Вот настырная – раздраженно пробираясь сквозь толпу подумала Надя. Надо найти Полю и увезти ее отсюда. Любит – не любит, ромашка блин.
Подходя к vip-столику Надя увидела, как весело смеется Поля над шуткой Жени. Зря она утаила от подруги то, что Женя ждала их за своим столиком. Но Надя точно знала, откуда эта внезапная привилегия, и ей совсем не хотелось, чтобы это продолжалось. Но Поля… Она так любит внимание…
Ей и без тебя хорошо – кольнула мысль. А заметила бы Поля, если бы Надя вообще ушла? Ответ пришел как-то сам собой, и Наде стало неуютно и грустно. Резко поменяв направление, она пошла к выходу. Выйдя из душного клуба и пройдя пару метров, Надя остановилась.
Господи, ну что я делаю? Полька же там осталась… Какие глупости иногда приходят в голову. Полька любит меня, так же, как и я ее. Просто я очень соскучилась, а тут эта Лена, как черт из табакерки.
Надя огляделась. Недалеко от здания клуба была разбита клумба, Надя подошла ближе к оградке. Подумав пару секунд, она решительно перешагнула через невысокий кованый заборчик и, наклонившись, сорвала один ярко-оранжевый цветок на длинном стебле. Спокойно вернулась на тротуар и достала сотовый телефон.
«Я жду тебя на улице» – быстро набрала она текст и, нажав «отправить», стала ждать.
Поля появилась спустя пару минут, подойдя к Наде, она тепло улыбнулась:
– Что же ты убежала? Извини, мне не нужно было…
– Тсссс… – перебила Надя, протягивая яркий цветок. – Это тебе…
– Ох, Надька, – вздохнула Полина, беря цветок и привлекая ее к себе. – Ты опять опустошаешь городские клумбы…
– От одного цветочка не обеднеют. – Надя обняла Полю и легко поцеловала ее в висок.
– Когда-нибудь тебя отловят на клумбе и отправят в «обезьянник» на 15 суток…
– Пусть, зато ты будешь улыбаться! Тебя сегодня ждут дома?
– Я предупредила, что вернусь поздно…
– Тогда… Я хочу кое-что тебе показать…
– Это сюрприз?
– Сюрприз, но не проси, я не расскажу тебе. Хочу, чтобы ты сама увидела. Я так соскучилась по тебе… – Надя сильнее обняла Полину, чувствуя, как начинает бурлить кровь от близости любимой.
– Может намекнешь? – Полина нервно облизала губы.
– Нет. – Надя покачала головой. – Едем?
– Ну, хорошо…
Подхватив Полю под локоть, Надя пошла с ней к дороге. Коротким взмахом руки, она остановила первую проезжающую мимо машину и, галантно открыв дверь, помогла Поле сесть в салон. Сев с ней рядом, она так же коротко бросила водителю адрес, и в темноте автомобиля, украдкой нащупав пальцы любимой, нежно сжала их. Они ехали молча – им ни к чему были разговоры. Надя осторожно придвинулась ближе и положила подбородок на плечо девушки. Поля повернулась и, выразительно посмотрев на нее, показала глазами на водителя.
«Он все видит» – сказали ее глаза.
«Пусть видит, мне все равно, я люблю тебя» – Надя сопроводила свою мысль слегка пренебрежительной гримаской.
«Перестань, мне неудобно» – улыбнулась Поля, и Надя послушно отодвинулась на расстояние, которое считалось приличным, но не выпустила тонких пальчиков. Задумчиво переведя взгляд, Надя наблюдала, как за окном автомобиля важно проплывает ночной Город. И ей казалось, что она может ехать вот так вечно… Неважно куда… И пусть всегда будет Город, и Поля… И больше никто не нужен… Просто быть рядом с ней уже счастье, видеть ее, чувствовать запах ее духов, «нечаянно» касаться мягких волос… Не важно все… Если она рядом.
Водитель въехал во двор дома:
– Какой подъезд?
– Тут, остановите. Сколько с меня?
Рассчитавшись с водителем, она вышла, и помогла выйти Поле. Машина, сверкнув фарами, уехала, а они так и остались стоять в темноте ночи.
– Иди ко мне! Я так хочу тебя поцеловать! – Надя притянула Полину к себе и, лишь слегка прикоснувшись к нежным губам, почти потеряла голову. Девушка отвечала на поцелуй с той же страстью. Где-то хлопнула дверь, и, Поля испуганно отпрянула от подруги.
– Не бойся, солнышко… – Прошептала Надя, отпуская Полю и пытаясь восстановить дыхание. Голова шла кругом, сердце стучало так, как будто хотело вырваться на свободу. Надя глубоко вдохнула воздух.
– Мне надо покурить, иначе ты можешь просто не увидеть сюрприза. – она сунула руку в карман и, достав сигарету, прикурила.
– Мы приехали к кому-то в гости? – тихо спросила Поля.
– Ну, почти… – Надя отошла в сторону и присела на скамейку у подъезда.
– Как у тебя с родителями?- девушка подошла и осторожно присела рядом.
– Нормально все. Я же говорила тебе… Не думай об этом… Теперь это неважно.
– Нас чуть не застали, я думала, что умру от страха! А ты говоришь неважно…
Надя слегка усмехнулась. Поле незачем знать, во что обернулось это «чуть». Спасибо матери, что не стала орать прямо при Полине, но лишь дождавшись ухода девушки, она, как торнадо, обрушилась на дочь. Надя вспомнила, тот разговор с матерью, после того, как Полина быстро растворилась в коридоре. Она поразилась той ненависти и злобе, которую изрыгал самый близкий и родной человек на Земле.
– Мам, нам надо поговорить. – Надя, проводив подругу, вошла на кухню и осторожно присела на край табуретки. Мать стояла к ней спиной. Говорить жутко не хотелось, но выбора не было… После того, как мама, по обыкновению зашла в спальню дочери, чтобы пожелать ей доброго утра, и обнаружила двух полуобнаженных девушек сладко спящих в объятиях друг друга – выбора действительно не было.
– О чем ты хочешь поговорить? – холодно спросила мать, резко оборачиваясь и взглянув прямо в глаза дочери. Надя нервно сглотнула. Морозильный, полный еле сдерживаемой ярости тон матери лишал последних намеков на решимость, и резко пришла в голову мысль отыграть назад. Тогда она еще была уверена, что получится.
– То, что ты увидела… – нерешительно начала Надя.
– И что же я увидела?
– Все не так, как ты думаешь…
– О как интересно! А что я, по-твоему, должна думать?
Вот он – Момент, Его Величество! Тот миг и та секунда, которая решает все… Сразу вспотели и нестерпимо зачесались ладошки.
«Господи, мам, надеюсь, ты не думаешь, что я лесбиянка? Сколько раз говорить, что мы с Полькой просто очень хорошие друзья? Зубрили лекции до поздней ночи – уснули. Жарко было – разделись. Под утро, видимо, стало холодно, окно же открытое – вот и жались друг к другу, как воробьи! У тебя буйная фантазия, мамуль!» Приправить это озорной и чуть осуждающей улыбкой… и все. Спокойствие в семье сохранено. И сразу станет легче дышать, и перестанет так противно сосать под ложечкой. И… опять оправдывать отсутствие парней учебой? Бояться каждого шороха и скрипа, перехватывать губами каждый вскрик любимой, глушить каждый стон? Снова короткие свидания в разных квартирах и быстрый секс на чужих простынях. Нестерпимо жалящее желание заснуть и проснуться рядом с любимой?
Или…
«Да, мам. Да. Все именно так. Да, я врала тебе все это время. Да. Прости меня, а?» И что потом? Что будет потом – Надя не представляла.
– Ты соизволишь объяснить: что это было такое? – напомнила мать о своем присутствии, задумавшейся Наде.
– Я… Я люблю ее. – она ответила ровным и спокойным голосом, лишь чуть-чуть, самую капельку, споткнувшись в самом начале. Ее взгляд был так же спокоен, ясен и тверд. Она приняла решение, озвучила его и, теперь Наде предстояло отстоять свои слова… отстоять любой ценой… отстоять в одиночестве.
– В смысле «любишь»? Как подругу?
– Нет. Как женщину.
После этих слов мать подскочила к дочери и влепила ей звонкую оплеуху. Не ожидавшая такой атаки девушка растеряно всхлипнула, схватившись за мгновенно вспыхнувшую щеку рукой.
– Что ты несешь? – сквозь зубы прошипела разъяренная женщина, нависая над дочерью.
Надины глаза защипало, в горле встал тугой ком, жутко хотелось расплакаться, но она усилием воли подавила волну обиды и непонятного страха. Подняв взгляд в лицо матери она ответила чуть дрожащим голосом:
– То, что ты слышала. Я люблю ее как женщину, мама.
– Ты… Ты… Ты! – мать пыталась выговорить это слово, но ничего не выходило.
– Лесбиянка. – закончила за нее дочь, глядя прямо в глаза матери. Неужели когда-то это было самое родное и самое ласковое лицо в мире? Мама, которая всегда поймет, и выслушает, и даст совет? Родная, любимая мамулька, за которую и в огонь и в воду…
Неужели… это перекошенное злобой и отвращением лицо – твое? Я все та же Надька, все та же твоя единственная и самая любимая в мире дочь, и я все так же люблю тебя…
Что поменялось в мире за одну секунду?
Мать замахнулась, чтобы дать еще одну жгучую пощечину, но остановилась под взглядом дочери. Надя смотрела твердо и прямо на нее. Она видела занесенную для удара руку, но не сделала попытки уклониться. Ее взгляд, казалось, обездвижил женщину, подчиняя и заставляя отступать назад.
– Никогда не говори этого при мне. Слышишь?! Никогда!!! Больше никогда!!!
– Мам, не кричи, пожалуйста… Я тебя очень прошу.
– Ты не можешь… Не можешь… быть… такой… Это подростковый бунт? Или переходный возраст?! Может быть, протест против родителей??? В чем мы виноваты? Тебе чего-то не хватает? Может быть внимания? Да-да… В последнее время отец работает все больше, да и я сама…
Гнев уступил место растерянности. Мать бессмысленно скользила взглядом по кухне, но глаза все равно натыкались на сидевшую перед ней дочь.
– Ты же соврала? Да? Скажи мне, что ты соврала!
– Извини, мам… – Надя лишь отрицательно покачала головой.
– Господи, какой ужас! – прошептала потрясенная женщина, прижимая руки ко рту, словно не давая словам сорваться с губ.
– Мам… – Надя протянула руку к матери, но рука безвольно упала на колени, когда Надя увидела, как мать отшатнулась от нее, а в глазах самого родного человека восстал ужас и отвращение.
– Господи, какой ужас! Что нам теперь делать? Сегодня прилетает папа… Что ты скажешь ему?
– Могу повторить тоже самое, – тихо ответила Надя.
– Он убьет тебя, и будет прав! Как ты могла? Мы с отцом жизнь положили на то, чтобы сделать из тебя человека! Так ты отблагодарила нас??!
– А что я такого сделала? – Надя начала злится.
– Ты опозорила нас! Ты чудовище! Господи, за что мне это? Ты подумала о нас? Что мы сделали тебе плохого, что ты вот так с нами?
– Да как? Как я с вами? Просто я вот такая – от этого что-то поменялось???
– Во всем виновата эта… эта…
– Её зовут Поля, мам. – с долей издёвки подсказала Надя. – И поверь, она ни в чем не виновата.
– Плевать я хотела, как ее зовут!!! Когда это началось?
– Что «это»?
– Господи, неужели во всем виноваты мы? Но ты росла нормальной… Нормальной девочкой… Может быть чуть-чуть не такой как все… Но все же – нормальной! Что случилось? – внезапно мать осенила новая отгадка состояния дочери. – Тебя… тебя обидел кто-то? Кто? Когда?
– Нет, мама. Меня не насиловали и не обижали… Просто я вот такая. Я не изменилась. Я точно такая же как вчера и позавчера… Почему ты меня не слышишь? Ну почему?
– Значит это болезнь… Не переживай, мы с папой поможем тебе…
Надя тяжело вздохнула. Было странное ощущение наполненности непролитыми слезами. Казалось, что соленая влага достигла своего предела, и теперь одно неловкое движение может расплескать ее по щекам.
– Ты больна! И тебя надо лечить! Завтра пойдем к психологу… И, что бы я больше не видела этой… этой… этой около тебя!
Надя встала с табурета:
– Я все поняла, мама. Но ты кое-что забыла: твоя дочь выросла и сама выбирает себе друзей и подруг. – тихо, но твердо сказала она и вышла из кухни.
Она вошла в свою комнату и упала лицом в подушку, которая все еще хранила легкий запах духов любимой. Подушка моментально стала горячей и мокрой. Слезы лились, и не было такой силы, которая смогла бы остановить этот поток. Ах, мама-мама… Если бы ты могла понять меня… Но ты даже не попытаешься это сделать. Нужно избавиться от этой влаги. Вечером надо быть снова сильной. Еще сильнее, чем сейчас… Намного сильнее, потому что мать будет не одна – к ней присоединится отец… Смешно, но два родных человека будут вести с ней войну. Насмерть. До… А чем вообще может закончится такое противостояние? Тотальной холодной войной? Отлучением от дома и лона семьи? Надя много раз слышала подобные страшные истории… Лишь немногим удалось выйти из этой битвы без потерь и победителями. Победителями в войне с собственными родителями за право быть такой какая ты есть… Какая жестокая глупость!
Телефон пропищал короткую мелодию. Sms-ка.
«Ну как?»
«Никак, солнышко. Все хорошо. Она ничего не видела.»
«Значит пронесло?:)»
«Да, любимая… Мы увидимся вечером?»
«Не знаю, но очень на это надеюсь»
Вот и все. Короткая sms, но теперь вновь есть силы двигать горы и поворачивать реки вспять. Есть ради чего биться! Потому что любимая хочет ее видеть! А ради этого можно принести любые жертвы!
Надя встала и подошла к зеркалу. Глаза были красными и опухшими. Слезы все еще плескались в уголках глаз, но уже не скользили ровными струйками по щекам.
Надо быть сильной. Это нужно ради Поли… Ради себя… Ради нашего будущего.
На понимание и прощение рассчитывать явно не приходилось – слишком строгой была ее семья, и слишком четко блюлись моральные и общепринятые устои общества. Мать всегда принимает сторону отца – большого сурового мужчины – истинного главы семьи. Главой семьи должен быть настоящий мужчина – любила говорить Надина мама – такой как твой отец. Надя лишь усмехалась про себя, представляя, как этот «настоящий мужчина» падает в обморок при виде гея. Мальчики не интересовали Надю никогда. И уж конечно меньше всего ее интересовали «настоящие мужчины». Не нравится ни один мальчик? Ну что же такое бывает, это же не значит что у нее с головой что-то не так? Просто сверстники были какими-то глупыми и наивными. А когда Надя случайно услышала, как мальчишки обсуждают грудь и другие достоинства одноклассниц она испытала острое отвращение, представив, что так же будут обсуждать и ее. Спрятав себя за короткой стрижкой, мешковатой одеждой и кучей учебников – она вполне сносно существовала до третьего курса института. А потом…
Никогда не забыть ей того солнечного дня, когда она согласилась подготовить выпускницу к поступлению в институт. Той жаркой волны, которая нахлынула на Надежду Игоревну, лишь стоило ей ощутить этот дивный взгляд невинной девочки. Все получилось само собой…
Кто лучше всех может подготовить школьницу к сдаче экзаменов в институт? Конечно Запалова Надя! Других вариантов просто не могло быть. Очень серьезная и ответственная девушка. Не смотря на то, что учится она всего лишь на третьем курсе, но она лучшая!
– Надь! Надь! – однокурсница тянула за рукав рубашки задумавшуюся девушку.
– А? – Надя перевела взгляд на девушку.
– Бэ-э. Ты идешь?
– Нет, – слегка поморщившись, Надя отрицательно покачала головой. – У меня тут… дела.
– Ну, как знаешь. Не забудь завтра принести книжку, которую ты мне обещала. – девушка, забавно перескакивая ступеньки, направилась к выходу из аудитории. Надя с легкой завистью посмотрела ей вслед и, вздохнув, попыталась вернуться к прерванной звонком работе. Последняя пара, последний звонок, он как звонок в другую жизнь. Вне стен суровых и строгих коридоров института, вне аудиторий, книг и лекций. Кончик ручки легко прикоснулся к бумаге, но так и замер, не коснувшись ее. Осталось 15 минут, подумала девушка, украдкой выхватывая стрелку часов на руке. Как всегда, Надя немного волновалась, она не в первый раз «подтягивала» школьников к поступлению в институт, но все равно волновалась каждый раз. Интересно… какая она? Умная или глупая… Девочка-тусовщица, желающая найти жениха? Или…
Надя решительно прикоснулась ручкой к бумаге – нет времени на глупые волнения и пустые вопросы.
«Маркетинг массовый – вид маркетинговой деятельности, осуществляемой предприятием при массовом производстве одного продукта, предназначенного сразу для всех покупателей; при этом сегментация…»
– Надежда Викторовна?
Надя оторвалась от переписывания лекции и подняла глаза.
Ух ты!!! Какая… Красивая? Нет, пожалуй… Хотя нет, красивая… И какая-то… Какая-то… Господи… Что она делает тут? В этой аудитории? В этом здании? На этой планете… Её так легко обидеть… Она такая… Как в ореоле… Непонятных эмоций и ощущений… У нее очень мягкая кожа… Должна быть нежнее шелка… я даже отсюда это вижу…
– Вы Надежда Викторовна? – повторила девушка свой вопрос.
– Иг-горевна… – машинально пробормотала ошеломленная Надя.
– Извините. Здравствуйте. – девушка аккуратно прикрыла за собой дверь и подошла к Наде ближе. – Меня зовут Полина. Я пришла… С Вами все хорошо?
Она участливо смотрела на застывшую Надежду. Надя моргнула, сообразив, что выглядит действительно очень странно, натянуто улыбнулась:
– Извини, все хорошо. Задумалась просто немножко. Давай на «ты» и просто «Надя». Хорошо? А то я чувствую себя старухой.
Я чувствую себя очень странно. У меня нет сил оторвать от тебя глаз. Я никогда не встречала таких, как ты. Мне хочется просто смотреть на тебя. И это так странно.
– Мы будем заниматься тут? – Поля обвела взглядом пустую аудиторию.
– Ну, обычно так и бывает.
– Тут так тихо, что можно уснуть навсегда… – прошептала Поля.
– Что?
– Нет, ничего. Просто мысли вслух… – Поля задумчиво провела рукой по гладко-отполированной поверхности стола.
– Тогда присаживайся, и мы немножко поговорим. – Надя тепло улыбнулась девушке и, закрыв толстую тетрадь в которую переписывала лекцию, отодвинула ее на край стола.
– Можно сесть куда хочу? – шаловливый огонёк, загоревшийся в глазах Полины и ее озорная улыбка точно сказали Наде, куда именно хочет сесть девушка.
– Обычно профессор читает лекцию стоя. – она лукаво улыбнулась.
– Бедный… бедный профессор. Это должно быть нелегко – проводить столько времени на ногах. – медленными шагами она продвигалась вдоль длинного стола, легко скользя по его поверхности ладонью.
– Это привычка. – Надя отвечала автоматически, как загипнотизированная она смотрела на плавные движения будущей студентки.
– Ты тоже будешь читать лекции стоя? – спросила Поля, останавливаясь напротив девушки и понимая взгляд на нее.
– Я? – Надя опешила. – Почему я?
– Ты разве не профессор? – Полина наклонилась, приблизив лицо к Наде, и девушка вдруг почувствовала, как сильно забилось сердце.
– Я… нет… Я…
Полина вдруг вздохнула, как вздыхает взрослый, объясняя непосильную задачу малышу:
– Да ладно, я просто пошутила. Извини. – Полина отвернулась и пошла к профессорскому столу. Сев за него она аккуратно, как первоклашка, сложила руки на столе.
– Начнем? – Спросила она.
– Хорошо. По каким предметам тебя нужно подтянуть?
– Я не знаю. – невозмутимо ответила Поля. – А по каким можешь?
– По математике могу… – Надя почувствовала, как предательский румянец заливает щеки. Да что со мной такое? Никогда такого не было. Возьми себя в руки. Наверное, полтора часа в душной аудитории начисто лишили мозг кислорода, и именно поэтому так… кружится голова.
– По алгебре? – переспросила Поля.
– И по ней тоже. Только тебе нужно сесть, – Надя споткнулась на слове. – Поближе… Я не люблю громко говорить.
– Обязательно? Жаль упускать такой случай… Когда еще представится возможность почувствовать себя настоящим профессором.
Они виделись почти каждый день. Надю каким-то неведомым магнитом тянуло к Поле. Все эмоции и чувства, которые вызывала Поля были очень новыми для девушки. Новыми и непонятными. Странными, пугающими, но такими влекущими. Лишь оставалась свободная минутка, все мысли тут же переключались на нее. Вот смешно и совсем по-детски Поля морщит нос, чуть покусывая карандаш, пытаясь решить довольно сложную задачку по физике. Или вот они сидят, занимаются каждая своим делом, Надя пишет реферат, а Поля, скорчив рожицу, украдкой кидает в нее комочек бумажки – решение опять не дается и она привлекает внимание репетитора. Когда они выбрались из душной аудитории и перебрались в уютную Надину комнату? Когда их отношения из официальных перетекли в просто дружеские Надя не помнила, но зато она точно помнила, как они перестали быть дружескими…
– Надь, посмотри… – Поля откинула ручку и, перевернувшись с живота на спину, сладко потянулась. Она лежала на Надином диване и решала очередную задачку. Надя не торопясь дописала предложение и отодвинула свою тетрадь:
– Неси сюда – посмотрим.
В последнее время она старалась избегать совместного лежания на диване, когда их тела в любую секунду могли соприкоснуться. Это тоже было открытие для девушки. Никогда она не думала, что простая близость может так отзываться внутри нее, и что это так сложно скрыть. Как скрыть, что тебя как будто парализует от одного прикосновения? В такие моменты ни о чем не можешь думать, ничего не можешь делать… Только бы чувствовать и чувствовать легкое тепло от лежащего рядом тела, и аромат… от которого кружится голова.
– Да ну… Мне лень. Иди сама посмотри.
– Ну уж нет. Кто тут профессор? Так что давай привыкай. Это кстати совет на будущее – если тебе так лень ходить – никогда не садись на последний ряд аудитории.
– Но ты сама говорила, что аудитории специально спроектированы в виде амфитеатра – на последних рядах самая лучшая акустика.
– Это да, но тебе же лень ходить… Давай сюда свою тетрадь. – Надя протянула руку. Взяв тетрадку, Надя положила ее на стол и открыла.
«Как решать задачи, если голова занята совсем другим? Как можно сосредоточиться на законе физике или теореме, если ты так близко от меня?»
Пробежав глазами первые строчки, Надя почувствовала, как что-то странное волной отливает от головы к груди, и в ней становится тесно. И каждый вздох утрамбовывает это «что-то» плотной пеленой у отчаянно затрепетавшего сердца.
У меня галлюцинации…
А глаза жадно хватали строчки.
«Может быть я слишком смелая, что пишу это. Но мне кажется – я схожу с ума… Я не могу не думать о тебе. Так сладко, когда ты рядом, и так горько когда тебя нет. Я вижу – ты избегаешь меня. Ты обо всем догадалась, да? Поняла меня, как одну из своих книг? Я не знаю, что это такое. Но если ты поняла – может, объяснишь мне?»
– Ты порвешь мою тетрадь. – тихо прошептала Поля.
– А? – Надя в недоумении перевела взгляд на свои пальцы, которые судорожно вцепились в тонкую тетрадку. С усилием она разжала пальцы и нервно разгладила чуть смятые листы.
– Ну что скажешь? Этой задачке ты тоже сможешь найти решение? – все так же тихо прошептала Полина, старательно разглядывая пол у своих ног.
Надя молчала.
– Может скажешь хоть что-нибудь… Твое молчание просто убивает меня…
А Надя все молчала. В голове пролетали тысячи мыслей, но пролетали так быстро, что она даже не могла понять ни одну из них. Она не могла повернуть голову, чтобы посмотреть на Полину. Ее взгляд скользил по исписанным листкам бумаги, цепляясь за слова. Тишина, смешанная с ожиданием и приправленная чем-то новым для девушки начинала звенеть.
– Я… наверное, я пойду… Я пойму… если завтра мы не увидимся. Не волнуйся… Мама не станет задавать тебе вопросов. Извини меня, если обидела. – Полина встала с дивана и направилась к двери.
– П-п-подожди! – Надя огромным усилием разлепила губы, чтобы остановить девушку.
– А? – Полина стремительно обернулась. – Что ты сказала?
– Не уходи… Пожалуйста… Я хочу…
Поля с ожиданием смотрела на смутившуюся девушку и вдруг, словно поняв состояние подруги, она сорвалась с места и, в два шага преодолев расстояние, разделявшее их, остановилась за спиной Нади.
– Тебе дать красную ручку чтобы исправить ошибки? – шепотом спросила Поля, наклоняясь к Наде и легко прикасаясь щекой к щеке.
– Что? – Надя повернула голову и Полины губы оказались всего лишь в каком-то миллиметре от ее губ. Наде показалось, что ее сердце остановилось. Так близко… Так близко… Что же будет дальше? Что будет?… Что все это значит? Но что бы это все ни значило ей, Наде, еще никогда не было так хорошо и так странно, как сейчас. Это пугало и влекло одновременно.
– Ну что же ты… – шепот Полины скользнул по губам и растворился.
Надя лишь приоткрыла губы, чтобы ответить… или спросить… или она уже не помнит, для чего… Полина поцеловала ее сама.
После этого девушка открыла для себя совершенно новый мир. Яркий мир эмоций и переживаний. Водоворот новых чувств и ощущений кружил голову, лишал возможности рассуждать и думать. Учеба, такая понятная и любимая, вдруг потеряла всю свою привлекательность и важность. Но осталась необходимой. Родители, привыкшие к спокойствию и рассудительности дочери, практически не обращали внимания на то, что Полина все чаще оставалась ночевать. Наверное, они даже радовались, что у дочери появилась подруга. Но вот сегодня… Наверное, она разочаровала их. Но теперь уже все равно. Решение принято, и отступать Надя не намеренна.
И мать сдержала слово. Поздно вечером, когда Надя вернулась со свидания, разговор повторился, только теперь в нем участвовал и отец. От папы Надя ждала понимания меньше всего. Этот суровый мужчина больше всего на свете боялся выглядеть глупым. А дочь-лесбиянка это не просто глупо, это уничтожающе глупо.
– Это просто кошмар! – отец метался по комнате, как тигр в клетке. – Это невообразимо! Это чудовищно! Как ты могла так поступить с нами???
– Папа…
– Что папа? Ты думала о папе когда… когда решилась на такое? Это все твое воспитание!!! – он повернулся к матери, сидевшей на краю дивана. – Ты потакала всем ее причудам! Куда ты смотрела, когда она стала коротко стричь волосы и носить мужскую одежду? Что ты мне говорила? Что это мода такая?!! Переходный возраст?!!! Да?
– Игорь… но они сейчас все так…
– Наша дочь не все!!! Ты ее мать и должна была следить за ней!
– А ты ее отец!
– Значит так. Больше никаких друзей и подруг. Будешь сидеть дома и учиться! У тебя защита на носу, если ты это помнишь! А завтра с утра пойдете с матерью к психиатру! Если понадобится, положим тебя в больницу!
– И ты туда же! – вспылила Надя. – Я уже выросла! И ты не будешь мне указывать, как мне жить и с кем мне спать! Какая больница? Гомосексуальность не лечится! Не лечится – слышишь ты меня или нет?! Это не болезнь. Я такая, какая я есть!
– Пока ты живешь на мои деньги и в моем доме, ты будешь подчиняться мне! – взревел отец распаляясь еще больше.
– Значит, я больше не буду здесь жить!
– Что?! Ты еще и хамишь??? Извращенка малолетняя!!!
– Мне 22 года, если ты забыл. В этом году я заканчиваю университет. И если мои родители отказываются принимать меня такой, какая я есть, значит, мне нужно искать другой дом.
– Не забудь найти еще и тех, кто будет тебя содержать! Или этим будет заниматься твоя малолетняя шлюшка??!
– Не смей… Я ненавижу вас… Ненавижу!!! Не могу поверить, что вы мои родители!!! – с трудом сдерживая слезы, Надя поднялась и убежала к себе в комнату. Упав на диван, она позволила себе разреветься.
Больше они не разговаривали. Через несколько дней отец опять уехал на работу – он работал вахтовым методом, а мать демонстративно не замечала дочери. Ее холодность больно ранила Надю, но она не подала виду. Уже тогда она приняла решение.
– Ладно, пойдем. А то ты совсем замерзнешь… – Надя поднялась и протянула Полине руку.
– Мне совсем не холодно…
– Правильно, потому что я рядом, и я согрею тебя… Ну, пойдем… – нетерпеливо позвала она.
– Ну, ладно. – Поля поднялась и вложила свою ладонь в руку подруги. Они вошли в подъезд, поднялись на третий этаж и остановились перед массивной железной дверью. Порывшись в кармане, Надя извлекла связку ключей. Это стало почти обыденностью. Когда-то, чтобы не будить излишних подозрений чересчур крепкой дружбой, Поля предложила встречаться где-нибудь в других местах. И они стали встречаться у друзей. Надя договаривалась, брала у них ключи и пару часов девушки могли побыть наедине.
– Входи! – Надя наконец-то справилась с дверью, и, распахнув ее, включила свет в коридоре.
Поля несмело шагнула внутрь.
– Проходи, проходи, не стесняйся! – весело улыбаясь, Надя подталкивала смущенную девушку в спину по направлению к комнате. Поля прошла и остановилась посередине небольшой комнаты. Сразу бросалось в глаза то, что здесь явно никто не жил. Минимум мебели… и все какое-то казенное… совсем не домашнее.
– Кто тут живет? – удивленно спросила Поля.
Надя подошла и обняла ее.
– Мы.
– Отличная шутка, но мне на самом деле…
– Поль, тут живем мы. Вернее теперь будем жить мы. Тебе нравится? Квартира небольшая, но находится близко от универа, я сняла ее позавчера. Кое-что подкопила, кое-что заняла. Я больше не хочу встречаться с тобой украдкой… Я хочу засыпать и просыпаться с тобой… По-о-ооль, – протянула она, глубже вдыхая запах любимой. – Ты молчишь, потому что у тебя нет слов, как ты рада?
– Слов у меня действительно нет… Это так… Неожиданно. А что я скажу родителям? Ты как всегда решила все сама, даже не спросив меня…
– Тебе не нравится? – Надя пыталась заглянуть в глаза подруги, но та старательно их прятала. – Скажи: ты не хочешь жить со мной?
– Надь, это все очень неожиданно. Я даже не думала о таком. Жить вместе это… Я не знаю… Мне нужно подумать… Нам нужно подумать… Мне кажется, ты не совсем понимаешь, что делаешь…
– Поль, я люблю тебя, ты любишь меня… Я понимаю, что возможно поспешила. Но разве это не здорово?
– Это здорово, солнышко. Но…
Поля высвободилась из объятий подруги, и подошла к окну.
– Я не могу вернуться домой… – тихо сказала Надя. – Я все рассказала родителям, и теперь…
– И ты думала, что я сделаю тоже самое? Надь, на что мы будем жить? Как мы будем платить за учебу? Это 120 тысяч в год, которые конечно можно вносить равными суммами по 30 тысяч в течении года, но где мы возьмем такие деньги?
– Я найду работу… – хмуро ответила Надя.
Поля покачала головой:
– Ты всегда была максималисткой…
– Я просто хотела быть с тобой. Разве не об этом мы мечтали?
– Глупая! – Поля подошла и обняла Надю за плечи. – Конечно об этом, но не сейчас. Ты должна понять меня. Я не могу поступить так с моими родителями. Я просто не смогу рассказать им все сейчас. Понимаешь?
Надя прикусила губу. Ей было больно и стыдно. Действительно, как она могла быть столь эгоистичной в своих желаниях? Ведь Поля любит маму и папу… И родители у нее замечательные. И они тоже любят дочь. Неужели Надя хочет, чтобы Поля так же как и она сама стала для них изгоем? Разве Поле не будет больно, если она увидит во что превращаются любимые и родные люди после такого признания? Хочет ли этого Надя?
– Прости меня, Поль. Просто я замечталась. Правда, прости… Конечно я все понимаю. – Она улыбнулась и, обняв подругу, прижала ее к себе.
– Все хорошо, Надь. Я рада, что ты понимаешь меня… Извини, что я…
– Тс-с-с-с… Все забудем… Сегодня ты останешься со мной?
– Я не могу… – Поля подняла глаза. – Уже очень поздно и мама будет волноваться. Я обещала не задерживаться до утра.
– Может, ты позвонишь ей и скажешь, что останешься ночевать у меня, потому что уже поздно куда-то ехать?
– Надь… в прошлый раз, когда я вернулась утром, мы с мамой поговорили, и я дала твердое обещание, что больше такого не повториться…
– Я понимаю… Ладно, вызову тебе такси. Но вечером сегодня мы увидимся?
– Конечно. – Поля ласково улыбнулась.
Надя отпустила Полину и, достав мобильный, набрала номер такси.
– Девушка, можно машину на Луговую, дом 37? – спросила она, дождавшись ответа оператора. Продиктовав свой номер телефона, она повесила трубку и повернулась к Поле:
– Через десять минут подъедет. У нас есть целые десять минут!
– Таксисты часто опаздывают, – ответила Поля, обнимая Надю и нежно целуя ее в губы. – Ты, правда, не обиделась на меня? Я чувствую себя очень… очень… как будто я тебя обидела…
– Ну что ты, как я могу обижаться на тебя. Завтра же мы увидимся, да? – пробормотала Надя, отвечая на поцелуй.
– Увидимся… Я скучала по тебе… Сильно… – она обвила руками шею подруги, позволив горячим жадным рукам забраться под легкую блузку.
– Господи, как я тебя хочу… – выдохнула Надя, сжимая нежную кожу ладонями. – Я сойду с ума сойду до завтра!!!
– Меня так заводит, когда ты так говоришь. – Поля легко закинула одну ногу на бедро девушки и прижалась к ней всем телом, открывая себя для нее.
– Ты меня с ума сводишь! – Надина рука свободно скользнула по гладкой ткани трусиков, задевая небольшой бугорок большим пальцем. – Я хочу тебя!
– Сейчас такси приедет, – выдохнула Поля.
– Так не честно, ты специально раззадориваешь меня, чтобы ускользнуть!!! – Надя попыталась проникнуть под трусики подруги, но Поля лукаво улыбаясь, увернулась от ее рук, и отошла в сторону.
– Мне тоже будет нелегко, – сказала она, оправляя юбку. – Мало того, что теперь я вся мокрая, так еще и живот будет болеть. А все ты виновата! Соблазняешь меня на всякое! А я всего лишь хочу чтобы ты думала только обо мне.
– Я и так думаю только о тебе! – Надя вновь подошла к Поле и, обняв ее, прошептала. – Только о тебе… Иногда удивляюсь, тому как много я думаю о тебе…
– Мне так приятно это слышать – не представляешь! – Поля приникла к девушке, положив голову на плечо.
Раздалась мелодичная трель.
– Твое такси пришло. Пойдем, провожу тебя.
– Ну хорошо, идем. Представляю, что скажет мама. – Полина поморщилась, выходя в коридор.
Они быстро спустились по ступенькам, и, вышли на улицу. Надя подвела Полю к такси, которое стояло у подъезда, и, открыв дверь, помогла подруге сесть.
– Я люблю тебя… – шепнула Надя, невесомо прикасаясь губами к виску Полины.
– До завтра… – прошептала в ответ Поля, закрывая дверь автомобиля.