В субботу Андрей направился к Гале. По дороге он купил три красные розы и коробку ее любимых конфет. За время их дружбы он тщательно изучил Галины пристрастия. Хотя теперь она, наверное, изменилась. Жизнь в Питере однозначно наложила отпечаток: на интересы богатой провинциальной девушки.

Андрей надавил на кнопку звонка. Дверь открыла Галина. Ее было не узнать: новая прическа в виде ниспадающих локонов, грамотный, хотя и чуточку агрессивный макияж делал Галю еще привлекательней, короткий желтый шелковый халатик, который гармонировал с ее телом, и шлейф терпкого парфюма...

Галя, сжимая в пальцах дымящуюся сигарету, приглашая Андрея войти внутрь, язвительно заметил:

– Явился герой-любовник! Ты как всегда в своем репертуаре – в новом прикиде, видно в Москве, прикупил. И ни сколько не изменился.

– Зато ты изменилась, стала еще красивее. Я очень завидую твоему парню, он будет с тобой счастлив, – подметил Андрей и протянул букет цветов, которые до этого прятал за спиной, когда стал перешагивать, через порог.

– Ух, ты, какие красивые! Спасибо, очень мило с твоей стороны. Ну, проходи, нам сегодня здорово повезло: мои предки свалили на дачу. Я тут столик только что начала накрывать. Сегодня будем ужинать при свечах. Как раньше, помнишь?

Пройдя в зал, Андрей просто остолбенел от роскоши. Когда он был в последний раз в гостях у Гали, то обстановка в квартире выглядела иначе. Галя задернула шторы, а Андрей с восхищением сказал:

– А ты неплохо живешь, – и стал зажигать свечи.

– Спасибо, – ответила она. – Это папа постарался.

Ужин при свечах подходил к концу, на столике уже заканчивалась бутылка красного полусладкого вина грузинского разлива, когда Галя предложила:

– Может, пойдем потанцуем?

– Конечно, Гальчонок, я не против.

– У меня тут есть песня, подходящая для сегодняшнего вечера. Он ведь последний, я тебе говорила, что скоро замуж выхожу, – грустно сказала она, включая другой диск на музыкальном центре.

Зазвучала медленная композиция какой-то российской группы. Галя прижалась к Андрею всем телом. Он чувствовал, как по нему пробежала знакомая дрожь возбуждения, и воспоминания накатили волной, заставляя непроизвольно окунуться в прошлое.

– Эх, Самойлов, какой же ты дурень, я ведь до сих пор тебя не забыла. Чего тебе не хватало? Ведь останься ты со мной – получил бы все: работу, деньги, машину, девушку, которая тебя любит. А так – что ты имеешь?! – прошептала Галя на ухо Андрею.

– Время уже не вернуть. Я сделал свой выбор и всего добьюсь сам, а если не получится, значит, не судьба, – достойно ответил ей он.

– Где ты еще найдешь такую дурочку, как я? Смотри на жизнь реально, ведь в нашем мире выживает сильнейший, – со знанием дела заверила Галя и посмотрела ему в глаза.

– Я сильный, выживу, – твердо произнес Андрей.

– Выбор был за тобой. Давай выпьем еще на брудершафт, – предложила Галя, когда закончилась песня.

Опустошив бутылку вина, Галя нетвердой походкой отправилась в спальню, и, по пути обернувшись, поманила его за собой. Не включая свет, она пропустила Андрея и затворила за ним дверь. Приблизившись к нему вплотную, она, целуясь, надвигалась на него, отчего он вместе с ней пятился назад. Андрей коснулся ногами кровати, и она его оттолкнула от себя. Таким образом, что он мягко приземлился на ее кровать. Галя жадным взглядом глядела на Андрея, сбрасывая на пол с себя халатик в такт музыке. Оставшись только в нижнем белье, она расстегнула бюстгальтер, освободив пышную, увесистую грудь и швырнула его в лежащего с обалдевшими глазами. На ней остался только «беловатый треугольник». Взобравшись на кровать, Галя оседлала упертого на своем бывшего парня. Андрей потянулся, их губы соединились в долгом, страстном поцелуе. Словно намертво приклеенные две статуэтки, они мягко и нежно отдались друг другу...

...они лежали в обнимку, занятые своими мыслями, но каждый из них поглаживал по обнаженному телу другого в полной тишине. Только на улице было слышно, как проезжают на «тачках» ночные лихачи; иногда откуда-то, то ли сверху, то ли снизу, доносились слабые, еле уловимые голоса.

Андрей уловил звук открываемых дверей и порывисто приподнял голову, пытаясь разобраться, не послышалось ли ему это? Шаги, два голоса. Галя, услышав те же звуки, посмотрев испуганным взглядом на него, прошептала:

– Мои родители вернулись.

Андрей, вскакивая с постели, растерянно на ходу спросил у нее:

– Что делать-то?

Она, накидывая на себя халатик, быстро скомандовала:

– Шмотки в руки, мигом в шкаф, и ни звука! Как только он, притаился во временном укрытии, Галя вышла из своей спальни в заспанном виде: потягиваясь, прищурив глаза, она как бы нечаянно столкнулась с матерью.

– Вот мам, смотри куда идешь, теперь будет шишка, – пожаловалась Галя, поглаживая пальцами место, где стукнулась – лоб.

– Извини, зайка, – мама ее нежно приобняла и поцеловала в то место, где, по мнению дочери, должна была выскочить шишка. – Мы уже заметили, что у тебя были гости?

– Привет, пап! – Галя вскинула ладонь. – Да, подружки приходили, пришлось с ними повеселиться. А вы вроде бы планировали остаться за городом до воскресенья? Что же на вас так повлияло, что вы передумали?

– А-а. Отцу позвонил брат, завтра в шесть утра он приезжает к нам погостить со своей семьей, – объяснила мать, убирая со столика. – Мы подумали с твоим отцом, что лучше вернуться сегодня поздно, чем вставать рано утром и возвращаться.

– Ну и правильно поступили, – и, желая завершить этот неуместный разговор, сообщила о своем намерении. – Ладно, пошла я дальше, спать.

– Зайка, если у тебя были подружки, почему всего два бокала? – допытывалась с хитростью в глазах и подозрительной улыбкой на лице мама.

– А-а, мамусь. Ты же знаешь Зойку, она крепче лимонада ничего не пьет, – вывернулась Галя, перед тем как зайти в туалет. Просидев там, около пяти минут за чтением вслух книги короля ужасов и услышав через дверь отцовский голос, предупредивший о том, что они тоже пошли спать, она вернулась к себе, подошла к шкафу и, раздвинув его дверцы, негромко сказала:

– Выходи. Сейчас приблизительно с полчасика посидим тихонько, дождемся, когда мои заснут мертвым сном, и я тебя выпровожу через дверь. Они у меня быстро отрубаются.

Галя с Андреем даром время не теряли, посвятив его длительным поцелуям...

...Андрей покинул Галину квартиру бесшумно, хотя боялся быть пойманным в самый ответственный момент. Беспокоился не за себя, а за ту, которой бы пришлось, потом отдуваться, ведь без пяти минут как она уже замужем, а так делать нельзя.

Спускаясь на лифте, он посмотрел на «кремлевские», стрелки на них вытянулись на север.

«Да, хороша. Дурак ты, Самойлов. Но тебя не переделать. Она до сих пор меня любит, несмотря ни на что. Кто бы мог подумать! Интересно, а как там Олеська в Москве? Ждет меня или тоже развлекается на стороне? Кто его знает! – с такими мыслями Андрей вышел из подъезда, чувствуя, как его сердце сковывает леденящий холод; в этот момент им овладело плохое предчувствие, как тогда, в поезде, перед остановкой в своем городе. – Москва. Точно, там-то я и видел этого норвежца, и много раз, – внезапно вспомнил Андрей, когда завернул на улицу с разбитыми фонарями. Так ее прозвали ребята, потому что на ней, кроме одного места, не было ночного освещения. Так повелось у нас в России, что если государство не заботится о своих граждан, то и сами жители навряд ли будут беспокоиться, чтобы на их улице зажглись лишние, лампочки. До дома Андрею осталось совсем чуть-чуть, вот только пройти лесопарк.

Внезапно вспыхнули фары, ослепив его на время, отчего он моментально закрылся локтем, повернув голову...