А в актрисы слабо?

Ольга улыбнулась. На душе необычайная легкость. Захотелось петь. Она оглянулась. Раннее утро, кругом ни души.

Потихоньку затянула старинный романс. Откуда вспомнились эти слова и мелодия?

Миновав парк, вышла к остановке. Автобус со вздохом распахнул забрызганные дорожной грязью двери. Забралась внутрь и устроилась возле окна. Не имея представления куда едет, Оля точно знала, все будет хорошо.

Неожиданно заметила площадь "трех вокзалов". Не раздумывая, выскочила из салона и двинулась в кассы. А уже через час, сидя в купе, провожала взглядом неласковый Московский пейзаж.

В Питер, так в Питер. Ближайший поезд решил все.

Попутчиков, к счастью, не оказалось, пустое купе.

Разглядывая мелькающий за окнами ужастик промзоны, неожиданно сообразила, что скучает по дому.

"Как там они, даже не позвонила. Странно, будто провал в памяти, так бывает, когда дни заполнены рутиной, учебой, например. При желании не вспомнить, что делала вчера, а уж тем более три дня назад. Но тут? Я же вроде экзамены сдавать приехала?"

- Ничего не понимаю. - Голосом "колобков" из мультика пробормотала она.

Поезд заскочил в небольшой тоннель и, глянув на отразившееся в темноте провала лицо, девчонка обалдела: "Бли-ин! Прическу сменила? Когда? Ох, провалы в памяти, это склероз. И все равно, настроение полета не пропадало.- Мы живы, мы веселы, впереди слава. Разберемся". Ей до ужаса захотелось сладкого. Глядеть в окно быстро наскучило, и остаток пути она с удовольствием проспала, несмотря на музыку, гремящую в поездной трансляции.

Разбудила проводница. - Вставайте, девушка. Белье сдаем.

Наскоро умылась и, оглядев дикой расцветки и фасона топик, решила: "Эту страсть в утиль немедленно".

В Питере она была всего раз и то в детстве, поэтому город казался совсем незнакомым. Запомнились только кони на Аничковом мосту, сугробы, голуби у Казанского собора и Дом книги напротив.

С вокзала, поймав такси, махнула в гостиницу.

"Номера дико дорогие, почти сто долларов в сутки. Но, искать жилье, в таком виде, просто бессмысленно. Кто пустит немытую, бомжеватого вида, девчонку в дом?" - Первым делом залезла в ванну. Отмокала час. " Господи, так вывозиться?- недоумевала она, отчаянно царапая пятна на джинсах и подтеки на кожаной курточке. - Симпотная, кстати, курточка. Где купила? Ума не приложу. И колечко новое? Странно, что с памятью? Забыть такое? А камешек вообще, прикольный. Фианит?" - Полюбовалась колечком, и наскоро высушив волосы, кое-как расчесалась.

"Здорово, а мне идет,- крутанулась у зеркала,- диковато, но мордашка высветилась. Еще бы накраситься и барахло поменять. Отстирать это, мне кажется, невозможно. Въелось, как не знаю... Кетчуп что ли?"

"Слушай, Олька, - озадачилась девчонка, - а чего ты в Питер поперлась? Вроде в Москву собиралась? Да, ладно, Питер, так Питер, театральные вузы и тут есть. Распахнув сумку, обалдела. - "Ой, а денег-то сколько?"

Леха, впервые, тихонько вклинился в ворох чужих мыслей, якобы припоминая: "Фишки, шампанское. Воспоминания оживил мелкими эпизодами покупок и похода в Салон красоты".

"Казино? Странно, не помню, совсем. Шампанского, что ли, на радостях перепила? А, ладно, не банк ведь ограбила. Здорово как. Можно что хочешь накупить, а еще и домой послать".- Защебетала про себя фантазерка.

Наконец, уже спокойно, вынула деньги и пересчитала. "Надо в банк положить.- Твердо решила хозяйственная девочка.- И карточку завести.

Гостиницу оплатила, на шмотки тысяч пять возьму, и на жизнь столько же. Хватит, наверное?"

Ее рука ткнулась в упрятанные на самое дно сумки ножи.

"Ничего себе, кинжалы настоящие?"

- Пусть лежат.- Неслышно попросил Алексей.

" Да ладно, пусть валяются". - Ответила она себе и положила "Осу" назад. С отвращением натянув "стоячие" от грязи джинсы, спустилась в холл. К ее радости все, что нужно, оказалось в том же здании. И филиал банка и бутики.

Скоренько оформила счет, расписалась за карточку и кинулась за покупками. В последний момент не удержалась и захватила с собой еще десять тысяч. На всякий случай.

Набрав гору тряпок и умотав Леху беготней по примерочным, девчонка отправилась в парикмахерскую.

"Косметику потом выберу, а сегодня хоть так, голову подправлю и ногти сделаю".- Размышляла довольная, как стадо диких слонов, провинциалка.

Леха с тоской представил, что предстоят два часа муки, и смирился. Дама в парикмахерской заинтересовано прочесала волосы и одобрительно кивнула.

-Хороший мастер. У нас делали стрижку?

- Нет, в Москве,- подсказал Оле внутренний голос. - На Арбате в "Волшебнице"

-Знаю, как же. - Кивнула собеседница. - Салон известный.

Второе посещение храма причесок он перенес значительно легче.- "Привыкаю, что ли?"

Хотя, справедливости ради, уложились в каких-то сорок минут. А вот с ногтями, которые резали, клеили, сушили, пилили буквально по живому, скис

"Ну что тут поделать, выше сил, не могу".

Высидев положенное и рассчитавшись, Ольга выскочила наружу. Однако качество ногтей стоило потерянного времени. Позвонив в справку, узнала номера театральных ВУЗов.

"Слава богу, прием еще идет и оплата божеская". Вспомнив о доме, набрала код и услышала родной голос.- Оленька, слава богу, где ты?

-Отец! Оля звонит.- Мама казалась не на шутку взволнованной.- Где ты?

-Я в Питере. Живу в Прибалтийской, завтра несу документы в институт.

-Почему в Ленинграде?- заполошилась мать.- Оля, у нас такие страхи были... Ты не представляешь, мы чуть с ума не сошли. Почему не звонила? Неделю, как уехала, и ни разу... Что это такое?

-Да погоди, ты!- Рявкнула мать на вырывающего трубку отца.

Оля кое-как наврала, что в Москве нет приема на нужный профиль, и вообще..., сейчас вся жизнь в северной столице. Успокоив родных, задумалась сама: " А и, правда, что-то совсем. За неделю ни разу не звонила. Коза. И "сотовый" куда дела? Совсем плохая?"

Алексей усмехнулся. "Ладно, хоть такая критика. А родные не зря паниковали, видно, сердцем чувствовали. Ну ладно, обошлось и, слава богу".

Утром, перекусив в буфете, собралась и отправилась в приемную комиссию.

Документы приняли, очередь, конечно, пришлось отстоять дикую.

"Такие "фифы", что ты будешь..., прямо столичные звезды, но, вроде, и я не совсем колхозницей смотрелась. А на колечко, так вообще..., пялились. Как на бриллиант.

"Хотя, что и говорить, сверкает классно, лучше, чем натуральный переливается". - Повертела рукой Ольга.

"Еще бы, - Алексея рассмешила наивность девчонки. Потому и блестит, что высшей пробы камень".

"...Первый тур через два дня, слава богу, успела".- В номер приползла без ног.

"Стоило мучиться, на каблуках-то? Ведь не экзамен". - Запоздало сообразила абитуриентка.

"А к чему на экзамены наряжаться?- Подкинул идейку квартирант.- Там все будут в лучшем, и кого здесь "раскраской" удивишь? Может, наоборот? На контрасте.

"... Интересно?- она задумалась - "Может, и правда, попросту, не выпендриваться?"

С этой мыслью и заснула.

Весь следующий день выбирала, что читать: "Басни - не актуально. Классиков - скучно. А что?" - Так ничего не решив, она устала и махнула рукой.

Вообще-то, плюнул Леха, ему надоело следить за ее мученьями из-за такой ерунды.

Странно, Ольга вовсе не беспокоилась о первом туре. Главное- второй этап, музыкальный номер, вокал.

А на следующее утро, повинуясь невнятному желанию, съездила в Пассаж и выбрала хорошую шестиструнную гитару. Концертная "Кремона" вытянула на двадцать тысяч, но того стоила. Чистейший звук, строится легко, держит мертво. А в придачу к инструменту, гулять, так гулять, разорилась на роскошный футляр. Твердый, обтянутый матовой кожей.

"Захотелось вот... И плевать, что играю я так себе. Не очень играю, если честно, но пусть будет... ". Начала оправдываться перед собой транжира.

"Нет, ну надо такое сказать? Это кто, не очень?- Алексей даже обиделся. -Да я одних только струн под сотню порвал, а на аранжировке собаку съел.

Нормально ты сыграешь. А если еще споешь как надо, вообще "супер" будет".

Придя в номер, Оля, первым делом, вынула гитару, устроилась поудобнее и неожиданно для себя заиграла какую-то замысловатую классическую мелодию. Не рваными дворовыми аккордами, а немыслимо ловко перебирая тонкими пальцами лады, и с немым восторгом вслушиваясь в кружево волшебной мелодии.

"Ага, вспомнила. Бетховен, соната ре минор. Ух, ты, как я успела забыть, когда учила. Но, все равно, здорово".

Окончив, взяла аккорд и заиграла вступление к старинному романсу. Всплыли в памяти слова великого поэта. Чудо, пальцы сами брали нужные аккорды. Она пела и не могла понять, что с голосом. Ну, пела для себя дома, знала, есть, но что такой тембр, сила. А верха? Даже слезы проступили. Спела еще, но уже из современных. Тоже неплохо. В тон и без фальши, правда, немного по-своему. - Ну, так это ведь здорово.

А напоследок вспомнила старую вещь Розенбаума, что-то из одесского цикла".

"Обалдеть. Это не я. Это почти мужской голос, и переходы мужские, интонации.И хотя пела весь вечер, в горле даже ни скрипнуло".

На первый тур пришла, в простеньком цветном сарафане, лишь слегка подправив глаза, и уложив волосы.

Своей очереди ожидала тихонько сидя в пропахшем духами и прочей "боевой химией" вестибюле. Дождалась к полудню. Озверев от наплыва чтецов, экзаменаторы, уже тоскливо смотрели перед собой, словно выполняя тягостную повинность.

Ольга поздоровалась, и, не дожидаясь традиционного вопроса, на вдохновении, произнесла. - Есенин: "Письмо к женщине".

Чуть подсаженный вчерашним вокалом голос ушел вниз, возникла легкая хрипотца, но звучал четко и сильно. Повторила чуть тише. - Письмо к женщине.

-...Вы помните? Вы все, конечно, помните...- Показалось, что произнесла это вовсе не хрупкая, в простеньком платьице, девчонка.

Один из экзаменаторов, задумчиво сидящий за столом с видом страдающего острой зубной болью, поднял глаза, среагировав на голос. Обратил внимание и на отсутствие косметики, на внешность. Заинтересовано толкнул локтем соседа, профессорского вида толстяка, незаметно читавшего газету.

А перед глазами у Алексея вдруг всплыл его разговор с женой. Он, как раз, вернулся из Вьетнама. Двухнедельный рейд по джунглям, кишащим тропической живностью, оставил после себя дикое безразличие и вызвал какую-то местную заразу.

Леха сидел на продавленном диване в убогой комнатке гарнизонного ДОСа, закутанный в казенное сероватое одеяло, сжимая зубы от потряхивающей тело мелкой дрожи.

Мария, узнав, что его переводят в Забайкалье, ехать отказалась. Наотрез. Коротко и доходчиво объяснила причину: "Если тебя, дурака, убьют в очередной проклятой командировке, мне вовсе не светит вдовствовать на копеечную пенсию у черта в турках..." Тяжелый, в общем, разговор вышел... И закончился, как и следовало ожидать, разводом.

"Интересно... Как она сейчас? А что меня уже нет, наверное, не знает?" - внезапно подумалось Алексею.

Оля читала и, словно наяву, переживала боль расставания. Всплыло непонятное раздражение и чья-то, уже вовсе нестерпимая, почти смертельная тоска, а еще понимание невозвратности. Скорее, даже не для них читала, для себя. Закончив, подошла к столу и вопросительно глянула на председателя комиссии. Оля часто видела ее по телевизору. Красивая, еще эффектная женщина, задумчиво, и слегка недоверчиво посмотрела на абитуриентку.

-Девочка,- показалось, что глаза актрисы, спрятанные за стильными очками, подозрительно блеснули.- Ты молодец. Поступай.

Сосед председательствующей согласно кивнул головой с величественными залысинами - Да, да, я буду на втором туре, Вас очень интересно будет послушать.- Он вернул Оле листок.

В гостиницу летела как на крыльях: "Надо же, кто мог подумать, прошла. Ура".

Алексей тоже удивлялся, не ее успеху, а своему настроению: "Это ж надо, десять лет прошло, ни разу не вспомнилось. Разошлись и разошлись. А тут, вон как зажгло. Может, зря не удержал, может, стоило отказаться? Глядишь бы и проскочили...

Нет, бесполезно жалеть. Да и как отказаться? Ты бы не смог. Как же, вся группа на задание, а ты в кусты".

Готовили их для работы в Африке, "Аденские кореша" по социалистическому лагерю тогда крепко поссорились с Генсеком, нужно было вправить кое-кому мозги. Был у их вождя родственничек с амбициями. Амбиции ему и вышибло, вместе с мозгами. "Ладно, чего уж теперь, проехали. - Вздохнул Леха. - Эка, вспомнил".

На музыкальный конкурс Ольга пришла с гитарой. Стоило только видеть, как скривило лица экзаменаторов, вообразивших, что придется слушать подражательное вытье малолетки под нестройные "три аккорда".

" Ну, держись, славяне". - Леху заело.

Ольга распахнула футляр и, вынув инструмент, провела по струнам: "Нормально, не стрясла".

И тут же, без перехода, выдала блюз "All your love", Гарри Мура.

Пройдя до места, вызвавшего у слушателей непроизвольную дрожь, внезапно оборвала. И, взяв аккорд, неожиданно запела совсем другое.

-Е-еха-ли цы-га-а-не. - Вещь, при кажущейся простоте, для исполнения сложна, и кто понимает, вокал оценит обязательно. А если ее к тому же грамотно аранжировать, вызывает не меньший интерес и искреннее переживание. Она играла, вкладываясь в музыку целиком, а голос, улетающий местами на три октавы, слушать без волненья мог только глухой с детства.

Закончив, остановилась: "Странно, молчат?"

Оля заметила вчерашнего мужика, с первого тура. Тот незаметно поднял вверх большой палец и, подбадривая, кивнул головой, предлагая спеть еще.

"Вот как? А из "Призрака оперы", арию, думаете - слабо? Партия дикая, но справилась, и не стыдно было, ничуть".

Дверь в коридор приоткрылась, там тоже слушали.

"Чего они молчат?- Уже с тревогой замерла, переводя дух, исполнительница.- Ну, раз не гонят, сыграем еще, чтобы на любой вкус".

Того, что прозвучало дальше, не ожидал никто, даже сама. После короткого, рваного вступления, зазвучали бесшабашно-отчаянные интонации Высоцкого.

- Я Як, истребитель..., - на пределе, в опасной близости от срыва.

И в конце, когда вышла на финальное.- Мир-р-р вашему дому. - Всем показалось, это он, сам, оборвал песню. - Слушатели замерли, борясь с пугающе зримым ощущением надвигающейся земли..., с неповторимой правдой его интонаций.

Сама, находясь под впечатлением вырвавшихся эмоций, наклонила голову, спрятала гитару в футляр и коротко спросила у комиссии.- Я пойду?

И тут взорвалось. Хлопали долго. Отдавая бумажку, профессор негромко посоветовал. - Оля, если к нам не пройдешь, обязательно иди в музыкальный, у тебя талант.

Ответила: Я подумаю и, стараясь не разреветься от удовольствия, ретировалась.

В коридоре ее остановил роскошный парень, сунул визитку.- Я, сын...

Он назвал известную в театральных кругах фамилию.- Позвони, составлю протекцию. Мой отец на третьем круге в комиссии слушать будет. Сдерживаясь, чтобы не послать "сынка" в адрес, обогнула толпу и прошла к выходу.

"Что это со мной? Почему такой холод идет от смазливых мужиков? Вообще, заметила, что боюсь их. Просто дикий страх с недавнего времени?" - Ольга недоумевала.

Домой ехала в раздумьях. "А может, прав старик. Может, действительно, в музыкальный?"

"...Стоп, не дергайся. Давай закончим с одним, после будет видно",- подкинул Леха здравую мысль.

Утро он встретил в отвратительном настроении. Перспектива жить в чужом теле, постоянно зависеть от прихотей ее сознания, желаний, стала невыносима.

"Она не виновата, а я чем провинился? Нагрешил? Так что? Ну, убили..., Я свое получил..., забирайте..., куда там дальше? Готов я. А так-то, зачем? Самое гнусное, если не давить ее сознание, ничего не сделаешь. Руку по собственной воле не поднять". - Короче, злой был, как черкес. Да и соседка поскучнела, детские мысли разбегались из крайности в крайность. То она хотела все бросить и уехать назад домой, то нарядиться, как на свадьбу.

"У нее, видишь ты, сегодня этюды. Задолбало". - Алексей отключился и тихо ненавидел всех. Себя, ее, весь мир. Кое-как добрались в институт. Снова нудная, парфюмерно-потная очередь. Она попыталась встряхнуться и привести себя в бодрое настроение.

"А, пусть творит, что хочет". - Он разглядывал портреты театральных корифеев, развешанные по стенам, и в происходящее не вникал.

-Ну-с, детка. Вы успешно прошли два тура, сегодня мы дадим вам задание..., исполнить сценку, экспромт.- Вальяжный мэтр с гривой седых волос снисходительно взирал на зеленую выскочку через круглые позолоченные очечки,

-Попытайтесь изобразить, к примеру, - он на секунду словно задумался, - грабителя банка. Вот мы, посетители и персонал, Вы - грабитель. За пять минут нужно сделать так, чтобы мы отдали Вам деньги. Взаправду.

Ольга растерялась, по молодости лет ей было невдомек, что талант, как правило, любят значительно меньше, чем посредственность. И нет для серости больше удовольствия, чем видеть поверженного удачника.

Задача казалась ей невыполнимой. Она и без того еле заставила себя прийти на экзамен. На душе скребли кошки. Плохо было. Тоскливо настолько, что хотелось выть. Она замерла, надеясь поймать кураж, но Лехе было все равно. - "Ее проблемы".

"Ничего, ни одной мысли. - Ольга представила, как поднимает руку, изобразив пистолет, тоненько говорит.- Спокойно, это ограбление".

"Чушь собачья, лучше не позориться " - Навалилось сонное безразличие. Опустив голову, чтобы скрыть выступившие слезы, двинулась к выходу.

"Да за что, такое?- Она беззвучно всхлипнула. - Пропади все пропадом. Куда теперь? В контору, полы мыть, за три тысячи? Или в гастроном, народ обвешивать".

Позади раздалась усмешка довольного своей выдумкой мэтра.

- Вот видите...- Фаянсово прожурчал он, обращаясь к соседке, увешанной посудным серебром. - Искусство, это не только смазливое личико...

И тут Лехина злость нашла выход. Мгновенным движением обернулся и, крутанув сальто, прямо через стол, пришел за спину болтливого пердуна. Уже в воздухе клацнул об угол пустую бутылку из-под газировки и, поймав очкарика за седые патлы, нежно вмял "розочку" в дряблую шею.

"Не убить бы,- мелькнуло запоздалое опасение. Будь такая цель, тот бы уже давно сипел разорванной трахеей ".

- Ты, гнида, лохматая. Деньги, на стол, живо. Кому сказано, ну? Всех касается. Пришью его, и другим не жить. Мне терять нечего.- Прозвенел мелодичный Ольгин голос.

Но сказано это было тем тоном, от которого тренированный британский диверсант, которого он "потрошил" в Анголе, сделал под себя. Что уж говорить про окаменевших эстетов. Они заворожено уставились на блестящее острыми гранями стекло, утопленное в жирную плоть.

- Мне повторить? - Разведчик тонко изобразил режущее движение.

Заложник взвизгнул и поперхнулся слюной, глаза закатились. Приемная комиссия зашевелилась. Бумажники и кошельки легли на стол. Кто-то в углу тихо взвыл в нешуточной истерике.

Причина была не в стекле, и даже не в голосе. Агрессии, исходящей от девчонки, было достаточно, чтобы застращать весь курс. Внезапный стресс требовал выхода. Соседка мэтра начала стаскивать алюминиевую бижутерию.

Понемногу начало отпускать. Леха ослабил пальцы, стискивавшие кусок стекла, и выпустил сомлевшего мэтра.

Прошло секунд десять, пока они начали приходить в себя. Облегчение мгновенного избавления привело к выбросу огромной дозы андрогена в кровь пожилых любителей сцены. Эйфория вылилась в громкий, истерический смех.

Оля, едва обозначив нетерпение, повернулась к председателю и вежливо уточнила, указывая на "лопатники". - Я сдала? Будьте любезны, зачетку.

Дрожащей рукой экзаменатор вывел закорючку и протянул листок.

- Прощайте, Станиславские. - Леха широко улыбнулся и долгим внимательным взглядом окинул враз стихшую публику. - "Похоже, выгонят? Да и хрен с ним".

Оля сидела на скамье и дрожала от страха. "Неужели это я? Не может быть.- Мысли путались.- Чувство, что ею управлял кто-то другой, не исчезало.- Безжалостный и спокойный убийца.- Безумие?"

Пожалев девочку, Алексей тихонько внушил ей, что, мол, "перевоплотилась..., психологические аспекты механизмы лицедейства до конца не изучены... Недаром говорят, актер умирает с каждой ролью".

Запудрив мозги и кое-как успокоив свое Альтер эго, задал вопрос. Уже самому себе: "А как мне? Как мне жить?

Внезапно осенило. Быть может, это Он, Всевидящий и Всемогущий сжалился, или вспомнил, но вмиг все стало понятно.

Никто и не собирался дарить ему это тело. Для его души была уготована другая роль, ангела хранителя. Вечная обязанность безмолвно хранить и беречь душу от бед и напастей. Но, по иронии судьбы, именно в момент нашей встречи ее рассудок отключился, не выдержав издевательств насильников. И, вместо того, чтобы занять свое, полагающееся место в пограничье ее сознания, стал временным хозяином самого тела. Одна накладка привела к череде последующих, и вот теперь случилось то, что случилось. Самое плохое, что ее сознание тоже начало пробиваться в разум Алексея.

Не приведи господь ей получить то знание изнанки жизни, что кроется в нем. Сам факт раздвоения личности, который она испытает, прямой путь в психушку, а плюс такой жизненный опыт. Это - гарантированное безумие".

Алексей видел, как человеческие желания медленно отступают, истончаются и гаснут. Спокойствие наполнило душу. Теперь он знал, как поступить, имел право.

- Оля, - мысленно произнес Алексей,- не пугайся. Ты не сошла с ума.

Этот голос в твоей голове, голос ангела- хранителя.

У тебя была травма, и поэтому ты не помнишь о той неделе, что прошла со времени отъезда из дома. Сейчас все в порядке, и все будет хорошо.

Девушка вздрогнула, когда в голове у нее зазвучал тихий, спокойный голос.

-Не пугайся,- произнес он.

Она верила и не верила. В детстве ей казалось, что они какие-то другие, с крыльями, в белых одеждах. А здесь, голос и все. Но, в тоже время, стало легче. Хотя сомнение не исчезло.

- Тебе мало доказательств? - прошелестел, усмехнувшись, голос.

-Но почему у меня именно так? Оля, не в силах сформулировать неправильность, покрутила пальцами.

-А ты думаешь, что это не правильно?- прозвучал резонный вопрос. Не так уж много людей имеет своего личного Ангела. В основном..., ну, это тебе знать не стоит.

Голос продолжил.- А те, у кого он есть, на каждом углу о нем кричать не станут.

-И что мне теперь делать?- наивно спросила собеседница.

-Жить, - просто ответил я. - Живи, как жила.

-А я буду все время рядом. Подскажу, помогу. Когда и поругаю. Не бойся, без пригляда не брошу. Не удивляйся некоторым странностям и все. Хорошо?

-Хорошо, кивнула она головой, вызвав удивленный взгляд сидевшей неподалеку женщины.

-А я смогу разговаривать с тобой?- Задала она детский вопрос.

-Вряд ли. Сама посуди, раздвоение личности - это диагноз. Так что, нет. Напоследок, запомни, ты должна стать более ответственной в своих желаниях и эмоциях.

Он размышлял.- " Вроде, все правильно. Теперь установился барьер, который ее сознание уже не перешагнет.

Но, это полдела, а как со мной? Сдается, не все так просто. Ангел-то ангел, это так, однако какой-то..., недоделанный.

В моем понимании он должен быть, как сказать, обладать знанием какой-то высшей истины, иметь мудрость и недоступное человеку понимание сути всего. Куда там, сдается, "каким ты был, таким остался". Если не считать того, что исчезло тело и насущные потребности, все осталось по-прежнему.

Знаний новых - ноль. Способности? Какие способности у колобка?

Разве только уверенность в том, что смерть - это не просто выключатель, после которого все исчезает, и мир погружается в темноту и безмолвие, но как это поможет мне в новой роли?

Чему я смогу научить ее? Как выжить в джунглях, или поставить мину?"

Потрясение вышло сильным. Не каждый день случается подобное. Сначала дикая сцена в институте, потом голос. "Это нужно осмыслить". -Оля встала и побрела в направлении станции метро, рассчитывая вернуться в гостиницу и в спокойной обстановке решить, как жить дальше. Однако мысли не отступали.

Двигаясь вдоль зарослей цветущей черемухи и вдыхая сырой питерский воздух, она продолжала внутренний диалог.

"Ну, и зачем мне эта профессия? Неужели хочется всю жизнь по указке таких вот мордатых "кротов" повторять чужие слова и придуманные другими жесты. Как показал опыт, актриса из меня не очень и, если не помощь неизвестно кого, то все бы уже прояснилось. Выходит, эта суета впустую? Ой, не знаю".

Неожиданно кто-то тронул ее за рукав.

- Постойте, пожалуйста.- Элегантная женщина, в строгом брючном костюме, улыбаясь, протягивала визитку. - Здравствуйте. Меня зовут Татьяна, я видела Вас на втором туре и вот сегодня. - Она кивнула головой в сторону училища.

Позволь обращаться на "ты", я ведь значительно старше.

Это какое-то помешательство, ты так сыграла..., там до сих пор в шоке. Споры, шум до потолка. Мэтр орет: "Вон!" Другие стоят на том, что ты гениально талантливо выполнила поставленную задачу. Но, боюсь, он все же убедит комиссию и, как ни грустно, тебя срежут.

-Ольга весело рассмеялась.- Подумаешь? Одно удовольствие проучить этого борова того стоит, что до остального, я уже поняла - это не мое. Так что... Флаг им в руки.- Не смягчила она ответ.

-Вот как?- Дама заинтриговано наклонила голову. - Это интересно. Давай зайдем в кафе и поговорим.

В груди у неудавшейся актрисы что-то сжалось, мелькнула неясная тревога, словно звякнул тревожный звонок. Однако, явных причин отказываться она не усмотрела.

- Пойдемте. - Кивнула в ответ Ольга.

Они присели за столик в уютном баре. Негромкая музыка усиливала впечатление спокойствия и комфорта от стильно оформленного интерьера. Заказав кофе и пирожные, Татьяна приступила к разговору.

-У тебя превосходные внешние данные.- Польстила девушке собеседница.

- Отличный вокал и профессиональное владение инструментом.- Продолжила она перечислять достоинства.

- Мы отслеживаем появление талантливой молодежи. Невозможно ориентироваться только на безголосых, оплаченных спонсорами "фабриканток". Если раскручивать только их, не заработать.

Мой шеф, посмотрев запись выступления на втором туре, решил попробовать тебя на музыкальном поприще.- Она сморщилась от канцелярского оборота.- Ну, что поделаешь. Не могу же я предложить тебе попросту "лабать" в эстраде. Это звучит еще хуже. Смысл предложения, - мы ставим тебе программу и образ. Запускаем в рекламную компанию. Пробиваем участие в каком-нибудь телешоу. Потом, если сможем раскрутить, гастрольная деятельность, но придется поработать над имиджем. Формат молодежной эстрады. Ты заключаешь эксклюзивный контракт на наших условиях, поверь, они вполне достойные.

Ольга задумчиво слушала. "Предложение неожиданное и, на первый взгляд, привлекательное. Настораживало одно.- "Слишком вовремя, слишком гладко".

"Интересно, какая предусмотрительная? Неделю назад ты бы от счастья прыгала, а сейчас опасения, непонятная тревога. Странно". - Подумалось ей.

Леха внимательно рассмотрел визитку: "Татьяна Симонова. Менеджер. Продюсерский центр, звучное название. Адрес. Где-то в центре. Бумага обычная, без особых изысков. Попробовать?"

-Мне нужно подумать.- Внезапно, сама того не ожидая, ответила Ольга.- Ваш телефон у меня есть, я позвоню,- постаралась она как можно обаятельней улыбнуться, чтобы смягчить ответ.

Видно было, что искусительница не ожидала подобного ответа и слегка озадачена. Сломанный стереотип заставил ее проявить эмоции.

- Что ты?- Продолжила Татьяна.- Хватайся, девочка, это шанс. Ты знаешь, сколько нам анкет шлют? Тысячи. Он может и передумать.

Оля вновь улыбнулась. - Татьяна Васильевна, - припомнила отчество, - разница в том, что они присылают, а ко мне Вы подошли сами. Согласитесь, для тех девочек это заветное желание, цель, а для меня Ваше предложение слегка неожиданно, ведь так? Я должна обдумать его. И, к тому же, один-два дня ничего не меняют. Но, если Вашему шефу с самого начала не понравится моя просьба, то это может еще более затруднить дальнейшее сотрудничество. Я уверена, что он поймет мотивы и примет верное решение.

Татьяна кивнула головой, признавая очевидность.

- Да, похоже, шеф в Вас не ошибся.- Наконец произнесла она. - Вы не только талантливы, но и рассудительны. Я, со своей стороны, сделаю все, чтобы к Вашей кандидатуре отнеслись внимательно. Вы мне нравитесь. - Она протянула руку и на прощанье еще раз посоветовала.- Не отказывайтесь.

После ухода новой знакомой озадаченная Ольга взяла кофе и растеряно задумалась. - "Как же быть?"

Алексей неожиданно вспомнил, как сам впервые почувствовал тягу к музыке.

"Смешно, но слон, который отдавил ему ухо, был, наверное, размером с пятиэтажку. В школе не мог повторить за бряцающей на расстроенном пианино учительницей ни одной ноты. И, сказать по совести, нисколько не переживал.

Не дано, и ладно. И пятиборья хватало сверх меры. А вот на службе, когда, несмотря на бурчание инструкторов и командиров, началось повальное увлечение восточными техниками...

Но это отдельная история.

 ...Тогда, в конце семидесятых, о карате или ушу почти никто и ничего не знал. Слышали, краем уха, и только. Даже в спецчастях, где рукопашка - одна из профильных дисциплин, главенствовало наставление по ФП-77 и методички. Опять же, армия - не Новгородское вече, а институт замполитов в спецназе имел точно такой же вес, как и везде. И стоило кому-то сделать шаг от утвержденной программы, никакие заслуги не удержали бы того "ренегата" в войсках.

Лехе повезло дважды. Сперва тем, что в отряде был нормальный замполит. В меру пьющий и потому слегка расслабленный. На вольности во время самоподготовки он смотрел сквозь пальцы. Вернее, ему было просто лень забивать голову посещением занятий. А, кроме того, в их набор попал паренек, умудрившийся получить базовые знания восточных единоборств.

Это после Леха на своей шкуре понял, что никакой шпагат или блок не спасет от пули или стального клинка. Когда обе стороны до зубов увешаны оружием, когда с обеих сторон зверствуют снайперы, все разговоры о "рукопашке", просто забавны. Конечно, возможность таких схваток существует, но скорее теоретически. Во-первых, какой дурак подпустит тебя вплотную к себе? Во-вторых, надо быть абсолютным идиотом, имея в руках заряженный автомат или гранатомет, вступать в ближний бой.

Это только в рекламных выступлениях десантник или спецназовец, ворвавшись в помещение через окно, демонстративно отбрасывает свой автомат в сторону и начинает "мочить" всех "врагов" налево и направо руками и ногами. Однако, ясен пень, эти шоу так же далеки от правды жизни, как Луна от Марса.

"Чистка" жилых кварталов в Грозном осуществлялась куда прозаически. Сначала в окно или в дверной проем лупили из гранатомета или бросали гранату, а после все углы на совесть поливали свинцом из АКМС-ов. И, если только чудилось, что в помещении кто-то шевелится, все повторялось с самого начала.

Кое-кто может возразить в том смысле, что без рукопашки не обойтись тогда, когда кончатся патроны, и враг это поймет. Конечно, на войне всякое бывает. Однако, лучше вовремя пополнять боекомплект, иначе противник просто сделает из тебя решето, продолжая оставаться недосягаемым для рук, ног и даже для метания ножа. Не помогут никакие "секретные маятники", которыми так гордятся Кадочников и Лавров.

Алексей считал, что коэффициент полезного действия у "маятников" (а разновидностей их существует немало) весьма низок. И дело не только в том, что для овладения "маятником" нужна уйма времени, это полбеды.

Вторая половина, притом худшая, в том, что по тебе стреляют не одиночными выстрелами из пистолета, а лупят очередями из автомата или пулемета, к тому же никто из басмачей косоглазием не страдает.

Шансы выжить почти одинаково малы как у того, кто умеет "качать маятник", так и у того, кто никогда о нем не слышал. Как там, в старой песенке?... "Если бы молодость знала"....

А пока Сергей, так звали сослуживца, выклянчил у командира помещение, изготовил примитивные снаряды и потихоньку начал тренировать сослуживцев.

Леха заглянул как-то в зал и "повелся".

Тренировки начинались стандартно. Часовая разминка, повтор связок из блоков и ударов. Верхний, средний внутренний, нижний, нижний, средний внешний, верхний - и так сотни раз.

-Автоматизм в защите - это главное - Любил повторять тренер, если "достал", но не закрылся - ты проиграл.

Ката... Первая ката. Как нудно он ее учил. Каждое движение разделялось на два, а то и четыре. Поворот, стопа на линии колена. Рраз, два, рука в левый блок. Ровнее ладонь..., и так сотни и сотни раз. Движения эти он мог бы повторить в любое время в любом месте.

Уже через месяц, когда прошла крепатура мышц от первых нагрузок, заныли сухожилия от растяжки. Сидеть, без движения, на одном месте более пяти минут стало невыносимо. Особенно это мешало на снайперской подготовке. Но и это прошло.

Алексей понял, что хоть тренер и сам не очень разбирается в теории, практикой владеет хорошо.

У Лехи были разные преподаватели - сильнее, слабее, но такого настроя на работу, энтузиазма и влюбленности в свое дело, как у Сереги Воронцова, не было больше ни у кого.

В какой-то момент Алексей заметил, что стал более вынослив, чем остальные. Когда все вокруг в изнеможении падали на живот после каких-то семидесяти - ста отжиманий на пальцах, он легко мог выполнить еще столько же. И не понимал, почему другие "сачкуют". Конечно, боль в мышцах появлялась, но после некоторого преодоления слабела и не мешала повторениям. Только возникала непонятная дрожь в теле. Когда, после нескольких сот повторений, надоедало считать, и он опускался лицом вниз, на паркет, боль возвращалась, схватывая коротким спазмом мышцы. А после возникало чувство восторга и непередаваемое ощущение движения в теле. Будто под кожей пробегал слабый разряд тока. Начинали чесаться и гореть ладони и стопы ног.

Уже потом, в девяностых, прочитав гору книг по этому вопросу и позанимавшись у настоящих мастеров, он понял, что это просыпалась энергия.

Иногда Алексей вставал в стойку и замирал, прислушиваясь. Он ощущал как нечто, словно двигается по его нервным окончаниям. Вот дернуло в середину ладони, кольнуло в локтевом сгибе, через секунду дрогнула жилка на шее, защекотало затылок. Он мог стоять так бесконечно долго. Никаких мыслей, только пустота и покой. Вскоре пришли первые успехи в физическом плане.

Сел в поперечный шпагат. Технически грамотно выполнял удары и блоки. Только удары, все более скоростные и хлесткие, почему-то не отталкивали тяжелый мешок, набитый песком, а заставляли его подпрыгивать, в то же время звук, по своей резкости, мог соперничать с хлопком взрывпакета.

"Быстрые, но слабоваты ", наивно вздыхал Алексей, продолжая работать по "макиваре". Стена содрогалась и сыпалась штукатурка. Однажды, в бесконтактном спарринге, он не рассчитал дистанцию и перчаткой, вернее всего краем, легонько зацепил партнера, тот согнулся от боли, а когда выпрямился, в месте касания видны были два кровоподтека. На следующий день выяснилось, что порвана жевательная мышца и трещина в челюсти. Тренер, опасавшийся травм, которые грозили не только закрытием зала, но и серьезными последствиями, Алексею спарринги в контакт запретил.

Чтобы испытать блаженное чувство взрыва энергии, ему приходилось все более нагружать себя.

Десять серий по сто отжиманий на трех пальцах, полчаса качания пресса.

Это потом, после десятка лет работы с Ци, он мог прогнать ее по каналам или направить в любую точку тела простым усилием мысли, а тогда, эти медитации всегда были его любимым упражнением на тренировках.

Сосредоточившись, он вытягивал вперед руки и, представляя как поток энергии, проходя по большому кругу, концентрируется в кончиках пальцев, постепенно усиливается. Казалось, лучи вырываются из пальца и устремляются вперед.

Резкость удара отрабатывал со свечей. Стоящая в отдалении свечка должна была гаснуть от легкого взмаха рукой. Он довел расстояние до пяти метров.

Парадокс, ему ни разу не удалось применить свои навыки вне службы. На улице, даже когда навстречу шла пьяная компания отморозков, он проходил спокойно. Словно был для них невидимкой. Возможно, причиной были не только габариты, но и полное отсутствие внутренней агрессии.

-Добрый ты слишком.- Не раз приходилось слышать ему от совсем разных людей, и не всегда это звучало как комплимент.

Как-то раз на глаза попалась книга по биоэнергетике.

Алексей научился трансформировать энергию, ощущаемую в теле, не только в ударную технику. Произошло маленькое чудо, которое сначала потрясает всех столкнувшихся с этим загадочным, но совсем не простым и вовсе не добрым миром. Он переболел первыми успехами в воздействии на окружающий мир, которые частенько ломают психику, превращая человека либо в экзальтированного мистика с уклоном в магию, либо приводит к гипертрофированному самомнению.

Успехи были, но росло и внутреннее неприятие. Настораживала входящая исподволь в привычку манера влиять на ситуацию через энергии. В конце концов, он прекратил опыты и вернулся к медитациям.

Энергия вновь шла по телу, пробивая каналы, но она была другая. Усиливаясь в груди, она распространялась по всему телу горячей волной. Закрывая глаза, Алексей отчетливо видел ярко-фиолетовое пламя, занимавшее всю область внутреннего зрения. Иногда фиолет уходил в полный мрак, пронизываемый серебряными молниями.

Всплеск той прежней деятельной энергии прошел, но появилось кое-что новое.

Юмор, раньше ему не свойственный, приветливое и ровное отношение ко всем, будь это командир части или боец первогодок. Даже к врагам стал относиться иначе.- " Враг это враг, его можно ненавидеть, но почему нельзя уважать"?

Люди, ранее сторонившиеся его, постепенно начали ощущать потребность поделиться своими заботами, рассказать о чем-то. Алексей слушал, не перебивал, но не советовал и не спорил.

А вот тогда, после, пришло и новое знание. Он понял, что видит и слышит музыку. Голубой, серебристо белый цвет и необыкновенный звук. Они шли от груди, растекаясь и наполняя все вокруг. Освоить музыкальный инструмент, научиться играть стало делом нехитрой техники.