Алексей Ардашев, Семен Федосеев

БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ СОВЕТСКИХ ОГНЕМЕТНЫХ ТАНКОВ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

К началу Великой Отечественной войны Красная Армия имела вполне сложившиеся взгляды на применение в бою огнеметного вооружения, включая огнеметные танки. Считалось, что огнемет не решает самостоятельных боевых задач. Задача огнеметов в наступлении заключалась в выжигании обороняющегося противника из укрытий. Практика применения огнеметов в боях показала, что после огнеметания непораженная живая сила, как правило, покидала укрытия и попадала под огонь стрелкового оружия и артиллерии. Поэтому огнеметные подразделения должны были использоваться только в тесном взаимодействии с пехотой и танками, артиллеристами и саперами, а огнеметные танки — во взаимодействии с линейными танками.

Применение огнеметных танков в прорыве обороны противника рассматривалось среди прочих важных вопросов, например, на совещании высшего руководящего состава РККА 23–31 декабря 1940 года в докладах командующего войсками Западного особого военного округа генерал-полковника танковых войск Д. Г. Павлова, командира 5-го механизированного корпуса Забайкальского военного округа генерал-лейтенанта М. Ф. Терехина. В «Пособии для бойца-танкиста», изданном в 1941 году, непосредственно накануне войны, о действии огнеметных танков говорилось кратко:

«Огнеметание применимо при любой обстановке… Наступающими войсками огнеметание применяется по живой силе, находящейся открыто и в укрытиях (ДОТ), по танкам противника, по тыловым колоннам, для поджигания складов и сооружений».

В 1940 году у нас в стране пересмотрели организационную структуру танковых войск. Химические танковые бригады были расформированы, а их материальная часть с лета передавалась в танковые дивизии начатых формированием механизированных корпусов. Приказом Наркома обороны от 3 октября 1940 года расформировывались отдельные химические роты танковых бригад Т-26, а их личный состав и материальная часть обращались на «укомплектование танко-огнеметных батальонов танковых дивизий и танковых бригад». В состав каждой танковой дивизии ввели два батальона химических (огнеметных) танков по 54 машины с непосредственным подчинением командиру дивизии.

Согласно докладу начальника ГАБТУ генерал-лейтенанта Я. Н. Федоренко Главному Военному Совету Красной Армии, на 1 июня 1941 года в РККА имелось 10 057 танков Т-26 всех модификаций, из них огнеметных — 1137. В механизированных корпусах Красной Армии из этого числа, по данным 1-го отдела ГАБТУ, на 22 июня 1941 года имелось химических танков на шасси Т-26: в 1-м — 104, во 2-м — 6, 3-м — 12, 4-м — 23, в 5-м — 59, в 6-м — 44, в 7-м — 68, в 8-м — 50, в 9-м — 4, в 10-м — 38, в 11-м — 20, в 13-м — 20, в 14-м — 25, в 15-м — 9, в 16-м — 32, в 17-м — 2, в 18-м — 12, в 19-м — 47, в 20-м — 3, в 21-м — 30, в 22-м — 49, в 24-м — 4, в 27-м — 4, в 28-м — 131, в 30-м — 108 танков. 57-я танковая дивизия имела 42, а 59-я — 48 химических танков.

Как видим, укомплектованность была весьма неодинакова и сильно отличалась от положенной по штату. Так, в мехкорпусах 5-й армии Киевского особого военного округа некомплект химических танков составлял 84 %. Всего в мехкорпусах РККА имелось 994 химических танка на шасси Т-26. Эти химические танки на шасси Т-26 нашли применение в начальном периоде Великой Отечественной войны.

Большая часть легких химических танков была потеряна в боях лета 1941 года, причем многие, как и линейные танки, выходили из строя по техническим причинам. Весьма характерно для начала войны, например, донесение о боевых действиях огнеметных батальонов 3-й танковой дивизии 1 — го механизированного корпуса:

К началу боевых действий 5 и 6-й танковые полки имели по одному батальону (24 XT и 8 пушечных Т-26). Первый бой батальоны провели за город Остров 5 июля 1941 г. (…)

Огнеметный батальон 6-го танкового полка действовал во втором эшелоне полка. В момент атаки собранная из различных частей пехота отстала и в атаку не пошла, поэтому танки действовали одни. Батальон был выдвинут вслед за тяжелыми танками, уничтожая огнем бегущую в панике немецкую пехоту и успешно поджигая постройки, где были установлены противотанковые орудия и пулеметы. (…) Ввиду того, что в ходе боя огнеметные танки отстали от своих тяжелых танков и не имели пехотной поддержки, было потеряно 10 огнеметных машин и 6 Т-26.

7 июля 1941 года огнеметный танковый батальон участвовал в бою по уничтожению немецкого десанта в районе поселка Чисре. Вследствие поджога леса и морального воздействия мотопехота противника была рассеяна. Ввиду того, что огнеметные танки отходили из боя по болотистой местности, 5 танков завязли в болоте и… подорваны экипажами.

В районе деревень Бровино, Удоха, Ситня 9—10 июля 3 огнеметных танка 6-го танкового полка действовали из засад, уничтожив до 30 мотоциклистов и 3 грузовика с пехотой. В последних боях огнеметные танки действовали как линейные. (…)

5 июля в бою за город Остров командиром 5-го танкового полка батальон был использован преступно. Одну роту он поставил в первый эшелон с задачей уничтожать противотанковые орудия. Эта рота в течение 30–40 минут боя была полностью уничтожена. Остальные роты из-за невозможности огнеметания использовались как линейные (вели пулеметный огонь).

В ночь на 15 июля при совместной атаке тяжелых и легких танков огнеметный танковый батальон в составе 10 танков действовал по уничтожению тылов противника в районе деревни Строкино. Огнеметные танки использовались на огнеметание, уничтожая машины противника с боеприпасами и горючим. Противник был обращен в паническое бегство, оставив на поле боя 240 автомашин с горючим и боеприпасами. Среди трофеев была взята машина с секретными документами 52-го химического минометного полка.

12-й механизированный корпус с 22 июня по 7 июля 1941 года потерял все 7 выведенных по тревоге химических танков, причем 3 относились к боевым потерям, а 4 оставлено на поле боя по техническим причинам.

А вот отрывок из «Донесения о действиях 116-го отдельного танкового батальона», входившего в состав 27-й армии, на Северо-Западном фронте:

116 отдельный танковый батальон, прибыв на фронт 11 сентября, имел в своем составе: а) личного состава — 440 человек; б) танков — 31, них Т-34 — 9, Т-26 -4, ХТ-26 — 18. (…)

12 сентября 1941 года батальон… впервые вступил в бой с немецкими фашистами. (…)

В результате первых боев с противником батальон поставленной задачи не выполнил, понеся потери:

а) в личном составе: убито 10, ранено 10, пропало б/вести 47, итого 67;

б) в материальной части и вооружении: осталось на поле боя и в районах, занятых противником: танки Т-34 — 8, из них наскочили на свое минное поле — 2, застряли в болоте и на мосту — 2, попало в противотанковый ров — 1, подбито ПТ артиллерией противника — 3, танки Т-26 — 3, танки ХТ-26 — 15, всего — 26.

Танки ХТ-26 сгорели от собственной горючей смеси вследствие попадания в них снарядов и бронебойных пуль. (…)

Причины больших потерь батальона:

а) вследствие неоднократно изменявшихся задач и исходных позиций для наступления, а также несерьезного отношения к этому важнейшему элементу боевой деятельности танкистов. Личный состав экипажей плохо знал свои задачи, а экипажи 3 роты совершенно ее не знали. Танки 3 роты не были подготовлены к огнеметанию (не было создано давление). (…)

б) (…) не было организовано никакой разведки огневых точек противника. (…)

г) огнеметные танки ХТ-26 использовались неправильно, как артиллерийские. (…)

Добавим, что 116-й отдельный танковый батальон был распределен между 28-й танковой и 23-й стрелковой дивизиями, но в атаку пошел без пехоты. В результате после дня боя из 31 танка осталось 5, а из 18 ХТ-26, использовавшихся вместо линейных (для чего они совсем не были приспособлены), 15 подбиты.

Захваченные германской армией огнеметные танки получили обозначение Flam.Pz.Kpfw.T-26 739 (г), хотя об их боевом применении немцами неизвестно. В германской «Учебной таблице № 2 от 1 июля 1942 г.», содержавшей оценку советских танков, говорилось в частности: «Огнеметный танк Т-26 — свойства, как у Т-26, тактическое значение ограничено».

Огнеметные танки, захваченные финнами во время советско-финляндской и в начале Великой Отечественной войны, были восстановлены и использовались в финской армии — по состоянию на 31 мая 1941 года у финнов в эксплуатации находилось 4 XT-26 и 2 XT-130, к осени 1941 года к ним добавилось еще 3 XT-133. Но уже к осени 1942 года финны переделали эти танки в пушечные, вооружив их 45-мм танковой пушкой.

Оставшаяся исправной в РККА материальная часть бывших батальонов химических танков была использована для вооружения новых огнеметно-танковых подразделений и частей в составе бронетанковых и механизированных войск Красной Армии.

В упомянутом выше докладе в ГКО СССР от 31 марта 1942 года начальник ГАБТУ кратко характеризовал уже разработанные огнеметные танки и предлагал нормы их выпуска:

На вооружении германской армии имеется огнеметный танк. Дальность огнеметания его находится в пределах 30–40 метров. Наш отечественный танковый огнемет по своей мощности и эффективности стоит намного выше, чем германский танковый огнемет.

Огнеметные танки ТО-34 и КВ-8, вооруженные автоматическим танковым огнеметом образца 1941 года (АТО-41) имеет следующую тактико-техническую характеристику:

а) вооружение танка Т-34 уменьшается только на один пулемет стрелка-радиста, вместо которого установлен огнемет АТО-41. Количество выстрелов огнемета — 10.

б) на вооружении танка КВ-8 вместо 76-мм пушки установлена 45-мм пушка, замаскированная под 76-мм пушку. Количество выстрелов огнемета — 52–57.

в) дальность огнеметания на стандартных огнесмесях (мазут, нефть, газойль) в среднем 60–65 м.

г) дальность огнеметания на вязких огнесмесях (бензин 2 сорта с порошком ОП-2) в среднем 90-100 м.

(…) Считаю необходимым для укомплектования огнеметными танками танковых бригад и отдельных танковых батальонов выпускать ежемесячно 60–70 танков КВ-8 и вооружать огнеметами 20–25 % танков Т-34, выпускаемых танковыми заводами.

Летом 1942 года было сформировано пять отдельных огнеметно-танковых батальонов (оотб). Штатно батальон включал две роты танков КВ по 5 машин в каждой и одну роту ОТ-34 (11 машин), т. е. всего 10 КВ-8 и 11 ОТ-34. Кроме того, в качестве средства усиления фронтов сформировали отдельную огнеметно-танковую бригаду РВГК (оотбр) трехбатальонного состава. Бригада имела 59 танков, вооруженных АТО-42. После снятия с вооружения КВ-8 огнеметно-танковые батальоны состояли из двух рот ОТ-34 (ОТ-34-85) и одной роты линейных танков Т-34 (Т-34-85).

Специфика огнеметных танков требовала и специального обучения их экипажей, и учебных пособий. Так, в план производства учебных кинофильмов для бронетанковых и механизированных войск на 1943 год включили и небольшой фильм «Устройство и применение огнемета».

Огнеметные танковые подразделения использовались в основном при атаке укрепленных полос и населенных пунктов для поражения живой силы противника и уничтожения его огневых средств в укрытиях и долговременных сооружениях, при этом они придавались стрелковым частям.

Вот что писал командующий бронетанковыми и механизированными войсками Волховского фронта генерал-майор танковых войск Болотников в отчете о боевых действиях на этом фронте 500-го, 502-го и 507-го отдельных огнеметных танковых батальонов в период с 27 августа по 20 сентября 1942 года:

Огнеметные танковые батальоны показали большой эффект в их воздействии на противника.

Хорошие результаты в применении танковых огнеметов показали: 500 ОТБ при взятии Вороново, 507 ОТБ при наступлении на отм. 40,4 и 502 ОТБ при атаке Гортолово.

28 августа 1942 года 500 ОТБ обеспечивал наступление 286 СД на Вороново. Противник сильно укрепил подступы к этому населенному пункту. Дома, подвалы, нежилые постройки были превращены в ДЗОТы. После интенсивной артподготовки танки вышли в атаку. Противник открыл артиллерийский и минометный огонь, продвижение наступающих наших частей задерживалось. В это время экипажи ст. лейтенантов Шмакова и Никитина, лейтенанта Баранова открыли стрельбу из огнеметов. И хотя от переднего края обороны противника было 200–300 м, солдаты (немецкие) прекратили стрельбу и начали отползать назад. Танки подошли ближе к цели, подожгли из огнеметов 18 ДЗОТов и 21 дом. Солдаты и офицеры, побросав в ДЗОТах оружие и вещи, в панике бросились бежать.

В ночь на 30 августа 1942 года 507 ОТБ применил огнеметы против живой силы противника. Вместе с 70 Гв. СП 24 Гв. СД батальон получил задачу — уничтожить группу фашистских автоматчиков, просочившихся к отм. 40,4. Танки батальона вышли в атаку двумя группами, применив прием «Клещи», открыли огнеметание по живой силе врага. Немецкие солдаты в панике кинулись бежать, срывая обмундирование, головные уборы, бросая оружие. Батальон уничтожил до роты гитлеровцев, 9 ПТО и автомашину с боеприпасами. Пленный солдат Хуберт Майер заявил:

«Неожиданно нас осветили длинные языки пламени. Впереди упали мертвые. На многих загорелось обмундирование. Мы бросились в панике бежать, разбежалась и орудийная прислуга».

В районе Торопово противник оказывал сильное сопротивление и не давал возможности продвигаться нашей пехоте. 5 танков 502 ОТБ скрытно подошли к немецким окопам и применили огнеметы. Было сожжено 3 блиндажа, 6 домов и до роты солдат и офицеров.

Выводы:

1. Огнеметные танки целесообразно использовать для прорывов укрепленных оборонительных рубежей и в боях за населенные пункты, во взаимодействии с линейными танками. (…)

Об оценке способов боевого применения огнеметных танков в 1942 году можно судить по распоряжению, направленному начальником штаба ГАБТУ полковником Кульвинским заместителю командующего по танковым войскам Сталинградского фронта от 13 октября 1942 года:

В Ваше распоряжение следует танковая бригада огнеметных танков.

Организация бригады:

Управление.

Танковый батальон КВ-8.

Танковый батальон КВ-8, Т-034

(в бригаде 2).

Рота управления.

Рота технического обслуживания.

Всего танков 59:

КВ-8 — 36.

Т-О34 — 18.

Т-34 — 5.

Практика боевых действий огнеметных танков показала, что они являются мощным средством борьбы с живой силой противника, особенно находящейся в укрытия.

В боевом использовании огнеметных танков на Волховском фронте был допущен ряд ошибок. Огнеметные танки использовались мелкими группами, без обеспечения их огнем артиллерии и пехотой и даже без взаимодействия с линейными танками. Были случаи, когда огнеметные танки использовались не как специальные, а как обычные линейные танки.

Зам. наркома обороны ПРИКАЗАЛ:

Огнеметные танки использовать только по их прямому назначению, ни в коем случае не превращая их в линейные танки.

Применять огнеметные танки только массированно, во взаимодействии с линейными танками частей и соединений, для борьбы с живой силой противника, находящейся в укрытиях, где она не может быть поражаемой огнем других видов оружия.

Действие огнеметных танков тщательно обеспечивать огнем артиллерии и взаимодействующей пехоты.

Об использовании и боевых действиях танковой бригады огнеметных танков регулярно доносить.

Здесь имелась в виду 235-я отдельная огнеметная танковая бригада, сформированная летом 1942 года в Люблино под Москвой и в сентябре направленная на Сталинградский фронт, где ее подразделения участвовали в боях на территории завода «Красный Октябрь», и в действиях по окружению 6-й армии Паулюса.

Маршал В. И. Чуйков приводит интересный пример действий огнеметного танка в городе при обороне Сталинграда осенью 1942 г.:

…Вытащили с поля боя три подбитых танка: один огнеметный и два средних. Их быстро отремонтировали, и я решил «ошеломить» противника.

Сутра 29 октября пустить в контратаку три танка и 50 стрелков. Направление контратаки — стык между дивизиями Смехотворова и Гурьева по Самаркандской улице, где противник почти вплотную подобрался к Волге….

Контратака началась рано утром, перед рассветом. Ее поддерживала артиллерия с левого берега и полк «катюш» полковника Ерохина. Захватить большое пространство не удалось, однако результаты получились внушительные: огнеметный танк сжег три вражеских танка, два средних — подавили противника в двух траншеях, где тотчас же закрепились наши стрелки.

235-я отдельная огнеметно-танковая бригада и 512-й отдельный огнеметно-танковый батальон отличились в ходе контрнаступления под Сталинградом в конце 1942 года.

12 декабря 1942 года командование Сталинградского фронта направило 235-ю огнеметно-танковую бригаду и 87-ю стрелковую дивизию в помощь 51-й армии под Котельниково для отражения наступления группировки Гота. В ходе Котельниковской операции 14 декабря 1942 года в районе Верхне-Кумского 235-я огнеметно-танковая бригада вместе с 234-м танковым полком уничтожила около 50 танков противника, 30 орудий, другую технику, более 500 вражеских солдат и офицеров. Затем бригада участвовала в завершении Сталинградской операции. Начальник химуправления Сталинградского фронта полковник Михайлов в своем докладе начальнику Главного военно-химического управления о боевых действиях бригады писал:

Опыт действия 235 ООТБр показал, что огнеметание является грозным оружием. В критический момент операции 51А (контрнаступление механизированных соединений противника) бригада решила своим мощным огнеметным вооружением участь контрнаступления противника, уничтожив его двухкратно превосходящие силы, и обеспечила дальнейший успех всей фронтовой операции.

Заместитель командующего по БТВ Сталинградского фронта генерал-майор танковых войск Новиков в своем «Заключении о боевых действиях 235-й оотбр в декабре 1942 года на Сталинградском фронте и применении огнеметного оружия» писал:

235 ООТБр, вооруженная специальными танками, вначале предполагалась для использования в борьбе с гитлеровцами непосредственно по обороне Сталинграда и, несомненно, как показал опыт применения одной роты в городе, сыграла бы в условиях уличной борьбы очень крупную роль. Но по условиям сложившейся тогда обстановки бригада была переправлена южнее Сталинграда и составляла резерв Командующего фронта, находясь на самом ответственном направлении в стыке двух (64 и 57) армий. Когда противник силами трех танковых дивизий (6, 23 и 17) и одной (38) пехотной дивизии, прорвав фронт наших частей на р. Аксай, развивал наступление на север и к утру 14 декабря 1942 года вышел на рубеж — клх. 8 Марта, Верхне-Кумский, выс. 149, 6, бригада, как основной резервный кулак, была брошена в направлении Громославка, Верхне-Кумский, где совместно с приданными ей 20-й истребительной бригадой и батальоном 59 МБ в течение пяти дней ожесточенных боев нанесла ему большие потери, в результате которых он был вынужден приостановить свое наступление.

Там, где бригаде удалось допустить танки противника на близкую дистанцию, применение огнеметов оказалось эффективным и производящим сильное моральное воздействие на противника.

За период боев в Сталинграде и юго-западнее Сталинграда 235 ООТбр подбила и уничтожила:

1. Танков тяжелых и средних — 105.

2. Орудий разного калибра — 60.

3. Бронемашин и транспортеров — 10.

4. Пулеметных точек — 42.

5. Живой силы уничтожено — 2870.

6. Захвачено в плен — 400.

(…)

Можно прямо сказать: как бы противник силен не был, он никогда не пройдет, где стоят огнеметные танки.

За мужество и отвагу, проявленные личным составом, бригада была переименована в 31-ю гвардейскую отдельную огнеметно-танковую бригаду. После переформирования под Москвой и получения новой техники бригада участвовала в освобождении населенных пунктов Изюм, Барвенково (почетные наименования «Барвенковские» получили тогда 31-я гвардейская отдельная огнеметно-танковая бригада и 517-й отдельный огнеметно-танковый батальон), Павлоград, Днепродзержинск, Запорожье. На Юго-Западном фронте 31-я гвардейская Барвенковская огнеметная танковая бригада и 517-й Барвенковский отдельный огнеметнотанковый батальон обеспечили успешное продвижение войск 8-й гвардейской и 12-й армий.

В 1943 году в боях под Таганрогом и Мариуполем хорошо показал себя 516-й отдельный огнеметно-танковый батальон; в боях за Евпаторию в апреле 1944 года — 512-й отдельный огнеметно-танковый батальон (среди прочих частей получил наименование «Евпаторийский»). При этом огнеметные танки 512-го оотб действовали в составе передовых отрядов вместе с пехотой, посаженной на грузовики «Студебеккер». В частности, в освобождении городов Евпатория, Саки и Бахчисарай важную роль сыграла группа под командованием полковника Пузанова, включавшая танк Т-34, 8 ОТ-34 и 4 КВ-85.

К началу наступательно операции советских войск под Ленинградом и Новгородом (14 января 1944 года) четыре отдельных огнеметно-танковых батальона находились в составе Волховского фронта: 500-й — в 59-й армии, 501-й — в 54-й армии, 502-й и 503-й — в 8-й армии фронта. И после освобождения 20 января 1944 года города Новгорода 500-й, 501-й, 502-й и 503-й отдельные огнеметно-танковые батальоны получили почетное наименование «Новгородский».

Интересно, что в составе огнеметно-танковых батальонов и в середине войны еще встречались оставшиеся на ходу легкие огнеметные танки. Об их использовании совместно со средними огнеметными танками в составе одного подразделения (видимо, 519-го отдельного огнеметно-танкового батальона) говорилось в одном из «Сборников тактических примеров по опыту Отечественной войны», подготовленных Отделом по использованию опыта войны Генерального Штаба Красной Армии (выпуск за январь-февраль 1944 года):

Боевая деятельность огнеметных танков в наступательном бою в основном сводится к выжиганию огневых точек противника, мешающих продвижению пехоты и живой силы, располагающейся в различного рода укрытиях: ДЗОТ, домах, траншеях и ходах сообщения.

Ниже приводятся примеры использования отдельного огнемётно-танкового батальона в составе 17 танков Т-34 и 32 танков Т-26 на некоторых участках Западного фронта в течение февраля и марта 1943 г.

1. 23 февраля 1943 года огнеметно-танковый батальон во взаимодействии с 213-й танковой бригадой принимал участие в бою за освобождение д. Ясенок.

Огнемётные танки Т-34 двигались за боевыми порядками танковой бригады и, ворвавшись на передний край обороны противника, вели успешную борьбу по выжиганию оживающих огневых точек, мешающих продвижению нашей пехоты, а также вражеских солдат, укрывающихся в траншеях и ходах сообщения.

Ликвидировав сопротивление отдельных очагов обороны противника на переднем крае, огнемётные танки, не отрываясь от своей пехоты, по её указанию вели успешную борьбу также в глубине обороны противника, чем обеспечили наступающим частям выполнение задачи.

2. 7 марта 1943 года огнемётно-танковый батальон во взаимодействии с 29-й гвардейской танковой бригадой участвовал в бою за овладение передним краем оборонительной полосы противника в районе Ашково-Нижнее, Ашково-Верхнее.

Восемь огнемётных танков батальона под прикрытием танков бригады ворвались на передний край обороны противника и выжигали здесь его огневые точки и живую силу. Этим воспользовалась наша пехота, чтобы «зацепиться» за траншеи противника. В дальнейшем, тесно взаимодействуя с пехотой, огнемётные танки сумели обеспечить ее дальнейшее продвижение в глубину неприятельской обороны.

Тесное взаимодействие с атакующей пехотой, конкретная постановка задач огнемётным танкам, хорошее маневрирование и умелая работа танкистов полностью обеспечили пехоте успех атаки. Всего было сожжено до 100 немцев, 1 ДЗОТ, 2 противотанковых ружья с расчётами, 8 станковых пулеметов. 3 миномёта, 1 грузовая машина с боеприпасами, 1 повозка с имуществом и 1 автомашина с солдатами. Пулемётным огнём было уничтожено до 180 неприятельских солдат.

3. 8 марта 1943 года 5-я рота огнеметно-танкового батальона в составе 9 танков Т-26 под прикрытием тяжёлых и средних танков 120-й и 334-й танковых бригад атаковала огневые точки и пехоту противника в д. Вукань. В этом населённом пункте преобладали каменные постройки. Противник имел здесь значительное количество противотанковой артиллерии и пулемётов, в силу чего атаки танков производились на больших скоростях и первый удар наносился без участия пехоты.

В этом бою рота огнемётных танков сожгла до 40 и расстреляла из пулеметов до 65 немцев. Кроме того, было уничтожено 5 орудий с расчётами, 3 пулемётные точки с расчётами, выжжены автоматчики из 9 домов и 4 блиндажей и пехота из 7 траншей.

4. 13 марта 1943 года пять огнемётных танков Т-26, действуя с 53-й гвардейской стрелковой дивизией, атаковали крупный населённый пункт противника с большим количеством каменных построек, приспособленных под ДОТ. В этом пункте каменная церковь, господствовавшая над окружающей местностью, была превращена немцами в сильную крепость с тринадцатью амбразурами для пулеметов.

Увлекая за собой пехоту, огнемётные танки ворвались в населённый пункт, выжгли противника из укрытий и закрепились там до подхода главных сил. Всего в этом бою огнемётные танки выжгли тринадцать пулемётных точек, располагавшихся в церкви, девять ДЗОТ, семь блиндажей и гарнизоны двух каменных домов в составе 50 человек солдат и офицеров противника.

5. 14 марта 1943 года 4-я рота огнемётно-танкового батальона в составе пяти танков Т-26, действуя под прикрытием танков 161-й танковой бригады, атаковала опорный пункт противника, расположенный на выгодной в тактическом отношении высоте. Атака была проведена быстро и успешно; огнемётные танки сожгли до 60 немцев, пять станковых пулемётов и две ДЗОТ с их гарнизонами.

В этом же бою вторая рота того же батальона в составе пяти танков Т-34, взаимодействуя с 29-й гвардейской танковой бригадой, атаковала сильно укреплённый узел сопротивления противника и сожгла до 150 немцев, четыре танка, четыре противотанковых орудия, четыре противотанковых ружья, три станковых пулемета, три блиндажа и четыре пулемётные точки, расположенные в каменных домах.

Приведённые выше примеры далеко не исчерпывают собой богатый опыт проведённых боёв с использованием огнемётных средств. Для общей характеристики итогов боевой работы огнеметно-танкового батальона за период года полезно привести некоторые далеко не полные цифры.

Всего за время боёв огнемётно-танковый батальон уничтожил:

— танков — 14;

— противотанковых орудий — 6;

— противотанковых ружей — 6;

— пулеметов — 36, миномётов — 3;

— автомашин и повозок с имуществом и боеприпасами — 3;

— ДЗОТ и других укрепленных точек — 67;

— живой силы — до 700 человек.

Выводы. Огнемётные танки — эффективное средство для ликвидации огневых точек, расположенных в укрытиях, недосягаемых для огня артиллерии и обычных танков. Действуя струёй огня, танки влияют на психику и волю противника, вызывая в его рядах панику и наводя страх, отчего в большинстве случае вражеские солдаты бросают оружие и разбегаются, неся при этом тяжёлые потери.

Практика боевого использования огнемётных танков показывает необходимость прикрытия их действий средними и тяжёлыми танками, а также достаточно мощным огнем артиллерии.

О соотношении количества средних и тяжелых огнеметных танков и общего количества танков можно судить по следующему отрывку из сводки ТУ ГБТУ КА о наличии танков в Красной Армии за период с 1 января 1941 года по 1 января 1944 года.

Согласно этой сводке, к началу 1944 года огнеметные танки ОТ-34 составляли 2,6 % от всего количества имевшихся Т-34, огнеметные КВ-8 и КВ-8с — около 3,2 % от всего количества КВ, а общее количество огнеметных танков — 1,2 % от общего количества танков.

Когда в июне 1944 года в состав штурмовых инженерно-саперных бригад, предназначенных для участия в штурме сильно укрепленных позиций и городов, вводили огнеметные части, пять инженерно-саперных бригад Резерва ВГК — 1-я, 2-я, 4-я, 10-я штурмовые и 2-я гвардейская моторизованная штурмовая — получили еще и «танковую» составляющую в виде инженернотанкового полка и огнеметно-танкового полка. Последний располагал 18 огнеметными танками ОТ-34 и 3 танками Т-34.

В состав 1-й штурмовой инженерно-саперной бригады вошел 510-й отдельный огнеметно-танковый полк, сформированный в январе-мае 1944 года на основе 510-го отдельного огнеметно-танкового батальона и состоявший из двух танковых рот, а также взводов — разведывательного, ремонтного, транспортного, других подразделений обеспечения. Полк имел 240 человек личного состава, а кроме 21 танка, еще и 6 бронеавтомобилей БА-64, 7 мотоциклов, 53 специальных и грузовых автомобилей (техника полка была приобретена на средства, собранные трудящимися предприятий города Краматорска).

31 мая полк в составе бригады был придан 3-й армии 1-го Белорусского фронта. В июне 510-й полк был придан 120-й гвардейской стрелковой дивизии 41-го стрелкового корпуса и вместе с ней участвовал в прорыве заблаговременно подготовленной и сильно укрепленной обороны противника на реке Друть севернее Рогачева. Так, в бою 25 июня танки полка с десантом пехоты из 1-го штурмового инженерно-саперного комсомольского батальона атаковали опорный пункт Веричев. Огнеметные танки шли впереди стрелковых подразделений. Из 10 танков первой роты 6 подорвались на минах, остальные продолжили атаку. Достигнув траншей и окопов противника, танки разворачивались вдоль них и пускали огнеметные струи, поражая пехоту противника и внося панику в ее ряды. Преследуя противника после захвата опорного пункта, танки огнеметного полка вели огонь по вражеским огневым точкам и скоплениям пехоты. При выходе на минное поле саперы-штурмовики соскакивали с брони и проделывали проходы для танков. В ходе боя танки часто действовали как линейные, ведя артиллерийский и пулеметный огонь. Для маскировки своих действий и прикрытия подбитых машин танкисты использовали дымовые шашки. За два дня боев на реке Друть полком было уничтожено 10 противотанковых орудий, 14 ДЗОТов и крупных блиндажей, пять минометных батарей, 15 станковых и 10 ручных пулеметов, более 400 солдат и офицеров противника.

Поскольку огнеметные танки использовались для штурма укрепленных позиций, большую пользу приносило их взаимодействие с инженерными танками.

Так, в июле полк вел бои за Белосток совместно с 336-м стрелковым полком. 26 июля огнеметные танки двинулись в атаку вслед за танками Т-34, оборудованными навесными Катковыми минными тралами, преодолев минные поля, развертывались в линию и действовали как танки непосредственной поддержки пехоты. Бои за город закончились 27 июля, за отличные действия в ходе освобождения Белостока 510-й полк в августе 1944 года получил наименование «Белостокский».

15 марта 1945 года 510-й оотп был придан 108-й стрелковой дивизии и получил задачу на штурм города Данциг в составе штурмовых групп 407-го и 44-го стрелковых полков. В штурмовую группу входили 3–4 линейных танка, 2 самоходных орудия СУ-122, 2 огнеметных танка ОТ-34, 4 полковые или дивизионные пушки, стрелковая рота со станковыми пулеметами и ПТР, отделение саперов (10 человек), отделение огнеметчиков с ранцевыми огнеметами (10 человек), гранатометчики (6 человек). 27 марта танки 51-го оотп с десантом на броне ринулись в атаку на подготовленную оборону противника в пригороде Данцига. «Умело маневрируя, танкисты ворвались в первую траншею, — рассказывает о бое полковник запаса Н. Стасюк. — Отлично действовал экипаж командира взвода лейтенанта Б. В. Шелуханова. Механик-водитель сержант С. С. Томожников четко выполнил разворот над траншеей и выпустил одну за другой три огнеметные струи. Уцелевшие гитлеровцы бросились бежать, стремясь спастись в зданиях».

В ходе боя в предместьях танки пускали в ход огнеметы, подавляя огневые точки в подвалах и поражая «фаустников». В ходе штурма Данцига танкисты 510-го оотп уничтожили около 200 вражеских солдат и офицеров, 10 «фаустников», 8 пулеметных точек, 6 противотанковых ружей, 3 противотанковых орудия, 20 автомашин, сожгли и разрушили 80 домов, приспособленных под укрепленные огневые точки и даже потопили орудийным огнем баржу с солдатами противника на р. Мертвая Висла. Бои в Данциге показали высокую эффективность огнеметных танков в боях в населенных пунктах, особенно в составе штурмовых групп. Характерно, что кроме отдельного огнеметно-танкового полка в состав 1-й штурмовой комсомольской инженерносаперной бригады вошел также 36-й батальон ранцевых огнеметов. Тесное взаимодействие танковых и ранцевых огнеметов было новым шагом, порожденным опытом войны. Сочетание огнеметных танков, подавлявших и ослеплявших огневые точки противника, с портативными дымовыми средствами и ранцевыми огнеметами, действующими с малых дальностей, давало ощутимый эффект при бое в населенных пунктах и уменьшало потери.

Всего за год боевых действий, с июня 1944 по май 1945 года, танкисты 510 оотп подбили и уничтожили 8 танков и штурмовых орудий противника, 208 ПТР и пулеметов, 132 тягача, БТР и автомашины, 195 различных повозок, 12 ДОТов, около 4 тысяч солдат и офицеров противника.

Во 2-ю штурмовую инженерно-саперную бригаду вошел 516-й отдельный огнеметно-танковый полк. Заметим, что этот полк получил танки ОТ-34-85 из состава «танковой колонны имени Дмитрия Донского», построенной на средства, собранные Русской Православной церковью. Он впервые вступил в бой 16 июня 1944 года в Белоруссии совместно со 2-й штурмовой инженерно-саперной бригадой 1-го Белорусского фронт. 24–27 июня полк участвовал в Бобруйской наступательной операции. Подразделения огнеметных танков в основном действовали со штурмовыми батальонами. Далее полк участвовал в Люблин-Брестской операции, его танкисты первыми ворвались в Брест и вскоре вышли на государственную границу. В августе 1944 года полк вступил на территорию Польши. После интенсивных боев к 10 октября в составе полка осталось только два танка, да и те отправились в капитальный ремонт. Полк перевооружили новой техникой. За отличные боевые действия приказом Верховного Главнокомандующего от 19 февраля 1945 года полку присвоено почетное наименование «Лодзинский». Потом танкисты штурмовали крепость Познань, выжигали огнем пулеметные и орудийные гнезда на Зееловских высотах, закончили войну в Берлине. Всего танкисты полка уничтожили свыше 3800 солдат и офицеров противника, 48 танков и штурмовых орудий, 130 орудий и минометов, 400 пулеметных точек, 47 ДЗОТов.

Во 2-ю гвардейскую моторизованную штурмовую инженерно-саперную бригаду вошел 517-й Барвенковский отдельный огнеметно-танковый полк, сформированный на основе уже упомянутого Барвенковского 517-го отдельного огнеметного танкового батальона. В составе бригады он участвовал в наступлении войск 3-го Белорусского фронта, освобождавших Оршу в июне 1944 г.

На 3-м Белорусском фронте воевал и 513-й отдельный огнеметно-танковый полк, вошедший в состав 4-й штурмовой инженерно-саперной бригады.

В составе войск 6-й гвардейской армии 1-го Прибалтийского фронта воевали части 10-й штурмовой инженерно-саперной бригады, включая 47-й отдельный огнеметно-танковый полк. Эпизоды его боевой деятельности описаны в представлении к званию Героя Советского Союза на командира танкового взвода этого полка младшего лейтенанта Ф. М. Александрова:

С 30 июня по 2 июля 1944 года отличился в боях за выход к городу Полоцку (Витебская область Белоруссии).

Своей инициативой в бою, смелостью действий увлекал нашу пехоту вперед, для чего 6 раз выходил из танка под огнем противника, чтобы выяснить, что мешает продвижению нашей пехоты вперед, этим самым завоевал восхищение личного состава 210-го стрелкового полка 71-й стрелковой дивизии, которых он поддерживал.

30 июня в бою за овладение опорным пунктом немцев в районе Белый Двор и Заскорки возглавлял взвод танков, действующих в обход опорного пункта, и первый ворвался в тыл противника, огнем из пушки, пулемета и огнемета уничтожал бежавшего в панике противника, при этом уничтожил до 100 немцев. В течение часа взвод Александрова удерживал Заскорки до подхода нашей пехоты.

В деревне Белый Двор прикрыл огнем своего танка танк гвардии лейтенанта Портного, который порвал гусеницу при развороте на траншее противника, не дав тем самым противнику сжечь танк, входящий в состав роты.

1 июля 1944 года в бою за населенные пункты Шурманы, Лесина, Меруги совершил со взводом обходный маневр с фланга и при выходе в районе Лесины встретился с двумя самоходными установками противника, задерживавшими продвижение основной группы наших танков и пехоты. Вступив в единоборство с ними, дважды заставил их отходить, тем самым открыл путь для наших танков и личным примером увлек за собой всю группу преследования.

За период боевых действий с 30 июня по 2 июля 1944 года уничтожил до 200 немцев, подавил огонь 8 пулеметов, 3 противотанковых орудий, разбил одну минометную батарею и захватил в плен радиста с радиостанцией.

В феврале 1945 года личный состав 47-го оотп, сдав материальную часть 39-й танковой бригаде, выбыл в тыл на формирование — в Москву. Впоследствии полк принял участие в Параде Победы.

В ходе наступления огнеметные танки располагались в боевом порядке обычно за линейными танками, а при подходе к объектам атаки (укреплениям, домам и т. п.) выдвигались вперед и уничтожали огнеметанием назначенные цели, выжигали живую силу из сооружений. Сравнительно небольшая — по сравнению, скажем, с танковой пушкой — дальность применения огнемета требовала для вывода на позицию для огне-метания особого внимания, соблюдения мер маскировки, максимально возможного использования укрытий, а также поддержки со стороны линейных танков, сопровождающей пехоты (которая, однако, не должна была оказаться впереди огнеметной машины), артиллерии. Указанные сложности наведения огнемета в ОТ-34 требовали для прицельного огнеметания достаточно длительной остановки танка. Нередко экипаж пользовался этим, чтобы еще произвести прицельный выстрел из пушки.

Стоит отметить, что при атаке полевых укреплений противника войсковые части чаще отмечали сильное моральное воздействие огнеметных танков на противника, чем его физическое уничтожение. Но если даже удавалось подавить противника в укреплении «психологическим» воздействием, заставить его прекратить огонь или покинуть укрепление, это уже оправдывало применение огнеметных танков. Причем моральное действие огнеметы оказывали не только на пехоту противника. Командир упомянутой выше 235-й отдельной огнеметной танковой бригады 18 января 1943 года писал заместителю командующего БТиМВ: «По специальному делу огнеметания, что было возможно в конкретной обстановке, экипажи работали хорошо и принесли ущерб противнику, а особенно моральное воздействие было настолько велико для противника, что экипажи немецких танков в момент применения огнеметания по ним бросали свои танки и убегали».

Зато при штурме долговременных сооружений и в городских боях физическое воздействие огнеметов трудно было переоценить. Танковые огнеметы часто оказывались эффективнее танковых пулеметов, которые не могли достать гранатометчиков, стрелков и «фаустников» противника в укрытиях. При атаке сильно укрепленных огневых точек требовался сосредоточенный огонь, причем иногда первый выстрел делали без поджигания струи, зажигая огнесмесь вторым выстрелом — так обеспечивалось более надежное поражение и меньше смеси сгорало в полете.

Танки применяли свои огнеметы против огневых точек на нижних этажах и в подвалах, ДОТ и ДЗОТ, либо действовали как линейные — вели огонь из пушек, а также перекрывали корпусом пулеметные амбразуры противника в полуподвалах.

Для уменьшения потерь среди экипажей танков были разработаны специальные огнестойкие костюмы из ткани «ТОЗ». В марте 1944 года командующий БТиМВ Красной Армии маршал бронетанковых войск Федоренко предложил ввести их «на снабжение танковых частей и частей самоходной артиллерии» (с 1942 года и до того времени предприятия Наркомлегпрома уже изготовили около 20 000 таких танковых костюмов). Для экипажей огнеметных танков такие костюмы были бы особенно полезны. Но, хотя испытания этих костюмов признали успешными, сведений об их применении в боевых частях найти не удалось.

 

Борис Кавалерчик

ЕЩЕ РАЗ О Т-34

Общеизвестно, что знаменитый советский танк Т-34 был самой массовой боевой машиной Второй мировой войны. Трудно найти человека, который бы не слышал о нем, а увидеть его можно не только в кино или на бессчетных иллюстрациях, но и наяву — он установлен на многочисленных памятниках, сооруженных на местах былых сражений. Горы литературы посвящены легендарной «тридцатьчетверке» — но, как правило, описывается она только с положительной стороны. Для этого было немало оснований. Достоинства этого танка общеизвестны: он обладал мощным для своего времени вооружением, прочной броней и высокой подвижностью. Еще более важно было то, что эти качества в нем гармонично сочетались — ни одно из них не было чрезмерно развито в ущерб другим.

Основным вооружением танка Т-34 служила длинноствольная 76-мм пушка, позволявшая ему успешно бороться практически с любыми целями, попадавшимися на поле боя, в том числе и с немецкими танками в первые годы войны. После того, как броня немецких средних танков была значительно усилена, а на вооружении вермахта появились новые толстобронные тяжелые танки, «тридцатьчетверку» оснастили новой, еще более мощной 85-мм пушкой.

Надежная защита танка Т-34 обеспечивалась не только толщиной его брони, но и рациональными углами ее наклона, а также методами соединения броневых листов — сваркой, и не простой, а автоматической. Автоматическая сварка позволяла получить не только высокую производительность труда, но и стабильное качество швов, не зависящее от квалификации, самочувствия и настроения сварщика.

Высокой подвижностью Т-34 обладал за счет могучего дизельного двигателя и широких гусениц. Его дизель выделялся не только мощностью, быстроходностью и большим крутящим моментом. Он к тому же был экономичен и менее пожароопасен, чем бензиновые моторы, которыми оснащалось большинство танков того времени. А широкие гусеницы обеспечивали танку низкое удельное давление на грунт и позволяли ему иметь прекрасную проходимость, особенно в условиях российского бездорожья.

Но все эти достоинства «тридцатьчетверки» уже многократно описаны и широко известны. Хочу только подчеркнуть, что ими обладали не малочисленные, уникальные и сверхдорогие танки, а десятки тысяч машин массовой серии. За предвоенный период и годы войны были выпущены свыше 52 тысяч танков Т-34 различных модификаций и около 6 тысяч самоходных артиллерийских установок на его базе. Но до победы дожили далеко не все из них. Потери Красной Армии в средних танках за годы Великой Отечественной войны превысили 80 %. Львиную долю их составили Т-34…

Как же получилось, что прославленные «тридцатьчетверки» понесли во время войны столь тяжелые потери? Тому было много причин, но анализ их всех выходит далеко за рамки этой статьи. В числе этих причин есть и чисто технические. Их мы здесь и коснемся.

* * *

Любые машины, в том числе и танки, имеют и свои достоинства, и свои недостатки. Один и тот же танк можно представить в описании как шедевр мирового танкостроения, а можно — как кучу железного хлама. Очень важно, чтобы подход к вопросу не был односторонним, но трудно ожидать от любого исследователя полной объективности, и тому есть много причин. Во времена СССР и Главлита Т-34 относился к тем самым «священным коровам», которых просто не позволялось критиковать. Более того, официальная советская пропаганда повсюду искала и распространяла подтверждения своего тезиса, что Т-34 являлся лучшим в мире танком времен Второй мировой войны. Интересно, что аргументы для этого зачастую предоставляли им наши бывшие противники — немцы. «Битые немецкие генералы» в своих послевоенных мемуарах пытались найти оправдания своим поражениям. Чаще всего они использовали стандартный набор: некомпетентность Гитлера, непролазные русские дороги, «генерал Зима» и т. п. В этом же ряду находится и утверждение, что Т-34 имел подавляющее превосходство над немецкими танками и противотанковой артиллерией. На такое гораздо удобнее списать свои неудачи, чем на собственные ошибки и просчеты.

Большинство людей, пытаясь разобраться, какой из танков лучше другого, начинают сравнивать их основные ТТХ — тактико-технические характеристики. Конечно, эти цифры, которые отражают вес танка, калибр его орудия, толщину брони, мощность двигателя, максимальную скорость и тому подобные показатели, очень важны. Но они представляют собой только вершину айсберга. Невозможно составить верное мнение об айсберге, наблюдая только ту небольшую его часть, которая виднеется над водой. Гораздо более полная и точная картина действительности содержится в отчетах по испытаниям танков, проводящихся на полигонах по обширным программам соответствующими специалистами. К великому сожалению любителей бронетанковой техники, такие отчеты доступны только узкому кругу людей — а эти посвященные, как правило, не имеют права раскрывать подробную служебную информацию широкой публике.

Что представляют собой подобные отчеты, можно судить по одному примеру. В мае 1943 года англичане захватили в Тунисе полностью исправный немецкий тяжелый танк «Тигр». Только в 1986 году в Лондоне была опубликована книга, представляющая собой главным образом отчет по изучению этого самого трофея. В книге — более двухсот страниц большого формата с десятками таблиц, фотографий, чертежей и схем.

Такого же рода испытания с тщательным изучением образцов и составлением подробных отчетов о них были проведены в США и Великобритании для танков Т-34. Как же они попали в эти страны? Все началась с широко известного «ленд-лиза». «Ленд-лиз» был программой передачи Соединенными Штатами взаймы или в аренду боевой техники, оружия, боеприпасов, снаряжения, стратегического сырья, продовольствия, различных товаров и услуг странам-союзникам Америки по антигитлеровской коалиции в годы Второй мировой войны. Гораздо менее известен так называемый «обратный ленд-лиз». В рамках этой программы получатели помощи по «ленд-лизу» в свою очередь помогали США, по мере своих возможностей, конечно. В частности, СССР в годы войны поставлял в Америку древесину, пушнину, хромовую и марганцевую руды, платину и золото. Производился также обмен военно-технической информацией, как трофейной, так и собственной, а также образцами боевой техники. Например, в 1945 году в СССР именно для изучения был поставлен новейший тогда американский танк «Першинг». В числе советских образцов, переданных союзникам, были и «тридцатьчетверки».

Весной 1942 года на Уральском танковом заводе (УТЗ) им. Сталина в Нижнем Тагиле были специально собраны пять танков Т-34. Для них из серийных деталей, узлов и агрегатов тщательно отбирались те, которые в наибольшей степени соответствовали чертежам и условиям. УТЗ был выбран не случайно. Именно этот завод тогда изготавливал «тридцатьчетверки» заметно лучшего качества, чем остальные их производители. Этому в немалой степени способствовало то обстоятельство, что Харьковский паровозостроительный завод — колыбель Т-34 — эвакуировали именно в Нижний Тагил. Завод, конечно, постарался не ударить лицом в грязь перед союзниками, и эти пять танков удались качеством получше, чем обычные машины. И приемку они проходили более строгую, и паковали их в дорогу более тщательно. После получения соответствующего приказа один из них был отправлен в США, другой — в Англию, два ушли на фронт, а последний остался в распоряжении НКТП. Сегодня его можно увидеть во дворе Центрального музея Вооруженных Сил в Москве.

Испытания в Соединенных Штатах начались 29 ноября 1942 года и продолжались ровно год. Проводились они на Абердинском полигоне — лучшем в американской армии. Вместе с Т-34 испытывался и тяжелый танк КВ, изготовленный на Челябинском тракторном заводе. После окончания испытаний по обоим танкам были сделаны отчеты объемом свыше 600 страниц каждый. Копии отчетов получил и СССР. Англичане тоже прислали копию своего отчета по испытаниям Т-34. Но, к сожалению, эти материалы до сих пор не опубликованы, об их содержании имеются только отрывочные сведения. Например, в журнале «ТанкоМастер» № 2 за 2002 год была помещена «Оценка танков Т-34 и КВ работниками Абердинского испытательного полигона США, представителями фирм, офицерами и членами военных комиссий, проводивших испытания танков». Из текста этого документа и должности подписавшего его человека (им был начальник 2-го управления Главразведуправления Красной Армии генерал-майор танковых войск Хлопов) ясно, что это не американский отчет и даже не выжимки из него, ведь в момент появления «Оценки…» испытания еще не закончились. Это просто записи разговоров американских специалистов, сделанные советскими представителями во время проведения испытаний танков в Абердине еще до их окончания.

Давайте попробуем разобраться, насколько они были объективны, а для этого возьмем пункты «Оценки…» (они будут выделены курсивом) и прокомментируем их:

СОСТОЯНИЕ ТАНКОВ:

Средний танк Т-34, после пробега в 343 км, окончательно вышел из строя и не может быть отремонтирован.

Причина: вследствие чрезвычайно плохого воздухоочистителя на дизеле в мотор набилось очень много грязи и произошла авария, в результате которой поршни и цилиндры разрушились до такой степени, что их невозможно отремонтировать. Танк с испытаний снят, и намечено прострелять его пушкой танка КВ и своей 3 дюйм. пушкой танка после чего он будет направлен в Абердин, где его разберут и оставят как экспонат.

Тяжелый танк КВ все еще ходит, и его продолжают испытывать, хотя имеется очень много механических неполадок.

В столь раннем выходе танков из строя не было ничего необычного. В то время на танки Т-34 давалась гарантия на 1000 километров пробега, но на практике эта цифра оставалась тогда недостижимой. Согласно статистике полигона НИБТ, доложенной начальнику Автобронетанкового управления Красной Армии Я. Н. Федоренко, в среднем пробег Т-34 до капитального ремонта в годы войны не превышал 200 километров. «Абердинский» Т-34, как ему было и положено, эту цифру превзошел.

В 1942 году качество советских танков существенно упало по многим объективным причинам. В их числе были трудности, связанные с организацией производства эвакуированными заводами на новых местах, переходом многих предприятий на выпуск новой для них продукции, утратой многих основных фондов, промышленного оборудования, производственных связей и источников сырья, резким снижением среднего уровня квалификации заводского персонала в связи с потерей многих опытных рабочих и инженеров и привлечением к работе большого количества новичков, в том числе женщин и подростков. Эти новые кадры самоотверженно трудились и делали все, что было в их силах, чтобы помочь фронту, но им остро не хватало знаний, опыта и мастерства. Во главу угла ставился выпуск максимально возможного количества танков. Это и понятно, ведь необходимо было восполнить тяжелейшие потери начального периода войны. Поэтому требования к качеству продукции снижались, порой ОТК принимал танки только по факту их заводки. В результате в том же 1942 году некоторые «тридцатьчетверки» смогли пройти до капитального ремонта только 30–35 километров.

В какой-то мере это было оправдано, ведь на войне танки, как правило, не доживали до выработки своего, пусть и небольшого, ресурса. Век танка на передовой был недолог — в среднем 4—10 дней (это без времени, затраченного на его транспортировку по железной дороге и ремонты), или от 1 до 3 атак. Средний пробег до выхода из строя по боевым причинам в 1942 году составлял всего 66,7 километра, что было ровно втрое меньше среднего пробега до капитального ремонта. Таким образом, сломаться большинство танков просто не успевало.

Дизельный двигатель В-2, установленный и на Т-34, и на КВ, в то время еще не вышел из периода «детских болезней». Тогда его производители боролись за доведение его ресурса до 100 часов. Но реально В-2 в редких случаях работали больше 60. Двигатель у Т-34 на испытаниях в Абердине вышел из строя через 72,5 часа работы, из них под нагрузкой он проработал 58,45 часа, а без нагрузки — 14,05 часа. Дизеля КВ там же хватило на 66,4 часа. В числе недостатков двигателя В-2 того времени, кроме малой гарантированной наработки, были повышенный расход топлива (на 12 % больше нормы) и особенно — совершенно недопустимый перерасход масла. Он превышал существующие нормы в 3–8 раз! Поэтому запас хода Т-34 осенью 1942 года ограничивался не топливом, а маслом: согласно средним цифрам того времени из Техотдела НКТП, топлива хватало на 200–220 километров пробега, а масла — только на 145.

В то же время в немецких и американских танках масло в двигатель постоянно доливать не требовалось. Его просто меняли по расписанию через каждые 1000–2000 километров пробега.

СИЛУЭТ/КОНФИГУРАЦИЯ ТАНКОВ:

Форма корпуса наших танков нравится всем без исключения. Особенно хорош Т-34. Все сходятся во мнении, что форма корпуса Т-34 лучшая, чем на всех известных американцам машинах. КВ — хуже, чем на любом из существующих в Америке танков.

Высокое мнение американцев о форме корпуса Т-34 вполне заслужено. Она была очень передовой для своего времени. Известный германский конструктор Ф. Порше в своих мемуарах отметил, что из всех особенностей Т-34 немцы посчитали полезной для себя только схему бронирования корпуса. Несомненно ее влияние на корпус немецкой «Пантеры». А ведь лучшая похвала оружию — когда его копируют враги, на себе испытавшие его силу.

Прототипом для «тридцатьчетверки» стала форма корпуса экспериментального танк БТ-ИС, построенного в 1937 году под руководством изобретателя-самоучки Н. Ф. Цыганова. А туда она была заимствована с французского легкого танка FCM36, корпус которого был сварен из броневых листов толщиной до 40 мм, расположенных под большими углами наклона. Но если FCM36 был построен в количестве только 100 штук, то первым действительно массовым танком с передовой формой корпуса стал именно Т-34.

БРОНЯ:

Химический анализ брони показал, что на обоих танках броневые плиты имеют неглубокую поверхностную закалку, тогда как основная масса броневой плиты представляет собой мягкую сталь.

В связи с этим американцы считают, что, изменив технологию закалки броневых плит, можно значительно уменьшить толщину ее, оставив ту же стойкость на пробиваемость. В результате этого танки могут быть облегчены по весу на 8—10 % со всеми вытекающими отсюда последствиями (увеличение скорости, уменьшение удельного давления и т. д.).

А вот это суждение далеко не однозначно. Дело в том, что в то время качество толстой брони было общей проблемой. Незадолго до Т-34 на том же Абердинском полигоне испытывался американский средний танк М3, и его броню критиковали не меньше советской. Досталось и литой броне другого американского среднего танка — М4 «Шерман», который испытали там немного позже и могли сравнить с советскими танками. Это сравнение по некоторым параметрам оказалось не в пользу «Шермана» — в выводах по результатам испытаний было сказано: «Твердость литой брони башни М4А2 значительно ниже, чем у советских танков». Справедливости ради нужно отметить, что броня «Шермана» отличалась однородностью и прекрасной вязкостью и, в отличие от слишком твердой брони «тридцатьчетверки», не создавала вторичных осколков в случае ее пробития.

Но если в сравнении со своими американскими сверстниками броня Т-34 выглядела неплохо, недостатки у нее, конечно, были. В американском отчете по их испытаниям было отмечены следующие дефекты:

1. Закалка только поверхностная и неравномерная.

2. Вязкость брони недостаточная. Основная часть брони представляет собой мягкие стальные плиты, варьирующиеся по химическому составу.

3. Твердость брони не соответствует паспортным данным и меняется на различных броневых листах.

4. Сварные швы неравномерны.

Кроме производственного брака, причины которого упоминались выше, низкое качество брони литой башни Т-34 объяснялось и тем, что в то время ее отливали из стали марки МЗ-2, которая не была предназначена для литья. Башни для Т-34-85 уже стали отливать из броневой стали 71Л, которая была разработана для этой технологии. В результате качество ее брони намного улучшилось. Но это произошло только в 1944 году.

Нельзя не привести выдержки из официального отчета американцев, посвященного исследованию брони Т-34 и КВ:

Броневые детали среднего танка Т-34 были термообработаны до очень высокого уровня твердости (429–495 единиц по Бринеллю), возможно, для того, чтобы добиться максимально возможного сопротивления пробитию, даже за счет уменьшения структурной устойчивости (т. е. большей хрупкости — Б. К.) при попадании снаряда.

Удлинение и связанное с ним уменьшение площади сечения (примечание: один из методов измерения вязкости) образцов катаной и литой брони не уступают аналогичным показателям американской качественной стали со сравнимыми пределами прочности на растяжение.

Качество катаных броневых деталей меняется в широких пределах, от плохого до отличного, что является признаком значительных колебаний технологических режимов. Несколько броневых листов были закалены не полностью, хотя обладали достаточными свойствами, чтобы быть закаленными на всю толщину.

В стали, легированной марганцем, кремнием, никелем, хромом и молибденом (примечание: верхняя лобовая деталь корпуса Т-34 и 5-дюймовые плиты на КВ), и в сталях, легированных марганцем, кремнием и молибденом, высоко содержание кремния, находящееся в пределах 1–1,5 %. Химический состав всех сталей обеспечивает адекватную возможность приемлемой объемной закалки деталей на всю толщину.

В этих словах выражено официальное мнение абердинских испытателей, а не субъективные мысли неизвестного американца, которые к тому же могли быть искажены при записи или переводе. Как мы видим, американские специалисты высоко оценили химический состав и механические свойства советской брони, хотя и отметили нестабильное качество ее термообработки. Вернемся же к «Оценке…» в советском изложении:

КОРПУС:

Основным недостатком является водопроницаемость, как нижней части при преодолении водных преград, так и верхней части во время дождя. В сильные дожди в танк через щели натекает много воды, что ведет к выходу из строя электрооборудования и даже боеприпасов. Расположение боеприпасов очень нравится.

Вода может проникать в танк через:

— дефекты сварных швов. Как уже упоминалось выше, американцы в своем отчете отмечали их неравномерность;

— неплотности люков — и тех, что служат для экипажа, и тех, которые используются для доступа к узлам и агрегатам танка, а также крышек, колпаков, смотровых приборов и т. п.;

— различные отверстия — смотровые щели, амбразуры, жалюзи двигателя и т. п.

— шариковую опору башни.

В конструкции Т-34 предусматривались резиновые уплотнения большинства из этих мест, но в начале 1942 года в СССР ощущалась острая нехватка резины. Заводы, которые выпускали сырье для ее производства (искусственный каучук), находились в западных районах страны, они были вынуждены эвакуироваться и налаживать выпуск своей продукции на новых местах. В результате с ноября 1941 по май 1942 года промышленность работала только на довоенных запасах и ленд-лизовском натуральном каучуке. Поэтому резину старались экономить и ставили только туда, где она была абсолютно необходима. В качестве одной из мер экономии резины, например, с января 1942 года по 30 августа 1943 года на танках Т-34 частично устанавливались опорные катки с внутренней амортизацией вместо внешних бандажей. А для снижения трудоемкости производства и из-за нехватки станков механическую обработку деталей, особенно корпусных, не производили — кроме тех случаев, когда без нее совсем нельзя было обойтись. Это приводило к увеличению зазоров между деталями. В результате таких мер пострадала и водонепроницаемость корпуса «тридцатьчетверки».

Основная часть снарядов в Т-34 размещалась на полу боевого отделения в специальных «чемоданах». Это место было наилучшим с точки зрения безопасности и поэтому, очевидно, так понравилось абердинским испытателям. Имело оно и свои недостатки: высота танка увеличивалась, доступ к снарядам был неудобен, и просочившаяся в танк вода попадала прямо на «чемоданы» со снарядами. В результате те начинали ржаветь, что и было отмечено американцами.

БАШНЯ:

Основной недостаток — очень тесная. Американцы не могут понять, каким образом наши танкисты могут в ней помещаться зимой, когда носят полушубки. Очень плохой электромеханизм поворота башни. Мотор слаб, очень перегружен и страшно искрит, в результате выгорают сопротивления регулировки скоростей поворота, крошатся зубья шестеренок. Рекомендуют переделать на гидравлическую систему или просто на ручную.

Места в башне Т-34 действительно очень не хватало. Она была первоначально спроектирована для предшественника «тридцатьчетверки» — колесно-гусеничного танка А-20, вооруженного 45-мм пушкой. Даже с ней башня просторностью не отличалась, а после установки там 76-мм орудия стала совсем тесной. Теснота не только причиняла неудобства танкистам, но и очень сильно затрудняла их действия, в том числе использование приборов наблюдения. Из-за нее командир мог покинуть танк только за 11 секунд — а ведь часто лишь доли секунды решали вопрос жизни или смерти. Из-за тесноты и неудобного расположения боекомплекта Т-34 на ходу мог производить не более 3 выстрелов в минуту. Недостаточный диаметр погона башни — всего 1420 мм — не позволял ввести в экипаж еще одного человека и освободить командира от выполнения обязанностей наводчика. В Т-34-85 диаметр погона расширили до 1600 мм, что дало возможность разместить в его башне (тоже, конечно, увеличенной) трех человек и 85-мм пушку. Для сравнения — в «Шермане» диаметр погона был 1753 мм, это давало более чем в полтора раза больше площади, чем в Т-34. Так что не удивительно, что американцы не понимали, как там можно было поместиться.

А вот жалобы на механизм поворота башни выглядят субъективными. На тех же «Шерманах» устанавливались оба типа механизмов поворота башни, и гидравлические, и электрические. Гидравлические работали более плавно, поэтому на большинстве танков применяли именно их. Но на все «Шерманы» их не хватало, и тогда на танки ставили электрические приводы, благо они были взаимозаменяемыми с гидравлическими. Вручную башню Т-34 тоже, конечно, можно было поворачивать. Именно ручной привод использовался для наводки на цель, а трехступенчатый электропривод — для быстрого разворота башни, что было очень важно в бою, особенно ближнем. Применение электропривода в этом качестве было вполне оправдано, но вот его реализация, а особенно изготовление, у абердинской «тридцатьчетверки» явно подкачали.

ВООРУЖЕНИЕ:

Пушка Ф-34 — очень хорошая. Проста, безотказно работает и удобна в обслуживании. Недостаток — начальная скорость снаряда значительно ниже американской 3 дюйм. (3200 футов против 5700 футов в секунду).

Пушка Ф-34, установленная на «тридцатьчетверке», безусловно, заслужила похвалы американцев. Она была отличным образцом танкового вооружения своего времени — простая, дешевая, компактная и надежная. А вот с цифрами здесь явное преувеличение. Начальная скорость бронебойного снаряда пушки Ф-34 была 660 метров или 2165 футов в секунду. Выпускающиеся в 1942 году в США «Шерманы» вооружались 75-мм пушкой М3 с начальной скоростью бронебойного снаряда 619 метров или 2030 футов в секунду. Таким образом, пушка «Шермана» уступала Ф-34 по этому параметру. Даже у подкалиберного снаряда этой пушки начальная скорость составляла 869 м/с или 2850 футов в секунду — однако это были лишь экспериментальные образцы, серийно они не выпускались и в армию не поступали. Но даже им надо было удвоить свою скорость, чтобы получить указанные 5700 футов в секунду, что соответствует 1737 м/с! Такой скорости бронебойные подкалиберные снаряды достигли гораздо позже Второй мировой войны, да и то только у гладкоствольных пушек. Так что и тут несомненная ошибка или в записи, или в переводе.

ПРИЦЕЛ:

Общее мнение — лучший в мире. Несравним ни с одним из существующих (известных здесь) или разрабатываемых в Америке.

У Т-34 был неплохой для тех времен прицел, но лучшим в мире он тогда, конечно, не был. Точнее было бы назвать его лучшим из тех прицелов, с которыми были знакомы испытатели Абердина. Трофейные немецкие танки туда попали только зимой 1943 года, а ведь именно немецкие прицелы в то время были лучшими и по конструкции, и по качеству изготовления, они служили всем образцами для подражания.

Но телескопический прицел ТМФД, установленный на «тридцатьчетверке», попавшей в Абердин, очевидно, превосходил современные ему американские танковые прицелы. Конструкция его вполне соответствовала уровню того времени и обеспечивала хорошую точность стрельбы на дистанции 600–800 м, а большего тогда и не требовалось.

Главным его недостатком являлось плохое качество оптического стекла — мутного и с пузырьками. С августа 1941 года по октябрь 1943-го качество отечественных танковых прицелов резко упало. Сырьевые базы для производства оптического стекла в тот период были потеряны, квалифицированные кадры утрачены, оптические заводы эвакуировалась на восток. Сборкой и юстировкой прицелов и зрительных приборов занимались не подготовленные к этому люди, к тому же часто недоедавшие и недосыпавшие. Были приняты меры, чтобы исправить это положение: с фронта были отозваны специалисты по оптическому стеклу, по «ленд-лизу» заказано и получено специальное оборудование для производства и обработки оптического стекла и сырье для него, на базе немецких прицелов были созданы свои конструкции — например, ломающийся шарнирный прицел ТШ-16, установленный на Т-34-85. В результате качество советских танковых прицелов во второй половине войны значительно улучшилось.

ГУСЕНИЦЫ:

Идея стального трака очень нравится американцам. Но они считают, что пока не будут получены отзывы о сравнительных результатах применения стальных и резиновых гусениц на американских танках в Тунисе и других активных фронтах, нет оснований отказываться от своей идеи — резиновых.

Недостатком нашей гусеницы, с их точки зрения, является легкость ее конструкции. Может быть легко повреждена снарядами малых калибров и минами. Пальцы чрезвычайно плохо калены и сделаны из плохой стали, в результате очень быстро срабатываются, и гусеница часто рвется. Идея забивания пальцев об упор на корпусе танка — вначале очень понравилась, но во время эксплуатации, после некоторой сработки пальцев, их начало гнуть об упор, что вело к очень частым обрывам гусениц.

Считают, что за счет уменьшения толщины брони следует утяжелить гусеницы. Нравится также ширина гусеницы.

Судя по всему, автор этого документа технически был не очень грамотен, иначе бы не написал о «резиновых» гусеницах на американских танках. Резиновые гусеницы (армированные стальными тросами) использовались только на легких машинах — чаще всего на полугусеничных броневиках и бронетранспортерах с максимальным весом до 10 тонн, хотя испытывались и на 16-тонных танках. На «Шермане» применялись стальные гусеницы с резинометаллическим шарниром для повышения долговечности и резиновыми «подушками», которые уменьшали шум при движении и улучшали сцепление с дорогой, хотя и не на всех поверхностях. К тому же, в отличие от чисто стальных гусениц, они не разрушали твердое дорожное покрытие.

Но для дорог в СССР это было не так актуально. Гораздо важнее было низкое удельное давление, которое обеспечивали широкие гусеницы Т-34. По этому показателю «тридцатьчетверка» заметно превосходила «Шерман»: она имела среднее удельное давление на грунт 0,72 кг/см, а «Шерман» — 0,96 кг/см и, следовательно, уступал ей в проходимости в условиях бездорожья.

Но вместе с тем опять проявились проблемы с качеством производства. Причиной их была острая нехватка траков, из которых собирались гусеницы. Из-за этого во второй декаде февраля 1942 года УТЗ смог отправить на фронт только 68 % выпущенных тогда танков Т-34, а остальные стояли «необутыми». В этих условиях траки поручили производить всем мало-мальски пригодным к этому предприятиям. В результате до половины их продукции оказывалось бракованной. Из-за этого брака траки лопались, пальцы деформировались и рвались. Проблема с пальцами проявилась и на испытаниях в Абердине, где была справедливо отмечена американцами. Ломались там и траки «тридцатьчетверки».

Танк Т-34 выпуска 1942 года и схема бронирования Т-34 обр. 1940 года.

ПОДВЕСКА:

На танке Т-34 — плохая. Подвеска типа «Кристи» давно была испытана американцами, и от нее безоговорочно отказались. На нашем танке она, из-за плохой стали на пружинах, очень быстро проседает, и в результате заметно уменьшается клиренс. На танке КВ подвеска очень хорошая.

С замечанием о плохой стали пружин подвески нельзя не согласиться. Пружинная сталь в то время тоже была в длинном списке дефицитов. С марта 1942-го до мая 1943 года ее в СССР вообще не производили. Нужда в ней удовлетворялась только за счет ленд-лиза, поэтому и экономили ее, как могли.

Еще одной причиной низкого качества пружин подвески мог быть брак в их термообработке. Качество термообработки в производстве Т-34, как мы уже убедились на примере его брони, в то время не отличалось стабильностью.

А вот с отрицательным мнением о конструкции подвески можно и поспорить. Схему своей подвески Т-34 унаследовал от танков серии БТ, а те, в свою очередь, заимствовали ее у танка американского конструктора Джона Уолтера Кристи. Эта подвеска имела как свои достоинства (в частности, простота за счет отсутствия поддерживающих роликов, снижение зрения качения катков благодаря их большому диаметру, защита борта танка опорными катками), так и свои недостатки (большой вес неподрессоренных масс, снижающий плавность хода, значительный объем, который занимали в корпусе танка шахты пружин, ослабление брони бортов вырезами балансиров). В целом подвеска «Кристи» находилась вполне на уровне своего времени и применялась тогда не только в СССР, но и в Англии.

Большим минусом подвески «тридцатьчетверки» было отсутствие в ней амортизаторов, которые бы быстро гасили колебания корпуса танка. Но это не было органическим пороком схемы подвески типа «Кристи» — их там вполне можно было использовать. Американцы не отметили этого недостатка только потому, что в то время и их «Шерман» не имел амортизаторов. Подвеска «Шермана» тоже была не самой лучшей. Последующие поколения и советских, и американских танков получили торсионную подвеску, которая ныне является самой распространенной в современных танках. Именно такую подвеску имел танк КВ, и не случайно она так понравилась американцам.

МОТОР:

Дизель хороший, легкий. Идея применения на танках дизелей целиком разделяется американскими специалистами и военными, но, к сожалению, все дизельные моторы, выпускаемые заводами США, забирает Военно-Морской Флот, и поэтому Армия лишена возможностей устанавливать дизели на своих танках.

Недостатки нашего дизеля — преступно плохой воздухоочиститель на танке Т-34. Американцы считают, что только саботажник мог сконструировать подобное устройство. Для них непонятно также, почему в нашем наставлении его называют масляным. Испытания в лаборатории и испытания его показали, что:

— воздухоочиститель вообще не очищает воздуха, попадающего в мотор;

— пропускная способность его не обеспечивает приток необходимого количества воздуха даже при работе мотора вхолостую.

В результате этого мотор не развивает полной мощности, и попадающая в цилиндры пыль ведет к очень быстрому срабатыванию их, падает компрессия, и мотор теряет еще больше мощности.

Кроме того, фильтр изготовлен с механической точки зрения чрезвычайно примитивно: в местах точечной электросварки металл прожжен, что ведет к вытеканию масла и т. д.

На танке КВ фильтр изготовлен лучше, но и он не обеспечивает притока в достаточном количестве нормально очищенного воздуха.

На обоих моторах плохие стартеры — маломощные и ненадежной конструкции.

Американцы тоже устанавливали в то время на танки дизельные двигатели — например, на те модификации «Шермана», которые поставлялись Советскому Союзу по ленд-лизу. Но в их армии танки имели бензиновые двигатели, так как это упрощало снабжение частей горючим, да и на все танки дизелей у них не хватало — в первую очередь они действительно поставлялись флоту для установки на подводные лодки, катера, тральщики, десантные суда и т. п.

А для критики воздухоочистителя на Т-34 у американцев были все основания. Он имел крайне примитивную конструкцию. Основным фильтрующим элементом в нем служила промасленная тонкая проволока — канитель. Это было простое, но малоэффективное техническое решение. Свое назначение воздухоочиститель выполнял неудовлетворительно. Качество очистки воздуха в нем сильно зависело от равномерности укладки канители. Но даже при самой тщательной ее укладке, без просветов и утолщений, она не задерживала мелкие частицы пыли, которые, попадая в цилиндры двигателя, действовали как абразив и вызывали быстрый износ гильз цилиндров и поршневых колец. А это, в свою очередь, приводило к падению компрессии и росту расхода масла. Кроме того, та пыль, которую воздухоочиститель все же задерживал, быстро забивала его сетку, и в результате он не пропускал в двигатель достаточное количество воздуха. Летом промывать и промасливать канитель, а также менять масло в воздухоочистителе было необходимо не реже, чем через 10 часов работы двигателя, зимой — через 20–25 часов. В реальных боевых условиях это не всегда удавалось. В результате двигатели не развивали своей номинальной мощности и рано выходили из строя.

Существует мнение, что абердинские испытатели не умели или не хотели обслуживать воздухоочиститель, как положено, и тем самым вывели двигатель Т-34 из строя. Но это никак не соответствует действительности. В составе советской делегации в Абердине был консультант — инженер Матвеев. В его обязанности входило обучение американцев обслуживанию Т-34 и КВ. А в советском отчете об испытаниях в Абердине отмечалось, что более дотошных и педантичных техников по обслуживанию танков, чем американцы, нашим встречать не доводилось.

Надо сказать, что проблема с воздухоочистителем на Т-34 была давно известна. Еще в январе 1941 года на совещании с участием наркома среднего машиностроения В. А. Малышева было решено: «К 1 июля 1941 года разработать и установить новую конструкцию воздухоочистителя для двигателя». Но тогда руки до этого так и не дошли, и реально новые воздушные фильтры центробежного типа «Циклон» стали устанавливаться лишь с января 1943 года и только на «тридцатьчетверки», выпущенные на Челябинском Кировском заводе — да и то не на все из них.

Жалобы на маломощные стартеры тоже можно понять. Для заводки дизеля требуется гораздо больший крутящий момент и скорость вращения коленчатого вала, чем для карбюраторного двигателя такой же мощности. Ведь у него и давление в цилиндрах примерно вдвое выше, и движущиеся части массивнее, а значит и имеют большую инерцию, да и двигать их необходимо достаточно быстро, чтобы произошло воспламенение смеси. Поэтому, используя электрический стартер, даже достаточно мощный, можно быстро израсходовать энергию в аккумуляторах, если двигатель заводится не сразу. На этот случай на Т-34 была установлена запасная система воздушного запуска двигателя. На последующих поколениях советских танков эта система заводки стала основной.

ТРАНСМИССИЯ:

Вне всякой критики плохая. Произошел интересный случай. Работавший по ремонту трансмиссии танка КВ был поражен тем, что она очень похожа на те трансмиссии, с которыми он работал 12–15 лет тому назад. Была запрошена фирма. Фирма прислала чертежи своей трансмиссии типа А-23. К всеобщему удивлению, чертежи нашей трансмиссии оказались копией присланных. Поразило американцев не то, что мы скопировали их конструкцию, а то, что была скопирована конструкция, от которой они отказались 15–20 лет тому назад. Американцы считают, что со стороны конструктора, поставившего ее в танк, проявлена нечеловеческая жестокость по отношению к водителям (трудно работать). На танке Т-34 трансмиссия также очень плохая. Во время ее эксплуатации на ней полностью выкрошились зубья (на всех шестернях). Химический анализ зубьев шестерен показал, что термическая обработка их очень плохая и не отвечает никаким американским стандартам для подобных частей механизмов.

По свидетельству Н. Ф. Шашмурина, который разработал трансмиссию КВ, схема его коробки передач была предложена ведущим конструктором этого танка Н. Л. Духовым и утверждена главным конструктором Кировского завода Ж. Я. Котиным. Эту схему взяли из американского журнала, а применялась она на тракторах фирмы «Хольт» (предшественника известной компании «Катерпиллер») еще в начале XX века. Конечно, о прямом копировании чертежей речи не шло — просто обе коробки имели примитивную конструкцию, и общая схема сделала их очень похожими друг на друга.

Конструкция коробки передач «тридцатьчетверки» тоже была устаревшей уже при ее появлении. Она имела только четыре передачи вперед — явно недостаточно для столь тяжелой машины, как Т-34, и с такой внешней характеристикой двигателя. Переключение передач осуществлялось перемещением шестерен — что являлось анахронизмом даже для того времени, когда и в автомобильных, и в танковых коробках широко использовались шестерни постоянного зацепления и подвижные зубчатые муфты с синхронизаторами для смены скоростей. Ввод в зацепление подвижных шестерен требовал большого искусства водителя, но все равно, как правило, происходил с ударом. К тому же рабочая поверхность их зубьев уменьшалась заходными радиусами, без которых переключить передачу было просто невозможно, поэтому зубья в процессе эксплуатации испытывали очень высокие удельные нагрузки. Когда к этому добавлялись уже упомянутые ранее проблемы с термообработкой, становится понятным, почему во время испытаний в Абердине выкрошились зубья шестерен в коробке передач Т-34.

БОРТОВЫЕ ФРИКЦИОНЫ:

Вне всякой критики — плохие. В Америке от установки фрикционов, даже на тракторах, отказались несколько лет тому назад (не говоря уже о танках). Кроме порочности самого принципа, наши фрикционы имеют чрезвычайно небрежную механическую обработку и плохие стали, что ведет к быстрому износу, облегчает проникновение грязи в барабаны и ни в коем случае нe обеспечивает надежной работы.

Бортовые фрикционы к тому времени действительно морально устарели. Наряду с простотой конструкции, они имели серьезные недостатки: требовали точной регулировки и не позволяли энергии заторможенной гусеницы перераспределяться на забегающую. В результате при каждом повороте танка происходило его торможение, энергия которого быстро изнашивала фрикционы, даже если они были самыми лучшими по качеству. Дефекты производства еще более усугубляли эти недостатки. Последующие поколения советских танков вместо бортовых фрикционов стали использовать планетарные механизмы поворота.

ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ:

Танки, с американской точки зрения, тихоходные. Оба наши танка преодолевают склоны лучше, чем любой из американских танков. Сварка броневых плит чрезвычайно грубая и небрежная. Радиостанции при лабораторных испытаниях оказались неплохими, однако из-за плохой экранировки и плохих защитных устройств после их установки в танки не удалось иметь нормальной связи на дистанцию большую, чем 10 миль. Компактность p/станций и их удачное расположение в машинах очень нравится. Мехобработка деталей оборудования и частей, за редким исключением, очень плохая. Особенно американцев возмутила безобразная конструкция и чрезвычайно плохая работа кулисы передач на танке Т-34. После долгих мучений они сделали новую и ею заменили нашу. Все механизмы танков требуют чрезвычайно много регулировок.

На первый взгляд кажется, что тут скрыт какой-то парадокс: почему советские танки более тихоходны, чем американские, но в то же время преодолевают склоны лучше их? Ведь номинальная удельная мощность Т-34 составляла в 1942 году 17,8 л.с. на тонну, а у «Шермана» — только 13,2 л.с. на тонну. Все дело в том, что недостатки трансмиссии не позволяли «тридцатьчетверке» использовать эту мощность в полной мере.

Коробка передач Т-34 была очень неудобной в эксплуатации. Танки с 4-х скоростной коробкой могли использовать 4-ю передачу только при движении на шоссе, а на местности максимальной становилась 3-я, поэтому средняя скорость там была только примерно 25 км/час. Но переключение передач в движении требовало больших усилий, особенно со 2-й на 3-ю, когда в машинах первых выпусков водитель должен был приложить к рычагу силу от 46 до 112 кг! Причиной этого, кроме порочной схемы коробки и недостаточного числа ее передач, был неграмотный выбор передаточных отношений. После того, как в середине сентября 1941 года поменяли шестерни 3-й передачи, переключаться на нее стало возможным уже с усилием до 31 кг. Но при движении по пересеченной местности, когда требуются частые смены передач, даже это было слишком утомительным, и Т-34 шли в бой, как правило, на 2-й передаче. Их максимальная скорость при этом составляла только 15 км/час. Кардинально решить проблему смогла новая 5-скоростная коробка передач, которую стали устанавливать на «тридцатьчетверки» с 1943 года. Танки с 5-скоростной КП могли использовать на местности 4-ю передачу, таким образом, их максимальная скорость в этих условиях удвоилась.

А вот при преодолении крутых склонов на 1-й передаче сказывалось превосходство Т-34 над «Шерманом» в удельной мощности, и он это делал лучше даже со старой коробкой передач.

До 1943 года в Т-34 устанавливалась радиостанция 71-ТК-З. Номинально она имела довольно приличный радиус действия — 18 километров при движении танка и до 25 километров во время стоянки при заглушенном двигателе. На деле на максимальной дальности обеспечивался только прием или работа телеграфным ключом, а на уверенную двустороннюю телефонную связь можно было рассчитывать только на расстоянии 4 километров. Радиостанция была сложна и в изготовлении, и в эксплуатации. Ее было трудно настроить, особенно на большой дистанции и в движении, из-за плохой избирательности. То, что американцы ее хвалили, свидетельствует о низком уровне и громоздкости их собственных радиостанций того времени. Хорошие радиостанции тогда делали англичане. У них СССР в 1942 году приобрел лицензию, и с октября 1943 года началось производство радиостанции 9-Р. Она не только обеспечивала уверенную двустороннюю телефонную связь на дальности 18 километров, но и устанавливалась на все без исключения Т-34-85. А до этого были радиофицированы в лучшем случае только танки командиров взводов, рот и выше. Линейные танки, как правило, не имели ни приемников, ни передатчиков. Если учесть, что командир Т-34 выполнял еще и обязанности наводчика и что обзор из него, как уже упоминалось выше, был очень ограниченным, то становится ясно, как трудно было организовать взаимодействие танков на поле боя.

Мы уже останавливались на причинах низкого качества деталей и узлов советских танков. Можно добавить, что именно в 1942 году по понятным причинам это качество находилось на самом низком уровне за всю войну. Дальше оно начало неуклонно повышаться в результате огромных усилий советских конструкторов, технологов и производственников. Не последнюю роль в этом сыграли поставки оборудования, технологий, станков, инструментов и материалов по ленд-лизу.

ВЫВОДЫ/ПРЕДЛОЖЕНИЯ:

На обоих танках немедленно заменить воздухоочистители моделями с большей пропускной способностью и действительно очищающими воздух.

Следует изменить технологию закалки броневых плит, это увеличит стойкость на пробиваемость при такой же толщине или же при уменьшении толщины — уменьшит вес, следовательно, расход металла.

Утяжелить гусеницы.

Заменить существующую трансмиссию устаревшей конструкции американской «Файнал Драйв», это значительно повысит маневренность танков.

Соответственно отказаться от применения бортовых фрикционов.

Упростить конструкцию мелких деталей, повысить их надежность и максимально уменьшить необходимость большого количества регулировок.

Сравнивая американские и русские танки — очевидно, что вождение последних значительно труднее. От русского водителя требуется виртуозность при переключении передач на ходу, особый опыт в пользовании бортовыми фрикционами, большой опыт механика и умение поддерживать танк в ходовом состоянии (регулировка и ремонт непрерывно выходящих из строя деталей), что сильно усложняет подготовку танкистов-водителей.

Судя по образцам, русские при производстве танков мало уделяют внимания тщательности обработки, отделке и технологии мелких частей и деталей, что приводит к потере всех преимуществ, вытекающих из хорошо, в общем-то, продуманной конструкции танков.

Несмотря на преимущества применения дизеля, хороших контуров танков, толстой брони, хорошего и надежного вооружения, удачной конструкции гусениц и т. д., русские танки значительно уступают американским по простоте вождения, маневренности, силе огня, скорости хода, надежности механических конструкций и простоте регулировок.

Танк KB-1 и схема его бронирования.

Все эти пункты мы уже обсуждали выше. Но необходимо отметить, что они не явились для советских специалистов откровением. Описанные американцами недостатки Т-34 были уже известны. Еще 6 ноября 1940 года нарком обороны С. К Тимошенко обратился к председателю Комитета обороны при СНК К. Е. Ворошилову с письмом, в котором в 9-ти пунктах перечислялись изменения, которые предлагались внести в конструкцию Т-34. Они касались увеличения численности экипажа танка, улучшения обзора, совершенствования средств связи, повышения надежности, переделки его подвески на торсионную, а трансмиссии на планетарную. Поводом к письму были результаты войсковых испытаний прототипов и серийных танков. Список претензий советских военных во многом совпадал с американским. Приемку Т-34 временно приостановили до ликвидации всех отмеченных недостатков и начали разработку проекта Т-34М (заводской индекс А-43). На нем собирались внедрить многие существенные улучшения: удвоить число передач, использовать индивидуальную торсионную подвеску, расширить погон башни до 1700 мм, ввести в экипаж наводчика и освободить от его обязанностей командира. Командир, кроме того, должен был получить наблюдательную башенку. Этот танк с 1 января 1942 г. планировали выпускать вместо Т-34. Но все планы были сорваны войной.

Логика неслыханно жестокой войны с использованием огромных масс боевой техники и ее колоссальными потерями диктовала совсем иные решения, часто отличающиеся от тех, которые были хороши для мирного времени. Выбирать приходилось между производством лучших танков, но в меньших количествах и через некоторое время, или таких, которые при всех их недостатках можно было выпускать прямо тогда, когда они были так остро необходимы. И этот выбор был однозначен: фронт не мог ждать и жить обещаниями и надеждами на лучшее будущее. Ведь будущее для многих бойцов на передовой могло и не наступить, если у них не было достаточно боевой техники, способной противостоять технике врага.

Шла ожесточенная война на истощение, и в такой войне у Германии, намного уступающей союзникам в людских и материальных ресурсах, было мало шансов на успех. Именно понимание того, что им не удастся угнаться за своими противниками в количестве производимого вооружения, заставило немцев попытаться превзойти их в качестве и создать чудо-оружие, способное переломить ход войны в их пользу. Среди танков такая роль отводилась «Тиграм» и «Пантерам», но отдельные выдающиеся боевые характеристики этих машин не смогли компенсировать их малочисленность. Да и дефектов у них в конструкции тоже хватало — у немцев не было времени, чтобы довести их до совершенства, и в результате эти танки бросали в бой «сырыми» со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В США подход к производству вооружения тогда немногим отличался от советского — основной упор также делался на количество. Конечно, американцы могли при этом обеспечить и гораздо более высокое качество своей военной продукции: их самый массовый средний танк «Шерман», который в 1942–1945 годах выпускался в сравнимых с Т-34 числах, превосходил последний в наработке на отказ в 6 раз. Однако когда в 1943 году выяснилось, что он значительно уступает новым немецким танкам в огневой мощи, американцы осуществили только половинчатые меры для ликвидации этого отставания.

С февраля 1944 года на «Шерман» стали устанавливать новую более мощную 76-мм пушку с большей длиной ствола, чем у старой 75-мм, и приняли на вооружение подкалиберные бронебойные снаряды с высокой начальной скоростью. Это, конечно, позволило американским танкистам поражать противника на больших, чем ранее, дистанциях. Но и «Тигры», и «Пантеры» все еще могли пробить броню «Шермана» издалека, оставаясь неуязвимыми для его снарядов. Значительно больший эффект могла бы дать установка на «Шермане» новой 90-мм пушки, не уступавшей по бронепробиваемости подкалиберным снарядом даже 88-мм орудию «Королевского Тигра». Техническая возможность разместить ее в модифицированной башне «Шермана» была, но ее так и не осуществили, чтобы не снижать темпов производства. В результате 90-мм пушка на вооружении танков США появилась только в конце войны, когда начался выпуск «Першингов».

Нельзя не остановиться на причинах недостатков Т-34 и его низкой надежности. Причин этих было много, и их можно разделить на производственные, технологические и конструктивные. Две первые группы причин легко объяснить тяжелейшим положением, в котором СССР оказался в начале войны. Поспешная эвакуация сотен предприятий, утрата производственных связей и колоссальных людских, материальных и сырьевых ресурсов, организация производства в новых, зачастую не приспособленных к нему условиях, сопровождающаяся нехваткой массы необходимых для него вещей, а особенно квалифицированных кадров — такая ситуация отнюдь не способствовало повышению качества продукции или хотя бы сохранению его на довоенном уровне.

Отступления от оптимальных технологий при этом были неизбежны, часто попросту из-за невозможности их использования. Ведь конструкции создаются с учетом конкретной материальной базы для их изготовления, а в случае ее утраты или резкого изменения приходится как-то приспосабливаться к новым условиям, находить вынужденные выходы из сложнейших ситуаций, идти на компромиссы, принимать импровизированные решения, а они редко бывают наилучшими, особенно в обстановке острейшего дефицита времени и ресурсов.

Поэтому ни у кого не поднимется рука бросить камень в людей, которые, недоедая и недосыпая, часто болея, в жару и в холод, под дождем и снегом, а порой и под вражескими бомбами сумели дать фронту десятки тысяч грозных «тридцатьчетверок».

Но значительная часть недостатков Т-34 была изначально заложена в его конструкцию. Она создавалась еще в конце 30-х годов, поэтому ее огрехи нельзя списать на войну. Но тогда получается, что вину за них следует возложить на разработчиков танка. Давайте попробуем разобраться в этом непростом вопросе.

Общеизвестно, что созданием Т-34 руководили М. И. Кошкин, Н. А. Кучеренко и А. А. Морозов. Кто же были эти люди, какими знаниями и опытом они тогда обладали, в каких условиях работали и какой вклад внесли в этот проект?

М. И. Кошкин родился 3 декабря 1898 года. После учебы в 1921–1924 годах в Коммунистическом университете им. Я. М. Свердлова был на партийной работе в городе Вятке. Инженером он стал довольно поздно: окончил Ленинградский политехнический институт только в 1934 году и работал конструктором, секретарем партбюро и заместителем начальника КБ на Ленинградском заводе опытного машиностроения им. С. М. Кирова. Конструкторской работой он занимался всего 2,5 года, участвовал в разработке проектов танков Т-29 и Т-46-5. Обе эти машины были построены в считанных опытных экземплярах и в серию не пошли.

28 декабря 1936 года Кошкина направили в Харьков на завод № 183 — сразу на должность главного конструктора танкового КБ-190. Единственный проект, который он там непосредственно вел — танк БТ-9 — был забракован из-за несоответствия заданию и грубых технических ошибок (например, балансиры опорных катков подвески этого танка были направлены вперед). Судя по воспоминаниям его коллег, к Кошкину в коллективе относились с большим уважением. Он осуществлял общее руководство проектом, организовывал работу над ним, «пробивал» его через вышестоящее начальство и, что было особенно важным в то время, — успешно защищал своих людей от необоснованных репрессий и даже сумел добиться освобождения некоторых арестованных. Но высокой технической квалификацией М. И. Кошкин не отличался.

Н. А. Кучеренко тоже был тогда молод — родился 6 января 1907 года. В 1930 году окончил Харьковский институт инженеров транспорта. Он был прекрасным специалистом в области производства и внес неоценимый вклад в создание Т-34. Во многом благодаря именно его заслугам этот танк стал таким технологичным и простым в изготовлении, что позволило организовать его крупносерийный выпуск в тяжелейших военных условиях и сделать самым массовым танком Второй мировой войны. Кучеренко главным образом осуществлял связь конструкторского бюро с производством.

Основная тяжесть решения технических проблем конструирования Т-34 среди троих его официальных создателей легла на плечи А. А. Морозова. Он был талантливым самоучкой. Родился 29 октября 1904 года и после окончания реального училища пошел работать на ХПЗ, вначале делопроизводителем, а затем копировщиком и чертежником. Отслужив в армии авиационным техником-мотористом, он вернулся на завод уже конструктором в танкостроительную конструкторскую группу. В 1929–1931 годах учился на вечернем отделении Харьковского машиностроительного техникума. Высшее образование Морозов получил только в 1950-е годы. Он был начальником секции трансмиссии танка БТ-20 в ОКБ под руководством А. Я. Дика, а затем стал ведущим инженером проектов А-20 и А-32 в КБ-24, возглавляемом М. И. Кошкиным. В период длительной болезни Кошкина Морозов его бессменно замещал, а после его безвременной смерти 26 сентября 1940 года по праву занял пост главного конструктора завода № 183. Морозов, несомненно, был человеком недюжинного таланта и обладал огромной работоспособностью. Но это не могло восполнить те знания и опыт, которых ему в то время еще не хватало.

Как же случилось, что создание Т-34, которому предстояло стать становым хребтом советских танковых войск во время назревавшей тогда войны, поручили людям, которые были к этому, прямо скажем, не готовы? Прежде всего, в то время никто не знал, что именно «тридцатьчетверке» выпадет такая славная судьба. Лучшие кадры советских разработчиков танков были сосредоточены в Ленинграде. Там трудились Н. В. Барыков, С. А. Гинзбург, Н. Л. Духов, Ж. Я. Котин, Л. С. Троянов, Н. В. Цейц и многие другие талантливые, опытные и образованные конструкторы. А в Харькове работало небольшое провинциальное КБ, которое занималось конструкторским обеспечением производства танков серии БТ, лицензию на прототип которых 28 апреля 1930 года купили у американского изобретателя Кристи. Бюро постепенно улучшало первоначальную модель по линии БТ-2 — БТ-5 — БТ-7 — БТ-7М, но большинство выполненных там проектов в лучшем случае были построены только в виде опытных образцов, а до серии их довести не удалось, ведь на ХПЗ остро не хватало специалистов. Организатор и первый руководитель танкостроительной конструкторской группы завода И. Н. Алексеенко уехал работать в Ленинград. В 1931 году его сменил А. О. Фирсов, а группа была преобразована в конструкторское бюро.

Проблема нехватки кадров еще больше усугублялась репрессиями. На протяжении всего периода деятельности бюро его работников время от времени сажали, расценивая их ошибки и упущения как вредительство. Новая война репрессий в 1937 года смела многих, в том числе и директора завода И. П. Бондаренко, и А. О. Фирсова, не только руководителя КБ, но и наиболее опытного, образованного и знающего инженера.

В августе 1937 году заводу № 183 поручили разработать и изготовить новый колесно-гусеничный танк. Для выполнения этого важного задания было принято решение укрепить харьковский коллектив квалифицированными кадрами, и туда направили большую группу выпускников Военной академии механизации и моторизации во главе с Я. А. Диком. На основе этой группы и выделенных ему лучших конструкторов завода Дик сформировал и возглавил отдельное конструкторское бюро — ОКБ, подчиненное непосредственно главному инженеру завода, минуя главного конструктора — Кошкина. Технический проект танка, получившего обозначение БТ-20, был разработан с опозданием на полтора месяца. Кто-то написал на Дика анонимный донос, он был арестован, обвинен в срыве сроков правительственного задания, невыполнении его пунктов и т. п. и получил 20 лет лагерей, а его бюро расформировали.

Выполнение задания возложили на М. И. Кошкина, который организовал для этого новое специальное конструкторское бюро, получившее в дальнейшем обозначение КБ-24. Новых специалистов ему не дали, зато поручили наряду с колесно-гусеничным БТ-20 разработать и его чисто гусеничный вариант.

Кошкин и его коллектив только что видели последствия невыполнения задания — поэтому в этой ситуации у них не было иного выхода, кроме как максимально использовать конструктивные решения, заложенные в танки серии БТ. Пытаться найти и отработать принципиально новые конструкции, учитывая недостаток знаний и опыта харьковчан, было слишком рискованно, да и времени для этого у них не было.

В результате Т-34 принципиально отличался от БТ-7М только новой формой корпуса и башни, толщиной брони, вооружением и чисто гусеничным движителем. Большинство его узлов и агрегатов в основном представляли собой усиленные узлы и агрегаты его предшественника. Как мы помним, прототипом БТ был танк Кристи, созданный еще в 20-е годы и весивший почти в полтора раза меньше БТ-7М. Каждое техническое решение имеет свои пределы применения, и к этим пределам уже вплотную подошли на БТ-7М, — а ведь Т-34 был еще вдвое тяжелее!

Мы уже видели, к чему привело использование в «тридцатьчетверке» 4-скоростной коробки передач. Еще одним примером слепого копирования являются его бортовые передачи. Перед их конструктором стояла несложная задача спроектировать высоконагруженный понижающий редуктор с передаточным отношением 5,7. Производственные возможности завода диктовали применение стандартных прямозубых зубчатых колес. В этих условиях высокое передаточное отношение требовало использования по крайней мере двухступенчатой передачи. Но в бортовой передаче Т-34 применили схему, заимствованную с БТ — только одну ступень. Для того, чтобы уложиться в заданные габариты, пришлось уменьшить число зубьев ведущей шестерни до 10 — а это, в свою очередь, привело к подрезанию их ножек и ослаблению зубьев в самом опасном сечении. А ведь каждого студента машиностроительного вуза на курсе теории машин и механизмов учат, что подрезание ножки зуба имеет место во всех зубчатых колесах со стандартным профилем и числом зубьев меньшим, чем 17. В результате бортовые передачи стали еще одним из слабых мест «тридцатьчетверки». Только с 1 января по 25 августа 1942 года в армии произошло 188 документированных случаев разрушения бортовой передачи Т-34 — причем случалось это с машинами, выпущенными на всех заводах, т. е. причиной был не локальный брак, а общий порок конструкции.

Отсутствие необходимых знаний и опыта было не виной, а скорее бедой создателей Т-34. Но все они, и в первую очередь сам А. А. Морозов, не стояли на месте, а напряженно работали и быстро учились на своих ошибках. Следующий их танк — Т-44 — был конструктивно намного более передовым по сравнению с Т-34, но все еще не отличался высокой надежностью и долговечностью и поэтому не производился в больших количествах, хотя и был официально принят на вооружение. Но очень скоро ему на смену пришел Т-54 — выдающаяся во всех отношениях боевая машина, мощная, дешевая и надежная. Не случайно Т-54/55 и их многочисленные модификации были выпущены в разных странах общим числом свыше 100 тысяч штук. Это рекордное число для танков всех времен и народов!

У главного конструктора Морозова и всего его коллектива к этому времени за плечами был огромный опыт создания, производства и массового применения во Второй мировой войне как Т-34, так и многих других танков, причем не только положительный, но и отрицательный, который тоже бывает очень полезен. Но даже с учетом этого опыта конструкторам понадобились годы, чтобы сделать Т-54 такой безотказной машиной, какой мы его знаем теперь: первый опытный образец этого танка начали испытывать в марте 1945 года, а окончательно поставили в серийное производство только в 1949. У конструкторов Т-34, к сожалению, не было ни этого опыта, ни этих знаний, ни этого времени.

Но им удалось другое: шасси «тридцатьчетверки» имело достаточные резервы по весу и объему, которые позволяли сравнительно простыми средствами и в короткие сроки улучшать конструкцию ее отдельных узлов и агрегатов без коренной переделки всей машины и, таким образом, без снижения темпов выпуска танков. Например, 5-скоростная коробка передач была сделана полностью взаимозаменяемой с 4-скоростной, Т-34-85 был тяжелее первых опытных образцов «тридцатьчетверки» более чем на 20 % — но на его ходовой части это не отразилось, а динамические качества ухудшились незначительно. Именно за счет этих резервов Т-34 удавалось постоянно приспосабливать к быстра меняющимся требованиям войны и сохранить его в производстве в течение всего ее периода.

Мы уже отмечали простоту конструкции Т-34, отвечающую возможностям нашей промышленности в то время. Эта особенность существенно облегчала и его производство, и ремонт в полевых условиях. Еще одним немаловажным достоинством этого танка была его простота в освоении. Она позволяла в короткие сроки готовить для «тридцатьчетверок» экипажи в достаточных количествах, чтобы обеспечить ими огромный выпуск этих машин. И требования к квалификации этих экипажей соответствовали не очень высокому образовательному уровню людских резервов, которыми тогда располагала Красная армия.

Не стоит забывать, что требования к качеству, надежности и долговечности танков в мирное время и во время войны различны. Если в мирное время танки должны быть рассчитаны на длительную эксплуатацию, то во время войны они являются расходным материалом. Уровень их качества может быть понижен до минимума, обеспечивающего приемлемый ресурс в пределах их ожидаемого жизненного цикла, зато за счет полученной экономии в трудоемкости и дефицитных материалах появляется возможность увеличить выпуск танков. Но после войны такие танки необходимо модернизировать, чтобы довести их надежность и долговечность до уровня, достаточно высокого для использования в мирное время. В СССР программа такой послевоенной модернизации получила название УКН — устранение конструктивных недостатков. Через нее в 1945–1968 годах прошли тысячи танков и самоходок выпуска военных лет, в том числе и Т-34. В результате УКН гарантийный пробег «тридцатьчетверок» достиг 2000 километров — причем реально, а не только на бумаге. Эта программа позволила надолго продлить их жизнь и сэкономить огромные средства, необходимые для их замены новой техникой.

В заключение хочется привести выдержки из официального отчета специалистов Абердина по испытаниям Т-34. Вот так они охарактеризовали сам танк и его создателей:

В основных решениях танк Т-34 является хорошей конструкцией, пригодной для массового производства с использованием малоквалифицированной рабочей силы…

Выдающимися особенностями Т-34 являются: низкий, обтекаемый силуэт, простота конструкции, малая величина среднего удельного давления на грунт. Большие углы наклона брони создают блестящие возможности защиты, но ограничивают объем боевого отделения…

Уровень конструкторских работ весьма высок.

Такая лестная оценка как нельзя лучше совпадает с отзывом об этом танке, сделанным британскими испытателями примерно в то же время. Он содержится в их отчете, написанном после изучения близнеца абердинского Т-34, посланного в Англию:

Конструкция танка свидетельствует о ясном понимании его важнейших боевых качеств и требований войны с учетом особенностей русских солдат, местности, где он применяется, и имеющихся производственных мощностей. Если принять во внимание, что Россия совсем недавно стала индустриальной державой, и что значительная часть ее промышленных районов была захвачена противником, а это привело к утрате или поспешной эвакуации заводов и их работников, то создание и производство столь эффективных танков в таких больших количествах представляет собой первоклассное инженерное достижение.

С этими словами наших союзников по антигитлеровской коалиции нельзя не согласиться.

Литература

1. Барятинский М., Коломиец М. Легкий танк БТ-7. Бронеколлекция № 5/1996.

2. Веретенников А. И., Рассказов И. И., Пивнев А. И., Сидоров К. В., Решетило Е. И. Харьковское конструкторское бюро по машиностроению им. А. А. Морозова. Харьков: ТО «Синтез» 2002.

3. Желтов И., Павлов М., Павлов И., Сергеев А., Соляикин А. Неизвестный Т-34. М.: Экспринт, 2001.

4. Желтов И., Павлов М., Павлов И. Танки БТ. М.: Экспринт, 2001.

5. Постников М. Бронезащита средних танков Т-34 1941–1945. М.: Экспринт, 2004.

6. Россия и СССР в войнах XX века. Под ред. Г. Ф. Кривошеева. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001.

7. Свирин М. Если бы война повременила. ТанкоМастер, № 4/1997.

8. Свирин М. «Лапти» на Т-34. Полигон № 2/2000.

9. Свирин М. Материалы выступлений на военно-историческом форуме ВИФ2НЕ.

10. Спасибо В.И. Дизель В-2: летопись конструирования и доводки. Независимое военное обозрение № 19/2000.

11. Танк Т-34. Руководство службы. М.: Воениздат НКО СССР, 1941.

12. Танк Т-34. Руководство службы. М.: Воениздат НКО СССР, 1944.

13. Fletcher D. Tiger! The Tiger Tank: A British View. London: HMSO, 1986.

14. Hunnicutt R. P. A History of the American Medium Tank. Novato, С A: Presidio Press, 1978.

15. Ogorkiewicz R. M. Dfesign and Development of Fighting Vehicles. New York: Doubleday, 1968.

16. Preliminary Report № 20. Russian T34. Military College of Science. School of Tank Technology. Chobham Lane, Chertsey. February 1944.

Танк «Шерман» М4А1 и схема его бронирования.

ВМЕСТО КОММЕНТАРИЯ

(документы)

СООБЩЕНИЕ ЗАМЕСТИТЕЛЯ КОМАНДУЮЩЕГО БТиMB КА НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ВНЕШНЕЙ ТОРГОВЛИ СССР МИКОЯНУ ПО РЕЗУЛЬТАТАМ ИСПЫТАНИЙ СОВЕТСКИХ ТАНКОВ В США.

№ 1152544.

14 июля 1943 г.

По существу отчета инженера танкового отдела советской закупочной комиссии в США т. Прищепенко о беседе его с Робертом Поллак докладываю:

1. По одному образцу танков КВ-1 и Т-34 было отправлено в США через Архангельск в конце августа 1942 г.

2. Танк КВ-1 был изготовлен на Кировском заводе в г. Челябинске, а танк Т-34 был изготовлен на заводе № 183 в г. Нижнем Тагиле.

3. Танки прошли сборку под особым наблюдением и были более продолжительно и тщательно испытаны, чем это обычно делается для серийных танков.

4. По своей конструкции танки ничем не отличались от серийных танков выпуска 1942 года.

5. В июле месяце 1942 года перед отправкой танков в США бронетанковым управлением ГБТУ КА были отправлены т. Крутикову для передачи генералу Фэймонвилл чертежи танков, инструкции и руководства по танкам и двигателям, а также перечни основных конструктивных изменений, внесенных, в конструкции танков выпуска 1942 г. по сравнению с типами, описанными в инструкциях и руководствах.

6. Так как генерал Фэймонвилл предлагал все эти материалы направить в Америку самолетом, то, следовательно, их должны были получить там раньше прибытия танков.

С тех пор ни разу мы не получали каких-либо запросов о высылке дополнительных инструкций и разъяснений.

7. Наши наставления составлены значительно полнее американских и английских наставлений. При этом в наших наставлениях даны все сведения по регулировке отдельных механизмов и по обслуживанию танков.

8. Поэтому претензии американцев, которые высказал Роберт Поллак в беседе с т. Прищепенко о том, что некоторые детали в танке КВ отличаются от тех, которые описаны в наставлениях, не являются основательными, так как об этом было поставлено в известность и путем сообщения перечня изменений.

9. О том, что на танках КВ и Т-34 поставлены радиостанции Р-9, а не 71ТК-3 (устаревшие радиостанции, снятые с производства) было также сообщено американцам в перечнях изменений.

10. Не в пример американцам и англичанам, мы дали с танками значительное количество запасных частей и агрегатов.

По их запросу отправили им дополнительно главный фрикцион танка КВ.

11. Каким образом они ухитрились испортить бортовые фрикционы танка КВ — для нас непонятно. Это очень сильные узлы машины и очень редко выходят из строя. Вероятно, они самым грубым образом нарушили их регулировку.

Все эти неосновательные претензии происходят потому, что американское командование отказалось от технической помощи наших инженеров-танкистов, которые находятся в Америке и, кроме того, до сих пор не запрашивало нас о технике обслуживания наших танков.

Приложение на пяти листах.

Зам. командующего БТ и MB КА

генерал-лейтенант танковых войск Коробков

Зам. начальника ГБТУ КА

генерал-лейтенант инженерно-танковой службы Лебедев

МАТЕРИАЛ ИЗ ВОЕННОГО ДЕПАРТАМЕНТА США ПО ОПИСАНИЮ СОВЕТСКИХ ТАНКОВ Т-70, Т-34, КВ-1 И КВ-2.

№ 596.

15 октября 1943 г.

Начальнику штаба БТ и MB КА генерал-майору танковых войск т. Салминову.

Направляю материал, полученный из Военного департамента США по описанию советских танков Т-70, Т-34, КВ-1 и КВ-2.

Этот материал был подготовлен учебным отделом при ВВС армии США в целях ознакомления личного состава американской армии по опознаванию иностранных танков.

Приложение: упомянутое на 5 листах, только адресату.

Начальник 2 управления Главразведуправления Красной Армии генерал-майор танковых войск Хлопов.

Русский танк Т-40

Этот танк трехместный, весит 12,5 тонны. Башня танка небольшая, компактная, с резко наклоненными боковыми стенками, с плоской крышей, с неглубоко подрезанной стенкой сзади и резко наклоненной передней стенкой.

47-мм пушка смонтирована на одной оси с пулеметом в очень большой изогнутой амбразуре, которая простирается почти по всей передней поверхности башни.

Корпус танка выполнен значительно выше гусеницы и имеет резко скошенный нос, плоскую центральную часть корпуса и наклон вниз у кормы танка, которая является очень характерной.

Корма танка проходит слегка впереди гусеницы и имеет резкий срез внутрь, по направлению к днищу танка.

Стальная гусеница имеет пять размещенных на одинаковом расстоянии тележек и три возвратных ролика, поддерживающих гусеницу.

Длина танка — 13 фут. 8 дюйм.; ширина — 7 фут. 5 дюйм.; высота — 6 фут. 6 дюйм.

Этот превосходный танк является последней оперативной моделью русского легкого танка. Русские экспериментировали с легкими танками значительное время и развили несколько типов их, берущих свое начало от более ранней модели танка-амфибии.

Эта конструкция является современной и простой, специально приспособленной для массового производства. Целиком сварной, танк Т-40 по конфигурации очень низкий и широкий и представляет собою очень низкий силуэт для противотанкового огня противника.

Этот танк является одной из самых быстроходных гусеничных повозок при оперативном его использовании и является устойчивым на высоких скоростях.

Этот танк подвергся критике из-за большого шума его моторов. Два мотора «Форд В-8» спарены последовательно друг с другом, без глушителей, создают довольно значительный шум.

Танк использует искусно сконструированную стальную гусеницу, которая до некоторой степени добавляет шум к работающим моторам, но имеет очень хорошие тяговые органы и износоустойчивые детали.

Танк Т-40 представляет большой интерес с точки зрения конструкции в том отношении, что он имеет переднюю ведущую зубчатку. Все другие состоящие на вооружении русские танки имеют привод на гусеницу сзади.

Танк хорошо вооружен и очень хорошо защищен. Толстые стальные плиты сварены под углами, в результате чего увеличивается их рикошетирующая сила.

Видимость из танка превосходная как для водителя, так и для командира.

Современная тенденция расположения башни танка ближе к носу танка выполнена в этой конструкции танка. Дверца люка башни танка подвешена спереди для того, чтобы обеспечить некоторую защиту для командира танка, когда дверца открыта.

Основная пушка имеет заметное скошенное утолщение у основания ствола, в танке имеются только два люка. Один люк для водителя в носу танка, второй люк для команды башни.

Небольшой и быстроходный, танк Т-40 создает впечатление совершенной эффективности.

Снабженный двумя моторами «Форд В-8» с жидкостным охлаждением, каждый из которых развивает мощность в 85 сил, танк имеет максимальную скорость 55 миль в час и нормальную крейсерскую дальность в 200 миль.

Основное вооружение танка состоит из одной 47-мм пушки, смонтированной на одной оси с одним 7,6-мм пулеметом в большой, изогнутой амбразуре. Больше никакого вооружения, выступающего наружу, нет.

Бронированные плиты разнятся по толщине от полдюйма до одного с четвертью дюйма.

Русский танк Т-34.

Экипаж танка — 4 человека. Вес танка — 30,5 тонны. Башня танка небольшая и обтекаемая, с резко скошенными сторонами, со срезанными передними углами, плоской крышей и скошенной кормой.

76,2-мм пушка смонтирована на одной оси в сильной, выдающейся наружу амбразуре. Башня смонтирована на передней части корпуса танка, имеющего плоскую крышу и скошенные бока. Пять очень больших тележек полностью заполняют очень широкие незащищенные гусеницы.

Размеры танка: длина — 19 фут. 6 дюйм.; ширина — 9 фут. 10 дюйм.; высота — 7 фут. 11 дюйм.

Танк Т-34 является наиболее мощным оружием в руках Красной Армии. Этот танк являемся одним из наиболее прекрасных танков при оперативном его использовании и представляет собою сюрприз для других государств.

Он появился в значительных количествах для преодоления немецкого наступления и заслужил непревзойденную похвалу со стороны немецких военных руководителей.

Его эффективная пушка, искусно скошенная сильная броня, его поразительная скорость и высокая мобильность затрудняют для противника меры борьбы с ним.

Листовая металлическая броня является замечательной по конструкции и силе, а установка ее под острыми углами причиняет частые рикошеты.

Низкая конфигурация танка позволяет применять его замаскированно, и он представляет собою мелкую цель для противотанкового огня противника.

76,2-мм русская пушка представляет собою одну из лучших мировых пушек и выступает впереди из носовой части танка Т-34.

Выполненная в форме снаряда литая башня, которая, кажется, наклонена вперед для того, чтобы лучше ударить по противнику, низкий, со скошенными линиями, корпус танка, широкие гусеницы и пять огромных гусеничных тележек — все это создает настолько грозное впечатление, что танк Т-34 является настоящим бедствием для немецких панцирных дивизий.

Снабженный одним, с жидкостным охлаждением, дизелем V12 В-2, развивающим мощность в 500 лошадиных сил, танк имеет максимальную скорость в 30 миль в час и крейсерскую дальность действия на 185 миль.

Главное вооружение танка Т-34 состоит из одной 76,2-мм пушки, спаренной на одной оси с 7,6-мм пулеметом в общей амбразуре. Пушечная амбразура сильно выступает вперед вместе с самой пушкой и имеет очень внушительный, массивный вид.

Дополнительным вооружением является 7,6-мм пулемет, помещенный в носовой части, с правой стороны. Кроме того, имеется один 7,6-мм пулемет, возимый внутри танка.

Толщина броневых листов разнится от 3/4 дюйма до 2 3/4 дюйма.

Русский танк КВ-1.

Этот танк относится к типу тяжелых танков. Экипаж танка — 5 человек. Вес — 55 тонн. Башня танка очень большая и имеет низкий, сильный внешний вид, характеризуемый резко скошенными линиями и заметно срезанной снизу задней частью.

Вершина башни плоская и шестигранная, если смотреть сверху. Задняя часть башни выполнена квадратной формы, а передняя стенка резко скошена, неся в себе сильно искривленную амбразуру, в которой вмонтирована 76,2-мм пушка, спаренная на одной оси с пулеметом.

Башня вмонтирована в центре длинного, с плоской вершиной, корпуса танка. Шесть небольших, тесно расставленных тележек и три больших возвратных ролика поддерживают очень широкую гусеницу.

Размеры танка: длина — 21 фут. 11 дюйм.; ширина — 10 фут. 11 дюйм.; высота — 9 фут. 2 дюйм.

Танк КВ-1 является современным танком русской конструкции, чисто выполненные линии которого отличают этот танк от любого танка противника равного размера.

Снабженный таким же двигателем, как и танк Т-34 (дизель V12 В-2), это танк имеет высокорегулируемый мотор и значительно сниженную передачу. Передаточные шестерни рассчитаны таким образом, чтобы можно было ставить другую передачу только при полной остановке танка в результате его громадного веса.

Вначале критиковавшиеся за слабый механизм сцепления, новые модели КВ-1 были оборудованы более мощным механизмом сцепления, который сможет преодолеть начальные недостатки этого танка.

Недостатки сцепления и передачи могут показать себя и в будущем благодаря необычайно высоким требованиям к мощности двигателя преодолеть колоссальную нагрузку, вызываемую большим весом танка, но любой недостаток будет компенсироваться боевыми достоинствами данной конструкции танка.

Очень сильная броня этого танка позволяет ему противостоять любому артиллерийскому огню противника, кроме прямых попаданий из орудий крупного калибра, и этот танк очень трудно вывести из строя.

Даже будучи выведен из строя, этот танк может поддерживать сильный огонь до тех пор, пока подкрепления не отгонят немцев назад. Один из таких танков КВ-1 имел на своем счету уничтоженными шесть немецких танков «Тигр» во время июльского наступления немцев в 1943 году.

Модели танков с усиленной броней могут быть опознаны по выдающимся наружу головками болтов, которые скрепляют дополнительную броню с основной броней.

Два или три цилиндрических хранилища часто располагаются вдоль каждой стороны танка на щитках против грязи.

Очень широкие гусеницы и сглаженность всей конструкции корпуса танка и башни придают этой массивной машине приглаженный, надежный внешний вид.

Снабженный дизелем V 12 В-2К с жидкостным охлаждением, развивающим мощность в 600 лошадиных сил, этот танк имеет максимальную скорость в 21 милю и крейсерскую дальность действия в 140 миль.

Основное вооружение танка КВ-1 состоит из 76,2-мм пушки, спаренной на одной оси с 7,6-мм пулеметом, вмонтированными в очень сильно изогнутой артиллерийской амбразуре.

Дополнительным вооружением являются 7,6-мм пулемет, установленный сзади башни танка, и 7,6-мм пулемет, установленный с левой стороны носовой части танка. Кроме того, внутри танка возятся два запасных пулемета в случае, если танк встанет из-за неисправности на территории противника.

Толщина брони танка КВ-1 разнится от одного дюйма до трех дюймов.

Русский танк КВ-2.

Танк КВ-2 относится к типу тяжелых танков. Экипаж танка — 5 человек. Вес танка — 57 тонн. Башня танка очень большая и массивная. Башня танка имеет своеобразную, коробчатой формы конфигурацию, если смотреть с любой стороны, и является оригинальной по своей конструкции.

Большая, длинноствольная 152-мм пушка вмонтирована в гигантскую изогнутую амбразуру, которая заполняет верхнюю часть башни танка.

Башня смонтирована в центре длинного, с плоской вершиной, корпуса танка, который скошен в носовой части. Шесть небольших, тесно расставленных гусеничных тележек поддерживают широкую не защищенную броней гусеницу танка.

Размеры танка: длина — 23 фут. 7 дюйм.; ширина — 10 фут. 11 дюйм.; высота —10 фут. 10 дюйм.

Танк КВ-2 является разновидностью танка КВ-1, имеющей более мощное вооружение. Такое же шасси, как и в танке КВ-1, было приспособлено для танка КВ-2 с громадной кубической башней, в которую может быть вмонтирована или 122-мм, или 152-мм пушка.

Обычно на танке КВ-2 устанавливается 152-мм пушка, в результате чего этот танк имеет самое мощное вооружение из всех современных танков. Благодаря большому весу танка он может переходить только через самые сильные мосты, вследствие чего имеются сообщения о большом количестве поврежденных мостов.

Одна башня танка весит 10 тонн, вследствие чего при транспортировке танка она обычно снимается и перевозится отдельно.

Одним из недостатков танка является невозможность вращать башню вкруговую в случае, если танк наклонен набок. Большая пушка не стреляет «зафиксированным» (то есть унитарным — Ред.) снарядом, а использует раздельный заряд для каждого снаряда. В результате скорострельность сравнительно низкая.

Эти недостатки танка до некоторой степени компенсируются мощной броней, благодаря которой очень трудно вывести танк из строя.

Танк КВ-2 обычно используется как самоходная гаубица, стреляющая из-за неподвижного, замаскированного укрытия.

Большое количество особенностей танка КВ-2 показывает на наличие влияния иностранных моделей танков. Так, например, работающие на скручивание стержни подвески танка, без каких-либо видимых пружинных амортизаторов, являются обычной характеристикой большинства немецких танков, в то время как небольшие «наподобие кнопки» перископы скопированы со шведских конструкций.

В общем, танк КВ-2 является оригинальным танком среди современных боевых повозок, а его кубическая башня и мощная пушка являются символами русской силы и решительности.

Снабженный одним мотором V12 В-2К, дизелем с жидкостным охлаждением, развивающим мощность в 600 лошадиных сил, этот танк имеет максимальную скорость в 16 миль в час и крейсерскую дальность в 125 миль.

Основное вооружение танка КВ-2 состоит из 152-мм пушки, вмонтированной в массивную амбразуру. Дополнительным вооружением является 7,6-мм пулемет с левой стороны носовой части танка и иногда 7,6-мм пулемет, устанавливаемый с задней стороны башни. Запасной 7,6-мм пулемет часто возится внутри танка на случай непредвиденных обстоятельств.

Броня танка КВ-2 разнится по толщине от одного дюйма до четырех с половиной дюймов.

ПРОТОКОЛ № 1 СОВЕЩАНИЯ В ТУ ГБТУ КА ПО ВОПРОСУ ОЦЕНКИ АМЕРИКАНЦАМИ ТАНКОВ Т-34 И КВ.

25 октября 1943 г.

Совещание открывает генерал-лейтенант танковых войск т. Вершинин.

Правительство дало возможность американцам испытать и дать оценку наших танков Т-34 и КВ.

На совещании необходимо обсудить правильность этой оценки и дать предложения по улучшению качества танков.

Генерал-лейтенант танковых войск т. Вершинин зачитывает отзыв американцев о наших танках Т-34 и КВ и предлагает участникам совещания высказаться.

Выступление инженер-подполковника т. Антонова.

Я хочу зачитать замечания по вопросу оценки танков Т-34 и КВ американцами. Эти замечания составлены генерал-майором инженерно-танковой службы т. Груздевым, инженер-подполковником т. Благонравовым и мною.

1. Выход из строя Т-34 через 343 км следует отнести за счет неправильной эксплуатации его американскими специалистами и возможного недосмотра с их стороны. Приведенный единичный случай не является характерным.

2. Форма корпуса и всей машины Т-34 в целом бесспорно является наиболее удачной из всех известных машин. Это в особенности относится к американским машинам.

3. Для данного класса машин указание на целесообразность расширения боевого отделения за счет увеличения диаметра погона считаем своевременным и правильным.

4. Указание на неудовлетворительность привода поворота башни считаем правильным. Малый диапазон скоростей снижает маневренность огня танка. Выбор типа привода должен быть сделан после соответствующей работы по выявлению положительных и отрицательных сторон разных механизмов (механический, гидравлический).

5. Указание на недостаточную начальную скорость пушки считаем правильным.

6. Резинометаллические гусеницы имеют целый ряд преимуществ (по сравнению с чисто металлическими) — большая мягкость хода, отсутствие порчи дорог, бесшумность и т. д. Однако они имеют и ряд существенных недостатков — плохое сцепление с грунтом (следовательно, малый угол подъема танка, занос и т. д.), утяжеление траков, более сложную сборку, применение остродефицитного каучука. Поэтому применение их на наших танках в настоящее время и в той форме, в какой они применяются американцами, считаем нецелесообразным.

Утяжеление гусениц по мотивам повышения снарядостойкости — бессмысленно. В настоящее время по сравнению с другими частями и механизмами танка гусеничная цепь работает удовлетворительно.

7. Подвеска Т-34 по сравнению с торсионной подвеской КВ — значительно хуже. Замечание считать правильным.

8. Мотор В-2 не является танковым двигателем как со стороны своих габаритов, так и надежности работы его отдельных механизмов (водяная помпа) и срока службы в целом.

9. Отрицательная оценка воздухоочистителя «Помон» правильна. Однако он у нас снят с производства и заменен другими типами, более совершенными («Циклон» и «Мультициклон»).

10. Замечания о ненадежной работе электростартеров — правильны. (Пригорание контактов реле, разрегулировка установки.)

11. Оценка наших трансмиссий правильна. Отставание в этой области наиболее разительно.

12. Указание на трудность управления машиной — правильно. Этому вопросу у нас не уделяется никакого внимания. На иностранных танках этот вопрос разрешен: синхронизаторы (уравнители), селектора, сервоустройства.

13. Бортовые фрикционы как механизм поворота танков устарели, Требуется переходить на более совершенные механизмы.

14. Указание на плохое качество сварки, вероятно, имеет чисто «эстетический» характер — грубость шва.

15. Кулиса танка Т-34 не является танковой кулисой. С ней можно мириться лишь для 4-скоростной коробки передач. Пользование ими требует привычки.

16. Указание на большое число регулировок и их сложность абсолютно правильно и требует к себе внимания со стороны НКТП и бронетанкового управления.

В связи с данными замечаниями имеем следующее соображение по вопросу отечественного танкостроения. Опыт Второй мировой войны с бесспорной ясностью установил следующие тезисы:

1. В ходе войны возможно и необходимо перевооружение армии танковой техникой, не отстающей от танковой техники противника. Германская армия начала войну с легкими и средними танками слабого бронирования и вооружения (Т-I, T-II, T-III, T-IV) — броня 30 мм, пушка 37 мм. Разгром на Восточном фронте и встреча с нашими мощными танками (Т-34 и КВ) заставили ее перевооружиться.

Танки T-V, T-VI и «Фердинанд» являются средними и тяжелыми танками, резко отличными от танков первого периода войны.

2. Дальнейшее повышение калибра пушек связано с утяжелением машины вследствие увеличения габаритов. Увеличение веса машины неизбежно ведет к уменьшению массовости производства танков (отчеты с фронтов указывают на резкое уменьшение танкового парка врага). В связи с этим знаменательно появление тяжелой самоходной артиллерии как средств обеспечения механизированных и танковых частей мощной артиллерийской поддержкой. Это снимает с танков часть огневых задач.

3. Маневренность танка является, без сомнения, важным дополнительным фактором (к броне и артиллерии) повышения боевых качеств машины, несмотря на явное превосходство Т-34 по удельной мощности по сравнению с T-III (18 и 15). Танк T-III на местности более моторен: причиной этого является более совершенная трансмиссия и облегченное управление Т-III.

4. Тенденция современного танкостроения направлена к повышению веса танков. Это, как мы указывали выше, ведет к снижению массовости производства. (Отношение в производстве тяжелых и легких танков, вероятно, составляет что-нибудь около 1:10.)

Снарядостойкость покупается за счет уменьшения количества машин.

Однако количество и скорость — факторы, с которыми приходится считаться. На наш взгляд, не исключена возможность в дальнейшем появления легких танков, сравнительно слабо вооруженных (калибр 50 мм), но очень быстроходных машин, достаточно хорошо бронированных (50–60 мм) и, главное, применяющихся в массовом количестве.

5. Опыт войны показал, что вопросам ремонта танка следует уделить больше внимания. Многие танковые бригады и корпуса существовали только благодаря хорошо организованному ремонту.

Вопросы ремонта танка должны продумываться в первую очередь при создании машины. От конструктора зависит, как скоро танк вернется снова на поле боя после повреждения. В этом отношении большой интерес представляет тот факт, что даже американцы, имеющие суженный опыт войны, уделяют ремонтным вопросам большое внимание: усилием одного человека в течение нескольких минут из танка может быть выдвинут двигатель.

Обеспечивает ли наша система работы выполнение приведенных выше тезисов? На наш взгляд, нет. Для этого существует много причин. Главные из них следующие:

1. Чтобы не отставать от техники врага, необходима надежная информация. У нас ее нет (перевооружение германской армии новыми танками прошло незамеченным).

2. Чтобы предвосхитить возможное появление у противника новых типов танков или отдельных механизмов, необходима широко развернутая научно-конструкторская работа. В настоящее время никакой серьезной научно-исследовательской работы нет.

Опытными цехами танковых заводов и опытными заводами (100) конструкторская работа не обеспечивается в достаточной мере. Обычно в противоречие вступает опытная работа и выполнение плана. Заводские работники явно заинтересованы в первую очередь в обеспечении последнего. Отсутствие «задела» в создании новых конструкций не позволяет быстро переходить на внедрение опытных образцов. Доводка новых конструкций требует значительного времени, и естественно, что заводы охотнее придерживаются установившихся старых конструкций. Наличие хорошо отработанного «задела» сняло бы с заводов часть времени, требующегося на доводку.

3. Нет единого научно-конструкторского центра. Усилия отдельных работников распылены по разным заводам и, на наш взгляд, работают не по единому плану.

4. Нет единого центра в системе БТ и MB КА, в котором сосредотачивались бы все нити научной, конструкторской, информационной и тактической разработки вопросов танкостроения.

5. Наличие полигона ГБТУ играет недостаточно видную роль в обобщении и оценке существующих машин, в обобщении опыта заграничного и отечественного танкостроения, откликаясь лишь на злободневные вопросы, и в испытании танков не имеет научно-разработанной методики. Богатейшие возможности полигона полностью не использованы.

6. Отсутствует достаточное количество научно-подготовленных кадров как в системе НКТП, так и БТ, и MB КА.

Предложения.

Во избежание в ближайшее время отставания нашего танкостроения от танкостроения союзников и противника следует провести следующие мероприятия.

1. Создание при командующем БТ и MB Красной Армии технического комитета, занимающегося вопросами обобщения опыта зарубежного и отечественного танкостроения, дающего направление в развитии наших танков, планирующего научно-конструкторскую и испытательную работу, обеспечивающего связь с Генштабом по вопросам развития и направления техники, собирающего и обрабатывающего информацию.

Создание научно-исследовательского института с конструкторской и производственной базой, разрабатывающего проблемные вопросы танкостроения и отрабатывающего новые конструкции, для быстрейшего внедрения их в массовое производство.

2. Перестроить работу полигона, нацелив ее на систематизацию материала, полученного от испытания машин, обязав полигон разработать строго научную методику испытаний.

3. В системе академии расширить институт адъюнктуры, готовящей научные кадры для полигона, академии, управлений и т. д.

Предложение 2.

Учитывая трудности военного времени, как первоочередные задачи сегодняшнего дня предлагаем:

1. Приступить к внедрению двухступенчатого механизма поворота.

2. Разработать и ввести в массовое производство уравнители в КПП (синхронизаторы) хотя бы для КПП 34-й машины.

3. Разработать и реализовать сервоуправление, облегчающее управление танками.

4. Ускорить опытную работу над электротрансмиссией и сделать окончательные выводы.

5. Уделить серьезное внимание вопросам планетарной трансмиссии. Особое мнение генерал-майора инженерно-танковой службы т. Груздева. (Относительно легкого танка).

Легкий танк будет легким по броне и мощным по вооружению.

Выступление инженер-подполковника т. Сыч.

Танки Т-34 и КВ мы начинали делать в 1938 году. Американцы дают им оценку в 1943 году. Естественно, в настоящее время подметить отдельные недочеты наших танков легко. Полигон подработал свои замечания по качеству отдельных агрегатов и механизмов танков Т-34 и КВ.

Мотор механизма поворота башни.

Мотор во всех отношениях не соответствует своему назначению, например:

1. С помощью мотора невозможно навести пушку на цель хотя бы приблизительно, так как он имеет только две ступени скорости, причем пониженная скорость не является рабочей. Следовательно, мотор вращает башню рывками и на большой скорости.

2. Мотор питается от стартерных аккумуляторов, потребляя при этом ток порядка 80—100 ампер. Такая нагрузка для аккумуляторов является значительной с точки зрения расходования емкости с вытекающими отсюда последствиями — невозможности потом завести двигатель.

Выступление генерал-майора ИТС Огурцова Н. С.

Американцы дают неверные, завышенные данные для нашей 76-мм танковой пушки Vo = 3200 ф/с (или 970 м/с), тогда как в действительности наша пушка имеет Vo = 680 м/с. По их данным американская 3 дюйм. пушка имеет Vo = 5700 ф/с или 1730 м/с, что мало вероятно при всех ее хороших качествах.

Однако замечание американцев верно, что наша 76-мм пушка нуждается в увеличении начальной скорости, поскольку она должна остаться на Т-34.

Необходимо в части увеличения Vo заменить ствол Ф-34 стволом от зенитной пушки, улучшить плотность заряжания и, что очень важно, — это улучшить качество наших бронебойных снарядов. Из опыта известно, что немцы, американцы и англичане головную часть бронебойного снаряда специально закаливают и улучшают форму головной части. При обстреле брони из нашей 76-мм пушки снаряд ее не пробивал, но ту же плиту пробивали снаряды американских пушек того же калибра, даже с меньшей начальной скоростью.

Наш бронебойный снаряд колется при встрече с броней. В отношении увеличения Vo и калибра наших танковых пушек мы идем впереди союзников (85 мм и другие системы).

Американцы хвалят наши прицелы типа ТМФ и ПТ-4 — верно, что они хороши, но мы сами ими недовольны, их надо упростить и удешевить.

В частности, наши прицелы имеют поле зрения, затемняемое ненужными шкалами, как то СГ, ДГ, Шр, ДТ (4 шкалы и шкала боковых поправок).

В процессе Отечественной войны старая граната давно израсходована, шрапнелью из танка почти не стреляют, но шкалы в прицелах остались для этих снарядов. Необходимо в поле зрения наших прицелов оставить шкалы:

1. Дальнобойной гранаты;

2. Пулемета;

3. Шкалу боковых поправок упростить по типу немецких (треугольники справа и слева от перекрестия);

4. Механизм боковых поправок, как дорогой и трудоемкий в производстве, упростить или совсем исключить;

5. Улучшить оптику прицелов, герметизацию их.

Наш старый пулемет ДТ необходимо заменить на новый более прочный и скорострельный. Мы знаем из практики, что после 2–3 длинных очередей пулемет «плюет», т. е. разброс пуль так велик и пули летят так неправильно, что на щите пули ложатся плашмя.

Нам необходимо заменить ДТ на ГВГ или типа английского BESA, простой и прочный. Помимо этого, надо в спарке с пушкой ставить не один пулемет, а 2, как у немецких танков T-III.

Еще в 1940 году был возбужден вопрос о вентиляции в боевом отделении танка и продувке канала пушки после выстрела, однако этому не придали значения, а некоторые даже к этому отнеслись с иронией. Нам подсказывает практика, и в данное время ГБТУ КА пришло к старой мысли продувки ствола, но с большим запозданием. Однако и это хорошо, но это надо довести до конца и потребовать от промышленности не ограничиваться полумерами.

Механизм выстрела. Необходимо ножные педали заменить электровыстрелом (без капсульной втулки), располагая кнопку выстрела из пушки на штурвале подъемного механизма, а кнопку выстрела пулемета на штурвале поворотного механизма. Ручной спуск (рычажный) оставить, как запасный (аварийный).

Обзорность танка. В этом отношении даже наши враги говорят, что наши танки слепые. Это не было новостью еще до войны. И только на 3-м году войны начали ставить командирскую башенку, но и то идем нерешительно в этом. Надо такую же башенку ставить на самоходах.

Кроме этого, необходимо у стреляющего сделать открывающуюся дверцу с триплексом, чтобы, на короткое время приоткрыв эту дверцу, можно быстро ориентироваться в бою и обнаружить цели.

Зенитное вооружение танка у нас отсутствует. Считаю, что на 1/3 танкового парка надо иметь зенитные пулеметные штыревые установки для отражения атак пикирующих самолетов. То же необходимо сделать и на СУ.

Аварийный люк не годен. Чтобы его открыть в критическую минуту, надо затратить много времени. А когда придется выходить через этот люк, то этого не удастся сделать, если танк стоит в снегу или топком месте, на пашне. Надо аварийный люк сделать в боковой стенке боевого отделения (колодце).

Броня. Если артиллерийская система и снаряд совершенствуются, то броня танка качественно не улучшается (или улучшается крайне медленно), а главным образом танкисты стремятся защитить танк, утолщая листы брони. Этому есть предел, придет время, когда танк станет мало подвижен и поэтому потеряет один из важных своих элементов — маневренность. Надо решительно заняться качественным улучшением брони, оставляя те же толщины, которые мы имеем, или их уменьшая, но ни в коем случае не увеличивая. Этим надо заниматься в академии, на заводах и ТУ. Кроме того, чтобы не утяжелять вес танка, следует отказаться от равноценной бронировки танка по толщине плит.

Танк — оружие наступательное, поэтому самая сильная броня должна быть лобовая, башни и менее сильная — бортов и кормы.

Окалину брони с внутренней стороны надо очищать (снимать), так как при попадании снаряда в корпус танка, даже если броня не пробита, то ранение членов экипажа имеет место отлетающей от внутренних стенок брони окалиной. Это особенно массово происходит в летнее время, когда экипажи имеют на себе только летнее обмундирование.

Вооружение танкистов. Размеры люков ограничены, зимой трудно влезать в танк, но еще неприятнее, когда, пролезая через люк, задирается шинель (полушубок), по голове ударяет противогаз, зацепляется револьвер и пр. Надо для танкиста личное вооружение принять типа английского танкиста (револьвер пристегивается к голени правой ноги).

Боевое отделение тесное, работать можно с трудом — от этого уменьшается скорострельность наших артсистем. Говорят, что диаметр погона дальше не может быть увеличен. Это верно для танков застывших форм. Но если мы танки вооружаем большими артсистемами, то в тех же башнях теснота не уменьшится, а увеличится. Значит, надо искать пути увеличения диаметра погона в просвете за счет увеличения ширины танка.

Герметизация люков танка — неудовлетворительная. Даже дождь проникает через щели. Надо потребовать лучшей герметизации от поставщиков — заводов.

Внутренняя отделка танка — нет надобности говорить о сравнении отделки боевого отделения американского танка и нашего. Везде и во всем сквозит спешка, низкая культура обработки, технологии, небрежность и т. д.

В конечном итоге — острые углы, не защищенные места брони — все это увеличивает количество травматических повреждений, а плохая обработка деталей — лишние задержки, поломки и пр.

Необходимо в танке иметь надписи везде, где это возможно и нужно.

Сидения должны быть регулируемые по высоте и горизонту и обязательно со спинками.

Там, где боец соприкасается с острыми углами, необходимо их прикрыть мягкими покрытиями и т. д.

Поворотный механизм башни — плохой, мотор горит, берет много электроэнергии, работает с рывками, а на крене танка мотор выходит из строя. Для поворота башни вручную надо приложить большие усилия, а на крене танка человеческих сил не хватает. Наши башни увеличились в весе, поворотные механизмы остались старые. Надо немедленно ставить новый тип механизма поворота башни — электромеханический или гидропневматический, используя американские и немецкие механизмы поворота башни.

Увеличение мощности электроэнергии танка. Мы должны менять поворотный механизм башни, вводить электромеханические спуски, стабилизацию орудия и т. д.

Если мы без этого ощущаем недостаток мощности электроэнергии танка, то при постановке какого-либо одного агрегата из перечисленных мы впадаем в противоположность.

Надо сейчас же принять меры к увеличению мощности электроэнергии наших танков в 3–5 раз.

Иметь в ТУ ГБТУ КА артиллерийский отдел, который должен совершенствовать оружие и б/о танков.

 

Иван Кошкин

ИСТОРИЯ ТАНКА «ШЕРМАН»

Раз-два-три-четыре-пять,

Приписывается М. Виттману

Вышел «Шерман» погулять…

История танка «Шерман» начинается в 1939 году. Именно тогда американские военные, несколько ошарашенные масштабами танковых баталий Старого Света, вдруг вспомнили, что в американской армии количество этих полезных машин едва превышает три сотни. Причем с большинством из них европейские танки в одном ангаре бы не встали.

Генералитет срочно потребовал дать армии средний танк. Надо сказать, что до этого момента американские конструкторы не делали средних танков и не знали, чем последние должны отличаться, к примеру, от легких. Руководствуясь в основном слухами, которые разведка выдавала за разведданные, конструкторы решили, что средний танк должен быть больше, чем легкий, и иметь вооружение помощнее. Что понимается в Европе под мощным вооружением, было неизвестно, поэтому было решено попросту воткнуть в танк восемь пулеметов — и посмотреть, что получится.

Так родился средний танк М2. Известно, что из шести членов комиссии Артиллерийского Департамента, первыми увидевшими новый танк, трое застрелились, двое упали в обморок, а один сделался буен и едва не загрыз главного конструктора. В результате вместо 1000 машин было изготовлено чуть меньше сотни, причем их сразу спрятали и никому не показывали. Некоторое их число чуть позже отправили в СССР. Русские в это время рубились с немцами где-то на Волге и готовы были считать танком любой фургон, лишь бы у него были гусеницы.

Поскольку в Америке русские методы управления конструкторским процессом считались предосудительными, то никого из конструкторов не расстреляли и даже не сослали на Юкон. Тем не менее армии был нужен средний танк с мощным вооружением. Кто-то из конструкторов, брат которого воевал в Англии на «Харрикейне», предложил довести число пулеметов до двенадцати, но всем уже было ясно, что основным оружием танка должна быть пушка. Оставался открытым вопрос — где эта пушка должна располагаться? Часть проектировщиков, так называемые «башнисты», считала, что, согласно новейшим веяниям, пушка должна располагаться в башне. Остальные, «корпусники», поднимали их на смех, утверждая, что только идиот воткнет мощную пушку в дурацкую вращающуюся конструкцию. По их мнению, лучшим местом для трехдюймового орудия будет какой-нибудь небольшой выступ на корпусе. В результате было принято компромиссное решение. На танк поставили две пушки, причем ту, что побольше, — в корпус, а ту, что поменьше — в башню. При этом злые «корпусники», чтобы посмеяться над «башнистами», в ночь перед испытаниями присобачили на башню еще одну башенку, поменьше, с пулеметом. Дескать хотели башни — подавитесь.

Танк назвали М3 «Генерал Ли», хотя многие возражали, считая, что в этом можно усмотреть китайское влияние. В этот раз никто из членов комиссии не застрелился, а в обморок упал только один, что сочли добрым знаком.

Танки были отправлены в Африку, где в это время Роммель гонял англичан, останавливаясь только для того, чтобы намазаться кремом для загара и попить водички. Загнанные аж к Каиру англичане вежливо приняли заокеанский подарок, хотя что у них было на душе — не узнает никто. Эффективность танка превзошла все ожидания: при первом боевом столкновении экипажи трех новейших Pz.IIIJ умерли от смеха, и поле боя осталось за англичанами. Танк уважительно назвали «Последней надеждой Египта», на что кто-то из танкистов мрачно заметил, что если уж Египет может надеяться только на это, то Империи — конец.

Скоро на театре боевых действий появились и американские танкисты. Немного повоевав, они потребовали, чтобы им дали танк с одной пушкой, но зато в башне. Многие инженеры возражали против такой революционной переделки конструкции, справедливо указывая на то, что в таком танке уже нельзя будет играть в бейсбол, а проекты оборудовать танк душевой кабинкой окончательно канут в Лету. Но танкисты стояли на своем, указывая на то, что им стыдно воевать на танке, над которым смеются их английские и немецкие коллеги. На сторону танкистов стал генерал Паттон, пообещав пристрелить Главного Конструктора из своего любимого револьвера с перламутровой рукояткой. Инженеры, покряхтев, наконец-то выдали танк нормальной конструкции.

В этом танке, как в зеркале, отразились все особенности американской танкостроительной школы. В частности, американцы считали, что высота танка обязательно должна превышать его ширину. Кроме того, один из них, в свое время ездивший в командировку в Россию, утверждал, что по русским требованиям пушка должна быть как можно короче, чтобы не втыкаться в землю. Ему указывали на то, что танк обычно ездит башней вверх, поэтому пушка никуда воткнуться не может — но конструктор уперся, и на танк воткнули пушку, которую у немцев или русских уже постеснялись бы ставить. Новый танк назвали «Шерман» и отправили в Африку добивать немцев. Танки М3 опять загнали в Россию — у русских на лето намечался крупный мордобой на какой-то дуге с труднопроизносимым названием, и они были готовы взять любой самоходный сарай, лишь бы у него была пушка.

Немцы добивались с трудом, а их новейшие броне-монстры под названием «Тигр» быстро вбили в голову американских танкистов всемирную танкистскую мудрость: «Танки с танками не воюют. По крайней мере, с „Тиграми“ — точно». Американские танкисты чувствовали себя немного обманутыми — вроде получили наконец средний танк, и башня у него есть, а вот опять не вытанцовывается.

При высадке в Сицилии американские танкисты обогатились новым боевым опытом, который гласил, что в задницу можно подбить кого угодно, а также что наступать на врага, у которого нет нормальной противотанковой обороны — сущее удовольствие. Впереди была высадка во Франции…

Тем временем русские, выпрямившие наконец свою непонятную дугу, сообщили своим союзникам, что «Тигр» — это фигня, а вот есть у немцев еще одна кошка, «Пантера», так вот та — полный вперед. И вообще в свете русского опыта чем длиннее пушка на танке — тем лучше он справляется, если столкнется с танками противника. Конструкторы, наученные горьким опытом, начали шевелиться быстрее и как раз к началу высадки в Нормандии представили два опытных образца с длинной (по американским меркам) пушкой. Но военные презрительно обфыркали новую машину, и с десантных катеров бодро запрыгали «Шерманы» с короткими пушками.

Первые же столкновения с немецкими танками вызвали шквал писем от танкистов к инженерам. Содержание большинства из них сводилось к перечислению того, что танкисты сделают с инженерами, если останутся живы. Надо сказать, что хитрые англичане, получавшие «Шерманы» от американцев, поставили на некоторые из них длиннющие противотанковые пушки и теперь смело дрались с немцами. Американцы же вынуждены были прибегать ко всевозможным тактическим приемам, военным хитростям и подлостям. В частности, однажды батальон «Шерманов» притворным бегством заманил несколько «Пантер» на берег моря. С трудом вскарабкавшиеся на гребень дюны «Пантеры» узрели наставленные на них жерла орудий главного калибра линкора «Нельсон». Линкор гнусно ухмыльнулся и со словами: «А ну, кто тут маленьких обижает?» — испарил две «Пантеры», вынудив остальных спасаться бегством.

Но, естественно, такое не могло продолжаться долго. «Шерману» была нужна более мощная пушка. Однако при проведении сравнительных испытаний выяснилось, что у длинной пушки слабее фугасный снаряд, меньше боекомплект, и вообще от нее дым и пыль. Военные заспорили. Одни утверждали, что танки с танками не воюют, и вообще пристрастие к длинным стволам говорит о проблемах в сексуальной сфере. Другие, особенно те, кто успел посидеть в «Шерманах» под огнем «Пантер», лезли в драку и кричали, что сейчас разберутся, у кого какие проблемы. Паттон опять стал хвататься за револьвер, но наконец какой-то флегматичный техасец высказался в том смысле, что никто не мешает иметь во взводе и те, и другие «Шерманы». Снабженцы, которым не улыбалось снабжать танки двумя видами боеприпасов, попытались было возбухнуть — но им пообещали устроить путешествие до Сен-Ло и обратно в «Шерманах» с короткими пушками, и они моментально заткнулись.

Ближе к осени 44-го американские танкисты получили наконец «Шерманы» с длинной пушкой, хотя и немного. Проблемы это, однако, не решало, поэтому были придуманы новые хитрости. В частности, при столкновении с противником полагалось стрелять (и попадать) в него как можно чаще. Случалось, что молодые немецкие танкисты после этого вылезали из танков и ложились на землю, держась руками за уши. В это время их можно было брать голыми руками. Иногда американские танкисты обвешивали свой танк мешками с песком. Такой прием позволял резко увеличить скорость танка, сбросив все мешки разом, а также обмануть недалекий немецкий танк следующим диалогом:

«Пантера»: Простите, а Вы, случайно, не американский танк М4АЗЕ8 «Шерман»?

«Шерман»: Что Вы, мэм, мне такое и не выговорить.

«Пантера»: А кто же Вы тогда?

«Шерман»: По-моему, это очевидно. Я — кучка мешков с песком.

«Пантера»: А почему Вы тогда движетесь?

«Шерман»: Не вижу, почему кучка мешков с песком не может двигаться, если ей захочется. К тому же сегодня такой ветер…

«Пантера»: Так Вы точно не американский танк М4АЗЕ8 «Шерман»?

«Шерман»: Вы можете быть абсолютно уверены в этом.

После этого «Пантера» обычно отъезжала — но только для того, чтобы получить бронебойный снаряд в корму. Еще одной военной хитростью было создание танка М4АЗЕ2 «Джумбо» (вопреки традиции называть свои танки в честь генералов — участников внутриамериканских разборок, этот танк был назван в честь слона, который умел летать на своих ушах). Этот танк, внешне похожий на обычный «Шерман», был забронирован по самое не могу. В результате один из немецких командиров, увидев, как «Шерман» движется после пятого попадания, заразительно рассмеялся, вылез из своего «Тигра» и сдался в плен. Говорят, он продолжал смеяться вплоть до самой репатриации.

В результате всех этих мероприятий, а также благодаря тому, что американские танкисты усвоили наконец мудрое правило, что семеро на одного — это в самый раз, большинство сражений американцы выигрывали. По крайней мере, по очкам.

Несмотря на все эти недостатки, американские танкисты любили свои машины. Потому что тех, кто их не любил, переводили на «Стюарты», а с этих танков смеялись даже японцы. Кроме того, танк был прост в обслуживании, и фирма давала на него трехгодичную гарантию, а поврежденные танки обменивались в сервис-центрах на новые совершенно бесплатно. Танки неплохо ездили по ровным дорогам, а те, что были поставлены в Россию — и по неровным. Кроме того, в «Шермане» командир имел отдельное рабочее место и мог во время боя вместо того, чтобы суматошно кидать снаряды в пушку, почитать книжку или карту, послушать радио или посмотреть в наблюдательные приборы. Недаром в СССР танк «Шерман» заслуженно получил почетное прозвище: «Лучший танк для службы в мирное время».

Наконец, нельзя не вспомнить и о темной странице в истории танка «Шерман». Этот танк надолго стал символом угнетения чернокожего населения Америки. Дело в том, что заряжающим на «Шермане» часто ставили негра, и пока остальной экипаж двигал рычагами, стрелял из пушки и пулеметов, орал по радио и вообще занимался интересным делом, несчастный чернокожий танкист вынужден был монотонно кидать в пушку снаряды весом почти в семь кг. 90 снарядов, 600 кг переносил несчастный негр на руках от боеукладкн к пушке. Некоторые расистски настроенные командиры «Шерманов» специально брали двойной запас снарядов, чтобы доставить несчастному заряжающему еще больше работы. И часто над полем битвы неслась, вплетаясь в гром выстрелов и рев двигателей, старинная песня, звучавшая когда-то над плантациями Алабамы и Луизианы: