Проснулся Сергей со странным чувством праздника. Боясь спугнуть наваждение поднялся с кровати, сдвинул сероватую тюль и выглянул во двор. Разглядел далеко вдали кусок водной глади Золотого Рога, бегущие по низкому небу клочья линялых облаков…
Все тускло и обыденно. Однако столкновение с реальностью вовсе не погасило состояние полета в душе.
Не все вышло так, как мечталось и думалось. Так что-ж теперь? – Мимолетно вспомнив о своем неприглядном статусе новоявленный агент жандармского ротмистра..
– Ничего, ничего, поживем, увидим. А если повезет, то и посмеемся после над этим приключением… Будет что вспомнить в старости. – Без особого труда отыскал он положительные стороны в своем положении Круглов.
Умывался долго, всласть. Вдова встретила молодого симпатичного постояльца на пороге столовой. – Завтракать молодой человек, извольте… Акулина превосходные оладушки напекла. Сметанка свежая… Самовар кипит. Вас поджидает.
Сюда на веранду, будьте любезны. Погода на загляденье.
– А что хозяюшка… Елизавета Андреевна, – весело покосился Сергей на хозяйку, – ничего ночью странного не слыхали? Никакого шума?
– Да все вроде покойно… – Озадаченно протянула вдова. – Буян вроде и не гавкал. Он у меня сторож знатный… Все было благополучно…
– Ну и слава богу… – Не стал продолжать Круглов. – А я с устатку и вовсе как провалился…, хоть из пушки стреляй. А то и
– Ох, сударь, и то верно… У нас, поди слыхали, такие страсти случаются, не приведи господь. – Хунхузы креста на них нет, лютуют. С Милионки в чистые кварталы проберутся, награбят, и обратно. На Семеновском покосе до самого берега подземный ход, сказывают, прорыт. На фелюгу или там джонку какую прыг, и ищи их…
– Сильно озоруют? – Поддержал светскую беседу постоялец.
– Не то слово… Житья нет. Как на вулкане живем. А чего в дачах творится, не передать. – На Седанке, да на Санаторной что ни день то голову отрубленную найдут, то еще чего. Давеча купца Корякина семью заживо в доме спалили. А еще ранее все семейство господина Гека извели, ироды. И жену и сынишку. Одно слово, хунхузы.
– А кто он такой, этот Гек? – Не прекращая трапезы, пробормотал Круглов.
– Так, Фридольф Кириллович. Шкипер. Он у нас почетным горожанином числится… – Довольная обходительным постояльцем словоохотливо поведала вдова. – Он сам в городе ночевал, а в поместье вернулся… Так и отыскал. Думали, умом тронется. Обошлось. Только поклялся тогда Гек нечисть эту под корень изничтожить. Отряд собрал, казаков нанял. Солдат у коменданта взвод… Месяц по тайге с товарищем своим с господином Янковским, плутал. Так ни с чем и вернулся.
– Да вон его дом, левее храма, что на Светланке. Отсюда правда, только крыша виднеется… Зимой в нем жить изволит, а летом или в китобойном плавании, или в поместье своем, что на полуострове Сидими, перебирается. Он у него, на паях с господином Янковским, выкуплен. Это тот, сотоварищ его, он еще прииском на Аскольде ранее управлял… И тоже от хунхузов, когда супругу господина Гека порешили, пострадал. Ранен даже был, чудом спасся.
– Все было очень вкусно. Спасибо. – Отодвинул Сергей блюдце Корниловского фарфора.
– А вот скажите, Елизавета Андреевна, как мне купца Тифонтая отыскать? Мне в Санкт -Петербурге для него поручение дадено.
– А он, когда в город приезжает, то завсегда в Версале останавливаться изволит. Тоже известная личность. Православный, хотя и китайского роду племени. – Вдова приготовилась рассказать новую историю расправила оборки, и устроилась поудобнее. – Сказывают…
Однако, узнать чем поразил жителей вольного города купец, Круглов не сумел.
Басовито гавкнул со двора цепной пес, и тут же возле ворот появилась согнутая фигурка в похожем на халат наряде. Голову гостя прикрывала островерхая шляпа конус.
– Хозяина… Моя дело присел. – Прокричал гость.
– Опять? – Скривилась вдова. – Житья от них нет.
– Ходи ходи… – Крикнула, она сделав ударение на первом слоге. – Нет у меня для тебя ничего. Скотине уже скормили, иди с богом…
– Господина…- Не слушая отповедь обратился гость к сидящему в тени ведерного самовара постояльцу. – Моя говорить нада.
– Позвольте, хозяюшка. – Сергей вытер губы салфеткой и поднялся из-за стола. – Премного благодарен. Заодно и моцион приму. После такого завтрака грех не пройтись.
Осторожно косясь на старательно рвущегося с цепи кабыздоха.
Сергей пересек мощеный досками двор и приблизился к стоящему возле ворот азиату.
Сейчас, при свете солнца, узнать в согнутой фигурке ночного злодея было не просто. Манза как манза. Припухлые веки, блестящие агатом глаза щелочки, темная почти коричневая кожа лица. Сергей даже засомневался в своих выводах.
– Ну? Что хотел? – Грубовато спросил он.
– Моя саспасиба гавари. Деньги на. – Кореец поднял теряющийся в широком рукаве ладонь с зажатыми в ней бумажками.
– А что так? – Удивился Круглов неожиданной выходке. – Совесть проснулась, или полиции напугался?
– Возьми. -Непроницаемо глядя на него повторил гость. -Не нада больше.
– Как не надо? Или разбогател уже. Сам ведь говорил. Кормить нечем.
– Не надо корми. Нет больше. Чжен приходи. Забарал. Убивай сказал завтра. – Кореец разжал руку, выпуская из пальцев скомканные бумажки. Рзвернулся, и двинулся прочь.
Сергею показалось на миг, что худые плечи, обтянутые ветхой тканью вздрогнули.
– Эй, а ну стой. – Он в два шага догнал азиата, и развернул к себе. -Расскажи, что случилось.
Моя долг брал. Вчера срок. Опоздал. Чжен деньги нет. Жена убивал. Сын в сухой лог увози. Чи фан делай.
– Чего?- Переспросил Круглов, не разобрав.
– Кушай. – Коротко пояснил гость.
– Вот тебе и здрасте?- От сказанного азиатом Сергею стало не по себе. – Кто же он такой, Чжен этот? Бандит?
– Хунхуз. Главная здесь.
А, точно, погоди, погоди, так это его братая… – Чуть было не проговорился Круглов, но вовремя поправился. – Солдаты убили?
Кореец кивнул головой и попытался выдернуть плечо из-под руки распросчика.
Ну и все равно не понял, есть то зачем? – Попытался уразуметь суть тот.
– Хорони. Порядок такой. Дети есть… Он, гость…, так обычай.
Сергей оглянулся на следящую за их беседой хозяйку дома. – А ведь мадам куда как не просто вдова… Мелькнуло отчего-то глубоко в душе понимание.
– Так. Идем со мной. – Распорядился Круглов неожиданно для себя. – Ты кто? Ну чем на жизнь зарабатываешь?
– Стирай мала-мала.
– Вот и хорошо. Я тебе сейчас бельишко отдам. Понял.
– Не…- Попытался отказаться кореец, но встретился взглядом с глазами Сергея.
– В дороге все испачкал хочу в стирку отдать. – Пояснил Круглов домовладелице, поднимаясь на ступеньки.
Он провел азиата к себе в комнату, и плотно прикрыл дверь.
Как звать? – Строго спросил он у гостя. Ким? Сейчас слушай меня, Ким. Если хочешь сына обратно живым вернуть, делай, как я скажу. Понял?
– Полиций не нада. Без толку. – Не верно истолковал слова нечаянного советчика тот. – Чжен Большой. Там он… – Кореец запнулся, подбирая слово.
– Царь. – Наконец сумел выбрать он сравнение – В Миллионка Чжен царь.
– Царь у нас один Николай Александрович. – Назидательно отозвался Круглов, стягивая рубаху. – Ну, чего стоишь, чего ждешь. Снимай свое рванье. Жену твою уже не вернуть, жаль. А сынишку попробуем.
Не прошло и двух минут, как преображение завершилось. Не смотря на трагизм ситуации глядеть на облаченного в филерский наряд корейца без смеха было невозможно.
Тогда как сам Круглов, натянув короткие, бесформенные штаны и свободную с костяными палочками вместо пуговиц, и водрузив на замотанную серым платком голову островерхую шляпу стал ничуть не отличим от обычного манзы. Он ссутулился, опустил плечи и прошелся по комнате стараясь повторить манеру движения корейца.
– Похож? – Поинтересовался лже-азиат у стоящего столбом Кима.
– Белая. – Ткнул тот пальцем на торчащие из ремкастых штанин голени собеседника.
– Это исправим. – Круглов порылся в чемодане и выудил банку с ваксой. Коричневый крем для обуви как нельзя лучше скрыл истинный цвет кожи. В довершение Круглов осторожно потер налитым в ладони воском лицо. – Халасо? – Протянул он с копируя восточный акцент и склонил голову. – Тогда слушай. -Посерьезнел инструктор. – Сейчас я уйду. Ты ждешь здесь примерно половину часа. Закрой дверь, стучать будет, делай вид, что спишь. Ломать не станет. Потом выбери момент, когда хозяйки во дворе на будет, и уходи. Собаку не бойся, она привязана.
– Собака моя не боясь. -Впервые за все время изобразил слабое подобие улыбки кореец.
Иди к себе, там переоденься. Мою одежду сверни в узел и неси к гостинице Версаль. Знаешь где? Вот. Жди слева от входа. Не крутись. Все. Деньги возьми. Если городовой погонит, заплати гривеник… Отстанет.
Сергей говорил, и не мог понять, откуда у него такая уверенность и решимость. На мгновение ему даже показалось, что кто-то другой, умный и опытный, просчитывающий каждую деталь и мелочь, управляет им.
Выдохнул, в последний раз оглядел себя, ища несоответствия выбранному образу, и уже собрался шагнуть за порог, как вспомнил о главном. Отыскал в чемодане завернутые в тряпье карты.
– Нормально. – Посмотрелся Круглов в мутноватое зеркало. – Так даже правдоподобнее. Идет себе манза, несет работу на дом. Он помахал узелком.
– Нужно помнить, что ноги у корейцев чуть короче европейских, оттого шаг должен быть тоже короче… – Стрельнуло вдруг в виске.
– Не подведи. – Напомнил Сергей корейцу. – Врать не буду, этим, он кивнул на маскарадный наряд и свои задачи решаю, однако крепко верю, если сын твой жив, и все как надо пойдет вызволю.
Подбодрив азиата, перекрестился, и шагнул за порог. Выскользнул в сумрачные, пропахшие сухой травой сени, зажмурился, готовя глаза к уличному свету, и вышел на двор.
Заметив его, ковыряющаяся в огороде хозяйка выпрямила спину и внимательно уставилась вслед, однако, не заметив ничего подозрительного, вскоре вновь вернулась к своему занятию.
Шагать по неровной мостовой в грубых деревянных башмаках было неудобно. С другой стороны, озабоченный сохранением обуви на ногах, Сергей чуть расслабился, и зашагал уже свободнее. Нужно сказать, что его личность вовсе ни кого не заинтересовала. Не сделал стойку замерший на углу Светланской городовой, не косились на ряженого другие манзы, деловито снующие по грязному с потеками засохшей грязи тротуару.
Однако чем ближе Круглов подходил к чистым кварталам, тем меньше ему попадалось навстречу азиатов. – Похоже, здесь действует негласное правило, – сообразил он сворачивая направо. Подняться по крутой лестнице в сопку и вынырнул на другой, идущей параллельно главной улице города дороге. Здесь его внешний вид никого не интересовал вовсе.
Хорошо, что удосужился глянуть на карту. – Удовлетворенно подумал Сергей. -Хотя, заблудится здесь и вправду мудрено. Светланская пересекает весь город из конца в конец. От Солдатской слободы до самой гавани. Вдоль нее идет Пекинская и Семеновская, а пересекают Алеутская и Китайская. В этих гигантских прямоугольниках, и расположились прозванные Корейской и Китайской слободы. Так, вспоминая на ходу прочитанный в бульварном листке с красочным названием "Далекая окраина" текст, Сергей добрался до здания сияющего золотыми фризами на фасаде. Однако пытаться проникнуть в роскошные надежно охраняемые швейцаром парадные двери было просто глупо. Не сбавляя хода, Круглов просеменил мимо и свернул на Корейскую. Несколько шагов вверх по крутому склону, и новый поворот, в ободранную бортами телег арку, через которую в гостиницу доставляли провизию и топливо.
Прошмыгнув мимо кухонных рабочих, занятых перетаскивания тяжелых говяжьих туш, Круглов осмотрелся и двинулся по темной заваленной хламом, черной лестнице.
Кухня встретила шумом и грохотом. Угодить на вкус почти пяти сотням постояльцев задача не простая, повара, занятые своим делом не обратили на манзу никакого внимания. Сергей миновал жарочную, и выглянул в ярко освещенный зал. Сюда ему соваться было заказано. Однако взгляд наткнулся на лежащий с краю возле аккуратно свернутого белоснежного фартука список. Пробежав глазами перечень заказов он с удовлетворением отметил, что внутренний голос, как бы его не называть оказался прав.
Постоялец номера сто три, люкс, г-н Тифонтай, Николай Иванович: Бульон с перепелиными яйцами…
Дальнейший список предпочтений натурализованного китайца читать не стал. Вернул список на место и двинулся по все той же лестнице на поиски сто третьего номера.
На втором этаже его поиски едва не оказались под угрозой срыва. На всречу ему спускался полный, пышущий здоровьем служащий отеля. Толстяк уставился на идущего и перегородил дорогу, выставив плечо, сверкающее серебряными галунами.
– Эй ты, морда, чего тебе тут надо? – Рявкнул он, пытаясь заглянуть под опущенные поля шляпы.
Гаспадина Цзи Фонтай. – Круглов и неуловимым движением проскользнул мимо нежданной преграды. – Эй, стой… куда? – Дернулся толстяк, пытаясь ухватить беглеца за полу. Промахнулся и затряс висящими щеками. Ну я тебе.. -Эй, Никифор… – Продолжая орать он двинулся вниз.
– Теперь счет на секунды. Пока толстяк отыщет искомого Никифора, пока сумеет отдышаться, объяснить… Пол минуты в запасе имеются.
Сергей выскочил на площадку третьего этажа, поправил головной убор и двинулся вдоль длинного коридора. – Девяносто девятый, сто первый, сто третий.
Круглов оглянулся и повернул бронзовую ручку двери. Благородная, блестящая медью табличка пошла в сторону.
– Господин Тифонтай, вы здесь? – Окликнул Сергей, прикрыв дверь.
Прозвучали тяжелые, уверенные шаги, и в прихожей возник громадный, в невероятно роскошном, шитом золотом халате с атласными обшлагами господин.
– Я здесь, что вам угодно? – Отозвался он введенный в заблуждение голосом гостя по-русски. – Однако, увидев что у дверей его ожидает азиат, свел брови и закончил короткой китайской фразой.
– Увы, я не настолько хорошо говорю по-китайски, как вы на русском. – Усмехнулся Круглов, и шагнул в глубь номера. – Представляться не буду, да мое имя вам ничего не скажет.
– Кто вы, и что вам нужно. Говорите, иначе я вызову полицию.
– Послушайте, неужели вам требуется все разжевывать? Устраивать этакий маскарад… Фамилия Михайлов вам что ни будь говорит? Ротмистр Михайлов.
– Заметив, как вздрогнул слушатель, Круглов удовлетворенно заключил: – Как вижу, говорит. А я один из его сотрудников. И повод, заставивший его устроить этот маленький маскарад, связан с интересами нашего с вами, общей, Родины.
– Я понял. – Лицо китайца приобрело непроницаемо торжественное выражение. – Прошу.
Он повернул ключ, закрывая дверь номера, и прошел следом за гостем, непринужденно разглядывающим великолепную отделку люкса.
– Время крайне ограничено, поэтому вынужден перейти сразу к делу. – Начал Сергей, по сути не представляя, что он скажет в следующий момент. Ситуация показалась ему настолько глупой, что он не сдержал улыбки. – Вопрос касается грядущей войны. А конкретно того с каким размахом и безнаказанностью работают здесь шпионы генерального штаба Японии. И нашей слабости в противодействии их проискам.
Но я ведь уже обращался к господину Куропаткину. Мои предложения позволят исправить ситуацию коренным образом. Неужели его превосходительство получил ответ из Петербурга? Тифонтай сдернул пенсне с мясистой переносицы. – Я прошу не такую большую сумму. Девятьсот тысяч. И то не для собственной выгоды. Моя выгода в служении новому отечеству. Но агенты, переводчики, посредники. Их услуги должны оплачиваться. А мои личные средства сейчас заняты в деле. Я не могу ивлечь их для кредитования, даже под гарантии правительства.
– Увы. – Слегка озадаченно произнес Круглов. – Ситуация оказалась для него сюрпризом. – Боюсь, что Губернатор не в силах добиться финансирования этого проекта. И дело даже не в размере суммы. Англо-японское, да и германское лобби ляжет костьми, но не пропустит этого.
– Тогда не совсем понимаю? – Николай Иванович моргнул толстыми веками.
– Финансировать могут не только государство. Почему бы вам не обратиться к тем господам, которые лично заинтересованы в сохранении приморской земли под юрисдикцией России. К Янковскому, к Чурину, Пьянкову, к Геку, в конце концов?.
Они куда более заняты войной с хунхузами. – Хмуро ответил китаец, явно теряя интерес к беседе. – Если у вас нет новостей…
– Одну минуту. – Сергей поднялся. – Я и вправду крайне спешу. – Поэтому… Отчего бы вам не выкупить право на возобновление добычи золота на острове Аскольд?
Любезный. Только на изыскания и разведку я потрачу куда больше средств, чем смогу получить. Кроме того, это долгая история. Начать разведку мы сможем только со следующей весны… Чепуха.
– Не совсем так. – Вот наше предложение. – Акцентируя слово наше, произнес Сергей. -Это план острова. Отмечены места залегания породы. А иероглифы вы наверняка сумеет разобрать и сами.
– Откуда у вас это? – Лихорадочно пристроив пенсне нанос вгляделся купец в кварту. -Неужели это…? – Он не закончил.
– И еще. – Сергей подошел к распашным дверям, ведущим из комнаты и заглянул в спальню. – Если вышеназванные господа поддержу ваше начинание. В комплексе. Уничтожение хунхузов, и одновременно разоблачение и борьба с японскими шпионами, вы измените свое мнение?
– Если оформление прав на прииск не осложнится, то да. – Твердо ответил Тифонтай. Он вновь посмотрел на карту. – А… не может это быть подделкой? Он провел подушечкой пальца по краю. – Не похоже… Согласен. – Твердо заключил он.
– Договорились. Вы оформляете документы на восстановление добычи, а господа предприниматели сами обратятся к вам.
Все, позвольте откланяться. – Он шагнул в коридор. Остановился на пол дороге. -Да, самое последнее. – Вы знаете некоего, как его кличут Большого Чжена?
Тифонтай поморщился и сердито засопел. – Этот упырь позорит нацию. Из-за таких, как он я и принял гражданство России.
– Вы способны повлиять на него? Дело в том, что этот субъект похитил ребенка. Это сын корейца, который занимается стиркой белья в офицерской слободе. Не хочу знать для каких нужд понадобился Чжену этот ребенок, однако… хочу попросить о личном одолжении? Кореец интересен нашему ведомству…
– Да я способен решить этот вопрос. Китаец шагнул к стоящему на столе телефонному аппарату: Барышня. Будьте любезны, соедините с номером триста тридцать три. Недолгая пауза прервалась длинной китайской фразой, которую произнес Николай Иванович в трубку.
Он выслушал ответ, еще пару раз что-то коротко добавил и прервал соединение.
– Ребенка сегодня вернут. Однако я не могу гарантировать безопасность этого корейца и его сына, в будущем Чжен очень зол.- Повернулся он к гостю.
– Спасибо. – Поклонился Круглов. -Я приму к сведению. Простите, вас что, вот так запросто соединили и с этим хунхузом?
Я ни за что на свете не стану разговаривать с этим мясником. – Впервые за всю беседу китаец изменился в лице. – Я говорил с застройщиком этого участка города, господином Вань Мэем, китайским поданным. Поверьте, он имеет способы убедить Чжена пойти навстречу этой просьбе. Будьте спокойны.
– Тогда позвольте откланяться. – Круглов взялся за ручку. – Извините, но вынужден напомнить, о необходимости соблюдать конфиденциальность… Даже перед коллегами господина Михайлова. Вы меня понимаете? Замечательно, тогда всего лучшего.
Сергей выглянул из дверей номера и вновь прикрыл их.
– Ну вот. Я вынужден вновь просить вас о помощи. Пригласите в номер того толстяка, который стережет меня у лестницы. Не хочу применять силу. Отвлеките его на полминуты, что бы я смог без помех покинуть ваш номер.
Сбежать вниз удалось куда быстрее. Хотя, судя по всему, пресловутый Никифор, так и не пришел на выручку бдительному толстяку.
Я на Вачу, еду плачу, возвращаюсь, хохоча. – Пробормотал Сергей, и едва не грохнулся на повороте, настолько ему понравилось возникшее вдруг сравнений. Интересно, откуда это? – Попытался припомнить он автора запавших в память строчек.
По стилю похоже на Рембо, а впрочем…
Отбросив несвоевременные мысли вынырнул из подворотни, и перевел дух. Неторопливо, старательно имитируя косолапость азиата, приблизился к парадному входу и оглянулся. Картина открывшаяся взгляду, умилила. Строго на установленном месте, чуть левее от массивного каменного льва, стоял Ким. Причем одет он был все в тот же костюм, Навязанный Сергею жандармами.
Однако рачительный кореец внес в неприметную пиджачную пару весьма существенный изменения. Он подвернул штанины длинноватых ему брюк, едва не до колен, а потертый котелок напялил на замотанную платком голову.
Для полноты картины не доставало лишь трости. Пикантность ситуации усугублялась тем, что почти рядом с ним, на другой стороне узкой улочки, стояла пара господ одетых в совершенно идентичный наряд.
Впрочем, сомневаться в их ведомственной принадлежности, у Круглова не имелось основания по куда более объективной, причине. Больно уж цепкими и внимательными взглядами близнецы следили за входящими и выходящими из громадных дверей отеля постояльцами.
Как бы то ни было, на представителя страны утреней свежести они не обращали ровным счетом ни какого внимания.
– Да, уж, филёры у господина ротмистра звезд с неба не хватают. – Улыбнулся Сергей. Он поправил сбившуюся во время торопливого бегства шляпу, и двинулся к замершему на своем посту корейцу.
Подожди немного и шагай следом. – Распорядился Сергей, и просеменил мимо.
– Ты что, забыл. Устроил здесь цирк. – Укоризненно произнес он, когда они покинули опасное место и свернули на многолюдную сутолоку Алеутской.
Кореец хлопнул глазами, и провел ладонью по обшлагу. – Моя другая нет.- Ответил он.
– Ну ладно, все хорошо, что хорошо заканчивается. – Смутился Круглов. – Тогда… Он вновь покрутил головой. – Переодеваться на центральной улице показалось ему неприличным. Имелась, конечно, возможность свернуть в один из многочисленных переулочков, но и этот вариант не слишком прельщал воспитанного строгой няней барина.
Он вспомнил о прошлом и неожиданно погрустнел. Все его беды и приключения, по сути, имели одну и довольно тривиальную причину. Пойти на службу заставила, вовсе не тяга к армейской романтике, и не патриотизм, а долги.
Отец, поддавшись всеобщему ажиотажу, вложил капитал в акции панамского канала. Сумма долгов оказалась настолько велика, что на их погашение не хватило даже отнятого по суду имения. Потомственный дворянин не придумал ничего лучшего, как пойти в ростовщическую контору. Результатом стала полная нищета и объявление банкротства.
Сергей не стал ожидать, когда новость об этом прискорбном факте достигнет ушей знакомых и начальства, и подал прошение о поступлении на военную службу.
Очнулся Круглов когда стоящий рядом с ним азиат дернул его за рукав – Гаспадин, прости, твоя говорила про сына? – Он не закончил, и отвел взгляд в сторону.
– Прости. – Вынырнул Сергей из грустных воспоминаний. – Все будет хорошо. Тифонтай сказал, твоего сына сегодня вернут.
– Сам Цзи Фан Цай?- Повторил кореец – Его так сказал?
– А что? Думаешь, обманул? – Удивленно вздернул бровь Круглов. Но тут он заметил, как с лица его спутника слетела маска непроницаемого безразличия. Он медленно, с невероятно торжественным видом согнулся в поклоне и попытался ухватить измазанную ваксой руку Сергея. – Моя твой служи. Са-па-сиба.
Кореец мазнул по глазам рукавом пиджака.
– Ты это, чего, перестань. – Круглов дернул расчувствовавшегося спутника за рукав. Не хватало что бы нас городовой задержал. Ты лучше иди домой, жди. Но помни, Чжен тебе этого не простит. Потому…
– Эх… – Расстроено вздохнул доброхот. – Не подумал о том. Куда ж тебе деваться?
Он на мгновение задумался. – Не было у бабы забот… Зато теперь хоть разбавляй.
И краем глаза выхватил мелькнувшие в толпе фигуры. – Отставить разговоры. Уходим.
Беглецы миновали полутемную арку, и оказались на заднем дворе каменного дома, выходящего фасадом на перекресток Алеутской и Светланской.
– Куда теперь? – Круглов просканировал взглядом окрестности.
– Туда нада ходи.- Ткнул грязным пальцем азиат на едва приметную дверку в стоящем на пригорке флигельке.
– Туда, так туда. – Не стал спорить Круглов, а торопливо зашагал в указанную сторону.
Скрипнула просевшая от сырых приморских туманов дверь, отсекая уличный свет. Несколько метров пришлось одолеть почти наугад. Наконец азиат остановился и пошарив вдоль дощатой стены, ухватил дверную ручку. – Здеся… лавка… есть. Людя туда много ходи.
В нос ударил непередаваемый запах старых вещей, пыли, каких то аптекарских капель.
Круглов глянул на плохо различимую в лучах скупого осеннего солнца картину.
За столом повернутом спином к окну сидел старый пейсатый еврей в ермолке и длиннополой засаленной душегрейке, а перед ним, словно ученики, сдающие экзамен, стояли двое. Мужчина, по виду из крестьян, и довольно молодая, с нездоровой белизной лица, женщина.
– Все, как есть все, батюшка. – Проговорил крестьянин, комкая в ладонях шапку. Одна надежа на ссуду. Поднимемся, верну как сговорено. До копеечки, с процентом, верну. Вот истинный крест.
– Слова словами, а договорок изволь подписать. – Прогнусил ростовшик. Он быстро, по птичьи, скосил голову и глянул на стоящих у порога посетителей. Чуть помедлил, однако, продолжил речь, не посчитав пришедших манз существенной помехой делу, только чуть снизил голос. – Вот, я тебе сейчас зачитаю. Он глянул на листок, зажатый в руке сквозь круглые очки, косо сидящие на хрящеватом носу. – Получен мною, вольнопереселенцем Астраханской губернии…, заем в триста рублей под залог выделяемого мне земельного участка. Обязуюсь возвратить денежную сумму в размере триста рублей и соответствующие проценты за время пользования полученными в заем деньгами из расчета пятнадцать рублей за месяц, не позднее тридцать первого декабря одна тысяча девятьсот третьего года. При невозможности возврата займа долговое обязательство ложится на заложенный мною земельный участок в полном объеме. И прочая, прочая… Тут сложно…
Ярыжка, пошелестел узорчатыми бланками долговых расписок. – У нас все по чести… денежки рост любят…, будь спокоен…
– Да ты пойми, государь. – Посунулся к столу пожилой крестьянин.- Не поспею я к тому. Никак не поспею. Лошадь купить, а тут еще зима скоро на дворе, а без дома как? Вовсе край. Пока бумаги, ружьишко выправлю, охотой на возврат наберу… Никак ране марта… Уж больно все одно к одному. Хунхузы, да вот сын мой, муж ееный в дороге помер…
– А ты, значит, охотник? – отчего то насторожился ростовщик
– Какой там. – Вздохнул переселенец. – Беда заставит… Сноха почитай пятый дён уже маковой росинки во рту не держала. Нам к месту ехать край надо. А то все путные наделы раздадут.
– Да-да-да. – Словно и не слыша рассказа с задумчивым интересом глядя на спутницу просителя, тряхнул слушатель жиденькими кудельками волос. – Ладно, разжалобил, так и быть, еще месяц добавлю. Но более никак.
Он быстро макнул перо в чернила и приписал к строке еще одну дату. – Пиши получено, подписывай. И вот здесь. Под номером паспортной книжки, тоже.
Ростовщик вытянул ящик стола и достал стопочку ассигнаций. – Пересчитай… Он положил деньги на стол и протянул перо заемщику.
– Одну минуту. – Сергей, который вовсе не собирался вступать в разговор, а лишь прикидывал, достаточно-ли времени прошло, что бы можно было не опасаться возможной встречи с соглядатаями, не сдержался. Больно уж зацепила его бессовестность, с которой ростовщик обставил кабальный заем. – Жандармское управление. Согласно Уголовного уложения Российской империи вы обвиняетесь в ростовщичестве.
Сергей сдернул с головы шляпу и уперся взглядом в замершего на стуле ростовщика. – Свидетель имеется. – Круглов кивнул на бессмысленно глядящего на него Кима. – Потерпевшие тоже.
– Итак. На лицо все признаки преступного деяния: А именно – заемщик вынужден своими известными заимодавцу стеснительными обстоятельствами принять крайне тягостные условия ссуды; Второе – сокрытие чрезмерности роста включением его в капитальную сумму под видом неустойки; И самое главное. Ссуда дается "сельским обывателям" на чрезмерно обременительных условиях более двенадцати процентов годовой ставки.
Сергей сделал шаг и собрал в стопку лежащие перед заемщиком бумаги. Другой рукой он уложил поверх деньги. – Объект преступления на лицо.
Круглов впился в побледневшее лицо еврея и произнес монотонным голосом вынуждено знакомую ему цитату…
– Согласно статья 608 Уголовного уложения Одна тысяча девятьсот третьего года. "Виновный в ссуде капитала в чрезмерный рост: наказывается заключением в тюрьме. Сверх того, суду предоставляется подвергнуть виновного денежному взысканию не свыше пятисот рублей. Если сие ростовщичество составляло промысел виновного, то он наказывается заключением в исправительном доме.
Не погубите ваше высоко благородие господин агент…Касатик. – рухнул на колени, мгновенно осознавший, что влип, Каин. Он уже наяву услышал, как топают по коридору тяжелые сапоги полицейской стражи.
Деточек пожалейте, господин офицер… Бес попутал.
Круглов скривился в презрительной гримасе. – Потерпевшие. Спускайтесь во двор. Передайте поручику, пусть отправит солдат наверх. – Не слушая причитаний ростовщика распорядился он. – Глянул в лежащий поверх договора паспорт переселенца, и в очередной раз подивился случайному совпадению. – Надо же и этот Круглов
– …Выполняйте. – Сурово повторил он и развернулся на каблуках.
– Ваше высоко благородие… Господин офицер, пощадите… Позвольте внести штраф… С избытком… – Дождавшись, когда и перепуганные крестьяне покинут комнату Ростовщик удивительно резво пробежал не вставая с колен к столу и выхватил из ящика толстую пачку. – Не подумайте чего… Манза то ваш, ни бельмеса…
Еврей ловко с изяществом фокусника просунул деньги в боковой карман пиджака стоящего истуканом корейца. Природная сноровка и сообразительность позволила ему сообразить, что тот принадлежит замаскированному под азиата разоблачителю.
Идите в домашнее помещение. – Рявкнул Сергей, продолжая исполнять роль. – Сейчас я переодену платье, и будем писать бумаги о даче взятки жандармскому чину.
Он дождался, когда дверь, ведущая в жилую часть затворилась и торопливо стянул надоевшую до последнего предела рванину.
За неплотно прикрытой дверью послышался торопливый стук. Сергей замер пытаясь сообразить, о причине шума. – Неужели я его неверно просчитал? – Мелькнуло в мозгу.
– Великодушно прошу извинить… Не побрезгуйте, ваше высокородие… – Скороговоркой пробормотал ростовщик, внося в кабинет превосходный, строгого покроя костюм и белоснежную, в магазинной упаковке сорочку. – Примерьте… Во временное пользование… Поспешил оговориться он, заметив нахмуренное лицо напрошенного гостя. Умывальник за ширмочкой… Простите великодушно. ОН опустил вещи и унесся прочь. – выжига, однако… – Побормотал Сергей, и принялся смывать с лица остатки ваксы.
Переодевшись в новый, оказавшийся ему почти впору костюм, застегнул пуговицы. – Войдите… – Произнес он казенным голосом.
– На пороге возник встревоженный хозяин. Лицо его выдавало сложную смесь надежды и опасения.
– Готов закрыть глаза… – Кратко, рублеными фразами уведомил Сергей о своем решении. – Заем в триста рублей без процентов этим переселенцам- раз. Деньги, что ты всучил пойдут в фонд вспомоществования ветеранам, два. Прибыть завтра в полицейский участок для составления бумаг. – Три. Барахло упаковать. – Кивнул преобразившийся агент на лежащие на полу перед ним вещи.
– Дождавшись, когда ростовщик трясущимися от радости руками завернул тряпье в пергамент, Круглов глянул на свои, обутые в сабо ноги, и поморщился.
Не извольте беспокоиться… – Еврей выскочил вон и через несколько секунд вернулся неся блестящую лаком пару. – Последний шик… Парижское качество…Чистая кожа.
– И смотри у меня, каналья. Еще раз замечу подобное, на каторге сгною. – Пригрозил Круглов, делая шаг к выходу. – Свидетель, иди вперед. – Он еще раз угрюмо покосился на хозяина и вышел из конторки ростовщика.