Ждали долго. Сидеть в полутьме, под не слишком приветливыми взглядами, удовольствие сомнительное, но еще меньше радовал предстоящий поединок.

Как ни уверен был Вячеслав в собственных силах, однако слышанное им о мастерстве варяжских бойцов вызывало нешуточное опасение.

Схватка в бою скоротечна, тогда как турнирный поединок изматывающее затяжное сражение. Не так просто, если вообще возможно, рассечь тяжелый доспех мячом. Здесь речь скорее идет о внутренних травмах и только в последнюю очередь о случайном ударе по жизненно важному органу. А уж как умеют, проводящие жизнь в походах и междоусобицах норманны работать с мечом, Славка догадывался.

К тому-же, что греха таить, не было у разведчика достаточного опыта и практики в этом. Однако, сомненья сомненьями, но сдаваться сходу боец вовсе не собирался.

Наконец, зазвучал стук барабанов, взревела собравшаяся на поляне толпа, и в свете громадных, ломающих все вокруг неровными тенями, костров, появился конунг. Переводить его крик было некому, да и сложно было не понять, что высказывает приемник сожаление по случаю скоропостижной кончины родителя, и клянется продолжить дело служения своему народу. Короткая панихида завершилась, и дикий вопль сообщил о появлении нового персонажа. Что говорить, соперник был хорош. Под два метра, в блестящей от всполохов огня кольчуге, островерхом шлеме, он вызывал, по меньшей мере, оторопь. Внимательный, и в то же время совершенно спокойный, даже отрешенный от происходящего взгляд. Такой не кинется в необдуманную атаку. Он будет убивать методично, и расчетливо.

Славка отвернулся, ломая оцепенение, и попытался сосредоточиться. Нужный настрой удалось поймать не сразу. Мешал яростный рев толпы, но понемногу возникло звенящее состояние вневременности происходящего, и холодная ясность мыслей.

Площадка перед возвышающейся над толпой лодкой, предназначенная для схватки очистилась. Варяжский боец, замер, ожидая появления противника, даже шум толпы чуть стих, и словно шелест разочарования пролетел по окружающим ристалище рядам воинов. Уж больно разительно отличался вышедший из маленькой группы противник.

Вячеслав встал напротив монументального исполина. Мысли уже исчезли. Да и окружающее подернулось легкой дымкой, звуки смазались, только нагнетая адреналин, стучала в висках кровь.

Приветствие, ответный взмах меча, и вот началось.

Варяг сделал пару коротких шагов, и вдруг кинул меч в ослепляющую восьмерку, рисуя в воздухе кружево молний. Движение щита, смена стойки, и с полулета, по невозможной траектории, норманн бросил клинок, целя в плечо соперника. Меч скользнул по щиту, и вынырнул уже с другой стороны, норовя сбить шлем, достать голову.

Уклон, поворот, увод головы. Все это прошло на рефлексах. Да и не могло иначе, секунда вместила три удара, каждый из которых мог стать решающим. Но выстоял.

Против бойца, подавляющего физически, возможен только один способ защиты, не гасить чудовищную силу ударов, а пропускать их вскользь. Сбивать темп, и контратаковать.

Меч великана скользнул по блоку, и вот уже Вячеслав махнул клинком, норовя достать незакрытую кольчугой поверхность бедра. Безуспешно, подставленный щит отбросил клинок, и с силой влепился в защиту более легкого противника. Отброшенный ударом, Вячеслав пошатнулся и тут же пропустил удар в грудь. Кольца треснули, скрипнула сталь, разрывая защитную рубаху. Спасло, что пришелся на вдох. Ребра уцелели, но дыхание сбилось, мелькнули цветные искры. На интуиции дернул спасительный щит вверх, встречая добивающий удар, и сместился вправо, лишая оппонента возможности продолжить атаку.

Викинг разорвал дистанцию, и вновь закружил по вытоптанной траве, стараясь поймать момент для удачного продолжения.

Ждать нельзя. — Понял Славка. — Он сильнее и опытней. Еще один два таких удара и все, добьет. Нужно атаковать.

Качнул рукой, вынося клинок на замах, но в последний момент уже вовсе бросая меч к цели, поменял траекторию, и ударил краем щита, ломая защитное построение. Лезвие варяга вонзилось в край, и застряло.

Пусть на секунду, на долю секунды, но положение изменилось, Рывком, вложив все силы, сбил меч противника, и ломающим, с мгновенной концентрацией в миг контакта, вошел в предплечье варяжского воина. Наручь смялась, но выдержала, клинок скользнул по руке, теряя силу. Новый взмах, как будто мелькающие крылья водяной мельницы, но враг уже выправился, и встретил лезвие на щит.

"Один-один, — выдохнул Вячеслав, зашагивая в сторону пораженной руки, — теперь дело за малым, Нагрузить поврежденную конечность, заставить работать".

И тут варяг усмехнулся, чуть заметно качнув головой. Опытный боец понял замысел, и показал свое знание. Он вдруг будто сломался, подсел, и в стремительном развороте махнул острием, целя в ноги. Спас заученный кунфушный прыжок. Однако подвел вес. Доспехи не дали взлететь в воздух достаточно резво, и лодыжку, обожгла боль.

"Погано, и не глянешь, что там", — отскочив на шаг, Славка попытался принять верное решение.

И тут словно налетел вихрь, Удары, мощные, пробивающие, сыпались с невероятной скоростью. Славка ушел в глухую защиту, стремясь только укрыть шею и голову. Словно пропустивший нокдаун боксер, прижатый к канату в ожидании спасительного гонга. Но гонга не было, только вновь треснула надорванная кольчуга, ледяным холодом пронзило плечо, попавшее в смертельную мясорубку, Щепки от разбитого щита, полетели в глаза.

Вот и все. — Мысль пронеслась, словно безжалостный вердикт.

Он слабо отмахнулся, но уверенный в успехе противник, даже не обратил внимания на попытку контратаки. Мощным, акцентированным ударом проломил Славкин щит, и разорвал дистанцию, готовясь к последней сокрушающей атаке.

Отбросив бесполезную деревяшку в сторону, Вячеслав с трудом поднял меч. Поврежденная рука уже отказывалась служить хозяину.

"Ну что, Варяга петь"? — Славка выпрямился, и внезапно перед глазами мелькнула, вспомнилась, засыпанная осенними листьями, с редкими кустиками среди неприметных валунов проплешина в горном лесу, и он, сжимающий последнюю гранату в ожидании встающих в атаку боевиков.

— Хрен вам. — Рыкнул, уже за пределом звука, ломая все защитные блоки и загородки сознания. Медленно, словно в повторе, двинулась громада викинга, мелькнуло перекошенное, с повисшей на клокастой бороде слюной, лицо воина. Меч взлетел над головой, описывая разящий круг, и устремился к незащищенной цели, а щит, заблокировал безвольно опускающийся меч Вячеслава.

Бросок вышел, словно кто-то толкнул в руку. Мгновенный перехват левой, и с подключением всего тела, с острой болью в подраненной ноге, круговой мах.

Удар застал врага врасплох. Он только успел дернуться, отстраняясь. Острое лезвие, чиркнул, словно шутя, не всерьез. Коснулось заросшего густым жестким волосом кадыка норманна, и просвистело мимо.

А в следующий миг запал варяга иссяк. Боец замер, недоуменно дернулся, пытаясь продолжить бой, свистнул выходящим из легких воздухом, и вдруг покачнулся.

Выронил меч и потянул руку к груди. Не донес, заваливаясь, словно гигантская башня, под ковшом экскаватора покачнулся, и рухнул лицом вперед.

Но этого Славка уже не видел. Боль обожгла, закрутило, унося в спасительное беспамятство, спасая от болевого шока, и он провалился в небытие.

Очнулся в уже знакомом сарае. Поморгал, привыкая к свету, и ощутил всепроникающую боль. Ныло везде. Казалось, лежит в ванне с расплавленным металлом, и серной кислоте. Охнул, пережидая приступ, но не смог. Тихонько простонал, выдавая себя.

И тут же над ним нависло звероватое, лицо приятеля. Семка встревожено всмотрелся в сероватое лицо вожака.

— Ну, как ты? — Выдохнул товарищ.

— Все о кей. — Сумел непонятно пошутить Раненый. Как там. — Морщась, кивнул за стену.

— Все путем. Спалили голубчиков. С песнями, но до углей.

А тебя, прям, хвалил. Серьез. Но пока в клети держат. Говорит, оклемаешься, тогда.

— Долго я так. — Смог коротко выдохнуть Вячеслав.

Так дня три уже спишь, то криком куда-то гонишь, Верту. лет какой то зовешь, чтоб забрали, но вчера тише стал.

Ногу тебе почистил. Чутка погнил, но мха натолкал, вроде огонь спал. А вот нутро он тебе, всяко, отбил. Кровью льешь. — Смутился великан. Ты уж извиняй. Одежу сняли, а новую одевать не резон.

Славка закрыл глаза, хрипло попросил. — Воды дай. — Отхлебнул из поданного ковша, успокаивая жар в желудке.

Проваливаясь в сон, вновь выныривая из разноцветных кошмаров, пролежал два дня. Боль не исчезла, стихла слегка, притерпелась.

Радовало, что спала опухоль, и начала подсыхать рана. Кость или не раздробил, или только слегка.

А на пятый день пришел князь. Опустился в поднесенное толмачом кресло. Бесстрастно обвел взглядом опустевший барак.

— Ты хороший воин. Возможно лучший, кого я знаю. Но ты глуп. Ярополк отдал тебя мне. Он сказал, что ты можешь не вернуться. Твой хозяин плохой господин, он слушает своих бояр.

А как же воины? — Вячеслав попытался шевельнуться.

— Не бойся. — Заметил Готвальд движение. Если бы я желал того, ты бы уже был на пути к Валгаллу, но я дал решить судьбе. — Князь подумал. — Я собрал дружину. Привези деньги, и уходи. Он поморщился, предвидя ответ.

Я знаю, что они где-то рядом. — Поверь. Будь в том нужда, я смог бы выпытать у твоих гридней где.

Но мне нужен союз с твоим князем. Поэтому, будет так. Я тебя отпущу. А куда ты полйдешь, решатй сам. Хочешь, оставайся здесь, мне нужны такие воины.

Славка покачал головой. — Спасибо князь. Я возвращаюсь.

Конунг вышел, а Вячеслав вызвал к себе Егора.

Паренек преданно глядя на командира, повторил распоряжение. — Доставить зарытые деньги в лагерь.

На следующий день, тронулись в путь. Вячеслава погрузили в ту самую телегу, на которой везли тело князя, а воины, плотной группой двинулись рядом.

Варяжская дружина вышла раньше. Скорость их движения была гораздо выше, чем стесненных, необходимостью ожидать повозку гридней Вячеслава.

Он устроился в возке, на вонючих шкурах, и вел неторопливую беседу с идущим рядом Семеном.

Говорил тебе, уходить надо. Нет, заладил. И чего теперь. Князь тебя, коль один раз продал, задумку точно исполнит.

Домой вернемся. Там видно будет. — Уклончиво отозвался командир. Он чувствовал себя слишком слабым, чтобы принимать решение.

"Мог сдать князь набирающего популярность, и потому опасного подданного? Вполне. Однако мешала рубануть все сразу привычка быть в команде. В посаде не тронет. — Решил Вячеслав, глядя на свою дружину. А немного в себя приду, тогда и прикинем как жить дальше.

Подсохшая за прошедшие две недели колея застыла словно гребенка. Поэтому, чтобы не вытрясти последнее, ехать пришлось осторожно, но не прошло и пяти суток, как въехали во владения Ярополка. В редкие села стоящие наособицу от проезжего тракта, подальше от лихих людей, не заезжали. Правили по следам вольной варяжской конницы.

И вот, наконец, за очередным косогором показались очертания городища.

Но картина в корне отличалась от привычного зрелища. Словно вросшие в землю, осевшие верха теремов чернели на голубом фоне небосвода. А по всему посадскому берегу виднелись уходящие вдаль дымные полосы.

— Никак, пожарище? — Встревожено уставился на мрачную картину Семен. Он оглянулся на сидящего в повозке приятеля. — Неладно дело. Дозволь вперед поскакать. — Кивнул он на замерших в тревожном ожидании воинов.

— Варяги где? — Спросил Вячеслав.

— Да вон, в стороне, видно стоят. — Ткнул рукавицей глазастый Егорка. И точно верстах в трех, левее, на самом откосе виднелись походные шатры.

— Странно? Почему в город не пошли? — Изумился командир.

Бери ребят, скачи. — Распорядился он, сожалея, что не может двигаться сам. Догоню. — Крикнул он уже пустившим в галоп дружинникам.

Ясно стало, когда спустились к реке. Сгоревшие избы, порушенные ограды, вой собак, и клекот голодных кур, сказал все.

— Кто? — Выдохнул Вячеслав. Бросились в глаза лежащие тут и там тела. Никто их не убирал. Если и были в городище живые, попрятались в погребах и сараях.

Картина напомнила недоброй памяти зачистки в Грозном.

— А я уж думал — не увижу. — Выдохнул, откидываясь навзничь пассажир.

И тут откуда-то из сумрака налетевшего с пепелища дыма, вынырнул Семион.

Он осадил коня, и просипел, жадно вдыхая воздух. — Всеслав день как ушел. На Витебск. Изяслав супротив встал. Видно, решил и его удел к рукам прибрать. С ним дружина большая. Наемные, да еще с братовьями, с кем сговорился. Тоже сколько ни есть людишек дали. Ярополка в куски изрубили. Бояр, кто супротив пошел, тоже.

Остальные откупились.

— А дружина княжья где? Удивленно спросил Вячеслав все еще не веря в возможность столь жестокой развязки.

— Бояр, дружину, подметными грамотами смутил, деньгами. Посулил дать, коли к нему уйдут. А кто и просто убег, как силу увидал. Проворонил выходит князь измену.

Стольник тоже с вражиной снюхался, велел ворота в крепость отворить. Зашли в ночь, и всех на стрелу взяли. А кто убег, того уже после.

Видавший всякое Семен деловито осмотрелся. — Однако пожгли в меру. Народ в лесу схоронился. Кто сбег. Видать не захотел рушить Всеслав городище.

Славка, преодолев слабость выбрался из повозки.

— Коня. — Приказал, не глядя на спутников, боясь сорваться. Его не столько поразили результаты набега, сколько-то, что осуществил его бывший товарищ.

К дому не ехай. — Хмуро предупредил Семен, — Плох он. И Андрейку тоже. Видать с кольем на меч вылез, вот насквозь и развалили. Я распорядился, приберут пока.

И Егоркину мать тоже. В хате осталась, хворая, выйти не смогла. Семен говорил спокойно, но как то уж через-чур. Славка глянул на товарища и понял, что тот не в себе от злости.

Возница выпряг из повозки коня, и приладил седло.

— В Кремль. — Вячеслав крутанул костлявую конягу. — А ты давай к варягам. Им деньги плачены. Служить должны.

— А князь?

Славка скрипнул зубами. — Будет им князь.

Крепость, сданная неприятелю изменником, практически не пострадала/

Его гридни растеряно, убравшие тела растеряно стояли посреди пустого двора.

Вячеслав поднял руку. Собирай всех кто в живых остался. — Распорядился он. Тем кто в лес из гридней убег обещай не трону. А вот стольника отыскать, и в колодки

Он дождался, когда дружинники, отправились выполнять команду, осторожно спустился с коня и подошел к лежащему на холстине князю. Вернее к тому, что от него осталось.

— Вот так. — Произнес задумчиво, глядя на залитое кровью, облепленное мухами лицо. — Не успел.

Заметив Семена, вернувшегося из лагеря варягов, отошел к крыльцу.

— Сотник сказал. — Служить некому. Князя, мол, нет. Завтра в обрат хотят идти. Хорошо хоть не грабят…

Вячеслав решительно оборвал рассказ. — Есть князь. Я. Ты со мной?

Семион недоверчиво уставился на товарища. Поморгал глазами. И вдруг расплылся в улыбке. — А что, очень даже. С тобой князь. — Торжественно объявил он.

Сейчас соберем сход. Если все пройдет, как задумал, мы еще повоюем. — Окончил Вячеслав короткую речь. А сейчас. Проследи, чтобы серебро в казну прибрали. И стражу поставь.

Вячеслав глянул на стягивающихся на площадь горожан. — Ты смотри, и впрямь, есть народ, не всех выбили.

Из двадцати с лишком бояр в живых осталось восемь, да и те попрятались. Разыскать удалось шестерых. Отловили и стольника.

— В клеть забрался в подвале. — Доложил Иван, подталкивая трясущегося иуду.

— Сторожи. — Распорядился командир, — Ему не долго осталось.

Когда площадь наполнилась испуганными людьми, поднялся на крыльцо.

Сограждане. — Рявкнул, перекрывая негромкий шелест непривычно молчаливой толпы.

Я, Первый Ловчий, боярин князя Ярополка, к вам обращаюсь.

Изменой запятнали себя братья. Нет им права землей владеть. На брата руку подняли. Сказал мне Ярополк привести дружину варяжскую для подмоги, супротив братьев изменщиков. Не успел. Каюсь. Но по приказу князя покойного достал я денег казну. На то, что-б дружину поднять и отпор дать лиходеям. Все слыхали, что со мной кто в поход ходил, с добычей вернулись. Справа то. Со мной сила.

К вам обращаюсь мои воины. Обещал вам, что будете первыми среди первых? Сделал?

Выслушал одобрительный крик сподвижников.

— На подъем всем кто от набега пострадал, по десять гривен, без отдачи, даю. Кто в семье кормильца потерял еще десять и от подати на год освобожу. Кто еще кого пять гривен. На постройку лес без спросу рубить седмицу позволю. А коль вернется ворог. Мы ему укорот живо дадим. Пятьсот воинов конных тысячи прочих стоит.

Кто за то, чтоб княжение мне отдать? Отстоять землю родную? — Прокричал и замер. — А ну как впустую все.

Недолгая тишина прервалась одиноким криком.

— Князем Справу, князем. — Это подал голос верный приятель. Поддержанный Славкиными воинами крик рос и ширился. И вот уже и вся площадь присоединилась к дружному хору.

— Решено. — Подвел итог Вячеслав. — Теперь вот еще. Изменой взали город враги. Вот, он, ворота отворил. — Ткнул пальцем в замершего между двух дружинников пленного.

— Какую кару предателю?

— Толпа дружно выдохнула. — Смертью казнить.

— Отдаю его вам. За все зло, что принес, пусть ответит.

И не дожидаясь, когда поглотит жертву людское море вошел в терем.

Бояре и знатные граждане, потянулись следом.

Совет начал без проволочек. Способствовала больная нога. Опустился на княжеское место, и встретил "ближних" уже в новом качестве.

— Согласны с решением? — задал короткий вопрос Вячеслав

— Согласны, князь. — Степенно отозвался седой великан. Первый княжеский наместник в посаде Иннокентий. — Некому боле. А Всеслав град разорвет. Промеж братьев грызня идет. Порядка не будет. — Столь же лаконично пояснил свое решение голова. Опять-же, окромя варягов, оборонить некому.

— Ну раз так. Время дорого. — Славка крутанулся в кресле. — Зови дружину. — Распорядился он замершему в отдалении Симеону. Прошло пару минут, и в зал робко зашли все десять воинов.

— Други мои. — Вячеслав осмотрел молодых соратников.

Бросилось в глаза осунувшееся лицо Егора. — Друзья. На людях вам сказал. Теперь здесь повторю. Величаю вас боярскими милостями. А в доход вам хозяйство тех беглых псов, что с Всеславом ушли отдаю. Так быть. — Припомнил знаменитое Ярополково. — И еще, глядя на восторженно замерших новоиспеченных бояр, добавил он. Деньги, что вам обещал по двадцать рублей, в долг прошу. Отобьем врага, вдвое верну. Мое слово твердое. Как вы? Согласны?

Дружинники закивали. Как можно отказать князю, коль он им столько милости дал.

Совет завершился.