ниш отбросил в сторону какой-то чертеж и развернул прямо на полу подробный план местности.

— Это карта территории завода, вот комната, в которой ты жила до сих пор… — Ниш удрученно замолчал. — Конечно, ты же не можешь ничего этого увидеть, а я не могу объяснить, на что это похоже.

Юлия подняла свое закрытое маской лицо и долгое время молчала. Потом боязливо вздрогнула и наконец решилась.

— Я попробую… надеть очки. Хотя бы ненадолго. Ниш отыскал очки и развязал тесемки, удерживающие маску на лице чувствительницы. Ее глаза все это время оставались крепко зажмуренными. Наконец Ниш надел на нее очки и отрегулировал тесьму на затылке. Иризис нахмурилась, увидев как ласково пальцы Ниша гладят шею Юлии. Наконец чувствительница рискнула открыть глаза и посмотрела на карту.

— Ты видишь рисунки? — спросил Ниш.

— Да, — еле слышно ответила девушка.

Он объяснил ей, как обозначаются стены, окна, двери и внутренняя обстановка. Это давалось Юлии легко, ведь она с детства жила в мире символов.

— Твоя комната расположена там, — продолжал Ниш. — Вот этой дорогой мы прошли сегодня утром и теперь оказались вот здесь.

Юлия провела пальчиком вдоль стены, и Ниш убедился, что она все поняла.

— Вот этот символ означает масштаб. Он нужен, чтобы определить расстояние от одного объекта до другого.

Юлия поняла принцип вычисления расстояний, но совершенно не могла применить его на практике. Еще одной трудностью оказалось определение направления. Она знала, что такое назад, вперед, вправо и влево, но градусы и румбы компаса ей ни о чем не говорили. Ее модель не была привязана к условным обозначениям сторон света.

Ниш попытался объяснить ей понятия севера, юга, востока и запада, но Юлия соотносила их со знакомыми ей понятиями направлений. Она совершенно растерялась, когда Ниш развернул карту. Тогда он перешел к другой карте, на которой были показаны земли вокруг Тикси, вплоть до самого Фассафарна. Это тоже ничего не дало. Поездка, во время которой Юлия все дневные часы проводила в шелковом коконе, превратилась в сплошной кошмар, и девушка постаралась изгнать воспоминания о ней из своей памяти. Она совершенно не представляла, по какой местности они ехали, какое преодолели расстояние, даже сколько это заняло времени.

— Все это кажется мне бесполезным, — расстроенно пожаловался Ниш. — Мы не добились почти никаких успехов.

— Дай ей отдохнуть, — предложила Иризис. — Ты хочешь за несколько часов научить ее тому, на что обычно уходит не один год. — Она обернулась к Юлии. — Завтра мы должны отправиться на поиски Тианы. Мы должны выйти наружу. И ты нам очень нужна. Никто, кроме тебя, не сможет с этим справиться. Ты готова нам помочь?

Юлия сбросила очки и снова надела маску. Она вся дрожала от напряжения и страха. Девушка приложила ладони к лицу и стала покачивать головой из стороны в сторону.

— Что это значит? — озадаченно спросила Иризис. — Она отказывается?

— Я не знаю, — ответил Ниш.

Юлия поднялась и повернула голову в их сторону. Пальцы на поднятых руках согнулись, словно когти.

— Я пойду с вами, — произнесла она упавшим голосом. — Хотя я очень боюсь. Но если вы оставите меня здесь…

— Мы и сами боимся, — сказала Иризис.

— Я очень, очень боюсь, — задрожала Юлия. — Когтистые. Когтистые повсюду.

 

ГЛАВА 24

Пасть лиринкса приоткрылась пошире, и показался ряд устрашающе острых передних зубов, каждый из которых был длиннее ее большого пальца. Чудовище притянуло ее поближе и явно пыталось что-то сказать. Но с губ срывались только странные всхлипывающие звуки, словно в глотке застряла кость.

— 3-з-уррк! — произнес лиринкс. — Ж-з-з-уррпт!

Тиана решила, что ей пришел конец, и чудовище вот-вот на нее набросится. Но вот пасть открылась еще шире, и она разглядела арбалетный дротик, пробивший шею сзади и застрявший в горле. Кровь струилась прямо по стенкам горла. Лиринкс пытался дотянуться до него языком, но тщетно. Он поднял свободную руку, на которой осталось только три пальца, за спину и попробовал вытащить дротик из раны сзади, но древко было почти полностью утоплено в шее, зацепить его никак не удавалось.

Лиринкс судорожно закашлялся, и из горла темным фонтаном хлынул целый поток. Он чуть не захлебнулся собственной кровью. Глаза Тианы встретились с взглядом лиринкса. Он попытался вдохнуть, и из груди раздалось хриплое бульканье, как из переполненной трубы. Хватка немного ослабела. Тиана откатилась в сторону, а лиринкс согнулся чуть ли не вдвое, все еще пытаясь достать дротик сзади.

Тиана поднялась на дрожащих ногах и при свете гаснущих факелов наблюдала за лиринксом. Струйка горячего дыма попала ей в ноздри; казалось, все дыхательные пути мгновенно вспыхнули пламенем. Тиана согнулась пополам от сильнейшего приступа кашля и чуть не упала рядом со своим врагом.

Дротик пробил сухожилие и прошел рядом с позвоночником лиринкса. Еще одно чудовище неподвижно лежало совсем рядом. Оно выглядело совершенно безжизненным, но Тиана предпочла отойти подальше. Раненый в это время немного повернул голову, стараясь набрать воздуха в легкие. Этот лиринкс, как заметила Тиана, отличался от остальных: у него не было крыльев, только едва заметные наросты чуть пониже плеча. И было еще нечто странное — он чувствовал себя в своем собственном теле не совсем удобно.

У ног Тианы лежало копье. Если воткнуть его в рану от дротика, прикончит ли это чудовище? Девушка подняла копье и представила себе ужасное ощущение от удара лезвия в живое тело, последующие вопли и судороги лиринкса. Она все еще колебалась, когда чудовище повернуло голову, и их глаза встретились.

Тиана пыталась заставить себя нанести удар. До сих пор ничто в ее уединенной жизни не могло подготовить девушку к убийству, но сейчас пришлось решиться. Риск, что лиринкс выживет и станет ее преследовать, был слишком большим. Взгляд огромных глаз этого существа завораживал ее. Всполохи голубого цвета пробегали по шее и туловищу. Тиана ощутила неожиданный прилив жалости и решила, что лиринкс старается подчинить ее своей воле. Она слышала, что некоторые из них использовали секреты Тайного Искусства.

Она все же воткнула копье в рану. Лиринкс вскрикнул и мгновенно повернулся, выбив оружие из ее рук. Удар ноги пришелся ей в бедро, словно со всего маху ее боднул крупный баран. Не успела она опомниться, как лиринкс уже угрожающе навис над ней, а копье все еще покачивалось за его спиной.

— Гларрр! — зарычал он.

— Я тебя не понимаю, — выдохнула Тиана и мысленно удивилась, что он вообще может что-то произнести после такого удара.

— Вытащи… — Слово вылетело вместе со сгустком крови. Тиана от ужаса не могла даже пошевелиться. Лиринкс схватил ее за плечо здоровой рукой и сжал так крепко, что затрещали кости, а острые когти проткнули кожу.

— Вытащи его!

У нее не оставалось выбора.

— Хорошо. Отпусти меня.

Лиринкс разжал пальцы, но тут же схватил ее за ногу:

— Зайди сзади. Не пытайся снова…

Тиана обошла лиринкса, прикидывая, не сделать ли вторую попытку. Но чудовище запросто могло оторвать ей ногу.

Вдруг она увидела, что наделал ее удар копьем, и ощутила приступ тошноты. Может быть, это было мелочью по сравнению с первоначальной раной, но любой человек на месте лиринкса давно бы уже умер. Тиана взялась за древко копья. Хватит ли у нее смелости протолкнуть его поглубже. Лиринкс в этот момент крепче сжал ее лодыжку, словно предупреждая. Тиана выдернула копье и бросила его на пол.

— Вытащи… дротик!

Она ухватилась пальцами за окровавленный кончик дротика и потянула, но рука соскользнула.

— Он вошел слишком глубоко.

— Используй наконечник копья.

Усилия вытащить дротик при помощи копья только расширили рану. Сама процедура была ужасной, чего стоили одни сдавленные стоны чудовища! Наверное, это агония. Тиана от всей души молилась, чтобы лиринкс умер, хотя вряд ли она даже тогда сможет выскользнуть из его лап.

— Продолжай, — прохрипел он. — Если я умру, то ты тоже погибнешь.

Тиана ему поверила.

— В моей сумке есть инструменты, они могут помочь.

— Покажи.

Лиринкс ни на секунду не ослаблял хватку на лодыжке Тианы. Ей пришлось опустошить весь мешок, чтобы добраться до спрятанных на дне инструментов. Наконец она вытащила металлические клещи.

— Давай, — согласился лиринкс. — Действуй.

Тиана завела клещи в рану, уцепилась за дротик и потянула изо всех сил. Древко даже не пошевелилось. Она перехватила клещи обеими руками и снова попыталась вытащить застрявший дротик. Лиринкс вскрикнул от боли и повернул голову. Цветные волны пробегали по всему его телу от головы до ног. Тиана оперлась ногой о спину чудовища и продолжала тянуть. Наконец показалось острие и дротик вышел из раны. Струя темной пурпурной крови сменила цвет, стала более светлой, потом она стала густеть, и кровотечение прекратилось.

Девушка разжала руки. Окровавленный дротик и клещи упали на пол. Лиринкс содрогнулся всем телом, глубоко вздохнул и выплюнул загустевшую смесь крови и слизи. Потом повернулся лицом к Тиане. Что она натворила? Оказала помощь врагу, и теперь он ее непременно съест! Лиринкс открыл глаза, они молча смотрели друг на друга. Чудовище превосходило ее по весу в шесть, даже в семь или восемь раз, и все его тело состояло из крепких мускулов, когтей и панциря. Даже одной здоровой рукой он легко может разорвать ее надвое.

— Теперь ты меня съешь или нет? — дрогнувшим голосом спросила Тиана.

— Как тебя зовут?

Звук его голоса, рождавшегося в глубине грудной клетки, был еще хриплым, но звучал увереннее, чем прежде. Лиринкс все еще с трудом выговаривал слова, но было ли это последствием ранения или просто из-за сложности с чужим наречием, Тиана не могла определить.

— Мое имя Тиана Лиз-Мар.

— Меня зовут… Рилл. Чем ты занимаешься?

— Ничем.

— Все выполняют какую-то работу, человечек. А у тебя в сумке хранятся инструменты.

— Я ремесленник.

— Ремесленник? Изготавливаешь контроллеры? — В звуке его голоса послышалось чуть ли не мурлыканье.

Зачем она рассказала о своей профессии? Чтобы исправить положение, Тиана призналась:

— По мнению моего народа, я гожусь только для воспроизводства потомства.

Рилл, казалось, не понял смысла ее слов. Он помолчал, сглотнул и заговорил более отчетливо:

— Моя мать родила четверых младенцев, но она и сейчас находится в рядах бойцов. Некоторые люди утверждают, что женщины должны только рожать детей, а мужчины — работать и сражаться.

Тиана не хотела соглашаться с этим чужаком, хотя и не разделяла такую точку зрения.,

— Неудивительно, что мы так легко побеждаем ваш народ, — произнес лиринкс. — Вы тратите впустую способности половины всего населения. Ваша раса в плену заблуждений.

Голос Рилла достаточно окреп, и Тиана удивилась, что он так уверенно разговаривает на ее языке. Более того, его произношение и интонации напоминали ее собственные. Где он мог этому научиться?

— Недопустимо рисковать жизнью женщин. Если большая часть погибнет, наша раса окажется под угрозой. Мы должны размножаться, чтобы выжить.

Тиана с удивлением отметила, что повторяет аргументы, приводившиеся в пропаганде детского питомника, те самые доводы, что всегда возмущали ее саму.

— Мы стремимся к тому же, что и вы. Но что произойдет, если мы нападем на ваши жилища, а там останутся только беззащитные женщины с малолетними детьми? Лучше, если они будут знать, как обращаться с оружием, и смогут за себя постоять. Нет, мы разумнее.

— Да вы просто варвары!

— Почему это? — вкрадчиво спросил он.

— Да вы же едите людей!

— А разве вы не едите мясо других животных? — спросил лиринкс.

Это был поистине убийственный аргумент.

— Но они же просто животные. А мы — разумные создания. Мы — люди!

Рилл насмешливо фыркнул:

— Для нас вы пахнете точно так же, как и остальные животные, малышка Тиана. То, что у вас имеются какие-то чувства, не ставит вас выше остальных. Почему я не могу насытиться человечиной, если я голоден? Почему вы не можете нас есть?

Тиана передернула плечами при одной мысли о такой возможности.

— Я бы не смогла. Это неправильно. Кроме того…

— Что еще?

— Это мясо имело бы отвратительный вкус.

— И как такой никчемный народ мог овладеть целым миром? — удивился лиринкс. — В Бездне я встречал сотни чувствующих существ, и все мы при необходимости поедали друг друга.

— Ты и меня собираешься съесть? — В голосе Тианы от страха послышались истеричные нотки.

— Нет.

— Почему?

— Я не голоден. Кроме того…

Незаконченная фраза только усилила напряженную тишину, повисшую в пещере. Что это, угроза? Предвкушение пытки ради выведывания военных секретов? Или… Тиана с ужасом вспомнила страшные рассказы о злоключениях пленников.

— Ну что, — вызывающе настаивала она, — как ты собираешься поступить со мной?

Лиринкс выпрямился во весь рост, его губы изогнулись, странным образом напоминая улыбку. Тиана напомнила себе, что у этих чуждых существ могут быть совершенно другие представления о мимике и жестах.

— Не могу вас понять. Почему ваш народ так оскорбительно думает о нас?

— А почему вы развязали войну?

— Потому что люди напали на нас сразу, как только мы появились на Сантенаре.

— Это лиринксы начали первыми!

— А мы утверждаем, что люди.

— Но это же наш мир. А вы пытаетесь им завладеть.

— Вы превратили Сантенар в помойку. Почти полностью разрушили его. В любом случае этот мир вам не принадлежит.

— Это наше право…

— Каким образом? — перебил ее лиринкс. — Кто дал право человеческой расе владеть планетой?

— Мы же высшие…

— Согласно нашей философии, ни одна раса не может присваивать себе какие-либо права. Сама эта концепция смехотворна. Как вы можете ставить себя выше всех? Человечество разрушает все вокруг только ради самого процесса разрушения. Ваш род заслуживает того, чтобы быть съеденным.

— Почему мы должны сражаться и погибать? — спросила Тиана. — Неужели нельзя жить в мире?

— Это противно законам природы.

Рилл облизнул губы. Неужели он проголодался от долгих разговоров? Тиана попятилась назад. Рилл издал какой-то булькающий звук, похожий на смех.

— Если бы я собирался убить тебя и съесть, тебе бы никто не смог помочь.

— Почему ты этого не сделал?

— Ты спасла мне жизнь. Это долг чести.

Тиана чуть не присела в насмешливом реверансе перед таким понятием чести, но вовремя одумалась. Что она знает об этих чужаках, кроме пропаганды и сплетен?

— Ты вынудил меня, — слабо возразила она. — Я же тебя чуть было не убила.

— Но ты этого не сделала, и теперь я перед тобой в долгу.

Слишком много событий за столь короткое время, да еще и постоянный голод… Тиана почувствовала головокружение, покачнулась и потеряла сознание.

Очнувшись, Тиана увидела склонившегося над ней лиринкса.

— Что с тобой? Ты ранена?

— Я голодна. Не ела уже несколько дней.

— Мне часто приходится обходиться без еды по неделе, — сказал Рилл.

У него подогнулось колено, и лиринксу пришлось сесть на пол.

— Но после такого голодания мне требуется целая антилопа или небольшой… — Он помолчал. — А в твоем животе едва поместится пригоршня еды. — Рилл пощупал ее бедро, при этом его пальцы свободно обхватывали всю ногу Тианы. — От тебя ничего не осталось. Ешь, я тебя не трону.

— Что ты собираешься делать дальше? — спросила Тиана, доставая один из солдатских пайков.

Она не переставала настороженно следить за каждым движением лиринкса. Он, даже сидя, превосходил ее ростом. Рилл вытянул вперед покалеченную в бою руку и пристально на нее уставился. Раньше, как помнила Тиана, осколки раздробленных костей выглядывали из каждого обрубка пальца. Теперь оголенных костей уже не было видно. Вместо них появились короткие культи, покрытые гладкой розовато-серой кожей.

— Что ты делаешь? — снова поинтересовалась Тиана.

— Восстанавливаю руку.

— Как это?

— Это одна из наших особенностей. В вашем мире тоже существуют животные, способные к регенерации.

Рилл так глубоко сосредоточился, что над бровями появились капли пота.

— Это разновидность колдовства? — удивилась Тиана.

— Да, наверно. Без такого дара мы не смогли бы выжить в Бездне.

На взгляд Тианы, рука лиринкса больше не менялась. Должно быть, процесс регенерации был медленным и тяжелым делом, поскольку Рилл слабел на глазах, цветовая гамма его кожи поблекла до пастельных голубых и зеленоватых тонов, он едва мог сидеть прямо. Если не медлить, то сейчас можно убежать. Пока не вернулся третий лиринкс.

— Ты очень отличаешься от людей, которых мне доводилось видеть, — солдат и ополченцев, — сказал Рилл. — От таких, как ты, мы узнаем много интересного о человеческой расе.

Тиана методично пережевывала содержимое солдатского пакета — рисовую лепешку, сдобренную тушенными до пастообразного состояния овощами. Интересно, считается ли предательством разговор с лиринксом? Но уж спасение его жизни, даже по принуждению, наверняка заслуживает наказания.

Тиана поднялась на ноги, не переставая исподтишка наблюдать за Риллом. Он поднял руку, чтобы ее задержать, но был еще слишком слаб, и рука бессильно упала. У Тианы появился шанс. Теперь надо действовать осторожно, чтобы не встревожить раньше времени, он может просто беречь силы до наиболее подходящего момента. Она осмотрела своих раненых соотечественников; оба были уже мертвы, и Тиана закрыла им глаза. От прикосновения к трупам она задрожала. Взгляд Рилла неотступно следовал за девушкой, но пока лиринкс лежал спокойно и тяжело дышал. Тиана собрала свой узел, стараясь держаться вне пределов досягаемости его рук.

— Куда ты собралась, маленькая беглянка? Тиана посмотрела в сторону среднего туннеля:

— Второй лиринкс ушел в том направлении. Мне придется искать другой выход.

— Ты смелая, — произнес лиринкс. — Но все равно погибаешь, как мне кажется. Снаружи бушует снежная буря. А может…

Лиринкс приподнялся на локте и хитро прищурился.

— Что?

— Ты могла бы пойти со мной.

— Нет. — Тиана попятилась. — Я знаю, чего ты хочешь. Я не собираюсь стать кормом для ваших личинок.

При этой мысли она чуть не закричала. Тиана представила себя беспомощно лежащей в клетке и маленьких чудовищ, отрывающих куски от ее тела.

— Мы появляемся на свет точно так же, как и люди, — оскорбился Рилл. — Неужели ты так мало о нас знаешь?

Она совсем ничего не знала о врагах, кроме ужасных сплетен и того, что успела увидеть своими глазами.

— Кроме того, я дал тебе слово.

— Не хочу тебя оскорблять, но откуда мне знать, держите ли вы свои обещания?

— Да я мог тебя убить и съесть в любой момент. Рилл сжал огромный кулак, и его кожа приобрела серый оттенок, как во время схватки. Тиана испуганно отшатнулась:

— Вот теперь ты приобрел свой истинный цвет.

Она подняла лежащий рядом арбалет и взяла колчан с дротиками у одного из убитых солдат. Неловкими руками девушка зарядила оружие и прицелилась.

— Я могу убить тебя.

Кожа лиринкса сменила цвет на грязно-зеленый. Рилл лег на бок, прижавшись щекой к земле.

— Не сомневаюсь, ты могла это сделать, когда я был беспомощен. Ты не передумала уходить?

Если бы он сделал хоть одно угрожающее движение, Тиана непременно выстрелила бы. Но сейчас, когда он спокойно лежал и смотрел ей в глаза, она не могла. У входа в туннель Тиана подобрала свой кристалл, по-прежнему сиявший ровным неярким светом. Глаза Рилла удивленно округлились, и Тиана пожалела о своем поступке. Но все же ли-ринкс не двинулся с места. В этот момент он напоминал проколотый воздушный шар, а никак не гору напряженных мышц, какими лиринксы становились перед битвой.

Тиана торопливо зашагала по туннелю. Буквально через несколько минут она наткнулась на обезглавленное тело, лежавшее на полу. Голова была оторвана и лежала чуть дальше. Тиана узнала убитого по белым волосам. Несчастный Хантс. Глаз, полузакрытый бельмом, словно следил за беглянкой.

Она осторожно обогнула тело и продолжала идти. Очень скоро туннель закончился гладкой плитой. При слабом свете кристалла у самого пола Тиана обнаружила рычаг и потянула его. Дверь повернулась, открыв доступ морозному ветру и снегу. Небо снаружи было затянуто серой пеленой, весь окружающий мир тоже казался сумрачно-серым и неприветливым.

Холодный воздух пробирал до костей, на верхней губе стала намерзать корочка. Такого Тиане еще не доводилось видеть. Она нырнула обратно в шахту и закрыла за собой дверь. Достав из мешка теплую одежду, принадлежавшую жене Джо, Тиана несколько минут стояла, опустив голову, вспоминая погибшего друга. Затем снова открыла выход и выглянула наружу. Только страх перед лиринксом заставил ее выйти в такую бурю.

Туннель выходил на узкий выступ крутого горного склона. Слева, примерно в сотне шагов, сквозь снежные вихри виднелось небольшое изогнутое деревце. Справа край уступа терялся в снежной белизне. Завод, по ее представлениям, должен был находиться на противоположной стороне горы, но в такую погоду Тиана не могла с уверенностью определить направление. Но и вернуться в пещеру она тоже не осмеливалась. Девушка мысленно подбросила монетку. Левое направление выглядело чуть привлекательнее правого. Она повернула налево и стала медленно продвигаться вдоль уступа.

Едва достигнув деревца, Тиана оказалась на незащищенном склоне, и ветер бросил ей в лицо тысячи ледяных иголок. Она глянула вниз, но ничего не увидела. Сверху то же самое. Вихри сухого снега стелились по земле, никакой тропы под ногами уже не было, невозможно даже определить время дня. Куда идти? Тиана не имела ни малейшего представления, она нерешительно сделала еще несколько шагов. Сильный порыв ветра прижал ее к отвесной скале. Следующий порыв точно так же мог сбросить с обрыва. Погода ухудшалась с каждой минутой. Тиана продолжала шагать, но уже понимала, что не знает куда.

Она решила вернуться. Лучше риск встречи с лиринксом, чем неминуемая гибель в снегу. Может быть, он сдержит слово. Может оказаться честным существом. Снег и мороз безразличны ко всему. Они наверняка убьют ее и похоронят в белой пустыне. Тиана опустила голову и повернула навстречу ветру. Снег летел прямо в глаза, она ничего не видела перед собой. Обратный путь оказался намного длиннее. Она прошла уже около тысячи шагов, но не обнаружила никаких признаков знакомого места. Шаг за шагом она упорно пробивалась сквозь бурю, брови уже покрылись ледяной коркой, уши онемели от холода. Каждый шаг требовал неимоверных усилий.

Наконец Тиана увидела дерево. Вход д шахту должен быть в сотне шагов, никак не дальше. Для уверенности она принялась считать шаги. Видимость стала еще хуже, но после девяностого шага Тиана надеялась увидеть дверь. Она не могла не заметить черную дыру в сером склоне горы. Девушка прошла еще немного. Сто один шаг, сто два… Дверь осталась открытой или закрытой? Если она повернула за собой плиту, ей никогда не обнаружить входа. Тиана не могла вспомнить, мозг превратился в замороженное тесто.

Сто двадцать два шага, сто двадцать три… Может, она уже прошла это место? Тиана стала ощупывать поверхность скалы, но все было покрыто ровным слоем плотного снега. Может, до дерева было две сотни шагов? Невозможно ничего вспомнить. Она продолжала идти, но когда досчитала до трехсот, окончательно поняла, что ушла слишком далеко.

Тиана опять развернулась, но вскоре уперлась в крутой склон, которого не было раньше. Она свернула, пытаясь обойти его, но под ногами образовалась корка льда, и уже через несколько шагов она поскользнулась и полетела вниз.

Тиана приземлилась в мягкий сугроб. Она попыталась выбраться, но провалилась еще глубже, по самую шею. Она пыталась пробиться сквозь снежный занос вверх по склону, но каждый раз съезжала вниз. Отвесный выступ не оставлял никакой возможности выбраться, а снег падал все гуще и гуще. Снежная буря достигла небывалой силы, и Тиана могла надеяться только на чудо.

Девушка совершенно выбилась из сил и на минутку опустила голову на свой узел. Хедрон больно уколол ее в щеку, и Тиане пришлось достать его из мешка. Кристалл излучал слабое тепло. Она снова опустила голову и закрыла глаза, не выпуская хедрон из замерзших пальцев.

 

ГЛАВА 25

За то время, что Тиана провела в шахте, в приполярной области Сантенара, южнее на четыре сотни лиг, где-то в районе Кара Агель, или Замерзшего моря, зародился мощный циклон. Он устремился на север, через Горящее море, нашел проход между отрогами гор, пронесся над Ха-Драу, похоронив город под снежным покрывалом. Потом, все еще набирая силу, пересек внутреннее море Таллаламель и отправился дальше на север. Циклон сбросил снежный заряд над озером Калисс, образовавшемся в метеоритном кратере, и почти засыпал остроконечный скалистый островок в самом его центре. После этого ничуть не ослабевший циклон бросился на приступ Великих Гор в районе Тарраладеля.

Горы отбросили его на восток, где приполярный циклон нашел лазейку между отрогами и начал рассыпать свой снежный запас над отрогами Великих Гор. Немного южнее Тикси холодный циклон встретился с теплым фронтом, идущим вдоль побережья от самого Крандора. Так над восточными склонами гор зародилась самая яростная снежная буря этого века.

Весь день ветер только усиливался. Теперь он с воем собирал снег в плотные облака и гнал их по склону горы. Тиана испугалась не на шутку. Если не произойдет чуда, она непременно погибнет. Девушке не раз приходилось ночевать в горах, но сейчас становилось все холоднее и холоднее, еще немного, и она превратится в сосульку. Единственным шансом спастись могла стать снежная пещера, но искать подходящее место уже поздно. Тиане оставалось только попытаться выстроить стены там, где она оказалась.

Она потыкала ножом снег, облепивший поверхность скалы. Лезвие везде уходило в снег целиком. Тиана принялась вырезать блоки плотного снега и складывать из них защиту со стороны обрыва. Работа требовала немалых сил, но постепенно в гладкой поверхности образовалась впадина. Это, конечно, не пещера, но хоть какая-то защита от ветра. К тому времени, когда лезвие ножа уткнулось в камень, стена поднялась на две трети от ее роста. Погода не становилась лучше; в двух шагах от стены Тиана уже не различала ее очертаний. Тогда она утоптала снег под ногами и стала вырезать кирпичи из пола, продолжая достраивать наружную стенку своего укрытия. Наконец она свела наружную стену с поверхностью скалы и укрылась внутри. Получившаяся нора была примерно четыре шага в длину и два в ширину и выглядела как белый саркофаг.

Стало совсем темно. Тиана отогрела руки под мышками, поскольку кристалл стал таким же холодным, как и весь окружающий мир, и почти перестал светиться. Если бы найти способ получить энергию и согреться! Тиана попыталась обнаружить присутствие силы, но не смогла.

Девушка съела еще один солдатский паек, на этот раз состоявший из сухих фруктов, орехов и жира. Ужин упал в желудок тяжелым комком. Она тщетно попыталась согреть ноги, растирая их изо всех сил, но после долгих попыток завернулась в меховое пальто и села, прислонившись к стене. Тиана решила передохнуть, но старалась не засыпать. Пару раз она резко выпрямлялась, обнаружив, что дремлет, но потом снова погружалась в забытье.

Снаружи разгул стихий приближался к своей кульминации. Снега выпало столько, сколько не было со времен давно минувшего Ледяного Века. Заводские ворота наполовину были закрыты сугробом, и снегопад не прекращался. В своей снеговой хижине Тиана даже сквозь сон чувствовала холод, пробиравшийся под одежду, пронизывающий все ее тело. Во всем мире не осталось ничего, кроме холода и снега. Ничего…

Помогите!

Поначалу Тиана даже не поняла, откуда донесся этот призыв. Вероятно, это ее собственное подсознание. Крик ледяной иглой прорвался сквозь сон и затих.

Помогите!

Длительный сон, постепенное охлаждение, замедление процессов, происходящих в ее организме… Незаметно приближался предел, после которого уже невозможно вернуться к жизни.

ПОМОГИТЕ!

Тиана вздрогнула и во сне увидела перед собой светящуюся точку, летящую в непроглядной темноте. За ней пунктиром тянулись несколько ярких пятен. Вот точка начертила еще одну линию, потом еще одну… Тиана насчитала около сотни линий — горизонтальных и вертикальных, две уходили вверх по диагонали. На фоне темноты вырисовывался какой-то слабо различимый образ, ко Тиана в своей полубессознательной дремоте не различала ничего, кроме геометрических фигур. Внезапно она увидела его. Это был все тот же юноша на балконе.

— Я здесь, — прохрипела Тиана, едва шевеля замерзшими губами.

Юноша не расслышал ее голоса, он даже не повернул головы.

Помогите!

Тиана нащупала сферу, хедрон и шлем, проверила кристалл в проволочном гнезде и надела прибор на голову. Ледяные проводки обожгли ее кожу, но девушка этого даже не заметила. Она лихорадочно передвигала бусинки на сфере, пытаясь настроить сферу на хедрон. Наконец в ее сознании два потока энергии с плавностью текущего масла слились в один. Исчезли светящиеся линии, образ юноши на балконе стал более отчетливым.

Кто ты?

Голос раздавался прямо в ее голове. Юноша говорил немного странно, старательно выговаривая каждую букву.

— Меня зовут Тиана, — громко ответила она. — Мы уже разговаривали. Я ремесленник с Сантенара.

Покажи мне себя, Тиана.

Она смутилась, ведь юноша явно принадлежал к высокому роду, а Тиана была попросту никем. Девушка решилась сосредоточиться на своем образе, который видела в зеркале в детском питомнике после косметических процедур. В конце концов, это ведь тоже она. И все же Тиана почувствовала легкий укол совести.

Тиана, ты красавица!

Она ощутила теплую волну во всем теле.

— Как тебя зовут? — застенчиво спросила Тиана.

Я — Минис, приемный сын Витиса, предводителя клана Интис. Первого клана!

Девушка какое-то время наслаждалась обликом своего героя, так похожего на героев романов ее бабушки. Но ему грозит смертельная опасность, и ей тоже!

— Я бы хотела тебе помочь, Минис, но сама попала в ловушку.

Как это? — резко спросил он. — Твое будущее я не смог прочесть.

Тиану удивила эта фраза. Неужели он хотел сказать, что мог читать будущее других людей? Но она Есе же рассказала о своей беде.

Образ Миниса померк, и от горького чувства потери Тиана почти проснулась. Она всем телом дрожала от холода, снежная пещера, вероятно, наглухо засыпана снегом. Тиана приседала до тех пор, пока ноги не отказались работать, но ничуть не согрелась, только ощутила холодный пот на спине. Неужели запас воздуха подходит к концу? Она попыталась расширить пространство, прокапывая туннель вдоль скалы, но не смогла сдвинуть хотя бы один кирпич. Если снег провалится сверху, ее засыплет прежде, чем она сумеет выбраться наружу.

Тиа…

В мозгу прошелестел едва различимый шепот. Минис зовет ее! Тиана отыскала шлем под грудой снега, надела его на голову и вздрогнула от прикосновения холодного металла. Пальцы заплясали над сферой, но она никак не могла настроиться на хедрон. В состоянии бодрствования она не знала, как сделать то, что бессознательно проделывала во сне. Тиану охватила паника.

Страх потерять Миниса оказался сильнее угрозы быть погребенной под снегом. Она торопливо передвигала взад и вперед бусины на сфере, но ничего не получалось. Наконец все они собрались на одной половине сферы, и Тиана точно знала, что это неверно, но не могла определить, что делать дальше. Она подняла сферу над головой и сильно встряхнула. От отчаяния Тиана готова была растоптать свое изобретение, превратить его в бесформенный моток проволоки.

Тиана!

От неожиданности она выронила сферу. Шлем свалился с головы, маленький кристалл выкатился и исчез под снегом. Тиана принялась энергично просеивать снег в поисках пропажи. Все вокруг было одного цвета — скала, снег, лед под ногами, кристалл… Наконец-то вот он! Девушка быстро вставила кристалл в гнездо. Теперь надо попытаться…

Тиана, оставь это!

При звуке повелительного голоса, так живо напомнившего ей матрону из детского питомника и Ги-Хада, Тиана замерла.

Ты в панике, дитя, и мне трудно тебя найти.

Ее назвали «дитя», и это было еще хуже. Это слово было неразрывно связано с мучительным положением шестилетнего ребенка на производстве. Со стороны Миниса Тиана восприняла его как предательство. Надо сосредоточиться. Она должна.

— Я здесь, Минис.

Вот так лучше. Покажи мне, где ты находишься.

Тиана сосредоточилась на горном склоне, потом на своей снежной пещере. Образ получился немного размытым, но большего ей достичь не удалось.

Мне это не нравится.

На этот раз звучал чей-то незнакомый женский голос.

Ты зря тратишь время, — раздался мужской голос, в котором звучали нотки безысходности. — Она скоро погибнет, и мы тоже. Так записано.

Тише! — громко прошептал Минис. — Тириора, Лаксор, говорите тише. Я тоже читал записи о наших судьбах, в них имеется еще один шанс. Тиана, покажи нам приспособления, при помощи которых ты устанавливаешь контакт.

Тиана мысленно представила шлем и сферу.

Невероятно! — воскликнула женщина. — Где она откопала такую древность?

Не знаю, Тириора.

Потом разговор стал тише, и Тиана не могла разобрать слов.

Ответь скоре, дитя! — снова обратилась к ней женщина, по имени Тириора. — Где ты отыскала эти приборы?

— Я не дитя! — крикнула Тиана, стараясь придать своему голосу значительность. — Я сама их изготовила.

Ты сделала эти устройства сама? Как? Кто ты такая? — это вступил в разговор Лаксор.

Тиана промолчала. Она не хотела, чтобы с ней обращались как с подростком.

Лаксор, ты пугаешь ее, — заговорил Минис. — Разреши, я сам поговорю с ней. Тиана, как тебе удалось изготовить эти замечательные устройства?

От похвалы сердце Тианы затрепетало.

— Я ремесленник на заводе, расположенном в горах над Тикси. Мы изготавливаем кланкеры.

Что такое кланкер? — спросила Тириора.

Тиана описала конструкцию и принцип действия машин.

— Я отвечаю за изготовление контроллеров, дающих возможность извлекать энергию из силового поля и передавать ее в кланкер.

Для чего вам нужны кланкеры?

— У нас идет война с лиринксами.

С лиринксами? — воскликнул Лаксор. — Как это может быть?

— Когда пала Непреодолимая Преграда и Магрета преодолела путь, соединяющий Три Мира…

Тиана умолкла, полагая, что история Сантенара незнакома ее собеседникам.

Это часть и нашей Истории. Продолжай.

— Это случилось двести шесть лет тому назад…

По нашему исчислению, прошло триста девяносто лет, но мы ничего не забыли, — сказала Тириора.

— Тогда лиринксы появились на Сантенаре. До тех пор они обитали в Бездне между Тремя Мирами.

Некоторые существа из Бездны проникли и на Аркан, — опять заговорила Тириора, на этот раз ее голос смягчился. — Но они недолго продержались. Расскажи лучше о себе, Тиана.

— Я умею работать с драгоценными металлами, керамикой, а чаще всего занимаюсь огранкой и полировкой кристаллов. Таким образом я изготавливаю контроллеры.

Что такое контроллер? — спросил Минис.

— Это устройство, при помощи которого обычный человек может извлекать энергию и управлять кланкером.

Тиана представила себе изображение контроллера с восьмью манипуляторами.

Чудесно!

В безжизненном голосе Лаксора послышался некоторый интерес. Перед Тианой мелькнуло его лицо, но видение было настолько размытым, что она разобрала только контур головы.

Оригинально. Как вы добиваетесь, чтобы устройство двигалось?

Пришлось объяснить, как кристаллы настраиваются на силовые узлы, существующие повсюду, как энергия проходит через контроллер и приводит в действие боевую машину.

Вы освоили изготовление таких устройств? Что послужило образцом?

Тиана постепенно теряла терпение. Какое имеет значение, как она делает контроллеры? Но ей некуда спешить, и девушка объяснила, что этому ее еще в детстве научил мастер, а образцом служила древняя модель.

— Я только внесла несколько дополнений и улучшений.

Покажи нам устройство контроллера, — нетерпеливо попросил Лаксор.

— Вы не принадлежите к нашему народу. Это было бы предательством с моей стороны.

Тогда мы не сможем тебе помочь, — обиделся Лаксор.

Погоди, Лаксор, — вмешался Минис. — Тиана, я не все понял. Ты сказала, что сама сделала эти устройства. Скажи, откуда ты узнала, как это надо делать?

— Мне потребовалось усилить остаточный сигнал с испорченного контроллера. Поэтому я изготовила эту сферу и шлем.

На это потребовалось много времени? Сколько месяцев?

— Изготовление заняло несколько дней, — ответила Тиана.

Есть ли еще ремесленники, обладающие таким же талантом?

В голосе Миниса явно слышалось восхищение.

— Среди нас много ремесленников. Я не знаю, есть ли такие, кто обладает таким же даром, я не посещала других заводов. Но, говорят, наши специалисты лучшие из всех, — закончила она с оттенком гордости в голосе.

Тиана, как снабжается энергией твое устройство? В нем тоже заключен кристалл?

Тиана вспомнила, что не показала Минису хедрон.

— У меня есть особый хедрон. Его даже не пришлось подвергать огранке.

Тиана продемонстрировала симметричную двойную пирамиду, указала на пучки игольчатых кристаллов внутри и мерцающий там огонек. Среди ее собеседников наступила полная тишина. Все изумленно замолчали.

Что это такое? — воскликнул Минис. — Что произошло?

Двое его соотечественников тихо переговорили между собой.

Скажите мне, в чем дело? — настаивал М, инис.

Это амплимет! — восторженным шепотом, явно не предназначавшимся для ушей Тианы, ответила Тириора. — За последние четыре сотни лет не было обнаружено ни одного экземпляра. Ты только посмотри на него!

Сознает ли она, что попало ей в руки? — Теперь голос Лаксора звенел от возбуждения. — Неужели она — начинающий геомант?

Тише, — предостерег его Минис. — Тиана…

— Минис, — прервала его Тиана. — Почему ты просишь о помощи?

Аркан погибает! — сдержанно ответил он. — Наш прекрасный мир обречен.

— Так вы с Аркана? — изумилась Тиана.

Тиана вспомнила, что Аркан является вторым из Трех Миров, и каждый ребенок на Сантенаре знал о нем из Истории. Этот мир принадлежал народу аркимов до тех пор, пока кароны не вырвались из Бездны и не завоевали его, поработив все население. Но после падения Непреодолимой Преграды кароны были изгнаны, и аркимы снова стали хозяевами своего мира. Даже представить себе возможность разговора через Бездну между Мирами казалось невозможным. Подсознательно она уже сознавала, что Минис принадлежит другому миру, но до сих пор не придавала этому значения. Все ее мечты мгновенно растаяли, словно снег на горячей сковородке. Она не в силах помочь ему, им не суждено встретиться наяву.

— Что случилось с Арканом? — почти безразлично спросила она.

Началось глобальное извержение. Поверхность планеты раскололась, и образовалась трещина длиной в пятьсот лиг. Аркан это переживет, но мы — нет. Наш мир станет необитаемым на десятки тысяч лет. Или на десятки миллионов.

— Из-за чего это произошло?

Мы считаем, что это последствия падения Непреодолимой Преграды. Все началось именно тогда.

— Сколько у вас осталось времени?

По нашим подсчетам, всего несколько месяцев. В лучшем случае — год. Лава извергается на поверхность и растекается повсюду. Моря закипают, жизнь в них гибнет. Скоро не останется мест, где еще можно выжить.

Тиана почувствовала слабость. В горле запершило, словно она вдохнула горячий воздух. Минису грозит ужасная смерть.

Тиана?

По ее щекам покатились слезы, они мгновенно превращались в сосульки.

— Что? — Тиана закашлялась. — Тебе грозит гибель, и мне тоже. Мы оба обречены.

Тиану затрясло как в лихорадке, она не могла помочь даже самой себе. Отчаяние диким зверем вгрызлось в ее душу.

У нас еще остается надежда!

Голос Миниса вкрадчивым шепотом отдавался в ее голсве.

— Какая надежда?

Мы можем помочь тебе выбраться из ловушки при помощи амплимета. Взамен ты сможешь сделать кое-что для нас.

— Я сделаю все, что смогу! — взволнованно откликнулась Тиана. — Как можно помочь тебе?

Сначала мы должны спасти тебя. Слушай внимательно. Каким-то непостижимым образом ты столкнулась с древнейшим искусством геомантии.

— Геомантии? Чтения линий на песке?

Тиана не могла скрыть своего разочарования. Она считала это занятие чем-то вроде ярмарочных фокусов на потеху публике.

Нет, на самом деле геомантия — это самая могущественная область Тайного Искусства, поскольку имеет дело с силовым полем планеты. Колдовство всегда ограничивалось возможностью потреблять энергию. Большинство магов пользуются собственным силовым полем, или накапливают энергию в волшебных предметах, или же черпают ее из силовых узлов, действие которых остается для них загадкой. Но искусство геомантии предполагает, что обладатель амплимета может извлечь и использовать практически неограниченную силу. Только представь себе силы, вызывающие землетрясение или удерживающие мир на его орбите вокруг Солнца, или силу ветров; энергию, заставляющую двигаться щлые континенты, нагревающую источники, бьющие чуть ли не из центра планеты. Вот такие могущественные источники находятся в распоряжении геоманта.

Но занятие геомантией в то же время представляет собой большую опасность, — вмешался Лаксор. — Это самое трудное из всех Тайных Искусств, угрожающее жизни адепта. Твой амплимет — это ключ, и только благодаря своему неумению настроить кристалл ты избежала страшной участи. К счастью, ты извлекала лишь ничтожна малую энергию. И все же твой талант очевиден.

— Многие из ремесленников окончили жизнь на своем рабочем месте, — сказала Тиана. — Они дочерна выгорали изнутри. С тех пор как я стала заниматься со своими новыми приспособлениями, мои головные боли усилились, руки горят огнем и дрожат, а еще я стала видеть странные вещи. Неужели? — заинтересовалась Тириора. — Что именно ты видишь?

Они с Лаксором обменялись понимающими взглядами.

— Это… это трудно объяснить, — заговорила Тиана. — Я вижу цветные образы, висящие в воздухе, они то увеличиваются, то сжимаются, пропадают и появляются ниоткуда, меняют цвета, формы, очертания… они напоминают мне… — Тиана смущенно замолчала и всхлипнула. — Я, наверное, схожу с ума, это кристаллическая лихорадка.

Что они тебе напоминают? Тириора снова взглянула на Лаксора.

— Части каких-то предметов, — пробормотала Тиана и истерически рассмеялась.

Ты не сумасшедшая, Тиана. Ты заглядываешь за пределы собственного мира.

— Как это? Я заглядываю в Бездну?

Нет, не совсем так. Ты видишь гиперпространство.

— Я не понимаю.

И ты, и все мы живем в трехмерном мире, — стала объяснять Тириора. — Каждый предмет имеет длину, ширину и глубину. Но во Вселенной есть много других измерений, по мнению наших философов, их число доходит до десяти, хотя мы и не можем даже теоретически представить их себе.

— Все равно я ничего не понимаю. У тебя неординарный склад ума.

— Я мыслю образами, — сказала Тиана. — Раньше я считала, что это свойственно всем людям, а потом поняла, что отличаюсь от остальных.

Конечно, отличаешься. А амплимет еще усилил твой природный дар. Теперь перед тобой открывается четвертое измерение.

Тиане не стало легче.

— Но что именно я вижу?

Это фрагменты мощного силового поля, пронизывающего эфирное пространство.

— Эти поля выглядят сильнее тех, с которыми я привыкла работать.

Они и на самом деле сильнее. Вот почему твое новое зрение так полезно. Поскольку ты можешь видеть поле, ты сможешь и использовать его в своих целях.

— Но мне достаточно и слабого поля, если оно есть поблизости, — попыталась возразить Тиана.

Едва она произнесла эти слова, как вспомнила истощение силового узла в Минньене и гибель пятидесяти кланкеров. Неужели лиринксы исчерпали энергию узла?

Среди ее собеседников снова возникло замешательство, сопровождаемое обменом взглядами. Затем до нее донеслись обрывки разговоров. Что же они от нее скрывают?

Это… наиболее безопасный способ, — говорил Лаксор.

И намного проще, — согласилась Тириора, а потом обратилась к Тиане:

Энергия притягивается амплиметом, и ты сможешь использовать ее даже там, где не видишь источников.

— Я не понимаю вас, — смутилась Тиана. — Мне очень жаль, но я не смогу вам помочь. Я просто не имею понятия, о чем идет речь.

Наступила продолжительная тишина. Потом Тириора что-то настойчиво, но тихо говорила недовольно хмурящемуся Лаксору. Она зашептала что-то на ухо Минису, но тот отрицательно покачал головой. Тириора взяла его за руку и буквально зашипела в ухо, но Минис стряхнул ее ладонь и на минуту пропал из виду. Потом он снова возник перед глазами Тианы, да так близко, что заслонил собой остальных. Минис заглянул в ее глаза, улыбнулся, и сердце Тианы растаяло от нежности.

Тиана, дорогая, — Минис протянул вперед руку, словно хотел прикоснуться к девушке, — прошу тебя, помоги мне. Я не хочу умирать. — Минис вздохнул и любящим взглядом пронзил ее душу. — О Тиана!

Все ее возражения исчезли без следа. Никакие усилия больше не казались чрезмерными, лишь бы они могли помочь им соединиться.

— Да, Минис. Конечно я помогу вам, если только смогу. В поле зрения появилась Тириора.

Никто не может постичь сущности гиперпространства, Тиана. Это выше нашего понимания. Но мы можем им пользоваться, как ты пользуешься силовыми полями, не понимая их природы.

— Что случится, если я извлеку слишком много энергии? Тиана знала о подобных случаях, когда большой отряд кланкеров использовал энергию слишком слабого источника и вызывал странный эффект: некоторые машины исчезали неизвестно куда. После нескольких таких происшествий кланкеры стали двигаться на значительном расстоянии друг от друга, строго придерживаясь правил об ограничении использования источников.

— А вдруг я оставлю открытым переход из гиперпространства к Сантенару?

Тириора ошеломленно замолчала, а у Лаксора от удивления приоткрылся рот.

— Что тогда? — настаивала Тиана.

Тириора отвела в сторону своих соотечественников и стала что-то настойчиво им втолковывать.

Тебе не стоит об этом беспокоиться, Тиана. Только строго следуй нашим указаниям, и тогда не случится ничего плохого.

— Моя голова горит, словно в огне, — пожаловалась Тиана.

Вся энергия, которую ты используешь, протекает сквозь тебя, — ответила Тириора. — Но мы должны торопиться. Скажи, когда ты впервые увидела Миниса, у тебя ведь был обыкновенный ограненный кристалл, а амплгшет попал в твои руки позже?

— Всего лишь меньше недели назад. Я почти не использовала его, только для связи с вами.

Тиана вдруг почувствовала неприятную слабость.

Не пользуйся им пока! Ты можешь по незнанию вызвать такой поток энергии, что превратишься в пепел. Но если будешь действовать осторожно, следуя нашим советам, он может тебя спасти.

— Как?

Тебе грозит страшная опасность. И не только смерть от холода. Исследуя твои сигналы, мы подсчитали, что над тво ей головой больше десяти метров снега.

Тиана содрогнулась. Она почти ощутила на своих плечах холодную тяжесть всей этой массы.

Ты не сможешь выбраться, пока снег не станет плотным. Но и тогда тебе грозит опасность в случае обвала или лавины. Так что придется подождать несколько дней. У тебя достаточно пищи?

— Я продержусь неделю, если не замерзну до тех пор.

Слушай внимательно. Ты можешь извлечь энергию при помощи кристалла и согреться.

Тиана попыталась сосредоточиться на инструкциях Тириоры. Объяснения были сложными и долгими, содержали совершенно непостижимые понятия вроде «топологической морфометрии» и «гиперобъемных тепловых дыр». У Тианы стали судорожно подергиваться пальцы рук, и стало еще холоднее.

— Я не улавливаю связи, — пожаловалась она.

Тогда объясню еще раз…

Облик Тириоры растаял, и у Тианы уже не хватило сил снова настроиться на связь с Арканом. Пальцы нет у нее онемели от холода. Девушка сняла ботинки и носки и попыталась согреть их, растирая руками. Но ни тепла в руках, ни сил уже не осталось. Ей грозит неминуемое обморожение.

От непереносимого холода Тиана никак не могла заставить себя думать. Как использовать амплимет? Она попыталась следовать наставлениям Тириоры, но вскоре поняла, что упустила несколько важных советов.

Сначала надо определить ближайший источник энергии. Это нетрудно, все вокруг нее было пронизано силовыми полями. Масса снега на склоне обладала энергией, достаточной, чтобы расплавить каменную скалу, но использовать такую грозную и неустойчивую энергию не под силу и более опытному мансеру.

Тогда Тиана надела шлем и обследовала окрестные поля. Она пыталась найти поле, которое могла бы использовать без риска для жизни. Например, горячий источник. Но таких поблизости не нашлось. Все поля, окружавшие ее, были или слишком мощными, или слишком слабыми, или опасными и неустойчивыми.

Сильная боль иглой проникла в ее грудь, Тиана громко вскрикнула и упала на пол, больно ударившись головой о скалу. Шлем соскочил, покатился по снегу и закрутился, как волчок. Дотянуться до него у Тианы не хватило сил. Она опустила голову на снег и даже не ощутила холода. Слишком поздно.

 

ГЛАВА 26

Просыпайся!

Холодно! От укусов миллиардов ледяных иголок цепенеет все тело.

Тиана, проснись!

Ледник сползает с вершины горы, остывающая кровь разделяется на три отдельные фракции — красную, желтую и прозрачную, оледеневшие глазные яблоки выпирают из глазниц.

Тиана, любовь моя, проснись!

Над головой громко затрещала ледяная корка, Тиана очнулась и застонала, с ресниц осыпалась бахрома инея. Во всем теле больно колются ледяные иглы.

Тиана, ты умираешь!

— Лучше умереть, чем терпеть такой холод.

Нет! — раздался крик боли. — Спасайся! Тиана, спасайся и спаси меня!

— Как? — прошептала она.

Используй силу амплимета. Сейчас!

— Я боюсь.

Рискни, иначе ты умрешь. Это единственный шанс для тебя и для нас.

Тиана потянулась к кристаллу, роняя с ресниц ледяные слезинки. Так больно! Никак не дотянуться! Она не может больше шевелиться, как вдруг удивительные слова пронзают ее мозг.

Тиана, любовь моя!

Совсем другие слезы обжигают ее щеки. Слезы неподдельной радости. Минис, ее желанный принц, он любит ее! Он только что сам признался в своей любви. Конечно, она тоже любит его, просто до сих пор сама не понимала этого. Ради него она пойдет на любые мучения.

Тиана поползла по снегу, ломая ногти, обдирая локти и колени. Она схватила шлем, надела его, не обращая внимания на обжигающую боль от прикосновения оледеневших проводов к коже лба. Силовое поле, окружающее завод, слишком слабо, словно кто-то другой перехватил поток энергии; его не хватит даже, чтобы зажечь свечу.

Больше никаких признаков энергетических источников. Тиана изо всех сил пыталась заставить кристалл работать, но он не поддавался. Его невозможно заставить, можно только попросить. Как только Тиана поняла это, перед ее мысленным взором мелькнули видения, но тут же исчезли. Она села у стены и постаралась освободить свой мозг от всех посторонних мыслей, сосредоточившись только на ауре кристалла. В темном тумане возникли слабо светящиеся нити. Амплимет давал возможность расширить поле обзора, проникал глубже, ей казалось, что она видит поля в самой глубине планеты.

Среди тумана обозначились всевозможные линии, плоскости, сферы и потоки. Неужели все это — различные виды полей? Они казались более концентрированными, чем все, виденные ранее. Тиана не имела представления, какие силы скрывались за этими образами, какую энергию они в себе хранили. Использование Тайного Искусства подразумевало немалые знания, но она не знала ничего об устройстве мира. А неумелое обращение с мощными источниками грозило гибелью.

Рассматривая различные образы полей, Тиана обнаружила один контур, напомнивший ей что-то знакомое, что она не раз видела раньше. Это была продолговатая однообразная плоскость, текущая среди скал. Временами на ней то тут, то там вспыхивали яркие блики. Она напоминала медленный оползень, разрезающий скалы. Видимо, контур поля в какой-то мере совпадает с его источником. Усилие, которое копилось сотнями лет, было готово к действию.

Несомненно, этого запаса сил более чем достаточно, чтобы ее согреть. Надо только перехватить часть этой энергии. Тиана сосредоточилась на выбранном плоском контуре поля. При помощи амплимета это не составило никакого труда. Помня о наставлениях Тириоры, она постаралась как можно осторожнее приступить к выкачиванию энергии. Ничего не изменилось. Тиана повторила всю операцию с самого начала. Казалось, она все делает правильно. Девушка представила себе межэфирную связь и повторила попытку. Снова никакого результата.

Что же не так? Может быть, не стоило использовать межэфирную связь, а надо обратиться к гиперпространству, но как? Тиана попыталась вызвать новые для нее образы гиперпространства, но потерпела неудачу. Она бессильно прислонилась к скале. Нечего и думать, что можно преуспеть в Тайном Искусстве при помощи нескольких советов.

У нее не осталось сил даже для того, чтобы снять шлем. Тиана отломила кусочек пирога из солдатских запасов и хотела было отпить глоток воды, но во фляжке был только лед. Она выронила бесполезный сосуд и опустила голову на грудь, уступая тяжелой дремоте. В тот же момент перед ее глазами стали всплывать объемные образы гиперпространства. Тиана сразу же определила выбранное ранее поле и мысленно стала отыскивать дорожку сквозь гиперпространство. Это напоминало поиски в движущихся волнах тумана, образы постоянно меняли свои размеры, переходили с места на место, но на какой-то краткий миг Тиане удалось увидеть и зацепиться за тонкую нитевидную тропинку. Амплимет вспыхнул ярким светом, а сфера в ее руках ощутимо нагрелась, давая благословенное тепло. Но этого было недостаточно.

Тиана упустила связующую нить, но вскоре нашла другую; на этот раз она удерживала ее немного дольше. Где-то глубоко в горах произошел небольшой сдвиг, уступ под Тианой незаметно дрогнул. Теперь провода сферы стали горячими, но не обжигали пальцы, а только грели. Тиана поднесла сферу к лицу, потом к груди, но тепло стало иссякать. Она сделала еще попытку, снова под ней вздрогнул край обрыва, снова появилось тепло. Тиана сняла ботинки и приложила сферу к ступням.

После каждой такой попытки она понемногу согревалась и отдыхала. Но холод был все же сильнее — тепло быстро рассеивалось. Чтобы отогреться, требовалось тепло костра, а не свечи, а такого нельзя добиться, выкачивая ничтожно малые количества энергии. Тиана снова приступила к поискам. Теперь она знала, что требуется.

Вот он, широкий канал для потока энергии! Тиана постаралась выкачать как можно больше энергии и вдруг почувствовала, что больше не может удержать разогревшуюся сферу. Сзади, там, где шлем коснулся куртки, пробилась струйка дыма, и Тиане пришлось погасить искорку.

В основании гор содрогнулись целые пласты вдоль зоны разлома, раздался грохот, и образовалась трещина в три лиги длиной. Слой мрамора погрузился глубже, а гранитный пласт сдвинулся вверх на толщину руки. Это не так уж и много, но освободилось колоссальное количество энергии. Вся горная цепь слегка вздрогнула, и волны от сотрясения разошлись во все стороны.

Мир вокруг Тианы перевернулся. Из сферы распространялся такой сильный жар, словно Тиана перенеслась в топку одной из заводских печей. Оранжевые лучи протянулись во всех направлениях, они плавили снег и быстро превратили прямоугольную хижину в идеальную сферу, словно вымытую изнутри струей кипящей воды. Тиана открыла глаза и с трудом поверила в происходящее. На прозрачных ледяных стенах красиво играли разноцветные блики.

От сотрясения лежавший на горных склонах снеговой покров разом пришел в движение и заскользил вниз подобно белому оползню. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее неслась вниз снеговая лавина. Внутри ледяного пузыря раздался тихий шорох, быстро набравший силу до громогласного рева, оглушившего Тиану. Слои слежавшегося снега один за другим соскальзывали с края обрыва, обнажая гранитные скалы. Стена за спиной Тианы мелко вибрировала, и дрожь передалась ей. Девушка прижала к груди горячую сферу и шлем. Снежная лавина скользила по ледяной поверхности ее убежища, и гул проносящейся массы напоминал звучание огромного органа. Финальным аккордом прокатилась последняя волна лавины, увлекающая за собой остатки снега, обломки скал и единственное деревце, росшее на склоне. Расщелина под обрывом теперь была засыпана до середины.

Тишина. Тиаиа осмотрелась вокруг, едва веря своему спасению. Снаружи наступил день, сквозь толстый слой льда виднелось низкое зимнее солнце в безоблачном небе. Зимняя буря прекратилась. Снежная хижина Тианы, превратившаяся теперь в ледяной шар, мыльным пузырем прилепилась к краю обрыва. Выше и ниже простирался крутой скалистый склон.

Это Минис, чудесный Минис спас ее от смерти! Сердце Тианы трепетало от любви к прекрасному принцу.

— Минис?

Ответный голос звучал так, словно между ними пролегло еще большее расстояние.

Тиана, ты жива! Мы уже думали…

— Надо мной пронеслась лавина, но я уцелела. Что я теперь должна сделать? Скажи, как тебе помочь?

Боюсь, что слишком поздно. Извержение набирает силу с каждым днем.

Тиана заметила, что Минис прикрывает нос платком.

— Я сделаю все, что нужно! — в отчаянии воскликнула

Тиана.

Сама мысль о том, что Минис может погибнуть и они никогда не встретятся, была для нее непереносима.

Ах, Тиана, твоя любовь так глубока, а вера настолько безгранична… Но если ты хочешь оплатить свой долг, есть один способ…

Тиана сознавала свой долг перед аркимами и была готова отплатить им, это ее священная обязанность. Но слышать об этом из уст Миниса было по меньшей мере неприятно.

— Я сделаю все, что потребуется!

Ты когда-нибудь слышала о месте, называемом Тиртраке?

— Конечно!

Тиртраксом называли самую высокую и поэтому известную вершину Великих Гор, а следовательно, и всего мира. Некоторые утверждали, что вершина превосходит высотой горы всех Трех Миров, хотя это могло быть и преувеличением. Тиану всегда интересовали числа, особенно большие, поэтому она помнила даже, что высота вершины составляла около восьми тысяч спанов, или шестнадцать тысяч шагов, хотя никто никогда не измерял высоты в шагах.

А известно ли тебе, что представители нашего народа, аркимы, построили целый город внутри этой вершины?

— Я не очень хорошо знаю Историю, — осторожно ответила Тиана. — Я помню, что порабощенные аркимы были доставлены на Сантенар кароном Рульком несколько тысяч лет назад и помогали ему в поисках Золотой Флейты. Потом они обрели свободу и строили города в горах. Но мне не приходилось слышать о поселениях на Тиртраксе.

Тогда я умоляю тебя, — Минис явно сверялся с картой Сантенара, — отправляйся через горы на юг, потом на запад, к Тиртраксу. Если… когда ты туда доберешься, свяжись с нами, и я расскажу, как попасть внутрь. Передай амплимет предводителю аркимов и уговори его или ее воспользоваться силой кристалла. Только тогда у меня появится шанс спастись.

— О каком спасении идет речь? — спросила Тиана, переживая необычное волнение.

Я смогу добраться до вашего мира

Казалось, Минис был удивлен ее недогадливостью.

Это было предсказано давным-давно, а потом и я подтвердил предсказание, еще будучи ребенком.

— Ты провидец?

В некотором роде, хотя мой народ не воспринимает это всерьез. Ах, я так хочу увидеть прекрасный Сантенар. И тебя, моя прекрасная Тиана!

Ее сердце таяло от любви. Ну что ж, аркимы — сильная и высокоразвитая раса. Они победили лиринксов у себя дома, и с их помощью люди выиграют войну. И тогда, внезапно осенило Тиану, она не только воссоединится со своим возлюбленным, как она надеялась, но и станет героем. Она спасает мир, и никто не осмелится смотреть на нее свысока. Всем придется забыть о ее происхождении.

Сможешь ли ты сделать то, о чем я прошу?

— Разве можно перестать дышать? — мягко спросила Тиана.

Ни один провидец не может предсказать свое будущее. И твою судьбу я не в силах прочитать. Я понимаю, что требую от тебя слишком многого. Ты обладаешь опытом в таких путешествиях, Тиана?

Он просил у нее целый мир. Тиана никогда не путешествовала дальше Тикси, всего на несколько лиг, и добраться до Тиртракса было нелегкой задачей.

— Я мало странствовала, — сказала Тиана, пристально глядя в лицо Миниса. — Но ради тебя я готова пересечь весь мир из конца в конец.

В его глазах засияла нежность.

Моя любовь, как сильно я хочу обнять тебя! Нам еще предстоит немало потрудиться ради нашего спасения, а тебе предстоит нелегкое и опасное путешествие. Но ты — моя единственная надежда! Добьешься ты успеха или нет, твой поступок достоин восхищения. В Тиртраксе щебя встретят с должным почтением.

И помни: ты не должна никому рассказывать о цели своего похода. Люди не поймут и станут задерживать тебя. Никому не рассказывай и об амплимете. Для маневров этот камень бесценен.

— О нем знал только один человек — старый шахтер, который и нашел этот камень. Увы, мой бедный друг погиб в шахте.

Минис долго смотрел в лицо Тиане, потом его облик померк. Тиана не шевельнулась. Она продолжала смотреть на то место, где было лицо ее возлюбленного, и грезила наяву об их первой встрече, предвкушая его нежность и заботу, их первую ночь в одной постели. Эти мысли немного пугали Тиану, но все же она была полна нетерпеливых ожиданий. Хорошо, что у нее никого не было. Минис должен стать ее первым и единственным мужчиной.

Вдруг неожиданная мысль нарушила ее мечты. О чудесном кристалле действительно знал только один человек. Но был еще и лиринкс! Глупо было с ее стороны показать Рил-лу камень. Но и скрыть его Тиана не могла.

Уже через несколько минут она была не способна ни о чем беспокоиться. Тиана почувствовала глубокую усталость, ее стало лихорадить, боль острыми иглами пронзала все тело. Она упала и чуть не потеряла сознание.

В первую очередь предстояло выбраться из ледяного шара, который уберег ее от снежной лавины и не дал упасть в глубокую расщелину. Тиана все еще чувствовала тепло, распространявшееся вокруг амплимета, но его было недостаточно, чтобы растопить стены. Прозрачный лед выглядел очень прочным, и толщина стен достигала длины руки.

Тиана очнулась от своих грез. Внезапный взрыв чувств испугал ее, сближение с другим человеком, хотя бы и любимым, грозило перевернуть ее жизнь. К тому же и долгое путешествие к Тиртраксу таило немалую опасность. До вершины долгий путь, Тиана не знала, сколько ей придется пройти, но явно не одну сотню лиг. Поход растянется на несколько месяцев, и ей никак не добраться туда раньше весны.

Тиана почувствовала, что становится душно. В снеговых стенах воздуха хватало, но ледяные глыбы совершенно не пропускали его. Пройдет немного времени, и она начнет задыхаться. Имеющийся у нее арбалет явно не сможет пробить лед такой толщины. Неужели снова придется прибегнуть к помощи амплимета?

Тиане было нечего терять. Она мысленно осмотрелась, но силового поля оползня уже не было, оно исчезло бесследно. Девушка принялась внимательно изучать контуры силовых полей. Весь мир вокруг искрился энергией — давление скал друг на друга, тепловые потоки, просачивающиеся из центра планеты, заполненные газами пустоты в залежах известняка…

Но это не значило, что Тиана могла использовать любой источник. Ей не хватало ни опыта, ни сил.

Она проникла мысленным взором в толщу земли. Среди гранитных пластов, пронизанных необъятными жилами, отыскалась мерцающая аура громадного, почти со слона, кристалла. Такого силового поля Тиане никогда не приходилось видеть.

Тиана сосредоточилась на этом мерцающем источнике, и тут же перед ее глазами возник устойчивый канал сквозь гиперпространство для получения необходимой энергии, ведущий прямо к амшшмету, а от него в ледяной панцирь. Тиана глубоко вздохнула, устроилась поудобнее и приступила к нелегкой задаче.

Обжигающий желтый луч вырвался из амплимета и ударил в скалу над головой Тианы, град осколков посыпался горячим дождем, от одного из них задымились волосы. Тиана поспешно загасила искру. Возникновение луча сопровождалось мучительной болью, от которой Тиана вскрикнула, но остановиться уже не могла. Непроизвольно вскочив на ноги, она ударила ботинком по выпавшей из рук сфере. И вовремя, поскольку луч опустился и ударил в стену у самых ее ног, вызвав фонтан гравия. Задержись она на мгновение, и обе ноги были бы отрезаны чуть не по колено. От удара горячего осколка на левой ноге вздулся волдырь.

Луч стал еще ярче, и после очередного попадания в стену во все стороны полетели хлопья пепла. Раскаленный осколок попал на одежду и, прежде чем погаснуть, успел прожечь ее насквозь и обжечь бок.

Тиана хотела остановить разбушевавшийся поток энергии, но не знала, как это сделать. Луч с ревом вырывался из кристалла, и, если бы она смогла повернуть его в нужном направлении, ледяная стена рухнула бы в одну секунду. Но даже подойти близко Тиана не могла, слишком жарко. Теперь скала начала плавиться, вязкая масса стекала вниз и с шипением растекалась. Проволочная сфера бкрылась в клубах пара. Тиана оказалась в положении ученика волшебника, который прочитал заклинание и не знал, как остановить волшебство.

Наконец она сбросила на пол шлем — он тоже стал невыносимо горячим — и выдернула кристалл из гнезда. Огненный луч оставался прежним. Расплавленная масса все так же стекала со стены и плавила лед под ногами.

Внезапно луч исчез. Тиана рухнула на пол и прикрыла рукавом лицо. Минис прав: занятие геоманией — смертельно опасно для новичков вроде нее.

Ледяные стены ее убежища были испещрены выбоинами от разлетавшихся каменных осколков, расплавленная лава успела образовать лужицу, занимающую чуть ли не половину пространства у нее под ногами, только после этого жар стал спадать.

Воздух" в ледяной камере стал еще более удушливым. Тиана смахнула остывающий пепел и каменные осколки, завернула в узел шлем и сферу с кристаллом и легла. Снаружи уже темнело. Девушка прислушалась к треску остывающей скалы. На этот раз никто не придет ей на помощь.

 

ГЛАВА 27

Накануне начала поисков Юлия провела беспокойную ночь. Визг и завывания снежной бури проникали даже сквозь ее наушники, лишая чувствительницу единственной возможности успокоиться, — она не могла уснуть. Девушка отчаянно нуждалась в отдыхе. За несколько прошедших недель она бьша вырвана из привычного уединения и все еще никак не могла с этим смириться. Долгие годы она провела в маленьком мире, созданном только ее собственными мыслями. Там было вполне безопасно, если не пытаться заглянуть слишком далеко или глубоко. Некоторые яркие узелки на решетке ее мира не стоило и пытаться распутывать. Если Юлия бралась за них, то получала болезненные удары. В самом начале она немало настрадалась от этого, пока не научилась различать добрые, безразличные и враждебно настроенные объекты. Некоторые не замечали ее попыток раскрыть их сущность, некоторые тревожно закрывались ото всяких посягательств на свое уединение. Наиболее сильные объекты самым ревностным образом охраняли свой внутренний мир.

Теперь она лишилась своего убежища. Ей грозит выход в чужой мир, с его безжалостным солнцем, постоянным шумом и прочими ужасами, терзавшими ее сверхчувствительные органы. Хуже того, от нее ждут помощи в поисках женщины, которой в ее модели мира соответствует один из самых ярких и опасных узлов. А что будет потом? Сильные всегда стремятся победить слабых. К тому же у нее нет никакой защиты, кроме молодого человека, не обладающего никакими особыми способностями.

Ниш хорошо относился к ней, но Юлия чувствовала какое-то пламя, сжигающее его изнутри. Чего он на самом деле хочет от нее? Женщину по имени Иризис она не принимала в расчет. Она уже встречала таких людей: пока она им нужна, к ней относятся хорошо, но если будет выгодно, они с такой же легкостью нанесут удар. Иризис обладала смелостью, даже бесстрашием, но она была эгоисткой до мозга костей.

Что произойдет, когда они с ее помощью достигнут своей цели? Неужели ее выбросят за ворота? В этом кошмарном мире она не продержится и одного дня, ей грозит неминуемое сумасшествие.

Тогда ради чего она согласилась принять участие в этом походе? Ради доброты Ниша, которая заслуживала ее признательности. Только из-за этого. Юлия никогда не надеялась испытать любовь, хотя и знала, что это за чувство. Любовь казалась ей еще одним кошмаром, грозившим мучительной неизвестностью.

Но все же она испытывала сильнейшую потребность в доброте. При воспоминании о деликатности Ниша Юлия словно ощущала его мускусный запах, приправленный пряностями и машинным маслом. Его доброта была защитой от ослепительного света. Его доброта защищала от грохота внешнего мира. Для Юлии тишина и была добротой.

И еще его доброта согревала ее тело холодной ночью. Она изо всех сил стремилась навстречу этому чувству. И в знак признательности пойдет ради Ниша на что угодно.

Ниш проснулся от громкого крика. В коридоре за дверью кого-то оглушительно отчитывал его отец, Ял-Ниш. Пора подниматься. Ниш выбрался из-под одеяла. Как холодно! Все свое детство и юность он провел в доме с центральным отоплением и до сих пор не мог привыкнуть к холодному помещению.

Ниш натянул на себя пять слоев одежды и отправился в столовую, где его уже поджидала Иризис. К тому времени, когда они торопливо покончили с завтраком, сквозь немытые окна пробился серый предрассветный луч. Ниш снова услышал громкие разглагольствования своего отца и проводил Юлию во двор. Снежная буря накануне так завалила ворота завода, что их невозможно было открыть. Пришлось откапывать створки, чтобы можно было выехать на кланке-рах, снабженных широкими насадками на опорах. При помощи кланкеров немного утрамбовали площадку во дворе. Не успели они закончить, как раздался звон тревожного колокола со сторожевой башни.

— Что там случилось? — крикнул Ял-Ниш.

— Мы заметили движение в лесу, лар. Это враги.

— Всем занять свои места! — гаркнул Ги-Хад, и люди разошлись на позиции. — Сколько их, солдат?

— По меньшей мере шесть, лар.

— Шесть, — недовольно буркнул управляющий себе под нос. — И они скрываются повсюду. Это уже не та группа, которая напала на нас несколько дней назад. Здесь нечто большее. Что им от нас нужно? Кланкеры или наши ремесленники? Бедняжка Тиана, не хотел бы я оказаться на ее месте.

Так в ожидании нападения прошли весь день и вся ночь. Несколько раз лиринксы появлялись в поле видимости, однажды снаряды из катапульты долетели до стен, но атаки не последовало. К утру не осталось никаких следов их присутствия. Ги-Хаду это очень не понравилось.

— Что они задумали? Собираются нападать или просто задерживают нашу поисковую экспедицию?

Еще несколько часов ушло на то, чтобы кланкеры пробили в снегу дорогу до шахты и деревни шахтеров. Только после полудня все участники поисков выстроились во дворе у еще не отремонтированных ворот.

В отряде, где состояла Иризис, насчитывалось шестнадцать человек. Предводительствовал сержант Арпл, прибывший из казармы в Тикси с десятью пехотинцами. Изрядно обезлюдевший городской гарнизон не мог выделить большего количества людей. Все военные построились рядом с изрядно поцарапанным кланкером. Оператором на нем служил молодой привлекательный Ки-Ара, на которого Тиана когда-то обратила внимание. Рядом с ним пристроился стрелок по имени Пар-Дид, коренастый мужчина лет шестидесяти. И руки его, и нос были покрыты бородавками. Его полуседые волосы были гладко выбриты надо лбом, зато на затылке осталась косичка до самых лопаток.

В поисковой партии имелись еще две группы, включавшие в себя операторов, стрелков, по десять солдат и новенькие кланкеры. Общее руководство поисками взял на себя Ял-Ниш, его помощником был Ги-Хад, все еще не освобожденный от подозрений. Еще в первой группе состояли дознаватель Фин-Мак и старший механик завода. Гражданские лица должны были передвигаться вслед за кланкерами или внутри них. Ниш очень надеялся на прочность машин. В случае неисправностей ремонт пришлось бы делать ему и старшему механику. Погода превратила бы ремонт в пытку.

С неба летел легкий снежок, когда наконец все выстроились в колонну. От ворот завода до шахты дорога была уже укатана кланкерами. Дальше придется идти на лыжах. Солдаты заняли места в строю, немного впереди встал сержант Арпл. Рядом с ним расположились Ниш и старший механик — высокая темнокожая женщина, по имени Туниц, уроженка далекого Крандора. Она была такой стройной и длинноногой, что вполне могла сойти за подростка. Кудрявые черные волосы Туниц подстригала до длины ногтя, так что они стояли плотной шапочкой по всей голове. На длинной шее болталось множество покрытых эмалью амулетов, а зубы были сточены по бокам до маленьких треугольников, что придавало ее постоянной улыбке немного устрашающий вид.

Рядом с Туниц виднелась почти такая же высокая Ири-зис, затем миниатюрная Фин-Мак и высокий жилистый Ги-Хад. Иризис старалась держаться как можно дальше от дознавателя, даже не скрывая своей неприязни. Фин-Мак вела себя так, словно ничего не замечала. В самом конце шеренги, чуть поодаль от остальных, стояла Юлия, самая маленькая из всех присутствующих. В тяжелой зимней одежде чувствительница стала похожей на бочонок.

В животе Ниша тугим комком угнездился страх. Дюжины лиринксов более чем достаточно, чтобы справиться с таким отрядом. Тот же страх он видел на лицах всех участников поисков. Только Ги-Хад рассеянно оглядывал не до конца отремонтированную створку ворот и постукивал носком ботинка по плотному снегу.

— Наша миссия предельно проста, — громко заговорил Ял-Ниш. — Ремесленник Тиана была захвачена врагами, и мы должны вернуть ее любой ценой. Тот, кто этого добьется, получит особую награду. Без ее способностей наш завод обойтись не может.

Иризис громко топнула ногой, и Ял-Ниш предостерегающе посмотрел на нее.

— Как такое могло произойти, лар? — спросил сержант Арпл.

Его нижнюю губу пересекал уродливый шрам, и издали казалось, что у человека два рта — один под другим.

Ги-Хад коротко рассказал о сражении в шахте и его печальных последствиях. На лицах самых молодых солдат появилось выражение растерянности.

— Я отправил Галла и Харни предупредить о случившемся заводскую охрану, а сам другим путем вернулся за Тианой.

— Отважный поступок, лар, — заметил сержант. — Немногие отважились бы на такое.

— Я тоже был испуган, — ответил Ги-Хад. — Но она находилась под моей ответственностью, это был мой долг.

— Продолжайте исполнять его, — раздраженно проскрипел Ял-Ниш, с презрением относившийся к проявлениям героизма. — С каждой минутой лиринкс все дальше уводит свою пленницу.

— Тиана исчезла из пещеры, — сказал в заключение Ги-Хад. — И вместе с ней пропал лиринкс, которого я счел мертвым. Ее пожитков я тоже не обнаружил. Должно быть, их тоже унесли.

— Для чего им потребовался ремесленник, лар? — снова задал вопрос Арпл.

— Возможно, они рассчитывают научиться у нее изготовлению контроллеров, — предположил Ял-Ниш. — Нам предстоит быстро добраться до шахты, а там сопровождающая нас чувствительница, — он кивнул в сторону Юлии, — должна подсказать дальнейшее направление. А теперь по местам и в путь!

Не успели они пройти и десяти шагов, как из ворот с криком «Папа, папочка!» выбежала маленькая темноволосая девчушка лет пяти-шести. Догнав управляющего, она бросилась ему на шею. Вслед за ней шагом появились пятеро смущенных дочерей Ги-Хада. Каждая из них обнимала отца и уступала место следующей. Полная женщина с заплаканными глазами наблюдала за ними из ворот завода. Как только она сделала шаг по направлению к своему мужу, Ял-Ниш не выдержал:

— Это вам не вечеринка, исполняющий обязанности управляющего. Не задерживайте движение!

Ги-Хад, шагнувший было навстречу жене, остановился, помахал ей рукой и отвернулся. Самая младшая девочка заплакала, но он даже не оглянулся, только на лице появилось напряженное и суровое выражение.

Юлии предстояло ехать на последнем кланкере, вместе с Иризис, Нишем, Ки-Арой и стрелком Пар-Дидом, который почти всегда, исключая самую скверную погоду, находился наверху, рядом со своим оружием. Чувствительница никогда прежде не видела кланкеров, и сейчас, в маске и очках одновременно, она не могла рассмотреть машину. И не хотела; все ее чувства и без того причиняли немало страданий.

В машине отвратительно пахло — смешались едкие запахи очищенной смолы, используемой в качестве топлива, застарелой грязи и прогорклого рыбьего жира. Ко всему этому добавились ароматы нагретого металла, пряностей из солдатских припасов и особый резкий запах, всегда сопутствующий механизмам. Но над всей этой вонью господствовал запах солдат, смешавших ряды и идущих рядом.

Даже стоящий на месте кланкер производил неимоверный шум. Его внутренние части издавали глухой, на грани слышимости, стук. Сквозь наушники он раздражал ее слух точно так же, как зуд между лопатками. Маховые колеса выли, трубки свистели, и каждую минуту раздавался рокот, словно кто-то вел пальцем по стиральной доске.

Но все эти ощущения не шли ни в какое сравнение с тем, как отражался кланкер на решетке ее модели мира. Он представлялся непереносимо ярким узлом, а две соседние машины маячили рядом. Это ощущение возникало из-за хедрона, находившегося в самом центре машины. Кристалл выкачивал энергию из ближайшего силового узла и передавал ее в контроллер, питающий огромные маховики, заставлял двигаться рычаги, шестерни и поршни, которые были заключены в опорах машины.

И в контроллере, и хедроне использовалось Тайное Искусство, хотя и не в такой мере, как в действиях мансеров, но они заставляли ее модель пылать огнем. Даже после того, как Юлия мысленно отодвинула передний веер своей модели далеко в сторону, она продолжала ощущать энергетический поток, как ощущала тепло или свет, как ощутила жар плавильных печей, проходя мимо них сегодня утром.

Из горла чувствительницы рвался наружу дикий крик, она была готова сорвать с себя наушники, одежду, очки и маску и свернуться в клубок прямо на снегу. Это только ухудшило бы ее положение, но паника нарастала так быстро, что Юлия не могла с ней справиться. Она судорожно вздохнула. Вдруг чья-то рука коснулась ее ноздрей через отверстия в маске. Это Ниш. Юлия схватила его ладонь и прижала к носу. В голове немного прояснилось. Она еще раз глубоко вдохнула знакомый запах и подняла голову.

— Теперь мне намного легче, — благодарно прошептала Юлия.

Она действительно почувствовала себя лучше, хотя появилось какое-то новое ощущение — внутри ее охватило тепло, а на верхней губе задергался нерв.

— Надо идти, — сказал Ниш. — Солдаты уже почти скрылись из виду.

Теперь она была готова познакомиться с кланкером. Две другие машины мерцали в ее мысленной модели, а грохот от их движения заставлял вздрагивать землю под ногами. На задней стене третьего кланкера открылся люк, и оттуда им энергично махала рукой Иризис.

— Я должна почувствовать его, — попросила Юлия.

Ниш повел ее вокруг машины, и Юлия ощупала выступающие пластины с каждой стороны, крепкие металлические ноги-опоры, платформу для оружия на самом верху. Юлия решила, что кланкер похож на броненосца, ее любимое животное. Мансер Фламмас держал одного такого зверька в своей мастерской. Юлия прикасалась к животному, видела, как он сворачивается, и избрала такой же метод защиты. Далекие воспоминания вызвали на ее лице улыбку, и Юлия охотно забралась внутрь машины.

Ки-Ара протянул руку и на ощупь убедился, что контроллер надежно закреплен на своем месте и все его двадцать четыре манипулятора занимают соответствующие позиции. Потом он надел на голову свою «корону с шипами» — металлическую полоску, увенчанную восьмью осколками кристаллов, расположенных через равные промежутки. Следом пришел черед пары проволочных перчаток, и, наконец, оператор наклонился вперед и взялся за шарообразные рукоятки. Как только он передвинул правую рукоятку, в голове Юлии вспыхнули разноцветные радуги. Вой маховиков поднялся почти до визга, оператор настроился на источник энергии и стал потихоньку направлять ее в контроллер.

Как только установилась связь между оператором и машиной, лицо Ки-Ары засияло блаженством. Его губы приоткрылись в усмешке, это состояние Ниш насмешливо называл «превращением в мухоловку». Во время работы Ки-Ара становился частью машины, и, если какие-то обстоятельства надолго разлучали его с кланкером, оператор испытывал сильнейшую горечь потери.

Юлия была зачарована этим процессом, но только до тех пор, пока Ки-Ара не сдвинул стартовый рычаг и кланкер начал двигаться под грохот брони и лязганье металла. Шквал звуков прорвался сквозь наушники, яркое сияние хедрона переполнило ее разум. Юлия попыталась передвинуть решетку, но звенящий в голове грохот мешал сосредоточиться. Она прижала ладони к ушам, но это не помогло. Тогда Юлия громко закричала прямо в ухо оператора.

Ки-Ара, вырванный из блаженного состояния, дернулся, остановил машину и обернулся.

— Что случилось? — обиженно пробормотал он.

— Я куда-то засунул ее затычки для ушей, — прошептал Ниш Иризис, роясь в своей сумке.

— Можешь убрать руки, — сказал он Юлии, протягивая ей затычки.

Она заложила уши, надела наушники сверху, и тогда Ниш кивнул Ки-Аре. Оператор резкими движениями восстановил связь с контроллером, кланкер качнулся, остановился, потом снова качнулся. Юлия инстинктивно подняла руки к ушам, но остановилась на полпути. Она ничего не слышала. Чувствительница благодарно улыбнулась и погрузилась в работу над своей моделью, пытаясь нейтрализовать сияние хедронов.

Иризис поставила ноги на печку, наполненную горячими камнями.

— Здесь удивительно тепло.

— Наслаждайся, пока можно, — ответил Ниш, проведший немало часов в промерзших кланкерах.

На полпути к шахте они услышали отдаленный грохот, и кланкер резко встал, словно наткнувшись на невидимый барьер. Невидимая волна прошла сквозь машину, исказив на мгновение все контуры, как будто в кривом зеркале на ярмарочной площади.

— Что происходит? — беспокойно воскликнул Ки-Ара, лихорадочно дергая за рукоятки. — Я потерял поле.

Все слышали рассказы об истощении источника энергии в Минньене, когда погибли и кланкеры, и находящиеся в них солдаты. Ниш выскочил через задний люк, на ходу вытаскивая свой меч. Следом за ним спрыгнула на землю Иризис, тоже с мечом в руках. Непонятные полосы света бросились ей в глаза, земля под ногами задрожала, деревья в лесу разом качнулись. Солдаты сгрудились в плотную группу и подняли щиты.

— Всем занять свои места! — скомандовал Арпл.

Солдаты окружили кланкеры, подняли копья и загородились щитами. Иризис внимательно осматривала лесную опушку. Если это засада, их малочисленное войско не сумеет защититься. Но ничего не произошло. Арпл собрал солдат к первому кланкеру. Мир перестал раскачиваться. Иризис потрогала свой индикатор и ощутила непривычное тепло. Такого раньше не случалось.

— Что это было? — закричал Ял-Ниш.

— Враги… — начал было отставший Ги-Хад, переживавший за своих домочадцев.

— Это сработал кристалл ремесленника, — сказала Юлия. — Он может сжечь ее.

От волнения она чуть не вывалилась из люка кланкера.

— Я снова вижу поле! — крикнул Симмо, оператор второго кланкера, высунувшись в верхний люк своей машины.

Фин-Мак и Ял-Ниш обменялись взглядами и отошли в сторону.

— У тебя ведь тоже есть способности к Тайному Искусству, — тихо заговорил следователь. — Что ты можешь сказать по поводу этого происшествия?

Иризис, обладавшая острым слухом, нырнула в лес и под прикрытием деревьев подобралась поближе.

— Это поток энергии, — ответила Фин-Мак. — И такой, какого я никогда не встречала. Не очень далеко отсюда.

— Я тоже так думаю. Но Тиана всего лишь ремесленник. Никто не обучал ее Тайному Искусству.

— Вспомни о ее наследственности… — заговорила дознаватель.

— Тс-с-с! Не стоит об этом говорить. — Ял-Ниш оглянулся, но не заметил Иризис, скрывшейся за толстым стволом дерева. — Она столкнулась с каким-то новым явлением.

— Почему ты так думаешь?

— Такое количество энергии, от которого содрогнулись горы, невозможно выкачать из слабого источника.

— Иногда люди добивались открытия мощных силовых источников. Но я не слышала, чтобы после подобных экспериментов выжил хоть один человек.

— В древности случалось и не такое! — горячо возразил Ял-Ниш. — В Истории полно упоминаний о чудесах Рулька и Ялкары. Неужели ты не понимаешь? Это было бы ответом на истощение силового узла в Минньене. Это новый, более мощный источник!

— В книгах Нунар встречаются описания подобных явлений, — задумчиво произнесла Фин-Мак.

— Имей мы в своем распоряжении такие силы, и для нас не будет ничего невозможного. Мы не только сможем выиграть войну, мы просто сотрем лиринксов с лица планеты.

Это великолепная возможность, Фин-Мак, и, если мы приведем Тиану к наместнику, наши жизни будут более чем обеспечены. Мы должны схватить ее живой, во что бы то ни стало. И должны узнать, что она нашла.

— Конечно, — согласилась Фин-Мак. — Не говоря уже о самом кристалле. Нельзя допустить, чтобы она погибла, унеся с собой его секрет.

Ял-Ниш подозрительно взглянул на дознавателя, словно уловил в ее словах скрытый сарказм, потом подал сигнал к продолжению движения.

Двое операторов суетились вокруг мертвенно-бледного Ки-Ары, помогая ему занять свое место.

— Я думал, что навсегда потерял поле, — повторял он снова и снова, обращаясь к своему контроллеру. — Я решил, что снова лишился тебя, — твердил он и терся щекой о металлическую поверхность прибора.

Иризис заняла свое место позади Ниша и Юлии и сидела молча, пытаясь осознать только что подслушанный разговор. Что произошло? Или Тиана совершила какое-то грандиозное открытие, или это только действие нового чудодейственного кристалла? Что бы это ни было, новое явление может принести ей не меньше пользы, чем следователю. Впервые за долгие годы Иризис позволила себе надеяться.

 

ГЛАВА 28

Горячие газы и испарения не давали дышать. Тиана перекатилась на живот и зашлась в приступе кашля, после чего увидела, что камень перед ней покраснел от крови. Казалось, вместе с мокротой из ее горла вылетают кусочки легких. Она бессильно прислонилась лбом к каменной плите. Ну почему смерть так долго не приходит за ней?

Бух! Что-то тяжелое упало на вершину ее ледяной камеры, на голову с потолка посыпались крошки инея и пепла. Тиана легла на спину. Чья-то тень прилипла к наружной поверхности, словно котенок повис на огромном мяче. На фоне темного звездного неба тень ясно вырисовывалась, и Тиана вспомнила о горных медведях. Существо снаружи царапнуло по льду, и звук громом прозвучал в ушах. Она передвинулась вдоль каменного выступа и прильнула к трещине в скале, надеясь вдохнуть свежего воздуха. Снова послышалось царапанье, на этот раз громче прежнего. Тиана вытерла слезящиеся глаза и взяла в руки заряженный арбалет. Это хоть отчасти ее успокоило.

Пришелец снаружи подпрыгнул и развернулся в воздухе, зацепился за лед когтями задних конечностей. Тиана бессильно закрыла глаза. Раздался очередной удар, сопровождающийся царапаньем. Она даже не подняла веки. Арбалет выпал из рук, дыхание отнимало последние силы. Еще один громкий удар, существо наверху снова изменило положение. Теперь задние ноги с силой ударили по ледяному куполу.

Внезапно верхняя часть ледяного панцири откололась, и внутрь хлынул свежий морозный воздух. Тиана с наслаждением вдохнула полной грудью. Воздух показался ей вкуснее дорогого вина, которым иногда угощала ее мать.

Над неровным краем расколотой стены показалась голова пришельца. Им оказался вовсе не горный медведь; это был лиринкс. Спереди его грудь и плечи покрывали сгустки замерзшей крови, без сомнения, это была кровь одной из жертв. Тиана потянулась за арбалетом, хотя перед глазами все расплывалось и она с трудом различала лицо Рилла.

— Ты сможешь забраться мне на спину?

— Нет, — выдохнула она, откидываясь на каменную стену. — Не могу.

Лиринкс отбросил в сторону арбалет, вытащил Тиану наружу и сунул под мышку. В ноздри ударил его запах — запах сильного животного, но он не был неприятным. Тиана не сопротивлялась, это было бы бесполезной тратой сил.

— Куда ты меня тащишь? — хрипло спросила она.

— Не бойся. — Лиринкс начал подниматься по склону, его ноша, казалось, вовсе не причиняла никаких неудобств. — Я плачу свой долг.

— Мой узел! — прохрипела Тиана. Рилл остановился:

— Что случилось?

— Надо забрать мой узел! Лиринкс продолжил подъем.

— Я вернусь за ним позже.

Тиана безвольно повисла в его руке. Что бы он ни собирался с ней сделать, у нее нет сил противиться.

Тиана очнулась в абсолютной темноте, не нарушаемой ни одним отблеском света. Ее спина опиралась на каменную стену. Девушка пошарила вокруг себя руками. Везде одни камни. Странно было очнуться и не знать, где находишься. Тиана позавидовала летучим мышам, способным без труда передвигаться в темноте. Ей не было холодно, но девушка настолько ослабела, что даже малейшие движения рук давались ей с трудом. Она ощупала тело. Каждая клеточка ныла от боли, а нервы, казалось, лишились защитного покрова. Какими еще последствиями грозит ей использование ампли-мета?

Воздух вокруг был совершенно неподвижным. Ее окружала полнейшая тишина и запахи — крови и мертвых тел, вероятно солдат. Присутствовал еще один незнакомый запах, Тиана вспомнила о мертвом лиринксе и поняла, что находится в пещере.

— Ау! — крикнула она, но в ответ донеслось только эхо. — Ау, Рилл!

Только эхо. У нее появился шанс убежать, и Тиану вдруг охватила сильная тоска по дому, по запахам и шуму завода, даже по ее холодной крошечной спальне. Если бы только она могла туда добраться! Тиана уже стала надеяться попасть домой, как перед ней возникли укоряющие глаза Миниса.

Ты ведь обещала, Тиана.

Девушка громко застонала. Ей не суждено попасть домой. Но как она сможет выполнить просьбу Миниса? До Тиртракса сотни лиг пути по самой суровой земле Сантена-ра. Дорога займет у нее не один год, даже если будет достаточно денег и провизии. И везде, где бы она ни появилась, стражники станут задавать вопросы, каждый чиновник может потребовать документы, ее непременно бросят в темницу, ведь у беглецов нет никаких прав.

Глупо надеяться, что она доберется до Тиртракса, это просто невозможно. «Откажись, — убеждала себя Тиана. — Ты просто не в силах выполнить обещание, и никто не может ожидать от тебя сверхъестественных поступков». Но куда ей идти?

— Минис, — обратилась она к своему возлюбленному, — моя несчастная, утраченная любовь. Ты выбрал не того человека. Я спасла бы тебя, будь это в моих силах, но я не могу. У меня нет сил.

Тиана упала на пол и расплакалась.

Она чувствовала себя совершенно разбитой. Почему Рилл, сохранив ей жизнь, оставил одну в пещере? Может, он унес с собой амплимет? Неужели кристалл был его целью? Тиана протянула руку и ощупала свой узел, потом открыла его. Шлем и сфера с маленьким кристаллом были на месте. Она вытряхнула все свои вещи и тщательно обследовала содержимое. Из сумки выпали инструменты и стукнули о каменный пол. Одежда, солдатские пайки, спальный мешок, мыло — все было на месте. Не хватало только амплимета.

Рилл оставил ее на невысоком выступе, довольно далеко от трупов солдат. Тиана осторожно спустилась вниз и отправилась на поиски факелов. Запах крови стал сильнее. Вот она наткнулась на что-то твердое — мертвый солдат. Тиане пришлось обойти еще три трупа, потом она нащупала выход в туннель. Это может быть второй, третий или четвертый туннель, схватка происходила между ними. Тиана мысленно восстановила план пещеры и поняла, где могут находиться факелы. Целая связка должно лежать слева от нее.

На поиски ушло очень много времени. Она уткнулась в спину мертвого лиринкса, попала в лужицу загустевшей крови, поскользнулась и чуть не упала. План пещеры мгновенно вылетел у нее из головы. Тиана расставила руки, чтобы снова определить, где она, и тут же со всего размаха наткнулась на связку факелов.

Тиана высекла искры на сухой трут и раздула маленький язычок пламени, от которого разожгла факел. Огонь показался ей ослепительно ярким. Она разыскала горшок со смолой, окунула в него еще один наполовину обгоревший обломок и отправилась на поиски. Тиана обыскала всю пещеру от края до края, зашла в туннель, ведущий к выходу, но все напрасно. Амплимета не было.

Не было и ее щипцов, при помощи которых она вытащила дротик из горла лиринкса. Пустая ячейка в ее сумке зияла, словно дырка от выпавшего зуба. Тиана отыскала кровавое пятно, где лежал Рилл, и даже след выпавших из ее руки клещей и дротика. Но только след.

За ее спиной появился Рилл, и Тиана сдавленно вскрикнула. В его ладонях светился амплимет, и отблески его лучей переливались на коже лиринкса.

— Что ты делаешь с моим кристаллом? — гневно спросила Тиана.

Горечь потери амплимета придала ей храбрости. Лиринкс ответил улыбкой, обнажившей острые зубы. Что бы это значило — он просто забавляется или проголодался?

— Я не могу видеть в абсолютной темноте, — громко ответил Рилл.

Тиана пожалела, что заговорила таким тоном, и попятилась назад. Улыбка лиринкса стала еще шире.

— Я не собираюсь тебя есть, маленький человечек. Не очень-то убедительно.

— А где ты был?

— Проверял, не преследуют ли нас по туннелям.

— Встретил кого-нибудь?

— Здесь — нет!

Искалеченной в схватке рукой лиринкс махнул в сторону туннеля, ведущего к месторождению кристаллов. Пальцы на руке уже подросли и теперь напоминали детские.

— Произошла подвижка горных пород, и туннель завалило.

— А зачем тебе понадобились мои щипцы?

— О чем ты?

— Инструмент, которым я вытащила дротик из шеи. Он лежал здесь.

Тиана показала на кровавый отпечаток у ее ноги.

— Я ничего не трогал.

— Щипцы остались вместе с дротиком. Только ты мог их взять.

— Я не брал, да и зачем они мне?

— Тогда в пещере побывал кто-то еще.

— Один из людей возвращался — их предводитель. Я узнал его по запаху, но он уже ушел.

Тиана задрожала от страха. Ги-Хад возвращался ради нее, но обнаружил только ее инструмент. Помощь врагу — страшное преступление, и теперь у Ги-Хада есть доказательство ее вины. Тиана закрыла глаза руками и попыталась сосредоточиться. Ничего не получалось, страх путал мысли в голове. Она открыла глаза и встретилась взглядом с ли-ринксом.

— Чего ты от меня хочешь?

— Просто плачу долг чести, — ответил Рилл.

— Ты уже спас меня от смерти, твой долг оплачен.

— Нет, если ты можешь погибнуть, как только я уйду.

— У вас очень строгие понятия о чести, — саркастически заметила Тиана.

— Конечно! Иначе зачем они вообще нужны? Я провожу тебя домой.

Как только она вернется, Ги-Хад потребует наказания за страшный проступок.

— У меня больше нет дома. Рилл задумался:

— Тогда куда ты собираешься пойти?

Тиану охватила паника. Куда она могла пойти? Любой выбор был одинаково безнадежен. Значит, ей остается отважиться на заведомо неосуществимую попытку достичь Тир-тракса. Она, вероятнее всего, погибнет в пути, но хотя бы попытается выполнить свое обещание. Эта мысль придала ей сил.

— Я хочу уйти на юг. Перевалить через горы и добраться до Тарраладеля.

— У тебя там родственники?

— Нет, но дальше, на западе, в горах Мирриладеля я надеюсь отыскать человека, которого никогда раньше не встречала.

— Понимаю. Помолвка на расстоянии? Тиана вспыхнула от смущения:

— В каком-то роде. Еще нет, но я надеюсь…

Она не стала продолжать. Сама идея до сих пор казалась ей неосуществимой.

— Идти через перевалы в это время года… — Рилл задумался. — Ну что ж, к югу отсюда горы не так высоки, и между ними существуют проходы, но даже в этом случае тебе придется нелегко.

— Я не могу ждать до весны. Тогда будет слишком поздно.

— На мой взгляд, если он не может удержаться от совокупления до весны, это не самый удачный для тебя выбор.

Какое ужасное слово «совокупление»! Тиана вынуждена была напомнить себе, что разговаривает с чужаком, который привык к совершенно другим понятиям и чувствам. Понятия любви для него, вероятно, просто не существовало.

— Я не спрашивала твоего мнения, — одернула лиринкса Тиана.

— Ты могла бы нанять корабль и большую часть пути проделать по морю.

Тиана припомнила карту Лауралина.

— В это время года? Это еще опаснее, чем путешествовать через горы, кроме того, внутренние порты, вероятно, скованы льдом. В любом случае корабль мне не подходит, у меня нет никаких документов.

Тиана не стала упоминать о деньгах. Она ни разу не заглядывала в пояс, подаренный Джо, но там и не могло быть много денег.

— Ты хорошо говоришь на нашем наречии, Рилл, — неуверенно заговорила Тиана, впервые назвав его по имени.

— Я рос среди пленных людей и у них научился языку. Среди нашего народа я считаюсь лучшим знатоком человеческой речи.

Рилл пристально посмотрел на Тиану, но она отвела взгляд. Весь ее мир рушился.

— Могу я получить свой кристалл?

Она с трудом удержала дрожь в голосе. Рилл протянул ей камень, и в тот момент, когда Тиана ощутила его в своих руках, она почувствовала себя намного лучше.

— Что тебе известно о тетрархе?

— Что такое тетрарх?

— Ты не знаешь?

— Я никогда раньше не слышала этого слова. Рилл испытующе посмотрел ей в глаза.

— Неважно, — бросил он и направился в противоположный угол пещеры, странно покачиваясь на ходу. Тиана задумчиво смотрела ему вслед. Чего он от нее добивается? Секретов хедронов и контроллеров? И что такое тетрарх, может, какое-то неизвестное устройство?

Рилл склонился над чем-то в углу пещеры, придавил ногой и сильно дернул. Раздался отвратительный чавкающий звук. Лиринкс оборвал одежду с ноги мертвого солдата и начал шумно есть. Тиану чуть не стошнило. Это существо действительно сродни дикому зверю, только и разницы, что умеет говорить. Рилл тем временем оторвал кусок мяса, которого Тиане хватило бы на неделю, и в несколько движений мощных челюстей пережевал его. Тиана сдержалась. Раз уж он получил то, чего хотел, ему нет необходимости есть и ее тоже. Лиринкс, не выпуская из рук бедренной кости, направился назад. Тиана закрыла лицо руками и отвернулась.

— Ты плохо себя чувствуешь? — осведомился Рилл.

— Ты поедаешь моих соотечественников! — воскликнула она.

— Здесь твои родственники? — обеспокоенно спросил Рилл.

— Есть человеческое мясо — отвратительно!

— На мой вкус, это вполне приемлемо.

— С твоим вкусом все в порядке, но это неправильно. Меня тошнит при одном виде…

— Это относится только к человечине?

Лиринкс переломил кость об колено и запустил внутрь длинный коготь, чтобы вытащить мозг. Раздалось хлюпанье, и желтоватая масса отправилась в пасть Рилла.

— Ты уподобляешься стервятникам, питающимся падалью, — сказала Тиана, не решаясь посмотреть в его сторону.

— А люди не считают себя пожирателями падали? — озадаченно нахмурился Рилл.

Разноцветные волны пробежали по его коже с головы до ног, словно на мокрой бумаге смешалось несколько акварельных красок.

— Конечно нет! Это… совсем другое, человеческая плоть для нас священна.

— Тебе будет легче, если я буду есть, когда ты не смотришь?

— Лучше бы ты вообще не ел.

Рилл пожал плечами и выбросил обломки кости.

— Я возьму тебя с собой в горы.

Тиана не поверила его словам. Это чудовище просто играет с ней, надо поскорее бежать.

— Прямо сейчас?

— Ближе к ночи. Днем была оттепель, но как только корка на снегу затвердеет, мы отправимся в путь.

Беспокойные, обрывочные кристаллические сновидения не позволили Тиане выспаться. Она проснулась и обнаружила рядом с собой Рилла. С коптящим факелом в руках он выглядел определенно опасным. Тиана рывком поднялась на ноги:

— Что тебе надо? Рилл отступил на шаг:

— Пора отправляться. У тебя достаточно пищи?

— Хватит на несколько дней. А как долго нам придется идти?

Их разговор поразил девушку своей абсурдностью. Они словно обсуждали выезд на пикник, вот только в качестве провизии могла оказаться сама Тиана. Как жаль, что она не умеет мгновенно ориентироваться в ситуации, не то давно нашла бы способ избавиться от врага.

— Мы находимся вот здесь, — сказал Рилл и начертил желтым когтем развилку, один конец которой был гораздо длиннее другого. — Здесь ваш город Тикси. — Он указал на точку, в которой длинная черта соединялась с развилкой, обозначающей отроги Великих Гор. — Чтобы перевалить этот хребет и попасть в место, которое вы называете Бухр… Бхур…

— Бурлап, — догадалась Тиана.

— Бурлап! — повторил Рилл. — Для этого придется пройти около девяноста слгаррков. — Рилл на секунду задумался. — А если бы мы могли летать, наш путь составил бы десять ваших лиг…

Рилл недовольно сморщился. На его лице появилось странное, почти жалкое выражение, а зачатки крыльев за спиной непроизвольно шевельнулись.

— После Бурлапа надо пройти пятнадцать ваших лиг, и путь через второй хребет составит еще десять. — Он провел пальцем по второму зубцу развилки. — Там начнутся земли Тарраладеля. Дальше предстоит долгий путь до Мирриладе-ля, куда ты хочешь попасть.

Рилл испытующе посмотрел на Тиану:

— Чтобы добраться до Бурлапа, потребуется от шести до двенадцати дней в зависимости от погоды. Это в том случае, если мне придется тебя нести. По дороге я раздобуду еды.

Заметив отвращение в глазах девушки, он добавил:

— Поохочусь на горных коз, может быть, поймаю рыбы. Но все равно заполни свой мешок доверху.

Тиана вооружилась факелом и обследовала ранцы убитых солдат. Припасов было больше, чем она смогла бы унести, — сушеное мясо и фрукты, маленькие луковицы, сыр и рисовые шарики, но на последних уже появилась плесень. Рилл в это время был занят в другом конце пещеры — он наедался впрок, сопровождая свое занятие громким чавканьем и хрустом. К счастью, он занимался этим в темноте.

К тому времени, когда Тиана упаковала свой мешок, он уже возвращался, вытирая широкую пасть лоскутом, оторванным от одежды какого-то солдата. Тиана отвернулась и наклонилась над своими пожитками. Она предпочитала не знать о том, что происходило в другом конце пещеры.

— Ты готова? — спросил Рилл.

— Да.

— Возьми с собой одно из копий на случай встречи с горным медведем.

Лиринкс ее совсем не опасался.

— У меня уже есть арбалет.

Тиана прихватила с собой еще несколько дротиков и удивилась, не встретив возражений со стороны лиринкса. Копье ей ничуть не поможет в схватке с медведем, Тиана была настолько слаба, что малейший ветерок мог повалить ее. Зато она метко стреляла и во время учений на заводе выбрала в качестве постоянного оружия именно арбалет. При подходящих обстоятельствах она могла бы застрелить даже лиринкса. Эта мысль придавала Тиане храбрости, хотя арбалет был довольно громоздким оружием и требовал много времени для перезарядки.

Наконец Тиана взвалила на спину свои вещи и вслед за Риллом отправилась в путь сквозь туннель. На выходе из шахты Рилл свернул налево, точно так же как и Тиана во время своего предыдущего выхода. Снаружи было холодно, но тихо, и на небе ярко светила луна. Они прошли вдоль края обрыва, мимо обломка старого дерева, снесенного лавиной.

Ночь для прогулки — лучше не придумать, если бы только в другой компании.

Они не останавливаясь шли пять или шесть часов, до самого рассвета. Дорога была нелегкой — то вверх, то вниз, хорошо хоть снег покрылся твердой коркой. Рилл, видимо, точно знал, куда идти. Примерно через полчаса после выхода он оставил в стороне край обрыва и двинулся вверх по нетронутому снегу, иногда пересекая альпийские луга, иногда проходя по краю расселин, уходивших вниз на сотни спанов. Как только рассвело, его кожа сменила цвет. За несколько минут она стала совершенно белой и совершенно не выделялась на заснеженных склонах.

Тиану раздирали противоречивые чувства. Существует ли на самом деле этот пресловутый кодекс чести или ли-ринкс задумал против нее какую-то интригу? Какие изощренные цели заставляли его спасать беглянку, какие козни грозили ей со стороны врага?

Внезапно она остановилась, не сводя глаз со спины лиринкса. Одной рукой Тиана потянулась к прикладу арбалета, но не стала его вытаскивать. Она не может стрелять в спину. А даже если бы и могла, панцирь, прикрывающий спину, не пробить дротиком. Чтобы убить лиринкса, нужно попасть в глаз, в горло или между пластин брони под ребра, прямо в сердце, если оно у них там же, где и у людей.

Рилл развернулся на ходу и припал к земле, выпустив когти.

— Я хорошо чувствую опасность, маленькая женщина!

Тиана поспешно отдернула руку от оружия. На что она надеется? Даже с заряженным арбалетом ей не справиться со здоровым лиринксом.

Рилл подошел к Тиане, отобрал у нее дротики и положил в сумку, висящую у него на поясе. На этот раз он впервые после схватки воспользовался искалеченной рукой.

— Мне надо отдохнуть, — ворчливым голосом сказала Тиана. — И позавтракать.

— Странные вы существа, — произнес Рилл. — Как это неудобно — нуждаться в приеме пищи по три раза в день.

— Я не нуждаюсь в трехразовом питании! — огрызнулась Тиана. — Но мне действительно необходим отдых. Я ремесленник, а не альпинист. По крайней мере, до сих пор я была ремесленником…

 

ГЛАВА 29

Колонна кланкеров воспользовалась туннелем, проложенным под горной вершиной. Экспедиция остановилась поздно вечером, люди поели, а потом улеглись спать на неровном полу, предварительно выставив часовых. Несмотря на усталость, Иризис не спалось. Юлия тоже еще бродила по тускло освещенному туннелю, сняв наушники и маску. Она на ходу жевала клейкие рисовые шарики. Кроме них, чувствительница почти ничего не ела; пища, приправленная специями, была для нее слишком острой.

Наконец Иризис надоело ворочаться с боку на бок, она поднялась и пошла посмотреть, чем занимается Юлия. Оказалось, чувствительница зачарованно рассматривает скалу с залегающей в ней жилой кристаллов.

— В этих скалах живет магия, — сказала Юлия.

— В самом деле? — как можно тише произнесла Иризис.

— Она здесь, и здесь, и там, это видно по моей модели. — Юлия ткнула в нескольких направлениях в толщу скалы.

— В этой шахте добывают кристаллы для контроллеров, — пояснила Иризис.

Она мимоходом подумала, что талант Юлии можно использовать для поиска кристаллов, это будет надежнее, чем случайные находки шахтеров. Особенно после гибели старого Джоэна.

— Я знаю. Я могу видеть их. Эта гора словно пудинг, начиненный кристаллами.

Надо обязательно использовать такую спасобность, если они вернутся, решила Иризис. И это ей тоже зачтется.

Ги-Хад опустил рычаг, и каменная плита в стене повернулась, открывая выход в следующую шахту. Колонна двинулась дальше, солдаты высоко поднимали зажженные факелы и держали оружие наготове. Пройдя по извилистому туннелю, где едва протискивалась машина, люди очутились в пещере, где произошла недавняя схватка. Все, кроме Юлии, молча разбрелись осмотреть останки людей и лиринкса. Кого-то из солдат вырвало у дальней стены пещеры. Юлия высунула голову в задний люк, принюхалась и быстро скрылась внутри, захлопнув за собой крышку.

— Не могу ее осуждать, — сказал Ниш, обращаясь к Иризис. — Такое мрачное место.

Ги-Хад коротко поведал о сражении в пещере, а потом вместе с Ял-Нишем отошел в сторонку. Они присели на корточки и уставились в пол. Ниш из любопытства подошел поближе, послушать, о чем идет речь.

— Я как раз в этом месте обнаружил щипцы, — произнес управляющий, указывая себе под ноги.

Он достал из кармана сверток и протянул следователю. Ял-Ниш достал какой-то предмет и внимательно его осмотрел.

— Отпечатки пальцев есть и на щипцах, и на дротике.

— Это еще не доказывает, что она помогала врагу, — неуверенно сказал Ги-Хад.

— Но я сохраню их, на всякий случай. Собеседники вернулись к основной группе.

— На обратном пути мы соберем их тела и похороним, — сказал Ял-Ниш. — А теперь пора отправляться!

Иризис забралась на свое место в кланкере и обнаружила, что чувствительница вся дрожит.

Колонна двинулась в путь и вскоре покинула шахту. Снаружи взошло солнце, предвещавшее ясный, но ветреный и холодный день. Некоторые солдаты занялись прилаживанием снегоходов на опоры кланкеров, остальные приготовили завтрак. Ял-Ниш подошел к стоявшим отдельно Иризис, Нишу и Юлии:

— Ну Крил-Ниш, покажи, какие фокусы умеет показывать твоя обезьянка!

В его голосе сквозило неприкрытое недоверие. Иризис тоже сомневалась в успехе поисков. Ведь Юлия еще раньше почти согласилась, что Тиана погибла. Ниш, если и не верил в способности своей подопечной, то никак этого не показывал.

— Юлия, ты можешь определить, где сейчас Тиана? — спросил он. — Помнишь, я показывал тебе ее контроллер…

Юлия повернулась и махнула рукой наискось по склону:

— Я вижу ее кристалл!

— Где? Ты уверена, что видишь его? — закричал Ял-Ниш и рванулся вперед, словно намереваясь встряхнуть чувствительницу.

Ниш протянул вперед руку и остановил отца. Юлия снова подняла руку, указывая на юго-запад:

— Он там.

— Как далеко отсюда?

— Я не знаю.

— А ты видишь Тиану?

— Кристалл светит слишком ярко.

— А когда она была здесь? — нетерпеливо спросил Ял-Ниш.

Юлия ненадолго задумалась:

— Несколько дней кристалл был здесь.

— Она не могла идти во время бури, — вступил в разговор Ги-Хад. — И сразу после окончания снегопада тоже. Самое раннее — она ушла прошлой ночью.

— Тогда она где-то неподалеку, — воскликнул Ял-Ниш. — Всем рассредоточиться и приступить к поискам!

— Здесь она использовала Тайное Искусство, — добавила Юлия.

— А сейчас? — не сдержался Ял-Ниш.

Они с Фин-Мак обменялись многозначительными взглядами, и Иризис поняла, что они подразумевали вчерашнее происшествие.

— Тиана не владеет Тайным Искусством, — поправился Ял-Ниш. — Тогда какую магию она могла использовать?

Юлия ничего не могла сказать по этому поводу, но упрямо твердила свое:

— Кристалл слишком яркий и светится сам по себе.

— Что ты хочешь этим сказать? — Фин-Мак подошла поближе.

— Он светится все время. Это самая яркая точка в моей модели мира.

Снова последовал обмен взглядами между следователем и дознавателем.

— Расскажи нам об этом кристалле все, что знаешь, — попросил Ял-Ниш.

Юлия очертила руками форму кристалла.

— В каждой вершине имеется темная звездочка, а между ними тянутся тоже темные нити. Вдоль этих нитей пробегает светящаяся искра.

Ял-Ниш отвел Фин-Мак подальше от остальных, и на этот раз Иризис не удалось подслушать их разговор. Но, судя по жестикуляции, сообщение о кристалле взволновало и расстроило их обоих. Для Иризис, рожденной, можно сказать, с хедроном в руке, известие о могущественном камне было завораживающим. Она знала наверняка, что врожденный талант не исчез бесследно, просто он ушел так глубоко, что его невозможно вытащить на поверхность. В тот, четвертый, день своего рождения Иризис утратила веру в свои силы, и пока она не восстановит ее, придется постоянно лгать. Сейчас речь шла о самом могущественном кристалле, какой можно себе вообразить. Если бы он попал в руки Иризис, она снова могла бы поверить в себя. Стать настоящим ремесленником было для девушки самым важным в жизни, и ради этого она была готова на все.

Со склона горы прибежал запыхавшийся солдат:

— Мы нашли следы, лар! Свежие следы одного лиринкса и одной женщины.

— Какую бы магию ни применяла Тиана, ей не удалось ускользнуть от врага, — заметила Иризис.

— А чувствительница и впрямь может быть полезной, — признал Ял-Ниш. — Отправляемся в путь!

Все разошлись к машинам. Кланкеры, снабженные снегоходами, прокладывали дорогу, солдаты шли следом.

— Почему мы так медленно двигаемся? — спросил Ниш, ни к кому не обращаясь.

Иризис прикоснулась к своему индикатору, висящему на шее.

— Здесь очень слабое поле, — ответила она.

— Почему?

— Возможно, на него влияют какие-то посторонние силы.

Ниш разочарованно отвернулся от окна. Юлия, совершенно не смущаясь, словно двухлетний ребенок, сняла с себя всю одежду, кроме белья из паучьего шелка, облегающего ее тело наподобие второй кожи. Потом она доверчиво положила голову на плечо Иризис и заснула. Ниш не мог отвести глаз от чувствительницы. Он медленно скользил взглядам по изгибам ее фигурки, не упуская ни маленьких грудей с торчащими сосками, ни круто изгибающихся бедер, ни затененного треугольника между ними.

— Тебе что, больше нечем заняться? — одернула его Иризис. — Ниш, ты становишься настоящим развратником!

Ниш вспыхнул и смущенно отвернулся. В этот момент снаружи послышались крики, кланкер качнулся и замер. Ниш поспешно выбрался наружу, Иризис последовала за ним, заботливо прикрыв за собой люк машины.

Оказалось, что передовой кланкер дошел до отвесного обрыва, пересекающего горный склон. Вокруг громоздились крутые утесы, на которых даже не держался снег. Местность была почти непроходимой, в отличие от сравнительно пологих склонов вокруг завода.

— Что случилось? — поинтересовалась подошедшая Иризис.

Выход на поверхность твердой скальной породы преграждал путь кланкерам и делал невозможным дальнейший подъем.

— Ну что, мы можем подняться? — спросил Ял-Ниш. Трое операторов собрались в кружок, что-то оживленно обсудили и разошлись, избегая смотреть в глаза Ял-Нишу.

— Ну же, вперед, черт побери! — воскликнул он.

— Это невозможно, следователь, — тихо произнес Ги-Хад.

— Тогда почему они сами этого не сказали?

— Это… Таковы традиции операторов. Если вы будете настаивать, они согласятся, но преодолеть обрыв все равно не смогут.

— Проклятые традиции! Надо было прямо сказать…

— Они пытались, но вы их не слышите.

— Тогда переводи ты! А где нам подниматься? Ги-Хад задумчиво потер подбородок.

— Может, там? — Он показал рукой на ложбинку, прорезавшую обрывистый склон. — Попробуйте там! — крикнул он операторам.

Водители разошлись по машинам, и кланкеры начали пятиться. Подвижные пластины тяжелой брони придавали им сходство с броненосцами, только на восьми ногах каждый. Кланкеры отошли немного от начала подъема, развернулись наискосок от обрыва и остановились. Ниш отправился к краю ложбины прямо по рыхлому снегу. К тому времени, когда он добрался до края, спина взмокла от пота.

— Ну, право, не знаю, — сомневался Ги-Хад. — В лучшем случае они смогут подняться только до устья ложбины. Склон слишком крутой, а поле здесь слабое…

— Что, если соорудить накат из снега? — предложила Иризис.

— Хорошая идея!

Несколько часов солдаты походными лопатками перекидывали снег, и наконец сооружение в виде пандуса из спрессованного снега протянулось к крайней точке обрыва.

— И все равно еще слишком круто, — сказал Ги-Хад. — Что вы на это скажете? — обратился он к встревоженно сгрудившимся операторам.

Все водители опять принялись переговариваться между собой.

— Что теперь? — нетерпеливо воскликнул Ял-Ниш, чуть не вырвавший себе от досады остатки волос — Мы упустим Тиану!

Со злости он ударил кулаком по борту одной из машин. В то же мгновение операторы, как по команде, повернулись в его сторону, а Ки-Ара угрожающе сжал кулаки. Ял-Ниш поспешно отдернул руку.

— А в чем дело? — вмешался Ниш. — Чувствительница в любой момент снова отыщет ее след!

— Вот поэтому ты и провалил свое задание, мой неразумный сынок! — сквозь зубы проворчал Ял-Ниш. — Дело в том, что за этими скалами лежит обширное плато. Ты мог бы и сам об этом знать, если бы не поленился заглянуть в карту. На ровной местности мы можем догнать беглецов. Даже лиринкс не в силах соперничать с кланкерами, ему время от времени требуется отдых. А вот дальше начинается область каньонов, расщелин и обрывов. Лиринкс может забиться в щель, куда не проникнут ни кланкер, ни солдаты. Поэтому нам стоит поторопиться. Если мы не отыщем Тиану в ближайшее время, мы можем потерять ее навсегда. А если лиринкс отыщет своих родичей…

Следователь замолчал, глядя на снежный накат. Его выпяченная грудь, плавно переходящая в выпирающий живот, тяжело вздымалась.

— Быстро начинайте подъем! — крикнул он операторам.

Они торопливо разбежались к своим машинам, снегоходы заскрипели по снегу, и кланкер Симмо первым начал восхождение. Не успел он преодолеть двух третей пути, как передние опоры забуксовали. Они вгрызались в снежный помост, и вскоре под каждой ногой образовались глубокие рытвины; кланкер остановился. Ги-Хад подал знак Арплу, сержант отдал приказ, и шестеро солдат подбежали к клан-керам и уперлись плечами в борта.

— Вперед! — скомандовал Ги-Хад. Опоры кланкеров снова забуксовали.

— Навались, — крикнул Арпл, солдаты покрепче уперлись в борта, кланкер немного продвинулся. — Навались!

С каждым разом машина чуть-чуть поднималась по склону, но силы людей быстро таяли. Вторая шестерка солдат сменила товарищей, потом третья, и наконец клзикер выбрался на относительно пологое место.

— Следующую машину нам не поднять, — констатировал Ги-Хад. — Часть склона обледенела.

— Привяжите трос к первой машине, — предложила старший механик Туниц, почесывая стриженую голову. — Первый кланкер подтянет следующую машину.

— Сомневаюсь, — проворчал Ги-Хад, но все же отдал соответствующее распоряжение.

Теперь два кланкера начали движение одновременно. Первый почти по брюхо увязал в рыхлом снегу, а второй, управляемый Ки-Арой, быстро преодолел начальную часть пути и приблизился к обледеневшему участку. Трос между ними провис до самой земли.

— Дерьмо, — сплюнул Ги-Хад, махнув рукой оператору. — Двигайся помедленнее, трос должен быть все время натянут.

Кланкер Ки-Ары с разгону вылетел на лед. Опоры ударили по льду, во все стороны полетели осколки, но кланкер замедлил ход. Еще секунда, и он начал сползать вниз.

— Держите его! — закричал Ял-Ниш.

Двое солдат подбежали к заднему борту и уперлись в него плечами.

— Назад! — выкрикнул Арпл. — Назад! Уйдите с дороги! Солдаты растерянно переглянулись, не зная, кого слушаться.

— Отойдите от машины! — снова закричал Арпл, но было слишком поздно.

Трос натянулся, как струна, но кланкер, словно маятник, медленно качнулся и сполз набок, сбросив одного из солдат с настила. Его товарищ споткнулся, и металлическая нога опустилась прямо на него. Раздался пронзительный крик. Кланкер накренился над краем снежного помоста, и только трос удерживал его от падения на крутой склон обрыва. Отчаянные крики Ки-Ары резали слух, как скрип лезвия по стеклу.

Симмо тоже испуганно закричал: его машина начала медленно сползать к самому краю скального выступа. Ниш так перепугался, что не мог сообразить, чем помочь. Бесконечно долгую минуту казалось, что первый кланкер вот-вот рухнет прямо на вторую машину. Но Арпл отрывисто выкрикнул команду, и солдаты успели подложить булыжники под механические ноги.

Как только машины обрели равновесие, кипящий от ярости сержант направился к следователю. Он схватил Ял-Ниша за ворот и без труда поднял его над землей.

— Если ты еще когда-нибудь посмеешь отдать приказ моим солдатам, — свирепо закричал он, — я заставлю тебя пожалеть, что тебя не задушили еще в колыбели, и не посмотрю на твою должность. Ты можешь приказывать мне. Только мне! Все понятно?

— Да, — пропищал Ял-Ниш.

— И никогда не забывай об этом!

Арпл бросил следователя в снег и бегом направился к пострадавшим солдатам. Тот, что свалился с обрыва, отделался только ссадинами и вывихнутым запястьем, а вот у второго были переломаны все кости от бедер до грудной клетки. Сержант разрезал на нем одежду, и на снег хлынул поток крови.

Арпл, который казался Нишу самым суровым человеком и самым бесчувственным воякой, присел рядом с солдатом и взял его за руку.

— Прости меня, Дирр, — прошептал он. — Я ничего не могу для тебя сделать, ты умираешь.

Дирр с трудом вдохнул воздух, и гримаса боли перекосила его побледневшее лицо.

— Моя жена ждет ребенка. Третьего! Что с ней будет без меня?

— Она выполняет свой долг перед страной, — произнес Арпл. — Так же как ты выполнял свой. Мы позаботимся о ней.

— Но мои дети…

Дирр дернулся, застонал и замер. Арпл приложил ухо к его груди:

— Он еще дышит. Положите его на носилки и занесите в кланкер.

Ки-Ара истерически плакал, уткнувшись в плечо Симмо. Они стояли обнявшись, и одежда оператора уже покрылась корочкой льда от сырости.

— Мы еще хлебнем с ним горя, — проворчал Ги-Хад, обращаясь к стоящей рядом Иризис.

— Он очень эмоционален, даже для оператора, — согласилась она. — После выхода из строя контроллера он целую неделю не мог прийти в себя.

Все утро ушло на то, чтобы вытащить на ровную поверхность второй кланкер и поднять его наверх при помощи надежно закрепленных веревок и блоков. Вся операция проводилась под пристальным контролем Ги-Хада, Арпла и Туниц, которая имела гораздо больший опыт в работе механиком, чем Ниш, и оказала немалую помощь.

Кроме того, солдаты подготовили достаточно твердую площадку наверху для первого кланкера. Еще одна команда лопатами выдолбила уступы в обледеневшем накате для опор второго кланкера. К счастью, кланкер Ки-Ары почти не пострадал, только погнулся крюк, за который цеплялась веревка, да одна из броневых пластин сорвалась с крепления и скрипела при каждом движении. Туниц и Ниш, используя взятые с собой инструменты, исправили повреждения. Наконец все три машины были благополучно подняты наверх. Вся работа заняла больше пяти часов.

После случая с сержантом следователь не проронил ни слова, но всякий раз, когда его взгляд обращался к Арплу, на лице появлялось угрожающее выражение. Он был не из тех, кто мог перенести публичное унижение, особенно если учитывать высокое звание главного следователя. Но в данный момент Ял-Ниш предпочел промолчать. Цель экспедиции была для него важнее.

 

ГЛАВА 30

Ял-Ниш настаивал на продолжении погони в течение всего вечера и целой ночи. Силовое поле было достаточно мощным, но по незнакомой местности пришлось двигаться при свете факела. Это было достаточно рискованно, но Ял-Ниш и слышать не хотел об остановке. Операторам кланкеров выдали дополнительную порцию нити, чтобы те не заснули во время движения. Иногда в армии прибегали к этому средству, чтобы поддержать в солдатах боевой дух и отвагу. Все люди нервничали, сознавая собственную уязвимость. Нападение полдюжины лиринксов в темноте грозило неизбежным разгромом.

После рассвета, когда была пройдена большая часть плато, на снегу были замечены следы беглецов.

— Это они! — крикнул один из солдат.

— Я ничего не вижу, — сказал Ги-Хад с оружейной платформы одного из кланкеров.

Он поднес к глазам бинокль, а Ниш и Иризис тем временем выбрались наружу. Ял-Ниш подошел и внимательно рассмотрел отпечатки на снегу.

— Это ботинки Тианы. Но не могу понять, следы выглядят так, словно она идет по своей воле.

Арпл тоже осмотрел следы и задумчиво потер шрам над губой.

— Если вы можете сделать такое заключение по следам на снегу, то вы гораздо лучший следопыт, чем я.

— Но она даже не попыталась убежать! — воскликнул Ял-Ниш.

— А вы бы стали убегать от чудовища, втрое превосходящего вас в силе и вдвое более быстроходного? Если бы я оказался на ее месте, я бы точно исполнял все команды лиринкса.

— Вот поэтому ты простой сержакт в гарнизоне Тикси, а не генерал на поле боя, — презрительно фыркнул Ял-Ниш.

Арпл подошел к нему вплотную:

— А вам хоть раз приходилось сражаться с лиринксами, следователь?

— Нет, — ответил Ял-Ниш и отодвинулся.

— Тогда заткнитесь и не выставляйте себя на посмешище. Вы не имеете представления, о чем болтаете. Если и есть на свете вещи, которые я не выношу, так это рассуждения так называемых знатоков из безопасного убежища в высоком кресле. Я видел сотни солдат, погибших от лап лиринксов, следователь. Они погибли и были съедены! И они были отличными людьми, сражающимися за свои семьи и свою страну. Не стоит говорить мне, как вести себя с лиринксами. Это моя работа. И не стоит сомневаться в храбрости других, пока вы не показали собственную отвагу.

Арпл высоко поднял голову и отошел прочь.

— Может, он и простой сержант, лар, — спокойно заговорил Ги-Хад, — но он пятнадцать лет сражался на севере. Он убил пятерых чудовищ, причем двоих — в схватке один на один, и это делает его одним из самых достойных представителей человеческой расы.

Колонна продолжила движение на предельной скорости. Солдаты, видя перед собой плоскую равнину, надели лыжи. Вдруг у Иризис вырвался смешок.

— Что тут смешного? — спросил Ниш.

— Забавно видеть, как кто-то заткнул за пояс твоего отца. Какой он все-таки лицемер!

Ниш разделял ее точку зрения, и только семейные узы мешали ему признать правоту Иризис.

— Мы еще посмотрим, кто одержит верх в стычке между Арплом и отцом. Ял-Ниш не самый слабый противник.

Впереди послышался лязг металла, и кланкер остановился.

— Похоже, у нас неприятности, — сказала Иризис. Ниш выбрался из кланкера.

— Что случилось? — спросил он Пар-Дида, склонившегося над правой передней опорой.

— Мне кажется, погнулся шток. Тебе придется его исправить.

Ниш выругался. Предстоит дьявольски трудная работенка на морозе, а ему даже нельзя будет надеть перчатки.

Нишу и Туниц потребовалось полтора часа, чтобы разобрать опору кланкера. Но и после этой нелегкой работы они не смогли найти причину остановки. Туниц опустилась на колени и облизала ободранный палец.

— Так в чем же дело? — мрачно проворчала она.

Ниш нахмурился:

— Вы же прекрасно разбираетесь в машинах, старший механик.

— Можно просто Туниц. Я ненавижу звания. Знаешь, все становится гораздо проще, если не забывать о юморе.

Нишу определенно нравилось работать с этой женщиной.

— Ты ведь родилась в Крандоре, правда? Как ты очутилась в такой дали от родных мест?

Туниц работала на заводе уже больше года, однако Ниш о ней почти ничего не знал.

— Давай-ка сначала поставим опору на место, ладно? — Туниц говорила, не прекращая работы. — Да, я родом из Ророса, одного из самых крупных городов Крандора. Мой муж служил механиком на флоте. Я не видела его уже три года, а дети… — Туниц замолчала, прилаживая тягу, которая никак не желала входить в предназначенное ей гнездо.

Ниш поддержал непокорную деталь, и опора встала на место.

— А сколько у тебя детей?

— Двое сыновей и дочка, — ответила Туниц. — Семи, пяти и четырех лет от роду. Я получила известие, что их отец пропал без вести. Его корабль сел на мель у побережья, недалеко от Тикси. Потом до меня дошли слухи, что он не погиб, а был захвачен врагами. Армия не могла ничего предпринять ради его спасения, так что я сама приехала сюда.

— Как же тебе разрешили? — спросил Ниш.

— Я… Я не спрашивала разрешения. Я просто оставила детей бабушке с дедушкой и сбежала. — Туниц подняла на Ниша взгляд своих карих глаз. — Но я опоздала. Мой муж к тому времени уже был съеден. Я пыталась уехать обратно, но в военное время, и без документов… Пришлось во всем признаться, а на этом заводе требовался старший механик. Так я оказалась здесь.

— Ты, наверное, скучаешь по детям.

— Я ни на минуту не переставала думать о них. И о муже. — Туниц стала совсем грустной. — Давай заканчивать.

Восстановленная опора работала нормально, и они разошлись по своим местам. Ниш за это время содрал кожу почти со всех пальцев.

— Бывают моменты, когда я ненавижу свою работу, — сказал он Иризис в тот момент, когда Ял-Ниш проходил мимо.

— Если бы ты постарался, условия могли бы быть совсем другими, — холодно заметил Ял-Ниш.

Колонна продолжала погоню. Кланкер сильно тряхнуло, и раненый Дирр застонал. Его глаза на мгновение широко открылись, затем веки медленно опустились снова. Иризис ткнула Ниша в бок.

— Что такое?

Юлия, выгнув спину, неотрывно следила за Дирром, словно кошка за опасной змеей.

— Юлия, что происходит? — удивился Ниш.

Чувствительница стала пятиться назад, пока не натолкнулась на металлическую стену. Она тревожно оглянулась по сторонам, подняла наушники и вставила в уши восковые затычки. Потом приподняла очки и посмотрела на Дирра. Потом торопливо опустила очки и надела сверху еще и маску. Юлия вслепую стала нащупывать руку Ниша, нашла ее и поднесла к своему носу, явно желая обрести некоторое спокойствие.

Кланкер продолжал свой путь, теперь дорога шла под уклон с небольшой возвышенности. Через переднее окошко можно было увидеть только серую мглу.

— Юлия, в чем дело? — снова спросил Ниш, приподнимая ее маску, чтобы чувствительница могла видеть его губы.

Она отвела его руку, но удержала ее своими пальчиками.

— Я вижу его боль.

— Видишь боль? — удивленно повторила Иризис.

— Это сгусток крови в моей решетке, а от него отходит множество крючьев. Крючья впиваются в мое тело и рвут его. Я старалась помочь, но под красным слоем крови горит желтый огонь. Он сгорает. Он ненавидит меня! — Юлия снова выгнула спину. — Я только старалась быть доброй по отношению к нему, — закончила она голосом Иризис.

— Дирр не сознает, что он говорит. Он слишком страдает от боли, — сказала Иризис с редкой проницательностью. — Может, у него скрытый талант к занятиям Тайным Искусством, — уже тише обратилась она к Нишу.

— Многие люди живут и не подозревают у себя такого дара. Возможно, она проникла слишком глубоко в его подсознание, и Дирр ради самозащиты неосознанно причинил ей боль.

Внезапно кланкер так резко остановился, что все трое качнулись вперед. Солдат снова застонал. Они поспешили наружу выяснить, в чем дело. На этот раз Ниш не успел взяться за крышку люка, как Юлия уже оказалась вне кланкера.

— Это опять передняя нога, — услышали они слова Ки-Ары. — Вам придется снова разбирать и проверять опору.

— И на этот раз поаккуратнее, — добавил Ял-Ниш. — Если чудовище ускользнет из-за вашей нерадивости…

— Вы считаете нерадивой меня? — произнесла Туниц, выпрямившись во весь рост и показывая остро сточенные зубы. Она намного превосходила ростом следователя.

— Нет, не считаю, — гораздо спокойнее ответил Ял-Ниш. Туниц и Ниш снова проверили все рычаги и крепления, но не обнаружили никакого изъяна.

— Иризис, будь добра, проверь контроллер, — попросила Туниц.

— Это ведь один из твоих аппаратов, — предположил Ниш, отчаянно пытаясь своим дыханием согреть пальцы рук.

Иризис в несколько минут обнаружила дефект контроллера и устранила его. Из-за постоянной тряски нарушился контакт манипулятора с кланкером. Движение возобновилось, но только на несколько минут. Снова остановились все три машины.

— Что еще случилось? — закричал Ял-Ниш.

— Мы потеряли поле, — ответил Ки-Ара, снимая с головы свою «корону с шипами».

Оператор выбрался из своей кабины и отправился держать совет с остальными водителями. Все пассажиры вышли наружу.

— Чувствительница, где теперь наши беглецы? — спросил Ял-Ниш.

Юлия не услышала его вопроса. Тогда Ниш легонько дотронулся до ее плеча. Юлия подняла маску, и Ниш знаками попросил ее вынуть затычки из ушей.

— Где находится Тиана? — на этот раз громче произнес следователь.

Разочарования сыпались на него одно за другим, но Ял-Ниш упорно не желал признавать себя побежденным.

— Я не вижу ее, — слабым голосом ответила Юлия.

— Почему это ты ее не видишь? — угрожающе поинтересовался Ял-Ниш, поднимая вверх сжатый кулак.

Чувствительница попятилась и скрылась за спиной Ниша.

— Все дело в Дирре, — вмешался Ниш, стараясь уберечь Юлию от столкновения со следователем. — Мы считаем, что он обладает скрытым даром Тайного Искусства. Он бессознательно распространяет вокруг себя волны боли, и чувствительница не может сосредоточиться.

— Какие нежности, — буркнул Ял-Ниш и поспешно отправился к переднему кланкеру.

Все остальные последовали за ним. Солдаты образовали неровный кружок и энергично притоптывали ногами, стараясь не замерзнуть. Небо оставалось ясным, но постоянно дул пронизывающий ветер.

— Мы их окончательно упустили!

— Они не могли уйти далеко вперед, — заметил Ги-Хад. — На последних следах нет снега. Мы непременно поймаем беглецов в той низине. Там протекает широкая река. Вероятно, она замерзла, но операторам следует сохранять бдительность и не выводить кланкеры на лед, пока я его не проверю. Там могут встречаться полыньи, прикрытые тонким льдом, который выдержит вес человека, но проломится под тяжелой машиной.

— А что происходит с полем? — спросил Ниш у Иризис.

— Что-то не слишком серьезное. Смотри, Ки-Ара возвращается, и на его лице довольная улыбка.

Оператор занял свое место в машине.

— Я чувствую поле! — крикнул он. Ял-Ниш заметно оживился:

— Река — это отлично. У меня припасена козырная карта, как раз на этот случай.

— Что за козырная карта? — осведомился Арпл.

— Сам увидишь.

Ял-Ниш буквально лучился самодовольством и, очевидно, не собирался раскрывать свои секреты. Арпл созвал солдат вокруг себя.

— У нас осталось не больше часа светлого времени. Если мы сумеем…

— Я их видел! — крикнул один из солдат, отправленных на разведку. — Они совсем близко, на этом берегу реки.

Арпл, понизив голос, отдавал распоряжения солдатам:

— Старайтесь подойти к ним как можно ближе. Главный следователь обещает квиль серебра тому, кто захватит женщину живой, и еще один за ее кристалл.

— И еще страшную казнь тому, кто причинит вред ремесленнику! — добавил Ял-Ниш. — Так что если они будут находиться рядом, стреляйте только поверх голов.

— Передовому отряду взять тяжелые арбалеты, надеть лыжи и отправляться на противоположный берег, — приказал Арпл. — Будьте готовы пресечь любую попытку к бегству.

Все разошлись по своим местам, и машины стали спускаться к реке. Поначалу кланкеры на полной скорости обогнали пеших солдат. Склон становился все круче. На противоположном берегу снег был испещрен следами обвалов, после которых вдоль реки образовалось множество беспорядочно разбросанных сугробов. Юлия на задней скамье кланкера начала тихонько подвывать. Ниш собрался выглянуть через переднее окошко, но Иризис его опередила.

— Что там происходит? — нетерпеливо спрашивал он. — Дай мне посмотреть.

Иризис только отпихнула его ногой:

— Продолжаем погоню. Лиринкс бежит и несет с собой Тиану. Никогда бы не подумала, что такое громадное создание может настолько быстро бегать. Но лыжники все равно быстрее. Они заходят со стороны противоположного берега. Отчаянные люди, ведь чудовище может разорвать их пополам!

Иризис замолчала, и Ниш тут же попытался занять ее место у окна, но снова ничего не добился.

— Прекратите возню! — прикрикнул на них Ки-Ара. — Я не могу сосредоточиться.

Ниш покорно отступил.

— Иризис? — не выдержал он через некоторое время.

— Лиринкс скрылся в прибрежных скалах. Если он остановится и примет бой, прольется немало крови. А, вот он снова появился.

Над их головами что-то громко щелкнуло, кланкер сильно дернулся.

— Мы стреляем, — воскликнул Ниш. — Ты не видишь, куда мы попали?

— Я не уследила за полетом снаряда. А вот следующий пролетел совсем близко. Снаряд ударил в большой булыжник и разнес его вдребезги, осколки так и брызнули во все стороны. Не хотелось бы мне оказаться на месте беглецов.

Плетеные растяжки катапульты взвизгнули, значит, стрелок снова готовится к выстрелу. В этот момент раздался залп с соседней машины.

— Снаряд пролетел слева от лиринкса, совсем близко! — доложила Иризис. — Они рискуют попасть в Тиану.

— Лучше пусть она погибнет, чем будет помогать врагу.

Весь предыдущий день и часть следующего Тиана и Рилл шли по обширному плато, усеянному валунами, которых не скрыла даже прошедшая снежная буря. Местность была почти совершенно ровной, и Тиана не могла надеяться на побег.

Рилл безустанно присматривал за ней, да Тиана и не могла соперничать с ним в скорости.

В средине дня Рилл остановился, чтобы Тиана смогла поесть. Сам он не нуждался в пище, поэтому забрался на огромный валун и стал наблюдать за окрестностями. В этом положении он оставался довольно долго, солнце поднялось повыше и стало таким ярким, что даже его прищуренные глаза начали слезиться. Тиане показалось, что на какое-то мгновение Рилл смутился от собственной слабости. Неужели и у лиринксов есть свои слабости?

Тиана развернула пакет с рисовыми шариками. Нити серой плесени покрывали поверхность риса и уже проникли внутрь. Она все же отщипнула кусочек, поскольку запасы продовольствия подходили к концу. Тиана была непривередлива, хорошо приготовленную пищу она пробовала только во время визитов к матери. Однако от скверного запаха риса у нее заболел живот. Тогда она принялась жевать ломтик вяленого мяса. Но это напомнило о разговоре с лиринксом о поедании человеческих тел. Челюсти мгновенно свело судорогой, жесткое волокнистое мясо не поддавалось. Да и сама мысль о мясе показалась Тиане отвратительной. Он выплюнула недоеденный кусок. Рилл наверняка будет укорять ее за привередливость, решила Тиана и закопала остатки мяса в снег.

Наконец они продолжили путь, но Тиана стала быстро отставать. Лиринкс замедлил шаг, но Тиана чувствовала себя все хуже. В животе бурлило, словно в ведьмином горшке, в горле стоял отвратительный привкус. Внезапно, прямо на ходу, ее желудок взбунтовался, и весь завтрак вылетел наружу. Но и после этого Тиане не стало легче. Острая боль и судорожные позывы сотрясали все тело, и приходилось быть начеку, чтобы не испачкаться. Лиринкс смотрел за ней так внимательно, словно каждое ее движение записывалось в памяти. Возможно, так оно и было, Рилл весьма прилежно изучал человеческую породу. Очередной спазм согнул Тиану пополам. После приступа она стала полоскать рот водой, а Рилл присел рядом с ней на корточки.

— Скажи, это часто бывает с людьми?

— Это болезнь от протухшей пищи, — проворчала Тиана, вытирая слезившиеся глаза.

Рилл развернул сверток с рисом, понюхал, а затем попробовал заплесневевший шарик.

— Мне это не причинит никакого вреда, — заключил он.

— Значит, твой желудок намного крепче моего, — сказала Тиана.

Она старалась сделать вид, что у нее случайное недомогание. Если он поймет, насколько плохо она себя чувствует, то может просто сожрать пленницу.

Беглецы снова отправились вперед, но уже через поллиги Тиана остановилась. Она забежала за скалу и немного освободила свой кишечник, после чего ей слегка полегчало. Тиана уже вышла из укромного местечка и со вздохом подняла свой узел, как вдруг Рилл торопливо скатился со своего наблюдательного поста и в мгновение ока связал ее запястья полоской кожи. Тиана даже не успела понять, что произошло. Рилл забросил ее на плечо, подхватил багаж и побежал.

Сила лиринкса поражала Тиану — Рилл продвигался вперед огромными шагами с такой скоростью, которой она не могла даже представить.

— Что ты делаешь? — тщетно пыталась она протестовать.

Рилл не ответил, но после небольшого подъема Тиана заметила далеко позади темные фигурки солдат. Лиринкс еще увеличил скорость, и солдаты стали понемногу отставать. По мнению Тианы, он без передышки бежал целых полтора часа. И только тогда остановился на вершине пологого холма, усеянной валунами.

Бум-бум, бум-бум! Этот звук был отлично знаком Тиане. Из-за горизонта показался прямоугольный силуэт кланкера, потом второй и еще третий. Значит, их преследуют еще и три десятка солдат. Такой отряд легко справится с единственным лиринксом, тем более бескрылым. Кланкеры имеют отличное оружие и тяжелую броню, кроме того, они могут долго передвигаться на большой скорости, лишь бы неподалеку был источник энергии. Катапульта заряжена большими ядрами, а боевой арбалет способен метнуть копье с такой силой, что пробивает лиринкса насквозь.

Рилл подхватил Тиану, но прежде чем продолжить бег, он коротко заревел и отпрыгнул в сторону. Тиана шлепнулась так, что под ней проломился каст, и она завязла в рыхлом снегу. Мимо что-то просвистело. Прямо позади ее головы воткнулось в землю и задрожало длинное тяжелое копье. Тиана тяжело поднялась на ноги. Животу ничуть не стало лепте. Может, попытаться убежать? Она сделала несколько шагов, но лиринкс зацепил ее под колени, и она рухнула в снег лицом вниз. В следующий момент второе копье ударилось в скалу чуть правее ее головы.

Рилл снова пустился бежать с Тианой на плече; по пути он использовал любое прикрытие. Девушка на секунду увидела движущиеся кланкеры и стрелков на оружейных платформах, перезаряжающих свои арбалеты. Копья, посылаемые этими грозными устройствами, были не намного длиннее обычных, но гораздо толще и с наконечниками из закаленной стали. Они несли смерть любому живому существу.

Лиринкс бежал как лошадь, в перегруженных легких свистел воздух. Тиану он держал так крепко, что она едва могла перевести дыхание. На щеки скатились и замерзли слезинки. Рилл немного оторвался от кланкеров, неспособных разогнаться как следует на пересеченной местности. С одной из машин взвилось очередное копье, но оно не долетело. Однако уже через полчаса стремительного бега лиринкс был вынужден остановиться и отдышаться. На какое-то мгновение в его глазах Тиана увидела ужас отчаяния.

Лиринкс снова побежал, теперь он спускался с плато, по которому они шли предыдущие два дня. Спуск становился все круче, местами его пересекали следы обвалов. Кланкеры шли сзади чуть поодаль друг от друга, а солдаты на лыжах заходили с обеих сторон. Риллу оставалось только бежать вперед. Поверни он в сторону, сразу начался бы обстрел. Боевые машины постепенно сокращали отставание, еще немного, и они снова попадут под прицелы орудий.

Тиану беспокоила мысль о том, что последует после казавшейся неминуемой гибели лиринкса. Если ее сочтут виновной в помощи врагу, то не избежать позорного наказания и возвращения в детский питомник. Тиана предпочла бы погибнуть.

Спуск все продолжался. Рилл прыгнул на один из оползней и заскользил вниз, пытаясь не потерять равновесие в снежном потоке. Малейшая ошибка на такой скорости грозила смертью им обоим.

Трах! Справа от Тианы в скалу ударилось ядро и осыпало их каменными осколками. Лиринкс вскрикнул и потер глаз свободной рукой. Тем временем он поскользнулся на льду и чуть не упал. Тиана в страхе закричала. Рилл удержался на ногах и продолжил бег. Следующее ядро просвистело над их головами и сбило шапку снега с лежащего впереди валуна. Лиринкс свернул влево и запетлял среди скал.

Под их прикрытием он положил Тиану на землю и немного отдышался. Тиана заглянула в его глаза, но не смогла понять, что они выражали.

С трех сторон к ним быстро приближались кланкеры. Лыжники поспешно перекрывали фланги. Оставались считанные минуты. Почему Рилл не бросает ее?

Внизу путь им преграждали беспорядочно нагроможденные валуны, вырванные с корнями деревья и оставшиеся после оползней высокие сугробы. Но между ними все же оставались узкие полоски относительно гладкого снежного покрова. Еще ниже ничего не было видно из-за крутого спуска, но чуть левее угадывалось русло замерзшей реки.

Очередное ядро в щепки разбило ствол одинокого дерева, стоявшего впереди. Рилл взял Тиану под мышку и снова отправился в путь. Этот участок пути был почти непроходимым для кланкеров. Лиринкс побежал по узкой полоске снега между валунами. Он благополучно миновал очередной склон, и внизу под ними показалась широкая лента покрытой льдом реки. Только посредине виднелась цепочка темных прогалин чистой воды. За рекой Тиана разглядела покрытый снегом крутой берег. Спрятаться было невозможно, как только Рилл станет подниматься на противоположный склон, кланкеры непременно откроют стрельбу. Куда бы он ни направился, орудия машин смогут поразить цель.

В ушах девушки вдруг раздался отчаянный призыв Миниса:

Тиана, Тиана, почему ты покинула меня?

День клонился к вечеру, но до темноты еще далеко. Лиринкс упрямо продолжал двигаться вперед. Тиану восхищала его отвага. Впереди лежал еще один, последний, крутой спуск, как вдруг Рилл отчаянно вскрикнул и резко остановился. Под самым берегом, прямо напротив них, стоял четвертый кланкер; с каждой стороны его окружали по пять солдат, катапульта была заряжена и нацелена на беглецов. Внезапно ядро исчезло из виду, что-то просвистело над головой, и позади них взметнулся фонтан снега.

Рилл отчаянно перепрыгивал с одного обледеневшего валуна на другой. Каждый такой прыжок мог оказаться смертельным. Трижды Тиане казалось, что лиринкс упадет и придавит ее насмерть, и трижды он чудом сохранял равновесие. За рекой оживленно жестикулировали солдаты. В последнем прыжке Рилл преодолел снежный язык оползня и устремился к реке. Он почти успел. И непременно бы ускользнул от погони, если бы один из преследующих его кланкеров не нашел пологий спуск чуть ниже по течению реки. Теперь оператор, забыв о приказе Арпла, двигался вдоль кромки льда.

Отчаянно взвыв, Рилл выбежал на лед. Ветер смел почти весь снег, и поверхность реки стала почти зеркальной и скользкой. Кланкеры подошли почти вплотную и окружили его со всех четырех сторон. Рилл остался на льду посреди реки.

Кланкер раскачивался и подпрыгивал на неровной поверхности, скорость заметно снизилась.

— Ты еще видишь их? — беспокойно спросил Ниш.

— Время от времени, — ответила Иризис. — Лиринкс прыгает между валунами. Нам придется пробираться в обход. Здесь очень неудобное место для атаки. Лиринкс где-то пропал. А, вот он, появился с другой стороны, и Тиана у него под мышкой. Да он почти летит! А для кланкера проход слишком узок.

Ниш чуть не подпрыгивал от нетерпения:

— Дай же мне взглянуть, эгоистка!

Но Иризис и не подумала уступить ему место у окна.

— Прекрати! Ты отвлекаешь оператора. Она снова повернулась к окну и приуныла.

— Лиринкс уходит! Он спускается вместе с оползнем и при этом прыгает, словно горный козел, — комментировала она, едва скрывая восхищение. — Сейчас его можно только сбить копьем.

— Наш стрелок как раз перезаряжает оружие, — сказал Ниш. — Я слышу, как оно скрипит.

Ниш в совершенстве изучил эти звуки; одной из его обязанностей был ремонт и наладка вооружения кланкеров. Тяжелый арбалет мог выстрелить почти на треть лиги, и в руках опытного стрелка копье было смертоносным снарядом, но только не во время движения по незнакомой местности. В зто время над головой оператора пдозвенел колокольчик, и кланкер остановился. Наверху раздался треск спускового механизма, но не такой громкий, как при стрельбе из катапульты. Крак! Затем машина дернулась и продолжила движение.

К вечеру ветер усилился и с неба посыпались хлопья снега. Погода портилась.

— Ну как, попали? — нетерпеливо спросил Ниш.

— Нет, слишком поздно, они уже почти на льду…

Иризис замолкла. Вероятно, она прикидывает возможные последствия неудачи. Ниш почти все время думал об этом.

— Лиринкс на поверхности реки. Но лед не может быть слишком крепким, я вижу промоины. Арпл ни за что не будет рисковать машинами.

— Мы пропали, — расстроился Ниш.

— Ой, — воскликнула Иризис. — Блестяще! У твоего отца и на самом деле был припасен козырь.

— Что там?

— С противоположного берега спустился еще один кланкер, и с ним отряд солдат. Ял-Ниш, наверное, послал их еще до бури.

— Хорошая идея!

Несмотря на все ссоры с отцом, Ниш радовался его успеху.

— Может быть. Лиринксу придется искать другую лазейку, чтобы выбраться с реки. Наверное, эти люди заметили наши огни еще ночью, и у них было достаточно времени, чтобы выбрать позицию. Лиринкс остановился, — продолжала Иризис. — Он понял, что все пути отрезаны.

Кланкер тоже остановился.

— Мы уже близко к реке? — спросил Ниш, скрипя зубами от нетерпения.

— На самом краю спуска.

Ниш откинул крышку люка и стал выбираться из машины. Молчавшая до сих пор Юлия жалобно вскрикнула и попыталась схватить его за руку, но не успела. Иризис выскочила вслед за Нишем. Снаружи начинало темнеть, снегопад усилился. Ял-Ниш размахивал руками, подавая какие-то сигналы четвертому кланкеру.

— Кажется, мы поторопились, — сказала Иризис, дрожа от холода.

— Да, наверно, — ответил Ниш, продолжая идти вперед. — Но я не собираюсь торчать в машине после такого долгого пути. Я хочу увидеть, как их поймают.

— Тиана даже не пытается убежать, — заметила Иризис. — Может, она и на самом деле была в сговоре с врагами?

— Перестань болтать, — осадил ее Ги-Хад, не отрывая бинокля от глаз. — У нее связаны руки.

— Она боится нас больше, чем его, — неожиданно раздался тихий голос Юли за спиной Ниша.

Только он один мог услышать ее замечание, но Ниш был слишком встревожен, чтобы обратить на это внимание.

Поднявшийся ветер гнал по льду поземку. Его завывания Ниш слышал в креплениях и тетиве оружия на кланкерах. Он зябко поежился. Чем бы ни закончилась погоня, им предстоит не самая уютная ночевка.

Лиринкс неуловимым движением подтащил к себе Тиану и прижал к груди. Ги-Хад громко предложил ему сдаться, но тот даже не пошевелился.

— Что нам теперь делать? — расстроился Ниш. — Если мы начнем стрелять, Тиана погибнет.

— Я хочу, чтобы мы схватили ее живой, — громко заявил Ял-Ниш.

Потом он обернулся к Фин-Мак и заговорил вполголоса:

— Что мы можем предпринять?

— На таком расстоянии — почти ничего. Кроме того, здесь слишком много свидетелей.

— К черту все правила! Попробуй!

Дознаватель пожала плечами, потом согнула пальцы рук в кружок, навела его на лиринкса и громко свистнула. При этом ее черные волосы встали дыбом, а в нескольких шагах впереди образовалось облако плотного тумана.

Раздался громкий хлопок и одновременно пронзительный крик Юлии. Облако рассеялось справа от лиринкса, потом донесся его оглушительный рев, и Фин-Мак рухнула на землю, словно под порывом ураганного ветра. Ниш помог ей подняться. На губах женщины он заметил капельки крови.

— Он слишком силен, — пробормотала Фин-Мак, растерянно осматриваясь. — Он отразил удар и вернул его обратно.

Тиана схватилась за свой индикатор; камень в нем полыхнул зеленым огнем и мгновенно погас.

— Что это было? — спросил Ниш.

— Не имею ни малейшего представления, но что-то активизировало мой прибор, а я отчетливо увидела потоки энергии, распространяющиеся во все стороны.

— Кто противодействовал — кристалл Тианы или чудовище? — требовательно спросил Ял-Ниш.

— Я не знаю, — сказала Фин-Мак. — Но лиринкс определенно знаток Тайного Искусства. И гораздо сильнее, чем я.

Иризис торжествовала. Высокомерный дознаватель оказался не таким всемогущим, каким представлялся.

— Но нам необходимо получить кристалл, — напомнила она.

Ял-Ниш ответил ей понимающим взглядом:

— Конечно. Но Тиана нужна нам ничуть не меньше, И я сниму голову с любого, кто причинит ей вред. Арпл, если чудовище не сдастся, стреляй по моей команде. По ногам.

— Но вы же можете попасть в Тиану, — забеспокоился Ги-Хад.

— Для того чтобы работать ремесленником, ей не нужны ноги.

Рилл остановился между двумя промоинами чистой воды. В этом месте лед казался особенно тонким, и Тиана чувствовала, как он прогибается под их весом.

— Лиринкс, отпусти пленницу! — закричал Ги-Хад. — И подними руки вверх.

Рилл так крепко прижал Тиану к груди, что она ощутила дрожащие от напряжения мускулы.

— Если начнете стрелять, она умрет! — крикнул он в ответ. Тиана переводила взгляд с одного кланкера на другой.

Все катапульты были заряжены и нацелены прямо на нее. Конечно… конечно, они не станут в нее стрелять.

— Огонь! — крикнул Ял-Ниш.

Только в это мгновение Тиану осенило. Если они не могут вернуть ее обратно, то предпочтут убить, но не допустят, чтобы ее способностями воспользовались враги.

Кланкеры выстрелили. Они действительно намерены ее убить. Рилл отреагировал настолько быстро, что Тиана не поняла, что происходит. Они головами вперед ушли под воду. Шок был настолько сильным, что сердце Тианы замерло, легкие свело судорогой. Тиана ощутила себя похороненной во льду.

 

ГЛАВА 31

Лиринкс вместе с Тианой нырнул в прорубь, и у Иризис вырвался крик отчаяния. С кланкеров раздались звуки выстрелов, сначала один, потом еще три сразу. Два тяжелых копья ушли в прорубь вслед за беглецами. Третье просвистело над головами Ял-Ниша и Ги-Хада и вонзилось в сугроб. Четвертое копье ударилось в край льда рядом с промоиной и заскользило поперек реки. Его стальной наконечник с пронзительным скрипом описал плавную дугу и рассыпал над поверхностью брызги ледяных осколков, а потом уткнулся в опору четвертого кланкера.

— Прекратите! — крикнул Арпл, размахивая руками. — Вы перестреляете друг друга!

Он торопливо подбежал к промоине во льду, солдаты последовали за сержантом.

— Осторожнее, лед всех не выдержит.

Почти стемнело, снег валил все гуще. Ял-Ниш был вне себя, его лицо покрылось багровым румянцем.

— Если они уйдут, — кричал он, — если пропадет ценный кристалл, я прикажу пороть каждого участника поисков до самой смерти!

Солдаты остановились и замолчали. Арпл подошел к ближайшему и приказал всем сохранять спокойствие. Потом он вернулся к следователю:

— На вашем месте я бы поостерегся сыпать угрозами.

— Ты осмеливаешься мне указывать? — еще больше разгневался Ял-Ниш.

— Я верный солдат, лар. — Арпл прикоснулся ладонью к своему шлему. — Я стараюсь уберечь вас от неприятностей. Мои подчиненные старались изо всех сил с самого начала поисков. Мы исполняли все ваши приказы. Если бы солдаты могли стрелять, когда они сочтут нужным, мы схватили бы чудовище.

Ял-Ниш резко отвернулся, всколыхнув свой выпирающий живот. Казалось, он вот-вот взорвется. Ниш, осторожно ступая по льду, подошел к отцу:

— Отец, с тобой все в порядке?

— Если она уйдет…

Ял-Ниш не смог договорить. Его лицо сморщилось, и на какой-то момент Нишу показалось, что его отец сейчас расплачется.

— Ах, Крил-Ниш, она меня погубила!

— Она еще, может быть, жива, отец. У нас есть надежда… Ял-Ниш только безнадежно махнул рукой, и Ниш вернулся к промоине.

— Ты не видел крови в воде? — спросил он Арпла.

— Нет, но это не значит, что чудовище не ранено. Здесь довольно быстрое течение.

Ял-Ниш совладал со своими чувствами и подошел к воде.

— Сержант, ремесленник Тиана должна быть найдена. И ее кристалл тоже. — Он нерешительно помолчал, но продолжил: — Она владеет секретами, которые могут оказать влияние на ход войны.

— Ох уж эта война, — пробормотал Арпл, но все же отдал необходимые приказы.

— Всем солдатам разбиться по двое и обследовать реку ниже по течению до излучины. Проверяйте каждую промоину, но будьте осторожны. Двое отправятся вверх по течению. Сомневаюсь, чтобы лиринкс поплыл в ту сторону, — они никудышные пловцы, — но нельзя исключить такую возможность. Ни в коем случае не разделяйтесь, соблюдайте осторожность, проверяйте прочность льда. Если погода ухудшится, возвращайтесь вдоль берега, пока не увидите наши огни. Лагерь будет разбит вон там. — Он показал на прибрежные скалы.

— Лиринксы гораздо выносливее нас, — продолжал сержант. — Никогда не считайте его мертвым, пока не увидите тело своими глазами, и желательно, чтобы голова лежала отдельно от туловища. И даже тогда стоит выждать еще десять минут. Немало солдат поплатилось жизнями от последнего судорожного удара умирающего врага.

Солдаты залегли факелы и разбрелись на поиски беглецов. Арпл снова обратился к следователю:

— Пока еще не совсем стемнело, надо разбить лагерь.

— К черту лагерь, я хочу, чтобы все до одного… Ял-Ниш осекся, словно осознав, что говорит глупости.

— Это надо сделать как можно скорее, лар, — настаивал Арпл. — Лагерь необходим всем нам. А если мы отыщем эту женщину, потребуется огонь и горячая пища, иначе она не выживет.

Арпл распорядился прочесать берег в поисках топлива для костра. Несколько солдат быстро выровняли площадку и натянули между скалами навес, навалили вокруг булыжников, чтобы укрыться от ветра, приготовили котлы с водой и окунули в смолу несколько толстых ветвей на случай нехватки факелов.

Кланкеры подошли поближе и выстроились в ряд. Четвертая машина несколько отличалась от трех остальных, она была более приземистой, но не такой плоской. Ниш с интересом осмотрел новую конструкцию, но так и не понял, что дают эти изменения. Солдаты четвертого кланкера были одеты в белое, а командовала ими высокая сдержанная рыжеволосая молодая женщина-сержант по имени Рустина. Это было необычно — женщин детородного возраста брали в армию очень редко. Никто ничего не мог о ней рассказать, а ее солдаты не отличались болтливостью.

— Какие еще будут распоряжения, следователь? — спросил сержант Арнл, закончив устройство лагеря.

— Искать всю ночь, — коротко ответил Ял-Ниш. — Надо обязательно отыскать Тиану. А если это чудовище осталось в живых, то оно ослабло, значит, можно и его взять в плен.

— Никто не выживет в такой холодной воде, лар.

— Значит, я должен сам увидеть их трупы. Наместник требует веских доказательств.

— Сейчас они подо льдом где-нибудь на расстоянии целой лиги отсюда.

— Может, ты хочешь сам объяснить это наместнику? — прошипел Ял-Ниш.

— Нет, — спокойно ответил Арпл. — Я бы этого не хотел.

— И я тоже. Значит, придется обыскивать каждый закоулок вдоль всей реки.

Иризис присоединилась к одному из поисковых отрядов. Ниш на кланкере отправился вверх по склону ьсоврагу, в котором росли несколько сосен. Вскоре дровосек свалил сухое дерево, и с помощью кланкера его притащили к лагерю, обеспечив запас дров на всю ночь. Солдаты собрали шишки на растопку, не желая расходовать драгоценную смолу для костра. Снежная буря могла в любой момент запереть их на несколько дней.

Как только разгорелся костер, Иризис вернулась в лагерь. Она выглядела подавленной.

— Никаких следов, — бросила она недовольно фыркнувшему Ял-Нишу.

— А где Юлия? — поинтересовался Ниш.

— Откуда мне знать, — огрызнулась Иризис.

Они отыскали чувствительницу среди валунов, одетую только в белье из паучьего шелка, почти невменяемую.

— Что ты тут делаешь в таком виде? — сердито заворчала Иризис. — Ты что, совсем ничего не соображаешь?

Ниш снял с себя куртку, завернул в нее Юлию и отвел поближе к огню. Девушка казалась совершенно безразличной ко всему, что ее окружало.

— Он гнался за мной, — прошептала Юлия. — Он хотел меня схватить.

— Кто? — вскинула голову Иризис. — Лиринкс?

— Тот человек в машине. Он пытался сломать мою модель мира, проникнуть в мое убежище.

— А что он сейчас делает?

— Я его не вижу, — всхлипнула Юлия.

Ниш и Иризис озадаченно вернулись к машине. Они обнаружили там только тело Дирра. Лицо искажено в предсмертной агонии, рот приоткрыт, пальцы скрючены, словно он и на самом деле пытался схватить Юлию. Без сомнения, все это можно было объяснить последним судорожным спазмом.

— Он мертв, — попыталась Иризис успокоить Юлию. — Он не сможет причинить тебе никакого вреда. Забирайся в машину, там теплее.

Но чувствительница отказалась наотрез, даже после того, как Ниш и Иризис вытащили тело Дирра и отнесли его к солдатам, чтобы те его похоронили. Пришлось одеть ее потеплее и устроить среди валунов, прикрыв маской лицо.

Ниш встал рядом с костром и грел руки кружкой горячего супа. Рядом с ним, за полотняной стеной навеса, слышался голос его отца:

— Вы справились со своей задачей, сержант.

Ему слегка гнусавым голосом ответила Рустина:

— Поход был недолгим, лар, но мне хотелось, чтобы он был еще короче. Только благодаря счастливому случаю мы успели вовремя. Мы чуть не сбились с пути во время бури.

— Я беспокоился о вас, — сказал Ял-Ниш.

«Да уж, наверно, — подумал Ниш. — Беспокоился, но только об успехе операции. Единственное, что тебя беспокоит, — так это пост наместника».

— Мы видели, что непогода нас настигает, — снова заговорила Рустина, — и укрылись в заброшенной шахте. Хорошо, что успели. Без этого укрытия мы все замерзли бы насмерть.

— Я знал, что вы меня не подведете.

Ниш поморщился. Он сам не так давно понял, что честолюбие — это еще не самое главное в жизни. Опять раздался печальный голос Рустины:

— Никто так не стремится уничтожить лиринксов, как я, лар.

Ужин уже подходил к концу, и свободные от дозора солдаты готовились ко сну, как кто-то вспомнил про чувствительницу и предложил спросить у нее о судьбе Тианы.

— Я не видела ее, пока сидела в кланкере, — сказала Юлия. — Тот злой человек кричал и пытался схватить меня. Тогда я выбежала наружу и увидела ее кристалл.

— Это было уже после смерти Дирра, — уточнила Иризис, обращаясь к Ял-Нишу. — Раненый блокировал ее внутреннее зрение.

— А что случилось потом? — спросил Ял-Ниш.

— Я видела ее!

— Ты уже говорила это.

— Нет, я на самом деле видела ее сквозь очки.

— И в мыслях, и наяву? — переспросила Иризис.

— Да! А потом чудовище прыгнуло вместе с ней в воду. После этого я ее не вижу. И кристалл тоже.

— Ты не можешь даже мысленно найти Тиану? — уточнил Ниш.

— Она погасла, словно догоревшая лампа.

— Она погибла, — сказала Иризис. — Или замерзла, или утонула, а хедрон остался где-то на дне. Холод и его погубил.

Девушка сразу сникла и отвернулась.

— Мы должны продолжать поиски, — заговорила Фин-Мак, впервые после своего неудачного колдовства.

— Конечно, — фыркнул Ял-Ниш. — Нам мало догадок, нужны веские доказательства.

К ночи поднялся ураганный ветер. Арпл созвал всех солдат в лагерь, и даже Ял-Ниш удержался от возражений. Часовым в эту ночь пришлось нелегко, ветер не унимался вплоть до самого рассвета.

У Ниша так замерзли руки, что было больно сгибать пальцы. Но он не жаловался — совсем как ребенок, которому запретили ныть под угрозой порки. Как только рассвело, он отправился с поисковой партией и вместе с Иризис лихорадочно обыскивал весь берег и прибрежные скалы. Но ничего не нашел. Как, впрочем, и все остальные.

Ял-Ниш и слышать не хотел о прекращении поисков. Так прошел целый день, и следующая ночь, оказавшаяся еще хуже. Наступил второй день — пасмурный и ненастный. Солдаты начали ворчать, и даже сержант Арпл не мог их успокоить. Фин-Мак несколько раз заговаривала со следователем, но Ял-Ниш не хотел сдаваться.

Наконец Туниц, после долгих консультаций с операторами кланкеров, поговорила с Фин-Мак, и они обе отправились к Ял-Нишу. Ниш, перед тем как заступать в дозор, подслушал их разговор.

— Надо возвращаться, лар, — заговорила Туниц. — Иначе мы лишимся машин.

Ял-Ниш резко повернулся. Его круглое лицо поблекло и осунулось, губы приобрели сероватый оттенок. Следователь имел вид законченного неудачника, неспособного признать свое поражение.

— На чем основано ваше заявление, механик?

— Слишком холодно. Смазка твердеет. Если еще чуть-чуть похолодает, мы не сможем сдвинуть кланкеры с места.

— Так подогрейте смазку! Это-то вы сможете сделать?

Туниц усмехнулась, обнажив сточенные зубы:

— Да, но смазка сейчас же замерзнет снова. И есть еще кое-что, гораздо хуже.

— В чем дело?

Ял-Ниш не терпел, когда его пытались в чем-то переубедить.

— Этот сорт металла на морозе становится хрупким. Если сломается хоть одна деталь, придется бросить кланкер на месте, а к тому времени, когда мы сможем за ним вернуться, он будет занесен снегом до конца зимы. А после первой же оттепели проржавеет.

— Ну ладно, — горько вздохнул Ял-Ниш. — Мы выступим на рассвете.

 

ГЛАВА 32

Тиане снилось, что ее голова в пасти у лиринкса и он вот-вот перекусит ей шею. Еще ей снилось, что она кружится в зеленовато-голубых и фиолетовых потоках воды, что рыбка заплыла в ее левое легкое и колется своими плавниками. И жгучий, неумолимый холод, какого ей еще не приходилось испытывать. Потом удар в грудь, один, второй… Какой-то сильный звериный запах пахнул в лицо…

Бух, бух, бух… звук все отдалялся и стал совсем неслышным.

Ноги и руки болели так сильно, что она проснулась в слезах. Ее тело было завернуто во что-то странное, от чего чесалась вся кожа, а ноги словно терли битым стеклом.

Тиана открыла глаза. Она очнулась в незнакомой пещере, вход был чем-то занавешен от ветра. Позади горел костер, второй был разложен в ногах. Рядом на корточках сидел Рилл и растирал ее ступни и голени. Когти были предусмотрительно втянуты. Поврежденная в недавней схватке рука полностью восстановилась. А под правым глазом виднелся огромный синяк.

— Мои ноги превратились в сосульки, и ты легко можешь их сломать, — прошептала она, не имея сил ни удивиться, ни задать вопросы.

— Бульон готов, — произнес Рилл и бросился к огню. — Открой рот.

Тиана выполнила приказ, но, вспомнив, из чего может быть сварен суп, быстро сомкнула губы.

— Ну что случилось? — спросил лиринкс.

— Это не…

Рилл улыбнулся, и это была первая настоящая улыбка, увиденная Тианой. Немного страшно — полная пасть зубов, но и обезоруживающе одновременно.

— Суп из медведя. Большой старый самец. Ты завернута в его шкуру.

Тиана, осознав, что под шкурой на ней ничего нет, вспыхнула от стыда.

— Открывай рот, — скомандовал Рилл.

Она тряхнула головой, думая лишь о том, что лежит обнаженная, в одной шкуре, по милости этого… хищника.

Рилл зажал ей нос и не отпускал до тех пор, пока она не открыла рот. Тогда он влил в нее суп из своей согнутой чашкой ладони. Бульон оказался горячим. Тиана поперхнулась, глотнула, удивилась приятному вкусу, и глотнула снова. Приятное тепло протекло в желудок.

Сразу исчезло всякое возмущение. Тиана нагнулась над ладонью Рилла и жадно пила спасительный бульон, словно изголодавшийся котенок. Лиринкс снова и снова черпал жидкость из каменной выемки рядом с огнем. Тиана остановилась только тогда, когда заболел живот. Она бессильно откинулась на спину. Холод постепенно покидал ее тело, но руки и ноги были все еще онемевшими. Рилл, не отрываясь, следил за ней глазами.

— Как нам удалось убежать? — спросила Тиана.

Она совершенно не помнила последние секунды погони.

— Я обернулся вокруг тебя, стараясь уберечь от холода, но ты все равно умерла.

Тиана ошеломленно приподнялась и ощутила сильную боль в груди.

— Что ты сказал?

— Шок от холода был настолько сильным, что твое сердце остановилось. Я не смог тебя согреть. Пришлось довольно долго плыть вниз по течению. Наверно… половину лиги. Только тогда я смог выбраться на берег.

— А как же ты остался в живых?

— Я чуть не утонул. Никогда еще не испытывал такого ужаса. Мы ведь не любим воду.

— Почему? — хрипло спросила Тиана.

— Мы с трудом плаваем. Наши тела тяжелее воды, а крылья только мешают. К счастью, — Тиана заметила горечь в его глазах, — к счастью, у меня нет крыльев. Я обнаружил полынью, но лед все время ломался, не давая выбраться наверх. Я чуть не сошел с ума от страха. Течение снова затянуло меня под лед, но оно же зажало между скалой и льдиной. Тогда я выбрался из воды и побежал. А потом немного повезло: я нашел пещеру, и в ней был старый медведь.

— Медведь? — эхом отозвалась изумленная Тиана.

— Я убил его, чтобы спасти тебя. Времени совсем не оставалось. Ты не дышала уже полчаса, но я знал, что холод тебя спасет. Сам видел, такое уже случалось с людьми. Я не осмелился развести огонь. Просто выпотрошил медведя, запихнул тебя в середину и закрыл. Как только ты немного нагрелась, пришлось бить тебя в грудь, пока сердце снова не застучало.

— Так вот почему мне так больно.

Грудь Тианы была черно-фиолетовой от синяков, липкой от крови медведя и, кроме того, издавала зловоние падали.

— Ты начала дышать, но никак не просыпалась. С тех пор как мы нырнули в реку, прошло уже три дня. В первую же ночь я перенес тебя в другое место, я знаю эти пещеры.

— Как же ты сам все это выдержал?

— Мы очень выносливые. И как только люди умудряются доставлять нам столько неприятностей, раз они такие тщедушные и слабые?

Рилл подошел к выходу, отодвинул шкуру и выглянул наружу.

— А где мои вещи? — спросила Тиана.

— Все промокло.

Рилл показал на узел, лежащий рядом. Тиана вытряхнула одежду. Все вымокло и замерзло.

— Не мог бы ты ее натянуть, — попросила она, протягивая веревку.

Каждое движение давалось ей с трудом.

— Мне надо кое-что обдумать, — буркнул Рилл и вернулся на свой наблюдательный пост.

Тиана отвернулась и приоткрыла шкуру. Всю грудь покрывали страшные синяки. Он не один раз наносил удар своими железными руками, но все же спас ей жизнь. И снова в ее голове возник упрямый вопрос «Почему?»

Девушка попыталась придерживать шкуру и одновременно закрепить веревку. Это оказалось ей не по силам, невыделанная шкура медведя весила немало. Рилл фыркнул. На его лице появилось выражение, которое иначе как весельем нельзя было назвать.

— Что тебя развеселило? — сердито спросила она. Вырвавшийся у него рев вполне был похож на смех. Грудь лиринкса бурно вздымалась, кожистые складки на щеках надулись пузырями.

— Что ты пытаешься от меня скрыть, малышка? Если бы я не сорвал с тебя мокрую одежду и не уложил в медвежье брюхо, ты замерзла бы насмерть. А потом я растирал тебя с ног до головы, чтобы заставить кровь двигаться по жилам.

Тиана смущенно опустила голову. Когда она наконец осмелилась поднять глаза, Рилл все еще рассматривал ее тело. Девушка подтянула шкуру до подбородка.

— Ты зрелая женщина, — сказал Рилл. — Ты уже соединялась с мужчиной?

— Нет, — ответила Тиана, испытывая неловкость.

— Ты достигла зрелости совсем недавно?

— Мне двадцать лет. Шесть лет назад я стала взрослой женщиной.

Рилл посмотрел на нее с сочувствием:

— Тебе тоже не разрешают спариваться?

По какой-то неведомой причине сочувствие лиринкса раздражало Тиану.

— Я не соединяюсь с мужчиной по собственной воле, — резко ответила она. — У меня было немало предложений.

Это была ложь. Ее сдержанность отпугивала людей, да и мужчин на заводе было гораздо меньше, чем женщин.

— Ты не спариваешься по своей воле? — изумленно переспросил Рилл. — Но ведь при достижении зрелости ты обязана соединиться с мужчиной, тем более если ты помолвлена.

— У людей женщины считаются со своими желаниями. Мы вольны соединиться с мужчиной, когда захотим. Или оставаться в одиночестве. Я ждала своего избранника шесть лет и теперь иду к нему.

Бедный Минис! У Тианы не было времени даже подумать о нем из-за собственных бед.

— Твоя раса изумляет меня.

Рилл продолжал с интересом разглядывать девушку, как он, без сомнения, делал и в то время, когда она лежала без сознания. К своему ужасу, Тиана внезапно расплакалась, да так бурно, что не могла остановиться. Лиринкс спокойно продолжал наблюдать. Наконец рыдания перешли в тихие всхлипывания. Тиана вытерла лицо и опустилась на шкуру рядом с огнем.

— Что это было? — спросил Рилл.

Тиана против воли улыбнулась при таком проявлении любознательности.

— Я плакала. Еще это можно назвать рыданием или всхлипыванием.

— Я знаю эти слова. Но почему ты плакала? Что вызывает слезы?

— Я загрустила, почувствовала себя растерянной и испуганной, мне было стыдно.

— Но из-за чего ты все это почувствовала?

— Из-за того, что ты самец и ты мог воспользоваться своим преимуществом, когда я была без сознания. Ты мог…

Тиана только сейчас поняла, что ей грозило. От одной этой мысли она широко раскрыла рот и попыталась отодвинуться как можно дальше. Край медвежьей шкуры попал в огонь и задымился. Рилл вскочил, намереваясь сбить искры, но Тиана отскочила в другую сторону, и теперь между ними оказался костер. Девушка была охвачена ужасом. Рилл озадаченно замер.

— Не понимаю. А какое чувство ты испытываешь сейчас? Чего ты испугалась? Я не собираюсь тебя есть.

— Ты самец! И ты… ты…

Она задохнулась и не смогла продолжать.

Костяной гребень на голове лиринкса из пепельно-серого в одно мгновение окрасился яркими пятнами красного и желтого цветов. Не говоря ни единого слова, Рилл рванулся к выходу, отбросил висящую шкуру и выскочил из пещеры. Тиана видела, что он несется вниз по склону, не разбирая дороги.

О побеге она не могла даже подумать. Ее мускулы настолько болели, что пройти даже сотню шагов казалось невозможным. Тиана сбросила шкуру и осмотрела себя. По всему телу виднелись ссадины и синяки. Она укрепила веревку, стряхнула лед со своих вещей и развесила их над огнем, потом перенесла к костру ботинки и занялась остальным. Она разрезала на тонкие полоски кусок медвежьего окорока и положила их жариться на горячий камень.

На медвежьей шкуре остались кусочки жира — самой хорошей смазки. Тиана соскоблила немного сала, размяла его в ладонях и намазала обувь. Ее драгоценная сумка с инструментами тоже промокла, и на металле уже появилась ржавчина. Тиана отчистила свои орудия песком и тоже намазала медвежьим жиром. Пустая ячейка утерянных щипцов заставила ее горестно вздохнуть.

Тем временем мясо поджарилось и так вкусно запахло, что у Тианы потекли слюнки. Она вымыла руки снегом и уселась ужинать. Это было самое вкусное блюдо из всех, что ей приходилось когда-либо пробовать. Плотное, сочное мясо было удивительно ароматным. Тиана наелась досыта, убрала остатки и, наполнив котелок снегом, поставила его к огню.

Насытившись, она села у огня и принялась расчесывать волосы. В это время возвратился Рилл. Он коротко кивнул ей, присел на корточки у огня и стал натирать медвежьим жиром ссадину на руке. Тиана молча наблюдала за ним. Каждое его движение излучало сдерживаемую энергию, в то время как она казалась себе едва живой.

— Сожалею, если я тебя чем-нибудь оскорбил.

Тиана едва поверила своим ушам. Знает ли он значение этих слов? Хочется надеяться, ведь вся ее жизнь зависит от его настроения.

Рилл взглянул на нее из-под нависающих над глазами складок. В его глазах отразился луч света, проникший в пещеру снаружи.

— Я не человек, малышка. Я — лиринкс, одинокий самец. Ты глубоко оскорбила меня.

Тиана не знала, что ему ответить.

— Я могу судить о тебе только по человеческим меркам.

— Мы никогда… мы просто не можем спариваться без приглашения. Это немыслимо! Неужели человеческие самцы способны на такое преступление?

— Было время, когда о таких вещах даже не слышали, — сказала Тиана, припоминая рассказы своей бабушки. — Мужчины и женщины были равны, но с тех пор как началась война, человеческий род очень изменился. Мужчины рискуют своей жизнью на полях сражений, а женщины должны рожать новых солдат. Считается, что мужчины приносят большую жертву, чем женщины.

Рилл так широко открыл рот, что стал виден багровый шрам глубоко в его горле.

— Какая отсталая раса! Мы одержим победу даже раньше, чем я предполагал. Кроме того, — продолжал он, — какой смысл спариваться с представителем другой расы?

Тиана могла назвать несколько причин для этого, но воздержалась.

— Разве вы не спариваетесь ради удовольствия?

— Конечно. Но только по обоюдному согласию.

Этот разговор заставил Тиану почувствовать себя неловко. Она закончила расчесывать волосы, отложила щетку и молча сидела у костра, наслаждаясь благословенным теплом. Но одна мысль не давала ей покоя.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что ты одинокий самец? Костяной гребень на его голове снова изменил цвет, на этот раз он стал желтым.

— Ни одна наша женщина не выбрала меня в качестве своего партнера.

— Ты слишком молод?

— Я достаточно взрослый, — нехотя ответил он.

— Тогда почему?

— Я неполноценный лиринкс!

Тиана внимательно осмотрела Рилла, сравнивая с другими виденными ею лиринксами. Он был меньше остальных, но совсем немного. В чем же дело?

— Твои крылья еще недостаточно выросли? В этом причина?

— Они никогда не вырастут! Я бескрылый урод, выродок. Ради благополучия нашей расы нельзя допустить, чтобы родились такие же уродцы, как и я. И все же я хочу соединиться с женщиной-лиринксом. Ведь в этом заключается весь смысл существования.

— А часто ли вы пользуетесь крыльями?

— Наши предки летали по просторам Бездны. А для этого мира мы слишком тяжелы. Лиринксы могут летать. Те, у кого есть крылья, — горько добавил он. — Но полет возможен лишь для тех, кто владеет Тайным Искусством. Конечно, многие лиринксы не умеют использовать этот вид энергии, и они не способны летать на Сантенаре. Не считая первого брачного полета, когда хотя бы один из партнеров способен взлететь, большинство лиринксов предпочитают не подниматься в воздух, если есть другой выход. Последствия пользования Тайного Искусства… они тяжелы для нас.

— Но тогда ваши крылья — просто помеха, и без них гораздо лучше.

— Мы — крылатая раса! — Его гребень налился кровью и стал почти черным. — Именно крылья отличают нас от всех остальных разумных существ. Лишиться их, это… как бы тебе объяснить? Представь, что из всех женщин ты одна осталась бы без грудей. Как бы ты себя чувствовала?

— Я бы считала себя неполноценной, — смущенно пробормотала Тиана.

— Без крыльев я едва ли могу считаться лиринксом, так что ни одна наша женщина не выберет меня в партнеры. Не знаю, ради чего я живу?

 

ГЛАВА 33

Юлия встретила утро в своей палатке и стала ждать подходящего момента, чтобы незаметно проскользнуть в клан-кер. Теперь, когда органы ее чувств были надежно защищены, единственным источником бед были люди.

Через наушники просачивались звуки голосов, отдающих приказы, шуршание снимаемых палаток, шипенье разогретого масла, заливаемого в кланкеры. Ял-Ниш проснулся явно в дурном настроении и кричал на всех, кто попадался ему навстречу. Пора идти. Юлия пыталась собраться с духом и преодолеть расстояние, отделяющее палатку от машины. Это суровое испытание ожидало ее каждый день.

Подошедшая Иризис просунула голову в палатку.

— Ты готова? — спросила она так громко, что Юлия вздрогнула.

В Иризис ощущалась постоянная горечь разочарования с того самого момента, когда Тиана и кристалл исчезли подо льдом реки.

Наконец чувствительница взяла небольшой сверток со своими вещами и выползла наружу. Иризис обследовала палатку и забрала оставленные затычки для ушей и куртку. Юлия уже одолела половину пути до кланкера, но внезапно на ее пути возник Ял-Ниш. Она остановилась как вкопанная, пытаясь унять подступившую панику. Ял-Ниш поморщился и свернул в сторону, намереваясь обойти девушку, как вдруг понял, кто стоит перед ним.

— Ба, да это наша маленькая чувствительница! Как ты себя чувствуешь, девочка?

Юлия уставилась на носки своих ботинок и не могла заставить себя ответить хоть что-нибудь. Следователь рассматривал ее, словно комок грязи, попавший в тарелку.

— Идиотка! И как я мог подумать, что от тебя будет какая-то польза!

Он сделал шаг в сторону, и Юлия уже собиралась побежать дальше, но следователь вдруг передумал:

— А что ты скажешь по поводу Тианы и ее хедрона? Ты видишь их?

— Я… я не смотрела, — едва слышно пролепетала она. Юлия не могла оставаться со следователем наедине. Его голос резал уши, а лицо выглядело таким суровым!

— Почему? — загремел Ял-Ниш и так сильно ударил ее тыльной стороной ладони по лицу, что сбил с ног.

Юлия завизжала и попыталась свернуться в клубок. Ял-Ниш схватил ее за одежду и поднял над землей.

— Не смей, — угрожающе произнес он. — Иначе я заберу твои затычки и очки. Помоги мне найти их, а то я сорву с тебя одежду и закопаю в снег. А теперь отвечай…

— Отец, остановись! — закричал подбежавший вместе с Иризис Ниш. — Перестань, ты же…

— Не смей мне указывать, мальчишка! — заорал Ял-Ниш. — Не то узнаешь, что грозит неудачникам. Наместник не привык прощать. Я никогда еще не подводил его, и впредь не собираюсь. Неважно, кто при этом пострадает, я не намерен отступать. А тебе что здесь надо? — крикнул он подошедшему с другой стороны Арплу.

— Лар, я бы предложил…

— Это забота следователя. А если будешь вмешиваться, я потребую четвертовать тебя как предателя.

Ял-Ниш разжал руки и уронил Юлию в снег.

— Вставай, девчонка, и посмотри на меня. Онемевшая от страха Юлия поднялась на ноги.

— Почему ты не пыталась увидеть Тиану и ее хедрон?

— Никто не просил меня об этом, — прошептала чувствительница, копируя выговор Ял-Ниша.

Очередной неожиданный удар свалил ее с ног. Во рту Юлии появился металлический привкус крови. Защитные очки соскочили с ее лица, затычки вывалились из ушей. Яркий свет ледяными иглами пронзил ее глаза, Юлия забилась в конвульсиях и кричала до тех пор, пока не потеряла сознание.

Пока Ниш изумленно таращил глаза, Иризис размеренным шагом подошла к следователю и изо всех сил ударила его в лицо. Удар получился таким мощным, что Ял-Ниш не удержался и упал в снег. Его аристократический нос свернулся на сторону, сильной струей хлынула кровь.

— Ты просто глупец и обманщик, Ял-Ниш! Ни один уважающий себя следователь не станет вести себя так грубо. Сколько ты заплатил за свое назначение?

Иризис плюнула ему под ноги и повернулась к сержанту, протягивая вперед обе руки:

— Можешь исполнять свой долг, мне все равно. Арпл только отмахнулся от нее:

— У меня нет приказа о твоем аресте, ремесленник Иризис.

— Уже есть! — зарычал Ял-Ниш, барахтаясь в сыпучем снегу с потеками замерзающей крови на лице. — Сними голову с ее плеч и брось в огонь.

— У меня нет письменного приказа, — возразил Арпл и скрестил на груди свои покрытые шрамами руки.

— Так ты с ней заодно? — Голос Ял-Ниша упал до зловещего шепота. — Я припасу приказы на вас двоих. На свете есть вещи пострашнее смерти. Придет время, и вы будете мечтать о казни. Крил-Ниш!

Ниш, пытавшийся успокоить Юлию, поднялся с колен:

— Слушаю, следователь Глар.

Ниш подчеркнул формальное обращение, и это было все, на что он осмелился.

— С тобой я разберусь попозже. Немедленно приведи чувствительницу в порядок.

Ниш молча кивнул и отнес Юлию в кланкер. Иризис собрала очки и ушные затычки и последовала за ними. Ниш закрыл Юлии глаза и уши ее приспособлениями и принялся стирать кровь с лица влажной тканью. Затем появились Ки-Ара и Пар-Дид; они втащили в кланкер раскаленную чуть не докрасна жаровню.

— Почему ты так поступила? — спросил Ниш у Иризис, рассеянно смотревшей в заднее окно кланкера.

— С меня достаточно глупостей твоего отца! — сердито ответила она.

— Иризис, но по возвращении он тебя уничтожит.

— Со мной и так все кончено. Пропавший кристалл был моей последней надеждой. Я опозорила свою семью, и этот несмываемый позор навсегда будет сохранен в хрониках нашего рода. Хуже не может быть. — Иризис невесело усмехнулась. — Ничто не доставляло мне такой радости, как вид его разбитого аристократического носа. А как он взвизгнул! Как крыса в капкане.

Ниш не разделял ее радости. Он боялся даже представить, на что способен его мстительный родитель.

Иризис продолжала сидеть у жаровни, грея руки и ноги. Ниш терпеливо держал за руку Юлию. Целый час она даже не шелохнулась, еще через час чувствительница села на скамье. Она отсутствующим взглядом уставилась в заднее окно кланкера, но вдруг напряглась и отпрянула. Ниш выглянул узнать, что ее испугало. Позади машины нервно шагал взад и вперед мрачный Ял-Ниш с раздувшимся от удара лицом. Наконец он скрылся из виду, и Юлия немного успокоилась.

— Что случилось со следователем?

— Он ударил тебя, — заговорила Иризис. — И я тоже ударила его, чтобы научить, как надо обращаться с людьми.

После этих слов Юлия повела себя крайне необычно. Она сорвала с глаз защитные очки, и они впервые увидели незащищенными ее странные, почти бесцветные глаза. Они блестели, словно покрытые раствором глицерина.

— Ты сделала это ради меня?

Юлия схватила руку Иризис, поднесла к лицу и уткнулась носом в ее ладонь.

— Ты тоже очень добрая!

Иризис попыталась скрыть свое замешательство, обернувшись к Нишу.

— Я обычная дрянь, — пробормотала она. — Не придавай такого значения случайному порыву.

— Юлия, ты готова поискать Тиану? — спросил Ниш. — Попробуй…

— Конечно!

Юлия стала непривычно оживленной и буквально кипела от переполнявшей ее энергии.

По задней крышке люка кто-то постучал, и раздался раздраженный голос следователя:

— Ну что там у вас?

Ниш резко распахнул люк, чуть не ударив Ял-Ниша.

— Она смотрит.

— И что? — крикнул следователь. — Выходи, чувствительница!

Юлия молча выбралась наружу, стараясь держаться подальше.

— Что ты там видишь? — резко спросил Ял-Ниш. Чувствительница молчала.

— Юлия, скажи, что ты видишь? — спросил Ниш, взяв ее за руку.

— Я вижу ее!

Юлия взмахнула второй рукой, указывая на юго-запад.

Следователь явно не ожидал от нее такого заявления.

— Ты уверена? — недоверчиво спросил он. — Она далеко отсюда?

— Нет, недалеко. Ее кристалл сияет, словно утренняя звезда.

Иризис сдавленно вскрикнула. В этот момент сквозь пелену туч прорвался луч солнца. Ял-Ниш улыбнулся, но на это зрелище лучше было не смотреть.

— Вперед, за ней!