Сашка захлопнула дверь, впечатывая в нее всю свою злость. За дверью раздались едва различимые всхлипывания. Сашка со стоном обхватила руками голову и сползла по стене на пол.
Господи, что происходит? Что со мной? Как я могла?
Внезапно стало холодно, ее зазнобило, но в тоже время Сашка чувствовала, что голова горячая как чайник. Надо бы до кровати добраться… Позвонить Шуре, чтобы пришла убралась, и Алинке, чтобы привезла…
Нет, только Шуре…
Алинке…
Шуре…
Вике! Вернуть Вику!!!
Нет, нет, нет…
Шуре…
Девушка с трудом приподнялась и попыталась вспомнить, где может находиться ее телефон. Ощупав руками пиджак, висевший в прихожей, она пошла обратно в комнату. Мобильник отыскался под кроватью, нашарив его, Сашка набрала номер:
– Алина, – выдохнула она в трубку. – прямо сейчас подъезжай, а? Очень хреново…
Телефон выпал из трясущихся пальцев. Неважно, Алинка все равно приедет… Она понимает, что сейчас мне нужно больше всего на свете… Не думать… Господи, как же холодно!!! Сейчас под одеяло и подождем…
Сашка нырнула под одеяло и, свернувшись калачиком, приготовилась ждать.
Перед глазами медленно всплыло лицо Вики. Красные заплаканные глаза… «Отпусти! Отпусти меня!» – звенело в ушах. Вот ее губы презрительно скривились: «Бьёшь, как девчонка!» А в глазах страх, приправленный какой-то непонятной решимостью. Картинка сменилась другой… Вот она стоит у себя в ванной комнате, едва очнувшись от алкогольного забытья. От предыдущего вечера в памяти мало что осталось, но она знает, что рано или поздно, по секундам, по мгновениям память вернет все то, что было украдено дозой или алкоголем. Едкая сухость в глазах и неприятный, смешанный с огнем, привкус в горле вызывают дикое желание попить и плеснуть холодной водой в лицо. Из зеркала на нее смотрит молодой парнишка с помятым лицом, потухшими глазами очерченными темными кругами. С тоскливой горечью, в парнишке она узнает себя. Включив кран, она подставляет руки горстью, и только тут замечает бурые пятна на пальцах и ладони. Сашка хочет открыть глаза, но видение, качаясь зыбкой дымкой, не пропадает. Из закрытых глаз девушки по щеке скатывается одинокая слеза, мокрой дорожкой она скользит по скуле и пропадает, впитавшись в подушку.
Это кровь? Неужели подралась?
Она сжимает и разжимает кулаки, знакомой боли от разбитых костяшек не было.
Тогда откуда кровь? Может не моя? Неужели вездесущая Виктория не уследила за…
Мысль оборвалась…
Картинка резко потемнела, знакомое чувство боли, как пружина раскрутилось из темного угла сознания, куда тщательно было упрятано невыносимое воспоминание. Следующие картинки проносились молниеносно, хлестко ударяя в сознание, они обрушивались мощным ударом, опаляя ледяным дыханием жестокости и непереносимой простотой происходящего.
Вика, поцелуй, обнаженное тело… Пытается ускользнуть, не выйдет! Все они одинаковые!!! Секс, секс, секс, ничего кроме секса…Таскаются, смотрят в глаза, флиртуют… А потом трахаются до самозабвения по темным подворотням… Ненавижу их всех… И эта такая же! Только и ждет, чтобы я прижала ее где-нибудь в углу!!!
– Хочешь меня сестренка???
Перед глазами все завертелось, как в детском калейдоскопе, краски смешивались, уходя то в совершенно черный, то в ослепляющий белый…
Где-то хлопнула дверь… Чьи-то холодные руки стали тормошить задремавшую Сашку, вырывая ее из одного кошмара в другой.
– Сашка, да очнись же ты!!!
– Х-х-холодно…
– Сейчас станет тепло, и хорошо, и приятно…
Сквозь пелену Сашка чувствовала, как резиновый жгут оплетает руку, сгиб локтя обжег холод, и легкий укус иглы через кожу…
Спустя час Сашка проснулась. Она окинула взглядом комнату, решая, что из прошедшего утра было реальностью, а что кошмаром.
– Ау? Есть кто живой? – просипела Сашка.
Из-за задернутых штор тут же появилась Алинка, принеся с собой свежий запах улицы.
– Проснулась? Я уже думала, ты до вечера проспишь…
– А сколько времени?
– Думаю, через пару часов будет пора на работу.
– Черт, я же еще и работаю… А я думала что моя жизнь свелась к сексу и кайфу… – Сашка перевернулась на живот, подгребая под себя одну из простыней.
– Ну что ты… на кайф еще надо заработать, вот с сексом тебе проще…
Алинка скользнула на кровать и соблазнительно прижалась к Сашке всем телом. Сашка отодвинулась. Алинка не сдавалась, игриво она провела рукой по шее, лопаткам, пояснице, ее рука остановилась на крепких ягодицах и сжала их. Девушка прижалась крепче, теплые губы ткнулись в плечо. Сашка почувствовала, как горячий язычок змеиным движением скользнул по коже и тут же маленькие зубки ощутимо куснули обнаженный участок кожи.
– Перестань. – Сашка приподнялась и, стряхивая с себя Алину, села, по-турецки скрестив ноги.
– Да ладно? – обиженно спросила девушка. – Как тебя корчить начинает, так ты «Алиночка приедь», а как чуть лучше, так сразу «перестань»!
– Я сказала – перестань.
– Да что случилось то? Ты вчера уехала с Мариной, вроде все было ажурно, а с утра у тебя в голове черти пляшут. Что случилось то?
– Марина? – Саша тряхнула головой. – Не помню…Вика с утра приезжала. – глухо сказала Сашка.
– Боже… Она опять тебя спалила и читала лекции? Чем угрожала на этот раз?
– На этот раз не успела ничем…
Алина помолчала, потом, выразительно оглядываясь, заметила:
– Но сейчас ее тут нет, из этого можно сделать вывод, что ты ее одолела на этот раз?
– Я ее… я ее чуть не трахнула, прямо здесь… на полу…
– Ну и? Не понимаю твоих переживаний по этому поводу, – Алина села, скопировав позу Саши. – Или ты переживаешь, что все-таки не трахнула?
– С ума сошла??? – Саша в ужасе отшатнулась от девушки.
– Не понимаю я этого драматизма. Вы не родные сестры, даже не сводные. Ты же приемыш. Биологически вы вообще чужие люди друг другу. Вспомни, когда твои родители погибли, тебя за ручку привели к его лучшему другу дяде Саше, ты же уже большая была, и все помнишь. Чего ты истеришь-то? Подумаешь… К тому же не поверю, что она против была. Сколько помню все время таскалась за тобой как хвост… Все видели и знали, что она влюблена в тебя, как кошка.
– Ты не понимаешь… Она тут не причем. Вернее… Это я.
– Что ты? Ну что ты там бормочешь? Говори уже нормально. Есть что-то такое, чего я еще не знаю?
– Ты до фига всего не знаешь… – глухо прошептала Сашка, отворачиваясь.
– Ну… так расскажи мне и дело с концом.
– Это не в первый раз… – с трудом разлепляя губы, ответила Саша.
– Да что не в первый раз? Ты можешь говорить нормально? Если можешь – говори, не можешь – не заикайся. Я не собираюсь вытягивать из тебя по полслова клешнями.
Саша молчала. Выговориться хотело ого-го как, но что-то внутри не давало открыть рта, звуки деформировались горлом, выпуская изо рта лишь хрипы.
– Ты знаешь, почему я уехала? – выдохнув воздух, она все же решилась начать.
– Что-то типа с папой Сашей не поделила…
– Это официальная версия… Дерьмовая, кстати, версия… Но кто ж знал, что Вика так восстанет против родителей и рванет следом за мной? Ладно… На самом деле после того, что я сделала, я больше не могла оставаться в этом доме. Жить с ними и каждый день смотреть ей в глаза, делая вид, что ничего не помню? Как? Сбежать – было единственным выходом. Да, ты права, я все помню… И катастрофу, и доброту лучшего друга и партнёра моего отца, и маленькую Вичку… В тот день я потеряла обоих родителей, но у меня появилось то, о чем я даже не смела мечтать – младшая сестренка… И я относилась к ней именно как к сестре, младшей любимой сестренке… Не могу сказать когда это началось… Когда в ней появилось это чувство, наверное упустила момент пока горевала о разбитом сердце… Но тот вечер… Блин, я бы что угодно отдала, что бы забыть его, стереть, вырвать из себя… И никогда больше не вспоминать… В тот вечер я ужралась как скотина. Была какая то дерьмовая вечеринка, водка, девчонки, мальчишки, наркота… В общем, обдолбилась в усмерть… Явилась Вика, сказала что пришла посмотреть чем я занимаюсь. Хотя идиоту было понятно, что следить явилась – не вмазываюсь ли я. Меня это так взбесило…
– О, сестренка! А ты что тут делаешь? Опять шпионишь?
Сашка смотрела на спину сестры и в ней медленно закипала ярость.
– Пришла посмотреть, чем ты тут занимаешься. Но уже ухожу.
– Гляньте на нее, – Саша издевательски схватила Вику за плечи и развернула лицом в комнату. – Она пришла посмотреть… И как вы думаете, на что? На меня! Где моя соска и подгузник???
– Ты пьяна, отпусти меня… – Вика дернула плечом и ушла. Сашка осталась одна, тупо глядя в одну точку.
– Господи, Александра Борисовна, вы обзавелись собственной нянькой? – взрыв хохота вывел Сашку из ступора.
– Горшок звенит! Пора бай-бай! А тетя Вика расскажет тебе замечательную сказку…
– Ага, с эротическим уклоном!!!
– Александра Борисовна, что же вы стоите? Бегите быстрее за вашей строгой няней, а то она вас отшлепает!!! – новый взрыв хохота.
– А что?! Вичка может!!! Она любого парня одной левой укладывает, не то, что строптивую сестричку!!!
– Интересно, она ее укладывает одной левой или одной правой?! Ха-ха-ха-ха!!!
– Придурки, – бросила Сашка, направляясь к выходу.
Ну, я сейчас ей устрою!!! Надо было приходить вообще? Откуда она узнала: где я? Ну это точно была последняя капля!!!
Спустившись на один пролет, Сашка услышала медленные шаги внизу:
– Вика!
Сашка прогрохотала по лестнице и, схватив Вику за плечи, прижала к себе.
– Подожди-ка! Как ты нашла меня? Кто сказал тебе – где я?
Она, не задумываясь, выпалила это сестре в ухо и почувствовала, как напряглась Вика. Ощущение было знакомым… Именно так реагировала на близость Сашки Аня. От произнесенного мысленно имени сразу пересохло в горле. Откуда-то из глубины груди выплеснулась знакомая слепая ярость, смешанная с болью.
– Интуиция подсказала, – Вика глотала слова.
– Я не верю в интуицию… – от ярости Сашка плохо соображала, и с трудом держала нить разговора.
– Ну и зря. Поехали домой?
– Как прикажешь.
Всю дорогу домой Саша пыталась успокоить себя. Может еще выпить, чтобы эта боль, разъедающая изнутри, успокоилась и дала шанс хотя бы выспаться?
Ань, ну почему… почему…
Обещали, что это пройдет со временем, но со временем стало только хуже. Боль от измены и предательства, словно яд распространялась по телу, масляной плотной корочкой охватывала мозг, трансформируя и заменяя чувства. Любовь превращалась в яростную ненависть, ласка в грубость, нежность в похабщину… Вместо наслаждения хотелось причинять боль, рвать зубами на куски и уничтожать. Как будто это могло стереть, смыть ту боль, которая, кажется, навсегда поселилась внутри Сашки.
Вика привычно завела Сашку в ее комнату и нерешительно взялась за ручку двери, собираясь уходить. Сашка заметила это, и ярость, начавшая было утихать после выпитой из горла бутылки вина, снова засветилась маленьким злобным огоньком.
Ждёт, что я остановлю, – пронеслось в голове. – Только и ищет повода, забраться ко мне в постель, провести рядом время… Любит, видите ли… Любит… Ложь!
– Так кто тебе сказал: где меня искать?
– Сучка твоя приходила…
Сучка? Какая из…
Догадка озарила лицо девушки:
– Аня?! Приходила Аня?
Имя вновь резануло болью. Перед глазами мелькнули пряди черных, как смоль волос, светящиеся глаза, нежная улыбка.
Аня…
Сашке показалось, что она даже запах чувствует… Нежный щемящий запах кожи, волос…
Никогда больше…
Все, что достается Сашке теперь – это презрительно искривленные вишневые губы, полный досады взгляд и злые слова: никогда больше…
– Значит у сучки есть имя… Как любопытно… – едкая реплика Вика вернула Сашку обратно в комнату.
– Она не сучка! Не называй ее так… Мне неприятно… А она не сказала, зачем приходила?
Сердце забилось, как сумасшедшее. Простая мысль: а вдруг? Вдруг передумала, вдруг поняла, вдруг чудо произошло?
– Ты знаешь у нас была куча времени, чтобы выпить чаю, поболтать о том о сем, ну и вскользь о тебе!
Нет. В этой жизни чудес не бывает. И разлюбив человека однажды, невозможно полюбить его вновь. Это мечты киносценаристов и писателей. И мои… мечты… Но… Чудес не бывает.
– Вика, ну зачем ты так. – Саша подошла и взяла ее за руку. Вика дернулась всем телом. – Да что с тобой?
Почему она дергается каждый раз, когда я к ней прикасаюсь? Это уже начинает бесить!!!
– Все нормально. Ложись спать, я тоже устала…
Если Аня приходила, и Вика с ней разговаривала…
– Подожди, что ты сказала Ане?
– Не волнуйся – она жива. Думаю, даже сотрясения мозга не будет. Просто невозможно стрясти то, чего нет.
– Погоди, ты ударила ее??? – Сашка на мгновение представила себе эту встречу. Вика наверняка взбесилась, увидев ее. А в бешенстве она, не задумываясь, пускает в ход свои кулаки.
– И тебя могу… – ответила Вика, как-то странно посматривая на Сашу.
Наверное, приятно будет, увидеть гордую красавицу на костылях с огромными синяками под красивыми глазками… Мысль неожиданно принесла облегчение и вызвала желание рассмеяться.
– Ты ей лицо не попортила? – задыхаясь от смеха, спросила Сашка.
– Целая уходила…
– Ха-ха-ха, ой не могу… ха-ха-ха… уходила!!! Она скорее убегала!!! Ха-ха-ха, ой Вик… Давно мне не было так весело!!! Ты мое золотце! – Сашка раскинула руки и загребла Вику в объятия. Вика напряглась. Сашка почувствовала это, и, внезапно оборвав смех, внимательно посмотрела на Вику.
– Чего ты дергаешься?
Неожиданно Вика обняла ее и поцеловала.
– Что это ты делаешь? – пробормотала Сашка, даже не пытаясь отодвинуться настолько сильным было удивление.
Ощущение было приятным и совершенно незнакомым. Она столько раз вблизи видела Викины губы и ни разу не возникала мысль о том, каковы они на вкус. И вот они оказались мягкими и какими-то безумно беззащитными. Интересно сколько раз она целовалась? Что-то подсказывало, что не то что бы часто, а вообще очень даже и редко.
– Ух-ты! – выдохнула Сашка, едва только Вика оторвалась от нее, чтобы глотнуть воздуха.
Вика стояла, не поднимая глаз.
О чем я думаю? О чем думает эта сучка? Смешно представить о том же, о чем и все – о сексе. Все вертится вокруг секса, и если ты слабачка и не умеешь им заниматься, если ты не способна доставить девушке удовольствия, то вина твоя и только твоя. Тебе ставят в пример мужчин, которые могут все, в том числе и то, что тебе не дано. У тебя нет члена, у тебя есть пальцы – жалкое подобие.
«И поэтому, никогда больше не смей думать обо мне…»
– Ты такая мила-а-ая, сестренка! – уже не борясь с волной ярости внезапно охватившей ее всю, Сашка с усилием, взяв Вику за подбородок, заставила ее посмотреть на себя.
– Хочешь меня сестренка? Да? – глухим от злости и обиды голосом спросила Сашка.
Ярость, бушевавшая в Сашке, внезапно приобрела более спокойные черты. Теперь это не было беспорядочным желанием ломать все, что видишь. Теперь этот черный поток был направлен на покорно стоящую перед ней девушку.
Отомстить! Не важно кому! Пусть эта боль уйдет! И если боль уйдет, таким образом, то пусть так и будет! Хочешь? Получишь!
Сашка привлекла ее к себе и поцеловала. Вика ответила на поцелуй со сдавленным стоном. Если бы ее желание не было столь очевидным, если бы не ее покорность, возможно Сашка и смогла бы остановить себя.
Но Сашка знала, что Вика не остановит. Не сможет.
Хорошо тебе от моих поцелуев, да? Корчит тебя от огня между ног! Знай, боль тоже приносит удовольствие!!! – подумала Сашка, с силой прикусывая торчащий сосок. От вскрика боли, от ощущения своей полной и безграничной власти у Сашки помутилось в голове. Это возбуждало еще сильнее, чем наркотик!
– Хочешь меня? – снова спросила она, упиваясь своей властью. Услышав полувыдох – ответ, Сашка швырнула покорное тело девушки на кровать. Вика вдруг открыла глаза, и словно осознав происходящее, сделала попытку сбежать. Это вновь подхлестнуло злость и Сашка, запрыгнув на кровать, прижала Вику весом своего тела, впиваясь глазами в ее лицо.
– П-пусти! – задыхаясь под тяжестью тела, выдохнула Вика.
– А если нет? Кричать будешь?
Под взглядом Сашки Вика обмякла и перестала вырываться.
Сашка приблизила свое лицо к ней, и легко коснулась губ. Разжав руки, сжимающие Викины запястья, Сашка легко скользнула ими по обнаженному телу девушки, с мрачным удовлетворением отмечая, как Вика изгибается навстречу грубой ласке. Не прерывая жестокого поцелуя, Сашкина рука проникла между бедер девушки. Одно прикосновение к мокрой промежности и Викины ноги сами раздвинулись в стороны, открывая Сашке простор для действий. Три судорожно сжатых пальца резко проникли в нее, лишь на секунду почувствовав сопротивление где-то внутри. Сашка ощутила, как сжалась Вика от ее движения. Сознание того, что ей больно, вновь подстегнуло Сашку. Движения были резкими, грубыми и отрывистыми. Когда Вика закричала, Сашка накрыла крик губами, давясь воздухом, глотая его.
– А утром я проснулась одна. Ее уже не было. Я бы, наверное, ничего и не вспомнила, если бы не увидела кровь на пальцах и простынях. Боли стало больше. Я поняла, что боль, а теперь и стыд, стали частью меня. Едва представив, что мне нужно выйти и посмотреть на Вику, возникало желание покончить с собой. И в тоже время… Мне понравилось… Понравилось то, что я сделала с ней… И я хотела делать это снова… Поэтому я собралась и уехала. Папа Саша был против, требовал назвать причину… Не могла же я сказать ему: я вчера лишила девственности твою дочь, а теперь я хочу принять дозу, выпить водки и сползти в забвение…
– Да уж… страсти… Санта-Барбара прямо двести лохматая серия… – задумчиво пробормотала Алина.
– Не понимаю, поему она после всего просто тебя не убила? Хотя… – девушка задумчиво выводила пальцем узоры на одеяле. – Она же сама тебя хотела, а ты просто взбесилась… Тебя можно понять… Сучка не захочет – кобель не вскочит… Стоит ли убиваться из-за этого… И вообще сегодня она явно захотела продолжения… Не ты, а она… Саш, – она осторожно прикоснулась рукой к сидящей рядом девушке. – Скажи…
Алина осеклась, когда натолкнулась на Сашкин взгляд. Почему-то показалось, что это взгляд мертвеца, огромные зрачки черными дырами зияли на бледном лице, не выражающем никаких эмоций. Но вдруг она ощутила какую-то странную волну, ее нестерпимо тянуло к этим глазам, казалось невозможным что-то сделать, даже просто отвести глаза – невозможно… Приятное тепло распространилось по всему телу, кончики пальцев слегка покалывало. Появилось странное ощущение, что мир замедлился, а воздух вокруг уплотнился, даже кровь медленнее текла по венам, а сердце лениво пропускало удар.
– Выдохни, подружка, – вдруг сказала Саша, отводя глаза.
Алина с шумом выдохнула. И сразу же появился безотчетный страх, откуда он взялся, девушка понять не могла, и вопросительно взглянула на подругу:
– Ч-что это было?
– Теперь понимаешь, почему она не могла сопротивляться? Я сейчас могла бы тебя выпотрошить, а ты вместо того чтобы вопить от ужаса просила бы добавки!!! – с отчаянием сказала Сашка.
– Ничего себе… – выдохнула Алина. – Гипноз какой-то… А давно ты так можешь?
– Сколько себя помню, наверное. Я стараюсь не смотреть в глаза когда разговариваю, вдруг разозлюсь… Когда злюсь не контролирую себя… Вообще не соображаю, что делаю… Просто делаю и все. А когда настроение хорошее вроде ничего не случается…
– На всех действует? – с жадным интересом спросила Алина.
– Не знаю. Однажды в баре, я чуть не убила человека. Вика сказала, что Аня стояла и не двигалась, ей еще показалось, что Аня меня не боится…
Вечером Сашка пришла в клуб. Настроение было паршивым и чириканье Алинки его ни сколько не улучшило. Раздражало буквально все, от малюсенького пятнышка на белоснежной рубашке до мрачного ворчания Шурочки, пришедшей перед самым их уходом.
– Привет Вить! – поздоровалась она с охранником. Тот кивнул ей в ответ.
– Слушай, просьба есть на сто рублей…
– Ну?
– Если Вика сегодня придет, не пускай ее…
– Поцапались?
– Ну, типа того. Просто не хочу, чтобы она над ухом жужжала весь вечер. Сделаешь?
– За сто рублей-то? Я что псих, по-твоему? – заржал охранник.
– Такой большой мальчик испугался маленькой хрупкой девушки?
– Слушай, это твои проблемы и разгребай их сам. Всем известно, что сестричка у тебя чокнутая, а у меня жена и ребенок, мне семью кормить надо.
– Блин, ладно… Но хотя бы маякнуть сможешь?
Витя подумал и кивнул:
– Это можно. Даже за «спасибо» сделаю…
– Спасибо, – с сарказмом бросила Саша.
– О, Мороз, привет! Я думал, что сегодня ты меня подставишь. – Саша поднялась на пульт, где ее приветствовал напарник.
– С чего все так страшно? – вяло поинтересовалась Сашка, перебирая диски.
– Ну, ты вчера в таком неадеквате сваливал. И сестричка твоя тут ошивалась.
– Отвали а? Первый час играю я, потом полтора ты.
– Почему полтора??? – Борис недоуменно вскинул бровь.
– А ты два хочешь???
Борис отрицательно замотал головой.
– Вот и все, поэтому заткнись и сваливай отсюда. Вон шеф маячит, начинать пора…
В наушники ревела музыка, но Сашка почти не слышала ее. Руки привычно передвигали бегунки на пульте, а в груди замерло тревожное ожидание. Она неотрывно смотрела в зал. В толпе она пыталась разглядеть только одного человека, но его не было. Сашка нервно посмотрела на часы. Половина третьего ночи. Неужели не придет?
Кирка… Кира… Девушка из снов. Мечта всего человечества в целом. Был ли кто-то, кто остался бы равнодушным к теплому ласковому взгляду необыкновенно рыжих глаз? Видели ли вы когда-нибудь рыжие глаза? Теплый карий цвет в переплетении золотых нитей? Кто устоит перед этим? Самая замечательная на свете… Когда она улыбается, на щеках появляются две очаровательные ямочки. Ее улыбка всегда согревает, успокаивает боль, даже самые страшные тени и призраки не могут противостоять этой честной улыбке. А ее голос! Он как музыка, мелодичный такой певучий… Да вообще, она вся похожа на солнышко… или на мед. Золотистый липовый душистый мед. Сашка прикрыла глаза, вспоминая, как впервые увидела ее.
Сашка стояла спиной к бару, облокотившись на стойку, она мелкими глотками отпивала из высокого запотевшего стакана минералку. Бар был практически пуст – вся публика находилась либо на танцполе, либо в уютных vip-номерах. Уже довольно долго она с интересом наблюдала за фотографом в зале. Обычно фотографы-мужчины, или мальчики, лениво прибывали через пару часов после открытия, в течение часа снимали нужный материал и так же лениво отчаливали в неизвестность. Но сегодня фотографом была девушка, даже, наверное, девочка. Сашка мысленно хмыкнула, когда девушка в который раз, пытаясь взять какой-то сложный ракурс, наклонилась, открывая наблюдателю великолепную картину упругой попки в темно-синих джинсах – клеш. А девушка, увлеченная процессом, не переставая щелкать затвором, делала маленькие шаги, назад неотрывно следя за изменением ракурса в видоискателе фотоаппарата. Фотограф подходила все ближе к Сашке, она была столь увлечена процессом, что не замечала ничего вокруг. Сашка опять хмыкнула и решила немного развлечься. Оставив стакан на стойке, она осторожно сделала пару шагов по направлению к девушке и замерла, ожидая эффекта.
Бам!
Упругая попка толкнулась точнехонько в пах. Сашка с трудом подавила в себе желание схватить девушку за бедра и прижать к себе покрепче.
– Ой! – девушка, оборачиваясь, резко выпрямилась. – Ой, – открылся ее ротик еще раз, когда громадный объектив фотоаппарата въехал застывшей Сашке в челюсть. Как во сне, Сашка подняла руку и прикоснулась к месту удара. Она сверху вниз смотрела в непонятного цвета глаза незнакомки и не могла пошевелиться. Какое-то безумно знакомое и пугающее чувство возникло внутри нее. Было ощущение, что она падает в огромную черную пропасть.
– Извините. – виновато улыбнувшись, сказала девушка. От ее улыбки внезапно стало как-то легко и хорошо.
– Ничего, все в порядке… – пробормотала она.
– Никого не вижу вокруг, когда беру фотоаппарат в руки, – снова извинилась девушка. – Сильно?
– Что? – в недоумении спросила Сашка. Несмотря на громкую музыку, ей даже не приходилось вслушиваться в то, что говорит незнакомка. Почему-то звук голоса показался какой-то великолепной мелодией перекрывающей рев музыки, мелодией которую хотелось слушать снова и снова.
– Ударила сильно?
Я выгляжу полной дурой, – пронеслось в голове у Саши. – Вернее полным дураком. – тут же поправила она сама себя. – Пялюсь на нее, как будто год в Арктике с пингвинами зажигала.
– Жить буду, – Саша постаралась расслабиться и улыбнуться.
– Надо приложить что-нибудь холодное, а то будет синяк. – Девушка приблизила лицо к Сашке и внимательно посмотрела на скулу. Потом вопросительно перевела глаза на Сашку.
– Есть стакан, – в золотых глазах засквозило недоумение. – Он холодный… Вернее в нем холодная минералка.
Девушка улыбнулась, а по Сашкиному телу вновь пробежала теплая волна удовольствия.
Саша вернулась к бару, и, протянула оставленный ранее стакан, девушке. Она подошла ближе, и, взяв стакан, приложила его к Сашкиной щеке. Прохладное стекло успокоило саднящее ощущение.
– Вообще-то я не думаю, что это поможет, но лучше уж стакан, чем совсем ничего. Может быть, попросить у бармена льда? – спросила она.
– Все нормально, подумаешь синяк – переживу. – улыбнулась Сашка, которую мысль о том, что девушка может отвернуться, слегка испугала.
Какое странное ощущение… Странное и как будто давно забытое…Чувствую себя, как школьница… Трепет какой-то… Бред…Но черт возьми, как же замечательно находится рядом с ней. Когда-то давно… Было так же. Один взгляд рассказывал больше чем тысяча слов, час, казался секундой, и проведенного вместе времени все время не хватало… Хотелось каждую секунду быть рядом, дышать, жить… любить…
Как давно это было…
Сашка чуть прикрыла глаза и вздрогнула всем телом, когда знакомая боль костлявой рукой сжала сердце, холодным ветром разгоняя теплоту улыбки и сладость минутного успокоения.
– Больно? – Сашка распахнула глаза. Девушка с участием смотрела на нее. Решив, что стакан причиняет боль, она отодвинула его от Сашкиной щеки.
– Нет! – Сашкины руки внезапно сами собой взлетели вверх, схватив девушку за кисть и удерживая около лица. И в ту же секунду ожог от прикосновения к мягкой коже – Сашка резко отдернула руки.
Господи, да что я делаю? Она сейчас точно решит, что я сумасшедшая, сбежит и будет права.
– Извини, задумался. – криво улыбнулась Сашка, вспоминая о необходимости говорить о себе в мужском роде.
– Это Вы меня извините, я такая неловкая… – девушка все же поставила стан на стойку.
– Меня зовут Саша. И давай на «ты»?
– Давай, я Кира, – ответила девушка и оглянулась в зал. Они замолчали. Никогда Сашку так не тяготило молчание, она почувствовала, что Кира хочет уйти, но не знает как. А отпускать ее не хотелось, мучительно соображая, Сашка перебирала в голове возможные варианты, и решила остановится на одном… Пожалуй самом верном:
– Что же ты пыталась сфотографировать?
– А? – повернулась она к ней, снова обжигая взглядом и согревая улыбкой. – Пыталась объять необъятное… Хотела охватить, как можно больше зала и танцующих людей… Если использовать проводку, на выдержке, то получаются очень необычные фотографии.
– Я думаю, что могу тебе помочь, – ответила Сашка, взглянув на пульт, оттуда ей махал Борис, требуя подняться и сменить его.
– Это как? – она проследила за взглядом Сашки. – Ого! На пульт? Нет, туда точно не пустят, можно даже не просить…
– А мы и не будем просить. Пошли!
Сашка схватила Киру за руку и подвела к еле приметной двери, искусно замаскированной в обивке стен. Толкнув ее, они обе нырнули в прохладный сумрак служебного коридора.
– Надеюсь, высоты не боишься… – повышая голос спросила Сашка, помогая девушке взойти на святая святых. Та отрицательно помотала головой. Увидев, что Сашка не одна, Борис удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал. Передав ей наушники, он спустился вниз. Под удивленным взглядом новой знакомой, Сашка напялила наушники, и приблизилась к микрофону:
– А мы продолжаем!!! С вами снова я – Диджей Мороз-з-з-з-з-з-з-з, и мы начинаем двигать телами более активно, забывая всю попсу последнего часа!!!
Сашке ужасно не хотелось расставаться с новой знакомой. Подкупало то искреннее изумление в рыжих глазах, а Сашка теперь могла поклясться, что они были именно рыжими. Тот восторг, который волнами исходил от стройной фигурки девушки, когда она видела интересный кадр и спускала затвор, заражал Сашку какой-то непонятной энергией. Они спустились вниз, когда от музыки у Киры заболела голова.
– Голова просто гудит, – пожаловалась Кира. – Не представляю – как можно работать каждый день в таком грохоте?
– Не каждый день то, что я играю, называют грохотом… – притворно обиделась Сашка.
– Ой, извини… Просто, я предпочитаю другую музыку.
Сашка привела ее в гримерку, где музыку хоть и было слышно, но не так громко. После танцпола можно было сказать, что тут была почти тишина. Убегая на танцпол, девчонки выключили почти весь свет, оставив лишь пару ламп у длинного гримировочного зеркала. Сашка и Кира сидели в полумраке комнаты и тихо переговаривались.
– Какую?
– Банально, но классику… Скрипку, орган… – Кира задумчиво погладила фотоаппарат, висевший у нее на шее.
– А с этим черным другом ты хотя бы иногда расстаешься?
– Очень редко, – улыбнулась Кира. – Спасибо тебе, фотографии будут превосходными!
– Да не за что, приятно оказать помощь девушке. К тому же такой очаровательной! – сделала комплимент Сашка.
– Теперь я знаю способ проникнуть за пульт диджея, просто надо хорошенько двинуть ему по голове фотоаппаратом, – рассмеялась Кира.
– Нет, что ты! Это работает только со мной, даже не пытайся провернуть что-то подобное с Борисом – уйдет в обиду, нажалуется охране и тебя вообще сюда больше не пустят!
Кира в притворном ужасе скорчила гримаску.
– А где можно увидеть твои фотографии? – внезапно заинтересовалась Сашка.
– На Городском портале или в личном портфолио… У тебя есть аська?
– Нет. Я вообще не дружу с интернетом.
– Жаль, я бы дала тебе свой номер, а потом бы скинула фотографии.
– Ну, а по-другому никак?
– Даже не знаю…
– Давай завтра? – Сашка даже не пыталась придержать коней.
– Завтра я точно не могу… – смутилась Кира, и в полусумраке Сашка увидела, как смущенно заалели щеки девушки. Это простое проявления такого забытого чувства накатило на Сашку удушливой волной нежности. Очень хотелось прикоснуться к этим щечкам, понять так же шелковиста кожа на ощупь, как она выглядит? Сашка нервно потерла подушечки пальцев, стараясь избавиться от навязчивого желания прикоснуться.
Послышались громкие голоса, дверь распахнулась, и в гримерку, громко смеясь, вошли девушки с подтанцовки.
– О, у нас гости. Мороз собственной персоной!
– О-о-о-о-о-о-о, да он не один, а в компании!!! Мы не помешали?
– Мороз любит бывать в гримерке… не один…
– Ха-ха-ха!!!
– Очень тупо, но не удивительно. – парировала Саша.
– Борюсик кроет тебя матом, – улыбнулась одна из девушек. – Но тебе видимо совсем не до него. Ты можешь пойти в монтажку – там сейчас никого нет. А нам нужно переодеться… Хо-о-отя… Вы можете и остаться, мы не против шоу!
– Держи язык за зубами, кукла! – прошипела Саша сквозь зубы.
Почему-то сальные шуточки в сторону Киры были жутко раздражающими. Гадкими. И как-то по-особенному пошлыми.
Сашка встала и протянула руку Кире:
– Пошли отсюда, глупость это заразно. Пообщаешься и отупеешь.
Она провела Киру по длинному коридору и, подойдя к двери, повернулась к ней лицом.
– Извини их. Нельзя воспринимать то, что говорят глупые куклы.
– Да, все нормально. Я их понимаю, – мягко улыбнулась Кира. – Я и правда очень задержалась. Мне пора… И спасибо еще раз…
– Может, я тебя провожу?
– Не нужно, я на такси. Тем более тебе пора за пульт.
– Я могу…
– Не нужно, – мягко перебила Кира. – Пока.
Стройная фигурка выскользнула за дверь, оставив Сашку в одиночестве. Сразу стало мрачно и неуютно, как будто ярким теплым днем, солнце спряталось за тучу, унеся с собой все краски, оставив мир в серых полутонах.
Сашка вздохнула и снова посмотрела на танцпол. Глаза скользнули по толпе танцующих… Она не увидела, она почувствовала Киркин взгляд. Безошибочно повернув голову, она поймала ласковые глаза и теплый свет приветственной улыбки. Сердце сделало скачок и с силой заколотилось в груди, удушающее чувство радости накрыло с головой, плавно растворяясь в ватных ногах. Сашка улыбнулась в ответ и помахала рукой. Девушка кинула взгляд на часы. Еще полчаса… Тридцать минут… Одна тысяча восемьсот секунд стоять за пультом. Целая вечность, прежде чем придет Борис и сменит меня. А Кирка там, внизу… Скучает наверное. Сашка снова посмотрела в зал. Кира уже вооружившись фотоаппаратом делала снимки из дальнего угла зала, стараясь захватить и пульт, на котором находилась Сашка.
– Ты сегодня делаешь музыку? – расслаблено раскинувшись на кровати, спросила Алина.
– Угу, – Сашка кивнула в ответ, ослабляя резиновый жгут на руке. Откинувшись на спинку кресла, она чувствовала, как жизнь бежит по венам. Раньше, когда-то очень давно, доза приносила огромное удовольствие, забивая все внешние раздражители, уничтожая боль, костлявой рукой сжимающую грудь. Теперь это стало способом существования. Доза утром, доза в обед, доза вечером.
– Какая поразительная тяга к работе. – растягивая слова, протянула собеседница. – Твоя зазноба все еще отказывается гулять с тобой днем? А может она вампир?
Девушка глупо рассмеялась собственному предположению.
– Не говори ерунды… – пробормотала Сашка. Но слова подруги угодили точно в цель, больно кольнув в груди. Как Сашка ни старалась, Кира ни разу не согласилась на свидание вне клуба. Хотя какое, к черту, свидание? Она не соглашалась даже на банальную прогулку. Сашка видела ее лишь в клубе, куда девушка частенько приходила делать новые снимки. Сашка радовалась каждому новому событию, происходящему в клубе. Ведь любое шоу, устраиваемое владельцами клуба, означало, что сегодня непременно придет Кира. Но Сашкина радость почти всегда омрачалась неприступностью девушки. На искреннюю симпатию Сашки Кира всегда отвечала прохладной вежливостью. Ловко выворачиваясь из «нечаянных» Сашкиных объятий девушка шутливо выговаривала ей о необходимости соблюдения приличий, сводя Сашку с ума своей близкой недоступностью. Но что-то происходило в Сашке такое, от чего она не могла злиться на Киру, даже в те моменты, когда отчетливо понимала, что для девушки она лишь знакомый человек, который может кое-что сделать для нее.
– А может быть просто она не любит мальчиков? Ты же ей так и не призналась в том, что ты ни капельки не мальчик, а? – снова подала голос Алина.
– А, по-твоему, каждая вторая – лесба? Фильмов обсмотрелась? – Саша приоткрыла глаза и протянула руку за бутылкой пива, стоявшей на столе.
– По-моему, таких как мы, крайне редко тянет на натуру.
– А как же, все те душещипательные истории про безответную любовь к гетерам?
– Недающих нет, есть те, кто укладывать не умеет. Ты всегда это говорила. И я что-то не припомню ни одной, которая бы отказалась от секса с тобой.
Саша молчала. И почти сразу пришло четкое осознание того, что Кира отказалась бы. Даже более того, опять бы заехала фотиком по лицу.
Интересно, она когда спать ложится… снимает его с шеи?
Хочу ли я уложить ее…
Нет, не так…
Хочу ли я пере…
Нет…
Прикоснуться к ней, вдохнуть ее запах, ощутить ее поцелуй…
Да!
Провести рукой по нежной коже… медовый локон на пальце… Заснуть с ней и проснуться… И потом что бы чувствовать ее рядом… всегда…
– А если уложить в койку не конечная цель? То, что тогда?
– Что??? – от удивления Алина приподнялась и сфокусировала взгляд на Саше. – Подруга, ты что влюбилась??? Да??? Невероятно!!! – Алина снова откинулась на кровать. – Впервые с того самого дня?!! Это просто не вероятно! А мы всегда гадали, когда же тебя это настигнет…- Алина рассмеялась.
Саша почувствовала себя неуютно.
Сама того не зная, девушка озвучила то, чего больше всего на свете боялась Сашка. Услышать то, о чем даже сама боишься подумать. Воспринимать облекаемые в звук тайные мысли. Находить такое внезапное и такое банальное объяснение всем своим чувствам и ощущениям. И признавать, что с тобой случилось то, от чего ты умираешь. То, от чего душевная боль становится во много раз сильнее физической.
Сашка прикусила губу.
Нет! Этого просто не может быть! Это просто обычный бред наркоманки под дозой… Я не способна… Не способна на это чувство… Просто Кира…господи, какая теплая волна разливается по груди… Просто Кира первая, кто мне отказал. И как человек гордый и самоуверенный я не могу перенести отказа. Все это исчезнет, как только я уложу ее в кровать. Станет понятно, что она ничем не отличается… Такая же, как все… Такая же…
Но что-то внутри нее шептало о том, что она ошибается… Этот тихий, еле слышный шепот, повергал в панику, заставлял сердце в трепыхаться в волне ледяного ужаса перед необратимым.
– Вичка просто озвереет… – задумчиво пробормотала Алина, привлекая Сашкино внимание.
– От чего? – уцепилась она за фразу, радуясь тому, что есть повод отвлечься.
– Ха! – довольно выдохнула подруга. – Раньше твоя сестричка практически без потерь удаляла девчушек с поля боя, а теперь ей предстоит напрячься! Ну, это при условии, что ты действительно…
– Заткнись! – резко перебила Саша. – От чего Вика будет в ярости?
– Я не могу одновременно заткнуться и отвечать на твои вопросы, – обиделась Алина, и демонстративно закрыв глаза, замолчала.
Черт бы побрал этих баб!!! – ругнулась про себя Сашка, и пересела на кровать.
– Сядь и рассказывай! – потребовала девушка. – И не зли меня…
Алина с глубоким вздохом села. Спорить с Мороз опасно для здоровья. Проще подчиниться.
– Ну, а ты думаешь, куда девались все те ляли, которых ты успевала трахнуть?
– Да мне ровно, куда они девались, не озадачивалась этим вопросом. Причем тут Вика?
– А при том, – раздраженно продолжила Алина. – После тебя с ними встречалась Вика. Ты же у нас не любишь озадачиваться. А стоило бы. Ну, например, тем, что необязательно сексуальные утехи делать достоянием общественности. Хотя бы иногда их надо скрывать.
– Зачем?
– Бли-и-и-и-ин… Ку-ку земля! Ты меня вообще слышишь? Если мамзель привлекала твое внимание, не только сексуальное, разумеется – на одноразовые акции твоя сестрица вообще не реагировала, то для этой чокнутой это был знак действовать. Она встречалась с ней и популярно объясняла, что гарантией ее здоровья и процветания будет лишь то, что она немедленно забудет и номер твоего телефона, и адрес, и в принципе тебя.
Сашка молча слушала. Она действительно никогда не задумывалась, почему ей так просто удавалось расставаться с очередной девушкой. Не было ни звонков, ни ночных визитов, ни пьяных уговоров. Просто раз и исчезла. Причем совсем – даже в клуб ее бывшие пассии ходить переставали.
– Вичка всех их обрабатывала. Кому-то угрожала, кого-то била, ну а на сладкое приберегала душещипательный рассказ о том, что ты давно и прочно сидишь на игле… Удивительно, как она еще до новой знакомой твоей не добралась…
– Что?! До Киры?! А Кира-то тут причем?
– У тебя совсем мозги ссохлись?! Давай ими за тебя я раскину… Все просто. Ты вышвырнула Вику и запретила ей приходить так?
Сашка кивнула.
– А ты, правда, наивно полагаешь, что если дала команду охране, то они послушно свистят тебе каждый раз, как только Вика переступает порог клуба? Да твоя сестрица уже вычислила и тебя и Киру и знает о ней в сто раз больше чем ты. У тебя появилось новое увлечение, причем несколько странное и тебе не свойственное. Ты сама понимаешь, что стонешь по ней как курица на солнцепеке? Ты даже с ней не спала, а история уже длиной в километр соплей! Ведешь себя странно, вся такая одухотворенная таскаешься с полупридурочной улыбкой на работу… И в довершение всего вышвыриваешь Вику за дверь. Ты думаешь, что она совсем идиотка? Хотя нет, она у тебя совсем идиотка, но не до такой степени… Или не в ту область… В общем я хочу сказать, что Вика провела свои параллели, и я совсем не удивлюсь если твоя прелестная мамзель уже давно знает о твоем маленьком секрете.
– Неужели Вика способна на это… – потрясенно пробормотала Сашка.
– Вот, я сижу смотрю на тебя, и никак не могу понять, кто из вас двоих большая дура… – Алина встала с кровати и пошла в ванную. – Но теперь склоняюсь к тому, что это ты.
Сашка сидела за столиком администрации. В каждом клубе, в самом темном и дальнем углу есть такой столик, где труженики могут прижать свои зады и промочить горло. Иногда за этот столик официантки, бармены, охранники, администраторы и прочая шушера, приглашали своих друзей или отдыхали там сами, если у них был выходной. Сашка задумчиво крутила в руках стакан минералки, жалея, что это не водка. На работе пить нельзя. Если хозяин узнает, то ее выгонят, не смотря на то, что она лучший ди-джей этого крысятника. И ни в одном говноотстйнике этого сраного городишки она не найдет себе работу.
А и нужна ли ей эта гребаная работа? Денег, которые оставили ее родители, и которые успешно преумножал отец Вики, хватит на две безбедные жизни. Тогда зачем она работает? Потому что это приносит удовольствие… А теперь работа дает ей возможность увидеть Киру…
Хотя бы просто увидеть…
То, что узнала Сашка, не давало ей покоя. Несколько раз она порывалась позвонить Вике и спросить, знает ли она Киру… Но что-то подсказывало, что сестра не скажет правды. Точно не скажет. Только не в свете того, что рассказала Алина. Вика быстро поймет, что раз Сашка спрашивает у нее, значит, не решается спросить у самой Киры, и тогда правды точно не узнать.
Остается только одно… Спросить у Киры. Спросить и одновременно выдать себя. Если Кира ничего не знает, то узнает… А если узнает? Ответ на этот вопрос Сашка почему-то знала, и он ее не устраивал.
– Привет, – Сашка вздрогнула и подняла глаза.
– Кира, – выдохнула она. – Привет! Присядешь? – спросила Сашка, отодвигаясь чтобы освободить место.
Девушка приняла приглашение и села рядом с Сашей.
– А ты сегодня не за пультом? – спросила она, кладя фотоаппарат на край столика.
– Я думал, ты читала анонсы: сегодня приглашенные ди-джеи зарабатывают денежку. Нам позволили отдохнуть, – ответила Сашка, усаживаясь в пол-оборота, и, как бы невзначай устраивая руку за спиной девушки.
– И почему ты свои выходные проводишь тут?
– Ну а как же мне еще увидеть тебя? Ты же не хочешь пойти на свидание, – улыбнулась Сашка. – Угостить тебя чем-нибудь?
– Я вообще не хожу на свидания, – в тон ей ответила Кира. – Нет, спасибо, ничего не хочется.
Сашка улыбалась, машинально отвечая на риторические вопросы девушки, а сама наслаждалась ее близостью. Ди-джей объявил какую-то новую «пока еще малоизвестную, но, безусловно, талантливую» танцевальную группу. Кира повернулась к Сашке спиной так, чтобы лучше видеть происходящее на сцене. Задыхаясь от страха, что сейчас ее оттолкнут, Сашка все же придвинулась ближе, и, обвив руками талию Киры, положила подбородок на ее плечо. Кира против своего обыкновения не вывернулась из объятий.
Сашка прикрыла глаза от удовольствия. Наверное, вот так можно сидеть бесконечно долго, просто вдыхая ее запах, чувствуя ее тепло, ощущая как, золотистая кудряшка щекочет нос на вдохе.
– Ты не смотришь!
– Не-а, – лениво призналась она. – Совсем не смотрю.
– Ну, а чем же это тогда ты занимаешься?
– Отдыхаю. – Сашка открыла глаза, и язык сразу же прилип к мгновенно пересохшему нёбу. Возмущаясь Кира повернула голову к ней, и теперь прямо перед Сашкиными глазами были золотистые глаза девушки, а ее губы находились всего лишь в каком-то миллиметре от Сашкиных.
– Кир… – Сашка сглотнула.
– Ч-что? – это слово девушка произнесла на выдохе, губы чуть разомкнулись так и оставшись полуоткрытыми. Сашка почувствовала, как ее тянет к этим губам, тянет так сильно, что нет такой силы, которая сейчас ее бы остановила. Сладко защемило низ живота.
Не могу… Не могу… Не могу… Не могу остановиться… Хочу… Просто… Хотя бы на миг…
Она робко потянулась к губам девушки и в тот же момент, когда их губы слегка соприкоснулись, Сашка поймала короткое «нет» на судорожном выдохе.
Кира отвернулась.
– Пусти…
Сашка переместила голову:
– Нет. – тихо, но твердо ответила она, находя губами нежную кожу щеки под рассыпавшимися прядями медово-рыжих волос. – Не отпущу.
Кира подняла плечо, спрятав лицо за ним. Сашкины губы немедленно нашли нежное ушко:
– Кир… Я с ума сойду…
Одна Сашкина рука переместилась ниже, легко скользнув по бедру обтянутому джинсами, ладонь безошибочно легла между Киркиных ног. В это же время вторая ладонь легла Кирке на грудь.
В горячем желании обладать Сашка совершенно забыла, где находится, сейчас для нее существовала только эта нежная девушка, замершая в ее опытных руках. Желание охватило ее как пожар, сжирая в своем огне все мысли, встречающиеся на пути.
Вдруг она почувствовала резкую боль в нижней челюсти, не понимая, откуда она взялась и, не желая отвлекаться на такие мелочи, Сашка потянулась губами к Кирке, и тут же губы и передние зубы вновь обожгло резкой болью от резкого удара Кириного затылка. В недоумении Сашка открыла глаза и разжала руки. Кира вскочила, и повернулась к ней лицом:
– Если ты хотя бы каплю уважаешь меня и нашу дружбу, то ты никогда больше не сделаешь ничего такого, – Кира посмотрела на Сашу, и в светлых глазах блеснули слезы.
Сашка вдруг явно ощутила, как пол уходит из-под ног.
– Кир… Я…
– Не говори. – перебила Кира. – Не стоит. Я не одна из твоих глупых кукол!!! Не говори ничего!!!
Девушка развернулась и пошла прочь, пробираясь сквозь толпу посетителей.
Сашка недоуменно потерла ноющие губы.
То фотоаппаратом врежет, то головой… А что дальше? Ногами будет пинать? Может, ей действительно не нравятся мальчики? Но я-то совсем, ни капельки не мальчик…
– Кир! Подожди! – она бросилась следом.
Она нагнала девушку лишь на улице.
– Кира! Да подожди ты! – Сашка схватила быстро шагающую прочь Киру за руку и резко повернула к себе. – Ой, блин! – от резкого движения фотоаппарат, висевший на груди девушки, больно врезался в плечо. Кира перехватила аппарат свободной рукой и враждебно уставилась на Сашу.
– Чего тебе?
– Кир… – как много хотела сказать Сашка и как быстро все слова растаяли под враждебным и чуть печальным взглядом золотистых глаз Киры.
– Ну что «Кир»? – передразнила она Сашку.
– Извини… Давай поговорим? – Сашка приглашающим жестом указала на близстоящую лавочку под фонарем.
– Нет желания. Отпусти! – Кира дернула рукой, и Сашкины пальцы разжались, освобождая девушку.
– Пожалуйста!
Кира с минуту молчала, опустив глаза, она старательно разглядывала фотоаппарат. Было видно, что ей не хочется соглашаться, но Сашка надеялась, что природная вежливость возьмет верх, и не ошиблась.
– Хорошо. Говори, я слушаю.
– Извини меня… Я не хотел… Просто… – Сашка с огромным трудом выдавливала слова. Сказать все что угодно, все что она хочет услышать, только бы она не ушла… Я не могу ее потерять… Не могу… Не хочу… Только вот что она хочет услышать? Сашка положила руки на плечи девушки и не отводила от нее взгляда.
– Я… – Сашка набрала воздуха и выдохнула. – Я… люблю тебя…
Девушка была на пределе. Легкое прикосновение ветра к коже было почти болезненным. Она чувствовала себя как оголенный и излишне натянутый нерв. Кира молчала. Может быть, я не услышала ответа? Ветер так некстати играет с листвой, и их шелест мог заглушить слова Киры… Или я не произнесла это вслух?
– Ты слышишь? – почти простонала Сашка. Кира опустила голову, спрятав взгляд. Сашкины ноги подкосились, она позволила себе опустится на колени, и теперь смотрела на Киру снизу вверх не выпуская ее руки из своих.
– Слышишь? Я люблю тебя…
– Прости, – донесся до нее легкий шепот.
– За что? – непонимающе спросила Сашка. Но ответ уже появился внутри нее. Откуда-то из самого темного угла сознания, поднялась черная тень с рваными краями. Корявые ледяные пальцы потянулись к сердцу и легко коснулись его. Сашка коротко выдохнула, чуть сгибаясь, как будто пытаясь отодвинуть себя от этой корявой руки. Боль от холодного прикосновения была физической.
– Саш, – Кира присела перед ней на корточки, легко сжимая Сашкины пальцы. – Ты супер, ты самый лучший… У тебя все будет хорошо, понимаешь? Саш?
– П-почему? – помертвевшими губами выдохнула Сашка. – Почему?
Тень скабрезно ухмыльнулась и, обхватив рукой сердце, с силой сжало его, вонзая грязный маникюр глубже в мясо.
– Саша?
Откуда-то издалека сквозь пелену боли она слышала испуганный Киркин голос. Но он был так слаб и так далеко, что захлебывался и прерывался…
Только не это… Теперь я не смогу… Больше не смогу терпеть это… Эта боль рвет на части…
«Никогда больше…»
«Прости…»
«Не трогай меня!»
«Ты такая славная, сестренка!»
«Никогда больше…»
Избавится от боли… Сделать хоть что-нибудь, что бы ее не было… Все равно что… А сейчас справиться с ней… На секунду…
Обещаю… Обещаю через минуту будет легче… Слышишь?
ОБЕЩАЮ!!!
Сашка, шатаясь, поднялась с колен. На нее смотрели широко открытые от испуга Киркины глаза.
– Саш? – Она положила руку на ее плечо. Сашка ухмыльнулась.
– Все хорошо… Ты… Извини меня. Мне пора. – она легким движением стряхнула руку с плеча и, повернувшись спиной к Кире пошла назад. Каждым шагом толкая асфальт, она чувствовала как пружинит земля под ногами. Как она, отталкивая ногу, помогает сделать шаг. И еще один, и еще… Быстрее, еще быстрее… Как ветер…