Утомленный однообразием перелета, Иван задремал. Разбудил его истошный рев дракона.
— Доложить обстановку. — Скомандовал средний, братьям.
— Аварийная тревога. — "Прикололся" левый, не открывая глаз. — Возгорание в двигательном отсеке.
Правая голова встрепенулась, и заорала. — Пожар? Горим!
— Тьфу. Идиот. — Ругнулся, не выдержав, средний. — Чисто дети. Доложи обстановку, тебе говорю, штурман.
— Правый завертел головой и взвыл уже всерьез. — Братва. Ноги.
— Чего? Говори толком.
Но всполошенный голос продолжал паниковать.
— Ох! — Разглядел в закатном небе угрозу флагман.
— Держись, сынок, сейчас начнется. — Бросил змей замершему пассажиру, хрипло засопел и начал взмахивать крыльями, норовя уйти в облака.
— Врешь, не возьмешь. — Азартно прохрипел левый, разбрызгивая пену. — Уйдем.
Иван уставился в сторону, откуда ждали беды его спутники. Туча непонятных существ, показавшаяся на горизонте, быстро увеличиваясь в размерах, приближалась.
— Кто это? — Прокричал Ваня сквозь шум ветра.
— Обезьяны. Понаплодили нечисти. Летучие, @. Моя воля, я б того сочинителя, который этих тварей выдумал, самого здесь поселил. — Отрывисто прокомментировал старшой. Поняв, что оторваться на горизонтальных курсах не выйдет, дракон заложил крутой вираж, и рухнул в пике.
— Навернемся. — Заблажил правый.
— Не Б. ди. — Невнятно отозвалась левая голова, зажмурив глаза. Не уйдем, тогда точно амбец. Мало не будет.
— Это точно. А бьют они бо-о-льно. — Отдышливо протянул старший. — Ну, хлопцы, приготовились. Смертельный номер.
Змей сложил крылья и рухнул в густые заросли. Раздался треск сломанных сучьев. А чуть выше, едва не касаясь хвостами за верхушки елей, пронеслась эскадрилья странных существ. Сделав круг, макаки, громко вереща и размахивая лапами, удалились в ночное небо.
— Эй, есть кто живой? — Раздался глухой голос.
— Ой. — Иван увидел, что все три головы, переплетенные в хитрый узел, еле дышат. — Эко ты смешно встал… — Невольно скаламбурил он.
— Удавлю сцуко… — Невнятно прошипел Змей.
— Это цитата, не обидно… — Отозвался Иван распутывая клубок. — Сюда. Так, теперь ты. Ну вот.
Он выдохнул, откидываясь на вздымающейся спине потерпевшего крушение дракона.
— Эх, хорошо-то как. — Старшой покрутил головой. А я уж думал…, абзац котенку.
— Как вы там, дармоеды? — Поинтересовался он у соседей. Головы зашевелились.
Правый откашлялся. — Я б тому, фантазеру, кто эту сволочь придумал…, — протянул он.
Левый усмехнулся: Да он не сам, передрал у кого-то, я слышал. Из заморских.
— Ага, чего бы хорошего они перенимали… — Невнятно посетовал центровой.
Змей осторожно стряхнул с себя небольшое деревце, срезанное при посадке, и пошевелил крыльями.
— Блин. — Охнули в унисон все три головы. Одно крыло висело, словно плеть. — Свихнул, что-ли.
— Я знаю? — Сердито отозвался пилот. — Я доктор? Ну и нечего теперь?
— Куда хоть грохнулись? — Поинтересовалась левая голова у окружающих. — Чуть не убил, понимаешь.
— А в ответ тишина… — Процитировала правая голова с выражением. — Экзюпери… хренов.
— Критиковать все пацаки, а как обстановку доложить, так… Слева тридцать…, — ехидно передразнила средняя. — Ладно, братва, хорош собачиться. Думать надо, что делать?
Братья притихли, и погрузились в раздумья. Не прошло и пары минут, как в разрыве фиолетовых облаков мелькнул пятнистый диск луны, осветив невзрачную действительность.
— Елки, палки лес густой ехал да Ваня холостой… — Затянул негромко Иван.
— Слушай, — внезапно Ваня оборвал песню, и повернулся к Змею. — А тут волки есть?
— Хрен его знает, чего тут есть, — раздумчиво отозвался Горыныч, — Может и волки…, — он вздрогнул от громкого шороха, перевел дух.
— Мы это… По чуть-чуть дернем? — Шмыгнула носом Левая голова.
— Отставить перекур. А то вы тут устроите. Своим горлодером. — Пресек баловство вожак.
Иван кашлянул, — я извиняюсь, а вы как, все трое под одним документом, иль по отдельности?
— Чего? — Не понял дракон.
— Ну, различаетесь промеж себя как? На раз, два, три, аль по номерам.
— Вот темнота. — Правый возмущенно сплюнул, срубив небольшой куст бузины. — Мы что, безродные? Я к твоему сведению зовусь Юлиан. Имя древнее, означающее любимец удачи…
— Ага, сказал бы я чего ты любимец. — Левый хмыкнул. — То ли дело мое прозвание. Григорий. — Вот это я понимаю имя. Сила, мошь, свежесть. — И все в одном слове.
Глава вздохнул, отвлекаясь от бесплодного размышления. Гоша, угомонись, а то своим именем здесь всех ворон распугаешь.
Он качнул гребнем. — Марк. — Старший, так сказать, брат этих балбесов.
— Вот и познакомились. — Дракон протянул лапу, осторожно пожимая худенькую ладошку царского наследника.
— Слышь, Ваня, так а чего ты все же сюда поперся? — Решил развлечь себя разговором Григорий, поняв, что засмолить самокрутку с горлодером не удастся.
— Куда? — Отозвался Иван.
— К нам, сюда…На поиски, так сказать, претендентки. — Уточнил Юлиан, чье полное имя произносил только он сам, и то в крайних случаях. — Ну, эту, как ее, Машку брательникову искать.
— Марья хорошая. — Отозвался непутевый отрок престарелого монарха. — Добрая. Мне как-то яблоко дала. На, говорит, Ванятка, кушай. Хорошее яблоко, хотя и червивое, не выбрасывать-же.
— А вообще, если честно, папаня послал. Хоть шерсти клок сказал. Благословил и… прослезился. — Иди, сказал Ванюша, и не просто иди. Сыщи ту девку, где хошь, а не сыщешь, взад не ворочайся.
Дремлющий Юлиан вздрогнул. — Что, сказал? Куда?
— Спи, — отмахнулся Григорий. — Горюшко.
Юлик зевнул, хапнув пастью десяток комаров. Выплюнул, и сварливо пробурчал уже засыпая. — Чего все про девок, да про девок. Других тем больше нет?
— Похоже, ночевать здесь придется. Утро вечера мудренее. Дежурим по очереди. Ты первый. — Клацнул Марк под ухом у Юлиана.
— Ась. — Тот приоткрыл сонный глаз. — Чего?
— Ладно, проехали. — Марк тяжело вздохнул, — пользы от вас.
Иван посунулся к командиру. — Дозволь я. Не просплю. Вот ей, ей. Мне и дома все говорили. Ты, Ваня, тупой, но… исполнительный.
— …А я вовсе и не обижаюсь. — Пробормотал Иван, получив одобрение командования.
Сел удобнее и уставился в темноту. — Если б все на земле были-б умные, кто б тогда работал? — Пробормотал он негромко. Вздрогнул от ночной сырости, прижался к теплому боку спящего дракона, стараясь не задремать.
— А вот, положим, отыщу я Марьюшку… — Он мечтательно вздохнул. — Приду к батюшке. — Скажу: Вот, мол, папенька. — От всей, как говорится, души… Пусть братка пользуется, на здоровье, нам не жалко… А хлеб, он — всему голова… — Последние слова Ваня произнес уже засыпая.
— П-подъем. — Разбудил спящих рев Марка. — Кончай ночевать, седьмой час.
Дежуривший последним, он с удовольствием наблюдал, как взбаламученные спутники испугано озираются по сторонам.
— Идиот. — Вполголоса прокомментировал Юлиан солдафонский юмор старшего брата.
И точно, идьёт. — Голос, донесшийся из кустов, подбросил дракона на полметра вверх.
— А чего вы тут делаете? — Повторил скрипучий старческий баритон. Кусты дрогнули и на поляне возникла старуха. — Ну, тебя хулигана воздушного отлично понимаю. Опять, поди, со своего поля умотал. Я тебе сколько раз говорила. Дурь одна… А вот чего это там виднеется? — Заинтересовано глянула карга на протирающего глаза Ивана. — Никак Горыныч ты урон со мной за урон рассчитаться прибыл?
Скрюченная в дугу старуха шустро выбралась из зарослей, и, отряхивая длинную клетчатую юбку, приблизилась к триаде.
— Эй, ты чего? Молчит, не здоровается. А я думаю, какой идиот мне ночью чуть избу не снес. А это ты значит. Надо-же, как я сразу и не сообразила, что ты…
Марк медленно повернул голову к штурману и зловеще поинтересовался. — Поправь меня… если ошибаюсь, Юлик. Мы куда летели?
Штурман вильнул взглядом. — Ну? Куда, куда. А то сам не знаешь. К Кощею.
— Ага, к Кощею значит? А сейчас мы где?
Юлиан смущенно потупился, и промолчал.
— А мы сейчас совсем в другой стороне. — Ответил на свой вопрос Марк с плохо сдерживаемым сарказмом. Возмущение было вполне объяснимо. Старухина изба располагалась прямо в противоположном направлении от владений Кощея.
— Ой, подумаешь. — Наконец подобрал аргумент горе проводник. — Да ты сам нас чуть не угробил, а еще, понимаешь, критику наводит. Тоже мне Ас-истребитель.
Ага… чужих сараев он истребитель. — Влезла в перепалку братьев вредная старуха. — А еще мне ступу помял.
— Так, если бы мы сюда не поперлись, то и макак этих не повстречали. — Марк клацнул зубами, гася гнев.
— Да ладно, чего вы прямо, как бояре в Думе. — Влез Григорий. — Такой-сякой, разэтакий. Подумаешь… Сейчас с крылом разберемся, и мухой куда надо долетим.
— Ага. — Бабка начала понимать. — Так ты, милок, опять дурость свалял. И этого, значит, не мне на закуску вез. — Ткнула она скрюченным пальцем в робко выглядывающего из-за дракона Ивана.
— Какого, же хрена, ты мне тогда, прости за каламбур, все посадки хрена переломал. Я, понимаешь, его триста лет, может, берегла. Холила, ночей не спала, а этот сундук летающий взял и все порушил. Ты мне еще за ступу не отплатил и внове? — Взвилась разочарованная старуха.
— Бабушка, чего вы так расстраиваетесь. — Иван приученный обращаться к пожилым людям с вежливостью, искренне огорчился нанесенным невзначай уроном. — Мы вам все исправим. Вот Кощея победим, Марью-царевну освободим, вернемся и все исправим. И деревце новое посадим, и ступу починим…
Старуха, прервалась, и заморгала, соображая. — Как сказал? Хрен — деревце? Ну это ты мощно задвинул…
— Победим Кощея, и все вам посадим. — Громко повторил Ваня, делая поправку на старческую глухоту.
— Кощея? Ах Кощея… Ну тогда ладно, чего уж. — Внезапно подобрела пожилая ведьма. — Мало у меня тут его, чтоли. — Повела она сморщенной ладошкой. — А грядку эту я сама давно собиралась под огурцы пустить, все руки не доходили.
— Значит, Кощея победить… Ну так и чего мы тогда тут стоим? — карга суетливо поправила передник, — прошу в дом, гости дорогие. Перекусим там, чего-ничего, — она сожалеющее глянула на Ивана, — скоромного.
— Кощея, это хорошо. — Негромко пробормотала, накрывала на стол гостеприимная хозяйка. — Ты, Ванюша это здорово придумал. Вот только со спутником тебе, не к столу сказать, повезло не очень..
Горыныч, отвлекся от блюдцев с горячим чаем. — Чего там про спутников?
Но обострятьне стал.
После плотного обеда, когда сомлевший Горыныч, придремал, Иван, прихватив лежащий в сенках топорик, принялся сноровисто латать порушенный столкновением со Змеем бабкин транспорт. Яга выбралась из избушки, устроилась на старом бревне, и завела разговор о насущном.
— Ты Ваня, я так понимаю, для братьев своих стараисся?
За брата. — Поправил Иван. Бориска то еще холостой.
— Ну, да, ну да. Любишь, значит, родню, почитаешь. — Зачастила собеседница. — А вот батюшка твой, в здравии-ли?
— Ну как сказать, — степенно отозвался мастер. — Хворает, иной раз, по утру, а так еще ничего, но бывает, спину прихватит. Знамо дело возраст.
— Во. — Бабка подняла палец, и покрутила перед носом у работника. — А знаешь ли ты, что батюшке твоему, одно только средство помочь может. Яблоко называется, молодильное. В огороде оно у этого паразита, у Кощея, растет, С краешку, возле бузины. Дичок, правда, но помогает. Ты Ваня, коль такое дело, прихвати пару штук а? Одно батяне своему в презент, а второе мне, за подсказку. Идет?
Иван отвлекся от работы. — Бабуль, так то-ж как то беззаконно выйдет. А ну как предъявит кто. Хищение личного имущества, то, се. — Иван покривился. — Боязно.
Чего боязно, чего боязно. — Дел-то… Большее, меньшим покроем. Ты у него тогда еще коня златогривого прихвати, и всех дел. Уздечку, дам, не сомневайся. А коник хороший. Таких коней на одной руке пересчитать. Тогда он про яблоко и не вспомнит.
— Да мне-то на кой? — Изумился Ваня. — Конь у меня есть. — Он осекся, вспомнив борзую лошадку, выданную ему брательниками.
— Ванюша. Это шанс. Такое бывает раз в жизни и то не у каждого. — Видя что "семя упало в почву", бабка усилила натиск. — Приедешь в дом родной. Невесту братцам привезешь. Яблочка папе, сам из себя весь богатырь, и конь вороной. Ну чем не герой. А?
— Ну, я не знаю. — Иван слушая воркование старухи, невольно представил себя въезжающим на родной двор.
А старуха, раскладывая на коленях список, уже торопливо бухтела. — Третья полка справа: Меч-кладенец. Волшебное слово на бумажке записано, не перепутай. Иначе он тебе самому голову смахнет. Дале… Скатерть самобранка, чуть поодаль, — нужная вещь в походе. Сапоги скороходы, осторожно с ними, не обуй случаем. Ищи тебя тогда.
Она лихорадочно перевернула списочек. — Ну и по мелочи еще: Шапка невидимка, гусли…, эти справа по ходу, на полке. Но главное, Ванюша, книга волшебная. В сундуке лежит. В сундуке. Слово кодовое — три, два, восемь. Два щелчка влево, поворот вправо. У меня случайно от него и ключик есть. — Она сунула ему в ладонь грубоватую поделку. — Ну, вроде все. Запомнил?
— Ты чего, бабушка? Я что, жулик, какой?
— Снова-здорово. — Бабка вздохнула, беда прямо с этими, с пацифистами, — она отодвинула бумажку, меняя тактику.
— Ваня. Я на тебя удивляюсь. Невесту у тебя, ну не у тебя, у брата, кто увел? Кощей. Вот! Это главное. Значится так. Налицо имеется моральный ущерб. А чего он там ей делал, кто знает? Но всяко, пользовался. Так? Так. Значит за износ ты с него, как пострадавшая сторона, обязан возмещение получить. Не чужое, свое считай, берешь. Потому, как он первый виноват… И никакое это будет не обирание. Ты Ваня, наш Робин Гуд. Защитник обездоленных. Вот давай сейчас выйдем на улицу и спросим. Права я или нет. И вот сто человек нам скажут, что вор тебе должен… Должен и все. Ты понял?
— Нет, но ежели ты такой бессребреник, не бери, пушай там остается, пропадет. Лежит, ржавеет. — Гордый? Тогда, не бери… — Бабка разливалась соловьем, чувствуя, что клиент почти дозрел.
— А я тебе Ванюша, все как есть обскажу. И как Кощея победить, как в Замок его пробраться.
— С моим знанием, да твоим фартом, нам никакой Кощей ни страшен. А от этого, летуна, сам видишь, пользы сколь. Намаешься только. Ну?
Иван, у которого от старухиного напора уже заболела голова, только махнул рукой. — Лады, бабка. Мне того всего не надо. Но коль решили, тебе отдам.
Старуха замерев, чтобы не спугнуть удачу, медленно выдохнула. — Ой, Вань, я и не знаю. Мне и девать-то некуда. Ладно, выручу. Вези.
— Ты никак в семье младшенький?
Иван напрягся. — Да. И что?
— Нет, нет, ничего, это я к слову. — Отозвалась Яга. — Слушай. Смерть кощеева в яйце…
Змей проснулся, синхронно зевнул, и осторожно повел плечом.
— Полегчало, вроде? — Эй, Ваня, брось ты это корыто. Ехать пора.
Бабка, суетливо поправила карман Иванова наряда. — Списочек не потеряй… И помни: Дуб, утка, яйцо… Все как полагается.
— Да помню я.
Чего это она тебя обхаживает? — Ревниво поинтересовался Григорий.
Да, так… — Отмахнулся пассажир. Сувенир на память привезти просит.
А, понятно. Она такая. Своего не упустит. Та еще… — Марк построжел, повернулся к штурману. — А ты лучше за дорогой следи, чтобы опять еще куда не завернули.
Юлиан обиженно отвернул морду.
Добрались без происшествий.
— Вон, вон. — Первым заметил Готику Кощеева замка Григорий.
Марк снизил скорость, и пошел на бреющем. Поле оказалось подходящим местом для посадки. Отсутствие камней выручило. Змей пропахал глубокую борозду в распаханной ниве, и остановился. Иван по инерции пролетел несколько метров и распластался на мягкой пашне.
— Летаем нормально, а вот над посадкой стоит еще поработать. — Задумчиво произнес Марк.
— А дальше ты уж сам. — Горыныч ткнул когтем в направлении островерхих сводов замка. Иван поежился. — А как же ты?
— Да, мне тут надо, по делу… Сходи сам… Значит так. Заходишь. С порога. Ты взял? Возвращай. А если нет, то, как полагается. Левый склонил голову, задумчиво разглядывая несуразную фигуру богатыря. — Чего-то, мне кажется, не хватает? Точно. Ты Ваня меч куда дел?
Иван схватился за перевязь.
— Забыл? Вот незадача то… — Фальшиво расстроился Юлиан. — Ну не беда, в бою добудешь. И как полагается. Быстренько невесту браткину в охапку, а тут и мы подгребем.
Царевич, чувствуя некоторую натянутость прощания, тянуть, не стал. Махнул дракону, и, спотыкаясь на комьях рассыпчатой земли, двинул к виднеющимся вдали воротам мрачного владения Кощея.
Пробираясь к Замку грохнулся всего раз, и памятуя совет доброй старушки, двинул не к воротам, а чуть левей.
— Кто? — Раздался из-за маленькой дверцы резонный вопрос.
— От Яги, с приветом. — Произнес Иван заветные слова пароля.
— И ходят, и ходят, топчут только. — Пробурчал недовольный голос.
Дверка скрипнула, слегка приоткрылась, в щелку выглянул любопытный глаз, а следом показался длинный нос с огромной бородавкой.
— Ой, Ягуся, да ты никак вперед меня поспела? — Удивился Ваня, узнав добрую советчицу.
Совсем, что ли, сдурел? — Карга приоткрыла дверь. — Сестрица я ихняя. — И уже задвигая ржавый засов, добавила в полголоса, — А ты вот, что за ком с горы.
— Тихо, тихо, бабаня, ты голосом — то не определяй. Дела у мене. — Приструнил Ваня родственницу Яги.
— А ты как тут бабуся. — Как, как…, прислуга мы тута.
— Поломойка?
— Сказано, прислуга. Ну да чего зря лясы точить, иди, коль пришел…
Первую остановку Иван сделал в саду. — Ты смотри, не обманула… — удивился добытчик, вытягивая из кармана мешок, спроворенный заботливой старушкой. Закончив ссыпать яблоки, вытер трудовой пот. — Это я понимаю, а то два, одно… — Ваня крякнул, взваливая ношу.
В саду осталась одинокая яблонька, сиротливо покачивая голыми ветками.
Громадный дворец встретил великолепием лепнины, гулким эхом и зябкими сквозняками. — Брр. — Поежился Ванятка. — Хоромы знатные… Остановился и зачаровано уставился на неприлично раздетую статую. Вместо рук у дамы виднелись два мраморных обломка.
— Был уже кто, аль, так, для форсу? — Подивился царевич, но отвлекаться не стал. Комнатка с заветными артефактами, как назвала сваленный в помещении хлам, пожилая наводчица, отыскал быстро. — Однако собрать имущество согласно списку не удалось. Сообразив, что при посадке обронил листок, Иван не зло ругнулся. — Вот растеряха. — Придется наобум брать. Чего надо оставит, нет выкинет. Бабкин мешок забил быстро. Э-эх. Тут еще товару-то, а я и без багажа…
Помог случай. Неприметная сумка, лежащая в углу, стала большим подспорьем в работе. Предметы, уложенные в нее, уменьшались до совершенно невероятных размеров и исчезали в глубине. Это я удачно нашел. Утрамбовав последнее, он оглянулся, обводя взглядом пустое помещение. Как там далее? Остеречься ловушек. Три влево, два вправо. А, ладно. Махнул рукой и двинулся наобум, следуя интуиции.
Коридор миновал в полной тишине, и наконец, оказался в громадном зале.
О-го-го. — Не выдержал Иван, гаркнул, постоял, слушая гулкое эхо. — Красота.
Но тут взгляд его привлекло полотно кистей неизвестного художника. На холсте был изображен упакованный в доспехи субъект.
— Красота, какая… — Восхитился Иван. — Семь на восемь. Аккурат, на крышу хватит. Сноровисто вынул холст из богатой рамы, и принялся сворачивать в плотный рулон.
За спиной мародера прозвучало деликатное покашливание. — Простите, молодой человек. Не помешаю? — Иван досадливо обернулся, перевел взгляд на портрет.
Поперхнулся, смущенно отодвигая ногой портрет в сторону. — А я тут, это…
Блестящие доспехи, шлем, а главное длинный меч, которым небрежно помахивал хозяин, внушали уважение.
— Ты, что-ль, Кощей будешь? — Набираясь духа, решил прибегнуть к проверенной тактике Ваня.
— Непременно, молодой человек. А у вас есть сомнения?
— Да нет, я так, на всякий случай, — сбился воин. Тряхнул головой, прогоняя наваждение. — Значит, это ты невесту Марью-царевну покрал.
— Вы уж определитесь юноша. Невесту, или все-же царевну. — Невозмутимо отозвался латник. Развернулся, щегольнув выправкой профессионального военного, и осмотрел зал.
— Здесь я никакой, простите, девушки, царевны не вижу…
Похоже, вас кто-то жестоко обманул. Впрочем, это вас вовсе не извиняет.
— Иван понял, если не предпринять кардинальных мер, он пропал. Так значит? — Гневно заорал вояка и кинулся на отставника. Однако не добежал, а повис в воздухе. Дрыгая ногами в каком-то метре от пола.
— Что — за манеры? — удивился Кощей. Я впервые встречаю столь наглого и безрассудного гостя.
— Итак. Пожалуйста, по порядку. Вас, простите, не Иваном звать?
— Ну, предположим. — Сердито отозвался бегун, пытаясь дотянуться до земли. — А откуда…
— Интуиция, ничего более. — Оборвал Вечный.
— Ты царевну схитил, щас я тебе… — Потеряв ощущение реальности, вновь заблеял поединщик.
— Ох, ну народ. — Кощею надоело ломать комедию. — Что-же мне с тобой сотворить? — Задумчиво произнес, он, разглядывая хама.
— Отпустить? — Нерешительно предположил Иван, но понял, что не угадал и замер, словно нашкодивший щенок.
— Ага. Придумал. Сделаю я из тебя вешалку. — Принял решение хозяин. Точно. Для шляп. В углу…
Он примерился, намереваясь сотворить заклинание.
— Громадное витражное стекло пошло мелкими трещинами, и с хрустальным звоном рухнуло на каменные плиты зала.
— Банзай! Ура! — Прозвучал воинственный клич, и в проем влетел Горыныч. Ухнул пламенем, и словно коршун спикировал на Кощея.
Полет оборвался внезапно. Словно невидимая сеть спеленала Змея. Он завис на месте, закачался в воздухе и плавно поплыл в сторону замершего Ивана.
— Как это я сразу не сообразил? — Непроницаемо прокомментировал Кощей ситуацию. Пора ведь уже привыкнуть, что без этого летучего чемодана не обходится ни одна заваруха.
— Я тебя предупреждал? — Доброжелательно поинтересовался Кощей у Дракона. — Марк смущенно потупился и промолчал.
— Предупреждал. — Сам себе отозвался Бессмертный. — Я тебе говорил, еще раз появишься, плохо будет…? — Не дожидаясь ответа, воспитатель продолжил. — Тогда и не обессудь.
— Ладно, у вас у троих от чертополоха уже мозги свернуло, ну а пацана зачем потащил?
— Тебя не спросили. Тоже мне, воспитатель. — Огрызнулся несдержанный Григорий.
— Все, достали. Отправлю я вас в Тридесятое, на перевоспитание. Пусть там Эльфы мозги вправят, и Гоблины…
Кощей брякнул доспехами, и вынул громадный, сияющий тысячами цветов, камень. — Иван напрягся, вспоминая бабушкин список.
— Пипец, котенку. — Выдохнул Марк, — доигрались…
— Камень миров, — пояснил он Ивану. — Сейчас десятое откроет, и привет…
Бормотание под забралом усилилось. Самоцвет вспыхнул, освещая пространство вокруг волшебным сиянием…, и вдруг вылетел из сжимающей его руки. Взвился под самый потолок, и медленно, словно нехотя полетел вниз. Это Иван, которому вовсе не улыбалось тащиться неизвестно куда, запульнул в злодея трофейным яблоком. Вряд ли, даже имей он горячее желание, смог бы попасть так прицельно, но дурная удача сыграла злую шутку.
Камень коснулся гранитных плит пола и с грохотом разлетелся на миллион разноцветных осколков. Рвануло знатно. Так, что заложило уши. Жалобно взвыл Кощей. Аккордом визгнул перепуганный Горыныч… Вспышка ослепила. Магическая сила, вырвалась из заключения, завертела все вокруг, понесла и опрокинула…