"…На честном слове и на одном крыле". — Заскучавший дракон слаженно, на три голоса, исполнил последние слова куплета и затих.

— А что, Ванюша, по всему выходит, наказ батюшкин ты теперь не исполнишь. — Поинтересовался Марк, косясь на закручинившегося седока.

— Да уж. — Иван глянул на проносящиеся внизу поля и пролески. — Затруднительно. Однако я чего-ничего в туесок насобирал. Так сказать, частично. Ну, там точно правда не скажу, что все ейное, ну да кто разбирать будет. Привезу, брательнику отдам, пусть сам с супружницей разбирается. — Мечтательно протянул он. — А сам на печку заберусь, три дня отсыпаться буду. За все время.

— Ты доберись еще. — Влез в беседу зловредный Юлиан. — Нам с Кощеем раньше дела заровнять потребно. За камень тот волшебный, который ты кокнул. Ох, не простит тебе Кощеюшка.

Иван тяжело вздохнул. — Что мне в тебе Горыныч нравится, так это душевность. Умеешь ты поддержать товарища в трудную минуту. Словом добрым.

— Что есть, то есть… — Принял издевку за чистую монету Юлиан. — Ничего Ваня, это только сначала не очень, а потом привыкнешь, может и понравится. — Непонятно посочувствовал он, опасливо косясь на засопевшего Григория.

— Ты это брось, понравится. — Цыкнул тот на гламурного братца. — За курсом лучше следи, горе луковое. А то опять забредем…

— Не боись. — Отмахнулся штурман. — У нас как в аптеке… Мимоходом глянул на мелькающий внизу пейзаж. — Как… в аптеке… — Уже задумчиво повторил он и завертел головой.

— Ты это, Марк… — Наконец не выдержал он. — Чего-то я мест не признаю… Где это мы?

Марк, перевел взгляд на землю.

— …ать, перемать. — Выдохнул он в расстройстве. Доболтался… блин, Сусанин.

Он снизился и полетел почти над самыми верхушками чудных, разлапистых, деревьев.

И, правда, где это мы? — Заинтересовался Иван, свесившись с чешуйчатой шеи дракона.

— Где, где… — Пробурчал сквозь зубы невежливый Григорий. — Вон у этого спроси…

Он сплюнул. — Пусть рифму подскажет.

— Чего сразу, чего сразу? — Заполошился Юлик, предчувствуя неприятность.

— Поправку нужно было сделать, магнитуда, опять же. Два пальца левее Алголя, парал…

— Да ладно, скажи уж просто, заблудился. А то начал тут: Алголя, алкоголя… — Прервал отмазки нагробившего проводника командир. — Ничего, Ваня, не впервой, прорвемся. Не из таких переделок выходили. — Как мог, успокоил он пассажира, тем не менее, с тревогой вглядываясь в окружающее.

Туман лег разом. Словно упало с неба большое душное одеяло.

Блин… — Произнес Григорий, — кажись, копец котенку, сейчас точно какая ни будь…

Закончить не успел. Выросшая впереди отвесная скала прервала полет разом.

Змей плотно, словно кусок масла в свежий бутерброд влепился в гранитную стену и плавно пополз вниз, по инерции взмахивая крыльями.

Держись, Ваня, сейчас грохнемся. — Успел прокричать Григорий до того, как дракон со всего маху грохнулся на невидимую в тумане землю.

— Ой. — Ты колдун, прямо. — Клацнул пастью Юлик.

Повисла тяжелая тишина. Наконец змей пришел в себя и слабо шевельнул лапами.

— Ну как? Все живы? — Поинтересовался Марк.

— Все, но частично. — Отозвался зажатый могучим хвостом Иван. — Ты только это, не ерзай, а то мне вовсе кирдык придет.

Чего? — Не разобрал змей, и повернулся к говорящему. — Все, все. Стою, не двигаюсь. — Успокоил он вякнувшего под весом спутника. — Не пойму только, чего это у меня какой-то дискомфорт в нижнем, кхм, ярусе. — Произнес он, пытаясь определить повреждения.

Еще бы. — Отозвался откуда-то снизу голос Юлиана. Мы-ж, судя по всему, сидим на моей голове. Точно… Он разинул пасть, и со всей силы цапнул перекрывающее дыхание место.

Дракон взвизгнул, подскочил на добрых три и метра и приземлился уже как подобает.

Туман понемногу рассеялся, и путешественники смогли разглядеть, куда занесла их оплошность непутевого штурмана.

Голая, лишенная деревьев серая степь, лишь кое-где торчали из сухой потрескавшейся земли чахлые кустики. Ровная, безжизненная поверхность, и вдалеке, на самом горизонте видны белоснежные горные шапки.

Да, мрачновато тут. — Протянул Иван, озирая окрестности. — И спросить не у кого.

Ой, может оно и к лучшему. А то ты наспрашиваешь. — Припомнил Горыныч первую встречу с владельцем эмалированного предмета.

Да чего тут думать, взлетать надо… — Отрезал Григорий.

— И? — Рассудительно поинтересовался Марк. — А дальше чего? Куда?

— Ну, это… — Крутанул башкой брательник. — Туда.

— А почему? — Продолжил допрос старший.

— Ну а какая разница. — Резонно отозвался решительный напарник. — Не хочешь туда, давай в другую сторону. Логично?

— С логикой у нас все в порядке, у нас с мозгами напряженка. — Прокомментировал ответ Марк. — Ладно, тихо. Думать буду.

Он тяжело опустил голову на когтистую лапу и застыл в позе роденовского мыслителя.

— Ну, как? — Влез откуда-то сбоку Юлик, — готово?

— Чего готово? — Не сообразил Иван. Вы что там, наугад что-ли решаете.

— Есть другой вариант? — Повернул морду Горыныч. — Излагай, послухаем.

— Ты это, огнем вон в тот сарай дунуть можешь? — Важно усмехнулся Иван, указав на низенькое, похожее на шалашик, строение, Ваня.

— В пенек? А, легко. — Пожал плечами змей. — А зачем?

— Ну, это, я слышал, когда кто крушение потерпел, первое дело огонь зажечь надо.

Местные подумают, что это пожар, сбегутся тушить, вот и спросим…

— Ай, голова. — Восхитился смекалке пассажира Дракон. — Прям дом советов…

Горыныч набрал в грудь побольше воздуха и выпустил струю огня. — Будьте любезны, получите. — Сообщил не принимающий участия в потехе Юлик, втайне гордясь результатом.

— Ой, горим, ой, караул… — Донесся из клубов дыма тонкий, старческий голос. — Люди добрые.

Наконец дым рассеялся и на месте аккуратного шалаша показался старикан в тлеющем халате. — Трах ти би дох… — Неразборчиво пробормотал азиат, злобно косясь на дракона, и поправляя детали туалета.

— Чего сказал? — Не разобрал тот, и посунулся к седобородому аборигену.

— Медь, перемедь… — Обложил дедок змея простыми и понятными каждому словами. — Понаехали, херостраты… — Завершил он непарламентскую тираду.

— Ой-ой-ой. Па-адумаешь. — Протянул обидчивый Юлиан. — Сами мы не местные… И туда-же.

— Молчи, сказал. — Буркнул сквозь зубы Марк, — за умного сойдешь. Подумал и добавил с сомнением. — Если повезет, а нам еще с местным населением контакт наладить нужно.

— Да, неладно как то получилось. — Задумчиво протянул Иван, глядя на дымящиеся головешки.

— Ой, вэй… — Запричитал старик, заламывая худые руки. — Дом, сгорел, сапсем, понимаешь…

Эк убивается человек. — Огорченно вздохнул Григорий, наблюдая безутешное горе азиата. — Поверьте, мы вам очень сочувствуем. — Скороговоркой пробормотал он и приступил к главному. — Простите, дедушка, а что, далеко-ли отсюда до тридевятого царства.

— Изыди, шайтан. Сын шайтана…, внук… — напустился на змея бородатый абориген. — Я эту саклю триста лет строил, триста лет обустраивал, и на тебе… налетел, запалил.

— Так, попали. — Негромко прокомментировал тираду Иван. — Сейчас он достанет саблю, и будет делать харакири.

— Чего? — Удивился дракон, поворачиваясь к эрудированному спутнику.

— Ну, это такое народное восточное средство от огорчения. — Пояснил Иван с видом знатока. — Чик, и готово.

— Эй, любезный. — Торопливо подвинулся к старику Горыныч, ты не спеши с саблей, скажи сперва, куда нам это…, лететь.

— Тьфу, на тебя, — Оторвался от причитаний дедок. — Я тебе сейчас скажу, я тебе… Он торопливо зашарил в роскошной седой бороде.

— Чего это он? — Насторожился Дракон, заподозрив неладное.

— Огорчается. — Прокомментировал Ваня. — Сильно.

— Дедушка, ну прости ты нас. — Наконец подобрал нужный тон путешественник. — Давай мы тебе новую избу сладим. А?

— Из чего ты тут сладишь? — Прервал ненадолго суету старик. Вот я сейчас из тебя шашлык приготовлю. Дай только нужный волос отыщу, разом и спроворим.

— Ну что за нафиг. — Расстроился Марк. — Почему у нас все так. Через одно место…

Камень у Кощея расколотили, Марью царевну в порошок, даже тут…

— Какой камень? — Вновь замер худосочный волшебник. — Миров, что-ль? Так это твоих рук дело? Он внимательно уставился на Ивана.

— Вот Ванюша, и здесь о твоих художествах наслышаны. — Попенял неосмотрительному дискоболу змей. — В самых глухих местах.

— Да что ж мне теперь? — Ответно расстроился Иван, вечно за ту стекляшку расплачиваться. — Может замену, какую ему отыскать можно. Так я бы попробовал.

Старик отвлекся от поисков нужного заклинания. — Как сказал, попробовать желаешь? Ай, слушай, молодец, ай джигит. Вот, это я понимаю, джигит. Не смотря, что такой… — Дедок подоткнул полы воняющего горелым халата и потянул Ивана за рукав. — Ты присядь, мил человек, отдохни. — Он почти насильно усадил гостя на плоский разогретый на солнце камень.

Смутно уловив общие параллели с уговорами вредной старухи, Иван вытянул рукав из жестких пальцев старика. — Категорически не согласен. Ничего я красть не буду. Хватит с меня.

— Кто сказал, красть? — Воздел персты к небу старик. — Да отсохнет язык у того, кто может произнести такое. — Никаких краж. — Взять на время — вот это я понимаю…

Есть, о юный отрок, у нашего хана такой камень. Имеется. Как не быть. И камень тот родная пара тобой разбитому будет. Всего то и нужно его в пещере взять, сюда принести. Я его только чуть-чуть в руках подержу, словцо скажу, а после можете и назад… Дел то. Ты ведь сам сказал…

Мало ли чего в шутейном разговоре-то… — Попытался отбиться Иван. — И вообще, грех это.

— И кто же это такое говорит, а? Наместник пророка на земле? — Искренне изумился бородатый азиат. — Да, супротив тебя, Ванюша, наш багдадский вор — сущий ребенок будет. Дитя несмышленое. Тебе ж это как два пальца… — Скомкал метафору азиат. — Легко, в общем.

— Сам сказал, сакля строить надо. — Вот камешек принеси, и в расчете. И за дом и вообще.

Чую, разводит. — Не пойму на чем. — Буркнул, не разжимая губ Григорий. — А вот камень нам Кощею принести было бы в самый раз. Он тут и простил.

— Ага, ты прежде разберись, у кого тот камень стащить предлагают. — Осадил размечтавшегося брата Марк. — Такие камешки абы у кого не хранятся.

— А что, дедушка, — непринужденно поинтересовался Дракон у старика, — кто таков этот ваш хан? Как звать, чем знаменит?

— Да, как сказать… — Попытался принять независимый вид старик, — Джафар, ибн Гасан, абу Джаид, аль Рахман…

— Стоп. — Иван вовсе запутался. — Попробуйте, дедушка, коротко.

— Ежели коротко, Джафар. Джин.

— Ага? — Отозвался Дракон. — Простой джин…

— Ну, чуть — чуть не простой, мала-мала… лучший среди джинов. — Вынужденно признался бородатый.

— А сам ты кто будешь? — Продолжил спрос недоверчивый спутник Ивана.

— Вай, какой любопытный змей, да? Прямо хачу все знать… — Заюлил азиат.

— Короче? — Легонько оскалился Горыныч.

Старикан вздохнул. — Тоже джин я. Маленький, такой, савсем.

— Ага. — Взвыл Григорий. — Сам значит джин, и не хочешь, а нашего Ваню подбиваешь. Ах ты…

— Почему, слушай, — дело тьфу, давай так, вам камень, мне ничего не надо, абсолютно. — Гляну только, чтоб ошибки не было, и все.

— Иван прошелся по каменистой земле, косясь на обугленные остатки жилища джина. — Вот, что, пойду я к этому Джафару сам. Приду и попрошу. Глядишь договоримся.

— Ой, балбес… — Негромко пробормотал Дракон, — ой Ваня…

— Старик с сомнением поднял реденькие, выцветшие брови. — Попробуй, только… Джафар нипочем не отдаст. Не тот у него характер. Но, попробуй.

— Он там живет. — Кивнул старик на виднеющиеся вдалеке горы. — Во дворце…

Полетели? — Иван покосился на глядящего в сторону Горыныча. — Или у тебя снова дельце образовалось, как прошлый раз?

Дракон вздохнул и развел крылышками. — Что ж с тобой поделать, остается только лететь. Иначе ты опять чего натворишь, век не расхлебаешь.

Змей кивнул озадаченному волшебнику и прикинул направление разбега. — От винта, держись Ваня. — Донесся до джина голос взлетающего дракона.

— Да, таких уже мало осталось… — Произнес он, глядя в след мерно взмахивающему крыльями Змею. — Эх, отчаянный был… Чисто джигит.