Странная штука — человеческая натура. Сообщение о мгновенном перемещении во времени, чего быть не могло, потому что не могло быть никогда, потрясло куда меньше, чем перевоплощение. Впрочем, и это событие вряд ли можно было считать обыденным. Однако, стала причиной тому благостная, по-летнему яркая и сочная зелень окружающего леса, или просто сработали защитные механизмы, только в себя от невероятного сообщения Абрек пришел куда быстрее, чем в тот раз, когда в тело его приятеля вселилась личность умершего в незапамятные времена разбойника.

Он покосился на замершего в ожидании его реакции на сообщение товарища, перевел взгляд на деловито перелетающего с цветка на цветок шмеля и, наконец, нарушил молчание. Вопрос, вполне естественный и разумный возник у Игоря сам собой: — А почему ты решил, что это — то самое время?..

— Понимаешь… — не стал темнить Вовка, — Я, с ним в одной шкуре побыл чуть дольше. Наверное, перемены какие-то произошли, ну, память, то-се… — он сбился и развел в стороны могучие ладони. — А если честно, хрен его знает. Чувствую… и все.

— Аргумент, — согласился Абрек. — Впрочем, на первый случай сойдет.

Он отвлекся и поскреб крепкими ногтями щетинистый подбородок. — Слушай, а я, что, точно этот, как его?..

— Точно, — кратко подтвердил Кубик, оглядывая приятеля. — Когда увидел, решил, что это сам он. Ну, каким в памяти его, моей, сохранился.

— Дурдом, — подвел черту Игорь. — Но, как бы там ни было, надо жить дальше.

Он оглянулся и заметил лежащую на траве сумку: — Во, гляди, и хабар с нами… Все полегче.

— Да какой там, легче? — охладил радость товарища напарник. — Если все так, как оно есть, жить нам с тобой, Игорек, до первого хорошего спроса. Чужие мы тут. И этим все сказано. А чужаков никто и никогда не любит. В лучшем варианте просто кончат, на всякий случай, или зверь подерет, а могут и в нечисть записать… Все равно, конечно, грохнут, но с извращениями…

— Тьфу на тебя, — передернулся Абрек, которому отчего-то вдруг пришли на память иллюстрации из учебника истории про инквизицию. А вот интересно, что это за крепость? — отвлекся он от грустных видений. — И куда это такая толпа плывет?

— Вопрос хороший, — Вовка поднялся с земли и всмотрелся вдаль. — Ну, чего им нужно, тут секрета особого нет. Похоже, осадить собираются городишко. Предать, так сказать, потоку. А вот с географией, сложнее будет. Вертится в голове что-то, вроде видел, когда… А в то же время, поди, разбери. Так все перемешалось… Одно скажу…

Приятель оторвал взгляд от нескончаемой череды суденышек: — Сила могучая, им это городище, тьфу. Сомнут и не заметят. Так думаю, собрал кто-то войско для серьезного похода…

— В общем, это их дела, — констатировал Абрек. — Нам-то что делать? Так тут на холмике и сидеть? Сейчас ладно, а ночью?

— Самое глупое из всех идей — это в ту сторону идти, — кивнул стриженой головой Вовка на крепость. — Там сейчас такое месиво будет, мама не горюй.

— Значит, не пойдем, — с готовностью развернулся в противоположную сторону Абрек, пытаясь приноровиться к ставшему более приземистым, но куда более мускулистым телу.

Признав главенство хоть как-то ориентирующегося в этом мире друга, он не стал даже и пытаться строить планы.

А вот Кубик, наоборот, вовсю морщил лоб, выуживая из обрывочных воспоминаний и образов хоть какую-то подсказку: — Ты будешь смеяться, но он бы поступил именно так, — удивленно произнес Вовка. — Логика проста. Там сейчас полная неразбериха. Все перепуталось. И никому нет дела ни до кого. Единственно, что нужно, это как-то замаскироваться. В смысле сменить наряд и слегка пообтереться.

— Ему, оно конечно… — с сомнением отозвался Игорь. — Я и сам, случись, скажем, нечто похожее в нашем мире, постарался смешаться с основной массой местных. Но вот беда, мы ж здесь, словно котята. Слепые и беспомощные.

— Не дави на мозоль, — Кубик поморщился. — Сам понимаю. Но и здесь сидя, или по лесу шастая, мы ничего не изменим. Только конец ускорим. Ты не забывай, что здесь столовых нет, и пищу добывать надо. А чем?

Тут Кубик опустился на колени и принялся ползать по зарослям.

— Ты чего? — Игорь шагнул к товарищу.

— …Я его где-то тут бросил, — невнятно отозвался из кустов приятель. — Сейчас… Ага, вот он, — Вовка вскочил и победно вскинул вверх руку с зажатым в ней топориком. — Хоть какое-то оружие. Держи.

Абрек согласно кивнул и принял у выбирающегося из колючего переплетения веток Владимира залитую плотной резиной рукоять.

Странно, короткие пальцы сомкнулись на изогнутой ручке так привычно, словно он всю жизнь только и делал, что махал топором.

Игорь застыл на мгновение.

Мгновенный перехват, и вдруг острое лезвие растворилось в воздухе, оставив вместо себя сияющий на солнце круг. Вращение завершилось акцентированным, разящим ударом по воображаемому противнику.

— Ух, ты. Сильно, — восхищенно присвистнул Кубик. — Откуда такая прыть?

— Сам удивляюсь, — отозвался Игорь. — Хотя, после всего, что с нами случилось, это семечки. Я где-то слышал о такой штуке, как память тела. Вполне возможно и здесь та же фишка.

— Тебе и карты в руки. Владей, — заключил Владимир. — Хотя я сильно сомневаюсь, что ты и в голову неприятелю сможешь врезать с такой простотой.

— Значит, так. Идем к реке. А там будет видно, — распорядился Владимир. — Один вопрос, что делать с грузом?

— Есть предложение: разделим поровну, мне, скажем, в сумке, тебе мешок, — рассудил Игорь. И нести легче и… не дай бог, конечно, если растеряемся.

— Да, кстати, а кольцо? Что с ним делать? — вспомнил о причине всех бед Игорь. — А вдруг оно как-нибудь может?..

Он не закончил, но Владимир уловил слабую надежду, прозвучавшую в голосе товарища.

— Ох, сомневаюсь. Извини, не хочу напоминать, но то, что я видел… Вернуть тебя обратно в твое тело, оно возможно и сумеет. Не утверждаю, это только в качестве предположения, как вариант. Не думаю, что тебе хочется угодить в то, что от тебя осталось. Я понятно объясняю?

— Предельно… — вспомнил обжигающую боль в теле Абрек. — Ну, а если ты? Может стоить попробовать? Хоть ты спасешься, а?

— Или туда же, на два метра под землю попаду… — парировал напарник. — Если вообще сработает. Но пробовать, извини, не стану.

— Логично. Здесь всяко лучше, — согласился Игорь.

Окончив беспредметный разговор и не особо примериваясь, располовинили увесистый груз и с некоторой грустью покинули неприметный холмик на опушке.

Идти здесь оказалось куда труднее, чем гулять в исхоженном грибниками пригородном лесу. Все казалось было против них. Корявые, жесткие, словно стальная проволока, ветки цеплялись за одежду. Мешал и бурелом: сваленные стволы, поросшие мохом, скользкие, с торчащими во все стороны ветками, они вполне могли исполнить роль противотанковых надолбов.

За час прошли всего с километр. И то если ориентироваться на счет шагов. Наконец Вовка бросил пустое бормотание и устало опустился на очередной, длинный, как корабельная мачта, ствол, перегородивший им путь.

Отдышавшись, товарищи с грустью вспомнили о том, что даже не завтракали.

— Есть хочется, — наконец не выдержал Кубик, чей организм, привыкший к потреблению гигантского количества калорий, категорически требовал подкрепления.

— Грибов не видать. Ягод тоже, — осмотрел окрестности Абрек. — Придется… Он вдруг замер и уставился в чащу.

— Чего? — всмотрелся в просвет Кубик.

— Тихо, — Игорь неприметным, плавным движением вытянул из-за пояса топорик.

Еще медленнее занес руку над головой, прицелился и с силой, словно копьеметатель, желающий побить мировой рекорд, метнул оружие.

Короткий визг, мельтешение листьев, и все стихло.

— Ну что, попал, "Чингачгук"? — с интересом вытянул шею Владимир.

— Не знаю, — отозвался Игорь. — Я вообще не очень представляю, зачем это сделал. Просто, вдруг решил…

— Ладно, чего гадать? — Кубик опустил на землю мешок. — Пойду, гляну.

Он преодолел с десяток метров сквозь заросли и раздвинул кусты.

— Есть, — с радостью заорал он и сунулся за добычей. А еще через пару секунд вытащил из зарослей громадную птицу, с большими, безвольно мотающимися в стороны, крыльями.

— Глухарь? — поинтересовался выполнивший роль охотничьего пса Кубик.

— Наверное. А может, тетерев. Я в них не очень… — отозвался Игорь, вытирая поданный ему Вовкой топорик о траву. — Жаль птичку, но есть надо, — он подобрал валежину и с хрустом переломил ее о колено.

— Сейчас костерок разведем. Поджарим, — принялся собирать сухие ветки Кубик. — Жизнь-то налаживается, — пошутил он, когда в тишине сонного леса затрещал разгорающийся огонек горящей бересты.

— Вот и верь после этого надписям на сигаретах, — бережно спрятал в нагрудный карман простенькую зажигалку Игорь. — А вот если бы не курил, сидеть нам без костра.

— Странно, — повторил Абрек.

— Чего странного, сам же сказал, память тела? — оторвался от птицы Кубик.

— Не про то речь, — в глубокой задумчивости пояснил Игорь, теребя ус. — Раньше, ну, там, в нашей жизни, я и таракана прихлопнуть-то не мог. Все рефлектировал…

Это потом, когда Он возник, я без всяких размышлений машину с людьми подорвал. И никаких переживаний. А ведь не тараканы. Какие ни есть — люди. Чего уж про птицу говорить. Сдается мне… это я к твоим словам о врагах, рука не дрогнет.

Кубик скосился на философствующего товарища: — И чего из этого следует?

— Слышал по ящику, как-то выступал один ученый, мол, душа — это результат биохимических реакций организма…

— Ага, а наше путешествие — искривление пространственно-временных полей… — саркастично усмехнулся Кубик, возвращаясь к приготовлению ужина. — Давай раз и навсегда. Не стоит ломать голову, ища ответы на вопросы, которые не имеют объяснения. Нет, и не будет… Принять, как данность. Единственную.

— Тогда остается признать, что Его характер и личность вытесняет мое я. Его жизненный опыт, навыки… Все. А если он пленникам головы рубил? Или живьем жег?..

— Значит, так тому и быть, — спокойно подтвердил Кубик. — На крайний случай, попробуй себя убедить, что те его поступки — это не твои. Примирись. Я считаю, что это единственная возможность выжить и не свихнуться.

Пробираться через завалы после трапезы оказалось значительно труднее. Однако подстегивала их даже не перспектива заночевать в диком лесу, а томящая неизвестность. Вопросы, как их ни гони, выныривали один за другим.

Вовка в очередной раз прислушался к себе, недоуменно пожал плечами и, уже не раздумывая, ткнул измазанной в сосновой смоле ладонью налево.

— Туда? — Абрек с сомнением глянул на неотличимый от остального пейзаж. — Ну, смотри, тебе виднее, — подбросил опостылевший за время перехода мешок с серебром и зашагал в указанном направлении.

Тревога в сердце взвыла подобно сирене в кабине падающего лайнера. Он крутанул головой, ища причину, но опоздал. Хрустнула под ногой ветка. Земля закачалась, словно топкая болотная трясина, и он с замиранием сообразил, что валится куда-то вниз. Хлестанула по лицу, обдирая кожу, словно наждак, еловая ветка, посыпалась на голову труха и терпкий лесной мусор, а еще через секунду он смачно, не успев даже сгруппироваться, долбанулся о землю.

В последний момент сумел все-таки чуть спружинить и повалился на бок. И тут же, добавив новую порцию пыли и грохота, вслед за ним свалился Вовка.

Звякнула, угодив аккурат на спину Абреку, упрятанная в сумку добыча.

Прошло несколько мгновений, Игорь осторожно, проверяя, все ли в целости и на своем месте, покрутил шеей.

Хрустнули позвонки, кольнуло в плече, и только. Он задрал голову и уставился в едва различимый сквозь хитросплетение веток кусок неба.

Отсюда, со дна узкой и глубокой ямы, он показался невероятно далеким.

— Эх, ети его… — в сердцах рявкнул Абрек. — Идиоты…

Хотя, орал он, скорее, от расстройства. Сняв первый стресс, подвинулся к лежащему рядом Вовке. — Ты как?

Вопрос остался без ответа. Тяжелый штангист лежал молча.

— Эй, чего? — оторопев от дикости ситуации, тряхнул приятеля за плечо Абрек. — Ну?

Товарищ медленно пошевелил рукой и сипло выдохнул: — Нога… Мать… Ох, блин, больно-то как…

Игорь попытался рассмотреть конечности друга, не сумел и начал проверять на ощупь.

Приземлившись на лежащий посредине ямы камень, Кубик умудрился подвернуть и без того неоднократно травмированную за время спортивной карьеры ногу.

— Ничего, сейчас, — Абрек стянул с товарища ботинок и попытался определить, насколько плохи дела.

Крови не обнаружил, однако сустав раздулся и стремительно опухал.

— Колено выбил, — определил Кубик. — Значит, так. Берись за ступню и резко, чуть с поворотом, дергай.

— Погоди, — он уперся руками в землю. — Сразу замотай ногу плотной повязкой.

Он резко вдохнул и стиснул зубы: — Давай.

Игорь примерился и дернул. Хрустнуло, Кубик крякнул и затих.

— Хрен его знает, — понять, что вышло из его попытки, Гоша не сумел. Однако, следуя приказу, не тратя времени на выяснение состояния пациента, стянул с плеч куртку и сдернул сырую от пота футболку. Распустив хлипкий трикотаж надвое, кое-как затянул место повреждения.

— Вовка, ты живой? — тяжело дыша, откинулся Абрек к сыроватой, осыпающейся стене.

— Епт… — неразборчиво отозвался сиплый от боли голос. — Не дождешься, — сумел пошутить мокрый от холодного пота товарищ. — Глянь, выбраться можно?

Игорь встал и пошарил вокруг себя.

— Высоко, — С грустью констатировал он. — И не уцепиться. Глина, скользкая… сука. Ты знаешь, чего это? — задал он вопрос, окончив осмотр отвесных стенок.

— Ловушка… Чего еще. На зверя, — пояснил Кубик. — Хорошо еще, шкуру браконьеры треклятые портить не хотели, без кольев сделали… Однако постарались, на совесть вырыли.

— Ага, здравствуйте, девочки, — невесело пошутил Абрек. — Хуже выдумать и при желании не суметь.

Однако причитания не мешали ему ползать по дну ямы. Подобрав несколько веток, сноровисто распустил их на щепки и сложил в шалашик.

— Ну, попробуем? — спросил он, скорее, у себя, может, не задохнемся?

Огонь разгорелся быстро. Осветил серое, перемазанное в глине, лицо товарища и неровные следы раскопа.

Вопреки всем законам физики, едкий, вонючий дым от еловых веток подниматься вверх не желал.

— Гаси, задохнемся, начисто, — прокашлял Кубик, прикрывая лицо рукавом.

Игорь торопливо затоптал дымящие головешки и замахал руками, пытаясь разогнать дым.

Когда воздух чуть посвежел, Абрек размазал по лицу копоть и повернулся к товарищу. — Как теперь быть? — задал он несколько риторический вопрос напарнику, однако, всмотрелся в Вовкино лицо и не выдержал.

— Ох, ну и видок, у тебя, Шарапов… — только и смог произнести он сквозь хохот.

— А ты себя видел? — не остался в долгу Кубик. — Шахтер в забое и тот светлее.

Незаметно совсем потемнело. Товарищи устроились рядом и уныло замолчали, обдумывая ситуацию.

— Остается одно, — не выдержал Игорь, — может, к утру тебе полегчает, попробуем устроить пирамиду, вдруг, да повезет?

— Утро вечера мудренее, — согласился Владимир, баюкая больную ногу.

Впрочем, заснуть им так и не удалось. Только под утро чуть придремали. Несмотря на почти летнюю жару днем, ближе к рассвету продрогли. Да так крепко, что Абрек смалодушничал и попытался вновь запалить костер. Однако, памятуя о первой попытке, положил всего несколько сухих веточек. Увы, особого тепла не прибавилось, а вот дышать стало нечем.

Затоптав уголья, Игорь прислонился к широкой спине товарища и кое-как придремал.

Разбудил их не первый луч рассветного солнца. Проснулись от легкого шороха. Абрек вздрогнул и медленно, словно опасаясь увидеть нечто страшное, поднял вверх голову.

Однако, кроме чуть посветлевшего неба, разглядеть ничего не сумел. Решив, что почудилось, собрался вернуться к прерванному занятию, как вдруг уложенные внахлест на неровные жерди ветки, укрывающие провал, дрогнули и начали расходиться. Вернее, кто-то их убирал, причем, нисколько не заботясь о находящихся внизу пленниках.

Абрек с трудом увернулся от летящего ему в голову куска коры.

— Копец котенку, — тихонько пробормотал, словно опасаясь, что его слова могут услышать, Игорь.

Вовка не ответил, а только шевельнул ногой и поморщился.

— Кубик, спроси там, у подсознания, чего нам делать?

— Штаны снимать… — отозвался напарник.

Игорь глянул на увеличивающееся отверстие: — Очень смешно…

— А я серьезно, — повторил Владимир, неловко вытягивая из карманов мелкие предметы. — Штаны можешь оставить, а вот остальное лучше скинуть. Кто бы там ни был, только твой сотовый они, по любому, к делу приспособить не сумеют. А вот подозрений все это им точно добавит.

— В чем подозрений? — не сообразил Абрек.

— Да в чем угодно, откуда я знаю, что им в голову придет? Охотники это, пришли ловушки проверять. Сейчас они крепко удивятся… — Кубик торопливо заскреб осыпающуюся почву.

Наконец, Игорь сообразил и принялся вытаскивать из карманов безделушки.

— Слушай, и серебро тоже?

— Тоже, тоже, — скрипнул зубами Кубик, которому очень мешала больная нога. — Тупой, что ли? Да кто бы там, наверху, ни был, он, ты уж будь спокоен, и за одну монету голову открутит. Так понимаю, жизнь здесь куда дешевле серебра… А нас здесь и прикопают. От греха. Как говорится, нет человека, нет проблемы…

Засыпать имущество успели как раз к окончанию разбора на втором ярусе.

Мелькнула на фоне рассветного неба неясная тень, и в проеме возникло несколько темных фигур, вооруженных длинными кольями.

Повисла напряженная тишина, вызванная, очевидно, удивлением охотников.

Однако, уже через несколько мгновений люди заговорили. Между собой. Цокающие, совершенно непонятные, слова перемежались громкими возгласами, которыми следопыты выражали искреннее изумление. Наконец, обсуждение окончилось. Одна из фигур угрожающе взмахнула зажатым в руках колом и проорала нечто грозное, явно обращаясь к пленникам.

— Нихт. Нихт ферштейн, — от неожиданности Абрек перешел на немецкий, которым его усиленно пичкали в специализированной школе.

Впрочем, он с таким же успехом мог попробовать говорить и на фарси.

— Охотники вновь принялись галдеть, и уже куда дольше. Затем тени, закрывающие свет исчезли, а в проем начала опускаться длинная, с неровными перекладинами, лестница.

— Ну, что? — Абрек с силой выдохнул и помог товарищу подняться. — Как думаешь, что?

— Поживем пока, — Кубик болезненно скривился. — Хотели бы кончить, камнями б закидали и привет.

— Вот не везет, а? — он осмотрел ловушку. — Был бы нормальный, выбраться пара пустяков… Я б тебя почти до самого верха вытолкал. Ну, да теперь уже поздно…

Он придирчиво осмотрел место захоронки, перевел взгляд на Абрека: — Если и я такой же, то хрен они чего разберут… Мы, скорее, на лесную нечисть смахиваем.

Игорь провел ладонью по заляпанным глиной джинсам: — Да. И рожи у нас соответствующие.

Дождавшись, когда лестница коснется дна, Абрек помог другу доковылять к ней: — Как выбираться-то станешь?

— Фигня, на руках выберусь, — буркнул Кубик и легко подтянулся. — Дерфись шледом… — отчего-то шепеляво распорядился он.

Быстро перебирая мускулистыми руками, он выбрался на край и исчез из виду.

— Шустрый?.. — завистливо удивился Абрек и, резко выдохнув, полез следом.

Он уже почти выбрался наружу и протянул руку, чтобы ухватиться за последнюю перекладину, и тут почувствовал, как запястье руки оказалось в петле из тонкого сыромятного ремня. Рывок едва не вырвал руку.

Игорь рванулся следом, стараясь хоть как-то облегчить резкую боль в кисти.

Удар сзади заставил рухнуть на влажную от ночной росы траву, а сверху на него навалилось несколько одуряюще вонючих тел. Ловкие руки сноровисто обмотали его ремнями, упаковав словно мумию.