Демарш Петрова особых проблем оппоненту не причинил. Когда хозяин, наконец, разыскал джип, то был окружен сворой ментов, выряженных в пятнистый камуфляж. Они сноровисто уложили его мордой в грязный асфальт и вежливо поинтересовались, не имеется ли в джипе запрещенных предметов.

Адвокат бизнесмена выдернул его из участка всего через полтора часа после "незаконного задержания", представив заявление об угоне авто.

— Подбросили враги, — совсем по-Булгаковски вздохнул огорченный несправедливостью олигарх, в ответ на невнятное извинение разочарованных РУБОПовцев.

Избавившись от наваждения и горя жаждой мести, он примчался на квартиру к Петрову, но встретила его лишь незакрытая дверь и тишина.

Поняв, что его в очередной раз "поимели", хозяин крупного бизнеса крайне возбудился и приказал начальнику службы безопасности фирмы, Михаилу Валерьевичу Кротову, носящему звучную кличку "Крот", найти оборзевшего лоха из-под земли, для того, чтоб впоследствии туда же и закопать.

Илюша, такое имя дали бизнесмену любящие родители в раннем детстве, погрузился в тяжкие думы. Сказать, что на его совести за последнее время появилось много темных пятен, было бы неправильно.

Приняв руководство бизнесом от исчезнувшего аккурат перед самым кризисом девяносто восьмого года компаньона, Илья перевел на покойного все долги и стрелки и внезапно поумнел.

"Зачем марать руки самому, если можно поручить эту работу наемным специалистам", — логично рассудил бизнесмен и благополучно выбросил из головы былые шалости с законом. — Ну было, да, а кто в то время не грешил? Вот то-то. А сейчас нет. Сейчас он законопослушный гражданин".

Причиной столь резкой смены имиджа стало не только внутреннее прозрение. В основном побудило его к этому месячное проживание в камере предварительного заключения, куда его занесло совершенно случайно, сугубо по беспределу конкурентов. И недоброжелателей. Однако, в связи с исчезновением главного свидетеля в деле о похищении человека и самоуправстве, обвинение рассыпалось. Но, Илюше хватило. Знакомство со строгим миром по ту сторону колючки выработало у него стойкое отвращение к криминальным понятиям. А главное возмутило нескрываемое презрение к предпринимателю новой волны опытных сидельцев. До "насеста" дело, правда, не дошло, но "по рогам" за дешевые понты "первоход" получил реально. Может, тем и объяснялось то, с какой легкостью обманул его этот фигляр.

Но сейчас все под контролем. Невод заброшен, деньги заряжены. И отыскать лоха дело времени.

Куда больше тревожило его поведение соскочившей с катушек подруги.

"Как ни крути, а прощать подобное нельзя", — сделал он далеко идущие выводы, припомнив безобразную сцену. "Шантажировать она будет, — злобно ухмыльнулся Илья. — Много таких было, и где они? Уже и не вспомнить, где зарыты".

"Замуж она хочет? А куда жену девать? Вот, стерва маленькая. Размечталась".

Мысль о разводе даже не возникала. И вовсе не по причине счастливого брака. Жена его, к слову, бывшая супруга пропавшего босса, и принявшая на себя права наследования. И только очень неумный человек мог решиться сменить законную жену, хоть и страшную, как грех, на симпатичную, но нищую секретаршу.

"Завтра же перевезу ее из больницы в усадьбу, а там уже как получится. Все под богом ходим", — лицемерно вздохнул Илюша, подводя итог размышлениям. Не дождавшись вестей от гонцов, он решил отложить месть и уехал домой.

Петров брел по ночному городу, засунув руки в карманы и подняв ворот макинтоша. Попытка заночевать у приятеля с треском провалилась. Узнав строго друга, тот вышел на лестницу, оживленно поинтересовался здоровьем, но, узнав о причине визита, скосил глаза в сторону, поведал о нагрянувших из Твери родственниках жены, посетовал на тесноту и облегченно вздохнул, проводив гостя. Сергей извинился, пожал потную руку бывшего приятеля и вернулся в ночь.

Испытывать судьбу и ехать к кому-либо из немногочисленных знакомых ему категорически расхотелось. Вариант визита к бывшей жене он даже не рассматривал. Отношения их прервались не то, что скандалом, но достаточно прохладно. Если быть уже предельно точным, то пожеланием дорогой супруги увидеть не оправдавшего девичьих надежд неудачника в следующий раз лежащим в тесном ящике под величественную музыку Шопена.

"Ну и ладно", — махнул рукой на временное неудобство Петров и двинулся, как уже было отмечено, по тротуару, мимо сияющих витрин, дорогих авто и прочих атрибутов роскошной жизни, в неизвестном направлении.

Вид его, еще не достаточно потертый, чтобы насторожить встречных ментов, патрулирующих центр города, тем не менее достаточно красноречиво указывал на статус пешехода.

Мимоходом глянув в очередное витринное стекло, отразившее его силуэт, он с отвращением сплюнул. Было время, когда он мог позволить себе и финскую дубленку и ультрамодные, в свое время, джинсы Ливайс. Однако безденежье и обстоятельства наложили свой отпечаток. Пузырящиеся на коленях лавсановые брюки, стоптанные башмаки, рубашка с вытертым воротником. И все это венчал дежурный плащ, одетый взамен профуканного пальто.

"А не потратить ли мне часть буржуйских денег? — пришла в голову Сергею великолепная идея. — Все равно долго мне ими пользоваться не удастся". Он почему-то, и возможно, не без причины, подозревал, что встреча с обобранным автовладельцем ничего хорошего ему не принесет.

Не раздумывая, он свернул к снабженной фотоэлементом двери круглосуточного салона, торгующего, как было ясно из рекламы, лучшими брендами мужской одежды.

Никаких сцен пренебрежительности, а тем более невнимательности со стороны персонала его появление не вызвало. Умудренные жизнью продавцы уже давно отучились удивляться внешнему виду покупателей. Поэтому, не делая скидок на простецкость клиента, его окружили таким вниманием и радушием, что Петров смутился, решив, что его спутали с переодетым принцем крови.

И не прошло и часа, как из той же двери, в сияние неона и фонарей, вышел элегантно одетый господин. Он качнулся на мягкой подошве превосходных туфель и с удовольствием провел ладонью по тончайшему кашемиру короткого пальто. Чуть ослабил мягкий узел однотонного галстука, поправил дорогое кашне и двинулся вперед.

"Можно жить дальше", — подумал Сергей Иванович. Он незаметно для себя расправил плечи, и даже походка его слегка изменилась, став энергичней и раскованней. Перевоплощение это вызвало явление, совершенно немыслимое еще час назад. Скучающие на проспекте ночные бабочки, завидев импозантную фигуру и верхним чутьем уловив запах неслабых денег, сделали стойку.

Однако занятый мыслями пешеход этих взглядов даже не заметил.

Его фантазия, спущенная с поводка посещением салона, вконец распоясалась. "Кутить, так кутить", — решил Петров, рассматривая моргающую в ночном небе вывеску. — Казино "Рояль", — прочитал он претенциозное название на перестроенной под гнездо порока городской бане номер три, куда он в советские времена с большим удовольствием ходил париться по субботам.

"А ведь ни разу не был, и вряд ли придется", — засвербило под ложечкой у сумасброда.

Слегка робея, он проник внутрь, не заметив вхолостую клацнувшего пустой ладонью швейцара.

Разделся и прошел в игровую зону. Атмосфера уютной и доброжелательной бани уступила место нарочитой и аляпистой роскоши игорного притона.

Он расстался с очередной пятитысячной купюрой, приобретя несколько фишек, и присел у барной стойки, привыкая к новому окружению.

В результате его представлениям об игорном бизнесе был нанесен существенный удар. Как-то не вязался этот, слегка вокзальный, гомон разномастных гостей с виденным им в кино. И услышать в подобном бедламе слабый вскрик "Я разорен" было так же немыслимо, как и встретить увешанных драгоценностями роковых женщин в декольтированных платьях.

— "Городская фисгармония", — негромко процитировал классиков Петров.

— Что поделать? — по-свойски улыбнулся ему бармен, ухватив обрывок фразы. — Не мы такие, жизнь такая, — философски закончил он. — Вам что-нибудь выпить? — спросил он гостя.

— Сок, пожалуйста, — Петров, крайне редко употреблявший спиртное, тем более в незнакомой компании, решил не рисковать.

Он повертел в руках высокий стакан с холодным напитком и незаметно всмотрелся в ближайший стол с крутящейся рулеткой.

Игра шла достаточно вяло. Но вот, когда крупье сообщил об окончании очередного розыгрыша, из-за стола поднялась молодая пара и устроилась на соседних табуретах.

Молодая девочка. Она горячо втолковывала что-то миловидному юноше.

— Саша, мы должны рискнуть. Сашенька, — умоляюще просила она. — Выхода нет.

Молодой человек нежно взял ее тоненькую руку и печально ответил: — Но ведь это последние деньги. Если я их не верну, будет совсем плохо.

— А как же операция? Очередь проходит. Ведь это единственный шанс…

Она была так трогательна в своей просьбе, что Петров тяжело вздохнул: "Ох, кто же пытается раздобыть деньги таким образом? Ну дети".

Мальчик прикусил губу, решаясь: — Если мы проиграем, лучше умереть. Я не вынесу… — он сжал губы. — Остается одно. Лучше умереть.

"Господи, — обалдел Сергей Иванович. — Прямо мелодрама какая-то. С той разницей, что они сами не понимают, в какую игру лезут".

Девочка всмотрелась в глаза спутника. И что-то тихо и ласково ответила своему собеседнику.

Они решительно встали и направились обратно к столу.

Петров проводил сумасшедшую парочку и перевел взгляд на медленно ползущий над зеленым сукном барабан.

Он следил за движением шарика и осторожно пытался нащупать контакт с ним. И вот в какой-то момент понял, что чувствует его. Теперь достаточно было легкого посыла невидимого излучения, чтобы шар изменил скорость. Коротко глянув на застывших в ожидании игроков, Сергей отметил: "В лучших традициях жанра цифра, которую они выбрали для решения своей судьбы, оказалась номером тринадцать".

Начался новый раунд.

— Ставок больше нет, — подвел итог бесстрастный крупье, и шарик полетел над разноцветными лунками. Цифры слились в сплошную ленту, и только мерный треск сообщали о движении шара. Наконец барабан стал замедляться. "Пора", — решил Петров и усилил контроль. Шарик вздрогнул, но продолжал движение, уже под незримым контролем. Закономерность итога оказалась невероятной только для едва дышащей от волнения парочки.

— Тринадцать, черное, — крупье сдвинул приличную горку фишек в их сторону.

Сдержав возглас, девчонка суетливо собрала жетоны и решительно встала из-за стола. Юноша последовал за ней. Судя по всему, он еще не понял, что случилось.

Победители вернулись к стойке.

— Вам повезло, — негромко поздравил их с выигрышем бармен. — За счет заведения, — протянул он ребятам два фужера с шампанским. Девчонка сияющими глазами смотрела на спутника. — Давай выпьем за удачу, — звенящим голосом произнесла она. — Теперь все будет хорошо. Ты сможешь сделать операцию, — она, не замечая удивленного взгляда соседа, выпила и закончила: — Я буду звать тебя Александрой.

Петров повернул голову от счастливых соседей и невидяще уставился в зал.

"Что-то тут не так, — вертелась в голове единственная мысль. — Почему все, что я делаю с помощью магии, несет или смерть, или какое-то непотребство? Почему?" — он бросил на стойку купюру и двинулся прочь. Играть ему расхотелось.