Утром Стефани разбудил бесцеремонный стук в дверь и громкий мужской голос:

— Завтрак через пятнадцать минут!

Испуганная Стефани открыла глаза и осмотрелась. Она не сразу поняла, где находится — вокруг все было чужое, незнакомое и ничем не напоминало ее апартаменты.

Постепенно Стефани вспомнила события минувшей ночи и осознала, что находится в Ирландии, в деревне Кендалхилл, куда сбежала от наскучивших ей до смерти правил поведения, приличествующих ее статусу, и надоевших семейных обязанностей.

Сегодня комната показалось Стефани не столь мрачной, как накануне, и в скромности меблировки она усмотрела даже некий шарм и своеобразную изысканность.

Сквозь занавески проникало жгущее августовское солнце, день обещал быть жарким и душным. Стефани взглянула на часы и подсчитала, что спала менее шести часов, из-за чего чувствовала себя разбитой. Но, вспомнив о том, что сегодня должна приступить к исполнению обязанностей учителя — если, конечно, Гарри не станет чинить препятствий, — Стефани почувствовала себя гораздо лучше.

Остается убедить Гарри в том, что она достойна учить местных детей.

Стефани встала с кровати и подошла к окну. Открывавшийся из него вид она нашла прекрасным и даже поэтичным. Заснеженные вершины виднеющихся на горизонте гор привели Стефани в восхищение.

Это было так не похоже на то, что она видела накануне ночью! Мрачные монстроподобные деревья оказались при свете дня живописными соснами. Хорошо бы, если и Гарри изменил свое отношение к ней в лучшую сторону.

Стефани стала продумывать стратегию своего поведения. Мать как-то сказала ей: «Иногда, чтобы не упасть в глазах своего собеседника, лучше промолчать».

Однако Стефани полагала, что подобная философия чужда Гарри.

Как он сказал? Через пятнадцать минут? Стефани посмотрела на часы и поняла, что потеряла уже три минуты из отпущенных ей пятнадцати.

Она побежала в ванную.

Завтрак обычно готовил Гарри, так как был лучшим поваром из них троих. Разнообразием он братьев не баловал: утром, как правило, подавалась яичница с беконом и черный кофе. За столом они обсуждали план работ на день.

Сегодня утром Патрик и Джон были вынуждены убирать коттедж, предназначавшийся Стефани, но это вовсе не означало, что Гарри смирился с тем, что Стефани останется.

Не успели Патрик и Джон занять свои места за столом, как из комнаты, которая была отведена на эту ночь Стефани, послышался какой-то шум.

Близнецы дружно вскочили.

— Вы двое, куда собрались?! — строго окликнул их Гарри.

Братья виновато улыбнулись и с видимой неохотой снова уселись.

Прошло десять минут, но Стефани так и не спустилась.

— Идите поторопите ее, — распорядился Гарри. — Скажите, что у нее есть еще три минуты. Больше мы ее ждать не будем.

Патрика и Джона словно ветром сдуло.

Стефани вздрогнула, когда дверь ее спальни без стука распахнулась и в комнату вошли двое мужчин. Они широко улыбались и довольно глупо кланялись. Стефани не сразу узнала Патрика и Джона, но и после того, как вспомнила, кто они такие, не почувствовала облегчения. Что им нужно?! Почему они не постучались?! А вдруг они хотят меня изнасиловать?.. — замелькали мысли.

Близнецы продолжали широко улыбаться.

— Доброе утро, мисс Роджерс, — первым поприветствовал Стефани Джон.

— Как вам спалось? Надеюсь, вы выспались, — вторил ему Патрик.

Он толкнул брата локтем в бок, намекая, что их присутствие смущает девушку. Джон в ответ наступил ему на ногу.

— Спасибо, мне спалось хорошо, — пробормотала Стефани, удивленно глядя на двух, как ей казалось, не вполне нормальных братьев.

— Ребята, дайте мисс спокойно собраться и спуститься к нам! — послышался снизу крик Гарри.

Через несколько минут Стефани стояла на пороге кухни и молча смотрела на Гарри. Она попыталась улыбнуться ему, но его лицо осталось суровым, и тогда она переключилась на более отзывчивых близнецов.

Гарри исподтишка с интересом разглядывал Стефани. Она уже его не раздражала. Его собственное вчерашнее поведение и хамское обращение с ней сейчас казались ему временным помутнением сознания. Он любовался ее красотой, заигравшей утром новыми красками. Солнечные лучи отражались от ее блестящих волос, и казалось, что над головой Стефани сияет нимб.

Гарри подумал, что Стефани, должно быть, смелая и добрая — хотя бы потому, что она с уважением относится к Патрику и Джону, и это притом, что последние двое ведут себя как полные идиоты. Также он отметил и ее поистине ангельское терпение, так как она продолжала улыбаться близнецам.

Патрик и Джон откровенно пялились на Стефани, и Гарри, кашлянув, бросил на них устрашающий взгляд. Увидев выражение лица старшего брата, оба испуганно в один голос промолвили:

— Да-да, конечно, Гарри.

Патрик отвел взгляд в сторону, а Джон стал тупо пялиться в потолок. Если бы они только знали, как в данный момент раздражали Гарри! Внутри у него все кипело, но он старался не показывать этого.

Гарри пригласил всех сесть за стол. Стефани молча заняла стул, на который указал Гарри, он в свою очередь тоже сел, и только Патрик и Джон продолжали стоять как вкопанные и рассматривать Стефани. Она почувствовала себя жирафом в зоопарке, на которого маленькие дети постоянно показывают пальцем и говорят: «Смотри, мама, жираф».

— Вы, двое, сядьте, наконец! — придушенным от ярости голосом приказал Гарри.

Близнецы уселись за стол.

— Патрик, налей, пожалуйста, мисс кофе, — попросил Гарри.

Поручение тут же было не без удовольствия выполнено. Гарри разложил по тарелкам яичницу, прочел молитву и приступил к трапезе. Стефани молча выковыривала из яичницы кусочки бекона и аккуратно отправляла их в рот. Патрик и Джон забыли о еде и завороженно наблюдали за Стефани.

Она старалась не обращать на них внимания, но постепенно пристальный интерес близнецов надоел ей и стал раздражать.

Гарри же с грустью смотрел на братьев и размышлял о том, что иногда мужчины ведут себя с женщинами как болваны. Стефани нужно как можно скорее уехать, подумал он, иначе эти два оболтуса не дадут ей спокойно работать. Она всегда будет чувствовать на себе их взгляды. А все же Рейчел Берроуз, которая так и не приехала, далеко не так привлекательна, с какой-то непонятной печалью констатировал Гарри.

Тем не менее он намеревался отправить Стефани восвояси сразу же после завтрака, так как на это время у Патрика и Джона намечен ряд важных дел и они не будут путаться под ногами и пялиться на нее.

Гарри допил кофе и посмотрел на Стефани. Она показалась ему просто неотразимой. От нее исходило какое-то тепло и сияние. Ее взгляд просто завораживал. Осознав, в какую сторону идут его мысли, Гарри хотел отвести глаза, но в этот момент Стефани пристально посмотрела на него. Гарри готов был умереть на месте — столь обворожительными и прекрасными показались ему глаза Стефани. За эти глаза отдал бы все на свете.

Между ними словно сверкнула молния, они оба поняли это и постарались отогнать подобные мысли прочь.

Контролируй себя! — приказал себе Гарри и постарался заглушить чувства, которые все упорнее пытались вырваться наружу. Он уже готов был сказать Стефани какой-нибудь комплимент, но что-то останавливало его.

— Мисс Роджерс, мы, конечно, рады видеть вас у себя в доме, — спокойно и размеренно начал Гарри, — но вы не тот человек, которого мы ожидали. Как вы уже знаете, мы надеялись увидеть мисс Берроуз, но почему-то приехали вы.

— Мисс Берроуз не смогла приехать, — перебила его Стефани.

— Но почему? Что все это значит?! — опять начиная сердиться, крайне возмущенным тоном спросил Гарри.

— Вчера вечером я пыталась вам все объяснить, но вы почему-то не захотели слушать меня.

— Ну извините. Объясните сейчас.

— Мы с Рейчел старые подруги, учились вместе. По дороге сюда она заехала в мой особ… в мою квартиру и сказала, что подписала с вами контракт, но обстоятельства изменились и она не сможет приехать. Рейчел собиралась вам позвонить и извиниться, что невольно подвела вас, но я вызвалась поехать вместо нее. И вот я здесь.

Гарри задумался, не зная, что на это ответить, а самое главное — как поступить. Когда он наконец заговорил, его голос звучал твердо и размеренно:

— Она подписала контракт. Когда человек подписывает контракт, он обязан его выполнять. Что же будет, если все начнут наплевательски относиться к своим обязательствам?

Сейчас Стефани видела перед собой того Гарри, о котором ей накануне рассказывал Джон: педантичного и правильного зануду.

— Вы совершенно правы, — ответила она, пряча улыбку. — Ничего хорошего из этого выйти не может. Но тут индивидуальная ситуация, и давайте не будем делать из мухи слона. Рейчел очень переживала из-за того, что не смогла поехать. Просто так сложились обстоятельства.

Стефани встала и вышла из кухни. Вслед за ней из-за стола встали Патрик и Джон — с явным намерением сопровождать ее. На этот раз терпение Гарри иссякло, и он закричал:

— Вы, двое, пожалуйста, доедайте свой завтрак и идите займитесь наконец делом! Вы всем действуете на нервы!

Близнецы, потупившись, сели на свои места и яростно заработали вилками.

— Мисс Роджерс, — прокричал Гарри, — а что же такое случилось у мисс Берроуз, что она не смогла приехать?!

Стефани пришлось вернуться в кухню. Она не ожидала столь пристрастного допроса. Сейчас, когда Гарри стоял во весь рост — огромный, крепкий, как скала, Стефани поняла, что совсем не просто будет убедить его оставить ее здесь.

Он жестом пригласил Стефани сесть и сел напротив.

Вопрос, заданный Гарри, был ей весьма неприятен. Стефани не любила, когда лезут в чужую частную жизнь. С ней это происходило постоянно, каждый день. Все хотели знать, что она ест, чем занимается с такого-то часа по такой-то, с кем спит и так далее. Поэтому она решила проигнорировать вопрос Гарри, сделать вид, будто не слышала его.

Кроме того, Рейчел была ее очень близкой подругой, и распространяться о ее личной жизни Стефани не собиралась.

Но, встретившись с твердым взглядом Гарри, она поняла, что рано или поздно ей все равно придется сказать правду о Рейчел. Гарри, словно не замечая нежелания Стефани говорить, повторил вопрос:

— Так что же случилось у мисс Берроуз?

Стефани не знала, куда деваться, под пронзительным взглядом Гарри ей хотелось провалиться сквозь землю. Она посмотрела на Патрика и Джона, затем вновь на Гарри и тихо, будто не слышала вопроса, спросила:

— Что вы сказали? Ах да, вы насчет Рейчел. Понимаете… она встретила одного человека.

— Человека? Какого человека? Вы имеете в виду мужчину?

— Нет, не просто мужчину, а спутника души.

— Спутника души? Что это еще за ерунда?

— По крайней мере, Рейчел так выразилась. Это была любовь с первого взгляда, так что она не смогла оставить его. — Стефани развела руками.

Она не верила, что городит эту чушь. Стефани не терпела лжи, но сейчас у нее не было выбора.

— Я понимаю, что из моих уст это звучит весьма глупо, но это все, что я могу сказать в оправдания Рейчел, — добавила она.

— То есть вы хотите сказать, что мисс Берроуз наплевала на контракт, потому что повстречала какого-то там спутника души, с котором не смогла расстаться? Это просто смешно! Так же никто не поступает, ведь контракт…

— Я понимаю, что это звучит слишком романтично, — перебила его Стефани, — но она ничего не могла поделать со своими чувствами. Ну представьте себя на ее месте, разве вы не поступили бы точно так же?

— Если бы я был связан контрактом, то прежде всего выполнил бы данные мною обязательства, а потом уже занимался личной жизнью, — безапелляционно заявил Гарри.

— Да что я тут перед вами оправдываюсь, у меня же есть письмо от Рейчел! — Стефани встала из-за стола. — Сейчас я вам его принесу.

— Сядьте! — почти угрожающе произнес Гарри.

Стефани повиновалось.

Джон вопросительно смотрел на старшего брата, в его глазах читался вопрос: почему ты так противишься тому, чтобы мисс Роджерс осталась работать здесь? В итоге Джон не выдержал и выпалил:

— Гарри, а какая, собственно, разница, кто будет учить детей? Насколько я понимаю, Стефани — хороший педагог.

— Действительно, — согласился с ним Патрик, — мисс Роджерс ведь наверняка прекрасный, высококвалифицированный специалист.

Гарри грозно поднял брови и посмотрел на братьев, всем своим видом давая им понять, чтобы они не вмешивались. Стефани с немалым интересом наблюдала за троицей.

— Почему бы вам не приступить к работе? — наконец произнес Гарри. — Мне нужно поговорить с мисс Роджерс наедине.

Патрик и Джон сейчас были похожи на двух несчастных собак, которые забежали в дом, а их оттуда гонят, потому что их место на улице.

Близнецы молча встали из-за стола; каждый вымыл свою тарелку, затем они направились к выходу. Уже в дверях Джон обернулся и серьезно, без улыбки, попросил:

— Гарри, не наделай глупостей.

— Что мне не нравится больше всего, так это бездарная система управления, — начал Гарри. — Анархия в чистом виде. У меня постоянно возникает ощущение, что мною манипулируют. Даже эти двое имеют на меня влияние. Уровень преподавания падает, но всем наплевать, лишь бы в нашей заводи все было тихо и спокойно. А плохое образование — это ничего, как-нибудь само рассосется.

— Да, я вас понимаю, — поддакнула Стефани.

А что ей еще оставалось сказать? Как еще могла она отреагировать на эту неожиданную маленькую исповедь? Признаться, что приехала сюда, потому что хотела как можно дальше убежать от дома? Вряд ли Гарри понял бы ее. Все же они очень разные люди, с разными проблемами, но самое главное, думала Стефани, они принадлежат разным социальным классам.

Она, конечно, могла бы сказать ему, что ее дом находится в тысяче миль отсюда, что в нем около двухсот комнат, что это один из наиболее красивых замков во всей Европе. Но, разумеется, Стефани не стала ничего такого говорить. Скорее всего Гарри это безразлично. Как, собственно, и ей.

— Итак, мисс Роджерс, надеюсь, вы понимаете, что вам придется уехать? — спросил Гарри.

— Нет… То есть… Я прекрасно понимаю ваше возмущение тем фактом, что вами постоянно пытаются манипулировать, — не без ехидства ответила Стефани, глядя Гарри в глаза, — но, поверьте, я весьма квалифицированный педагог. У меня есть диплом, который соответствует международным нормам, и я имею опыт работы с детьми. Так что я уверена в том, что справлюсь.

Гарри облокотился о стол, потрепал свои волосы и наконец произнес:

— Нет, так не пойдет. Я не имею права вас нанять.

— Занятия в школе начинаются через две недели. Ну где вы за это время сумеете найти преподавателя? — пыталась втолковать ему Стефани. — Я уже здесь, и у меня уйма времени. Я очень хочу получить эту работу, так что позвольте мне остаться.

Стефани умоляюще смотрела на Гарри. Ей уже было наплевать на то, что с ней так некрасиво поступают, буквально выставляя за дверь. Она напрочь забыла о самолюбии.

— Почему вы очень хотите получить эту работу? — поинтересовался Гарри.

Стефани не знала, что ответить. Она стала рыться в закоулках своей памяти, пытаясь восстановить цепочку событий, которые послужили причиной ее приезда сюда.

— Почему? — повторил Гарри.

— Почему? — переспросила Стефани.

— Да, да! Почему вам до зарезу нужна эта работа, раз вы столь квалифицированный специалист, по вашим словам? Почему бы вам не найти место попрестижнее? Кроме того, это ведь временная работа, всего один семестр.

Почему… Потому, что за последние четыре месяца в доме Стефани произошел ряд событий, которые и вынудили ее бежать.

Отец Стефани решил, что ей пришла пора выйти замуж. Новость стала для Стефани настоящим шоком, она даже слегла с диагнозом «нервное переутомление». Кроме того, перед ней был пример старшей сестры Анны, которая оказалась очень несчастной в браке. Повторять ее путь Стефани не собиралась.

Стефани любила отца, и он любил ее, но при этом не брал в расчет или просто не хотел замечать личные интересы дочери.

— Вы забыли о моем вопросе? — осведомился Гарри, потеряв терпение.

— Да, конечно, я могла бы работать в каком-то престижном месте, но я не люблю стандартных поступков. Наша жизнь и без того слишком шаблонна. Да и квалифицированный педагог, думаю, вам здесь не помешает, не правда ли?

Гарри изумленно смотрел на Стефани. Да эта девица, кажется, вздумала морочить ему голову!

— Что вы подразумеваете под «стандартными поступками»? — спросил Гарри.

Стефани поняла, что не так-то просто будет заговорить его и обвести вокруг пальца.

— Я хочу работать именно здесь, — начала объяснять она, — потому что мне нужен опыт. Обыкновенный педагогический опыт, без всякого столичного снобизма. Педагогика — мое призвание, я учитель по специальности и хочу работать именно педагогом. — Стефани встала из-за стола. — Сейчас я вам принесу письмо от Рейчел, а также сертификат о моем образовании и рекомендательные письма. Вы сами во всем сможете убедиться.

Стефани на этот раз беспрепятственно покинула кухню. Гарри проводил ее мрачным взглядом. Он по-прежнему не доверял ей, ему казалось, что Стефани чего-то не договаривает.

Спустя несколько минут она вернулась и протянула Гарри несколько бумаг и конверт.

— Вот письмо от Рейчел, которое все объясняет. Она извиняется, что подвела вас, а также в подробной форме информирует вас о моей персоне, — торопливо сказала Стефани.

— Я умею читать, — перебил ее Гарри и смерил мрачным взглядом.

Стефани села за стол, решив еще немного подкрепиться. Она налила себе кофе, намазала джемом несколько тостов. Даже остывшая яичница не осталась без ее внимания. В том, что касалось еды, Стефани всегда была весьма требовательна, но яичница показалась ей превосходной — то ли из-за голода, то ли на самом деле была великолепно приготовлена. Неужели это дело рук Гарри? — подумала Стефани.

Гарри тем временем внимательно читал письмо от Рейчел. Выражение его лица то и дело менялось: то оно выражало недовольство, то на нем появлялась улыбка. Прочитав письмо, он отложил его в сторону и приступил к изучению сертификата об образовании. Стефани наблюдала за ним с удвоенным интересом. Наконец Гарри положил сертификат на письмо.

— Вот видите, я то, что вам надо! — тут же сказала Стефани. Она взяла сертификат и указала Гарри на дату: — В ближайшие семь лет он действителен.

— Ну и что? — равнодушно спросил Гарри. — В нем говорится о том, что вы специализируетесь на весьма узкой проблеме обучения чтению детей с отклонениями в развитии. — Гарри язвительно улыбнулся и спросил: — А вы имеете опыт мытья посуды?

Стефани не сразу поняла, что он имеет в виду. Она окинула кухню беспомощным взглядом и увидела гору немытой посуды, оставшейся, по-видимому, со вчерашнего дня.

— Да, конечно, — поспешно заверила она.

Естественно, Стефани ни разу в жизни не мыла посуду, но сейчас ей нужно было остаться здесь, поэтому она позволила себе эту маленькую ложь.

— А как вам моя характеристика? — спросила она.

— Хорошая, — лаконично ответил Гарри, вставая из-за стола. — Мне нужно посоветоваться с коллегами.

В глазах Стефани затеплилась надежда. Выражение ее лица резко изменилось, глаза загорелись.

— То есть вы хотите сказать, что у меня есть шанс остаться здесь?

— Я просто сказал, что мне нужно посоветоваться с коллегами, — буркнул Гарри.

Но Стефани ничуть не обиделась на его весьма нелюбезный тон и улыбнулась.

— Хорошо. Хорошо. Ну тогда идите.

— Я, собственно, это и собираюсь сделать, — проворчал Гарри. — Буду у себя в офисе.

Прежде чем Гарри ушел, Стефани успела выкрикнуть:

— А чем мне мыть посуду?!

— Все перед вами, — сказал он, указывая на раковину.

Гарри отошел в сторонку и, посмеиваясь, стал ждать, какие действия предпримет Стефани.

— Не вижу ничего смешного, — с обидой проворчала Стефани, метнув на Гарри неприязненный взгляд.

Почему он так ко мне относится? — с досадой подумала она. И в самом деле, она ведь не сделала ему ничего плохого, если не считать ночное вторжение и небольшой пожар. Но, казалось бы, любой мужчина должен был бы порадоваться появлению в его доме привлекательной девушки, Гарри же упорно выказывал недовольство.

После того, как Гарри ушел, Стефани взяла тряпку и принялась за уборку. Она удивлялась, почему ей не безразлично отношение к ней Гарри. Почему она стремится понравиться ему? Ведь раньше она не подпускала к себе подобного рода людей. А сейчас ей почему-то хотелось понравиться этому мрачному типу, и не просто понравиться, а угодить. Стефани не понимала, что с ней происходит. Мысли о том, что она просто-напросто влюбилась в Гарри, Стефани не допускала, однако прекрасно осознавала, что какое-то непонятное, новое чувство зародилось в ней, чувство, которое она никогда прежде не испытывала.

Закончив орудовать тряпкой, Стефани подошла к раковине и, посмотрев на гору посуды, вздохнула. Однако делать нечего, ей необходимо зарекомендовать себя как можно лучше, чтобы остаться здесь. И Стефани решительно открутила краны.

— Гарри, мне кажется, ты слишком раздуваешь проблему, — тихим, успокаивающим голосом говорила Гвен Сандерс.

— Ты действительно так считаешь?! — продолжал кипятиться Гарри, навалившись всем телом на парту. — Но мы же подписали контракт с совершенно другим человеком! И вот приезжает эта дамочка и заявляет, что принятые нами обязательства ничего не значат! Только представь, что случится, если все так будут поступать!

— Ну а что ты предлагаешь?

— Отправить ее и пригласить другого учителя. И, главное, подписать с ним контракт по всем правилам.

— Ну скажи мне, где ты за неделю найдешь хорошего учителя? У них у всех уже давно заключены контракты с другими учебными заведениями. Да и зачем, собственно, искать кого-то другого, когда в нашем распоряжении прекрасный специалист, по крайней мере, так говорится в ее бумагах. Так что давай не будем изобретать велосипед и примем ее на работу.

Гарри ничего не оставалось, как согласиться.

— Да, наверное, ты права, это единственный выход, — неохотно признал он.

Гарри хотел еще что-то сказать, но почувствовал на себе взгляд Гвен, которая ждала, когда он уйдет, чтобы она смогла заняться своим годовалым малышом. Гвен являлась самым опытным преподавателем местной школы. Она была не замужем, но ребенок у нее был.

— Ну, что еще? — спросила она.

— Нет, ничего. Извини, что задержал. Тебе нужно возвращаться к малышу.

Тут послышался плач ребенка.

— Кажется, он зовет тебя, — добавил Гарри.

— Капризный, просто жуть. Ни на минуту нельзя оставить одного, сразу же срывается на плач.

— Ладно, я пойду.

— Если хочешь, я какое-то время смогу присматривать за новенькой. Если нас не будет удовлетворять ее уровень преподавания, тогда мы ее уволим. А сейчас нам ничего другого не остается.

Гарри был ей благодарен за эти слова.

— Ты совершенно права, Гвен. Нам не нужны некомпетентные педагоги, — с облегчением сказал он.

С этими словами Гарри вышел. Он был единственным человеком в школе, который сомневался в компетенции Стефани. Но, чтобы его успокоить, Гвен пообещала ему присмотреть за ней.

Гарри снял телефонную трубку и с какой-то непонятной грустью посмотрел через окно на школьные стены. Он наконец признался сам себе в том, что волновала его не компетентность Стефани и не то, что она будет преподавать в школе без предварительно подписанного договора.

Его тревожил и волновал сам факт ее присутствия — то, как она смотрит на него, как разговаривает с ним. Все это казалось Гарри странным, непонятным. Одно лишь было очевидным: он никогда не встречал прежде таких женщин, как Стефани. В этом у Гарри не было никаких сомнений.

Стефани возникла из темноты, ниоткуда, и за несколько часов успела отуманить сознание Гарри. Он боялся ее, поэтому вынужден был прикрываться маской грубияна и циника. Это была простая тактика обороны. Гарри готов был бежать от Стефани за тридевять земель, но не мог — что-то все же останавливало его.